1981. Горный Кавказ. Дневник автопробега

               
                «Лучше гор могут быть только горы».          
                В.Высоцкий.               

Наконец, я собрался осуществить свою давнюю мечту – поглядеть вблизи на красоты кавказских гор, поколесить по ущельям и перевалам, порисовать и пофотографировать, благо теперь для подобных целей у меня есть собственный транспорт. После горных дорог хотелось бы ещё посмотреть на каспийские пляжи, ведь с этим морем я знаком только в образе водных просторов с бескрайними тростниковыми зарослями.
Маршрут предстоял дальний и неведомый, в места, где доселе я не бывал, чему всегда сопутствуют волнующие предвкушения и азарт покорителя новых дорог. Сопровождать меня отважилась вполне очаровательная подружка Лариса.         

2 августа, воскресенье.

Загрузив своего резвого трёхлетнего коня – ВАЗ 2103, я заехал за Ларисой, жившей неподалёку, в районе Переяславских улиц, и в 15.15 мы отправились в путь. На Метростроевской сделали полную заправку – бак и две канистры – и дунули по набережной в Каширу. Пару канистр рекомендовали взять знатоки, заявив, что на Кавказе с бензином туго.
 
Погода солнечная и жаркая. Дорога до Каширы неважная, узкая и неровная. Попутных машин мало, но не разгонишься: навстречу табунами едут воскресные москвичи, возвращающиеся с дач, и мешают обгону, для которого надо выезжать на встречную полосу. За Каширой дорога стала получше, километров на сто в час, а порой и на сто двадцать, москвичей поубавилось. Жара сменилась страшным ливнем. Тут уж не до скорости, ехали почти вслепую. Скорее, плыли. Но вот миновали ливень, и началась роскошная прохлада.

Уже вечерело, когда спустила шина. Оказалось, оторвался сосок у камеры. Заменили колесо и поехали дальше уже без запасного. На 332-м километре (по столбам) приметили хорошее место и в 21.30 стали на ночлег. Догорал какой-то готовый костерок, и мы оживили его сухими сучьями от стоящих рядом дубков. Разбили палатку, поужинали и пошли спать. Ночью начался дождь, который прекратился лишь на другой день в 11 часов.

3 августа, понедельник.

К 13 часам подсохла палатка, мы позавтракали и в 13.15, залив первую канистру в бак, поехали. Через тридцать километров пополнились бензином на АЗС. В 16.00 миновали Воронеж. Как и другие населённые пункты, он остался в стороне от дороги, и мы просквозили мимо. Зато дорога перед ним была роскошная – настоящая автострада, где я доводил скорость до ста пятидесяти километров в час.

За Воронежем в 16.30 сунулись на станцию техобслуживания перемонтировать колесо. Я уже договорился с мастером, потащил колесо и новую камеру, но вредный вахтёр меня не пропустил – мол, нужен пропуск. Пока оформляли бумаги, наступило 17 часов, рабочий день кончился, и мастер ушёл. 85 копеек за несостоявшийся монтаж колеса мне, естественно, не вернули. Как и потерянное время.

Чтобы не было такого беспредела,
Бюрократов надо выстегать кнутом:
Первым делом, первым делом – сделай дело,
Ну, а денежки – а денежки потом!

Автострада скоро кончилась, но хорошая дорога осталась. Скорость – 110-130. Машин мало, солнце не допекает, прячется за облаками – благодать!
 
Заехали за 800-километровый столб, это уже Ростовская область, и стали высматривать место для привала. В 21 час возле какой-то развилки с постом ГАИ, АЗС и рестораном «Дубрава», живописно расположившимся в дубовых зарослях, попался хороший съезд, который вёл всё вниз и вниз, петляя среди зарослей, и вывел на райскую цветочную поляну, где мы и обосновались. Дров нашли мало, поскольку уже стемнело, но у костра посидели хорошо. Небо прояснилось и сияло сотнями созвездий. Ночью было не по-южному холодно.

4 августа, вторник.

Проснулись в 9.30, когда холод сменился жарой. Позавтракали, понаслаждались цветочной поляной и в 12.20 выехали наверх, на шоссе. Заглянули в ресторан «Дубрава», заправили термос квасом и покатились вперёд. Погода приятная, облачная с прояснениями, на дороге продают много огурцов, дынь, арбузиков, картошки, мелких абрикосов. Купили несколько дынек по рублю за килограмм.

Долго ли, коротко, доехали до Ростова. Дорога перед Ростовом, как положено, превратилась в отменную автостраду, где снова можно было ехать под сто сорок километров в час. Правда, до этого один нехороший гаист проделал мне дырку в талоне общественного предупреждения (в те поры были такие предупредительные талоны) за несоблюдение скорости 40 после знака, который был привешен к знаку «неровная дорога». Но дорогу уже выровняли, знак «40» потерял смысл, и я, поначалу снизив перед ним скорость, вновь поехал быстрее. А тут и засада. Типичная хамская ловушка.

В 17.50 въехали в город и два часа колесили по нему сначала в поисках почтамта, потом в поисках кемпинга. Почтамтом воспользовались, чтобы передать привет родителям, а кемпингом, как и гостиницами, воспользоваться не удалось, так как мест нигде не было. Всякий солидный город, видимо, считает ниже своего достоинства иметь где-то свободные места: оскорбительно чувствовать свою неполную востребованность. За это в 19.50 Ростов мы покинули.

В половине десятого вечера, при  съезде с дороги в поисках места для лагеря, спустила очередная шина. Готовой замены не было, и мы вынуждены были заночевать в лесопосадке рядом с дорогой. Не слишком уютно, но, в общем, нормально.
 
5 августа, среда.

Долго провозились с разборкой и монтажом шины, – навыка-то нет. Поставили новую камеру, а проезжий дядька дал нам ещё одну, залатанную, взамен той, у которой оторвался сосок. Отъехали в 13.50. В 14.30 спустила та же шина. Снова перемонтаж. Я заменил пострадавшую камеру на дядькину, но в неё до конца не закручивался золотник, – резьба забита песком. Два раза накачивал – всё равно пропускает воздух. Закрутил покрепче колпачок, и поехали. Вроде держит. В 16.40 доехали до очередного автосервиса, но он тоже до пяти, только и успели, что купить за червонец две «бэушные» камеры.
 
Со всеми мытарствами проехали за день только 290 километров. Заночевали на уютном бережку реки Кубани, которая промеж лесов и кустарников быстро несла куда-то свои на редкость мутные тускло-коричневые воды.

6 августа, четверг.

Отъехали в 12.50, а в 13.00 уже приехали в Невинномысск, где в местном СТОА за два часа смонтировали и завулканизировали злополучную запаску. Местный монтировщик, молодой парень, лихо разбирал колёса с помощью железного уголка и кувалды, без всяких механизмов, – любо-дорого было смотреть.
 
В 15.15 уехали с запаской, в 16.40 миновали Минеральные Воды, в 17 прибыли в Пятигорск. Там на улице Козлова проживала мамина родня, к которой мы и подались на предмет погостить и переночевать.

7 августа, пятница.

Выехали в 11.20. В Домбай не поехали, поскольку для этого надо было возвращаться назад. Может, и зря, но неведомая сила всегда гонит вперёд.
Вскоре оказались в Кабардино-Балкарской АССР, в 12.40 миновали поворот на Баксан и через шесть минут свернули направо вдоль одноимённой реки. Постепенно началось Баксанское ущелье. Горы росли на горизонте, придвигались слева и справа. Кончилась первая фотоплёнка «Орвохром», зарядил вторую.

Чем дальше, тем живописнее. Хорошее асфальтированное шоссе то бежит по самому берегу свирепо несущегося навстречу светло-коричневого потока, то уходит высоко наверх, то перебирается по деревянным мостикам с берега на берег. Приметили несколько неплохих мест для стоянок. В 15.00 приехали в Тырныауз, где в маленьком местном автосервисе пожаловались на плохую тягу двигателя. Ребятишки посмотрели, заменили свечу. Вроде, стало получше. Сказали, что нам повезло: вчера дальше не пускали, а сегодня – пожалуйста.

Поехали дальше. Вокруг реки всё больше громоздящихся скал и утёсов. Но ущелье широкое, довольно просторное и светлое. В 16.15 приехали в посёлок Эльбрус. Самого двуглавого Эльбруса отсюда ещё не видно, но дальше никого не пускают. Обосновавшийся тут пост ГАИ заявил, что местный исполком под предлогом большого наплыва туристов временно закрыл въезд в Приэльбрусье. За этими туристами глаз да глаз: неровён час, обрушат все горы.

