The Universe: Возвращение Акадона
Часть 1
До свидания, Агентство
Глава I
“ Кабинет 204”
Шелест документов эхом раздавался в маленьком кабинетике большого Агентства. В этом кабинете часто решались сложные вопросы, звучали громкие обвинения и искренние слезы. Это был кабинет под номером 204 - «Пункт сдачи отчётов». На самом деле, в этом кабинете хранились не только отчёты, но и многие досье, дела и прочие важные бумаги. Каждый агент, отправлявшийся в 204 кабинет, знал, что его ждёт крайне неприятный разговор. Может быть выговор, может быть упрёк, но никак не похвала. Хвалил глава агентства лично и редко. И, даже если кому-нибудь удавалось угодить начальству, то ни глава, ни его заместитель никогда не приглашали агентов в кабинет 204. Это место имело особое предназначение. В самой маленькой комнате здания располагались бездонные металлические стеллажи, в которых собственно и лежали засекреченные материалы, посередине комнаты стоял массивный стол из дуба, к нему с двух сторон были приставлены два больших деревянных стула с зелёными спинками, а из серого потолка свисала одинокая лампочка. Атмосфера в кабинете была напряжённая, и не каждый мог работать в подобной обстановке. Но Лилит Анджеликс могла. Высокая светловолосая девушка проводила почти весь свой день в маленьком помещении, работая с бумагами. Это приносило ей удовольствие. И вовсе не из-за того, что она любила унижать и мучить людей, а из-за того, что сидя за массивным столиком она могла прикоснуться к волшебному миру иных, не отправляясь в опасные и сложные приключения.
В этот день, а было это 13 сентября 2010 года, Лилит как обычно перебирала сданные ей недавно отчёты, не подозревая, что сегодня ей придётся поработать на славу. Высокое начальство приказало ей обработать данные Элиссант Стардаст, и Анджеликс на время отложила однотипные документы в сторону. Лилит хорошо знала Элис, и вовсе не потому, что та часто появлялась в кабинете 204, а потому, что Алису знали все. Элиссант Стардаст была самым ярким агентом, когда либо работавшим в Агентстве. Она провела здесь уже 7 лет, и не могла прожить ни дня, не удивив никого из своих коллег. Сначала агенты поражались её внешности, ведь темноглазая брюнетка с милым лицом и непотопляемым энтузиазмом сразу же бросалась всем в глаза, а потом и возрасту — впервые на пороге Агентства Элис оказалась в возрасте двенадцати лет. Затем в ход шли знания и увлечения молодого агента. Самые сложные и опасные задания Магнэтты Личини она щёлкала как орешки, и все восхищались ею, не зная, что не очень здоровый интерес девушки к заданиям был обусловлен не желанием спасти мир от иных, а сильной страстью к чудесным и совершенно сказочным жителям того же Тёмного квартала, с которым Агентство активно боролось.
Закончив работать с досье мисс Стардаст, Лилит решила вернуться к полученной вчера папке отчётов. Но не успела Анджеликс и открыть заветную красную папку, как в дверь постучались.
- Входите! - чуть раздражённо бросила девушка. Она совсем не была настроена на случайные визиты надоедливых коллег.
Дверь в кабинет медленно открылась, и внутрь маленькой комнатушки вошла маленькая фигура. Что-то бормоча себе под нос, Элис Стардаст поправила прядь, упавшую ей на лицо, и вежливо улыбнулась Анджеликс.
- Привет, Лилит, - оживлённо сказала она, закрывая дверь. - Как я понимаю Магнэтта направила меня сюда не просто так. Меня наверняка ожидает выговор, и я даже знаю за что.
- За что же? - поинтересовалась девушка, доставая из стола недавно законченное досье своей коллеги.
- За то, что я, видите ли, не желаю становиться одним целым с Мартином Фрэем, и веду себя ну просто ужасно, - умело пародируя свою начальницу, произнесла Алиса.
Лилит тихо рассмеялась и взглянула на список, выданный ей ранее утром. В нём числились все, кто провинился на этой неделе. Но фамилии Стардаст в нём не было.
- Тут должно быть какая-то ошибка… - пробормотала Анджеликс, нервно рассматривая список. - Садись Алиса, а я пока позвоню Ёширо, он заведует всеми списками. Надеюсь он сможет прояснить ситуацию…
Элис села на стул с зелёной спинкой и довольно улыбнулась. Она всегда любила приключения и дни, когда что-то шло не по плану Агентства. Обыденность быстро приедалась ей, и поэтому мир иных казался Алисе таким интересным и манящим. В нём невозможно было предсказать не только то, что должно случиться на этой неделе, но и даже то, что произойдёт с тобой или другими через минуту. А происходило, действительно, многое.
- Может быть именно по этому Люциус считает Тёмный квартал таким опасным, - вслух пробормотала Стардаст.
- М? - удивилась Лилит, старательно набиравшая номер секретаря на старом красненьком телефоне.
- Зачем только мистер Грэбэлл поставил тебе на стол телефон с циферблатом? - спросила Алиса, сделав вид, что сама не слышала того, что только что сказала.
- Ох… Честно, я даже не знаю. Тем более с ним столько мороки! - ещё раз прокрутив нужный номер, ответила Анджеликс.
Она начала нервно стучать пальцами по столу, и телефон, будто услышав её возмущение, сразу же связал её с Таяки Ёширо.
- Ёширо? Наконец-то. Это Лилит из 204 кабинета. Да, знаешь, Магнэтта направила ко мне Элис… Да, да. Но её нет в списках… Может ты… Можешь, пожалуйста, проверить? Да. Я жду.
Поняв, что дело может немного затянуться, Алиса решила рассмотреть бумаги, лежавшие на столе Анджеликс. Лилит любила держать всё в чистоте, но когда работа наваливалась на неё многотонной лавиной, её стол превращался в сборник различных, порой несвязанных друг с другом, документов. Сегодня работы было немного, но перед мисс Анджеликс лежало несколько бумаг, ещё не убранных в нужные выдвижные ящики. Это были отчёты за прошлые года работы, которые глава агентства Люциус Грэбэлл попросил её предоставить на еженедельной встрече начальства. Элис с интересом рассматривала обложки двух старых отчётов, представляя что написано внутри них. «Может там что-нибудь из личных документов представителей высшего общества иных?» - подумала она. Агентство любило собирать всё, связанное с жизнью влиятельных представителей других миров, ведь это всё могло сильно помочь агентам с борьбой за независимость людей от влияния чужих этой земле существ.
- Что?! - воскликнула обычно спокойная Лилит.
Алиса сразу же пришла в себя и перестала рассматривать документы. Она резко перевела взгляд на Анджеликс и увидела, что в её голубых глазах застыло дикое изумление.
- Но… - продолжила девушка, сильнее сжимая трубку телефона. - Он так решил? Он… О Боги!
Стардаст дрогнула, предположив, что именно мог решить по её поводу Грэбэлл.
- Ясно. Да, да, я поняла. Спасибо. Да, я как раз закончила её досье. Да. А? За удостоверением ей нужно будет подойти к Майклу. Конечно. Конечно…
«Удостоверение?» - подумала Алиса, нервно задрожав. «Неужели он снова отправит меня на ревизию в Академию? Или в Тёмный квартал? А может...»
- Алиса, - положив трубку, начала Анджеликс. - Я, от лица Агентства, хочу поздравить тебя с тем, что наше руководство посчитало выполненную тобою работу достаточной для того, чтобы наградить тебя особым знаком отличия, а именно…
Элис смотрела в неуверенные и, почему-то, весёлые глаза Лилит, не понимая, к чему она ведёт.
- ..А именно удостоверением о завершении службы, - закончила девушка, и весёлость в её глазах исчезла.
- Ух ты… - только и смогла произнести Алиса.
- Да. Я сама удивлена, насколько я знаю, никто ещё не был уволен из агентства и… И видимо ты будешь первой, - ответила Анджеликс, нервно улыбнувшись. - В любом случае вот твоё досье…
Девушка протянула поражённой Элис толстую сиреневую папку с документами и закачала головой. Алиса встала, разглядывая толстую папку. На её лице впервые за последние 7 лет появилось искреннее волнение.
- Там столько всего разного, в этой папке… Знаешь, интересно, а что ждёт тебя дальше, после Агентства? С такими знаниями, как у тебя, я думаю ты пригодишься только в The Silence или в Ордене Экзорцистов… - нервно говорила Лилит.
- Или в Тёмном квартале, - шутя ответила Стардаст.
Удивлённая Анджеликс замерла на секунду, а потом неуверенно улыбнулась.
- В общем… Удачи! - сказала она, помахав стоявшей в проёме Алисе.
- Спасибо! - ответила Элис, быстро захлопывая давно знакомую дверь.
Оказавшись в коридоре, девятнадцатилетняя Элиссант Стардаст громко рассмеялась. План старика Люциуса стал ей прекрасно понятен. «Он решил лишить меня официального звания агента, заявив всем, что я вышла на пенсию, и давать мне задания, которые нельзя легально проводить сквозь Агентство.» - думала девушка, просматривая содержимое увесистой папки. «Но он, наверное, не учёл, что как только я стану свободна, я перестану повиноваться его глупым амбициям...»
Немного подумав над сложившейся ситуацией, Алиса решительно направилась в сторону лифта. «Майкл обитает на пятом этаже, так же, как и наш глава...» - размышляла она, считая собственные шаги. «Если повезёт, то уже сегодня вечером я смогу со спокойной совестью посетить ярмарку в Тёмном квартале. Интересно, продаётся ли там что-нибудь за фунты или за доллары?»
Вызвав лифт, девушка продолжала считать количество воображаемых шагов, не желая сбиваться с придуманного только что ритма. Вскоре двери лифта открылись, и уверенная в сегодняшнем дне Элис вошла в маленькую зеркальную коробочку. Нажав на заветную красную кнопку, она улыбнулась своему отражению.
- Сегодня Добби станет свободен, - прошептала Алиса, закрыв глаза от предвкушаемого удовольствия.
Глава II
“Кабинет 513”
Большой светлый кабинет, в котором обычно работал Майкл Виссенштафлер, пользовался популярностью у работников Агентства. Учёный работал над оружием и прочими маленькими гаджетами, сильно помогавшими агентам с заданиями. Он изобрёл отмычку-нож, способную вскрывать самые сложные замки, маску-невидимку, с помощью которой можно было легко пробраться на любое мероприятие иных, оставшись незамеченным, перчатку с датчиком, реагирующим на поддельные документы, сапоги-скороходы, помогавшие быстро скрыться с места преступления, очки, соединённые с базой Агентства, и часто используемые при рейдах в особняки и квартиры высокопоставленных иных, ручку с особыми чернилами, умеющую умело подделывать чужие почерки, маленькие шарики для изучения местности и многое другое. Работал он всегда один, и большинство не понимало, как он до сих пор не сошёл с ума от одиночества. Коллеги часто донимали Майкла вопросами, но он очень редко на них отвечал, а даже если и решался что-то буркнуть наглым хулиганам, то говорил всегда одно и то же: «Человек, работающий в кабинете под номером 513, должен быть очень осторожен, и, по инструкции, не имеет права отвечать на глупые вопросы.» Однако Виссенштафлер должен был быть осторожным не только потому, что работал с порой опасными вещами, но и потому, что сам глава нередко давал ему тайные задания. Отчёты о подобных работах имели гриф «Строго секретно» и, в отличии от большинства документов хранились у главы в кабинете, под его личным контролем. Неизвестно, что именно Грэбэлл требовал от учёного, но ясно одно — работая с особыми заданиями, Майкл научился подолгу молчать и скрывать свои истинные чувства. Он считал, что ему стоит быть молчаливым и удобным для главы, немного чудаковатым и странным для коллег, и абсолютно адекватным для себя. А самое главное — он не должен был болтать, даже если это ему очень хотелось. Несмотря на свои твёрдые убеждения, Виссенштафлер часто звал в гости Элис, чтобы побеседовать. О их встречах никто не знал, да и обсуждали они темы, не связанные с работой. Сегодня, правда, им пришлось встретиться по работе. Впервые, за долгие 7 лет знакомства.
Выйдя из лифта, и пройдясь по свободному серому коридору, Алиса оказалась возле белой двери, на которой красовались три цифры и знак, предупреждающий о возможно опасности. Тут она бывала почти каждый вторник и четверг. Рыжеволосый учёный постоянно рассказывал ей о своих исследованиях, но не о том, что именно он делает, а о том, какие чувства у него это всё вызывает. Иногда он переходил на немецкий, но потом сразу же приходил в себя и продолжал разговор на английском. Безумный учёный строил из себя весёлого сумасшедшего, хотя, по мнению Элис, был не так прост, как казался. Подойдя вплотную к двери, Алиса приготовилась увидеть Герольда Шмитда, знаменитого среди агентов охотника за привидениями, вернее Майкла Виссенштафлера, изо всех сил пытавшегося его пародировать. Вспомнив о том, какие тревожные признаки в поведении коллеги она замечала ранее, Стардаст посильнее сжала в руках сиреневую папочку и, выдохнув, постучала в заветную дверь.
- Да чтоб вас!!! - донеслось оттуда.
За возмущённым возгласом последовал громкий хлопок — видимо, это взорвалась какая-то очень важная пробирка, над которой работал учёный.
- Заходите, чёрт побери! - через мгновение прокричал Виссенштафлер.
Алиса натянуто улыбнулась и распахнула белую дверь. Майкл, рыжие волосы которого из-за взрыва встали дыбом, резко изменился в лице. Гримаса гнева сменилась удивлением, а удивление потом перешло в не сдерживаемую радость. Виссенштафлер выскочил из-за стола и схватил Стардаст за свободную руку.
- Алисочка! Как я рад тебя видеть! Когда я услышал от Грэбэлла, что ты придёшь ко мне за удостоверениями, я чуть с ума не сошёл! - протараторил возбуждённый учёный. - Я изготовил всё, сложил в специальную… Один момент!
Майкл бросился обратно к столу и одним движением вытащил из ящика готовые удостоверения.
- В специальную визитницу! - воскликнул он, чуть ли не прыгая от радости. - Ещё я сделал тебе бумагу, специальную такую, способную к гипнозу! Она там… В конце… С ней пришлось немного попотеть, но оно того стоило! Теперь ты сможешь предъявлять не только все твои официальные удостоверения, но и те, которые люди хотят у тебя увидеть. Знаешь, я подчеркнул эту идею из одного сериала, он шёл по моему маленькому телевизору, и я… Но не важно. Главное, что ты у нас теперь вооружена! Единственное, я так и не понял, для какого задания это всё нужно.
- Речь идёт не о задании, - пробормотала Алиса, разглядывая собеседника. Из кармана его белого халата виднелась маленькая красная бумажка. Такие бумажки глава агентства выдавал тем подчинённым, которых он желал видеть в своём кабинете.
Учёный молча вручил коллеге визитницу и вопросительно посмотрел ей в лицо.
- Меня увольняют, - натянуто улыбнувшись ещё раз, сообщила Элис.
Майкл улыбнулся ей в ответ, а потом его глаза наполнились печалью.
- Быть этого не может… - прошептал он, покачав головой.
- Можно сказать, что я ухожу на пенсию, - в ответ произнесла девушка, рассматривавшая честно заслуженные удостоверения.
- На пенсию!? - закричал Виссенштафлер. - В 19 лет!?
Учёный схватился за голову и, словно обезумев, заносился по кабинету.
- Аллисант Стардаст по документам, нашу Элиссант Стардаст, нашу Алису! Нашу Элис! Да как он мог!? Да как он…
Майкл внезапно замер и руки его обессиленно опустились.
- И куда ты теперь? - с горем в голосе спросил он. - С твоими-то талантами…
- Устроюсь кем-нибудь в Тёмном квартале, - задумчиво пробормотала девушка. - Им наверняка нужны переводчики…
Виссенштафлер усмехнулся.
- Ты сама знаешь, что просто так там никем не стать, - начал было он. - Тем более когда тебя не знают, а у тебя за спиной служба в Агентстве…
- Да, ты прав, - перебила его Алиса. - Но один…иной...меня знает.
Девушка сделала несколько шагов к выходу, но учёный остановил её.
- Кто же? - спросил он.
Элис стояла у самой двери, и ей ничего не стоило проигнорировать вопрос любознательного коллеги, но всё же она повернулась к нему и, всё с той же улыбкой, ответила.
- Жанна-Зоуи Кракэнн. Мы встретились во время одного задания… Я у неё на хорошем счету.
Майкл посмотрел на Алису дикими и совершенно поражёнными глазами, но так и не решился прокомментировать её слова. Жанна-Зоуи Кракэнн — одна из самых богатых владельцев увеселительных заведений в Тёмном квартале, она была известна тем, что давала работу нищим и бездомным девушкам. Работу, соответствующую их способностям. Но Виссенштафлер не знал, что с недавних пор она искала моделей известному модельеру Кэролу Джэролу, близко знакомому с «мастером» Квартала — Эльвентиусом Даркшейдом. И более того, он даже не мог себе представить, что эти трое в скором времени будут связаны одной большой историей, в которую по случайности попадёт его коллега.
Алиса хотела было вырваться наружу, но тут учёный начал говорить.
- Твоё будущее, конечно, не мне решать, - как-то строго произнёс он. - Но… Знаешь… Перед тем как окончательно расстаться с тобой, нам нужно ещё кое-что сделать. Мне сказали направить тебя к Ёширо… Буквально за минуту до твоего визита. Кажется, что-то с документами…
Элис ещё раз улыбнулась и попрощалась в коллегой. Выйдя в коридор, она недовольно вздохнула. «Грэбэлл решил устроить мне лабиринт из коридоров.» - подумала она. С другой стороны, кабинет секретаря находился на том же этаже, что и кабинет главы, и кабинет безумного учёного. Идти было не далеко — в конце коридора нужно было просто повернуть направо.
- Видимо придётся ещё немного побегать, - пробормотала девушка, отправляясь в путь.
Глава III
“Кабинет 568”
Агентство всегда славилось своей запутанностью. На этажах нового здания жили десятки кабинетов, и порой добраться до какого-либо из них было трудно, особенно, если вы оказались в Агентстве случайно или забыли, куда шли. Лабиринты из похожих друг на друга коридоров словно змеи сплетались в огромный клубок, распутать который не представлялось возможным. Буквально минуту назад вы прошли кабинет под номером 104, дошли до конца коротенького коридорчика и повернули налево, и перед вами предстал кабинет под номером 192. А если бы вы повторили свой маршрут вчера или, допустим, за несколько часов до этого, то оказались бы совсем в другом месте. Несмотря на то, что Люциус Грэбэлл выступал против влияния иных на жизнь простых землян, он очень часто использовал магические приспособления в своих целях. Заполучив целое здание для своей организации, Люциус сделал всё возможное, чтобы обезопасить Агентство от внезапных нападений. Для этого он купил Золотую сферу, постоянно меняющую строение здания, разбросал важные документы по кабинетам и этажам, и, промучившись с Академией, достал Хрустальный шар, способный следить за всей организацией. Конечно, изменение расположения кабинетов привело к большой проблеме, но главу это не сильно беспокоило.
Главной сложностью было то, что большинство агентов не могли обуздать силу Золотой сферы и войти с ней в контакт, и поэтому часто путались и терялись в коридорах огромного здания. Им не удавалось научиться представлять нужный кабинет за каким-либо поворотом, и поэтому, перед тем как отправиться куда-нибудь, агенты сбивались в кучку и катались вверх-вниз на лифтах, пытаясь найти нужные им кабинеты. Вскоре немногие везунчики, обладающие достаточным воображением, стали помогать своим коллегам, и работа в Агентстве стала чуть стабильнее.
Алиса Стардаст хорошо управляла сферой, поэтому она оказывалась в нужном месте в нужное время. И в этот раз всё шло по её плану. За поворотом её ждал кабинет под номером 568. Тут обитал секретарь Тайаки Ёширо, скучный и очень серьёзный человек, любивший при любой возможности поправлять свои очки. Ёширо переехал в Лондон из Японии по двум причинам — во-первых, он завершил свою работу в японском отделении The Silence, а во-вторых, его старый знакомый предложил ему начать борьбу с опасностью, нависшую над всем миром. Вряд ли он был рад, оказавшись сначала в съёмном офисе, а потом в просторном, но пыльном кабинете, однако чувство долга пересилило желание жить в маленьком уютном домике на берегу озера, и японец стал помогать Люциусу Грэбэллу. Глава агентства часто сваливал сложную работу с документами на Тайаки, и тот, в свою очередь, сваливал её на других агентов. Но он делал это не из-за того, что не хотел добросовестно выполнять свои обязательства, а потому, что иногда времени на завершение каких-либо проектов и заданий просто не хватало, или же сам глава давал указания слишком поздно, когда времени на выполнения задания просто не было.
В любом случае, 13 сентября Ёширо вновь получил внезапное поручение. Люциус поручил ему подготовить все документы, нужные для увольнения агента из организации. Обескураженный подобным поручением, секретарь не решился перечить главе и принялся за работу. Сначала он дал указание Лилит Анджеликс, потом предупредил Майкла Виссенштафлера, и теперь нервно ожидал Элиссант Стардаст. Молоденькая девушка наводила много шуму в Агентстве, хотя сама не стремилась привлечь к себе внимание. Её увольнение стало бы новой темой для обсуждения, и агенты больше бы шушукались за спиной у начальства.
- Вы только подумайте! Он уволил свою любимицу.
- Интересно, что ударило ему в голову?
- Может быть он потерял рассудок?
- Или кто-то виноват в этом? Скорее всего это Магэтта настучала на нашу Алису.
- Или может это всё из-за упрямства нашего секретаря Ёширо!? Помните, как он возмущался по поводу выходки Элис на последней экспедиции?
Голоса в голове Тайаки громко критиковали его, постоянно вводя его в состояние невроза. Они говорили ему неприятные вещи, обвиняли его во всех бедах человечества, доводили его до слёз и всячески мешали ему работать. Конечно, Ёширо старался бороться с навязчивыми идеями — он полностью погружался в свои мысли, закрывал глаза и пытался расслабится, однако шум от нападающих на него голосов был сильнее, чем его попытки придти в себя, и в итоге секретарь надолго выпадал из реальности.
И сегодня секретарь не избежал нападок со стороны своего подсознания. Его мучили угрызения совести, страхи внутреннего параноика и возможные в будущем укоры коллег. Он настолько увлёкся голосами из своей головы, что не сразу услышал настойчивый стук в дверь. Где-то через минуту после того, как посторонний шум пробрался в кабинет, Ёширо очнулся ото сна и начал приходить в себя. Ещё через минуту он окончательно вспомнил, где находится, и определил, что шум есть ни что иное, как стук. Поправив лежащие на поверхности стола карандаши, он громко крикнул:
- Входите!
Толстая дверь заскрипела, и через мгновение в тёмном кабинете появилась маленькое светлое пятнышко. На фоне неприятных зелёных стен Алиса смотрелась как белый котёнок в куче опавших листьев, но Ёширо это не смущало. Секретарь давно привык к тому, что все его гости не подходят под интерьер родного кабинета, к слову, как и он сам. Быстро осмотрев свою коллегу, Тайаки недовольно фыркнул и поправил очки, всем своим видом показывая, что ему не терпится услышать причину, по которой девушка потревожила его.
- Майкл сказал… - начала Аллисант.
Японец вздохнул и выдвинул верхний ящик из своего рабочего стола. Он быстро нащупал там потёртый блокнот и чёрную ручку. Положив блокнот на стол, секретарь принялся что-то писать, не произнося ни слова.
Девушка сжала в руках свою сиреневую папочку и поняла, что её путь на волю оказался ещё длиннее, чем ей казалось ранее. На клетчатой страничке небольшого блокнотика секретарь скорее всего писал список кабинетов, в которые нужно занести нужные документы. «Неужели Грэбэлл не придумал ничего лучше путешествий по кабинетам, в стиле старой доброй бюрократии?» - спросила сама себя Элис. Её немой вопрос Ёширо заметил сразу же, но сделал вид, что очень занят переписыванием заветных цифр на маленькую бумажку. Через минуту японец отложил ручку и ещё раз прочитал весь список, предварительно серьёзно нахмурив брови.
- Что же… - наконец произнёс он, вырвав листочек из блокнота. - Для окончательного увольнения агенту нужно получить рекомендации от лиц, контролирующих агентов и их работу, заполнить этими рекомендациями досье, после чего сдать досье и папку с отчётами в нужный кабинет, подписать последние документы и встретиться с главой, который лично проведёт увольнение сотрудника. В твоём случае это ещё и выход на пенсию, поэтому тебе вручат завершённую папку с отчётами и подписанные тобой сегодня документы. Здесь список кабинетов… Надеюсь вопросов у тебя нет.
