Болтун-находка для шпиона. Глава 7

Дверь в квартиру была открыта и я вошел в прихожую. Здесь ничего не изменилось с моего последнего приезда. Всё так же висели на оленьих рогах две шляпы, засохшие цветы в вазе на полке для перчаток, напоминали об отсутствии Авроры.
- Алексей Владимирович?
Он появился через минуту с книгой в руках.
- Добрый день Макс!
- И вам здравия Алексей Владимирович!
- Ну проходи на кухню, теперь у меня как видишь грустно, единственная хозяйка которая тут за всем смотрела, уехала в командировку. Домработница в отпуске, а я так и не удосужился позвонить в управделами чтобы прислали другую. Ну ничего, сейчас кофейку попьём, заодно и поговорим, - он повернул в сторону кухни, и я увидел его помятый вид.
      Мы сидели на кухне больше часа и Алексей Владимирович так и не приступил к основной теме нашей встречи. Он рассказывал мне обо всём что с ним случилось за эти пару дней отсутствия Авроры, но только не о том чего я от него ждал.
- Вы бы бросили пить Алексей Владимирович?
- А не получается у меня это действие милдруг. Чтобы как ты говоришь – бросить пить, надо иметь цельную психику, а у меня она расшатана за последние полтора месяца настолько, что краше в гроб кладут.
- Хм. Что такого могло случиться с психикой человека который одним росчерком пера может уничтожить любого простого смертного?
- Ну ты это хватил лишку. Уничтожить, это громко сказано. В прошлые времена да, у партийных органов была такая власть, а нынче – жалкое подобие. Я иногда удивляюсь, как мы всё ещё существуем и почему нас ещё не смели?
- Так а чего боитесь то?
- Да всего боимся! Боимся КГБ, которое обрело такую силу, что любого из нас просто в порошок сотрёт просто по простому подозрению! Боимся друг друга, потому что ради получения должности в верхних эшелонах, любой наступит на горло даже родному отцу, переступит через его труп и будет лезть вверх без устали.
- А как же запрет спецслужбам работать против партийного истеблишмента установленный ЦК?
- Да никак! Формально он действует. Но только формально. Компроматы всё равно собираются, дела заводятся…и всё складывается в архивы, до поры до времени. И как только ты в чём-то провинился, или с чем-то не согласился – всё это вытаскивается наружу, и одним росчерком пера, как ты изволил выразиться – тебя стирают в порошок. Получить от ЦК разрешение на уничтожение любого функционера в национальных республиках, как нечего делать! На этом стоит вся система, поэтому это не обсуждается.
- То есть, получается, что сталинские времена не закончились?
- Сталинские времена! При Сталине тебя могли арестовать неожиданно, за реальные дела или по навету и расстрелять на следующий день. Но при Сталине на тебя не копили дерьмо десятилетиями. Ты был либо предан, либо тебя ликвидировали! Сейчас, тебя держат на крючке до тех пор, пока им выгодно тебя держать. Как только ты им стал не нужен, тебя просто умножают на ноль! И уже не важно, предан ты идее или кому-то конкретно! Важно освободить место для «своего» который будет лизать тебе ботинки в благодарность за это место…до тех пор, пока не появится более сильный, к которому предав тебя, сбегут все твои ставленники!
- М-да, как низко пало русское дворянство, - я стараюсь удержать тему, хотя мне то самому нечего сказать в этой ситуации, и даже возразить нельзя, над дать ему выговориться. Запись такого монолога может сыграть серьёзную роль потом, в процессе, да и информации для размышления даст гору.
- Да какое «русское дворянство»? Нет там русских! Давно уже нет и в ближайшее время не предвидится. Возьми список членов Политбюро, и посчитай сколько в нём русских? Там основная масса украинцы, слегка разбавленная евреями!
- А сам Горбачев?
- Ха. Фамилия матери Горбчева – Гопкало! Как думаешь  какая это фамилия? Да и рос он и воспитывался у нас здесь, на черниговщине, в семье деда по матери, – опять же «единоличника», отсидевшего за саботаж! Думаешь такие вещи в семьях забываются? Чёрта с два! Страна катится в тартарары, и виной этому «минеральный секретарь»!
- А ка же Ваш отец, который является заместителем Генерального Секретаря?
- Мой отец. Мой отец там с одной стороны «смотрящий» за генсеком от Украины, а с другой стороны – пустое место! От него ничего не зависит и он ничего там не решает. Там всё решает эта стерва.
- Вы имеете в виду женщину?
- Стервой сынок, в русском языке именуют исключительно женщину! – Алексей Владимирович налил воду в кофемашину и продолжил:
- У «хохла» Миши Горбачева, жена  по фамилии Титаренко! Это она руководит страной, а не Мишка. Он у неё на побегушках.
- Почему вы так думаете? – мне действительно было любопытно, откуда все эти по сути закрытые сведения? Не кухонные же это разговоры? Да и нескем Ивашко-младшему на своей кухне это обсуждать. Разве что с самим собой, но это уже медицинский диагноз.
- Думаешь не выжил ли я из ума? Нет! Три года назад, в конце 1987 года в интервью, данном американскому журналисту Брокау, Горбачев открыто на весь Запад рассказал, что обсуждает с женой все вопросы. Даже те, которые решаются на самых высоких уровнях. Этим он и сознался, кто на самом деле руководит Советским Союзом.
«Миша, тебе сильно повезло, ты теперь муж жены Генерального секретаря СССР», - как-то прилюдно высказалась она. Так что это не я сумасшедший, это просто тот пласт знаний, который не доходит до народа, хотя народ о многом и догадывается.
Да я и сам это видел не единожды. Как человек в силу занимаемого положения в номенклатуре КПСС, я часто встречался с самим Горбачёвым и его женой. Так вот, в присутствии жены Горбачев теряется и робеет. Она не дозволяет ему спорить, возражать. Он делает все, что она ни пожелает, беспрекословно.
- Вот скажи мне сынок, нахрена главе государства в поездке суфлёр? Она же везде сопровождает его в поездках. Никогда ни с кем не церемонится, даже с самыми заслуженными людьми, может перебить, не дослушав собеседников. А кто она такая?
Это Горбачёв Генсек, это его работа и обязанность, а она кто? Умом конечно она не блещет, но норовит поучать всех, даже наших академиков. А уж если промолчать, так она будет говорить долго и нравоучительно. Зачем стране слушать бредни этой недосекретарши по телевизору, если они ничего не решают?
- Алексей Владимирович, для этого есть ЦК КПСС! Горбачев же стал генсеком не сам по себе, его выбрали вы, или точнее ваш отец, как член ЦК и Политбюро? Если я правильно понимаю, как выдвинули, так могут и задвинуть? Или я чего-то не понимаю в механизме власти? – полюбопытствовал я.
