Охотники за пидарасами Один день из жизни казачьег

Охотники за пидарасами: Один день из жизни казачьего патруля или Педриллиум Магнум и Трансфертер Теслы против Атомного Бурилы

Свободное распространение приветствуется
Автор: Лорин Патрик МакКевин (Lorin Patrick McKevin) ;
Версия: 1.1 от 29.08(Jun).2019
Версия: 1.0 от 30.06(Jun).2019
temptator.ihostfull.com (всё в хорошем качестве, официальный сайт)
temptator@protonmail.com ; lorin.patrick.mckevin@protonmail.com
samlib.ru/t/temptator ; temptator.dreamwidth.org ;


Невесел был атаман-есаул, но не подавал вида. Какое-то тяжкое предчувствие давило его душу. Он оглянулся и, чтобы развеселить себя отдал команду шедшему за ним казачьему патрулю, членов которого все называли «охотниками за пидарасами»:
— Песню запе-вай!
Его собратья встрепенулись, возвысили головы и затянули:
Не для меня придёт весна,
Не для меня Дон разольётся;
И сердце девичье забьётся
В последний раз — не для меня…
Атаман сам начал подпевать и на душе повеселело… Эх, нелегка же ты, доля атамана специального особого казачьего патруля, когда от тебя зависит — будет ли уничтожена европейская часть России, да и сама Европа вплоть до Периней, а то и далее или нет, будет ли пробита земная мантия до самого ядра или же всё, как всегда, обойдётся…
Атаман посмотрел на сиявший золотом вдали Купол Объекта. Как огромен он был! — до него было с сотню километров, а он возвышался огромной заснеженной на вершине горой, устремляясь в непокорные небеса…
Купол Объекта был высотой в четыре километра. Поговаривали, что в глубину Объект тоже был немал — врывался в толщу земли километра на два-три. Чудо Русской Православной Науки, Символ Торжества Русского Православного Гения и, наконец, Трудолюбия и Мудрости Русского Народа — первый в мире термоядерный реактор, один способный снабжать электроэнергией Россию, Японию, США и половину Европы — вот что такое был этот Объект, построенный на месте Химок.
Вокруг Объекта было много обычных атомных станций — для того, чтобы этот Объект можно было запустить и поддерживать в работе. Они снабжали энергией критические лазеры с ядерной накачкой, устройства термоядерных запалов, располагавшихся в самом центре Купола, системы удержания плазмы в магнитном поле и чёрти чего ещё.
Термоядерный реактор работал как обычное Солнце: простой, газообразный, водород под высоким давлением сжимался под Куполом до состояния жидкого водорода, а тот — до состояния металлического водорода; а далее к центру, где давление повышалось ещё больше, начинались термоядерные реакции. Они инициировались и поддерживались с помощью самых настоящих ядерных взрывов в центре реактора.
Центр реактора с происходящими в нём ядерными взрывами считался самым ненадежным, нестабильным и опасным местом. Некоторые ученые предполагали, что с небольшой, но достаточно опасной вероятностью протекающие термоядерные реакции в центре Объекта способны вызвать неконтролируемое сжатие и неконтролируемый переход почти всего водорода в металлическое состояние и даже далее — так, что, по крайней мере, две трети этого водорода будет вовлечено в термоядерную реакцию. Эти нытики и вредители говорили, что теоретически снести всё может не только до Периней, до Англии и за Урал, но и значительно дальше… Однако видные академики Гинзбург, Акопян, Аганбегидзе, Бздунов и Попин-Деревянко, дважды Герои Труда России, сенаторы, полные кавалеры ордена Серафима Саровского, развеяли эти опасения и подтвердили, что российская наука вполне может создавать и обслуживать такие сложные технические сооружения, как Объект.
Патруль шёл и шёл, казаки пели песню дальше…
Не для меня придёт Пасха;,
За стол родня вся соберется,
Христос воскрес! —  из уст польётся…
Такая жизнь — не для меня.
Это был предпоследний куплет; исполнив его, все остановились и замолчали, ибо настало время для соло атамана; тот набрал в грудь побольше воздуха и громко надрывно продолжил:
А для меня обрез да нож
Проклятый пидор уж готовит —
Его ничто не остановит,
Чтоб на Пасху; сразить меня!
Закончив петь, атаман перевёл дыхание, а затем немного отдышлся.
— Привал! — скомандовал он после этого бойцам-дружинникам.
Все начали рассаживаться по земле. Наступило время чего-то перекусить.
