Совесть

               
1.
  Человек пробирался сквозь густые заросли прибрежного кустарника. Он торопился уйти глубже в лес. За спиной горел огромный костёр из того, что когда-то называлось фрегатом «Неудержимый», прекрасного, изящного корабля, однажды захваченного пиратами у королевских войск.   
  Ночью на корабле случился бунт, команда разделилась на два лагеря и в начавшейся потасовке все забыли про управление судном. Тугие полотна парусов, принявшие на себя ночной, штормовой ветер, несли корабль к острову, скрытому в густом тумане. Острые подводные рифы, окружавшие остров, сделали своё дело: парусник, налетев на них, пробил днище и застрял недалеко от берега, беспомощно завалившись на борт. После внезапного удара началась суматоха, от факелов загорелся пороховой погреб, и мощным взрывом корабль разорвало с теми, кто не успел его покинуть!
  Грелли, так звали предводителя команды бунтарей, состоящей в основном из пиратов, успел перед взрывом прыгнуть в бурлящие волны, рискуя быть разбитым об острые рифы, и выбрался на берег. Его целью было отыскать в зарослях этого острова безопасное место, а отдохнув, собрать преданных ему людей из числа выживших после кораблекрушения.
  Левой рукой Грелли зажимал рваную рану в боку – результат удара о риф, правой же раздвигал спутанные ветви. Наконец кустарник кончился, и от бликов костра взору пирата открылась уютная полянка с невысокой, мягкой травой. Полянку окружали высокие, раскидистые деревья. В густой кроне одного из них, словно пружина на взводе, затаился зверь. Это был взрослый леопард. Он давно учуял приближение человека и теперь ждал удобного момента для нападения. Несколько метров отделяли хищника от предполагаемой жертвы. В какое-то мгновение зрачки леопарда свирепо блеснули в отблесках костра, но Грелли, пережившему десятки морских схваток и несколько кораблекрушений, этого было вполне достаточно. Он знал повадки леса и был всегда начеку!
  В доли секунды короткий кортик, сжимаемый сильной рукой, вонзился в крепкую грудь леопарда, успевшему в своём прыжке повалить на землю раненого пирата!
Ещё какое-то время борьба за жизнь каждого из двоих продолжалась, но и она закончилась. Тяжело дыша, изрезанный острыми когтями зверя, Грелли не без труда перевалил с себя убитого леопарда и потерял сознание! ...

2.

