За Байденом будущее

— Слушай, мировая закулиса, а чем херувим от серафима отличается?
— Всё просто, кукла Лена. Ангел может стать серафимом только после того, как он уже побывал херувимом. Потому что у херувима только два крыла, как у птиц, а у серафима целых шесть, как у насекомых.
— Ну ты даешь! Это же конец света и финал цивилизации, блин. Это у тебя как у насекомого.
— Что не мешает мне тебя любить, кукла Лена, так искренне, так нежно! А вообще, в буквальном переводе, слово Серафим означает «Горящий», а Херувим — «Тот, которого нашли в капусте».
— «В капусте», — говоришь? Значит я — дама с камелиями (см. картинку над текстом). Ну та, которая венчалась, лёжа в гробу. Помнить? Ты сам же меня в Большой театр водил.
— Что-то связанное с венчанием хорошо помню, кукла Лена. А вот про гроб как отшибло.
— Хоть бы правое яйцо у тебя отшибло. Ты ведь правша?
— А можно без этой нежной гуманности, кукла Лена? А то я как представил себе …
— Так и не лапай меня, если представил себе. Как говорится: «Во избежание». Тем более, что у меня и плита включена. Да, ты переводишь мне деньги на карточку «Мир» за то, что я с тобой сплю ...
Лыбится он.  Вот на что только не идут некоторые, не будем показывать пальцем, чтобы заманить молодых неопытных девушек в секс-торговлю и увезти их в Новый Уренгой ... Но, всё равно, кастрюля — это святое.
— Это наши незыблемые ценности, кукла Лена, которыми мы не можем поступиться. Вместе со сковородой я имею ввиду.
— Именно. Так что можешь хоть прыгать до потолка, сшибая хрустали богатой люстры, но, пока не поужинаешь, постели тебе не видать. Как своих ушей.
— Да я и не стремлюсь увидеть свои уши, кукла Лена. А вот на твои, я бы сказал прелести, я бы взглянул с удовольствием.
— Халат он с меня снимает, конечно. Инцидент произошел исключительно из-за твоего тяжелого психического состояния здоровья, я считаю, ровесник ты Байдена.
— За Байденом будущее, кукла Лена. Ему еще Нобелевскую премию за укрепление мира дадут, вот увидишь.
— Вот умеешь ты удивить девушку в нехорошем смысле, Моня Цацкес ты с тремя пейсами, блин, со своим беспокойным Байденом.
— Волонтерю безвозмездно, кукла Лена. Причем вкладывая всю душу. И потом, ты снова всё перепутала. Это у Хантера Байдена беспокойный, а у папани его, Джо, с этим все уже давно значительно более минорно. Это если говорить терминами балета «Баядерка», который мы с тобой смотрели в Большом, не побоюсь этого слова, театре.
— Ну всё, твоя минутка самолюбования и гордыни истекла, доброволец. Теперь я выскажусь на волнующую меня тему: «Да хоть совсем меня раздень, но пока кастрюля на плите — ты об этом забудь!».
— Кукла Лена, сегодня ты притесняешь меня всеми доступными тебе способами. Эж, кукла Лена, кукла Лена ...  Какая же ты красивая!
— Угу. Где-то за рекой голосит красивая женщина. Но и это не может остановить нашего поступательного движения вспять. А если дать тебе поварешкой в лоб? Ка считаешь?
— Дожили. Демонстранты распевали патриотические песни и выкрикивали проклятья в адрес пятой колонны. Так проходила частичная мобилизация …
Ладно, ладно, сижу и спокойно жду ужина, кукла Лена, не надо в лоб. Можно прекрасно обойтись и без этого, я считаю. А вот от плиты ты действительно отвлекайся. Это святое, сама говорила. А то чего-то так есть хочется …