Но перекусить не удалось. Планшет атамана запищал и стал сообщать об опасности. Где-то поблизости, совсем рядом, за излучиной реки, летающие дроиды обнаружили двух людей, мужчин. Они не занимались ничем противозаконным, никакой педерастией — они просто рыбачили. Но как знать — зачем они сюда пришли, что делали и что будут ещё делать — особенно ночью. Много разных подобных рыбаков повидали на своём веку и атаман-есаул, и бойцы-дружинники. Именно так, под видом рыбаков, и скрывались педерасты. Кто заподозрит? Особенно это часто проделывали те, кто хотели с помощью осквернения земли и всего сущего педерастией разрушить русское чудо техники — термоядерный реактор. Вот и сейчас на планшет атамана, попутно с информацией от патрулирующих окрестности аэродроидов, выводилась секретная информация о состоянии реактора. И этот реактор того — немного пошаливал. И даже не немного, а вполне прилично. Впору было быть тревогу. Как знать — не от того ли это, что педерасты вновь своим противоестественным соитием осквернили землю в более чем стокилометровой зоне отчуждения реактора? Прямо в праздник Троицы…
— Отставить привал! —  скомандовал атаман. — Тут дроиды двух рыбаков обнаружили… вон в том направлении, метров через пятьсот. Надо проверить…
И бойцы-дружинники поднялись и молча направились к цели.
Всякий знал, что появление в более чем стокилометровой зоне отчуждения реактора чревато различными проверками. Поэтому никто из рыбаков или грибников никогда не удивлялся этими проверками, при которых, как правило, проводились полное секвенсирования ДНК, допрос с применение детектора лжи, а также тестирование оральным и анальным зондами. В общем, все знали на что шли, когда отправлялись за рыбой или за грибами в зону отчуждения. А места тут рыбой и грибами были богатыми — тем более, что для охлаждения реактора по этим местам проходили широкие и глубокие каналы от самого Енисея, от Волги, Дона и других крупных российских рек. Эти каналы, конечно, тоже были чудом техники. И одновременно уязвимым для реактора местом — ибо педерасты-вредители, которые ещё оставались на Руси, говорят, занимались педерастией прямо в этих каналах, чтобы осквернить воду, охлаждавшую реактор, и вызвать его поломку или даже взрыв и полное разрушение. В общем, у бойцов-дружинников и их атаманов, патрулировавших зону, всегда хватало работы…
Когда бойцы-дружинники шли к двум рыбакам, то самый молодой из них, Костя, а, говоря полнее, Константин Иванович Душенов, парень лет семнадцати, сказал атаману:
— Всё-таки страшно… Трудно привыкнуть… А ну как рванёт когда-нибудь… К тому же если и правда может войти в реакцию две трети металлического водорода…
— Не слушай ты слова врагов про эти две трети… Да и что с того если даже две трети? Хоть весь пусть рванёт! Нам, русским, не привыкать. Ведь мы — русские. Мы всегда под Богом и под смертью ходим. Рванёт так рванёт. Ну, снесёт всю Европу и Урал и за Уралом кое-что, мантию земного ядра пробьёт… Подумаешь… Радоваться надо — ведь мы, русские, православные, все на небеса попадём — как мученики. Святыми там будем! А наши враги? Нашим врагам — ад и вечные муки! Ибо гнилой педерастический Запад со всеми его пороками… ну, и так далее. Что ещё всех их там, за гробом, ждёт, как не черти со сковородами?!
Костя Душенов вроде бы успокоился таким ответом — или сделал вид, что успокоился — и задал атаману другой вопрос:
— Не понимаю, как педерасты не боятся осквернять землю; и не только не боятся, но ещё и прямиком в зону реактора лезут, чтобы его взорвать… Они ведь, кстати, тоже погибнут, а ведь они, как все знают, люди трусливые и гнилые…
— Чего тут думать? — ответил атаман. — Ты слышал, что сказал наш вождь? «По мере борьбы с педерастией сопротивление педерастов будет лишь возрастать». Вот оно и возрастает. Мёдом их не корми — дай только нормальным людям нагадить! Даже ценой собственной смерти… Пусть мол, реактор взорвётся, пусть мы погибнем, пусть вся Европа погибнет — но и нормальные люди тоже. Такие уж они, эти пидарасы. А то, что они, будучи подлыми, трусливыми и гнилыми, смерти перестали бояться — так это неудивительно. Если крысу загнать в угол, то и она начнёт нападать. Даже на мамонта. Вот и они так же… Чуют, что терять им уже нечего — впереди у них и так смерть или невыносимая жизнь. Потому и сказал наша вождь столь мудро: «По мере борьбы с педерастией сопротивление педерастов будет лишь возрастать». Понял? Понял к чему надо готовится?
— Понял, господин атаман… — ответил Душенов.
