Три жизни Гения. Жизнь третья. Глава 2

Глава 2. Первые конфликты.


Какое-то время (несколько недель) я занималась обустройством быта и налаживанием хоть каких-нибудь отношений с окружающими.
Когда мне выдали паспорт, мы с Ники подали заявление в ЗАГС. В силу не сильной загруженности ЗАГСа и нашего положения (вернее, пожелания) церемонию назначили на пятнадцатое декабря.
Организацией на этот раз весьма скромного праздника занялся Ники.
В середине ноября я решила-таки рассказать Ники про Сашиного ребёнка.
Выбрав, как мне показалось, подходящий момент, когда мы остались наедине, я начала:
- Дорогой, знаешь, я не рассказала тебе самого главного.
- А как ты разделяешь всё, что говоришь на самое главное и на второстепенное? – с улыбкой спросил он.
- Знаешь, мне надоело, что ты разговариваешь со мной, как с дурой! - вдруг на ровном месте сорвалась я (видать, накопилось-таки уже). – Ты слишком долго состоял в браках с идиотками. Теперь тебе кажется, что все женщины такие. Может быть, ты и прав. Но позволь тебе напомнить, я – исключение!
- Дорогая!.. – хотел было оправдаться он.
- Не смей меня перебивать! – крикнула я. – Никогда больше этого не делай. Я ещё не закончила. Хватит разговаривать со мной, как с примитивным животным. Хочу заметить или даже сделать для тебя открытие: у меня есть мозги! Представь себе. Первое время я терпела, думая, что ты перестраиваешься. Чёрта с два! Как бы ни так! Я ненавижу тупые вопросы, глупые шуточки, ужимки и насмешки; я терпеть не могу порожняк в разговоре и общие темы. Если хочешь полноценно со мной общаться – изволь заняться своей речью. Меня уже бесят твои неправильные ударения, неграмотно построенные фразы, этот дебильный лексикон уровня современной попсы и идиотское манерничанье! Я надеялась, что всё это осталось в прошлом, и ты хоть немного повзрослел! Как бы ни так! Так что учти: если не можешь сказать ничего умного – лучше молчи, усёк?
- Дорогая…
- Слушай, не беси меня. Я в последний раз говорю: если я что-то спрашиваю, то ты незамедлительно отвечаешь без обходных путей. Понял?
- Да, - тихо ответил он.
- Замечательно, - сделав глубокий вдох, я немного успокоилась. – Уверена, что эту мою сторону ты тоже до сего дня не знал. Что ж, тебе многое предстоит. Итак, я хотела тебе кое-что сообщить. Но, честно говоря, мне кажется, ты уже догадался, - и, выждав несколько секунд, закончила. – Я жду ребёнка.
По выражению его лица было невозможно ничего понять. Где-то через минуту он пришёл в себя. И когда я почувствовала, что он собирается что-то сказать, заговорила первой:
- Только сразу предупреждаю: никаких восклицаний типа «Ещё одного!», «И кто папаша?». А теперь говори.
- Прости, но я действительно хотел спросить, кто отец, - извиняясь, сказал он.
- Мать моя Родина, я большевик! – воскликнула я и встала с дивана. – А какие есть варианты? – я повернулась к нему лицом и скрестила на груди руки.
- Ну, если ты скажешь, какой срок…
- Даже так? – я подняла правую бровь. – То есть ты считаешь, что у меня график: в каком месяце с кем спать? И более того, ты его детально изучил? Ну, допустим, шестой месяц.
- Полгода? – для себя уточнил он. – Либо Эстергази, либо Моррези.
- Да ты что! – я начинала заводиться. – У тебя плохая память! Где я была в июне? Не помнишь, так я скажу. Я была здесь, в Москве. И жила я не в гостинице, а в загородном доме Косицыной! И если тебе и это ничего не говорит – на твоём интеллекте можно ставить крест – он не поддаётся восстановлению!
- Дорогая!.. – он глубоко вздохнул и поднял на меня свои щенячьи глаза. – Прости! Я действительно не подумал. Просто я так поражён!
- Да, я заметила! – ехидно воскликнула я. – Так поражён, что забыл о том, что такое хороший тон. Согласна, я говорила, что ненавижу манерность, но куда больше я ненавижу бестактность и неуважение! Я на дух не переношу мужчин, которые позволяют себе в моём присутствии сидеть! – уже просто крикнула я.
