Не королевское это дело - от любимых отказываться

НЕ КОРОЛЕВСКОЕ ЭТО ДЕЛО – ОТ ЛЮБИМЫХ ОТКАЗЫВАТЬСЯ.

(История не по учебнику)

Глава 1. КОЛЕСА РАЗДОРА.

История эта давным-давно началась. Кому-то, быть может, и довелось читать о ней в старых норманнских хрониках, но там самого начала нет, или не знал тот летописец, откуда в Стокгольм королевский авто привезли. Я же с самого начала сказывать стану.

Ремесленники из Великого Новгорода подарили государю всеа Руси Ивану Васильевичу III Великому автомобиль. Выковали из железа, сделали напыление серебряное, кожей крепчайшей передние сидения обтянули, да еще и подпружинили, а сзади лавку широкую закрепили из бальзы заморской, какую купчины шпанские привозили; верх кабины изнутри толстенным мягким войлоком выложили, чтобы темечком кодителю на кочках не повредиться; обтекаемой формы капот и дверцы со вставышами из аглицкого стекла еще и лаком собственного секрета покрыли; а сверху над крышей, на гуське с завитушками, повесили колокол звонкий, ну, чтобы зевак да коров с дороги разгонять. Чудесный подарок Великому князю Московскому преподнесли. А он и проехался-то на нем всего лишь раз, с Софийской стороны через Волхов на Торговую сторону, да обратно. Поблагодарил умельцев городских, что да, чудо-чудное они сотворили своими руками, и идет авто мягко, рессорами поскрипывая, и народ новгородский дивится, и иноземные купчины сбежались, рты пораскрывали, - да только не возьмет он, государь, подарок к Москве. А ну, как в болотах круговых утонет? То-то печаль великая будет! Нет, пущай уже подарок этот в Новгороде Великом остается, на зависть всем иноземцам.

Прошли годы немалые, и внук Ивана Васильевича III Великого, тоже Иван Васильевич, но уже IV, которого Грозным обзовут, подарил этот автомобиль шведскому королю из рода Ваза (на гербе у них ваза имелась, так их Вазами и прозвали). Зачем Грозный шведам такой подарок сделал, вы у него лучше спросите, странным он все-таки Рюриковичем был. А шведы обрадовались, к себе в Стокгольм авто привезли, на капот приладили герб свой с вазой, и с тех пор стал автомобиль прозываться «Вазовским». Так и в хрониках написано: «Королевский Вазовский автомобиль». Они к нему бережно относились: только на инаугурацию нового короля из гаража и выкатывали, масло защитное сотрут, король по замку Тре Крунур кружок-другой даст, и все, обратно на консервацию. Да и то сказать, куда королю на авто раскатывать, если кроме Стокгольма иных городов в Швеции и не было в те времена.

И еще время прошло, и стал королем шведским Сигизмунд III Ваза. А по совместительству еще и королем польским и великим князем Литовским. Вот он-то и внес ненужный раскол в королевское правление. Понравилось ему, видишь ли, в Варшаве жить, он даже столицу из Кракова туда перенес, опять же другие города вокруг, дороги к ним камнем выложены, есть куда на автомобиле прокатиться, не боясь в грязи утонуть. И совсем перебрался Сигизмунд III из рода Ваза в Польшу и автомобиль королевский с собой забрал. Шведы, быть может, и стерпели бы переселение своего короля, да он взял и в католическую веру перешел, а шведы-то все протестанты. Мало того, Сигизмунд вознамерился всех подданных своих в католиков обернуть. Возмутились шведы крепко и выбрали себе иного короля. Карл IX Ваза им стал. (Да, тоже Вазончик, родственничек, дядюшка Сигизмунда III. Иной раз их за братьев принимают, но это нонсенс, потому как отец Сигизмунда III – Юхан III и Карл IX были родными братьями). Сигизмунд попытался власть вернуть, даже с войском в Швецию морем пришел, но шведы его побили.

Известно, что Карл IX не спешил короноваться, все пытался Сигизмунда III уговорить вернуть Вазовский автомобиль в Швецию, и деньги ему немалые обещал за перегон, но Сигизмунд III и слушать дядюшку не желал. У кого, дескать, автомобиль – тот и король! В конце концов риксроду шведскому (как ближние бояре в Московском государстве) надоела их грызня, и они короновали Карла IX без Вазовского автомобиля.

Казалось бы, и все, ты теперь настоящий король, можно рукой махнуть и забыть про авто, да только Карл слыл великим упрямцем. Сговорился с русским царем тогдашним Василием Шуйским сообща выступить против Сигизмунда. Незатейливо морду лица тому набить. Ну, чтобы не заносился племянничек шибко, а то ведь с ног до головы титулами обвешался: «Сигизмуд Третий, божьей милостью король Польский, Великий князь Литовский, Русский и Прусский, Мазовецкий, Жмудский и Ливонский, наследный король Шведов, Готов и Венедов». Во нахватал!

