Ф. Дарси, Джентльмен. Часть 3, Глава 6

Памела Эйдан. ФИЦУИЛЬЯМ ДАРСИ, ДЖЕНТЛЬМЕН

Часть 3. ВЕРА, НАДЕЖДА, ЛЮБОВЬ

Pamela Aidan. Fitzwilliam Darcy, Gentleman: These Three Remains

Перевод: Горяинова Елена



Глава 6

ПОД ТЯЖЕСТЬЮ ГРЕХОВ И СЛЕЗ

That you were once unkind befriends me now,
And for that sorrow which I then did feel
Needs must I under my transgression bow,
Unless my nerves were brass or hammer’d steel.
...But that your trespass now becomes a fee;
Mine ransomes yours, and yours must ransome me.


Я не ропщу, что от тебя пришлось
Принять мне столько скорби и печали,
Поник под тяжестью грехов и слез –
Ведь не из меди нервы, не из стали.
Былых ошибок в сердце не храня,
Как я тебя, так ты прости меня.

У. Шекспир, Сонет 120.




Вторник, 28 апреля 1812 г.


– В следующий раз, если вы с Брумом вздумаете скрестить клинки, вы меня хотя бы запиской известите, – сэр Хью Гофорт сгрёб лопаточкой свой выигрыш. – Наслышан, что это была чертовски впечатляющая схватка!

– Вот никогда бы не подумал, что этот оболтус знает, каким концом рапиры следует пользоваться по назначению, – протянул лорд Девере, – хотя в седле он хорош по-прежнему. Загнал коня в Мелтоне в прошлом году. Пришлось пристрелить беднягу.

Зажатый между желанием защитить друга и опасением выдать его, Дарси собрал карты и стал тасовать колоду. Прошло уже более недели со дня той схватки у Дженуарди, а он только сегодня выбрался к Буддлу, где продолжительное отсутствие обоих уже возбудило некоторые пересуды. Дарси взглянул через стол на своего малоприятного партнёра.

– Ежели бы вы учились в Кембридже, а не в Оксфорде, Девере, – заметил Маннинг, – вы бы не судили так опрометчиво. В то время Брум был одним из лучших клинков. Когда они с Дарси не за учёные призы дрались, то состязались в умении управляться с оружием.

– А, сведения от посвящённых! – сэр Хью свернул веер из своих карт, – Но ставят-то теперь скорее на Дарси. Четверной - на Дарси, или на Брума, как, Маннинг?

– О, на Дарси, – усмехнулся Маннинг, – но чтобы досадить ему. Он терпеть не может внимания к своей особе, а, Дарси?

– Играем, джентльмены? – Дарси проигнорировал вопрос Маннинга. – Ставка, Девере.

Уже само появление застарелого оппонента в клубе было удивительным делом, поскольку Маннинг, хотя и был членом Буддла, всегда предпочитал Уайт, что и подтверждалось его продолжительным отсутствием здесь. Они ни словом не перекинулись со времён отъезда из Норвик-Кастла. Не понять, почему он сегодня здесь, разве что ради удовольствия подкалывать его, как это было проделано только что. Если так, то он выбрал удачную позицию, заняв место напротив, когда Сэндитона срочно вызвали запиской.

Но к его игре не могло быть претензий. Маннинг раскалывал замыслы партнёров с такой же лёгкостью, как и репутации членов клуба, по несчастью проходивших мимо их столика. Гофорт с Девере с удовольствием хихикали над его колкостями, и только Дарси с трудом сдерживал возмущение; он бы пожелал им развлекаться в другом месте. Они оказались победителями, но Дарси не получал удовольствия, видя неприлично откровенную радость Маннинга. Так что он лишь кивнул в ответ на поздравления, собираясь удалиться.

– На пару слов? – остановил его Маннинг почти вежливым тоном.

– К вашим услугам, – бесстрастно ответил он, пряча недовольство.

Маннинг махнул рукой в сторону столика, и они вновь оказались лицом друг к другу.

– В чем дело, Маннинг? Я не имею желания задерживаться здесь.

– У меня к тебе личное дело. – Его светлость смотрел мимо Дарси. – Представляешь, я - и с просьбой к тебе! Но чёрт возьми! Только безвыходность заставила пойти меня на это. Это касается Беллы, ты же видел её! Мышка неприметная. И это её заикание!