Наконец, казачий патруль достиг двух рыбаков.
Атаман вышел к рыбакам вперёд, представился, протянул и показал удостоверение и сказал:
— А сейчас сотрудники казачьего патруля проведут стандартную проверку на педерастию согласно постановлению Сената такому-то. Вы должны понимать куда пришли — в зону отчуждения термоядерного реактора и чем вам это грозит.
— Какие вопросы — понимаем. Дело государственной важности… — сказал один из рыбаков и продолжил: — Эх… Рыба-то тут и грибы — отменные… Не повезло.
Один воин подключил к этому рыбаку детектор лжи и начал гонять его по различным вопросам, связанным с его сексуальными предпочтениями; меж тем атаман подозвал Костю и сказал ему:
— Как, начинающий боец? Выучил молитвы на использование анального и орального зондов?
— Да.
— Ну, читай…
И Костя Душенов забубнил молитвы. Одна из них была к св. Феофану затворнику, а другая — к св. Игнатию Брянчанинову. Это было неспроста — оральный, желудочный, зонд выпускался под маркой «св. Феофан», а анальный — «св. Игнатий». Первый зонд в отряде, например, был модели «св. Игнатий — 12П», а второй — «св. Феофан —8ПМ»; «М» значило: «модернизированный», а «П» — «полевой» (то есть: «мобильный»).
Костя прочитал молитвы, а спустя минуту пришло время зондирования. Первый рыбак мужественно перенёс его; никаких следов совершения гомосексуальных актов выявлено не было; в это же время второй рыбак проходил проверку на детекторе лжи.
Наконец, для первого рыбака пришло время полного прочтения и расшифровки ДНК. Атаман взял у него каплю крови и капнул её в ДНК-секвенсор. Тот зажужжал и через минуту выдал результат. Хотя полной расшифровки пришлось бы ждать несколько дней — ибо секвенсор автоматически отправил результаты полного считывания ДНК по сети в централизованную базу, откуда их должен был взять и обработать более мощный компьютер, кое-что атаман мог сделать на месте. Он нажал на какую-то кнопочку на секвенсоре и тот выдал длинную распечатку. Атаман уставился в нее, внимательно просмотрел нужные участки хромосомного набора, и с видом знатока сказал:
— Так-так… следов гомосексуальности, вроде бы, нет. Но есть небольшие нарушения в семнадцатой и восемнадцатой хромосомах. И это очень печально… У вас дети есть?
— Двое. — ответил рыбак. — Мальчик и девочка.
— Нормальные?
— Вроде бы да.
— Повезло. В общем, так. Вот вам желтая карточка. — тут атаман достал из кармана какую-то желтую карточку с печатями и надписями и передал её рыбаку. — Вам нельзя заводить детей до того, как не получите специальное разрешение после полной расшифровки вашего генома. Как я сказал, вроде бы у вас небольшие нарушения в хромосомном наборе, которые будут переданы потомству. Не советую вам нарушать этот запрет. Не хотите же вы изоляции в монастыре и тяжкого покаяния?
— Понял. — ответил рыбак. — Больше пока детей заводить не будем.
Вскоре был прозондирован и проверен на нормальность цепочки ДНК и второй рыбак. У него всё оказалось в полном порядке. Атаман взял под козырёк и сказал:
— Что же. С вами всё понятно. Рыбачьте и собирайте грибы дальше. Разрешите откланяться.
Атаман скомандовал и отряд пошёл вдоль реки дальше. Отойдя ещё примерно на километр от рыбаков атаман снова скомандовал:
— Привал!
Бойцы стали располагаться на земле, на пригорке, и доставать съестные припасы. Уже было три часа дня, но им снова так и не довелось пообедать. Аэродроиды опять заметили что-то неладное.
Атаман-есаул посмотрел на планшет и сказал:
— Так. На соседней свалке — двое бомжей. В трёх километрах отсюда. Поедем и проверим.
Атаман достал телефон и подозвал к бойцам автобус, который следовал поодаль, где-то в километре позади. По правилам отряд должен был обходить территорию зоны отчуждения реактора пешком, но на всякий случай им придавали транспортное средство — автобус для быстрой перевозки к нужному месту и два полицейских автомобиля для преследования подозреваемых.
Вскоре бойцы уселись в подошедший автобус и направились к свалке. Двое бомжей были очень напуганы быстрым и внезапным появлением противогомосексуального патруля и пытались бежать — но это было бесполезно, ибо их скоро схватили и скрутили опытные бойцы-дружинники.
Первые же допросы на детекторе лжи показали, что это были двое гомосексуалистов. Атаман усмехнулся и сказал Косте Душенова:
— Ну, читай свои молитвы на зондирование… Хотя это, по-видимому, излишне, но процедура должна быть соблюдена.
