Капитан Клещ или Золотое солнце. Глава 22

22. ВИЗИТ К ГУБЕРНАТОРУ

Через две недели «Эсперанса» подошла к высоким берегам острова Тенерифе и бросила якорь на рейде порта у восточного побережья. В средине острова, в каких-нибудь двадцати милях от порта, возвышался вулкан Тейде, что был в три раза выше Везувия. Портовые форты грозно смотрели на пиратов.

               
Мегеро предстояло решить непростую задачу: внушить губернатору острова, что каравелла прибыла по приказу генерал-капитана Контрераса с тем, чтобы пополнить запасы воды и продовольствия, произвести мелкий ремонт судна. И всё это без участия бывшего капитана – дона Гарсиа Карлоса, который был лично знаком с губернатором Тенерифе доном Антонио Бенитосом.

По плану Арно Мегеро бывший капитан «Эсперансы» должен был написать письмо губернатору, в котором объяснит своей болезнью визит первого лейтенанта вместо себя. А уж он, Мегеро, постарается добиться от Бенитоса всего, что нужно команде «Эсперансы».

Когда Клещ вошёл в кубрик, где содержали Карлоса, то увидел, что полмесяца плена не украсили последнего. Он похудел и цвет лица был нездоровым. Надо сказать, что сам Мегеро питался из общего котла с командой, так что и дону Гарсиа приходилось довольствоваться пайком простого матроса.
Без всяких предисловий капитан пиратского экипажа предложил Карлосу – тот пишет письмо, в котором просит оказать помощь «Эсперансе», а он с этим письмом нанесёт визит губернатору в качестве первого лейтенанта Перейро. За это ему будет гарантирована жизнь.

Несмотря на своё болезненное состояние, бывший капитан стойкости духа не утратил и сразу заявил:
– Даже если я напишу два письма, дон Антонио сразу заподозрит неладное и разоблачит тебя.  Через час после того, как ты ступишь на берег, твои разбойники увидят, как тебя вздёрнут прямо на пристани!
– А если не напишешь, дон Карлос, то ещё не пробьют склянки, как мои разбойники вздёрнут тебя, клянусь всеми святыми! Потому что не будет смысла с тобой возиться. Если ты жив до сих пор, то только благодаря тому, что я их удерживаю от удовольствия увидеть, как ты болтаешь ногами! У тебя есть последний шанс остаться в живых – если «Эсперанса» благополучно выйдет из гавани, я тебя посажу в шлюпку, и ты увидишь своего дона Антонио. В этом тоже порукой моё слово, хотя я знаю, что ты его невысоко ценишь, но тем не менее, тебе больше надеяться не на что.

Произнеся эти слова, Клещ вывел пленника на палубу и тот увидел, как на нок-рее матросы закрепляют верёвку с петлёй.
– Ну, смотри! Я уже начал выполнять своё обещание. Верёвку снимут пустой, если я вернусь на каравеллу благополучно.

Дон Карлос написал письмо. Кто знает, решил ли он, что  не стоит спасать «Эсперансу» ценой своей жизни, а может быть подумал, что всё равно его бывший лейтенант не уйдёт от законного возмездия, но письмо он подписал, и Мегеро внимательно его прочёл несколько раз, ища, нет ли там подвоха, который мог бы разоблачить его. Ведь излишняя самоуверенность и наглость мошенника делает его таким же уязвимым, как невежество и простота дурака. Убедившись, что написано, как надо, отдал распоряжение спустить шлюпку и пошёл в каюту.

В его распоряжении были два гардероба: дона Карлоса и капитана «Изабеллы». Клещ, склонный к тому, чтобы произвести эффект, выбрал тёмно-синий камзол тонкого сукна, явно не испанского. Камзол был вышит серебряной ниткой, на вороте и манжетах – брабантские кружева. Правда он был чуть узок в плечах, но Мегеро это не смутило. Людям его профессии часто приходится надевать мундиры не по плечу. Надел шляпу с чёрным плюмажем из страусовых перьев, перстни тоже не забыл.

