Писатели и поэты в книге Этюды о сознании

(В настоящей подборке 60 этюдов)

55. Как написал А.Платонов, мы живём в «прекрасном и яростном мире», в мире, на который мы не можем даже насмотреться, который мы воспринимаем ненасытно – ненасытимо, и этот «блистающий мир» (по выражению другого писателя), нам и есть лучший из миров, как бы мы не подводили итоги собственной жизни…
Лучший из миров.
*      *      *
67. Есть много глубоких высказываний о сознании  писателей (Л.Толстого, Ф.Достоевского, например), но из писателей настоящее исследование сознания предпринял Марсель Пруст. Думаю, что границы языка становятся существенно шире, если один языковой пласт (смысл) теснит другой, покрывая пространство страницы подобно черепице на крыше (если читать про себя)…но фонетически смысл «стремится» ускользнуть
Неясна точка освещения событий («изнутри»? «со стороны»?), воображение, ожидание, «реальность» - переплетены: всё это и есть жизнь сознания
*       *       *
68. По мотивам Пруста: когда мы «додумываем» что-то, это что-то для нас становится более притягательным по сравнению с тем, как если бы это что-то было дано нам сразу и сполна
Оно обретает живучесть, связь с неведомой целостностью, перестаёт быть…искусственным?   Словно мир вокруг (окружение земное, вся человеческая атмосфера) не может быть без нас, - без человеческого сознания, куда мы постоянно должны что-то привносить
Мир без нас – не  полон
Онтологию объективной реальности и субъективной разделять нельзя
*      *      *
87.  Мне (человеку) – дано осознание: зачем?
Из русских поэтов эти вопросы задавали А. Пушкин, О.Мандельштам, может быть, другие.
Человеческое – даётся или приобретается? Если приобретается, то вопрос вроде как бы излишен.
«Скачок» к человеческому, наверное, кто-то из учёных уже  «описал» (?).
*        *         *
129. В силу многих особенностей сознания человек «видит» окружающий мир не только как человек «вообще», но и само-идентично, т.е. ни на кого не похоже, в то время как, напротив, физический принцип локальности, возможно, исходя из квантовой сцеплённости, и не «работает»: Вселенная едина и целостна (!).
Т.е., единое Сознание или – сознание  «многих»?
  Попутно: Л.Толстой, Д.Лондон, И.Бунин, Сетон-Томсон и мн. другие описали нам сложность поведения животных, разные особи одних и тех же видов – разные  индивидуальности! Выходит, и у животных в головном мозге  такие же особенности?.
*           *           *
132. Связь чувство-мысль-слово органична… Жизнь сознания – вообще связь чувств-мыслей-слов-действий, - всеобщая мысленная связь
Но почему мы думаем? Т.е. знаем, что переживаем, что «думаем» о переживаниях?
Может быть, наши знания – только  со словами? А мысли – это  фикция, фантом?
 Сознание консервативно, это специально показывает нам М.Пруст, оно (сознание) быть не может полностью в «тисках» языка
Язык мечется…
*           *           *
154. В эпиграфе к работе понятие Истина  употребляется скорее в аподиктическом смысле (в смысле  абсолютной достоверности); следуя А. Любищеву вернее сказать, что «в силу взаимосвязанности истинных суждений можно говорить только об одной единой Истине». М.Пруст высказался ещё определённее: «Никогда не нужно бояться зайти слишком далеко, потому что истина всё равно будет ещё дальше»
Но "правильнее" всё же использовать этот термин в гносеологическом смысле. Возьмём в союзники Гёте (цитирую по К. Свасьяну (2001:217): «Истина это то, что плодотворно». «Истина не стоит и шести грошей, если она не влечёт за собой дальше».
*             *             *
164.  М.Пруст – антропоцентрист; для него и природное окружение – только  для него самого. Но, имея абсолютный слух, естественно не забыл сознание: «среди тишины провинциальных улиц слышится шум почтовой кареты  и жужжание летящей за ней мухи»
Только в сознании М. Пруста может быть такое нереальное сочетание. (см № 943).
*            *             *
168. Почти полгода искал запомнившуюся одну цитату, но так и придётся её пересказать примерно: в гримасах питекантропа трудно увидеть будущие духовные черты человека … Прав М. Пришвин: жизнь – борьба за лицо
Лицо человека отражает его сознание (однако, внешние черты многих даже выдающихся людей, говорят скорее о примитивности, даже преступности их мыслей)
*           *            *
176. М. Пруст («В поисках утраченного времени») создал нежизненное пространство – с произвольным временем: для того, чтобы действительно была жизнь сознания, должна быть постоянная  связь с несознанием
Причинно-следственное окружение постоянно стремится отсечь нефункциональное, заставляя приспособиться…Примат приспособления – тупик! Но и примат внутреннего развития – гибель! (с этим мы постоянно сталкиваемся в жизни, и… читаем об этом  в художественной литературе).
Как мы должны поступать, чтобы, по Прусту, «вновь собирать и крепче схватывать свою мысль, бросая её к окружению»?
*            *            *
185. Поэт И. Бродский слишком осторожно, в «прикладном смысле»,  попытался разъяснить загадочные слова Достоевского о красоте, предполагая, что мир спасти уже не удастся, но отдельного человека – да.  Однако в антропологическом смысле И. Бродский также считает человека, прежде всего, существом эстетическим…
Красота не только спасёт мир, - она же и создала его, её каноны  в «основе» сознания. Художники в своих произведениях лишь воссоздают их
Сознание – творец, но не в этом  его особенность: сознание прозрачно для печати неведомой нам глубины, свет источается из неё…нужно лишь быть внимательным и чутким
*            *            *
196. Высшая форма вербального языка – поэзия  приоткрывает его глубочайшую целостность (неисчерпаемую?), за которой – мышление… Фонемы  словно пропускают сквозь себя…что пропускают? Смысл??
А есть ведь и мантры, есть молитвы, - всё  «аутотренинг», запускающий скрытые возможности не только организма, но и сознания (?)
Иной язык, музыка, например, имеет иной алгоритм связи, может быть, на какой-то глубине музыка и Слово воссоединяются, как прозревал в  Silentium  О. Мандельштам
*            *             *
217.  У. Ирвин замечательно сказал, что истину не настигнешь, гоняясь с полицейской дубинкой за заблуждениями.
Истина приходит – является тем, кто чист в помыслах. Вспомним «Видение отроку Варфоломею» (художник М.Нестеров), «Бернадетту» (писатель Ф. Верфель)…
Религиозный путь, мирской, - великие параллели
*            *             *
284. Думаю, что иллюстрировать специальную теорию относительности (А. Эйнштейн) можно связкой мысль - слово:  лишь слово, находясь вне «мыслительной» системы, может зафиксировать (поймать) и понять её выплески – мысли; лишь мысль может оценить «холостой» или «рабочий» ход речи .
 И понимание  потому «происходит», что слова – вне…
(А Я где? мысли – где ?)
