Ф. Дарси, Джентльмен. Часть 1, Глава 7

Памела Эйдан. ФИЦУИЛЬЯМ ДАРСИ, ДЖЕНТЛЬМЕН

Часть 1. ХАРТФОРДШИР

Pamela Aidan. Fitzwilliam Darcy, Gentleman: An Assembly Such As This

Перевод: Горяинова Елена






Глава 7

СХВАТКА ВСЕРЬЁЗ


К тому моменту, как Дарси закончил приводить себя в порядок после хулиганской пёсьей выходки, у него осталось мало времени для изучения посылки, доставленной слугой. Он прекрасно знал, что таят в себе эти два свёртка, и у него чесались руки от нетерпения. Разорвав упаковку, он поднёс к окну две книги в красивых сафьяновых переплётах.

Да, они и есть! «Осада Бадахоса: Хронологический отчёт о Великом Испытании Уэлсли», гласили золотые буквы на одном переплёте. И на другом: «Триумф близ Фуэнте де Оньоро: Впечатления солдата и джентльмена». Он заказал книги, едва владелец любимого им книжного магазина, зная его интересы, сообщил ему об их публикации. Вместе с Англией на протяжении всего лета Дарси следил по газетам о сражениях Уэлсли в Испании, но эти книги давали первый полный отчёт о тех событиях от имени анонима, названного членом из окружения великого генерала. Дарси ожидал их прибытия уже несколько месяцев. Зажав книги под мышкой, он поклялся себе не отвлекаться на любые удовольствия вечера.

К счастью, вечер прошёл спокойно, некоторое оживление возникло лишь после заявления мисс Элизабет, что чуть позже её сестра присоединится к ним в гостиной. Мисс Бингли не могла сдержать радости при этом известии, и велела слуге придвинуть софу к камину поближе, «чтобы дорогую Джейн не тревожили сквозняки».

– Чем же мы будем развлекать её, как вы думаете? – спросила она, повернувшись к Дарси, – партия в вист, а может, «мушка»?

Дарси положил вилку и поднял бокал с вином.

– Может, на этот вопрос ответит мисс Элизабет? Она лучше знает способности своей сестры. Я же играть сегодня не намерен. Бингли, – обернулся он к своему другу, – описания тех летних кампаний наконец-то прибыли. – И он указал на столик с книгами у двери.

– Неужели, Дарси! Можно мне взглянуть?

Дарси кивнул, и Бингли, подхватив книги, устроился в кресле. Открыв первый том, стал бережно переворачивать страницы.

– Бесподобно! – Лишь выдохнул он, добравшись до гравюры, на которой доблестные англо-испанские силы маршировали на фоне города. – Да одни лишь гравюры окупают стоимость книг! Могу я их прочесть, когда ты закончишь?

– Мистер Дарси, позвольте мне почитать вторую книгу, пока вы наслаждаетесь первой? Я не могу ждать, пока брат закончит чтение, он так непоследователен, может и год пройдёт, пока он доберётся до конца.

Пришлось оставить долгожданный том в её руках с коротким позволением:

– Конечно, мисс Бингли.

Он содрогнулся, видя, как книга улеглась на заляпанную скатерть, и решил, что пожалуй, стоит заказать себе ещё один экземпляр. Эта книга вернётся в таком виде, словно сама побывала в тех боях. Выбрав кресло близ яркой лампы, Дарси открыл том с описанием знаменитых, с таким трудом завоёванных летних побед.

– Удобно ли ваше кресло, мистер Дарси? – спросила мисс Бингли.

– Вполне, мадам, благодарю вас.

– А лампа… достаточно ли яркая?

– Абсолютно, мисс Бингли, спасибо за заботу.

– Она не дымит? Вам гарантирована головная боль, если дымит.

– Нет, не дымит.

Слова он подбирал самые вежливые, опасаясь выдать своё раздражение скрежетом зубовным. Мисс Бингли ничего замечала, и, после минут блаженной тишины, пока она пыталась изобразить интерес к книге, которую якобы безумно мечтала прочесть, она отбросила её в сторону. Дарси был упрямо непоколебим. Утонув в кресле с книгой в руке, он желал только одного: чтобы больше его не отвлекали.