Нет спасенья от туриста:
На Эльбрусе – тысяч триста!
Исполком забил тревогу,
Перекрыть велел дорогу.

Делать нечего, мы повернули обратно и со скоростью 60-100 километров в час полетели вниз. Красоты замелькали в обратном порядке, но всё воспринималось по-другому, словно ехали по новой дороге. Машин здесь мало, буквально единицы, откуда наплыв туристов – непонятно. Ну да ладно, мы не освоили лишь небольшой участок до Терскола – всего 12 километров, не очень и обидно. Правда, не поглядели на Эльбрус, но въезжать-то на него мы всё равно не собирались, обойдёмся.

В 18.13 выскочили обратно на магистраль Пятигорск-Нальчик, или Ростов-Баку, что одно и то же. В 18.30 подкатили к селению Чеге;м Второй и по берегу одноимённой реки свернули в Чегемское ущелье. Вскоре задребезжал новый амортизатор, который мне поставили ещё в Москве взамен вышедшего из строя. Оказалось, сломался его стержень. Тю-тю, надо менять. Такие вот они, новые детали.

Первая половина Чегемского ущелья большого интереса не представляла – обычная предгорная долина с широким каменистым руслом лениво журчащей мелкой реки. Зато дальше оно становилось всё более грандиозным, а порой даже страшным. Асфальт постепенно кончился, началась мокрая грунтовая дорога. Побрызгивал дождик.

За селением Лечинкая дорога взобралась наверх и пошла над головокружительными обрывами, затем снова спустилась к берегу Чегема. Ущелье сужалось и вскоре превратилось в настоящую теснину с отвесными величественными и угрюмыми стенами скал, вздымающимися на сотни метров. Знаменитые Чегемские водопады текли и сыпались со стен тонкими голубыми струями. Тут конечная стоянка автобусных туристов. Мы сфотографировались, угостились вкусным шашлычком, собрались с силами и поехали дальше.
 
За водопадами дорога стала хуже, скорость – 20-40, мест для привала не видно. Переезжаем по мостикам с берега на берег, ныряем в туннели. Миновали Верхний Чегем, стало смеркаться, дождик всё брызгал, дорога скользкая – того и гляди, сверзнешься в бездонную пропасть. В 21 час приехали в Булунгу, где и заночевали в комнатёнке Дома быта.

8 августа, суббота.

Утром, выйдя к машине, я обнаружил очередную спущенную шину, на этот раз правую заднюю. Поставив запаску, слегка перекусили и в 9.10 выехали. Выяснилось, что дальше в горы на нашем жигуле мы не проедем – дорога слишком каменистая и крутая. Высокогорная турбаза «Чегем» и перевал Твибер доступны только для копытного транспорта. Развернулись и покатили вниз. Погода стояла хорошая, и я снимал на каждом повороте те красоты, которые вчера мы миновали в сумерках и под дождём. За ночь на дороге прибавилось свежеосыпавшихся камней, а в одном месте образовался настоящий завал, который нам с трудом и диким рёвом удалось преодолеть лишь со второго захода. Кончилась третья плёнка, зарядил четвёртую.

Около часу дня вернулись на транзитное шоссе и помчались дальше в сторону Нальчика. За это время хромой амортизатор совсем отвалился, но разницы я не заметил, даже стало лучше: никакого тебе дребезжания. В Нальчике посетили станцию техобслуживания, где смонтировали запаску, а также помыли машину и двигатель. Амортизаторов там не было, извольте приезжать со своими.
 
В 16.00 продолжили путь, на колонке дозаправили бак и завернули в Черекско-Балкарское ущелье. Вначале оно, как и Чегемское, очень широкое и привольное, просто холмистая равнина, по которой бежит Чере;к, дробясь на отдельные хилые потоки. Кстати, в отличие от Терека, Черек имеет ударение на второй слог. Постепенно впереди многоярусной грядой встали горы и начали обступать дорогу. В 17.30 выехали к турбазе «Голубые озёра». Настоящих гор тут ещё нет, так себе, предгорья. Пока осматривали маленькое Нижнее озеро с яркой бирюзовой водой, спустила правая задняя шина. Снова поставили запаску. Не дают нам ездить с запасным колесом.
 
Затем прокатились на Верхние озёра – они расположены повыше и в стороне от основной дороги. Главное из этих озёр – большое, с пристанью и лодками, с рыбалкой, с домиками турбазы на берегу. Их теперь тоже отдали плановым туристам, поэтому приюта там мы не нашли. Плановые – они, конечно, удобнее, чего там ждать случайных – то ли приедут, то ли нет. А тут всегда стопроцентная загрузка, и никаких финансовых проблем. «Социализм – это учёт»…чего угодно, только не интересов каких-то там неорганизованных путешественников.

На турбазах лепота –
Все оплачены места.
Ну, а коль вы дикари –
Погуляйте до зари!
 
Продолжили движение вверх, всё выше и выше. Асфальт кончился вскоре за турбазой. Черек постепенно остался внизу, а мы оказались на кромешной высоте над ним, на дороге, вырубленной в грандиозной скале. Высота такая, что направо вниз и взглянуть страшно. Местами там просто отвесный обрыв, поросший кустарником и уходящий в бездну, где белеет узенькая ленточка Черека. Зрелище фантастическое.

Проехали два тоннеля, один маленький, другой побольше. Стоит нам забраться повыше в горы, как начинает смеркаться. В 19.40 приехали в Верхнюю Балкарию. Это не страна такая, а просто село, хоть и большое. Но гостиницы нет, как и на всех этих дорогах. А ещё говорят, что кавказцы – гостеприимный народ. На самом деле они гостеприимны только поодиночке, иначе настроили бы гостиниц, кемпингов и постоялых дворов для заезжего люда. Конечно, на туристское обустройство нужны деньги, но «культура стоит дорого, а бескультурье дороже», как справедливо заметил не помню кто. А перефразируя классика-кинорежиссёра тов. Довженко, это можно и уточнить: «Нет дорогих гостиниц, есть дорогое их отсутствие» (он-то говорил о кинофильмах).
 
Вот нас и вынуждают проситься на постой в частный сектор, лишая прибыли казну. Мы так и сделали, и местные жители тут же предоставили нам просторную комнату в своём большом трёхэтажном доме.

9 августа, воскресенье.

Выехали в 10.30. Шины пока целы. Хотели ехать вверх до Мухола, но он оказался прямо напротив, за мостом через Черек, который здесь узкий, как большой ручей. Проезжей дороги дальше не было. Посчитав свою миссию выполненной, повернули обратно. С остановками для фотосъёмок спустились вниз. Дорога наверху – так себе, средняя, внизу – отличный асфальт. Кончилась четвёртая плёнка, зарядил пятую.
 
Погода хорошая, солнечная. В 12.30 выскочили снова на транзитную магистраль и свернули к Орджоникидзе, он же Владикавказ, куда прибыли в 14.00. Это уже Осетия. Заехали в автосервис на предмет очередной вулканизации, которую благополучно и выполнили. Амортизаторов нет. Покатались по городу в поисках почтамта. Город довольно большой. Особенно симпатичен проспект Мира – главная улица старого города: уютная, длинная, с бульваром посредине, с двухэтажными домиками, без транспорта, пешеходная, полная магазинов, кафе и кинотеатров.
 
На почтамте отправили успокоительные телеграммы родителям в Юрмалу и в Москву, а также получили записку Лены Сойту, прохлаждающейся где-то здесь на турбазе, с приглашением её проведать. В записке сообщались координаты: Цейское ущелье, альпинистский лагерь «Торнадо».
 
Поехали в Алаги;р, а оттуда вдоль по реке Ардон докатили до села Бурон у впадения в неё Цейдона и ответвились по его берегу в знаменитое Цейское ущелье. По неплохой асфальтированной с некоторыми пробелами дороге, по горным кручам забрались высоко наверх. Там упёрлись в шлагбаум, за который нас без путёвок не хотели было пускать, но мы настояли, и в 19.00 прибыли в лагерь, который оказался вовсе не «Торнадо», а просто-напросто «Торпедо». То ли у Лены кривой почерк, то ли у меня кривой глаз. Вот, сидим в машине, никого пока не нашли. Пасмурно, холодно, вокруг громоздятся вершины со снежными языками, по ним ползут серые тучи.

Наконец, пришла из бани Мария Фёдоровна, главный бухгалтер лагеря, знакомая то ли родственница нашей Лены. Затем появилась и сама Лена с подругой Ольгой, дочкой Марии Фёдоровны. Нас разместили в двухместной комнатушке на втором этаже двухэтажного корпуса, угостили ужином в столовой, потом мы ещё сами посидели с парой бутылок, порассказывали байки о своих приключениях, да и завалились спать.

