Домик в лесу

Игорь с розовыми щеками от лёгкого морозца забежал в общежитие к Ирине.
- Одевайся теплее, мы с тобой идём в романтический поход по зимнему лесу с ночёвкой у сказочного костра с двенадцатью месяцами.
- А как же кафе, тихая музыка, новогодние сюрпризы, Снегурочка с Морозом?
- Кафе никуда не денется. А тут сказочные видения в ночном лесу, лёгкий морозец, полная тишина и лишь мы с тобой под ёлочкой у жаркого костра – ух, аж дух захватывает – романтика!
- Надо что-то с собой взять.
- Шампусик и апельсины я уже купил, больше нам ничего не надо. Так что одевайся теплее и пошли.

Вдоволь накатавшись на лыжах по пушистому, нетоптаному снегу и немного подустав, Игорь с Ириной начали присматривать красивую полянку с симпатичной ёлочкой.
Уже в густых сумерках они нашли широко разлапистую ель, стоящую отдельно от лесного массива на уютной полянке.
- Ты пока присмотри место для костра, а я соберу хворост.
Отойдя метров двадцать, Игорь увидел меленький домик.
- Ирка, иди скорее сюда, я сказочный терем обнаружил.

Молодые люди с любопытным страхом вошли в домик – кромешная темнота и абсолютная тишина встретили их. Игорь зажёг спичку, обнаружил выключатель и – О, чудо! – мягкий свет осветил помещение.
Сухие дрова в печи быстро охватило огнём и вскоре в домике стало уютно и тепло.

Ближе к полуночи вдруг заиграла искрами огня электрогирлянда на той самой разлапистой ели. У Ирины округлились глаза.
- Игорёк, мы и вправду в сказку попали. Смотри как красиво. Пошли туда, а вдруг там двенадцать месяцев собрались.
Но в этот момент дверь отворилась и на пороге появился седой старик. На Деда Мороза он похож не был - без бороды, без тулупа, без посоха. Рюкзак за плечами у него конечно был, но на мешок с подарками совсем не тянул.
Игорёк с Ириной от неожиданности застыли с широко открытыми глазами.
Старик посмотрел на молодых, быстро снял рюкзак и верхнюю одежду, привычным жестом всё развешал, подошёл к печи и протянул озябшие руки к теплу. На груди у него красовались начищенные до блеска ордена и медали.

- Здравствуй, дедушка Мороз без бороды из ваты, – разрядил тишину Игорь – а мы тут случайно оказались. Решили встретить Новый год в сказочном месте, да всех месяцев разом повидать.
- Извините, молодые люди, я не поздоровался. Видимо, от своих стариковских чувств забыл. Ну что ж, здравствуйте. Меня зовут Денис Григорьевич.
- Я – Игорь, а это моя девушка Ирина.
- Ну что ж, молодые люди, раз уж так судьба распорядилась, то, видимо, вам принимать эстафету. – Денис Григорьевич надолго замолчал. Он бродил где-то в своих воспоминаниях.

- Давайте пить шампанское, - проговорила Ирина – до Нового года осталось несколько минут.
- Нет, не будем отходить от сложившейся традиции. А ну живо из избушки под ёлочку хоровод водить.
Денис Григорьевич, несмотря на свой возраст, первым вышел и быстро направился к сияющей ели. Ирина с Игорем поспешили за ним. Взявшись за руки, они втроём совершили в танцевальном хороводе несколько кругов вокруг лесной красавицы, при этом громко напевая:
                В лесу родилась ёлочка,
                В лесу она росла…
Возбуждённый танцем на свежем воздух, Денис Григорьевич как бы помолодел и подтянулся в глазах молодых.

Радостные и весёлые они ввалились в тёплую и уютную комнату.
После традиционного тоста за Новый год и новое счастье, Денис Григорьевич предложил ребятам по глотку божественного напитка из фронтовой фляжки, которую он достал из своего рюкзака. Ирина уловила лёгкий аромат ромашки и липы. Запах лета надолго повис в маленьком помещении.
- Денис Григорьевич, вы волшебник. Не ожидала я таких преображений. Я, словно в сказке, рядом мой рыцарь, а напротив маг и чародей.
- Девочка моя, ты разрешишь себя так величать? Сказка эта сотворена руками. Руками людей, которых уже нет сейчас в живых, кроме меня.
Денис Григорьевич, немного повздыхав, решил поведать историю. Он начал свой рассказ.

Давно это было. Мы, фронтовики, на день Победы шли в парадном строю. Праздник кончился и все разбрелись в разные стороны. Как то так получилось, что двенадцать победителей собрались в парке в одном месте. Мы не были знакомы, но фронтовики народ особый – им праздник нужен для души, а не парадная показуха. Двенадцать человек при орденах и разных званий стремились душу выплеснуть любому собеседнику. Митрич – хозяин этого сказочного домика – предложил всем нам посидеть и пообщаться в этом местечке. Мы согласились. Тогда, в те майские дни и ночи, мы пробыли здесь дней десять – всё наговориться не могли. Родные нас искать уж стали. Тогда то и поняли, что мы – представители различных родов войск – на фронте были единым механизмом. Нельзя такую войну выдержать и победить в ней без локтя друга, пусть даже этот локоть на сотни километров от тебя. Мы подружились. Митрич предложил нам почаще приходить сюда. Каждый из нас бывал здесь по много раз. Кто-то косил траву, кто-то создавал интерьер, кто-то колол дрова, кто-то ставил забор, кто-то чистил и облагораживал родничок – в общем постепенно мы здесь всё сделали своими руками. Лишь электрический кабель проложили сюда молодые солдатики из недалёкой воинской части.
А когда у Митрича умерла дочь, он – в память о ней – высадил на полянке эту ёлочку и предложил нам встречаться здесь в новогоднюю ночь, ночь полную чудес, таинств и волшебства.
Прошло не мало лет с тех пор. Ёлочка превратилась в настоящую красавицу. Мы, не сговариваясь, приходили сюда в последнюю ночь уходящего года. Сложилось так, что я приходил всегда последним, развешивал гирлянду и подключал её. Затем мы традиционно водили хоровод в любую погоду и пели про ёлочку. Митрич говорил, что его дочь очень любила эту песенку и что мы, таким образом, делаем ей приятно.

