6

   - Гонец от короля Джона, - громко объявил сэр Гай, и задремавший в постели де Рено вздрогнул.
   - Слишком быстро, - нахмурился он, - всего три недели прошло, - шериф нервно покусал ус, но не принять королевского посыльного не мог. - Зовите.
   Важный гонец торжественно вручил шерифу запечатанный свиток.
   - Свободен, - махнул ему де Рено. - Сэр Гай, проследите, чтобы его накормили.
   - Слушаюсь, милорд, - Гисборн, выходя, недовольно поджал губы, содержание этого письма его тревожило не меньше, чем шерифа.
   Оставшись один, де Рено с содроганием сорвал королевскую печать. Он пропустил длинное высокопарное вступление с перечислением титулов и заслуг короля Джона. Мельком глянул на его недовольство жадностью папы римского с нытьем о пустой казне, и поперхнулся:
   - Тысячу?! – де Рено перечитал требование короля и бегло пробежался по концовке письма.
   Хлопнула дверь, и над шерифом, вопросительно глядя, вырос Гисборн.
   - Ничего, - облегченно выдохнул де Рено, откидываясь на подушки. - Короля интересует только пустая казна и налог в тысячу марок (1).
   - Сколько?! – невольно вырвалось у Гисборна.
   - М-да, - шериф нервно дернул щекой. – Кажется, смерть Робин-Гуда Хантингтона его удовлетворила, а на призрак ему плевать – это хорошо. У вас есть всего месяц, сэр Гай, чтобы собрать налог – это плохо. Но к концу мая вся сумма должна быть в Лондоне. – Шериф покусал ус, собрать с обнищавших крестьян Ноттингемшира такую огромнейшую сумму за месяц было практически невозможно, но с королем не поспоришь, а нужно еще что-то положить и в свою сокровищницу.
   Де Рено задумался. Каланча Гисборн, тупо торчащий перед ним раздражал, и шериф, нервно дернув щекой, прикрикнул:
   - Исполняйте! – он просверлил спину уходящего сэра Гая.

