Сам

Мне было холодно. Пронизывающий ветер беспощадно стегал меня по лицу. Мороз уже давно пробрался под одежду и казалось навечно поселился в моём теле. Я не чувствовал ног, но желание жить заставляло двигаться вперёд. В голове истерически билась только одна мысль – «Я сейчас сдохну». Дважды я хотел уже лечь на промёрзлую землю и покорно ждать, пока мороз и ветер закончат своё дело: превратят меня в обледенелый труп, который не найдут даже через века.

Прошло с десяток вечностей прежде чем я увидел то, к чему давно шёл. Впереди мерцал огонёк костра. «А может это мой замороженный мозг шлёт мне мираж?» - неприятной змеёй скользнула в голове мысль. Переставляя замёршие ноги, со стороны я наверное был похож на зомби со стажем, всё же продолжал двигаться на свет костра. Мираж не исчезал.

У костра сидел мужичок небольшого роста и грел руки. Над огнём, нанизанное на толстую ветку, жарилось какое-то животное. Мои замёршие губы и челюсти не смогли выдать ни одного слова. Из меня раздалось лишь мычание, да стук зубов. Хозяин костра счёл мой скулёж за приветствие и в ответ лишь кивнул.

Упав на колени я протянул руки к костру. Огонь НЕ ГРЕЛ. От него вообще не исходило ни толики тепла. Изумлённо уставившись на хозяина костра я пытался понять, что происходит. Мужичок не стал меня мучить молчанием и объяснил суть происходящего: «Ты мне не родственник и даже не близкий друг. Поэтому мой огонь не будет греть тебя. Ты должен сам развести свой костёр. Лишь после этого ты сможешь обогреться. То же самое и с едой. Если я тебе дам даже всю тушку жаренного животного – ты ни на каплю не утолишь свой голод. Пока лично не поймаешь и не приготовишь дичь или зверя ты будешь голодать».

«Ты можешь конечно подружиться со мной и тогда мой костёр обогреет тебя, а моя еда поможет утолить твой голод» - продолжал мужичок – «Но для истинной дружбы нужно время и ты околеешь быстрее, прежде чем между нами возникнет даже намёк на симпатию. Поэтому лучшим выходом для тебя, это самому собрать хворост или добыть дрова и зажечь собственный костёр. Ну, а обогревшись приняться за поиск еды. Единственное чем я могу помочь, так это позволить тебе взять горящую веточку из моего костра, дабы зажечь свой».

Я понял, что сидеть сиднем и молить о спасении бесполезно. Это вело к смерти. Еле встав я побрёл в поисках хвороста. Деревьев в округе было очень мало и упавших с них веток не хватило бы даже на маленький костерок. К тому же все они были обледенелые и как их разжечь я не представлял. Замёршими пальцами я всё равно собирал этот хворост, который был покрыт тонким слоем льда. О том что бы наломать веток с деревьев не могло быть и речи – я слишком замёрз и устал. Сбор хвороста – единственное на что мне хватало сил.

Чем я дальше уходил от костра мужичка тем больше мне попадалось хвороста, среди которого были и вполне сухие ветки, пригодные для розжига. Спустя некоторое время я набрёл на настоящий топливный клондайк. Веток и дров здесь было в избытке. Скинув ранее найденный хворост я поковылял обратно к мужичку. Мне показалось, что обратная дорога заняла у меня несколько часов. Меня сильно трясло, не сколько от холода, сколько от предвкушения того, что скоро у меня будет собственный костёр. Который обогреет меня и продлит моё жалкое существование.

Мужичок уже встречал меня протягивая в мою сторону горящую ветку. Я обеими руками вцепился в неё и кивнув в знак благодарности побрёл в сторону своей стоянки. Уже своей. Так утвердилось в моей голове. Обратный путь к будущему становищу оказался труднее, дольше и страшнее. Идти пришлось очень медленно, прикрывая огонь рукой и не давая жестокому ветру загасить его.

Добравшись до своего лагеря я вспомнил, что забыл сложить костер. Пришлось ногами сгребать ветки в кучу создавая некое подобие пирамидки костра. На это ушло ещё несколько лет и километров потраченных нервов. Когда мне всё же удалось сгрести ветки в кучу я осторожно присел и погрузил горящую ветку в ворох собранного хвороста. Огонь занялся не сразу. И сначала мне пришлось вдоволь надышаться горького дыма. Но, наконец костерок занялся и я ощутил настоящее тепло, исходящее от него. Чем больше костёр разгорался, тем теплее мне становилось. Спустя некоторое время я достаточно обогрелся и начал собирать и подкидывать в костёр новые дрова.

Сидя у огня я повернулся в сторону далёкого огонька моего доброго знакомого мужичка. Я заметил, что его костёр горит ярче прежнего и мне пришло понимание одной важной вещи: У мужичка теперь более яркий и жаркий костёр, в который долго ещё не потребуется подкидывать дров. И всё из-за того, что он от чистого сердца поделился с незнакомцем частичкой тепла.

Окончательно обогревшись я ощутил страшный голод. В моём животе раздалось такое урчание, что его наверное было слышно на луне. Обойдя свой лагерь, мне удалось найти довольно неплохую дубину. Перед уходом я подкинул в костёр ещё дровишек и отправился на поиски пропитания.

Жадно вгрызаясь в жареную добычу я утолял свой дикий голод. Над костром жарилась ещё одна тушка зверька. Ещё несколько лежало в стороне и это был мой запас. Теперь мне не грозила смерть от холода и голода и можно было подумать о постройке жилища. Но и на данный момент я был безмерно счастлив. В состоянии эйфории я начисто забыл о человеке, который мне помог избежать смерти. Осознав это мне стало стыдно. Когда нам хорошо мы часто забываем о тех людях, которые действительно нам помогли. Вспоминая о них лишь в минуты очередного ненастья. Сунув за пазуху пару тушек зверьков и собрав охапку дров я решил отнести всё это своему новому другу. В тот момент я был твёрдо уверен, что ДРУГУ.

Покинуть свой лагерь я не успел. К моему костру выбрел человек и упав на колени протянул руки к огню. Через несколько секунд он что-то мыча уставился на меня. В глазах человека стояли слёзы. Что ж, сначала постараюсь объяснить этому бедолаге каким образом он сможет выжить. Ведь обогреться он сможет, если в первую очередь поможет себе САМ.