Обретение счастья

   
 «Сельпо» и другие

   - Раз люра, два люра, три люра! – крепкий, рыжеволосый пацан лет двенадцати
старательно считал удары своего товарища по игре. Тот, не в пример нескольким, рядом стоящих подростков, был высоким не по годам. Подпрыгивая, он подбивал внутренней частью правой стопы из-под левого бедра лянгу. Руки его, такие же длинные, при прыжках несуразно разлетались в разные стороны. Время от времени, шмыгая прыщавым носом, он умудрялся вертеть высунутым ярко-красным языком.
 - Жердяй, язык откусишь!
 - Руки привяжи, чтобы не оторвались!
 - Ноги не сломай!
  После каждой брошенной реплики ребята дружно смеялись, что в общем-то не мешало пареньку с кличкой Жердяй методично и ловко отбивать лянгу.   
  Полянка, на которой находились играющие, была ровной и хорошо притоптанной.
  Неподалеку стояла старая двухэтажная школа, стены которой давным-давно не красили. Тем не менее, здание оставалось добротным, с отличной кладкой и хорошими рамами, сияющими целыми и чистыми стеклами.
  Полянка встречала своих гостей каждую перемену в учебные дни, а в сегодняшний выходной и вовсе не знала отдыха. Да и какой там отдых: весна с каждым днем отвоевывала новые площади, расплавляя остатки снега, разрешая всему живому наслаждаться солнечным теплом и светом, радуя первыми подснежниками.
  Территория школы огораживалась дощатым забором, поредевшим от времени.      
  Ремонтировать его было попросту некому, да и нечем. Проблема была у всех одна – послевоенное время.
  В одном из проемов забора, рядом с игроками на полянке, периодически появлялось круглое, веснушчатое и смешное мальчишечье лицо. Мальчик был ровесником играющих и с превеликим желанием находился бы с пацанами, но прятался за забором, избегая насмешек и колкостей в свой адрес. Его звали Миша.      Он был полным, скорее от того, что ничем не занимался. Однако все ребята считали, что его полнота – есть результат полноценного и превосходного питания в семье, что может быть и имело место: отец Миши занимал какую-то высокую должность в их городке и проверял магазины. Его возили на темно-зеленой «Победе».      Во всяком случае, их семья жила в достатке и ни в чем не нуждалась. Это вызывало в подростках неприязнь к Мише, поэтому они не принимали его ни в какие игры, а к нему прочно приклеилась кличка «Сельпо».
  Вскоре его, мелькающее за забором лицо, было замечено:
- Сельпо, давай к нам, если в забор пролезешь!
- Отвали немного сала Жердяю!
- Эй, Сельпо, продай пальто! – последние слова Миша уже не слышал. Он бежал домой, размазывая на круглом лице ладонями грязные полоски от слез! Даже в школе у него никто не хотел списывать, предпочитая получить «двойку», хотя у Миши были отличные оценки. Связаться с Сельпо – значило упасть в глазах всех, что никто не мог себе позволить!
  А ведь он так хотел быть сейчас там, на полянке, прыгать и смеяться с ребятами!