  Длинный и пронзительный звонок в дверь, раздавшийся в полной тишине, почти подбросил десятилетнего мальчишку на стуле. Санька, так звали мальчика, с упоением читал книжку про пиратов. Мысленно он был там, на корабле. Он едва не  захлебнулся с пиратом, когда того швыряло волнами на рифы. И не видать бы спасения Грелли от леопарда, если бы не Санька! Ведь это он силой своей мысли заставил пирата выхватить кортик навстречу зверю! ...
  Надоедливый звонок  снова зазвонил, возвращая мальчугана в обычную городскую квартиру. Он нехотя встал, вложив закладку, положил книжку на полку и пошёл открывать входную дверь, у которой вновь настойчиво трезвонил звонок!
- Ты чего так долго! Сейчас такое расскажу тебе, а ты пока собирайся! - тараторил без умолку бесцеремонно ворвавшийся в квартиру Санькин друг Серёга – там собаки вот такие здоровущие! - подняв руку и, коснувшись ребром ладони Санькиного подбородка, Серёга указал предполагаемый рост собаки.
- Постой, куда собираться, какие собаки? Нам в школу после обеда, ты забыл? А я уроки ещё не делал, долго спал. Только собрался, а тут ты звонишь! – мальчику было неловко, что он приврал другу, надо же было тому заявиться в такой момент!
- Уроки успеем сделать. Я видел Вовку, он с сестрёнкой гуляет, так вот у него и спишем. Его заставляют делать уроки после школы вечером, пока в голове память не пропала. Не зря же он отличник! А пойдём мы с тобой к собакам милицейским. Это самые, что ни на есть, настоящие немецкие овчарки! Помнишь кино «Четыре танкиста и собака», там такая же овчарка и была, ну чего стоишь-то?
  Санька смотрел на Серёгу, а в голове хаотично мелькали картинки: пират Грелли, так и не пришедший ещё в сознание; Вовка отличник, прячущий от них свои тетрадки; мама, которая должна прийти на обед и проверить его уроки; учитель, вызывающий его к доске; горящий танк, из которого он, Санька, спасает свой экипаж и четвероногого друга!
- Ты живой?! – Серёга пощёлкал пальцами перед глазами товарища – Я ему тут всё рассказываю, а он молчит! Говорю, собаки – вот такенные, тем более, ещё десять часов утра, успеем до обеда!
- Ну, давай! Только быстро, чтобы в школу не опоздать! – желание увидеть здоровенных овчарок пересилило сомнения мальчика, и Санька уверенно начал собираться на улицу. 
- Там высокий забор – Серёга подогревал слова движением рук – Но мы долезем до самого верха, снега столько навалило! – при этих словах глаза тараторящего друга округлились так, что Санька невольно представил себе забор с высоченную скалу, сплошь покрытую снегом. А к вершине, опираясь на ледоруб, в полном снаряжении альпиниста упрямо взбирается Санька с плетущимся сзади Серёгой!
- Да ты оденешься сегодня, или нет? – голос Серёги вновь вернул Саньку в действительность!
  Вскоре друзья оказались на улице. Январский морозец, державшийся первую половину месяца, пошёл на убыль, и полдень обещал быть тёплым. Солнце распахнуло свои лучи навстречу утру и ребята, весело смеясь и бросаясь снежками, вперебежку направились в сторону городской милиции, где за высоким забором находились милицейские овчарки.
- Вот мы и пришли, посмотрим, где лучше забраться – Серёга первым полез от тропинки к забору.
  С внутренней стороны забора площадку постоянно чистили пятнадцатисуточники.
Так называли различных правонарушителей, получивших административное наказание. Они бросали снег за забор, который оказался не таким уж и высоченным, всего-то метра два. Там же по верху была натянута колючая проволока. С внешней стороны забора снег плотно утрамбовался, да и нападало его столько, что ребятам легко, почти не проваливаясь, удалось добраться до верха.
  Лёжа на животе, они с интересом наблюдали за овчарками, которых вывели на выгул заодно с тренировкой. Собаки пробегали по бревну, перепрыгивали через барьер, догоняли какого-то мужика в тёплых штанах и телогрейке, и валили его на площадку. Потом от мужика, наверное, чтобы его не загрызли, собак оттаскивал милиционер. 

  Зрелище было таким захватывающим, что вскоре шёпот мальчишек перешёл в восторженные возгласы. Они переглядывались, весело хлопая друг друга по плечам и махая руками. Однако, короткое веселье подростков было прервано громким лаем и свирепым рычанием собак, подбежавших к забору и подпрыгивающих возле него у того места, где виднелись уже не такие весёлые лица пацанов. Оторопевшие от такого напора злости, лаянья и рычания собак, ребята, словно прикованные смотрели на них и бежавших к собакам милиционеров.
- Бежим, пока нас не поймали! – Серёга кубарем скатился вниз.
  Санька же, замешкавшись, невольно посмотрел в окна второго этажа и встретился  со строгим и укоризненным взглядом немолодого офицера, успевшего погрозить Саньке пальцем, прежде чем тот скатился к своему другу.

3.

