Глава 4. Ты равен тому, кого понимаешь

Я грешный, непутёвый сын земли
Ищу тебя глазами в поднебесье,
Хочу, чтоб Ты увидел: вот он, здесь я.
Прошу Тебя: внемли, Господь, внемли.

Моя молитва - слабый огонёк
И тьму она, конечно, не развеет,
Но мне резоны эти невдомёк,
И я молюсь неистовей, сильнее.

Не буду для себя чудес просить,
Я, непутёвый, жажду много боле:
Я жажду для Тебя, Господь, служить
И этой жаждой я, о Боже, болен.

Прости меня, безумного, прости!
Что дерзнул к Тебе с такою просьбой.
Земного счастья я оковы сбросив,
Хочу свой крест, Твой крест с Тобой нести. (Сергей Брисюк, "Ещё не осень...")

  Вынесенные в заголовок слова Даниила Гранина из его повести о Тимофееве-Ресовском "Зубр" - благое пожелание, которым, всё же надеюсь, дорога будет вымощена в рай, а не в ад. Тем более, что вслед за Даниилом должен для очистки совести признаться: понимал Сергея далеко не всегда. Особенно там, где речь заходила о его любимых ядерной и астрофизике.
   За 30 лет нашей дружбы после его переезда в Курган была поначалу обычная почтовая переписка, были встречи и жаркие беседы-споры иногда ночи напролёт.
   Когда появилась и вошла в обиход сотовая связь, все самые интересные для нас обоих события мы начали обсуждать по телефону.
   А когда властелином коммуникации стал Интернет, Сергей долго наседал на меня, требуя завести у себя электронную почту. Я же, чувствуя помеху творческой сосредоточенности и уединению, вяло сопротивлялся. Но когда дело дошло до романа и почти соавторства и потребовалось оперативное его обсуждение, почту я завёл без разговоров.
   Оставаясь самыми близкими друзьями, братьями по духу и Розе Мира, мы, всё же, иногда чуть расходились в творческих и мировоззренческих предпочтениях и приоритетах. Из необъятного круга Серёжиных интересов в науке, в философии, в метафизике, в художественном творчестве он всё больше сосредотачивался на трёх краеугольных для Розы Мира темах: роль науки в формировании религиозного мировоззрения, философия Троицы и кристаллизация Русской идеи.
   А меня всё больше увлекала и завораживала эсхатология. Но на Русской идее и идеологии христианского социализма мы нашли общий язык и планировали большую совместную философскую статью. Увы...
   Сергей писал и переписывал философские статьи непрерывно. Даже целые книги! Почти все их так, или иначе переправлял мне на отзыв. То, что мог осилить и осмыслить, я читал. И отзывался. То, в чём "плавал и тонул", обходил молчанием.
Поначалу Серёжа на моё молчание, принимая его за равнодушие и лень, обижался. Но всегда ненадолго. Мы быстро пришли к общему выводу: Обижаться друг на друга - недопустимая роскошь для нас. Нет на это ни лишних духовных сил, ни времени.
   Чтобы проиллюстрировать уровень нашего взаимодополнения, симметричной необходимости друг другу, приведу выдержки одного из Серёжиных писем:

   "...Понимаешь, мы всё-таки с тобой причастились к Такой Божией Тайне, мимо которой (по разным причинам) проходят многие и многие - к Розе Мира. И мы стали жить тем миром, что открыл нам Бог через Даниила Андреева, мыслим этими категориями и иначе не можем..." "...Потому нам понять проблемы друг друга проще."
    "... Знаешь, когда я закончил книгу (хоть я всё ещё дорабатываю её) - для меня мир стал немного скучней - этот мир. В нём многое потеряло интригу - ибо сняты маски - многое пошло и заранее известно. Не прими это за гордыню, но помнишь: "Много мудрости - много печали..."
   " Я последние 10 лет пёр к истине "буром". Шёл по крутизне подъёма, глотая пачками книги, жадно впитывал духовный опыт людей на клубах и вне них (благо, жизнь подкидывала мне массу встреч с людьми, имеющими уникальный опыт). Я жил напряжённой жизнью на этом пути, без передышки, без расслабления - "Только вперёд!" - было моим девизом.
   И вот я пришёл. Пришёл, считаю, не зря - в этом разочарования нет. Но мне казалось, что теперь это сказано так очевидно, что стоит махнуть рукой: "Эй, все сюда!" и люди гуртом побегут к моему свету..."

   Чтобы показать, какие сложные ментальные задачи ставил перед собой и слушателями мой друг, приведу план его лекций в эзотерическом клубе Кургана:

   "Лекции по философии Троицы.

1. Введение. Критический разбор философских учений прошлого.
1) Однобокий характер учений (основа - статья Вл. Соловьёва "Кризис западной философии")
2) Схоластический характер учений ( впервые радикально пересмотрел этот вопрос К. Маркс).
3) Бессистемность философий 20го века.
4) Новый подход к диалектике и метафизике ( критика законов Гегеля).

2. Систематические основы нового философского учения.
1) Достижения современной физики как существенная база новой философии.
2) Опора на традиции и их развитие. Принципы преемственности, открытости и системности.
3) Философский подход к поиску смысла жизни человека.
4) Самоподобие и фракталы. Понятия "свобода" и "воля".

3. Гносеологические основы новой философии.
1) Что такое "познание"? Основное свойство разума. Самопознание и триединство.
2) Физиология мозга и триединство как основа познавательной способности человека.
3) Логические операции и их триединство. Основные научные понятия и их триединство.
4) Законы органической логики.