Паша и Глаша

  Павел, так звали отца Миши, попал в этот городок по направлению  после окончания экономического института и остался работать на заводе. Активно занимался общественной работой и до войны уже был назначен на ответственную должность  при исполкоме своего города. В январе 1942 года его наконец-то отправили на фронт, учитывая многочисленные требования  в военкомате. Однако повоевать Павлу так и не пришлось: их состав атаковали фашистские бомбардировщики. Поезд был разбит, вагоны сожжены, многие погибли.
  Павла при налете сильно контузило и тяжело ранило в ногу. В тыловом госпитале, куда он был отправлен, после всех многомесячных  лечений вынесли вердикт: к военной службе  - не годен.
  Из-за повреждений связок ноги появилась хромота, а слышать Павел стал на одно ухо.
  Выписавшись из госпиталя, он вернулся в родной город. Пройдя по знакомым улицам, вошел в дом и позвонил в свою квартиру.  Дверь открыл мужчина лет пятидесяти в его пижаме с растрёпанной шевелюрой:
 - Вам кого? – пижама, наспех застегнутая на одну пуговицу, не скрывала свисающего животика с обильным волосяным покровом. Мясистый нос едва поддерживал маленькие очки, сквозь которые смотрели круглые, еще меньшие глазки-пуговки с белесыми ресницами.
  Павел, при виде незнакомого мужика в своей квартире, оторопел было, но быстро, не подав виду, взял себя в руки:
 - Жену, кого же еще! Тебя, халявщика, я и так вижу!
   Решительно отодвинув рукой открывшего ему дверь, Павел шагнул в квартиру. Пройдя через короткий коридор, заставленный всевозможной обувью, он очутился в просторной комнате, погрузившись в клубы витающего табачного дыма дешевых папирос. Старенький патефон доигрывал «Утомленное солнце», в кресле восседала его жена, миловидная и ярко накрашенная. Взглянув на кровать, сохранившей следы недавней «борьбы за счастье», где теперь улеглась их пушистая серая кошка Муся, Павел понял, что жильцы время даром не теряют, а главное – делать ему здесь больше нечего! Жена, увидев Павла, подскочила с кресла:
 - Паша, ты ведь ничего не знаешь! Мне сказали, что ты пропал под бомбежкой. Я так страдала, мне было тяжело! Ты должен меня понять!
 - Я рад, что сейчас тебе стало легче – чуть подумав, усмехнулся - Да и мне тоже!
  Не глядя на обескураженного мужика и, не обращая внимания на продолжающиеся причитания бывшей уже жены, Павел быстрыми шагами, стараясь меньше хромать, перекинул через плечо вещмешок и вышел на воздух.
  Заканчивался обычный августовский день. Небо затянули свинцовые тучи. Было видно, что скоро пойдет дождь. Павел, никуда более не торопясь, прошел несколько улиц, прежде чем первые капли дождя ударили по асфальту. Чтобы не промокнуть совсем, Павел встал под развесистую березу:
 - Какая-никакая, а крыша – почти удивился, услышав себя: все это время он шел молча, вспоминая мирное время, хорошую, как ему казалось, жизнь с его бывшей женой Асей.
 - Можно к вам за компанию?  - звонкий голос заставил Павла обернуться.
Спасаясь от зарядившего, скорее всего надолго,  дождя, под дерево вбежала молодая
женщина с летней коляской, в которой важно развалился карапуз лет двух.
 
- Конечно же, можно – сделав шаг в сторону, добавил – А вас дождик намочил.
Малыш бы не простыл, ветер какой-то начинается и дождь сильнее идет. Вы не против, я прикрою его пиджаком?
- Ну что вы, зачем – женщина смущенно улыбнулась стягивающему с себя пиджак Павлу – Миша у меня закаленный!
- Ничего, так будет надежней! – Павел прикрыл ножки карапузу, которому, казалось, было все равно, главное, что мама рядом! - А знаете, береза сама скоро промокнет, вон и капли на нас падают.
- Я немножко не успела дойти до дома. Может, рискнем и добежим? Поможете с коляской?
- А давайте, рискнем! – Павел накрыл малыша полностью, подоткнув пиджак со всех сторон – Держите мой мешок, побежали!
  Вбежав в подъезд и, взглянув  друг на друга, рассмеялись: от ветра и дождя волосы у обоих топорщились в разные стороны. Успокоившись, Павел снова взялся за коляску:
- Я помогу вам донести до квартиры.
- Ну что вы, мы возле нее, я живу на первом этаже – и, словно оправдываясь, девушка добавила – Я не знала, что у вас болит нога, заставила вас бежать, простите великодушно! - протянула Павлу узенькую ладошку – Глаша.
- Павел, очень приятно! А нога уже не болит. Я, может, пойду – слова с какой-то растяжкой прозвучали скорее вопросительно – Да и дождик не такой сильный.
- Вот и нет, без чая я вас не отпущу – взяла на себя инициативу Глаша – И к тому же пиджак ваш смялся, я его поглажу.
  В коляске заворочался Миша, напомнив о себе, и Глаша поторопилась открыть дверь. Небольшая двухкомнатная квартира являла собой образец порядка и уюта: все было аккуратно расставлено и прибрано.
Форточки везде были открыты, отчего в комнатах веяло свежестью и легким запахом мокрого асфальта.
  Павел с некоторой тоской подумал, что давным-давно ничего этого не видел.
  Глаша переложила Мишу в детскую кроватку, где он вскоре уснул. Затем взрослые прошли на кухню. Пока закипал чайник, Глаша сервировала стол, достав из серванта стаканы, сахарницу и немного черного хлеба. Улыбнулась Павлу:
- Не обессудьте за такой вот разносол.
- Да это я - растяпа, сижу с полным мешком продуктов! Ребята в дорогу собрали, как знали! – развязал вещмешок – Закатим пир в честь знакомства, идет?
- Идет! – рассмеялась Глаша.
  Шла война. В магазинах не было ничего, как впрочем, и денег у населения. Выживали – кто как мог. И поэтому две банки тушёнки, буханка чёрного хлеба, большой шмат сала и целая горсть рафинада стали настоящим кладом на белой, кружевной скатерти, покрывающей круглый стол с резными ножками.
- Ну, зачем Вы достали всё – Глаша укорила Павла – Вам же ещё добираться!
  Тот, завязывая вещмешок, усмехнулся:
- А я уже добрался и, как выяснилось, ни к тем и ни туда. Да не переживайте Вы так, мне много и не надо, я не пропаду. Вам с сыном – нужнее!
  За чаем Глаша рассказала Павлу о том, что работает швеёй на фабрике по пошиву солдатского обмундирования. А сегодня отпросилась, так как Миша приболел и в садик она вести его не решилась.