Дарси с досадой нахмурился, и Маннинг отставил жалобы на бедную девочку.

– Понимаешь, Дарси, её никто не воспитывал как следует. Родители умерли, когда ей и восьми не было. Гувернантки все сплошь равнодушные мымры. Один сезон уже прошёл впустую, то же самое будет и в этом.

– Я очень сочувствую твоё сестре…

– Именно! – прервал его, – Мне так и показалось, ты так внимателен был к ней в Норвике, поэтому я и пришёл к тебе. Я уверен, что вы со своей сестрой очень близки.

– Надеюсь, что так. – отозвался он всё ещё с подозрением.

– Я заметил, как уважительно вы относитесь друг к другу, да и Белла тоже.

– Где же это?

– Видели вас в театре, и на концерте леди Лавинии в четверг, да и в субботу в опере. Короче говоря, Белла просто в восторге от тебя и мисс Дарси, и как я понял, для тебя общение с сестрой - нечто больше, чем скучная обязанность. Ты не стал бы возиться с никчёмной девчонкой с куриными мозгами или занудой. Белле пошло бы на пользу перенять у твоей сестры хоть немного её достоинства и разума.

Тут он перехватил лакея с подносом и схватил бокал бренди. – Тебе, Дарси?

– Нет, спасибо. – Барон явно пытался притушить неловкость ситуации.

– Так вот, вопреки нашей вражде, ты не против знакомства между мисс Дарси и Беллой?

Дарси застыл от неожиданности. Что ему ответить? Нет сомнений - это означает связаться с весьма скомпрометированным семейством, а одна дама их клана и вовсе по горло в заговорах! Что в нём, кроме желания избавиться от такой обузы, как младшая сестра? И если даже он согласится, похоже, это не повлияет на антипатию Маннинга к нему, хотя причин таковой Дарси никогда не мог понять.

– Так что же? – процедил Маннинг, видимо ожидая отказа.

– Мисс Эйвери устроит визит в этот четверг? Часов в одиннадцать, скажем?

– Ты согласен? Чёрт меня подери! Я не ожидал… впрочем, это лишнее. В одиннадцать в четверг; Белла будет просто в восторге. – Он неловко протянул руку. – С… спасибо.

– Пожалуйста, – Дарси был уверен, что принял правильное решение, но тратить на него лишнее время не собирался. – Я еду домой. Подбросить тебя куда-нибудь?

– Нет, нет, – поспешно отказался тот, явно не в своей тарелке. – Мне надо бы заглянуть в «Уайтс», а потом ещё… – он оборвал фразу, – Значит, в четверг.

– В четверг. – Он кивнул и тотчас покинул и его, и клуб.

Гарри слетел на землю и, распахнув дверцу экипажа, развернул ступеньки.

– Вечер добрый, мистер Дарси, хорош был денёк, надеюсь, сэр.


– Добрый вечер, Гарри, – отозвался он, поднимаясь в экипаж. – Денёк необыкновенный, Гарри! Точь-в-точь по твоему высказыванию.

– Э-т по каковскому же, сэр?

– А как ты любишь говорить, «благородные так чудят порой», – напомнил он Гарри.

– Дык это ж сплошь да рядом! – Он захлопнул было дверцу, потом, поражённый собственным нахальством, приоткрыл её немного.

– Простите меня великодушно, мистер Дарси!

– Закрывай.

– Да, сэр.

Дарси подивился юмору и простонародной философии своего грума. «Чудачество» и есть, если говорить о затее Маннинга и о странном обороте в их отношениях.






Пятница, 1 мая 1812 года.

– Не могу передать, с каким облегчением я вернулась в Лондон, – мисс Бингли взяла чашку чая и опустилась в кресло. – Магазины и театры Скарборо - это убожество, как бы их не нахваливала моя тётка! Вообрази, Джорджиана, как я соскучилась по цивилизации.

Сестра, как заметил Дарси, ответила лишь вежливой улыбкой, наливая чай Бингли.

– Всё не так трагично, – сказал Бингли, – хотя и мне теперь гораздо комфортнее в Лондоне, чем у родни в Скарборо. Боюсь, мы потеряли с ними контакт. Там уже совсем другая жизнь. Как твоя поездка, Дарси? В Кенте хотя бы теплее, чем у нас на севере.