Бомжи были прозондированы анально и орально и у каждого из них были обнаружены следы гомосексуального сношения. Всё было ясно — их уже можно было казнить. Но процедура требовала полного считывания ДНК и атаман поспешил исполнить эту формальность. Строго говоря, это, конечно не было совсем уж пустым делом — ДНК этих двух гомосексуалистов в дальнейшем должны были быть тщательно проанализированы и добавлены в базу.
Наступило время казни. Но ещё до казни пришел ответ на секвенсирование ДНК из Центра. Оказалось, что это были вовсе не бомжи, а сотрудники двух столичных институтов, оборонных, которые лишь прикидывались бомжами. После такого ответа атаман нахмурился и грозно спросил смертников:
— Так с какой целью вы явились сюда, в зону отчуждения? Просто попидарасить под видом бомжей или… Вы что — не могли другую свалку выбрать, вне зоны?! Сюда, конечно, иногда забредают настоящие бомжи, но не безопаснее ли бы вам было пидарасить не здесь, а в другом месте, вне зоны отчуждения? Признавайтесь — зачем вы пидарасили именно здесь? Чтобы осквернить землю близ реактора и чтобы от этого он взорвался?! Зачем ещё вам было пидарасить именно здесь?! Признавайтесь немедленно!!!
Один бомж смирился со своей участью и молчал. Но другой был вне себя от того, что сейчас над ним должна была свершиться казнь. Он выпрямился и гордо сказал:
— Да! Ты угадал, атаман! Именно за этим мы здесь и пидарасили! И ваш реактор будет нами взорван — я в этом уверен. И вы ответите за всё, что делаете с нами! Месть! Месть! Месть!!!
— Всё ясно. — сказал атаман, а затем обратился к Косте: — Запротоколируй всё это в отчёте.
После это атаман поставил двух псевдобомжей на землю на колени, прочитал им приговор «Именем Православного Самодержавнейшего Императора, Защитника Церкви и Веры», а затем отошёл на несколько шагов и безжалостно расстрелял двух геев-врагов в затылок. Приговор в таких случаях приводился в исполнение немедленно.
Атаман снова взглянул на планшет, на котором отображалась секретная информация о состоянии термоядерного реактора. Дела становились всё хуже и хуже. Впору было бить тревогу и объявлять эвакуацию половины Москвы. Прямо на Троицу. Но системы оповещения почему-то молчали, а силы министерства по чрезвычайным ситуациям бездействовали.
— Хм… Там, наверху, видимо, думают, что поронесёт… и, по-видимому, имеют на то причины, то есть, думают так небезосновательно. — пронеслось в голове у атамана. — Ну и правильно. А если что — сколько мучеников попадёт прямо в рай на Троицу! Сколько святых молитвенников Русь обретёт! Подумаешь…
После этого атаман приказал принести детектор, чтобы замерить степень осквернённости земли от педерастических неистовств.
Детектор Попина-Деревянко показал небольшое осквернение земли на свалке педерастами и их педерастическими забавами. Такое осквернение никак не могло вызвать те чудовищные неполадки в термоядерном реакторе, о которых говорила информация, выводившаяся атаману на его планшет. Более того — после казни двух педерастов дела на термоядерном реакторе стали ещё хуже. Существенно хуже…
Для очистки совести атаман воспользовался также детектором Бздунова, но его показания существенно не расходились с уже полученными показаниями детектора Попина-Деревянко.
— Что же. — подумал атаман. — Пусть там сами разбираются со своим реактором. А у нас — самое время устроить привал и перекусить. Четыре часа уже…
Атаман отвёл бойцов-дружинников на полкилометра от свалки и, наконец, устроил привал с обедом. Бойцы расселись по земле и снова стали доставать съестное. Костя Душенов уселся на землю рядом с атаманом. Тот посмотрел на Константина и сказал:
— Вот от таких вот сотрудников всяких оборонных институтов всё в них и пропитывается педерастическими тленом и гнилью. И смертью. А потом у их разработок то винтик где-нибудь от того, что пидоры всё поосквернили, открутится или переломится, то микросхема какая-нибудь сгорит. А от этого нешуточные бедствия случаются — то ракета где-нибудь упадёт, то ядерный заряд не взорвётся или взорвётся прежде времени. Тьфу! Гниль, мерзость педерастическая, оскверняющая землю!
Меж тем Костя дожевал кусок курицы и спросил:
— Послушайте… господин атаман… А вот это… то, что говорят про Педриллиум Магнум — это что — шутка такая? Я в это серьёзно не верю. А вы?
