Сказки Жар-Птицы. Как варяг венок плести научил

Как варяг венок плести научил

А. Горбатов. Краткое содержание сказки в поэтическом пересказе

Средь фьордов глухих и оврагов
Приткнулась ватага варягов.
Народец воинственный был,
Азартен грабительский пыл.

Считалось за лёгкую шутку
Доплыть до Руси за минутку
И малость её пощипать.
С трудом удавалось прогнать.

Иные в боях разжирели
И жить на Руси осмелели, -
Их девки из местных купчих
Считали порой за своих.

Замуж за них выходили,
Но нередко с побоями были, -
Варяги те были строги,
Рога носили их боги.

Но был среди них один
Способный к плетенью корзин.
У славян то почётная должность,
И подработать возможно.

С лёгкой своей руки
Он плёл хорошо венки.
Любой талант ему ведом,
А звали его Хермедом.

Жила в той деревне справа
Красавица Милослава.
Любила она Радовида,
Но тот лишь влюблялся для вида.

Увидит девичью красу –
Гулять приглашает в лесу.
А завтра уже отворотиться –
Ему уже новую хочется.

Милославе шепчет Жар-Птица:
«Сплети, дорогая, венок.
Он тут же остепенится,
Но нужно, чтоб Хермед помог».

Свела Милославу с богом,
Подкравшись к его чертогам,
И всё до последнего пенни
Узнали про тайну плетенья.

Венок вышел заговорённый.
Примерил его Радовид -
Стал мужем, красою пленённым,
Любимую боготворит.

Беспутство враз надоело,
Обман уже не с руки.
Хермед между божьим делом
Умел заплетать венки!


Кто-то, может быть, скажет: «Эка невидаль – плести венок! Да на Руси испокон веков венками украшали и дома, и амбары, и скот, и даже домашнюю птицу, а по праздникам их носили и женщины, и мужчины. А уж про гадания по венкам не знают разве что младенцы! И варяги здесь не причем».  Всё так, да не совсем так! Потому что венок, сплетённый неправильно и не вовремя, да еще и не из тех растений, может навести беду и порчу на того, кто его наденет, а то и вовсе погубит.

Венок плести – это волшебное действо, и только настоящим чародеям подвластны все премудрости этого искусства. И чародеев таких очень мало на белом свете, уж мне-то, Жар-Птице, это доподлинно известно. Варяги же всегда славились этим умением, и самым искусным у Северных народов считался Хермед, которого даже называли богом плетения. И сейчас я расскажу историю о том, как Хермед помог словенской девушке любовным венком добыть себе суженого. Я же как чудо-птица, приносящая счастье, тоже в этом участвовала.

А было это в те времена, когда Рюрик, конунг Восточного пути, со своим отрядом прибыл в Новгородскую землю по княжьему призыву. Приветливо встретили их кривичи и ильменские словены, как добрых гостей, дали дома и пищу. Быстро переняли варяги язык новгородцев, и не было труда гостям и хозяевам понимать друг друга.

Однажды пролетала я над лесной поляной, где вокруг костра сидели варяжские воины. Вижу, подходит к ним статный мужчина в кольчуге и шлеме с веткой орешника в руках. Приметила я, что у него на пальце блеснуло золотое кольцо из девяти переплетённых нитей. Оно очень походило на чудесное кольцо Драупнир, принадлежавшее верховному вождю норманнов Одину. Волшебство кольца заключалось в том, что каждую девятую ночь из него выпадало восемь меньших колец. Их соединяли вместе в цепь, опоясавшись которой конунг становился неуязвимым для оружия из металла, или сплетали в кольчугу. Но ведь это кольцо, как говорили, лежит на дне озера вместе с сокровищами Нибелунгов.

Подошёл мужчина к сидящим у костра и приветствовал их, как принято у варягов. Подвинулись воины и знаком пригласили пришедшего сесть рядом. А он взмахнул ореховой веткой и начал речь. Прикинувшись искрами от огня, я стала летать над костром, чтобы послушать, о чём он говорит. И вот что я услышала.

Незнакомец рассказывает о том, что случилось в его семье

«Зовут меня Альмод, я из рода Одина, сын могущественного правителя страны асов. О своём роде я вам расскажу только одну историю, из-за которой я стал викингом.
Был у меня единокровный младший брат по имени Бальдр, красивый, добрый, любимец не только семьи, но и всех жителей нашего края. Всех, кроме одного – его родного дяди Локи, отличавшегося злонравностью и склонностью к дурным поступкам. Весело проводил Бальдр время во дворце отца, радовал искусством слагать песни, от которых в садах расцветали нежные весенние цветы, и птицы слетались, чтобы научиться пенью.

