Выступление Г. Ровио. О карельском языке

Из стенограммы заседания президиума Совета Национальностей ЦИК СССР от 25 апреля 1931 года по созданию карельской письменности. Председательствовал А. Тоджиев, член Президиума Совета национальностей ЦИК СССР пятого созыва.

Кустаа Адольф Симонпойка Ровио (Ровио Густав Семенович), финн, 11 января 1887 года рождения, с  1929 года  первый секретарем Карельского обкома ВКП (б).

РОВИО. Я думаю, что правильное разрешение вопроса о карельском языке, как тут правильно отмечали, имеет громадное значение и не только практическое, но и политическое, потому что, если мы неправильно разрешим этот вопрос, Финляндия может этим воспользоваться. Но я думаю, что разрешение этого вопроса выиграло бы, если бы тут поменьше насчёт уклонов говорили. Я не против того, чтобы использовать опыт разрешения национального вопроса в любых областях, но я считаю, что в каждой местности имеются своеобразные условия и просто так сравнивать Карелию с Украиной нельзя. Конечно, может быть очень много аналогичного.

 Несомненно, во всех национальных республиках есть уклоны как великодержавного, так и местного шовинизма, но решать вопрос по аналогии нельзя. Если мы действительно ведём неправильную линию и это можно доказать, тогда пришить уклоны очень легко. Возьмём Украину и Карелию. Если между ними есть сходство, то имеются и различия, и крупнейшие различия, а раз есть различия, то нельзя сказать, если мы в некоторых вопросах несколько иначе выступаем, чем Украина, что это есть уклон, но я считаю что опыт разрешения вопроса о языке, безусловно, нужно использовать.

 Теперь я должен дать справку. Тут выступала тов. Фрумкина и говорила, что я отвожу все собрание на том основании, что не знают финского или карельского языка. Я в докладе об этом ничего не говорил и считаю, что вопрос о языке с точки зрения ленинизма можно решать, не зная этого языка, но есть вопросы, которые нельзя решать не зная языка. Почему я этот вопрос задал тов. Кантору? Потому что тов. Кантор выступил и сравнивал финское и карельское наречия неправильно. Он привёл такое название тюрьмы на финском языке, которое устарело, поэтому я его спросил, знает ли он финский и карельский язык.

 Для того, чтобы утверждать, насколько финский и карельский языки сходны или различны, нужно знать эти языки. Здесь выступал тов. Иванов  и давал объяснение “советской власти”. Вы финского языка не знаете, и поэтому ваше объяснение неправильно. Слово “нео” не только значит “указывать”, а старинное слово “нео” – это значит “совет”. Это “советская власть” в буквальном переводе на финский язык.

 (КАНТОР: карелы, оказывается, не знают финского языка). Оказывается, так же, как финны не знают карельского языка, но это не значит, что это разные языки. Слово “нео” это общий корень карельского и финского языка, но, так как Карелия страна крестьянская, там советы не встречались, поэтому там не могло возникнуть слово “совет”, а в Финляндии возникло.

(ИВАНОВ: корни одни, а понимания нет, вся беда в этом). Здесь говорили о том, что будто бы я чуть ли не сказал, что идиотство создавать карельский язык. Если я ошибаюсь в чем-нибудь, то я прошу мне указать, но выдумывать то, чего я не говорил, это нужно отбросить. Вопрос о том, что создание карельского литературно языка является реакционной затеей – неправильный. Я это поддерживаю и считаю правильным, причем эта линия не является линией Ровио.

 Вопрос о языке обсуждался в коллегии неоднократно, и есть постановление, где эти слова сказаны. Эти слова взяты буквально из постановления партийной организации. Теперь я должен дать справку по поводу прохождения этого вопроса в ЦК партии. В Карелии в первый раз вопрос о задачах национальной политики в Карелии обсуждался в августе 1929 года на пленуме областного комитета, и там эта линия признана правильной, чтобы внедрять финский язык. Никто не выступал против. В Карелии насколько мне известно, выступления против введения финского языка нигде не зафиксированы.

 (СКРЫПНИК: разве можно выступать, если такова линия партийной  организации. Если бы кто-нибудь посмел противопоставить свое мнение линии партийной организации, с ним нужно было бы бороться.) Мы на партийном комитете ставили вопрос о языке, делали доклад. (СКРЫПНИК: я говорю, что если партийная ваша организация признала, что дело создания карельского языка является контрреволюционной затеей, то тот, кто держится противоположного мнения, может только выступить в партийном порядке или в руководящем советском органе, но не может этого проводить в массах, потому что получилась бы политическая борьба; это недопустимо.)