10 августа, понедельник.

С утра погода наладилась, светило солнце, и мы полезли в гору по чернику и загорать. Черники много, но она несладкая. Нашли и несколько грибов (подосиновики и подберёзовики), которые вечером с удовольствием съели. Досняли пятую плёнку, зарядили шестую. Лена тоже снимала своим аппаратом на чёрно-белую плёнку и в результате где-то его посеяла. Хватилась только на другой день.

Места, конечно, здесь красивые, со всех сторон – грандиозные хребты, часть из них во льдах, но условия для рисования неважные: всё больше крутые уклоны, горизонт закрыт, передних планов негусто, да и народу много. Чуть повыше альплагеря расположена большая туристская гостиница заурядной архитектуры, приём по путёвкам, а внизу – три турбазы: «Цей-1», «Цей-2» и ещё какая-то. В нижних при наличии мест можно устроиться и дикарям.

В гостиницу мы с Ларисой сходили вечером, вернее, съездили на машине, посетили бар с дискотекой. Интерьер слабый, музыка обычная, коктейлей нет. Коньяк, сок и вино. Ещё шоколад. Зато интимный полумрак. Посидели, посмотрели, потанцевали. Несмотря на рассказы Лены о диких нравах аборигенов, всё было прилично, если не считать того, что, пока мы развлекались, из машины исчезла пробка бензобака. Она как раз на последней заправке у меня почему-то не заперлась на ключ. Хорошо, что в запасе имелась другая, родная, без замка. Поставил её – надолго ли?

Мы с подружкой не зевали –               
Пили-ели-танцевали.               
А авто – наоборот,               
Прозябало у ворот.
               
Тут один черкес-рубака               
Слямзил пробку бензобака,
А его дружок-грузин
Отсосал у нас бензин.

Чтоб резвиться в ресторане,
Не заботясь ни о чём,
Прикупи, шофёр, заране
К баку пробочку с ключом!

Это так, частушки. На самом деле утечки бензина я не заметил. Ну, может, отхлебнули пару глотков: не хватило денег на коньяк.

11 августа, вторник.

Прокатились по канатной дороге наверх, к Сказскому леднику. Дорога навешена на двадцати бетонных опорах с роликами, по которым бежит канат. Садиться и слезать надо на ходу, поэтому канат бежит медленно, а точнее, ползёт. Сидеть на стульчике над горным склоном неуютно и холодно, но интересно. Подъём занимает минут двадцать. Наверху прохладно и пасмурно, стены гор совсем близко, до грязно-белого ледяного языка – рукой подать. Постояли, пощёлкали аппаратами и поехали обратно. Внизу у моста через Цейдон я сделал ещё снимка четыре, и кончилась шестая плёнка – последняя из серии «Орвохром». Зарядил седьмую – цветную негативную «Орвоколор».

Ещё мы с Ларисой сходили в местное святилище «Реком», поклонились святым местам. Святилище представляет собой деревянную хибарку, на которой навешено и вокруг которой разложено сумасшедшее количество бараньих и прочих рогов и черепов. Всё это безобразие обнесено проволочной изгородью с калиткой. Написано, что представляет историческую и художественную ценность и охраняется государством.

По той же тропе, несколько далее, в лесу, – ещё два «святилища», на этот раз женских (то было мужское) – малёхонькие избушки на курьих ножках, тоже за изгородью из проволочной сетки, сплошь увешанной носовыми платочками и ленточками. К первому из них приходят бездетные женщины с просьбой о даровании им детей, ко второму – незамужние девушки с мольбой о скорейшем замужестве. Платочки на обоих заборах вполне современные, а внутри самих скворечников насыпаны серебряные монеты.

К вечеру пошёл дождик. Все сидели в комнате, отдыхали, разгадывали кроссворды. Потом мы с Ларисой поехали на нижнюю турбазу в магазин и ресторан – посмотреть, что плохо лежит. Ничего хорошего не нашли, взяли бутылку красного югославского вина. Лена с Олей независимо от нас прогулялись туда же пешком под зонтиком и взяли две такие же бутылки. Потом все пошли в баньку пить вино и есть жаркое при свечах и под гитару, а затем они водили нас по своим тутошним знакомым, пили-ели-пели-танцевали. Напраздновались на весь отпуск. Спать отправились в три часа пополуночи.

12 августа, среда.

В 14.30 отчалили из гостеприимного лагеря «Торпедо» и из Цейского ущелья вообще. Спустились обратно к Бурону и двинулись вдоль Ардона вверх по Военно-осетинской дороге. В отличие от Цейского ущелья, где дорога преимущественно асфальтированная, здесь – грунтовая, галечная. Скорость около сорока, пыль. Горы снова стали сдвигаться, мы проехали по тоннелю сквозь какой-то грандиозный пик и въехали в узкое Косарское ущелье.
 
Через некоторое время вдруг началась асфальтированная дорога, да какая! Новенькая, широкая, гладкая, со свежепокрашенными столбиками, натыканными вдоль края пропасти. Несмотря на извилины, она позволяла держать скорость 60-80 километров в час, и мы так увлеклись, что доехали до её конца. Тут оказалось, что она ещё не достроена, и нам надо возвращаться обратно километров пятнадцать до разветвления со старой дорогой.

Возвратились, ответвились было, но тут нам сказали, что на Мамисонский перевал, через который ведёт эта Военно-осетинская дорога, мы на своей машине не проедем, оттуда вчера даже мотоциклист вернулся: камни и завалы. Посоветовали ехать по главной, Военно-грузинской дороге, то есть обратно через Орджоникидзе. Но дело уже было к вечеру, шестой час, позади мест для разбивки лагеря на памяти не было, и мы стали искать такое место в Зарамагской долине с её плавными, округлыми горами и целой вереницей речек, бегущих с разных сторон и при слиянии образующих Ардон.
 
Надо сказать, все реки в здешних ущельях чистые, молочно-зелёные или прозрачные в отличие от безобразно-мутных Баксана, Чегема и Черека. У Баксана, так даже маленькие притоки-ручейки, и то мутно-грязные до неприличия.

Долго колесили мы вдоль каждой из этих речушек, но подходящего места никак найти не могли. То слишком узко – дорога да река, то никакой растительности, то уклоны – нет ровной площадки для палатки. Лесов здесь вообще мало, одни голые пастбища. По-видимому, слишком много солнца: этакий межгорный котлован типа парника. Нашли одну довольно просторную луговину на берегу, но там стояла «Нива». Впрочем, палатки у них не было, и мы поехали пока в турбазу «Зарамаг», имея в виду вернуться, если нас там не примут.

Пока выясняли суть дела на турбазе, стало смеркаться. Не найдя там приюта, поехали на примеченное место. Однако это оказалось не так просто. Уже совсем стемнело, а нам никак не удавалось найти эту речку. Мы уж и по шоссе ездили взад-вперёд, и спускались у мостиков – ну, никак. Хорошо, луна немного подсвечивала. Наконец, нашли. Разбили палатку, запалили «шмеля» (дров вокруг видно не было), испекли яичницу с колбасой и помидорами, отужинали и залегли спать. Ночью было прохладно, не выше десяти градусов. Так что парник здесь работает только в дневную смену.

13 августа, четверг.

Пробудились в девятом часу. Сияло солнце, шумел поток. Пока Лариса готовила завтрак, я попробовал ловить форель на кузнечиков (вчера на этой речке мы видели трёх рыболовов, но без улова). Три кузнечика бесследно исчезли, хотя насажены были прочно, но никакой рыбы я не заметил и не почувствовал. Зацепов тоже не было. Поплавок в омутах выписывал замысловатые кренделя, дёргался, уходил под воду и всплывал вновь, так что определить поклёвку было мудрено, особенно если её не было. В конце концов, оборвался поводок, и я пошёл завтракать.

Уехали в три часа пополудни, выбрались на новое шоссе и с ветерком полетели обратно. В 17.30 приехали в Алагир. В местной мастерской нам совсем уж было собрались поставить амортизатор, я уже его получил на складе и заплатил 28.50 (5.50 за работу), но оказалось, что вдобавок обломился палец его крепления, и надо приваривать новый, а это целая канитель – разбирать багажник, снимать сиденье и облицовку, чтобы ничего не пожечь. Пришлось ехать так. Ну да ладно, мы даже и не замечаем никаких неудобств. Похоже, что эти амортизаторы – только для форсу.

