Гралия Часть 4 глава 12

Глава 12. Пир во время чумы

В пьяном угаре пляшут все гости,
Праздник горою идет.
Песня веселая, прелести женщин,
Их завлекли в хоровод.
Славят хозяев, здоровья желают,
Долгих лет жизни сулят.
В пьяном угаре все забывают,
Жизнь прожигают, шутят.
Люди, ликуя, укрылись под саван,
Властвует ночь на дворе.
Но недалеко время прозренья,
Петух возвестил о заре.
Свет разметает сумрака тени,
Иллюзий оковы падут.
Но, задыхаясь, люди все пляшут,
Танцу себя отдают.

Корабли нещадно кидало из стороны в сторону. Проклятые восточные и северные ветра не пускали гральцев, спешащих на выручку осажденному замнитурцами гарлиону О’Леосс, так и норовя бросить их на скалы, коими изобиловало неглубоководное Коралловое море. На одном из таких кораблей, под названием «Сокол», среди других высокородных плыли Калия и Таск Саваат. Следует сказать, что девушка оказалась на «Соколе» не сразу. Чего не скажешь о Териле Негроме, который, к неудовольствию Таска, оказался среди его спутников.
Как стало ясно в ходе плавания, Терил Негром был прирожденным лидером. Он жил в Т’Боле, его семья была ни бедной, ни богатой. Однако по замашкам самого Терила становилось ясно, что его ждет большое будущее. Негром не терпел вторых ролей. Он всегда стремился к первенству. Терил обладал крепкой уверенностью в своей правоте, верой в победу, которой можно было только удивляться и завидовать.
В пути присутствующие на корабле «Сокол» узнали друг о друге многое. Так, Таску открылось, почему и как Терил оказался ночью у клетей, где содержали пленных мятежников. Как стало ясно из досужих разговоров, подогретых обильным хмельным, которые вели высокородные от нечего делать во время длительного плаванья, Негром влился в ряды опьяненных родовитых собратьев, которые решили совершить самосуд над пленными, коих, следует сказать, и так ожидала казнь. Терил, стремящийся быть первым, быстро перешел от слов к делу, сумев убедить трезвых как стеклышко канутов отдать ему и его единомышленникам ключи от клеток. Потом же, без особого труда, Негром переманил охранявших периметр арбалетчиков на свою сторону. В итоге, при самом непосредственном участии в происходящем, он умудрился избежать наказания за свои дела в отличие от собратьев по самосуду, получивших, кто кнутом по спине у позорного столба в гральском Гартонире, а кто и топором по шее на площади Правосудия, или там же был нанизан на кол. Только радоваться этому везению т’больца, по соображениям Саваата, следовало с осторожностью. Теперь Таск ловил себя на мысли, что всех тех, кто провинился в чем-то в последнее время, но чудесным образом не получил должного наказания, собрали в войске, идущем на восток, бить замнитурцев. Выходило, что все или хотя бы те высокородные, что плыли на «Соколе», ждало вскорости горнило искупления в бою за О’Леосс.
А как радужно все начиналось, да и денек к тому располагал – морозно и солнечно. Наутро, после памятного отриуса, который радостным известием разом затмил ужасы площади Правосудия, начались приготовления к свадьбе великого гарла. Каждый свободный мог получить небольшую сумму, чтобы купить себе новую одежду для праздника и привести себя в порядок. По столице быстро разлетелась эта весть, и гарлион Гралия закипел. Возле участков, где работали кануты, появились очереди страждущих забрать причитающееся. Улицы в спешном порядке принялись убирать от зимней грязи и украшать хвоей, нарядными лентами и прочим, и прочим, и прочим. Чистили от налета и гари стекла у уличных фонарей, местами заменяя их на разноцветные. В общем столица будто встрепенулась от долгого сна. Вместе с тем все вокруг судачили о том, как же так получилось, что вчерашнюю мятежницу вместо плахи ожидает трон. Но память о недавних расправах, которые с легкостью постигли не только простых людей, на даже высокородных, остужала горячие головы, укорачивая разом все длинные языки.
