Объятия опунции Глава 2

Глава вторая. Возвращение и претензии

С момента побега минули четыре недели. На пороге замер последний месяц зимы, и вместе с февралём беспросветная безысходность. Хильда вернулась домой сама, через неделю, после побега. Волосы коротко обстрижены, без намека на женскую прическу, в мужской сорочке на два размера больше, грязных ботинках, в кенгурушке с капюшоном, правда в своем синем пуховике и с новым смартфоном.
Раздался звонок. Владимир открыл дверь и Хильда вошла в дом, как будто ничего не произошло.
Татьяна вышла в прихожую, прислонилась спиной к стене, не понимая какие слова произносить. Смесь ярости, обиды и жалости, и на самом краешке радость, что дочь вернулась живой.
Один страх исчез, его место занял другой, ожидание следующего побега.
Владимир тоже не кинулся с объятиями и расспросами. Он позвонил в полицию, потом сфотографировал Хильду отправил ее фото по указанному адресу, и ушел к себе в комнату, оставив Татьяну разбираться с Хильдой.
Хильда прошла мимо матери в ванную и тут же закрылась на защелку.
Татьяна села в кухне и терпеливо ждала пока дочь приведет себя в порядок.
– Наконец, соизволила выйти. Не скажешь, что это было? – стараясь сохранить спокойствие задала вопрос Татьяна.
– Ну, что помогла вам ваша полиция? – ехидным голосом уточнила Хильда.
Татьяна поняла, дочь не то что не раскаивается, наоборот, решила ситуацию доводить до абсурда. Допустила, что это такая защита и бравада, но не поверила.
– Решила поиграть на нервах. Между прочим, мы тебя и среди трупов искали и среди коматозников с проломленным черепом. Если ты решила что-то нам объяснить, есть другие способы, как вариант, слова, – Татьяна попыталась пояснить все пласты ее поступка.
Хильда, действительно, не задумалась, какой пласт подняла. Убегала она не за этим.
– Нечего меня донимать своими придирками, если я не сдала тест и мне не нравятся мужики, и я не желаю выходить замуж так меня надо пилить с утра до вечера, – возмутилась Хильда.
Татьяна поняла, её дочь лжет. Причем грубо и бессмысленно. Она не от её придирок бежала, а преследовала определенную цель и у нее есть единомышленник, или подстрекатель.
– Насчет замужества – перебор. Нам и в голову не приходило отдать тебя замуж насильно, да и кто тебя возьмет. Всё, проехали. Поясни, где и с кем ты лазила, думаешь ты убежала, прибежала и всё закончилось? – поинтересовалась Татьяна.
Хильда открыла холодильник достала мясную нарезку, сыр, масло, отрезала толстый кусок батона намазала его маслом и принялась сооружать бутерброд.
За этим занятием её застал Владимир, взял из её рук бутерброд положил на стол и произнес:
– Я там немного успокоился. Чтобы не сделать то, чего я никогда не делал, не надавать тебе оплеух. А теперь слушай, завтра ты едешь со мной в полицию, на формальности ты нарвалась сама. Будешь писать, рассказывать под протокол о своих похождениях, – Владимир обрисовал планы на завтра.
– Не поеду, – тут же высказалась Хильда.
– Тогда тебя заберет патрульный автомобиль. Ты теперь себе не принадлежишь. Так что протоколы и объяснения никто не отменял, – предупредил ее Владимир, – хочешь я наберу участкового и твоего инспектора. Да, девочка, у тебя все это уже есть.
Хильда голодными глазами смотрела на бутерброд, но взять не решилась.
Татьяна хотела разогреть суп, но побоялась что просто бросит кастрюлю на пол. Молча смотрела на свою дочь и не узнавала ее.
– Хорошо, я все в полиции расскажу. А не вам, раз вам так хочется, – с вызовом произнесла Хильда и схватила бутерброд.
Утром Владимир усадил дочь в автомобиль у поехал с ней в полицию. Где она писала объяснительные, которые ему не дали прочесть. Но судя по выражению лица Владимир догадался она продолжает какую-то игру.
Вечером Татьяна предприняла вторую попытку поговорить с дочерью. Владимир намотался с ней по полицейскому участку и не стал принимать участие в беседе.
– Понравилось писать пояснения? Тратить свое время на написание бесполезных бумаг? – спросила Татьяна.
Хильда взяла в руку смартфон и не стала отвечать.
– Понятно, решила, что чужие люди тебя поймут. А мы здесь враги, – сделала вывод Татьяна.
– Тебе обязательно надо лезть в мою жизнь? – снизошла до вопроса Хильда.
– Не так чтобы, но я должна понять, чего тебе не хватает. Не зная диагноза болезнь не вылечить, – продолжила выяснения Татьяна.