  Офицера, увидевшего мальчиков, звали Андрей Фёдорович Гусин. В звании майора его перевели из следственного отдела в отдел менее ответственный: работа с правонарушителями.
  Последнее время раскрываемость его дел в работе следователем значительно ухудшилась, видимо сказывались разлады в семье. Жена давно к нему охладела, да и с дочерью он не мог найти общего языка. К своему переводу майор отнёсся даже с облегчением. Коллеги по работе за глаза называли его «Гусь», о чём он, конечно же, знал и что его раздражало.
  В каждом оступившимся, или провинившемся в чём-то человеке он видел почти «созревшего» преступника и, поэтому, в новой должности старался проявить особое рвение.
  Утром перед работой он в очередной раз попытался поговорить с дочерью про учёбу в школе. Позавчера его встретила классный руководитель и сказала, что его дочь Аля совершенно отбилась от рук: пропускает занятия, водится с мальчишками другой школы и огрызается с учителями. А ведь всё-таки восьмой класс, уроков много. И это его красавица Алька!
  Вот и сегодня, когда он хотел, было прочесть ей нотацию, Алька резко бросила:
- Ты за собой смотри лучше, привык за другими следить! И кличку тебе давно другую дать надо, не «Гусь», а «Сухарь»! Все об этом знают, кроме тебя!
  Андрей Фёдорович, бывший, в общем-то, не плохим человеком, в сердцах наговорил что-то дочери и, хлопнув дверью, ушёл на работу. С женой, слышавшей их перепалку, он не перекинулся даже словом, зная, что не получит никакой поддержки. Его терзала обида! Отдушиной от всего оставалась только работа!
  Услышав через открытую форточку громкий лай собак, майор Гусин подошёл к окну и увидел двоих мальчишек, махавших руками. Ниже них до хрипоты лаяли собаки, подбежавшие к забору. Потом один из мальчишек исчез, а второй, видимо более нахальный, оставался на месте и смотрел своими бесстыжими глазами в глаза его, майора милиции! Да кто он такой! Не раздумывая более, Гусин вышел за дверь и поторопился на улицу.

4.