К полудню Таск, который хотел было заняться поисками дома, дарованного за заслуги Калии, получил срочное послание из Гартонира. Ему приказывалось срочно прибыть на вечерний смотр и быть готовым к отправлению в поход. Саваат не знал, куда предстоит отправиться, ведь врагов у Гралии нынче хватало. Свободное время он все же потратил, предавшись поискам Калии, оставив работу по сборам слугам. Дом девушки Таск разыскал, но ее слуги не знали, где она, утром уехала и не возвращалась. Саваат, немного поразмыслив, нацарапал ей записку с просьбой о встрече и о том, где его можно будет найти до вечера, а именно у себя дома, после чего отправился в резиденцию Саваатов в столице. Никто до конца дня не почтил его своим посещением, поэтому Таск в скверном настроении убыл в Гартонир. Тут-то на площади перед залом советов был произведен смотр младших зертов, тут-то Саваат и повстречал Калию. Он приветливо махнул ей, а она хмуро посмотрела на него и кивнула в ответ.
«Все лучше, чем ничего».
Армию Гралии возглавил Фелил О’Луг. Это было странным решением. Ведь он все больше отвечал за развлечения да последнее время за казни. Поэтому мысли о том, что этот поход есть некая изощренная форма наказания, все чаще и чаще стали посещать Таска.
Они выступили ночью. Ехали на запад к мосту через Анарикор, где их поджидали корабли флотов Гралии и гордаров. Последних было раза в два больше, чем первых. На реке местами уже установился лед, поэтому требовалось поспешить. Для движения по реке вперед гордары пускали несколько таранов – кораблей, обшитых толстыми металлическими листами, где же те не справлялись, приходилось использовать дорогущий «пожиратель», взрывая панцирь, укрывший водную гладь. И даже при всем при этом не всем кораблям удалось без потерь и проблем пройти по руслу Анарикора. Судно, на котором плыла Калия, дало течь. Но что бы ни случилось, все к лучшему, после этого девушка попала на «Сокол», и Таск был этому очень рад. Когда она поднималась на палубу, Саваат подал девушке руку. Она, не сказав ни слова, приняла ее. Надежда в груди юноши запылала с новой силой.
Выйдя в море, проблем с продвижением, не убавилось, просто изменилась их природа. Беда со льдом сменилась бедой с ветром. Он дул почти всегда с востока и лишь иногда с северо-востока, а именно на восток держали путь гральцы. Хорошее парусное вооружение и мастерство капитанов гордаров позволяли продвигаться вперед, но паруса были всегда наполовину приспущены, что замедляло ход, да и море постоянно штормило, вставляя палки в колеса. К тому же корабли из флота Гралии имели менее опытных капитанов, поэтому флотилия растянулась на многие и многие дни пути, постоянно теряя корабли, напарывающиеся на рифы и выбывавшие из походной колонны, некоторые для ремонта, а некоторые и насовсем.
«Сокол» был кораблем гордаров, который сопровождал флагман, носивший название «Скала». На нем находился Фелил О’Луг и возглавляющий весь флот зерт гордаров по имени Дар. «Сокол» ловко справлялся и с крутой волной, и с неожиданными переменами направления ветра, которые возникли после того, как они миновали остров Фаноратон. Капитан «Сокола» был отчаянный малый, чем-то по характеру похожий на Терила Негрома, однако абсолютно не похожий на него внешне – низкорослый, смуглый, с иссушенным ветрами лицом, на котором красовались усики, как у таракана, его длинные волосы были собраны в хвост. Благодаря его шустрости и стремлению быть первым, «Сокол» постоянно вырывался вперед, оказываясь возле кораблей разведки. Капитана звали Фотил.
Сейчас они плыли мимо восточной части Гральской равнины, которая уже более ста лет пустовала, вернее, была крайне скудно населена после разорительной гражданской войны между высокородными и жрецами. Изредка у берега можно было видеть утлый причал и пару-тройку небольших лачуг или руины, разоренные еще столетие тому назад. Ближе к самому восточному гральскому гарлиону О’Леоссу положение дел обещало измениться, должны были появиться варты. Именно туда и направлялась флотилия, именно там и предстояло сражаться за Гралию.