 Но я утверждаю, что на этом пленуме в Карелии вопрос о языке был поставлен совершенно свободно, каждый мог высказать свою точку зрения, никаких ограничений не было. Одним словом, если бы у нас в этом отношении были бы коренные разногласия, они должны были бы так или иначе возникнуть. Теперь относительно того, почему постановление ЦК не говорит о языке. Тогда, в 1922 году, спор шел таким образом между секретарем Окркома тов. Кунджиевым и тов. Гюллинг.

 Разногласие возникло в связи с постановкой вопроса об отпуске средств на народное образованием. Точка зрения тов. Кунджиева и его сторонников была та, что в Карелии должен внедряться только русский язык, а что финский язык может быть применен только в Ухтомске и Ребальске, так как вся остальная Карелия говорит на русском языке и желает говорить на русском языке, поэтому, все деньги, которые отпускаются на народное образование, должны идти так, как они раньше шли, а шли они, главным образом, на русские школы. Тов. Гюллинг поставил вопрос о том, что часть школ, находящихся в карельских районах, должна быть переведена на финский язык, и поэтому для того, чтобы обеспечить перевод школ на финский язык, требовал, чтобы в постановлении было указано, что одна треть денег может и должна идти на финские школы.

 Этот вопрос обсуждался в Петрозаводске, потом в Оргбюро ЦК, там попутно ставился вопрос о том – создавать ли карельский литературный язык. На этом заседании выступил тов. Сталин и мнение тов. Сталина было такое, что карельский язык не следует создавать, что для этого нет достаточных материальных основ

 (СКРЫПНИК: это в истории говорится, но не пишется). Я передаю так, как я это дело понял. Я был на этом заседании и сам слышал выступление тов. Сталина. Тов. Сталин мотивировал свою точку зрения тем, что для создания карельской письменности, карельской литературы нет необходимой экономики, на базе которой карельская культура могла бы развиваться. Это было в 1922 году. В постановлении было указано, что в карельских районах нужно обеспечить развертывание финских школ. Потому что рассматривается, что карельский и финский языки настолько сходны, столько в них одинакового, что этот термин заменяет единый язык.

 (МАХАРАДЗЕ: но вы сами не понимаете карельского языка). Для того, чтобы решить, правильна ли политика карельского правительства или неправильна, надо центральным вопросом определить, что такое карельский язык. Я считаю, что карельский язык не представляет собою самостоятельного языка. Это есть одно из наречий финского языка. Вот тут-то разница между нами и Украиной. Украинский язык – самостоятельный язык.

 (СКРЫПНИК: многие утверждают, что это не самостоятельный язык). Я за них не отвечаю. Я не компетентен в этих вопросах, но я считаю, что украинский язык является совершенно самостоятельным языком, на этом языке имеются культурные достижения, имеется литература и прочее. В отношении карельского языка я утверждаю, что нет единого карельского языка. Это центральный вопрос. Мы можем свести двух карел, и они будут с трудом понимать друг друга, может быть, даже не поймут.

 (СКРЫПНИК: так говорили в 1917-18 году об украинском). Если сравнивать карельские наречия с финским литературным языком, я утверждаю, что есть много сходства, причем самое близкое к финскому языку наречие – это северное наречие. Оно ничем не отличается от финского языка. Я могу указать целый ряд финнов, которые говорят на худшем языке, чем ухтинские, кестинские, ребельские карелы.

 Вся пограничная полоса, соприкасающаяся с Финляндией, говорит на том же языке, как и по ту сторону границы. Если признать наши утверждения правильными, что нет единого карельского языка, а есть ряд наречий, то из этого вытекает, что если создать карельский литературный язык, то нужно создать не один язык, а несколько, во-первых; во-вторых, если признать, что между карельскими наречиями и финским языком большая близость, большое сходство, тогда понятна наша позиция, что не нужно создавать карельского языка.

 Если же дело оказывается наоборот, что карельский язык – это есть самостоятельный язык, который разнится в очень большой степени от финского языка, тогда, конечно, карельский литературный язык нужно создавать, тогда наша политика неправильна, тогда мы являемся уклонистами.