Но вдруг Бальдру каждую ночь стали сниться страшные сны, и мать, узнав об этом, поняла, что грозит её сыну смерть. Как и наш отец, она была волшебницей, и они вместе решили спасти своего любимца.

 Глубоко в царстве мёртвых спала прорицательница, знавшая обо всем, что было, есть и будет на свете. Разбудив её, отец узнал, что убьёт Бальдра один из его братьев. У моего отца было много жён и много сыновей, и одному из них – слепому Хёду пророчица предсказала, что именно ему придется стать убийцей. Впрочем, и многие другие, как и я, оказались причастными судьбе Бальдра.

Выслушав прорицательницу, отец вернулся на главную площадь, где всё население ждало ответа пророчицы, и рассказал об услышанном. Тогда наша мать закляла огонь, воду, металлы, землю, камни, а также всех птиц и животных, чтобы они никогда не принесли Бальдру вреда. И только с одного растения не взяла мать-волшебница клятву - с ветки омелы, росшей неподалеку от Вальхаллы, потому что сочла её слишком юной и безобидной, чтобы она могла навредить кому бы то ни было.

Обрадовались асы такой неуязвимости и придумали забаву: во время состязаний Бальдр стоял как мишень для метания дротиков и камней. Они также рубили его мечами, но не могли нанести даже царапины. Когда Локи узнал об этом, он, прикинувшись женщиной, пришёл к нашей матери и спросил у неё, как Бальдру удаётся оставаться невредимым. И мать всё ему рассказала. Тогда Локи немедленно изготовил стрелы из омелы, отдал их Хёду, а во время стрельбы направил руку Хёда так, чтобы Бальдр получил смертельный удар.
 
Горе охватило асов. И не только потому, что лишились они своего солнечного любимца, а ещё и потому, что Бальдр умер не на поле битвы и не может попасть в светлую Вальхаллу, где пируют герои сражений, а предстоит ему пребывать в мрачном царстве мёртвых, хозяйкой которого была Хель, дочь Локи.

С почестями отправили Бальдра и его жену Нанну, умершую от горя, в это царство: в роскошной погребальной ладье, на которую возложили его самого, его жену, коня и кольцо Драупнир. Вспыхнул погребальный огонь, и ладья с прахом поплыла по реке, а Бальдр и Нанна были унесены к Хель. Поднялся плач, раздались стенания. Не в силах были отец и мать перенести гибель сына и решили послать к Хели гонца с выкупом, чтобы выпустила она его из своих владений. Гонцом вызвался быть я, недаром же меня прозвали Проворный, да и любил я моего светлого брата.

Альмод отправляется в царство мёртвых

Отец дал мне своего быстроногого коня, который мчался быстрее ветра, да так, что тем, кто видел его на скаку, казалось, что у коня восемь ног. А я взял с собой мою волшебную палицу. Долог путь в царство мёртвых, нужно было проехать по девяти мирам, пересечь девять рек-границ.

Скакал я девять дней и ночей, и последней на моем пути была река, через которую проложен мост, выстланный сверкающим золотом. Дева, охраняющая мост, обратилась ко мне с вопросом: «Кто ты, какого роду, откуда и зачем едешь к Хель? По этому мосту проходят только мертвецы, но ты с лица не похож на мертвого». Я же ответил, что ищу своего брата Бальдра, и спросил, не проезжал ли он через эту реку. Она сказала, что Бальдр проезжал здесь, а дорога к Хель идет вниз и к северу.

Поскакал  я дальше и увидел закрытые решётчатые ворота. Никто не спешил открыть их на звук моего рога. Тогда пришлось мне затянуть коню подпругу. Ударил я коня шпорами, и он перескочил через ворота, не задев их. Подъехав к палатам Хель, сошел я с коня, вошел внутрь дома. Сначала заметил хозяйку: была она сутулая, устрашающего вида – наполовину  синяя, наполовину кроваво-красная. И взгляд у неё походил на прищур свирепого зверя. Затем на почётном месте увидел своего брата, а неподалёку его жену. И что удивительно, находился там и прозревший Хёд. Оказалось, что за то время, пока я мчался сюда, самый младший сын нашего отца Вали, совсем ещё ребёнок, решил отомстить за Бальдра и убил Хёда.

Переночевал я в палатах, а утром рассказал Хель, какой великий плач стоит у асов по Бальдру, и стал просить её отпустить моего брата, предлагал любой выкуп. От выкупа она отказалась, но ответила, что и так отпустит Бальдра, если только всё, что есть на земле живого или мёртвого, будет по нему плакать. Но если кто-нибудь плакать не станет, то Бальдр навсегда останется в царстве мертвых.

