В созвездии Медузы, часть 4 гл. 3

Глава третья

Звуки неведомой трубы


– Ну-ка, ну-ка. Расскажи-ка мне об этом, – сказал Иван.

«А почему бы и нет?» – подумалось Конфеткину. – Время у них есть, титаны проснуться еще не скоро, а Иван, судя по всему – человек стоящий, надежный. И, решив, что вреда от этого не будет, Конфеткин поведал солдату о всех своих приключениях.

– Да-а… – протянул Иван, когда Конфеткин окончил свой рассказ. – Вот уж никогда бы не подумал…

– Об чем это ты?

– Да что доведется встретить живого инопланетянина, – усмехнулся Иван, – и сидеть с ним под землей – вот так вот, нос к носу! Рассказать своим – так ни за что не поверят! И что у вас там, все такие?

– Какие?

– Да такие, что из-за плюшевого медвежонка – и к чёрту на рога полезут.

– Так я ж не ради медвежонка, – попытался было объяснить Конфеткин.

– Понятно! Ты делаешь всё это ради той несчастной девочки со своей голубой планеты. Да только знала бы она, как тебе тут достается!

– Ничего, – сказал Конфеткин. – Зато теперь мне ясно, в каком направлении вести поиск.

– И в каком же?

– Я должен попасть на остров Морро!

– Ой-ей! Он должен! – улыбнулся солдат. – Смотрите-ка, какие мы орлы инопланетные выискались!

– А что?

– Мы! Мы должны! – вскинул палец Иван. – Или ты забыл уже, что царица небесная поручила это дело и мне? Да и хорош бы я был, коли отпустил бы тебя одного на такое опасное дело после того, что ты для меня сделал!

Конфеткин попытался охладить его пыл:

– А тебя не смущает, что поиски медвежонка могут и затянуться? И что мы удалимся еще дальше от твоей родины?

– Эге! Да кабы знать, куда ведут наши пути-дороженьки! – философски изрёк Иван. – И на каких путях мы ближе всего к отчему дому!

Было уже за полночь, когда тишину сонного города прорезал громкий гудок и раздали;сь ритмичные удары – казалось, что кто-то неведомый бил колотушками в огромные барабаны. От этих звуков Конфеткина пробрала дрожь. Он невольно схватил солдата за руку:

– Что это?

– Демоны Ночи. Они призывают Титанов на остров Морро.

Это наш шанс, подумал Конфеткин и, как бы читая его мысли, Иван произнес:

– По-моему, у нас появилась вполне реальная возможность попасть на этот загадочный остров…

Как по команде, отважные друзья поднялись на ноги.

– Ну что, двинули, что ль, братишка по разуму?

Похоже, Иван не терял чувства юмора и в самых пиковых обстоятельствах. Друзья на цыпочках прокрались к двери. Солдат приоткрыл её и выглянул наружу.

– Ну, что там, – шепнул Конфеткин.

– Т-сс…

В небе висел серебристый диск луны, струя на землю призрачные лучи. В ее сонном свете двор выглядел пустынным. Не утерпев, рыцарь выглянул из-за плеча Ивана.

– Ну? Что мы тут топчемся?

– Погодь. Давай выждем ещё чуток.

– А смысл?

– Ты знаешь, куда идти?

– Нет.

– Стало быть, нам следует дождаться, пока из дому выйдет кто-нибудь из Великанов и сесть ему на хвост.

– И он приведет нас к острову Морро?

Солдат кивнул.

Что ж, задумка недурна, подумал рыцарь.

Они выжидали еще минут десять, прежде чем дверь одного из подъездов скрипнула, и из нее вышел Титан, в котором друзья, несмотря на слабый свет луны, узнали Дубовича. Он сошел со ступенек, вытянув перед собой руки, словно в каком-то сомнамбулическом сне.

Выйдя на дорожку, Дубович свернул налево от себя и медленными шагами побрел вдоль здания, мимо затаившихся в темноте воинов. Дойдя до конца дома, он скрылся за углом. Друзья уже хотели, было, выйти из своего укрытия, как вдруг хлопнула дверь ещё одного подъезда, и появился другой Великан. Он проследовал по двору в том же направлении, что и Дубович. Шаги у него были какие-то странные, неуверенные. Окна домов по-прежнему оставались темными – нигде не блеснуло ни единого огонька. Когда и этот исполин скрылся из виду, Иван тихонько произнёс:

– Айда!

Стараясь держаться в тени, отбрасываемой деревьями и стенами домов, друзья прокрались на улицу. Ритмичные звуки барабанов не умолкали, и труба трубила так, что от её звуков стыла в жилах кровь. На её зов из окрестных домов стекались Титаны и сбивались в небольшие отряды по 10-15 человек. Они уходили в западном направлении, облитые мертвенными лучами ночного светила. Их тела ритмично покачивались из стороны в сторону в такт барабанным ударам, и от этого титаны казалось некими механическими существами.

