Как Степан Мирона-мироеда победил

В некотором царстве, в некотором государстве, от нас недалеко, жил мужик нелегко. Звали того мужику Степаном, редко когда видели пьяным. Был он неженатый, но всё равно не богатый. Работал на барина, недалеко, через реку. Квартирку взял в ипотеку. Особо, в общем не выделялся, на неприятности не нарывался. А неприятности придут, так сами кого хошь найдут. Вот такие, значит, обстоятельства…

  Жил в той же местности субъект большей известности. Звали его Мирон, по натуре ган…  э… гангстер он был по натуре своей. Был Мирон бандюком, а стал таким гов… говорят, деловым человеком стал. А потом пролез в депутаты, совсем стал гадом. На народ плюёт, законов не признаёт, гребёт под себя ценности, пользуясь депутатской неприкосновенностью. И даже пробки на дороге по обочине объезжает. Во, какой гад!

  И всё-то Мирону мало было. Что ни увидит, всё норовит разорить-погубить да за малую денежку, а то и вовсе задарма, себе захапать.

  А еще хитростью да коварством дела делать любил.  Занимались мужики извозом, так он их сперва ласково, мол – идите, мужики, в мою контору «МиронИзвоз» работать. И денег больше заработаете, и обижать вас не будут. А не пойдёте, будут обижать, гарантированно.

  Мужики, слышь-ко, не пошли поперву. Им и без Мирона хорошо. Было…
А тут глядят – у одного лошадь на утро без подков, у другого сбруя порезана, а кому и вовсе телегу пожгли. Посмотрели мужики - сколько урону, да и пошли на поклон к Мирону.
Так все извозчики под Мироном и оказались. И ведь не обману их Мирон. Денег больше стало, да только отдавать Мирону приходится немалую толику.

  Потом все лотошники да трактирщики под Миронову руку попали.
Раньше, слышь-ко, тут лоток, там харчевня. Да каждый норовил по-вкуснее приготовить, чтоб к нему люд честно;й стремился, всяк своим делом гордился. А ныне?... А ныне выбора нет – кругом один «МироЕд». Миронова, то бишь, еда. А еда – одна бурда. Булка с котлетой, да мяса в котлете нету… Эх…

И так во всём.

Честно;й люд роптал, а что делать – не знал. С богатым бодаться – в дураках остаться. А потом и вовсе дела плохи стали…

Была в том городке невеликом роща заветная. Заветная да заповедная, не дедами, прадедами да прапрадедами посаженная. Липы вековые да дубы могучие до небес тянулись. И всяк городской житель ту рощу чтил да уважал. А роща та горожанам добром за добро платила. Ученые-то высоколобые говорили, мол, кислород от деревьев идёт. Может и идёт, да не это главное. Главное то, что души людские в роще-кудеснице очищались. Как заест кого тоска-кручинушка, так идёт человек в тень лесную, прислонится к стволу шершавому, пройдёт по тропинкам извилистым, и как заново родится. Вот какие чудеса там происходили!...

  И вот задумал Мирон дело черное, дело темное да поганое. Решил рощу заветную под корень извести, да на её месте торгово-развлекательный терем отгрохать. Чтобы не светлым путём люди от невзгод шли, а к низменным чувствам тянулись, душой беднели, а Мирона богаче делали. Во, как!

  В городе-то, слышь-ко, народ заволновался. Жалко людям рощу-то! Как без неё, матушки, жить-то.?

  Стали судить да рядить, как Мирона остудить. А Степан, слышь-ко, тоже там был. «Нельзя, говорит, допустить поругания. Не дадим, говорит, свято место на заклание!»

  А народ говорит: «Ну так тебе, касатик, и карты в руки, и дубину на плечо, и нож за голенище. Победи-укороти Мирона. На тебя народ смотрит. Не подведи!»

  Сказал народ Степану слова напутственные, да и разошёлся по своим делам. Ну а чего, героя назначили, значит с героя и спрос. А мы люди маленькие.

  Понял Степан, в какую передрягу попал, прикусил было язык, да поздно. Сказал А, говори и другие буквы. Хошь по алфавиту, хошь по азбуке. Идёт Степан, головушку свесил, а мыслей в голове много, да путёвых ни одной.

   Тут навстречу ему Голь бомжеватая, Пьянь кабацкая.
- Спаси, - говорит, - мил человек! С самого утра ни капли во рту не было. Выручи, дай хоть сторублёвочку, отдам с первой пенсии. А не то помру у ног твоих не опохмелившись, а тебя потом совесть замучает.
- Эх, Голь бомжеватая, - говорит Степан, - держи хоть сто рублей, хоть двести. Хочешь – похмелись, хочешь – опять напейся. А мне, доброму молодцу, ни рюмка, ни бутылка не поможет.
- Не кручинься, Степан-молоде;ц, никому не отец. И не удивляйся, что я тебя знаю. Не всегда я голью да рванью был. Был и я молод да горяч, и работал я корреспондентом в прессе центральной. Да вот не справился я со змием лютым зелёным, вона куда он меня зашвырнул. О беде твоей ведаю. Ты погоди немного, поправлю я раны душевные бутылочкой пива светлого. Глядишь и помогу чем.