В 19.00 миновали Орджоникидзе и свернули на Военно-грузинскую дорогу, что идёт по тереку Берега. Пардон, по берегу Терека. Совсем зарапортовался. Въезд в горы тут обычный: сначала едешь по широкой речной долине, потом подступают зелёные невысокие горы, постепенно долина сужается, дорога всё больше петляет, горы становятся скалистыми, Терек шумит всё сильнее, и начинается Дарьяльское ущелье, ещё более знаменитое, чем Цейское. Однако сегодня до него мы не доехали, в 20 часов присмотрели под горой приличную поляну и устроились на ней, да так, что с дороги ни палатки, ни машины видно не было. Терек, правда, оказался далековато, за дорогой, и дров вокруг нет. Но мы обошлись «шмелём» и посидели под луной за ужином совсем неплохо.

Здесь, внизу, ночью значительно теплее, чем было вчера в Зарамаге, не говоря уже о таких высокогорных местах, как  Булунгу, Верхняя Балкария и альплагерь «Торпедо», где, слава Богу, нам не пришлось ночевать в палатке. Правда, альпинисты ночуют в палатках даже на снегу, но это уже другой вариант.

14 августа, пятница.

Уехали в 12.30. Дарьяльское ущелье оказалось вовсе не таким мрачным и глубоким, как представлялось по легендам и картинам, а достаточно просторным и светлым, особенно по сравнению с наиболее узкими теснинами Чегема и Черека. Терек, в отличие от них, не светло-коричневый, а грязно-серый, но такой же мутный. Впрочем, чем выше, тем светлее. Седьмая плёнка, негативная, к тому времени кончилась, и я снимал на восьмую, чешскую, «Фомахром».
 
Где-то в средней части ущелья въехали на изумительно красивый участок. Дорога идёт по низу, вокруг громоздятся скалистые хребты, кипит и гремит ослепительно белый под солнцем Терек, а посредине – живописные развалины древней крепости. К сожалению, рядом примостился павильон с харчевней и пивной ларёк, возле них выстроились машины, не то можно было здесь остаться и порисовать. Тем не менее, я доснял восьмую плёнку и снова зарядил негативную. Огорчился, увидев, что при зарядке прошлой плёнки не поправил значение чувствительности на экспонометре. Значит, вся плёнка будет передержана. На всякий случай продублировал некоторые снимки на негативную плёнку, и поехали дальше.

Вскоре нас остановил пост ГАИ, рассмотрел поклажу – кого-то ищут. Кого или чего – не сказали. Вообще постов ГАИ тут много. Одним я с досады даже заявил, что проверки на каждом шагу, а чтобы позаботиться о ночлеге для приезжих, так до этого никому нет дела. Проглотили.

К Крестовому перевалу мы подъехали в 15.15. Дорога петляет, как очумелая. Кроме того, от селения Казбеги до перевала – довольно длинный неасфальтированный скверный участок. Красот особых нет. Голые круглые зелёные горы с низкорослой щуплой травкой, – никаких буйных и пёстрых альпийских лугов. Есть смотровые площадки, но мы их пока проигнорировали.

За перевалом дорога вьётся ещё пуще, зато хорошо асфальтирована. Всё больше зелени, много пашен и селений. Едем вдоль Арагви. Это уже южные склоны Кавказского хребта, поэтому солнце шпарит веселее, заливая теплом приветливые холмы и долины цветущей Грузии. Но недавно прошёл приличный дождь, всё мокро, местами через дорогу бегут беспризорные, порой достаточно мощные потоки, которые приходится с опаской переезжать вброд.

В 18.00 достигли Жинвали. До Тбилиси – 50 километров. В Тбилиси я не бывал, но всё равно не поехал. У нас горный автопробег, а не городская экскурсия. Да и приюта там мы наверняка не найдём, а уже пора думать о ночлеге. Поэтому просто развернулись и дунули обратно, посчитав Военно-грузинскую дорогу освоенной, во всяком случае, в одну сторону. Сейчас освоим и в другую.

В 20.00 снова под моросящим дождичком миновали Крестовый перевал, на этот раз вышли и посмотрели окрест со смотровых площадок – холодно, сыро, неуютно, панорама безрадостная. Уже впотьмах, под усилившимся дождём приехали в Казбеги и потеряли много времени на тщетные попытки устроиться на ночь в больших местных тургостиницах. Правда, нам предложили две койки в 14-местной палате, но Лариса не захотела, а я тем более. Решили ехать вниз до своего места – там, на знакомой полянке, устроимся и впотьмах.

Ночная езда по краю пропасти извилистого Дарьяльского ущелья обошлась без чрезвычайщины и показалась мне даже более приятной, чем по прямой дороге со слепящим светом встречных фар. Дождя уже не было, и я так увлёкся этим слаломом, что проехал, не заметив, и развалины крепости, и нашу поляну. Лариса подрёмывала, а мне приходилось следить за откосами и поворотами, и когда мы спохватились, было уже поздно: километров десять проскочили. Возвращаться не хотелось, и мы продолжили резвый бег вперёд, в неизвестность. В одиннадцатом часу приехали в Орджоникидзе, где нас снова накрыл дождь. Не найдя приюта в мотеле и на турбазе, мы долго колесили в поисках выезда на магистраль Ростов-Баку, чтобы отправиться дальше, в сторону Дагестана.

В 0.25, заправившись на колонке, выехали, наконец, на оперативный простор. Потянулась плохая щебёночная дорога с камнями и лужами. Потом началось отличное шоссе, и мы полетели по нему, высматривая в свете фар местечко для привала. Но вокруг расстилались бескрайние поля, по обочинам мелькали тёмные шеренги пирамидальных тополей, и никаких съездов. Пару раз пытались свернуть на пересекающие просёлки, но после дождя они так раскисли, что мы еле выбрались обратно.
 
Часа в два ночи нашли, наконец, приличное местечко на обочине дороги. Палатку, правда, ставить было негде, да и поздновато, поэтому устроились в машине, выгрузив лишние вещи и не забыв поужинать арбузом, яичницей с помидорами и кое-каким алкоголем.

15 августа, суббота.

Утром нас разбудило горячее солнце, не дав как следует выспаться. Здесь уже  Чечено-Ингушская АССР. Позавтракав и нарвав окрест кукурузы и алычи, в 12.30 двинулись далее. Шоссе прямое, как стрела, по нашим меркам довольно широкое – трёхрядное, достаточно ровное, километров на сто двадцать в час. У симпатичного придорожного ресторана «Турист», оснащённого отдельными кабинетами в виде вигвамов, съели по шашлыку, который сильно уступал чегемскому.

В 14.00 при безоблачном небе и по отличной дороге миновали Грозный, промелькнувший белыми корпусами вдалеке слева, и свернули вправо на Шали, в направлении гор. Временами останавливались у магазинчиков и придорожных базарчиков, заправлялись арбузами, яблоками, помидорами, хлебом, вином. Арбузы в Орджоникидзе – по 50 копеек за килограмм, здесь – по 60. Зато за четыре рубля мы отхватили целое ведро отличных помидоров, а подальше, уже за Шали – всего за два рубля ведро превосходных яблок.

Хорошая дорога кончилась, пошла каменистая грунтовка, скорость упала до 30-40 километров в час. Подступили округлые горы, все в курчавых зелёных лесах. В 17.40 добрались до перевала Харами на границе с Дагестаном. Дорога бесконечная, плохая, утомительная, красивых пейзажей нет. Горы облысели, но остались округлыми. Вокруг – трава да белые щебёнчатые овраги-осыпи.
 
Однако вскоре мы были вознаграждены: выехали к громадному и роскошному высокогорному озеру, красивому и извилистому, на которое с высоты дороги открывался великолепный вид. Несколько портили пейзаж только пасмурное небо и моросивший дождик. На дальнем конце озера просматривался большой водно-спортивный комплекс академической гребли. По озеру плавали отдельные моторки, с высоты просто игрушечные.

Стояла благодатная тишина, слышны были даже голоса почти невидимых людей в далёких лодках. Ширина озера на глаз – около километра, длина, наверное, километров шесть-семь. Если же брать по периметру, со всеми извилинами, то получится раз в десять больше. Вода зеленоватая, чистейшая и прозрачнейшая. Короче, мы нашли съезд к берегу и решили остаться.
 
Времени было 19 часов. Расчистили от белого щебня место для палатки, собрали вокруг всё, что горит (хватило минут на сорок полыхания), устроили хороший ужин с тушёнкой и картошкой, с неизменными помидорами. Было прохладно, но дождик, едва брызнув, оставил нас в покое, и мы долго сидели под открытым небом, над открытым озером, наслаждаясь воздухом и простором. Спать пошли часов в одиннадцать.

16 августа, воскресенье.

