Я буду ждать на темной стороне. Книга 2. Глава 21

Был всего лишь конец сентября, а на улице стоял такой холод, будто октябрь наступил раньше срока, опередив первый осенний месяц на пару суток, что для Евангелины выглядело вопиющей несправедливостью. В силу того, что она так и не успела пощеголять до конца сезона в своих новых нарядах. А ведь ей так ещё не хотелось облачаться в теплую одежду… Впрочем, вспоминая каждый раз, как намерзлась она тогда вечером у моста на дне города, собираясь сегодня на занятия, понимала, что в этот раз без своей косухи она вряд ли обойдется.
Тогда её «спас» Лисов, предложив свою накидку. Теперь ей придется позаботиться о себе самой.

Была почти середина дня, однако пронзительный северный ветер пробирал до костей, сводя судорогой отдельные участки её тела, заставляя покрываться мурашками кожу бедер, едва прикрытых плотной тканью короткой и почти облегающей юбки белого цвета.

Так и не дождавшись на остановке транспорт, Евангелина отправилась в универ пешком, шагая вдоль проспекта. Так у неё, по крайней мере, было больше шансов согреться в пути, чем окончательно окоченеть на остановке от длительного простаивания, а то и вовсе начать покрываться инеем, если уж на то пошло.
Горизонт украшали огромные темно-сизые облака, гонимые по небу сильным ветром как напоминание о том, что настоящая осень с её дождями и холодом уже не за горами и окружающим пора начинать запасаться теплыми вещами, пока предательский холод не застал их врасплох. Нельзя было сказать, что подобные изменения сильно радовали Евангелину, но порезвиться в такую погоду на улице как весной и тем более летом уже вряд ли получиться.

Впрочем, порывы ветра оказались настолько несокрушимыми, что устав каждый раз поправлять то и дело падавшие ей прямо на лицо локоны, она была вынуждена, в конце концов, остановиться и собрать волосы в высокий хвост, чудом не уронив свою расческу на асфальт. В таком виде её и застал Зонтинов, также как и она, ожидая общественный транспорт на остановке.

Поздоровавшись с одногруппником, Евангелина попросила его подержать пару её заколок. И когда проблема с развевающимися на ветру волосами наконец была решена, поблагодарив его за помощь, она вновь уставилась на дорогу, надеясь увидеть в конце проспекта хоть какой-то намек на приближение троллейбуса. Увы, там все было тихо, и картина практически не менялась.

Слабо улыбнувшись, Зонтинов ответил ей, что давно здесь стоит, выжидая транспорт. Вид у него был довольно грустный и он кажется, искренне сожалел о происшедшем на днях. Речь шла о кошке, чья смерть далась их одногруппнику Егору Новаковскому непросто.

Сразу же после этого происшествия они поехали к нему с утра на следующий день, узнав всю информацию из первых уст. И даже не представляя себе, что человек мог так убиваться из-за смерти животного, на мгновение оба впали в шок, увидев, как страдает парень, обвиняя во всем собственную нерасторопность. Им стоило огромного труда успокоить его, сделав все возможное, чтобы вернуть ему душевное равновесие. Однако принадлежа к тому типу людей, которые не могли слишком долго горевать, так как страдания отнимали у них и без того слишком много сил, спустя пару дней Егор проснулся бодрым и почти готовым похоронить свою кошку, как будто окончательно смирившись с её смертью. Раньше к подобному шагу он был не готов, взяв себя в руки лишь благодаря своевременному вмешательству Зонтинова и Евангелины. Кошка была похоронена возле невысокого холма в конце поселка, где жил его дед, надеясь, что яму с её телом не разроют собаки, что могло бы доставить ему в недалеком будущем немало проблем, связанных с дальнейшей эксгумацией её останков.

Обсуждая данный инцидент, эти двое настолько увлеклись воспоминаниями, что когда опомнились, прибывший на остановку троллейбус захлопнул свои двери прямо у них перед носом, и умчался прочь, вновь оставив их дожидаться уже следующего транспорта.