- Серёга, меня видел милицейский начальник, побежим в другую сторону! – Саня потянул товарища за рукав.
- Ну, ты придумал, целый лишний километр идти. Нет, пойдём, как пришли!
  Мальчишки, взволнованные от всего увиденного, быстрым шагом направились прочь от забора. Повернув от него, они столкнулись с высоким и плечистым милиционером. Несмотря на утренний морозец, милиционер был без шинели и шапки. Ребята хотели его обойти, но были схвачены крепкими руками:
- Что, голубчики, допрыгались? Пойдёмте-ка со мной, потолкуем о жизни!
  Мальчишек чуть не хватил удар: так вляпаться. Это совершенно не оговаривалось! 
- Я же говорил тебе идти в другую сторону! – от переполняющего страха Санькин язык еле ворочался.
- Хватит договариваться, сейчас всё мне будете рассказывать! – шёпот пареньков подтвердил подозрения майора в том, что перед ним начинающие неблагополучные подростки, которых он, Гусин Андрей Фёдорович и должен вернуть к нормальной жизни! Нужно вырвать у них задатки всего плохого, пока это всё не развилось! Вот, не углядел за дочерью и что теперь?
- Ну, господа нарушители, присаживайтесь на стулья и начнём допрос! – рука майора потянулась к пачке папирос, лежавшей на столе – С чего начнём? Давайте начнём с того, что вы посмотрите фотографии бандитов, которых разыскивает милиция. Видите рожи преступников? – он достал какую-то большую папку и начал показывать ребятам фотографии людей различных возрастов и национальностей – Вот их ножи, кастеты, видите? Эти люди все сидят в тюрьмах. Вы хотите стать такими? Вот напишу в школу, чтобы вас исключили из пионеров, вы ведь пионеры? Родителям сообщим на работу, надо за вас взяться, пока не поздно!
  Серёга сидел на стуле, который недавно плохо отремонтировали: оббили сукном, из под которого торчали острые гвоздики. Насмотревшийся фильмов о войне, он сразу представил себе ясную картину начавшегося допроса: майор с перекошенным от злости лицом раскуренной папиросой тянется к его ладони!
  Серёга инстинктивно вцепился в стул и тут же резко вскрикнул: палец ладони пронзила боль:
- Ай! – Серёга повернул к себе ладонь. На пальце выступила капелька крови от укола гвоздиком.
  От звонкого и неожиданного крика мальчика майор чуть не поперхнулся дымом:
- Ты, пацан не ори, а рассказывай: где учишься, кто родители, зачем дразнишь собак, вместо того, чтобы делать уроки.
  Усевшись за стол и, взяв ручку, макнул перо в чернильницу – Слушаю!
- Я всё скажу! – Серёга затараторил так, что Гусину приходилось периодически его останавливать.
  Было видно, что майор получал от происходящего какое-то удовольствие, писал неторопливо и важно. Мальчику приходилось снова повторять сказанное.
  Санька, севший на старенький, но крепкий стул, молчал, не понимая, чего хочет от них офицер. Он отрешённо смотрел куда-то в одну точку и, казалось, совершенно отсутствовал в этой комнате. Не слыша ни вопросов майора, ни рассказа Серёги, он видел перед собой только свою маму: вот она кормит его вкусными пирожками с вареньем из ревеня; обнимая, спрашивает про уроки и про друзей; прикладывает свою мягкую ладонь к его голове, проверяя температуру. Она так переживает за него! А вот, открывается дверь и вваливается отец весь в снегу, и снова пьяный! Мама что-то ему говорит, а он кричит на неё, потом ударил и, ругаясь бранью, уходит из дома! Мама плачет, а он, Саня, подходит к ней и успокаивает, гладя рано седеющие густые волосы:
-  Не плач, мамуля, не плач! Я тебя люблю, я не подведу тебя!
  Очнулся от того, что Серёга теребил его за рукав.
- Вот и не подвёл! – от этой мысли у Саньки повлажнели глаза.
  Майор Гусин о чём-то спрашивал, но мальчик его не слышал. В пульсирующем мозгу звучал его же голос:
- Я не подведу тебя, мама! – он молча смотрел на офицера, а по щекам стекали крупные слёзы!
- Эй, парень, ты чего? Ты, это, перестань, слышишь! – майор, подошедший к Саньке, тормошил его за плечо.
- И кличку тебе давно другую дать надо, не «Гусь», а «Сухарь»! – вдруг почему-то пронеслось в голове Андрея Фёдоровича от утреннего раздора с дочерью. В нём как что-то перевернулось:
- Мальчик, да ты не плач! Вот я дурак, напугал пацана разными страшилками! Тебя как звать-то, сынок, а? Да что ты будешь делать! – Андрей Фёдорович забегал по кабинету. Он смотрел в глаза мальчика, но видел только слёзы и отрешённость! – Да я никому ничего не скажу, это я так, для профилактики. Ну, ты скажи хоть слово-то!
- Маму жалко, она сильно расстроится! – Санька вытер со щеки слёзы рукой – Зовут меня Саша, а родители работают …
- Да не нужно мне уже знать, где они работают – майор перебил мальчика – Ты только успокойся!
  Серёга, не ожидавший такого поворота дел, обрадованно подскочил со стула:
- Мы тогда пойдём, а? Отпустите нас, дяденька милиционер!
  Андрей Фёдорович Гусин, давно уже не испытывавший никакой ласки и нежности ни к кому, и ни от кого, вдруг вытащил из выдвижного ящика стола большую шоколадку и горсть конфет, которые Серёга быстро рассовал по карманам:
- Возьмите ребята, не бойтесь! И, конечно, вам пора домой, я провожу!

5.

  Оказавшись на воздухе, мальчики направились к своему дому.
- А я ему ничего не рассказал, хоть бы он меня и пытал! – Серёга без остановки продолжал тараторить, старательно пережёвывая конфету – А про родителей вообще наврал, вдруг в школу сообщит!
- Ну, он же слово дал! – Саня укоризненно посмотрел на друга – он же милиционер!

Андрей Гусин, стоя у крыльца милиции, провожал взглядом ребят, пока те не скрылись из виду. Морозец не брал его: ему было жарко и отчего-то радостно!
  Потом, зайдя в кабинет, он снова вспомнил слова дочери и вслух произнёс:
- Нет, доченька, ты во мне ошибаешься! Пойду и куплю я тебе большущий торт!
  Майор начал снимать с вешалки шинель. А перед глазами возникло лицо Саньки, полное слёз и его слова:
- Маму жалко, она сильно расстроится!


                Александр Лях, ноябрь 2019г.