— А откуда ты знаешь про Педриллиум Магнум? — спросил атаман.
— Родственник у нас работает в одном оборонном институте… — сказал Душенов и осекся: — Вы не подумайте ничего, господин атаман, такого… это ведь не секретные сведения…
— Я знаю. — ответил  атаман. — Но говорить про это не поощряется. Чтобы не пугать простой народ. Но поскольку ты в патруле — то спрашивай… Здесь про это почти все знают, про твой Педриллиум Магнум…
— Господин атаман, — продолжил Душенов, — а что такое этот Педриллиум Магнум? Я знаю, что это такое какое-то страшное оружие пидарасов, с помощью которого они любого могут самого обратить в пидора… Страшно, конечно… Но что это такое, говоря конкретнее?
— Ха-ха-ха! — рассмеялся атаман. — Так ты даже толком ничего про это не знаешь?! Такие рассказы про Педриллиум Магнум, Великий Педриллиум Пидарасов, — это на уровне детей, которые так пугают друг друга, подбрасывая в напитки друг другу щебень... Ну, слушай… Ты знаешь, что такое философский камень?
— Ну, это камень такой, который изготавливали алхимики, который мог превращать всякий металл в золото…
— Да-да… И не только это… Из него ещё получался порошок проекции, с помощью которого алхимики достигали омоложения и бессмертия… У этого камня, у ляпис философорум, много имён — магистерий, ребис, эликсир философов, жизненный эликсир, красная тинктура, великий эликсир, пятый элемент… Так вот и у пидарасов есть подобный камень — Ляпис Пидарасиорум или попросту Ляпис Пидарасис, Педриллиум Магнум, Великий Педриллиум Пидарасов; и много как его ещё его называют пидоры… И да, действительно, как говорят, с помощью этого Ляписа Пидарасиса, будь он неладен, всякого человека и всякое животное можно обратить в пидараса. Может быть, он и силы какие дарует пидарасам, и вечную молодость. Но самое страшное не это. Великий Педриллиум Пидарасов — это концентрация педерастической скверны, нечисти, гнили, мерзости, педерастической смерти и распада. И направив всё это с помощью Ляписа Пидарасиса на любой объект этот объект можно разрушить. Он просто распадётся, разрушиться от этой смерти, от этого тлена. Так, если Ляпис Пидарасис стереть в порошок и посыпать этим порошком землю, то она перестанет плодоносить, а чернозём обратится в какую-либо бесплодную глинистую землю или просто песчаную пустыню. А если посыпать этой пылью и пропитать раствором, сделанным из этого камня, стену, то стена обратиться в труху, которая рассыпется в прах от первого же попадания в эту стену брошенного камня.Ты, кстати, знаешь, как в действительности пал Константинополь?
— Рассказывают, что какой-то венгр изобрёл очень мощную пушку и стал её всем предлагать. Сначала он предложил её византийскому императору, но тот отказался. Наконец, этот венгр предложил её турецкому султану и тот принял предложение. То место в константинопольской стене, которое было проломлено, было проломлено именно благодаря этой пушке. Но… уж не хотите ли вы сказать, господин атаман, что…
— Да, да… Все это правда, но не вся правда. О всей же правде предпочитают не говорить. Пидарасы объявили войну на смерть православному государству из-за преследований. Они понимали, что близится осада Константинополя и решили помочь врагу. Пидарасы всей империи, то есть почти все пидарасы всех остатков империи, несколько лет были заняты приготовлением Великого Педриллиума Пидарасов… О! Это тоже особое, тайное, мистическое искусство — как и изготовление философского камня! Наконец, Ляпис Пидарасис был приготовлен. Они истолкли его в порошок, а затем сделали из этого порошка настойку. И этой настойкой они обработали нужный участок стены, а затем дали врагам знать, в какой участок стены именно надо стрелять… Ведь от настойки стена стала гнилой и слабой, как труха. И Великий Град пал и был разграблен и затем стал столицей неверных. Так пидарасы свершили свою страшную месть. Под конец, уже после падения Константинополя, они даже обратили нескольких видных православных ревнителей в пидарасов и те, чтобы избежать падений от противоестественной мужелюбной страсти, был вынуждены всю оставшуюся жизнь спасаться на Афоне монахами…
— Страшо, господин атаман! Просто страшно! Но что мешает пидарасам поступить также с реактором? Что будет — страшно и подумать!