Не удержавшись от переполнявших её эмоций ярости, Евангелина топнула в сердцах ногой. Окинув одногруппницу снисходительной улыбкой, Зонтинов посмотрел на свои наручные часы, отмечая мысленно, что с таким раскладом дел они теперь точно опоздают на занятия по финансовому менеджементу, и тогда пощады от декана не жди. Обязательно вызовет к доске решать задачу, а он как назло, не успел  вызубрить вчера последний параграф, виной чему стали придирки матери, попросившей его отвезти вечером домашние заготовки кузине, чьим радушием Сильвестр, однако, не особо проникся, то и дело отвлекаясь на образ другой девушки.

Перспектива начала нового дня выглядела удручающе. Они могли сколько угодно стоять на остановке, однако транспорт от этого быстрее не приедет, а добираться до университета пешком было бессмысленно. Они и так уже туда не успевали. И вот в тот самый момент, когда им показалось, будто сегодня сама судьба ополчилась против них, и им больше нечего надеяться на удачу, напротив тотчас затормозил какой-то автомобиль, показавшийся им весьма подозрительным.

В их группе такую машину никто не водил. Ни Лисов, ни Терехов. Первый был любителем изящных, быстрых, однако требующих при этом основательного за собой ухода моделей авто, в то время как второй отдавал предпочтение громоздким на вид и брутальным машинам, похожих внешне больше на танк, чем на средство передвижения для гражданских. У этих двух отличались вкусы даже выборе авто, что уже говорить о остальной сфере их жизни. Тем не менее это вовсе не значило, что при любом подходящем случае они были бы неспособны сесть за руль автомобиля, чей стиль находился вне зоны их личных предпочтений, но и особое удовольствие от поездки на такой машине они вряд ли испытают.

Терехов в изящного формата автомобиле чувствовал себя связанным по рукам и ногам, и не ощущая той вольготности движений, которое обычно дарило ему вождение «танка», не справившись с его управлением, он бы запросто влетел в ближайшую тумбу на первом же повороте, слегка пережав педаль газа. А что касается Лисова, привыкнув чувствовать себя с авто единым целым, как если бы эта металлическая конструкция становилась его продолжением, благодаря своему умению быстро и ловко лавировать среди движения на дороге, он обходил все препятствия без всякого ущерба лично для себя, и не любивший, когда машина жила своей собственной жизнью, за рулем внедорожника он бы чувствовал себя водителем комбайна, механизм управления которым было сложно подогнать под свои запросы и требования.

Автомобиль, припарковавшийся напротив них в тот день, не имел никакого отношения к вкусовым предпочтениям Лисова и Терехова. Эта машина представляла собой что-то среднее между тем и другим, но более новой марки. Гораздо новее, чем то, что привыкли видеть на улицах города местные жители. Заинтересовавшись происходящим, эти двое уставились на транспорт так, словно не понимали, что он здесь делает вообще, рискнув припарковаться в неположенном месте. Однако не спеша покидать остановку из-за желания дождаться развязки, став на обочине, они с удивлением глазели на авто, пока не приоткрылось его боковое тонированное окно, и оттуда не показалась сияющая физиономия Новаковского.

Сказать, что они были удивлены, значит, ничего не сказать. Впрочем, эта новость не стала для Евангелины грандиозной. На днях Егор как-то обмолвился, что начал посещать автошколу, (лавы вождения Лисова и Терехова долго не давали ему покоя), и заплатив авансом первый взнос за учебу в данном заведении, он довольно быстро приступил к практике, устав зубрить дорожные знаки.

— Садитесь! — крикнул им Новаковский, отрывая двери. — Сейчас домчимся с ветерком!