В последние дни, когда заняться было особо нечем, Таск много времени проводил в компании Калии, сидя в каюте Саваата или в ее, редко выходя на палубу в короткие промежутки времени, когда море немного успокаивалось. Калия постоянно что-то рассказывала о себе. Создавалось впечатление, что ей нужно выговориться. Однако по итогу Саваат не мог похвастаться, что многое о ней узнал. Все ее истории касались или похода в Западную пустыню, участником которого был сам Саваат, или событияй, что последовали после этого, при этом, опять же, только тех, где он и она действовали рука об руку. Калия, хотя ей и Таску довелось видеть уже поддавшиеся тлену останки Керия, не до конца верила в его гибель. Это немного раздражало Саваата, который полностью решил довериться словам Т’Арка и своим глазам, что Теберон умер. Хотя во вздувшемся куске истерзанного мяса далеко не сразу угадывался Керий. Саваат тоже немало говорил, особенно тогда, когда Калию начинало заносить в размышлениях о тайных заговорах и подлогах. Он старался ненавязчиво шутить, повествуя о своем детстве, Кенеге, сестренке Алеаланне, о собственном весе и борьбе за похудение, к слову, из-за малоподвижного образа жизни Саваат немного поправился во время плавания. Девушка внимательно слушала его и живо реагировала на его местами немного плоский юмор. Казалось, что она становилась в эти мгновения счастливой, чего для Таска сейчас было вполне достаточно. Особенно участливо Калия говорила об Алеаланне. За время короткого пребывания в доме отца она и сестренка очень сдружились. Леа даже стала называть ее своей подругой.
С сестрой вообще поначалу вышла интересная ситуация: маленькая глупенькая девочка подумала, что Калия невеста Таска. Саваат не знал, как ей объяснить, что это не так. В конце концов, все услышанное просто о боевом товариществе Леа, по всей видимости, просто пропустила мимо ушей. У Алеаланны была своя правда, и Таску очень хотелось бы, чтобы она действительно воплотилась в реальности. Но пока ему приходилось играть роль веселого друга. Такая роль ему тоже импонировала.
Вечерело, и по традиции в это время все собирались в каюте капитана, где высокородные ужинали. И если начало посиделок было вполне предсказуемым, то чем они окончатся, не мог предугадать никто. Калия без особой радости бывала тут, как, впрочем, и Таск, который не любил неожиданности. Саваат старался во время ужина больше общаться с капитаном, а еще парой более или менее умеренно выпивавших высокородных из порта Клиол, ну и с Калией.
Каюта капитана Фотила, хозяина «Сокола», была довольно просторной. В ее центре стоял большой стол, крепко прикрученный к полу, множество стульев, похожих на небольшие бочонки, обитые тканью и имевшие высокую спинку. Была пара-тройка окон, которые в шторм были наглухо закрыты. Стены украшала пара картин с изображением каких-то битв, желто-красный стяг Гралии и черное полотнище гордаров со странными золотистыми символами. Весь пол закрывал собой бордовый ковер, на котором синими и зелеными нитями были вышиты традиционные морские орнаменты.
Спустя около получаса, после частых возлияний «за победу в грядущей войне», все захмелели. Как ни странно, в этот раз Калия решила не сдерживать себя в употреблении красного замнитурского.
В очередной раз встал капитан Фотил и провозгласил:
– Пусть Коралловое море станет красным от крови замнитурских выродков, такого же цвета, как это отличное замнитурское вино!
По рядам прокатился смех. Все поддержали его, выпивая до дна очередную кружку, а не бокал, которые в шторм имели свойство разбиваться, барабаня кулаками по столу, гикая и хохоча после того, как посуда возвращалась на свое место. Ловкие рабы-тени тут же подливали еще, видя, что сегодня никто особо не проголодался.
