Как Джек Сеттон хотел жениться

Белые паруса хлопали крыльями подобно огромной чайке, неся корабль хитрого пиратского капитана по лазурным волнам. Ярко светило солнце, сверкая множествами бликов на гребнях волн. Но до этой игры света людям на корабле не было никакого дела, их интересовала более сложная, замысловатая и опасная игра – их собственная судьба.
К капитану подошел один из его недавних знакомых и фамильярно поздоровавшись, произнес:
- Джек, а не хотел бы ты жениться?
Капитан Сеттон посмотрел на подошедшего так, будто тот был сумасшедший, и даже не удостоил того ответом. Однако молодой человек будучи столь же хитер, как и сам капитан, не отстал.
- Послушай меня, а потом решай. Я перехватил письмо от дона Рамиреса к какому-то Мигелю. В одном из портов я столкнулся с молодым человеком, залез в его карман и вместе с парой монет вытащил это письмо. Вот суть письма, опуская подробности. Дон Рамирес даст Мигелю в день свадьбы на его дочери Беатриче пятьдесят тысяч песо, мешочек жемчуга и пару подобных безделиц. Все это уже приготовлено и ждет только жениха, когда тот приедет к ним. Адрес дона Рамиреса любезно им подписан на тот случай, если благородный Мигель позабыл его. Ну, так что скажешь, Джек?
- И ты предлагаешь мне занять место Мигеля, отпраздновать свадьбу, а ночью, в разгар торжества, исчезнуть со столь щедрым приданным невесты? – капитан Сеттон слегка улыбнулся. – Недурно. Но как насчет того, что невеста и ее отец видели жениха?
- В том то и дело, Джек! – молодой человек чуть не задохнулся от возбуждения предлагаемой им авантюры. – В письме ясно говорится, что дон Рамирес очень сожалеет, что ни он, ни его дочь никогда того не видели! Читай!

Через несколько дней в порт на одном из островов пристал корабль «Синьора». С судна сошел изыскано одетый мужчина и, помахивая тросточкой, направился вглубь острова, судно же, купив фруктов, вскоре отчалило. Мужчина, по виду испанский гранд, достиг одной из богатых вилл на острове и, отрекомендовавшись привратнику, направился за ним.
Услышав, что приехал гость, по-видимому, долгожданный, дон Рамирес спешно вышел ему навстречу и начал осыпать того такими любезностями, что даже переплюнул своим красноречием самого Джека. Вскоре оба мужчины, не переставая говорить друг другу самые изысканные восхищения и изъявления в дружбе, находились в гостиной. Выждав перерыв в разглагольствованиях собеседника, Джек заметил, что прежде чем праздновать свадьбу, неплохо было хотя бы увидеть невесту. Рамирес кликнул слугу и приказал позвать дочь. Через некоторое время в комнату зашла девушка, милая, грациозная и искоса посмотрела на жениха. Ее черные глаза испанки сверкнули огнем, этот огонь сразу обжег Джека. Дон Рамирес с прежним пылом начал расписывать достоинства дочери, после чего предложил той самой сказать о себе.
- Стало быть, последние месяцы я переписывалась с вами, синьор Мигель? – спросила девушка.
Джек учтиво согласился, что с ним.
- В таком случае, я знаю вас уже достаточно, чтобы назвать своим мужем, - отозвалась она.
- К свадьбе все готово, и мы отпразднуем ее завтра же! – провозгласил дон Рамирес и, отослав дочь, повел гостя показывать свои владения.
Остаток дня Джек провел с доном Рамиресом, но под вечер он все же сумел улизнуть в порт и передать весть своему человеку, который немедленно отплыл в шлюпке к «Синьоре», дрейфующей неподалеку. На следующее утро дон Рамирес с сожалением заметил, что человек, который должен оформить брак его дочери и синьора Мигеля задерживается и прибудет только через несколько дней, но чтобы не разочаровывать гостей, которые скоро приедут, он предложил устроить праздник уже сегодня вечером. Для Джека, хоть все это и казалось странным, но полностью вписывалось в его собственный план. Когда прибыло десятка два гостей, состоялся пир.