Не смея ему перечить, одногруппники с недоумением переглянулись между собой и полезли занимать места. Причем Зонтинов почти сразу облюбовал себе заднее сидение, располагаясь рядом с Алексом. Евангелина села впереди, пока ещё не совсем отдавая себе отчет в том, что их одногруппник ещё не настолько хорошо водил авто, как Лисов. А это значило, что управляя машиной, он натыкался на малейшую кочку, не оставляя своим пассажирам ни единого шанса на спокойную поездку. Впрочем, стоило им выехать на плохой участок дороги, как Евангелина убедилась в этом сама, уверенная, что если Новакоскому когда-то и выдадут права, то водить лучше, чем сейчас, он все равно не станет.

Чувство машины и дороги как таковой у него напрочь отсутствовали, и, откровенно говоря, с таким человеком за рулем было опасно отправляться куда-то в поездку. Но даже если её мысли в этом плане и были верны, Евангелина вряд ли бы рискнула их озвучить, понимая, что Егор пропустит её слова мимо ушей, а то и вовсе на неё обидеться, высадив их на ближайшем перекрестке. А поскольку им надо было постараться успеть на первую пару, сцепив зубы, она была вынуждена держать свое мнение при себе, делая замечания лишь тогда, когда манера езды Новаковского не просто оставляла желать лучшего, а могла стоить им жизни.

Как выяснилось позже, один из пациентов его отца оказался владельцем знакомого в их городе автосалона, и узнав, что сын его лечащего врача обучается в автошколе, на свой страх и риск решил доверить ему для тест-трайва новое авто с условием, что на следующий день машина должна быть доставлена в салон целой и без малейшей царапины. Неудивительно, что Новаковский согласился взять участие в этой авантюре, пообещав хозяина предприятия выполнить все его требования. И вспоминая за рулем все, чему обучали их в автошколе, увлеченный поездкой, он, тем не менее, не терял бдительности в пути, будучи в курсе, чем рисковал, становясь участником ДТП.

Впрочем, стоило им оказаться на трассе, где средняя скорость любого авто превышала все мыслимые и немыслимые нормы, поддавшись соблазну отпустить тормоза, Егор решил оторваться на полную. И покрепче вцепившись в руль, попробовал продемонстрировать перед друзьями свой мастер-класс по вождению, показывая заодно, чему обучили его в так называемой автошколе.

Это было все равно, как если бы он в экстренном режиме попытался сдать экзамен по вождению. И если бы Зонтинов с Евангелиной знали, что он устроит с ними такую штуку по пути в универ, наотрез отказались бы садиться к нему в авто, отдав предпочтение пешему путешествию, пусть и грозившему им очередным опозданием на занятие к декану. Впрочем, уже было поздно что-либо менять. Дорвавшись наконец до запретной темы, Новаковский чувствовал себя властелином дорог, с таким азартом обгоняя остальные авто, что у Евангелины от созерцаемой картины временами захватывало дух.

Лисов тоже любил скорость, но ездить с ним ей было не страшно. Благодаря тому, что в любой, выходившей из-под его контроля ситуации он прекрасно владел собой, умело выруливая из передряг: останавливаясь в момент, когда на дорогу выбегал ребенок, (в то время как сама Евангелина его ещё не видела), либо обходя нарушившего правило дорожного движения грузовик, разминаясь с ним на близком расстоянии. Что же касается Новаковского, в его «чудесах» вождения Евангелина не была так уверена, испытывая тревогу всякий раз, когда он начинал идти на обгон. И все же у неё хватало духу не показывать своих истинных эмоций по этому поводу. Ей все время казалось, что сейчас Егор точно не справится с управлением и его машина слетит в кювет.

Присматриваясь к кусочку ваты, что Алекс прикладывал к кончику своего безымянного пальца, не спеша её выбрасывать, Зонтинов невольно поинтересовался у него, что все это значит, и откуда они едут. Егор лишь неопределенно взмахнул рукой. Оказывается, они только покинули больницу. У Алекса брали кровь с пальца, а теперь они едут на занятия, и он в какой-то степени отвечал за этого «буйного», которого следовало теперь доставить на занятия в школу.
 