- А вопросы как раз таки есть, - приняв маленький листок, произнесла Алиса.
На лице японца появилось негодование.
- Правда? У самого «профессионального» есть ко мне вопросы? - протараторил он, неприятно улыбнувшись. - Бедная девочка, неужели ты боишься заблудиться в лабиринте кабинетов нашего большого Агентства?
- Ни в коем случае, - живо ответила Элис. - Меня волнует другое. Если после «увольнения» глава решится предложить мне дополнительную работу, я в праве буду отказаться?
- Какие глупые вопросы! - воскликнул Ёширо. - Это будет касаться только тебя и главу, и выбор, конечно, делать надо будет лишь тебе. Ещё глупые вопросы есть?
- Нет, думаю уже нет, - задумчиво пробормотала девушка.
- Думаешь, или… Хотя какая разница… Рад буду избавить нашу организацию от лишнего груза! Прощай, Алиса!
- До свидания…
Толстая дверь захлопнулась, и секретарь резко изменился в лице. «Вот так всегда… Сначала корю людей, потом себя, и в итоге всё опять идёт по кругу...» - пронеслось в его голове. Настойчивые голоса запели хором, и Тайаки Ёширо вновь отправился в глубины своего подсознания. Его мысли сплелись в огромный клубок из змей, и сам он резко позабыл, что в своём поведении виноват он сам, и ничто не мешает ему прекратить делать резкие заявления в сторону собеседников. Хотя зачем пытаться что-то изменить, если можно отругать себя самостоятельно и очистить свою совесть до следующего маленького скандала?
Коридор встретил Элис Стардаст с распростёртыми объятьями, надеясь услышать от неё восторженный возглас, но Алисе пока было нечему радоваться. Приключения начинались. «Это будет невероятная история о том, как опытная Элиссант Стардаст путешествовала по узким коридорам душного агентства. Она пройдёт большой путь, победит монстров бюрократии и… Может мне и правда написать книгу и назвать её “В погоне за увольнением”?» - размышляла девушка, подходя к знакомым дверям лифта. Впереди был целый день, полный неожиданностями и новыми открытиями.
Глава IV
“Кабинет 317”
В агентстве помимо главы, его заместителя и секретаря, существовало и другое, второе начальство. Оно подчинялось главе, следило за агентами и распределяло обязанности между другими работниками, не входящими в число официальных агентов и занимавшимися бумагами. Одним из таких работников, которым начальство скидывало свою работу, была Лилит Анджеликс. Но это так, к слову. Само второе начальство состояло из трёх человек, так же, как и первое. За работой агентов следили два контролёра и распределитель заданий. Первым и, возможно, самым главным во втором начальстве был контролёр работы Генри Вакмаер. Он должен был следить за всем — за отчётами, за заданиями, за агентами… Однако никто физически не справился бы с такой работой, поэтому на плечи вспыльчивого эльфа Генри легла лишь работа с документами, не вся, конечно. Он лишь перепроверял несколько раз проверенные бумаги.
Вакмаер сильно отличался от большинства людей, работающих в Агентстве. Генри обладал вспыльчивым характером, любил драки и всяческие разборки, постоянно встревал в мутные истории и совершал поступки совершенно не свойственные людям его профессии. Неясно, как Грэбэлл заставил Вакмаера следить за скучными бумажками, но Генри работал честно и с удовольствием. Ему, конечно, время от времени хотелось пуститься в пляс, разбросать все важные документы по своему невзрачному кабинету и броситься на поиски приключений, но он почему-то на это не решался. Видимо играла кровь — никогда не любивший мистику и иных Генри родился в семье эльфов. Тех самых, сказочных и длинноухих, пришедших в наш мир вместе с другими иными. Несмотря на это он был против магии и «чудес» Тёмного Квартала, хотя всем своим поведением рвался именно туда. В любом случае Вакмаер был очень противоречив. Он носился из кабинета в кабинет, собирал разные цветные папочки с информацией, переносил их в другие кабинеты, а самые ценные уносил к себе на седьмой этаж, при этом вечно стремясь к чему-то безумному и сумасшедшему.
Помимо Вакмаера во втором начальстве состояли и две другие важные для Грэбэлла фигуры — контролёр агентов Эдиус Грэй и распределитель заданий Магнэтта Лучини.
Эдиус Грэй представлялся многим неприятным и нервным типом, хотя на самом деле он был очень уверен в себе, что, порой, правда было очень неприятно. Его характер был скверен - несмотря на свой достаточно молодой возраст Эдиус любил сетовать на всё, что его не устраивало, а не устраивало его многое. Грэй был идеальным последователем для Люциуса Грэбэлла, и глава Агентства этим пользовался. Ненавидящий всё, связанное с отличным от «нормы», взращённый в семье правильных и не желающих мириться с какими-либо отклонениями, он стал строгим к себе и к другим, решил никогда ни о чём не мечтать и бороться за свободу людей от мира, несущего в себе магию, порой опасную, но настолько прекрасную, способную одним движением изменить жизнь всего человечества. Работал он хорошо и даже с азартом. Следить за передвижением агентов, искать в каждом их шаге ошибки и уничтожать их за это, подставлять к агентам идеальный образец и искать недостающие им качества — всё это заменяло ему жизнь, и он был счастлив. Большее удовольствие, конечно, ему приносили даже не доносы и жалобы на его подчинённых, а те моменты, когда ему лично удавалось поймать нарушителя и отчитать его по всей строгости несогласованного ни с кем закона, выдуманного им же для личных целей.
Магнэтта Лучини, тесно связанная и с первым, и со вторым начальством, была самой неприятной из всех работников Агентства. Она не кричала на своих коллег, не унижала их и даже не вела себя резко и противоречиво. Магнэтта отдавала в этот мир только добро, ответственно выполняла свою работу и никогда не ошибалась. Мисс Лучини была идеалом для многих молодых агентов — умная, строгая, весёлая и очень преданная своему делу. Особенно поддавались её влиянию молодые девушки, работающие как и в «активной» части Агентства с заданиями, так и в «пассивной» с документами. Не поддавалась всеобщему восхищению только Аллисант Стардаст. Элис видела Магнэтту насквозь — всю её жёлчность и лживость, всю её отвратительную подноготную. Мисс Лучини не волновала ни мораль, ни «высшая» цель, ни милосердие, ни что-либо ещё. Её волновали лишь свои интересы. Но вовсе не из них она творила добро, следя за агентами, как за детьми своими. В глубине своей светлой души Магнэтта мечтала управлять людьми как марионетками, править миром и создавать своими поступками «идеальное» общество. Великая цель. Но какими способами начальница хотела этой цели добиться? Своими поступками она отравляла жизнь многим агентам, постоянно сталкивая их лбами и миря их, выступая светлой спасительницей. Однако, была в её коллекции одна кукла, не желавшая играть по её правилам. Элиссант Стардаст ни только не сталкивалась лбами с другими агентами, но и не мирилась с теми, с кем должна была работать в одной команде. Алиса стояла у Магнэтты как кость в горле, но начальница ничего не могла с этим поделать…
Отношения Элис и начальства это отдельная тема для разговора. Мнение агента Стардаст отличалось от политики Агентства, из-за этого, несмотря на свою популярность, девушка вызывала негодование у тех коллег, с которыми контактировала каждый день, и у второго начальства. Второе начальство так же негодовало и выражала свои мысли первому, а оно, чуть пошумев, сообщало обо всём главе. Глава же, искренне восхищённая молодой оторвой, закрывал на всё глаза, и безумный замкнутый круг продолжал существовать, то сужаясь, то расширяясь.
Конечно Стардаст прекрасно знала о напряжённой атмосфере, создавшейся в Агентстве из-за её присутствия, и порой даже специально её нагнетала, но никогда не переходила границ и сохраняла своё положение в сложной иерархии организации. Поэтому проблем из-за документов и рекомендаций у Алисы возникнуть не могло, если не считать проблемой паломничество к кабинету высокопоставленного Люциуса Грэбэлла.
Третий этаж, на котором оказалась девушка после недолгого прибывания в уже почти родном лифте, отличался от пятого своей строгостью. Стены его коридоров сияли идеальной чистотой, растения, выставленные возле некоторых кабинетов, стояли ровно и поливались по расписанию, а на доске объявлений, висевшей возле лифтов, всегда появлялась только чёткая и проверенная информация, поэтому доска часто пустовала. Ещё на третьем этаже стояла мёртвая тишина, а всё это из-за того, что здесь правителем был никто иной, как Эдиус Грэй. Он обитал в 317-ом кабинете, и возле его двери все работники ходили на цыпочках, боясь потревожить Идельного принца.
Проходя мимо вылизанных дверей, Элис перестала считать свои ритмичные шаги и на время отдалась своим мыслям. «Ведь скоро всё это закончится. Все эти задания, выговоры и агенты, следующие чётким указаниям слепого начальства. И как же тогда изменится моя жизнь? Смогу ли я жить своей мечтой, или опять брошусь в бездну постоянных тревог и несчастий?» - размышляла она, читая номера скучных кабинетов. 305-ый, 306-ой, 307-ой, 309-ый, 310-ый, 311-ый… «Удивительно, но это единственный этаж, на котором кабинеты идут один за одним в правильном порядке.» Перед лицом Стардаст предстала самая красивая и прямоугольная дверь на этаже — кабинет под номером 317, как обычно, блестел от своей важности. Оставалось лишь постучать. Собравшись с мыслями, Алиса приготовилась к встрече с самым ужасным монстром Агентства. Мгновение, второе… Три отрывистых стука.
За дверью что-то тихо зашуршало, а затем до ушей взволнованной девушки донёсся немного раздражённый голос.
- Дверь открыта, - слащаво и весело произнёс мистер Грэй. - А это значит, что вы можете войти.
Элиссант открыла дверь и вошла в неприятно светлую комнату, в которой всё было на своих местах — от мебели, до канцелярских товаров. В середине идеальной комнаты сидел светловолосый контролёр агентов, в его круглых очках отражался дневной свет и свет включённых лампочек, на идеальном лице застыло подобие улыбки, а ухоженные руки начальника держали в руке идеально наточенный карандаш. Эдиус смотрел на свою гостью и загадочно молчал, перебирая в голове заготовленные шаблонные фразы.
- Меня послал сюда Ёширо, - не дав Идеальному принцу начать своё хорошо отрепетированное выступление, начала Алиса. - Мне нужна рекомендация.
Лицо Эдиуса искривилось и он испытал истинное отвращение, но сдержал себя и вновь любезно заулыбался.
- Присаживайся, - недовольно бросил он. - Сейчас я напишу тебе рекомендацию…
Аллисант присела на предложенное ей место и начала следить за действиями своего начальника. Идеальный принц положил карандаш в идеальный ряд из похожих на него деревянных палочек со стержнем и, достав прекрасную чёрную ручку и специальную бумагу, принялся писать идеальную рекомендацию. Каждая буква, выведенная рукой мистера Грэя, была похожа на прекрасный шаблон, и он выводил их с огромным удовольствием. Элис умилялась характеру и поступкам Эдиуса — он мог быть милым и идеальным, если ему нужно было предстать ангелом, или же мог превратиться в невероятно жестокого и отвратительного монстра. Алиса видела две его стороны, но всё ещё не могла привыкнуть к стремлению Грэя быть идеальным — идеальным монстром или идеальным ангелом.
Устав слушать скрип ручки, девушка незаметно передвинула один из лежащих на столе карандашей, изменив его положение и нарушив идеальный ряд. Вскоре Эдиус закончил писать рекомендацию и потянулся за печатью, перед этим поправив передвинутый карандаш. Алиса тихо усмехнулась и ещё раз передвинула карандаш, ожидая свою рекомендацию. Печать с характерным звуком оставила отпечаток на бумаге и оказалась на своём законном месте, и Идеальный принц передал бумагу Стардаст, перед этим ещё раз вернув карандаш в его исконное положение.
- Благодарю, - произнесла Элиссант, складывая бумагу в сиреневую папочку.
- Всегда рад помочь, - наигранно ответил Эдиус.
Элис встала и нагло взяла со стола несчастный карандаш, подошла к двери и оставила его на тумбочке возле вылизанного растения. Мистер Грей дёрнулся, но ничего не сказал. Он вставал из-за стола по расписанию, и никак не мог нарушить равновесие своего идеального царства, вернув карандаш на место. Однако смотреть на подобный кошмар он тоже не мог. Пока встревоженный Эдиус пытался придумать способ вернуть карандаш на место, нарушительница равновесия уже шла по неприятно опрятному коридору по направлению к лифтам. Идеальный мирок Идеального принца медленно разрушался, и Аллисант даже немного жалела своего начальника, но не могла спасти его от безумной мании чистоты, давно захватившей его сознание.
Лифт приехал почти мгновенно, будто ждал возвращения своей знакомой, и Алиса направилась прямиком на седьмой этаж. Одна рекомендация уже была у неё в руках, а вторая ждала её четырьмя этажами выше. В маленьком лифте девушке было очень удобно и спокойно, и она не хотела покидать его пределы. Навязчивый вопрос снова возник в её голове - «А что ты будешь делать, когда это всё закончится?»
Медленно перемещаясь между этажами, лифт слушал мысли Элиссант Стардаст, с интересом и жадностью ожидая её решения. «Все мы зависимы от разных вещей. Кто-то привык жить в узких рамочках и расставлять наточенные карандаши в ряд, кто-то любит копаться в чужих историях и представлять себя на месте героев постоянных отчётов, кто-то прячет свой истинный характер за гениальными изобретениями, кто-то очищает свою совесть, ругая себя каждодневно, а я не могу избавится от мысли, от одной всего лишь мысли, спрятавшейся глубоко в моей голове… Хотя может быть мне удастся её от туда достать…» - размышляла Алиса, всё крепче и крепче сжимая сиреневую папочку в своих маленьких руках. Девятнадцатилетняя девушка покачивалась из стороны в сторону, вспоминая своё прошлое и представляя своё будущее.
В отражении маленького зеркала, висевшего в кабине лифта, взрослая и уверенная в себе девушка медленно превращалась в маленькую весёлую девочку, мечтающую сбежать из родительского дома и обрести свободу. Эту свободу могла дать ей сиреневая папка, лежащая в её маленьких хрупких руках. Но что будет делать лошадь, вырвавшаяся из своего родного стойла в огромную степь? Об этом Алиса и думала, покачиваясь из стороны под музыку своих мыслей.
Глава V
“Кабинет 796”
На седьмом этаже было достаточно тихо — ни одной выходки Генри Вакмаера, ни одной большой поставки документов, и даже ни одной пропажи не случилось сегодня. Виной тому глава Агентства, внезапно решивший уволить Аллисант Стардаст. Всем было ясно, какое место в сердце Люциуса Грэбэлла она занимала, несмотря на то, что глава никогда не говорил о своих мыслях и чувствах вслух. Поэтому подобное решение вызывало у всех шок. Переполох, вызванный этой новостью, благодаря внимательному Вакмаеру закончился сразу же после того, как начался. Однако, настроение у большинства работников было испорчено, и, несмотря на все старания веселого Генри, работа текла уже не так весело и живо как раньше.
...Как только двери лифта в очередной раз распахнулись перед лицом Элис, она лишь скромно улыбнулась. «Половина пути позади. Ну, как позади… Почти пройдена.» - сказала сама себе девушка, выпрыгивая из тесной кабинки. Как ни странно, но желание вырваться на свободу немного притупилось, и голову Стардаст заняли другие мысли. Вопросы в её голове кричали, перебивая друг друга:
- А что ты будешь делать?
- И где работать?
- Даже если ты пойдёшь в Тёмный квартал… Даже если переводчиком станешь или ещё неясно кем, какой будет в этом смысл?
- Где твоё уважение к главе? Он вырастил тебя! В буквальном смысле этого слова.
- И Жанна-Зоуи не тот иной, которому можно доверять. Если им вообще можно доверять.
- Рекомендации, бумаги, документы… Зачем все эти сложности?
- К чему попытки сбежать из золотой клетки? Тут ведь так хорошо!
- И на что ты потратишь остаток жизни?
- Какие у тебя вообще интересы?
- Чем тебе не угодил Мартин Фрай?
Двери лифта громко захлопнулись, и Алиса будто проснулась, вырвавшись из объятий навязчивых идей, навеянных нервозностью Тайаки Ёширо и одержимостью чистотой Эдиуса Грэя. «Смысл мне быть там, где меня никто не понимает? Смысл подстраиваться под общество, с которым у нас нет ничего общего, кроме работы? Смысл жить в золотой клетке, из которой даже не видно ночного неба?» - вопрошала Элис, борясь со странными мыслями. Внезапно неразборчивые голоса сбились в кучу, и перед девушкой предстал давно забытый образ матери. Маргарет Паулс стояла перед дочерью в своём офисном костюме и недовольно покачивала головой.
- Как же так, Алиса, как же так? - спрашивала она, глядя дочери в глаза. - Ты не оправдала моих надежд. И надежд Грэбэлла тоже не оправдала. Да кто же ты? Что же ты за человек такой, неспособный любить, помогать и уважать? Ах… И куда ушли лучшие годы моей жизни…
Сжав сиреневую папочку в руках и нахмурив брови, Элиссант тяжело вздохнула.
- «Образы прошлого, бросившие меня на попечение сухих и скучных созданий, желающих уничтожить ростки волшебного мира, не заслуживают не только доверия, но и внимания, ведь в мире есть столько интересных вещей...» Это из размышлений Даркшейда. Грэбэлл считает его ужаснейшим из ужасных... Да, мастер Тёмного квартала, не побоюсь этого слова, чудовищен, но это не делает Люциуса меньшим монстром. Они оба хороши, оба упёрты… Разница лишь в том, что один восхваляет свободу, а другой пытается избавиться от неё. А я не хочу больше жить в рамках других людей. Даже если я и говорю сама с собой, даже если всё, о чём я думаю, ничего не значит, я хочу жить в мире сказок и чудес, а не в захламлённых кабинетах.
Образ матери растворился в воздухе так же внезапно, как и появился. Аллисант чуть ослабила свою хватку, и папочка заскрипела от движений её пальцев.
- Что только не привидится, - произнесла Алиса.
Немного постояв и подумав о том, что только что произошло, девушка неуверенно зашагала в сторону нужного кабинета. Конечно, просто так проигнорировать подобные резкие галлюцинации она не могла, но и стоять на месте Элис не собиралась.
Кабинеты сменяли друг друга, и Стардаст, вспоминая яркие видения, мечтала поскорее покинуть тёмное здание, чтобы больше не думать о сложных и неприятных моментах прошлого, желавшего захватить её и утащить в страшные подворотни глубокого подсознания. Наконец-то среди номеров появился нужный — 796-ой кабинет вырос как из ниоткуда в конце бесконечного коридора, и его двери дружелюбно начали звать девушку внутрь. Несмотря на свою мрачность, седьмой этаж и его кабинеты были самыми приветливыми и весёлыми. «Видимо это всё из-за Генри Вакмаера...» - подумала Элис, перед тем, как постучать в красивую металлическую дверь.
Металлический стук прервался странной мелодией, и над дверью замигал красный огонёк. Нервно улыбнувшись, девушка открыла тяжёлую дверь и вошла в заполненную высокими стеллажами комнату.
Посреди комнаты стоял металлический стол, выполненный из того же металла, что и стеллажи, и дверь, и стены… Всё вокруг странно блестело тёмным зелёным цветом, и Алиса даже слышала тихий гул компьютеров, шумящих где-то совсем рядом. За столом, разложив возле себя бумаги, сидел немного уставший Вакмаер. Он внимательно следил за маленьким механическим тараканом, ползущим по важным документам, и, заметив в дверях гостью, жестом указал ей на стоящий возле стола стул. Элис молча вошла и села возле увлечённого маленьким роботом контролёра работы. Тот ещё несколько минут наблюдал за тараканом, и, лишь когда игрушка упала со стола и странно пискнула, обратил внимание на девушку, терпеливо ожидавшую своей очереди.
- Аллисант Стардаст… - по буквам проговорил Генри, посмотрев на Алису. - Знаешь, меня всегда удивляло твоё имя и фамилия… Не свойственно это нашему миру. Не свой-ствен-но. Кто мог тебя так назвать? Не понимаю… Думал потом всё, потом спрошу. А теперь уже и выбора нет. Так всё же…
Вакмаер прищурился и ухмыльнулся.
- Есть ведь за этим какая-то история? - тихо спросил он, поправив свои зализанные волосы.
- Может и есть, - загадочно ответила Элиссант. - Но я ведь не обязана её рассказывать?
- Ну… И это верно. Однако… - продолжил начальник. - Мы ведь скоро разойдёмся как в море корабли… Может…
- Мои родители не хотели детей. Кто-то хотел. И они решили совершить сделку. Неизвестный человек хотел удочерить меня, он даже дал мне это странное имя. Но не срослось, - быстро произнесла девушка. - Я могу получить рекомендацию?
Эльф громко рассмеялся, и Алиса чуть дрогнула от его хохота.
- Да… А ты всё ещё как ребёнок — быстро сказать, схватить и убежать. Хотя ты ведь и есть ребёнок… Неважно! Неважно! Рекомендацию я тебе обеспечу. Сейчас напишу. Но перед этим… - Вакмаер достал специальную бумагу и ещё раз довольно прищурился. - Есть идеи почему Грэбэлл решил тебя уволить?
- Безумные — да, нормальные — нет, - произнесла Элис.
- Иииииии… - протянул неприятный звук Генри. - Тебе ведь нечего бояться, тебе ведь всё равно уходить...
- Может он хочет давать мне задания, которые невозможно проводить через Агентство, - протараторила девушка. - Но это лишь предположение.
- Пред-по-ло-же-ни… Да… Ясно всё с тобой, - ухмыльнувшись, пробормотал Вакмаер. - Я сейчас напишу, ты подожди, а потом… Кстати, куда собираешься?
- В Тёмный квартал.
- В Тёмный… Ого… Мда… Ну… На то твоя воля. Грэбэлл это, конечно, не оценит…
Эльф достал ручку и начал писать рекомендацию, но затем остановился, и как-то странно посмотрел на свою собеседницу.
- А ты и правда хочешь стать марионеткой в руках Даркшейда? - шёпотом спросил он.
- Нет. Просто думаю, что там мне будет спокойнее, - ответила девушка.
Генри Вакмаер кивнул и продолжил писать. Быстро справившись с небольшой рекомендацией, он поставил на ней печать и передал её Алисе. Стардаст быстро спрятала бумажку в папку и вежливо улыбнулась.
- Лети, Звёздочка моя, - рассмеялся начальник.
Элиссант кивнула и направилась к двери, быстро распахнула её и вышла в прохладный коридор. Неравнозначная встреча оставила странное впечатление в галерее памяти Алисы, но ей было не до анализов произошедшего. «Скорее в лифт, скорее на волю...» - пробормотала девушка, быстро зашагав в сторону лифта.
- Заветная мечта всё ближе и ближе…
В голову опять полезли неприятные мысли, и голоса начали читать хорошо заученные тексты.
- А что потом? Мечта сбудется и…
Кнопка для вызова лифта щёлкнула и загорелась. Шум голосов раздавался эхом в бесконечных коридорах здания, но Элис их не слушала. Ей всё стало ясно, и размытые детские воспоминания наконец-то ушли на задний план. Впереди целая жизнь, яркая и интересная, долгая, а самое главное, свободная. Одна мечта сбудется, другая, третья… Им на замену придут другие. А потом всё начнётся заново. «И будет счастье, и будет веселье, и будет правда….» - тихо повторяла слова из маленькой книжки с размышлениями Мастера Тёмного квартала Аллисант Стардаст, ожидая лифт, который уже привык возить её вверх-вниз. Шаблоны, много лет мешавшие Алисе жить, слетели с петель, полетели в сторону чёрной дыры забвения и разбились о камень истины, распавшись на тысячи маленьких осколков. Впереди приключения, позади долгие коридоры, и теперь Элиссант была готова ко всему.
- «И пусть сгорит его сумасшедший дом вместе со всеми агентами, мечтающими сдуть мой карточный домик в пучину морскую...» - пробормотала девушка, искренне улыбнувшись. - Хорошая книжечка, надо будет перечитать…
Двери лифта с характерным звуком открылись, и Стардаст вошла внутрь кабинки. Папка в её руках перестала быть тяжёлой ношей, и Аллисант наконец-то поняла, что ей открыты все двери, даже те, существование которых Люциус Грэбэлл и его свита считает преступлением.