  Хорошо, что на работе к ней отнеслись с пониманием и отпустили. Отец Миши пропал без вести на фронте в конце 1941 года.
  В общении время пролетело незаметно, и Павел поймал себя на мысли, что ему и уходить - то не хочется, и Глаша, чем-то похожая на паренька с пронзительным взглядом, очень понравилась.
- Вы знаете, уже почти темно, а я должен где-нибудь устроиться. Завтра нужно и по жилью порешать, и по работе – уверенно встав из-за стола, Павел поправил ремень, по привычке одёрнул гимнастёрку и без того безупречно сидевшую на широких и крепких плечах, и остался стоять на месте.
  Они молча смотрели друг на друга не более минуты. Но эта минута оказалась такой долгой, что им удалось взглядом передать друг другу и тоску одиночества, и желание иметь рядом надёжное плечо, а главное – любимого человека!
- Останьтесь здесь – чуть слышно обронила Глаша, сама не веря в то, что говорит – У нас всё равно одна комната пустует, а завтра и решите, что Вам делать. 
……………………………………………………………………………………………….

- Любимая, я сегодня немного задержусь, но ты меня жди, в театр мы всё равно пойдём. Миша бы далеко не убежал, всегда где-то бегает – Павел нежно обнял жену и шутливо, расцеловав в обе щеки, взъерошил ей волосы.
- Ну вот, опять нужно будет перед зеркалом стоять – попыталась нахмуриться Глаша. Через неделю у неё день рождения, а прическу она сделала заранее.  Паша наверняка что-то придумал, всё спрашивал, что ей нравится. А что может молодой женщине не нравиться?
  Жизнь в послевоенной стране налаживалась, но многие семьи жили от зарплаты до зарплаты.
  Павел, которого десять лет назад случайно свела судьба с любимым человеком, мог обеспечить свою семью, так как работал на должности инспектора по проверке торговых сетей с хорошей зарплатой. За ним закрепилась репутация неподкупного, честного человека, хотя ему периодически  присылали письма с угрозами, а работать могли вызвать и в выходной день.
   Вот и сегодня появилась какая-то необходимость срочно проверить гастроном, что совершенно не входило в его планы. Павел хотел посвятить этот выходной семье: прогуляться по набережной, поесть мороженое, с Мишей поиграть в шахматы, ну а вечером с Глашей сходить в театр, оставив Мишу старшим по квартире. Они давно поменяли «двушку» на трехкомнатную: Мише места больше, да и второй этаж.
  Через три месяца у них с Глашей будет десятилетний юбилей совместной жизни.
В тот далёкий августовский  вечер он так и не ушёл, оставшись в этой семье.
Они договорились, что справят юбилей вместе с днём рождения Глаши. Павел давно присматривал стоящий подарок своей Глашеньке, но ничего не мог выбрать.
Недели две назад он наконец-то нашёл то, что на его взгляд очень понравилось бы его жене – женскую меховую муфту. Её завораживающий мягкий, тёплый, словно переливающийся и сверкающий мех, должен без сомнения вызвать восторг у его любимой! Пока же Павел надёжно спрятал подарок и с превеликим нетерпением ждал приближение дня рождения Глаши!
  Дверь неожиданно широко распахнулась и в квартиру вбежал Миша. На его круглом лице темнели размазанные полосы от слёз.
- Что случилось, сын? – Павел обернулся к Мише – Подрался?
- Ничего не случилось! – Миша проскочил мимо родителей в свою комнату.