– Да… теплее, – он на миг запнулся. – Но и мы с кузеном были рады вернуться в столицу.

– А как же портрет, Джорджиана, – раздался голос мисс Бингли, – я так расстроена, что мы опоздали к показу. Было много гостей? Прошу, поделитесь успехом с нами!

– Гостей не было, мисс Бингли, по желанию сестры. Сейчас он на пути в Пемберли.

– В самом деле? – Мисс Бингли разочарованно перевела взгляд с брата на сестру.

– Да, я так решила, мисс Бингли, и брат согласился со мной, – Сестра протянула ему чашку.

Мисс Бингли оставалось лишь изобразить неловкую улыбочку.

– И каковы ваши планы? – Дарси перевёл разговор на проблемы гостей. – Начинается светская жизнь, так что вам не придётся скучать.

– Я ещё не вполне решил. На столе уже целая пачка приглашений.

– Не позволяй приятелям сесть тебе на шею, – посоветовал Дарси.

– Спасибо за совет, – скривился Бингли, – я пока ещё в начале…

– Именно, поэтому я уже поговорил с Хинчклифом.

– Хинчклиф! – воскликнул Бингли, загораясь надеждой.

– Его племянник готов к работе помощника секретаря, если тебя это устраивает.

– Устраивает! Не то слово!

– Значит, решено. Может он представиться тебе завтра?

– Конечно! Даже сегодня! Я сейчас же пошлю ему записку, если ты не против.

– Нисколько! – Дарси повернулся к сестре, – если не возражаете.

В кабинете он положил перед Бингли лист бумаги и открыл чернильницу.

– Это как никогда кстати, – улыбнулся Бингли.

– Готово, – поставив он свою витиеватую подпись. – Как, на твой взгляд? Не хотел бы выглядеть малограмотным писакой в глазах у твоего грозного Хинчклифа.

Послание он готов одобрить, но не знакомую его подавленность. Он смотрел сквозь предметы, и никуда конкретно, улыбка лишь периодически приклеивалась к его лицу как бы по привычке.А ведь они теперь два сапога - пара! Оба влюблены в сестёр Беннет, и оба, благодаря его бестактному вмешательству, влачат полуживое существование. И ситуация с Чарльзом даже хуже, потому что Джейн любит его, если верить Элизабет. Непростительное вмешательство в личную жизнь Чарльза. Чем и как сможет он искупить свою вину?

– Всё в порядке. Желаешь отослать? – Он передвинул другу записку.

– Да, разумеется, – слегка улыбнувшись, ответил тот.

– Чарльз, советы твоего секретаря - всего лишь его суждения, не более. Последнее слово всегда и во всём за тобой. Если что-то тебе не по вкусу, ты всегда поймёшь, что тебе делать. Поверь мне, что в любом деле ты в итоге крепко стоял на своих ногах.

– Неужели? – лицо Бингли просветлело. – Это комплимент, Дарси?

Неуверенность Чарльза больно укорила его. Как же он терпит такое обращение?

– Это правда, Чарльз, – и он смотрел ему прямо в глаза. – Если бы человечество обладало хоть половиной твоей искренности, доброты и способности располагать к себе других, оно стало бы гораздо лучше. И Господь свидетель, мне бы не помешала хоть частичка твоего таланта. Может мне стоит взять у тебя несколько уроков?

– Уроков! – рассмеялся Бингли. – Могут ли мастер и ученик поменяться местами?

– Ты вполне сам себе мастер, Бингли! Ошибкой было удерживать тебя за дверями класса. Я перегнул палку, дружище. Но я постараюсь исправить всё, что смогу. Обещаю.






Стук в дверь кабинета неделю спустя оторвал Дарси от бумаг на столе.

– Я пришла сообщить, что мисс Эйвери ушла, так что можешь покинуть свою берлогу.

– Ты хочешь сказать, что я нарочно спрятался?

– Трудно не замечать, что ты исчезаешь всякий раз, когда появляется мисс Эйвери, но она всё равно считает тебя идеалом джентльмена. А меня идеалом молодой леди, – она вздохнула, – что немного утомительно, правда?

– Это тебе не по душе? Её визиты? Я так беспардонно взвалил на тебя этот груз.

– Вовсе нет. Мисс Эйвери нельзя назвать желанной подругой, но и невыносимой тоже. Фицуильям, ей тяжко от презрения брата и полного невнимания к ней. Его унизительные суждения о ней кажутся ей истиной в глазах всего света. А когда я подумаю…
 
Внезапно его осенила одна мысль. Он повернулся к ней.