  Быстро Голь обернулся. Сразу видно – подлечился, глаза заблестели, уши зарозовели. Вот что опохмел с людьми делает…

Отхлебнул Голь живой воды из бутыли полуторной и говорит Степану:
- Ох, нелегкую долю ты себе выбрал, Степан-молодец. На Руси от века за правду-матушку стоять – дело доброе, да неблагодарное. Но раз взялся за гуж, то хоть вспомни, что это означает.
В лоб тебе Мирона не взять. Силён он, хитёр, да везде свои корни запустил, везде своих ставленников поставил. Так что придётся тебе волшебный меч-компромат добывать. Им ты Мирона враз победишь.
- Да где же его искать, меч-компромат волшебный?
- А вот держи адресок заветный. Путь тебе лежит по полю наискосок, да за дальний лесок. Живёт там Никита-спина куполами забита. Мирон его в былые годы в темницу упёк, вместо себя подставил. Есть у него компромат на Мирона, не простил ему зону. Да вот отдаст ли?
- Спасибо тебе, Голь бомжеватая, надоумил, на путь направил. Когда нет пути, всё равно куда идти, а тут хоть какая-никакая, а тропочка. Пойду я. Авось свидимся, коль жив буду.

  Сказал так Степан и пошёл.

  Долго-ль, коротко ли шёл Степан, а дошёл он до стоянки извозчиков «МиронИзвоза». Взял лихача, назвал адрес, да и прикемарил на заднем сиденьи. И только, вроде, глаза закрыл, а возница его уже толкает, деньгу требует, на табличку с адресом пальцем кажет.

  Степан расплатился, к воротам поворотился. На воротах кольцо, за воротами крыльцо, на крыльце мужичонка мало;й, на один глаз кривой, во рту золото, на пальцах перстни наколоты.

  Степан и спрашивает:
- А не ты ли, мил человек, Никита-спина куполами забита?
  А тот отвечает:
- Я Никита-почка отбита. У тебя ко мне дело, али ты по беспределу? Если по делу надо, то заходи в хату, не светись на всю улицу.
 
Зашёл Степан в хату, а в хате богато.
Да не до богатств ему, гнетёт его дума тяжкая. Всё, как есть выложил он Никите. Тот послушал, темя почесал, глотнул самогону заморского, что Джеком Дэниэлсом кличут, да и говорит:
- Дело ты, Степан, задумал доброе, да не по силам тебе оно. Дал бы я тебе меч-компромат на Мирона, да не поднять тебе его, только за зря силу, мной накопленную потратишь. Так что не обессудь, придётся тебе другими путями идти.

На том и расстались…

Вернулся Степан в город ни с чем. А навстречу опять Голь бомжеватая.
- Вижу, вижу. Не отдал Никита меч-компромат. Видать для себя приберегает. Значит  придётся с другого края копнуть.  Бери-ка ты, Степан, блюдечко, к интернету подключенное, да пива запас добрый, да пойдём мы с тобой письма писать во все инстанции. Авось победим супостата.

  Не зря Голь в корреспондентах числился. Хитро; да умно; слова составляет, у голосов неведомых Алисы да Гугола совета спрашивает, адреса узнаёт.  И полетели письма как стрелы быстры.

Полетели да и вернулись. И в каждом ответе одно и то же. «Ваш вопрос передан для рассмотрение по месту».
Вона как! Вышло что Степан с Голью на Мирона Мирону и пожаловались. Голь с расстройства у дарился оземь, потом о стену, а потом в запой ударился.

А Степану в запой нельзя. Ему перед людьми ответ держать.

Вышел он тогда прямо к офису Миронову и стал вызывать его на честный бой.

Долго вызывал. Сперва-сначала охрана его от офиса разворачивала. Победил Степан охрану. Потом три зама Мироновых с ним бились. Победил Степан замов. Потом и вовсе встала на пути Степана Секретарша Миронова. Та всех сильнее оказалась. Но и Секретаршу победил Степан.

Вышел тогда сам Мирон на площадь, интерес его взял, кто же там такой настырный. Увидел Мирон Степана и засмеялся:
- Ха-ха-ха! Вот так блоха! Это ты меня на бой зовёшь? Ну что ж, пробуй. Бей со всей силы. 

Размахнулся Степан, ударил, а Мирон и не шелохнулся. Ударил Степан другой раз, а Мирону хоть бы хны. Ударил Степан и в третий раз, а Мирон лишь рассмеялся:
- Ох и глуп ты, Степан. На мне же депутатская неприкосновенность! Ха-ха-ха!
- Ах так, - говорит Степан, - ну тогда держись мироед!

  Вышел Степан на главную площадь города, созвал люд честной да и объяснил им задачу великую. Хорошо объяснил, доходчиво. Проняла людей речь Степанова, поднялись они, да и подписали петицию об отзыве депутатского мандата у Мирона.
А как мандат с Мирона слетел, так и защита у него пропала. Хотел Степан его ещё раз ударить, ан нет его. Увезли на повозке с решёточками на оконцах. Давно за Мироном стрельцы государевы охотились, да всё взять не могли. Да и поделом ему…

Вот так и закончилась сказочка. Степана народ в депутаты выдвинул. Место, слышь-ко, освободилось. Степан-то поперва супротив был, чай в одиночку он ничего бы не смог, да уговорили. Голь бомжеватая к нему в помощники пошёл, как из запоя вышел.

Одно только меня тревожит. Как бы не испортило Степана кресло депутатское. А то сказка эта будет бесконечной.

Убив дракона рискуешь сам стать драконом© Е. Шварц