Ф. Дарси, Джентльмен. Часть 2, Глава 3

Памела Эйдан. ФИЦУИЛЬЯМ ДАРСИ, ДЖЕНТЛЬМЕН

Часть 2. ДОЛГ И ЖЕЛАНИЕ

Pamela Aidan. Fitzwilliam Darcy, Gentleman: Duty and Desire

Перевод: Горяинова Елена




Глава 3

ПОЛЬЗА СТРАДАНИЙ


Сидя в кресле у своего письменного стола, Дарси ещё раз пробежал глазами лежащие перед ним рекомендации. Убедившись, что запомнил содержание первой, он отложил её в сторону и принялся за вторую, когда барочные часы на каминной полке пробили половину восьмого. Не менее пунктуальный, чем этот прибор, мистер Рейнольдс впустил слугу с подносом, на котором ему принесли кофе и тосты.

– Рейнольдс. Не задержишься ли на минуту? – Остановил он старого слугу.

– Да, сэр, мистер Дарси. Чем могу услужить?

Как во время, так и после болезни старого мистера Дарси, его знания внутренних пружин Пемберли были так же бесценны, как и познания Хинчклифа в финансовых делах. Этот человек чтил имя и семью Дарси не менее, чем сами Дарси, и ему доверяли безоговорочно.

– Мне придётся поставить тебя в крайне неловкое положение, Рейнольдс, но дело столь огромной важности, что я прошу тебя помочь мне.

– Несомненно, сэр! – Рейнольдс был явно удивлён такими оговоркам со стороны хозяина.

– Я задам прямой вопрос. Что ты скажешь о компаньонке мисс Дарси, о миссис Эннсли?

– Миссис Эннсли, сэр? – Брови Рейнольдса сошлись. – Сэр… она милая, спокойная и достойная женщина.

– И…? Эта дама живёт здесь уже четыре месяца, – в досаде проворчал Дарси, – мог бы рассказать о ней и побольше!

Седые брови Рейнольдса нахмурились, он поправил свой шарф. Откашлялся. Затем, вытянувшись в струнку, ответил подчёркнуто неодобрительным тоном.

– Я не интересуюсь сплетнями, мистер Дарси, как вам должно быть известно. Не слушаю, и не пересказываю никому. Могу сказать, что она не задирает нос, она любезна со всей прислугой сверху донизу, сэр. – Он слегка поёжился под молчаливым взглядом Дарси, прежде чем сказать, – Мисс Дарси удивительно ладит с ней. И я благословляю её, мистер Дарси, воздаю ей хвалу день и ночь за перемены в Мисс, но на этом, сэр, я и закончу.

– Мы закончим, Рейнольдс.

И Дарси отпустил его. Рейнольдс одобряет миссис Эннсли, а это значит немало. Теперь чуть больше веры похвалам в этих бумагах. Он добавил свежих сливок в чашку, долил кофе и опять взялся за письма. Дарси придирчиво изучил их ещё пять месяцев назад, когда жизненно важно было найти надёжную компаньонку для Джорджианы. Но сейчас он хотел пролить свет на ускользавшую от него до сих пор суть дела.

Это помещение служило отцу личным убежищем до самой его кончины, а для Дарси эти деревянные резные панели хранили чудеса его детства, и олицетворяли домашний суд - в юности. Комната служила библиотекой хозяевам три четверти века назад, прежде чем при перестройке Пемберли его прадедом не была обустроена новая огромная библиотека. Теперь здесь хранились реликвии предков Дарси, но главным образом комната была архивом личных документов самого Дарси, деловых архивов всего имения и семьи. Уют массивных кресел и столов, коллекции резных ружей и охотничьих изданий, как и отличный вид из окон усиливали очарование этого кабинета. Заложенный его бабушкой много лет назад сад сейчас занесён белоснежным покровом, контрастирующим с вечнозелёными растениями и петляющей по парку дорожкой красного кирпича.