– Джорджиана, ты по прежнему хочешь делать пожертвования тому обществу?

– «Возвращённых на истинный путь девиц…»? – Он кивнул, – О, да! Так ты согласен?

– Я должен изучить положение их дел, и если всё в порядке, сообщи Хинчклифу, какую сумму ты желаешь отчислять. – Она тотчас хотела вскочить, но он удержал её руки.

– Нет, не стоит. Я пренебрегал не только твоей, но и своей благотворительностью, лишь продолжая то, что делал отец. И отмахнулся от мнения Хинчклифа, что это вполне респектабельная, безупречная в делах организация. Но больше такого не будет.

Он задумчиво смотрел на сквер под окнами. Прослыть идеалом джентльмена в глазах мисс Эйвери - велико ли достижение? Первые капли дождя застучали по оконному стеклу. Мисс Эйвери, выходит, избежала опасности вымокнуть под дождём. Вернее, это они счастливо избежали необходимости приютить её на время непогоды, до вечера как минимум. Он провожал взглядом сползающие по стеклу капли. Стоит стремиться к беспристрастности, если он желает разобраться в себе.

С первой встречи Элизабет определила его в ранг подходящих объектов для насмешек. А он постарался доказать ей, что она права. Как напыщенный индюк, он разгуливал по залу, презрительно поглядывая свысока на провинциалов.

Как же так могло случиться, если перед ним всегда был образцовый джентльмен, а голова его всегда полна наилучших намерений? Он незаметно потерял путеводную нить, отошёл от идеала настолько, что теперь неприятен и чужд самому себе. Трафальгар заскулил и толкнул его мордой в руку. Он погладил шёлковые уши собаки.

– Ясно, что ничего не ясно. Штука в том, что ответ мне может здорово не понравиться.

Но где взять предлог для встречи с Элизабет, даже если он решится сделать первый шаг? Эта неожиданная мысль как пружиной подбросила его на ноги. Смогла бы она простить его, есть ли на это хоть малейший шанс? Он твердил, что любит, боготворит её. Как это возможно, если он не понимал ни единого её шага, если ложно истолковывал каждое её слово? А спроси его - ничего внятного о её вкусах и предпочтениях он не скажет.

Кого же он любил? С выдуманной женщиной бродил он по залам Пемберли, Лондона и Кента, сплетая удобный образ из разноцветных прядей своих желаний. В таком ослеплении он и пришёл к ней, и она, без состояния и перспектив, решительно отвергла его! Он осознал это словно впервые. Какая ещё женщина смогла бы поступить так!

Но теперь он не станет увиливать от самых нелёгких для него ответов. Что может он предложить ей в доказательство своего раскаяния? Абсолютно ничего, что произвело бы впечатление на женщину с твёрдыми принципами. Он должен научиться видеть мир её глазами, обрести её способность видеть свои недостатки и ошибки.

Исполнимо ли его решение? В любом случае мысль о её любви как награде недопустима. Возможно, они и встретятся когда-нибудь, но как простые знакомые. Но он всегда будет уважать её как женщину, показавшую ему самого себя. Час за часом, шаг за шагом он будет стремиться к совершенству, без огласки и не напоказ, лишь в надежде на её одобрение.






Несколькими днями позже кузен Ричард впервые после поездки в Кент перехватил Дарси на его еженедельных занятиях у Дженуарди. Расстались они в последний раз не в самых лучших отношениях, постоянные намёки Ричарда на причины того, отчего Дарси «дуется», довели Дарси до того, что он едва не свернул ему шею. Так что Ричард удалился на безопасное расстояние, дожидаясь, пока либо к Дарси не вернётся благоразумие, либо у него самого не опустеет карман - смотря по тому, что случится раньше.

– Привет, кузен! – широкая улыбка Ричарда возникла перед глазами Дарси, едва он опустил полотенце. Дженуарди от души погонял его сегодня. Но он был рад видеть Ричарда.

– Ричард! – ухмыльнулся он в ответ. – Пришёл размяться? Войти в форму? Я могу составить тебе компанию.