«Словуны-говоруны из мыслин проторены (О. Козина)
*              *               *
302. Основу чувствуем своего человеческого в словах, начинаем верить найденным словам, опору находим в них…
«Лишь Слову жизнь дана». Лауреат Нобелевской премии по литературе оставил прекрасные образцы письменного языка, но сейчас Слова – всё же позднее (?) обретение…
…в этой органической связке мысли – слова, видимо, не следует вести поиск, что первичнее, т.к. это напоминает  упорный, но, в сущности, банальный спор о том, что первичнее, курица или яйцо?
Одновременное и постепенное развитие того и другого
Только мысли – бездоказательны для нашего Мира
*              *              *
343. В плену мы, и ни убыстрить, ни вернуть нам нужных мгновений, и ни помочь,  ни изменить нам течение дней…(процитировать здесь можно и другого поэта, например Б. Пастернака).
Со своих «плюропотенциальных» точек осознаём мы чужой и жёсткий порядок, но (иногда?) благодарим  его за подаренную жизнь, за возможность  поиска смысла
Словно без прав заброшен Наблюдатель в этот мир, не Наблюдатель – Созерцатель
А ведь разрывается сердце! И искать экстремальности незачем.
*                *                *
344. О мышлении (в продолжение, например, № 239).
Л. Толстой записал в дневнике: «Читаю Гёте, роятся мысли». Да, мысли  именно роятся, а мы, как пасечники, собираем (отбираем!) у пчёл мёд.
*
«Мы не знаем причины мысли в нас» (У. Эко). Понятие мышление – абсурдно, если  мы вкладываем в него рациональный смысл: «осознаваемое» мышление (т.е. «внутренний» процесс, подвластный нам) мыслями (неподвластными нам) – невозможно, так как мыслительные акты  для нас закрыты. Речевое  «мышление» же или говорение про себя – вполне «управляемый» процесс.
И одновременно мышление «идёт», ведь  «думой думу развиваем» (и много подобных высказываний выдающихся людей недавно опубликовал психолог В. Зинченко в  философском журнале), от мыслей никуда не деться, но зависимы мы: именно рационально мыслить мы не в состоянии (?)…
Но есть блестящие примеры ораторского искусства, множество людей обладают мгновенно корректируемой речью: мысль и слово будто бы заодно!
*                *                *
420. Поэт Велемир Хлебников, прославившийся своими заумными (и глубокими) текстами, мог бы позавидовать аналитическим философам, которые из лабиринта непрерывных (своих собственных!) мысленных экспериментов выходят с нескрываемым чувством   первопроходцев и торжественно провозглашают, что «сознание – это особый тип реальности, актуализирующийся при некоторых условиях в материальных (биологических) системах».
Но  ведь это – всё тот же дуализм.
*                *                *
438. И. Бродский говорит о том, что кальвинизм – это «весьма жёсткие счеты человека с самим собой, со своей совестью, сознанием. Кальвинист – это человек, постоянно творящий над собой   некий вариант Страшного суда» (при оценке поэзии М. Цветаевой). К кальвинистам Бродский относил и Достоевского.
Я думаю, что это единственно верный подход к самому себе.
*                *                *
443. Вначале – осторожное  высказывание И. Бродского: «на самом деле стихи пишутся в первую очередь именно  “для себя” ».
Для кого пишет писатель (поэт, философ)?  Если  для читателя, то  это – адаптациогенез, так открыто проявляющийся в сознании биологов-эволюционистов. Но ведь так – никакого движения вперёд!
Приспособление (адаптации) – частный случай даже не эволюции (изменчивости), а морфогенеза.
Нет, силы иные руководят любым творчеством: прав А. Бергсон со своей идеей творческого порыва в эволюции (elan vital), так органично представляющейся в образе фонтана, когда «творческие» силы последнего иссякают вследствие сопротивления материи и притяжения Земли, и, в конечном счёте, «побеждаются» ими.
Для себя пишет человек – вот ответ! А иначе – мы  и Пушкина трактуем ровно «наоборот», и патриотизм у нас рабский, и «коллектив» заменяет личность (вот уже тысячу лет), и поэтому, душа наша всё ещё «загадочная»…
*                *                *
465. Но «лишь Слову жизнь дана» (И.Бунин). Лишь Слово открывает сознание.
Ни мысль, ни образ (феномен), ни «Я» без Слова недоказуемы. Мы сами себя открываем посредством Слова. Слово извлекает из Небытия реальность неожиданную – сознательную  (смысловую!), в которой разумные отношения выстраивают «особую потенциальную форму  бытия» (Е. Иванов).
Е. Иванов дал развёрнутую критику понятия интенциальности, в силу её более узкого объёма значений по сравнению с понятием смысл.
«Смысл – всегда отношение данной вещи к каким-либо  другим вещам» (Е. Иванов).
*                *                *
478. Русские философы, начиная с Вл. Соловьёва, строили грандиозную метафизику всеединства, божественное начало в человеке, в его сознании, которое, как вечная потенция, может стать истинно сущим (всеединым), т.е. имели ввиду развить идею богочеловечества… Некоторые русские философы до сих пор считают Всеединство –«праздником грядущего», которое прекрасно когда-то выразил Ф. Тютчев: «всё во мне – и  я во всём».
Нужно приветствовать «привнесение» любви и добра в метафизику, но я скорее соглашусь с К. Свасьяном: «кусок хлеба застрянет в моём горле, пока общество – не коллективным разумом, а каждым в отдельности, - не распнёт себя на кресте нравственно не изжитого прошлого».
Ибо географически оправданное усилие (в прошлом) народа, выраженное в  «примате коллектива над личностью», возродилось в русской философии под исторически изжившим себя и непонятным термином  «соборность».
*                *                *
505. Но «мысль – поводырь ненадёжный.
                За миг один – неосторожный –
                Пути уходят из-под ног.». Се. Из книги "Пур" (Олеся Козина).
Феномены, «Я», речь, мысли…
Вот и четверица – корень жизни (сознания). Неоплатоник Ямвлих напоминает нам о многом, что впоследствии (в истории культуры) прочно забывается.
По воззрениям неоплатоников впервые охватывает эйдос (цельный смысловой лик вещи) всякого числа – пятерица. Её сущность не объясняется. «Есть пятерица и более ничего». Это – число  всех элементов космоса (число – эйдос   сущего).
Какая же пятая монада?
             «Се – человече! Боже, бди
               И зри на дно его страданий:
               Опасна гладь духовной дани
                Под сенью скал в его груди…». Се. Из книги "Пур".(О. Козина).
Проблема сознания предстаёт перед нами во всей своей необозримой бесконечности (нестановимости): «нужна» пятая монада, этическая (ценностная?),  иначе человек так и останется «механическими часами»
*                *                *
506. Бог – это этический пример для нас. Это – восстановление «эйдетической» целостности, взаимосвязи при помощи Логоса.