- Оно бы так! Но. Там наверху есть свои кланы и группировки, и Генеральный Секретарь всегда результат консенсуса номенклатурных элит. Республик 16, и групп 16, а ещё группировки в самом ЦК, военные, КГБ. Там чёрт ногу сломит. И у всех свои интересы и свои требования. Так что, это просто, только на первый взгляд.
- Так зачем же выбрали такую сложную работу?
- Что бы ты понимал… Сложная работа, – хмыкнул Ивашко.
- Так, а что неправильно? - с напускной наивностью спросил я.
- А всё неправильно…зятёк!
- С чего это Вы решили?
- Думаешь я слепой, или не понимаю в какую стадию зашли ваши отношения?
- Какие отношения? – я сделал удивлённое лицо.
- Хватит Бестужев, тебе идиотизм не к лицу!
- Хорошо, тогда продолжим тему. Мне честно говоря интересно, какие трудности испытывает семья, с которой я собрался породниться.
- Это не трудности! Трудности сынок у тебя, и у всего советского народа. А у нас у номенклатуры, просто сложности. Задачи решаемы, только для этого надо приложить много усилий и обладать недюжинным умом. Не все на это способны. Последние десятилетия в партию проникло слишком много случайных людей, карьеристов, мошенников, да просто попутчиков. И все они преследуют свои собственные корыстные цели. Партия превратилась из идеи зовущей на подвиг, в банальное средства обогащения, и стартовую площадку для строительства карьеры в любой отрасли. И пользуются этим средством, все кому не лень. – Ивашко открыл бар и достал оттуда бутылку импортного коньяка Metaxa.
- И что, все 19 миллионов членов партии так?
Алексей Владимирович посмотрел на меня долгим оценивающим взглядом, как будто решая, доверить, не доверить…Налил себе в кофе и продолжил.
- Нет конечно, 19 миллионов это вооруженный отряд партии. Но во главе этого отряда уже сидят те, кто спит и видит как бы народные богатства прибрать к рукам.
- И вы в том числе?
- И я в том числе. И сотни таких как я членов высшей партноменклатуры. - Он налил полную рюмку коньяка, - Но хуже всего не это. Хуже всего, что рыба начала гнить с головы.
Вальяжно разместившись на кухонном диване, Алексей Владимирович посмотрел сквозь рюмку оценивая янтарный цвет напитка и продолжил.
- Партаппарат после правления Андропова долго боялся. Боялся шагнуть влево, вправо потому что каждый чуял за собой такой шлейф преступлений, что хватило бы на два расстрела без суда и следствия. По неожиданной смерти Андропова молились даже неверующие, а уж свечей в церквях было поставлено столько, что Патриарх Алексий 2 в каждой проповеди начал поминать генерального секретаря.
Черненко всерьёз не воспринимали. Он был компромиссной фигурой, которая устраивала всех, и столичный аппарат и провинцию. Все знали что новый генсек временный. Он уже был одной ногой в могиле, так что борьба за пост развернулась задолго до смерти самого Черненко. Старые партийцы взяли верх, и выдвинули ставленника Андропова, геенну которая впоследствии их всех и задвинула – Горбачева.
Однако, всех старых партийцев да и народ раздражала жена Горбачева, Её муж ещё не стал генсеком, а она уже вела себя как хозяйка великой страны. Во время визита в Англию в 1984 году она купила бриллиантовое колье и серьги за 5 тыс. долларов и расплатилась кредиткой! Кредиткой! Неслыханное дело для члена партии, тем более для члена Политбюро. Карточку «Америкен экспресс» советский человек, тем более член Политбюро, иметь никак не мог, ведь надо было заводить счет в заграничном банке. А это равносильно измене Родине. Михаил Горбачев потом оправдывался перед Черненко. И спасло плешивого лишь то, что генсек в то время уже серьезно болел.
Ну так вот, зная эту особенность жены Горбачёва, и понимая что он в руках жены всего лишь марионетка, для так называемого контроля от республиканских элит, заместителем Генерального секретаря был выдвинут мой отец – Владимир Антонович Ивашко, тоже кстати компромиссная фигура.
Здесь на Украине у него оказалось много врагов, которым нужно было его отослать подальше, так что отец ушёл в Москву не совсем по своей воле. А вот я, остался один среди стаи шакалов, которые стоят на низком старте, и в любой момент готовы меня разорвать. И дело уже не в должности, дело в принципе. ЦК КПУ превратился в клубок змей, и выживаемость внутри этого клубка близка к статистической погрешности. – Ивашко плеснул себе ещё коньяка из открытой бутылки.
- Алексей Владимирович, вы бы повременили с коньяком, мы ещё до дела не дошли, боюсь к тому моменту, вы будете уже не в состоянии что-то говорить.
- Эээээх! Ты не знаешь сколько я могу выпить!  - он махнул рюмку и аккуратно занюхал рукавом, как будто тот мог пахнуть чем-то неожиданным.
- А рассказываю я тебе всё это, не для того чтобы ты знал историю, а для того чтобы ты понял в каком сложном состоянии я сейчас нахожусь, а теперь и ты сынок. Да, да, после того вечера когда мы с тобой набрались, мы одной верёвкой связаны, так что слушай и мотай на ус. Может случиться так что тебя захотят перекупить или перевербовать и ты должен знать кто такие эти возможные «благодетели», чтобы не попасть в капкан который они тебе обязательно устроят. Связав свою судьбу со мной, ты одновременно  стал чужим для части высшего партийной номенклатуры Украины. Но это ладно, я тебя научу как с ними бороться, это не самая страшная беда. А теперь слушай  дальше.
Алексей Владимирович встал чтобы налить себе кофе, но вода в кофе-машине закончилась, и он махнул рукой, налил себе ещё рюмку коньяка и сел обратно на диван.
- Когда Мишка сел на «генсековское кресло», он распорядился, чтобы «любимая» Рая получала грандиозные командировочные, как сопровождающее лицо, во всех поездках в которые он ездит, что за рубежом что внутри страны. А ездит он много, ездить любит. И Раечка тратит эти деньги на золотые побрякушки и меха в элитных магазинах Запада. Старые партийцы возмущаются тем, что супруга генсека желает ездить во всех странах на советских спецавто. А они ведь доставляются самолетами «Аэрофлота» СССР – и это немаловажная статья бюджета государства. Экономическая ситуация в стране ухудшается с каждым годом всё больше и больше. Народ у нас как сам понимаешь не дурак. И в этой ситуации, общество раздражают показные манеры Раисы Максимовны - ее привычка постоянно менять наряды, носить меха и дорогие украшения. И это в нашей стране, где вечный дефицит и мало кто может похвастаться настоящим бриллиантиком в колечке, даже среди номенклатуры. На народные деньги для Горбачёвых построены шикарные резиденции. Они явно надеется, что будут править до конца жизни.
- Алексей Владимирович, для чего вы всё это мне рассказываете?
