Ф. Дарси, Джентльмен. Часть 3, Глава 12

Памела Эйдан. ФИЦУИЛЬЯМ ДАРСИ, ДЖЕНТЛЬМЕН

Часть 3. ВЕРА, НАДЕЖДА, ЛЮБОВЬ

Pamela Aidan. Fitzwilliam Darcy, Gentleman: These Three Remains

Перевод: Горяинова Елена




Глава 12

ВЫСШАЯ МУДРОСТЬ ЛЮБВИ


O! learn to read what silent love hath writ:
To hear with eyes belongs to love's fine wit.

Любви безмолвной речи улови:
Глазами слышать – высший ум любви.

У. Шекспир, Сонет 23.


Они ужасно запоздали. Все были уже за столом, когда они наконец появились в дверях.

– Лиззи, дорогая, где же вы так долго блуждали? – Они удивили даже Джейн.

Элизабет с невиннейшим видом пояснила, что они просто забрели куда-то, и даже она не сразу нашла дорогу. Более правдоподобного объяснения от них и не потребовалось.

Элизабет благоразумно села подальше от него, чтобы не поощрять лишние подозрения, но лишь с ней одной ему хотелось бы говорить, и лишь ей улыбаться. С завистью поглядывал он на Бингли и Джейн. Узаконенные возлюбленные могли открыто наслаждаться беседой в манере почти интимной, словно кроме них здесь никого не было. Дарси вдруг подумал с иронией, что пожалуй, ему бы стоило очаровать её родителей. Но глупостью миссис Беннет он был сыт по горло, а мистер Беннет оставался для него загадкой. Как быть с человеком, у которого ему предстоит просить руки его дочери?

В небольшой гостиной, куда после ужина все перешли пить кофе, он решился сделать попытку. Приняв свою чашку с кофе, он подошёл к хозяину дома.

– Мистер Беннет, – салютовал он хозяину своей чашкой.

– Мистер Дарси, – ответил тот, и кивнув в стороне Джейн и Бингли, заметил, – Хороша парочка, да, мистер Дарси? Хотя перетерпеть эту стадию для непосвящённых тоска смертная, миссис Беннет настаивает, что это дело неизбежное.

– Я уверен, что Бингли будет превосходным мужем, – серьёзно сказал он, – я считаю его одним из лучших людей среди всех моих знакомых.

– О, ничуть не сомневаюсь! – отвечал мистер Беннет. – И я очень рад за неё. Ну а что вы, сэр? Надолго ли к нам, или столичные дела не отпускают?

– Пока трудно сказать, сэр, но возможно, я задержусь здесь на некоторое время.

– Что же, добро пожаловать в Лонгборн, когда вам будет угодно, мистер Дарси. Как видите, у меня хватит дочек для всех высокообразованных джентльменов. – И он кивнул в сторону Мэри с книжкой, и Китти, с лентами и иголками.

После кофе гости не стали задерживаться надолго. Когда они с Бингли вышли во двор, Элизабет вместе с сестрой последовали за ними. Глядя на её запрокинутое к вечернему звёздному небу лицо, Дарси вспомнил тот её взгляд, подмеченный им год назад во дворе ассамблеи. Сколько всего случилось за пролетевший год! Случилось и самое главное, благодаря чему он теперь совсем иначе смотрит в будущее. Впрочем, предстоит последний шаг, она ещё не полностью принадлежит ему.

– До завтра, – наклонившись, прошептал он.

– До завтра, – кивнула она, и смотрела им вслед, пока всадники не растаяли в темноте.

Дарси пришпорил коня, догоняя что-то фальшиво напевавшего Бингли. Но даже это не могло теперь вывести Дарси из равновесия.

– Я понимаю, Дарси, для тебя целый день у Беннетов сущая мука, – повернулся вдруг к нему Бингли, – но спасибо тебе за терпение, ты настоящий друг.

– Вовсе нет, Чарльз, – возразил Дарси. – Ведь я мог уехать в любой момент.

