Не оставляй меня! Глава 25

- Ну, вот и отлично! А Вы переживали, - подбодрил Веника доктор и похлопал по плечу.

- Вещи только впопыхах забыли, надо дочке позвонить, чтобы принесла, -  сказал муж и протянул мне телефон.

Не хочу называть его «бывшим», довольно!  На секунду, я почувствовала тёплую, семейную атмосферу! Когда он произнёс слово «дочка», я так счастливо заулыбалась, взяла телефон и сообщила Линде, что в больнице и ничего страшного не произошло. Просто головокружение, тошнота, ну и боли, соотвественно. Линда не на шутку испугалась и пообещала все необходимое принести.

- Ладно, я пойду, - вздыхает Веник и встаёт. - Ещё вечером загляну. Отдыхай, - и, уходя целует меня в щеку.

Видимо, с дочкой не готов снова встречаться. Нужно время. Я уверена, что все встанет на свои места.

– Вень, подожди! - окликнула я мужа.

- Что? - обеспокоено подошёл он и сел.

Сглатываю и понимаю, что эти слова будут мне даваться нелегко, но все же пытаюсь сказать:

- Ты, свободен. Если хочешь, можешь, как и раньше жить для себя. Я не должна была тебе навязываться и твердить одно и то же про Линду. Главное, что ты знаешь, что у тебя есть дочь, ты ее видел. В общем, я отпускаю тебя и не буду мучить.

- Рит, помолчи, а? - улыбается он, целует меня в макушку и кладёт обратно в кровать, поправляя одеяло и встаёт: - Я уже все для себя решил и поверь, не зря, - и приглаживает мои волосы: - Солнышко, я люблю вас обоих! И больше не желаю слышать от тебя подобных речей!

Кажется, жизнь постепенно начинает налаживаться и от этого горько и радостно. Горько, от того что я могу и не дожить, радостно, от того, что пусть на этот короткий миг, я буду счастливой, когда рядом близкие люди.

Линда приехала через час, сказала, что пробки и принесла все самое необходимое:

- Мамочка, а тебя долго в больнице держать будут?

- Не знаю, дочь, дня три наверное, а то может и больше. Присядь, мне нужно тебе кое-что сказать.

Дочка кивает и опускается, убирает назад волосы и улыбается. Моя светлая, невинная девочка, которая ни разу не обожглась в этой жизни и не разочаровалась. Ее душа такая хрупкая, стоит что-то лишнее сказать и в слёзы. Она, как отец, творческая и впечатлительная. Он у неё музыкант и она у меня талантливая. Рисует, поет, сочиняет стихи, такие добрые и светлые, верит в любовь и в то, что она побеждает в этом жестоком мире. Ждёт  своего прекрасного принца и долгожданной встречи с ним. Господи! Не дай моей дочке ужесточиться, ведь это нежное создание, достойно любви.

– О чем ты хотела, поговорить со мной, мама?

– Чтобы со мной не случилось, пообещай мне, что будешь жить с отцом, - неправильно начала я, потому, как дочка не поняла:

– В смысле? Ты же сказала, что он умер! Мам! Ты, что все это время обманывала, что он скалолаз?

– Дочь, я хотела тебе вчера рассказать, да смелости не хватило!

– Мама! Как же ты могла? Ну и кто он? Я желаю все знать! На этот раз, ты будешь предельно со мной откровенна!

– Да? Отлично! Тогда отгадай загадку.

– Мам, - нахмурилась дочь.

– Ты слушаешь этого человека двадцать четыре на семь. Где бы ты ни находилась и его песни действуют на тебя, как успокаивающий бальзам.

– Вениамин Королёв? Мама, так значит мои догадки были не напрасны? Я и правда его дочь?

– Да. Я на самом деле, никогда не скрывала от него чувств, то, что я вчера рассказывала - бред и то твоя бабушка, как обычно отожгла. Более того, мы были женаты десять лет и развелись. Так, что, доченька, пожалуйста, не злись на маму. Она хотела, как лучше, но не думала, что все так резко поменяется.