 Не заподозрил я ничего дурного в её решении, хоть и знал, что она никого не выпускает из обители мёртвых. Но ведь и в самом деле весь мир оплакивал моего брата! Приняв её условие, стал я собираться в обратный путь. В доказательство того, что видел своих сородичей, взял у Бальдра кольцо Драупнир, которое он просил передать отцу на память. Нанна дала для моей матери свой плат и другие подарки, а для служанки -  перстень. Только Хёд ничего не сказал и не передал, ведь никто не взял бы подарка от убийцы. Забрав дары, отправился я обратно.
Вернувшись домой, поведал отцу и матери условие, какое Хель назначила.

Разослали асы гонцов по всему свету с просьбой оплакать Бальдра, чтобы вызволить его из загробного мира. Все так и сделали: люди и звери, деревья, цветы и травы, камни и металлы заплакали горькими слезами. Но в одной из пещер сидела великанша, которая отказалась плакать. Сказала она: «Ни живой, ни мёртвый он мне не нужен, пусть хранит его Хель». Так Бальдр остался навечно в царстве мёртвых.
И уже потом мы узнали, что этой великаншей прикинулся Локи, что это он совершил все злодеяния, сам этим хвастался перед асами.

А дальше было вот что. Мою палицу забыл я у Хель, на что отец очень рассердился, не взял меня в воинство асов. Отказал он мне и в привилегии провожать вместе с валькириями в Вальхаллу героев, павших в бою. И пришлось мне, изменив своё обличье, стать простым викингом-дружинником. Плавал я с викингами к западным островам и далеко в южные страны, храбро сражался, совершил много подвигов, недаром меня прозвали Удалым. А на память о своем высоком роде велел златокузнецу сделать мне кольцо, как две капли воды похожее на Драупнир».

Закончил воин свою речь, и я догадалась, что это и есть Хермед – бог плетения, хоть сменил он обличье и имя, владеющий тайными знаниями, полученными от матери-волшебницы. И кольцо, конечно, не простое, хоть это и не Драупнир. Такое кольцо, если нанести на него руны, может исполнять желания. Для этого нужно, не снимая с пальца, покрутить его несколько раз посолонь и произнести заклинание.

Только девять золотых нитей должны быть сплетены особым образом, никаких ошибок допускать нельзя. Ведь как бывает - вяжет ли одежду мастерица, плетёт ли сеть рыбак, а думает о своём, и, глядишь, то узелок образуется, то нить или бечева оборвется, а судьба того, о ком думают, сразу же изменится. Узелок приведет к преграде, оборванная нить – к прерыванию линии судьбы. А уж при изготовлении плетёного кольца, хоть из металла, хоть из дерева, нужна особая тщательность, ведь оно может даже против желания владельца управлять жизнью того, кто его носит.
 
Улетела я из этого края, но потом всё же вернулась. И теперь я расскажу, как это случилось.

Милослава и Радовид

В том поселении, где расположились на постой варяги, жила красавица Милослава, скромная работящая девушка. И полюбила она красивого парня Радовида. Всем хорош был Радовид - и лицом, и статью, и удалью, и смекалкой. Да только не очень-то уважали его поселяне, потому что падок был он на девичью красу. Позабавится с девушкой, а потом та плачет и жалуется, отцы же и братья девиц нет-нет да кулаками или дубинами и проучат Радовида. А ему и горя мало, опять шалит.

Милослава очень страдала от этого. Хотелось ей, чтобы полюбил её Радовид любовью, что ярче золота, крепче стали, надёжней, чем клятва, данная Роду. Но знала она, что не таков Радовид, не будет ей с ним счастья. И вот сидела она как-то раз на берегу Ильмень-озера и горько причитала:

«Ой, тоскует мое сердце по дружку,
Не глядят на свет весёлые глаза.
Истомилась без любимого душа,
Увядает моя девичья краса.
То не дождик из тумана выпадал -
Мои слёзоньки залили зелен луг.
Где ты, счастье? Отзовись и появись,
Мои слёзы жарким чудом осуши!»

На этот-то призыв я и прилетела. Пожалела Милославу и решила помочь ей, ведь здесь же рядом был всесильный Хермед, который мог научить её сплести венок счастья. Когда вечером девушка заснула в светёлке, коснулась я своим пером её глаз и навеяла сон. А во сне Милослава увидела, что в полдень идёт она по лесу, а на опушке сидят варяги – мужчина и женщина и о чём-то разговаривают. И будто чей-то голос говорит ей: «Слушай, девица, да запоминай, что сказано!»