Проснулись в 7.30. Светило солнце, было довольно тепло. Постепенно появились облака, но светлые, безобидные. Я доснял девятую плёнку, негативную, зарядил очередной «Фомахром». На этот раз не забыл – установил чувствительность 80 ГОСТ. Лариса сварила компот из алычи и напекла блинов из блинной муки.

Позавтракав, спустились к озеру, искупались. Вода градусов семнадцать и удивительно приятная. Академисты тренируются на своих скифах, плывут белые облака, дует прохладный ветер, молчаливо стоят зелёные причудливые холмы. Называется озеро мудрёно – Кезеной-Ам. Что-то древнеиндейское слышится в этом имени. Наверняка здесь должен водиться какой-нибудь плезиозавр. Однако надо проверить озеро и на рыбность.

Проверили, но безуспешно. Кидали и удочку с овсяной кашей, и спиннинг с блесной – поклёвок нет. Впрочем, рыбка здесь водится: у берега видно мальков, в траве иногда что-то булькает. Приехали на газике какие-то люди, остановились поодаль, надули резиновую лодку, стали тоже рыбачить и поймали на хлеб четыре маленьких форельки.

Посерело, задул ветер. В горах, как мы заметили, с утра обычно солнечно, а к вечеру погода портится. Подъехал ещё один жигуль, долго стоял на берегу, потом не менее долго, рыча, выбирался на дорогу по крутой каменистой осыпи. Как-то выберемся мы? Пока не хотелось об этом думать.

К вечеру я насобирал кое-каких «дров», в основном это были сухие стебли произрастающей здесь в изобилии колючки – кустистой травы, довольно красивой, с резными листьями, утыканными такими острыми шипами, что при малейшем прикосновении прокалывают плотные американские джинсы, как марлю. Пожгли костёр, поужинали. Тут приползли тучи и забрызгались дождём. Такое бы озеро, да пониже, в более тёплом климате – цены бы ему не было!

17 августа, понедельник.

С утра снова светило солнце, но грело слабо, даже купаться не хотелось. Облака набежали довольно быстро. Я решил написать первый этюд и устроился с этюдником поблизости от палатки. Солнце то вылезало, то пряталось, освещение постоянно менялось, но я изображал солнечное озеро – так красивее: под солнцем у него вода бирюзовая, а в тени, да с ветерком – серовато-стальная, бесцветная. Пришли окрестные коровки, долго смотрели, что это я делаю.

Когда я закончил этюд, всхолодало, забрызгал мелкий дождичек. Мы быстро собрались и около четырёх часов пополудни сделали попытку выбраться на дорогу. Подъём был явно крутоват, с обеих сторон – ямы, под колёсами – каменная осыпь, мотор ревел, и на самом крутом участке машина забуксовала и поползла вбок, к яме.
Проезжавшие по дороге на газике местные мужички, увидев наши затруднения, вылезли из машины и пришли на помощь. К тому времени я уже разобрал весь багажник, пытаясь облегчить корму автомобиля, и мужичкам, которых было пятеро, хоть и не без труда, удалось вытолкать нас на дорогу.

В 16.35 поехали дальше. А чем дальше, тем дорога хуже. С трудом миновали длинный грязный участок, более подходящий для тракторов, чем для лимузинов. Часам к шести доехали до другого, маленького озера с турбазой «Ботлих», где нам оказали довольно радушный приём и рассказали, что впереди дорога взорвана, и надо ехать обратно на перевал, а оттуда в объезд. И вообще, этим путём на Буйнакск ехать долго и сложно, сплошные горы и страшные пропасти, дорога неважная, даже местные шофера ездят кругом, через Грозный и Махачкалу.

Тут пришла туча, одела непрозрачным туманом всю турбазу, забрызгалась дождём. Нас разместили в отличной четырёхместной комнате, где мы славно поужинали и не менее славно выспались под великолепными новыми одеялами.

18 августа, вторник.

В 11.50 двинулись в обратный путь. Решили ехать всё же через горы, ибо степная магистраль как-то не привлекала. Пусть в горах и покруче, но не по степям же кататься мы сюда забрались. Как заметил известный афорист тов. Уинстон Черчилль, «пессимист в каждой возможности видит трудности, а оптимист в каждой трудности видит возможности». Вот и мне за трудными дорогами всегда мерещатся новые источники вдохновения. А пессимисты пусть довольствуются гладкими трассами и ровной, подстриженной судьбой.

Погода наладилась, вчерашний холод, туман и дождь остались позади. Грязно-тракторный участок удалось объехать по кривой, и в 14.40, миновав наше роскошное озеро Кезеной-Ам, мы выехали к перевалу Харами, откуда направились по объездной дороге на Ботлих. Это уже Дагестан.

Дорога вскоре спустилась вниз, стало совсем тепло, в высоких травах застрекотали кузнечики. Но тут загорелась контрольная лампочка заряда аккумуляторной батареи. Пришлось остановиться и провести расследование. Снял щётки генератора (весьма неудобная процедура), зачистил, поставил на место, осмотрел ряд доступных контактов, но ничего криминального не нашёл. Лампочка горит. Измерил плотность электролита – в пределах нормы. Решил ехать, систематически проверяя заряд.

Вскоре кончился бензин, а когда я залил в бак канистру и завёл двигатель, вредная лампочка погасла. Видать, ей не хватало бензина. На душе стало веселее, дорога после ряда неприятных мест тоже улучшалась, и я уже изредка стал пользоваться давно забытой третьей передачей. Мы спускались всё ниже и ниже, миновали Ботлих, оставив его в стороне, и двигались в сторону Унцукуля вдоль быстрой коричневой реки Андийское Койсу. Впервые вижу, чтобы река была среднего рода, с именем и фамилией, с водой цвета какао. Горы (надо полагать, Анды) вздымались всё выше, местность становилась всё живописнее, расход фотоплёнки увеличился.

Проехали ряд мелких посёлков и длинных садов с незрелыми яблоками, сливами, абрикосами и грушами. На привал остановились на широкой поляне в излучине реки, под высоким и раскидистым грецким орехом, который неплохо нас покормил своими плодами. Свежие орехи, не вполне ещё спелые, значительно отличаются от тех, что мы покупаем на рынке или в магазине. Скорлупа у них, как у каштана, зелёная и упругая, а ядра сочные и гораздо более вкусные. Впрочем, таковы и наши орехи фундук, когда они свежие, только что сорванные с дерева.

Закусив орехами, мы обнаружили залежи дров и устроили неплохой костёр. Здесь тепло, не то что там, наверху, в тучах. Солнце ушло за горы, на небе высыпали звёзды, потом вылезла и круглая луна, щедро осветив острые зубчатые гребни гор и причудливые извилины склонов.

19 августа, среда.

Выехали в 14.15, предварительно очистив от плодов доступные ветки приютившего нас громадного дерева. Вокруг теснятся величественные горы, хотя и довольно голые, но разнообразные по силуэту и рисунку и совсем не похожие на те, что обступали нас в западной части Кавказского хребта. Забираемся выше, открываются грандиозные горные панорамы. То и дело я останавливаю машину, вылезаю и щёлкаю затвором фотоаппарата. Проезжаем водопад. Кончилась десятая плёнка, позитивная, пошла одиннадцатая, негативная. Заехали в зону лесов. Очень приятно после садов и голых склонов видеть натуральные сосенки.

Миновали какой-то необозначенный перевал. Немудрено – этой дороги вообще нет на карте. Место совсем неплохое, и ручеёк родниковый течёт. Но вот – культурный сенокос, и ряд палаток на опушке соснового леса, и красный флаг на мачте. И какие-то люди гуляют. Было бы позже, мы бы тут где-нибудь приткнулись, но ещё белый день, едем дальше.

Начался спуск, и вскоре мы приехали в Унцукуль – довольно большой посёлок, лепящийся по крутым склонам вокруг реки Аварское Койсу – такой же коричневой, как и её Андийская сестра. Посреди села торчат две живописные скалы. За посёлком попалась бензоколонка, где бензина без талонов нам не дали, а талоны у нас кончились. В те поры бензин местами отпускали только по талонам, а талоны продавали в хозмагах. Зато нам подарили очаровательного разноцветного котёнка, которого мы назвали Рыжик-Унцукуль. Он поехал с нами в машине, исправно мурлыча.

Километров через двадцать пять попалась ещё одна заправка, где нам отпустили за деньги 60 литров бензина. Изрядно потяжелев, поехали дальше. Скоро наткнулись на развилку: налево по верхней дороге – 59 км до Буйнакска, прямо вдоль реки – 5 км до Красного моста. Поехали прямо, это ближе. У Красного моста снова развилка: Хунзах – Гергебель. Поехали на Гергебель: звучит посолидней, чем какой-то Хунзах.
 