Это – держание человеческого в себе, как повторял М. Мамардашвили. Речь разрывает целостность, привносит оценки, и мы вынуждены искать и «находить» собственный источник…
Язык поднимает нас на новый уровень!:
             «Боже, Боже,
               Будь построже,   
               Оцени меня дороже.
                ………………….
               Несвобода у подножья.
                Кто – же  сможет? ». Подсолнечник, № 71. (О. Козина).
*                *                *
552. Оценивать (катастрофичную) русскую историю последнего столетия (т.е. жизнь сознания) можно, наподобие философа С. Труфанова с его трактовкой философских взглядов Гегеля, а можно – вслед за И. Бродским, с его пониманием и оценкой русской литературы.
По Труфанову именно России суждено было завершить процесс отрицания ступени неравного самосознания, довести его до той точки, до которой он должен был дойти согласно своему понятию (Гегеля).
И тот факт, что осуществить эту сложнейшую работу по преобразованию человеческого духа выпало на долю России, следует понимать так, что свои труднейшие дела на этой земле  Создатель доверяет сильным!
В этом заключается всемирно-историческое значение Советского периода истории нашей страны.
Да, гордость распирает нашего философа за то, что не менее 100 млн человек в двадцатом веке в России насильственно лишили жизни…
По Бродскому, национальная катастрофа, потрясшая Россию в этом столетии, не знает аналога в христианском мире. Масштабы того, что произошло, породили метафизический спад в культуре (и во всём остальном – А.М.). Разрушительное действие на человеческую психику было настолько радикальным, что словно у человека «нового типа» отрывали духовные корни, оставляя его как биологический вид (курсив мой – А.М.).
Я предпочитаю разделить взгляды Бродского.
*                *                *
553. Язык таки может многое сказать о сознании.
По Бродскому, язык (проза) А. Платонова заводит каждой фразой в смысловой тупик, вернее, обнажает (потенциальную в грамматике и актуальную в семантике каждого слова – А. М.) тупиковую философию в самом языке; Платонов выявляет саморазрушительный, эсхатологический элемент внутри самого языка. Язык выходит за пределы истории (указует на её возможный конец – А.М.). Платонов говорит о нации, ставшей в некотором смысле жертвой своего языка, ибо язык порождает фиктивный мир…
Печально. Но, в противовес, можно напомнить и о том, что «философский запас», к примеру, того же русского языка, «пока не разведан» (Из предисловия к сочинениям М.Хайдеггера).
Иными словами, по-моему, язык – неотделяемая целостность от человека, и первый индикатор его принадлежности к человеческому. И целостность эта – уязвима…
*                *                *
555. А. Платонов – явление не литературное – языка.
Тектоническими усилиями (или даром) он вызвал в языке, как в земной коре, «трясение», и слова в каждом предложении (неожиданно) обнажили невиданные метафорические смыслы, но общий «смысл» (замысел?), как в настоящем землетрясении – разрушительный: подчиняясь тяготению Земли, эта тектоника превращает в прах всё живое…
…появляется человек – из миллионов один, и уязвимым становится сам язык. Становится дискретным язык,  вслед за человеком: разрушается на части
Но и в том правда, что в годы те были и другие люди со своим влиянием на язык. Но они, например, А. Грин, пытались сохранить в языке человеческую целостность
*
Язык могуч телесной древотою.
Он языкаст растецами словес,
Корнеющими тайною тропою,
Буквением, выцветившем из мест.(О.Козина).
*                *               
556. Математик Р. Баранцев, в 60-е и 70-е годы «лорд-хранитель» (выражение самого А. Любищева) Любищевского наследия в Ленинграде, напоминает, что «совмещение дерзания и смирения» (по Гёте) не означает, что мы обречены на постепенное асимптотическое приближение к тайне сознания…
Обречены.
Только мы не сразу узнаем, насколько близки мы к тайне сознания.
Примеры смирения: 1. По Р. Пенроузу (например), прогресс в познании сознания напрямую связан с прогрессом в квантовой физике.
«Пока же» мы знаем, что «к примеру», прямой доступ в сознание невозможен в силу общих квантовых «закономерностей».
2. По А. Любищеву, (это «вытекает» из его работ) прогресс в познании сознания связан с анализом (и хотя бы предварительным решением)  проблемы целеполагания, которая в биологии «скрывается» под термином целесообразность.
И проблема целесообразности, и тем более, проблема целеполагания в науке и философии, представлены неудовлетворительно.
3. Прогресс в области нейрофизиологии необходим как объективное представление о субстрате сознания: редукционизм здесь неизбежен, но даже и при подобном подходе, нейрофизиологи «окажутся» только на подступах к проблеме, но уже на подступах.
4. «Судя по всему», преодоление кантовского порога «далеко за горами»: но решительный шаг, при котором, действительно, «отломятся кусочки тайны сознания» (из напутствия Р. Баранцева), произойдёт только тогда…
Если, конечно, «человеческое море» на Земле не заполнит платоновский «Котлован».
5…
А пример дерзания – один, но повторяющийся: я – свободен, я – волен над всем, о чём бы ни подумал; но сознание другого для меня – дар, сознание другого для меня – тайна,  именно её я раскрываю только при общении, и только при таком общении, когда другого я ставлю для себя как пример, даже как чудо… Именно в другом я могу «видеть» себя, именно другой – доказательство меня…
И как же иначе  я могу относиться к другому?...
Только в подобном дерзании будут приоткрыты  блёсточки истины
*                *                *
566. В. Налимов прав: языки философий, также как и другие языки, непереводимы. «Хайдеггера нельзя переводить и на немецкий. Философ – настоящий философ – поэт» (В. В. Налимов. Спонтанность сознания,М.1989:11,12).
Проблема сознания не исчерпывается языком (уже указывалось), но язык философа, наподобие языка А. Платонова, многое бы прояснил.
*                *                *
570. Люди живут целостностью осознаваемой далеко не полностью; получается – вслепую.
А. Платонов, описывает распадающуюся целостность – жизнь людей в России (Чевенгур) языком, который  каждым своим предложением умирает метафорой: и мы в ужасе
Платонов описал ужас катастрофы адекватным языком.
*                *                *
623. Известно  высказывание Ф. Достоевского о том, что человечество знает гораздо больше, чем успело высказать в своей науке и в своём искусстве. Как сказал бы А. Любищев, это – платонизм чистейшей воды.
Знания – кого?
Кроме того, здесь аналогия с кодом наследственности
*                *                *
628.  Не мы говорим при помощи языка, а язык говорит при помощи нас (М. Хайдеггер); бытие открыто сознанию: человек – «вот-бытие» (Dasein) (точнее, человек как экзистенция определяется через данное понятие), смыслы бытия – в языке, да и язык – «дом бытия»…
Как же это совпадает с утверждением И. Бродского о том, что не язык орудие поэта, а поэт – орудие языка!
Это – экзистенциализм.
Exsistentia (лат) – существование. Существование – кого?
Язык – уже логос, но ещё раз: что тогда – эйдос? Лик вещи? Но кому лик? Логоса – нет, а уже лик !