- Максимилиан, ты взрослый парень, и я хочу чтобы ты понимал во что ты ввязываешься и зачем это делаешь. Не сегодня – завтра всё это грохнется, да с таким грохотом, что всему миру станет не по себе. И в это время, мы с тобой должны принять правильную сторону!
- Для того чтобы что-то принять, надо эти самые стороны знать, - я заглянул в свою пустую кружку и поставил её на стол.
- Стороны…они прямо здесь, прямо рядом с нами. Каждый день смотрят нам в глаза своими стальными глазами и каждый раз кажется что тебя пронизывают насквозь, - Ивашко передёрнул плечами и сделал большой глотов коньяка. – Я уверен, что Горбачёв хочет уничтожить социализм в нашей стране!
- Откуда?
- Что откуда?
- Откуда у вас такая информация? – я вскочил из-за стола от неожиданности.
- Да не мельтеши ты. Отец мой в Москве, и у него точно такое же ощущение! Придя в кресло Генерального секретаря, Горбачев потянул за собой массу чужих. Зачастую это вообще люди неизвестные ни ЦК ни Политбюро. Эти люди наводнили все структуры ЦК. Есть подозрения что это люди Андропова, то есть в данном случае КГБ. И сейчас эти подозрения крепнут на глазах. КГБ СССР готовит государственный переворот, и Горбачёв в курсе этого. Он хочет уничтожить капитализм и с небольшой группой аппаратчиков захватить и приватизировать власть в стране.
- Что-то на это указывает? То есть, я хотел сказать, доказательства есть?
- Мальчишка. Ты открой Конституцию СССР и посмотри статью 11 о государственной собственности. Всё! Народ больше не собственник! Его отодвинули от общенародной собственности, потому что он мешает эту собственность приватизировать. Власть должна давать дивиденды!
- Вы говорите вещи, за которые в былые времена расстреливали, а сегодня сажают…надолго! -  я был в шоке от того что только что произошло.
-  Наивный. Гэбня сама себя сажать не будет. Дело в том, что главное действующее лицо этого самого развала и есть гэбня.
В СССР нет буржуазной экономической науки, а им нужны те, кто организует здесь русский капитализм. Нынешних реформаторов взращивал сам Андропов!  Еще с начала 80-х годов, целая когорта молодых ученых из Всесоюзного НИИ системных исследований начали готовить страну к развалу. И чтобы ты понимал, этот институт является советским филиалом Международного института прикладного системного анализа, основанного в начале 70-х годов в Вене.
Как видишь, капиталистические метастазы уже внутри нашей системы, и запущены они никем иным как всесильным главой КГБ СССР Андроповым. Все эти годы обсуждение будущих реформ шло под контролем, и с молчаливого согласия КГБ.
- А партия? Разве партия не могла отреагировать? В конце концов принять меры, уточнить полномочия, снять с должности, да мало ли что?
- А что партия? Партия сама хотела создать такую систему, только мозгов было маловато у партии. Старцы в Политбюро хотели бы кому-нибудь передать свою власть, да так чтобы она осталась в «семье», только для этого требуется уничтожить нынешнюю систему, и создать юридическую базу для приватизации этой самой власти. Только ГБ-шники первыми смекнули как надо сделать, и оказались на коне.
Вот поэтому мы и боимся! Потому что между КГБ и ЦК идёт жёсткая борьба, чья возьмет, и кто в будущей государстве останется у власти! А ради этого, никого не жалко!
      Сказать что я был обескуражен, ничего не сказать. Для меня это было потрясение!
Меня не интересовала партия как таковая, но в разведке, быть членом партии было само собой разумеющееся. И вот, за каких-то пол часа, мои устои были уничтожены! И? Ни поделиться, ни рассказать, ни спросить. Есть только один выход – собирать информацию и убеждаться самому, а пока? Пока, работать!
- Вы меня удивили, но не совсем. Я конечно такой информацией не владел, но о многом догадывался, - я подошел к окну, и посмотрел на парк. Ветер носил по дорожке стайку жёлтых листьев, то разметая, то собирая её в кучу. М-да, осень 91-го года. Что меня ждёт впереди? Каким оно будет это – завтра? ...
- Это начало конца Максимилиан. И к этому концу надо быть готовым.
- Нельзя ко всему быть готовым! Можно со всем этим смириться, или смягчить последствия. Это слишком серьёзные изменения, которые мы не можем изменить.
- Это тебе кажется! Можно подготовиться ко всему, даже к смерти, просто для этого нужны определённые технологии. Но в данном случае, нам надо готовиться не к смерти, а к дальнейшей жизни. Жизни в новой парадигме бытия, в новой системе и новом обществе. Я знаю, ты сейчас растерян. Я был не менее растерян, при том что я прожил целую жизнь и вроде бы  меня уже нечем удивить,- он встал с дивана и заложив руки за спину начал ходить по кухне.
- Я много лет был абсолютно уверен что жизнь моя расписана до последней запятой, и что принадлежность к партноменклатуре делает меня неприкасаемым. Что моя семья за моей спиной как за каменной стеной, что у моего отца хватит силы и влияния защитить нас всех даже на самом высшем уровне. Я так и жил, с этой ложной уверенностью в себе и в свои возможности. Да, мелкие уколы, подковерная грызня параллельных сил, которые мешали или стремились тебя слить беспокоили, но не более. И вдруг, в одно мгновение всё это рухнуло, и пришёл страх! – в этот момент он обернулся и я заглянул в его глаза. Там была пустота.
Количество выпитого давало о себе знать, потому что у него замедлилась речь, и его уже немного пошатывало. Я глянул на бутылку на столе, она была пустой. Когда это он успел?
Я не обратил внимание как Алексей Владимирович выдул бутылку коньяка. А ничего, здоров выпить! Опытный выпивоха, небось до средней степени ему ещё пол бутылки как минимум.
- Как это случилось? – мне надо раскручивать его на откровенность пока есть такая возможность. Потом может быть уже поздно, или не представится возможности.
- Это случилось…это случилось тогда, когда я возомнил себя держащим Бога за бороду! Я уже понимал что всё идёт к концу, потому что та самая система, которая защищала себя от врагов внешних, вдруг поставила во главе себя врага внутреннего который был готов её, эту самую систему уничтожить! Уничтожить ради того, чтобы жена без проблем могла покупать меха и бриллианты в зарубежных бутиках...
При нем, мы номенклатура стали жить лучше, спокойнее, нам дали относительную свободу. Мы могли разъезжать по заграницам, при необходимости жить там. Да, внутри страны ещё надо было прикидываться истинным ленинцем, изображать скромность и аскетичность, но собственность уже была в руках и её надо как-то закрепить! Да и это вопрос решаемый!
Я, не из титанов партаппарата, так, средний клерк, которому по замыслу отца следовало ещё вырасти и занять достойное место в элите. Войти в номенклатуру – это ещё не значит быть в элите. Входят туда ежегодно тысячи, а становятся элитой единицы. Мой отец мог дать мне стартовые условия, и я этим воспользовался. Но расти должен был сам! И я рос, насколько мог себе позволить, и насколько хватало сил. При моей немалой должности, я не самый влиятельный партийных функционер в республиканском ЦК. А хотелось! А тут эта командировка! – Ивашко замолчал, вспоминая те события.