Дорога, до сих пор хорошая, километров на сорок, стала менее ровной. Смеркалось, и, не найдя подходящего места для привала, в 20 часов мы приехали в Гергебель на турбазу, где я загубил полтора часа на тщетные поиски директора. Наконец-таки нашёл. Он запустил нас на территорию, но свободных комнат не было, и мы ночевали в машине, отъехав на дальнюю лужайку. Котик резвился вокруг, но не потерялся.

20 августа, четверг.

Проснулись около восьми часов. Перекусили, собрались и в 10.40 поехали на дальнейшую разведку. Начался хороший асфальт, который тянулся сначала по широкому зелёному межгорью, затем круто полез в гору и взобрался на перевал, откуда развернулась очередная впечатляющая панорама. Потом скатился вниз, где и кончился за десять километров до Гуниба. Гуниб прилепился на высокой горе, к нему, долго и круто петляя, ведёт грунтовая каменистая дорога. Очередная негативная плёнка закончилась, зарядили двенадцатую позитивную.

Над Гунибом, ещё выше – остатки крепости Шамиля (стена и куски башен), рядом примостилась турбаза «Орлиное гнездо». На машинах туда не пускают, пошли пешком, заперев спящего Рыжика. Три километра в гору. Наверху не обнаружили ничего примечательного, кроме симпатичной чистейшей речушки, вдоль которой прогулялись вверх до водопадика (полтора километра от турбазы). Вокруг – приличное количество народу с базы. Загорают, купаются в запрудах, валяют дурака. Природа тут совсем не горная: вокруг зелёные холмы, берёзовая роща, речка спокойно журчит. В её русле попадаются небольшие бассейны и каменные ванны, удобные для купания. В одну из них я-таки залез, хотя плавок у меня не было. Лариса стояла на атасе.

В местном кафе взяли две бутылки «Ркацители», спустились вниз к машине. Времени было четверть шестого, и мы не спеша поехали обратно на примеченную ранее придорожную горную лужайку на одиннадцатом километре от Гуниба. Место оказалось удачное. Вокруг зубчатые гребни гор, лужайка трёхъярусная, мимо бежит чистый ручеёк. Мы разбили лагерь на втором ярусе, набрали дров (их тут много, хоть в основном и колючих), разожгли костёр, запалили «шмель» и организовали комфортабельный ужин. Погода сегодня весь день была чудесная, жаркая, с красивыми белыми облаками.

21 августа, пятница.

А сегодня и вовсе без облаков – за целый день ни одного, сплошное синее небо, да горы вокруг громоздятся – красота! Неумолчно звенят тысячи кузнечиков. На радость Рыжику, здесь они очень крупные. Вечером к ним присоединяются цикады и какая-то местная голосистая канарейка из породы стрижей. После захода солнца эти пташки резвятся высоко в небе и поют в воздухе, словно наши жаворонки. Мы решили тут пожить несколько дней, отдохнуть от трудных дорог и порисовать.

Непосредственно на стоянке готовых композиций для этюдов я поначалу не нашёл. Задние планы великолепны, а вот с передними слабовато. Поехал к туннелю рисовать ущелье с мостиком в полукилометре от лагеря. На этот раз у меня большие картонки, 50х70 сантиметров, – машине-то один чёрт, а картина получается внушительнее. Пейзаж оказался сложным, с непомерным диапазоном светотени. Поработал часа два, потом из-за скалы выползло солнце и выжило меня с моего места. Заканчивал этюд на следующий день, но всё равно остался недоволен.

Вернувшись в лагерь, всё-таки решил нарисовать ближайшие горы в вечернем освещении. Тоже не успел, отложил на завтра. Между сеансами живописи помылся на нашем ручье, воспользовавшись ведром тёплой воды: это Лариса в моё отсутствие согрела пару вёдер и устроила баньку.

К вечеру нас потревожили двумя взрывами. Взрывали что-то на дороге, за углом. Из-за взгорка вылетел чёрный столб дыма, сопровождаемый грохотом, потом другой, послабее, но мы не пострадали, лишь облако от первого взрыва слегка посыпало нас пеплом. Я схватил фотоаппарат и успел зафиксировать столбы дыма. Тогда я относил эти взрывы на счёт строительных работ, хотя никаких работ не видел. Теперь же не исключаю, что это были ранние проявления кавказского терроризма. Проверки на дорогах – тоже не от хорошей жизни.
               
К нам злодеи подбирались,
Чтоб взорвать из-за угла…
Только сами подорвались –
Знать, сноровка  подвела.

Потом мы натащили здоровую кучу хвороста, и она очень энергично сгорела за два часа в нашем добротном очаге, который я ещё вчера сложил из камней. Ночью ярко светила краюха луны.

22 августа, суббота.

Опять мой день рождения. С каждым годом он наступает всё чаще. Погода столь же чудесная, как и вчера. В середине дня я, правда, заметил два лёгких перистых облачка, но и те вскоре растаяли. Я с грехом пополам дорисовал вчерашние этюды и набросал зубчатый силуэт горы, высившейся в сиреневой дымке прямо напротив лагеря за дорогой и ущельем. Этот пейзаж получился лучше: то ли оказался попроще, то ли я уже набил руку, то ли и то, и другое. Лариса тем временем пекла блины, варила гречневую кашу, а Рыжик ловил кузнечиков.

Когда смерклось, устроили праздничный пир, впрочем, довольно скромный по кавказским меркам. Но для нас тут и так всё слишком празднично. Сам горный Кавказ для горожан – один сплошной праздник. В городе и вообразить себе нельзя таких величественных красот, такой захватывающей дух грандиозности. А здесь, в Дагестане, благодаря открывающимся широким панорамам, она особенно впечатляет.

23 августа, воскресенье.

Сидим на месте. Доделал четвёртый этюд. Погода подпортилась: ходят тучи, изредка крапает дождик. Правда, всё это достаточно безобидно. Главное – тепло и не дует.
Приехали на машине два милиционера, обвинили нас в легкомыслии и стали запугивать: дескать, тут опасно, никто не живёт, мало ли кто набредёт, не исключены и абреки, да и речка может в один момент вздуться от ливня и смести палатку вместе с машиной в пропасть... Мы не очень-то испугались, хотя, может, и напрасно, но спорить не стали, поскольку назавтра и сами собирались уезжать. Будет ли безопаснее там, куда мы приедем? Одному Богу известно, но мы сами выбрали себе такую участь.

24 августа, понедельник.

С утра переменная облачность, жарко. Позавтракали, собрались, и в 13.15 двинулись в путь. Через час миновали Гергебель, в 15.00 – Красный мост, затем выехали к развилке и повернули наверх, в горы, в сторону Буйнакска. В горной деревушке Аракани купили два арбуза по 50 копеек за килограмм и отправили три телеграммы: в Юрмалу и в Москву – родителям, а в Ригу – Татьяне Брезкун по случаю дня её рождения.

Дальше пошло хуже: стало пробуксовывать сцепление, и на одном из крутых подъёмов в 16.45 мы остановились: укатали сивку крутые горки. Ни вперёд, ни назад. То есть, назад-то можно было скатиться, но не хотелось. Со сцеплением мне дел иметь не приходилось, и я полез в литературу, а потом под машину. Пока я там ковырялся, подъехал жигуль, и местные ребята, вытащив меня из-под машины, присоединились к решению проблемы. Со знанием дела они подкрутили регулировочный винт свободного хода педали сцепления и заверили, что на какое-то время хватит.

В 18.45 мы возобновили движение, но уехали недалеко: через десять километров, почти добравшись до перевала, снова остановились по той же причине. Регулировка больше не помогала, и нам пришлось заночевать в машине на обочине дороги. Туземец, косивший траву на лугу, пригласил нас в свой дом. Мы зашли покушать, захватив свой паёк, но спать вернулись в машину, ибо у них было уж слишком неуютно.

25 августа, вторник.

Безуспешно проковырявшись при дневном свете с регулировками час-полтора, я остановил своевременно появившийся грузовик, и в 12.40 мы поехали дальше на буксире. На спусках свистели и дымились тормоза, буксировочный трос раз пять рвался, но наши буксировщики, славные ребята, нас не бросали, хоть и не всегда сразу замечали обрыв троса и уезжали далеко вперёд. Как свидетельствовал поэт тов. Светлов, «отряд не заметил потери бойца и яблочко-песню допел до конца».