Непонятно: ни бытие-для-себя, ни бытие-в-себе (Ж.П. Сартр).
                *                *                *
641. И вот – визионер Даниил Андреев, со своим осознаваемым даром прозревать глубинные причины Истории… А ведь дар Андреева много организованнее дара великих ясновидцев…
Кто же должен выступить? Праведники, религиозные вестники и «художественные гении»: против «великих бедствий» – мировых войн и единоличной тирании…
Ну, вот кто скажет, что же такое сознание? Как могут быть такие люди?
*                *                *
649. «Человеческое, слишком человеческое» (Ф.Ницше) уже недостаточно для наших взаимоотношений, в лучшем случае – это движение по кругу; нужен прорыв. Но как преодолеть себя, т.е. преодолеть «множество фантазий и заблуждений», писал «палач самого себя»  Ф.Ницше?
Попытки ХХ века убийственны, ведь человек оказался не просто «шумным самозванцем невыстраданной тишины» (К. Свасьян)…
Как?
А.Белый уверен: «Если Христос распят человечеством, не услышавшим призыва к возрождению, – в  Ницше распято смертью само человечество, устремлённое к будущему…».
И это – жизнь сознания!
*                *                *
652.   «Глубокие тайны лежат в языке».
В  откровении «Глоссолалии» А.Белый  записал: даже «образ слова не разрешает проблему познания речи», в основе речи – «дикая истина звука», а «звуки – древние жесты в тысячелетьях смысла!»
«всё то, что меня окружает пространством и светами, звучно мне говорит: звуком ведомо мне» (я тоже об этом знал: «мы ответ свету, ответ звуковой!»)
«Мы не мыслим: мы помним…
Так вспомним же?»
*
Но «образ мысли есть образ, не данный абстрактно»: так, значит, Белый считает, что «мысли» – это, на самом деле, – конкретные образы?
*                *                *
655. В.Набоков указывает на очевидную и странную закономерность в творчестве Гоголя: планирование своего произведения  п о с л е  того, как он его написал! См № 656.
Что направляло перо художника? Не тот ли уровень (стиль), который лишь проступает в явлениях природы и уже в проявлениях сознания?
Неведомая (?) красота в основе, но разум (самосохранение), будучи подхваченным сознанием, – это совсем другое. См № 656.
*                *                *
656. В развитие № 655. Нет, В.Набоков ошибается, недооценивает общественную ситуацию в России;  А. Любищев напоминает, что от Гоголя революционные демократы ждали  «желание осмеять узаконенный порядок вещей  и правительственные формы», «тогда как у меня намерение было осмеять только самоуправное отступление некоторых лиц от форменного и узаконенного порядка» (из письма Гоголя В.А.Жуковскому)…
Стиль Гоголя не в планах написать ту или иную вещь, но в самом языке.
А. Белый своё эссе о Гоголе заканчивает примечательной фразой: «Быть может, Ницше и Гоголь – величайшие стилисты всего европейского искусства, если под стилем понимать не слог только, а отражение в форме жизненного ритма души».
*                *                *
671. Не знаю я, какие «пространства»  безболезненно «составляют» меня как целое, какие силы пронзают, но лицо своё – к другим, другому – я обязан иметь, иначе – ничто я…
А на лице – вся печать человеческая (см у М.Пришвина: «жизнь и есть борьба за лицо»).
*                *                *
691. По Л.Толстому наша свобода воли, наша свобода – в ежовых рукавицах необходимости, в её тисках (в оправе – А.М.). Что же это значит? Это значит, «что допустив свою  зависимость, от внешнего мира, времени и причин, мы приходим (можем прийти – А. М.) к законам».
Одни и те же законы во Вселенной, к чему, собственно, и призывал А.Любищев.
 «Не боги горшки обжигают»: маршалы из окопов не стреляют (см № 692)
*                *                *
698.  «Записки из подполья» Ф. Достоевского – панегирик сознанию, но  человек  (с сознанием!) всё ещё в подполье,  «трусит и раболепствует»,  но не будет «ходить по табличке» и не примирится с ролью «фортепьянной клавиши»…
*                *                *
704. Вряд ли М.Зощенко («Повесть о разуме») иллюстрировал только учение З.Фрейда;  разум – духовная сила, могущая помнить, судить и заключать (В.Даль). А в философском словаре уточняем: это способность и деятельность человеческого духа…
Рассудок, например, и разум у Канта соотносятся как способность образования понятий, суждений и правил и как способность образования метафизических идей; у Гегеля, соответственно как низшая способность к абстракциям и высшее, «разумное» понимание.
По Фрейду основу бессознательного составляют сексуальные инстинкты (по К. Лоренцу репродуктивные), которые обуславливают большинство психических действий человека, но Лоренц к базовым инстинктам относит и пищевой инстинкт, и агрессию и инстинкт самосохранения, последний, у человека по сравнению с животными, очевидно (или возможно?), трансформировался.
Но одно ясно, как бы мы ни определяли разум, и откуда бы мы ни выводили  психические особенности взрослого человека, разум, как действительно, духовная сила должен нам помочь.
*                *                *
705. Абрам Терц. Прогулки с Пушкиным: (Пушкин) «строго держит дистанцию между собою (?? – А.М.) и человеком, и, прощая тому многое…(но – А.М.) был суров и взыскателен, когда впускал его в свои поэтические апартаменты,… осаживая, как лакея». А в «Медном всаднике» (даже – А.М.) «Пушкин переступил через свою низменную (? –А.М.) природу, через собственное раздвоение между человеком и гением…»
А.Терц цитирует при этом А.Эйнштейна: «Стремясь подобрать дефиниции эмоциональному состоянию, ведущему к научному открытию (или поэтическому вдохновению) пояснял, что оно напоминает религиозный экстаз в силу естественной необходимости».
Но «подобное эмоциональное состояние» всё же под контролем разума! Такой духовный подъём  (и под  полным контролем разума) вряд ли одинаков у учёных, поэтов и даже религиозных деятелей, но как выглядит этот  (разумный) реостат, с помощью которого регулируется (?) степень духовного постижения? Да и как вызывается? Ведь это очевидно, что состояние творения наступает само!
*                *                *
712.  На Земле человека создавал язык. Языки!
Народы на Земле, естественно, имеют полифилетическое происхождение, как утверждают и лингвисты и широко образованные учёные-естественники, например, А.Любищев. Но полифилия (языка) – более узкая проблема, чем проблема вообще возникновения языка…
Тем более, возникновения человека!
*
Как «подобраться» к языку? Ведь он, органично «возмущал ключи» (Тютчев)!
Может быть, вот так?:
Язык могуч телесной древотою.
Он языкаст растецами словес,
Корнеющими тайною тропою,
Буквением, выцветившем из мест.
Язык язорев мощной смысловенью,
Вериги форм претеющих разбив,
Сквозьзначием чудных слогоговений
В неможести словитвы взговоров.