– Вот мы сейчас плывем драться за Гралию, а там, – неожиданно сказал уже в стельку пьяный худощавый, прыщавый юноша, сидевший возле Таска и Калии, кажется, родом из порта Клиол, – в столице, какая-то гадина, вползшая в постель нашего великого гарл не иначе как посредством колдовства, будет пожинать плоды нашего труда!
Паренек громко стукнул кружкой о стол и злобным взглядом окинул всех присутствующих:
– И еще скажите, что кто-то тут со мной не согласен!
– Ох, не кстати он затеял этот разговор, – склонившись над ухом Калии, шепнул Саваат. – Может, пойдем отсюда, пока чего-нибудь тут не стряслось, а то, ты же знаешь, как мне везет вляпываться во всякие неприятности.
Но девушка словно не слышала его слов, возьми и выкрикни:
– Да, верно говоришь, прогнило все во власти Гралии, если героев казнят, а мятежницы-убийцы восходят на престол, и все по доброй воле нашего великого гарла!
– Точно. Керия убили, а эту сволочь на престол подняли, – пробасил кто-то с левой стороны. – Да и к тому же т’больцы, что пошли добивать мятежников, были отозваны. Подарочек, так сказать, будущей супруге. Гадюка она степная.
– Калия, ты чего несешь, – одернув девушку за локоть, процедил сквозь зубы Таск. – Теперь и за меньший грех могут головы лишить. Ты что? А ну вставай, пойдем, проветримся на палубе, вроде и буря стихла, глядишь, не смоет никого за борт.
Девушка вскочила, выдернув локоть из рук Саваата. Ее глаза горели гневом, она явно перебрала хмельного и теперь была готова на самый необдуманный поступок. Тем временем за столом пошла волна возмущений: кто-то винил гарла в казни высокородных, кто-то проклинал ведьму, каким-то немыслимым обманом пришедшую к власти, кто-то был взбешен, что армию, идущую на восток, возглавлял балаганщик, развлекающий народ при дворе Леорана. В общем каждому было, что сказать.
– Калия, не надо… – еще раз попытался образумить подругу Таск, понимая, что во всем виновато хмельное и по его вине его подруга потеряла берега.
– Что не надо, Саваат, что не надо? – неосторожным движением смахнув кружку со стола, спросила девушка. – Сколько можно молчать? Сколько? Все время говорят друг другу: «ши-и-и». Ты что говоришь такое? За это можно лишиться всего! А тем, кто правит, плевать. Плевать они хотели на все наши возмущения. Понял ты! Поэтому править должны те, кому не плевать. Вот так.
Внимание разгоряченной толпы как-то разом переключилось на Таска. Выходило, что только он сейчас выступал на стороне великого гарла, даже капитан бросил пару палений в костер обвинений.
Таск сглотнул слюну и заметил:
– Конечно, и я не всем доволен, но что толку от сотрясания воздуха пустыми обвинениями?
И тут же пожалел, что сказал это, потому что началось такое… Почти все повскакивали с мест и стали кто во что горазд бранить Таска, власть, жизнь, погоду, богов, да все подряд. Пьяный бедлам, да и только.
Саваат схватился за голову и поспешил выйти из-за стола, направляясь по направлению к выходу. Калия, заметив, это крикнула ему вслед:
– Беги, беги, трус, ты же всегда бежишь, когда начинает пахнуть жареным! Только не поднимайся наверх, а вали в свою каюту, а то не равен час тебя с палубы волна слижет!
Саваат остановился и повернулся назад, желая что-то сказать в свое оправдание, но, видя десяток глаз, смотрящих на него с ненавистью, понял:
– Слова сейчас не помогут.
И все же он сказал, протягивая к ней руку:
– Калия, это не ты говоришь, это вино. Пойдем со мной. Хватит на сегодня.
В ответ девушка только сверкнула глазами и, подняв подбородок, с презрением посмотрела на него.
Таск, опустил взгляд, отвернулся и шагнул в сторону двери, но опять был вынужден остановиться, так как она его окликнула:
– Предатель!
