19 Реликвия. Сожалею

                (предыдущая часть - http://proza.ru/2022/06/25/59)
(песня Реликвия. х/ф «Последняя реликвия» - https://www.youtube.com/watch?v=2QC-iWqi9as)

            На Домской площади не удержался подойти поближе к 96-ти метровому кафедральному собору.
            «Собор был основан 25 июля 1211 года, в День Святого Якоба епископом Риги Альбертом Буксгевденом, основателем немецкого ордена меченосцев. За его сооружением епископ следил с самым пристальным вниманием, вкладывая в строительство огромные средства. Постройкой руководили опытные мастера, преимущественно немцы. Строительство затянулось до второй половины XIII века и в общих чертах было завершено только в 1270 году», - перед первым приездом в Ригу по многолетней привычке не поленился обратиться к Большой советской энциклопедии за справкой о самой значительной рижской достопримечательности.
            Эта энциклопедия, впервые издававшаяся с 1926 по 1947 год, стала самым ценным и поистине весомым подарком за все первые шесть лет моей жизни. Подарил мне её сослуживец отца ко дню начала учёбы в школе со словами: «Быть тебе учёным. Осваивай». Очень уж впечатлился дядя Витя тем, что на первенстве полка по шахматам я, шестилетний шкет, освоив книжку «Курс шахматных дебютов» за время очередной своей длительной болезни,  умудрился обыграть полковых мэтров шахматной игры, которые настолько были увлечены ею, что и во время войны в перерывах между  вылетами на бомбёжку фашистского Берлина торопились к клетчатой фанерке с расставленными на ней самодельными чёрно-белыми фигурами.
            Была ещё одна причина такому роскошному подарку в обмен на обещание научить играть в шахматы «по-научному». Об этом взрослые и между собой вслух старались не говорить, но в год Карибского кризиса участие полка стратегических атомных бомбардировщиков в почти неизбежной термоядерной войне предполагалось первоочередным.
      Мы научились под огнём ходить не горбясь,
      С жильём случайным расставаться не скорбя.
      Вот потому-то, наш родной гвардейский корпус,
      Сто грамм «с прицепом» надо выпить за тебя!
      Покуда тучи над землёй ещё теснятся,
      Для нас покоя нет, и нет пути назад.
      Так чем с тобой мне на прощанье обменяться?
      Махнём не глядя, как на фронте говорят…
      - Мам, мне дядя Витя книжки подарил! Можно я их домой принесу?
      - Конечно принеси, сынок. Книга – лучший подарок, - опрометчиво поддержала меня матушка.
            Когда же я начал перетаскивать в 8-метровую комнатушку ДОСа (дом офицерского состава), где мы проживали вчетвером, все 54 объёмистых и увесистых тома БСЭ, мама тихо присела на стул и с ужасом наблюдала, как катастрофически быстро уменьшается жизненное пространство нашей семьи. Ну, да впоследствии застеленные салфетками, с любовью узорно вязанными крючком, стопки добротных книг нашли свой приют «в тесноте да не в обиде».

