3. Совсем взрослые. Сами с усами. - 4

Начало здесь:http://proza.ru/2022/09/18/537

3.4. ПО НАКАТАННОЙ СХЕМЕ

Ни чем не отличаясь от нас, мои подопечные сильно поредели после первой зимней сессии и, выявили слабые звенья в цепочках, а точнее сказать, рядах своих групп. Во время учёбы и дополнительных нагрузок среди них чаще, чем у нас выявляется контингент «домашних мальчиков», совершенно не приспособленных к условиям жёсткой дисциплины, хождения строем и строго по прямому пути. Среди них всё меньше приезжих, закалённых тяжёлым крестьянским трудом, ребят, а городские не уживаются в стенах полузакрытого мужского заведения. То и дело поглядывая в большие окна дома курсанта на вольную жизнь, протекающую бурным ключом за металлическими прутьями забора, на яркие огни ночного города, кто-то сам подаёт заявления на отчисление. Кто-то по здоровью, кто-то по несоответствию требованиям, им предъявляемым. Ряды редеют, дисциплина многим не нравится. А тут ещё, в начале марта, когда первые проталины открывают серость асфальта, выглядывающего из-под тающего снега, в стране опять случилось горе.
- После тяжёлой продолжительной болезни… - и в том же духе дальше (Господи, ничего не изменилось в нашей большой стране за последнее время, разве, что Генеральные Секретари какие-то хиловатые, мрут часто) грозный чёткий низкий траурный мужской голос продолжает рассказывать о кончине очередного правителя, коим на начало марта 1985 года оказался Константин Устинович Черненко, очередной пенсионер на престоле Государства Советского.
Как и в прошлые годы моего курсантства, для просмотра помпезных похорон очередного престарелого правителя, весенним солнечным днём ближе к середине расправляющего свои ангельские крылья марта наличествующих в стенах учебного корпуса курсантов согнали в актовый зал, отменив уроки всего училища. В стране был объявлен день траура.
Субординацию между курсами никто не отменял и мои сокурсники, взрослеющие мужчины с тремя «соплями» на рукавах форменной одежды расположились на самых задних рядах кресел, потому, как четверокурсники уже отправились на военно-морскую стажировку. Большинство из нас отрастили щёгольские усики, стали носить слегка «не по форме» одежду выходного дня, соорудив из брюк, которые по низу должны иметь 28 сантиметров ширины, настоящие «клёши», как у волка из знаменитого мультика, приобрели современные модные в те годы полусапожки на скошенном каблуке. Некоторые обзавелись семьями и детками, поэтому по ночам, кто в самоволку, а кто на законных основаниях, ходили проведать эти самые семейства или просто погулять с девчонками медичками из соседнего учебного заведения, отведав весенней вольной жизни.
Весна, гормоны, возраст любви, однако!..

Вот и теперь, отгородившись от руководства обрастающими волосами заграждениями из «карасей», они мирно посапывали под заунывный монотонный голос диктора, комментирующего процессию выноса тела Черненко из Кремля такими же престарелыми помощниками и заместителями главного человека государства.
А я, тоже довольно часто отсутствующий в расположении роты по ночам (спасибо «деду» за увольнительные к Оле), вместо того, что бы кимарнуть на заднем кресле, как и подобает старшине наставнику первокурсников, вместе со своими подопечными практически со второго ряда вынужден смотреть в оба на происходящее в телевизоре траурное действие. Впереди только «по уставу» стриженые головы преподавателей и начальников с заместителями, состроивших на своих лицах точные копии обозреваемых в цветных ящиках «артистов». Хорошо ещё, что отсутствует Владимир Аркадьевич, может, процессия не затянется. После очередного парада курсантов на плацу дома курсанта по случаю Дня Советской Армии и его длинной пламенной громкой речи на холодном февральском ветру, замполит сильно заболел и вот уже несколько недель не появляется в расположении учебного корпуса. Не видны в конце коридора его размеренные шаги и лицо в толстых линзах очков, кои он не снимал никогда, особенно прохаживаясь по этажам между стендами с наглядной агитацией…