   *   *   *

   Эдвард почти упал под дерево. Руки дрожали, спину ломило, а синяков и ссадин за последние недели стало втрое больше. Несмотря на холодный ветреный день, после очередной схватки с Уиллом он взмок так, что одежда прилипла к телу, а с волос капал пот.
   - Эль за тобой! - махнул он Скарлету, усталый, но довольный.
   Тот, впервые проиграв поединок, криво усмехнулся, направляясь к костру.
   Тук с сожалением посмотрел на Эдварда и тихо выговорил Скарлету:
   - Ты уморить его хочешь?! Мальчонка весь исхудал!
   Но Уилл, молча, налил в деревянный кубок травяного горячего чая и пошел к Эдварду.
   - Держи, - протянул он.
   Хантингтон насторожился, что-то Скарлет был слишком добр и покладист, но жажда взяла верх, и он сделал несколько больших глотков:
   - Это не эль! – возмутился Эдвард.
   - В следующий раз, - урезонил его Уилл, - когда победа будет полной.
   -А сегодня?!..
   - Не в счет, - отрезал тот.
   - Не честно!
   - С Гисборном поговори о чести, - буркнул Скарлет, возвращаясь к костру.
   Негромко свистнула галка, и в лагерь вернулся Мач с мальчонкой лет десяти.
   - Берти, что случилось? – насторожился Тук, узнав их доверенного посыльного из деревеньки Бингам, что милях в шести от Ноттингема.
   - Гисборн, - мальчонка устало упал на пенек и набросился на предложенный ему кусок оленины. – Уже второй раз приезжает к нам. Его глашатай кричал, что налог с нашей деревни сто марок…
   - Что?! – подавился Скарлет.
   - Да. Я слышал, что с Хакнолла, Илкстона и других деревень Ноттингемшира такой же налог. Даже норманнский Карлтон должен столько же заплатить.
   - Как Гисборн это объяснил? – голос Эдварда прозвучал тихо и как-то по-особому мягко.
   Берти оглянулся и в ужасе слетел с пенька, во все глаза таращась на стоящего поодаль Робин-Гуда в глубоком капюшоне, скрывающем лицо, но выбившаяся прядь длинных соломенно-светлых волос точно была его! В темно-зеленой куртке с широким поясом,  и мягких сапогах, сплетенных из тонких ремешков, в этой одежде он не раз приходил к ним в Бингам.
   - Ч-чего-то про короля говорил, - выдохнул мальчонка и изумленно шепнул, – совсем не прозрачный...
   Эдвард сдержал смешок, радуясь, что под капюшоном не видно его неуместной улыбки, и по-прежнему тихо и серьезно спросил:
   - Что именно говорил глашатай? Вспомни, Гундиберт.
   - Не знаю, - похолодел он (так по-взрослому, полным именем называл его только Робин-Гуд!), - я сам не слышал,.. но могу узнать! – с готовностью выпалил он, не отводя глаз от совсем реально выглядящего призрака, явившегося посреди белого дня!
   - Отдохни, - улыбнулся Эдвард. - Позже Мач проводит тебя домой, - он тихо ушел.
   Берти судорожно выдохнул и оглянулся на заметно притихших разбойников. Он изо всех сил сжал губы, быстро моргая, но любопытство оказалось сильнее:
   - А…
   - Ш-ш-ш, - Скарлет отрицательно покачал головой.
   - Ага, - медленно кивнул Берти.
   Уилл пальцем поддел его подбородок и закрыл рот. Мальчонка сглотнул:
   - Можно, я уже домой пойду? - шепнул он.
   Усталости, как не бывало, в глазах Берти горела жажда поделиться с друзьями (по огромному секрету, конечно!!!) невероятнейшей новостью о свидании с самим призраком Робин-Гуда!
   - Отдохни, - отмахнулся Скарлет.
   - Но…
   - Позволь Мачу пообедать, и сам поешь, - Уилл любезно отрезал ему еще один увесистый кусок оленины.
   Берти изумленно посмотрел на необычно щедрого Скарлета, прежде всегда хмурого и даже злого. Озираясь по сторонам, мальчонка заполз на пенек, но уже через минуту начал ерзать и с нетерпением поглядывать на Мача.
   - Ладно, - вздохнул тот, вытирая руки, - пошли.
   Берти подпрыгнул, как ужаленный, и побежал вперед него.
   - Бингам вскипит от его рассказов, - покачал головой Тук, глядя в след мальчонке.
   - Как бы лишнего не наболтал.
   - О-о! Наш Эдвард, наверняка, даже летал вокруг костра!
   - А где он? – вытянул шею Скарлет, и тот час пошел искать, не заметив улыбки монаха.
   Эдвард крепко спал на берегу ручья. Уилл облегченно выдохнул, и уже собирался разбудить, но со странным чувством остановился, глядя на него.
Прошел всего месяц, как графский сынок появился в Шервуде. Он, измученный треволнениями непривычной разбойничьей жизни и суровыми ежедневными тренировками, заметно похудел, лицо обветрилось и осунулось, и теперь даже во сне Эдвард выглядел усталым. Скарлет вздохнул, осознав вдруг, что перед ним совсем еще мальчишка, которого судьба без жалости бросила в ледяной водоворот.
   - Графский сынок, - печально усмехнулся Уилл.
   Во многом неопытный и неумелый, сам того не подозревая, Эдвард занял прочное место в огрубевшем сердце разбойника. Скарлет вдруг понял, что этот мальчишка дорог ему почти как сын, которого так и не успела родить ему жена.
   Эдвард, почувствовав чье-то присутствие, проснулся.
   - Берти ушел, - Уилл скрыл досаду на себя, что не дал ему выспаться.
   Хантингтон быстро встал.
   - Мы спасли Ноттингемшир от лап леди Слотерер-Бэкингем с ее садистами, - встретил их у костра Тук, - чтоб шериф уморил всех голодом. Что будем делать? – спросил он.
   - Очевидно, - задумчиво заговорил Эдвард, - де Рено получил приказ от короля.
   - Весна, - покачал головой монах, - только закончилась посевная. В деревнях нет и десятой части таких денег.
   - Да им за десять лет столько не собрать! – нахмурился Скарлет. - Сто марок! Шериф сошел с ума от жадности.
   - Скорее от страха, - поправил Эдвард. - Герцогиня Бэкингемская наверняка наговорила королю Джону кучу гадостей про де Рено.
   - А вот тут она права, - полностью согласился Уилл.
   - Только крестьянам стало от этого хуже. Теперь шериф, чтобы выслужиться перед королем, выбьет из них эти деньги…
   - Бей - не бей, их просто нет! – развел руками Тук.
   Эдвард задумался, не мигая, глядя в огонь:
   - Сто марок – это мешок серебра.
   Неприятно свистнула сердитая галка, и к костру подошел Джон-Малыш:
   - Шериф совсем озверел! – плюхнулся он на бревно, настолько злой, что забыл про усталость и голод.
   - Знаем, - ответил Тук, - Берти из Бингама рассказал. – И кивнул ему на Эдварда.
   Джон-Малыш выдохнул, уверенный, что графский сынок что-нибудь придумает, и с аппетитом взялся за жареного оленя.
   - Я слышал, - после долгой паузы заговорил Хантингтон, - что де Рено называют хитрым лисом, накопившим за пятнадцать лет шерифства, втайне от королей, несметные богатства.
   - Это верно, - кивнул Тук, - все об этот говорят.
   - Может, в этот раз он сам заплатит внеочередной налог?
   Скарлет даже поперхнулся:
   - Ты заболел? – потрогал он лоб Эдварда. – Поди, еще поспи.
   - Да скорее весна прыгнет в осень! – воскликнул Джон-Малыш, - чем шериф расстанется с деньгами.
   - Ему нужно помочь, - предложил Эдвард.
   - Как? – в один голос спросили все.
   - Пока не знаю. Но твое предложение, - глянул он на Скарлета, - приму, - и ушел спать.

