Небо Вознесения Христова

(ОТРЕЗ ЭФИРНОГО ПРОСТРАНСТВА)

"Благодарю последнее мгновенье!"
(Л.Губанов)

...Я посвящаю это мировой
поэзии - во всех ее вершинах.
Я посвящаю это тыловой
реальности на дорогих машинах.

Я посвящаю это ремеслу
проекции на местные эфиры
событий, восходящих к мастерству
религиозной неподменной лиры.

Эти стихи скорее не экран,
но лобовые стёкла нашей жизни,
летящие на некий океан
отображенной чувственной отчизны.

Я в этом смысле только проводник -
моя задача истинно расслышать
и записать искомое в дневник:
от Бога посылаемое свыше.

Жена моя, Мариночка моя,
прости мне вдохновенье и полеты
в чужие непонятные края
за тихим родником блаженной ноты.

Благодарю за сущность доброты,
без коей я не высветил бы сущность
происходящих от мирской тщеты
иллюзий - в облачении могуществ.

Благодарю Марину за любовь
к поэту, для которого эпоха
не более чем напряженье воль
к двум горизонтам "хорошо" и "плохо".

Я часто путал эти полюса
и воспевал не то, что воспеванья
достойно, если милые глаза
не устают от истины признанья.

У "хорошо" есть даль и высота,
словно у "плохо" - глубина паденья.
И никуда не деться от креста -
какого-то родного вдохновенья!

Я посвящаю это красоте
не столько, может быть, телеэфира,
сколько твоей, рожденной во Христе,
неодолимой музыки, Марина.

Она слышна бывает в тишине,
когда я ухожу от созерцаний,
чтоб уделить внимание жене
и кое-как свести концы с концами.

Прости меня, супружница, душа
не "Тивикома" вовсе - региона,
пока он отродясь и неспеша
хранит твою домашнюю корону.

Она тебе, как Золушке, идет:
и этот плащик детский, это кепи,
и весь твой восхитительный полет
над миром, начинавшимся на небе.
__________________________________

...Благодарю указку января
на самую заметную орбиту,
крутящую, как некая земля,
мои стихи по заданному виду.

И голос мой отличен от эстрад
хотя бы тем, что он без фонограммы
поет о славе истинных услад
на жизненном ручье Христовой гаммы.

Весенний ужин в отблесках рапир
подходит к завершающим салфеткам.
Благодарю тебя за этот мир,
как будто за дворовую беседку.

Благодарю, любимая, что ты,
как истинная королева бала,
не возбраняла райские цветы
носить к окошку моего романа.

Победа Божья над мирской тщетой
да будет обеспечена дарами,
возникшими за некою чертой
любых неосторожных упований;

когда Господь участвует в любви -
любовь приобретает Символ веры,
а все надежды - ласточки твои -
оправданы уже самой премьерой.

Сегодня Бог возносится от нас
на Небо, как положено Солдату,
исполнившему Боевой Приказ
Единого Вселенского Комбата.

Я этим похвалиться не могу,
но в Вознесенье Бога - закругляюсь
с писанием заметок на бегу,
как самый расточительный солярис.

Мне нужно запереться и писать
большой концерт по имени "Бесстрастье".
А в этом духе нужно ли искать
себе и Маргариту в стиле... кастинг.

Мне нужно отрешиться от всего:
от виражей иллюзий и прикидов,
наполнивших эфирное село
подтекстами и эхом Маргариты.

Ответственный момент! Любовь моя!
Я нахожу невидимые сплоты
в любой весне святого Бытия,
восторгнутого Богом из свободы.

Воистину свободы - от греха.
От чепухи под видом "мировая
литература" в стиле "ха-ха-ха"
над женщиной в изгнании из Рая.

Сколько романов! Сколько ярлыков!
И мало кто из истинных заметил,
что это воспевание грехов
на канапе тщеславия и смерти.

Злорадства... И над чем? - над красотой
любой девчонки, девушки, жены ли...
И это называется "святой
культурой" на непонятой вершине.

Нет, дорогие! Хватит ерунды.
Есть в женщине воистину святое.
В ней прозябают Райские Сады
на видимых обложках сухостоя.

Какой бы "фэшен" ей ни подходил,
наедине с собой она иная.
Серьезная и нежная, как Нил
на горизонте внутреннего рая.

И в ней тогда не Маргарита - нет! -
главенствует в нескромности, Булгаков.
В ней Суламита проливает свет
на тихое шитье любовных знаков.