Я с нетерпением ждал продолжения рассказа, сейчас будет очень важная информация. Понимая, что пауза затянулась, я спросил:
-  Это была важная командировка?
- Нет. Мы придумали её чтобы съездить за границу. Захотелось провести несколько дней в гнездилище капитализма, и мы придумали конференцию по научной проблеме связанной с развитием демократии в развивающихся странах. Мы десятилетиями соревнуемся с Западом по охвату свое идеологией африканских и южноамериканских государств. И если в латинской Америке в основном доминирует США, то в Африке мы. И это является серьёзным фактором, который заставляет Запад с нами считаться и даже вести некий диалог. – Ивашко остановился и обернулся к дверцам бара. Сейчас он достанет ещё бутылку, и через пол часика будет никакой. И главное сделать ничего нельзя. Нельзя его торопить, нельзя ему мешать. Потеряет нить или что-то прочувствует и всё, перестанет говорить. А для меня сейчас эта информация очень важна.
- Я думал, у нас с Западом много общих тем для диалога, особенно последнее время, когда конфронтация на Среднем и Дальнем Востоке сошла на нет, - я постарался вбросить нейтральную фразу, чтобы не сбить его с мысли и не вызвать подозрительность.
Он достал-таки бутылку какого-то английского виски и откупорив понюхал. Лицо скривилось, видимо от воспоминания крепости этого напитка, но, поискав стакан, он плеснул себе на дно и поставил бутылку на стол.
- Конференция была придумана для того чтобы мы могли выехать за рубеж. Мы договорились с некими функционерами из дружеской немецкой демократической партии и выехали в Берлин! – он достал из холодильника формочки со льдом и бросил несколько кубиков в свой стакан. – Проблем с выездом как всегда небыло. Генсек надавал главе делегации кучу поручений, но нас это не касалось, поэтому мы предвкушали очередной отпускной угар с магазинами, пьянками, подарками и много другого. Ради такого дела нам выделили даже специальный самолёт «Аэрофлота» для официальной делегации!
     В первый день конференции какие-то местные идеологи читали доклады, знакомили нас с партийными функционерами. Мы ездили по городу компанией, в сопровождении местных представителей и переводчиков. Со второго дня, мы разбрелись каждый по своим интересам и занялись своими делами. Вот в этот день меня и пригласили на эту встречу. – он отхлебнул из стакана добрую порцию жидкости и продолжил:
- Встреча была назначена в знаменитом ресторане 17 века «Zur letzten Instanz». В этом ресторанчика наш «Штирлиц» встречался со своей женой в фильме «17 мгновений весны»!
     Мы поехали втроём, я, жена и мой помощник. Хозяин, герр Вильке показывал нам свой ресторан, рассказывал его историю. Жена тут же была занята хозяйкой, фрау Доротеей, которая увела мою жену куда-то в свои покой показывать что-то связанное с искусством. Жена у меня была большой ценитель живопись.
- От неё Аврора получила любовь к живописи и желание писать?
- Да. Это наследство матери. Мы некоторое время ещё крутились по ресторану, после чего сели за стол.
Веселье с тостами и возлияниями «за дружбу», «за мир» и тому подобное длилось часа два. К этому моменту мой помощник был мертвецки пьян. Его унесли в кабинет чтобы не портил атмосферу праздника. Жена тоже куда-то делась, и я остался один за столом. В этот момент и подсели ко мне двое господ в приличной одежде и при галстуках.
Разговор был недолгий. Но меня они заинтересовали.

     - Господин Ивашко Алексей Владимирович?
- Да. А вы кто?
- Я Фриц Штиле фон Рауценбах, а это мой друг Энтони Даккерс. Очень приятно познакомиться, - и невысокого роста,  плотного телосложения немец протянул мне руку. Я руку пожимать не стал, в голове сразу зазвенела тревога и мысль: «Это спецслужбы, вербовать будут".
- Не скажу что я так же рад нашему знакомству. Я Вас не знаю и даже не представляю зачем я вам понадобился.
- Вы не переживайте господин Ивашко, мы не провокаторы, - успокоил меня немец, - Мы просто узнали от своих друзей что в Берлин прибывает русская делегация и решили попробовать решить одно дело, которое тянется со времён войны,- он сделал паузу, ожидая от меня вопросы, и я спросил:
- Война закончилась очень давно, а я родился уже после неё, поэтому не понимаю чем я вам могу быть полезен?
- Дело в том, что Вы по нашей информации с Украины, а наше дело как раз и связано с Украиной. Но, если Вы боитесь с нами разговаривать, мы можем уйти, думаю будут ещё делегации, с кем-нибудь мы договоримся.
Какой-то червь, то ли любопытство, то ли что-то ещё  меня ковырнул изнутри и я поспешил их успокоить.
- Да не проблема, почему же не поговорить. Итак, я вас слушаю господа!
- Я вам очень признателен господин Ивашко! Мы вот по какому делу. У меня во время войны дед по материнской линии погиб на Украине. Он служил в Зондеркоманде SS «Группа Кюнсберг» в Крыму . Нет, нет, он к армии имел опосредованное отношение. Мой дед был абсолютно не солдат,  он был экспертом по живописи. Зондеркоманда занималась сбором культурных ценностей в том числе и живописи, которую мой дед и оценивал. При эвакуации зондеркоманды в районе города Кривой-Рог дед попал под бомбовый удар русской авиации и погиб. Оставшиеся в живых и вернувшиеся в Германию сослуживцы потом всё это рассказали семье и передали пакет с личными вещами деда. В пакете, было письмо, адресованное моей матери и кое-какие документы.
Пока шла война и после войны некогда было заниматься этими документами. Совсем недавно, моя мать Элизабет Гертруда Штиле фон Рауценбах предстала перед Богом. Но перед смертью она передала мне тот самый пакет с документами моего деда как память о нашем деде и семье. Я разобрал все вещи в этом пакете, прочитал письмо и нашел там схему. Схема незнакомого места в котором остался весь груз зондеркоманды который они захоронили, надеясь вернуться в скором времени за ним и отчитаться перед командованием. Так как при бомбёжке погиб начальник зондеркоманды, его заместитель и большая часть научного персонала, остались только охранники – этот груз и его место хранения так и остались в тайне. Я могу вам показать некоторые фотографии груза, чтобы Вы удостоверились что я вас не ввожу в заблуждение, - он сунул руку во внутренний карман пиджака и достал оттуда пакет старых черно-белых фотографий. Положив пакет передо-мной, он с любопытством уставился на меня.
Я взял пачку фотографий и начал смотреть.