Глава VI
“Кабинет 129”
Первый этаж, лицо Агентства, сегодня был особенно оживлён. Толпы агентов, отправляющийся на задания, гости из The Silence и Ордена Экзорцистов, спешащие к кому-то из начальства, работники, просто идущие на работу, и, невидимые для большинства, силуэты иных, бродящие по коридорам большого здания — всё это предстало перед глазами немного растерянной Аллисант Стардаст, путешествующей по кабинетом с сиреневой папкой. Конечно, она не могла не помнить, где находилась, но чем ближе становилась желанная свобода, тем растеряннее становилась Элиссант, и тем мрачнее и неприятнее становились стены Агентства.
Оглядевшись вокруг, и, будто бы забыв на секунду о том, что именно она забыла на первом этаже, Элис направилась к стойке, за которой постоянно дежурила Кэйт Ньюэл. Сегодня кругом творились страшные и очень «шумные» дела, поэтому обычно бодрая и кокетливая Кэйт вместо того, чтобы болтать с каждым случайным прохожим, носилась от одного края своей стойки к другому, нервно поправляя волосы и криво улыбаясь, постоянно хватая громко звенящие трубки старомодных телефонов. Заметив Алису, Ньюэл дёрнулась, но не прекратила работать и отвечать на глупые и бессмысленные вопросы.
- Привет, Кэйт! - произнесла Элис, подойдя к стойке.
- Привет, Лис, - протараторила в ответ Ньюэл.
- Не скажешь, Роза Дройинс у себя? - спросила девушка, с интересом наблюдая за судорожными попытками коллеги справиться с навалившейся на неё работой.
- Д-да, - быстро ответила Ньюэл, набирая какой-то номер на циферблате.
- Спасибо, - улыбнувшись сказала Алиса, которая уже собиралась отойти от стойки.
- А тебя правда увольняют? - резко спросила Кэйт, в уставших глазах которой блеснул неяркий огонёк.
- Ага, - ответила Стардаст.
Если бы вокруг стойки не толпилось столько людей и Элис не решилась бы покинуть Кэйт Ньюэл после короткого диалога, то разговор между двумя коллегами затянулся бы на полдня. Но после встречи с иллюзиями своего подсознания, Алиса внезапно научилась давать отпор неинтересным и неприятным ей вещам. Скорее всего она умела справляться с подобными ситуациями и до этого, но, построенные с годами неверные нормы поведения мешали ей это делать.
Свернув, в маленький коридор, прятавшийся за «точкой» лифтов и главной стойкой, Аллисант быстро нашла скромный кабинет, на двери которого чуть блестели три криво повешенные цифры, и, недолго думая, постучалась. Долгие и мучительные размышления ушли на задний план, ведь скучные границы, навеянные таким же непримечательным обществом, сегодня стёрлись.
Не успела Элис открыть дверь, как к ней из кабинета вырвалась Роза Дройинс. Испуганная блондинка что-то нервно лепетала и, как обычно, оправдывалась.
- ...Поэтому… Да… А зачем ты пришла? - тараторила она, рассматривая свою гостью. - Ах, да! Увольнение! Мистер Грэбэлл мне лично сказал об этом…
Роза поправила свои очки и покраснела.
- Мистер Грэбэлл… Мне… Он… - бормотала она, придаваясь воспоминаниям. - Но… Неважно. Сейчас я выдам тебе досье. Иди за мной.
Блондинка юркнула обратно в кабинет и Алиса последовала за ней. «Любишь же ты, Элиса, нырять в чужие норы за белыми кроликами...» - когда-то говорила тётя Алисы, живущая в Америке, по вине которой, кстати, имя Стардаст стало начинаться не с «А» а с «Э». Маленький кабинет под номером 129, в котором оказались коллеги, чем-то напоминал логово Лилит Анджеликс — такое же небольшое, наполненное документами помещение. Но при этом эти два кабинета сильно отличались друг от друга — на первом этаже в окна пробирался дневной свет, который скрашивал напряжённую обстановку, да и стеллажей тут было меньше.
- Где то у меня тут было… Ага… - не унималась Роза.
«Складывается ощущение, что Грэбэллом восхищаются либо скучные сумасшедшие, либо нездорово заинтересованные в нём личности...» - думала Элис, рассматривая стол Дройинс, заставленный фотографиями главы. Портрет Грэбэлла стоял у телефона, висел на настольной лампочке и даже был приклеен на компьютер. Конечно, это был не один и тот же потрет, но от этого менее жуткой ситуация не становилась. Правда, сегодня на столе Розы Дройинс появился новый предмет, который скорее всего тоже позже оказался бы где-нибудь на шкафу. Маленькая записка, написанная рукой самого Люциуса, была уже чуть помята, но при этом сохранена для дальнейшего помещения в коллекцию. «Так вот значит, как он «лично» об этом сообщил...» - тихо пробубнила себе под нос Алиса. Дройинс её шёпота не слышала, да и не могла услышать — её разговоры с самой собой заглушали все посторонние звуки. Элис ещё раз посмотрела на все портреты главы, развешенные в кабинете, и перевела взгляд на Дройинс. «Бедная, бедная Роза… Хотя, наверное, ей это приносит удовольствие. Вот бы и мне познать это высокое чувство любви, восхищения или ещё чего-то там… Правда я совсем не готова ждать чужого внимания. Уже не готова. Может дело в возрасте? Ведь мисс Дройинс старше меня на 10 лет...» - размышляла девушка, наблюдая за тем, как Роза доставала заветное досье из стола.
- Нашла! - воскликнула Дройинс, размахивая найденным досье.
- Ура, - без энтузиазма произнесла Стардаст.
- Неужели ты не рада? - удивилась Роза. - Ты ведь увидишь ЕГО!
- Я рада, рада, - живо ответила Алиса, не желавшая слушать трёх часовую тираду о том, как сильно мисс Дройинс восхищена их главой. - Не по этому поводу, конечно, но рада.
- Вот… Вот! Я знала, что ты к этому придёшь… - довольно бормотала девушка, заполняя какие-то обязательные бумаги.
- Как же не прийти, документы же сдать надо, - тихо произнесла Элис.
Несколько мгновений, и досье оказалось там же, где и рекомендации — в сиреневой папке, пережившей за этот день столько событий. Роза продолжала что-то вдохновенно говорить, всё чаще восхищённо взмахивая руками. Подозревая, что одним маленьким разговором всё не закончится, Алиса спешно попрощалась и вышла из кабинета.
Толпы агентов, повстречавшиеся Элис незадолго до этого, собрались в целую армию и осаждали маленькую стойку, то и дело атакуя засевшую за ней Кэйт Ньюэл. Девушка отважно сражалась с наглыми коллегами, но её силы были на исходе. Наблюдая за нечестной схваткой, Стардаст не заметила, как к ней кто-то подкрался сзади.
- И вот мы вновь встретились, - произнёс знакомый голос.
Алиса обернулась и увидела перед собой Мартина Фрая, того самого, с которым Магнэтта Лучини пыталась её помирить.
- Увы, - пробормотала Элиссант, отходя от своего знакомого.
- Слышал тебя увольняют, - обеспокоенно продолжил Фрай, попытавшись положить руку коллеге на плечо.
Девушка уклонилась от руки Мартина и вопросительно посмотрела ему в лицо.
- Что ты такого натворила? - спросил коллега, нахмурившись и чуть покраснев.
- Я ничего, - ответила Алиса, нервно перебиравшая в голове планы по побегу к стойке.
- А…
- Я сама ничего толком не знаю.
Фрай вздохнул и печально улыбнулся.
- Я ведь тут не виноват, правда? - с надеждой спросил он.
- Не знаю, - спокойно ответила Элис.
Мартин предпринял ещё одну попытку положить руку на плечо Аллисант, но у него опять ничего не получилось — девушка остановила его руку и на этот раз отошла на достаточное расстояние, чтобы избежать внимания назойливого коллеги.
- Тут неподалёку есть Джолл, Смит, Сари и… - начал было Фрай.
- Да, нет совсем нет времени, - быстро ответила Стардаст.
Выждав момент, Аллисант уверенно подбежала к стойке, и вежливо улыбнулась.
- Кэйт, не знаешь, не могу ли я… - произнесла Элис.
- Нет, знаешь, тут такое дело, - не слушая коллегу произнесла Ньюэл. - Джентльмен, очень, скажем так, тёмной наружности… В общем наш глава видимо решил устроить приём предателей родины… Не суть. Сможешь провести его, ну…. Он скажет куда, понимаешь…
- Хорошо, - сказала Алиса, и улыбка пропала с её лица. - А где…
- Он возле лифтов. В чёрном пальто, с чёрным цилиндром, шарфом и зонтиком, - протараторила Кэйт. - И да, поторопись. День сегодня…
- Конечно.
Девушка покинула стойку и так же стремительно направилась к лифтам. «День сегодня и правда сумасшедший.» - подумала она, заметив возле лифтов тёмную фигуру. Кэйт Ньюэл хорошо описала странного гостя, но она опустила главную деталь. Самую главную. Лицо неизвестного скрывали не только шарф и цилиндр. На тонком носе его красовались круглые тёмные очки - главная примета классических пожирателей душ этого времени. Однако он не выглядел так, как выглядели они — тёмные и бледные охотники за душами. Хотя обычный человек не увидел бы никакой разницы, разглядывая двух одинаково одетых незнакомцев. Зоркий взгляд Алисы говорил ей, что перед ней находился вовсе не пожиратель душ. За маской опасного охотника скрывался кто-то другой. «...И даже если так, то что он делает здесь, в логове своего врага?» - спросила сама себя Стардаст.
Незнакомец, глаза которого не были видны за чёрными стёклами круглых очков, увидев девушку, мило улыбнулся. Его выражение лица почти не было видно за толстым чёрным шарфом, но скулы, характерно приподнявшиеся в момент улыбки, выдавали его истинные эмоции.
- Куда именно вам нужно попасть? - учтиво спросила Элис, нажав на маленькую кнопку лифта.
- ...Туда же, куда и вам, - так же учтиво, но немного загадочно ответил незнакомец.
Двери лифта открылись, и через мгновение Алиса вместе с новым случайным знакомым оказалась в маленькой узкой кабинке. Нажав на ещё одну маленькую кнопку, девушка сильнее сжала папочку в руках. «Что-то происходит. Более того, рамки забирают с собой что-то очень важное...» - думала она, разглядывая таинственного молодого человека.
Глава VII
“Кабинет 402”
Выстроенные в стройные ряды мысли постепенно рушились и разлетались по степям воображения, и, кажется, вся эта беготня с документами сильно начала менять Алису Стардаст. Да, ту самую Алису, выращенную в скучном и обычном обществе, строгую к себе и остальным, весёлую и просто очень обаятельную, милую и всеми так сильно не любимую… Что же произошло? Это началось ещё с утра, но теперь, когда дело было почти сделано, усилилось до такой степени, что сама девушка не могла узнать себя. Вот, как быстро меняются люди — сначала теряют общие свои формы, потом лишаются человеческих рамок, а затем предстают перед всеми в настоящем своём лице. А делают они всё это за секунды, за мгновения… Порой подобные превращения несут только вред, ведь сколько мерзавцев, сколько неприятных и страшных личностей рождается за считанные минуты, но сегодня, в этот прекрасный день всё было иначе. В доброй и честной девушке просыпалось прошлое, и оно было настолько ярким, что затмевало всё на своём пути. Правда, была одна маленькая деталь — не помнящая ничего из детства и раннего подросткового возраста Элис не могла сразу же стать прежней Элис, жившей много лет назад в маленькой девочке с необычными способностями, и поэтому лишь приняла прежний облик — на красивом молодом лице появилась загадочная улыбка, в голове вновь зародились странные авантюры, а стены Агентства стали ей так чужды, как чужды друг другу вода и огонь. «Девочка совсем испортилась.» - так бы сказал сам Грэбэлл, благодаря которому собственно всё и случилось. Хотя… Вернёмся к истории.
Стены лифта внезапно показались Алисе странно незнакомыми и даже опасными. «Кто знает, что у них у всех на уме?» - спрашивала она себя. Лифт медленно, почему-то очень медленно, двигался вверх, и с каждым его движением, Стардаст чувствовала себя всё страннее и страннее. Вот папка стала уже не ношей, а простой формальностью. Вот желание сбежать превратилось в обычную и простую цель покинуть наскучившее Агентство. А вот и незнакомец стал не так уж и незнаком. «Иной, точно иной, но не тот, за кого себя выдаёт. У пожирателей другой рисунок...» - думала Элис, прикусив губу. Рисунок? Да, возможно если бы Алиса сказа бы это вслух, её бы сразу посчитали бы сумасшедшей. Но она не была таковой. Некоторые маги всерьёз бы заинтересовались её способностью видеть «души» окружающих её созданий, а другие бы взялись бы обучать её, но ни родители, ни Грэбэлл, ни кто-либо ещё не знал о мыслях юной Стардаст. «Кажется, во втором классе уже было что-то подобное. Наверное, я возвращаюсь в прошлое, или прошлое возвращается в меня...» - размышляла девушка.
- «...Ведь если строгость — лишь границы, то безумие и есть свобода», - пробормотала она, уйдя глубоко в свои мысли.
- Тринадцатый томик Тауэрра? - тихо спросил незнакомец.
Девушка подняла голову и взглянула на своего случайного спутника. Голос его почему-то показался ей знакомым.
- Шестнадцатый, - ответила она, поправив волосы.
Незнакомец таинственно улыбнулся всё той же невидимой улыбкой и с интересом стал разглядывать свою новую знакомую. «Агент. Человек. А что внутри...»
- Не каждый способен понять древние писания Тэ Эль Тауэрра, даже в не менее старых переводах, - с восхищением начал он.
- Зачем читать переводы, если можно просто взять оригинал и переводить его сразу во время чтения? - удивлённо прервала его Элис.
Незнакомец расплылся в улыбке, и даже за непрозрачными стёклами очков можно было разглядеть, как заблестели его глаза.
- Милая, разве nikugr lou puss? - спросил иной, высокомерно вскинув голову.
«“Nikugr lou puss” - “языки древних не для ныне живущих” Это Эхлоу, современный язык иных, но сама фраза имеет старое грамматическое построение. Думаю, её мог бы произнести только один иной. К чему весь этот маскарад, если он так быстро себя выдаёт?» - пронеслось в голове у Алисы.
- Yaren? Loudif gred juhan...(Правда? Не замечала этого...) - ответила она, мило улыбнувшись.
Стоящий перед Стардаст незнакомец внезапно перестал прятаться за придуманным образом, и в его тёмных волосах начал появляться гордый жемчужный блонд. Наверное, если бы это встреча произошла днём ранее, Элис бы скорее всего пережила бы бурю неприятных эмоций, но, повторюсь, сегодня был правда особенный день, и этого не случилось. Единственная мысль, пробежавшая в голове девушки, была: «Ухты!» Ничего более. Девятнадцатилетний агент, много лет слышавший крики главы Агентства Люциуса Грэбэлла о том, насколько чудовищен и сам Тёмный квартал, и его обитатели, совсем не испугался встречи с тем самым «настоящим монстром», построившим своё логово в центре скрытого и тёмного места. В голове Элис вновь родился ребёнок, жаждущий увидеть всё скрытое, потрогать всё запретное и поговорить со всеми молчаливыми. В мыслях этого ребёнка, который на самом деле ребёнком не являлся, жили чудные образы, которые, несмотря на мнение всех окружающих, не несли в себе никакого зла. И образы эти, яркие и цветные, желали ожить. «Один уже ожил.» - улыбнувшись, подумала Алиса. Разрушилось всё оставшееся от построенного многолетним трудом идола — ничего больше не было в голове решительной и, теперь уже, вновь мечтательной девочки. Девочки, спрятавшейся далеко-далеко на полочках забытого прошлого и очень любившей творить чудеса.
- Всё страньше и страньше... - произнесла Аллисант, рассматривая своего собеседника.
Эльвентиус Даркшейд, тот ужасный и чудовищный иной, с которым так рьяно боролся Грэбэлл, стоял перед юным талантом, способным переводить непереводимое на лету. «Как только мог совершить ошибку...» - произнёс его внутренний голос. «Ошибку? Это саботаж, и мы оба тут не при чём.» - ответил ему Даркшейд. Планы о тихом захвате двух недавно перенесённых из квартала в Агентсвл артефактах рухнули.
- Никого не позовёшь? - спустя минуту молчания спросил удивлённый иной.
- А кого я могу позвать в лифте? - чуть смеясь в ответ спросила девушка.
Эльвентиус улыбнулся и посмотрел на сиреневую папочку, которую держала в руках его новая знакомая. «В какую западню я попал… Аллисант Стардаст… Агент с семилетним стажем...» - размышлял он, немного покачивая головой.
- Когда всё это началось? - спросил Даркшейд некоторое время спустя, имея в виду странные и безумно быстрые перемены, захватывавшие всё вокруг.
- Наверное утром, - мечтательно ответила Стардаст. - Складывается ощущение, что лифт попал в большую и глубокую кроличью нору, и мы, скорее всего, пролетаем сейчас центр Земли…
- Перемены, перемены, прекрасные и ужасные… Странно, что я встретил тебя именно здесь, Алиса, - пробормотал Даркшейд, рассматривая Элис.
- А откуда вы узнали, что меня зовут именно Алиса?
- Папка, милая, в ней столько документов…
- Там написано моё полное имя, а краткое вы ни в коем случае не могли знать, вариантов тысячи.
- Значит мы встречались где-то. Тебе приводилось видеть мои выступления?
- Одно в живую.
- Вот милая, это меня и беспокоит. У меня всегда всё идёт по плану, и теперь, в каком-то Богом забытом лифте…
- Так значит вы тоже видели меня тогда…
- Когда?
- На вашем выступлении.
- Вряд ли, я видел тебя раньше. Сильно раньше. Лучше объясни мне, почему всё вокруг идёт не своим чередом. Я это вижу, я вообще многое вижу, и ты, видимо, тоже…
- Сначала расскажите почему лифт никак не останавливается, а потом я вам отвечу.
- Чудно. Я растягиваю время. Намеренно.
- Зачем?
- Милая, это другой вопрос. Тем более когда бы мы успели тогда поговорить?
- Мы даже не знакомы…
- Почему же? Ты знаешь кто я такой, я знаю кто ты такая.
- Может быть, но вы прочли моё имя в моей папке только что, и это, мало того что очень невежливо, но и не является никаким весомым доказательством нашего знакомства.
- Алиса… Не забивай свою светлую голову этими глупыми мыслями. Лучше ответь на мой вопрос, хорошо?
- Лучше, не лучше… Я не знаю, что причина всего этого. Вернее догадываюсь, но…
- Грэбэлл опять что-то натворил?
- Может быть.
- Может быть...
Эльвентиус наклонился и очки сползли на конец его носа. Переливающиеся разными цветами глаза посмотрели в лицо молодой девушки и внезапно залились розовым цветом. Чувство дежавю застряло в горле у Даркшейда, и все предыдущие фразы, сказанные им и его собеседницей, лишь усиливали его. «Почти миллион лет странствий, и вот ты споткнулся о маленький камешек...» - пронеслось в голове у Мастера Тёмного квартала. С момента захода в лифт, до данной длинной паузы в странном диалоге не прошло и двух минут, но настроение и атмосфера вокруг изменились. «Грэбэлл и сам не знает, на что способен. Если его уносит, то он летит со скоростью света и колышет всё вокруг… Но эта Аллисант...»
- Где же я тебя видел? - тихо спросил Эльвентиус.
- Наверное где-то далеко в прошлом, - загадочно ответила Алиса, одним движением вернув очки иного в первоначальное положение.
Лифт внезапно остановился, и всё стало как раньше — тихие стены, спокойные мысли и обыденная обстановка, присущая этому зданию. Разговаривавшие словно старые друзья незнакомцы замерли в странных позах — он наклонился вперёд и с улыбкой смотрел на неё, а она держала большую папку в руках и чуть сгибалась, пытаясь спрятаться от ярких, хоть и спрятанных тёмным стеклом, глаз. Двери лифта распахнулись и застывшая на секунды картина ожила.
- Куда именно вам надо? - спросила Алиса, выйдя из лифта.
- Я пока не совсем разобрался, - холодно ответил Даркшейд. - Если вы не против, я бы походил за вами немного…
«Чтобы понять, как работает местная сфера.» - закончила за своего собеседника Стардаст. Она кивнула и направилась к заветному кабинету. Эльвентиус на мгновение застыл на месте, но услышав, как закрываются двери лифта, последовал за Алисой. «Всё равно мы скоро ещё раз встретимся, а за это время я сумею понять, что здесь творится...» - подумал он.
Безумный и спонтанный диалог резко забылся, и Элис вновь следовала своему маршруту. «Тоненьким пунктиром, тири-тири-там-там-тирам...» Несмотря на все изменения, девушка не могла принять факт того, что реальность резко приняла другое обличие.
Коридор четвёртого этажа сегодня оказался неожиданно коротким, или же Элиссант была слишком занята размышлениями о том, кто именно шёл за её спиной, то и дело бормоча себе что-то под нос. Кабинет Магнэтты Лучинни нашёлся почти сразу, и цифры на его двери, почему-то написанные от руки на листке клетчатой бумаги фиолетовым фломастером, как обычно выбивались из общей картины. Алиса постучалась в дверь не раздумывая. Вернее нет, она конечно же думала, но мысли её были направленны в совсем другом направлении. События просто происходили, а она в них почти не участвовала. Лучинни позвала девушку войти, и Стардаст со своим спутником оказались внутри до омерзения розовой комнаты.
- Ох, Элис, - напыщенно начала Магнэтта. - А кто это с тобой?
Произнося последние слова женщина с удивлением или неким отвращением приподняла правую бровь.
- Каждому великому иному нужен фамильяр, - спокойно произнесла Алиса.
- Что? - глубоко поразилась Лучинни.
- Или фаворит, - почти неслышно пробормотал Даркшейд.
- В любом случае, чтобы это всё не значило, - поправляя свои очки необычной формы, продолжила женщина. - Ты помирилась с Марти?
- В следующий раз, когда я его увижу, я сломаю ему нос, - без эмоций ответила Элис.
- Нос? Девочка моя, ты ведь знаешь…
- Насколько я знаю, я должна отдать тебе папку и досье. То есть… Папку. Всё остальное внутри.
Напыщенная и возмущённая подобным поворотом событий Магнэтта громко фыркнула.
- Да. Давай её мне сюда, - произнесла она с максимальным недовольством. - Но что по поводу Ма…
- Повторюсь, передам ему свою любовь, когда в следующий раз его увижу, - прервала её Алиса, которая уже собралась уходить.
- Разве ты…
- Отвечу ему любовью на любовь. Тем более я покидаю коллектив, так что ни Мартин Фрай, ни Кэтрин Джолл, ни Иллой Смит, ни Джеком Сари, ни кто-либо ещё больше не пострадает. Я надеюсь.
Аллисант быстро закончила разговор и вырвалась из кабинета. «Вот это наглость!» - подумала мисс Лучини. «Вот это переворот!» - подумала Алиса.
Новые мысли и идеи, многие из которых просто вернулись из прошлого, продолжали захватывать голову маленькой Стардаст. Три кабинета и можно спокойно возвращаться на съёмную квартиру, чтобы позже отправиться на ярмарку. И сколько теперь всего можно делать — исследовать то, что Агентство считает слишком опасным для исследований, начать работать переводчиком в Тёмном квартале, довести до конца незаконченные эксперименты и расследования, разобраться со своей родословной, познакомиться с новыми людьми(или иными) и просто приготовить капустный пирог.
- Почему же я не замечала всего этого раньше? - спросила себя вслух Элис.
Приближаясь к заветной кнопке, вызывавшей лифт, Алиса всё больше думала о том, что предстоит ей после «побега» из золотой клетки. Мысли и планы перестали быть неправильными и лишь грели её душу.
Девушка остановилась возле уже вызванного кем-то лифта, и посмотрела на своего спутника, о котором она уже успела благополучно забыть.
- А что именно вы ищите, мистер Даркшейд? - по привычке добавляя к важной фамилии слово мистер, спросила Аллисант.
- Изъятые Грэбэллом предметы, - кратко ответил он.
- Вам так идут чёрные очки и эта таинственная отрешенность… - пробормотала Алиса.