Вскоре друзья убедились, что Великаны находятся в глубоком трансе и не замечают вокруг себя ничего. Тогда воины света вышли из тени; домов и присоединились к одной из колонн.

Исполины двигались по улицам, между высокими коробами зданий, тонущих в ночных небесах. Тяжелые шаги титанов размеренно ухали в унисон ударам колотушек, грузно впечатывая свои шлепки в серый монолит мостовых.

Куда же они шли? Чья неведомая воля направляла их тяжёлую поступь?

Не так ли двигались по этим мостовым и многие поколения Великанов до них – и сто, и двести, и тысячи лет тому назад? И никому, никому из них не удалось избежать этой участи!

Позже, когда комиссар Конфеткин станет воскрешать в своей памяти события этой удивительной ночи на далекой планете Тэц, перед его мысленным взором всплывет и этот желтый обод луны, струящий серебристый свет над тёмными громадами домов, и эти монотонно шлепающие перед ним ноги в грубых ботинках. Он вспомнит и себя – бегущего вслед за титанами трусцой – маленького, словно котенок, человечка. Ему припомнится, как они с Иваном проходили по мосту через широкую реку, и как она сияла золотистой чешуей в лучах дисковидной луны. И в его ушах будут стоять жуткие, пронзительные завывания неведомой трубы, сопровождаемые глухими ударами барабанов. И они пройдут по ровным, словно расчерченным под линейку, улицам подземного города, и великанов будет становиться всё больше и больше. И никто из них не увидит ни Конфеткина, ни его друга, как будто на них будут накинуты шапки-невидимки. А с первыми лучами бледного солнца они выйдут за околицу и пойдут по отполированной тысячами ног дороге из тесаного камня. И с правой руки от них протянется канал и, немного погодя они увидят на нём работающих великанов. И эти великаны будут издали следить за передвижениями колон. И некоторые из них, повинуясь зову трубы, отбросят свои лопаты и тачки, и странными, неуклюжими шагами, как бы против своей воли, потянутся к идущим по дороге путникам. Вновь прибывшие станут вливаться в ряды Титанов, а их товарищи будут глядеть им вслед с окаменевшими лицами.

А потом солнце начнет тускнеть, и на него набежит тёмное облако, и колоны Титанов будут двигаться в густом полумраке. И Конфеткин утратит чувство реальности происходящего, и они, наконец, достигнут берега Лилового Моря. Там, у пирса, будет пришвартована огромных размеров самоходная баржа, и у её трапа будут стоять черные Демоны Ночи в кумачовых шароварах. Глаза великанов будут гореть мутным жёлтым светом, а их тела будут обнажены по пояс. Один из них будет трубить в трубу, касаясь ею тёмных облаков, а другой размеренно бить колотушками в громадные барабаны. И Титаны будут подниматься на палубу баржи, под звуки этой трубы и этих барабанов, и покорно спускаться в её глубокие тёмные трюмы. И Конфеткин с Иваном тоже взойдут на баржу в хвосте одной из колонн, и скроются в её огромном чреве. И когда баржа поглотит всех Титанов, люки над трюмами задраят невидимые духи.



* * *

– А потом будет лето, – сказал дебелый Великан, устремив взор в одну точку. – А за летом наступит осень. А потом придет зима. А после зимы настанет весна, и зацветут цветочки. А после весны опять наступит лето. А за летом…

Он сидел на скамье, неподалеку от комингса, на котором примостились светлые воины, и на его пухлых губах блуждала безмятежная улыбка.

– Дураки! – сдавив голову руками, горячо восклицал другой титан с тонким, нервическим лицом сангвиника. – Ай, какие же мы всё-таки дураки! И зачем, зачем нам понадобилось рыть этот чёртов канал? На кой ляд он нам вообще сдался? Башню, башню строить надо было! И выгнать её аж до самой луны, и схватить за бороду того типа, что сидит на ней в своём звездном колпаке. А канал – это что? Канал – тьфу! – чепуха. Его бы засыпать надо.

Баржу вздымало на высоких волнах и швыряло в пучину с небывалой яростью. При этом её борта скрежетали под ударами волн с такой угрожающей силой, что Конфеткину казалось – сейчас обшивка не выдержит, треснет, и вода хлынет в трюм.