– Мисс Элиза Беннет, – раздался голос мисс Бингли, – не хотите ли последовать моему примеру и пройтись по комнате. Это очень полезно после сидения в одном положении.

Изумлённый Дарси поднял глаза от неожиданности, но мисс Бингли настойчиво дожидалась ответа. Потеряв бдительность, он опрометчиво закрыл книгу.

– Мистер Дарси, сэр, не хотите ли присоединиться к нам? – мисс Бингли тотчас обернулась к нему, беря Элизабет под руку.

– Спасибо, мисс Бингли, я предпочту остаться на своём месте. Могу представить лишь две причины для вашей прогулки по комнате, и в любом случае я стану лишь помехой.

Дарси тихо улыбнулся, видя, что Элизабет старается не выдать своё изумление. Чего никак нельзя было сказать о мисс Бингли.

– Мистер Дарси! Что вы имеете в виду? Я умираю от желания услышать ваше объяснение! Мисс Элиза, вы понимаете, что именно он имел в виду?

– Ничуть. Но самый верный способ разочаровать его - это не задавать вопросов.

– О нет, мисс Элиза! – возмутилась мисс Бингли. – Истинная леди никогда не огорчит джентльмена. И джентльмен никогда не разочарует леди. Скажите нам, что вы имели в виду.

– Охотно, – отвечал Дарси. – Либо вы хотите посекретничать друг с другом, либо считаете, что более выигрышно смотритесь при ходьбе. В первом случае, я вам могу только помешать; а во втором мне удобнее любоваться вами с моего места.

Реакция Элизабет ему только польстила. Глаза её распахнулись, лицо залилось ярким румянцем. Может, слишком вольное суждение для провинциальных понятий о приличиях. Но он достиг своей цели: мадемуазель надула губки, как примерная гувернантка, хотя глазки её просто молнии метали. Пожалуй, его попытку флиртовать можно счесть удачной.

– О, как это отвратительно! Я не слышала ничего ужаснее, – вскричала мисс Бингли. – Как мы накажем его за такие слова?

– Подразнить его, – решительно ответила Элизабет. – Посмеяться над ним.

Смеяться надо мной? Всё удовольствие от их остроумной пикировки испарилось. Выражение удовольствия на его лице сменилось маской подозрительности.

– Дразнить само воплощение спокойствия и самообладания? – изумилась мисс Бингли. – Нет, нет; я уверена, он не допустит этого.

– Невозможно посмеяться над мистером Дарси! Какое редкостное свойство. – Она не сводила с него глаз. – Надеюсь, что оно редким и останется. Я очень люблю посмеяться.

То, что она вновь старалась выставить его на посмешище, убило в нём всякое желание поддерживать шуточный разговор, и он вернулся к своему обычному стилю.

– Мисс Бингли льстит мне. Даже умнейших могут высмеять те, кто любит потешить себя во что бы то ни стало.

– Конечно, – холодно проговорила Элизабет, – такие люди есть, но я, надеюсь, не из их числа. Я никогда не смеюсь над тем, что правдиво и разумно. Но глупость и чепуха, причуды и нелепости - над этим стоит посмеяться при возможности. Но кажется, этими свойствами вы не располагаете.

Дарси понял, что получил шах. Шах… но ещё не мат!

– Никто не совершенен. Но я всю жизнь стремился избегать таких недостатков, которые могут дать повод высмеять меня.

– Таких, как тщеславие, может быть, или же гордыня, – предположила она коварно.

Итак, мы вернулись к тому, с чего начали на ассамблее Меритоне! Да, в схватке он ещё мог победить, но война проиграна.

– Тщеславие - несомненный недостаток. Но незаурядный человек должен иметь гордость, конечно в разумных пределах.

При этих словах она отвернулась, может, в гневе или в знак поражения, трудно сказать.

– Похоже, на этом ваше изучение мистера Дарси завершилось. Каков же результат, не поделитесь с нами? – Мисс Бингли состроила Дарси сочувственную гримаску.