12.07.2000. – 1.07 (цикл «Стихари», Олеся Козина)
Или – так?:
Ты не бойся, мой язык,
Я тебя не изломаю,
Но смогу тебя разжать!
Нет, пока ты не достиг
Страшного, немого края,
Где внезвучевая гать.
Доплывём, найдём ответ.
Видишь, - силы не стихают,
Можно вышнее держать.
Оки вышлем – всюду свет.
Глубже к слову! Мель лихая
Убоится нас согнать…
8.02.2003. – 13.11 (цикл «Сломня", Олеся Козина)
*                *                *
738. Читая и сравнивая Бунина и Толстого: фокус «творчества» Бунина – слово (не случайно у него прорвалось: «Лишь Слову жизнь дана»), Толстого  - мысль  («Роятся мысли»)… Потому изящная словесность – у  Бунина, у Толстого же – глубина неприкрытой действительности…
*                *                *
766.  Возвращаясь к Д.Андрееву (ещё раз перечитывая, см №№ 414,641):  Мышление – это вообще этическая версия АКП (см, например, № 612), и оно  не «наше» (!!). Я правильно сделал вывод в  заключение книги «Мир твой", но привнесено нам, как и Я… Человек – синкретичное создание, и, по меньшей мере, он – триаден:  «только» одна монада – от животных с их рефлексами, вторая монада (мышление), предположительно, от Наблюдателей, а первая (Я) – от «самого» Мира!
Наше же «мышление» вербально, т.е. – вторично (приспособительное: языки!)
Но  отчего-то мы упрямо считаем себя «центром» Мира, именно себя!! И причинно-следственные связи проистекают именно от конкретного Я…
 «Ответы» в микромире. Именно там «всё» подогнано друг к другу, иначе – хаос не только в микромире… И все «принципы»  строения и соотношения миров «оттуда»…
Ладно там
*
…человек не мог «простенько» и прямиком, незаметно  превращаться из животного в самого себя…

*                *                *
789. К вопросу о логике мышления. Речь об одном из самых значительных произведений в мировой литературе – «Фаусте». Думаю, что уже первое испытание идеальной любовью к Гретхен Фауст не столько не выдержал, сколько и не испытал. Более того, он  погубил вместе с нею всю её семью…
 А чёрт здесь не при чём. Он ведь сидит внутри человека.
 Поразительная красота этой части трагедии, по мнению переводчика А.Соколовского, думаю, на самом деле искусственна
Явное противоречие (с первой частью трагедии) выявляется с последней частью, где Фауста Гёте проводит через созидательную работу во благо других людей: и оказывается самое важное для человека – альтруистическая любовь (то есть, не важно, кого любить, важно «просто» любить), и только тогда, человек может воскликнуть «Остановись, мгновенье, ты так прекрасно!»
И вот, когда «жизнь прекрасна»? Тогда, когда погубишь чьё-то чувство, чью-то душу? забудешь об этом, и потом будешь, как ни в чём не бывало наслаждаться? Да, Гёте не позволил Фаусту сказать знаменитые слова в конце первой части именно по причине отсутствия любви как таковой… Но цена!! Выходит, всеобщее счастье можно выстроить не только на одной слезинке ребёнка (чему яростно протестовал Достоевский), но и, походя, убив несколько человек?
*
…а реальная история человеческая и близко не вписывается в гуманистические протесты: какие несколько человек (в качестве жертв)? Миллионы! И после – «прекрасная жизнь» (но далеко и далеко не для всех)…
Такова «логика» мышления: бег по кругу

*                *                *
794. Пятнадцатилетний Лермонтов записал: «Боюсь не смерти я. О,нет! Боюсь исчезнуть совершенно.» Я же «всерьёз» задумываюсь об этом после 70-летнего возраста!
И дело не в том, кто есть кто…
Что есть человек? Что есть это Я – всёвоспринимающая, всёпомнящая и пространственно неуловимая точка?
*                *                *
808. "Есть тысячи причин, чтоб не любить. А для любви - не нужно ни одной!" Поэт Невероятный (Проза.ру).
Да. Эти тысячи причин мы находим, исходя из логики, т.е., вербально, а любовь – глубже, логика …запаздывает, она и не нужна (!), т.к. любовь – нечто глубинное, которое, как бы мы не старались её выразить словами, не сможем этого сделать… Она – на уровне эйдоса, но что такое эйдос, мы не знаем…
И Данте прав (757), «движет солнце и светила» именно  любовь; именно любовь самая глубинная и единственная связь между некими самопричинными «сущностями»…
Вспомним Послание апостола Павла из Нового Завета: "...любовь никогда не перестаёт, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится"(1Кор.13,1-8).
Любовь – настоящий «гравитон»!
*
Любовь – из тех «несущих конструкций» всего макромира, основания которых в микромире (!).  Да, я хочу сказать о том, что устойчивость макромира обусловлена неизвестным напряжением и согласованностью атомных микрочастиц, где привычные нам понятия времени-пространства вообще не имеют «места» быть…(не Бог весть какое «прозрение»: специалисты по квантовой механике  пишут об это не одно десятилетие; константы Мироустроения непостижимым для нас образом выплёскиваются из микромира в макромир, и далее, возможно, в мегамир)
*                *                *
810. А. Камю написал, что после того, что он видел среди людей, у него до конца жизни не исчезнет по отношению к человеку недоверие и всеобъемлющая тревога.
Да. Это потому, что человек – не центр Мира; человек, как бы он не считал себя таковым, сам является центром приложения всевозможных (и неизвестных человеку) сил того же Мира…По этому поводу лучше процитировать П.Тейяр де-Шардена: «Человек – не статический центр мира, как он долго полагал, а ось и вершина эволюции, что много прекраснее» (1987:40). Уточню (как я понимаю), что ось – это, прежде всего фокус…
Да, человек – фокус бесчисленных сил, и силы эти не только биологические…
*                *                *   
  814. А что в контексте (всех) данных этюдов-размышлений скажет нам великий Омар Хайям? И, оказывается, много:
*
«Откуда мы пришли? Куда свой путь вершим?
В чём нашей жизни смысл? Он нам непостижим.
……
……»
*
«Приход наш и уход загадочны, – их цели
Все мудрецы земли осмыслить не сумели.
……
……»
*
«……
……
Я душу получил на подержанье только
И возвращу её, когда наступит срок.»
*
«…..
…..
Зачем пришёл я в мир, раз – без меня ль, со мной ли
Всё так же он вершит свой непонятный путь?»
*
«Ты всё пытаешься проникнуть в тайны света,
В загадку бытия…К чему, мой друг, всё это?
…..
Ведь всё устроено без твоего совета.»
*
«Нам жизнь навязана; её водоворот
Ошеломляет нас, но миг один – и вот
Уже пора уйти, не зная цели жизни….
…..»
*
« У мира я в плену, – я это вижу ясно:
Своею тягощусь природою всечасно.
Ни тот, ни этот мир постичь я не сумел, –
Пытливый разум свой я напрягал напрасно.»
