Моряна-ветер с моря

 А там, за толстым стеклом иллюминатора, охотоморская путина, как соблазнительная путана манила и звала к себе, заразительно смеясь свежим ветром прямо в лицо...
 Огромный, размером с футбольное поле и гружённый десятью тысячами тонн сырой мангышлакской нефти, танкер проекта 1560, тип "Никифор Рогов" длина 146 метров, дедвейтом 12335 тонн, с неограниченным районом плавания, мягко, будто ласковый китёнок, прислонился к причальной стенке сорок третьего причала. И вовремя потому, что коварный, в этих широтах, южный ветер-марьяна уже начинал нахально дуть в лицо и естественно портить настроение у вахтенного помощника капитана, решительно давая понять, что спокойной вахты штурман у тебя  не будет! А вокруг, все сооружения и причалы, громадные ёмкости для хранения чёрного золота, запутанная , на первый взгляд замысловатая вязь трубопроводов нефтеперегонных заводов и атлеты-эстакады, легко несущие на плечах пакеты труб, всё это подчинялось только ей одной, королеве-нефти. Она здесь единолично правила балл уже много десятков лет. Эта часть города так и называлась-Чёрным. В слове Чёрный  не было никаких презрительных ноток, а звучало только уважение. Город -Чёрный, а мысли и дела у людей были светлые! Нефть –это живительная «кровь» большой войны моторов. Сейчас с уверенностью можно сказать, что именно отсюда , из этих мест начинались, победные, разрывающий в клочья оборону врага, рейды механизированных корпусов и танковых армий Рыбалко, Катукова, Ротмистрова и даже сейчас, спустя тридцать с лишним лет после Победы, у страны всё ещё не было сил, чтобы окончательно навести здесь порядок. Мейжрейсовый дом отдыха, надёжное пристанище  моряков-холостяков пароходства, располагался именно здесь, не далеко от парка имени Низами, а Рабочий проспект, пронизывая стремительной линией насквозь Чёрный город, решительно соединял центральную часть города с микрорайонами новостроек и уже потом, туда дотянулось вездесущее и многорукое метро.

  МРСки, как утята, столпились в заводском затоне в надежде получить скорую помощь и ремонт, а там, за мускулистыми бицепсами волнорезов, уже чувствовался аромат близкий путины и  хозяйки моря- чайки уже обозначили зону особого внимания в прибрежной полосе.  Захлёбываясь от восторга солёная волна целовала и обнимала берег, а синеглазая морячка на самом краешке причала провожала высокий статный траулер-мореход. Тогда в начале 90-х, на переломе эпох, жадно глотнув иллюзорный воздух «свободы» , начали гонять рыболовные судна на ремонт или переоборудование в Японию, в южно-корейский Пусан, а то и в далёкий американский Сиэтл, а он, заводской прораб, хорошо знал их обоих, двух капитанов. Они оба являли собой идеальный образ капитана- командира. Оба родились под счастливой звездой рыбака, но людей подобного типа с одинаковым успехом можно было встретить и в боевой рубке подводной лодки, и в стремительном броске во главе морского десанта, в во главе огромного сборочного цеха. Коренастые, среднего роста и с какой-то гагаринской улыбкой на лице. Оба умели в многосложной и рискованной работе капитана рыболовецкого судна пройти по самому краю возможного, допустимого потому, что именно там, почти всегда и скрывалась рыбацкая удача. Любимцы экипажей и женщин, и разглаживая ладонью лежащую у него на столе растяжку наружной обшивки с красным контуром замены изношенных листов, один из них торопил прораба: « Витальевич, дорогой ! Прошу тебя ускорь работы, а мы найдём способ отблагодарить ребят!», а там за толстым стеклом иллюминатора охотоморская путина, как соблазнительная путана манила и звала к себе, заразительно смеясь свежим ветром прямо в лицо…

 
    Бродит счастье на просторах океана и подходит очень близко к Шикотану, но на берег пока не выходит. Походит вдоль полосы прибоя и опять в океан уходит...
 

ся