  Павел было метнулся за ним следом, но предупредительный жест и взгляд Глаши вернули его на место:
- Остынет, потом я поговорю с сыном, а ты иди, опаздывать не хорошо!
  Павел, недоуменно пожав плечами, и, ещё раз поцеловав жену, вышел.

Сокровище

- Ну что делать, что делать то? – эта мысль прочно закрепилась в голове мальчишки и Миша, сидя у окна, и, безразлично наблюдая за проезжающими по проспекту машинами, обдумывал все возможные варианты по налаживанию взаимоотношений с ребятами. Он вдруг припомнил недавние слова отца, что нужно постоянно думать, и не только при игре в шахматы, тогда решение придёт само. Ведь должен же быть какой-то выход?
- Миша, ты как? – слова матери за дверью немного встряхнули его.
- Мам, да всё хорошо, просто с велика упал, но не сильно. Ты не переживай, я книгу почитаю.
- Я тогда по магазинам пробегусь, куплю чего-нибудь вкусненького к чаю, ладно?
  Минут через пять хлопнула входная дверь, известив Мишу, что он на некоторое время остался полноправным хозяином квартиры.
Открыв дверь комнаты, он начал ходить из одного места в другое. Мишу много раз родители оставляли одного, надеясь на его самостоятельность, и он оправдывал их доверие. Он знал каждый уголок, так как играл в прятки с отцом, а кроме этого маме помогал в уборке квартиры: вытирал пыль в трудных местах. Жалел её, зная, что она устаёт на работе.
  Проходя в очередной раз по коридору, Миша вдруг увидел то место, которое ещё не было им обследовано: верхняя встроенная кладовка, закрытая на шпингалет. При нём никто из родных её не открывал, поэтому и Миша не заострял на ней особого внимания. Любопытство взяло верх, и мальчик стал обдумывать способ, как туда попасть. Вскоре путь проникновения в кладовку был найден. Миша поставил два стула один на другой. Второй стул был его детский, размерами поменьше, поэтому две толстых книжки романа «Война и Мир» добавили необходимую высоту. Миша начал подниматься,  балансируя одной и, придерживаясь за стенку другой рукой и, наконец,  выровнялся.
  Времени на обследование оставалось мало, но отступать было поздно, благо, что  шпингалет оказался легко открываемым.
  Какое-то время Миша вглядывался в темноту. Вскоре все предметы стали видимы и  различимы.
- Сколько тут всего! – восхищению мальчика не было предела. Его взору открылись какие-то банки, свёртки, рулон цветной бумаги, скрученная верёвка, гвозди, шурупы и ещё всего-всего, что конечно требовало тщательного изучения! Внимание Миши привлекла коробка, дальше всех находившаяся от дверки сбоку, и загороженная фанеркой. Из коробки выглядывало что-то блестящее.
- Да, всякую ерунду далеко не положат – глаза его быстро перебегали с предмета на предмет – Доставай теперь! А, вот что мне надо! – рука нащупала палку. Вытащив ее, Миша начал подтаскивать к себе коробку, прижимая к стенке палкой, едва не падая со своего нагромождения. Но вот коробка подтянута, а в ней свёрток, плотно перевязанный крест-накрест цветной лентой.   
   