Дон Рамирес похвастался всем приданным, которое он дает дочери, при всех запер сундук с золотом и драгоценностями и передал ключ жениху. Джек рассыпался в любезностях, после чего гости прошли в большой зал и уселись за стол. Невеста же, сославшись на усталость, вскоре ушла к себе, да и не было до нее никому сегодня дела, это сочли естественным.
Около двух часов ночи, когда большинство гостей были изрядно пьяны, а многие уже и спали, Джек Сеттон вышел на улицу. К нему из темноты тут же приблизились двое его людей, он незаметно провел их в комнату с приданным и указал на запертый сундук. Сокровище подхватили и так же бесшумно и тихо понесли к порту. Ночь была их покровителем, весь город спал, праздные глаза не заметили нескольких таящихся во тьме людей. Так же тихо и бесшумно они поднялись на борт причалившей «Синьоры», якорь подняли и пиратское судно отплыло.
Чтобы не привлекать внимание лишними огнями, сундук решили открыть на рассвете, да и ни у кого не было сомнений в том, что внутри, ведь Джек сам видел, как его запирали. Как только золотые лучи солнца появились на небосводе, Джек уже был возле сундука на палубе. Вокруг него теснились любопытные. Он вставил ключ, замок щелкнул и крышка отварилась. Однако вместо блеска золота из сундука вылез мальчик и весело засмеялся, видя недоумение на лицах вокруг него.
- Ты кто такой? Где золото? – прервал зливший его смех, Джек.
- Моя госпожа Беатриче просила передать вам это, - он протянул письмо.
«Нехорошо обкрадывать невесту и сбегать, любезный жених. Если вы хотите вернуть золото, вы вернетесь, так как мой отец ничего не знает об этой вашей проделки, и мы легко перехитрим его».
Джек с минуту молчал, он никак не мог поверить, что его обманули, его, мастера обмана и хитрости. Наконец он крикнул рулевому:
- Поворачивай!
Судно сделало поворот оверштаг и направилось обратно к острову. Джек все это время ходил по палубе, не спуская с мальчика глаз, не позволяя своей команде распускать язык, следя за всем вокруг. Мальчик же уселся на сундуке и спокойно ждал возвращения на берег. К полудню «Синьора» вновь вошла в порт, спустили трап и первым с корабля спровадили нежданного пассажира. Мальчик убежал, насвистывая задорную песенку. Джек посмотрел на своих людей, сухо произнес:
- Ждите здесь, без моего приказа не высовывайтесь.
С этими словами Джек принарядился и направился на уже знакомую ему виллу. В саду его встретил дон Рамирес словами:
- Где вы были? Я уже начал беспокоиться.
- Я же говорила тебе, отец, что Мигель искал этого несносного мальчишку, моего слугу, - подходя, произнесла Беатриче и посмотрела на Джека Сеттон. – Где вы нашли этого негодника, Мигель?
- В погребе, в одном из ресторанчиков порта, - без заминки ответил тот.
Дон Рамирес поблагодарил гостя, после чего Беатриче предложила отцу проводить еще замешкавшихся гостей, а сама подошла к Джеку и предложила пройтись по округе. Он сдержанно кивнул и пошел за ней.
Они шли молча, Беатриче указывала дорогу, спутник шагал рядом. Они поднялись на возвышенность острова, и девушка указала рукой на бухту внизу. Джек посмотрел, куда ему указывали, и ничего не увидел.
- Вы ничего не видите, синьор Мигель? – впервые разорвала тишину Беатриче и ее голос показался Джеку насмешливым и холодным. – Или мне называть вас вашим настоящим именем? Но так позвольте прежде узнать его.
Джек посмотрел на нее, подметил все то же пламя в ее темных глазах, ее насмешливую улыбку превосходства и подумал, что никогда прежде не встречал такую женщину. Капитан так же преобразился здесь, когда они остались наедине. Любезность исчезла и из его слов, и из черт лица. Лицо стало жестким, взгляд волевым. Ответив сухой улыбкой, он гордо произнес:
- Капитан Джек Сеттон.
Имя пиратского капитана не испугало Беатриче, напротив, огонь в ее глазах превратился в пламя, она шагнула к нему и произнесла:
- Уверена, мы сможем понять друг друга.
- Прошу изъясняться яснее, - с холодной любезностью произнес он.