Бог мой! Ящики, ящики, и все открытые, а внутри…..Золото! Просто набитые золотыми изделиями ящики. Большие деревянные ящики наверное из-под чего-то длинного, из-под оружия, но все полные ювелирных изделий из золота!
На других фото были и картины, какие-то статуэтки, фарфор, но золота…..его там было очень много!
- Да, это большие ценности! Но, чем я могу вам быть полезен?
- Понимаете господин Ивашко, нам бы разыскать их!
- Ну, вы же сами говорите что они пропали. Украины большая, где их искать?
- У меня есть схема с некоторыми обозначениями и точным указанием места где спрятан этот груз.
- Прошло уже 46 лет. За это время груз мог истлеть в труху, или его могли найти и сдать государству.
- Мы провели исследование советской прессы за все эти годы. Нигде не упоминается о такой находке, хотя, находки такого масштаба, и даже меньше-  всегда отмечались в советской прессе! Что касается картин, они упакованы надлежащим образом, и если в помещении где они хранятся температурный режим не слишком резко колеблется, картины сохранятся не одну сотню лет, поверьте мне, я тоже эксперт по живописи, - улыбнулся немец.
- Ну, предположим. А с чего вы вдруг решили, что я тот самый человек, который может найти этот клад?
- Понимаете, господин Ивашко, наши немецкие друзья подсказали нам что вы не очень простой человек в Украине, и что у вас могут быть административные возможности организовать такой поиск.
- Даже если так, но почему вы так уверены что меня это заинтересует?
- Мы совсем даже не уверены господин Ивашко, но мы решили всё же вам предложить!
- Ну хорошо. И в чем же ваше предложение?
- Наше предложение заключается вот в чем: - Мы передаем вам схему и координаты для поиска на местности. Вы там на месте находите этот клад. Мы его оцениваем в половину цены и вы его нам продаете!
- Вам? Весь клад?
- Да!
- Нууууу, я даже не знаю.
- Понимаете….простите, как вас зовут, мне не очень удобно называть вас по фамилии.
- Алексей Владимирович!
- Алексей Владимирович, нас совсем не интересуют драгоценности! Нас интересуют предметы искусства! Поэтому мы предлагаем вам, забрать себе эти драгоценности, а нам передать предметы искусства. Но, чтобы всё было честно, мы готовы весь клад выкупить за половину цены. Мы понимаем что с таким количеством драгоценностей вам не справиться, вам они там будут не нужны, поэтому мы у вас их выкупаем, а здесь просто сдадим в магазин старьёвщика.
- А с чего вы решили, что я не сдам эти ценности государству?
- Ну, во-первых, государство спросит у вас откуда у вас они? Как вы их нашли? Вами заинтересуются органы, и вам придётся много чего рассказать. А во-вторых, мы не уверены, что даже сдав их вы что-нибудь от государства получите. Это ведь исторические ценности, а не просто ценности! Скорее всего всё это уйдёт в музеи, а вам вручат медаль, или грамоту! Вы же не народ! Вы только слуга народа, - лукаво улыбнулся немец.
- Ну да, ну да, всё то вы знаете господа немцы! И сколько это будет в первом приближении, я имею в виду какая сумма?
- В валюте?
- В смысле?
- Я спрашиваю, вам просчитать в валюте? В долларах, фунтах или в рублях?
- А, не, в валюте конечно!
- Если в долларах, то это будет приблизительно 670 миллионов долларов!
- Скооолькоо?
- Я имею в виду, что половина суммы будет равна 670 миллионов долларов,- немец внимательно посмотрел на меня и продолжил, - Мы понимаем что вы господин Ивашко не можете принять такую сумму денег. Но, на этот случай, у нас есть решение вашей проблемы!
- Любопытно. И какое же?
- Мы откроем счёт на предъявителя в одном из наших банков, и положим эти деньги на этот счёт. При передаче ценностей, мы передаем вам банковские документы на счёт в зарубежном банке с подтверждением денег на счету. Представьте себе, вы окажете нам услугу, и станете мультимиллионером!
У меня помутилось в глазах!
Я мультимиллионер!
И мне не надо вкалывать с утра до ночи! Не надо думать где взять деньги на всё что мне нравится или надо! Не надо унижаться веред какими-то уродами за зарплату, пусть даже относительно большую! И власть не нужна! Такие деньги я не заработаю и даже не украду…нигде! А тут они сами мне в руки плывут! Осталось только протянуть руку и взять!
- А как вы вывезете из страны эти ценности?
- А вот это уже другая сторона дела, у нас есть свои каналы.
- Понятно, - я растеряно смотрел перед собой. – И что мне для этого надо сделать?
- Ну, для начала надо согласиться!
- Я согласен!
- Отлично! Тогда слушайте внимательно! Завтра, когда вся группа уедет в берлинскую художественную галерею, вы прикиньтесь больным и останьтесь в гостинице, мы к вам придём. Номер мы знаем. Завра и обговорим основные условия.
- Хорошо. – откуда они всё знают? Больно информированные товарищи. Не к добру. Ну да ладно. Завтра посмотрим. Но шестьсот миллионов!
- Тогда, позвольте попрощаться! До завтра, господин Ивашко!
- До завтра!

     Минут через пять как по волшебству, сначала появилась Доротея с моей женой а ещё через минуту и герр Вильке с бутылкой вина вынырнул откуда-то. И тут я только понял, что эта встреча была предопределена. Они заранее готовились, и не зря мой помощник так назюзюкался, его просто споили, чтобы не мешал. Ну и что делать? Поднять тревогу? А смысл? Они пока ничего такого не предложили, а я ничего такого не сделал. А дальше что? А дальше, мне закроют выезд за рубеж, по подозрению в том что меня могли взять под контроль зарубежные спецслужбы! И буду я торчать в своём Киеве до скончания века! Да нахрена это всё?
А Родина?
Какая Родина? Кругом меня одни крокодилы готовые сожрать меня при любой оплошности! Не туда шагнёшь – тебя сожрут и даже косточек не выплюнут! И уже никогда не поднимешься никуда. А я боюсь бедности! Папа? Папа поможет, в силу своих возможностей, но сколько того папы хватит? А ну как папа не сегодня завтра уйдёт?
Тогда всё! Меня тут же съедят!
Шестьсот миллионов! Долларов!
Это решение. Останется только найти способ уйти за границу и жить там припеваючи…даже под чужой фамилией, даже в Тмутаракани какой-нибудь, в Африке…
Нет! В Африке уж слишком, эти черные морды…фуууу! Лучше в Австралии, там тоже белые! И главное далеко!
- Герр Алексей? Вы успели соскучиться?
- На удивление нет герр Вильке! Я очень хорошо провел время!
- Ну что-ж, тогда давайте я открою эту бутылку старинного мозельского вина из моей коллекции, и вы оцените его достоинства!
- Давайте!
Так я познакомился со своим проклятием!

       Я удивился тому, что Алексей Владимирович за эти несколько минут рассказа практически протрезвел. Психологический стресс и уровень кортизола сделали свое дело. Он пережил это состояние снова.