Денис Григорьевич прервал монолог. В избушке воцарилась тишина, лишь сухие дрова потрескивали в печи.
Ирина, всем телом прижавшись к Игорю, слушала рассказчика с широко открытыми глазами, изредка перемещая взгляд на внутреннее убранство домика. Она лишь сейчас рассмотрела искусно сделанные предметы интерьера – вокруг абсолютно всё было сделано из дерева: стол, лавка, табуретки, полочки, шкафчики, ложки, мисочки и тарелочки, и даже абажур был из тончайших, просвечивающихся насквозь, деревянных пластинок.

- А вы сейчас сюда шли, знали, что уже никого нет? – спросил Игорь.
- Нет, молодой человек, мы не созванивались и друг о друге ничего не знали. Лишь здесь мы видели недостачу в наших рядах. Годы берут своё. Последний раз хоровод мы водили втроём. Я шёл сюда, увидел свет в окошке и мысль, что не последний – порадовала меня. Но… Увидев вас, у меня всё внутри оборвалось. Видимо так судьба распорядилась – приходил сюда последним и ухожу на небеса последним. Старики мы были, к тому же фронтовики – у каждого ранения, контузии и огромный психологический срыв. Доживу ли до следующего хоровода – только богу известно. Поэтому нашу традицию передаю вам – молодым. Приглашайте друзей, знакомых – глядишь, умелые руки найдутся, будете присматривать за домиком Митрича – он в обиде не будет. Летом здесь очень хорошо, проезжих дорог поблизости нет, лишь тропинки мы протоптали во все стороны за долгие годы. Приходишь сюда – тишина, благодать, только звуки лесной жизни, да родничок свои переливы вплетает.
- Денис Григорьевич, а почему вы при орденах?
- Понимаешь, девочка моя, старые - что дети малые. Для нас награды как игрушки – мы их перебираем, начищаем до блеска и вспоминаем события тех далёких лет. На войне было много горя, но были и минуты веселья. О грустном мы не говорили вслух, а вот забавным случаем делились меж собой. Конечно смех, да звон медалей наполняли этот сказочный терем. Мы были при медалях, а вот погон не признавали.
- Денис Григорьевич, а расскажите о ваших товарищах. Вы великолепный рассказчик, я просто заслушалась, да и интересно узнать о хороших людях.
- Видишь ли, Ирина. Мы мало знали друг друга. В летние месяцы все приходили порознь, а в новогоднюю ночь нам было не до личностных судеб. Мы жили в разных деревнях, поэтому и тропки натоптаны по всем направлениям – у каждого своя судьба-тропинка. Имена у всех тоже разные, лишь два Ивана было. А так. Яшка – Яков Васильевич – суровый мужик, кстати, первым покинул наше общество. Затем не стало Федьки – Фёдор Семёнович – всё прихрамывал.
Ирина поджала второй палец и что-то прошептала.
- Митрич, хозяин дома. – продолжал Денис Григорьевич. Вот, даже имени его не знаю – Митирич и есть Митрич. Алёшка – Алексей Степанович – весёлый со звонким голосом человек. Затем Михась – как по отцу не помню – вся грудь в орденах, геройский мужик.
Ирина поджала ещё три пальца.
- Девочка моя, что ты там шепчешь? Двенадцать нас было, можешь даже не загибать пальчики.
- Понимаете, Денис Григорьевич. Вас, фронтовиков, было здесь двенадцать. Месяцев в году тоже двенадцать. Вы называете имена, а их буквы совпадают с названием месяцев: Яков Васильевич – январь; Фёдор Семёнович – февраль;  про двух Иванов и говорить нечего – летние месяцы; вы по имени к декабрю подходите. Даже уходили в мир иной, по вашим словам, так же, как и месяцы  меняются. Предполагаю, что имена не названных товарищей начинаются на А – август,  С,  О  и  Н.
Денис Григорьевич призадумался, несколько раз развёл свои старческие руки, хмыкнул и, улыбнувшись глазами, произнёс:
- А ведь действительно, Ирина права. Мы жили, дружили, были как братья, а вот со сказочными месяцами себя не сравнивали. Хотя что-то общее есть. Месяцев никто в лицо не видел, а знали их по именам. Вот и вам не довелось увидеть разом братьев всех, зато их имена запомните с моих воспоминаний. Антон похож на август – как яблоко антоновка набирает спелость, так и Антон Антонович был сбитым и на вид крепким. Семён Михайлович был рыжеусым. Олесь Петрович всё время плакал, как осенний дождь. Вот с ним то, да с Николой последний мы водили хоровод, но кто из них ушёл из жизни раньше – теперь уж не узнаем. ИвАнов двух в один год не стало и эти двое в один год ушли. Теперь по всем приметам настала очередь моя, это как декабрь год завершает. Чтоб сказку эту продолжать вам и друзей созвучно месяцам искать бы надо, но это будет уже совершенно другая сказка.
На утро, Денис Григорьевич, распрощавшись с молодыми, ушёл своей тропинкой.
Ирина с Игорем по снегу проложили новый путь.