4. Смысл любви (основа - статья Вл. Соловьёва).
1) Три доминанты в познании и три пути познания. Отождествление.
2) Идеализм в любви.
3) Триединство в любви.
4) Понятия "природа - персона", "индивидуальность", "личность".

5. Научный подход к понятиям: "дух", "материя", "структура". Выявление триединства вне личности.
1) Основное свойство материи.
2) Категория "дух" и её совместимость с наукой.
3) Категории "структура" и "Логос".
4) Возможность и необходимость единства науки, богословия и философии.

6. Метафизическая картина (мироздания).
1) Основы систематического богословия.
2) Троица и творение.
3) Научная картина эволюции вселенной и её сопоставление с религиозным учением.
4) Взаимное обогащение научной и религиозной картин мира.

7. Русская идея.
1) К метаистории России.
2) Русский язык и русское сознание.
3) Перспективы мирового развития и Роза Мира.

8. Заключение. "

   И это были не благие намерения! Наоборот, он шёл от необходимости озвучить и посмотреть на реакцию слушателей на уже написанные им статьи. Бог даст, все они будут оцифрованы и тоже появятся в свободном доступе.

    По его словам в письмах узкопедагогические вопросы его утомляли и отвлекали от любимой метафизики бытия, но и к ним он относился предельно собранно:

   " Реферат для защиты на высшую категорию.

ТЕМА: "Связь слова, мышления и некоторых личностно-ориентированных подходов в обучении при преподавании физики".

Содержание:

1. Роль ассоциативно-языкового аспекта в обучении: постановка проблемы (Личностно-ориентированное обучение. Развивающее обучение. Их связь с развитием языка и мышления).

1.1  Связи языка и мыслительных процессов (обзоры проблемы в литературе).
1.2  Полезные и негативные аспекты устойчивых языковых ассоциаций и работа по их оптимизации.
1.3  Проблема расширения языковых ассоциаций и межпредметные связи физики.

2. Проблемы сближения научности и доступности в обучении.

2.1 Необходимый научный уровень знаний в школьных курсах изучения различных наук.
2.2 Способы повышения доступности при изучении физики без понижения степени научности передаваемых знаний.
2.3 Применение разноуровневости научности на школьных уроках.

3. Роль расширения постановки задач в развитии самостоятельности и творческих аспектов мышления.

3.1 Задачи "перевёртыши". Развитие умения самостоятельно их формулировать.
3.2 Развитие способностей к самостоятельному теоретическому анализу решений.
3.3 Способы развития способности к разработке задач на аналогичные ситуации в рамках изучаемого явления.
3.4 Постановка творческих проблем и изобретательских задач.
3.5 Актуализация проблемы при проведении лабораторных работ.
3.6 Творческий подход к лабораторным работам.

4. Общие выводы по формированию умения работать с информацией в её различных формах при изучении школьного курса физики."

    Помню, с какой гордостью я цитировал Серёжу при подходящем случае в Фонде культуры, в Челябинском союзе писателей, в других аудиториях, с особой гордостью уточняя в конце: "Так сказал мой друг философ Сергей Брисюк!" Потом сообразил, что со стороны это выглядит немного по детски хвастливо и красиво-глубокомысленное слово "философ" заменил на просто красивое "поэт". Но цитировать не перестал до сих пор.
   В этой биографической повести о нём я оказался перед сложной дилеммой: с одной стороны как можно глубже и полнее раскрыть и показать его огромный внутренний мир, а с другой стороны не утопить повествование в объёмных цитатах его философских работ. Но совсем без цитат, естественно, не обойтись. Его философские работы - главная часть души Сергея и его земной миссии. А Роман - красивый и мощный завершающий аккорд философской симфонии. Итак, расслабьтесь, друзья мои и погрузитесь в мир мудрости:

   " ...Перейдём к апориям Зенона и разгадке их с помощью современных научных подходов... Одна из апорий называется "Стрела". В ней Зенон рассматривает полёт стрелы и утверждает, что она никогда не долетит до цели. Утверждение это он основывает на бесконечной делимости пространства... Так как стрела должна побывать в каждой точке траектории полёта, а их бесконечно много, то и процесс полёта должен длиться бесконечно.
   Но в реальности мы видим, что полёт длится конечное время - вот вам и парадокс в логическом мышлении: в реальности одно, в рассуждении другое - противоречие. Здесь налицо непоследовательность мышления, ведь и временные промежутки, за которые стрела пролетает всё меньшее и меньшее расстояние, также (пропорционально) нужно уменьшать, чего в апориях Зенона не делается.
   Нужны и другие логические ходы: отношение пространственных промежутков к временным (третий логический шаг), как бесконечно малого к бесконечно малому, остаётся постоянной величиной (при равномерном движении). Неопределённость, порождаемая бесконечностью, преодолевается. Это уже логически доказано современной теорией математического анализа. Т. е. относительность познания полезна тем, что позволяет достичь определённости. Здесь определённо только отношение бесконечно малых величин, а не они сами... То же можно сказать и о другой известной апории Зенона "Ахиллес и черепаха"...
   ... В современной теории пределов определение предела (т.е. определённость данного понятия) тоже достигается использованием "компенсации" двух бесконечностей, каждая из которых по отдельности приводила бы к неопределённости.
   Рассмотрим это на примере: допустим, нужно ответить на вопрос, что больше, бесконечный ряд суммы чисел геометрической прогрессии 3/10 в степ. n, или число 1/3 ? На первый взгляд ответ ясен: 1/3 больше суммы, так как последняя только бесконечно стремится к 1/3.  Но математика - наука точная и нужно ответить на вопрос, а на сколько именно число больше суммы геометрической прогрессии?
   И вот тут возникает логическая конструкция, где сочетание двух бесконечностей: бесконечно большого числа членов и бесконечно маленькой разницы суммы и 1/3 даёт определённый ответ: они равны! ...
   ... В современной физике проблема утери определённости из-за бесконечности , как проблема возникновения расходящихся сумм бесконечных рядов или интегралов, встала остро на заре создания теории квантовых полей. При квантовании полей из-за существования принципа неопределённости и бесконечной возможности делимости пространства, т.е. принципиальной возможности существования точек локальности теории - возникали бесконечные ряды возможных (виртуальных) промежуточных взаимодействий объектов с вакуумом, с виртуальными фотонами и частицами (Вот вам и связь с апориями Зенона и их неопределённостью!)
    ...учёные, проанализировав ситуацию, пришли к выводу, что бесконечности можно устранить взаимной компенсацией. Т.е. они представили некоторые физические величины , которые до того считались конечными, в виде бесконечных рядов (например, электрический заряд электрона и его массу) и сочетание бесконечностей позволило уйти от неопределённости и прийти к конечным, определённым результатам в вычислениях...
   ... Вообще один из самых главных критериев истинности в современной науке как раз таков, чтобы избежать парадоксов типа апорий Зенона, чтобы уйти от неопределённости, порождаемой бесконечностями. Т.е. истинным считается то, что воспроизводится во всей бесконечности пространства и времени. Если результаты эксперимента повторяются при заданных условиях в любом месте в любой момент времени, его можно считать научной истиной, строгим научным фактом..."