И нет в ней ни агрессии тогда,
ни суеты заморенной матроны,
но только еле слышное: да, да -
на тихий зов возлюбленной иконы.

У Маргариты - похоть и тоска.
Здесь - тишина души в начале мира.
Песнь Песней Соломона... и соскА,
которым Ева Авеля кормила.

Я не умею выразить верней,
но, полагаю, это и не нужно.
Вот раздвоенье раненных ветвей
на Каина и Авеля в замужних.

Искусанный, израненный сосок;
и... тихое причастье, словно мёдом.
И льется по губам моим твой сок,
и песнь любви - молитвенным полетом

уходит от привычных секс-погонь
за кратким мигом одолженья страстью...
Нет, здесь горит божественный огонь
неизреченных в Господе согласий.

Благодарю за то, что ты со мной,
благодарю за то, что я с тобою,
за всю Его Надежду и Любовь,
отнюдь не постоявших за ценою, -

ПОБЕДА! Поздравляю Небеса
С Действительным Христовым Возвращеньем
в Объятья Умиленного Отца -
лучами несказАнного свеченья!!!

Там Праздник начинается всегда
с чуть слышного напева Христианства,
освобождая наши города
от непосильной ноши самозванства.

И всходит орудийная Псалтирь -
симфонией поэзии и боли,
и Ангелы стоят у Высоты
Эдема - с огнеметами любови.

Там Божий кабинет, там стул и стол -
довольно скромный, с коечкой у стенки,
и пишет Всемогущий Саваоф
Своей Земле - возлюбленной соседке -

записочки Духовного Отца,
короткие, но верные посланья -
на каждый день любимого лица -
любого человека и свиданья.

Домашними заданьями любви,
которые мы редко исполняем
в своей свободе выбора, но и
не зря планету эту населяем.

Когда-нибудь придется дать отчет
за все свои неверные решенья
по отношенью к Истине... Зачет -
да будет нам небесным утешеньем!

(Иной суд человеческий, иной
суд Божий - и гадать о нём не стоит.
Но дай нам Бог пресытиться войной
с любимыми, да и с самим собою.

Зачем сие? Затем, что этот мир
любил себя гораздо больше Церкви.
Я разучился говорить с людьми
на языке утилитарной цели.

Мне хочется обнять тебя, постичь
и, может быть, поднять до благородства
свой сбивчивый, но откровенный спич
на паперти различия и сходства.)

Пусть Посвященье переходит в текст
баллады к незнакомой королеве,
восшедшей под невидимый оркестр
на новую ступень в своей карьере.

Анастасия! Я тебе писал,
поверь мне, от великого желанья
поднять тебя поближе к небесам
и хоть немного выразить признанья.

Анастасия! Жаль, что ты молчишь!
Как жаль, что ты зависима и сжата
ремнями безопасности и ниш,
как пассажирка маленького "шаттла"!

Ну, что еще сказать? Благодарю.
Прости, что я потребовал ответа.
Это всего лишь музыка ЛЮБЛЮ
прорвала оборону кабинета.

Это всего лишь искры ремесла
рассыпались по длинным коридорам
всего земного в Господе родства,
сметавшего шлагбаумы кордона.

Затем я вышел на иной рубеж
и увидал Евангелие Правды
на огненном кольце святых надежд,
раскрытом на странице про таланты.

Красивая одежд! Какой эфир
7-го мая! Истинный и вечный.
Спасибо за него: за этот мир
в душе моей от нежности и встречи.

А дальше был дворцовый внешний вид,
подобранный, как ожерелье-бусы,
но это, Настя, только по любви
моей больной и откровенной музы.

Благодарю за сольное кольцо
на левой длани чувственного мира,
что означает, видимо, певцов
свободы от известного кормила.

А может быть, и нет. Я не хочу
гадать на эту тему по рекламе
своих - твоих - к кому-то добрых чувств,
с грустинкою, как ёжики в тумане.

О, Настя! Посмотри его еще:
тот свой эфир - с Сережей уверенья.
Там небо проступает... и со щек
неспешно сходит тень стихотворенья.

И знаешь, Настя, в  э т о м  твой талант.
Он в нежности, в спокойствии и мире.
А вовсе не в расчете на гарант
своей - бесспорной! - яркости в эфире.