– Я убедилась в том, что мистер Дарси безупречен. Он сам признался в этом.

– Никто не безупречен. У меня немало недостатков, но я надеюсь, не столь очевидных. Я не могу поручиться за свой характер. Меня можно назвать злопамятным. Если человек теряет моё доверие, то уже навсегда.

– Это действительно недостаток, – воскликнула Элизабет. – Но смотрите, какой уместный! Непримиримая злопамятность: над этим нельзя посмеяться. Вам не стоит опасаться меня.

– Думаю, у каждого есть природный недостаток, который не исправишь даже лучшим образованием.

– И ваш недостаток - склонность презирать всех и каждого?

Он поднялся во весь рост, улыбаясь своей эмоциональной противнице, спокойно ответил:

– А ваш, мадам, намеренно не понимать других.

Отвесив ей почтительный поклон, он подхватил свою книгу и удалился.

Вернувшись в свою комнату, он сорвал сюртук и зашвырнул его в кресло. Да, другой такой самоуверенной нахалки не сыскать! Сколько наглости и нелепостей! И что за манера бросаться в бой при малейшей возможности. Он вздохнул. Но ведь именно он провоцирует этот фонтан колючего остроумия. При этом она бесконечно добра и искренне нежна со своими близкими. Когда она смотрит на других… то такая нежность…

Так почему же ты не выбросишь её из головы? Дарси рухнул на постель. Почему... Да потому, что она - душой и телом – и есть та, о которой ты всегда мечтал.

Но с момента рождения он обречён помнить о своём положении и долге перед семьёй. Всё так. И ему нелегко далось твёрдое решение впредь, в интересах обоих, не выказывать ни малейшего внимания или чувств к ней. Лишь к рассвету он наконец смог забыться сном.






Проснулся он как всегда в шесть. И продолжал лежать, скованный видениями беспокойной ночи, пока решение, принятое вчера, не вернуло его к реальности. Отбросив покрывало, он поспешно встал. Скорей на коня, пока утренняя роса не высушена солнцем.
 
Появился служка с кипятком в дымящем медном чайнике. Флетчер разложил приборы, выправил лезвие бритвы чёткими движениями. Ритмичные движения и звуки почти усыпили Дарси, и вот, при первом же движении бритвы на щеке появился порез.

– Мистер Дарси, сэр! Не двигайтесь, прошу вас. Придётся наложить пластырь... Вот так, сэр. Когда вы появитесь перед леди, уже всё будет в порядке.

– Единственный, кто меня увидит утром, это Нельсон, а я не думаю, что это его шокирует.

– Тогда завтрак, мистер Дарси. Слегка подкрепиться перед прогулкой.

Дарси одобрительно кивнул, и поднос поставили на столик, а к нему придвинули кресло. Он поднял крышку. После кофе и куска говядины он немного пришёл в себя. В гардеробной Дарси облачался чисто механически, в странно отрешённом состоянии. Когда часы пробили семь, он схватил перчатки, шляпу и хлыст и вышел на свежий воздух.






Томящийся у лестницы Нельсон тряс головой, нервно ступая то вперёд, то назад, наводя ужас на незерфилдских грумов. Узрев хозяина, он топнул копытом и возмущённо заржал, посылая в морозный воздух клубы пара.

– Дбрутро, сэр, – с облегчением пробормотал грум. – Он сегодня что-то нетерпелив, сэр.

– Да, уж, я вижу! Опять задал тебе нервотрёпку? – Дарси грозно взглянул Нельсону в глаза, но конь лишь мотнул головой, посылая очередную порцию пара в воздух.

– Ты сегодня вылитый дракон, старина.

Он подобрал поводья, и, отклонив помощь грума, взлетел в седло. Пока Дарси был занят стременами, Нельсон решил отвести душу в вольтижировке.

– Это что за танцы? Что за манеры? – Он натянул поводья, потом кивнул груму, позволяя освободить животное. – Я понял. Нам обоим пора изгнать наших демонов!

Дарси послал скакуна в галоп, заметив, что Нельсон ускоряет бег перед препятствием. Через мгновения ограда мелькала вдали в клочьях утреннего тумана. Они помчались вперёд; Дарси дал волю коню, слившись с ним в одно целое, отбросив предосторожности, они понеслись, словно преследуемые псарней самого дьявола.