   ... Однажды нам почти одновременно начали сниться очень похожие сны: о Дуггуре, о Воглеа и о наших попытках посильно бороться внутри себя и снаружи в реале и во снах с этими слоями бытия и их персонажами.
   Художественно обработанная в виде рассказов запись моих снов, а их в то время была целая серия, была потом сознательно мной уничтожена по советам друзей. Их возмутила слишком низко опущенная моральная планка в описании эротических сцен. Но, возможно, кто-то из прочитавших ещё помнит "Регину" и "Предводителя дворянства". Запоздало, но искренне благодарю вас, друзья, за то, что этот груз не висит сейчас на моей совести!
   Серёжины сны были гораздо целомудреннее моих, поэтому приведу два из них:

   "Прости, что давно уже не писал тебе. По последнему твоему письму понял, как тяжело тебе сейчас и как ты нуждаешься в духовной поддержке. Я, по-видимому, зря пренебрегаю перепиской, ведь весточка от близкого человека - всегда маленькая радость...
   ... По поводу сильной болезни и прочих неприятностей: мне был сон-предупреждение. А сон вот какой: сначала я в толпе людей в каком-то огромнейшем грязном бараке. В одном углу иконостас, и там поют молебны. Потом приходят "пионеры", всё ломают и устраивают "красный уголок". Я с частью людей недовольно ропщу по поводу этой переделки и ухожу по какому-то узкому проходу из этого барака.
   Перехожу в другое помещение, похожее на музей в бывшем храме. В нём множество экспонатов, изображающих людей. И тут я вдруг обнаруживаю, что люди-то реальные! Только какие-то "замороженные". Помнишь, как во сне про "фотографа"? (Об этом сне подробно расскажу ниже. НБ).
   Я начинаю быстро читать молитвы и крестить этих людей. Они оживают и начинают уходить. Я прошу их: теперь креститесь сами. Кто-то крестится, а одна дама, с недоверием пожимая плечами, говорит: я сама как-то не умею, но вы же всегда меня перекрестите? Я пытаюсь ей и другим объяснить: я не всегда буду с вами и если вы сами не будете креститься, моя помощь может быстро рассеяться...
   Тут произошло оживление, маленькая суматоха и даже паника. Главная дверь широко распахнулась, и вошла хозяйка данного заведения. (У меня в Кургане есть реальный прообраз этой Дамы. Но не думаю, что она имеет прямое отношение - т.е. во сне я ощущал и видел эту женщину, но в реале она не осознаёт своего потустороннего статуса).
   Я спрятался за колонну храма, и когда хозяйка, возмущённая произведённым в её хозяйстве погромом, приблизилась, я "налетел" на неё и принялся крестить. Не тут-то было!
    На неё это не произвело никакого эффекта, только скептическая улыбка появилась на бледном, как мрамор, лице. А глаза холодные - прямо снежная королева!
    Она поняла, что причиной беспорядка в её епархии являюсь я. И я внутренне приготовился к самообороне. Но она обошлась со мной странно - почти равнодушно. Сопроводила до выхода и на пороге спросила:
   - А ты знаешь, что тебе жестоко и беспощадно будет мстить хозяйка Луны?
    Я кивнул головой и ответил, что у меня одна надёжная защита - мой Господь Бог на Небесах.
    Потом я помню стоял на остановке, ждал своего транспорта. (Кстати, очень часто перед окончательным просыпанием этот сюжет: жду транспорта, чтобы ехать домой, или уже еду). Она тоже оказалась рядом. И я пытался выгадать так, чтобы нам на разных автобусах возвращаться. А нам было до одного перекрёстка одинаково, а потом в разные стороны.
   Я проснулся со странным ощущением, что месть (о которой была речь во сне) не за горами, но что если есть за что мне мстить, так за то, чтоя посильно служу Богу. "Хозяйка Луны" - это, наверное, Воглеа?! Будем молиться Богу. Он один наша защита и упование.
             ... Держись! Жму руку! Сергей."

