Шаман-5

           Начало в главах 1,2,3,4 - http://proza.ru/2022/09/21/1262


                5. Начало «командировки»

     Чувствовалось, что пилоты бывали в здешних местах (в их первой точке выгрузки «ценных подарков») и в прошлые годы. Причём, не раз и не два – маршрут «северного завоза» для местного населения проторенный!

     Экипаж был дружный, как и положено в авиации, общительный и весёлый. Илья со всеми сразу познакомился,  дискомфорта почти не ощущал. Хотя пилоты и сочувствовали ему… Ну случилось так, с кем не бывает!

     Бортинженер холостяк Сергей Бутылко, которого в полку все в шутку звали то «бутылкой», то «поллитрой», а то и «литрухой» – на прозвища не обижался, сам добрым балагуром оказался!  Анекдоты травил так, что автопилот «давился от смеха» в полёте! Но, дело свое авиационное – материальную часть «Аннушки» (Ан-24) – знал превосходно, что называется «до последнего винтика». Объяснялся с ней Серёга не инженерным языком, а с «матерком» (матчасть же!), особенно когда «принимал на грудь» содержимое ёмкостей, которыми его называли сослуживцы.

     Попивал Бутылко в свободное от полётов время, но однажды крепко «войдя в штопор – выйти из него не смог», за что и «пострадал» от командования. Ходил старлей в старых погонах с одной дыркой вместо капитанской звёздочки, а в экипаже числился на должности бортмеханика – прапорщика. Но небо звало и  «заЛётчик» летал! Случалось в  лихие 90-е и такое…

     Поздоровавшись по очереди со всеми представителями прибывшей «ненецкой делегации», майор Пятаков о чем-то поговорил с их старшим – пожилым аборигеном, смуглое лицо которого было испещрено глубокими морщинами, одетым, как и все ненцы, в национальное одеяние из оленьих шкур. Окликнув Шаманина, Сан Саныч махнул рукой, чтобы моряк подошел к ним.

     – Вот, это наш товарищ-натуралист от ВМФ! – так неожиданно представил его командир экипажа. – Зовут Ильёй. Играет на барабанах и тоже немножко шаманит. Будет изучать местную природу, ваш быт и обычаи. Командировка у него небольшая, через неделю нашим же самолётом Илья Сергеич вернётся с нами в Архангельск.
 
     – Ясавэй! – улыбнулся и протянул мозолистую ладонь лейтенанту старец.

     – Здравия желаю! – по-военному ответил рукопожатием Шаманин и тоже улыбнулся. – А савей это что?

     – Ясавэй – это имя, – вставил Пятаков. – По-ненецки означает «знаток местности». Я правильно говорю?

     – Да-да! – подтвердил ветеран-оленевод. – Всё здесь в округе знаю. Очень рады вашему прибытию! Будешь мне за сына, дорогой Илья. Мы гостям всегда рады!

     Разговаривают местные кочевники на их родном, необычном нашему слуху, ненецком языке. Спросит, например, абориген по-своему: «Хибя?», то есть «Кто?». Только поймёшь, что про тебя это, а он продолжает: «Хибяхад?». И чёрт его знает, о чём он, а это всего лишь продолжение вопроса к тебе: «От кого?». «От Военно-Морского Флота России!» – отвечал всем ненцам приветливый лейтенант Шаманин.  А они, кивая головами и улыбаясь, делали вид, что сразу понимали «пухлощекого пришельца», свалившегося к ним с неба с подарками. Гостеприимство обязывало! Русский язык, который они достаточно хорошо понимают, тоже имеется в обиходе северных коренных народов. Россияне ведь!
 
     – Задачу уяснил? – спросил майор Пятаков лейтенанта, когда они вдвоём пошли в сторону самолёта.

     – Так точно! Изучить в деталях обычаи и местный фольклор! – отрапортовал на ходу Илья и следом смело пошутил, – При случае познакомиться с их шаманом, опыт сильно не перенимать, но ответный сольный концерт на барабане дать обязательно!

     – Не на барабане, а на бубне, шутник! При условии, что разрешит, но это вряд ли. Всё-таки бубен шаманский не для твоих выступлений предназначен… Про анимизм что-нибудь раньше слыхал?
 
     – А что это?

     – Ненцы в духов верят… И это, брат, очень серьёзно. Поэтому веди себя дипломатично, головотяпство и дурь свою  молодецкую не выказывай. Понял, Винни Пух?

     – Так точно!

     – И с концертом ты того… Не переборщи, активист! Ударник… Капиталистического труда! – Пятаков улыбнулся, – Скучать тебе здесь будет некогда! Дам, поклонниц твоего «шаманского таланта», тут тоже хватает. А главное… Будь аккуратней и чтобы без приключений, не как с моим тёзкой Шуриком в «Кавказской пленнице»!

     – Не волнуйтесь, Сан Саныч! Всё будет в ажуре. Не подведу!  У меня в Питере невеста.