  Свёрток был лёгким.  Миша аккуратно извлёк найденное сокровище и, сбросив его на пол, закрыл дверки кладовки. Аккуратно спустился и расставил стулья по своим местам. Затем, положив трофей под подушку своей кровати, решил не поддаваться искушению, а проверить найденное тогда, когда родители уйдут в театр.
  Настроение у него сразу улучшилось и, умывшись от полос на лице, с нетерпением стал ждать прихода мамы: она частенько покупала его любимое овсяное печенье.
  Наконец дверь квартиры скрипнула и вошла Глаша.
- Сегодня очень тепло, поиграл бы на улице, чего дома сидеть? – немного помолчав - Я смотрю, ты хочешь Толстого прочитать? Не знаю, поймёшь ли, роман сложный.
- Вот разиня, книги забыл поставить на полку, оставил на столе – от мысли, что лазание не пройдёт незамеченным, лоб мальчика покрыла испарина, сердце застучало быстро-быстро, а на щеках выступил румянец.
  Глаша, поставив книжки, подошла к сыну и, прижав к себе, погладила его голову:
- О, лоб то горячий, не простыл ли ты, сынок? Ладно, давай пить чай. Скоро придёт наш папа, мы прогуляемся, а ты дома побудь. На носу – окончание учёбы и весенние  экзамены, заболеть тебе никак нельзя!
  Мишу, с нетерпением ожидающего вечера, слова матери даже обрадовали:
- Ладно, мамуля, я посижу дома!
………………………………………………………………………………………………
 
 Следующий час показался Мише вечностью.
- Родные мои, а я вам мороженное купил – улыбающийся Павел вошёл в комнату – Всё,  Глашенька, работу сделали и я теперь свободен. Собирайся в театр. Мишанька, а ты чего не весел? И щёки вон у тебя горят! Глаша, может, отложим мероприятие, а то сын вроде неважно себя чувствует, а?
- Нет, со мной всё хорошо, вы идите – Мишу переполняли эмоции и он корил себя за то, что чуть было, не выдал себя торопливыми словами.
  После недолгих сборов и разговоров взрослые ушли, оставив Мишу одного. Он подошёл к окну и узнал родителей, которые, взявшись за руки, направились в театр.
В его распоряжении был целый вечер, обещающий много интересного, но так, или иначе, нужно поспешить!   
  Вот и долгожданный свёрток! В течение нескольких минут Миша внимательно изучал, как тот перевязан. Тайн в семье, обычно, ни у кого, ни от кого не было и, поэтому Миша твёрдо настроился на мысли, что это сокровище досталось ему от старых хозяев. Тем более что в кладовке была пыль и даже вылетела одна моль. А, значит, переживать вовсе и не нужно!
  Осторожно, чтобы не порвать ленточку, мальчик развязал узелок и развернул свёрток. Это действительно было каким-то сокровищем: мех в руках Миши от падающих в окно лучей солнца, клонившегося в закат, играл всеми цветами, которые только можно было себе представить. 
  Муфта, словно по волшебству, спрятала в себе детские руки, даря им такое тепло и нежность, что сравнимо было только с руками его мамы. Вот это да, вот это ему повезло! Какое-то время Миша любовался тем, что нашёл и, вдруг! ...
  Его будто пронзило током: вот ведь выход, да ещё какой! Это - шанс, это – просто удача, которую нельзя потерять!
  Он видел, что ребята играют в лянгу каким-то пушком с грузиком. Но пушок тот, или мех – серый и не красивый. А что, если он подарит пацанам по лянге, да ещё по какой? А грузики они сами приделают! Может, станут после этого с ним играть?

  Большие мамины ножницы, которыми обычно работают портные, сделали своё дело: на столе, играя цветами радуги, лежали восемь меховых кружков. Они были не одинаково круглыми и ровными, что, в общем-то, не уменьшало их ценности в сознании Миши.
  Быстро спрятав в свой портфель подготовленные меховые кусочки, он убрал со стола всё, что могло бы сказать о проделанной им работе. Сложив то, что называлось меховой муфтой обратно в свёрток и, перевязав его, Миша, известным ему способом, снова положил его в коробку и подтолкнул её туда, где она была найдена.
  На этот раз он тщательно всё убрал и расставил. Радость и надежда в том, что с ним ребята подружатся, не оставляла его ни на секунду! Пройдя на кухню, Миша взял вазочку с печеньем и начал уплетать его, глядя через окно на проходящих людей и алый закат, несомненно, являющимся украшением, этого вечера!