   *   *   *

   Рассвело, и сонные привратники открыли главные городские ворота Ноттингема.
   Горбатый, почти пополам сложенный старик в обветшалых лохмотьях, сильно опираясь на палку, с трудом дохромал до них и остановился перед стражником, протянув дрожащую, замотанную грязным рваньем руку с черными пальцами. Тот попятился, боясь подцепить заразу, но старик упорно наступал и тянул к нему руку, молчаливо требуя милостыни.
  - Иди-иди, - стражник быстро бросил ему в ладонь пенни , - проходи дальше.
   Старик захромал ко второму привратнику. Тот издали бросил ему монету.
   - Benedicat tibi Dominus (2), - заскрипел старик, кланяясь так низко, что его изодранный капюшон почти выполоскался в луже у ворот.
   - Проходи, проходи скорее! – посторонился второй, лишь бы лохмотья нищего не коснулись его.
   Старик заковылял вверх по главной улице.
   - В чем только душа держится? - содрогнулся первый стражник, глядя ему в след.
   - Уж скорее помер бы, - посочувствовал второй.

   *   *   *

   - Графский сынок, - громко позвал Скарлет у входа в темный, но сухой грот, - хватит дрыхнуть… Пришло время хорошенько вздуть тебя за вчерашнее везенье, – усмехнулся он, но ответа не последовало. – Ты остался без завтрака! – вошел в грот рассерженный Скарлет.
   Постель Эдварда была пуста и аккуратно застелена.
   Уилл вышел к костру:
   - Где графский сынок?
   - Может у ручья? – поднял голову Тук. – Он то и дело моется.
   Скарлет метнулся туда:
   - Эдварда не видели? – спросил он у Джона-Малыша и Назира, мирно удивших рыбу.
   - Не появлялся.
   Уилл нахмурился и вернулся в лагерь. Разбойники, чувствуя его тревогу, бросили рыбалку и пошли следом.
   - Кто дежурил последнюю стражу? – резко спросил Скарлет.
   - Я, - отозвался Джон-Малыш. – Но Эдвард не выходил при мне из грота.
   - А в первую стражу он дрых. Я видел его, когда сам ложился спать. Где Мач?
   - Здесь! – тот радостно показал двух подстреленных кроликов.
   - Ты проспал свою стражу?! – накинулся на него Скарлет.
   - Нет. Отдежурил и пошел на охоту, когда Джон меня сменил.
   Тот кивнул в подтверждение.
   - Значит, ты видел, что Эдвард ушел и ничего не сказал?! – взвился Скарлет.
   - Куда ушел? – не понял Мач.
   - Если б знал, не спрашивал бы тебя! – вскипел Уилл.
   Тук, хмурясь, вышел из грота с куском бересты и, молча, протянул ее Скарлету:
   «Вернусь через два – три дня. Уилл, прошу, не сердись».
   Подписи не было.
   - Так пишет только Эдвард, - серьезно проговорил Тук, - ровно и с росчерком даже на бересте.
   - Куда же он пошел один? – наивно спросил Мач, но осекся под потемневшим взглядом Скарлета.
   - Даже коня не взял, - Назир указал на жеребца Эдварда.