— Но почему «буйного»? — поинтересовалась Евангелина, переводя взгляд на Егора. Насколько она помнила, Алекс всегда вел себя относительно скромно и непринужденно. За исключением одиночных моментов веселья на базе отдыха, где он совсем пошел вразнос под влиянием употребленного накануне алкоголя.
   
— Потому что в тот момент, когда по его пальцу чиркнули краем тонкой пластины, он заорал так, что на мгновение мне даже стало стыдно за то, что у меня такой брат, — кратко отозвался Новаковский, не горя желанием вспоминать эти моменты.

— Но мне же было больно! — заявил Алекс, скривившись от одного воспоминания об этой процедуре так, будто его заставили выпить уксус.

— Да там боли… Как от укола кактусовой иглы, а ты завопил, как резаный! И тебе не было стыдно? Опозорил меня на всю больницу…

Рассевшись на заднем сидении, юноша смотрел на свой палец с таким видом, будто он получил серьёзную травму, и из него должна была вытечь вся кровь. Так что если бы в ситуацию не вмешался Зонтинов, заявив, что эту вату теперь можно выбросить, он бы продолжал сидеть с ней и дальше, не спеша отнимать её от пальца.

После того, как они зашли с братом в медицинский кабинет, ничем не выдавая своего волнения, Алекс сел напротив стола с пробирками, где уже хранилась чужая кровь, однако стоило ему увидеть в руках лаборантки заточенную пластинку, которой обычно протыкают подушечку пальца, чтобы добить каплю крови, едва не потерял сознание, пережив настоящий шок. Подхватив его за правую руку, лаборантка с трудом развернула его аристократическую ладонь, и прежде чем «больной» успел сообразить, что с ним должно было сейчас произойти, она потянула к себе его безымянный палец, чирканув по нему этой пластиной.

Все произошло настолько быстро и стремительно, (в первую очередь для него самого), что давно отвыкнув от приступов физической боли, Алекс испустил такой вопль, что сидевшие в коридоре люди в порядки очереди невольно содрогнулись, чуть не сбежав со своих мест. Протирая с поверхности стола остатки брызнувшей крови ярко-алого цвета, лаборантка вручила ему кусочек ваты, после чего повернувшись к Егору, заявила, что перезвонит им насчет результатов анализа наутро следующего дня.

С того момента, как его брат умудрился выиграть во время розыгрыша в музыкальной школе машину, которую им спонпор почему-то не спешил отдавать, утекло немало воды. И забыв в одночасье, как он кричал: «Дайте нам хотя бы домкрат!», удерживаемый с обеих сторон Феклой и Лисовым, теперь Егор представлял полную противоположность самому себе тогдашнему. Машина в каком-то смысле оказалась в его руках, пусть пока ему лично и не принадлежала, а это значило, что на пару дней он мог позволить себе небольшую шалость, специально обращаясь с ней в дороге так, словно он и вправду пытался впечатлить друзей. Его мечта наконец исполнилась, пусть и не совсем так, как хотелось лично ему. Главное, что сейчас он был за рулем авто, а остальное его уже не интересовало. Настораживало парня только одно: преодолев с ним пару километров пути до универа, с его умением лихачить на дорогах одногруппники теперь будут знакомы не понаслышке.
 
По дороге в универ они наверное раз пять рисковали попасть в аварию, обгоняя все вокруг. Авто летело по шоссе как на крыльях, игнорируя на переходах красный свет. Показатели спидометра зашкаливали настолько, что Евангелина боялась на них даже смотреть. Хорошо, что с вестибулярным аппаратом у неё было все в порядке. В противном случае подобная поездка могла бы не задаться для неё с самого начала пути.