- А что было потом? – полюбопытствовал я.
-  На следующий день, как и было условлено, вся делегация уехала в Берлинскую картинную галерею, а я сославшись на головную боль после вчерашней выпивки остался в гостинице. Ровно в 11 в дверь постучали.
- Да?
- Господин Ивашко? Это я, Фриц!
- Заходите герр Штилле!
Они опять пришли вдвоем.
- Ну что-ж господа! Я так сказать переспал со вчерашней мыслью, и готов приступать к нашему совместному проекту
- Отлично господин Ивашко. Тогда предлагаю сразу приступить к делу?
- Да, давайте!
Немец засуетился раскладывая пластиковый дипломат на гостиничном кресле. Из чрева пузатого дипломата он достал пухлую папку с документами и положил на стол.
- Это документы по деятельности зондеркоманды, вы должны с ними ознакомиться здесь и сейчас, потому что дать вам их с собой мы не можем.
- На каком языке документы?
- На немецком. Но мы сделали перевод для вас!
- Хорошо, я могу приступать?
- Да, конечно!
Я читал всё больше, погружаясь в военное время. Часа через три я сделал перерыв, и нам в номер принесли кофе. Я удивился такой обходительности сотрудников отеля. Я вроде ничего не заказывал.
- Не переживайте господин Ивашко, мы заранее заказали внизу в кафе доставку кофе.
- Спасибо, вовремя, в горле пересохло.
- Ну и что вы думаете по поводу того, что прочитали?
- Я думаю, что будет конечно нелегко всё это вывезти, но, если ценности ещё в хранилище, мы их найдём. Вот только вопрос, что делать с оружием которое там я так понимаю тоже есть и его немало?
- Это можно будет устроить потом, например, случайное обнаружение склада с оружием, или просто замуровать всё.
- Надеюсь сюрпризов там нет?
- Что вы имеете в виду?
- Ну, например, неучтённое химическое оружие? Или заминировано всё кругом и при попытке вскрыть всё к чертям взорвётся?
- В инструкциях ничего подобного нет, а немцы очень педантичный народ, сами знаете. Если бы это было так, то было бы написано об этом в документах.
- Согласен. Тогда жду от вас схему и пояснения по месту нахождения ценностей.
- Эээээ они у нас с собой господин Ивашко. Но, мы бы хотели определённых гарантий.
- Какие ещё гарантии? Я же не банк, гарантии не выдаю.
- Да нет, нам банковские не нужны – со смехом ответил немец.
- Тогда я вас слушаю.
- Мы могли бы подписать определённое соглашение о том, что вы берёте на себя определённые обязательства, а мы в свою очередь обязуемся эти обязательства оплатить так сказать звонкой монетой!
- Текст соглашения есть?
- Да конечно, - немец достал из дипломата прозрачную папочку и вытащил оттуда пару листов бумаги. Здесь пожалуйста.
Я взял бумаги и понял, что они на немецком.
= Я же сказал, я не читаю на немецком.
- Ах да! Простите. Вот перевод. – он вытащил две другие бумажки, скреплённые между собой и протянул мне.
Я прочитал поданный документ. Обычное соглашение, каких я видел, да и подписывал не один раз за свою жизнь по разным делам.
- И что надо сделать с ни ми?
- А вот здесь внизу, есть графа для подписи. Вам надлежит просто поставить свою подпись под текстом оригинала и перевода и всё!
- Всё так просто?
- Ну, мы же не государства чтобы облекать это всё в пафосные процедуры с различными действиями, разве что банкет по результатам этого подписания можем закатить настоящий, - улыбнулся немец.
- Банкет не надо, я к сожалению неплатежеспособен.
- Вы не переживайте Алексей Владимирович, мы всё оплатим. Банкет за наш счёт! И кроме того, соглашение предусматривает компенсацию вам организационных расходов которые вы получите вперёд.
- И сколько это в деньгах?
- Десть тысяч долларов!
- Так много?
- Ну так и вы не воду нанимаетесь носить, - немец прикусил язык и замолчал.
- Ну да. Ладно, давайте свои бумажки, -  взял ручку и от души размашисто подписал обе бумаги.
- Вот и хорошо. Теперь можете ознакомиться со схемой и объяснением месторасположения ценностей, - немец протянул мне папочку с несколькими листочками внутри.
- На русском?
- Да, конечно, немецкий текст вам ни к чему, и да, эти бумаги вы можете взять с собой, вам они понадобятся дома.
- Хорошо. – я спрятал папку в свой чемодан который стоял тут же полураскрытый.
- Ну а теперь Алексей Владимирович, подпишите вот эту бумажку.
- А что это?
- Это расписка в получение десяти тысяч долларов США!
- А зачем расписка?
- Вы не переживайте, это просто подтверждение того что я вам деньги отдал, так сказать для бухгалтерии!
- Для какой бухгалтерии, - подозрительно спросил я.
- Ну, вы же понимаете Алексей Владимирович что у нас капиталистов всё подвергается учёту, и каждый пфенинг, простите доллар, должна быть учтен. Я в конце месяца каждый раз подвожу итоги расходов и доходов за месяц. И в конце года тоже. У нас тут, не посчитаешь – не заработаешь!
- Как же вам капиталистам тяжело живётся, - хмыкнул я без задней мысли.
- Увы, так устроен наш мир. Но в нём есть и положительные стороны.
- Хорошо, вот вам и расписка с подписью, - я протянул ему подписанный листок.
- Замечательно! А вам вот ваши деньги. Посчитайте сразу!
- Зачем? Я вам верю!
- Я бы не стал так доверительно относиться к деньгам!
- Ну, это вы. Мы другие! У нас отношение к деньгам другое.
- Ну что-ж Алексей Михайлович! Сделка наша состоялась. Деньги Вы получили. Осталось выполнить взятые на себя обязательства. Кстати, мы можем спуститься вниз и выпить по бокалу шампанского, так сказать в ознаменование нашей сделки, - немец вопросительно посмотрел на меня.
- Ннннет. Давайте без шампанского в этот раз. Потом как-нибудь. А то кто-нибудь из наших увидит.
- Ну что-ж. Удачи Вам! Когда будете улетать, мы приедем в аэропорт проводить. Не беспокойтесь, мы будем наблюдать издалека.  Всего доброго!
- И вам не хворать!
- Что вы сказали?
- Я говорю, и вам здоровья и всего хорошего!
- А. Благодарю Алексей Владимирович.

      -Так собственно я и подписал себе смертный приговор, не вникая, не читая, легко и непринуждённо. Обвели меня вокруг пальца немчура с британцем.
Уже потом, существенно позже после того как они меня обмакнули по самые гланды и просто показали что я подписал, я проанализировал всё, и понял что мне крышка, или я работаю на них, или меня просто расстреляют, и ничего не поможет, даже папа в Москве.