   *   *   *

   День закончился. Солнце заволокли темные тучи, грозя разразиться ливнем, и совсем стемнело.
   Горбатый нищий старик за день обошел вокруг хорошо охраняемого замка, и теперь тащился вдоль стены, ища себе ночлег.
   - Пока, Жан, - узкая железная дверь скрипнула и захлопнулась, громко лязгнул внутренний засов.
   Парень с длинными светлыми волосами по имени Жан, устало шагая, пошел вниз по тесной улочке.
   Старик, оглядевшись, двинулся за ним, стараясь оставаться в тени. Он быстро снял с себя лохмотья, затолкал их в горб, который оказался заплечным мешком и с наслаждением выпрямился, расправив плечи.
   Жан, спустившись в нижний город, где жили ремесленники и слуги шерифа, углубился в лабиринт узких улочек.
   - А!..
   Он оглянулся на крик:
   - Эй! Приятель, ты живой? – Жан подошел ближе к молодому парню с дорожным мешком.
   - Нога, - сморщился тот от боли, - кажется, подвернуть.
   - Franсais(3)? – услышал Жан родной акцент и ошибки в речи, помогая ему встать.
   - Normand, - парень радостно вскинул голову, встретив соплеменника, - et vous aussi (4)?
   - Да, а ты не местный, - определил Жан, заговорив по англо-саксонски.
   - Как ты знать?
   - Узнал, - поправил Жан и понизил голос, - только чужак может заговорить по-французски после приказа шерифа де Рено.
   - Какого? – так же шепотом спросил парень.
   - Милорду шерифу понадобилось подружиться с жителями боро на том берегу, и он приказал всем французам и норманнам говорить на их языке. За французскую речь теперь могут высечь.
   - О! – испугался парень. – Я не знать! – искренне затряс он головой. – Пожалуйста, не говорить monsieur (5) шериф.
   - Милорд, - поправил он и пообещал, - не скажу. А тебя, как зовут?
   - Эдвард, - честно ответил он.
   - А я Жан. Ты где ночуешь?
   Хантингтон вздохнул:
   - Здесь, - ткнул он пальцем в землю, - деньги нет, le auberge (6) не пускать.
   Жан окинул кислым взглядом грязную залитую помоями и отбросами улочку.
   - Пойдем ко мне, - предложил он.
   - No-no (7), я не хотеть стеснить тебя.
   Жан добродушно махнул рукой:
   - Дома только maman (8). Места для ночевки хватит. А ты как тут оказался?
   - Искать работа, – пожал плечами Эдвард. – Милорду шерифу не надо слуга?
   - В Ноттингемском замке слуги всегда нужны.
   Эдвард даже в темноте заметил, как помрачнел Жан, и понял, что служить шерифу и Гисборну далеко не приятное дело.
   Домишко Жана оказался в нескольких шагах.
   - Maman, nous avons un invit; d'aujourd'hui. Cette Eduard (9), - представил Жан.
   - Bonsoir, madame (10), - низко поклонился Эдвард и затаил дыхание, снимая капюшон, но французы не заметили в нем сходства с висевшим на воротах месяц назад Робин-Гудом.
   - Bonsoir, - ответила невысокая женщина, с заметной сединой и ранними морщинами. – Проходи, поужинай с нами.
   - Je vous remercie, madame, (11) - Эдвард сел к столу и невольно закусил губу, заметив, как она делит на троих скудную еду.
   Еще во время ужина их согревшийся у очага молодой гость начал от усталости сонно клевать носом.
   - Поди-ка, ложись, - добродушно улыбнулась женщина, расстелив на широкой лавке набитый соломой матрасик с подушкой и даже теплым шерстяным одеялом.
   Эдвард с извинениями быстро лег и почти сразу уснул.
   Жан разбудил его засветло:
   - Еще хочешь попытать счастья в Ноттингемском замке?
   Эдвард кивнул, натягивая капюшон.
   - Пошли, - не весело вздохнул Жан. – Говори только по-английски или молчи, - тихо шепнул он уже в замке. – Мой друг, сэр, - поклонился Жан управляющему, - он ищет работу, сэр.
   - Что умеешь? – тот грубо схватил Эдварда за шею и низко склонил перед собой.
– Иди в конюшню, - не позволил он ответить и, не взглянув на нового слугу, ушел.
   - Это там, - робко шепнул Жан, ткнув пальцем, и убежал работать.
   - М-да, - Эдвард проводил взглядом управляющего, - да мой отец просто ангел.
   Попав в замок, Хантингтон неторопливо огляделся. Конюшни его интересовали меньше всего, а вот донжон, в подвале которого, судя по старой карте, находилась сокровищница…
   - Чего встал, как столб?! – проходя, грубо толкнул его какой-то мужик. – Работы нет? Сейчас управляющему скажу, его плеть быстро для тебя ее найдет.
   - Простите, простите, сэр, - вмиг склонился Эдвард, - я первый день…
   - Конюшня там, - ткнул пальцем мужик и убежал.
