Экс-ры VI 6 Доброго дня Ваша Светлость

Глава 6

Съёмки природного кино

Мы как ягнята — залёт с побегом — контрмеры — съёмки природного кино — доброго дня Ваша Светлость — снова обули солдат — в пещеру на ночь глядя

Доброго дня Ваша Светлость

Прежде чем зайти в квартиру я нарвал охапку из самых красивых цветов и вошёл в квартиру. Таня, раздетая до без всего не балуйся, спала, раскинув руки на нашем топчане, что я сразу представил её лежащей на поляне среди цветастого разнотравья. Как она была хороша в своём обнажённом виде вы себе, и представить не можете, а я прямо перед собой её увидел. Смущённо потоптавшись на месте, и боясь её нечаянно разбудить, я разделся и, положив на её левую руку букет, прилёг с правой стороны. Таня повернула в мою сторону голову и сказала.
— Наши ещё не пришли.
— Нет, я только что…
— А я уже во сне поняла, что это ты пришёл.

Тогда я обнял её и, поцеловав её пухлые губы, сказал.
— Доброго дня Ваша Светлость! Как спалось, сладко ли я вас нежил во сне, господи, как вы кружите мне голову. Если вы мне позволите, то я покрою ваши голенькие плечи своими поцелуями…
— А знаешь, мне такой сон приснился, будто бы я нахожусь в большой пещере с хрустальными люстрами под потолком и с выходом в другой неведомый мир как будто бы в далёком тропическом прошлом.
— И где это прошлое? — спросил я.
— А здесь у нас на Урале прямо тут на Конжаке.

— И что там интересного есть.
— Попугаи летают, лестница их малахита огромная уходящая куда-то вниз, там туман и слышно как течёт бурлящая река. И небо другое.
— Какое? — спросил я, целуя Танино ухо.
— Другое, лучистое и Божьи коровки на лужке.

— А знаешь, я бы хотел там жить в твоём лучистом мире, — сказал мечтательно я. — По утрам доил бы Божью коровку и поил бы тебя Божьим парным молоком. А то бы как перспективное направление стал разводить коровок на молоко. С мясом, конечно, будут проблемы, а вот без Божьего молока мы не останемся. Осталось только закупить достаточное количество.
— Серёжа… как это волшебно, Божье молоко… а покупать будем, наверное, по без налу да, — мечтательно сказала Таня.
— А как же без всяких накруток накручивать будем мы сами, — ответил я, лаская языком её мочку уха.
— Хочется чего-то такого…

— Вы, только представьте, Ваша Светлость баньку на берегу реки и как вас греет горячий пар от дышащих жаром раскалённых речных камней. Как над вами порхают пропаренные лапы гребнистой ели как крылья зелёных попугаев. Каким чудесным пихтовым ароматом они покрывают вашу благоуханную кожу. Какое они вам даруют наслаждение в томной неге… и с каким восторгом я смотрю на ваше голенькое тело.
— Серёжа… как хочется мандарин.
— А мандарины у нас в лесу не растут только малиновые мандариновые ягодки. Если хотите я побалую ими Вашу Светлость, буду водить по застенчивым губам и угощать ломтиками. Давить сок на стыдливые соски и собирать нежный сладкий нектар своими губами…
— Фу я буду тогда сладкая и липкая.
— Ну, вот в этом ты ошибаешься, ты будешь как медок, а я буду аки пчела собирающая нектар.
— Как бы мне не похудеть после сбора моих медоносов, — засмеялась Таня.

— Как же я, блин, устал после лазанья по буеракам, ты не представляешь, какой там бардак в лесу, ни тебе асфальтовых дорожек, даже скамеек нет. Спать хочется, сил нет.
Я обнял Таню и, закрыв глаза, приник к её тёплой груди.