   Что я ответил Серёже на это письмо не помню. Скорее всего тоже подробно описывал свои сны о Дуггуре. И один похожий на его сон до оторопи! Тоже молитва в "храме" хозяйки Луны, красивой именно жуткой красотой снежной королевы, только ещё и неотразимо сексуальной. И тоже насмешка над моими религиозными потугами. И тоже необъяснимо мягкая реакция на бунт: просто пошёл вон... Но в глазах у своей героини снов я всё же увидел мгновенно промелькнувшие испуг и ненависть!
   Мы пытались анализировать, что с нами происходит на тонких планах бытия. Ибо мы оба с Серёжей к этому времени уже твёрдо верили, что сны - это не только аберрации переживаний дневного сознания, а и  полноценная по насыщенности делами и событиями жизнь души (астральных, ментальных и прочих наших тел в другой терминологии).
   Душа, в отличие от физического тела, не нуждается в длительном отдыхе и потому ночью имеет возможность покидать тело и отправляться по своим делам. А сон - это своеобразный отчёт о "проделанной работе". Но так как душа наша иерархически выше тела, она решает, какую информацию переписывать в дневное со-знание, а какую не целесообразно. И тогда мы говорим: а мне сегодня ничего не приснилось. Это, кстати, и ответило нам на мучавший нас вопрос: каким сознанием мы живём в этом теле - сознанием физического тела! Но сознание души тонко сливается с ним и контролирует его. Потому  после смерти тела душа и получает в наследство весь букет кармы.
    Все эти рассуждения приобретали такую стройность и ясность в наших многочасовых беседах при личных встречах. Не помню, чтобы мы хоть раз уснули раньше 2х часов ночи. Зато помню, как замолкали в 5том часу. А ведь часто или ему, или мне утром надо было идти на работу!
    Эту серию снов мы обсуждали и в переписке, чему я сейчас очень рад. Есть возможность не напрягать память, а просто дать слово Серёже. Для тех, кто его знал и любил (хотя, почему любил? Любит!), его прямая речь в этой повести - на вес золота!

     " Здравствуй, Коля!
   Спасибо за письмо! Я рад, что во время весенних каникул ты сможешь приехать к нам, мы тебя очень ждём. Нам, действительно, нужно поговорить об очень многом!
   У меня, сам видишь, изменилось настроение в лучшую сторону. Хочу поменять стиль жизни, снова начать активно проповедовать идеи "Розы Мира" и свою "Философию цельного знания". Решил для этого уйти из школы. Работа в школе меня слишком "засосала". Это как трясина - чем больше барахтаешься, тем сильнее затягивает. В школе же проповедовать то, что я хочу - нет никакой возможности.
Почему? - Подробно расскажу по твоему приезду.
   Насчёт нашего приезда в Челябинск - это, пожалуй, проблемнее. Так что лучше ты к нам.
   У меня появились проекты по созданию "Общества свободных философских исследований". О них тоже расскажу при встрече. Вообще, планов и мечтаний много - и за это - слава Богу! А то я тут одно время вообще скис. Была не просто депрессия, а тоска смертная. Ох, и навалились на меня "тёмные"! Они - крутые специалисты  наводить страшную тоску. Ох и попили они моей кровушки.
   Возможно, что это и была месть "хозяйки" Луны. (Не богини, а как мне сказали во сне, именно "хозяйки"). Болезнь и тоска - это, скорее всего, её работа. Но я и сам  виноват: более 3х месяцев не исповедовался и не причащался...
   Вот сегодня причастился, слава Богу! Настроение начинает меняться. Снова дышу надеждами, снова хочу напрячь силы, чтобы полновесно служить Богу...
    ... Если моим надеждам суждено осуществиться, то мы с тобой развернём серьёзное дело: литературную и издательскую деятельность, клубную и проповедническую работу. Можем съездить к Сатье Саи Бабе в Индию. А ещё в Бранск на "Андреевские чтения". Создадим с ними устойчивую связь. Сбудется ли? Поглядим..."

    С вышеупомянутым Серёжиным сном о "фотографе" история получилась такая. Он в письме прислал мне художественный рассказ, написанный под впечатлением яркого и интересного сна. Попросил этот рассказ доработать и опубликовать где-нибудь, как совместный. То его письмо у меня, к сожалению, не сохранилось. Зато в черновиках нашёл набросок уже совместного рассказа. Помню, что выставлял его на обсуждение в литературной мастерской Челябинского союза писателей, но оценку он получил очень низкую и так и остался "в столе". (Хорошо, хоть в печку не попал, как десятки других его собратьев по несчастью).

   Итак, "Фотограф" (С. Брисюк, Н. Бондарев):