Позавтракать ей так и не удалось, чему она была даже рада, оказавшись в плену высокой скорости. И только одному Новаковскому было все нипочем. Сила гравитации как таковая будто не действовала на него вообще. Однако, проходив курсы по вождению меньше месяца, пока что он был не в состоянии нормально ориентироваться в дороге, управляя автомобилем так, словно там был совсем один и не нес никакой ответственности за жизни своих пассажиров. В такие моменты для него переставали существовать всевозможные светофоры, перекрестки и пробки из ряда авто. Он принадлежал к тому типу людей, которым было проще заплатить штраф, нежели приложив усилия, таки выучить правила дорожного движения, применяя полученные знания на практике.

Евангелина избегала смотреть в зеркало заднего вида. В какой-то момент ей вдруг начало мерещиться, что за ними уже давно следует патрульный автомобиль. Вообще было удивительно, что их до сих пор их никто не сцапал.

— Что там не понимать в управлении авто? — недоумевал Новаковский, немного сбавив скорость.

Они едва не наскочили на какого-то мотоциклиста, имевшего наглость остановиться перед самым носом его авто, вынудив парня затормозить на красный свет так, что от задних колес пошел черный дым, закрывая поле обозрения для транспортного средства, остановившегося справа от них.

— Действительно… — иронично отозвалась Евангелина, увидев, что оседлавший свой мопед пенсионер чудом остался в живых, едва не угодив под колеса махины, которую обкатывал её одногруппник. Одно нелепое движение со стороны Новаковского, и этот старик оказался бы на том свете. Но сам Егор, увы, так не считал, уверенный, что сегодня им благоволила удача. К тому же отсутствие дорожного патруля на стратегически важных участках дороги можно было считать хорошим знаком.

— Машина — дело такое, — беспечно бросил он, глядя не на шоссе, а на случайно включившиеся «дворники», чье движение и без того добавляло ему проблем, мешая следить за дорогой сквозь темные стекла, — там особо думать не надо. Суешь в стартер ключ, поворачиваешь его в сторону, потом кладешь руку на руль, дергаешь за ручник, и едешь себе дальше. В пути, главное, не перепутать педали. Остальное за тебя сделают полученные навыки.

Возражать его доводам было бессмысленно. Доказывай не доказывай, каждый все равно останется при своем мнении, а этот тип, возможно, ещё и попытается заставить тебя перейти на свою сторону.

— И все? А как же правила? — вздохнула Евангелина, жалея, что не взяла с собой диктофон, чтобы записать его речь, которую можно было включать под видом аудиолекции в какой-то автошколе для начинающих водителей… трамвая.

Время, отпущенное на простой их авто у перекрестка давно закончилось, и теперь им предстояло окунуться с головой в очередное дорожное «приключение», которое в любой момент могло стать для них последним.

— Какие правила?! — возразил Новаковский, хмыкнув так, что его улыбка напоминала издали оскал какого-то хищного животного. — Ты хоть раз видела, чтобы  их кто-то придерживался? К тому же я прекрасно обхожусь без них, доверяя одной лишь интуиции, и она меня за это время, надо отметить данное, ещё ни разу не подводила.

— А ведь мы могли и разбиться, — вставил свое словцо Зонтинов, воспользовавшись моментом затишья.

— Но не разбились же! — ухмыльнулся одногруппник, уверенный, что чего-чего, а уж такого поворота событий им точно можно не бояться.
 
— А если бы мы сбили какую-то собаку? — уточнила Евангелина.

— Подумаешь! — отмахнулся от неё Новаковский, словно речь шла о какой-то ерунде, ни стоившей его мимолетного внимания. — Одной собакой меньше, одной — больше… Было бы из-за чего так переживать.

— А если бы на её месте оказался человек?!

— Ну, кто, например? 

— Какая-нибудь старуха с клюкой, переходившая дорогу, — отозвался сзади Зонтинов, приходя своей одногруппнице на помощь.