*
(перевод О.Румер)
*
Поэзия – кратчайшее расстояние между понятиями, наверное, как и мудрость… И, наверное, З.Фрейд, вкладывал в свою запись какой-то иной смысл, чем досаду: «На каждом шагу я обнаруживаю, что меня опередили поэты».
Тем более, философ и учёный Омар Хайям уже почти тысячелетие известен как мудрец…               
*                *                *    
  818. человеческая душа льстива и лицемерна, порою просто жестока, но в итоге трагична, так как уравновешивается одиночными светлыми персонами…
и человечеству становится стыдно, а м.б. не всем, а  только отдельным людям
(мне подсказывают: сюжет драмы Островского «Гроза»)
и как (хотя бы для себя) трактовать этическую версию АКП?
*                *                *               
820. …блёсточки сознания рассыпаны по Земле, несопоставимые по масштабу с ней….Но в каждой блёсточке воссоздаётся необъятный окружающий мир – свободно!, то есть оценочно!!
И это означает только одно: все времена в одной  блёсточке! Вся потенция Мира в ней…
…и когда-то у какого-либо народа кто-то прозревает непонятно для себя всю неизбежность собственного поведения…
А ведь просто всё. Мир бездонен.
И сие замечательно выразил Ломоносов:
«Открылась бездна, звезд полна;
Звездам числа нет, бездне дна».
*                *                *
821. Да. Язык – референт мышления (в продолжение № 761).
…есть язык высокой литературы, и есть язык «простонародья» (но тогда как же с языком, например, древних славян? как и других древних народов?); есть язык жаргона и даже язык «фени»! переводить который на «обычный» разговорный (или бытовой) не каждый и сможет! Вот, действительно, где запрятана эзотерика!
…но язык высокой литературы скопом нельзя обобщать: язык Шмелёва и язык Платонова друг от друга отличаются как небо от земли; язык бытовой (а есть ли вообще «бытовой» язык) также весьма и весьма  отличен у разных  людей…
Есть язык научный – специфический в каждой науке, с обилием понятий, есть язык философии, всё более и более дифференцирующийся по философским направлениям, и, думаю, всё более самозатуманивающийся в самовозвеличивании…, который так и хочется оценить известным возгласом из сказки о голом короле…
…язык есть фонетическое разнообразие, не более, есть звуковой способ передачи информации, и то, далеко не исчерпывающий способ
Как далее рассуждать о связке «мышление-язык»?
*                *                *
826. По В.Набокову «великая литература – это феномен языка, а не идей» (эссе «Николай Гоголь»), «великая литература идёт по краю иррационального» (там же)…Н.Гоголя Набоков считал самым великим писателем, «которого до сих пор произвела Россия».
Главной задачей литературы (языка) Набоков считает вовсе не изобличение социального зла, что приветствовала демократическая критика царской России и  советская идеология.. В. Набоков считает, что «провалы и зияния в ткани гоголевского стиля соответствуют разрывам  в ткани самой жизни». Набоков уверен, что «в таком мире (в нашем, человеческом – А.М.) не может быть нравственного поучения,… он исключает всё, что может его разрушить», поэтому нравственные цели «так же немыслимы, как изменение звёздной орбиты».
Сильно сказано, но …недостаточно.
И сам Набоков чуть ниже пишет, что «по прочтении Гоголя глаза (того кто читает, и, я бы добавил, того, кто подготовлен к внимательному чтению – А.М.) могут «гоголизироваться» (курсив мой – А.М.).
                *
Отчего недостаточно? Ведь мир и в целом, и, вероятно, в своих частностях (не только в «звёздных орбитах», но и в существовании самой жизни, в том числе и разумной, а она возможна только при наличии безразличного к этике мышления и его референта - языка) защищает себя? Вспомним «Духи русской революции» Н. Бердяева, который напомнил в этой своей вещи, что все гоголевские герои, как ни в чём не бывало, живут и в советское время (и  российское!- А.М.).
Эстетика…выстроена (уместно ли это слово?) золотыми сечениями, с точки зрения даже математики иррациональными…Эстетический же дар, свойственный некоторым людям, рационально необъясним. Так, искусство оказывает ли влияние на нашу жизнь? могут ли общественные ценности превалировать над художественными? как жаждет, кстати, идеология?
Ответ положительный можно найти в редких образцах человеческих судеб, в тех же  самосохраняющихся «звёздных орбитах» той  земной жизни, «что ежеминутно перед очами и чего не зрят равнодушные очи» (Гоголь, «Мёртвые души»)…, и чтобы не ходить по кругу, ответ можно найти в неизбежном труде  воспитания (или самовоспитания), и только в нём…
Но захотим ли?
 *           *           *
834.Могу ли я ставить себе цель в жизни?
Да. В моём понимании, это значит прожить человеком
и воспринимать мир с непонятной жадностью чувствовать его невраждебным и заполненным бесчисленными подробностями;
…это значит (в итоге?) переполнять жизнь бесконечным значением каждого её мгновенья, … но лучше сказать словами моего любимого Гоголя (из «Мёртвых душ»), словами «писателя дерзнувшего вызвать наружу всё, что   ежеминутно пред очами и чего не зрят равнодушные очи»…
И – жить, и воспринимать. В единстве.
Известную фразу «Конечная цель – ничто, движение – всё» Э.Бернштейна, к сожалению,  превратили в малозначимую деталь для характеристики людей без цели, живущих «по течению», даже беспринципных…
Мы не знаем, что есть человек, какова его сущность… А ставить  глобальные цели и задачи (только ли социалистами?) о преобразовании природы и общества (без знания сути человеческой!), думаю, было преступлением…
Примеры приводить не нужно.
Не «работник» человек в природе, и сама природа не «мастерская», а настоящий «храм», включая  природу самого человека…
…большинство людей живут сугубо бытовыми проблемами; не будем судить их: какая часть людей сохраняет неотъемлемую человеческую сущность – великодушие – при совершенно конкретными семейными и не только задачами?
…какую ставлю я себе цель в жизни?
Оставаться и остаться человеком.
*          *           *
836. …а «гравитон» или что-то похожее на него в микромире есть: выплёскивается ведь в макро и мега миры нечто, притягивающее и времена и пространства друг к другу! И Данте прав (см № 757, а также 808)!
…и мы, трепетные ко всему, явно чувствуем неслучайность торжественности, например, лунной ночи, пронизывающей светом своим и темноту ночи, и наше сердце…
И всё живое «тянется» к себе подобному далеко и далеко не только потому, что слепая физиология приказывает, но и силы иные указывают…
 Указывают!(см № 854)
*           *          *
847. Понимаю известное высказывание М. Ломоносова «Не токмо у стола знатных господ или у каких земных владетелей….быть не хочу, ниже у самого Господа Бога, который дал мне смысл, пока разве отнимет» как  высказывание, наделяющее смыслом обожествления вообще другого человека, иначе люди просто не смогут друг друга понимать…
Или хочу понять?
