Доклад Г. Ровио О карельском языке

Из стенограммы заседания президиума Совета Национальностей ЦИК СССР от 25 апреля 1931 года по созданию карельской письменности.

В заседании президиума Совета Национальностей ЦИК СССР приняли участие представители центральных исполнительных комитетов союзных и автономных республик СССР, тверских карел, ученые, в том числе:

1. А. Тоджиев, узбек, член Президиума Совета Национальностей ЦИК СССР пятого созыва.
2.  Кустаа Адольф Симонпойка Ровио (Ровио Густав Семенович), финн, 11 января 1887 года рождения, с  1929 года  первый секретарем Карельского обкома ВКП (б).
3. Затонский Владимир Петрович, украинец, 27 июля 1888 года рождения, член Президиума ЦИК СССР. 
4. Скрыпник Николай Алексеевич, украинец, 13 января 1872 года рождения, нарком образования Украины.
5. Хацкевич Александр Исакович, 28 января 1895 года рождения,  секретарь ЦИК БССР,  в 1931 г. Секретарь Президиума Совета национальностей ЦИК СССР.
6.  Сало (Салонен) Виктор Викторович, 21 февраля 1892 года рождения, доцент Петрозаводского педагогического университета, занимался развитием просвещения на финском языке в Карельской Республике.
7 Махарадзе Филипп Иванович (Иесеевич), грузин, родился 9 марта 1868 года, литератор, председатель ЦИК ЗСФСР и ЦИК Грузии.
8 Фрумкина Мария Яковлевна (Лифшиц Малка Янкелевна), еврейка, родилась в 1880 году, в 1921 г. участвовала в организации Коммунистического университета национальных меньшинств Запада (КУНМЗ),  в 1925 г. стала его ректором.
9. Беляков Алексей Антонович, тверской карел, 15 марта 1901 года рождения, редактор по карельской литературе при Центроиздате.
10. Тагиров Афзал Мухитдинович, башкир, 1890 года рождения,  председатель ЦИК Башкирской АССР.
11. Савельев Петр Ефимович, карел, 1902 года рождения,  заместитель наркома просвещения Карелии.
12. Бубрих Дмитрий Владимирович, русский, 13 июля 1890 года рождения, заведующий кафедрой финно-угроведения Ленинградского университета. 
13.Диманштейн Семен Маркович, еврей,  1886 года рождения,  директор Института национальностей. Редактор журнала “Революция и национальности”.
14.Иванов Василий Иванович, тверской карел, 27 декабря 1903 года рождения, редактор газеты «За колхозы» (“Kolhozoin pnoleh”), орган МОК ВКП (б) и Мособлисполкома. на карельском языке.
15.Кочанов В., карел, представитель Карелии при Президиуме ВЦИКа.
16.Гинзбург, инструктор Совета Национальностей ЦИК СССР.
17.Кантор, представитель Московского областного исполнительного комитета.
18 Акопов, армянин, другими данными не располагаю.

Все названные участники этого заседания впоследствии были репрессированы, многие из них расстреляны, реабилитированы, одни при жизни, другие – посмертно (А.Г.)

 Председательствовал А. Тоджиев, член Президиума Совета национальностей ЦИК СССР пятого созыва.

Густав Ровио: «Я должен сказать вначале относительно резолюции, что Карелия категорически возражает против проекта резолюции и будет драться против такой постановки вопроса со всем упорством, нашему племени свойственным. Второе, я должен отметить здесь странное явление. Мы представили довольно обширный письменный доклад, который тут не роздан, где вопрос о языке рассмотрен нами весьма подробно и приведена позиция карельского правительства, карельских парторганизаций начиная с 1920 года.

Нужно сказать, что в Карелии у нас никакой неясности в отношении языка не существует, и мы крайне поражены тем, что в Москве лучше знают условия и настроения населения по отношению к финскому языку. Мы неоднократно обсуждали этот вопрос, он обсуждался у нас на съездах и советах, на партийных конференциях, и нигде мы не слышали таких голосов, что нужно создавать карельский литературный язык. Мы это слышали все время из Москвы. Поэтому, мне кажется, этот вопрос нужно рассмотреть со всей подробностью для того, чтобы можно было вынести решение, тем более, что по этому вопросу имеется решение ЦК партии.