Конь и всадник вернулись спустя несколько часов. Дарси устало соскользнул со спины коня на землю. Перекинул поводья через его голову, увидев конюхов, спешивших отвести своего буйного подопечного в его стойло. Умиротворённый прогулкой, Нельсон даже позволил им приблизиться, лишь подтолкнул хозяина и требовательно заржал. Ему причиталось несколько кусков сахара. Помахав ими перед его просящей мордой, Дарси разжал пальцы, и конь мягко взял сахар губами. Передал поводья ожидавшим парням. С притворной кротостью Нельсон двинулся следом за грумами на конюшни, а Дарси повернул к усадьбе. Он уже опоздал на завтрак, нет смысла появляться за столом много позже дозволенного приличием времени. Перехватив Стивенсона в холле, он послал его передать свои извинения хозяевам и устремился к себе, предвкушая удовольствие от горячей ванны.

Он уже поднялся на половину пролёта, когда дверь внизу отворилась.

– … Очень любезны, мистер Бингли, но нам пора. Мы и так слишком долго злоупотребляем вашим гостеприимством.

– Злоупотребляете, мисс Элизабет! Надеюсь, вы так не думаете, или же вы неверно поняли некие замечания о том, что вы слишком задержались в гостях... Значит, вы решили покинуть нас завтра? – Дарси различил чуть заискивающие нотки в голосе Бингли.

– Ох, мистер Бингли! Правда, трудно было бы быть добрее к моей Джейн и ко мне. Но если с ней всё в порядке, мы спустимся вниз попозже утром.

Не дыша, Дарси преодолел ступеньки, проскользнул в дверь, беззвучно закрыл её за собой и тут только выдохнул. Значит, завтра она уезжает. Но это просто дар судьбы! Она нравится тебе гораздо больше, чем надо бы… Шагнул к звонку и дёрнул шнурок. Но, едва он рухнул в кресло, в дверях возник Флетчер.

– Мистер Дарси, ваша…

– Целую вечность жду! Готова ли моя ванна, или же я должен таскать воду сам? – Закричал он на слугу. Несколько мгновений прошло в ледяной тишине.

– Флетчер, прошу тебя простить моё хамство. Ты никак не заслуживаешь того, чтобы я вымещал на тебе дурное настроение.

Плечи слуги облегчённо расслабились, и он согласно кивнул.

– Ну, спасибо, Флетчер. Дай мне, скажем, минут двадцать.

– Хорошо, сэр. Не нужно ли ещё чего-нибудь, сэр? – Дарси утомлённо покачал головой. – У нас много новенького нынче, сэр.

– Неужели? И что же эдакого «новенького» у тебя, Флетчер?

– Обе мисс Беннет уезжают домой завтра, после воскресной службы. – Флетчер открыл дверь в комнату для прислуги. – Но мне кажется, вы уже слышали об этом.

Дарси грозно взглянул на него, но тот уже успел надёжно спрятаться за дверью.






Стены Бадахоса всё ещё не рухнули, а начальство уже получило приказ об отступлении, когда Дарси услышал звук открываемой двери.

– Чарльз, это невероятно интересно, в самом деле! Дай мне дочитать до…

Вспышка жёлтого муслина объяснила ему, что это отнюдь не Бингли. Дарси поднял глаза на чарующее видение в ореоле каштановых волос. Спокойно… ни малейшего знака!

– Мисс Элизабет, – произнёс он бесцветным тоном, поднимаясь с места.

– Мистер Дарси. Не позволяйте же мне отвлекать вас.

– Мадам. – Дарси поклонился вновь и опустился в кресло, ожидая, что она, отыскав свою книгу, либо устроится где-то, либо просто уйдёт. Мягкие шаги её туфелек, шуршание платья и лёгкий аромат лаванды испытывали его терпение.