- Товарищ старшина, а зачем мы всё это смотрели? – Санёк вышагивает рядом со мной, когда закончился просмотр очередного мелодраматического сюжета, замешанного на печали всей страны.
Всё училище выстроилось во дворе учебного корпуса, каждая рота в своей «коробке» и по Верхне-Волжской набережной двинулись в дом курсанта размеренным парадным шагом по девяносто штук в минуту, как учили.
- Честно сказать, Санёк, - после некоторой паузы я решился всё-таки ответить моему маленькому другу и помощнику, когда длинная черная «змея» курсантского строя вырулила из узких старинных переулков Нижегородского района на набережную, - ты только первый раз смотрел сие действие, а мы уже третий. Каждый год кого-нибудь хороним, достали. Я и сам не пойму, зачем нам это, но говорят, что это процесс политический, а мы люди, которые скоро оденут погоны, значит, это приказ для нас. А приказы, как ты знаешь, в армии и на флоте не обсуждаются. А если по совести, наверное, тот, кого мы сегодня хоронили, был для кого-то хорошим человеком и сделал много хорошего на благо государства и его подданные должны видеть, что такого великого человека провожают с почестями. Пусть каждый смотрит и думает про себя, если я сделаю так же много хорошего для народа, мне будут такие же почести.
- Да, - Санёк отвернулся лицом к Волге, простирающейся своими просторами на сколько глаз видит и задумался над чем-то.
Что творится в маленькой голове моего подчинённого и помощника в работе, я не знал, но прекрасно понимал, что его мозги работают в правильном направлении и из этого молодого деревенского паренька получится толк, он станет неплохим командиром человеческих душ. Его простодушная подкупающая наивностью улыбка во всё веснушчатое лицо, его детские голубые глаза напрочь отбивают мысль сделать ему что-нибудь плохое. Податливый и добрый характер в бытовых ситуациях, органично сочетающийся с требовательностью к подчинённым и к себе лично и сегодня, когда ему неполные шестнадцать, выдают личность, но с добрым отзывчивым сердцем.
Мне очень льстит, что он на полном серьёзе задаёт такие взрослые вопросы, а потом так же обстоятельно доносит необходимую информацию до ребят в группе.
- А, вообще-то, лучше бы вместо просмотра такого кино провели вам пару дополнительных уроков по математике, а нам по выправлению рек. Скоро у меня весенняя сессия, а у вас летняя. Боюсь, что после приезда с плавательской практики я ещё несколько человек в вашей роте не досчитаюсь, слабо у вас с умножением и дробями. А математика, мой друг, «гимнастика ума», с которой многие не дружат, - и я обнял моего помощника за плечо.
- Так ты скоро уедешь? – чисто по-детски обиделся Санька.
- Да, на днях начинается сессия, а в начале апреля отчаливаем на навигационную практику, до самого ноября. Приеду, вы уже взрослые станете, Шаву пройдёте, воложку Куропатку пробороздите на вёслах. Отгуляете каникулы у родителей. Хочется домой-то?
Санька как-то совсем обмяк и сделался совершенно домашним, только в длиннополой шинели и золотыми пуговицами с якорями:
- Мамку давно не видел. Только сестру вижу иногда в городе, - в голосе моего маленького друга проступили нотки грусти, ну чисто первоклашка деревенский, любящий свою деревню и свою мамку…

Отгороженный от городского транспорта «флажковыми», строй начал пересекать Сенную площадь перед заходом в дом курсанта. За разговорами и дорога показалась очень короткой, наверное, первый раз за ежедневное трёхлетнее её прохождение. Скорее всего, это весна так действует на молодой организм или волнительное и горестное предчувствие того, что скоро и не ходить мне над Волжскими далями строем в чёрной шинели и форменной шапке «пирожке» с кокардой…

Оставалось совсем немного до начала, наверное, настоящей взрослой жизни вне стен так полюбившегося и ставшего близким речного училища. Годы, которые будут вспоминаться всегда. Да и сейчас, по прошествии более трёх десятков лет, помнятся…

Помнятся…

Продолжение здесь:http://proza.ru/2022/10/06/321