   - Здесь, что все начинают с конюшни? – тихо возмутился он, глубже натягивая капюшон, - а в моих планах кухня. - Эдвард подхватил охапку хвороста и понес туда.
   Не успел Хантингтон подойти к порогу, как на него накинулся толстый усатый повар-француз:
   - Ты где шляешься?! – заорал он, - печь почти прогорела.
   Эдвард, спрятав удивление, бегом принялся рассовывать хворост по топкам.
   - Шевелись! – пнул его повар, но Эдвард машинально увернулся, и тот полетел в горящий очаг.
   Хантингтон в последний миг успел схватить его за шиворот, с мыслью, что Скарлет хорошо его натренировал.
   - Вот черт! – выдохнул повар и тут же снова заорал, – чего встал?! Неси еще, если не хочешь, чтоб тебя высекли!
   Эдвард метнулся на улицу. Он не пробыл в замке и часа, а его уже дважды грозились высечь, теперь он особенно хорошо понимал Жана.
   Хантингтон раз сто сбегал за хворостом и дровами, заложил их в печь и очаги с шкварчащими поросятами, перемыл гору посуды и тяжеленные чаны, получил десяток затрещин и дважды обжегся о вертел, а колокол на донжоне пробил лишь девять утра.
   Эдвард в очередной раз выбежал во двор и в укромном уголке прижался вспотевшей спиной к холодным камням.
   - О, пресвятая Дева Мария, дай мне сил дотянуть до вечера! – он, отпыхиваясь, сполз на землю. – Ай! – от звучной затрещины у Эдварда зазвенело в голове.
   - Чего расселся! – заорал повар. – Сэр Гай желает принять ванну. Натаскай воды в его покои! – он, схватив Эдварда за шиворот, как котенка, швырнул в сторону огромного чана с кипящей водой.
   - Сэр Гай, - шепнул Хантингтон, зачерпывая воду, - это уже серьезно.
   Встречи с ним он боялся, ведь Гисборн легко мог признать в нем призрак Робин-Гуда, и одновременно желал увидеть сводного брата.
   Эдвард вошел в жилой дом и огляделся.
   - Чего встал? – старый слуга ткнул корявым пальцем в сторону лестницы, - сэр Гай не любит ждать.
   Эдвард бегом поднялся на второй этаж. Одна дверь была открыта, к ней вели капли воды на полу, и он метнулся туда.
   - Живей! – очередной слуга выхватил у него ведра, Эдвард взял пустые и убежал во двор.
   Сбегав не меньше полусотни раз, он взмок и со стыдом понял, что никогда не задумывался, каких трудов стоили его слугам горячие ванны, чистые туники и своевременно накрытый стол.
   Однако Гая Гисборна Эдвард так и не встретил.
   Злосчастный колокол пробил только полдень.
   - Эй! – заорал взмыленный повар, - неси дрова!
   - Не мешало бы поесть, - в упор посмотрел на него Эдвард.
   Повар открыл рот, но потерял слова ошарашенный наглостью слуги.
   - Как на счет вон той похлебки из бобов? – Хантингтон прошел среди замерших слуг, взял большую миску и наполнил ее до краев. - Пахнет вкусно, - он огляделся в поисках ложки.
   Какая-то кухарка робко подала ее.
   - Присоединяйтесь, - Эдвард обвел широким жестом большой кухонный стол и принялся за еду.
   Толстый повар вытер рукавом вспотевшее лицо и вдруг, отчаянно махнув рукой, схватил миску и тоже сел за стол. Слуги переглянулись и вмиг опорожнили чан с бобовой похлебкой.
   - Все, - через четверть часа повар встал, - работать!
   Снова галопом понесся нелегкий трудовой день прислуги.
   Эдвард растолкал очередную охапку хвороста по топкам и вскочил, чтоб бежать за следующей.
   - Тебя как звать? – остановил его толстый повар.
   - Эд-ди, - не решился он назвать себя именем благородного рыцаря.
   - Сакс? – прищурился тот.
   - Нет, сэр.
   - Поди, отдохни, - почти с отеческой заботой предложил толстяк, но, как ни устал Эдвард, подвох учуял.
   - У меня еще много дел, сэр, - с простой вежливостью ответил он, - вы позволите мне идти, сэр?
   - Иди, - прищурился повар.
   Эдвард выбежал во двор, мысленно ругая себя за хозяйскую выходку с обедом. Сердце забилось сильнее, и страх пополз в душу. Он был один в замке, без друзей, без надежды на помощь, а любому на кухне стоило только шепнуть шерифу или Гисборну, и его схватили бы. Де Рено от счастья, что в его руках «призрак» Робин-Гуда, четвертовал бы Эдварда с наслаждением!
   Хантингтон принес хворост, потом дрова для очагов, снова перемыл гору посуды, разнес несколько ужинов стражникам, но толстый повар молчал, приглядывая за ним.
   Наконец, стемнело. Пьяная пирушка шерифа и Гисборна перешла в крепкий сон. В господском доме погас свет, и бесконечно длинный трудовой день Эдварда закончился.
   Усталые слуги разошлись по домам.
