Безнадёгино-4. ЭкотурЫзм. Глава пятнадцатая

начало: http://proza.ru/2022/09/19/966

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Остальные жители деревни, что не обзавелись ценными рабочими кадрами, совсем повесили носы. Ещё бы! Все их надежды на поправку финансового положения рухнули в одночасье, когда они в силу собственной трусости, отказались селить у себя приезжих, в результате чего, помимо огородных работ, у них появились заботы по уходу за скотом, который навязала им Стёпка в своих утопических фантазиях по обогащению.

Они ходили, как неприкаянные, с завистью взирая на «вылизанные», без единой травинки огороды подруг, которые живут, как у «Христа за пазухой», и только подсчитывают барыши, не ударив пальцем о палец.

И вот, дождались…

- Едуть! – ворвалась Полька в дом Степаниды. – Лигархи едуть!

- Тьфу ты, пропасть! – плюнула Стёпка. – Рази ж так можно пугать людей?! Сердце прям захолонило…

Полька была настолько возбуждена, что на Стёпкин испуг не обратила внимания. Она плюхнулась на лавку и зашептала: «Счас иду от Трубадурихи, а по дороге машин…машин… Да всё не наши, машины-то… Иномарошные! Ух, и много их… Може десять, а може и все двадцать… Возле администрации стоят.»

- А чё за люди? – спросила Зинка.

- Да хто знат-то? У их окошки черные, не видать ничо… - она нагнулась ближе и еще горячее зашептала, - Машины у их огромныя, как у Саломеина сынка, красивыя… Видать, богатющщие… - и вскочив со стула, уперлась лбом в угол, где под потолком иконка на полочке стояла. – Ну, дай Бог, дай Бог! – закудахтала она, крестясь и кланяясь.

- Ладно, побегу. – закончила она свои молебны. - Всех надо обегать, шоб на чеку стояли. – Э-э-эх! – последнее, что услышали подруги от убегающей Польки – И ведь прямо сердце чуйствовало,… тесто на пироги ставить… И в хате "конь" не валялси… Сарахван ишшо не глажон… о-ё-ё-ё…

- Сбегать ли, глянуть? – встрепенулась Зинка.

- А нам на кой? Пущай сами разбираются. – Стёпка достала из печи горшок с тушеной картошкой. – Обедать пора. Зови мужиков, а то они с утра в курятнике колотятся…

Не прошло и получаса, как всё население Безнадёгино столпилось у администрации. Безнадёгинцы молча оглядывали приезжих, изредка перешептываясь друг с другом.

Глава со всеми раскланивался, целовал дамам ручки и расхваливал местные красоты, а заодно и себя, как чуткого к проблемам местного населения, руководителя. Его особо никто не слушал, и он обиженно замолк, предоставив сельчанам самим знакомиться с гостями.

Пришли и Стёпкины с Зинкой постояльцы с женами. Эмилия с Татьяной, одетые в старенькие ватники да галоши, высокомерно задрав головы, стояли подбоченясь, как простые деревенские бабы, и пренебрежительно оглядывали своих по светским раутам, бывших подруг и знакомых. Они сухо поздоровались с приезжими и, обняв друг друга за плечи, подались до дома, затянув «Вот хтой-та с го-о-роч-ки-и-и спус-тил-ся-а-а-а…», оставив стоять с открытыми от удивления ртами, классовую «родню».

Завертелась жизнь в Безнадёгино. Всё, что хотели и о чём мечтали наши старики, сбылось. Перекинулись слухи о модном «курорте» и в соседние города, и вскоре каждый дом безнадёгинца был набит до отказа состоятельными постояльцами. Зинка со Стёпкой проводили своих первенцев, и тут же приняли на постой новых жильцов.

Обещанным сюрпризом от Эдуарда Борисовича и Ивана Ивановича явилось то, что спустя всего неделю после их отъезда, прикатили из города рабочие со стройматериалами и провели водопровод, и канализацию, пристроив к Стёпкиной хате туалетную комнату с городскими удобствами, и передав на словах, чтобы хозяева ни в коем случае не сносили тот голубой домик, оставив его в качестве символа «русского вариянта» местной экзотики. Стёпка поначалу ворчала, дескать, ни к чему в сельском доме ненужное барахло, но вскоре по достоинству оценила незатейливый комфорт, держа его под замком от посторонних глаз приезжих, дабы не лишать их «прелестей» русского быта.