- Посмотрите на бухту. Раньше там вешали преступников. Видите прогнившее сколоченное сооружение? Догадайтесь сами о том, чем это было еще тридцать лет назад. – Беатриче повернулась к пирату и, посмотрев ему в глаза, произнесла, – Если ваш обман раскроется, вас повесят там.
- С нетерпением жду ваших условий, которые, не сомневаюсь, сейчас последуют, - иронично обронил Джек.
- Вы видели мое приданное, не знаю, как вы о нем узнали, но вы пришли за ним. Я рада, что вы не Мигель, уверена, с ним мы бы не нашли общий язык, с вами же найдем. Так вот, эти богатства отец отдает моему мужу, не мне. Меня это никак не устраивает. Мы покинем с вами вместе этот остров, после чего вы передадите мое приданное мне, а сами можете идти на все четыре стороны.
- И ты не боишься ставить условия мне, пирату, человеку, не особо щепетильному в средствах, когда у него есть цель? – Джек пристально смотрел на нее, его голос звучал сдержанно, глаза поблескивали.
- Нет, - последовал ответ.
- Почему твой отец хочет побыстрее выдать тебя замуж? Почему приданное передается мужу, а не отдается тебе? – внезапно сменил тему он.
- Тебе отвечу. Я отличаюсь тем характером, что не дает мне спокойно жить на вилле на этом острове, мне скучно здесь. Отец знает о нескольких моих проделках и поэтому спешит выдать меня замуж, надеясь, что я образумлюсь. Деньги же эти он не дает мне, боясь, что я пущу их на ветер, он не доверяет мне, а я жажду золота в том сундуке не меньше тебя.
- Как же ты намерена покинуть остров, Беатриче?
- На твоем корабле.
Впервые с момента их разговора Джек улыбнулся.
- Не страшно?
- Разве ты, капитан, способен причинить вред такой даме, как я?
Джек весело рассмеялся.
- Мы равны с тобой, Беатриче, впервые признаю это перед дамой. Что ж, я согласен на твою сделку, какой бы странной она не казалась. Я вижу, ты уже продумала все детали, прошу, поделись ими со мной.
- Мы покинем этот остров послезавтра, в сутках пути отсюда находится остров с хорошим портом, ты высадишь меня там с деньгами, ну а дальше моя жизнь тебя не касается, как и твоя меня. Что же до того, что отплывем мы не сегодня, так иначе отец заподозрит неладное. Кроме этого, чтобы обезопасить себя на эти несколько дней, и чтобы ты вторично не попытался сбежать с моими деньгами, ты отошлешь свой корабль, а прибудет в порт он только тогда, когда мы с тобой вместе взойдем на него в условленный день и час.
Джек Сеттон всегда отличался быстротой мысли, вот и сейчас эта мысль стремительно работала над создавшейся проблемой. В минуту молчания, пока Беатриче ожидала его слов, им был уже создан и продуман целый план. Посмотрев на девушку, Джек еще раз улыбнулся и произнес:
- Синьора, ваши слова так убедительны, что я вынужден согласиться с ними и подчиниться всем вашим условиям. Но думаю, мы задержались здесь, давайте вернемся к благородному дону Рамиресу.
Через некоторое время спутники вернулись на виллу. Но судьба в этот день приготовила сюрпризы не только для Джека. В гостиной они застали дона Рамиреса с неизвестным молодым человеком, видимо, прибывшим издалека. Когда Рамирес увидел дочь, то озабочено произнес:
- Этот человек уверяет, что он Мигель.
Беатриче среагировала моментально. Презрительно засмеявшись, она начала сыпать упреки незнакомцу, что тот выдает себя за Мигеля. Мужчина растерялся от такого натиска. А Беатриче, страстно, как настоящая южанка, поцеловала Джека, после чего взглянула на отца и заметила, что вот ее муж, а не этот самозванец. Дон Рамирес предложил обоим молодым людям предоставить документы или письма, которые могли подтвердить их личность. Однако Беатриче вновь гордо заявила, что не собирается смотреть на фальшивые бумажки самозванца. После таких обвинений гость откланялся и удрученно вышел из дома.
Беатриче и Джек одновременно посмотрели ему вслед, и в мозгах обоих возникли одни и те же мысли, что Мигель может раскрыть их тайны.
- Я провожу этого молодого человека до порта, - произнес Джек, обращаясь к дону Рамиресу, и добавил для Беатриче, - заодно дам распоряжение на корабле, о которых ты просила.