  "Я не знаю, может ли считать себя ясновидящим тот, у кого это происходит спонтанно, помимо воли и желания. Впрочем, одну закономерность я подметил: в голове для этого должна стоять полная мысленная тишина.
   Совершенно пусто было в ней и на этот раз. Казалось, лёгкий, солоноватый бриз свободно гуляет не только снаружи, но и внутри головы.
   Дома делать было особо нечего, тётя жалела переутомлённого занятиями студента на каникулах и заданиями почти не грузила. Поэтому я медленно и бесцельно брёл по берегу, наслаждаясь свежим ещё в начале июня дыханием моря.
   У местного фотографа появилась новая шикарная декорация: за настоящим столиком сидели и выпивали картонные "горячие кавказские парни", но в тоже настоящих бурках и папахах. Правда чуть карикатурно громадного размера. Всё это было гораздо интереснее головы в фанерной прорези, чем-то напоминало съёмки фильма, поэтому скопилась небольшая очередь из желающих сняться в компании джигитов.
    Когда я проходил мимо и притормозил, зачарованный действом, за стол к картонным мачо фотограф усаживал довольно красивую девушку. На ней итак был очень лёгкий и короткий бело-розовый сарафан, а фотограф ловко, но бесцеремонно придал ей позу девушки лёгкого поведения. Почему она безропотно позволила это, было загадкой, ибо ещё за минуту до манипуляций режиссёра этой бесстыдной сценки, девушка производила вполне пристойное впечатление.
   А в момент съёмки картина была недвусмысленной: трое жгучих красавцев подпоили девицу и откровенно едят уже глазами аппетитное бело-розовое тело под бело-розовым сарафаном. Померещилось, что даже двигают жгуче чёрными бровями и усами.
   Фотограф окончил сьёмку и пригласил за столик следующую. Девушка поднялась и какой-то странной, деревянной походкой медленно, как сомнамбула, пошла с пляжа в сторону центра. Я вдруг увидел такое, что дыхание перехватило.
   Девушка и удалялась, и продолжала сидеть за столиком! Я протёр глаза, но невероятное видение стало только ещё отчётливее. Девушка раздвоилась!
   Фотограф подал кому-то быстрый, незаметный знак, и тут я увидел большой автофургон. Как я его не заметил до этого, необъяснимо. От фургона отделились двое в чёрном, забрали сидевшую за столом жертву зловещего фотографа и затолкали в фургон. Так как не встретили ни малейшего сопротивления, проделали всё это быстро и бесшумно. А за столик садилась следующая потенциальная жертва
странного манипулятора. И всё действо повторялось по точно тому же сценарию. Придание вызывающе развязной позы, щелчок фотоаппарата, раздвоение и неотличимую от оригинала копию в фургон...
    Я оглянулся на небольшую толпу таких же зевак. И пришёл к выводу, что кроме меня никто таинственных фокусов фотографа не видит.
   Сделав небольшой крюк, я подошёл к фургону с другой стороны. Потрогал нагревшееся на солнце железо. На галлюцинацию фургон явно не походил: металл был твёрдый и горячий.
   Интуитивно я почувствовал, что сейчас не только не смогу помочь тем, в кузове, но и сам могу запросто попасть в него с наверняка мало приятными последствиями. А навстречу уже шёл один из чёрных, и его ненавидящий взгляд не сулил ничего хорошего. Я повернулся и тоже пошёл к центру, чувствуя спиной этот давящий взгляд.
   Шёл и мучился сомнениями. Обратиться в полицию? Но ведь этого фокуса с раздвоением почему-то не видел никто, кроме меня. Значит, и таинственный фургон будет или пусть, или вообще невидим для нормальных людей. А где найти для разоблачения фотографа "ненормальных" полицейских?
   Промелькнула мысль о храме и помощи батюшек. В происходящем явно чувствовалась смесь магии, фокуса и бесовщины. Но здравый смысл остановил. Выезд "на дело бригады" священников ещё менее реален, чем наряда ДПС. Потом тот же здравый смысл внушил, что всё мною увиденное - плод ещё не прошедшего переутомления экзаменационной сессией. Элементарная галлюцинация впечатлительного юноши, пересидевшего немного за учебниками.
    Решил махнуть на всё рукой и забыть. Но тут вдруг догнал и обогнал медленно идущую девушку. Ту, красивую, которая стала первой жертвой фотографа на моих глазах.
   Я оглянулся. И оторопел. Так как опять наткнулся на знакомый уже полный ненависти взгляд. Правда, не такой лютой, как у чёрного. Господи, что я такого плохого ей сделал? Оглянулся полюбоваться? Так мало бы кто из мужчин этого не сделал...
   Остановившись и отвернувшись к витрине, я увидел, как она вошла в здание оперного театра. Помедлив несколько минут, я тоже вошёл в приятную прохладу огромного здания.
   - Вы куда, молодой человек? - окликнула меня вахтёрша, - Кассы Вы прошли. Они там, направо от входа.
   Я, импровизируя, достал из кармана записную книжку:
   - Сейчас сюда девушка зашла. Я видел на улице, как она обронила её.
   - Это Ирочка Ситникова. Виолончелистка. Давайте, я ей передам.
   - Я хотел бы сам, если можно...
   - Хм, - понимающе хмыкнула женщина и доброжелательно посоветовала, - Тогда придётся здесь подождать, пока кончится репетиция. А это может часа на два затянуться...
    - Ничего, я никуда не спешу. Спасибо, - я послушно отошёл к громадному окну.
   Что же, всё таки, происходит? И происходит ли вообще, или только в моём воспалённом воображении? Нет, происходит-то что-то наверняка, вспомнил я ненавидящий взгляд Ирины. В голове был полный сумбур. Мысли были от научно-фантастических: придумана и опробуется аппаратура для мгновенного создания клонов человека, до религиозных: с помощью гипноза и магии происходит похищение душ сознательными слугами дьявола. А на фоне этих взаимоисключающих, но одинаково зловещих версий здравый смысл убедительно доказывал:
    - Зачем тебе всё это надо? Летят драгоценные дни каникул у моря, а ты лезешь не в своё и очень опасное дело! И что бы там, на пляже, не происходило, чем ты можешь помочь пострадавшим? Тем, что сам попадёшь в этот фургон?
   - Ну, не знаю! А ты что предлагаешь? Плюнуть и всё забыть? Умыть руки? Нет! Пусть я всего лишь слабо верующий студент второго, нет, уже третьего курса... Но я не страус!
    "Вот, дожил!" - пришла ещё одна мысль. Мало было глюков, так ещё и сам с собой спорить начинаю.
   Возникло неприятное ощущение, что несмотря на сияющее за окном во всю мощь южное солнце, стало вдруг как-то сумрачно. И начало знобить. Заболеваю? Этого не хватало. Я потрогал лоб. Нет, вроде, всё в порядке: прохладный.
   - Молодой человек. Я вижу: вам понравилась наша Ирочка. И это не удивительно. Это чудесная девушка! Только сегодня почему-то не в себе. Дайте слово, что  будете сидеть тише мыши, и я пропущу Вас в зал. Это интереснее, чем два часа стоять у окна!
   Мне вдруг стало неловко за обман с записной книжкой. Мы познакомились, и я рассказал Татьяне Вадимовне обо всём, что привело меня сюда.
   Свят, Свят, Свят, - сразу во всё поверила и начала креститься она, - Олег, это же явная бесовщина!
    Я догадываюсь, что это - не научный эксперимент. Иначе клонов видели бы все! Но что же мне делать? Надо бы Ирину как-нибудь в храм заманить, да освящённой водой напоить. Но как её туда заманить?
    Репетиции у них сейчас не очень длинные. Часть оркестра уже в отпуске и приходят по личной просьбе дирижёра. Ты посиди пока тихонько в зале, музыку послушай, а я позвоню нашему настоятелю. Как удачно, что он дал мне свой телефон!
    Я проскользнул в приоткрытую Татьяной Вадимовной дверь и присел в дальнем затемнённом уголке. Так как я оказался не единственным зрителем, то быстро осмелел и пересел поближе, но, всё же, за их спинами. И жадно впился глазами в происходящее на сцене. Не так часто доводилось бывать на репетициях симфонического оркестра.
   Высокий и худой мужчина лет пятидесяти не махал палочкой и не стучал ею строго по пюпитру, а ходил вдоль рампы и нервно покусывал согнутый указательный палец.
   Сразу же увидел я и Ирину. И стало очень неловко за её позу. Она являла собой яркий пример того, как этически несовместимы симфонический оркестр, виолончель и лёгкий летний сарафан.
   - Стоп! Ситникова! Какая муха Вас сегодня укусила? Соберитесь, Ирина Сергеевна. Нельзя так откровенно отбывать номер! И что за пляжный вид? Я не педант, понимаю, лето, жара, но есть же нормы приличия...
   - Я, Игорь Аркадьевич, вообще-то, уже в отпуске! Саша передала Вашу просьбу, и я пришла. И играю так, как здесь написано!
   Она изменила позу и чуть одёрнула полы сарафана.
   - Извините. Хорошо, продолжим. Да, что-то сегодня особенно душно... Серёжа, пожалей завхоза и литавры. Где ты тут нашёл фортиссимо? Играй приглушённое форте. И!...
   Он взмахнул рукой, и чудесная музыка неведомого мне композитора снова заполнила всё пространство. Я старательно прислушался именно к игре Ирины. И мне показалось, что, действительно, её виолончель, не нарушая ритма и не фальшивя, всё же выделяется на фоне остальных инструментов какой-то сухой резкостью звуков.
   Дирижёр снова отрицательно замотал головой и болезненно вскрикнул:
   - Стоп! Это невыносимо! 
   - Опять я?
   - Ирина, что с Вами? Вы сегодня явно встали не с той ноги.
   - Вам мои ноги покоя не дают? Так в чём проблема? Ты же не маленький, знаешь, как это делается. Угости ужином и пригласи в номер!
   - Ирина! - потрясённо ахнула её соседка с альтом и, видимо, близкая подруга.
   - Вон, - тихо, надтреснутым голосом сказал дирижёр в напряжённо звенящей тишине, - Вам, Ситникова, действительно, пора отдохнуть. А, возможно, и психиатру показаться.
   - Козёл, - как бы не вслух, но так, что отчётливо услышали все, заключила разговор Ирина, встала, резко сунула смычок под струны и со стуком прислонила виолончель к стулу. Бедный инструмент отозвался жалобным стоном.    
   А Игорь Аркадьевич взялся за сердце, опустил голову и вялой, больной походкой пошёл за сцену. Не оборачиваясь, махнул рукой другим музыкантам:
   - Перерыв десять минут...
   Ирина решительно растолкала пытавшихся образумить её товарищей и вышла из зала. Я выскользнул за ней. Следом двинулись возбуждённые её дикой выходкой музыканты.
   У входа в вестибюль с улицы стоял, загораживая его, священник с большим крестом на груди.
   - Ирина, познакомься. Это отец Борис, сказала подошедшей девушке стоявшая рядом Татьяна Вадимовна.
   - Зачем мне этот поп?! Некогда мне! Пропустите!!! - Ирина неожиданно суетливо и проворно попыталась обогнуть батюшку и выскочить из театра. Но тот без церемоний поймал её за локоть левой рукой и перекрестил правой. И тут же подхватил вскрикнувшую и потерявшую сознание девушку.
   Я тоже подскочил, и мы вдвоём донесли и положили её на широкую лавку возле зеркала. Отец Борис достал из под рясы бутылочку и влил пару глотков медленно приходящей в себя Ирине. И тут я увидел такое, что стало плохо мне самому.
   Из Ирины, как из скафандра, вдруг вышел один из тёмных подручных фотографа. И опять его видел, почему-то, один я. Он с лютой злобой погрозил мне кулаком и ушёл на улицу не через дверь, а прямо сквозь стену. По моему, видимо, искажённому потрясением лицу отец Борис догадался, что происходит:
   - Он ушёл?
   - Да. А Вы его разве не видите?
   - Господь милует пока! Согласись, приятного мало.
   - Да уж, - с жаром согласился я, пытаясь унять неприятную внутреннюю дрожь.
   - Причащаешься?
   - Редко, - честно признался я, - Стараюсь раз в месяц, но не всегда получается. А почему именно мне всё это показывают?
   - Неофитам для укрепления в вере Господь иногда даёт духовный аванс. Только не думай, что в этом есть какая-либо твоя особая заслуга перед Господом.
    - Я не думаю.
   - Ну и молодец. Вот, дорогие мои, какие ещё вам доказательства нужны? - громко обратился отец Борис к музыкантам, указывая на уже растерянно и как-то бессмысленно улыбающуюся Ирину. По вестибюлю побежал одобрительный гул голосов.
   К Ирине подошли и заставили всех посторониться врачи вызванной кем-то скорой помощи. Поставили укол. И тут я поразился, насколько слова: "человек приходит в себя" имеют прямой, буквальный смысл. Откуда-то незаметно появилась та, вторая, которую посадили в фургон. Впрочем, различить рядом их было невозможно. Но у появившейся было умное и сосредоточенно-радостное выражение лица. Она вдруг подмигнула мне и как-то ловко скользнула в нашу Ирину. У той сошла улыбка, но взгляд стал гораздо более осмысленным.
   - Что со мной? - спросила она.
   - Ничего страшного, - заверила женщина-врач, - Обычный тепловой обморок. В жару надо больше пить жидкости. Как себя чувствуете?
   - Хорошо. Голова немного кружится, - Ирина попробовала встать, но снова опустилась на лавку, - И ноги что-то плохо держат.
   - Тогда придётся Вас забрать с собой. Дима, помоги девушке дойти до машины, - приказала врач медбрату.
   - Я помогу! - я подошёл и помог Ирине подняться. Она благодарно улыбнулась и вдруг пристально посмотрела мне в глаза, будто пытаясь вспомнить, кто я такой. Но не вспомнила, естественно, вежливо отстранилась и от меня, и от Димы и сама вышла за врачом из театра.
   Мы с отцом Борисом и Татьяной Вадимовной отошли чуть в сторонку.
   - Вот видите, дорогие мои, какую они власть имеют над некрещёными. Крестика-то на Ирине нет. Навести её, познакомься, всё объясни и уговори креститься, - дал мне задание священник.
   - Храни вас Господь! - отец Борис перекрестил и нас. Татьяна Вадимовна благословилась у него и поцеловала руку.
   Я, чуть смутившись артистов, тоже подошёл под благословение. Отец Борис понимающе улыбнулся и благословил. С удивлением я увидел, что за мной на благословение выстроилась небольшая очередь из музыкантов. С волной тепла в сердце я простился со всеми и вышел на улицу.
   Как славно всё получилось! И Ирина спасена, и есть повод для знакомства. Настроение было великолепное. Чувство голода направило домой.
   - Молодой человек, можно Вас на минутку задержать? - услышал я вдруг за спиной, обернулся и похолодел: фотограф!
   А в нескольких метрах позади него стоял у бордюра и знакомый зловещий фургон.
Воодушевлённый примером экзорцизма отца Бориса я тоже собрался с духом и широко перекрестил фотографа. Но тот лишь насмешливо улыбнулся и покачал головой:
   - Заклинание забыл сказать: "Именем Господа изыди, Сатана!"
   Потом фотограф стал серьёзным и заговорил ледяным, угрожающим тоном:
   - Ты не представляешь, с кем связался. С Борисом и старой дурой говорить бесполезно, фанатики. А ведь у тебя могла быть хорошая и долгая жизнь впереди! Но ты, вижу, тоже уже сделал выбор. И предпочтёшь умереть во имя Христа. Так? Ну так и умри. Прислушайся: чувствуешь, сердце остановилось?
   Я прижал палец к запястью и с ужасом не нащупал пульса. Его не было! А в глазах начинало темнеть. Увидел, как фотограф сделал водителю фургона знак рукой подъехать ближе и сполз по стене на тротуар. Сидя, правда, стало вдруг чуть полегче. Хватило сил перекреститься и начать читать "Отче наш".
   Вдруг из-за поворота выехала машина ДПС, проехала прямо сквозь фургон и остановилась возле нас. Подошли два сержанта.
   - Что с ним, пьяный? - спросил один из полицейских у фотографа.
   - Задержите его! Это гипнотизёр. Хочет убить меня!!!
   - Врёт, - смущённо улыбнулся фотограф, - Я просто шёл мимо, а ему вдруг стало плохо. Жара...
   - Давайте-ка оба в машину. В отделении разберёмся.
   - Некогда мне с вами кататься, - зло бросил фотограф и сделал какой-то сложный пассаж в воздухе рукой. И спокойно прошёл мимо застывших, как в детской игре, сержантов к фургону. Садясь в кабину, обернулся ко мне и угрюмо процедил:
   - Сегодня повезло тебе, щенок. Я тебя чуть недооценил. Но имей ввиду, ты дорогу перешёл не мне, а самой хозяйке Луны, чьё имя назвать я не смею! У неё были на Ирину особые виды. А ты всё испортил! Честно скажу, что со мной редко бывает: не хотел бы я оказаться на твоём месте. Прощай, двоечник!
   - Я не двоечник! - успел выкрикнуть в ответ на самое обидное, и фургон укатил.
   Сержанты медленно приходили в себя и смущённо переглядывались.
   - Ты чего замер, как чурбан?
   - А ты? Зря парня не послушали. И правда гипнотизёр. В цирк не ходи! 
   - Да уж. Но я его знаю. Калымит фотографом на Городском пляже. И, по слухам, завязан с Фомой Сивым. Дурочек на фотосессиях вербует и Фоме поставляет.
   - А чё его не "закроют"?
   - Да фиг его знает. Прямых улик, наверное, нет. Но теперь будут! Нападение на патруль! И свидетель есть!
   - Пострадавший! Заявление напишешь?
   - С удовольствием! - улыбнулся я ребятам и с удовольствием пожал им руки".