Арно Мегеро не был наивным, а тем более дураком. Он прекрасно понимал, что одного шикарного костюма недостаточно, чтобы произвести должное впечатление на хозяина Собачьих островов. Одежда его явно контрастировала с разбойничьей физиономией и пиратскими повадками, длинная боевая шпага и волчий взгляд выдавали в нём человека, более склонного к авантюрам, нежели к военному порядку. Потому он заранее продумал свой разговор с губернатором Тенерифе доном Антонио Бенитосом.
Посадив в шлюпку восемь вооружённых матросов, Клещ ещё раз громко сказал Бульену, остававшемуся на корабле за начальника, что, если он к вечеру не вернётся, Карлос должен висеть на рее. Отдав это последнее распоряжение, он спустился по штормтрапу, и шлюпка отчалила от корабля.

Губернатор острова Тенерифе принял его в рабочем кабинете, который, судя по обстановке, иногда служил ему и столовой, и местом для короткого отдыха. Вокруг тяжёлого дубового стола стояли стулья чёрного дерева с жёсткими сиденьями.
– Арнольдо Перейро. Первый лейтенант корабля «Эсперанса» эскадры дона Алонсо Контрераса. Имею честь служить под командованием капитана дона Гарсиа Карлоса! – представился Клещ и раскланялся перед губернатором, как перед королём. Польстить Мегеро умел, ведь лесть и плутовство очень близкие родственники.

Бенитос пригласил сесть и уже потом спросил:
– Где же сам дон Гарсиа? Почему его нет здесь?
– Мой капитан болен, господин губернатор. Приступы болезни, похожей на лихорадку, время от времени приковывают его к постели. Он велел принести вам свои глубочайшие извинения и заверения в том, что не сегодня-завтра он сможет нанести вам визит. Вот письмо, в котором он всё объясняет…
Клещ протянул бумагу губернатору. Ознакомившись с письмом, Антонио Бенитос уже был озабочен не тем, что не видит Карлоса, а тем, за чей счёт он отпустит требуемый провиант.

Он поднял глаза:
– Есть ли какое-то письменное требование генерал-капитана на отпуск провианта? Ведь, насколько я понимаю, оплата должна производиться за казённый счёт.
– Генерал-капитан Контрерас определил нашу каравеллу как вспомогательный корабль разведки и дозора, потому мы идём впереди. Остальные три корабля, в том числе и флагманский, подойдут дня через три-четыре. Мы к этому времени должны быть полностью готовы. Кроме того, дон Карлос не стал в письме излагать все подробности… Он хочет оставить свой личный товар: шерсть, кожи, вино, оливковое масло по весьма невысокой цене. К тому же рассчитаться за него можно через полгода, когда эскадра будет возвращаться с Мадагаскара, – Мегеро помолчал и добавил, – с новым товаром…

Губернатор Бенитос после этих слов заметно оживился, ведь его главным и любимым занятием была отнюдь не война, а торговля. Поэтому предложение его заинтересовало. Он заверил первого лейтенанта, что тут же даст распоряжение местным торговцам снабдить «Эсперансу» всем необходимым в счёт кредита казне.
После делового разговора они перешли в гостиную, где к этому времени был накрыт обеденный стол на три персоны. Мебель здесь была ореховая, стулья обиты цветной кордовской кожей. На стенах висели картины.

Бенитос представил гостя своей супруге:
– Дорогая, лейтенант Перейро служит под началом нашего доброго друга дона Карлоса…
Мегеро расшаркался, как мог, и тут же счёл нужным извиниться за свою неловкость, так как последние несколько лет он служил в Вест-Индии.
– Сами понимаете, сеньора, когда долгие годы проводишь среди дикарей и неотёсанных матросов и солдат, поневоле становишься таким же.

На что губернаторша с улыбкой заметила, что настоящего мужчину нужно оценивать по его подвигам на бранном поле, а не по паркетному политесу.
– Как же вы оказались на корабле дона Гарсиа? – спросила она.

Клещ принялся подробно рассказывать и весьма кстати показал рекомендательное письмо от дона Фернандеса Эстебано к дону Карлосу, которое он предусмотрительно захватил с собой. И губернатор, и его супруга были когда-то знакомы с доном Фернандесом, и разговор принял оживлённый характер, в ходе которого любознательная сеньора Бенитос задала кучу вопросов, касаемо жизни в Вест-Индии, на которые Клещ отвечал охотно и подробно, благо ему было что рассказать о Карибских островах. Губернатору не пришлось более и слова вставить, чему Мегеро был очень рад, потому что вопросы губернатора могли ненароком поставить его в тупик.

К концу дня «Эсперанса» подошла к причалу, был выгружен захваченный на торговой шебеке груз. К вечеру следующего дня был получен необходимый провиант, и каравелла вновь встала на рейде.