Ты - женщина, но женщина не есть
Спасение, скорее - испытанье.
И я сберег супружескую честь
и этим, в общем, выполнил заданье.
___________________________________

Благодарю Отчизну за добро,
за детский сад, за воспитанье взора,
за всё ее великое тепло,
даримое прохожим без разбора.

Здесь есть о чем задуматься и чем
без всяких оговорок - умилиться.
Она не станет спрашивать, зачем
я напитал поэзией столицу.

Для Красоты. А пуще - для Любви.
Уж если не ко мне, то хоть друг к другу.
Пускай идут по небе корабли,
как звезды по невидимому кругу.

Благодарю TV за то, что я
в далеком детстве видел Чебурашку
и удивлялся: вот судьба моя,
и было мне тогда еще не страшно

идти на этот мир, как на войну
с невидимыми общими врагами,
и защищать Поэзию-Жену
от никому не нужных поруганий!

А чем нам всем гордиться? Чем, скажи?
Грехами, что ли? Как и я когда-то?..
Ну что ж, благодарю за миражи
на зеркалах летучего фрегата.

Вот здесь баллада обретает ветвь,
идущую немножно вкривь и влево,
чтоб подчеркнуть взлелеянный эффект
любого обеспеченного тела.

Благодарю соседний интерприз,
благодарю Инессу и Ларису
за их непогрешимый пресс-релиз,
идущий по высокому карнизу

моих - вполне лирических - стихов,
написанных под общим впечатленьем
минувших и заслуженных веков
на острие надежды - паче лени.

Словно в Оксане - маленький вулкан -
в ее посылах неостывшей лавы -
выбрасывает в нас, как в некий храм,
предчувствия великой Божьей славы!

И скоростной внимательный напор
рождает ощущение полета,
и я скачу за ней во весь опор,
и настигаю на пороге грота!..

Как будто возвращение туда,
где только зарождалось Христианство,
и где еще стояли города,
окутанные смогом окаянства.

Пещеры, катакомбы, лабиринт,
молитвенный восторг перед Причастьем,
и я вхожу, раскаянный пиит,
и вижу покрестившуюся Настю...

Какая кротость на ее лице!
Какой задор при этом голубиный!
А я стою, как мальчик, на крыльце
и поздравляю верную Марину...

С Причастием Святым! С любимым днем
Святаго Духа! И Апостол Павел
снабжает нас невидимым огнем
своих многозначительных Посланий!..

Ты в этом мире чуточку В СЕБЕ,
а это значит, что для Бога место
в тебе всегда свободно - и в судьбе
ты, в общем-то, для истины воскресла.

Передавай привет Марии К.
в "Аригусе" усиленного гнета.
Ах, от кого? Скажи: от моряка,
познавшего поэзию полета.

Ты помнишь тот мульфильм, где попугай,
мартышка и удав да и слонёнок?
Вот так же ей привет и передай,
чтобы его почувствовал ребенок.

Ну, до свиданья, Настенька. Прости!
И если б ты мне тоже написала,
то я бы смог балладу провести
по сАмому большому кинозалу.

По Голливуду, Риму и Москве,
по Токио, по городу и миру,
застывшим в умозрительной тоске
в любом кинотеатре с кислой миной.

Билеты продаются на сеанс,
а на сеансе - чуждые гастроли...
А я под это дело Ренессанс
Религии пою в Его Любови!!!

Пускай моя супружница и ты,
читающая нам программу видов,
не сходят с Богом данной высоты:
мелькнувшей на мгновенье Суламиты.

Всего на миг! Но этот миг теперь
войдет в Сюиту Мирового Лада,
как тишина новорожденных дней,
как самая смиренная баллада.

У каждого мгновенья свой полет,
свои шасси, свои аэропорты,
но как твоя душа порой поет
об истинной, а не фальшивой форме!

Там Магдалина плачет о Христе,
там жены-мироносицы воззрились
на небеса в великой чистоте,
от коей звезды в озере разбились.

Звезда, звезда, на лунном рубеже
разнящаяся в славе со звездою,
как хорошо бывает на душе,
когда ты нам становишься сестрою.

Пленительного счастья? Может быть.
Но можно это выразить иначе:
когда ты научаешь нас любить
Создателя, Творца твоей задачи.

А в чём твоя задача? Утешать
своей красою взоры или дУши,
благословенным космосом дышать,
слагая гимн о Всемогущем Муже.

Как эти письма... эти небеса
внимательных и робких впечатлений,
впитавших умиленные глаза
и перед Богом вставших на колени!!!


2010, май