   Хантингтон спрятался в дальний укромный уголок у теплого очага и вмиг крепко уснул от усталости. Колокол на донжоне будил его каждый час. Эдвард отсчитывал удары и снова засыпал.
   Пробило два пополуночи. Хантингтон тряхнул головой, сбрасывая сладкий сон, и встал. Таиться не было смысла, и он, глубже натянув капюшон, неторопливо пошел через двор (поближе к донжону).
   - Стой! Кто идет? – окликнул стражник.
   - Это я, сэр, Эдди, - подошел он ближе с поклоном.
   - Чего так поздно? – нахмурился тот.
   - Домывал пол, сэр. О, - Хантингтон сделал вид, что в темноте только узнал стражника, - а вы, почему здесь? Дежурите с полудня без смены?
   Охранник устало вздохнул:
   - Рич сильно заболел. Сэр Гай Гисборн приказал стоять мне.
   - Всю ночь?! – с сочувствием воскликнул Эдвард и понизил голос, – сэр, а хотите я принесу вам пирожков? – Он метнулся на кухню и через несколько минут принес небольшую корзинку с ароматной провизией и целым кувшином эля. – Ужинайте, сэр, - широко улыбнулся Эдвард.
   - Дай Бог здоровья тебе и твоим родителям! – обрадовался стражник, поднимаясь по ступеням в маленькую сторожевую каморку – вход в донжон.
   Хантингтон с наивным видом пошел за ним.
   - Стой! – вмиг ощетинился тот и добавил, оправдываясь, - тебе нельзя сюда.
   - Да, сэр, конечно-конечно, - Эдвард со смиренным поклоном отступил.
   Стражник уселся за стол, ярче засветил масляный фонарь и принялся уминать пироги, обильно запивая их терпким элем.
   - Сэр! – присматриваясь, испугался вдруг Эдвард. - Что это у вас?
   - Где?
   - На шее... замри! – он, вмиг взлетев по ступеням, осторожно убрал руку стражника. – Это клещ. Прямо к жиле жизни (12) присосался! Тронешь нечаянно, и он глубже уйдет – тогда конец. Я достану его, я могу, сэр, только не двигайтесь. Здоровый, - Эдвард надавил на жилу жизни, шепча, - крови уже напился…
   Стражник закатил глаза и обмяк, потеряв сознание.
   Эдвард захлопнул входную дверь, забрал ключи и, отпирая частые решетки, бегом спустился в глубокий подвал, освещая дорогу фонарем.
   Он открыл последний замок и, прибавив света, замер, оказавшись в комнате с могучими опорными колоннами и небольшими нишами по периметру, но совершенно пустой! Лишь в углу жался к стене одинокий сундучок.
   Эдвард растерянно огляделся, чувствуя, как в душу заползает отчаяние. Неужели столько труда и риска было впустую?!
   Он подошел к сундуку:
   - Даже не заперт, - не скрывая разочарования, шепнул Эдвард и откинул крышку, но у него над головой вдруг что-то звякнуло, и послышался скрип открываемой двери.
   Эдвард вмиг погасил фонарь, бесшумно закрыл сундук и юркнул за колонну.
   «Хм, - удивился он, увидев освещенный люк в потолке, - а такого хода на плане не было».
   Сверху заплясали неровные тени, вдоль стены развернулась веревочная лестница, послышалось кряхтенье, и в комнату спустился хмельной шериф.
   Вот он - де Рено - убийца брата Роберта! Эдварда охватила жажда мести. Он стиснул зубы и до боли сжал кулаки, изо всех сил заставляя себя не двигаться.
   «Зачем шерифу, – галопом понеслись мысли, - прокрадываться ночью через потайной ход в собственную казну?»
   Уж конечно эта комната с жалким сундуком не сокровищница! И сейчас де Рено направляется в свое настоящее хранилище.
   «Его нельзя сейчас трогать!» - убедил себя Эдвард.
   Шериф, долгие годы обкрадывавший крестьян Ноттингемшира, в этот раз должен сам заплатить весь налог! И Эдвард просто обязан был найти его сокровищницу. А для шерифа, пообещал сам себе Хантингтон, он придумает достойное наказание, когда придет время!
   Де Рено, высоко подняв фонарь, сильно хромая и покачиваясь от чрезмерных возлияний, пошел вдоль стены, неминуемо приближаясь к Эдварду.
   Тот замер за колонной, следя за усиливающимся светом, и затаил дыхание, когда де Рено остановился у ниши всего в шаге от него. Хантингтон вспотел от напряжения, сердце стучало так гулко, что он испугался, как бы шериф не услышал его. Нестерпимо вдруг захотелось дышать, но Эдвард боялся, что де Рено заметит боковым зрением даже ничтожное движение.
   Но хмельной шериф, мурлыча песенку, вдавил внешне ничем неприметный кирпич. Стена отъехала в сторону, открыв узкий проход со ступенями, и де Рено уверенно захромал вниз.
   Эдвард остался ждать.
   Минуты утекали, и Хантингтон с возрастающей тревогой думал о стражнике, к которому в любой момент могло вернуться сознание, тогда афера Эдварда будет раскрыта и его непременно схватят.