 (СКРЫПНИК: можно ли сохранить финнизацию в карельской республике, если в Московской и Ленинградской областях будет вестись карелизация?) Можно. Я считаю, что в Московской области не следует идти по тому пути, который взят газетой, исходя из ваших же соображений, тов. Скрыпник, что нельзя раздроблять язык. Я считаю, что создание в Московской области такого языка, который я демонстрировал, – это есть совершенно искусственное раздробление языка, создание языка, который не имеет перспектив, потому что этот язык при дальнейшем его развитии все равно многим отличается от финского языка.

 У меня на руках 4-й номер газеты, тут делается попытка обогащения карельского языка. Тут он обогащается в основном за счет финского языка, вводятся новые слова, которые взяты из финского языка и немножко переделаны. В финском языке встречается мало интернациональных терминов

(СКРЫПНИК: не переделывайте одного: диктатуры пролетариата). Если дело только за этим, что диктатура пролетариата должна быть выражена так же, то на финском языке диктатура пролетариата так и называется: “пролетариата диктатура”. Я думаю, что в 1918 году, когда рабочий класс Финляндии производил пролетарскую революцию, то пролетарской революции ничуть не мешало, что слово “революция” называется несколько иначе, чем в других странах, и я уверен, что и в дальнейшем это не будет служить препятствием.

Но если мы на границе с Финляндией будем вводить такой язык, для понимания которого мне нужно изучать и русский и финский язык, то этим мы затормозим и революционное движение в Финляндии. Целый ряд недоразумений я хочу рассеять. Тов. Скрыпник тут выступал с цифрами и возмущался, называя эти цифры убийственными, что среди финн грамотность составляет 76%, среди карел – 34%. Эти цифры, как и вообще все эти материалы, совершенно случайны. Эти цифры заведомо неправильны, потому что среди финн грамотность составляет 100%.

 Что такое финны в Карелии? Это есть, главным образом, эмигранты, прибывшие из Финляндии. В Финляндии, как известно, 100%-процентная грамотность населения. Поэтому все финны, которые прибывают в Карелию, грамотные

(СКРЫПНИК: кроме лопарей, а они все в Финляндии). Должен сказать, что у нас лопарей нет. (СКРЫПНИК: в Финляндии нет стопроцентной грамотности населения, потому что среди лопарей нет грамотных.) Ну, 95%. Грамотность среди карел пока что не может быть высокой, потому что надо иметь ввиду, что карелы могли приступить к советскому строительству примерно с 1922 года. До 1922 года, или, вернее, до Октябрьской революции в Карелии не было ни одной школы на родном языке. Теперь школы переведены на финский язык.

 Тут говорили о том, что мы насильно вводим среди населения русский язык. Это недоразумение. Повторяю, фактически нет карельского языка, есть ряд карельских наречий, которые в некоторой степени очень сходны с финским языком, а некоторые в значительной мере отличаются от финского языка. Есть Швейцарское государство, но это вовсе не значит, что там швейцарский язык.

 Кто такие карелы? Карелы – это часть финского племени, из которого часть находится в Финляндии, часть в советской Карелии, часть в Московской области, и язык карел и финн, как бы тут ни говорили, все таки имеет большую близость. Всем известно, что есть такой эпос “Калевала”. Он издан в Финляндии, и если взять его оригинал, он очень мало отличается от того оформления, которое он получил в Финляндии.

О чем это говорит? Это говорит о том, что лет 300, может быть 500, может быть 1000 лет тому назад в этих местах – это на побережье Ладожского озера, Онежского озера – эти народы говорили на одном языке. Вопрос о карельском языке все же недостаточно освещен на данном заседании, потому что из тех прений, которые здесь были, видно, что целый ряд вопросов еще недостаточно освещен. Поэтому, мне кажется, что разрешение этого вопроса выиграло бы, если бы представить еще дополнительный материал, потому что нельзя же в самом деле при решении важнейшего вопроса базироваться на том, что тов. Гинзбург с Беляковым прокатились по Карелии, побывали в Ухтинском районе, Олонецком и вернулись в Москву, не оставив нам никаких материалов. Мы даже не знаем, какое они вынесли впечатление. Вопрос не такой простой, вопрос очень сложный, и центральный вопрос – это вопрос о сходстве или несходстве языка.

Источник:  стенограмма  заседания президиума Совета Национальностей ЦИК СССР от 25 апреля 1931 года храниться в Тверском центре документации новейшей истории (ТЦДНИ), ф. 7849, дело 8912-с, т. 7, , л.д.  20-26.