«Сам» Ломоносов не хочет «быть ниже Господа Бога» или…. Процитируем Иоанна:  « В начале было Слово, и Слово было у Бога, и слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Всё чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть. В нём была жизнь, и жизнь была свет человеков». (Ин.1,1-4)
Бесчисленные комментаторы Нового Завета, естественно, обвинят во всех смертных грехах автора, тем более в сопоставлении подобных цитат, но факт есть факт: Бог есть единственно возможное возвышение человека, и Михайло Васильевич Ломоносов, возможно, и хотел выразить эту мысль…
*           *           *
874.  А. Минкин в «Немом Онегине» пишет, что Пушкин на письмо Татьяны Онегину при встречи говорит, что «Напрасны ваши совершенства: Их вовсе недостоин я» (Минкин разъясняет, что совершенства это «девичьи прелести», подчёркнуто мной  -  А.М.), но в своём же письме Татьяне  (через три года по календарю романа) прозревает, что «Внимать вам долго, понимать Душой всё ваше совершенство»… Минкин: «Совершенство (в единственном числе) – это душа…Совершенства тленны, совершенство – бессмертно, это же душа. Тело Микельанджело истлело, а в Сикстинскую капеллу приходит пять миллионов в год».
И, заключает Минкин, «ни у Лотмана, ни у Набокова (лучших толкователей романа)…этот гениальный фокус, где с изменением числа отменяется тело и возникает душа, нигде, никогда, ни слова…Даже Достоевский – величайший знаток души – в своей знаменитой исторической «Пушкинской речи…пишет, «Онегин совсем не узнал Татьяну…»»
*
Вот так мы слышим (читаем) Слово!
«В начале было Слово…»: кому тогда?
(Вставка от января 2024г:  искусствовед Михаил Казиник однажды в интервью обратил внимание на фантомность  одного из персонажей «Евгения Онегина» – молодого Ленского, который в романе «высветился» вдруг, как бы из ничего, влюбился, затем из-за пустяка, в сущности, стрелялся на дуэли, был застрелен и – (вскорости)  был закономерно забыт в сюжете романа…)
*          *           *               
904.  ( см №№ 414, 641, 766) В попытке  «охватить» проблематику сознания, пройти мимо такой гигантской фигуры как Д. Андреев, невозможно…
Выхватим несколько цитат из книги «Роза мира»(1992) великого визионера, касающихся оценки отечественных поэтов и писателей.
О Пушкине: «…создав ёмкий, гибкий, богатый и чрезвычайно выразительный литературный язык и великолепный стих, он этим дал решительный толчок процессу развития всенародной любви к языку, как основного средства человеческого общения, вооружив следовавших за ним во времени творцов этим совершенным средством для выражения любых идей и чувств…» (с. 180).  Д. Андреев среди идей указывает на «неразрешимость» противоречий между личностью и государством, в конечном счёте подводит (на примере поэм Пушкина) к необходимости примата этики над государством.
«…Пушкин впервые поставил во весь рост специфически русский, а в грядущем – мировой процесс о художнике, как о вестнике высшей реальности, и об идеальном образе пророка…» (с.181).
О Лермонтове:  «Миссия Пушкина, хотя и с трудом, и только частичная, но всё же укладывается в человеческие понятия; по существу она ясна.
Миссия Лермонтова – одна из глубочайших загадок нашей культуры. С самых ранних – неотступное чувство собственного избранничества, какого-то исключительного долга, довлеющего над судьбой и душой; феноменально раннее развитие бушующего, раскалённого воображения и мощного, холодного ума; наднациональность психического строя при исконно русской стихийности чувств…» (с.182). Андреев замечает, что у Лермонтова «бунт против общества является не первичным, а производным… Лермонтовский  Демон не литературный приём…, а попытка художественно выразить некий глубочайший, с незапамятного времени несомый, опыт души…» (с.183).
«Задача, которую предчувствовал Пушкин, которую разрешил бы, вероятно, к концу своей жизни Лермонтов, встала перед Гоголем с исключительно жгучестью…Ему был дан страшный дар, созерцания изнанки жизни и другой:  дар художественной гениальности, чтобы воплотить увиденное в объективно пребывающих творениях…Но трагедия Гоголя коренилась в том, что он чувствовал в себе и третий дар…дар вестничества мира восходящего ряда, дар  проповедничества и учительства.» (с.184).
Далее  Андреев убедительно раскрывает эту трагедию, указывая на «субъективные» и «объективные  причины…
О Достоевском: «Как художник-этик,  пробуждающий наше сострадание к несчастным и падшим, Достоевский велик – так велик, что этого одного было бы достаточно, чтобы упрочить за ним одно из первых мест в пантеоне всемирной литературы.
Но ещё более велик Достоевский именно тем, что проводит нас, как Вергилий Данте, по самым тёмным, сокровенно греховным, самым неозарённым кручам.  В этом и состояла главная особенность его  миссии: в просветлении духовным анализом самых тёмных и жутких слоёв психики…
Галерея человеческих образов, созданных Достоевским, не имеет себе равных. И не в одной только русской литературе. Недаром ни один русский писатель, кроме Толстого, не пользуется такой незыблемой всемирной славой.» (с.187).
«Но строфы пушкинского «Пророка» недаром выжглись раз и навсегда на первых страницах великой русской литературы. То самое, что привело Гоголя к самосожжению, привело Толстого к отречению от своих художественных созданий и к попытке воплотить образ пророка в себе самом.
…На склоне жизни каждого из гениев России возникает мощная, непобедимая потребность стать не только вестником, а именно пророком – гонцом горнего мира, выражающим высшую правду не одними только образами искусства…Лев Толстой не нашёл его и в проповедничестве своём не сделал ничего, равноценного «Войне и миру». Но поступить он мог только так и ни как иначе. …дары, необходимые для пророческого служения, остались в нём нераскрытыми. Духовные очи не разомкнулись, и миров горних он не узрел. Духовный слух не отверзся,  и мировой гармонии он не услышал.» (с.190)
*            
  При восприятии величественного построения Д. Андреева, на мой взгляд, надо «только» иметь в виду  его соответствия с естественнонаучными представлениями о «храме мозга»  физиологов, психологов, физиков  (квантово-механическими  интерпретациями проблемы сознания), математиков (!), ….,а также соответствий со взглядами философов…
Но  Д. Андреев ставит вопрос много шире, и его взгляды «надо» соотносить со взглядами А. Госвами (№№ 48,383…), а именно о сознании многих (№ 541)…
*         *          *
924.  Наконец-то, начинаю понимать, отчего  со студенческих времён «не отпускает» такой писатель, как А. Грин, который только средствами языка (предельно поэтического стиля прозы) выразил протест против того, чтобы строящееся общество в нашей стране думало так, как думает один вождь и строило «новую жизнь» по командам и схемам сверху… Не «причешешь» всех одинаково! Человек – штучное и сугубо непохожее ни на кого существо!
 «Несбывшееся» в «Бегущей по волнам» это и есть  не сбывающаяся мечта о нашей лучшей жизни, и мы ещё долго будем слышать от Фрези Грант: «Не скучно ли на тёмной дороге?»