Тем временем выбрала я одну из тех варяжских женщин, что пришли на Русь с воинами, и заронила ей в душу мысль, что надо ей попросить совета у Альмода о плетении любовного венка. И чтобы договорилась она с ним о встрече на лесной опушке у озера. Утром она так и сделала. Варяжские женщины были свободны в обращении к мужчинам, и те им никогда не отказывали в просьбах.

Альмод объясняет, как плести венок

Вот так всё и произошло по моему замыслу. На следующий день в полдень пошла Милослава в лес вроде бы по грибы и ягоды и подошла к опушке. Услышала она голоса и встала за деревом так, чтобы лучше слышать. Мужской голос говорил о том, как сплести венок, который обладает приворотной силой. Речь велась по-варяжски, но я незримо была рядом с девушкой и сделала так, что она свободно всё понимала. А говорил Хермед-Альмод вот что:

«Венок плетут, как косу, из трех прядей. Надо взять один цветок для жениха, другой для невесты, третий – для совместной жизни. Для жениха подойдет душистый горошек или ирис-касатик, для невесты – маргаритка, а для долгой и прочной совместной жизни – вербена. Собирают цветы рано утром, пока они свежие и росистые, и, собирая, повторяют:

 «Мать - сыра Земля!
Ты всем жизнь дала!
Ты цветы породила!
Красотой и любовью их одарила!
Матушка-Земля! Помоги мне!
Вложи любовь мою в цветы свои!
Я отдаю им любовь мою верную,
Я отдаю им любовь мою нежную.
Пусть донесут они её до сердца милого (имя),
Пусть душа его прикипит ко мне!
Пусть он любит меня вечно,
Думает обо мне бесконечно».

Венок же плети так. Возьми три цветка – один душистого горошка, другой маргаритки и третий - вербены, сложи их вместе и скрепи заколкой из своей прически или красной лентой из своей косы. Дальше плети, как плетёшь косу, добавляя постепенно цветы и скрепляя их лентой. Только не забудь правильно прикладывать стебли: горошек – к горошку, маргаритку – к маргаритке, а вербену - к вербене. Путаница приведёт к бестолковой жизни. В конце плетения свяжи цветочную косу в кольцо и привяжи конец стеблей своей лентой к первым трём цветкам. Во время плетения всё время повторяй заклинание:

«Мой милый(имя) любит меня.
Он любит сейчас, и так будет всегда.
Волшебные силы в венок я вплетаю,
Любимого сердце в него заключаю,
Помощь прошу у бога любви:
«Нашу любовь сохрани!»
Волшебные силы в венок я вплетаю,
Любимого (имя) навеки с собой обручаю.
В венке сплетаются наши сердца,
Жизнь мы вместе пройдем до конца».

В подходящее время надень этот венок на голову своего милого, да смотри, чтобы венок до того момента не попал ни в чьи руки. Соверши, взявшись за руки с милым, как бы танцуя, несколько кругов вокруг почитаемого дерева. Потом он пусть наденет этот венок тебе на голову, а ты после этого беги домой и спрячь венок в укромное место до свадьбы. Да и после свадьбы засохший венок не выбрасывай, зашей в подушку, на которой будете спать».

Что сделала Милослава

 Выслушав это, пошла Милослава домой и задумала сплести венок в Иванов день, до которого оставалось уже немного времени.
А накануне того дня, когда девушке надо было плести венок, я опять навела ей сон, в котором она видела, что плетёт венок и делает всё так, как слышала от варяга.

И вот, проснувшись засветло, пошла девушка за околицу и в сад, собрала букеты, а ещё, как у них принято, обережные травы - полынь, зверобой и крапиву, и до первой трапезы успела сплести венок. Схоронила его в своём сундучке, а после обеда, привязав обережные травы к поясу, пошла на гулянье на берег Ильмень-озера.

Там уже парни поставили берёзку, а девушки украсили её цветами и цветными лоскутками. Весело провожали поселяне весну и встречали красное лето: ели-пили, хороводы водили, через костры прыгали, девушки венки в воду бросали – о суженых гадали. Вместе с ними радовалась и играла Милослава, а потом, улучив время, сбегала за своим любовным венком, и всё получилось так, как ей хотелось.

С того дня Радовид уже не мог смотреть на других девушек, об одной лишь Милославе были все его помыслы, к ней одной стремилось его сердце. И девушка словно расцвела еще краше. Заметили это поселяне, пошли разговоры да пересуды. Очень сокрушались женщины, жалели Милославу: «Выйдет за такого замуж, намается, слёзы тереть на кулачок станет». Но девушка-то знала, что всё будет у них ладно да складно, верно да надёжно.

Осенью Радовид и Милослава сыграли свадьбу, и прибавилось счастья на словенской земле.