Хозяева виллы кивнули, Джек поспешно вышел и нашел глазами Мигеля. Молодой человек сидел на каменной скамье за углом виллы, прямо под окнами дома и удрученно смотрел вдаль. Джек подошел к нему и сел рядом, услышал, как тихо отворяются ставни позади и, слегка обернувшись, увидел скрывающуюся за портьерой Беатриче.
- Друг мой, - как можно миролюбивее заговорил Джек, - я хочу откровенно поговорить с тобой.
Мигель приподнял голову, растерянно кивнул. Джек продолжил:
- Прежде всего, я не Мигель и откровенно признаю это. Зовут меня Диего, я прибыл на этот берег по торговым делам. Но здесь я встретил самую прекрасную из женщин, с какими мне приходилось встречаться и влюбился в нее, будто мальчик. Боясь, что место в ее сердце занято другим, я представился тобой, слыша от нее, с кем она переписывалась. Я собирался рассказать дону Рамиресу все сейчас перед твоим приездом, но ты опередил меня.
- Я опоздал, - еще печальнее, чем в начале разговора вздохнул тот.
- Нет, - неожиданно для того, твердо заявил Джек. – Ты не дослушал. Узнав Беатриче чуть лучше, я понял, что не подхожу в мужья такой прекрасной даме. Мои глаза открылись, и я хочу предложить тебе вместе со мной пойти сейчас к дону Рамиресу, где я признаю, что зовут меня Диего, и я бессовестно обманывал его. Я уступлю тебе все права на прекрасную Беатриче, после чего незаметно и пристыженно удалюсь со сцены.
Глаза Мигеля вспыхнули, он схватил Джека за руку, посмотрел тому в лицо.
- Вы сделаете это?
- Если ты захочешь, - усмехнулся тот. – Дама, которую, я уверен, ты совершенно не знаешь, подобна сирене, которая песней завлекает моряков, а затем утаскиваем в морскую пучину. И только когда те погибнут, она вновь возвращается на утес, чтобы сладкой песней привлечь новую жертву.
Мигель отдернул руку, побледнел.
- Как ужасно вы говорите о милой Беатриче.
- Не будь она такой, я не отказался бы от нее. – Джек понизил голос. – Ну так что, решай. Идем мы к дону Рамиресу, где я возвращаю тебе сирену, или ты сейчас незаметно уходишь, а я сбегу отсюда этой ночью. Вот в чем я точно уверен, так что не буду дожидаться моей свадьбы с ней… Подумай сам, большое приданное, такие любезные письма, разве это не похоже на ловушку?
Мигель потрясено смотрел на Джека, уж такого поворота в разговоре он никак не ожидал. С минуту длилось молчание, наконец, Мигель встал и произнес:
- Пока я ничего не понимаю, мне надо подумать. Сейчас я ухожу с виллы, что будет потом, там видно будет.
Джек кивнул, а Мигель потерянно побрел прочь. Когда он скрылся, окно позади Джека полностью отворилось и из него выглянула та самая сирена.
- Браво, капитан, я восхищена, - произнесла она. – Ты ловкий человек.
- Ты еще плохо знаешь меня, - усмехнулся Джек.
- Хочу напомнить тебе, что ты обещал сходить в порт и дать распоряжение своим людям отчалить и вернуться, когда я сказала.
- Спешу исполнить твое приказание, - отозвался Джек и, встав, направился прочь с виллы.
Покинув сад, он прибавил шаг, спускаясь по дороге вскоре догнал медленно бредущего Мигеля. Поравнялся с ним и пошел шаг в шаг.
- Приятель, хочу сказать тебе еще пару слов.
Мигель вздрогнул, быстро посмотрел на подошедшего. Только сейчас подметил его волевое лицо, холодные, если не сказать пронзительные серые глаза, жесткую складку губ. Джек заговорил твердо и уверенно:
- Тебя возмутило мое сравнение Беатриче с сиреной, но ты не решился это озвучить. Ты думаешь о ней, хотя и молчишь. Ты любишь ее. И мои слова не поколебали твою любовь.
Мигель побледнел, Джек угадал каждую затаенную мысль.