   Вот такой совместный рассказ получился у нас из Серёжиного сна. А уж сколько я потом на основании своих снов рассказов понаписал! Но речь в этой повести, напомню, не обо мне...

     Я не верю в правоту утверждения: "Истина рождается в споре". Истина существует в Природе безотносительно к спорящим. И возможны разные варианты: истину знает один из спорящих, знают оба, или не знают оба. Потому и результатов спора может быть много. А рождается она для обоих в том редком случае, когда каждый знает по её половинке, и в ходе дискуссии им удаётся эти половинки соединить в целое.
   Были и у нас вопросы, по которым мы с Серёжей дискутировали жёстко, даже с повышением голоса. Слава Богу, до ссоры ни разу у нас дело не дошло. А вот помочь друг другу найти новые убедительные аргументы даже против своей версии, или помочь взглянуть на спорный вопрос под иным, новым углом зрения и согласиться с противоположным мнением - это не часто, но случалось. Ещё реже, но тоже пару раз случилось в ходе жаркой дискуссии прийти к чуду рождения нового общего убеждения в очень важном для нас обоих.
  А сверхважной для нас была и все тридцать лет дружбы оставалась Роза Мира. Потому и самые горячие дискуссии, вплоть до обвинений в отходе от её духа, были тоже по поводу утверждений Даниила Андреева.
   Сергей поначалу очень горячо настаивал на том, что всадники Апокалипсиса чередуются именно так, как написано в "Розе Мира": всадник на белом коне - раннее христианство (до раскола) и православие (после раскола); всадник на вороном коне - католическая инквизиция; всадник на красном коне - материализм и социальные революции и всадник на бледном коне, предтеча Антихриста, американский космополитизм с гегемонией над всей планетой.  А между "рыжим" и "бледным" - сто, двести лет воцарения и господства идеологии Розы Мира на Земле.
   Я, по какой-то внутренней потребности, глубоко погрузившись в эсхатологию пришёл к твёрдому убеждению, что всадники-идеологии-эпохи земной истории чередуются именно так, как описал Иоанн Богослов в Откровении. И американский космополитизм на основе рыночного демократизма идеально подходит под девиз, данный ему в "Книге за семью печатями": "...хиникс пшеницы за динарий и три хиникса ячменя за динарий; елея же и вина не повреждай".
   В результате многочасового спора, пройдя в нём стадии горечи, сарказма и патетики, начали вслушиваться и вдумываться в аргументы. А потом вдруг улыбнулись друг другу, и Серёжа сказал:
   - Да, в эсхатологии ты поднаторел! Твоя гипотеза развития исторических событий, похоже, очень близка к истине.
   - Не моя, - скромно уточнил я, - И даже не Иоанна Богослова. И даже не Иисуса Христа! Почитай внимательно начало: "Откровение Иисуса Христа, которое дал Ему Бог, чтобы показать рабам своим, чему належит быть вскоре..." Этот Сценарий был прописан в "Книге за семью печатями", которую Иисус Христос оказался достоин открыть и прочесть. Собственно, с открытия Книги книг христианские метаистория и история и начались!
   - Хорошо. Я подумаю над этим. Почти убедил! Но ты в своих работах, всё таки, не забывай указывать, что так ясно и убедительно всадников к центральным идеологемам исторических эпох впервые привязал именно Даниил Андреев в "Розе Мира".
   - Это само собой. Ты зря считаешь, что мне "Роза Мира" стала менее дорога, чем тебе!
   - Ладно, Коля-Николай, мировую наливай! Кстати, всадников не четыре, а пять.
Всадник на белом коне второго пришествия Христа - это новый Дух-народоводитель, которого суждено родить "Жене, пламенем объятой", Звенте-Светане.
   Сергей же меня, в свою очередь, убедил на основании доказанного мной хода истории в утопичности попыток создания идеологии христианского социализма и тем более христианского коммунизма. Человечество не изжило и в обозримом будущем не изживёт пороков личного и государственного эгоизма. Именно поэтому благие намерения Руссо и Робеспьера, Маркса и Энгельса, Ленина и РКП(б) закономерно привели к появлению узурпаторов и тиранов Наполеона, Сталина и Гитлера.
   Я возразил, что опыт Китая показывает, что коммунистический социальный опыт может оказаться и удачным!
   На что Серёжа ответил: не только Китай, но и Индия - это самобытные не христианские и вне русла христианской метаистории великие цивилизации, к которым наши "измы"  притянуты за уши из сиюминутных соображений руководителями, или колонизаторами. И нужны, по сути, как корове седло! А развиваются они, внося выгодные коррективы, по своим многотысячелетним традициям.
   - А Россия, взяв в наследство у Византии груз самой чистой и плодоносящей ветви христианства - Православие, приняла на себя и основной удар мечом всадника на рыжем коне, воинствующего атеизма. Беда РПЦ была ещё и в том, что она намертво срослась с обречённым историей домом Романовых. Удар за ударом: позорная русско-японская, Первая мировая, гражданская, Вторая мировая, жуткие репрессии священников РПЦ. И, всё-таки, Россия сохранила Православие! И потому сейчас является лидером зарождающегося и растущего противостояния построения царства Антихриста - царства Великой Блудницы и её слуг. И наша с тобой прямая задача отчётливо видеть это и смело говорить об этом со всех доступных трибун.
   - Тут и спорить не о чем. Да, Серёжа, при любом раскладе мы стоим сейчас на пороге эпохи всадника на бледном коне! ...

    Сейчас, по моим ощущениям, мы порог этот уже перешагнули. Войны и моры уже идут. О голоде тоже уже пошли тревожные разговоры. Все признаки всадника Смерть налицо. И Блудница на Европу возлегла. К приходу Антихриста всё готово...

*                *                *