…Возвращаясь из очередной заграничной командировки из Индии окружным путём через Москву я, сидя в поезде, Москва — Свердловск с удивлением наткнулся на небольшую заметку, в которой говорилось о необычном оазисе в моём городе. Но сочтя за некую шутку, не стал углубляться в суть содержимого и перевёл взгляд на более интересную статью. По прибытии на Вокзал мне повезло, я поймал нагретое такси сел на заднее сиденье и поехал домой. В городе была зима, что было как-то необычно после солнечной Индии. Таксист, окинув меня оценивающим взглядом, сразу признал, что я свой местный.
— Из командировки? — спросил он.
— Да, — устало ответил я и сказал куда надо ехать.
— Ну, я так и понял по твоему убитому виду.
— Как догадался.
— А если не свой, то стал бы озираться как в чужом городе.
— Да тоже верно, — ответил я. — Со мной иногда, хотя почему иногда практически всегда так и происходит. Озираюсь, как Моисей в пустыне среди обилия магазинов, куда бы заскочить и посмотреть что дают.
— Во точно! Я когда был первый раз в Польше так и делал, во второй уже был как-то сдержанней, а в Стокгольме такая же петрушка была, кидался как в дикий в каждый магазин. Ну и живут же там буржуи, и если честно между нами девочками говоря, возвращаться на Родину не хотелось…

Таксист посмотрел выразительно на меня через зеркало заднего вида и, поймав мой ответный товарищеский взгляд, понял, что не сказал ничего такого, что могло бы повредить его партийной «жизни».
— Ну как тут у нас с назначениями в сфере аппаратной жизни? — спросил я.
— Да ничего особенного, — насторожился таксист, посмотрев на меня.
— Тебя как зовут, — спросил я.
— Володя.
— Ты Володя не смотри на меня как на партийного, видал я всю вашу партию в гробу со всеми её деятелями от колхоза. Что такой смелый, а вот кто побывал там и посмотрел, как живёт Европа так знаешь как-то не хочется домой переться с отчётом о проделанной работе.
Таксист понимающе кивнул.

— Да там живут лучше, но опять же медицина платная.
— Платная, — подтвердил я. — А мы тут в одних и тех же рубашках ходим от Красноуфимской трикотажной фабрики.
— Да точно! — засмеялся таксист. — Попадаются московские но надо стоять очередь. Занимать с утра.

На улицах города было как-то не особенно людно, и я спросил у таксиста.
— Володя, а где народ-то снова в колхоз погнали на борьбу с сорняками.
— А ты что ничего не знаешь.
— Нет, а что я должен знать власть сменилась или белые в городе.
— Нет, не угадал, — засмеялся таксист. — На Щорса оазис открылся чудо природы! Земля Санникова! Сейчас приедем сам всё и увидишь. Ты что в 7-м корпусе живёшь. Так это эпицентр оазиса!

К дому подъехать было невозможно, нас остановили гаишники. Над крышами наших домов клубился туман, отчего на карнизах наросли сосульки.
— Проезд через Щорса только по Белинского, — сказал подошедший к нам сержант.
— Да этот товарищ в 92-м живёт, — сказал таксист и, понизив голос, добавил. — Из длительной командировки оттуда.
— Откуда, — не понял сержант.
— Оттуда по партийной линии.
— Ну, так бы, и сказали, машину поставьте в переулок дальше пешком к нам тоже из Москвы делегаты с двадцатого съезда едут, работы невпроворот, — ответил сержант, показывая как лучше припарковать машину среди других машин.

Когда гаишник ушёл таксист сказал, глядя ему вслед.
— Смотри, уработался он шёл бы на стройку там бы и поработал. Ну что пошли, посмотрим, что ли что у тебя во дворе делается.
— Пошли, — ответил я и открыл дверь машины. — Хорошо, что я с собой вожу по командировкам пальто и шапку, а так бы околел на нашей погоде.
— А я по путёвкам только летом и езжу, — сказал, улыбаясь таксист. — А кстати и здесь и не холодно, я же говорю оазис.
— Ну, это не то нет контраста, когда смену климата это нечто необычное для тех, кто живёт с зимой. А Польше тоже зимой прохладно.
— Ну, ты сказал, где Польша, а где Индия, — засмеялся таксист.

Мы зашли во двор через 146-й дом с угла 4-г подъезда, и я своим глазам не поверил в то, что я увидел. Посередине нашего двора возвышалась гора высотой примерно до четвёрного этажа. Из которой валил белый пар.
— Это что такое авария что ли, — удивился я, подумав, что прорвало трубу с горячей водой.
— Грязевый вулкан, — сказал стоявший рядом мальчишка.
— Вулкан? — спросил я отчего меня повело в сторону, что я едва не упал хорошо, что меня подхватил таксист и усадил на скамейку.
— Володя откуда это? — спросил я, пересохшим голосом глядя на конусную гору снизу вверх.