– Да, но как удачно вы потеряли нас с Джейн в лесу! Интересно, как вам это удалось?

– Разве вам не этого хотелось?

– Я не об этом, я-то не удивлён, но Джейн не знала, что вы неплохо поладили в Пемберли. Я даже готов допустить, что это вам захотелось потеряться.

– Ты высказал это мисс Беннет?

– Что-то в этом роде. А что – не следовало бы?

Дарси не сразу решился отвечать. Стоит ли скрывать своё счастье от друга? Более того, ведь эти слова, прозвучав вслух, сделают реальностью чудо, случившееся нынче в полдень.

– Ты прав, друг мой, я вовсе не о вас думал. Я хотел поговорить наедине с мисс Элизабет.

– Поговорить наедине? – Бингли натянул поводья. – О чём это, хотелось бы мне знать?

– О личном деле, – широко улыбался Дарси.

– Конечно, – настаивал Бингли, – но о каком, позволь спросить?

– Ну, как тебе сказать…

– В общем, не берусь судить, насколько это тебя удивит, но… о том, что я почти с первой нашей встречи обожаю и боготворю мисс Элизабет.

– Господи! – выдохнул поражённый Бингли. – У меня конечно зародились подозрения летом в Пемберли, но что с прошлой осени… Вы же только и делали, что пререкались с ней!

– Да, это правда. Мы не ладили прошлой осенью. И в том, что она была так настроена против меня, виноват только я сам. А потом ещё убийственные сплетни Уикэма.

– Этот мерзавец! И подумать только, что предстоит породниться с… Ладно, Дарси, чёрт с ним. Так ты всё время любил её? Почти как в пьесе Шекспира. Об этом… о Бенедикте?

– Да, очень похоже! – Засмеялся Дарси.

– И что же случилось между осенью и Пемберли?

– Мы встретились весной в Кенте, в имении моей тёти, леди Кэтрин де Бург. И там я угробил свои шансы окончательно… Казалось, что почти… Но потом я всё же смог немного оправдаться. Так что в Пемберли мы уже нашли общий язык.

– Так, и что же дальше? – Бингли пустил лошадь шагом.

– Первый шаг был сделан, но, к несчастью, скоро ей пришлось уехать. Так что я не смел и надеяться, что мы когда-нибудь встретимся вновь.

– И тут я заговорил о Незерфилде. Понятно, почему ты был рад отправить меня сюда!

– Я навечно перед тобой в долгу, друг мой, – улыбнулся Дарси, – за твою хроническую нерешительность. Да, ты дал мне повод свести все концы с концами. Во-первых: загладить свою вину за вмешательства в твои дела, и во-вторых – понять, есть ли у меня хотя бы слабый шанс, что мисс Элизабет примет моё предложение.

– Твоё предложение! Странный вопрос! Неужели хоть одна женщина отказала бы тебе!

– О, нашлась одна такая, поверь мне. Это было не первое моё предложение. Те наши «разногласия» прошлой весной…

– Невероятно! – выдохнул Бингли. – Элизабет?

– А? Какова? – Дарси не скрывал гордости. И заговорил уже серьёзнее. – Она выставила меня безо всяких церемоний, Чарльз. И я всегда буду благодарен ей за это. Тяжёлый был удар, и поначалу я себя не помнил от гнева. Но со временем я понял, что все мои достоинства не дают мне шанса самоуверенным наскоком завоевать руку такой женщины.

– Но это, второе предложение? Она сказала тебе да? – спросил Бингли обеспокоенно.

– Она сказала да, – улыбнулся Дарси.

Бингли, привстав в стременах, издал победный клич.

– Дарси, но это же предел всех мечтаний! – заключил он, усмирив коня и свои бурные эмоции. – Мы же станем братьями! Мы с Джейн как-то поговорили об этом, но думали, что это невозможно. Представляю, как она удивится!