 Но сам Карл в поход не выступил, а послал своего полковника Якоба Понтуссона Делагарди с наемным войском. Увы и ах! Сигизмунд одержал победу. В Москве случилось Смутное время, Шуйский оказался постриженным в монахи, а обозленный Делагарди отступил на север. Причин злиться было несколько: проигранные сражения Сигизмунду; бояре Московские решили присягнуть польскому королевичу Владиславу, сыну Сигизмунда, а значит задумка шведского короля Карла посадить на Московский престол своего сына провалилась; и самое главное – Шуйский с наемниками Делагарди не расплатился! А у наемников свой «кодекс чести», если у нанимателя нет денег, значит надо искать другого нанимателя. А чего его искать, вот он, рядышком совсем – Сигизмунд III Ваза. Готов платить звонкой монетой. Заперешептывались меж собой здоровенные рейтары, и кони их ушами запрядали, подслушивая, в какую сторону бежать будут.

И Делагарди решился, повел свое поредевшее войско грабить северные города Московского государства; впрочем, это еще под большим вопросом было, будет ли впредь Московия государством именоваться, или Сигизмунд ее в свое Польское королевство перепишет. Попутно Делагарди отправил гонца к шведскому королю Карлу с письмом, где все свои задумки обозначил и просил королевского согласия. У Карла IX сразу улучшилось настроение, и он «благословил» поход полковника, только одно условие выдвинул: Ноугород не грабить, попытаться миром в крепость войти.

Якоб Понтуссон Делагарди, хотя и сравнительно молод еще был, но как потомственный дипломат легко с новгородскими боярами договорился. И новое Ноугородское государство им обещал от поляков защищать, и даже боярина и князя Ивана Никитича Большого Одоевского на воеводстве оставить. Пусть все это под протекторатом шведского короля, но вмешательства во внутренние дела земель ноугородских со стороны короля точно не будет. А ежели такому государству свой королевич потребуется, то у Карла IX их цельных два; молоды еще, конечно, да всяк знает, что годы – дело наживное. Впрочем, не долго бояре и ломались: Москвой теперь католик Владислав Жигимонтович Ваза правит, а чем он лучше протестанта Карла IX, который свято обещал им веры православной не ломать? Темной ночью открыли бояре ноугородские крепостные ворота.

И полетели гонцы шведские с письмами туда-обратно. В последнем письме королю Делагарди написал кратко: «Ноугородские умельцы сказали мне, что авто в глаза не видели, но ежели дать им такую возможность, то и новый сделают». Карл IX возрадовался и отправил следующего гонца. Теперь уже к родственничку Сигизмунду III Вазе. «Знаю племянник, - писал шведский король, - что проблемы у тебя с авто возникли, двигатель барахлит. Можешь его к нам в Новгород на ТО перегнать. Слово даю королевское, что верну тебе «Вазовский автомобиль» после техобслуживания. И возьму за ремонт недорого, все по прейскуранту».

А с двигателем у Сигизмунда и вправду в последнее время проблемы начались: долго чихал он и кашлял, покуда не заведется; пять, а то и шесть дворовых холопов здоровенных вповалку валились, исступленно ручку кривую стартера крутя. Знатоки-автомобилисты вот враз скажут, что бензин плохой был. И ошибутся. Ну откуда было бензину взяться во времена Ивана III Великого? Да и у Сигизмунда его во всей Польше было не сыскать. Конечно же, работал двигатель на хлебном вине двойной перегонки. Сам Сигизмунд перед ужином пробу снимал, прежде чем дозволить вино в бак залить.

В какой-то момент расход топлива резко возрос: только поедет куда король, а уже и двигатель зачихал, и авто задергалось; опустит острый кончар Сигизмунд в горловину топливного бака, а там сушь. Загоревал было король Польский, а по совместительству и Великий князь Литовский, что с машиной беда, а потом стал с собой резервную посудину брать. И удивительное дело, на дозаправке-то пробег был значительно больший. Тут и сомнения в голове Сигизмунда зародились, и приказал он после вечерней заливки меркой уровень вина в баке контролировать. Да все не то! Уровень вина нормальный, а двигатель тарахтит и не заводится, уже и десятый холоп на ручке кривой руки в кровь измозолит, а все втуне. «Сливай горючку! - скомандует тогда король. – Сегодня я опять на войну не поеду!» И враз набегут дворовые люди с камышинками…

А надо сказать, что ремесленники новгородские забыли в винобаке сливное отверстие проделать, поэтому бак «сушили» через камышинки. Холопам-то королевским в радость, высосут вино и ну в пляс. Да в присядку! Дивится на них Сигизмунд:

- Это ж надо, крепкие какие! Впятером полубочковый бак вина высосали (почти 25 литров), и все на ногах!

Неделю он так-то вино в баке менял, да двигатель мучил. (Вопрос. Почему поутру в бак вино не заливал? Так он же со всякой посудины пробу снимал, а пьяному за руль никак нельзя садиться. Так и в Новгородской инструкции было указано: «Вино заливать только в бак»). Вероятно, в это самое время и подгадал лазутчик шведский и узнал про неурядицы с «Вазовским автомобилем».