– Мне не хватает понимания и свободы. Я должна постоянно выслушивать ваши требования нормально жить. Что такое нормальная жизнь? – спросила она Татьяну.
– Ну, уж точно не бежать из дома без пояснений, – Татьяна подумала, что беседа всё-таки началась.
– Я оставила записку, – парировала Хильда.
– А до того, как оставить записку ты не пробовала поговорить с нами. Неужели есть какой-то непреодолимый конфликт? – уточнила Татьяна.
– Можно подумать, вы мне купите машину, снимете квартиру и оплатите автошколу, – выпалила Хильда и осеклась, сообразив, она таки прокололась.
– Ты серьезно решила, что, убежав из дома и вернувшись, ты добьёшься всего перечисленного? – Татьяна удивилась, дочь никогда не просила ничего супердорогого. А они не скрывали от нее примерный уровень дохода.
– Тебе шестнадцать, водить ты сможешь только в восемнадцать. Автомобиля нет и у меня, и вопрос на что ты собралась жить в отдельном жилье? Ты не работаешь, не учишься и просто не умеешь даже готовить толком. Я понимаю, что не обучила, но ты не стремилась, – теперь Татьяна не сомневалась, Хильду кто-то, или подбил на такое, или она решила кому-то понравиться.
Поверхностность и недалекость Хильды ударили по ней. Татьяна и Владимир и раньше понимали, что девочка не очень интеллектуальная, но сейчас перед ней сидел инфантильный ребенок лет двенадцати и побег вписался в общую картину.
– Вы меня все время душили, я хочу жить с девочками, там всему и научусь, – парировала Хильда.
– Прости, но твои требования абсурдны, – Татьяна поняла, что препирательства бесполезны.
– Я все равно сбегу и буду жить так как мне нравится, – опустив голову произнесла угрозу Хильда.
Татьяна внутренне сжалась, понимая, что еще один такой загул она переживет с трудом.
– Шантажируешь, тебя будет искать полиция и поставит на учет. Будешь отмечаться в полиции каждый вечер, – предупредила дочь Татьяна.
– Полиция никого не находит. Они меня не нашли за неделю, так я особо и не пряталась, не надо меня пугать, они там все дураки, им лапшу вешаешь, они верят, – распалились Хильда.
– Легкомысленно и глупо записать нас во враги, полицию в дураки. Мир не такой одноклеточный, сначала ты отвергаешь и топчешь, а придется апеллировать, будет не к кому, – Татьяна попыталась донести до сознания Хильды прописные истины.
– В полиции один дураки, – повторила Хильда.
– Уходишь в тупую оборону. Ладно время есть. Рано я тебе в школу отдала, говорила бабушка Валя, куда я тороплюсь. Я не слушала. Так бы ты еще год в школе сидела, твои фантазии от незанятости и от общения невесть с кем, эти требования не твой креатив, если ты знаешь это слово. Мне все сложнее сохранять спокойствие. Не думай, что мы будем долго терпеть твои бесчинства, – предупредила Татьяна.
– Я знала, ты рано или поздно начнешь мне тыкать в лицо моей ориентацией, и угрожать. Ну, что ты мне сделаешь? Убьёшь?  Выгонишь? Ага, я сразу заявлю, что ты меня выгнала и еще много чего могу рассказать, – взвилась Хильда явно передернув.
– Ага получается, что мне надо записывать разговор и отматывать? – задала вопрос Татьяна и поняла дочь из глухой обороны перешла в атаку. Но самое страшное Татьяна четко уяснила, у нее таки нет способов остановить ее бесчинства.
Разумных требований у дочери нет, есть желание хорошо жить ничего не делая. Хотелось каких-то действенных методов, но они пока не прорисовывались, но Татьяна серьезно задумалась над методами воздействия.
– Милая деточка, я подумаю над методами, обещаю, бесконечно издеваться я тебе не позволю, – предупредила Татьяна дочь, поднялась и вышла из комнаты.
После этой беседы Хильда всем своим видом показывала, как она презирает родителей и ссылаясь на ювенальную полицию, требовала какой-то свободы. Конкретные требования снять отдельное жилье и дать возможность жить без опеки она выдвинула и Владимиру.
Владимир в отличии от Татьяны выказал желание задуматься и поискать компромисс, пока съехал на возраст.
При этом Хильда нормально питалась, не спрашивая откуда в холодильнике еда и кто ее приготовил, по чем нынче жизнь. Татьяну же развлекли вызовами в полицию, написанием объяснительных, а также походы с Хильдой к психологам и следователю. И каждый такой поход заставлял её переосмысливать свое отношение к семейным ценностям и устоям.
Хильда же наоборот начала получать извращенное удовольствие от походов по психиатрам и другим присутственным местам.

продолжение следует: http://proza.ru/2022/09/26/547