– Чарльз, потерпи, пока не будет сделано формальное оглашение. Я ещё не говорил с мистером Беннетом, а он… ты сам понимаешь…

– Больше ни слова! – Ехидно рассмеялся Бингли. – Я всё понял! Но, ох, как же это нелегко! – Помолчав пару минут, он вдруг спросил, – А вдруг мы завтра опять заблудимся?

– Знаешь, мы совсем не разбираемся в здешних тропинках.

– Верно, ты прав. Чертовски запутанное место!







На другой день после ужина Дарси подошёл к дверям лонгборнской библиотеки. Полоска света виднелась сквозь щель, но оттуда не доносилось ни звука. Он негромко постучал, услышав невнятное «да», открыл дверь.

– Прошу прощения, сэр. Могу я поговорить с вами?

– Мистер Дарси? – мистер Беннет изумлённо выгнул брови. Затем отодвинул груду бумаг на столе и указал гостю на свободное кресло.

– Желаете что-нибудь выпить? Нет? – Он поставил на место графин, и сел. – Ну что же, тогда… чем могу услужить? Думаю, моя жена уже предлагала вам мою дичь, ну и Бог с ней.

– Нет, сэр. Благодарю, но я совсем по другому делу. Я прошу у вас руки вашей дочери, мисс Элизабет. Она согласна, при условии, что вы не будете против, сделать меня счастливейшим из людей.

– Элизабет? – мистер Беннет выпрямился. – Вы должно быть… Элизабет… у неё очень живой ум и характер. Не хочу вас обидеть, но вы уверены, что она не подшутила над вами?

– Нет, сэр, я уверен, что я не ошибаюсь, – немного ошарашено ответил Дарси, – Я уже хорошо знаком с её нравом, но я совершенно уверен в её согласии.

По лицу отца семейства было легко понять, что и это заявление Дарси его не убедило.

– Мистер Дарси, я просто поражён! Как это вообще могло случиться? Я не замечал ни намёка на какие-то чувства у вас обоих.

– Не сомневаюсь, что для вас это стало полной неожиданностью. Конечно, нелегко понять со стороны, как это произошло, тем не менее поверьте, это отнюдь не легкомысленное решение. Мои чувства к Элизабет становились всё сильнее, если признаться честно, почти что с первой нашей встречи в прошлом году.

– Конечно, об этом вам лучше судить, – выразительно проговорил мистер Беннет. – Но меня больше заботит моя дочь. Вы ждёте моего согласия. Но вы абсолютно уверены в том, что это и есть любовь, то, что происходит между вами?

– Признаюсь, мои чувства долгое время были безответными, в чём целиком моя вина. Но я добился взаимности, чего бы мне это ни стоило! Поверьте, сэр, я люблю её, и её счастье отныне моя главная забота. Потому я прошу, мистер Беннет, вашего благословения.

Его собеседник вздохнул и как-то обмяк в кресле. Прошло несколько тягостных минут в полном молчании. Потом глава семейства медленно поднял голову.

– Ни для кого не секрет, что именно Лиззи моё любимое дитя, мистер Дарси. Я очень привязан к ней, и не думаю, что в этом мои чувства могут измениться. Меня очень тревожит её будущее, ведь я понимаю, что несчастливый брак, то есть тот союз, в котором её не смогут оценить по достоинству, сделает её гораздо несчастнее, чем любую из её сестёр в такой ситуации. Мне кажется, вы глубоко искренний и честный человек. И, если вы действительно завоевали её сердце, я не стану препятствовать вашему счастью.

– Благодарю вас…

Мистер Беннет взмахнул рукой, словно отбрасывая дальнейшее.

– Вы просите у меня истинное сокровище, мистер Дарси, но предупреждаю, вы его не потеряете лишь в том случае, если вы достаточно умны для этого.

– Могу только согласиться с этим, сэр. – Он склонился пред лицом такой прозорливости. – Но я люблю Элизабет больше всего на свете. Вы не будете разочарованы, сэр.