– Нет, спасибо уж, Фиц! – он отшатнулся в притворном ужасе, – Я уже наслышан о твоих «упражнениях» с Брумом, так что избавь меня от такого унижения на публике, если не чего ещё похуже. Но может ты не прочь залить жажду после тренировки. Например, у «Буддла».

– Отлично! – Дарси был рад наладить в кузеном отношения. – Дай пару минут на сборы.

Вскоре кузены уже дружески болтали, шагая в клуб по Сент-Джеймс-Стрит. Усевшись же друг против друга с бокалами в руках, оба вдруг неловко замолчали.

– Я чем-то могу быть полезен тебе, не так ли? – спросил спокойно Дарси.

– Как сам знаешь, мне всегда не помешает партия в бильярд, но я не затем искал тебя.

– Независимо от причины, я рад тебя видеть. – Он наклонился к нему, – Я был просто невыносим на обратном пути из Кента. Не представляю, почему ты не дал мне по морде.

– Может, потому что ещё не прошли те синяки, которыми ты наградил меня в Розингсе? – проворчал Ричард, – И на мне был мой лучший жилет. Не хотелось бы запачкать.

– Лучше выкладывай, с чем пришёл, пока не подавился своим секретом.

– Я полдня и полночи терзался, не решаясь сказать это тебе, старина, так что потерпи хоть немножко! – Он допил бокал и произнёс, – Я видел её. Мисс Беннет. Здесь, в Лондоне.

Мир застыл в безмолвии на целую вечность. Элизабет в Лондоне - сейчас?

– Где? – спросил он хриплым голосом.

– В театре вчера вечером. Она была в компании с почтенным джентльменом, его женой и прелестным созданием, полагаю, своей сестрой.

– Ты говорил с ней? – он не мог не спросить, хотя всё внутри него оцепенело.

– Нет, вряд ли это удалось бы в такой толпе. Не думаю, что она заметила меня. Она была… прекрасно выглядела, как и всегда. – Ричард искренне был озабочен. – Я сомневался, желаешь ли ты знать об этом. Но лучше предупредить, решил я, вдруг ты неожиданно встретишься с ней, или наоборот, никогда не узнаешь, что она была здесь и…

– Спасибо тебе, кузен, за это.

Грейсчёрч-Стрит. Так называла мисс Бингли место обитания родни Элизабет.

– Ты пойдёшь… Пойдёшь Джорджианой на службу в воскресенье?

– Да, новый священник будет вести службу, так что… – Видимо, его карманы уже изрядно опустели. – Потом погоняем шары разок-другой... третий.

– Идёт! – ухмыльнулся его кузен, – Ещё по одной?

Несколько дней спустя они сидели на церковной скамье своего клана. Дарси так и не смог придумать никакого повода приблизиться к Грейсчёрч-Стрит, благодаря которому могла бы случиться их встреча. Да и не было в том смысла. Неловкая встреча, натянутый обмен приветствиями, ничего иного и не могло случиться. Разве что ему швырнули бы вслед то необдуманное письмо. Он бы многое дал за то, чтобы там были совсем другие слова. Нет уж, пусть останутся иные воспоминания. Она не задержится здесь надолго.






Стемнело, когда постучал Уитчер и передал ему карточку посетителя.

– Кто это? – спросил Дарси, протягивая руку.

– Достопочтенный мистер Беверли Тренхолм, сэр. Он уверяет, что он ваш старый друг.

Тренхолм! Какого, собственно, черта…?

– Да, Уитчер, с университетских времён. Мы виделись в Оксфордшире, после Рождества.

– О, простите, сэр. Разумеется. Оксфордшир! Велите проводить его сюда?

– Пожалуй, Уитчер, будь так добр. – Хотя, предупреждение Дая вряд ли было шуткой.

– Мистер Тренхолм, сэр, – объявил Уитчер, распахивая двери.

– Дарси! Я так рад видеть тебя! – Бев сжимал ручку какого-то длинного кожаного чехла.

– Тренхолм, – он кивнул и пожал протянутую руку. – Прошу садиться.

Тот сперва аккуратно уложил чехол на стол, потом со вздохом опустился в кресло.

– Веришь ли, что прошло уже четыре месяца? Жуткая история. Знаешь, мы с Сейром благодарны тебе, что ты помалкиваешь об этом деле. Это не более, чем отсрочка, но...

– Так значит, конец близок? – спокойным тоном спросил он.