Подавив свой смешок, Новаковский посмотрел на него с осуждением. Но по его виду все было понятно без слов. Старуху ли, собаку, этому парню было все равно, кого сбивать и тащить на колесе авто, лишь бы поскорее добраться до места назначения. 

— Старухам с клюкой надо сидеть дома, смотреть сериалы и не шастать, где попало! — нравоучительным тоном заметил Егор, и, посчитав, что весьма четко донес до друзей свои мысли, вновь перевел взгляд на шоссе, раздумывая о чем-то своем. — Кто виноват, что этот дед на своем мопеде полез под колеса именно нашей машины! И именно в тот момент, когда мы стояли на светофоре?! Вот не сидится народу дома! Обязательно надо выйти на дорогу, когда за рулем авто нахожусь именно я, а кто-то другой!

— Вообще-то там был знак, — возразила Евангелина, продолжая с ним спорить, — просто ты его не заметил.

— А я ещё раз говорю: нехрен лазить там, где не положено! И вообще, вы с Зонтиновым слышали когда-нибудь о правиле «Back-seat driver»?

Те отрицательно кивнули, понятия не имея, что он имеет в виду.

— Ну, вот, что я и говорил! А эта фраза означает: «Не отвлекай водителя дурацкими советами».  Поэтому я вам сейчас посоветую успокоиться, прийти в себя и не делать мне нервы. Иначе до универа мы не доберемся никогда.

Спорить в такие моменты с столь безумным парнем было делом бесполезным. И понимая, что любое с ним пререкание могло закончиться для них не очень хорошо, временно притихнув, одногруппники старались с ним больше не спорить, обходя эту тему, чтобы не заставлять его лишний раз нервничать.

— Никогда бы не мог подумать, что управление авто окажется столь утомительным занятием, — не выдержав, наконец, проронил Егор, обращаясь к Литковской. — До этого гонял по городу, никаких проблем не было, а тут прямо целая напасть… Все машины, как назло, прут прямо на нас, только успевай отбиваться. Сегодня, однозначно, не мой день.

— Не хотелось тебя расстраивать, — неожиданно съязвила Евангелина, до последнего надеясь, что он сам додумается свернуть на нормальную трассу, положив конец борьбе с то и дело возникающими на их пути авто, — но может ты свернешь наконец, со встречной? Или тебе нравится вести автомобиль, двигаясь против течения?! 

Прислушавшись к её совету, Новаковский резко изменил свой маршрут, и тут же перебравшись на вторую линию дороги, облегченно вздохнул:

— А ведь и вправду ехать стало лучше, — после чего повернувшись к одногруппнице, готовой вновь поймать его на какой-то глупости, ненавязчиво у неё поинтересовался: — Почему ты мне сразу об этом не сказала?

Евангелина ответила не сразу, смутно чувствуя, что в этот раз последнее слово останется за ней. Как знать, может ей уже самой пора было покупать автомобиль и записываться на курсы вождения?

— Просто хотелось подождать, пока ты, порядочно намучившись с управлением машины,  додумаешься самостоятельно свернуть со встречной, — иронично отозвалась она, поправляя юбку. — Да и вообще, было бы любопытно понаблюдать за тем, как долго у тебя хватит терпения бороться со встречным движением.

— И все это время вы с Зонтиновым предпочитали молчать?

— А догадаться, что нужная тебе дорога совсем рядом, слабо?

Ничего не ответив, Новаковский сосредоточил свое внимание на дороге. И весьма правильно сделал. Потому что если бы он продолжил и дальше спорить со своей одногруппницей, то наверняка бы задавил перебегавшую в этот момент дорогу собаку.