   Шериф, наконец, вернулся, закрыл потайную дверь и неторопливо убрался восвояси. Негромко скрипнул люк в потолке, и изнывающий от нетерпения Эдвард зажег фонарь, метнулся к нише, открыл, бегом спустился по винтовой лестнице и, прибавив света, невольно открыл рот.
   Сокровищница шерифа де Рено была огромной. Она занимала все подвальное помещение донжона, заставленное ровными рядами столов. На них красовались аккуратно разложенные золотые кубки, чаши, ковши с витиеватой чеканкой и драгоценными камнями, и несметное количество украшений.
   Эдвард усмехнулся, заметив на одном столе драгоценную инфулу архиепископа Йоркского и диадему юной герцогини Бэкингем.
   На стенах сокровищницы висели серебряные щиты, мечи и кинжалы с золотыми гербами и эфесами. По периметру стояли огромные сундуки с монетами.
   Кругом царил абсолютный порядок. К каждой вещи была привязана кожаная бирка с датой и краткой подписью от кого и за что получено.
   Отец Эдварда граф Хантингтонский считался одним из самых богатых лордов Англии, но его сокровищница не шла ни в какое сравнение с тайными богатствами шерифа де Рено.
   - Да он один мог бы содержать десяток королевских дворов долгие годы! - прошептал Эдвард. - А не вытягивать последние крохи из нищих крестьян! – разозлился он.
   Хантингтон быстро открыл ближний сундук. Он был полон идеально ровными рядами аккуратных мешочков с подписями «5 марок».
   Эдвард открыл второй – «10 марок», третий – та же картина.
   Хантингтон остановился, закусив губу, если он заберет из сундуков мешочки, педантичный шериф наверняка сразу заметит пропажу и поднимет шум – это не входило в планы Эдварда. Де Рено не должен был узнать о краже денег из его сокровищницы.
   Хантингтон быстро метнулся к самому маленькому сундуку, мигом снял толстую безрукавку и рубашку, надев куртку на голое тело, и стал лихорадочно набивать за пазуху, в карманы, даже в рукава мешочки с монетами. Сундук заметно обмелел. Эдвард уложил на дно одежду, а сверху накрыл ее ровными рядами мешочков и захлопнул крышку.
   - Все, как и было, - огляделся он и, заметно отяжелев, побежал в сторожку к охраннику. 
   Как раз во время! Тот неосознанно двинул головой, приходя в себя.
   - Ай! – слабо вскрикнул он от укола.
   - Ш-ш, не двигайтесь, сэр, - Эдвард незаметно спрятал нож, делая вид, что растоптал клеща, и зажал тряпкой из корзинки рану. – Держите крепче.
   Стражник, туго соображая, огляделся по сторонам. Вроде все на месте, а главное ключи от кладовых.
   - Зачем так ярко? – сощурился он на фонарь.
   - Простите, сэр, - мигом склонился Эдвард, - это я, чтоб лучше разглядеть клеща, - и сильно убавил свет.
   Стражник неопределенно подвигал бровями, но признаваться мальчишке, что он потерял сознание из-за какого-то клеща, было стыдно.
   - Иди, тебе нельзя здесь, - заторопил он, заметно смущаясь.
   - Простите, сэр, - Эдвард с поклонами быстро сбежал со ступеней.
   - Спасибо, - буркнул стражник.
   - Спокойной вам стражи, сэр, - снова поклонился Эдвард.
   - А тебе сна, - махнул он на прощанье.
   Хантингтон, облегченно выдохнув (все весьма удачно сложилось!), направился к узкой калитке для слуг в замковой стене.
   - Стой! – гаркнул грубый голос.
   Эдвард замер, перестав дышать.
   - Ты кто? – властно спросил голос.
   - Слуга… - Хантингтон, незаметно глубже натягивая капюшон, медленно повернулся и разглядел на верху лестницы господского дома высокого светловолосого человека в дорогой одежде, - мой лорд, - Эдвард узнал Гисборна и особенно низко поклонился.
   Очевидно, это понравилось сэру Гаю, и он спокойнее приказал:
   - Поди сюда.
   Эдвард закусил губу, но подошел, оставшись на пару ступеней ниже и не смея поднять головы:
   - Что прикажете, мой лорд?
   Гисборн довольно хмыкнул на такое почтительное обращение:
   - Иди за мной. - Он, еще хмельной, пошатываясь, прошел в свои покои и упал в кресло.
   Эдвард, по дороге натянув капюшон на самый нос, остановился у порога.
   - Чего встал?! – гаркнул сэр Гай. – Зажги свечи.
   Сердце Эдварда вновь начало отбивать барабанную дробь, но надо было повиновался. Он набрал в грудь воздуха и прошел к столу.
   В комнате значительно посветлело, а Хантингтон ниже опустил голову.
   - Снимай, - приказал Гисборн, положив ногу на низкий табурет.
   Эдвард сжал губы, но опустился на колени и стащил с него сапоги.