Признание

  Понедельник, вопреки известной поговорке, оказался очень даже не плохим: Павла похвалили на работе. Он с коллегами раскрутил группу лиц, занимающихся приписками.
  У всех было хорошее настроение и Павел, воспользовавшись этим, не замедлил пригласить своих друзей с жёнами на их с Глашей юбилей, который они запланировали отметить в следующую субботу.
  Смену Глаши, в которой она работала бригадиром, признали лучшей по итогам квартала и поэтому обещали премировать.
  У Миши и вовсе дела пошли в гору: его наконец-то признали пацаны с класса! А дело было так. После четырёх уроков ребята, как обычно, пошли на свою знакомую полянку. Девочки достали скакалку и начали прыгать в нагонялки, а мальчишки снова приготовились к игре в лянгу, разбившись на две команды. Миша встал в сторонке, наблюдая за их приготовлениями.
- Сельпо, а ты чего сегодня не за забором?
- Да это он немного похудел, поэтому и в дырку пролез!
- Да нет, пацаны, на поляне солнца больше, вот Сельпо и пришёл погреться и веснушек поднакопить!
  И снова после каждой реплики раздавался весёлый смех. Миша, как ни странно, не побежал от ребят со слезами, а наоборот, улыбаясь во всё лицо, достал из портфеля маленький свёрток:
- Это вам, пацаны! – протягивая свёрток Жердяю, добавил – Может, подойдёт такое?
- Жердяй, не бери, это бомба, улетим все!
- Никакая это не бомба, это сало Жердяю! У него нехватка витаминов, поэтому он длинный!
  Жердяй, не обращая внимания на слова, уверенно развернул свёрток! И сразу же, открывшиеся взору ребят меховые кружки, заискрились в руках мальчика, словно кусочки солнца!
- Ух ты, какая красотища-то! – несколько рук одновременно потянулись к раскрытому свёртку.
- Ну ка, не так быстро! – Жердяй увернулся от тянувшихся к нему рук – Ты, где это Сельпо взял, купил?
  Восхищение от увиденного не сходило с лиц ребят. Миша, ответил совершенно спокойно:
- Это вам, лянги. А нашёл я дома в кладовке, видно старые хозяева забыли, когда съезжали, наверное, были буржуями! Вырезал из какой-то меховой штукенции!
- Да нет, Миха, это ты своего папаню нагрел, раскулачил! Тот ещё фрукт, припрятал!
  Жердяй, выбрав себе самый крупный кружок, протянул оставшиеся кружки пацанам. Заготовки под лянги тут же были разобраны.
- Эх, Миха, а тебе самому и не досталось, протряси ка ещё своего папашу!
- Вот так лянги у нас получатся!
  Каждый подходил и ободряюще хлопал его по плечу:
- Молодец, Миха!
  Но что случилось? Не слышались колкости и насмешки, он будто попал в другой мир, хотя всё оставалось на месте: полянка, школа и ребята! А Миша, которого раньше наверняка задели бы эти колкости, тем более не лестные слова об отце, думал совершенно о другом:
- Миха! Не Сельпо, а именно – Миха! Он не ослышался! – вот главная радость, вот счастье-то, вот чего так сильно он желал и о чем мечтал: услышать собственное имя из уст друзей! И мечта эта сбылась!
-Ну, чего стоять долго? Давай начинать играть! Мишаня, ты за кого будешь?