– В таком случае, у вас есть шанс стать счастливейшим среди смертных, – он поднял на него умный, усталый взгляд. – Я даю вам своё согласие.

– Благодарю вас, сэр, – снова глубоко поклонился Дарси.

Но тут, вместо того, чтобы крепко пожать ему руку в завершение сделки, или, с целью как следует закрепить её, потребовать назвать сумму, которую жених намерен положить на имя невесты, этот его необыкновенный будущий тесть встал и распахнул двери в холл.

– Прошу, – велел он, – пришлите Элизабет ко мне.






– Вы всё в облаках витаете, мистер Дарси?

Уже в третий раз за прошедшие с их помолвки дни он поджидал в нетерпении, пока его невеста отыщет подходящую шляпку, и они отправятся на прогулку.

– Пойдём! – потянул он её в сторону той тропинки, которая скорее других уведёт их от окон дома. Скрывшись от любопытных глаз, рука в руке, они могли бродить часами. Дарси испытывал ни с чем не сравнимое чувство спокойствия и удовлетворения. Он шёл, отыскивая необыкновенные какие-то слова, которыми он мог бы передать ей эти новые ощущениями. Она заслуживает сонета - а он, увы, не поэт. Он уже почти отважился на скучную прозу, как Элизабет опередила его.

– Скажите мне, как это началось - когда вы поняли, что влюбились в меня? – спросила она, с коварством поглядывая на него. Дарси улыбался. – Я могу себе представить, насколько вам трудно было остановиться на полпути, но как же это началось?

– Не смогу назвать точный момент, или событие, или же взгляд с которого всё началось… – задумчиво начал он, но потом засмеялся и взял её за руки. – Это было так давно, как мне теперь кажется. Пожалуй, я был уже на полпути, когда понял, что со мной творится.

– Хотелось бы мне знать, где именно находилась эта середина?

– Не уверен, что это точный хронологический момент, мадам, – задумчиво взглянул он на неё, – но вероятно, это случилось в тот день, когда я стал вором.

– Вором! И это человек, у которого есть всё! Но что вынудило вас, сэр, стать вором?

– Тот человек думал, что у него есть всё. Но у него не было важнейшего, любви одной необыкновенной женщины.

Она очень мило смутилась, но сбить себя с толку не позволила.

– И что именно вы украли?

– Вы не слишком сурово осудите меня, если я признаюсь? – спросил он с притворным беспокойством, наслаждаясь их маленьким спектаклем.

– Но чем это плохо, если я же стану вашим исповедником. Итак, ваша исповедь, сэр! Затем уже отпущение грехов.

– Помните ту книгу, которую во время болезни сестры вы брали в библиотеке Незерфилда?

– Там столько книг, как запомнить? Может, я держала его в руках всего несколько минут.

– Этого хватило, чтобы довести меня до полного умопомрачения! Помнится, я по нескольку раз перечитывал каждую страницу, пытаясь хоть что-то понять. Как видите, этого оказалось вполне достаточно. Но, главное, вы оставили в нём закладку.

Она просияла, вспомнив, что и где именно.

– Несколько прядок… в томике Милтона. Вспомнила! Я потом вернулась, но не смогла найти это место.

– Ещё бы. А всё из-за воровства. Это я их стащил, а потом месяцами хранил… здесь, – он похлопал по кармашку жилета, – иногда накручивал на палец, потом прятал обратно, если не использовал сам как закладку.

– И где же они теперь? – Она улыбалась ему чуть сочувственной улыбкой.

– Надеюсь, ими утеплили гнездо каких-то птенчиков. Однажды по пути в Кент я не выдержал мучений и разжал пальцы, позволив ветру унести мой талисман прочь. – Он усмехнулся не очень весёлым воспоминаниям. – Я решил, что необходимо позабыть вас. И думал, так я сделал первый шаг. Да, только что же из этого вышло? – Он прижал её руку к губам. – Только то, что в тот же день я встретил вас, живую и настоящую - взамен нескольких шёлковых прядок. И вот тогда я окончательно потерял голову.