К месту парковки, расположенной недалеко от универа, они прибыли вовремя, даже успев по пути закинуть Алекса в школу. Первой покинув салон авто, Евангелина устремилась к лестнице, вспоминая аудиторию, где сегодня должно было состояться практическое занятие по финансовому менеджменту. Выбравшись наружу, Новаковский захлопнул дверь, равнодушно озираясь вокруг. Их декан Мудрыченко Валерий Витальевич любил выйти на крыльцо, чтобы затянуться перед занятием косяком. Это позволяло ему постоянно оставаться в тонусе, но сегодня его там не было. Обрадовавшись тому, что так удачно сложились обстоятельства, еле слышно выдохнув, Егор забрал из багажника авто свои вещи, и ненадолго задержав Зонтинова, (ни живого, ни мертвого после столь экстремальной поездки), принялся расспрашивать его о задачах, что надо было решить сегодня в качестве домашнего задания.

Новаковский в очередной раз не подготовился к занятию, надеясь списать эти самые задачи с его тетради. Накрапывающий мелкий дождь успел к тому времени закончиться, зато усилился ветер, гнавший по пасмурному небу тяжелые облака. Пообещав поделиться решением задач, Зонтинов прихватил свои вещи, отправившись вслед за Евангелиной. Почесав макушку, Новаковский впал в свои думы, застыв напротив открытого багажника авто. Он как будто пребывал в состоянии некой прострации, очнувшись, как только напротив здания университета остановилось такси, и оттуда вышла ослепительной красоты брюнетка, в которой он узнал пассию Лисову, не на шутку очарованный увиденным зрелищем.

Сегодня на Эрике было короткое светлого оттенка атласное облегающее платье, с которым хорошо гармонировали её туфли на высоком каблуке, всегда сводившие с ума этого парня. И виду не подав, будто он её знает, Егор стал за машиной так, чтобы она его не видела, следя украдкой за каждым её жестом, в частности, акцентируя внимание на то, как грубо она общается с таксистом, порядочно уставшем от её придирок за время пути. И стараясь заранее прикинуть в уме, что именно могло привести её в этот универ, Новаковский кое-что смекнул. Просто так она сюда приехать не могла. В противном случае её бы сюда подбросил отец. А это значило, что данное учебное заведение она решила посетить по собственной инициативе, обставив все так, чтобы её свидание с Лисовым осталось втайне.

Забрав свою сумочку и захлопнув двери, Эрика начала подниматься по лестнице. Её темного оттенка ровные волосы заструились по плечам под влиянием ветра. Проводив её взглядом до вестибюля, Новаковский ощутил небывалый прилив энергии во всем теле. Как сильно волновала его эта девица, раз он до сих пор не мог никак её забыть. Вот бы увидеться с ней, когда она будет ждать Лисова в холле! Он был рад перемолвиться с ней хотя бы парой-тройкой слов. Для него только один этот шаг уже являлся пределом счастья. Ведь он ясно чувствовал, что Лисову она не нужна. В противном случае он бы не стал вынуждать её везде бегать за собой. Эх, если бы она хоть на одно мгновение стала его девушкой, он почувствовал бы себя самым счастливым человеком на свете!

Почувствовав на себе чей-то заинтересованный взгляд, прежде чем сделать ещё один шаг по лестнице, Эрика вдруг слегка нагнулась, сделав вид, будто что-то поправляет на своей ноге. В этот момент сорвался такой шквал, что её короткое платье слегка приподнялось, обнажив перед взором впечатлительного парня очертания её стройных бедер. Выпрямившись, и бросив на Новаковского дерзкий взгляд из-под плеча, она направилась дальше, подхватывая сумочку. И оставшись стоять возле лестницы совсем один, Новаковский не заметил появления декана. Первым поприветствовав своего студента, мужчина затянулся сигаретой, смерив оценивающим взглядом его авто, и почти готовый провалиться сквозь землю от стыда, Егор попятился назад, судорожно закрывая багажник авто. Подобное появление здесь декана считалось дурным предзнаменованием, а это значило, что теперь ему точно несдобровать, уличив того в зависти из-за увиденного авто. 

Книга 2. Глава 22

http://proza.ru/2022/09/25/985