                5.  Подарок

  Вот и долгожданная суббота! Практически всё было подготовлено к проведению семейного праздника и к полудню начали подходить первые гости.
- Ты, у меня,  просто неотразима! – шепнул Павел своей Глаше, вышедшей из другой комнаты: она уходила переодеться в нарядное, сиреневое в горошек, платье.
- А ты – самый лучший муж! – Глаша, никого не стесняясь, чмокнула Павла в гладковыбритую щеку – А где там наш сын?
- Он в своей комнате чего-то делает, к столу выйдет.
  Наконец, последние приготовления были выполнены и все присутствующие начали рассаживаться за двумя столами, один из которых был взят на вечер у соседей. Особых подарков (по просьбе Павла) никто не дарил. В основном все принесли букеты цветов, что дополнило торжественности и яркости! Глаша предложила начать праздник. Мужчины разлили по бокалам вино, а Мише налили лимонад. На столе красовались несколько салатов, нарезанная селедочка, но особым украшением стола был большой пирог из картофеля с мясом. Пиршество началось. Включили проигрыватель и поставили негромкую, мягкую музыку для фона. Витала атмосфера весёлости. Через некоторое время слово для поздравления было дано  самому младшему из присутствующих – Мише.
- Мама и папа, я вас очень люблю и поэтому поздравляю с юбилеем, а маму и с днём рождения! Вот вам маленький подарок от меня! – с этими словами он достал из-за спины небольшую картонку с приклеенной подставкой. По центру картонки была закреплена фотография Павла и Глаши, где они, улыбающиеся, стояли рядышком, а по бокам картонка была обклеена мелким разноцветным стеклом от нескольких разбитых новогодних шаров. Подарок вызвал всеобщее одобрение, так как всё было выполнено аккуратно и красиво! Глаша, расчувствовавшись, расцеловала Мишу, а Павел потрепал его по волосам:
- Спасибо, сынок! Отличный подарок, будет стоять у нас в зале!
 После некоторого обсуждения Мишиного подарка, Павел вышел в другую комнату, вернувшись с большим букетом белых роз, в середине которого была одна красная! Букет был великолепен! Павел подошёл к Глаше:
- Дорогая жена, любимая моя Глашенька!  Я очень тебя люблю и поздравляю с днём рождения!
  Глаша не скрывала слёз от обуревавших её чувств:
- Спасибо, милый! Ну, вот сейчас тушь потечёт! Пойду, поставлю букет в воду.
- Подожди! – Павел остановил её рукой - Сейчас будет главный подарок! – и, крутанувшись на месте, вышел из комнаты в коридор, захватив стул – Я на минутку!
  В коридоре послышались какие-то звуки, как будто что-то открыли и закрыли. В следующую минуту в комнату вошёл сияющий Павел и, поставив стул к столу, подал Глаше свёрток, перевязанный цветной лентой:
- Вот, это тебе, в честь нашего юбилея!
- Что это? – Глаша, улыбаясь, стала развязывать ленточку, иногда переводя взгляд на гостей и мужа, с интересом наблюдающих за ней.
  Миша, до этого безмятежно уплетающий за обе щеки пирог, словно под гипнозом, с полным ртом пирога, смотрел на руки мамы, не веря своим глазам: это было его сокровище, тот самый свёрток, оставленный буржуями! 
  Ещё мгновение и свёрток развёрнут. Глаша с недоумением всунула кисти обеих рук в то, что называлось когда-то женской меховой муфтой, и с удивлением зашевелила открывшимися пальцами в вырезанных отверстиях муфты.
  Павла, казалось, хватил столбняк: ведь муфта раньше была целая и такая красивая! Он просто онемел! Слова, приготовленные им для Глаши, застряли где-то глубоко в горле, из которого, в конце концов, вырвались какие-то звуки, похожие не то на мычание, не то на блеяние!
- Паша, а что это? – Глаша повторила вопрос, смущённо улыбаясь.
  Громкий смех гостей заглушил произнесённые с трудом слова Павла:
- Прибью паразита! – Павел сам не знал, кому адресованы его слова.
  Миша, наконец осознавший весь трагизм положения, выскочил из-за стола и пулей вылетел из квартиры, громко хлопнув входной дверью!

Прощение

  Павел, понявший, чьих это рук дело, побежал за Мишей. Долго искать сына ему не пришлось: тот сидел на лавочке возле подъезда и навзрыд плакал!
- Миша, сынок, ты зачем это сделал? – Павел присел рядом, обняв сына за плечи – Ты ведь не назло? Скажи, я не буду ругаться, только правду!
- Я лянги сделал, я думал это буржуйское, я ребятам отдал, они меня теперь не зовут «Сельпо»! - всхлипывающие слова рыдающего Миши не сразу дошли до понятия Павла. А поняв, о чем говорит Миша, произнёс:
- Ладно, не плач, ты ничего особого не натворил! Подумаешь – разрезал! Это – просто мех, а я, дурачина, совсем забыл про тебя со своей работой, вытирай скорее слёзы и пошли домой, мама заждалась! А муфту мы с тобой ей новую купим, так ведь?
  Павел вошёл в комнату, обнимая за плечи Мишу. Улыбнулся гостям и успокоил встревоженную их внезапным бегством Глашу:
- Любимая, праздник продолжается! У нас с тобой хороший, самостоятельный сын! Всем танцевать и музыку, пожалуйста, громче!
 
 
                Александр Лях, июль 2019г.