Вчерашний ужин оказался хорош, много любимых им блюд, и весьма подходящее вино. Стол, с большим вкусом декорированный цветами и зеленью собственноручно сестрой. Она краснела и благодарила за комплименты с непривычной грацией и изяществом. Наблюдая за ней, он пытался оценить перемены в родном существе. Были моменты неуверенности и смущения, иногда колебания, но об арендаторах, соседях и их проблемах она рассуждала уверенно и сострадательно. И к концу их трапезы он лишь в изумлении взирал на неё.

Она собиралась позволить ему выпить ритуальный портвейн, но он настоял на том, чтобы послушать разученные ею пьесы, желая оценить её успехи. Они перешли в музыкальный салон, где она в течение получаса без перерыва играла для него. Он не удержался и принёс свою полузабытую скрипку, и они играли дуэты до тех пор, пока у него не заболели пальцы. А потом у дверей послышался какой-то шум. Для компаньонки что-то рановато, но так оно и лучше. Наконец-то он получит какие-то объяснения.

– Войдите, – сказал он, но услышал лишь скрежет дверной ручки и странные шорохи. – Войдите! – повторил он, и дверь приоткрылась. Он озадаченно сделал шаг. – Что за…?

Тут дверь распахнулась, и большой ком трёхцветной шерсти покатился по полу. Дарси метнулся в укрытие, прежде чем чудище оказалось перед ним.

– Трафальгар – сидеть! – Крикнул он в ужасе перед неизбежным столкновением, но тут задние лапы пса заскользили по паркету, и он полетел к ногам хозяина, беспомощно барахтаясь передними. И ему ничего не оставалось делать, кроме как облизать ботинки обожаемого хозяина, подняв на него восторженные глаза.

– Мистер Дарси! О, сэр… простите, сэр! – Дарси увидел в дверях одного из младших грумов, переминающегося с ноги на ногу. – Я вёл его сюда, как вы и приказали, мистер Дарси. Он ускользнул, сэр, он такой хитрец.

Дарси глянул на этого хитреца. Можно поклясться, что пёс смеялся. Он покачал головой.

– Оставь его здесь, Джозеф, но, если он опять убежит, направляй его к чёрному входу, а не в мой кабинет. Пора приучать его к порядку. – Дарси поднял руками пёсью морду, чтобы взглянуть ему в глаза. – Да уж, придётся, если хочешь водиться с джентльменом.

Трафальгар засопел озадаченно, но потом утвердительно гавкнул и лизнул руку хозяина.

– Только, мистер Дарси, я не впускал его!

– То есть? Ты не открывал дверь, Джозеф? Хочешь сказать, что он сам открыл дверь? – Недоверчиво спросил Дарси. Парень пожал плечами, скомкав свою шапку.

– Извините меня, но вполне вероятно, что он мог сам открыть дверь, – мягко вмешался ровный женский голос. – Я видела такой фокус, правда, животное этому научили.

Грум поклонился вошедшей женщине. Она кивнула ему, затем сделала реверанс Дарси.

– Мистер Дарси.

– Миссис Эннсли! – На часах и впрямь ровно девять. Да, он представлял себе начало встречи совсем не так. Но умело спрятал недовольство тем, что его застали врасплох.

– Прошу, проходите, мэм. – Дарси указал ей на кресло.

Дама кивнула, а Трафальгар решил было с ней познакомиться, но застыл под жёстким взглядом хозяина. Тогда он улёгся у его ног, положив морду на лапы и переводя взгляд с одного на другого в предвкушении интересного зрелища.

Миссис Эннсли ни в чём не изменилась за эти пять месяцев, разве что теперь живее глядела на Трафальгара, который стерёг башмаки хозяина. Но тогда летом Дарси нужна была надёжность характера дамы, чьё материнское внимание и твёрдые принципы могли помочь Джорджиане преодолеть боль и отчаяние после Рамсгейта. Теперь очевидно, что эта дама обладает нужными качествами, она достигла таких успехов, на которые он и не надеялся. И на его безграничную щедрость эта женщина теперь вправе рассчитывать.