- Ценности то нашли? – рассказывать что я все что было дальше знаю, я не буду, но проверить, станет он меня обманывать или скажет правду, для меня важно.
- Эта история имеет дальнейшее продолжение, и стоит того чтобы  её рассказать. Я сейчас на самом краю пропасти, и спасти меня можешь только ты. А чтобы тебе было понятно что это, я и рассказываю.
- Рассчитываете на мое снисхождение?
- Нет. Я сам знаю кто я и что я. Мы сейчас не мои недостатки обсуждаем. Я можно сказать облегчаю себе душу, а ты входишь в курс дела которое тебе придётся раскручивать.
- А я-то тут при чем? Я к этому делу не имею никакого отношения! – обострил я ситуацию.
Сейчас мне важно знать как он будет использовать меня, в темную, или всё-таки начнёт доверять?
- Максимилиан Викторович, молодой человек, вы подписали согласие на агентурную работу с британской разведкой! Это я вам подсунул на подпись такую бумажку. Ваше согласие уже отправлено факс-сообщением резиденту. Короче, не дури, мы теперь в одной лодке и нам надо выплыть их пучины, которая нас заглатывает. Ты же понимаешь что теперь ты никогда уже не отмоешься. А в случае огласки этого факта, твоя судьба как и твоя жизнь рухнет на самое дно, и в лучшем случае, ты покаешься и всю жизнь будешь работать дворником. А в худшем, посадят лет на 10, поскольку ты ещё ничего не успел натворить, но Родину уже предал.
Угу, шантажировать товарищи партийные активисты вы научились лучше всего. Ну что-ж, пока всё идёт как надо, главное получить от него полную информацию о всех событиях до момента когда в игру вступил я. Тогда будет понятно, как и на чем можно будет сыграть в оперативной разработке господина Даккерса.
«Ну что дядюшка Энтони, поиграем? Времена то стремительно меняются. Как тебе игра против мальчика из СССР?».
- Даже если так, но я ведь не знаю подробностей, чтобы что-то решать. Вас же всегда под боком для справки не будет.
- Это да, это ты в точку заметил. Меня всегда рядом не будет. Более того, основную часть времени ты будешь самостоятелен, и решения принимать тебе придётся самому. И не просто решения, а правильные решения, потому что теперь сынок, от тебя зависит, и моя и твоя свобода, а может и жизнь.
- Аврора знает?
- Аврора…Аврора ничего не знает и знать ей этого не надо. Я уже одну ошибку совершил, не хочу совершить вторую.
- Что за ошибка?
- Её мать.
- Мать была в курсе всего?
- Нет. Она ничего не знала, но начала догадываться. Я имел неосторожность документы оставить на видном месте. Она просто прочитала то что не должна была знать.
- Ну прочитала и прочитала, мало ли чем можно было это обосновать.
- Ты думаешь я просто так пью? После её смерти я покоя себе не находил долго. Это я её убил. Не мог я её убедить что так надо или что это не имеет того значения которое она придаёт. Она докопалась до моей измены. Правда о многом она просто догадывалась, но…
- Она начала шантажировать?
- Нет. Она поставила мне условие, что либо я сам рассказываю отцу и мы вместе ищем пути развязки этой ситуации, либо это сделает она. А я боюсь. Я боюсь вообще даже заикнуться отцу об этом. Он и так тащил меня по всем властным коридорам, прикрывал мои проступки, и даже преступления. Теперь он может просто махнуть на меня рукой и…Я не хочу сидеть в тюрьме.
- Значит её убили. – я решил довести до психологической грани. Когда-нибудь эта информация мне понадобится.
- Да.
- Вы?
- Нет, что ты, я на такое не способен.
Я рассказал англичанам что жена меня подозревает, и они устроили ей катастрофу. Я даже не в курсе был, когда это случилось. Я догадался кто это сделал,  когда это уже произошло. Потом, под нажимом Даккерса я просто постарался прекратить уголовное дело и отправить его в архив.
Он сжал стакан с алкоголем пока не побелели костяшки пальцев. Из уголков глаз потекли слёзы.
- Вы её любили?
- Очень.
- А Аврору?
- Не знаю. Я очень хотел мальчика. До дрожи. Но, родилась девочка. Я относился к ней нейтрально, но меня не тянуло к ней как к своему ребёнку. До тех пор, пока не погибла её мать.
Потом, я просто понял что она единственный человек который напоминает мне о ней. Она на мать очень похожа. Я очень хотел отправить её куда-нибудь в центр, в Москву или Ленинград чтобы она не была немым укором моей вины в смерти матери, но… она сама не захотела. Да, меня иногда бесит её эта привязанность, попытка патронажа надо мной, вечное стремление помочь мне. – он заглянул в свой пустой стакан и снова налил из бутылки.
Останавливать его я не стану. Надо выцедить из него максимум информации, а в пьяном виде это намного проще чем в трезвом.
Главное, не допустить полного отключения сознания. Но он вроде себя пока контролирует.
- В конце концов, можно же было её выдать замуж, отправить к мужу или на работу за границу, - у меня возникла догадка и я захотел её прояснить для себя.
- Можно, но Аврора очень самолюбивый ребёнок. Она очень проницательна, и как и мать абсолютная максималистка. В моём окружении много семей со взрослыми детьми, так что недостатка в выборе у неё небыло. Но, все они в её глазах – ничтожества! Она даже смотреть на них не хочет.
- Значит…
- Да, ты прав! Я специально пригласил тебя домой, с конкретной целью, познакомить со своей дочерью Авророй. Как видишь, я не ошибся. Она предпочла тебя из мира людей, тем недомеркам мажорам из номенклатуры!
- Спасибо за честный ответ.
- Я надеюсь ты к ней относишься серьёзно?
- Я её люблю. Но в данном конкретном случае, это к делу не относится.
- Ты прав. Но это многое меняет.
- Что именно?
- Ты мне ближе всех тех, кто на меня работает или планирует при моей помощи что-то для себя получить. Ты уже получил! И в этом нет моей заслуги! А это определяет твою позицию в моих глазах как существенно высшую нежели даже сына первого секретаря ЦК.
- Благодарю за доверие, мне лестно это осознавать, но давайте вернёмся к нашему делу.
- Ты прав. – он сделал длинную пауза и продолжил: - Первым делом, я начал подбирать людей для работы. Из всех тех кого я завербовал, самым перспективным мне показался старлей уволенный из армии за дискредитацию. Он идеально подходил для этого дела.  Я устроил его работать в милицию, а чтобы не особо бросалось в глаза – не в киевское управление , а в одесское. Он оказался сообразительным и даже талантливым малым. Схватывал на лету, быстро учился. И на работу с агентурой согласился практически без возражений. Но дело в том, что это то меня и настораживало. Слишком он идеальный был для такой позиции. Я собирался ему доверить всё и мне нужно было понимать, что этот человек меня не сдаст если что. Он для меня оказался слишком сложным.
