Умелый храпун Сборник Персона заднего плана

         Сцена подходила к своей кульминации. Главный герой, как-бы, что-то осознав, поднимал вверх глаза, руки, взгляд его был наполнен горем потери чего-то. Через тяжелый вздох, он в чем то каялся героине. Та ждала. Телом, взглядом, ее губы нервно вздрагивали. И вот, когда актер сделал свой театральный вздох, все услышали ровный, приглушенный рокот, с легким клекотом. Это был храп.
        "Стоп! Это что такое!!!"- прохрипел от злости режиссер, -" Это откуда!!!"  Был, кажется, пятый дубль с браком по звуку. Раньше, в предыдущих дублях этот дефект прослушивался только при просмотре отснятого, а теперь это было явно.
         Группа начала нервно оглядываться друг на друга, в глазах у всех было обвинение, как вопрос -это ты?, или ты? А кто же? И т. д. Поднялась паника. Бригадиры искали людей по спискам, помощница режиссера скептически оглядывала "весь этот сброд" имея ввиду массовку.
         Вопрос снял звукооператор. Он проследил свои микрофоны, которые крепил людям со словами, и понял, что одного говорящего не хватает. Бросились его искать. Он оказался за шкафом. Почти в трех метрах от всего происходящего. Там был большой, старинный диван и он, гад, за него и спрятался. Это был ветеран массовки, Леонтьич. Старикан был похож на пивной бочонок, с мощными мешками под глазами, с седой хорошей шевелюрой, и он, конечно был, что называется, фактурой. Да и сказать мог убедительно. Вроде Бориса Андреева, хрипло и низко. В данной ситуации, после первого дубля репетиции, он понял, что время у него есть, достал с кармашка чекушку, взял хороший глоток, закусил леденцом и прилег за диванчик. О прикрепленном микрофоне он особенно не беспокоился, он, в основном спал тихо. Умело спал, без храпа. Но все бывает впервые. Так что у Леонтьича тоже была премьера, своего рода.
         Когда его вытащили на свет божий, он ласково на всех глядя, еще не особо осознавал степень беды. Пришло время его реплики, очевидно подумал он. Но, увидев направленных на него двадцать пар обозленных глаз, как у пчел в мультфильме про Винни Пуха, понял, что он в эпицентре неприятностей. От волнения Леонтьич сбивчиво, пару раз взглотнул пересохшим горлом и растерянно оглядел группу. Все зло молчали, говорить в это время имел право только режиссер. И тут, вдруг,  слеза, от пробуждения, сама  появившаяся на глазу, как это бывает у пожилых алкашей, растопила сердце разъяренного режиссера. Он даже улыбнулся. Очень по-детски.  И все пошло, как надо. Волшебная сила искусства, или "мастерства" ветерана!