– Мамочка, как? - ахнула она и повторила свой вопрос. - Зачем же ты меня обманывала? - а потом нахмурилась. - Я поняла, он бросил меня! Мам, ты не хотела меня обидеть и рассказывала про скалолаза, чтобы не было так больно! Но почему? Почему он так с нами поступил?

Я и не стала все отрицать, оправдывать мужа. Линда взрослая девочка и сочинять сказки для неё по поводу отца, у меня нет сил. Пусть горькая правда, чем сладкая ложь.

– Он был слишком молод и хотел, чтобы мы жили для себя. Хотел работать и путешествовать. Для нас был открыт весь мир! И для каждого из нас что-то своё понемножку. Для него слава и деньги, а для меня материнство. Мы не сошлись в желаниях. Я говорила ему, что потом он изменит ход мыслей и мы обязательно родим ребёнка, но… он не услышал меня, настаивал на своём. Я забеременела тобой, а он…

– Бросил тебя!

– Все не так, как ты думаешь! Там было сложно, я не могу поделиться с тобой этим. Достаточно того, что ты уже половину истории знаешь. Дочь, прости его! Ради меня останься с ним. Мы поговорили и он готов воспитывать тебя.

– А я нет! Я останусь с бабушкой! И буду молиться за тебя! Я не хочу к нему!

– Дочь, пожалуйста.

– Нет! Он предал нас! А я ещё думала, жалела его, что мол, вот в таком возрасте и нет семьи, а оказывается все у него было! Господи, и почему я раньше не догадалась, что он мой отец? Хотя, нет, допускала мысль, но подумала, что это все мысли безумной фанатки, что мы выбираем тех, кто с нами внешне похож! И ты сказала, что они с «папой» однофамильцы! Как же я… 

– Дочь, не гневи себя! Я должна попросить у тебя прощение, но так было нужно. Для всех нас. Прости.

– Мамочка, не нужно! - обнимает меня она и кладёт голову на грудь, как в детстве. - Ты все сделала правильно! Этот человек не достоин быть моим отцом!

– Что ты такое говоришь? Этот человек любит тебя и готов взять под своё крыло!

 - Сегодня же приду и выкину диски с его песнями в окно! - проигнорировала мой ответ Линда.

– Дочка, не делай того, что говоришь на эмоциях! Потом будешь жалеть. 

– Мам, он бросит меня, потому что найдёт женщину, которая меня возненавидит, пойдёт ей на уступки и выгонит! Мама, он жил с моделью!

– Я знаю, дочка, знаю.

- Пусть меня бабушка воспитывает.

– Она не потянет тебя, дочь!

– Пусть тогда дедушка Банго!

– Ну, что за глупости? Он тоже старый!

– Но богатый!

– Ты думаешь это хорошо жить в доме, где свои правила и законы? Я жила, мне не понравилось. Скажу тебе откровенно, хорошо там, где родные.

– Ты жила у барона?

- Конечно!И его жена не очень меня жаловала.

- Она по сей день тебя ненавидит!

- Ну, вот! А ты готова жить с тем, кто идёт против твоей матери?

- Нет.

- Тогда иди к отцу, дочка!

Линда щурится, хитро на меня смотрит и спрашивает:

- А у вас случайно не наладились отношения?

Прячу глаза, словно провинившееся школьница и киваю.

- Мам, тогда может быть вы снова сойдётесь? Я у бабушки пока поживу, все обдумаю, послушаю ее мудрого совета, как быть…

- Нет, дочка. То, что мы стали общаться, как раньше, не сравнится с тем, что будет в браке. Брак - это нелёгкий путь, моя дорогая. Там столько тонкостей, что ты и представить себе не можешь! Там труднее, намного.

