Угрозы

По негласному соглашению с охранниками, когда остаюсь один в камере, я принимаю всяких беженцев. Не тех, кто по Средиземному морю от войны, голода и прочих опасностей спасается. Принимаю тех, кто не ужился в других камерах и блоках. «Настучал», например, неудачно и об этом узнали. Или подрался по-крупному. Такие подселенцы попадают ко мне в ночное время. Побудут у меня день-два и потом сами или с помощью охранников ищут себе постоянное место в нашем же блоке. Я остаюсь один до следующего «подкидыша». Уходя, многие сохраняют некоторую благодарность ко мне за человеческий приём.
В тот раз мне в камеру в десять часов вечера завели существо с лейкопластырными нашлёпками на обеих руках, означавших притворный порез вен. Походка как на пружинах и вонь свидетельствовали о том, что ко мне привели настоящего испанца. С первого же взгляда понимаю, что мне подсунули проблему. И не одну. Проблемы начались сразу. Существо изжелало покурить в камере. И клятвенно пообещало, что продержится на этой дозе до утра.
Ночью меня вытащил из сонного состояния табачный дым. Что-то этот запах меня стал беспокоить на физиологическом уровне. Накурился пассивно за годы исправления. На мою гневную тираду животное заметило, что оно курит в открытое окно и меня это не должно беспокоить. Как и включенный свет.
- Попробуй ещё раз за ночь это сделать, - угрожаю и долго пытаюсь заснуть.
В четыре утра просыпаюсь от того, что эта свинья включает свет и снова скручивает самокрутку. Не говоря ни слова, поднимаюсь с кровати, забираю со стола его зажигалку и сую её в карман. Ложусь обратно, поверх одеяла.
- Отдай зажигалку! – возмущается.
Лежу молча.
- Отдай зажигалку! Мне нужно курить.
- А мне не нужно, - спокойно отвечаю.
- Отдай зажигалку! Козёл! Я тебя убью!
Поднимаюсь и встаю перед испанцем.
- Повтори.
- Я тебя убью, карлик, - нависает надо мной.
И получает ребром ладони по физиономии. Специально бью не сильно, надеясь, что он ответит. Но это – настоящий испанец.
- Ты что, меня ударил?
- Угу, - подтверждаю, - Повтори ещё раз и ещё получишь.
- Ах так!
Бросается к двери и бьёт её ногой так, что сотрясается весь модуль. Бьёт стулом об пол. Вспоминает про кнопку "интерфона" и нажимает на неё. Долго идут сигналы вызова.
- Да, - отвечает женский голос.
- Сеньорита! Он забрал у меня зажигалку! Он дал мне оплеуху!
- Ничего страшного, - успокаивает «сеньорита», - Так иногда бывает.
Тут уже я фигею. Когда наркоманы в одной камере лишь пошумят без рукоприкладства, их немедленно расселяют. А тут – полное спокойствие. Типа, милые ссорятся, только тешатся.
- А-а-а! Не унимается мой гость, - Завтра будем драться на ножах! Завтра я перережу тебе горло! Завтра я разобью тебе голову! Завтра…
Маньяна, маньяна, маньяна. Я – в Испании. Отдаю зажигалку только для того, чтобы он заткнулся. На два часа так и происходит. Потом он просыпается и снова мы играемся с зажигалкой, но, правда, без мордобоя. Я так и не уснул до утра.
Когда открывают двери камер, ухожу из неё первым. Внизу испанец бегает от одного соплеменника к другому, рассказывая свою версию бития. Он только-только прибыл в наш модуль, но все местные знают друг друга по старым отсидкам и другим тюрьмам. Его собеседники изумляются от услышанного, но не показывают ни заинтересованности, ни поддержки, не собираясь связываться со мной. В лучшем случае, демонстрируют немного сочувствия. Испанец, по дурости, принимает это за плюсы, выходит во двор, где я вышагиваю по периметру и орёт во всё горло.
- Я тебя зарежу! Ты меня ещё узнаешь!
Всеобщее непонимание. Зэки, по одному или по двое, подходят к орущему и, обнимая того за плечи, пытаются успокоить и увести от неправильной темы. Это ещё больше распаляет крикуна. Во дворе начинают появляться охранники. Когда один из них проходит мимо меня, я бросаю вполголоса.
- Если ему понравилось, могу повторить.
Охранник улыбается, уходит к земляку и некоторое время выгуливает того по двору. Другие зэки, оправившись от ступора и подождав, пока охранники уйдут, снова подходят к обиженному и объясняют тому неправильность поведения. Зачастую на повышенных тонах и не стесняясь в выражениях. Придурок понимает, что вступаться за него никто не собирается и ему плохеет на глазах.
Появляется второй русский, вникает в ситуацию и несёт своё стокилограммовое тело с кулаками размером с детскую голову на рандеву с оскорблённой стороной.
- Ты кого тут собрался резать? Запомни, дебил, ещё раз что-нибудь подобное услышу или обидишь старого, я тебя забью насмерть вот этим.
И свой кулак показывает. Испорченное настроение испанца ухудшается окончательно. Пошли извинения, попытки объяснить ошибки поведения и всё заканчивается тем, что испанец приглашает центнер с пудовыми кулаками выпить кофе из тюремного магазинчика.
Подходит старый испанский бандит и окончательно «опускает» вонючего гражданина пиренейского королевства.
- Ты что? С этим русским вздумал поругаться? С ума сошёл! Да он же снайпер. Выйдет и застрелит тебя.
Этот забавный старикан увидел в каком-то американском фильме про русскую мафию сходство стрелка со мной и, с тех пор, упорно вдалбывал всем мысль, что я тоже такой.
Обиженный герой с почти перерезанными венами с помощью охранников находит другую камеру, третью за три дня, что он обитает в нашем блоке, и через день ищет другую, подравшись там с сокамерником. Потом ещё один переезд, где он снова получит «в дыню». С такими новостями, он скоро забудет мою затрещину и, даже, станет здороваться по утрам со мной, как это делают многие другие.