     – Вот! Хорошо, что помнишь. Надеюсь на тебя, лейтенант.

     – Прилетайте скорее! Очень буду ждать. Мне позарез надо в нашу Западную Лицу попасть, приказ в штаб дивизии передать о своём приёме дел и обязанностей на подводной лодке. А потом обратно в Северодвинск на поезде возвращаться. Время поджимает… Атомоходу моему скоро в Белое море выходить!

     – А по специальности-то своей флотской, ты кем будешь?

     – Минёр я, Сан Саныч. Командир минно-торпедной боевой части.

     – Значит минёр-барабанщик? Ещё и торпедоносец…  Слава богу! А то я уже стал думать, что ты из политработников – типа  массовик-затейник всей дивизии!

     – Музыка – это увлечение с детства. А военная служба – осознанный выбор! У меня батя сам срочную на Северном флоте матросом четыре года «отбарабанил»… В те годы по стольку в ВМФ служили. Тоже минёром на подводной лодке был. Много чего рассказывал!

     – Значит по стопам отца двинул на флот? Молодец! Не переживай, Илья, заберу тебя сразу отсюда, как только все гостинцы по точкам  выгрузки доставим.  Потерпи, продержись недельку… Может и раньше вернуться получится. Ты же знаешь, что русские своих не бросают!
 
     – Мы тут все русские, товарищ майор. И ненцы тоже!

     – Это верно. Кстати, считай, что бронь за тобой по маршруту Архангельск-Талаги – Североморск-3 уже имеется! – заверил и успокоил моряка лётчик, прощаясь.

     И началось!..

     Проживают ненцы в тундре от Кольского полуострова до Таймыра вдоль всего берега Ледовитого океана, ведут, как это сразу понял Шаманин, кочевой образ жизни, переезжая с пастбища на пастбище. Длительные стоянки случаются зимой и летом, а осенью и весной семьи стоят на одном месте максимум пару недель.

     «Живут аборигены в чумах…»  – сделал первую запись в своих дневниковых записях «командировочный» лейтенант ВМФ.

     Ненецкое жилище (чум) состоит из нескольких десятков длинных шестов и натянутых на них оленьих шкур, которые они называют нюками. Внутри по периметру – спальные места, перины или те же шкуры. Посередине – печка. Для ненцев чум – это центр всей жизни семьи, который воспринимается как целый мир.

     Тундровая ненецкая семья – мяд тер, что в переводе означает «содержание чума», это большой семейный коллектив. В одном чуме, где вместе проживают три поколения, может быть две и более семей – дедушка и бабушка, отец и мать, старший сын с женой и детьми.

     Чем богаче семья, тем больше по своим размерам чум. У бедняков чум остроконечный, а тупоконечный, наоборот – у ненцев с хорошим достатком. Семейство Ясавэя было большим и богатым, поэтому дорогого гостя Илью он с радостью пригласил в свой дом. Глупо было сразу отказываться…

     Летом чум покрывается одним, а зимой двумя слоями оленьих шкур, причем, внутренний слой шерстью внутрь, но сейчас этот слой часто заменяют дорнитом – специальным полотном. Синтетика с «северным завозом» проникла и в тундру! Зимний чум называется сырей мя, а летний – таны мя. По-ненецки «мя» и есть дом.

     Внутри такого жилища каждый предмет и каждое место с древности имеет своё назначение. Центральной осью чума служит шест – симзы, который с давних пор считается священным. На нём помещают семь голов семейных и родовых духов. У ненецкого шамана в чуме  симзы  обязательно украшается изображением священной птицы минлей. По симзы дым от очага поднимается к верхнему отверстию чума. Согласно легендам, по этому священному шесту народные герои улетали на свои военные подвиги.

     Об этом Шаманину поведал сам Ясавэй и пообещал познакомить его с неким Кокой, точнее, Николаем Петровичем – местным шаманом. Откуда в здешних местах взялся этот Петрович старик распространяться не стал, но предупредил, что по обычаям ненцев, называть взрослого человека по имени запрещается, хотя гостям и не возбраняется.  Сами же ненцы-аборигены при обращении используют термины родства: старший брат, старшая сестра, отец, мать такого-то или такой-то и другие. Этот запрет на собственные имена в тундре воспринимается как знак уважения: называть по имени человека, который старше по возрасту, невежливо. Илья это сразу усёк и спросил, как ему величать старосту?

     – А как хочешь! – дипломатично ответил Ясавэй. – Можно и по имени, ты же гость! Ведь я не отец тебе, дорогой Илья, но ты мне как сын. – А можешь и дедом называть – по-нашему – ири, никого старше меня в семье нет.  Внуки уже имеются…

     – Хорошо, дедушка Ири.

     – Просто – ири, сынок.

     – Понял, ири.


        Продолжение в главе 6 «О, Женщина! или Где лучшее место в чуме» -
                http://proza.ru/2022/09/23/1218
   
           сентябрь, 2022 г.                Санкт-Петербург


                © Н. Кирюшов, 2022