– А зимой выпадет снег, – безмятежно рассказывал дебелый Великан, не обращая ни малейшего внимания на качку, – и тогда Петя сядет на саночки, и будет кататься с горки. И мама купит Пете конфетку. Потому что Петя – хороший мальчик. Петя слушает маму. А за зимой придет весна…

– Всё! Всё не так! – взволнованно провозгласил сангвиник. – Нам надо было начинать жить по-новому! А тех мерзавцев, что будут много вякать – передавить как клопов!

Вокруг был разлит красноватый свет – словно от кварцевой лампы в какой-то фотолаборатории. Титаны сидели на скамьях, подобно неким изваяниям. Густые тени скрадывали очертания тех, что находились поодаль от наших друзей, и от этого силуэты исполинов напоминали огромные расплывшиеся кляксы. Многие из них что-то бубнили, и поэтому в трюме стоял невнятный гул, но Титаны не слышали друг друга. Они озвучивали свои собственные мысли, мелькавшие в их головах, подобно переменчивым клочкам облаков.

Один из пассажиров этого мрачного судна сунул руку в боковой карман куртки, вынул портмоне, раскрыл его и с вороватым видом принялся пересчитывать бумажные деньги. При этом он старался держать купюры таким образом, чтобы никто не застукал его за этим занятием.

– А потом я делаю так, – скрипучим голосом повествовала косматая баба. – Ставлю семечки под картонный колпак и начинаю читать над ними молитвы, а мой муж стучит по столу ложками, чтоб они скорее просыпались. И высаживаю их на грядке, когда луна войдет в третью фазу…

Пересчитав деньги, таинственный пассажир сложил их обратно в портмоне и сунул в карман. Он поерзал на скамье, укореняя на ней свой огромный зад.

– А потом настанет лето, – мечтательно рассказывал Великан Петя. – А за летом будет осень. А потом придет зима…

– Потому что должно быть верховенство закона! – разгорячено брякнули в другом углу. – А иначе – всем нам хана! А то ведь что ж это такое получается? Одним, значит, позволено все, а другим – кукиш с маслом?

– Вот я приеду на дачу, – покачивая головой, мечтала косматая великанша, – и рассажу их квадратно-гнездовым способом…

Сангвиник язвительно ухмыльнулся:

– Все, все негодяи! Всех, всех долой! Нужны новые лица, новые идеи!

– Вот потому и шарахаемся из стороны в сторону, словно пьяные матросы, – монотонно бубнили на другом краю. – Сегодня одно делаем, а завтра – сморозим что-нибудь такое, что потом и сами диву даемся: и как же такая дурь могла влететь кому-то в башку?

– …а летом вырастут розочки! – воскликнул великан Петя с блаженной улыбочкой идиота. – И мама поведет Петю в парк. И Петя будет кататься на качелях в новенькой матроске…

Казалось, все это происходило в некоем фантасмагорическом сне. Откуда-то возникло ощущение, что в трюме этой баржи собраны не отдельные исполины, но едет какой-то один единственный душевнобольной Исполин. А все остальные – как бы его проекции, его многообразные аспекты. И Конфеткин, совершенно непостижимым образом, слышал, как бьется сердце этого огромного исполина, и чувствовал его дыхание и видел, как в его бедовой головушке бродят хаотичные обрывки мыслей. И он, Конфеткин, теперь уже и сам неотделим от этого сумасшедшего исполина! И, в то же самое время, он – это нечто иное, отдельное… Он…

– Деньги не пахнут, – ворвался в его сознание резкий, убежденный в своей правоте, голос. – Деньги делают все. А без денег ты – фуфло.

Кто-то, неуверенный в самом себе, возразил:

– Но, позвольте-с! Должны же быть и принципы?

– Какие принципы? Га-га-га!

Смех наглый, самодовольный…

– А для чего они роют каналы? – спросил светлый рыцарь, плавая в своем сознании уже как бы за гранью реальности.

– А чтоб при деле быть, – пояснил ему Иван из глубины этой тягучей, обволакивающей грезы.

– То есть, как это?

– А так. Силища-то в них заключена, знаешь какая? Ой-ей! А куда ж её девать? Вот Господь Бог и рассудил – пускай лучше лопатами машут, чем друг друга за чубы таскать…

Конфеткину подумалось, что он сходит с ума, и тут баржа застыла, и всё отступило куда-то на задний план, и стало рушиться, мелькать и ломаться, словно в каком-то калейдоскопе. Баржу качнуло, и всё опять наполнилось гулом путаных фраз. Судно задвигалось по спирали – казалось, его стало засасывать в какую-то гигантскую воронку на дно океана. Комиссар смежил отяжелевшие веки: его понесло куда-то вбок и вниз, но сопротивляться тяжелым объятиям сна он уже не мог.


Продолжение часть 4 гл. 4  Остров Морро  http://proza.ru/2022/09/20/745