Эльвентиус галантно улыбнулся, и только сейчас Элис заметила, что его шарф сполз так же, как и очки, но поправить его она уже не решилась.
Вновь оказавшись в лифте, девушка взглянула на чуть помятый список. «Осталось три. И это так немного...»
Глава VIII
“Кабинет 643”
Как ни странно, но в этот раз время в лифте текло так же, как и обычно. Внезапно объявившийся в Агентстве иной тоже вёл себя тихо, и Алиса уже успела представить, как сегодня вечером она посетит ярмарку, потом приготовит капусту и, в ожидании следующего дня, который конечно же будет отличаться от предыдущего, со спокойной душой ляжет спать. Яркие фантазии прервал короткий звук. Он раздавался каждый раз, когда лифт приезжал на нужный этаж. Раньше Элис не заметила бы его, или бы просто проигнорировала, но теперь, когда перестройка шла полным ходом, удивилась, услышав странный писк. «И лифт всегда так пищал?» - спросила сама себя Стардаст. Выйдя из лифта и оказавшись в коридорах шестого этажа, Аллисант ещё раз обнаружила возле себя мастера Тёмного квартала, но почему-то не удивилась. «Сегодня и правда очень странный день», - подумала девушка, рассматривая тёмное пальто своего нового знакомого.
- И вот монстры превратились в маленьких бабочек, - тихо пробормотала она.
- Что-то изменилось, - так же тихо прошептал Эльвентиус. - Очень близко…
Лицо Даркшейда стало излучать невыносимую сосредоточенность, и Элиссант внезапно подумала о том, что все события, произошедшие с ней сегодня, все мысли, пробежавшие в её голове, и все слова, сказанные ею или в отношении неё, не несли в себе никакого ужасного смысла. «Вот передо мной стоит главный злодей повести Грэбэлла, и я, вместо того чтобы своевременно возмутиться или хотя бы испугаться, выражаю собой заинтересованность. У нас всё идёт не по плану, у него не по плану, кругом бегают странные и чудаковатые идеи, а все встреченные мной сегодня люди внезапно меняют свои роли в моей голове и становятся маленькими пешками на доске судьбы, меня не страшит моё прошлое, и что более странно, моё будущее. Я не знаю, что будет дальше, я не могу это предугадать, и это так здорово. Я не говорю больше цитатами, или, скажем так, говорю самыми добрыми из них. Меня не волнует моё окружение, ведь я собираюсь его сменить. Да и происходит чёрт знает что, — Даркшейд в замешательстве. А это уже что-то! Интересный поворот событий, интересный день, интересная жизнь… Неужели так правда бывает?» - думала Стардаст. В голове у одного из самых «страшных» и «опасных» иных тоже творилось что-то неясное, но он, с высоты своего возраста и опыта, воспринимал всё немного иначе. «Западня, время, ловушка, сфера, Алиса, машина времени, книга, Грэбэлл, скандал...» - мысли проносились в его сознании с сокрушительной скоростью, и он мгновенно принимал абсурдные, на первый взгляд, решения.
- Приходи сегодня в Квартал, - произнёс Даркшейд, немного поразмыслив о происходящем. - Не знаю, будет ли у меня время, но там тебе будет определённо лучше, чем здесь.
- Хорошо, - спокойно ответила Алиса. - Вам ещё нужна помощь в исследовании Сферы?
- С… Нет, уже наверное нет. Они запрятали их на следующий этаж. Я всё кажется понял…
- Это хорошо.
- Да, хорошо. Очень хо… Причём это тут вообще?
- Что именно?
- Не знаю. Не путай меня!
Аллисант тихо рассмеялась, и Эльвентиус, в чёткие мысли которого она, сама того не зная, вторгалась, загадочно улыбнулся.
- Благодарю за помощь, - сказал он, посмотрев на один из длинных коридоров, уходивших куда-то вглубь здания. - Надеюсь, что мы ещё встретимся. А мы определённо стремимся к этому…
- Я не стремлюсь, - перебила его Алиса.
Даркшейд странно замер и резко обернулся, посмотрев на свою собеседницу.
- ...Тогда стремись позже, - посоветовал он ей что-то невнятное, перед тем как, поклонившись, исчезнуть в закоулках шестого этажа.
Уходящий силуэт почему-то показался Алисе совсем незнакомым, но она не и не хотела думать об своём новом знакомом.
- Всё равно это всё не настоящее, - говорило что-то в её голове. - Сказки не существует.
- Но есть иные, мутанты и ещё много чего внезапно волшебного, - перебила своё сознание девушка. - В любом случае, мне пора.
Белые и совершенно неухоженные стены шестого этажа всегда вызывали в голове Стардаст много вопросов - «Почему бы не покрасить их в какой-нибудь пастельный оттенок? Или разрисовать как-нибудь красиво? Неужели им (тем, кто работает здесь каждый день) не скучно видеть эти белые стены?» На самом деле, агенты и клерки, посещавшие этот этаж, вовсе не видели стен. Они просто не обращали на них внимание. Это тоже поражало Алису, и даже в большей степени. «Однако что поделать, если люди слишком сильно увлечены своими делами и не видят вокруг себя ничего красивого? Или не хотят видеть…» - говорила она сама себе.
Найдя среди однотипных дверей нужную, Элис спокойно постучалась. Из кабинета 643 не было никакого ответа. Тогда она постучалась ещё раз…
- Открыто, - скучающим голосом сообщила София Мидотс.
«Почему нельзя было сказать это сразу?» - спросила себя Стардаст, входя в обычный и немного запыленный кабинет.
- Ты пришла за папкой? - грубо спросила заместитель главы.
- Я её только сдала, но, судя по всему, да, - ответила девушка.
София показательно чмокнула и, с совершенно усталым и незаинтересованным видом подошла к специальному аппарату, напоминавшему Аллисант хлебницу, чтобы достать законченную папку. Её Магнэтта отправила по такой же хлебнице несколько минут назад. Все хлебницы, вернее аппараты особого предназначения, были заказаны в Тёмном квартале. «И кто спрашивается с чем борется?» - спросила Элис. Ответить ей никто не мог. И не только из-за того, что она задавала эти вопросы себе в своей голове.
- Вот, - скучно произнесла Мидотс, кидая папку на стол.
- Она совсем не изменилась с нашей последней встречи! - воскликнула Алиса, беря в руки сиреневую папочку.
- Без шуток, бери и иди куда следует. И не отвлекай меня от работы!
София ещё раз показательно чмокнула и села в своё белое кресло. Она скучала, и не потому, что у неё не было работы, а потому что все её попытки показать главе свои чувства окончились ничем. Давно. Однако больше выступать она и не пробовала.
- Спасибо, - поблагодарила заместителя Алиса.
- Не за что, - отрезала раздражённая Мидотс.
Алиса выскользнула из кабинета, и, сама того не заметив, быстро оказалась у лифтов. Последние шаги по застывшему болоту бюрократии были лёгкими, и это её немного удивляло. «Но, почему бы и нет?» - подумала она, заходя в прибывший лифт.
Глава IX
“Кабинет 101”
Странности продолжались. Перед тем как вновь оказаться на первом этаже, Элис внезапно вспомнила что-то из своего детства. Она сразу не поняла, что именно ей вспомнилось, но потом просмотрела своё воспоминание как фильм и пришла в изумление.
Вспомнилась ей поздняя осень. Тогда ей было семь лет, она только-только вернулась из больницы, в которой пролежала два года. Вспомнить, что именно происходило в больнице Элиссант точно не могла, но она знала, что пробыла два в года коме после того, как её сбила машина. Родители, которые не сильно её любили, отправили свою дочь в школу. Справлялась там Элис хорошо, учитывая тот факт, что она выпала из обыденной жизни на два года. Однако было в этом воспоминании что-то странное. Алиса вспоминала, как часами разговаривала с чёрными руками, вылезавшими из зеркал, как бегала по двору с тенями, гонявшими листья, и как растила муравьёв в небольшом контейнере. Всё бы ничего, но тени и руки, почему-то казались ей совсем не страшными. Может быть это опыт работы в Агентстве так влиял на её восприятие прошлого, но странные, а порой даже страшные, вещи, происходившие с ней в детстве, казались ей даже забавными. Кто-то вылез из старого шкафа и всю ночь играл с ней, потом что-то упало маме на голову, пока она готовила суп, папа испугался книжного хранителя, который всё время сидел на полках, следя за книгами… Родители были напуганы, то и дело водили её к кому-то, то ли психологу, то ли экзорцисту. Это не помогало. Тогда Алису отдали на дополнительные курсы. Не простые - там детей учили с помощью силы мысли двигать сахар по столу. Видимо и Маргарет Паулс, и её муж Джозэф Валлентгарбэрг знали какой-то секрет, потому что Элис никак не могла вспомнить, почему она ходила на курсы на которых все двигали сахар силой мысли. В любом случае вспомнились ей не только эти смешанные и абсурдные детали какой-то далёкой осени, но и событие, произошедшее с ней как раз на дополнительных занятиях.
На улице лил дождь, и из-за этого казалось, что там снаружи уже давно наступила ночь, и все дети остались в школе навсегда. Аллисант Стардаст, как обычно, сидела на отдалённой лавочке в главном коридоре, ожидая начала занятий. Все дети сидели вместе напротив кабинета, а странная девочка предпочитала находится от них подальше.
- Они совсем не понимают, зачем мне муравьи, - объясняла прозрачному контейнеру своё поведение Алиса. - Им это непонятно.
Муравьи бегали по своему муравейнику, работая и собирая сложенные ещё в обед внутрь контейнера листочки. Элис нарвала своим муравьям травы и листьев, и те, даже не подозревая о существовании своей заботливой хозяйки, радовались внезапной находке.
- Эй, Муравьиная королева! - внезапно крикнул кто-то из ребят.
Алиса подняла голову и посмотрела на группу детей, расположившуюся неподалёку.
- Как там твоё королевство, процветает? - смеясь кричал какой-то мальчишка.
Стардаст нахмурилась и наклонилась, сделав вид, что не слышит мальчика.
- Видимо да, - рассмеялась рыжая девочка.
Дети громко засмеялись.
- А ты долго будешь с ними возиться? - спросила блондинка, которая постоянно издевалась над Алисой. - Может быть они уже передохли у тебя, а ты не в курсе?
Стардаст ещё сильнее наклонилась над контейнером. До неё донеслись громкие радостные возгласы ребят, и она печально вздохнула. «Почему Хлоя такая гадкая?» - подумала она, рассматривая своих муравьёв. Хлоя Барбери, да, так звали маленькую светловолосую задиру. Как только Аллисант переступила порог школы, маленькая Барбери сразу же её заметила. Сначала она пыталась «изучить» новенькую — прятала её портфель, закрывала перед её носом двери, порой не обращала на неё внимание и изредка кидалась в неё ручками во время уроков. Учителя заметили её поведение и несколько раз просили её перестать хулиганить, однако Хлоя прекрасно знала, что никто не сможет её остановить, поэтому продолжала «изучать» свою новую одноклассницу. Несмотря на все попытки Элис подружиться со своей мучительницей, Барбери продолжала свои издевательства. После того, как в попытке помириться с Хлоей Алиса показала ей свой контейнер с муравьями, у задиры появился новый объект для шуток, о котором умелая хулиганка также рассказала своим друзьям, а их у блондинки было много. Бедное царство муравьёв переворачивали, пинали, кидали и несколько раз разбивали. Муравьи испытали все ужасы апокалипсиса, но каждый раз, когда их царство погибало, заботливая хозяйка восстанавливала всё — и контейнер, и популяцию муравьёв. В какой-то момент обида на одноклассницу достигла предела. Случилось это на дополнительных занятиях.
У Барбери всегда получалось двигать сахар лучше всех. Инториус О'Брайан часто её хвалил. Учитель, проводивший занятия, любил Хлою не только из-за её способностей, но и просто потому, что в юности дружил с её отцом и когда-то пытался строить отношения с её матерью. Он позволял ей смеяться над Алисой, при этом обвиняя вторую в нападках со стороны детей.
- У всего есть причина, Эл, - плохо сдерживая улыбку, говорил он. - Если Хлоя и ребята ведут себя так, то, поверь, у них есть на это право. Может ты где-то неправа?
Всё стало хуже в тот момент, когда Инториус просто перестал следить за детьми. Они стали бесконтрольными монстрами и несколько раз запирали Элис в маленькой раздевалке, находившейся в кабинете, в которой обычно дети оставляли свои вещи. После того, как Алисе с трудом удавалось выбраться, она каждый раз, утирая слёзы длинным рукавом и неся в правой руке любимый контейнер, видела на маленькой доске одну и ту же надпись: «Королева муравьёв». В кабинете было темно и пусто, но она отчётливо помнила, как сильно ей было тогда грустно и обидно. Лишь один раз, а именно за день до вышеописанного диалога, она застала своих обидчиков на месте преступления. Хлоя весело выводила два простых слова, а её друзья стояли рядом и болтали о чём-то. Заметив Элиссант, компания лишь громко рассмеялась, а Барбери, обернувшись, посмотрела на Алису.
- Вот кто ты, если не Королева муравьёв? Королева муравьёв! - прокричала она, улыбаясь всё шире и шире.
Дети продолжали смеяться. Элис стояла с разбитым в который раз контейнером и смотрела на хулиганку. В её взгляде не было никаких чувств — она просто безжизненно смотрела в лицо Хлое. Детский смех медленно начал растворяться в тишине, внезапно захватившей помещение. За стенами начал слышаться гул. Он быстро нарастал, а потом, резко прекратился. В дверь кто-то с силой ударил, и она, шумно распахнулась. Дети перестали смеяться.
- У любой королевы есть подданные, - тихо сказала Алиса. - И они сделают всё, чтобы её защитить.
Ребята посмотрели на Элис с недоумением и, можно сказать, страхом. Они быстро удалились из кабинета, а на доске осталась незаконченная надпись. Печальная девочка ещё долго стояла не двигаясь. «Скоро придут они, и тогда все пожалеют… Они обо всём пожалеют...» - думала Алиса, наблюдая за тем, как гаснут и зажигаются лампочки.
Однако, спустя день всё это забылось — Хлоя вновь стала непобедимой задирой, её друзья — верными злыми псами, а маленькая Стардаст несчастной жертвой. Сидя на отдалённой лавке, она следила за муравьями и пыталась дождаться момента, когда её страдания окончатся.
Вот и учитель вышел из кабинета, велев детям занять свои места. Дети заспешили в кабинет, а Элис медленно поплелась к открытой двери, опустив голову. О'Брайан просто молча проводил её взглядом и заспешил в учительскую за кофе. Девочка дождалась, пока все рассядутся по местам, и лишь тогда вошла внутрь. Она быстро сложила свои вещи в раздевалку и так же быстро села за свою парту.
Дети продолжали смеяться и переговариваться до тех пор, пока дверь громко не захлопнулась. Все сразу же устремили взгляд на неё, и тут, когда изумлённые и чуть напуганные дети поняли, что что-то идёт не так, свет в кабинете потух.
На этом странное и сумбурное воспоминание из детства закончилось. Аллисант обнаружила себя в кабинете 101 рядом с Адамом Робиллом. Тот заботливо выкладывал на стол документы, на которых девушка должна была подписаться. Мужчина средних лет с старомодными очками медленно передвигался по кабинету и рассматривал Элис, размышляя о новых книгах, наверняка появившихся в книжном магазинчике на углу. Минуту посидев на месте, пытаясь осознать, что только что произошло, Алиса преступила к изучению бумаг, лежавших у неё перед носом.
«...Документ, подтверждающий выход агента из организации...» - прочитала она. Быстро просмотрев всё, что положил на стол Робилл, она удивилась, не найдя ни одной бумаги, запрещающей ей после выхода из Агентства разглашать информацию, хранящуюся внутри организации. «Это даже хорошо!» - подумала Элис, расписываясь на предложенных документах. Адам принял готовые бумаги и, несколько раз скрепив их скрепками, поставил на одной из них две печати.
Последние документы оказались в папке, и Элиссант Стардаст, направившись к лифтам, задрожала всем телом. «Вот и конец всему. Тот счастливый момент прощания...» - пробормотала она, наблюдая за тем, как двери лифта захлопываются.
Глава X
“Кабинет 555”
Он трепетал, и весь этаж, нет, всё здание замерло в ожидании финального действия этой прекрасной постановки. Люциус Грэбэлл много лет пытался разобраться в своих чувствах, много лет бился с желанием бросить свою цель и уйти за мечтой, но в итоге принял самое страшное решение — отпустить любимую птичку на волю. Что было за этим решением? Миллионы потраченных секунд, тысячи немых монологов, сотни бессонных ночей и десятки встреч, не приводящих ни к чему хорошему.
- Если я дам ей свободу… Если она увидит, что мир опасен, и что я её единственный шанс уцелеть среди разбитых улиц… Тогда, тогда мы сможем стать спасением этого мира! - как-то раз говорил Люциус своей хорошей знакомой Ламэирас Монок.
Иная слушала его слова и умилялась, глядя на его воздушность и вдохновенность. «52 года не такой большой срок для человека, как мне казалось...» - размышляла она. Ламэирас любила Даркшейда, восхищалась его величием и красотой, его умом и его мудростью, но не могла достичь его высот и, из-за страшного желания обладать кумиром, спустилась в буквальном смысле на Землю, после чего нашла себе дешёвую копию любимого гения. Для неё измена Родине, своему народу и самой себе была ничем иным, как ценой за нарисованное счастье. Грэбэлл же предавал свою позицию за то, что не мог получить в «реальном» мире, не наполненным сказочными героями и их цветными игрушками. Он, как и The Silence и мутанты, сначала пытался придерживаться научной стороны вопроса - «Нет магии, есть лишь генетика.», но потом принял тот факт, что одна его часть принадлежит миру, с которым он боролся. Было в очаровании Тёмного Квартала что-то интересное — его сила, его шарм, его мудрость…
- И Даркшейд, на самом деле, не имеет ни малейшего понятия о том, что он творит, - продолжал свою тираду Грэбэлл. - Несмотря на все его… Дешёвые фокусы.
- Иногда мне кажется, - красиво улыбаясь, начала Монок. - Что ты, знаешь, одержим им.
- Кем?
- Ты знаешь, кем.
Люциус недовольно приподнялся и чуть вжался в своё кресло. Конечно, в некотором смысле и Квартал, и Даркшейд, да и весь мир иных был для него недостижимым идеалом, в который он страшно хотел вписаться. Он хотел быть великим, хотел иметь то влияние, которое тысячелетиями копил Эльвентиус, но не мог позволить себе быть монстром. Уродливым, хитрым, наглым…
- Ты знаешь, как я к нему отношусь.
- Почему же он стал чудовищем?
Глядя на великого гения, одинокого путника и печального романтика, забитого в тело и душу строгого камня, Грэбэлл с жадностью примерял на себя маску Даркшейда. Его красоту, его ум, его привлекательность… Всё это он мерил на себя, представляя себя на месте своего «врага». Но что же мешало ему стать своим кумиром? (А ничем иным, как кумиром, мастер Тёмного квартала не являлся.) В отражении великого и прекрасного он постепенно стал видеть великого и ужасного. Никто не говорит, что Даркшейд безгрешен, но все черты, которые чудились Люциусу в нём, были лишь отражением его собственного лица — кривого и ужасающего. Как человек может принять своё несовершенство? Тем более такой человек, как глава Агентства — увлечённый своими мыслями и идеями.
- Я борюсь со страхом, с ужасом… А он его лишь нагнетает, Ламэ.
- Ты так уверен, что…
- Уверен.
Каждый раз беседуя со своим идеалом, Ламэирас оставалась в печали. Он не был Даркшейдом, несмотря на все его попытки соответствовать выбранной когда-то в прошлом модели. Люциус лишь пытался бороться с чем-то другим, на самом деле сражаясь с отцом и его постоянными опасными авантюрами, лишь подражал… А Даркшейд, как ни странно, сиял, гордо и одиноко стоя над пропастью отчаянья. Ему тоже жилось не сладко — он отстранялся от своих чувств посредством дел, которые выполнял. Времени на себя у него просто не было.
- Алиса может тоже начать удивляться ему, как делаешь ты, и как в большей степени, делаю я, - обиженно произнесла когда-то Монок.
- Этого не будет! - в ярости воскликнул Грэбэлл. - Этого никогда не будет! А если и будет, то, поверь мне, я… Я не дам ей стать…
Люциус опустил взгляд и задумался: «А если я перестану быть ей интересным?» Он думал об этом бессонными ночами, болтая сам с собой. «А что если…» - с содроганием сердца представлял он. Именно поэтому он решил дать девочке свободу — влить новые краски в его образ. «Я твой защитник. От чего? Убедись сама!» Но он не знал, что выкинутая из дома в двенадцать лет в сомнительную организацию, девочка резко перестала бояться неизвестного — потому что выросла и поняла, что может самостоятельно управлять своей жизнью и справляться с тем, что Грэбэлл считал чудовищным.
Предвкушая скорую встречу, глава сидел на своём «особом» стуле, чуть напоминавшем прислонённое к стене кресло. «Я буду ей защитником, таким, который ей нужен.» - думал он, размышляя о целесообразности предлагать своей ученице выйти за него замуж. Маленькому мальчику, жившему в доме тирана, нужен был тот, кого он смог бы защитить от зла. Себя защитить он не смог, но других-то сможет… Тем более Алиса с родителями правда не в ладах… Единственное, что рушило этот гениальный и идеальный план, это даже не встреча Даркшейда и Стардаст в лифте, не их странный интерес друг к другу, а разрушенные по неясным причинам барьеры. «Сегодня! Да, сегодня!» - торжествовал Грэбэлл. «Именно что!» - идя по знакомому коридору, думала Элис. До фатальной встречи оставались считанные секунды, но внезапно время опять остановилось.
Алиса давно имела проблемы с памятью, восприятием мира и самоосознанием, но сегодня, именно сегодня, она наконец-то смогла увидеть ключ к маленькой дверке. Теперь этот ключ лежал не на стеклянном столике — он был практически у неё в руках. Для того, чтобы взять его и попасть в волшебный сад, нужно было только одно. «Побеги-ка за белым кроликом. Неясно куда, но ясно зачем. Просто он тебе понравился, этот кролик. Упади с ним в нору… Попади в сад… А потом уже по ситуации.» - плохо сдерживая улыбку, размышляла она, стоя у заветной двери.
Стук. Три удара по деревянной двери с цифрами 555. Приглашение войти в кабинет. И опять всё то же самое — вдохновенный взгляд, старания, ни к чему не приводившие, страдания и надежды, и всё это в лице одного человека. Улыбка на её лице. «Поймёт ли он, что я мечтаю от него сбежать? Или будет как с его идеей украсть свидетельство о рождении Даркшейда? Я посмеялась, он воспринял это за комплимент...» - думала Аллисант, садясь на давно знакомое ей место.
- Рад видеть тебя.
- Да.
Девушка протянула главе папку и, волнуясь, следила за тем, как самый страшный кошмар, единственный, который она помнила, медленно растворялся в воздухе.
- Знаешь, моё решение…
Грэбэлл так же вдохновенно вручил Стардаст подписанную папку.
- Спасибо, - перебила его Алиса.
- Но я ведь…
- Этого вполне достаточно.
- Для чего?
- Чтобы отправиться на поиски приключений. Кролик, нора, и больше никаких нянек…
- Ня…
- До свидания, Мистер Грэбэлл, до свидания, Агентство! До свидания, скучная и унылая жизнь!
Элис уверенно зашагала к двери, а её старый знакомый застыл с гримасой ужаса на лице. Его самый страшный кошмар - её триумф и освобождение.
- Постой! Нет! Алиса!
Ожив от секундного гипноза, Грэбэлл бросился к двери. Но ему было уже нечего ловить — рыбка уплыла к чужим лифтам, и уже была на свободе. Она неслась так быстро, что её никто не мог поймать. «Другого шанса может и не быть, поэтому лучше убежать как можно скорее. Неважно что у него на уме. Он столько лет бредил какими-то сказками, и это приносило мне только боль. Нужно идти туда, где тебе хорошо. Где тебя ценят. Где есть свобода и счастье!» - залетая в лифт бормотала Элиссант Стардаст. Люциуса сковала внезапная боль в сердце — единственный человек, который покорился ему целиком и полностью исчез в тёмном ужасе обыденности и вырвал его душу и сердце, вернее то, что играло их роль.