– Миссис Эннсли, – начал он, – вы считаете, что этот оболтус научился открывать двери?

– Вполне возможно, Мистер Дарси, – ответила она с мягкой улыбкой. – Мои сыновья обучали собак подобным фокусам. Хотя может быть тот, кто покинул ваш кабинет последним, не до конца закрыл дверь. Но столь умное животное, как господин Трафальгар, наверняка попробует воспользоваться этим ещё не раз.

– Боюсь, что вы правы, – Дарси приподнял брови, поглядев на «оболтуса». – Вы упомянули своих сыновей, они в школе?

– Мой младший сын Титус в Университете, сэр. Он принят в Тринити в прошлом году под поручительство друга его покойного отца. Роман, старший сын, закончив учёбу, служит в приходе Уэстон-супер-Маре. Если вы не против, я проведу там Рождество с ними обоими.

Дарси тотчас дал своё согласие, обещая к тому же доставить её от дверей до дверей.

– Вы очень любезны, мистер Дарси, – её ореховые глаза засветились тёплым светом.

– Это наименьшее из того, чего вы заслуживаете, миссис Эннсли. – Дарси перешёл к окну, словно в поисках той дорожки, которая поведёт их разговор в нужном направлении.

– Я перед вами в бесконечном долгу, мэм. Моя сестра… Моя сестра так поразительно изменилась, я с трудом могу поверить в это чудо! Вы сами помните её такой сломанной… Но и до этого несчастья она была застенчива и необщительна. Только музыка давала ей свободу самовыражения. Но теперь…! Как вам это удалось, мэм? – Он повысил голос, не в силах признать поражение. – Мы с кузеном сделали всё, что в наших силах, чтобы вернуть прежнюю Джорджиану, но без толку. Вам это удалось. Хотел бы я знать, как!

Она не сразу ответила, но он мог понять, что его резкие слова не обидели её.

– Дорогой сэр, – спокойно начала она, – я уверена, вы сделали всё , чтобы помочь мисс Дарси. Но сэр, её печаль глубже, чем вы думаете. И не корите себя за поражение.

Он замер от неожиданности. Как она смеет говорить с ним снисходительным тоном?

– Однако, каким же образом вы проникли в глубины души моей сестры? – Он жёстко усмехнулся. – Какие заклинания и зелья спрятаны в её ридикюльчиках?

Миссис Эннсли не потеряла самообладания. Она ответила смело, но не так невежливо.

– Нет, сэр, вы не там ищете. Сердцу человека пустяками не поможешь.

– Вы говорите о её чувствах к… – Лицо Дарси потемнело. – Её соблазнителю?

– Нет, мистер Дарси, я не об этом. Меланхолия мисс Дарси не от тоски по этому человеку. Когда вы встретили их в Рамсгейте и выгнали мистера Уикэма, Джорджиана уже знала его истинную цену. Так что она не оплакивала его эти месяцы.

Пока она говорила, Дарси вернулся на своё место за столом, совсем не удовлетворённый таким ответом.

– Вы сказали о том, что её не терзало, и я только рад этому. Но что же её мучило, и как вы излечили её от этого? Я настоятельно требую ответа.

Она слегка нахмурила брови, решая, должна ли она дать ему ответ. Поражённый самым фактом её колебаний, Дарси начинал сомневаться в ней. Хорошо ли, если это лёгкое сердце бьётся за стальной грудной клеткой?

– Мистер Дарси, верите ли вы в Провидение?

Ответ вопросом на вопрос озадачил его не менее чем смысл его.

– Провидение, миссис Эннсли? – Дарси смотрел на неё. Да причём тут Провидение?

– Верите ли вы, что Господь направляет деяния людей?

– Это мне хорошо известно, миссис Эннсли. Я с детства хорошо подкован в этих вопросах, – холодно парировал он.