— А ты не бойся! Борись с ними, но не бойся смерти! Помни, что в случае взрыва реактора, как говорят наши святые старцы, станешь святым мучеником и попадёшь на Небо, в рай! Нам ли унывать? К тому же реактор надёжно защищён; вряд ли кто пронесёт туда Великий Педриллиум. Потому, в частности, что академики Бздунов и Аганбегидзе изобрели детектор Бздунова-Аганбегидзе, который надёжно может определить наличие Великого Педриллиума Пидарасов на приличном расстоянии. И этот детектор ещё ни разу не сработал. Порой даже начинаешь верить, что все эти слова про Ляпис Пидарасис — сказка. Правда, тревожит одно…
— Что? — спросил Константин Душенов.
— То, что деятельность пидарасов, злотворная и подлая деятельность, пошла на спад в последние годы. Так что то, что произошло сегодня — это, по современным меркам, скорее, исключение. Хотя, как помнишь, наш вождь, Император, сказал, что по мере борьбы с пидарасами их противодействие и борьба будут возрастать. Некоторые думают, что пидарасы затаились специально, чтобы посрамить слова нашего мудрого вождя, то есть посрамить его мудрость. Но я думаю не так. Все они заняты изготовлением Великого Педриллиума, своего треклятого Ляписа Пидарасиса — потому они и затаились, чтобы избежать провала. Всё мол, победили вы нас, успокойтесь. И вот однажды, когда всё успокоятся, они возьмут и доставят свой Педриллиум к реактору… И купол реактора не выдержит… И весь водород обратиться сначала обратиться в металлический водород, а затем весь он вступит в термоядерную реакцию… Ох, чует сердце атамана — быть беде! Одни лишь слова про мученичество и рай утешают…
— Господин атаман! Но из чего изготавливают свой Ляпис пидарасы? Из чего свой камень делают алхимики — это понятно. Но Великий Педриллиум?
— Разные про это, Костя, ходят разговоры… Но я думаю вот что. Из своей крови, главным образом. Ведь кровь у пидарасов — это навозная жижа и потому она есть главное вместилище пидарастической скверны. А ещё из своего кала, спермы и мочи, наверное… С помощью многолетних манипуляций, каких-то мистических и теургических действий эти сквернавцы изо всего этого и делают свой Великий Педриллиум Пидарасов. Так я думаю…
— Господин атаман! Но как же они надеются пронести этот камень или камни к Объекту! Там такая охрана! Такие патрули! Мы вот, например…
— Как пронести, говоришь? Может быть, как-нибудь и пронесут. Слышал ли ты о Трансфертере Теслы?
— А это ещё что такое? Тесла что — тоже того… того?!
— Нет. Тесла не был пидором. Но Он изобрёл, как поговаривают, Трансфертер Теслы — мощный переносчик воздействия. С его помощью, например, можно взорвать бомбу в одном месте, а результаты этого взрыва появятся в тысяче километров, там где надо. Например, можно взорвать атомную бомбу в тундре, а от этого взорвётся Кремль или Белый Дом. Или Букингемский Дворец. Чуешь, как это могут использовать треклятые пидоры? В Константинополе, например, им было бы достаточно расположить свой Педриллиум, раствор то есть из него, где-нибудь в центре города, в подвале, а Трансфертер Теслы сделал бы так, что стена крепостная всё равно осквернилась в нужном месте. Правда, неизвестно, насколько далеко может действовать этот Трансфертер… Ты представляешь, что может произойти? Пидоры соберутся со своим Великим Педриллиумом где-нибудь на Сахалине или во Владивостоке, а рванёт Объект под Москвой! Господи! Господи! Одна надежда — на Тебя, на то, что сразу мучениками, святыми, прямо в рай… Вот, сейчас Троица, люди в храмы идут на вечернее богослужение, потому что Духов День завтра, а мы тут, среди поля… Или, вот, случилось бы это лучше на Пасху… Говорят, тот, кто умрёт на Пасху…
Планшет у атамана запищал. Он взглянул на него и увидел, что опасность зашкаливала. По правилам эвакуировать людей уже надо был где-то за сто первый километр от Москвы, но начальство по-прежнему чего-то выжидало. Атаман невольно перекрестился. Дальше свой обед он и Константин доедали молча.
Затем был отдых до шести часов. А после случилось ужасное. На одном из аэродроидов сработал детектор Бздунова-Аганбегидзе. Да сработал так, что его показатели зашкалило и он вышел из строя. Это была чрезвычайная ситуация. Конечно, возможно, произошла поломка и поэтому к месту срабатывания был направлен другой дроид. С ним произошло то же самое. Отряд должен был выступить к месту срабатывания немедленно. К тому же у него были свои дроиды с детекторами Бздунова-Аганбегдизе, более грубыми и рассчитанными на больший диапазон считывания измерений. Место срабатывания находилось примерно в пятнадцати километрах и пока было неясно что именно там находилось.