А впереди была вся жизнь, и, как минимум сегодняшний вечер. «Ярмарка, пирог, исследования...» - нервно следя за номером этажа, быстро убывающим на маленькой панели, бормотала Элис. «А у меня ведь ещё проблемы с арендой...» - внезапно вспомнила она. «Неважно! Об этом потом. Сейчас душ, сэндвич и приключения. О будних потом. Сначала то, о чём я так долго мечтала...»
Двери лифта распахнулись, как и душа целеустремлённой Аллисант Стардаст. Вылетев из лифта так же быстро, как из кабинета главы, птица Алиса полетела на свободу, не замечая людей, попадавшихся ей на пути к выходу. Теперь не было ничего — ни Агентства, ни родителей, ни страхов, ни правил. Была лишь свобода и мечты, давно желавшие сбыться.
Здание Агентство удалялось за спиной девушки, а она всё ещё не могла поверить, что ей это удалось. Страшный сон, ужас и кошмар… «Да ладно это, - я говорила с самим Даркшейдом! Боги!» - остановившись на мосту воскликнула Алиса.
Почти мгновенно она оказалась дома, папка была отправлена на стол, одежда на кровать, а идеи и планы прямиком в голову. «Душ… Сэндвич… Квартал...»
Сколько всего было впереди, а всего-то надо было разбить маленькую соломенную стенку.
Часть 2
Здравствуй, Квартал
Глава XI
“Ярмарка”
Высокие здания, узкие улочки, красивые вывески маленьких, а иногда и больших, лавок, выставленные на показ товары, толпы созданий, среди которых были и скромные пожиратели душ, и оборотни, и элегантные вампиры, и светлые и тёмные представители причудливого «народа» иных, и даже люди, прячущиеся в тенях ярких огней Тёмного квартала — всё это было в этом ночном мире всегда. Сказочный мир скрывался где-то в другой вселенной, в которую можно было войти из разных дверей. Одна из таких дверей была на Трафальгарской площади, вернее в Арке Адмиралтейства. Любой обычный посетитель площади и не знает, что буквально в нескольких шагах от него цветёт роскошный и странный мир, а всё потому, что вход в Тёмный квартал спрятан от чужих глаз. Вздумается кому-либо попасть внутрь, просто так, из любопытства, этот кто-то подойдёт к Арке Адмиралтейства, решит выйти на Мэлл с площади, или с Мэлл на площадь… В любом случае у него ничего не получится. «Двери Квартала открываются лишь избранным.»
Алиса бывала на улочках Квартала, над которым нависла вечная ночь, но ей никогда не удавалось побыть там, насладившись всей глубиной прозрачного ночного воздуха, всеми чудными и безумными идеями, живущими там, всей красотой иных. Однако, сегодня у неё появилась такая возможность.
Сэндвич, приготовленный буквально на ходу, показался Аллисант очень вкусным, и она, натягивая на ногу длинный разноцветный чулок, при этом допивая чай, решила быстро слепить ещё один. В голове играла музыка, в душе поселилось нетерпеливое ожидание, а сама Элис бегала туда-сюда, то и дело, останавливаясь у зеркала, расположенного в прихожей. «Скоро мы, возможно, попрощаемся навсегда...» - пробормотала Стардаст, в последний раз перед выходом покрутившись перед ним.
Хозяин квартиры, доброжелательный старик Мистер Бэнкс, недавно умер. Его родственники, много лет назад похоронившие старика, внезапно объявились из неоткуда и стали претендовать на квартиру. «Пока не ясно, что наш сумасшедший родственник написал в завещании, но, поверь, тебе скорее всего придётся съехать. И как можно скорее.» - ненавязчиво, но очень серьёзно и натянуто заявила в день похорон троюродная внучатая племянница Мистера Бэнкса. Толстая женщина в неприятном розовом платье с такой же омерзительно яркой шубкой из каких-то перьев постоянно поправляла свои выкрашенные в жёлтый блонд волосы, скучала, а порой ругалась с кем-то, стоя у гроба. Потом, когда дело дошло до поминок, она, конечно, развеселилась, как и её близкие, но для Элис вся картина происходящего казалась дикой.
«Бедный Мистер Бэнкс...» - выходя из квартиры подумала Алиса. Образ приветливого пенсионера часто являлся ей во снах, особенно когда безымянная блондинка с огромным бюстом(а так же талией и бёдрами такого же размера) начала яро просить оглашения завещания. Мистер Бэнкс являлся ей и на Трафальгарской площади, предвкушая что-то, указывал на окна квартиры, выходившие как раз сюда. Стардаст не обращала на это внимания, её больше беспокоила арендная плата. Проблемы с арендой начались с момента похорон — плату за неё просто никто не забирал. Это могло вылиться в что-то грандиозно ужасное, однако работа и это переживание вымела из жизни молодой девушки. Теперь же, весело направляясь к Арке, она перебирала все главные проблемы, скопившиеся за последние семь лет.
- ...и в итоге осталось только найти новую работу, дождаться оглашения завещания и можно спокойно расследовать прошлое, будущее и настоящее. А пока ярмарка! - закончила свои немые размышления Алиса.
Тёмный Квартал встретил её иначе, чем обычно. Теперь она представляла из себя не врага, а возможного союзника. В ночном воздухе повисли ароматы чего-то сладко-душного, вдали звучала весёлая музыка, а вокруг двигались тысячи фигур, создающие особую атмосферу Квартала. Войдя внутрь, Аллисант замерла, увидев знакомые высокие здания, переплетавшие улицы огромного мира. Внезапно ей вспомнилась одна из рабочих прогулок по Кварталу. Тогда Грэбэллом ей было дано сверхсекретное задание, то самое, во время выполнения которого агент познакомилась с Жанной-Зоуи Кракэнн.
Элис пыталась пробраться в Чёрный район, сердце этого ночного царства, но делала это максимально незаметно — рассматривала открытые лавки, беседовала с иными, останавливалась возле кафе и ресторанов, чтобы послушать музыку. Получалось у неё это настолько естественно, что она, сама того не желая, заплутала и потерялась в лабиринтах узких улочек. Шаг, два, и девушка оказалась где-то не там. Поняла она это не сразу — всё те же песни, всё те же лавки… Алиса даже несколько минут продолжала идти, но потом, услышав неизвестный ей язык и увидев на одном из зданий развевающийся на ветру флаг, всё поняла, быстро повернулась и вернулась обратно в Квартал. «Есть множество дверей, и все они ведут туда.» Лишь спустя несколько лет, оказавшись в Иерусалиме по заданию The Silence, Элис полностью поняла, что случилось с ней в тот день. Шук очень походил на Тёмный квартал, и, что самое главное — внутри него были закоулки, из которых можно было попасть в сказочный ночной мир. «Даркшейд имеет хорошее чувство юмора.» - думала она, бегая по рынку Махане-Иегуда в попытке поймать очень опасного пришельца, почему-то сбежавшего из The Silence именно сюда.
На мгновение отдавшись приятным воспоминанием, Элиссант совсем не заметила, как кто-то подозрительной наружности подбросил ей в карман маленькую записку. Девушка шла вдоль высоких тёмных зданий, разглядывала причудливые огоньки, бегавшие по стенам зданий, несколько раз останавливалась возле лавок, рассматривая товар. Продавцы смотрели на неё с неким удивлением, выслушивали её вопросы, ещё больше удивлялись и после того, как она, поблагодарив их за информацию, загадочно устремлялась в даль, оставались в полном недоумении. «Сколько знаний в такой маленькой людской голове.» - подумал один из иных, случайно наткнувшийся на Стардаст, говорящую с продавцами.
Записку, подброшенную таинственным неизвестным, Алиса обнаружила лишь на площади, на которой и происходила ярмарка. Она полезла в карман за мелочью и вместе с ней вынула обрывок какой-то листовки. Добрый продавец согласился продать ей красивый камень за фунты. Он долго показывал ей различные камни, по своей огранке напоминавшие вытянутые дипирамиды или гексагональные трапецоэдры, лежавшие на прилавке. Спустя две минуты упорных просьб продавца выбрать любой камень на цепочке, даже тот, самый дорогой, но не этот ужасный прозрачный с чем-то переливающимся внутри, Элис недовольно фыркнула и всё-таки спросила:
- Что же с ним не так? Он что, краденный?
Продавец побагровел от возмущения и замахал руками.
- Нет! Нет! И ещё раз нет! Я просто не могу продать вам этот… Этот кусок уродливого… Dalekkatte(Булыжника)!
- А кому вы тогда его продадите, если не мне?
Продавец промолчал, и принялся дальше уговаривать Алису выбрать другой кристалл, более яркий, более красивый… В какой-то момент он даже с дуру бросил: «Да что же вам в них не нравится!?» Все покупатели, стоявшие рядом и тихо разглядывавшие блестящие камни, повернулись в сторону бушующего продавца, чтобы увидеть, с кем же он так яро борется, а Элиссант лишь ухмыльнулась.
- Этот зелёный создан магом-учеником, этот розовый подарок, проклятый бывшей возлюбленной, в этом душа животного, в том захваченная душа человека, в этом часть души какого-то иного… Мне это просто не подходит.
Все замолчали, ожидая ответа продавца. Тот лишь покачал головой и взял в руки полу-прозрачный кристалл, повертел его, потряс, от чего внутри него что-то ярко заблестело, и положил в маленький мешочек.
- С вас один фунт, - сообщил он девушке, протягивая ей заветный мешочек с камнем.
Аллисант полезла в карманы, достала мелочь и вместе с ней вынула странный обрывок, на котором было что-то выведено красивым почерком.
- Любовное послание? - спросила рядом стоящая женщина.
Элис посмотрела на неё и спрятала бумажку обратно в карман.
- Не знаю, - пробормотала она, беря в руки желанный мешочек.
Продавец получил фунт и небрежно кинул его на стоящий в лавке стол. Он недовольно смотрел на то, как Алиса открывает мешочек и достаёт от туда внезапно порозовевший камень.
- Интересная вещица, - сказал кто-то из покупателей.
- Да, вкус у вас точно есть, мадам, - озадаченно произнёс продавец. - Но зачем он вам?
- Внутри кто-то заперт. Удивительная штука, эта магия… Но, не суть. Благодарю за гостеприимство, - в ответ бросила Стардаст.
Отойдя от лавки на приличное расстояние она сложила мешочек с камнем во второй карман и достала непонятно от куда взявшийся листочек. Это был обрывок листовки. Листовка сообщала что-то вроде: «Придите туда-то и убедитесь в чём-то сами», но Алиса не могла этого точно понять, что имелось в виду, ведь оторван был левый краюшек бумаги, и начало слов прочесть было просто невозможно. Так же на бумаге был нарисован какой-то знак, напоминавший девушке домик. Поверх напечатанных слов и непонятного знака чернилами было написано короткое послание и инициалы. «Красивый почерк...» - только и смогла сказать Элис. Каллиграфические буквы соединялись в слова, слова в предложение. Выглядела эта записка как настоящее произведение искусства, но Аллисант не была от него в восторге. «Вот бы и мне познать это высокое чувство любви, восхищения или ещё чего-то там…» - пронеслось у неё в голове. «Надо же было такое ляпнуть. Хоть и в мыслях...» - думала она, разглядывая красивые буковки.
- «Я жду тебя сейчас у второго фонтана. Надеюсь на понимание… Э.Д.» - прочитала Стардаст вслух, расплываясь в глупой улыбке.
«Видимо не только у меня сегодня крыша едет.» - в завершение решила она. «Вот теперь я точно знаю, что логика к этому миру не применима. Не будем задавать лишних вопросов… Главное понять — какой из фонтанов второй.» - проходя мимо праздничных палаток и аттракционов размышляла девушка.
Вокруг всё было завешано гирляндами, даже фонари и одинокие лавочки. Каждый раз ярмарка выглядела совсем иначе — новое расположение домиков, лавок и лавочек, но неизменным было одно — два фонтана, находившиеся на главной площади Тёмного квартала. Алиса никогда не задумывалась о том, какие названия они носят. Да и не до этого ей было. Теперь же ей предстояло найти тот самый «второй» фонтан, это была непосильная задача, которую она не смогла бы выполнить и за несколько дней… Элис сделала несколько шагов и наткнулась на тёмную фигуру, терпеливо ожидавшую её возле фонтана.
- Это заняло у тебя меньше времени, чем я думал, - произнесла фигура, улыбнувшись.
Перед Элиссант предстало то же пальто, длинный шарф, уже не намотанный на лицо, затемнённые очки и цилиндр. За всем этим скрывалось ухмыляющееся лицо, судя по всему очень довольное, уже окончательно окрашенные в жемчужный блонд пряди волос, и имя, написанное сокращённо на маленьком обрывке бумаги.
- Простите, - только и смогла произнести девушка.
- Это был не упрёк, - продолжая улыбаться, заметил Даркшейд.
Внезапно атмосфера праздника в голове Алисы стихла. Рядом стало очень темно и пусто — будто бы ярмарка и всё её окружающее просто переместилось куда-то в другое измерение. Звуки всеобщего веселья звучали откуда-то сбоку, девушке нужно было лишь завернуть за угол, убежать от фонтана, спрятаться куда-нибудь за большое тёмное здание, исчезнуть в ночной тишине… Желание скрыться в надёжное убежище было очень сильным, но девушка не могла сделать и шага. Куда делась эта уверенность, бывшая с ней во время их первой встречи в лифте, во время разговора, короткого похода по этажам? Может её и не было, а за неё играли страхи и ужасы, жившие долгое время в маленькой голове Аллисант Стардаст. В любом случае, всё произошедшее ранее могло считаться лишь игрой воображения, частью выдуманной комедии Грэбэлла, сказкой и иллюзией до того мгновения, когда молодая девушка нащупала у себя в кармане реальную записку. Никаких больше выдуманных историй — сказка стала материальной. Это не пугало, но завораживало до такой степени, что становилось страшно. «Этого просто не может быть!» - кричало подсознание, однако всё больше убеждаясь в своей неправоте, медленно затихало. Что-то рвалось наружу, затопляя голову и сознание Элиссант. Что же это было? Может это была радость?
- Привет, - наклонившись прошептал Эльвентиус.
Его персона мешала Алисе победить мысли о реальности такого желанного происходящего, и она уже сотню раз позабыла о его присутствии, поэтому, услышав уже знакомый голос, дрогнула и закрыла глаза.
Рядом раздался тихий дружелюбный смех.
- Знаешь, мне ведь тоже в некоторой степени страшно, - продолжал шептать иной. - Я ведь уже почти миллион лет живу без подобной чуши в голове… И вот опять. Или не опять? Так много времени прошло для людей, и так много для мыслей. Знаешь, мне кажется, что я сошёл с ума. Ты с этим как-то связана… Точно, это началось именно с тебя. В том лифте… Или это всё Грэбэлл. Я ведь тебе тогда соврал. Я ничего не тянул, я просто… Я запутался. Я ведь имею право хоть раз в жизни, эм, несколько раз запутаться. Сегодня я постоянно путаюсь. Этот фонтан ведь первый, а не второй. Тебе разницы никакой, но для меня, иного построившего этот Квартал… Это так унизительно…
Элис открыла глаза и взглянула на своего нового знакомого. Видимо что-то и правда пошло не так. И это произошло не только с ней — это успокаивало.
- И что будем делать? - спросила Алиса.
- Нужно подождать. Может это пройдёт… Я ведь и не понимаю, что именно бегает у меня в голове… Чушь. Ох…
Эльвентиус забавно поморщился.
- Пока я точно ничего не понял, но я должен понять. Я всегда понимаю… Есть какие-то успехи?
Элис достала из кармана мешочек, вынула из него камень и показала его Даркшейду.
- О, - искренне удивился он. - Не плохо…
Иной дотронулся до руки девушки и посмотрел на причудливый кристалл.
- Интересно, - углубившись в себя произнёс он.
Эльвентиус минуту крутил руку Алисы, а потом тяжело вздохнул.
- Наверное мне не стоит тебя задерживать, я ещё не знаю, нет, совсем ничего не понимаю. Когда пойму, я попытаюсь… Нет… Я дам тебе знать или…
Высокий мужчина странно согнулся, и Элис показалось, что его бледное лицо немного покраснело.
- Хорошо проведи время, - наконец закончил он. - Будь аккуратно, у нас тут бывает шумно.
- Конечно.
Эльвентиус ухмыльнулся и отпустил руку Стардаст. Он укутался в чёрный шарф, и, поклонившись, отправился куда-то вглубь своего царства. Алиса молча наблюдала за тем, как уже точно знакомая фигура скрывалась в тёмных закоулках огромного ночного мира. Чем дальше был Даркшейд, тем громче играла музыка, и тем ближе была ярмарка. Наконец, всё вернулось на свои места — ярмарка, фонарики, холодный камешек с мешочком на руке. А где-то вдали ходил он — запутавшийся в чём-то иной, возрастом в почти миллион лет.
Придя в себя, Аллисант сразу же спрятала камень в карман. В голове кружилось всё — от мыслей, до воспоминаний. «Вот бы и мне познать это высокое чувство любви, восхищения или ещё чего-то там…» - повторялось каждый раз, как Алиса пыталась забыть всё только что произошедшее. Что это было? Радость? Может что-то глубже и сложнее? Ни он этого не понимал, ни она. «Наверное стоит пытаться сделать всё по плану. Или брать на себя слишком многое… Хотя к чему… Не важно! Спокойствие. Дышим и… Надо куда-то срочно зайти. Тут недалеко должна быть «Блоха»… Зайду к Даунингу, его все знают, у него есть работа и спокойствие… Да… Наверное. Работа. И спо.. Не важно. Просто пойдём. Раз, два, три!» - начиная идти, думала Элис. Внутри всё дышало новым воздухом, дрожало и свёртывалось в маленький клубочек. Шаг, ещё один… Вокруг шумел праздник, но теперь это было совсем не важно.
Выходя с площади, Алиса зачем-то обернулась. Где-то далеко-далеко померещился ей знакомый силуэт и таинственный блеск глаз. Глаз, которых не было видно из-за очков. Глаз, которые только что смотрели на неё. Глаз, которых так сильно боялся Грэбэлл.
Глава XII
“Скачущая блоха”
В Тёмном Квартале было много заведений, некоторые из них набирали большую популярность и быстро закрывались, другие же стояли годами и никому не были интересны, а третьи с каждым днём становились всё старее и прекраснее. Было несколько в Квартале несколько самых известных и посещаемых заведений — барахолка «Уголёк», ресторан «Ночной бал», книжный магазин «Громмовец», таверна «Скачущая блоха» и клуб «Валькирия». «Блоха», как её называли в народе, являлась, наверное, самым парадоксальным местом в Квартале, не считая библиотеку и больницу, а так же прячущиеся за каждом углом тёмные закоулки. Бывало, что таверна была забита до потолка — внутрь было не пробиться, выйти тоже было проблематично. А иногда там не было и души. Это случалось редко, но всё же случалось.
Так как «Блоха» являлась небольшим одноэтажным залом, места в ней всегда не хватало. Особенно это чувствовалось во время всеобщего наплыва гостей. Поэтому когда-то совсем давно, спустя два года после открытия таверны, её хозяин, Виктор-Джо Даунинг, решился на нестандартное решение — стены у зала пропали, их место заняли высокие арки. Потом потолок заменил клубок из каких-то шнуров, из которых вниз спускались одинокие лампочки разной формы и размеров. А затем исчезли арки — остались лишь четыре столба, связанные друг с другом невысоким деревянным заборчиком. Были, конечно же, и ворота, такие же маленькие, как и заборчик, через них и можно было попасть «внутрь». Медленно изменяясь, таверна как будто бы выехала вперёд из здания, хотя на самом деле само здание просто со временем исчезло.
...Это был определённо особенный день. Возможно, это стало ясно и до этого, но теперь появились факты этой особенности. Более реальные, скажем так.
В «Блохе» не было ни души. Нет, Даунинг был, он не мог там не быть, он жил своей работой и даже в подобные вечера хорошо проводил время. Он открывал свою заветную бутылочку, отложенную для подобных случаев. И 13 сентября как раз был такой день, когда всё либо неслось с безумной скоростью, либо медленно плелось в след за уже почти дохлой улиткой. В такой день грех было не выпить. Особенно на работе. Особенно Джо Даунингу.
Хотел было заслуживший отдых трактирщик(а называли его именно так, несмотря на то, что он держал таверну, по своей системе напоминавший бар на открытом воздухе) достать пробку из бутылки, как на пороге его заведения появился светлый силуэт. Немного запутавшаяся во всём произошедшем, из-за чего очень интересная владельцу таверны, с загадочным огоньком в глазах, слабой улыбкой и разноцветными чулками Аллисант Стардаст входила в шумный мир «Скачущей блохи», почему-то сейчас замолчавший.
- Ну вот опять… - громко пробормотал Виктор. - Только я взялся за бутылку! И вот опять… Ах, здравый смысл, приветствую тебя в новом… Кхм… Хотя какой здравый… Так. Давай заново! Кхм…
Алиса подошла к стойке, и Даунинг показательно ещё раз начал вытаскивать пробку из бутылки, потом остановился, изобразил полное недоумение и разочарование, и ударил кулаком по столу.
- Ну вот опять! - воскликнул он. - Только я взялся за бутылку! И вот опять… Ах, ах…
Джо стал перебирать в голове варианты образов, приходивших ему в подобные моменты. Все они почему-то убегали куда-то далеко, а оставшиеся перед ним образы совести и благоразумности ему не нравились, поэтому он промолчал и не стал шутить насчёт прибывшей к нему красавицы.
- Может налить тебе что-нибудь? - спросил Даунинг, прищурив один глаз.
- Может, - ответила немного сметённая Элис. - Но у меня только фунты.
- За счёт заведения! - пряча бутылку под стойку, прокричал Виктор. - Тебе чего? Не знаю, будешь ли ты… Эм… Вина? Или есть крепкие настойки…
- Я слышала у вас прекрасное какао, - улыбнулась девушка.
- Какао… Ну да, такое происходит, нужно именно какао! Был тут у меня один тип блондинчатой наружности. Гадкий! Старый! Очаровательный, как чёрт! Тоже какаву пил! Представляешь? И болтал, болтал… А потом опять растворился!
Джо искусно наливал в уютную чашечку какао, ярко жестикулируя. Его спокойствие и весёлость немного успокоили Стардаст.
- И знаешь, - начал Даунинг, взяв в руки горсть зефира. - Они, кстати, в форме котиков сегодня. Так вот…
Трактирщик пододвинул к своей собеседнице чашку и ухмыльнулся.
- Так вооот… Заходил и говорил, о тебе, скорее всего, - продолжил он, доставая свою любимую тряпочку. - Но я не уверен.
- Не Даркшейд ли? - удивившись, спросила Алиса.
- Он! Значит о тебе. Как-то он тебя так обозвал.. А… А…
Виктор напряг все свои извилины, задумался и, неожиданно для самого, себя чихнул.
- Апчхи!
- Так и обозвал?
- Да что ты! Это я… От себя. А ты пей, пей. Значит вот…
Тёплая чашка грела замёрзшие за время пути руки, а мысли в голове наконец-то собрались в что-то, отдалённо напоминавшее строй. Естественно, они стали говорить:
- Ты только посмотри! Разговариваешь с незнакомцем.
- Весёлым.
- Весёлым, да, но незнакомцем. О ком? О том ином, который есть СУТЬ ЗЛА!
- Ужас!
- О чём? О вашей встрече!
- О вашем коротком разговоре…
- Так может он не так серьёзен и…
- Скорее всего так и есть, - прервала свои внутренние голоса Элис, увлечённо слушавшая Даунинга, яро размахивавшего уже тряпочкой.
Джо рассказывал всё в мельчайших подробностях, то и дело вставляя в свой рассказ разные шутки. Элис потеряла остатки страха и отвечала ему, на что Виктор восклицал и с пущей силой продолжал разглагольствовать.
- Да! И говорит он мне: «Глаза… Такие глаза...» Какие глаза, Алиса? Какие, ну какие? Алихант Стадаст! Тоже мне. Да звучит похоже, да как Акадон нам завещал. И? Я ему отвечаю, мол, друже, ты совсем не на то смотришь! Надо на чувство юмора и понимание… А он всё заладил и заладил это своё: «Глаза, душа, ах, ах, ах!» Нет, честное слово, было чувство, что он на душу твою покусился. Но это ладно, мирское это всё. Когда он, а ему, напомню тебе, уже под миллион! Миллион! Так вот… Когда он начал передо мной расплываться в этой глупой улыбке… Хотя очаровательной, ну согласись же! Вот, киваешь, да, очень расплывчатой… ОЙ! То есть забывчивой… Короче! Я, я! Я, ну, немного испугался. Жил себе он, жил. Ничегошеньки интересного последнее время не творил. Разве что иногда бровями двигал, и то, в редких случаях. И тут такая реакция. Я ему сразу всё сказал, как есть: «Влюбился!» А он мне: «Это всё что-то этакое, вот такое вот, вот… Но я это перетерплю. Пыль уляжется...» Ага. Я как засмеюсь, он на меня посмотрел, как…. И даже не обиделся — вот это я в нём и люблю. Гад, старый, красивый и чувство юмора у него… Он у Кракэнн кексы воровал. Прямо из её квартиры! Это на людях он такой напыщенный воробей. Да и с Грэбэллом иначе не поговоришь. А на самом деле… Нет, но ты его сразила наповал. Что ты там такого наговорила-то, а?
