Новая гомосекс версия балета Ромео и Джульетта

 В Париже, 17 сентября 2022, состоялась премьера «новой современной версии» балета «Ромео и Джульетта»  в  гомо сексуальной трактовке.  Хореограф Бенджамин Мильпье. Оба главных героя — мужчины геи. Ромео — танцор негр, а Джульетта — белый танцор гей с черной бородой. Джульетта в интервью сказал (а): «Когда мне было 15 лет, я мечтал (а) играть Ромео, а теперь я играю Джульетту. Это еще более волнительно. Сегодня уже никого не должно шокировать, что два мужчины играют Ромео и Джульетту».
 И неужели сегодня это не должно никого шокировать? Вот Ольга Скабеева 19 сентября была шокирована этим и не скрывала своих эмоций, и даже Шекспира вспомнила: «Шекспир, наверное, в гробу перевернулся...» Вот тут я с Ольгой поспорю. Если Шекспир и «перевернулся в гробу», то скорее от радости, а не от печали, ибо он сам был бисексуалом и отдавал предпочтение мужчинам. Об этой своей «маленькой слабости» Уильям Шекспир откровенно «исповедуется» в своих двух сонетах, которые я и предлагаю вниманию читателей в моём поэтическом переводе. (*Так что, вполне вероятно, что Хореограф Бенджамин Мильпье очень внимательно изучил все сонеты Шекспира...) "Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте..."

Уильям Шекспир. Сонет 40

Возьми мою любовь, мой милый, всю её возьми!
И что приобретёшь, чего ты прежде не имел?
Верней моей, не сыщешь ты любви,
Той истинной любви, которой ты владел.
Коль, ради ревности моей, мою любовь ты умыкнул,
То не могу тебя винить, и буду рад, что ею обладаешь,
Но будет больно мне, коль сам себя ты обманул,
И верную любовь мою ты отвергаешь.
Прощаю  я воровство твоё, мой милый вор,
Хоть и присвоил ты себе всё то, чем я владел,
Растоптанной любви, перенесу позор,
Ведь враждовать с тобой — не мой удел.
Любое зло твоё мне кажется добром,
Убей меня обидой, но не считай врагом!

Take all my loves, my love, yea, take them all;
What hast thou then more than thou hadst before?
No love, my love, that thou mayst true love call;
All mine was thine before thou hadst this more.
Then if for my love thou my love receivest,
I cannot blame thee for my love thou usest;
But yet be blamed, if thou thyself deceivest
By wilful taste of what thyself refusest.
I do forgive thy robb'ry, gentle thief,
Although thou steal thee all my poverty;
And yet love knows it is a greater grief
To bear love's wrong than hate's known injury.
Lascivious grace, in whom all ill well shows,
Kill me with spites, yet we must not be foes.


Сонет 10
Ты говоришь, что любишь всех. Стыдись так говорить!
Я знаю, ты сам себя давно не уважаешь.
Ведь многие готовы любовь свою с тобою разделить,
но ты взаимных чувств любви не принимаешь.
Ты столь развратен, что не любишь никого,
и красоту свою ты губишь, час за часом, сам,
любовь не ценишь, не ценишь ничего...
Зачем стремишься ты разрушить столь прекрасный храм?
Ну изменись же, и я приму твою обиду!
Зачем же враждовать, если на свете есть любовь!
Ну полюби! Так сильно, как прекрасен с виду!
Пусть не бурлит в тебе, любви не зная, кровь!
Коль скоро ты искренне научишься любить,
то в сыне, ты красоту свою способен сохранить!

For shame deny that thou bear'st love to any,
Who for thyself art so unprovident.
Grant, if thou wilt, thou art beloved of many,
But that thou none lov'st is most evident;
For thou art so possess'd with murd'rous hate,
That 'gainst thyself thou stick'st not to conspire,
Seeking that beauteous roof to ruinate
Which to repair should be thy chief desire:
O change thy thought, that I may change my mind!
Shall hate be fairer lodged than gentle love?
Be as thy presence is, gracious and kind,
Or to thyself at least kind-hearted prove:
Make thee another self, for love of me,
That beauty still may live in thine or thee.