Наконец, она выбрала книгу. Пошла мимо него, край платья скользнул по его ботинкам, выбрала место в кресле справа, и теперь лишь маленький столик с латунной лампой разделял их. Комната погрузилась в тишину, нарушаемую лишь шорохом переворачиваемых страниц. Дарси обнаружил, что ни единого слова из предыдущей страницы не помнит. В досаде на себя вернулся назад. Всё его существо живо реагировало на её присутствие, и ему стоило немалых усилий правдоподобно изображать безразличие. Раздражённое упрямство запрещало ему сдаваться и покидать привычное убежище, более того, оставлять в её распоряжении! Он перевернул многострадальный лист.

Элизабет встала, чтобы поставить томик на полку, и выбрала другой. Его мучения, увы, повторились. Он уже был готов отступить, но стук в дверь застал обоих врасплох.

– Войдите! – хриплым голосом произнёс Дарси.

– Извините меня, сэр… мадам. Мисс Элизабет, мэм. Мисс Беннет проснулась и спрашивает вас. – Сообщил Стивенсон негромко.

– Благодарю, Стивенсон. Я сейчас поднимусь, – ответила она, и, повернувшись к Дарси в небрежном реверансе, покинула комнату.

При стуке тяжёлой дубовой двери, эхом заметавшемся по комнате, Дарси уронил книгу. Это невыносимо! Он принялся мерить шагами шикарный восточный ковёр, только вчера расстеленный здесь Бингли. Ради чего я день за днём играю эту дурацкую роль? Её сердит всё, что бы я ни сказал; она бросает оскорбления мне в лицо, и, равнодушная к самому факту моего присутствия здесь, умудряется полностью лишать меня спокойствия!

Его правый ботинок зацепился за что-то, отлетевшее прочь. Он глянул и увидел, что это его драгоценный «Бадахос». Дарси подхватил бедную книгу, оглядывая её со всех сторон. Ничего серьёзного, всё в порядке. Но что за книга заинтересовала её? Словно против воли, он взял её книгу и раскрыл на титульном листе. Надпись «Потерянный рай». «Произведение Джона Милтона». Закладка из переплетённых нитей для вышивания оставлена там, где она остановилась. Дарси вытащил закладку и осторожно закрыл книгу, рассматривая лежащие на ладони разноцветные пряди.

Именно Милтон, и именно «Потерянный рай» - из всех трудов этого зануды! Кто она, читающая сии тяжеловесные вирши, коим уже полтора века от роду? Это уж точно не назовёшь модным чтением. Боже правый, да никто уже не читает Милтона!

Голоса в холле возвестили Дарси, что компания вернулась с прогулки. Отправив ниточки в карман, он быстро отошёл от полки, даже вполне спокойно встретив в дверях Бингли.

– Дарси, наконец-то! Ты исхитрился избегать нас целое утро! Хватит киснуть в библиотеке в такой день. Я велел накрыть столик в оранжерее, и настаиваю, чтобы ты присоединился к нам... И знаешь, Дарси, будь другом, не ссорься ты с сестрой мисс Беннет. Они уедут завтра.

– Дорогой Чарльз, я не «ссорюсь» ни с ней, ни с кем-либо другим!

– Так спорите, значит. Мне очень жаль, что вы с мисс Элизабет не поладили, но…

– Не бойся, Бингли. Я сумею прилично вести себя в обществе, – оборвал его Дарси, но тотчас опомнился. – Чарльз, умоляю забыть о моих бестактных словах. Я был не в себе в последнее время, поверь, я искренне прошу прощения за доставленные тебе неприятности.

– Неприятности… для меня? Дарси, да стоит только вспомнить, от каких неприятностей, и сколько раз ты избавлял меня! Всё позабыто, сэр, и с радостью. Пойдём же, право, мы не так уж плохи, в конце концов.

Дарси с облегчением улыбнулся, вознося благодарение Богу за такого друга. Поставив книгу на полку, он последовал за Бингли из комнаты.

Пусть он и поручился за своё поведение в обществе, Дарси не ждал от общества в оранжерее особого удовольствия. Хёрста можно отбросить сразу. Бингли будет хлопотать вокруг мисс Джейн Беннет. Мисс Бингли, на пару со своей сестрицей, попеременно будет либо надоедливо угождать ему, либо пытаться уничтожить женщину, которую она резонно воспринимает как соперницу. Центр надежды на интересный разговор находится там же, где и та самая женщина, от которой ему надлежит держаться подальше.