Но тот взял в охапку шмат снега и развозил его по моему лицу.
— Ну как, полегчало.
— Полегчало, — я вытер платком лицо и посмотрел на Володю. — Откуда эта дрянь взялась.
— Да Бог его знает, выросла гора за один день, ну и грязи тут было. Машинами вывозили. Сейчас вот облагородили, огородили, мостики вишь сделали, правда гора иногда плюётся горячей водой, но уже без говна. Так народ в восторге особенно ребятишки. Говорят периодичность выброса в четыре дня. Сколько я уж академиков сюда из аэропорта возил не счесть. Никогда не думал что у нас столько академиков. Соберутся всем своим когортам и гудят как жуки в навозе.

— Десятая часть легиона в древнем Риме, — машинально сказал я.
— Чего.
— Когорта говорю десятая часть.
— А я про что соберутся вот этой самой частью и гудят как жуки. С другой стороны через разлом течёт река кипятка, даже травка позеленела и кустики в листочках. Короче, Земля Санникова. Ну, ты тут посиди, а я пойду, посмотрю как там на речке.
Я, придя в себя, поднялся и отправился вокруг горы посмотреть на речку кипятка. По пути встретил Вадика Едомских моего друга по двору, который тоже ходил вокруг горы.
— А командировочный приехал, — сказал, улыбаясь, Вадик, увидев меня.
— Ну и как вы тут живёте, что говорят сейсмологи, будут переселять.
— Переселять не будут, сказали, что порода скальная крепкая и разрушения не будет.
— А откуда, чёрт возьми, взялась эта гора из кармана что ли.
— Да тут геологи вели свои изыскания, у нас же метро собираются строить, ну пробурили скважину больше чем надо, а оттуда как рванёт все трубы повылетали и грязюка попёрла. А потом и гора появилась, хотели её срыть, но передумали как бы хуже не вышло. Речка вон видишь, течёт можно в рубашке рядом стоять, курорт.

Со стороны разлома тёк довольно бурный поток, с каждым метром превращаясь в полноводную речку шириной до трёх метров. Снега вокруг горы было мало от тепла прогретой земли, от чего вокруг позеленела трава. На кустах шиповника надулись ещё нераскрытые розовые бутоны. Тополя тоже были в мелких листочках. Чуть ниже по течению в воде сидели люди в купальной одежде. Рядом находилась огромная грязевая лужа с грязным народом. Тут же на берегу были устроены дощатые трапы и сходни в воду.
— Какая температура, не сварятся, — поинтересовался я у Вадика.
— По замерам примерно 56—60 в горловине ну, а ниже там, где эти тюлени полощутся порядка 45 градусов как в тюменских горячих источниках.
— Серёжа… слышишь…
— Чего? — я спросил у Вадика.

Тот посмотрел на меня как-то странно и стал куда-то пропадать в налетевшем на нас пару.
— Серёжа, Серёжа, да проснись же ты, наконец, — услышал я откуда-то издалека.
— Серёжа… — услышал я сквозь сон.
Открыв глаза, я увидел тревожное лицо Тани.
— А где Вадик? — спросил я.
— Какой к чёрту Вадик, ребята наши идут, слышно как разговаривают никакая, блин, конспирация.

Проспали мы, оказывается порядочно. Я потянулся к Тане, но она от меня отпрянула и поднялась с постели.
— Ваша Светлость, а можно я поцелую вас в пупочек, — игриво сказал я.
— Серёжа сюда идут, слышишь.
— Слышу, блин, ломятся как лоси, наверное, не хотят застукать как в прошлый раз.
— Это когда мы на западную зарю смотрели, — сказала, засмеявшись, Таня.
— А сейчас мы что закат на востоке наблюдаем, давай-ка одеваться и поскорее, — сказал я, соскакивая на пол.

Я подошёл к открытой двери, и немного приоткрыв её, услышал хруст сучьев и знакомые голоса.
— Всё, срочно одеваемся, спичка горит 45 секунд, а эти лоси уже близко, — сказал я Тане. — Жаль, что сон не досмотрел в нашем дворе вулкан, представляешь!
— Не успеем, будет нам вулкан, — усмехнулась Таня.
Замелькали носки, труселя, рубашки, штаны…

С улицы было слышно, как приближаются наши друзья, я различил голос Виктора, который предлагал подойти потихоньку и постучать в дверь.
— Смотри, какой культурный, — подумал я.