- И раз твоя любовь так сильна, я повторяю. Я уступаю тебе Беатриче. Мои чувства к ней не такие сильные, как твои, зачем мне это скрывать? Она необыкновенная женщина и я желаю ей счастья. Скажи, хочешь ли ты, как и до нашего разговора, жениться на ней?
- Да, - с чувством произнес Мигель.
- Тогда делай, что я скажу, и она будет твоей.
Вместе они дошли до порта, где расстались. После чего Джек поднялся на свой корабль и дал краткие распоряжения своим людям. Пока корабль поднимал якорь и отчаливал, Джек слонялся по порту и перекидывался фразами то с одним человеком, то с другим. Когда «Синьора» расправила паруса и начала удаляться, Джек уже направился обратно на виллу.
Он не спешил возвращаться, вилла начала казаться ему тюрьмой, а Беатриче тюремщиком. Однако эти мысли были так глубоко им запрятаны, что Беатриче, при всей своей хитрости, никогда бы их не узнала. Некоторое время спустя, Джек все же дошел до виллы и сел на ту же скамью, где его подслушивала Беатриче. Она и на этот раз выглянула из того же окна и произнесла:
- Я рада, что ты не нарушил наш уговор, капитан.
- Ты о чем? – сухо усмехнулся Джек, прикрыв глаза и не оборачиваясь.
- Что твой корабль отчалил, а ты вернулся сюда. Мой слуга уже сообщил мне об этом, он бежал по дороге, по которой ты шел неспешно.
- Я даже не сомневался, что ты пошлешь следить за мной.
Замолчали. Некоторое время в саду слышалось только пение птиц, негромко Беатриче спросила:
- Тебе не любопытно узнать, как я сделала тот фокус с сундуком?
- Здесь нет ничего сложного, - не открывая глаз, отозвался Джек. – В комнате, где стоял сундук с золотом, ты поставила второй, похожий по размеру на первый, спрятала внутрь своего слугу, заперла. Первый, думаю, ты даже не трогала, а накрыла ковром. Когда я с моими людьми пришел за золотом, было темно, мы спешили, и мне не пришло в голову открыть крышку на месте или усомниться в том, что мы берем верную поклажу. Хвастовство дона Рамиреса перед своими гостями, когда он показывал им твое приданное и при них запирал сундук, сыграло тебе на руку. Потому что именно этот факт лишил меня осторожности. Я был уверен, что внутри золото. И только позже, на корабле, когда я узнал о подмене, память подсказал мне ковер, который прежде я не видел в комнате. Затем твой ранний уход с праздника. Ну а сложить два и два оказалось уже просто.
- Второй раз за день ты поражаешь меня, Джек, - произнесла Беатриче, - ты рассказал все так ясно, будто видел собственными глазами. - Но тут тон ее изменился, в нем вновь послышалось превосходство. – Я уже сообщила отцу о нашем с тобой отъезде, он согласен. Человек, который должен оформить наш брак, должен прибыть через час. Прошу не забыть тебя, что ты синьор Мигель, чей законной женой я скоро стану.
- У меня прекрасная память, дорогая, - улыбнулся Джек.
Вскоре прибыл тот, о ком говорила Беатриче, и со всеми надлежащими формальностями оформил брак между Беатричей и Мигелем. Однако в остальном обитание на вилле не изменилось. Когда приехавший на несколько часов гость уехал, Беатриче пошла к себе собирать вещи, а Джек заперся у себя в комнате.
Однако вечером Джек был все же вынужден на несколько часов оказаться в обществе дона Рамиреса. Сидя в гостиной и наблюдая за хозяином виллы, Джек подумал, что яблоко не может далеко падать от яблони. Человек с таким хитрым лицом, как у дона Рамиреса, не походил на обманутого дурака, каким его выставляла Беатриче.
- Дон Рамирес, скажите, а для чего вы показывали вашим гостям приданное, которое даете за вашу дочь? – как можно естественнее спросил Джек.
- Пускай все знают, что я не скуплюсь, - хвастливо заявил тот.