 Тем более, что по пути на этой дороге (а в следующем романе писателя это «Дорога никуда») сознание (у главного героя) уже «боролось с тёмной водой»...
*         *          *
925.   Нет, не только Пруст (№№ 67, 68) предпринял настоящее исследование о проблеме сознания; я, положим, считал так только благодаря фундаментальной работе М.К. Мамардашвили «Психологическая топология пути» (СПб, 1997).
Однако нет подобной фундаментальной работы по анализу текстов  А.С. Грина, гениального Мастера рефлексивных описаний состояния человека: в отечественной литературе вы не найдёте такого обилия метафор, буквально цветущим лугом расстилающихся в каждом большом и «малом» произведении писателя!
А, между тем, мы в своих «духовных раковинах» (пока!) «стоим по шею в воде событий», и, (пока, в нашем времени!)  «потикиванье часов вело многозначительный разговор с тишиной», «события давали о себе знать» «быстрым вращением мыслей»… (цитаты из романа «Золотая цепь»)…
Повторяю, мы, оказывается, стояли (и стоим)  ПО ШЕЕ В ВОДЕ СОБЫТИЙ, а мысли (не наши! они не наши, они – сами по себе!) БЫСТРО ВРАЩАЛИСЬ, и лишь (независящее от нас!) ПОТИКИВАНЬЕ ЧАСОВ вело МНОГОЗНАЧИТЕЛЬНЫЙ РАЗГОВОР С… ТИШИНОЙ…. (!)
…но, в реальности, время, как мы знаем, не "шло», а рвалось безжалостным, даже кровавым проявлением, и  Грин, конечно же, видел в жизни далеко не «огромные венки мраморных каминов»  и «улыбки красоты в сияющих золотом и голубой далью картины»… . Однако, его «маятник мысли…(действительно  - А.М.) делал чудовищные размахи», а «чувства опережали время» и… «подымалось требование торжества, намеченного человеческой волей»… (всё из романа «Золотая цепь»)
Грин как гуманист (и глубокий философ!) видел  в человеке невостребованные горизонты, и жил ими:
он пытался создать такого человека недоступной для других глубиной мысли:
Его метафоры вели читателя по единственной  человеческой Дороге
Дороге нравственности, которой только и достоин
Человек Разумный
Спасибо, Александр Степанович!
 *         *          *
928. По следам заметок генетика М. Голубовского «Провидения Пушкина» (Природа, №  5, 2011):
Вопрос  о  как будто странной параллели между судьбами героев «Евгения Онегина» и судьбой самого Пушкина крайне интересен…
Но перед нами вовсе не «простое» Провидение нашего первого Поэта, ….а упорядоченные «завихрения» (клише!)  Духа – «Неизвестного Поводыря истории», – которые явно чувствуют наиболее сильные личности, одарённые беспокойной способностью проникновения в ткань жизни – пассионарии … Да, в основе Разумной жизни «томленье духовной жажды», Ея осознание…
Ничего странного в этой параллели!  Можно было бы и не напоминать, что «Пророк», например, написан в годы написания «Онегина»
Дух водил рукой Поэта, предначертав Ему судьбу Ленского!
И в 1831 г, в год фактического окончания «свободного» романа, Пушкин знал, что роман у него вовсе не свободный, и что уже «зовёт мой Дельвиг милый, Товарищ юности унылой»
*
Не только Мир «весь» строится максимально «надёжно» и безжалостно, но и Мир Разумный…
*         *          *
943. (В продолжение № 164).   Вот какой стиль у М. Пруста? Закрытый нерасчленяемым макросюжетом, в котором вплавлены микрособытия: «…Ланьоном, где среди тишины провинциальных улиц, слышится шум почтовой кареты и жужжание летящей за ней мухи…» (В поисках утраченного смысла. М.2004:389)?
Какие несопоставимые и невозможные вещи (факты) соединяет Пруст (в своём повествовании)?
*             *              *
953.  А. Грин и А. Платонов так старались отстоять достоинства Человека….
Конечно, они  не смогли:  «Чевенгур», и «Дорога никуда», например,  это и есть результат выстроенного властью «светлого» будущего с «достоинствами человека»,
результат его переформатизации (по определению) свободного сознания в угоду застывшей сытости  «элиты».
Мы, скорее всего, «переболели»: очередь – за  нашими заклятыми друзьями   
*         *          *
            
968. В. Набоков о Гоголе: «На сверхвысоком уровне искусства литература обращена к тем тайным глубинам человеческой души, где проходят тени других миров, как тени безымянных и беззвучных кораблей».
Да, на каких-то этапах (духовных спадах или подъёмах) мы соприкасаемся с «тенями других миров» и… забываем это…
Но только подобные «соприкосновения» вызывают подъём творческих сил…, потому что мы не машины, не часы.
Слишком большие силы запускают феномен нашего «Я», которое  в потенции прочитывает всю Вселенную. Сводить его к биологии – маразм.
Из письма математику Р.Г.Баранцеву от 15.04.09 г.
*         *          *
970.  В сущности, по В.Набокову человек – сугубо частное лицо. Писатель исследует частную жизнь его. И потому на первый план выходят проблемы языка, т.е., вовсе не случайно В.В. Набокова считают одним из лучших стилистов в литературе. Сие, естественно, приносит свои плоды: метафорами пестрит, например его роман «Ада или Радости страсти». Как вам описание действия главного героя Вана, который «тронул полураскрытую розу, и пальцы его обнаружили, что ожидание мёртвой материи их обмануло, ибо взамен неё прохладная жизнь поцеловала их надутыми губками» (2003: 40)?
…и не выходят из головы слова А.Ф.Лосева из «Философии имени» (Бытие. Имя. Космос), например такие: «…сплошь и рядом мы можем встретить т.н. бессловесное мышление; и вообще, в нашей обыденной жизни сколько угодно можно мыслить, не употребляя слов. Однако, такое бессловесное мышление не есть недостаток слова, недоразвитость его, но, наоборот, преодоление слова, восхождение на высшую ступень мысли….Мы не упраздняем слово, а поднимаемся над ним.» (1993:627,628).
Но далее, на этой же странице: «Бессловесное мышление в принципиальном понимании этого выражения есть отсутствие мышления вообще, недоразвитость мышления».
???
Ещё цитата из этой же книги: «тайна слова заключена именно в общении с предметом и в общении с другими людьми. Слово есть «выхождение из узких рамок замкнутой индивидуальности….Живое слово  таит в себе интимное отношение к предмету и существенное знание его сокровенных глубин» (с.642).
Вопрос о том, какое же у человека мышление – вербальное или «дословесное» (по А.Ф.Лосеву) нужно снять: Алексей Фёдорович указывает, что у мышления и речи имеются не только прямые связи, но и  обратные; мышление человека времён зарождения его культуры и человека современного времени, например, уровня В. Набокова, разумеется, отличны, как небо и земля.