Вопрос рассматривался в 1922 году на Оргбюро. В связи со склокой, которая возникла в Карелии, Оргбюро слушало доклад, и на этом заседании присутствовал тов. Сталин, который определил линию Карелии. В отношении языка эта линия была – не создавать карельского литературного языка, так как не имеется материальных предпосылок для создания этого языка, нужно взять курс на финизацию, так как финская культура является близкой и родственной для карелов. Эта линия проводится нами в течение 10 лет, и нужно сказать, что с большим успехом, опыт положительный, но можно будет продискутировать наш опыт, просмотреть те основы, из которых вытекает наше стремление не создавать карельской письменности, а внедрять финский литературный язык.

 Каковы эти основы? Если мы проанализируем положение с карельским языком, то нужно сказать, что в Карелии так же, как и в других местностях, где живет карельское население, нет единого, все карельские районы объединяющего языка, а есть ряд наречий. Даже в Московской области, так называемые тверские карелы, не имеют единого языка. Между районами имеются довольно существенные различия. Если взять нашу Карельскую республику, то у нас таких основных групп насчитывается 4. На севере Карелии – в Ухтинском, Кестинском, всего  в 6 районах говорят на языке, который очень мало отличается от финского языка, даже почти не отличается, можно найти в самой Финляндии ряд местностей, где говорят на худшем языке, чем у нас.

 По проекту резолюции, мы должны там отказаться от финского языка и выдумывать новый карельский язык. На юге Карелии, в Олонецком районе, карельское наречие значительно отличается от финского языка, главным образом потому, что там было сильно русское влияние и в Олонецком говоре большое количество русских слов. Затем имеется группа карельского населения – людекэ, язык которых отличается от карельских наречий и приближается к так называемому вепскому языку. Затем есть четвертая группа – вепсы, которые проживают не только в Карелии, но и Ленинградской области. Их язык больше всего отдаляется от финского языка, но корни слов те же, что и в финском языке, морфология одинаковая. Вепсов в Карелии очень маленькая группа, 8-9 тысяч человек, а затем имеются в Ленинградской области, точно не знаю, но думаю, что небольшая группа.

В Московской области вепсов нет, есть так называемые тверские карелы. По переписи 1926 года было 140.000. Язык тверских карел немногим отличается от языка средней Карелии. Если взять эти отдельные наречия, то нужно сказать, что и среди них есть различия, это не единый язык. Если взять какой-нибудь район в западной части, то есть той части, которая прилегает к финской границе, то этот язык для финнов понятен, и финский язык не является трудным для понимания для местных карелов.

 Если взять тот же район, но ближе к Мурманской железной  дороге, то тут получается большее различие, чувствуется влияние русского языка, так как вся полоса Мурманской железной дороги заселена русскими. Таким образом, вопрос о карельском языке не так прост и не так легко разрешается, как он разрешен в проекте резолюции. Второй момент – тот, что все эти карельские наречия имеют большое сходство с финским языком, некоторые наречия очень мало, почти не отличаются, другие наречия, как, скажем, вепское, отличаются больше, но сходство с финским языком очень большое и освоение финское языка для всех групп карелов, как показывает опыт, не так уж трудно.

 Конечно, для тех, которые более отдалены, требуется для этого больше времени, но все карельские группы населения осваивают финский язык, как показывает опыт, опыт, проведенный не только в учебных заведениях, но и в воинских частях. У нас есть егерский батальон, где представлены все группы населения, и опыт показывает, что финский язык усваивается всеми уроженцами Карельской республики.

 С другой стороны, мы знаем, что в Финляндии есть целый ряд наречий, представляющих собой тот же карельский говор, на котором говорят в Карелии, которые представлены и в Финляндии. В Финляндии есть значительные группы карельского населения, где школьная и вся работа ведется на карельском языке и дает прекрасные результаты. Нам не известно, чтобы на этой почве было недовольство карельского населения, проживающего в Финляндии. Не только восстаний, но и трений там не было. Опыт разрешения языка в Финляндии указывает на то, что усвоение финского языка не представляет таких трудностей для карелов, чтобы необходимо было создавать специальный карельский литературный язык. Должен довести до сведения Президиума Совета Национальностей, что в Ленинградской области вся работа ведется не на карельском языке, как написано в проекте постановления, а на финском языке, и ведется она больше 80 лет.
 