   - Начисть так, чтоб блестели! – приказал сэр Гай.
   - Как прикажете, мой лорд, - ниже склонился Эдвард.
   - Пошел вон, - махнул Гисборн.
   Хантингтон, схватив сапоги, стрелой метнулся к двери.
   - Стой!
   Эдвард замер.
   - Налей мне вина.
   Хантингтон вернулся.
   Прислуживая, он осторожно наблюдал за Гисборном.
   Сэр Гай был очень похож на отца, как и Эдвард, те же светло-льняные волосы, голубые глаза, такой же статный, сильный, только выше ростом. Но резкие складки вокруг рта сделали его лицо неприятно грубым. Из-за частых хмельных пирушек, под глазами не проходили тени и уже залегли морщины. Гисборн выглядел значительно старше своего возраста, хотя ему не было еще и тридцати.
   Быстро захмелев, сэр Гай уснул прямо за столом. Эдвард печально посмотрел на него и, пожалев, расстелил постель.
   - Мой лорд, - он, подойдя, коснулся его плеча.
   Гисборн так резко вскинул голову, выхватив нож, что Эдвард отскочил в испуге.
   - Простите, мой лорд, - склонился он, - я только хотел сказать, что ваша постель готова. Прошу вас, мой лорд, ложитесь.
   Сэр Гай оглянулся на кровать и, как ни был пьян, но с удивлением воззрился на слугу. Все в замке до ужаса боялись его и люто ненавидели, никому из слуг не пришло бы в голову сделать для него больше, чем он приказал.
   Гисборн с трудом поднялся и, сильно качнувшись, едва не упал, но слуга удержал его, схватив за локоть, и замер, лезвие ножа сильно кольнуло его горло:
   - Ты кто такой? – сэр Гай больно схватил Эдварда за капюшон вместе с волосами.
   - Слуга, мой лорд, - сморщился тот.
   Свет коснулся лица Эдварда, льняной локон упал на плечо, и Гисборну вдруг почудилось, что он увидел собственное отражение в далекой юности. Сэр Гай в испуге оттолкнул слугу, и, зажмурившись, так сильно затряс головой, что невольно упал в кресло.
   - Померещится же, - содрогнулся он и приказал, - налей еще!
   Залпом осушив кубок, Гисборн выдохнул и махнул слуге, подзывая. Опираясь на плечо Эдварда, он поднялся и, спотыкаясь, поплелся к кровати.
   - Тебя, как зовут? – сэр Гай даже позволил слуге раздеть себя.
   - Эдвард… - машинально ответил он и закусил губу.
   Гисборн презрительно хмыкнул:
   - Это имя благородного лорда, а не слуги-простолюдина, - он, схватив Хантингтона за шею, низко склонил.
   - Простите, мой лорд, - смиренно зашептал Эдвард.
   - Будешь отзываться на Эдди, - с усмешкой приказал сэр Гай.
   - Конечно, мой лорд, - мигом согласился Хантингтон.
   Гисборн рухнул на кровать:
   - Ты хороший слуга, - муркнул он и захрапел.
   Эдвард, облегченно выдохнув, накрыл его толстым пледом, погасил свечи и подложил дров в камин.
   Уже у дверей он глянул на свои старые сапоги, пришедшие в полную негодность от беготни по лесу.
   - Я всю жизнь донашивал вещи Роберта, - и, недолго думая, прихватил добротную обувку сводного брата.
   Часы на донжоне пробили четыре раза. Скоро слуги пойдут на работу.
   Эдвард быстро прошел к укромному местечку у стены, забрал свой мешок, спрятал в него сапоги, часть денег и направился к калитке.
   - Что так поздно? – окликнул его часовой.
   - Сэр Гай приказал служить ему, - с настоящей усталостью ответил Эдвард.
   Стражник понимающе вздохнул и открыл калитку:
   - Поспи хоть пару часов, - посочувствовал он.
   - Спасибо, - кивнул Эдвард.
   Уже в нижнем городе он переоделся, заметно похудев, и набил свой дорожный мешок частью денег.
На рассвете, кряхтя и скрипя благословения на латыни, из ворот выполз горбатый скрюченный старик и ушел из Ноттингема в мелко моросящий дождь.

___________________________________
1 Марка (англ. Мark) - появилась в Англии с X в., в стране никогда не чеканилась, но как денежная единица широко использовалась скандинавская или германская марка. После нормандского завоевания 1 марка = 2/3 фунта стерлингов = 13 шиллингов + 4 пенса (или 160 пенсов), как вес - 249 граммов

2 Benedicat tibi Dominus - Благослови вас, Господь (лат.)

3 Fran;ais? - Француз? (фр.)

4 Normand,.. et vous aussi? - Норманн, и ты тоже? (фр.)

5 monsieur - господин (фр.)

6 le auberge - Корчма, постоялый двор (фр.)

7 No-no - Нет-нет (фр.)

8 maman - мама (фр.)

9 Maman, nous avons un invit; d'aujourd'hui. Cette Eduard - Мама, у нас сегодня гость. Это Эдвард  (фр.)

10 Bonsoir, madame - Здраствуйте, мадам (фр.)

11 Je vous remercie - Благодарю (фр.)

12 Жила жизни - сонная артерия