- Но вы же справитесь?

- Нет, не думаю.

- Мамочка…

- Дважды в одну реку, не входят. Пойми меня правильно, - поцеловала дочку в макушку я и погладила по голове.

- Мам, ты же застала его молодого. А какой он был? Ну, то есть…

- До моей беременности, Вениамин никогда не был злым человеком и тем более, не качал права. Был добрым, щедрым, всегда мог выслушать и помочь. Твои проблемы - это и его тоже. Любил общаться с разными людьми и тоже пытался быть полезным. Когда, я выходила за него замуж, он был скромен и по-своему прекрасен. И знаешь, я думала о том, что и отец из него получится замечательный. Он ведь такой любвеобильный и заботливый! А потом, пошла слава, деньги, я никогда не препятствовала этому и всегда поддерживала. Карьера, дала твоему отцу некую  самоуверенность, он стал с сарказмом давать интервью  и рассказывал о своих плохих качествах. Хотя я говорила, что нужно быть самим собой, а он… честно, тоже дал мне понять, что не такой хороший, каким я его воображала. Это длилось последние  три года из десяти лет в браке, до нашего развода. Я терпела его выходки, грубость и пыталась наладить наши отношения и он вроде остывал и был тем, каким я его видела раньше. Ласковым и обходительным. Потом его стало бесить, что когда он на гастролях, я нянчусь с детьми Эмилиана. В общем, эти три года были ужасны. Мы терпели поражение и потом мирились, но чем чаще мы это делали, тем сильнее отдалялись. Но ничего, сейчас он стал другим, поменял ценности. Скорее всего, стал ценить то, что любит.

- Тебя?

- Нас. Но все ровно, иногда он бывает груб. Так, что будь начеку. Если вдруг, резко ответит, не принимай близко к сердцу, уходи в комнату, но я знаю, ты не сможешь. Растеряешься. Поэтому говори ему прямо то, что тебя будет тревожить.

- Мама, ты поправишься. Я не собираюсь жить с тем, кто халатно к тебе относился! А потом так же ко мне!

- Вениамин хороший. Стала бы ты слушать его песни, если бы он был плохим? Ты же знаешь, они искренние, как и сам автор, а то, что мы выкладываем на бумаге - это все наша душа.  У вас с Веней много общего, вы подружитесь, я уверена и ты будешь любить его не меньше меня. Да и потом, ты давно считала Вениамина - родной душой! Разве это не чудо? Ты полюбила, как кумира, но все ровно искала, что-то схожее с ним и вот, результат. Ты его кровь! Когда я смотрела на тебя, то перед собой видела его, молодого, доброго и романтичного. Ты сильно на него похожа. Поверь, мне, дочка. Вам будет хорошо вместе! Вы найдёте общий язык. Ведь, ты же у меня дружелюбная. Думаю, если бы мы жили все-таки втроём, то ты была бы папина дочка. Правда, правда. Уверена, вы бы не расставались ни на минуту и тебе, было бы интересно с ним, - глажу дочь по спине я и улыбаюсь. - Всё. Иди домой, крошка и подумай над тем, что я тебе сказала.

Посмотрев на меня с надеждой и со слезами на глазах, Линда прошептала:

- Я люблю тебя, мамочка.

- И я тебя, солнышко. Бабушке скажи, чтобы не переживала.

- Мы завтра вместе придём.

А завтра должна быть операция, от которой я, после ухода дочки отказалась, но мне дали ещё один день, чтобы хорошенько все обдумать, но я снова сказала: «нет». Тогда врач вздохнул, опустил руки и сказал, что завтра выпишут и дадут доживать последние дни, раз я такая упёртая и не хочу, как лучше.

Да, кто знает, что оно хорошо, а что плохо, кроме тебя самой?