– Тогда, сэр, не повторите ли вы его смысл? Вы помните?

Дарси прищурился. Но произнёс наскоро сквозь зубы:

– «Господи Боже, Создатель всего сущего на земле, да поддержи, направляй, устраивай и руководи всеми Твоими созданиями и деяниями, от великих до малых, посредством Твоего святейшего и мудрейшего Провидения». Я забыл, мэм, что вы вдова священника, и вершите свой путь в суетном мире под рукой Господней, в отличие от нас, простых смертных.

Его сарказм не достиг цели, она лишь мягко улыбнулась.

– Очень хорошо, мистер Дарси. Прекрасно продекламировано.

– Миссис Эннсли, я не услышал удовлетворительного объяснения. Я не привык к противодействию нанятого мной персонала. Я настаиваю на прямом ответе, мэм.

– Когда мой муж умер от пневмонии, подхваченной при исполнении, мистер Дарси, оставив меня с двумя сыновьями без средств и крыши над головой, я погрузилась в такую же бездну отчаяния, как и мисс Дарси. Забота друга, который напомнил мне две истины, вернула меня под сень Провидения. Первая из Библии: «Знайте же: все деяния во славу и любовь к Господу». Вторая из бессмертного Барда: «Благословенны беды, ниспосланные нам, Ибо, подобно мерзкой ядовитой жабе, Содержат драгоценный камень в своей голове». Мистер Дарси, я вынуждена признать, что не в нашей власти излечить мисс Дарси от печали и вернуть её к радости. Эти силы надо искать в первую очередь в самой мисс Дарси.

Несомненно, она сделана из стали! Но она права, в конце концов. Ответ только в самой Джорджиане, чудо ли сотворила эта женщина, или же просто читала святое писание.

– Что касается сути дела, вы абсолютно ясно выразили её, миссис Эннсли. Однако я не стану терзать её расспросами, пока не уверюсь в её полном исцелении. Я искренне благодарен вам, мэм, хотя пока не уверен в характере вашего влияния на мою сестру. Ваши рекомендации безупречны, моя прислуга источает вам похвалы.

– Ваша благодарность много значит для меня, мистер Дарси. Не сомневаюсь, мисс Дарси со временем превратится в достойнейшую из женщин. Вы правы, пока не стоит беспокоить её расспросами, сейчас ей нужна ваша любовь. Она сама раскроется, и вы всё поймёте.

– Да будет так, мэм, – отозвался Дарси, наклоном головы делая знак, что разговор окончен.

Дама ответствовала тем же, но у двери обернулась к нему.

– Извините, мистер Дарси, полагаю, господин Трафальгар теперь обрёл полную свободу?

– Обычно он рядом со мной, миссис Эннсли... Это вы открыли сейчас дверь?

– Нет, мистер Дарси. Думаю, господину Трафальгару стало скучно с нами.

Послышался стук когтистых лап по лестницам и по паркету.

– Посторонитесь, миссис Эннсли! – предупредил Дарси, увидев вылетающего из-за угла пса. У дверей он опомнился и шагом подошёл к хозяину, замерев у его ног.

– И что теперь ты натворил, чудище? – Трафальгар скромно лизнул его в бакенбарды. А в дверях кабинета появился запыхавшийся от бега повар.






Всю первую неделю пребывания дома поглотили хлопоты по делам имения. Требовалось немало времени, чтобы изучить положение дел с урожаем. Управляющему не терпелось доложить о применении некоторых новшеств, опробованных под влиянием книги мистера Янга «Новое земледелие». До обеда Дарси видели чаще всего верхом, объезжающим поля и фермы. Потом обсуждались проблемы Пемберли-Холла и прислуги, расходы по содержанию дома, переговоры о возрождении ритуала празднования Рождества в Пемберли, и конечно приготовления к визиту дяди и тёти Фицуильямов.