Атаман немедленно созвал весь отряд, посадил его в автобус, и мигом помчался к опасному месту. Шутка ли — оказалось, что Великий Педриллиум Пидарасов действительно существовал и более того — уже был доставлен в зону отчуждения реактора! И более того — реактор уже находился в сверхкритическом состоянии по шкале опасностей. Он был готов взорваться и снести всё, по крайней мере, до сто первого километра от Москвы!
Когда автобус был близко к месту опасности, атаман не заметил на этом месте опасности ничего. Там была степь, через которую текла река. Но ему уже доложили по сети, что на этом месте располагалась старая подземная военная база ещё советского времени, очень углублённая. Вскоре у атамана уже был и её план.
Бойцы подъехали к самому входу в базу. Вход был почти незамтен. Атаман приказал запустить рой дроидов с детекторами Бздунова-Аганбегидзе, чтобы эти дроиды измерили вихревое и дивергентное поля педерастической скверны. Результаты изумили всех: возле земли детекторы почти зашкаливало — в радиусе трёх-пяти километров. Все понимали, что это значит: земля, на которой стояли бойцы до предела осквернена педерастической гнилью и нечистью. Впору было ждать огненных серных камней с неба — как в Содоме. Источник полей находился глубоко под землёй и там осквернённость была ещё больше. Была осквернена и река. К счастью, это была не та река, которая охлаждала реактор.
Проникнуть в базу оказалось трудно. Двери были закрыты и атаман открыл их, взорвав небольшой ядерный заряд. Он был в отряде всего один. После этого в открытый вход были запущены небольшие дроиды для исследования подземной базы. Каждый из них обладал оружием, которое могло уничтожить не одну сотню врагов-геев.
Наконец, спустя примерно полчаса, один дроид через вентиляционное отверстие смог проникнуть близко к небольшому залу, где собрались сквернавцы со своим Великим Педриллиумом. Он, дроид, не мог проникнуть в тот зал, но смог выпустить небольшого робота с видеокамерой и микрофоном, а также динамиками; этот робот смог проникнуть к самому люку вентиляционного отверстия и открыть люк, а затем наладить видео- и адудиотрансляцию того, что происходило в зале.
Атаман понял, что проникнуть в зал базы и как-то помешать гомосекам свершить их чёрное дело отряд его бойцов никак не сможет и что дроиды в этом никак не помогут — слишком хорошо была защищена база. Единственное что он мог — это начать переговоры с помощью того самого дроида и выпущенного им робота.
Атаман сидел в автобусе и смотрел на дисплей, который показывал, что происходило в зале, глубоко под землей. Посередине зала стояло огромное устройство, похожее на граммофон; раструб граммофона был направлен строго на Объект. Возле граммофона лежало множество мешков с какими-то щебнем и более крупными камнями. Пятеро гомосеков бегало с вёдрами и пересыпало ими щебень и камин из мешков в отверстие в «граммофоне».
— Так вот ты какой, Великий Педриллиум Пидарасов и вот ты какой, Трансфертер Теслы! — пронеслось в голове у атамана. А далее он с ужасом следил как по мере пересыпания щебня в «граммофон» показатели реактора становились всё хуже и хуже и как неумолимо приближалось время взрыва. К счастью, как понял атаман, этот образец Трансфертера Теслы работал на не очень большое расстояния — порядка восьмидесяти-ста километров — ведь почему, спрашивается, геям пришлось нести его в самую зону отчуждения и прятать там в старой советской базе?
Что было делать? Вести переговоры? Но законы запрещали всякие переговоры с геями. Поэтому, все «переговоры» могли быть только лишь в виде отдачи приказания сдаться. Но это было нелепо — ведь сдача вела к смерти. Тем не менее, атаман решился на это средство. Он подтянул к себе микрофон и произнёс:
— Окаянные сквернавцы! Именем Его Императорского Величества, Защитника Веры и Церкви, приказываю вам сдаться и прекратить попытки взорвать термоядерный реактор! Сдавайтесь и немедленно начинайте вычерпывать Педриллиум Магнум из Трансфертера Теслы! Повторяю! Сдавайтесь и немедленно начинайте вычерпывать Педриллиум Магнум из Трансфертера Теслы!
В ответ донеслось:
— Ха-ха-ха! Ты правильно понял, что это Педриллиум Магнум и что мы засыпаем его в Трансфертер Теслы, чтобы дистанционно взорвать реактор! А теперь — эй вы, там, наверху! — а теперь приготовьтесь все сдохнуть. Сдохнуть от Периней до Урала, а, может быть, даже дальше, чем предполагают все ваши расчёты! Да! И готовьтесь к тому, что земная мантия будет пробита до самого ядра планеты!