Моя мама была тем человеком,  который не смотря ни на что, шёл напролом. Помню ее в пятьдесят лет, температура тридцать девять, сопли, жар, а она едет на распродажу и меня подгоняет, чтобы поскорее успеть ухватить зимние сапоги по акции, себе, мне и дочке. Я ещё тогда поражалась ее шопоголизму и думала о том, что вот же люди бывают. Вместо того, чтобы лечиться, в торговый центр за обувью ездят. Вот и сейчас, не смотря на переживший сердечный приступ и постельный режим, она приехала ко мне и опёрлась о палочку.

- Мама! - ахнула я.

- Что, матери, нельзя родную дочь навестить? Хоть бы предупредила, что в больнице лежишь, я бы что сворганила, бульон, салаты или кашки… Ну, что с тобой, моя родная?

- Мам, ты только не волнуйся, но у меня нашли опухоль.

- Что?

- Три месяца я ходила с ужасной, головной болью. Тошнило постоянно и в голову так било, что ложись и помирай.

- Свят, свят, свят, что ты такое несёшь? Моя дочь сильная и будет жить!

- Как бы оно так, но я поздно обратилась. Предлагают операцию. Я отказалась.

- Дура, что ли? Подумала бы о дочери!

- Я подумала и все сделала во благо ее будущего.

- Открыла счёт на ее имя в банке, что ли? Или ту однушку на неё переписала?

- Мам, ну что у тебя все меряется в деньгах и упирается в материальные блага? Нет. Я призналась ей в том, что Веник ее отец, а мужа, если со мной вдруг, что, попросила оформить опеку над дочкой!

- А вот это ты правильно, что рассказала и что его подключила к воспитанию. Нечего носом водить! Дочь, есть дочь, ее уже обратно не засунешь! - пыталась шутить она, чем и заставляла улыбаться меня. -  А чего это ты отказалась от операции?

- Мам, там есть риск! Я могу не выжить. Хоть семейные решу проблемы, не ложившись под нож!

- Моя же ты, девочка, жертвуешь здоровьем, ради того, чтобы отец с дочкой воссоединились. Слушай, а Веник, что согласился воспитывать?

- Обещал.

- Уже хорошо.

- Только дочка не хочет.

- А ее никто спрашивать не будет! Мать сказала, с отцом живешь, значит идёшь и живешь.

- Мам, как ты жестока!

- Да я так шучу! Что забыла?

В свои года, мама не утратила привлекательности. Как и раньше одевалась во все изысканное и носила украшения из чистого золота, обожала огромные кольца с изумрудом, красила
 губы красной помадой и рисовала стрелки Клеопатры. Да она и в мои годы делала их так, чтобы кончик смотрел в небо. Мама обожала индийский, турецкий и египетский стиль и старалась соответствовать.

Она была у меня неординарной личностью и учила мою дочь принимать себя такой, какая она есть. Любить себя и баловать.

- Да, дочка все правильно. По состоянию здоровья, я Линду не потяну, а вот ее папаша при своих-то деньгах сделает все, чтобы девочка росла счастливой. Если ещё поймёт, какого это воспитывать подростка. Уж помню я, как она на тебя, ты не неё и хоба, малышка сделала двойное сальто в ванну, что вылезти не смогла.

- Мама! Забыли, это было в прошлом! Сейчас наша девочка другая.

- Надо пресекать, а Венику будет влом!

- Мама, не будет Линда из него веревки вить!

- Ты в этом так уверена?

- На все сто.

- Твоя правда, дочь! Ладно, я пойду, но а ты, отдыхай!

- Спасибо, - улыбнулась я и попрощалась с ней.

На душе было так светло, что хотелось улыбаться. Эмилиан и барон с беспокойством звонили и спрашивали, как я там и что случилось. Пришлось рассказать, но только не то, что я отказалась от операции и сделала Веника опекуном. Папа бы просто был в ярости. Да и потом, рано или поздно они узнают, только меня уже не будет.

Продолжение: http://proza.ru/2022/09/24/1673