Однако наши «бойцы», спохватившись, возвращались, связывали обрывки троса и продолжали нас тащить. Более того, остановившись возле деревеньки и будучи переполнены дружеским сочувствием, купили нам куль печенья, буханку хлеба и угостили арбузом. В 16.30, без малого через четыре часа буксировки, они благополучно доставили нас в Буйнакск, прямо на станцию техобслуживания. От материального вознаграждения отказались наотрез и укатили по своим делам.

Станция была небольшая, если не сказать, маленькая, – два гаража с подъёмниками, человек пять-шесть персонала. Заканчивали работу они в пять часов, браться за ремонт было уже поздно, и мы договорились на завтра.
 
А пока нас без разговоров разместили в конторе, в комнате кассира, где имелся подходящий для ночлега топчан. Мы принесли из машины постельное бельё, организовали за письменным столом ужин и только начали трапезу, как явился молодой мастер-ремонтник Хаджи-Мурат с «троюродным братом» и бутылками, решивший воспользоваться такой оказией для дружеских посиделок. Дополнительным стимулом, думаю, являлась и Лариса – достаточно приметная девушка, чтобы с первого взгляда положить на неё глаз, как когда-то и я сам.

Поначалу они настойчиво агитировали нас поехать к ним домой, где, конечно, гораздо лучше, но мы решительно отказались, и им осталось только присоединиться к нашему застолью. Пошли знакомства, тосты, рассказы, угощения. В результате все здорово напились, и перед расставанием «троюродный брат» долго и сумбурно объяснял мне, где они завтра после нашего ремонта будут ждать нас на каспийском пляже с палаткой и двумя девицами. Рассчитывал, видимо, произвести на время обмен принцессами. Если бы я и захотел, то не запомнил бы и не нашёл.

26 августа, среда.

Ремонтировались целый день, до половины шестого. Не без труда выкрутили приросшие винты, разъединили кардан, вынули корзину сцепления, а поскольку в мастерской не оказалось замены для сношенной фрикционной накладки, директор посадил меня в свою машину, и мы отправились на поиски. Посетив пару гаражей, нашли накладку в таксопарке. Потом ещё заехали в сберкассу, где я снял с аккредитива порцию денег (взятые с собой 250 рублей к этому времени иссякли). За ремонт я заплатил в кассу 11.40, а мастерам ещё дал четвертак: всё-таки целый день ковырялись в поте лица. Расстались друзьями. Все помощники тут берут адрес и дают свой – авось, пригодится.

В 17.50, вытащив котёнка из топчана, поехали обновлённым аллюром дальше, в сторону моря. До Махачкалы рукой подать – 34 километра. Последняя гряда гор перед городом завершила наше впечатляющее знакомство с горным Кавказом. В дагестанскую столицу прибыли в 18.25. Махачкала нам понравилась – большой симпатичный город. Но особенно разглядывать его не было времени, поэтому, заправившись дынями и вином, мы проследовали к морю. В 19.00 свернули с дороги, идущей на север от города, и оказались в прибрежной зоне. Песок, трава, кусты, посадки акации, холмики дюн и, наконец, через двести метров – зеленоватый простор Каспийского моря с белыми барашками прибоя.

Солнце уже зашло, но было очень тепло, хотелось купаться. Однако мы не были устроены, пресной воды не обнаружили, поэтому ограничились умыванием и прогулкой по берегу. Затем в аллее из акаций нашли подходящее местечко для лагеря, и я поехал к ближайшему хутору за водой. Набрал в колодце неполное ведро, но, как ни старался, довёз едва половину, остальное расплескал на ухабах. В акациях палатка пристроилась очень уютно, запылал костёр, а котик лазил по деревьям и резвился в траве.

27 августа, четверг.

Мой отпуск подходил к концу, пора было навострять лыжи в обратный путь, но мы не могли так скоро расстаться с морем, тем более что небо было чисто, и солнце сияло с поистине южным темпераментом, только на нашей аллее царила благословенная тень. «Вот сюда и надо было ехать с самого начала, – заявила Лариса, утомлённая крутыми горками. – А то доехали, когда пора возвращаться».

Это прозвучало как-то оскорбительно по отношению ко всему великолепию кавказских хребтов, да и к нашему почти героическому пробегу, и я никак не мог с ней согласиться. Конечно, если бы не задержки в пути, у нас осталось бы времени побольше, но томиться весь отпуск на пляже – что может быть скучнее! Но большинство девушек не испытывают кайфа от преодоления препятствий в отличие от мужчин, которые за каждую победу над препятствиями ставят себе зачёт и растут в своих глазах.

После завтрака отправились к морю: купались, загорали, собирали камушки. Пляж здесь совершенно дикий, людей нет, только в отдалении можно приметить несколько домиков. Песок в дюнах – как на Рижском взморье, ближе к воде – крупнее, у самой кромки набегающих волн – мелкая галька, состоящая из светлых, разноцветных каменных крупинок. Сами камушки тоже в небольших количествах лежат на песке. Там же произрастает интересная трава исключительно декоративного вида.

Местами на пляже попадаются туши и скелеты осетров и севрюг – наверное, отходы браконьерского промысла. Подальше в море впадает небольшая речка, до которой мы не доехали, на косе в её устье сидит множество чаек и несколько цапель, порхают и бегают кулики. Рыба тут есть, но мои попытки поймать её на спиннинг кончились потерей блесны.

Приехали три рыболова – старик, парень и мальчик. Сказали, что на спиннинг надо ловить в устье другой речки, что ещё дальше. Там есть жерех, судак, щука и окунь. В море же ловится тарань, вобла, а в ближней речке – сазан. Вся эта рыба в качестве закуски предпочитает червяка и кузнечика. Но сегодня клёва нет, поскольку ветер переменился и задул с моря. Знаю уж я эти вечные оправдания.

На берегу полно дров на любой вкус, и мы тащим охапки к своему кострищу. Из-под ног разбегаются ящерицы. К вечеру всё наполняется звоном кузнечиков, сверчков и цикад. С запада наползает туча и скрывает закат. Устраиваем прощальный ужин. Ночью по крыше палатки изредка принимается постукивать дождь.
 
28 августа, пятница.

С утра пасмурно и прохладно – как раз для дороги. И чтобы не очень жалко было уезжать. В процессе сборов я сходил на берег и набрал семян понравившейся мне декоративной травы, которые чёрными крупинками усеивали прибрежный песок, да и самого песка прихватил в качестве родимой почвы для её выращивания. Песок этот тоже замечательный – крупный, как манка, только тяжёлый, чистейший, бежевый с блёстками.

В 13.15 простились с благодатным морем и двинулись в обратный путь, не забыв поймать счастливо резвившегося Рыжика-Унцукуля. Он уже успел оценить преимущество стоянок и неохотно лез в машину, где поначалу нервничал, мяукал, лазил по всем и вся, включая невысохшие этюды, и рвался на выход, а потом забирался куда-нибудь под сиденья и беспробудно спал до следующей стоянки. На стоянках носился, как сумасшедший, взбирался на деревья, куда-то надолго исчезал, являлся снова, охотился на кузнечиков, ящериц и мышат, которых всех с аппетитом, но без жадности поедал. «Молодым людям не свойственна алчность, – заметил по этому поводу французский классик тов. Бальзак, – но всё же они никогда не отказываются от трофеев».
 
Вообще-то наш Рыжик ест мало и выглядит весьма спортивно – изящный, гибкий, длинноногий. Вот только поймать его, чтобы затащить в машину, становится всё труднее. А палатку он любит, на ночлег охотно забирается внутрь, устраивается обычно где-нибудь между нами и громко мурлычет. Ещё он любит лизать руки: вылизывает своим наждачным язычком все пальчики по очереди очень трогательно.

В 13.30 проехали Махачкалу, дозаправились там бензином. Дальше двинулись по знакомой равнинной магистрали Ростов-Баку, только в обратном направлении. Правда, на этом участке она нам незнакома, но всё такая же. Горы остались на горизонте слева. У дороги – импровизированные базары с овощами и фруктами. Арбузы по 25 копеек, дыни – по 50. В одном месте набрали тех и других.
 
В 15.08 миновали длинный Хасав-Юрт, вскоре выехали к окрестностям Грозного, на совсем уже знакомую дорогу. Тополя на обочинах снова замелькали, как гигантский плетень. В 17.45 оставили в стороне Орджоникидзе, в 19.30 – Нальчик, в 20.45 прибыли в Пятигорск, где и заночевали у тех же родственников, не забыв поделиться с ними фруктами и восторженными впечатлениями от своего путешествия.

29 августа, суббота.