- И все же, мне кажется несколько странным, что вы сначала устроили торжество, а человек с бумагами прибыл только сегодня…
Дон Рамирес посмотрел на Джека так же искоса, как до этого тот смотрел на него, верно оценивая собеседника. Затем усмехнулся и негромко пояснил:
- Так как ты муж моей дочери и ничего это не изменит, ты имеешь право знать. Беатриче обладает необузданным нравом. У нее был жених, и дело дошло до свадьбы, но они разругались по ее вине, и свадьба не состоялась. Тогда я дал за дочь большое приданное, но и с ним никто на острове не хотел жениться на ней. Вот я и написал вам, синьор Мигель, - дон Рамирес усмехнулся. – В сущности мне все равно, как ваше настоящее имя. Раз приехали вы, значит, вы Мигель.
Джек пожал плечами, никак не отреагировав на это заявление. Рамирес выждал паузу, но так и не дождавшись ответа, продолжил:
- Я показал вам золото, чтобы задержать вас, а гостям, чтобы показать, что я держу свое слово, пусть подыхают от зависти при виде моих богатств, от которых они сами отказались. Почему же документ был подписан только сегодня? Да потому что я ожидал, что Беатриче выкинет что-нибудь такое, отчего вы исчезните. Если бы это оказалось так, то гости же не знали о том, что бумаги подписаны не были, и на Беатриче на пала бы тень скандала, что сорвалась вторая свадьба. По поводу же вашего отъезда, так это я подкинул эту идею дочери, потому что нечего ей дольше здесь задерживаться, здесь ее репутация не на лучшем счету.
- А идею со втором сундуком, в котором нет приданного, вы не подкидывали очаровательной Беатриче? – скосил глаза Джек.
- Все может быть, - усмехнулся дон Рамирес. – Я же сказал уже вам, что Беатриче должна уехать с острова, где о ней много сплетничают, и я достигаю именно этой цели. И уехать она должна с белоснежной репутацией.
Замолчали. После долгой паузы Джек произнес:
- Я рад, что мы смогли прояснить это дело.
- А раз так, - дон Рамирес впервые прямо посмотрел на него, - ты выполнишь ее требования, и деньги, которые она, вероятно, требует у тебя, будут принадлежать ей. Не притворяйся удивленным, я знаю Беатриче.
- Но знаете ли вы меня? – встретился с ним взглядом Джек.
- Я знаю, что ты не Мигель и этого довольно, чтобы привлечь тебя к суду. Не забывай, ты подписал брачный договор именем, которого не носишь, и для начала я могу сказать судье об этом.
- Дон Рамирес, - глаза Джека поблескивали, на губах появилась легкая улыбка, - я был уверен, что вести переговоры Беатриче научилась от вас. И вас, как и ее, я могу уверить, что ваше золото достанется только ей.
Дон Рамирес пристально посмотрел на собеседника, после чего кивнул. Джек встал и удалился к себе в комнату.
Следующий день прошел быстро и тягостно одновременно. С Джека не спускали глаз слуги Беатриче, а дон Рамирес помогал сборам дочери.
Когда сумерки в этот день заволокли небо, Джек объявил обитателям виллы, что торговый корабль, на котором они с Беатриче должны отплыть, подойдет к пристани не днем, как было условлено ранее, а ночью. И вероятно, ранним утром уже снимется с якоря. Беатриче подозрительно покосилась на Джека, а тот, будто подразнивая ее недоверие, обратился только к дону Рамиресу:
- Вы же понимаете, что я не могу повлиять на решение капитана корабля. Я же обычный путешественник, и мне приходиться подстраиваться под те требования, который озвучивает капитан. Что-то срочное изменило планы капитана, я не знаю, что именно. Мне сказали, что он зайдет в порт лишь на несколько часов. Поэтому, к моему сожалению, я вынужден лишить вас ночного отдыха и просить уже грузить вещи и отправляться в порт.
Дон Рамирес недовольно заворчал, а Джек, понизив голос, заметил только для него:
- После нашего откровенного разговора, я сделал все возможное, чтобы отъезд Беатриче прошел как можно тише. Вы же этого от меня хотели?
Тот кивнул и пошел подгонять слуг. Беатриче же посмотрела на Джека и тихо осведомилась, что происходит.
- Поразмысли, Беатриче, - прямо посмотрел на нее он, - и ты найдешь ответ.
Однако эти слова не удовлетворили Беатриче, а подозрительность мешала мыслить, и с угрозой в голосе она потребовала объяснений.
