Шурка

    — Шурка, почему самовар до сих пор не стоит? — дед хотел было встать с лавки, но передумал и лишь ударил по полу тростью, которую в последний год постоянно держал при себе. Стар он стал, не справлялся с хозяйством и единственным его делом оставалось воспитывать в строгости внуков. — Носитесь с утра до вечера, бездельники, люди обедать скоро придут, смотрите у меня!
     Шурка — кругленькая девочка-подросток, мигом скатилась с полатей, где в сотый раз одевала и раздевала свою любимую тряпичную куклу, обулась в валенки и подбежала к печи. Она давно привыкла к сердитости деда, не боялась её, потому что знала, что на самом деле дед добрый.
     Медный ведёрный самовар стоял на шестке и сверкал начищенными боками, которые Шурка же и чистила кирпичной крошкой ровно неделю назад. Размером тот был чуть меньше самой Шурки и, словно с братом, она как-то с ним ладила.
     Остатки воды из бака она слила в глиняный кувшин, перевернув самовар кверху дном, вытряхнула из топки остатки углей и золу, снова налила в бак воды, черпая ее медным ковшом из ушата.    
     Косарём она нащепала лучины, развела в топке огонь и установила трубу — там сразу загудело.
     Дед достал кисет с махоркой, газету и трясущимися руками стал крутить цигарку. Через минуту Шурка подкинула в топку угля и подбежала к деду.
     — Деда, давай помогу! — взяв из его рук полоску газеты, она вмиг свернула «козью ножку» (цигарка, похожая на заднюю ногу козы), засыпала в неё махорки и запечатала верх цигарки уголком газетной полоски, чтобы табак не просыпался в трясущихся дедовых руках. 
     — Ой спасибо, дитятко, — мягко пробасил дед и лишь с третьего раза поймал губами мундштук (часть цигарки, не заполняемая табаком).
     Шурка зажгла спичку, и через несколько секунд лицо деда растворилось в густом тумане едкого и тягучего махорочного дыма. Шурка задула горящую спичку и чихнула.
     Чистить стены и потолок от табачной копоти к Паске тоже было Шуркиным делом.
     Прошло время, самовар зашумел, Шурка подбежала, потрогала его горячий бок, для порядка ойкнула, а когда из-под клапана повалил густой пар, сняла трубу и деловито накрыла топку колпачком. Дед затушил выкуренную цигарку и ласково посмотрел на внучку.
     Дверь открылась, вошла бабушка, а за ней еще восемь человек. Скоро в избе запахло пареной репой, овсяным толокном, отварёнушкой (суп из соленых грибов-волнушек), шаньгами (большая ватрушка)с пшённой кашей и сладким ржаным солодом из печи.
     Самовар же стоял на огромном столе, словно царь, приглашая всех к себе и располагая к неспешному разговору.

***
    — Эдак было, — улыбнулась баба Шура, принимая от внучки чашку чая из того самого самовара. Сейчас ей было девяносто два.

    Сергей Шерстенников, 04.01.22