Выехали в 8.00. Отпуск кончился, в понедельник на работу, надо спешить.
В 14.00, через 270 километров, остановка: рвётся на ходу пострадавшая в горах покрышка злополучного правого заднего колеса. Заменили на запаску. В 14.35 просквозили по объездной дороге мимо Ростова. Дорожка – та ещё: узкая, нудная, запруженная автомобилями. Потом пятьдесят минут стояли на заправочной станции в очереди за бензином, получили только десять литров, больше не дают.

Дальше решили ехать через Харьков, а не через Воронеж: во-первых, для разнообразия, во-вторых, гаист сказал, что там гораздо лучше дорога, в-третьих, по его же данным, на Украине с бензином ситуация значительно лучше.
 
В 19.30 спустила шина того же правого заднего колеса. Запаски уже не было, и перемонтаж с заменой камеры занял час двадцать минут. В 23.00 остановились на ночлег на придорожной лужайке, заночевали в машине. Уже Украина, но никакого бензина тут нет. Весь день светило солнце, но ночь была прохладная.

30 августа, воскресенье.

Отъезд в 9.30. Завтра на работу, а впереди дальний путь: до Москвы более восьмисот километров. К тому же придётся сбавить скорость, чтобы не перегревалась резина. А то мы всех обгоняем, а потом стоим, латаемся, а обогнанные нами машины снова уходят вперёд. Никакой логики.

Дорога обычная, ничем не лучше, чем через Воронеж. Вблизи Харькова, конечно, – шикарная автострада, однако ненадолго. Скоро ли у нас хотя бы все основные дороги станут такими? Хвалёная олимпийская магистраль – Симферопольское шоссе, открытое только в прошлом году к московской Олимпиаде, выглядит на деле довольно жалко: простая двухполосная дорога, не везде даже как следует заасфальтированная. Ни магазинов, ни телефонов, ни автосервисов.

Харьков миновали в 10.35, лишь слева на горизонте помаячили высокие белые  микрорайоны. В 10.55 выехали на магистраль № 4. До Москвы – 725 километров. Бензина на Украине так и не встретили: все заправки закрыты, колонки замотаны шлангами. Впору возить сюда бензин с Кавказа и спекулировать. Зато лишь только въехали в Белгородскую область, то есть в Россию, сразу – пожалуйста, кушайте бензинчик без ограничений. Заправились под завязку, теперь на борту 80 литров – хватит до самой Москвы.

В 12.10 снова спустила шина. Это ж сколько запасок надо было взять, чтобы не возиться с монтажом! А сервисов тут нет, да если б и были, то сегодня воскресенье, ни один бы не работал. Поставили последнюю целую камеру, в 13.15  двинулись дальше, но через двадцать минут стали по той же причине. Покрышка износилась и уже жуёт камеры, как бумагу. Снова поставили запаску, которая хоть и рваная, камеры не жевала.
 
С 13.55 до 15.40 ехали спокойно, но тут снова сели на правый бок. Больше камер нет, пришлось заняться вулканизацией. Управились только к 18.20. Уже вечереет, а нам ещё пилить 550 километров. Рваная покрышка совсем вышла из строя. Кое-как подлатали вторую, залепили сырой резиной, проложили кордовый пластырь и едем. Хорошо, я запасливый, чего только не набрал, не то пришлось бы нам снова ехать на буксире. Да только тут не Кавказ, никто за так не потащит.
 
На этот раз ехали долго, аж до 21.40, проехали 210 километров, миновали Курск и Фатеж, уже думали – доедем. Но не тут-то было. Снова стоянка, монтаж, вулканизация, всё впотьмах, и ещё дождичек временами ублажает. Поскольку камера намертво склеилась с кордовым пластырем и покрышкой, отдирать не стали, обрезали её вокруг больного места – крепче будет – и вставили внутрь другую, починенную. Колесо неровное, нужна балансировка, но где там!

В 0.40 двинулись дальше, оставив в придорожных зарослях глупого Рыжика, который куда-то убежал, пока мы чинились, да так и не отозвался на наши долгие воззвания. Наверное, решил возвращаться в свой Дагестан.

Уже 31 августа, понедельник. Но ещё ночь.

Дорога теперь идёт хорошая, от Курска до Фатежа вообще была отличная, а уж когда приблизились к Москве – и подавно. Больше аварий не было, но тут мы догнали циклон, за которым гонимся целые сутки, и въехали под сильный дождь. Он лил до утра, а когда рассвело, мы подкатили к Москве. Было 6.20. Отвезли домой сначала Ларису, потом меня. Помывшись и поспав пару часов, я поехал на работу.

Злой упырь пристал к машине,
Грыз резину, корд лущил,
Повредил четыре шины
И котёнка утащил.

Претерпев невзгоды эти,
Под дождём, прибавив ход,
В понедельник на рассвете
Мы закончили поход.

Таков был очередной дальнобойный отпуск. Вот его маршрут: Москва – Воронеж – Ростов-на-Дону – Пятигорск – Баксан – Эльбрус – Чегем – Булунгу – Нальчик – Черек – Верхняя Балкария – Орджоникидзе – Алагир – Цей – Зарамаг – Казбеги – Крестовый перевал – Жинвали – Орджоникидзе – Шали – перевал Харами – озеро Кезеной-Ам – Унцукуль – Гергебель – Аракани – Буйнакск – Махачкала – Каспийское море – Ростов-на-Дону – Харьков – Москва.
 
Всего проехали пять тысяч семьсот километров, сняли двенадцать фотоплёнок, сожгли шестьсот литров бензина. Средний расход составил 10,5 литров на сто километров, на шоссе – 9,2 литра. Одиннадцать раз спускали шины, вышли из строя две покрышки, отвалился один амортизатор, стёрлась накладка диска сцепления, незначительно пострадал кузов. Зато сами живы, здоровы и полны незабываемых впечатлений.

ИТОГИ.

Никогда прежде я не видел за столь короткий промежуток времени, а может, и за всю жизнь такого количества фантастических, ошеломляющих красот. Те, кому они примелькались, просто не могут этого оценить. Порисовать мне довелось мало, ибо хотелось побольше объездить. Зато фотографий наснимал целый ворох, а это тоже материал для картин. Порой за каждым поворотом приходилось останавливаться и вылезать из машины, чтобы сделать снимок, когда от очередной красоты захватывало дух и отваливалась челюсть.

Конечно, не все так чувствительны к природным красотам. К примеру, Лариса воспринимала их гораздо спокойнее и обычно не покидала машины ради каких-то там пейзажей. Подобная эмоциональная индифферентность мне не больно импонировала, в одиночку хорошо грустить, но не радоваться и не восторгаться. А ещё из-за домашней привычки к пуховым одеялам она мёрзла холодными ночами в палатке и порой совсем некстати куталась, вместо того чтобы раздеваться.

Но в остальном это была отличная компаньонка: аккуратная, хозяйственная, надёжная, весёлая – просто клад для совместных путешествий. Никогда не унывала, не дулась, не спорила и не капризничала, с ней не было проблем ни на маршруте, ни на стоянках, ни при общении с посторонними людьми. Всё делала споро и ладно – помогала ставить палатку и собирать дрова, обустраиваться в лагере, складывать вещи и монтировать колёса, заправски готовила пищу, никогда не оставляла немытой посуду и неприбранной постель, а раскладной обеденный столик у неё всегда был красиво сервирован и украшен свежесобранными цветами.
 
К местному населению у нас никаких претензий не возникло. Не знаю, как насчёт абреков, а обычные люди здесь до того радушные и бескорыстные, что, кажется, только и высматривают, к кому бы придти на помощь. Тут ни одна машина не проедет мимо, если у тебя что-то не в порядке, даже если ты не сигналишь. Не то, что в Москве или на дорогах центральной полосы, где можно часами без толку махать рукой или канистрой. Правда, и машин здесь мало.

Бензин, вопреки заверениям знатоков, на Кавказе есть почти везде и без ограничений: ведь тут своя нефть и свои нефтеперегонные заводы. С ночлегом плохо – сами видели. Беспутёвочникам надо иметь комплект снаряжения для устройства лагеря и быть готовым спать в машине.

Горные дороги – отличная школа вождения. После них на равнине даже начинающий водитель уже чувствует себя асом и засыпает за рулём. Но, поскольку качество самих дорог в горах оставляет желать лучшего (чем дальше на восток, тем хуже), целесообразен полноприводный автомобиль – «Нива» или другой-какой джип. Диск сцепления, тормозные колодки и резину на всех колёсах лучше иметь новые. Не лишними будут и запчасти, на сервисных станциях их может не оказаться. К тому же этих станций и в горах, и на дорогах явно недостаточно. И последнее требование, справедливое для любого маршрута: не перегружать машину.