Оранжерея была невелика и явно нуждалась в опытном садовнике, однако именно дикие заросли придавали ей пикантности. Очевидно, прежний хозяин увлекался экзотикой, здесь безраздельно царили переплетения лиан и буйная листва. Постепенно компания переместилась в центр помещения к металлическому столу. Дарси устроился в стороне от всех, поскольку роль души общества сегодня его более чем не привлекала.

А главной темой разговора стал тот бал, что был обещан Бингли. Так как всем было известно отношение Дарси к этой идее, никто его не спрашивал, и никто не мешал ему молчать. Удовлетворённый тем, что его не вовлекают в планы, он тихо наслаждался ароматами земли и растительности. Вдруг его охватило острое чувство тоски. Пемберли!

Оранжерея была его излюбленным местом в детстве и юности. Здесь царила его мать, лично опекая свои розы и подаренные мужем экзотические саженцы, уговаривая их расти и расцветать. В семейном кругу это место называли «Раем». Чувствуя приближение смерти, отец стал проводить здесь по нескольку часов ежедневно, любуясь с цветами своей ушедшей супруги. Дарси присоединялся к нему вечером, безмерно уставший за день, ведь с ухудшением здоровья отца заботы по делам имения полностью легли на его плечи. Иногда они вспоминали прошлое, иногда обсуждали будущее, но чаще наслаждались той тишиной, что говорит красноречивее слов. А три года после кончины отца целиком прошли в заботах о Пемберли. Рай был мучительным напоминанием об утратах, и он редко заходил туда, пока однажды Джорджиана не призналась в том, что мечтает о «маленьком садике». Они вместе выбрали местечко для её опытов, и он вновь стал тут частым гостем. Дарси мягко коснулся незнакомого цветка, но звук лёгких шагов заставил его отдёрнуть руку.

– Прекрасный цветок, мистер Дарси.

– Вы любите садоводство, мисс Элизабет?

– С детства. Небольшой сад, но много удовольствия. А вы, сэр?

– Я только страстный поклонник.

– Скорее любитель совершенства, как и во всем остальном? – поддразнила она его.

Дарси лишь улыбнулся и поклонился в ответ. Оставив её в недоумении, он пошёл к Бингли, напомнить о партии в бильярд.

Вскоре он вернулся рутинному распорядку дня. Почитал. Поиграл в вист с сёстрами Бингли и мистером Хёрстом. За ужином он говорил только с Бингли и Хёрстом, и только о завтрашней охоте. Позже написал письма всем родным и знакомым. Наконец, день подошёл к концу, и он мог удалиться в свою комнату. Закрыв за собой дверь и рухнув в кресло, он почувствовал необъяснимую усталость.

– Э-х-м. Мистер Дарси, сэр. Могу я узнать, какой сюртук и жилет готовить вам для завтрашней службы? – Спрашивал Флетчер, помогая хозяину раздеться.

Дарси только вздохнул; думать у него не было ни сил.

– Может, зелёный, сэр, и серый с золотом полосатый жилет?

– Не слишком ли шикарно для деревенской церкви, а?

– Шикарно, сэр? Приметно, это так, но не чересчур. Нет, сэр.

– Приметно, да? И почему я должен быть «приметным» завтра?

Флетчер встретил вопрос с видом уязвлённого профессионала:

– Мистер Дарси, сэр! Я должен думать о своей репутации!

– В Хартфордшире?

– Везде, где появляетесь вы, сэр. Мой долг следить за тем, чтобы ваш внешний вид соответствовал и месту, и событию, – продолжал Флетчер.

– А служба в деревенской церкви требует «приметного» появления?

– Простите сэр, лорд всегда должен быть лордом, в деревенской или в лондонской церкви.

– Хм, – фыркнул Дарси, – Ты не убедил меня в своей искренности, но у меня уже нет сил для спора. Пусть будет зелёный. И серый с золотом жилет.