В Ленинградской области организован в 1863 году и до революции в бывшей Петроградской губернии, было 36 школ, работавших на финском языке. Опыт работы среди населения Ленинградской области, где есть группы карельские, также показывает, что внедрение финского языка не представляет затруднений. Теперь перейдем к вопросу о том, почему не следует создавать карельского литературного языка и какие выводы можно сделать из Московского округа.

Нужно сказать, что Московская область приступила к созданию карельского литературного языка.  Мы считаем, что в Московской области нужно идти по такой линии: взять за основы местные наречия и этот карельский язык обогащать финскими словами, наряду с этим в школах должно идти преподавание русского языка. Если мы так поставим вопрос, мы добьемся того, что школьники будут усваивать русский язык, и поскольку сохранится родной язык и этот родной язык постепенно будет обогащаться финскими словами, он постепенно превратится в финский язык, и будет тогда иметь перспективы для своего развития.

Если же мы пойдем по пути создания своего языка, этот язык никаких перспектив там иметь не может, ибо создавать свою культуру, свой язык для 160 тысяч населения в Московской области – дело совершенно невозможное. В 1863 году под Санкт-Петербургом в Колпанах (Колппана) была открыта учительская финская семинария, где стали готовить преподавателей воскресных школ и канторов. Это учебное заведение подготовило первое поколение ингерманландской интеллигенции. Первоначально семинария содержалась исключительно на средства лютеранских приходов и пожертвований, позднее – на средства земств. Семинария не только готовила учителей для финских начальных школ, но и, благодаря педагогам-просветителям, сделалась центром расцвета культуры и духовной жизни Ингерманландии. В 1888 г. в Ингерманландии работало уже 38 финских школ. При школах организовывались кружки чтецов, песенные хоры и музыкальные оркестры, проводились праздники песни, даже пожарные команды были обязаны своим появлением школам.

Всего в Карелии 100 тысяч карел, в Финляндии около 400 тысяч. В Советском Союзе примерно 350 тысяч карел. Повторяю, поскольку нет единого карельского языка, а есть ряд наречий, создание карельского литературного языка встречает много трудностей, основную трудность – на базе какого наречия создавать этот язык. Тут сказано: “предложить Карелии заняться созданием карельской письменности”.

 Я спрашиваю – на базе какого наречия, на базе ли ухтинского, олонецкого, вепского. Если мы возьмем наречие одной группы населения, оно не удовлетворяет другие группы населения. Затем, я бы хотел, чтобы авторы этого предложения разъяснили, чем вызывается необходимость круто изменять линию в вопросе о языке в Карелии. Мы в Карелии абсолютно не видим этих причин. Мы – это карельское правительство и карельская партийная организация.

 У меня имеется докладная записка тов. Гинзбурга, и тут, мне кажется, вопрос несколько странно стоит. Тут говорится: “В Карелии в течение ряда лет проводится последовательно в нацрайонах финский язык, как государственный, в советский аппарат, и во все области национально-культурного строительства. Совершенно ясна та прогрессивная роль, какую сыграл финский язык в АКССР – язык развитой культуры в условиях слаборазвитого карельского языка и отсутствия карельской письменности. Финский язык явился средством, при помощи которого смогли быть использованы достижения культуры и техники для социалистического строительства”.

 Тут констатируется положительное разрешение вопроса о языке, и вдруг без всякого обоснования приходят к тому, что должен быть подготовлен и всемерно форсирован вопрос о родном для местного населения карельском языке, о создании карельской письменности и культурном развитии карельского языка, так как использование финского языка и финской письменности не могло и не может разрешить проблемы родного языка в Карельской республике. Почему и отчего такой вывод для нас совершенно не понятно. Поэтому я бы просил, чтобы нам тут растолковали, чем вызывается необходимость изменения наших позиций, изменения 10-летней практики, оказавшейся во всех отношениях положительной».

Источник:  стенограмма  заседания президиума Совета Национальностей ЦИК СССР от 25 апреля 1931 года храниться в Тверском центре документации новейшей истории (ТЦДНИ), ф. 7849, дело 8912-с, т. 7, , л.д.  20-26.