            Остановился я в отбрасываемой собором тени, запрокинул голову и в который раз принялся рассматривать квадратную башню с венчающими её большим тёмным куполом, смотровой площадкой над ним, малым куполом над ней и еле различимой фигуркой петуха на шпиле. Перевёл взгляд на позолоченный циферблат башенных часов, стрелки которых показывали полпервого дня – время моего рождения. И просто остолбенел от неожиданного открытия – в разные годы и времена года, но именно в это время и на этом самом месте не раз уже стоял я на брусчатке площади раньше!
            По какому-то непреложному закону, сколько себя помню, все наиболее значимые события в моей жизни происходили именно в это время. Таким же необъяснимым образом я частенько оказывался возле Домского собора в преддверии грядущих перемен в моей судьбе.
            Так было в год окончания школы и поступления в военное училище, перед отчислением из училища и крутым поворотом военной стези, перед африканским вояжем и зализыванием ран после возвращения, ну, и при расставании с Лидочкой в день массового отъезда стройотрядов на «целину». И каждый раз испытывал беспомощность и даже обречённость при виде нависающей, словно падающей на тебя, каменной громадины, одна только тень которой готова была поглотить, растворить в себе без остатка!
            Впервые в этом состоянии я оказался во время поездки в Ригу на зимних каникулах, которой наш десятый класс поощрили за школьные успехи. Праздничным калейдоскопом промелькнула пятидневная экскурсия по историческим и культурным местам лучшего из городов, которые я видел до того. Из многочисленных кафешек на улицах, вечером подсвеченных яркими неоновыми огнями и витринами, непрерывно лилась самая разная музыка, оттуда же доносилась невероятно вкусная смесь ароматов натурального кофе, ванили, корицы и множества разнообразных кондитерских изделий. Одно только обилие музыки, ярких огней и ароматов породило у меня желание жить в Риге, как у того окуня – схватить ярко блестящую приманку.
            Но за всю поездку прямо-таки символом города запомнился мне резкий контраст между тёмным ранним утром в день приезда на Привокзальной площади и солнечным морозным полднем на Домской площади в день отъезда. Разноцветные огни, гирлянды, наряженные новогодние ёлки в снежных сугробах по краям Привокзальной площади, ещё и необыкновенно приятная смесь запаха древесного дыма из печных труб и шоколада (ветер дул со стороны кондитерской фабрики «Лайма») были прямой противоположностью тёмному силуэту кафедрального собора на фоне яркого голубого неба, обширной чёрной тени от собора на заснеженной брусчатке площади и кислому едкому запаху угольного дыма. Сохранилась фотография с той экскурсии, где я запечатлён с задранной вверх головой и выражением волнения и тревоги на лице. Как было не волноваться-тревожиться накануне грядущего расставания с отчим домом и начала самостоятельной жизни!

            При первом знакомстве с интерьером Домского собора жути нагнало упоминание в литературе о традиционном использовании человеческих костей, черепов и скелетов при строительстве и во внутреннем убранстве соборов. Приехавший по замене отца из группы войск в Чехословакии одноклассник поделился личными впечатлениями, фотографиями и даже туристическими буклетами о церквях из человеческих костей.
            Оказалось, что христианская религия не ограничивается одним только улавливанием в свои сети человечьих душ при жизни, но и останки вовсю использует для прославления славы божией, украшая ими свои молельные дома. И высотой до неба, напичканные человеческими костями, эти соборы призваны одним своим видом внушать страх и трепет любому, кто не приемлет постулаты проповедуемого в них единственно верного религиозного учения.
            Хоть в самом Домском соборе я нигде не увидел костей и черепов, но нафантазированное мною его стремление безоговорочно подчинить себе, а если не удастся, то изничтожить еретика, не оставляло меня при каждом посещении концертов органной музыки в нём. С самого первого раза эта попытка непрошенного вторжения в сокровенные глубины души ничего иного у меня не вызывала, кроме яростного, до шевеления волос на голове и бегущих по телу мурашек, сопротивления. Разве только ещё витало чисто мальчишеское желание взобраться на самый верх шпиля собора, и тем превзойти невообразимого выскочку.
            Припомнился по этому поводу куплет песенки из антиклерикального эстонского кинобоевика:
      А у нас святая реликвия -
      Счастье, вера, надежда, любовь,
      Правда, свобода, любовь и надежда.
      Реликвия… Реликвия…
      Только где ты, святая реликвия?
      В чьих руках ты, святая реликвия?
      Дни уходят, бегут года,
      В чьих руках ты, святая реликвия?
            Почему-то возле Домского собора обязательно ощущался запах дыма, дополненный каким-нибудь ароматом. Вот и теперь к ощущениям безнадёжности, обречённости и одновременно сопротивления им, прибавился явственно доносимый со стороны Даугавы запах дыма из армейской походной кухни и приготовленных в ней борща и гречневой каши с тушёнкой.
               
                (Следующая глава - http://proza.ru/2022/09/22/1325)