К вечеру субботы Дарси был уже вымотан непостижимым количеством фактов, цифр и дел, которые должны были обеспечить функционирование Пемберли и вести его к процветанию. Под конец он наконец принял тёплую ванну и облачился менее формальную одежду для обеда с сестрой. Дарси не мог не следить с удивлением за уверенной и спокойной грацией, с которой Джорджиана управлялась с ролью хозяйки, хотя это и удлиняло список вопросов, ожидавших его решений. Он едва проронил несколько слов за время обеда. Взяв дело в свои руки, она развлекала его рассказами о происшествиях в Пемберли за время его отсутствия, а под конец предложила сыграть для него.

В музыкальном салоне Дарси прикрыл глаза. Очарованный музыкой, он грезил наяву, и вот одна родная фигура за фортепиано сменилась другой, такой знакомой и желанной. «Элизабет», выдохнул он охрипшим голосом. Он осознавал, что заколдован, но весь отдавался этим чувствам, которые отражались в её глазах. Она что-то прошептала, но так тихо, что пришлось наклониться ниже…

– Фицуильям. – Ответная буря чувств прокатилась по его венам, и он сжал её руку.

– Элизабет, – страстно прошептал он в ответ.

– Фицуильям? Брат?

Глаза Дарси распахнулись и он, словно от удара, тотчас пришёл в себя. Он поморгал глазами, не в силах поверить, что это был только сон. Холодок пробежал по его спине. Что он наговорил сейчас во сне? Надо взять себя в руки немедленно. Но жёсткие слова застряли где-то на полпути. Как давно Джорджиана так от души смеялась? Она хохотала от души, потом, обессилев от смеха, откинулась на спинку дивана.

– Ох, Фицуильям! – Выговорила она, наконец, – Прости, ради Бога!

– Да… думаю, я просто уснул, – неловко проговорил он.

– Не просто уснул… ты грезил, как мне кажется, – ответила она. – Но теперь ты не хочешь рассказать мне о мисс Элизабет Беннет, братец?

Расскажи ей, подсказывал ему внутренний голос. Но что, собственно, рассказывать? Мы поссорились, потом пытались помириться, потом танцевали и поссорились опять. Конец! Ничего не выйдет, более того, это неправда, потому что не полная правда.

– Какая она, брат? Она бы мне понравилась? – Настаивала она.

– Столько вопросов сразу, дорогая. Ты действительно хочешь получить столько ответов?

Её ручка, выскользнув из его хватки, коротко пожала его ладонь.

– Ты так часто впадаешь в рассеянность, я вижу, что ты думаешь о ней. Разве только что ты грезил не о мисс Элизабет?

Дарси понял, что попался. Она предлагала ему исповедь, а себя в судьи. Это был шах и мат. Как солгать этому драгоценному созданию, вверенному в его руки волей Небес и отца?

– Я расскажу, насколько это в моих силах. Но сразу предупреждаю, что, скорее всего, ты будешь разочарована. Я не «романтик». И в этом она скорее согласилась бы со мной.

– Просто расскажи мне, какая она?

– Мисс Элизабет Беннет... Один из её соседей, сквайр, определил её как «бездну здравого смысла, упакованного в такую прелестно изящную фигурку, что лучшей и желать нечего». Не совсем полное определение, но весьма близко к истине.

– А она симпатичная? Красивая? – Выспрашивала Джорджиана.

...Так она – красавица? Скорее её мать можно назвать умницей...

– Сначала я так не считал, потому что её красоту не назовёшь классической, а у меня не хватило ума оценить её. – Дарси уже легче давалась откровенность. – Но чем больше я узнавал её, тем больше обаяния я находил в ней. А первое, что привлекло в ней - это её выразительные глаза. Когда она приподнимает брови… Что ты ещё хочешь услышать?

– Она так же добра, как и красива? – Голос её слегка дрогнул.

– Она очень решительная, – признал он, – но и очень добрая. Судя, например, по её заботе о заболевшей в Незерфилде сестре. Она сама заботилась о ней день и ночь. Но знаешь, она не станет выслушивать дураков, или подлизываться к тем, о ком невысокого мнения. Она очень независима. Чему моя собственная персона - лучшее подтверждение!