- Мой корабль слишком часто за последние дни входил и выходил в порт и уже примелькался здесь. Я не хочу ненужных вопросов и поэтому употребил эту предосторожность.
Эти слова успокоили Беатриче, и она пошла собираться. Некоторое время спустя Джек, Беатриче и дон Рамирес зашли в комнату, где стоял сундук с приданным, их взгляды скрестились на нем.
- Считайте меня кем угодно, но я все же проверю его содержимое, - со смехом произнес Джек и, отперев крышку сундука, заглянул внутрь.
Там были золотые монеты, жемчуг, камни, все как тогда, когда дон Рамирес запирал его. При виде этих сокровищ глаза Беатриче загорелись алчностью. Дон Рамирес сумрачно покосился на дочь. Джек запер сундук, спрятал ключ и стал ждать слуг. Под взгляды троих людей, сундук взяли и отнесли к прочей поклаже.
Уже поздно ночью в порту Джек с Беатриче простились с доном Рамиресом и пара направилась к кораблю. Небо было черное как смоль, лишь белые точки звезд пробивались на его своде. Большое трехмачтовое судно мирно покачивалось у пристани. На него поднимались неспешно матросы, катя бочки с водой, по всему было видно, что идут последние приготовления к отплытию. Слуги Беатриче внесли ее поклажу в каюту, которую отпер Джек, и сошли на берег. Беатриче и Джек подошли к трапу, стали махать дону Рамиресу рукой.
- Ключ от моих сокровищ, - сухо приказала Беатриче. – Если не отдашь, я подниму тревогу пока мы еще в порту.
Джек не говоря ни слова протянул то, что от него требовали. Беатриче пристально оглядела ключ и спрятала. Этот жест ни остался не замеченным и доном Рамиресом, который тоже ожидал его. Постояли еще некоторое время на палубе, и Джек предложил спутнице отправиться спать. Но девушка заявила, что не уйдет, пока они не отплывут. Прошло не меньше часа прежде, чем подняли якорь, корабль начал медленно выходить из порта. Дон Рамирес провожал их, пока корабль не растворился в ночи. Только тут Беатриче огляделась и заметила:
- Не думала, что пиратский корабль имеет столь чистую палубу и такую проворную команду. Кстати, почему я не слышу ни одного твоего приказа?
- Потому что мои люди знают свое дело и не нуждаются в приказе, очевидно, - не выказывая никаких признаков раздражения, произнес тот. – Что же до чистоты и приличий, так мой корабль уже третий раз заходит за неделю в этот порт и уже этой странности довольно, незачем привлекать внимание еще чем-то другим.
Беатриче кивнула и простояла еще полчаса, наблюдая, как огни порта все отдаляются от них. Подумав, она решила, что пора спать. Зашли в каюту они вместе, Джек положил на стол второй ключ, на этот раз от двери в каюту и произнес.
- Надеюсь, ты не будешь возражать, если я пойду отдать приказ своим людям.
Беатриче кивнула, и Джек вышел, он слышал, как в замке щелкнул ключ. Оказавшись на палубе, Джек, однако, не отдал ни одного приказа, он направился к двум матросам, беседующими неподалеку. Перекинувшись с ними несколькими словами, он протянул каждому по несколько золотых монет. Матросы помогли Джеку забраться в висевшую здесь же шлюпку, дали два весла, после чего спустили шлюпку за борт.
На следующее утро Беатриче вышла на палубу. Какого же было ее удивление, когда вместо команды пиратского корабля, она увидела дам и господ явно из высшего общества. Бетриче быстро огляделась по сторонам. Сомнений быть не могло, это был действительно торговый корабль, перевозивший знатных пассажиров. Она подошла к матросам, начала расспрашивать о Джеке, но те лишь пожимали плечами. Еще не придя в себя, Беатриче не заметила, как к ней подошел мужчина и осторожно дотронулся до ее руки. От этого прикосновения, она вздрогнула и обернулась. Позади нее стоял широко улыбающийся Мигель.
- Как ты здесь оказался? – почти зло спросила она.
- Я твой супруг, - с сияющими глаза произнес молодой человек.
- Что?!
Мигель, отступил на шаг назад, достал из внутреннего кармана бумагу, подписанную Джеком, но от его имени и показал Беатриче их свидетельство о браке. Беатриче смотрела на нее и наконец с трудом спросила:
- Как она к тебе попала?