– Уймись, Флетчер, бедняге уже нечем дышать! – пытался спасти кузена полковник Фицуильям, на всякий случай прикрываясь массивным креслом в той комнате, что служила Дарси гардеробной в Незерфилде.

– Уважаемый полковник, поверьте, он вполне может дышать, – возразил Флетчер. – Ещё один узел, сэр, и медленно опускаем подбородок… Так, всё! Взгляните, сэр!

Флетчер с гордость поднёс зеркало, чтобы Дарси смог оценить элегантнейший каскад, спускавшийся вниз к жилету.

– И как ты окрестил это, дружок? – Дай через лорнет изучал очередное произведение флетчеровского искусства.

– Это будет Bonheur, милорд, – склонив голову на бок, пояснил Флетчер.

– «Счастье»? Смело. Впрочем, как и Roquet. Мои поздравления, Флетчер. – И его светлость похлопал друга по плечу. – Придётся тебе одолжить этого чародея мне, когда я тоже решусь надеть кандалы. Иначе я не приглашу тебя.

– Всё! – оборвал их жених, и взглянул на себя в зеркало. Да, результат стоил таких мучений; всё-таки это день его свадьбы. Нет, вполне.

– Ричард, а ты что скажешь?

Скрестив руки, полковник пристально изучал сооружение.

– Ну, это, конечно, не совсем униформа, – тут мужчины дружно хохотнули, – но в этом деле Флетчер гений, кто спорит. Мисс Элизабет, едва увидав такой шедевр, тотчас скажет тебе «да» - ещё не добравшись до алтаря.

– Вот спасибо, дорогой ты мой! – вспыхнул Дарси и запустил в нахала полотенцем.

– Флетчер, отличная работа. – Он взглянул на новенький синий сюртук. – Пора надевать?

– Пожалуй, сэр… Мистер Дарси? – Флетчер помог ему надеть и застегнуть сюртук.

– Да, кстати, а скажи-ка нам, старым холостякам, – спросил Дай слугу, – как тебе понравилось быть женатым?

– Очень даже, милорд, очень даже, благодарю вас.

– Я так понимаю, миссис Флетчер прислуживает невесте?

– Да, милорд, и очень гордится такой честью. – признал Флетчер, разглаживая ткань на шедевре портновского искусства. Потом отступил назад.

Дарси подошёл к своему столу и стал листать страницы какой-то книги. И вот оттуда, спрятанный между страницами, он извлёк первый, самый драгоценный подарок своей невесты - три зелёных, две жёлтые, по одной синей, розовой и лавандовой шёлковой прядке. Он обернул их кольцом вокруг пальца, и отправил в кармашек жилета.

– Пора, Фиц, – сказал Ричард. – Чёрт меня подери, если ты не счастливейший из смертных. Ведь противном случае, тебе не поздоровится. – Все рассмеялись, Ричард улыбнулся, сжав руку кузена. – Ну вот, и ты от нас туда же…

– Ну хватит тебе! Друг мой, – Его светлость серьёзно, но с любовью взглянул Дарси в глаза, – не могу выразить, как я рад за тебя, что этот день наконец настал.

– Дай… – тронутый до глубины души, попытался перебить его Дарси.

– Нет, дай мне закончить. Фиц, всегда завидовал вашей дружной семье, и я искренне любил тебя с первой встречи. Но в последний год произошло нечто такое, что наконец выбило тебя из колеи ледяной самоуспокоенности. И слава Богу, что это оказалась любовь.

– И это говоришь мне ты, Дай… – сжал его плечи Дарси.

– А для чего же ещё нужны друзья? Ну, теперь уж точно пора. Знаешь, – вдруг сжал он его руку, – Были минуты, когда я почти отчаивался, но ты молодец. Я не встречал ещё лучшего, чем ты, человека на этом свете.

И отступив, махнул к дверям рукой в широком жесте.