- Я? Я… Я почти молчала…
- Почти это как? «Да… Ох… Нет… Ах...» И в обморок?
- Да, именно так!
- А! Нет, но это не могло его так…
- Может могло.
- Может… Слушай, а…
- А?
- Нет, не А. Бэ!
- Бэ?
- Вэ!
- Очень содержательно!
- Слушай, Лисочка, а какая разница — содержательно, не очень? Главное удовольствие от этого всего получать. Ты ведь получаешь?
- Ну да...
- Я тоже. Вот и всё! ...Ты же ещё работу ищешь, да? Я могу переводчикам… Вернее их потребителям сообщить. Были у меня бумажечки, ты их подпиши в разных… Вот! Вот они. Анкеточка. И… Ручечка. Пиши! Да… Повезло тебе, конечно. Хорошие времена. И… Уже написала?
Элис кивнула и протянула Даунингу листочек.
- А что так много крестиков? - спросил Виктор, загадочно нахмурившись.
- Много языков знаю, - ответила Алиса.
- Kyur? (Кьюр — Так и врёте мне, не так ли?)
- Juytra! (Жуйтра — Может, но не сейчас!)
Джо довольно закивал.
- Вот, что он нашёл… У меня, кстати, тоже где-то была бумажка… Мне её друг пират много лет тому назад на День Рождения подарил. Сказал: «Тебе понравится, я же тебя знаю!» А я прочесть не смог! Если найду, прочитаешь?
- Могу попробовать!
- Спасибо! Искренне бла… А ты ведь куда-то ещё не спешишь?
- Наверное спешу…
- Тогда спеши, а я, это, пить… Кхм, протирать буду.
- Удачи!
- Ещё раз благодарю!
Оставив Даунинга наедине с чашками и бутылками, развеселённая Алиса направилась к Жанне-Зоуи Кракэнн, к которой изначально и хотела попасть.
Весёлые улицы осеннего Квартала уже не напоминали лабиринт с кучей тупиков. Всё встало на свои места криво, но именно так всё и должно было быть. Это не вписывалось в мир Грэбэлла, но он и сам в свой мир не вписывался. Что же было впереди? Тысячи, миллионы огней, несущихся куда-то в сердце самой вселенной. Вот она — свобода!
Глава XIII
“Валькирия”
За сценой суетились танцовщицы, одетые в сдельные чёрные купальники. До выступления оставались мгновения — нужно было лишь дорисовать на себе хорошо знакомые посетителям «Валькирии» знаки: кошек разных размеров, стрелы, направленные в разные стороны, замочки, сердечки, птичек, палочки, губы… Это было самым ответственным моментом выступления. Да, никто этого не видел, был виден лишь результат — красивые рисунки на телах не менее красивых танцовщиц, однако нарисуй ты стрелочку в другом направлении, палочку не на ключицах а на указательном пальце, и всё — номер испорчен. Уже не важно кто как танцует — посыл не тот. Именно за тем, как молодые девушки рисуют на себе особые знаки, Жанна-Зоуи Кракэнн следила больше всего. Даже если кто-то из танцовщиц упал бы на сцене, даже если бы кто-то перепутал танец или не сделал важное движение — это не было бы таким позором, как нарисованные не там знаки.
- Прекрасно! Теперь маска… Стрелка не в ту сторону! Да, Дейзи… Розы? Нет, их сегодня не предвидится. Клю… Замочки. Да, нет, да, да… Сколько можно меня отвлекать? Какого цвета? Оранжевый? Что? Нет. Только тёмно-розовый с тем самым оттенком. Да-да-да! - обходя своих артисток восклицала Кракэнн. Её тёмное платье, чем-то напоминающее кимоно, следовало за ней, путаясь в ногах молодых девушек. - И самое главное, помните, что единственное, из-за чего вы здесь это ваши таланты, но не внешность. Научитесь делать что-то лучше — вперёд! И ценить вас будут больше, чем нарисованных красавиц. Правда, Дейзи?
- Правда, мадам Кракэнн, - ответила высокая темнокожая лысая девушка плотного телосложения, похожая больше на игрока в бейсбол, чем на танцовщицу.
Артистки громко рассмеялись, а в небольшой зал тихо вошла маленькая Шэр Синни. Шэр следила за залом, чтобы в нём не происходило ничего сверхъестественного, и, заметив что-то необычное, сразу же направилась к владелице «Валькирии».
- Мадам, - тихо произнесла она, подкравшись словно испуганная мышь к Жанне.
Кракэнн обернулась, и на её лице появилось волнение.
- Что-то случилось? У нас объявился Герольд Шмитд? - строго спросила женщина.
Танцовщицы захохотали ещё громче, но почти сразу же стихли.
- Никак нет, госпожа, - ответила Шэр, опустив глаза в пол. - Та девушка из Агентства…
- Алиса? - дрогнув, спросила Жанна.
- Да…
- Прекрасно! Милая Аллисант… Шэр, проследи за девочками, чтобы они ничего не напутали, - уверенно направляясь к выходу, говорила Кракэнн. - Некоторые из них даже читать не умеют, не то что рисовать одни и те же знаки на протяжении нескольких лет!
Зал вновь наполнился смехом, но заинтригованная иная быстро его покинула, не произнеся больше ни слова. Японская дверь сёдзи вскоре оказалась далеко позади, и Жанна-Зоуи увидела уже родной ей затемнённый зал «Валькирии», наполненный иными. Перед главной стойкой, находившийся напротив входа, она заметила приятный её взору силуэт.
- И что же привело тебя к нам? - подойдя вплотную к стойке, спросила Жанна.
- Это долгая история, - ответила Алиса, серьёзно увлёкшаяся лежащими на стойке брошюрами.
- Расскажешь?
- Кое-что произошло… Не очень важное, наверное.
Кракэнн взглянула на цветные бумажки и рассмеялась.
- Нет, что-то большое произошло. Иначе ты бы тут не была, - весело произнесла она. - И не рассматривала бы эти глупые брошюры. А что это у тебя в руке? Обрывок одной из них?
- Да! - вытащив похожую бумагу воскликнула Элис. - Он оторвал кусочек от приглашения на ярмарку… Не удивительно.
- Он?
- Да, он.
- Интересно, что по этому поводу скажет Грэбэлл.
Стардаст подняла взгляд на свою собеседницу и довольно улыбнулась.
- Не очень-то. Теперь он лишь бывший работодатель. Он, конечно, будет возникать, но…
- Быв… Сейчас-же рассказывай, что произошло! Когда это всё… Или… Ох! Как я люблю подобные перемены — раз и всё! Особенно, когда я ничего не понимаю.
- Я тоже ничего не понимаю. И он тоже…
- Кто такой он?
Алиса улыбнулась ещё шире, и глаза её заблестели.
- Знаешь, я наверное напишу книгу. Весь день об этом думаю…
Жанна наклонилась над девушкой и взглянула в её загадочные тёмные глаза.
- Так что же?
- Это началось сегодня утром…
Рассказ юной Аллисант звучал достаточно связно, несмотря на все громко говорящие мысли, бегающие внутри её почти опустевшей головы. Она поведала своей знакомой о том, как медленно разрушались выстроенные за годы стены страхов, как сиреневая папка путешествовала по Агентству, как неизвестный беседовал с ней в лифте, как в её голове появлялись и угасали различные идеи, как ей удалось сбежать от Грэбэлла, как потом она весело возвращалась домой, как потом она вошла в Тёмный Квартал, забыв о своём прошлом, как она купила прозрачный кристалл в какой-то лавочке, как уже вечером возле фонтана она вновь повстречалась с тем таинственным незнакомцем, как потом обсудила их диалог с Джо Даунингом, как после этого пришла в «Валькирию»… Элис не сразу сказала, кто являлся незнакомцем, чего хотел добиться Грэбэлл, уволив её, как она переборола систему и себя, сбросив со спины тяжёлые рамки. Однако в итоге Жанна знала всё, и даже больше, ведь опытная Кракэнн сразу же поняла, что будет с героями нового романа, и как в итоге закончится их судьба. Или начнётся?
- Вот как! - произнесла женщина, расплывшись в игривой улыбке. - Даркшейд тоже молодец, хотя ему уже давно пора…
- Что пора?
- То самое, Алиса, то самое…
- Будешь говорить загадками?
- А как же? Такова моя природа…
Элис вздохнула и ещё раз посмотрела на маленький обрывок брошюры. «Я жду тебя сейчас у второго фонтана. Надеюсь на понимание… Э.Д.»
- Ещё, мне кажется, что я сплю, - тихо призналась она, услышав в голове приятный мужской голос.
- Уверена, что он тоже себя так чувствует, - загадочно сказала Жанна. - А Даунинг?
- Даунинг… Даунинг протирает бутылку.
- Прямо протирает?
- Скорее всего пьёт, но…
Кракэнн громко рассмеялась, с удовольствием разглядывая нежданную гостью.
- У тебя случайно нет какой-нибудь работы? - прервала её смех Алиса. - Кроме танцевальной карьеры, конечно.
- Кроме танцев? Хм… - прищурившись, протянула Зоуи. - Ты как будто знала, в какой день увольняться… Кэрол Джэрол как раз ищет модель.
- Модель?
- У вас это работает чуть иначе… Он модельер. Он шьет одежду, иногда основываясь на образе модели. Потом модель вместе с ним показывает работу на балах. Ничего непристойного, по-крайней мере у Джэрола это точно… Да и на тех же балах можно много кого встретить… Тех, кому нужны такие как ты, например.
- Не думаю, что у меня получится быть моделью.
- С твоей-то внешностью?
- Не с моим характером.
- Но может попробуешь?
- Может…
- Я ему сообщу. Завтра придёшь ко мне где-нибудь в 10?
- Утра?
- Конечно, утра.
- Хорошо…
Внезапно на плечи Алисы упала большая усталость. Диалоги, побеги, приключения — всё это наконец-то построилось в одну яркую картину.
- Пойдёшь домой? - заботливо спросила Жанна.
- Да, - ответила Стардаст, сложив брошюру в свой карман.
- В таком случае… До свидания.
- До свидания…
Элис плохо помнила, как оказалась на улице, и как потом брела по Тёмному Кварталу. Свежий воздух свободы играл в её лёгких, но сил играть с ним больше не было. Радость — это достаточно изматывающее чувство. Тем более, столько всего произошло за один день. Удивительно, что Аллисант после всех пережитых перемен не упала на землю, потеряв сознание.
Добравшись до дома, Элиссант всё ещё находилась в лёгкой эйфории. Теперь ей не нужно было бежать, прятаться, скрываться и играть в нарисованную у кого-то в голове игру. Сейчас надо просто сделать остановку, восстановить силы, но не для того, чтобы вернуться в предыдущее состояние, а для того, чтобы продолжить радоваться жизни.
- Что принесёт нам новый день? - готовясь ко сну, спрашивала Алиса зеркало. - По крайней мере сегодняшний мне нравится. Очень нравится.
Игра чувств, события, перемены, идеи — всё это не было горой ужасных обязанностей, приковывающих к полу. Это лишь большое длинное приключение.
Оказавшись в постели, Элис не сразу погрузилась в сон. Она около получаса разглядывала потолок в свете прикроватной лампы, вновь обсуждала с внутренними голосами всё случившееся сегодня днём. «…Так много времени прошло для людей, и так много для мыслей. Знаешь, мне кажется, что я сошёл с ума...» В какой-то момент мысли срослись друг с другом и перестали думаться, это значило, что пора ложиться спать.
Выключатель щёлкнул, и квартира погрузилась в вездесущую тьму.
Глава XIV
“Ночной кошмар”
Учёные считают, что в снах людям видится информация, полученная за день — какие-то переживания, события, случайные лица, увиденные где-то… Однако, не всегда сны — это что-то увиденное. Иногда они образуются из того, что происходит вокруг спящего. Иногда из того, что он пытается вспомнить. Порой в сны приходит пророчество, это случается по необъяснимым причинам, и Академия считает это поводом обратиться к ним, дабы развивать магические способности. Но бывает, что всё вышеперечисленное перемешивается в кашу. Эту кашу невозможно разбавить, она разноцветная, созданная из разных материалов жидкость, чем-то похожая на всё, существующее в нашем мире (и не в нашем тоже). Она заполоняет сознание, показывает тысячи сюжетов одновременно, шумит, смеётся и издевается над тем, кто видит её во сне, с азартом ожидая, что слушающий её крики поймёт спрятанные в них смыслы. Подобная несуразица творилась в голове Алисы часто — например, вечером после трудного дня, который начался с прогулок по лабиринтам, а закончился размышлениями о чувствах (и тех, кто их вызывает). Но это было наяву (хотя Элис в этом сильно сомневалась), а не во сне. Тогда эту кашу можно было контролировать — попытаться разбавить её, разобрать, выкинуть в мусорное ведро… Обычно она уходила, однако в ночь с 13 на 14 сентября решила остаться. И с ней остались не стираемые изменения, вызванные чем-то стремительным и по-настоящему опасным.
...В этот раз это была маленькая комнатка, чем-то напоминающая смесь кабинета под номером 204 и тюремной камеры. Внутри было пусто — лишь неяркая лампочка покачивалась влево-вправо, будто повинуясь приказам невидимого ветра. Аллисант не стояла, она, кажется, сидела на каком-то стуле. Стула не было видно, он не был освещён, как и сама Алиса. Видно было лишь центр комнатки, и стены, да и то лишь тогда, когда в их сторону светила качающаяся лампочка. Вокруг царила мёртвая тишина, и казалось, что она разносит по серой комнатке холод. Никого, ничего… Просто пустота.
Спокойствие длилось недолго. Элис уже успела понять, что оказалась в лапах самого страшного злодея её сознания — не до конца осознанного сновидения, в котором всё происходило будто бы в реальности, но управлять этим, сопротивляться этому, даже закрыв глаза, было невозможно. Краска на левой стене начала лопаться. По стене поползли линии, образовавшие большие пробелы. В этих пробелах быстро появлялась какая-то растительность — она захватывала повреждённые точки, превращая стену в большой пышный куст. Вскоре левая стена перестала существовать — её место заняла буйная растительность. Закончив с левой стеной, неизвестное растение попыталось пройти дальше — краска стала лопаться на центральной стене, но вскоре склеивалась обратно. Среди зелёных листьев начали появляться цветы.
- ...И Даркшейд, на самом деле, не имеет ни малейшего понятия о том, что он творит. Несмотря на все его… Дешёвые фокусы… - эхом раздалось в четырёх стенах.
Лампочка неожиданно выключилась. Тьма заполонила маленькое помещение.
- Если бы он только знал... - зашептал кто-то.
- Он услышал бы… - продолжил чей-то голос.
- Нет, не понял бы… - поддержал их третий.
- Но теперь-то уже поздно… - пробубнил четвёртый.
- Теперь его слишком много… - зашептали стены.
- Он сломался, - произнёс тихо стоящий сзади силуэт.
- Он сошёл с ума, - протараторило что-то, сидящее на лампочке.
- Он осознал, что натворил, - предположил неизвестный.
- Цели изменились… - закончил первый голос.
Свет вновь появился. Лампочка уже не качалась и освещала лишь центр комнаты. Стен не было видно. Откуда-то спереди раздались медленные шаги.
- Взобравшийся по времени, захвативший окружение, ставший всевидящим, бывший мертвец… - бубнил кто-то. - Видящий! Его возвращение! Переворот вселенной! Смещение границ! Расщепление миров!
Воздух стал тяжёлым, дышать становилось всё труднее и труднее. Сзади раздался какой-то резкий шум — будто что-то весом с рояль упало с девятого этажа.
- Так разрушается реальность…
Лампочка предательски замигала.
- Так падает наш мир…
Шум повторился, и шаги стали слышаться ближе.
- Так появляется новое… Светлое… Чистое…
Левая стена осветилась, но не светом лампы. Что-то посветило на неё — заросшую пышным кустарником. Бабочки и пчёлы летали возле полных запаха цветов, что-то бегало среди листьев, а где-то вдали, за этим кустом пели птицы и бегал босиком по траве ветер.
- Прошлое искривится… Станет новым… Тёмным… Страшным…
Яркий куст погас. Лампа не выдержала напряжения и лопнула. Осколки упали подле ног Алисы. Была ли она частью всего происходящего? Было ли всё вокруг частью реальности? Шаги становились всё ближе и ближе.
- Но это ведь к лучшему?
Рядом стало ощутимо чьё-то прохладное дыхание.
- Испортились все ориентиры, забылись все правила, сломались все дороги… И он тоже.
Откуда-то сверху полился свет, и в непроглядной темноте появилось лицо. Бледная кожа виднелась среди тёмных, мокрых и спутанных волос. Волосы не доходили до подбородка, и больше всего было видно обветренные безжизненные губы, за которыми скрывались бледно-белые острые зубы. Шея у головы была человеческая, а дальше во тьму уходило что-то невнятное, тёмное, бесформенное. Глаза головы были закрыты волосами, и Алиса не сразу поняла, что предстало перед ней. Сначала она отпрянула, потом захотела провалиться куда-то назад, но стул слишком твёрдо стоял на земле. Затем настал момент осознания — лицо, да и вся голова, всё это было ей до боли знакомо. И волосы. Конечно, она видела это создание в более пристойном виде… Но это ничего не меняло.
- Ты почему-то решила уйти, - печально сказала голова, открывая мокрые от слёз глаза. - Я не этого хотел.
Из бесформенного продолжения шеи появились три паучьи лапы, они освободили лицо от волос, и от этого лицо стало ещё более знакомым.
- Однако, ты сломала весь мой мир, - твёрдо произнесли измученные губы. - Свой… И мой с собой утащила…
- Я…
Голос застрял у Элис в горле. Было в несчастном и забитом образе что-то ужасно трогающее, убивающее её до глубины души. «Есть ли сонник, в котором я найду объяснение?» - только и успела подумать она. Голова стала медленно приближаться.
- Но я не злюсь, Алиса, я… Я не умею. Со вчерашнего дня — никогда. Всё сломалось…
Монотонные звуки, издаваемые созданием звучали безэмоционально. Как бы оно не старалось, но повторить людскую речь, живую, настоящую, даже в подобном сне было невозможно.
- Хотя нет! Я в ярости. В ярости! И он… И ты… Нет, больше он. Его… А я…
Слова вылетали из почти недвижимых губ, а лицо, знакомое и известное, не менялось. На нем не было ничего — всё это было внутри, или вообще не существовало.
- Я разрушу его мир, как он разрушил мой…
Голова склонилась над Алисой, и та с силой ударила ногами в пол. Стул оторвался от земли и хотел было полететь в тёмную и мрачную неизвестность, но паучьи лапы схватили его.
- И ты станешь главным моим трофеем…
Мёртвые губы резко закрылись и задрожали прямо перед лицом юной девушки. Волосы зашевелились на голове у страшного создания, и всё оно задрожало вслед за губами.
- Может не жива, но в безопасности… - перед тем как раскрыть свою пасть провыло чудовище.
Элис закрыла лицо руками, успев заметить лишь то, как маленькие губы расширяются и открывают путь в огромный клыкастый рот. Раздалось несколько довольных хрюкающих звуков, потом что-то будто выхватило стул из сильных паучьих лап и метнуло его куда-то вправо. Стул влетел в стенку, но даже не скрипнул. Сон развернул его в сторону главного действия. Как ни пыталась Алиса удержать руки на лице, но у неё это не вышло. Они не слушались её, а повиновались злому плану мастера снов. Тёмная комната вновь предстала перед глазами девушки. Свет падал вниз на жуткую картину: чёрный гигантский паук пытался схватить своими лапами что-то маленькое и светлое.
- Границы ломаются очень быстро, - говорил знакомый голос маленького светлого силуэта.
- И строятся! Строятся! - пытался противостоять ему паук, сжимая сияющее нечто в своих лапах.
- Распадаются, они распадаются. Мои уж точно. Замок уже сорван. Она его сорвала…
- Она — лишь пешка в твоей игре!
- Сказал главный шахматист!
Второй голос звучал откуда-то извне комнаты. Он лился в комнату как водопад, гремя словно гром.
- Зло никогда не победит Добро, и Добро никогда не одержит победу над Злом, ведь не существует ни того, не другого!
Яркий свет наполнил комнату. Тёмный паук сжался в её середине, и тьма медленно начала исчезать. Раздался громкий скрип, напоминавший скрип мела по доске.
- И если надо будет, то я уничтожу всё, на своём пути. Я испепелю самого себя! Но она будет свободна…
Тёмные пятна рассыпались в воздухе, растворились в белом свете. Кажется, действие подходило к концу. Чьи-то тёплые руки нежно дотронулись до испуганной Алисы.
- Всё происходит стремительно. Но иначе в нашем мире не бывает. Иногда вой судьбы затихает, но лишь для того, чтобы после тишины оглушить тебя самым громким взрывом…
Медленно белый свет начал синеть и темнеть, а комната стала похожа больше на сферу. Ощущение чего-то тёплого на руках девушки пропало. Вокруг раскинулось ночное небо. Яркий голубой огонь загорелся там, где когда-то была середина комнаты.
- И раз сказали они, то скажу и я. Я давно их обоих знаю. Борьба за сердце и душу — это вечное. Но не будем об этом… Память — удивительная вещь. Он ничего не помнит, второй знает больше, но главное он забыл… А ты больше похожа на первого — именно потому что он вырастил себя в своих паучьих сетях. Нет оправдания тем, кто забыв о правде, отдался злым чувствам. Нет оправдания тем, кто не полюбил, не отдал, а потом всю жизнь издевался… Кэрол Джэрол должен быть счастлив, лишь тогда ты вспомнишь...
Последние слова вырвались из усыпляющей речи неизвестного. Элис уже не чувствовала рядом державший ей на месте стул. Её ноги повисли, желая упасть вниз. На землю, которой не было.
- И я вернусь. И ты не станешь их героем. И будет всё так, как это скажет Королева Муравьёв. Знаешь, они ведь тоже ждут твоего возвращения, как некоторые ждут моего… Мастера? Ждут ли его? В любом случае увидят… И Тёмная тень… Вы оба много чего сделаете за это время — он откроет самого себя уже через три месяца, ты чуть раньше… Главное — помоги несчастному модельеру, а потом всё потечёт шумной рекой… Я…
Огонь резко погас, движущееся небо потухло, а Алиса полетела куда-то вниз. Настало утро, и сознание желало вырваться изо сна.
...Открыть глаза было трудно, но в какой-то момент Элиссант Стардаст смогла это сделать. Её комната, в которой она жила уже несколько лет, казалась такой чужой, но такой манящей одновременно. Весь мир перевернулся — знакомые вещи стали на время иными, но это была лишь часть больших перемен. Утро вставало над Лондоном, неся с собой тяжёлый холодный дождь.
- Кэрол Джэрол должен быть счастлив, - пробормотала Алиса, смотря в ещё тёмное окно.
Глава XV
“Кэрол Джэрол”
Квартал, обычно абсолютно независящий от погоды Лондона, утопал в слезах тяжёлого дождя. Лавочки свернули свои прилавки, и тёмные улицы стали шире. Ночь превратилась в серый вечер — вокруг всё выглядело так, будто солнце ещё не село, а застряло где-то между небом и землёй, на краю горизонта, и дождь смыл все краски, сделав воздух вокруг бесцветным. Начиналось утро, но для обитателей Ночного мира это было лишь продолжение бурной ночи, её плавный переход в другую, такую же яркую ночь.
Размышляя о сегодняшнем сне, обеспокоенная Алиса шла по одной из улочек Тёмного Квартала, обходя лужи, и задумчиво, сама того не понимая, считала свои шаги. Долго идти, а так же и думать, не пришлось — Элиссант сделала, как ей показалось, всего несколько шагов (на самом деле больше двухсот) и оказалась возле «Валькирии». Наручные часы показывали точное время — 9:47. Пунктуальная Стардаст как обычна пришла на место заранее.
