643. Соединяются Земля и Небо через грех

643. Соединяются Земля и Небо через грех.

Видение: Горький. Приехал туда на УАЗ-469 с водителем-электромехаником Валерой маленьким. Очень чётко обозначена треугольная форма. Такую форму в разрезе имеет металлическая штанга – это Валерин грех. Белкин тоже приехал. Идём с ним на Чернышевского, 5, второй подъезд, где на лифте в направляющих не хватает такого стержня и механизма регулировки.

= У них собрание в Горьком. Разговариваю со старым сварщиком, у которого всё тело больное. Он заслуженный.

= Цех, где ремонтируются высокие машины. Они такие высокие, что чуть не под самый потолок. Удивляюсь, что ремонтники так высоко на ней что-то делают и не боятся. А я нахожусь под самой крышей на бетонной притолоке и боюсь высоты.

= В городе виден автобус, полный лифтовиков. Очень много у них в городе работников. У нас мало.
Мысль: Весело им, так как много их.

Комментарий: Такой парадокс, что соединяются Земля и Небо через грех: получается, что осознать чистое (понять, что оно чистое), можно только через загрязнение.  Гражданская казнь Чернышевского, когда над головой стоящего на коленях человека, ломают шашку, имеет символическое значение поражения в правах человека. То же самое пережил Достоевский. Этот публичный позор возымел на него такое действие, что четыре года каторги не вызвали у него столько переживаний, сколько вызвала процедура публичной казни.

Смысл всей жизни человека в период Нисхождения в том, чтобы обрести себя в своём Эго с возвеличением его. Эго, напомню, это Дух, имеющий статус третьей ипостаси Бога, индивидуализированный, то есть разделенный на части (рисунок 86) так, чтобы хватило на каждого человека. В известных личностях Эго возвеличивается довольно ощутимо. Гражданская казнь девятнадцатого века это аналог древней казни с распятием на кресте, о котором я вспомнил, чтобы понятнее стало, какой ужас переживает Эго при этом: то же самое, но по отношению к физическому телу, испытывал человек во время римского распятия на кресте, которое так же страшно, как страшна публичная гражданская казнь для развитого Эго. Подробно описывает переживания приговорённых Достоевский. Их всех петрашевцев приговорили к смерти. И вели на помост к петле, чтобы повесить. Переодели в смертные балахоны, назвали первую тройку, Достоевский был во второй тройке, накинули мешки на головы. А потом вдруг зачитали указ о замене смертной казни кому каторгой, кому публичной казнью, кому тем и другим. Достоевскому досталось то и другое. Переживания у всех были такие, что некоторые умом сдвинулись.

Иисус Христос тоже боится распятия, но отличается он от Достоевского и Чернышевского тем, что по воле Бога, соглашаясь с Ним, идёт на распятие, так как в его случае распятие не наказание, а — символ процесса перехода в мир небесный. Внизу под ногами, прибитыми к кресту, Земля, вверху над головой Небо, между ними физическое тело с его грехами, которые распинаются. Фактически ту же гражданскую казнь совершают со своим телом святые, когда отказываются от социальной жизни с аскезой для чувств своих. Делают они это добровольно, как Иисус Христос, поэтому никакого ужаса не переживают.

Современный человек, в Бога не очень верующий, всю свою жизнь трудится, движимый такими мыслями, которые возвеличивают его Эго автоматически. Между тем на телеканале «Спас» сейчас (2022-09-08) батюшка говорит верующим, что надо жить (по-христиански) так, чтобы гордыня не возвеличивалась. Возвеличение гордыни это грех. Однако за что ни возьмись, какое дело ни начни, делается оно, лишь когда есть стимуляция.  Нет стимула – нет и делания. Крестьянин или фермер хочет что-то вырастить, чтобы себя прокормить и продать. Даже в огороде или в саду бабушка выращивает что-то с мыслью, чтобы лучше оно выросло. И если получилось у неё хорошо, то она радуется. А гордыня тем временем возвеличивается. Выше мы говорили о гордости за свой труд как необходимости, чтобы трудиться. Гордыня это когда перебор. Батюшка говорит только о гордыне. Возникает вопрос, как жить. Жить надо по заповедям, отвечает батюшка. По заповедям жить, о чём мы тоже выше говорили, невозможно, потому что это значит не жить вообще.  Вывод: Христианство вслед за Иудаизмом предлагает то, что называется идеализацией или утопией. О Коммунизме как об утопии сказали Томас Мор и Томазо Кампанелла. То же самое с Божьим царством, которое Христианство обещает верующим.

Обычный человек, не очень верующий, проживает свою жизнь так, как Бог на Душу положит, то есть с определенной стимуляцией делания. Выйдя на пенсию, он думает, поскольку добился каких-то успехов, что прожил свою жизнь достойно и заслуженно может почивать на лаврах. Это почивание на лаврах тоже грех, так как ещё более возвеличивает Эго. В конце концов грехи превращаются в болезни, которые добивают стареющее тело. Душа уносится на Небо со всеми нажитыми грехами и греховными качествами, которые, цементируясь, превращаются в монолитную глыбу.

Не совершив над собой добровольно публичной казни, не покаявшись в грехах, человек тем самым отказывается от заключительного акта своей жизни. Это примерно то же самое, что выращивать урожай, но не собирать его. Осень пришла, холодом убивает зёрна, плоды, а человек всё думает, что ещё будет тепло, что ещё больше всего у него вырастет. В Душе, как видим, действительно, вырастает, но не то, что нужно, а противоположное.

Иерархия Тьмы, которая занимается развитием людей в период Инволюции, настроена на работу по возвеличению Эго. И, как бабушка в саду, старается она вырастить его побольше и получше. Её урожай это большое совершенное Эго, которое должно быть достаточно злым, чтобы иметь способность соревноваться с другими с желанием опередить их. Знает Иерархия и о Добре, которое в её пределах существует как инструмент, сдерживающий слишком большой разгон. Знает она и том, что Добром человек может так увлечься, что откажется от Зла вообще. Пример тому Иисус Христос, который жертвует своей физической жизнью, чтобы родиться в жизни вечной. Послесмертное рождение Христа – это настоящий урожай. Но настоящий урожай – Иерархии не нужен. Поэтому она ставит стену в виде Страха перед этим решением человека. Как только человек приближается к состоянию, когда он публично может совершить казнь над своим Эго, такой страх охватывает его, что тело человека словно парализуется. Это страх, какого человек ещё не испытывал в своей жизни. Человеку при этом легче помереть, чем решиться на преодоление страха.

Всё это происходит с человеком, если происходит, в одиночестве. Он сам добровольно ушёл в это одиночество, когда решился вступить на Путь к богу. Помогали ему преодолевать разные текущие невзгоды Высшие добрые Силы. Но вот он вступил на грань, за которой либо Божье царство (условно), либо, испугавшись, он отступит назад. На этой грани уже никто ему не помогает. Иисус Христос взывает к Богу-Отцу, когда наступают последние мгновения, Жанна де Арк чуть не кричит, где вы, святые, но – нет ответа.  Вернуться легче: здесь всё известно, друзья и знакомые помогут выйти из кризисного катарсиса. Кришнаиты, например, когда человек со стороны попадает к ним, быстро учат его спасительным мантрам, которые тут же уносят в поток восточного блага. Человек успокаивается, отходит от страха. А результат, в итоге, такой, что человек не собирает свой настоящий урожай, а гноит его своими дальнейшими успокоительного рода действиями.