Выступление Кочанова. О карельском языке

Из стенограммы заседания президиума Совета Национальностей ЦИК СССР от 25 апреля 1931 года по созданию карельской письменности. Председательствовал А. Тоджиев, член Президиума Совета национальностей ЦИК СССР пятого созыва.

КОЧАНОВ. Я карел из Карелии, из группы людекэ, живу в южной Карелии, являясь сейчас представителем Карельской республики при Президиуме ВЦИКа. В вопросе языка я должен себя разжаловать, как представитель Карельской республики, потому что моя точка зрения не совпадает с точкой зрения, выдвинутой тов. Ровио, и с точкой зрения Карельского правительства.

 (ПРЕДСЕДАТЕЛЬ: Вы финский язык понимаете?) Я специально не пытался изучать, кроме того, что знакомился с несколькими учебниками. Я его не понимаю, но в разговоре с финнами мы понимаем друг друга. Я, как и тов. Беляков, видимо, отношусь к неспособным, тогда как тов. Савельев, не изучая, знает финский язык.
 
Прежде чем говорить по существу, я должен дать несколько справок о той склоке, которая была в 1928 году. Склока была между русскими и финнами. На пленуме партийного комитета, к несчастью, вопрос о карельском языке не вставал, и я думаю, что, если бы он встал тогда, вопрос был бы решен несколько иначе. В Карелии вопрос этот не ставился до тех пор, пока вопрос не был поставлен в Московской области.

 Я считаю этот вопрос должен быть четко поставлен – или так, или иначе, двух линий не может быть. Если мы скажем, что для карел может считаться родным финский язык, тогда правильна политика, которая проводилась до сих пор в Карельской республике. Если же мы считаем, что для карел родным языком является их карельский язык, тогда надо осудить эту политику, ибо мы имеем совершенно четко постановление десятого партийного съезда, где говорится о том, что вся работа в государственных и хозяйственных организация, преподавание в школах должно вестись на родном языке.

  Но здесь встает другой вопрос – нужно ли создавать новый обособленный язык, пройдя все этапы трудностей создания нового языка или же можно использовать существующие наречия. Я считаю, что создавать новый язык не нужно. Карельский язык должен исчерпать весь запас своих слов и затем дополнить язык теми интернациональными словами, которые вошли в обиход после пролетарской революции, которые карельское население уже усвоило, приняло и употребляет везде и всюду.

 Эти слова надо включить в состав карельского языка, и они должны считаться карельскими словами. Далее, я считаю правильным идти по пути обогащения этого нового карельского языка за счет использования аналогичных слов, которые имеются в финском языке. Есть целый ряд одинаковых корней в финском языке, вполне понятных для карел. На следующей ступени я считаю правильным развитие финского языка, как изучение любого другого языка, скажем, в повышенных школах.

 Несомненно, финский язык усваивается финнами  значительно легче и скорее, чем другой иностранный язык. Поэтому я считаю, что в Московской области для карел в основу должен быть положен карельский язык, дальше должно идти развитие этого языка, обогащение его за счет интернациональных слов и за счет финского языка.

 Когда здесь говорят, что нужно менять совершенно курс, взятый в Карелии, я считаю, что абсолютно не нужно менять, нужно сделать следующий шаг на пути проведения национальной политики.

(ЗАТОНСКИЙ: тот курс, который Ровио здесь проповедовал?) Неверный курс. Тов. Ровио в своей статье и докладе говорил по этому вопросу. Будучи объективным, я должен сказать, что были конкретные факты, когда детей в школу не посылали, потому что там обучают на финском языке. Я не берусь это утверждать категорически, но я думаю, что частично вопрос о языке не всплывал потому, что здесь сказано: “Иное отношение встретил вопрос о языке в среде карельского кулачества, агентов финских белогвардейцев и прочих классово-враждебных элементов. В первое время, когда недостаток средств, кадров работников-националов и общая слабость организации не позволили широко развернуть работу среди карел на родном языке, в особенности перевести школы карельских районов с русского на финский язык, карельское кулачество вело агитацию против русского языка и требовало финского языка. Теперь же, когда школьная сеть перешла на финский язык, мы встречаем среди кулачества требование о переводе обучения на карельский язык, ратование за карельский язык”, и когда т. Затонский здесь цитировал из той же статьи, что “попытка ставить вопрос о карельском языке является реакционной, то я думаю, что это также частично могло влиять на то, что вопрос этот не ставился. Я повторяю, что вопрос сейчас стал потому, что его поставили в порядок дня не карелы, а поставила Московская область, и сейчас мы от него не отвернемся. Если бы даже в АКССР была попытка отмежеваться от Московской области, она не удастся».

Источник:  стенограмма  заседания президиума Совета Национальностей ЦИК СССР от 25 апреля 1931 года храниться в Тверском центре документации новейшей истории (ТЦДНИ), ф. 7849, дело 8912-с, т. 7, , л.д.  20-26.