Толкнув не очень тяжёлую дверь клуба (ресторана, зала для выступлений, или ещё неясно чего), девушка увидела знакомую стойку, за ней стояла сама Кракэнн, заменившая Шэр Синни, убежавшую помогать официантам. Жанна записывала что-то в гостевую книгу, наклонившись над стойкой. Её тёмные волосы свисали вниз, мешая ей писать.
- Доброе утро, - подойдя к стойке, произнесла Алиса.
- До… - начала было Жанна строгим голосом.
Она резко подняла голову и изменилась в лице — рабочее выражение лица оживилось, сменившись улыбкой.
- Доброе, - мягко закончила Зоуи. - Знаешь, я думала ты придёшь ровно в десять. Или в одиннадцать… Или вообще не придёшь.
- Это всё английская пунктуальность, - пояснила Элис. - У нас принято приходить раньше назначенного времени и потом очень негодовать, когда кто-нибудь приходит во время.
Иная громко рассмеялась, и её причёска окончательно испортилась.
- Но Кэрол сегодня совсем озверел, - став серьёзнее, сообщила она. - Всех разбил в пух и прах… У него, можно сказать, истерика.
- Ох! - удивилась Алиса.
-Да, - вернувшись к заполнению книги, сказала Кракэнн. - Даже профессионалов своего дела лесом послал. Ты бы видела, как мои девочки над ними хохотали! «Лучшие из лучших! А он их всех лесом...» Нет, что-то с ним не так. Может в браке что…
- В браке? А он ещё и женат?
- Уже около… дцати лет. Знаешь, его возраст тоже некому точно неизвестен. Такой он таинственный модельер-оди… Вернее очень несчастный в браке модельер.
- А почему несчастный?
- Это лишь предположение, кто спросит — не болтай, но мне кажется, - приподнимаясь говорила Жанна, переходя на шёпот. - Мне кажется, что у них в отношениях всё не очень чисто. Я имею в виду, ну, ты понимаешь…
- Не совсем, - мысленно вспоминая слова голубого огонька, прошептала Алиса.
- Скорее всего его супру… - хотела было сказать Зоуи, как откуда-то слева, из-за угла, находящегося возле ресторанного зала, раздались громкие возмущения. Затем громко хлопнула дверь, а после, когда все взгляды посетителей ресторанного зала «Валькирии» устремились в сторону происходящего, из-за угла показалась расстроенная блондинка в коротком блестящем платье и на высоких каблуках, держащая в руках серое пальто. Она шла, пытаясь гордо вскинуть голову, но у неё это никак не получалось. Проходя мимо стойки, модель бросила обиженный взгляд на Жанну, а потом, тяжело вздохнув, направилась к выходу.
- Вот видишь, - произнесла Кракэнн. - Джэрол сегодня совсем не в настроении. Зная его мягкий характер, его нрав… Да я и не видела ни разу как он кричал, даже нет, как он злился, как он хоть чем-то был недоволен. Он личность мягкая… Но знаешь, судя по всему, на кого-то очень обиженная.
- Ясно, - ответила Элис, заинтересованная несчастьем модельера.
- Если хочешь, можешь к нему идти. Но я бы тебе не советовала, теперь, или вообще сейчас, возможно позже будет более удачное время…
- Я поняла, спасибо.
Аллисант вежливо улыбнулась и уверенно пошла в сторону ресторана. Она прошла мимо зала, наполненного развеселёнными иными, и повернула направо. Перед ней предстал длинный серый коридор, на второй левой двери которого висела какая-то бумага. Дойдя до двери, девушка увидела крупную надпись: «КЭРОЛ ДЖЭРОЛ» Не долго думая, она постучалась.
Внутри что-то зашумело, а потом спокойный голос прокричал:
- Войдите!
И Стардаст вошла. Внутри комнатка выглядела очень странно — в ней помещались сразу и небольшая сцена, и достаточно большой круглый стол, на котором было множество ярких тканей, и куча вешалок на колёсиках, держащих на себе разноцветные платья всех возможных и невозможных форм и размеров, и ширмочка, за которой, судя по всему, переодевались модели. На столе, среди различных тканей, лежал сам модельер. Вернее нет, он сидел на стуле, умело спрятанным за столом, положив руки и голову на стол.
- А теперь уходите, - услышав открытие двери, пробурчал Джэрол. - Мне нечего больше сказать — я страдаю! Никаких платьев, никаких балов, я запрусь дома в своей маленькой кладовке и сдохну от голода, холода, одиночества, и на мои похороны никто не придёт!
- Почему же? - спросила озадаченная Алиса. Слова из загадочного ночного кошмара не выходили у неё из головы.
Услышав ответ, модельер внезапно выпрямился и посмотрел на девушку, печально улыбнувшись.
- А зачем вы сюда пришли? Решили узнать, что за шум? Тогда, прошу вас, не стоит утруждаться, тут ничего интересного нет… - произнёс он, грустно вздохнув. - Может вы дверь перепутали?
- Так вроде бы нет, - сделав несколько шагов вперёд, ответила Элис. - На двери ведь написано…
- А вы верите всему, что написано на дверях? - перебил её модельер. - Я лично нет. Хотя я очень и очень наивен. Все так говорят. Особенно мой ближайший друг… Но не важно. Зачем вы пришли?
- Кракэнн сказала, что вы ищите модель, - начала девушка.
- А вы модель? - ещё раз перебил её Кэрол, в глазах которого засветилась слабая надежда.
- Нет, я переводчик с очень долгим послужным списком, но…
- Переводчик? Такой красивый? И девушка? Наверное это для особых переговоров, когда очень важно произвести впечатле… А что за послужной список?
- Агентство, несколько лет в The Silence и работа для Отряда Экзорцистов… Ещё служба в Космическом патруле…
- Вот как…
Джэрол приподнялся и задвинул стул в стол.
- А переводы? Как это всё совмещается? - спросил он, обойдя стол.
- Не знаю, я только вчера была уволена по желанию главы Агентства… Может он об этом уже и пожалел, но я точно не знаю…
Иной подошёл вплотную к Аллисант и радостно улыбнулся.
- Ниже меня, умеет разговаривать, внешность наимилейшая, а плечи… - бормотал модельер, разглядывая девушку. - Чудесно! Это действительно чудесно. Платье будет лучше смотреться на умных плечах, чем на безголовом манекене…
Кэрол сделал несколько шаг назад развернулся и посмотрел на Алису с небольшого расстояния.
- Ещё раз имя! - воскликнул он, задумавшись.
- Алиса, - ответила Стардаст.
- Это полное?
- Не совсем…
- Вот как…
- Нужно полное?
- В принципе нет… Муж?
- Муж?
- Некоторые мужья против, знаешь ли. Так что? Есть муж?
- Пока нет.
- А найти хочешь?
Аллисант улыбнулась.
- Я к этому не стремлюсь, - ответила она.
«Тогда стремись позже...» - пробормотал знакомый голос в её голове.
- Просто прекрасно! - радостно произнёс Кэрол. - Завтра придёшь на снятие мерок? Я думаю смогу поймать тебя на площади… Когда тебе удобно?
- Я…
- После обеда? После ужина? Полдника? Зав… А ты завтракаешь?
- Обычно да.
- Так когда же?
- А когда удобно вам?
Модельер застыл в странной позе, а потом тяжело вздохнул.
- Наверное, ближе к вечеру. Часиков так в пять…
- Тогда в пять?
- Да, в пять, так будет лучше всего…
Кэрол Джэрол озадаченно покачал головой, а затем посмотрел на разбросанные по столу ткани.
- Ну и бардак я здесь развёл! Нет, Жанна будет в ярости… Слушай, Алиса…
Иной повернулся и расплылся в довольной улыбке.
- Приноси с собой печенье, попьём чай.
- Хорошо.
- А остальное как-нибудь сложится. Решено! Я не буду умирать! Больше платьев! Больше балов! И кладовка моя останется в полном одиночестве!
От восторга модельер чуть было не вскочил на стол, но вовремя остановился.
- Завтра в пять на площади, - повторил он. - Договорились?
- Договорились, - ответила Аллисант.
Развеселённый Кэрол резво пожал ей руку и сильно её потряс.
- В таком случае до завтра, - отпустив Элис, закончил Джэрол.
- До свидания, - попрощалась Алиса, покидая маленькую комнату.
- До встречи! - в след ей крикнул модельер.
Светлый силуэт Элиссант Стардаст скрылся за поворотом. Молодая девушка вернулась к стойке, и, не обнаружив за ней Кракэнн, просто вышла наружу. Дождь всё ещё лил, уничтожая шумный ночной мир, приводя его в состояние обиженной сонливости. В такое время в Квартале делать было нечего, по-крайней мере Аллисант, и Стардаст со спокойной душой вернулась в утренний дождливый Лондон. Весь её путь обратно домой был полон размышлений. «Сон, несчастный модельер, шумная река! Сколько всего нового и интересного. А ведь если бы не Грэбэлл...» - громко думала девушка, переходя дорогу. « Если бы не его задумка, скорее всего провалившаяся, то всего этого бы не было. Хотя, прошёл только день. Или меньше. Или больше? В любом случае, в любом случае… Что там было у меня в списке? Пирог? Да. Пирог, так и не сделанный. И родословная. И исследования. А работы пока всё равно нет. По-крайней мере до завтра.» - думала Элиссант, не замечая окружившего её дождя. Солнце всё равно светило в её душе, освещая весь мир. Такого с ней давно не было. И это было так прекрасно…
Маленькая весёлая сценка окончилась, нужная фигура была найдена, и теперь печальный Пьеро, случайно осчастливленный молодой не то Красной Шапочкой, не то Джульеттой, должен был возвращаться в стены своего огромного каменного замка. Кэрол Джэрол действительно был несчастен, но так было не всегда. Далеко не всегда - особенно страдать он начал совсем недавно. Перемены настигли его так же стремительно и неожиданно, как и Эльвентиуса Даркшейда. Он, кстати, последний раз приходил к своему другу-модельеру в гости около двух месяцев назад. Их разговор быстро перетёк из обычного обсуждения погоды в что-то невнятное — Даркшейд любил разводить из маленьких луж огромные моря, а главное, делал это очень искусно.
- В таком случае, - выслушав долгий рассказ Эльвентиуса, начал Кэрол. - Какое отношение это имеет к Грэбэллу?
- Прямое, - ничуть не изменившись в лице ответил Даркшейд. - Алихант Стадаст — имя, потерянное во времени, забытое в истории. Что мог иметь в виду наш Акадон?
- Во-первых, не наш, а ваш, дорогой любитель долгих и сложных предсказаний, - перебил его модельер, взяв в руки чашку чая. - А во-вторых, я понятия не имею, что этот безумец имел в виду.
- Он не был безумцем! - возмутился Эльвентиус.
- Тебе лучше знать, - ответил Джэрол, отпив чуть-чуть чая. Его очень сильно раздражали подобные разговоры. Нет, он любил причудливость своего ближайшего друга, но терпеть не мог «религиозных» разговоров. В них он был ужасно слаб.
- И вообще, я не об этом, - продолжил Даркшейд. - Алихант Стадаст — имя и фамилия. Это он сам признал…
- Кто он?
- Акадон.
- Чудесно. И как…
- Именно так, слушай меня внимательно. Алихант — это имя, старое, древнее. Он его не придумывал.
- Прекрасно. А СтадАст?
- Не СтадАст, а СтАдаст. Это фамилия. Тоже очень древняя…
- И к чему же…
- Слушай, Кэрол, а не говори. Как там было, в его переводах…
- В чьих?
- В переводах Акадона, в одной из самых малоизвестных версий… «И лишь когда имя, потерянное во времени коснётся Тёмной тени откроется потайная дверь в мир хаоса, и вселенная падёт жертвой моего безумия...» Ты правда не понимаешь, что это значит?
- Нет.
- Имя, забытое историей, должно было его спасти.
- Кого его?
- Акадона.
- От чего?
- От безумия.
- Так он ведь НЕ БЫЛ безумцем? Разве нет?
- Он был болен, это разные вещи.
- И что от этого? При чём тут Грэбэлл, повторюсь?
- Акадон знал, что умрёт. Он прекрасно это понимал. Он нашёл того, кто спас бы его от безумия. То есть избавил бы наш и другие миры от возвращения его безумной тени. Его болезни. Его проклятья.
- И этот кто-то — это Алихант Стадаст?
- Именно.
- А…
- Грэбэлл недавно упоминал что-то подобное в своих документах. Тем более он хочет отнять у меня машину. Если в его руках окажется время, то у нас вернётся не только Акадон, но и Мастер, и драконы, и чёрт ещё знает что!
- Ох!
Модельер с трудом сдерживал смех, расслабленно допивая свою чашку чая.
- Не смейся!
- Я не смеюсь!
- Конечно, конечно. Но мы все в опасности!
- Так Алиханта у нас нет, то есть никто не откроет эту «потайную дверь в мир хаоса». В чём проблема?
- Это то и ужасно, Кэрол. Акадон много чего писал. Например он писал о том, что ключ к погибели есть ключ к освобождению.
- И?
- Если время пойдёт вспять, а оно пойдёт, я уверен. Грэбэлл об этом позаботится. Если всё будет именно так, то запущенная много тысяч лет назад работа Акадона заработает.
- А почему она не сработала сразу?
- Я этому помешал. Не важно.
- Запустится работа, и…
- И тогда вернётся Акадон. Либо больной, либо нет. Второе хуже.
- Почему же?
- Потому что больного можно вылечить, а другого, который на самом деле является лишь тенью безумного, остановит лишь сам Акадон.
- Который умер.
- Именно так.
Кэрол поставил пустую чашку на стол.
- И что тогда?
- И тогда, в любом случае, Акадон будет пытаться открыть портал. Это вредно по многим причинам. Особенно это вредно потому, что дыра между мирами уничтожит всё — и хаос, и «истину».
- Но Алихант…
- Его нет. Акадону это не помешает. Он найдёт способы… Он ведь эту дверь и создал, в конце концов… Но для нас это потеря.
- Какой кошмар…
- Не надо наигранности, Кэрол. Это очень серьёзно.
- Да, да, конечно…
Модельер устало вздохнул. Его не утомлял Даркшейд, но его страшно утомляли его сложные дела, которые иногда были ничем иным, как списком обычных теорий.
- Ты обещал мне, - после долгой паузы начал Кэрол. - Ты нам всем обещал, что женишься.
- Правда? Не только это, - перебил его расстроенный Эльвентиус.
- Да, ты обещал, что женишься по любви. И скоро, - продолжил модельер, рассматривая опустевшую чашку. - А ты всё никак не влюбляешься и не влюбляешься…
- Если я влюблюсь, дорогой мой любитель шить свадебные платья, - произнёс Даркшейд, чуть наклонившись к своему собеседнику. - Всё полетит, как и время, сам знаешь куда. Я — это ряды, ряды логических событий. Я вижу будущее, иногда, и я помню почти всё прошлое. Любовь — это хаос. Меня это уничтожит.
- Скорей бы, - пробормотал Джэрол, представляя себе, как он шьёт что-то этакое из специальной дорогой белой ткани.
- Ты помешался на одежде!
- А ты на заговорах!
- Везде есть что-то скрытое!
- Например?
- Например в вашем с Энитурдой в браке! Она огромный сакуАвай, древний, моложе меня, но с такими реальными скелетами в шкафах, что и подумать страшно! Безумно тебя любит, как и ты её, а сама каждый день с облегчением понимает, что ты ничего, ничегошеньки о ней не знаешь, и не хочешь знать! Потому что если бы вдруг захотел, то всё бы рухнуло! Правда бы сломала тебя, ты своими страданиями сломал бы её, вы бы потерялись среди тысяч пустых серых лиц, а ваши чувства бы остались висеть на краю пропасти, мешая вам обоим доживать ваши жизни в полном одиночестве!
Эльвентиус побагровел от злости, и глаза его налились красным цветом. Он часто злился, но редко выплескивал свои чувства наружу. Выслушав крики своего ближайшего друга, Кэрол нервно рассмеялся.
- И давно ты об этих скелетах знаешь? - чуть ли не плача спросил он. - И о каких…
- Не важно, - перебил его Даркшейд. - Я не должен был этого говорить. Я обещал. Но я схожу с ума. Что-то идёт не так, и это что-то — это Грэбэлл.
- При чём тут наш брак?
- Ни при чём. Я зол. Я очень зол. И всё же… Всё же…
- При чём тут Грэбэлл? Что ты там себе придумал в своих безумных теориях? Двери? Алиханты? Конец света?
- Нет, ты меня не слушаешь! Я просто в ярости, прекрати! Иначе ты сам знаешь, я не остановлюсь. И будет хуже!
- Готос безобидна!
Даркшейд на секунду остановился, а потом резко вскочил, чуть не уронив кресло, на котором сидел.
- Ха-ха!
- Что значит это твоё «ха-ха»!?
- Ха-ха-ха! Бедный-несчастный лилипут, совершенно не знающий о культуре сакуаваев! Почитай Таурга! Он об этом такие книжки писал, аж на 18 томов!
Кэрол дрогнул и заметил, как глаза его товарища медленно синеют.
- Эльвентиус, - приподнявшись начал он. - Не...
- Вы, вы оба! Да будьте вы счастливы! Все! А я так устал, я так устал… Мне миллион лет, я кромешный старик! Я не могу! Я не хочу! Я слышу миллионы, миллиарды голосов одновременно, и все они, каждый из них говорит мне о смерти. О ужасе Акадона! О том, как все мы стремительно упадём в мёртвую пропасть... Как же меня всё достало! Все эти…
Иной размахивал руками и кричал, кричал так громко, как ни кричал уже много лет. Это было совсем на него не похоже. Услышав громкие возгласы, в комнату, в которой находились двое друзей, вбежала Энитурд-Готос, на лице которой застыло изумление.
- Мне никто не верит! Ни совет, ни Академия, ни даже мои друзья! Я псих! Да, я псих! Куда мне ещё жениться! Я уничтожу всех — себя, друзей и бедную невесту!
- Эльвентиус!
Модельер отчаянно пытался успокоить Даркшейда, но было уже поздно. Ряды логических событий разбрелись и превратились в стаи обезумевших птиц.
- Я никогда, я никогда больше не буду говорить об этом, нет, нет! Никогда! Да прокляни Акадон моё имя! Никогда! Я запрусь у себя дома, запрусь и сгину в своём золотом дворце...
Ворвавшаяся в комнату иная стояла на месте, не двигаясь. Лицо её побелело. Подобные сцены она видел лишь единожды, и то, спустя годы, они вызывали у неё ступор и окоченение конечностей.
- Мрите все, мрите, а я больше не могу! Делайте что хотите, я ничего не буду менять! И двери закрывайте сами! И Акадона… И… Алиханта ищите сами!
Эльвентиус практически моментально выбежал из комнаты. Кэрол побежал было за ним, оказался в коридоре, но Даркшейда больше не было по-близости. От него не осталось и следа.
С той встречи модельер не видел своего ближайшего друга. Конечно, они поссорились, но уже спустя неделю сердобольный Эльвентиус прислал ему письмо с извинениями. Больше он не скандалил. Он даже не улыбался, не качал головой и не вздыхал. Иногда, правда, двигал бровями. Но это было не самым страшным.
Кэрол услышал в истеричных криках Даркшейда то, о чём никогда не задумывался. И это что-то надолго засело у него в голове. Шли дни, а он всё никак не мог справиться с тёмными мыслями. «...с такими реальными скелетами в шкафах, что и подумать страшно… Что же он имел в виду?»
Стремительно неслось время, почти мгновенно пролетали минуты, и вот счастливый модельер стал страдающим параноиком. В приятном любимом лице появились какие-то острые черты, объяснить который он не мог. В коротких супружеских разговорах родились недоговоренные слова, а в родной домашней тишине ужасающие разум секреты. И всё это было ненадуманно, не создано лишь одними криками Эльвентиуса Даркшейда, нет! Кэрол Джэрол внезапно осознал, что он находится среди чужих стен и не знает, что ждёт его завтра. Кем была самая близкая ему иная? Или чем она была? Горе росло с каждым днём, и в какой-то момент оно переполнило чашу терпения маленького модельера. Он стал прятаться в своём рабочем кабинете, пытаясь создать что-то новое. Он меньше встречался в своём доме с супругой, иногда днями трудясь над тканями. А сама Энитурд-Готос, от которой прятался Кэрол Джэрол, очень быстро превратилась в нервного и молчаливого призрака, день за днём скитающегося по опустевшему дому. Модельер умалчивал свои подозрения, его жена умалчивала свои тайны, и они оба друг-другу не доверяли.
Когда всё стало настолько плохо, что Джэрол перестал мочь находится в своём доме, он начал искать модель, чтобы вовсе не возвращаться обратно в свой кабинет, а всё время проводить в студии. Именно туда он завтра собирался забрать Алису. Но до завтра было ещё далеко, а день продолжался, медленно разгораясь, как листочек старой газеты — забытый и специально брошенный в огонь.
Глава XVI
“Письма покойной Тётушки”
...Это было поздней осенью - зима буквально стояла на пороге, дожди сменились холодными редкими снегопадами, рыже-коричневые листья сбивались в стоках, преграждая путь в канализацию, выцветшая трава с утра была присыпана тоненьким слоем белого снега, а дороги блестели от прохладных луж, то и дело превращавшихся в лёд. В маленьком неухоженном лондонском домике рано зажглись неяркие огни. Произошло это тёмным ветреным утром, кажется в конце ноября.
- Быстрее, - недовольно произнесла Маргарет Паулс. - Быстрее!
- Не торопи её, - одёрнул её муж — Джозэф Валлентгарбэрг.
- Почему же? - разъярённо спросила Маргарет. - Неужели потому, что её «любимый папочка» против? Ах да, она ведь твоя единственная дочь… Конечно… Конечно…
- Твоя тоже, - пробормотал опечаленный Джозэф.
- Если бы я знала, что это не ЕГО дочь, я бы бросила её в руки этому… Этому…
- Не бросила бы.
- Ты бы помешал? Рад, что я её оставила? Идиот…
- Маргарет…
- Что Маргарет? Что Маргарет? Я не хотела детей от тебя. Я тебя никогда не любила. А этот чудик…
- Ты подписала с ним договор!
- Ты тоже, кстати. Когда думал, что она ЕГО дочь. Не твоя. И был готов её бросить! Бросить!
- Мы вместе его подписали. Мы взяли ответственность. Хотя я был против этих магических...
- Ох… Я много знаю о магии. ОН меня научил, что плохо, что ещё хуже, а что нормально, так что я знаю, что делаю. Тем более давшей ей имя иной скончался.
- Но договор…
- Договор, договор… Пф! Она никогда не узнает, что он мечтал её забрать. Что он плакал, стоя на коленях, что он умолял её отдать. Тем более амулет уже готов, правда?
-…
- Правда!?
Экзорцист кивнул и опустил голову. «Скрыть воспоминания собственной дочери… Неужели я правда пошёл на это? Из-за Маргарет? Или из-за любви к моему чаду?» - спросил сам себя он. В коридоре наступила тишина. Её прервал тихий стук дождя со снегом по окну. Аллисант всё никак не спускалась вниз.
- СКОЛЬКО МОЖНО ТАМ СОБИРАТЬСЯ!? - закричала раздражённая Паулс. - СКОЛЬКО МОЖНО!?
В ответ на громкие крики раздались маленькие неуверенные шажки. Девочка медленно спускалась вниз, волоча за собой собранный ещё вчера рюкзак. Последний раз осматривая родной дом, она обиженно хмурила бровки, надеясь на лучшее.
- Ты совсем уже оглохла? - возмутилась Маргарет. - Быстрее я сказала, быстрее!
Аллисант ускорила свой шаг, чуть не споткнулась о маленький порожек коридора, и встала в ногах у своей матери, показывая ей своим видом полную готовность к отправлению в утреннюю неизвестность.
- Ах, ах, - резко изменившись в лице, сказала женщина дочери. - Ты ведь такая душечка сегодня. Люциус это точно оценит.
- Ма…
- Замолчать!!!
Девочка сжалась от страха и растерянно захлопала глазами.
- Всё собрали? - сменив тон на милый и совершенно неискренний, спросила Маргарет.
- Д-да, - произнёс Джозэф.
- Тогда пошли, - выключая свет, сказала уверенная женщина.