Может быть и дольше Сигизмунд двигатель кривым стартером пытал, да тут случилось хмурое утро. Нет, солнышко уже взошло, и на небе ни единого облачка не наблюдалось, а утро все ж таки ненастным получилось. Потому как заметил вдруг король, что дворовые люди с камышинками плясать перестали. Тут и «щелкнуло» у него в голове.

- А ну, дай камыш! – потребовал Сигизмунд у холопа и с камышинкой к баку прилип.

А в баке-то и не вино хлебное первой крепости, а вовсе разбавуха слабая, чуть не вода. Дико взревел тогда Сигизмунд III Ваза, из глаз искры посыпались, из ноздрей дым повалил:

- Кто вино ночью высосал?! Найти зачинщиков!

Холопы разом упали на колени и стали наговаривать друг на друга. Самое удивительное, что и вся десятка дворовых людей, что на стартере, у которых ладони в кровавых мозолях были, тоже на колени упали. Оказалось, что давно уже они с камышинками по ночам вокруг авто бродили, вначале-то только «пробу снимали», ну а уж потом и вовсе во вкус вошли. Выпороли, конечно же, всех холопов, даже тем перепало, кто в это время с кухни во двор случайно выскочил; а повесили всего лишь двоих, потому как король Польский, а по совместительству еще и Великий князь Литовский Сигизмунд III Ваза все ж-таки католиком набожным был, умел людям их слабости прощать.

Ну вот, Вазовский автомобиль снова заводиться стал с полуоборота, и Сигизмунд решил на нем вместе с юным еще сынком – Владиславом Жигимонтовичем – в Москву съездить, посмотреть, как королевич на Московский престол взойдет, да фото на память сделать. И поехали.

- Слыхал я, Влади, что бояре Московские золотые монеты с твоим именем чеканить принялись! – прокричал Сигизмунд, перекрывая тарахтенье мотора.

- Интересно, отец, а где они золото взяли? Неужто паны наши не все из их Кремля выгребли?!

- Вот и выясним, попытаем бояр!

- А правду говорят, что заговорщики Московские меня желают из католической в православную веру обернуть?!

- Хитрят бояре толстопузые, все разделить нас с тобой пытаются! Да мы их вперед обернем! Все у нас, Владислав, получится! И королевство Польское станет самым большим и сильным государством Европы!

Не случилось. Мощеные дороги быстро закончились и застряли они в первой же большой луже на русских землях. Хотя и полный привод у Вазовского авто, да протектор на колесах совсем стерся, а что для русских большая лужа, то для поляков озеро Снярдвы. А корабельную карету с собой король с королевичем не захватили, как и костюмы для верховой езды, и пришлось им несолоно хлебавши в Варшаву возвращаться. Сказывают, злоба душила Сигизмунда страшная, при всякой остановке почетному сопровождению из ясновельможных панов устраивал он крепкую взбучку, как холопов гонял без причины. И пить вино не разрешал, и сам не пил, а потому еще злее становился.

Вот тут-то гонец шведский и объявился, который от короля Карла приглашение на техобслуживание привез.

- Еще один хитрец выискался! - расхохотался Сигизмунд и на обратной стороне приглашения написал ответ.

Вернее, нарисовал, подражая Микеланджело. Только у Микеланджело этот орган аккуратно так прорисован, более для обозначения мужского начала, а Сигизмунд на весь лист продолжил.

А у шведского короля Карла IX в том году неприятности большие начались: вконец рассорился с датским королем Кристианом IV. И всего-то хотел Карл IX у датчан небольшой кусочек земли отхватить, ну совсем малюсенький, а они почему-то обиделись и пошли на шведов войной. Шесть тысяч датчан вторглись на шведские земли. Шесть тысяч! И у каждого датчанина в руках по здоровенному кальмару, которыми они лупили направо и налево. Шведы-то не привыкли к такому оружию, разбегаться стали. (Подробно в «Вики» - Кальмарская война). Да еще и норвежцы к датчанам примкнули, всякую неделю тем новых кальмаров поставляли. Вот и занервничал Карл IX, а ему ведь нервничать никак нельзя было, чай седьмой десяток пошел, а королевская жизнь и так сплошные стрессы, уже и приступы сердечные ранее случались. Ему бы на пенсию королевскую, да с удочкой на озерном бережке Меларена посидеть, а он опять в седло вскочил, собрался лично в бой с кальмарами вступить.

Вояка и рубака! Сказывают, уже в пятнадцатилетнем возрасте командовал артиллерией! Железный Карл! Быть может, и задал бы датчанам в очередной раз перцу, да тут подлетел к нему на взмыленном жеребце лихой гонец, привез ответ от Сигизмундища проклятого. Нетерпеливый Карл тут же сорвал со свитка печать и развернул бумажный лист, и почернел лицом и за больное сердце схватился. Инфаркт. Шведский король Карл IX, как настоящий рыцарь, даже умер в седле!

А в новгородской газете «Боярская правда» некролог заканчивался такими словами: «Велеможный и восокороженый государь Карл IX Свицкий и Готцкий, Вендейский и Финский, Корелский и Лопский в северной стране, Каянский и Эстерский в Лифлянтах, в день погибели наказывал ноугородцам делати новой авто».