– О да, – охотно отозвалась его сестра. – Но удалось ли тебе исправить её мнение о тебе?

Дарси плотно сжал губы, обдумывая ответ. Что ей сказать? Что есть правда?

– Я не знаю, – признал он. – Она согласилась на танец со мной, вернее, благовоспитанно не отказалась, но потом всё так обернулось, что она вряд ли захочет меня видеть.

Удовольствие от вопросов Джорджианы растаяло без следа, как только он добрался до нынешнего положения дел. Отношения кончились, осталась лишь мучительно ноющая пустота. Но разве не он сам уничтожил все шансы? Нет смысла так мучить себя.

– Мы не виделись, я не говорил с ней с того вечера, – продолжил он, – а поскольку для Бингли увлечение её сестрой позади, вряд ли мы когда-нибудь увидимся снова. Вот и всё.

– Ты не намерен продолжать знакомство? Я её никогда не увижу? – грустно спросила она.

– Не поручусь, что «никогда», но это маловероятно. Она не так богата. И мы принадлежим к совершенно разным кругам общества.

– Тем не менее, я хотела бы встретиться с ней, брат, – прошептала Джорджиана.

– Я тоже, Джорджиана, хотя почему и зачем, я не знаю, но только уверен, что тебе трудно будет найти надёжней подругу. – Эта идея странным образом утешила и ободрила его. – Теперь, ты уж прости, я пойду спать. Не хочу уснуть тут опять, на виду у всех.

И каков результат его откровений? Он взвалил своё бремя ей на плечи? Разочаровал её в чем-то? А может это просто усталость. Он совсем забыл о её развлечениях. Скорее это она развлекала его! Завтра он будет в её полном распоряжении, и к чёрту все дела!

Наутро Дарси проснулся даже раньше обычного, он сомневался, спал ли он вообще. Попросту говоря, истина в том, что он по-прежнему очарован Элизабет Беннет. И одно из доказательств этого шёлковым сокровищем хранилось между страницами книги. И это опасно. Выходит, Джорджиана проницательнее, чем он это понимал. Ведь он уже начал смотреть на родные ему вещи - да и на свой Пемберли - её критическим взглядом.

Что за звуки? Почему Флетчер так рано? Его слуга уже возился с его одеждой, окутанный паром кувшин с сандаловой водой стоял уже наготове.

– Флетчер! – проворчал он, закутываясь в халат, – Так рано! Это уже что-то слишком.Ты не заболел, приятель?

– О, нет, сэр! Всё отлично, я здоров!

– Ничего подобного! Так, лекарство и в постель! – Дарси скептически посмотрел на него.

– Уверяю, сэр, я не болен, но последняя женщина, которую я хочу видеть, это Молли!

– А я думал, вы с этой травницей, скажем так, в хороших отношениях.

Флетчер фыркнул.

– Ну, я никогда не давал ей надежд. Мы не были наедине, сэр!

– Но ведь что-то происходит, так ведь? И такое внимание к своим обязанностям?

– Это всё ревность, сэр. – Флетчер вздохнул. – Где я ни появлюсь, она или её приятели достают меня, а нет, так другая баба решит, раз я теперь свободен, то она тут как тут!

– Представляю... И что же ты собираешься делать?

– Если вы позволите, я буду рад сбежать пораньше на каникулы. Хочу попутешествовать немного, прежде чем ехать к родителям. – Он украдкой взглянул на Дарси.

– Подарок лорда Брума продырявил твой бюджет, Флетчер?

– Нет, сэр, конечно, нет. Я собираюсь вложить их во что-то стоящее, сэр.

Флетчер повернулся с лезвием бритвы в руке. Дарси, устраиваясь в кресле и поднимая подбородок, решил, что пожалуй, продолжать расспросы не стоит.