Скамейка

 - Иди садись к нам! - крикнула та из них, которая сидела на самом конце справа, кажется, самая молодая. И призывно поманила. Я туманно улыбалась, делая вид, что не вижу их, хотя, разумеется, видела прекрасно. Они смотрелись на длинной скамье, как забытое бельё на веревке для сушки: почти все такие же одинаково старые и изношенные, отдельно от остальных тусовщиков, но все с повернутыми в сторону Иванова костра лицами, следящие взглядом за немногочисленными танцующими там. Но в данный момент они изучающе смотрели на меня.

Я в панике искала вежливую причину отклонить приглашение, но ничего подходящего не приходило в голову.  Мадис ушел за выпивкой и пропал. И  никого из знакомых, к кому можно было бы присоединиться, я тоже не заметила. Да я и не знаю здесь особо никого.

 Следующей сказала та, которая сидела слева от самого крайнего справа:
 
 - Иди-иди сюда! Не будь такой гордой!

Ее слова не оставили мне никакого выбора - разумеется, я никак  не хотела выглядеть в их глазах высокомерной. Пошла села на свободное место справа, возле крайней сидящей.

 - Кажется, вы, мадам, и есть та самая новая хозяйка Лесного хутора? - это был голос, принадлежавший женщине, сидевшей почти на другом конце скамейки. Несмотря на теплый вечер она куталась в шерстяную шаль так что всё, что можно было там разглядеть - это мятая тряпка лица, острый нос да тонкие губы.

 - Да, это я,  Лола меня зовут.

 - А я Милли,  -  кивнул с достоинством шерстяной узел.  - Милли Сепа. - Она поправила плед и легонько пихнула сидящую рядом старушонку с тающим в темноте профилем.

 - Это Вайке,  -  сказал Милли.  - Она у нас не сильно разговорчива.

Так оно  и было: Вайке ни на что не реагировала, только смотрела вперед перед собой, настолько  тощая, бесплотная, что буквально   сливалась  с сумерками, перетекала в них. Как будто дух бесплотный была она. Словно тень, без четких очертаний, серая монотонная гладь c расплывчатыми контурами. Вот какой примерно я ее видела. Смутной и безмолвной тьмой. Не исключено, что она вообще не слышала что там Милли говорила - вернее, ей всё было по барабану.

 - Я Майе, - представилась следующая за Милли женщина, сидевшая рядом со мной. На ней было нарядное шелковое платье  с открытой шеей. Густые гладкие волосы словно  уложены парикмахером. Кто знает, может, она действительно укладывалась в поселковой парикмахерской.

 - Маре, - сказала соседка Майе, чьи волосы, наоборот, висели сосульками. - Я как бы тоже из  городских, но, знаешь, тут этого можно не стыдиться. Тут все свои."