– Не стану врать, что нет. Всё движимое уже на аукционе у Гэрреуея. Потом и само имение пойдёт с торгов. Сейру плевать, он всё продаст за пару монет, было бы что швырнуть на игорный стол! И ещё эта ирландская бл…! Мерзкая лгунья, изменница!

– Ты о чём? – Дарси смотрел на Тренхолма. – Изменница? Что тебе известно?

– Что я знаю, то между ней и Сейром. Но я не за тем пришёл. – Он передал Дарси чехол. – Ты его честно выиграл, а таким шедевром нечестно оплачивать долги Сейра.

Дарси открыл чехол, и у него перехватило дыхание. Испанский клинок!

– Может, я трус и пропойца, но знаю, что такое долг чести. Пусть Сейр заплатит хоть этот.

Он поднял клинок, сжав в кулаке рукоятку. Идеальное сидящее в руке оружие!

– Тренхолм, я просто не знаю, что и сказать! – Дарси опустил клинок на бархат.

– Не о чем говорить. Он твой с той самой ночи, полно свидетелей, если бы ты вздумал обратиться в суд. Сейру следовало бы самому отправить тебе клинок.

– Так он не знает, что он здесь? – резко спросил Дарси.

– Теперь знает! – невесело рассмеялся Тренхолм, вставая, – Я оставил ему записку! Дарси, помни мои слова о Силвэни. Монмаут змею пригрел у себя на груди, не сомневаюсь.

– Но что ты сам собираешься делать? – Его вопрос застал Бева у самой двери.

– Уеду в Америку, пожалуй. – Он улыбнулся какой-то застывшей улыбкой.

– Погоди-ка! – он вернулся к своему столу, вытащил тетрадь из верхнего ящика. – Если я помогу тебе перебраться в Бостон, тебя это устроит?

– Бесплатно?

– Конечно. Утром моё судно с товаром уходит в Бостон. Времени, конечно, немного…

– Мне надо лишь собрать вещи и добраться до палубы. Ты хоть понимаешь, что это для меня значит, Дарси? Сэкономив на проезде, я сойду на берег не нищим.

– Это уж совсем неразумно, – сказал он, протянув ему записку. – Покажи это капитану, и он возьмёт тебя на борт. Только на особый комфорт, боюсь, не стоит рассчитывать…

Тренхолм схватил записку, потом его руку.

– Ты хороший человек, Дарси. Я никогда этого не забуду. – Сглотнув, он вышел вон.






– Почему ты всё время посматриваешь на часы? – спросила его Джорджиана.

Была прекрасная погода, и они с сестрой решили прогуляться в Сент-Джеймс-Парке.

– Один мой друг отравляется в Америку нынче утром. Судно должно выйти в море через четверть часа.

– Хороший друг?

– Во всяком случае, надеюсь, я сыграл для него роль «хорошего друга».

Яростный топот копыт вынудил Дарси отскочить с сестрой с дорожки.

– Дарси! – окликнул его всадник.

– Господи, Дай, что же ты делаешь? – гневно вскричал Дарси.

– У меня нет времени! Где Тренхолм? Ты знаешь, где он?

– На судне по пути в Америку! А что случилось? – У него всё похолодело внутри.

– Когда ты его видел в последний раз? Он сказал что-нибудь о леди Монмаут? – Нервно пляшущий под ним конь, казалось, придавал прерывистое отчаяние его голосу.

– Вчера вечером, но он ничего не сказал о том, где она, только посоветовал остерегаться её. Так что такое, Дай? Что случилось?

– Премьер-министр… Персивал застрелен в холле Парламента минут пятнадцать назад. – «Нет!» прошептала Джорджиана. – Это правда. Мы взяли убийцу, но есть и другие.

– Силвэни? – выдохнул Дарси, – Ты думаешь, она замешана в этом?

– Убийца Джон Беллингэм, Фиц, её постоянный спутник на том приёме. Её надо найти!

– Что я могу сделать? – Дай отрицательно покачал головой.

– Ничего конкретного. Я исчезну, и может быть надолго.

– Конечно! Будь осторожнее и Бог тебе в помощь, друг мой!

– И тебе тоже. Мисс Дарси, – коротко кивнул он и умчался.

– Ох, Фицуильям! Что случилось? Куда уехал лорд Брум?

– Похоже, мир перевернулся. Даю придётся поставить его на место.