Потом, наведя справки я узнал, что он был бывшим офицером спецназа, то есть, имел серьёзную профессиональную подготовку, поэтому с ним надо было либо быть откровенным до конца, либо радикально ограничивать информацию. Я его стал побаиваться, поэтому пошёл по второму пути. Да, он рос по службе, получал звания с моей помощью, брал «под контроль» коммерческие каналы и контрабанду, работал в среде преступников – то есть занимался как раз тем контингентом который в дальнейшем должен был помочь нам выполнить ту работу которую мне поручили.
- Я так понимаю, что кроме ценностей, были ещё поручения?
- Да, работа с националистами, информирование по оппозиционным  силам в республике и разная документальная мелочь
- Не очень разнообразно для английской разведки, - я недоверчиво посмотрел на него.
Он на меня не смотрел. Взгляд его был устремлён в угол комнаты где над холодильником была повешена гравюра, Георгия-Победоносца попирающего змея.
- И что было дальше?
- А дальше, мой доверенный капитан занялся этим делом. Я особо не вникал в его работу, он только докладывал, что сделано и на какой стадии находится работа.
Он организовал всё и мы нашли этот склад с ценностями!
Это был день воплощения мечты! Там оказалось ценностей столько, что я поверил в свою восходящую звезду! На конечном этапе, я отправил капитана в командировку в район склада. Он занял там небольшую должность и контролировал ход работ по подготовке склада к передаче. Всё было на мази. Даккерс даже приехал в Украину чтобы посмотреть своими глазами на ценности. Я отвез его туда, показали склад. Но оказалось, что их эти ценности особо и не интересовали.
- А что же их интересовало?
- Склад был отвлекающим маневром и крючком для меня. да, очень дорогим крючком, но в том состоянии в котором находился склад он был для них бесполезен. Вывести его невозможно. Рано или поздно этим местом заинтересовались бы органы и его бы нашли.
 Их интересовала диверсионная работа. Они потребовали чтобы я организовал диверсию на херсонской атомной электростанции!
- В каком смысле диверсию? Прямо взорвать станцию? – я сделал вид что удивлён таким поворотом событий.
- Нет. Взрывать реактор никто не предлагал. Они понимают что для этого требуется серьёзная подготовка и много взрывчатки, которую мы не могли доставить на станцию просто так. Но небольшую бойню на территории станции с подрывом трансформаторных подстанций, убийством сотрудников, подрыв склада отработанного ядерного топлива -  в этом была их цель.
- И вы согласились?
- А у меня есть выбор?
- Но ведь не так давно был Чернобыль? Пол мира знает чем это обычно заканчивается!
- Да. Но я настаиваю, они не хотели взрывать реакторы, их устраивала провокация на ядерной станции, после которой, наверное, начался бы международный скандал по вопросу ядерной безопасности советских станций.
- А вы как после этого?
- А что мы? Даккерс обещал сразу после этого перевести деньги за ценности на мой счёт, который они открыли.
- Хм, открыли ли?
- Да, мне даже документы банковские привезли на подпись. Только счёт пустой.
Я и мои люди должны были  вывезти ценности со склада, организовать диверсию, а после этого взорвать сам склад. Дело в том, что там было много взрывчатки ещё немецкой, военной, и какое-то оружие.
Я чуть не сорвался от возмущения. Чтобы вывезти все ценности со склада, потребовалось бы не менее 10 тентованых Камазов. Но…я всего этого пока- «не знаю»!
Ещё раз убеждаюсь, что мы с Игорем правильно поступили, помешав штурму склада бандитами. Если бы не мы, склад и львиная доля ценностей была бы потеряна. Тем временем Алексей Владимирович продолжил.
- У нас с капитаном был запасной план. После начала бойни на запорожской АЭС мы должны были на загруженном грузовике выехать в Одессу. Там, в катакомбах перекантоваться несколько дней а потом выйти контрабандным путём на греческих шаландах в Турцию. Каналы были организованы, контрабандисты проплачены. Только…капитан пропал, в тот же день.
- Сбежал?
- Не знаю. Я запрашивал через свои каналы в одесской милиции, говорят там была стрельба, и капитан погиб. Делом этим занялись гэбэшники и всё было засекречено. Когда я попытался с этой стороны через республиканское КГБ разузнать что-то, мне сказали, что они не при чем. Это дело Центра и туда даже республиканских оперативников не допускают.
- То есть, что там произошло конкретно вы не знаете?
- Нет. И узнать не у кого. Все контакты, которые были у капитана молчат. Такое впечатление что все умерли, ни звонка ни известия.
- Ну хоть какая-то информация у вас есть?
- Есть…обрывочная. Недалеко от Херсона взорвался грузовик с взрывчаткой. Говорят, везли аммонит для какой-то шахты, и случайно детонировал от окурка. Охранник курил в кузове. В радиусе тысячи километров открытой добычи руд нету. Куда везли?
В районе поселка Нижние Серогозы в результате бандитских разборок между крымскими и мурманскими преступными группировками погибло 18 человек. Где Мурманск и где Крым? Что они там делали? Что за люди, откуда? - непонятно! Из местных тоже есть погибшие – два алкаша и местный бандит! И странным образом оба эти алкаша были на связи с капитаном.
В Энергодаре Херсонской области в жилом доме произошло боестолкновение, в результате которого была уничтожена вооружённая преступная группировка планирующая ограбление местного банка. Группа была вооружена пистолетами, но блокировал её спецназ, который вел огонь из тяжелых пулемётов, автоматов и даже использовали ручные гранатомёты. Канонада по утверждению свидетелей гремела часа три. Энергодар маленький городишко, чихнул в одном конце – слышно в другом.
Всё это проходит по циркулярным письмам милиции и КГБ, но больше никакими документами не подтверждается! Нет, погибшие и пострадавшие действительно есть! И даже разрушения в результате этих действий документально зафиксированы. Трупы есть! А вот кто это сделал, какая служба работала – ни слова!
- Понятно, – я бы многое мог рассказать этому человеку обо всех этих событиях, но я предпочту молчать, до поры до времени.
- А вот мне ничего не понятно. Я не знаю что сейчас делать, и куда податься. На меня начали охоту англичане, я буквально у них под колпаком. Отказаться ни от чего я уже не могу. Надо мной висит опасность разоблачения и карающий меч КГБ!
- Ну, для начала надо прекратить истерику и успокоиться! А во-вторых, прекратить пьянство, это мешает думать и трезво оценивать ситуацию.
- Когда я трезвый, я вообще думать не могу, мне страшно.
- Тогда проще застрелиться.
- Я думал об этом. У меня есть наградной ПМ, но я даже стрелять из него не умею. Нет. Не смогу.
- Ну что-ж, тогда надо включить мозг и начинать искать выход. Но это действенно только на трезвую голову. А вы сегодня уже набрались. Так что всё завтра!
- Ладно. Только приходи с утра, а то я не выдержу, к обеду наберусь.