Он моментально встал и, закрыв глаза, поднял лицо к небу.
- Поздно спохватился, - прокомментировала я. – И не надо корчить из себя великомученика. Тебя никто не заставляет на мне жениться, я не держу тебя под дулом пистолета и ничем не шантажирую. Подумай об этом, - я подошла к двери. – Стоит ли гробить свою жизнь ради какой-то припадочной истерички?!
Ники стоял, не двигаясь.
Я поднялась в спальню. Сев возле зеркала, я пристально всматривалась в своё лицо. Меня уже порядком бесило видеть не себе столько косметики. Я никогда её не любила.
Я взяла очищающие средства и занялась лицом. Через несколько минут на меня из зеркала смотрела злая, старая женщина, совершенно мне не знакомая. «Боже мой! На кого я стала похожа?! Вот до чего довело моё безразличие к своему лицу!».
Я попробовала улыбнуться – стало ещё хуже. «Старческий оскал, - подумала я. – И что во мне находят мужчины?».
И вдруг мне до боли захотелось услышать голос Андрелло. Я, не задумываясь, набрала его номер.
*- Pronto, - он ответил сразу.
*- Buona serra, caro. Я так соскучилась по твоему божественному баритону. Скажи что-нибудь. Не важно, что – просто поговори со мной, - попросила я.
*- Madonna! Cara, ты меня пугаешь! Что случилось?!
- Ах, любимый! – вдруг я перешла на русский. – Я не знаю, что тебе ответить. Mi scusi, - я опомнилась. - *Я забылась. Вроде бы ничего не произошло, но… Я по тебе скучаю!
*- Мне очень приятно это слышать. Но не каприз ли это? У тебя такое переменчивое настроение. Через минуту ты скажешь, что ненавидишь меня и проклинаешь день, когда мы познакомились.
*- Что ты говоришь?! Как можно?! Неужели ты действительно так думаешь? Разве я подала тебе повод? Я просто попросила поговорить со мной! – обиделась я. – Прости, мне не стоило звонить, - я отключила телефон, не дожидаясь его ответа.
Уже через секунду он мне перезванивал. Я не взяла трубку и выключила мобильник. Он начал звонить на стационарный – я попросила прислугу сказать, что меня нет дома.
Если бы здесь был Саша, он бы сказал: «Дорогая, у тебя начинается истерика», с лёгкой улыбкой и нежностью в глазах. Он бы обнял меня и поцеловал. Это было единственным лекарством, которое помогало моей нервной системе.
Но его не было! Он уже никогда не улыбнётся, не обнимет и не утешит меня!
Я впала в истерику!..
Спустя какое-то время в комнату постучали, и дверь приоткрылась.
- Ты позволишь, мама? – это был Женя.
- Женечка? Конечно, проходи, - я попыталась хотя бы на время взять себя в руки и наспех вытирала слёзы. – Садись рядом.
- Ты плакала? Он тебя обидел? – тут же взволнованно спросил он. – Я слышал, как вы ругались в библиотеке.
- Нет, дорогой, - я погладила его по голове и заглянула ему в глаза. – Всё хорошо. Мне стало грустно. Мне не хватает твоего отца. Я была перед ним очень виновата. Я так его любила, только поняла это слишком поздно, - у меня снова на глаза навернулись слёзы.
- Мама, не надо! – он крепко обнял меня. Так, как это делал Саша. – У тебя есть я, мои брат и сёстры, Николай. Мы все рядом и мы все тебя любим. Как бы я хотел быть похожим на отца: стать твоей опорой, поддерживать тебя, помогать, утешать. Я сделаю всё, чтобы этого добиться.
- Ты себе и не представляешь, - я подняла на него глаза, - как ты на него похож!
- Спасибо, мама, - он поцеловал мои руки. Так, как это всегда делал Саша!
Мы сидели до глубокой ночи. Мы разговаривали, молчали, вспоминали, делились. Нам было очень хорошо вдвоём. У нас был свой мирок, в который мы не хотели никого впускать.
Пока мы разговаривали, в комнату заглянул Ники. Но он не стал нам мешать – он понимал, что только Женя может меня успокоить – ведь это удавалось лишь его отцу.

Продолжение: http://proza.ru/2022/09/19/1398