- Ночью, когда корабль отплыл, я встретил на палубе того человека, представившегося мне синьором Диего. Не знаю, кто он, но слово свое он сдержал. Наша встреча была заранее им оговорена, и я делал то, что сказал он. Он сказал мне на какой корабль мне сесть, и когда ожидать его появления. Ночью он передал мне этот документ, пожелал счастья в семейной жизни с милой Беатриче и направился к шлюпке. Вскоре он отплыл от корабля.
Беатриче не говоря ни слова побежала к каюте, подскочила с сундуку с приданным, дрожащими от волнения пальцами вставила ключ, распахнула крышку и облегченно выдохнула. Золото, жемчуг, украшения, все было на прежнем месте. Наслаждаясь созерцаниям этого богатства, она не услышала, как в каюту зашел Мигель и встал рядом с ней.
- Что это? – спросил он, указывая ну кусок бумаги, торчащий между монет.
Беатриче только сейчас увидела бумажку, так золото ослепило ее. Тут же она поняла, что Джек подсунул эту бумажку в сундук, когда открывал его перед отъездом, у нее на глазах. Вытащив ее, она и Мигель прочли.
«Приданное для Беатриче от капитана Джека Сеттона»
- Кто такой капитан Джек Сеттон? – удивленно спросил Мигель.
Беатриче отозвалась:
- Он же синьор Мигель, он же синьор Диего, он же самых хитрый авантюрист, какой только бывал в здешних водах, он же капитан Джек Сеттон.
- Ты не полюбила его за эти несколько дней? – осторожно спросил он.
Беатриче громко и презрительно рассмеялась.
- Я люблю это, - произнесла она, указывая рукой на золото, глаза ее сверкнули, она посмотрела на Мигеля.
- Думаю, раз ты смогла полюбить меня по письмам, то полюбишь и узнав в жизни, - миролюбиво произнес Мигель.
- Куда же мы плывем? – после долгой паузы спросила Беатриче.
- В Австралию, там проживает мой дальний родственник, он писал мне, что недалеко от его дома нашли месторождения золота.
- Мигель, - Беатриче сменила гнев на милость, - мой любимый супруг, я уверена, что мы будем с тобой счастливейшей парой.

Когда дон Рамирес утром выходил к завтраку и надевал свою халат, то по привычке сунул руку в карман. Там он обнаружил сложенную бумагу. Достав ее, он прочел следующее:
«Я сдержал свое слово. Ваше золото у вашей дочери, она покинула остров вместе со своим законным мужем, к счастью, это не я, и они плывут в их общий дом. Спешу сообщить вам, что направляются они в Австралию, где у Мигеля есть надежда разбогатеть. Зная вашу семейную черту – любовь к золоту, уверен, вас порадует, что свое путешествие Беатриче предпринимает с синьором Мигелем, тем самым, которого вы так легко выставили за дверь. Синьору Мигелю я искренне сочувствую. Благодарю за гостеприимство.
P.S. Если вы подниметесь на холм справа от дома, то можете увидеть, как мое судно «Синьора» выходит их бухты в море.
Капитан Джек Сеттон»
Дон Рамирес усмехнулся и бросил письмо в камин. Он сел завтракать, не приняв предложения ранней прогулки и позволив кораблю «Синьора» плыть туда, туда он пожелает.

Джек греб всю ночь. К рассвету он достиг своего корабля «Синьора», который стоял на якоре в той самой бухте, которую показывала ему Беатриче, стараясь напугать лихого капитана. Капитану помогли подняться на палубу, и он дал приказ выходить в море. Несколько человек спросили, где же долгожданное сокровище, в ответ Джек указал рукой на горизонт и ответил:
- Где-то там, но не здесь.
Когда корабль отошел на достаточное расстояние от острова, молодой человек, предложивший Джеку эту авантюру, с некоторой опаской подошел к нему.
- Капитан, я что-то не понял, вылазка не удалась? – осторожно спросил он.
- Собственная жизнь показалась мне более ценной, чем сундук с золотом, - усмехнулся капитан и, покосившись на подошедшего, добавил, – Больше не предлагай мне свои сомнительные авантюры. И если в этот раз сирена не увлекла меня в бездну, так только потому, что я вовремя сумел бежать.