Трое из Громоводия

Глава 14.

     На следующее утро я обменяла небольшой лазурит на смирную кобылку, а хрусталь - на сбрую и седло. Приобрела снеди у лавочника, вылечив его жену от пневмонии, и отправилась по направлению к лесу. Желающих, сопровождать меня, не нашлось. Но маршрут обрисовали.
     На лошади, конечно, быстрее. До первых деревьев я добралась часа за два. Заметила  тропу, о которой говорили местные. Ступила на нее и медленным шагом углубилась в лес.    Зверьё, конечно, попадалось.  Мелкое, типа зайцев. Издали мелькали темно-рыжие лисицы. Но они не подходили.
     Тропа свернула влево. Потом, вправо… Птицы замолкли. Хоть бы одна пичужка вякнула. Я насторожилась. Впереди, средь наваленной кучи камней, вальяжно растянулся огромный седой волк. Ощерился. Блеснул глазами.
     Я остановилась, нашаривая на поясе охотничий нож. Но нож, против двух рядов острых зубов,  когтей и огромной силы… Только раззадорить. Любой бы струхнул. Струхнула и я. Паническая атака внутри меня нарастала. Прошиб пот. Тоненькая холодная струйка стекла по спине вниз.
     Очнулась. Я ж, - магичка! Что, какой-то волк, против магии?!
     Нападать зверь не спешил. Оскал сошел с морды. Глаза перестали метать молнии. Он сменил позу. Сел. И, как верный своему хозяину пёс, завилял хвостом.
     Вот это поворот!
     Подошёл осторожно. Ткнул носом мне в сапог. Развернулся и спокойным шагом пошел по тропе вперед, изредка останавливаясь, поглядывая на меня, словно приглашая шествовать за ним. Только сейчас я заметила на нем плетёный ошейник.
     С облегчением, я подопнула пятками кобылицу и двинулась за ним.
     Тропа привела меня в землянке. Подле нее, в подобие очага, выложены камни. Внутри -  курится дымок. Аккуратно сложена поленница, (удивительно, ведь жители поселка пользовались углем, от чего в домах стоял соответствующий запах). Поваленные брёвна вокруг очага, скорее всего, заменяли лавки.
     Волк перепрыгнул одно из них, улёгся у очага и рыкнул.
     Из землянки вышел мужичок. Седовласый. Коротко стриженный. Аккуратная бородка. Одет по-простому в  льняное. Рубаха подпоясана широким кожаным ремнем. А сапогах. 
     Улыбнулся, обнажив белые зубы. Протянул руку. Лёгким движением помог мне спешиться.
     - Не испугалась? - вместо приветствия, спросил он.
     - Немного. 
     - Это Рык. Ручной. Волчонком пришел ко мне.
     Хозяин местного леса оказался не таким, как его расписывала Муза. Ничуть не страшный. Очень даже гостеприимный и весьма мудрый человек. Не спешный. Даже речь его никуда не торопилась. Он часто делал паузы, замолкал, а потом снова начинал говорить, будто и не прерывал общение. Голос глубокий, низкий, завораживающий.
     Блум напоил меня настоем из местных трав. Угостил запечеными яйцами перепелки и, только потом, заглядывая, казалось, в самую глубь моего сознания, начал расспрашивать, зачем я его искала.


***
    Заканчивался вторник. Мы с Моргарой сняли остатки помидоров, огурцов. Убрали в теплицах.
    Небо заволакивало тучами. Вот и осень наступает. Начнется теперь: промозглый ветер, изредка ласковое солнышко, чавкающая грязь под ногами.
    Мимо забора проехала машина Алексея. На переднем пассажирском сиденьи -  довольнехонькая Никитична. Остановились  возле ее калитки. Ляксей, - как назвала его Моргара, выскочил, открыл пассажирскую дверь. Галантно подал руку соседке? Неужто склеилась? Уф!
    Не прошло и получаса, как разревелось небо. Холодные, неприятные капли даже нас, родившихся в мире воды, загнали в избу.
    Мы запекли на углях картошечку и, понужая ее с молоком, уселись смотреть фильм.
    За окном совсем стемнело, когда в окно постучали.
    - Васильны! Дома ли?
    - Нюрка, - одномоментно воскликнули мы.
     Окно открывать не хотелось. Только щеколду поправили. Впустили соседку в дом.
     Она пронеслась мимо нас, как ураган. Поставила на стол блюдо накрытое полотенцем и обернулась. Лицо светилась счастьем.
     - Девчонки! Спасибо вам, огромное. Все вышло. Как сказали. Вёдра привезла пустые. Все продала. С Алексеем плотно пообщалась. Какой мужчина!.. Ах, - она хитро сощурила глаза и заговорщицки зашептала, - на свидание пригласил. Ой, девки, пойду!
     - Иди, кто мешает? - ответила я.
     - Может, того… глянете в шар свой, чего будет? Ну, чтоб не наделать ошибок, а?
     -  А давай, чего уж, - ответила Моргара, - а это ты чего, пирог что ль принесла?
     -  Ага, с капусточкой. Зорьки-то нет. Портить ее никому.
     - Мммм… - потянула я носом, одновременно заглядывая под полотенце, - горячий! Люблю капустные пироги.
     Со стала все убрали. Моргара и Нюрка уселись друг против друга. Я натаскала все, что приходило в голову: свечи в подсвечнике, зеркало небольшое, шар, золу из печи выгребла, соль в блюдце насыпала. «Хватит», - думаю, - «а то сестра скажет чего. Ни к чему лишнее, иначе сказочки конец придет».
      - Так, - начала родственница, пока я отходила в сторону, «чтобы не мешать».
      - Вижу, вижу: дождь завтра усилится прогулки не будет у вас. Но он к тебе зайдет. Угощать тебе его надо. Что ж так просто сидеть, смотреть друг на друга? Любит он пироги. С крольчатиной сделай. Все равно, до зимы, кролики не доживут. Лучше сейчас избавляйся. О родне, его не спрашивай. Неприятная для него тема. Если только сам расскажет.
Кота заведи. К зиме мыши замучают.
      - Алексей-то, Алексей? - допытывалась Никитична.
      - Хорошо у вас пока. Не наседай на него только. С переездом его к тебе или тебе к нему.
      - Ох, мысли, что ли читаешь мои?
      - А что тут читать? Любая баба наперед думает об этом. Не торопи. Пусть сам об этом заикнётся .
      - Скоро ли?
      - Не скоро. К зиме. И то, если не спугнешь. Осторожнее с мужиками-то надо. По-тихонечку.