А прибывший от женской половины, курьер, доставил Евгении Ивановне большую деревянную клетку с парочкой живых павлинов в благодарность за кулинарные «курсы».

- Вот на кой Евгении енти куры расфуфырчатые? – смеялась Стёпка. - Луччи б путёвое чё прислали! Ни мяса в их, ни голоса… Разве на веера сгодятся, када спектаклю вновь затеем… Одна радость, что не угораздило их верблюда ей притаранить.

* * * * *

Спустя пару лет расцвело Безнадёгино до неузнаваемости и, вернув прежнее величие, стало претендовать на звание самого богатого населением села в районе. Благодаря природным красотам, городские начали скупать сельские избушки и возводить на их месте многоэтажные особняки с башенками и балконами. Асфальтировались дороги, в каждый дом был проведен водопровод и газ, а улицы по вечерам освещались фонарями… Всё вокруг утопало в цветах, газонах и диковинных деревьях, что даже коровы возвращаясь с пастбища, старались быстрее добраться до дома, не удобрив ни одной клумбы. Бывшие деревенские, когда-то позорно бежав из села, потихоньку стали возвращаться в родные пенаты, к своим старикам. Школа приняла учителей, а вскоре и учеников, да столько, сколько за всю безнадегинскую историю, не бывало. Прикатил из города поп с попадьей и кучей детишек, без «Харлея», и с другими приоритетами. В Безнадёгино вернулась жизнь…

На очередном собрании Глава администрации задвинул речь о соответствии села европейским стандартам, а с ним и сверхидею о переименовании их замечательного «Безнадёгино» в «Нью-Безнадёгино», бессовестно украв бЕндеровскую задумку о «Нью-Васюках» из «12-ти стульев», но получив отпор от местных жителей, как-то скис, с прискорбием осознав, что его время прошло и все его будущие решения надобно теперь согласовывать с этой чернью, именуемой, народом.


ЭПИЛОГ

- Ну, я в клуб… - бросила Зинка Стёпке, пытавшейся постичь тонкости игры в сетевого «дурака» на телефоне, который ей на память оставила Татьяна. – Може, и ты со мной? Чё дома-то сидеть!

- Да на что мне ваши танцульки, чего я там не видала. Корову подоила? – не отрываясь от игры, ответила Стёпка.

- Так рано ж! Приду и подою. Ну, бывай! – и выскочила на улицу.

- Беги, беги…пляши! Може в ентом хочь преуспеешь, коль в актёрки не выбилась.

* * * * *

- Я на дойку, - радостно объявила с порога Зинка, вернувшись из клуба, - А потом сно…, - и осеклась на полуслове.

Стёпка собирала чемодан.

- Куда ты? – удивилась Зинаида.

Стёпка, как ни в чём ни бывала продолжала укладывать свои нехитрые вещи. Не поворачивая головы, она буркнула: «Нинка Кудлатова звонила. Беда у их, в Нелюдимовке… Рассорились все, к шутам… Помочи просят. Сбирайся, с утра и рванём. Милку к Евгении увела, присмотрит за ей.

- Да как же так? – скуксилась Зинка, - Почто, мы-то? Только-только зажили, как люди….

- Как лю-ю-ю-ди… - передразнила её Стёпка. – А в Нелюдимовке, кто? Звери? И хто, коль не мы?! – возмутилась Степанида, - Ишь ты, как в сытости да праздности зажила, так и глуха до чужой беды стала… Сказано, поедем, и шабаш! Там люди горе мыкают, а она вопросами сыпет… Давай, укладывайся. Да, и платье своё с театру положь да башмаки «хрустальные», - закончила она свою гневную тираду, забросив напоследок в чемодан книжку про режиссуру.

Зинка так и села на пороге. Ох, и неугомонная ж эта, Стёпка! Не живётся ей спокойно…


К О Н Е Ц