Настало время вечерних аплодисментов

Лежу, никого не трогаю, смотрю старый бразильский сериал. Из открытой настежь балконной двери до меня едва долетает легкий, словно дыхание младенца, теплый ветерок и настойчиво лезет в уши резкое, даже почти неприятное карканье огромных воронов, расположившихся на ветвях рядом растущей березы.

"ХЛОП! ХЛОП! ХЛОП!", - в который раз за месяц слышу я с улицы и лениво гадаю в перерывах на рекламу, откуда берет начало этот ежедневно повторяющийся звук.

Я представляю себе дородную, крепко сбитую, рослую женщину в цветастом домашнем халате, которая выходит из подъезда с трехметровым, свернутым в рулон ковром на левом плече. Вижу, как она подходит к турнику, кем-то совсем не любовно закрепленным меж двух тополей, снимает с плеча свою ношу, разворачивает и, натужно крякнув, перекидывает ее через планку...

"ХЛОП! ХЛОП! ХЛОП!"

Но подождите, не может же эта женщина каждый день выбивать свой ковер от пыли! С другой стороны, тридцать одинаковых женщин в халатах и с коврами на плечах я себе тоже представить не могу.

"ХЛОП! ХЛОП! ХЛОП!"

Стая воронья, закаркав громче, чем обычно, снялась с дерева и прибавила к загадочным хлопкам хлопанье своих крыльев. Впрочем, улетели они ненадолго: судя по звукам, они навернули круг почета над домом и снова вернулись на облюбованную березу.

"ХЛОП! ХЛОП! ХЛОП!"

Карканье несносных птиц превысило все допустимые нормы децибел, и я уже совершенно не могла расслышать, что там доктор Альбьери говорит Лео, поэтому поставила фильм на паузу и вышла на балкон.

Высунув любопытную моську за створку раздвижного окна, я стала осматривать окружающее меня пространство в поисках источника настойчивых хлопков.

Слева от меня, на балконе этажом ниже на колченогом табурете, заботливо накрытом разноцветной вязаной салфеткой, сидела маленькая сухонькая старушка. Глядя аккурат на покачивающихся на тонких ветвях воронов, старушка подгадывала момент, когда все они удобно устраивались на своих местах, а затем... начинала хлопать в ладоши, пытаясь таким образом их напугать и прогнать прочь.

Только в этот момент я поняла, почему карканье воронов было мне почти неприятно - оно определенно было похоже на какой-то издевательский, сатанинский смех. О, да, я уверена, что эти птицы натурально смеялись над пожилой женщиной. Или дразнили ее, что в принципе одно и то же.

"ХЛОП! ХЛОП! ХЛОП!"

Прошло примерно полчаса, и вороны улетели, но на следующий день возвратились вновь и все повторилось сначала - хлопанье бабушки, хлопанье крыльев, карканье-смех и круги почета над домом.

"Настало время вечерних аплодисментов!", - в шутку называет этот обряд мой муж, а я даже начинаю переживать, если вдруг не слышу "ХЛОП! ХЛОП! ХЛОП!" под своим балконом: вдруг с бабушкой или воронами что-то случилось?