Две фигурки появились в дверях церкви, Элизабет и Джейн приблизились к алтарю в сопровождении их отца, и Дарси повернулся к пастору. Через несколько минут святой ритуал свяжет их воедино пред лицом закона. Их души давно принадлежали друг другу.

– Мои дорогие прихожане! Мы собрались сегодня здесь, пред лицом Господа нашего, чтобы соединить узами священного брака этого мужчину - и эту женщину, учреждёнными Всевышним во времена невинности человечества, который символизирует для всего христианского мира священный союз между Христом и его церковью…

Перед алтарём собрались как те, кто любил его и были любимы им в ответ - Джорджиана, Мэтлоки, Дай, так и те, для кого это было лишь данью правилам и условностям его круга - члены его клуба, друзья по Университету, соседи со всей округи, родственники Бингли. Все вместе. Но он не видел никого и ничего, кроме глаз своей невесты. Благословенный свет изливался на них сквозь узорчатые витражи меритонской церкви.

– По доброй ли воле принимаешь ты эту женщину, как твою законную венчанную жену, – повернулся к нему священник, – во имя исполнения освящённого церковью супружеского союза? Клянёшься ли любить, утешать, почитать её во дни здравия, горестей и болезней, всю жизнь хранить ей вечную и нерушимую верность, пока Господь не разлучит вас?

– Клянусь, – прозвучал его ответ под сводами церкви. Страстно, абсолютно и навечно.

Проповедник повернулся к Элизабет, её ресницы опустились долу, о да, но лишь для того, чтобы под смущением спрятать всю полноту счастья.

– По доброй ли воле принимаешь этого мужчину, как своего законного супруга, во имя исполнения освящённого церковью супружеского союза? Клянёшься ли повиноваться, любить и почитать его, во дни здравия, горестей и болезней, и всю жизнь хранить ему вечную и нерушимую верность, пока Господь не разлучит вас?

– Клянусь.

– Кто вверяет этих невест этим мужам?

– Я вверяю. – Мистер Беннет повернулся к ним, мягким поцелуем коснувшись щеки одной, затем другой дочери. Элизабет едва могла сдержать слезы, когда отец взял её правую руку и передал дочь пастору. Дарси встал рядом с невестой. Пастор соединил их руки.

Святые слова, …в радости и горести… Их он повторял теперь по праву с гордостью не мальчика, но мужа, неотрывно глядя в её глаза. «…пока смерть не разлучит нас».

Теперь Элизабет взяла его правую руку.

– Я, Элизабет Беннет, беру тебя, Фицуильям Джордж Александр Дарси, в свои законные мужья…

Ошеломляющая сила важнейших для женщины слов, доверяющих ему, мужчине, свою дальнейшую жизнь и судьбу, потрясла его до глубины души.

Ричард протянул руку и положил кольцо на книгу в руках у пастора. Дарси взял кольцо.

– Этим кольцом я обручаюсь с тобой, – произнёс он, – и клянусь в верности душой и телом, и служить тебе верой и правдой, всем моим именем и состоянием.

Сияющий диск с пламенеющим рубином скользнул на её пальчик, и он прижал её руку к своим губам, неотрывно глядя в её глаза.

Все горести и беды, отказ, ошеломляющая боль, самоистязания и муки уязвлённой гордости, изнуряющая душу и тело тоска одиночества - всё позади! Единство души и тела, отныне и навечно. Осталось одно, последнее слово. Они повернулись к священнику.

– Отныне и во веки веков Фицуильям Дарси и Элизабет Беннет; и Чарльз Бингли и Джейн Беннет связаны священной клятвой пред моим лицом, и пред Господом Богом нашим. – Преподобный заключил свою речь с нескрываемой теплотой. – С тем провозглашаю эти пары навеки мужем и женой во имя Отца и Сына и Святого духа. Аминь.

– Аминь, – эхом отозвалась вся паства.



КОНЕЦ ТРИЛОГИИ