Потом немного помедлив, добавила:
– И вот еще что, перестань лезть ко мне в постель! Не успел похоронить друга и началось…
Таску нечего было ответить, но хмель ударил и ему в голову, поэтому он развернулся и уверенным шагом направился обратно, ровным счетом не представляя, что сейчас скажет или сделает. Девушка выдвинула в его адрес обвинение, бросающее тень на его высокий род.
Дойти до Калии он не смог, перед ним как из-под земли вырос Терил Негром, который, вытянув правую руку, упер ее ему в грудь и, цокая языком, произнес:
– Э, нет, уважаемый, не видишь, что девушка сказала тебе «нет».
Таск потерял самоконтроль. Не думая о последствиях, он отмахнул руку Терила и ударил его кулаком в челюсть. Но то ли выпитое ослабило Саваата, то ли противник стоял слишком далеко, в общем удар не возымел должного эффекта. Негром лишь слег склонил голову в бок.
– А это ты зря, – заметил он и, ловко орудуя кулаками и локтями, обрушил на Саваата град ударов.
Таск и опомниться не успел, как оказался на полу.
– Вставай трус, вставай! – кричали несколько луженых глоток откуда-то сверху.
Не встать, значит опозорить свое имя.
«Проклятье!» – выругался про себя Таск и, кое-как встав, получил новую порцию сокрушительных ударов в лицо, живот и грудь.
Оказавшись у ног врага, он решил сменить тактику. Саваат, поднимаясь, сделал как бы нырок в сторону врага, пытаясь его свалить с ног. Удача оказалась на его стороне. Таску удалось сбить Терила с ног и тот оказался на полу под ним. Саваат не стал проявлять учтивость и благородство, воспользовавшись преимуществом, начал беспорядочно колошматить Негрома по лицу. Толпа возмущенно заревела. Т’болец, выставив руки, блокировал удары, а потом, выбрав момент, ухватился за руку Таска и каким-то хитрым способом вывернул ее, выйдя на болевой захват. Саваат взвыл от боли, но не желал сдаваться. Теперь уже Таск лежал под Негромом.
– Пришло время извиниться перед высокородной девушкой! – предложил сверху Терил.
Таск нехотя выдавил из себя, перебарывая боль:
– Мне очень жаль Калия, прости.
Но мучения все еще продолжались, видимо, сказанного Негрому было мало. Более того, противник усилил давление. Таску показалось, что он слышит хруст рвущегося сухожилия.
– А-а-а! – завопил Саваат. – Прости, я был не прав.
– И к кому ты больше не подойдешь?
– Я больше никогда не подойду к тебе, Калия!
– Вот это другое дело, – сказал Негром, вставая с поверженного врага.
Таск, ухватившись за поврежденную руку здоровой, боялся ее отпустить, как будто если он это сделает, то она оторвется. Из выкрученной конечности ушли все силы, он сейчас даже пальцев сжать не мог. Внутри все кипело, но Таск понимал, что сейчас ему не справиться с т’больским выскочкой. Толпа вокруг одобрительно гудела, свистела и топала, приветствуя победителя.
«Какой позор», – только и оставалось подытожить Саваату, лицо которого горело огнем, поднять глаза не было никаких сил.
Неуклюже шатаясь, Таск поднялся на ноги. Он все же исподлобья взглянул на ликующих чужих ему высокородных. Его глаза скользнули в сторону Калии. Выражение ее лица было непроницаемым – сжатые губы, строго сдвинутые брови.
«Но хоть не гогочет, как эти гуси. Глядишь, мой позор охладит ее пыл».
Из толпы выступил капитан Фотил, указывая Таску рукой в направлении выхода и приказывая:
– Убирайся! Да поскорей. Была бы моя воля, скормил бы тебя квертам.
Саваат покачал головой, развернулся и выкрикнул:
– Я не предатель и не трус! То, что вы здесь говорите – это предательство и мятеж, будьте вы все прокляты!
Ему в спину со стола полетели соленые помидоры, тарелка с квашеной капустой и пара кружек.