На этом переговоры были закончены. После них был видно, что гомосеки только  лишь стали более усердно работать, то есть ещё усерднее засыпать Педриллиум Магнум, Ляпис Пидарасис, в Трансфертер. Оставалось последнее средство. И все это понимали.
— Ну что, атаман? Будешь вызывать «Бурилу»? С ядерным зарядом килотонн в 400, конечно? — спросил атамана старый, видавший виды, дружинник.
— А что делать остается? — с понуренной головой ответил атаман. Так и не удастся нам заполучить ни Педриллиум, ни Трансфертер для исследований… А ведь это дело государственной важности!
«Бурила» или, официально, «БУР-3М» класса «Троица» был огромным  человекообразным роботом для проникновнеия вглубь земли и уничтожения находящихся там объектов. С собой он мог нести атомную боеголовку мощностью до 10 Мегатонн. Сначала он ввинчивался в землю до нужного объекта, а затем, попав в объект, взрывал там атомный или термоядерный заряд. Это было поистине страшное оружие Православной Империи для уничтожения вражеских бункеров. Потому он официально так и назывался — «БУнкерный Разрушитель». У «Бурилы», разумеется, был свой, очень мощный, ядерный реактор, его питавший.
Атаман взял телефон, набрал секретный номер и произёнс:
— Вызываю «Бурилу» с четырёхстами килотоннами. Повторяю: вызываю «Бурилу» с четырёхстами килотоннами. Под мою ответственность. Координаты — та самая военная база. Окончательная правка координат будет осуществлена мной лично в процесс полёта. Точка подрыва будет установлена мною же лично в процесс полёта. Как слышите меня?
— Вы действительно уверены, что нужен «Бурила» с атомным зарядом? У нас их и так ограниченное количество…
— Я передам вам видео переговоров, вы его посмотрите и всё поймёте… Только сначала высылайте «Бурилу», а потом смотрите! Вы что там вообще — вы за показаниями реактора смотрите и не понимаете к чему всё идёт дело и почему?
— Вас понял. Высылаем «Бурилу».
Уже через минуту «БУР-3М» стартовал. Атаман отёр лицо платком и перекрестился. А затем он отдал команду как можно подальше уезжать от места взрыва.
Уехать удалось километров на шесть-семь: к несчастью у автобуса прокололась шина. Тогда несколько бойцов пересели на автомобили и поехали дальше, а остальные пошли подальше от места взрыва пешком. Через минуту Бурила достиг земли и приступил к своей работе. Еще в автобусе атаман успел задать нужные координаты начала бурения, траекторию бурения и точку подрыва.
— Уфф! Теперь выжжет всю их педерастическую нечисть начисто! Вместе с Педрилиумом и Трансфертером! — сказал он, выполнив свой долг.
Шагая по степи, атаман продолжал наблюдать за показаниями реактора. А они были устрашающими.
«Зона металлического водорода стремительно расширяется»
«Согласно обновлённым расчётам весь водород может перейти в металлическую фазу».
«Зона термоядерных реакций расширяется»
«Зона термоядерных реакций стремительно расширяется»
«Появление микротрещин в Куполе»
«Лазеры с ядерной накачкой вышли из-под контроля»
«Большая нестабильность удерживающего магнитного поля».
«Появление множественных микротрещин в Куполе»
Но ускорить взрыв «Бурилы» атаман никак не мог: он и так установил точку подрыва на самый минимум времени.
Наконец, по степи прошёл гул; земля вздыбилась и по ней пошла волна от ядерного взрыва.
Атаман приказала отряду залечь в лощине.
Вскоре все было кончено. Атаман взглянул на планшет. Зона металлического водорода стабилизировалась, а затем начала сокращаться. Вскоре она достигла нормальных размеров. Зона термоядерных реакций пришла в норму гораздо позднее. Появление микротрещин на куполе прекратилось.
Дело было сделано. Долг исполнен. К тому моменту, как водитель починил автобус и подогнал его к бойцам, все показатели реактора пришли в норму.
Атаман посмотрел на часы. Садилось солнце. Время патрулирования его отрядом подотчётной территории завершилось. Пора было возвращаться на базу.
Еще один день казачьего патруля подошёл к концу. Пронесло — как и всегда. Европа была спасена, а путешествие мучениками в рай — отложено.
Атаман отдал приказ садиться в автобус. А когда все уселись и автобус тронулся, он отдал другой приказ:
— Песню запе-вай!
И тут же атаман начал петь сам:
Ой, то не вечер, то не вечер,
Мне малым-мало спалось;
Мне малым-мало спалось,
Ой, да во сне привиделось…