Маленькое семейство вышло наружу, дверь небольшого дома захлопнулась, и именно так закрылась дверь в детство маленькой девочки. Отец заботливо надел ей на шею амулет, погладил её по волосам и холодно отстранился. Потом семья быстро подошла к машине, желая скорее спрятаться от дождя со снегом, залезла в неё и поехала в сторону здания Агентства, где их уже ждали…
Этого Алиса не помнила. Она вообще ничего не помнила с того дня. Единственное, что она кое-как припоминала, это порог Агентства, вернее её первую встречу с Люциусом Грэбэллом. Он был одет в ту же одежду, что носил и по сей день — в белую выглаженную рубашку, уже тогда старый тёмно-синий пиджак, в такие же тёмные штаны, чуть отличающиеся по тону от пиджака, тёмно-коричневые туфли и красный галстук, со временем почему-то утерянный. Тёмные волосы Главы Агентства спускались на его острое лицо, особенно выделяя серые безжизненные глаза и злобную улыбку. С ним рядом стояла Ламэирас Монок. Её добрые глаза, усталый вид, и в целом безобидный образ чуть смягчали пыл Грэбэлла, но Алисе всё равно было не по себе при виде незнакомых ей людей.
Двое агентов о чём-то поговорили с родителями Элиссант, Люциус погладил юную Стардаст по плечам, потом спросил у неё что-то невнятное, а затем, услышав тихий ответ, приказал Монок увести девочку куда-то. Алису привели в маленькую комнату, где буквально сорвали амулет с её шеи, а потом заставили двенадцатилетнего ребёнка подписывать сложные договоры. Уже завтра ещё ребёнок стала агентом. Через несколько лет она была направлена на стажировку в The Silence, потом, после «небольшого» кризиса, отправлена в Космическую Академию, а следом и в Космический патруль, но в конце концов была возвращена на Землю, где продолжила работать агентом, выполняя порой задания для Отряда Экзорцистов. Всё это время она не помнила ничего из прошлой жизни, и только вчера начала хоть как-то вспоминать своё прошлое. И сегодня ещё раз вспомнила — на этот раз сцену утренних сборов.
Короткий рассказ, выдуманный подсознанием Аллисант Стардаст привёл её саму в некоторое замешательство. Амулет, загадочный разговор родителей, наблюдаемый ребёнком с лестницы, Люциус Грэбэлл и Агентство — всё это смешалось с сегодняшним странным сном, словами Кэрола Джэрола, мыслями самой Алисы и шумом, издаваемым работающим телевизором. Реклама вторглась с только что рассказанный сюжет, внеся в него свои коррективы, например заменив всю мораль(которой, к слову, не было) рекламой капустного масла, или ещё чего абсолютно бесполезного. Девушка ещё некоторое время простояла на месте, пытаясь осмыслить всё только что всплывшие в её сознании воспоминании, но потом плюнула на эту идею и продолжила делать пирог, который, за время её размышлений, не додумался сбежать из формы для запекания.
Когда пирог был успешно отправлен на отдых в духовую печь, мысли Элис более-менее утряслись. «Когда всё это началось?» - спросил её воображаемый Эльвентиус Даркшейд, лезший в её мысли на протяжении уже целого дня. Ответа на его воображаемый вопрос не было. Или же он был, но Алиса не решалась его произнести. «Учитывая всё то, что мне уже удалось узнать, я могу точно сказать, что происходит ничто иное, как разрушение граней времени. Это ужасно. Это опасно. Это в некотором смысле прекрасно… Но никто не паникует, так что и я не буду...» - думая, бормотала девушка.
Ряды мыслей полностью выстроились в нужном порядке примерно через час с половиной после встречи с Кэролом Джэролом. За это время Алиса успела подремать, увидеть странное сновидение с участием Грэбэлла и неизвестного огонька, напрочь забыть его содержание, подобно сериальным детективам начать вывешивать бумагу на пробковую доску, всё это время валявшуюся в пыли по неясным никому причинам, затем устать от написания бумажек, решиться приготовить пирог, посмотреть отрывок какой-то дюже странной мыльной оперы, замесить тесто, приготовить начинку для пирога, параллельно слушая реплики героев её любимого сериала, начать «складывать» пирог в форму для запекания, выпасть из реальности, вспомнив давно забытое, и ещё раз вернуться в сознание, решительно ворвавшись в свою комнату.
Пробковая доска стояла на том же месте, где её оставила около получаса назад Элиссант. На ней висели напоминавшие чем-то детектив записки: посередине красовалась грандиозная надпись: «Что-то происходит», сверху над ней висела бумага, гласящая: «Стремительные перемены», слева от них находились три одинакового размера бумажки: «Новое знакомство», «День — это много или мало?» и «Чувства пропущенные сквозь кристалл, купленный в Квартале», справа же висели «Грэбэлл — сумасшедший» и «Расследование начинается», под всем этим прекрасным собранием странных записей висело ещё пять - «Никаких сомнений», «Синий огонёк», «Направление — переводчик и модель», «Осознание своей свободности» и «Хронология событий». Больше написать ничего Алиса не успела — улетела лепить пирог, однако доска выглядела значительно и пугающе.
Посмотрев на не созревший плод своих трудов, девушка ещё раз на мгновение потеряла голову и сорвалась с места. За час с половиной после разговора с модельером произошло много всего, но самое главное, у неё появился первый клиент. К нему нужно было срочно явиться, срочно. А ведь вчера и Алиса, и весь мир, её окружающий, был так скучно спокоен…
Дождь к тому времени уже успел кончиться. Элиссант Стардаст бежала по ещё не высохшему асфальту, резко сворачивая то налево, то направо. Лабиринтом, по которому так упорно мчалась Алиса, в этот раз был сам Лондон. Улицы сменяли друг друга, и яркий дождевик пробегал по ним, скрываясь за многочисленными поворотами. Наступая в лужи, девушка не замечала ничего — ни летящих во все стороны капли грязной воды, ни случайных прохожих, то и дело попадавшиеся на пути. Наконец-то все преграды оказались позади, и перед Аллисант предстал высокий ухоженный домик с розовой крышей. Подойдя к самой двери, девушка несколько секунд искала дверной звонок, а когда нашла его позвонила, нажав на звонок указательным пальцем. Через минуту внутри дома послышались чьи-то шаги, и вскоре входная дверь приятного домика открылась.
- Вот и вы, - удовлетворённо произнесла пожилая женщина в тёмно-розовом халатике. - Я так рада, что вы смогли прибыть ко мне сегодня… Знаете, тётушкины письма… Ах! Что у меня за манеры, входите, входите, милочка!
Хозяйка пригласила Элиссант внутрь, и через мгновение их разговор продолжился уже в уютной гостиной.
- Перед тем как мы вернёмся к письмам, - проводя Алису к зелёным диванчикам начала хозяйка. - Меня зовут Тарэя Бьюэл, я племянница Акэи Бьюэл, моей любимейшей тёти. С недавних пор вдова — мой милый Роберто умер от пневмонии… Это долгая история, милочка, но интересная.
Стардаст слушала приятную старушку и краем глаза осматривала помещение, в котором обитала племянница некой Акэи Бьюэл. Гостиная была заставлена книжными шкафами, на отдалённой стене расположился камин, на котором стояли различные фотографии, перед камином стоял столик, рядом со столиком находились три зелёных дивана — один напротив камина, самый широкий и большой, а два по бокам. Помимо всего этого в комнате было много маленьких безделушек, придававших этому дому особый шарм, тот самый, который имеют все дома увлечённых рукоделием старушек и старичков, особый уют, который невозможно передать словами…
- Чай будете? - спросила Тарэя.
- Да, мисс, - вежливо ответила задумавшаяся о чём-то своём Алиса.
- Хорошие манеры — это залог успеха! Так моя тётушка говорила. Кстати о тётушке, она… Присаживайтесь, милочка, - суетясь вокруг диванов говорила женщина. - Так вот…
Мисс Бьюэл села на диван и предложила своей гостье чай, девушка взяла элегантную фарфоровую чашечку с блюдечком в руки и приготовилась слушать историю своей первой клиентки.
- Моя тётя вступила в шестнадцать браков! Мужчины настолько её обожали, что даже брали её фамилию. Мой единственный муж, кстати, женился на мне только из-за неё! И тоже стал Бьюэлом. Но это так, к слову. Что же, тётушка моя была женщина шикарная — и внешне, и внутренне. Она играла на фортепиано, писала стихи, ох, такие стихи! А главное, слушайте внимательно, вела переписку. И не одну, - рассмеялась Тарэя. - В письмах-то и вся история. Акэя была женщиной строгих нравов, но очень, очень любила… Знаете, этот… Этот… Hlyuderr!(хлЮдэрр — манер разговора) Когда пишут на языках, давно забытых, и ничего никому непонятно. Вернее, понятно, но только тем, кто пишет и читает, а остальным… Вы меня понимаете?
- Думаю да, мисс.
- Думаете, что да. Это прекрасно! Моя любимая Акэя писала любовные письма разным мужчинам, а я, наверное ещё не успела сказать, до жути люблю романы, и…
- Вы хотите, чтобы я перевела вам тётины письма?
- Именно! Какая вы молодец, милочка, молодая и такая способная! Но письма правда не простые… Моя тётушка… Она же была женщина непростая, не простая, а сложная. Ей было легко писать письма на древний luturis!(лютУрис — манер) А я, увы, кроме Эхлоу и его разветвлений ничего не знаю! Ну разве что немецкий… И то не в совершенстве.
Старушка культурно рассмеялась.
- Давайте я вам их принесу, их всего пять сохранилось, а вы посмотрите, милочка, может там и есть что переводить… Хорошо?
- Конечно, мисс.
- Сейчас буду!
Развеселённая Тарэя встала и отправилась куда-то вглубь дома. Аллисант осталась в доме одна. «Мыслить нужно проще.» - решила она, разглядывая играющий в камине огонь. Домик милой старушки привёл её в состояние покоя — не всё так плохо, как кажется. И в принципе теперь, закончив предварительно переводы, можно было со спокойной душой отправиться домой и сесть за доску, или за стол, или… «Пирог!» - вспомнила Элис. «Таймер!» - вспомнилось следом. Спокойствие не было прервано, и девушка даже чуть-чуть расслабилась, опустившись на спинку мягкого дивана. «Интересно, три месяца должно пройти с какого момента?» - внезапно подумалось ей. Блестящие глаза, горячий характер и светлые волосы постоянно всплывали в её сознании, а прошёл всего лишь день. «Это много, правда, много.» - решила всё-таки Аллисант. «И список книг, с помощью которых можно его получше узнать уже более-менее составлен...»
Напевая что-то очень знакомое, женщина вернулась в комнату, принеся с собой какую-то диковинную белую шкатулку. На ней странно извивались зелёные полоски, переходящие в что-то похожее на узор, и красовались искусно сделанные статуэтки.
- Вот моя шкатулочка, - положив шкатулку на стол, объяснила мисс Бьюэл. - Посмотрите, там… Вот, держите…
Трясущимися руками старушка передала переводчице письма, и в ожидании какого-то заключения замерла, став чем-то похожим на маленького ребёнка, завороженно разглядывающего огни огромной и яркой ярмарки, надеющегося сегодня исследовать всё, что на ней есть.
Алиса просмотрела неровный женский почерк и улыбнулась.
- Я смогу это перевести. Принесёте мне бумагу и карандаш? - спросила она, посмотрев на завороженную Тарэю.
- Сейчас, милочка! - резко вскочив, воскликнула женщина.
Она вновь отправилась куда-то в чащу уютного дома, но вернулась почти мгновенно, держа в руках пять листков оранжевой бумаги с узорчатыми боками и красивую дорогую ручку.
- Карандаша не было, но…
- Спасибо.
- Да… И правда переведёте?
- Переведу.
Бьюэл восторженно вздохнула и присела на диван, приготовившись долго наблюдать за процессом перевода. Однако язык, на котором писала Акэя, был достаточно прост, поэтому переводить письма было совсем легко. Алиса переводила предложение за предложением, и вскоре справилась со всеми пятью письмами. Старушка наблюдала за каждым движением молодой девушки, и очень сильно удивилась, когда переводчица, мило улыбнувшись, протянула ей переводы всех пяти писем.
- Потрясающе… - только и смогла сказать она. - Это просто потрясающе, милочка… Я…
Женщина привстала и, глядя на текст, задумчиво подошла к одному из книжных шкафов. Немного покопавшись среди книг, она достала толстый старый сборник и какой-то причудливый конверт и вернулась к диванам.
- Для меня это очень важно, - начала Тарэя. - Я благодарна вам, письма моей тётушки… Знаете, я так рада… Я даже и слова не могу сказать… Давайте поговорим о оплате... Вот. Я приготовила вам один интересный сборник. Тут статьи кое о ком, надеюсь вы интересуетесь его личностью. Наверняка интересуетесь, им все интересуются. И конвертик. Надеюсь этого вам будет достаточно.
- Да, достаточно, очень даже достаточно, - радостно ответила Аллисант, беря в руки книгу и конверт.
- Знаете, я всем своим знакомым о вас расскажу! Всем-всем-всем! - восклицала старушка. - Я очень-очень-очень рада. Я так счастлива! Благодарю вас, милочка. Я вас сердечно благодарю!
После недолгого разговора и завершения чаепития Элис попрощалась с приятной старушкой и достаточно незаметно для самой себя вернулась домой. Там её ждали пирог, не до конца заполненная пробковая доска и тысячи вопросов. Первым делом, перед тем как приступать к работе и размышлениям, Алиса спасла пирог и внезапно ощутила чувство эйфории и даже некую гордость. Мало того, что ей удался очередной пирог, так и перевод первых пяти писем стал для неё настоящим достижением. Да, это были простые тексты, да, возможно, их перевёл бы любой более-менее опытный переводчик, но это была настоящая работа, выполненная с удовольствием, а главное качественно. Тем более за работу была получена плата. Только вытащив пирог из духовки, Стардаст об этом вспомнила.
Сборник неких статей оказался ничем иным, как собранием описаний жизни Эльвентиуса Даркшейда. «И тут он!» - читая название книги, поразилась Аллисант. А в конверте лежало три купюры. В Тёмном Квартале существовала особая валюта. Официальное название её было «невермал», но её называли как попало - «кредиты», «флекиты», «таракиты», «гидролото», «рувль» и иногда и «теквары». За достаточно простые переводы ей было заплачено ровно 520 невермалов. А это, к слову, были немаленькие деньги. Перевести какую либо людскую валюту в невермалы было нельзя, что делало их ещё более ценными для Аллисант. К тому же, после накопления 5000 «стабильных» невермалов на счету, открываемом в банке Квартала, иной или человек(хотя люди за подобным не были замечены) мог получить вид на жительство, а потом, после накопления 10000 стабильных невермалов, и гражданство Тёмного Квартала. «К этому и буду стремится…» - разглядывая красивые купюры, подумала девушка. Она задумчиво улыбнулась и решила вернуться к доске, чтобы начать всё-таки своё расследование. Двигаться вперёд стало значительно легче.
Глава XVII
“Начало октября”
Это был уже не первый раз, когда Алиса неслась в сторону Квартала, не оборачиваясь назад и вовсе не смотря вперёд, не боясь врезаться в кого-либо из случайных туристов, гуляющих по Трафальгарской площади, просто получая удовольствие от каждого шага, от каждой случайной мысли. За 23 дня её жизнь изменилась ещё сильнее.
Начался новый месяц осени — Октябрь. Шёл уже седьмой его день. Рыжие деревья и постоянные холодные дожди практически не напоминали о себе, но всё вокруг громко говорило о превосходстве осени над летом — и люди, и запах воздуха, и порывистый ветер. Даже ярмарки, проводившиеся в Квартале, стали более осенними. Трудно объяснить это настроение природы, влияющее на всё состояние мира, но все наверное испытывали его воздействие на жизнь. По-крайней мере Алиса его испытывала, чувствовала всем своим телом, всей своей душой. Но кроме осени её захватили новые интересные события. Общение с иными, встречи с Кэролом Джэролом, первый контракт с библиотекой Квартала, переводы и письма. Да, письма! Письма, которые писал ей её новый знакомый… Но обо всём по порядку.
Площадь и арка быстро оказались за спиной, и девушка вошла в сильно полюбившийся ей ночном мир Тёмного Квартала. Высокие здания, узкие улочки, магическая атмосфера и запах чего-то волшебного — всё это стало таким родным и знакомым, что Элис больше даже не останавливалась, чтобы поглазеть на причудливые товары красивых лавочек. Ею двигал уже не восторг(хотя и он тоже), а интерес и желание добиться определённой цели. Это помогало, особенно когда вокруг становилось очень много ярких и привлекательных развлечений, созданных только для того, чтобы отвлечь посетителей Квартала от его секретов. Движение не останавливалось ни на секунду, вокруг(да и внутри) Алисы всё жило тысячами маленьких движений. Словно механизм часов время ритмично отсчитывало секунды, и главный праздник Тёмного Квартала становился всё ближе и громче… Короткие тёмные волосы развевались на ветру, и карие любопытные глаза всё чаще закрывались, не давая ветру ворваться внутрь и так горящей головы.
Письма. Да, они появились раньше всего. Первое письмо пришло 17-ого. Красивый элегантный розоватый конверт Аллисант нашла у себя на столе. «Видимо оно попало ко мне через открытые балконные двери...» - подумала тогда Алиса. Так оно и было — письмо вылетело из большого старинного окна в Тёмном Квартале, пронеслось над узкими улочками, преодолело Трафальгарскую площадь и влетело в распахнутые двери, выходившие на балкон, после чего оно преданно ждало того, чьё имя было написано на его обратной стороне. И дождалось. Наверное, это было чересчур неожиданно. Письмо. На столе. Но Элис даже не удивилась. Она тогда уже прекрасно знала, кто отправил ей это письмо, и зачем. «Три месяца...» - бормотало её сознание. «С какого момента?» - спрашивала девушка. Ответа на её вопрос не было, но 17-ого числа ей стало ясно, когда эти три месяца закончились. «Когда же было чуть раньше?» - спросила сама себя Стардаст, аккуратно доставая дорогую бумагу из красивого конверта. Все её вопросы оказались неважны, когда само письмо, один из ценнейших, во истину ценнейших документов, оказалось на столе. Здесь уже не были важны ни почерк, ни криво идущие друг за другом строчки — всё сознание рассыпалось, вся реальность сжалась, ведь чудо свершилось. И оно стало ещё одним уничтожителем не только всего мира, но и предыдущих старых рамок, сломанных во время странствия по кабинетам. От старой Алисы, от её прежней жизни, от детских страхов и от печальной истории не осталось и следа. Кто же стал писателем «уничтожителя»? Писал конечно-же Эльвентиус Даркшейд, своей рукой, торопясь. Но что он писал…
«Тысячи миллионов раз я проклинал тот момент, когда решился забыть о своей личности. Это было необходимо, по-крайней мере я так считал. Мне нужно было преодолеть болезнь, и когда я её преодолел, любое колебание своей души я воспринимал как симптом. Я не мог сразу же выразить чувства, я копил их, как скупой копит монеты, а потом они сбегали на свободу, принося боль и мне, и окружающим. Но это был не симптом.
Я всё понял, когда Джэрол прибежал ко мне, восторгаясь своей новой моделью. Алиса, просто Алиса. Но какой пыл, какой взгляд, а голос… Больше его, конечно, впечатлили плечи, но он модельер, ему это важно. Тем более любовь у него есть. Или была. Я не уверен.
Этот лифт. Глупые разговоры. Знаешь, я никогда не путал фонтаны. Никогда. И в словах не путался. А теперь… Это всё время. Оно меняется. Акадон вернётся. И нам всем конец. Я так хотел это предотвратить. А теперь мне почему-то всё равно. Я слишком долго был один в этом кабинете — я сошёл с ума.
Если бы однажды я снова увидел то, что видел много лет тому назад — снег, путешественника во времени и своего покойного друга, сейчас, или ещё когда-либо, я бы точно бы лишился рассудка. И я решился. Лишился. Иначе я бы это не писал.
Когда в последний раз ты получала письма? Ты вообще их когда-нибудь получала? В вашей jonterhas(йонтЭрхас - культуре) ещё принято писать любовные письма? Похож ли этот… Lodraysant(лонрайсАнт — послание, посыл) на письмо? Я перехожу на Эхлоу. Это плохо. Это очень плохо.
Однажды я был влюблён. Тогда это плохо кончилось. Ты читала «Кристальное королевство»? Почитай.
Могу ли я описать тот вездесущий кошмар, уничтожающий меня изнутри? Даунинг мне ведь так и сказал: «Влюбился.» «Какой влюбился? В мои-то годы?» Нет, я был не прав. С Джэролом я более-менее уладил конфликт, а с ним… Мы ведь даже не поссорились. Netretta.(нетрЭтта — нет, отрицание чего-либо) О чём это я?
Две мои части готовы уничтожить друг друга. Это больно. Но интересно. Кажется всё-таки я сошёл с ума.
Я готов отрицать это до самого конца. До своей смерти. Просто сожги это письмо, выбрось его и меня из своей памяти, тогда мне, возможно, я не утверждаю, хотя скорее всего netretta, будет легче.
Надеюсь ты разберёшь хоть что-либо. Мой почерк просто ужасен.»
Алисе сначала было тяжело читать подобные письма — отрицание боролось с чувствами не только внутри Эльвентиуса Даркшейда. Но потом, а именно 19-ого, когда на её ответ пришло ещё одно письмо, стало легче. Постепенно с официального, иной перешёл на обычный неформальный язык, он чаще употреблял Эхлоу и, наверное, получал искренне удовольствие от написания писем. Элиссант это тоже нравилось. Ни он, ни она никогда не думали, что всё может быть так просто. Без объяснения.
Переводы, вернее просьбы что-то перевести, появлялись почти каждый день, и почти мгновенно(после третьего знакомства с новым клиентом) стало рутиной. Приятной и удивительной рутиной. Алиса никогда не знала, что попадётся ей завтра. Один приятный старичок, высокий и тонкий, как зубочистка, просил её перевести древние родовые проклятия, написанные его пра-пра-пра-…-дедом в маленькой книжечке. Спрашивать зачем старичку вдруг понадобились заклинания девушка не стала. Были ещё забавные женщины-близнецы. Они говорили по-французски, делая вид, что говорят на Эхлоу. Элис плохо знала земные языки — единственные два, на которых она говорила — это английский и русский, поэтому тётушкам Фикс(как они сами себя называли) пришлось полностью перейти на язык иных. Им требовались переводы маминой кулинарной книги. Из неё Аллисант подчеркнула идею для приготовления грибного супа с мясом. Потом были ещё многие люди с письмами. Иных почему-то очень сильно волновали личные переписки. «Странный народец...» - думала переводчица, днём читая чужие письма, а вечером с замиранием сердца разглядывая написанные на её имя. Заметив новую переводчицу, начавшую пользоваться популярностью за две недели работы, Библиотека Квартала предложила девушке перевести популярную комедию Марсианина Б. «Дневники Марсианина». Кто был этот М.Б. неизвестно. Вернее известно, но только Даркшейду(он его лично знал), а остальным оставалось лишь теряться в догадках. Было несколько переводов этой комедии(являющейся на самом деле настоящим дневником), но не очень удачных. А более удачный перевод популярного произведения Библиотеке бы не помешал. Алиса, конечно же, согласилась. В замен на некоторые книги.
Было в новой идеальной картине мира и несколько тёмных пятен. Одним из этих пятен был Кэрол Джэрол, вернее его семейная трагедия. Каждый раз оказываясь в руках гениального модельера, Алиса включалась в тяжёлую душещипательную историю, которую невольно рассказывал ей Джэрол. Судьба его была поистине ужасна — с каждым днём, наполненным новыми тревогами и разрастающимся душащим подозрением, он становился всё угрюмее и угрюмее. Нежная улыбка модельера появлялась на его лице всё реже, и его модель, знакомая с ним совсем недавно, испытывала беспокойство. Мрачный образ увядающего Кэрола Джэрола, который Аллисант видела чуть ли не каждый день, врезался девушке в память. В те немногие моменты, когда модельер улыбался и смеялся(рассказывая, например, какую-то чудную историю), Стардаст пропитывалась к нему новой симпатией, лишь усиливавшей желание выхватить несчастного иного из круговорота печали. Модельер и сам пытался вырваться из западни, созданной его же руками, но не мог противостоять серым мыслям и пустым, но очень болезненным, догадкам. В какой-то момент, наверное тогда, когда Кэрол Джэрол стал практически тенью(а происходило его затухание очень быстро), Алиса поняла, что он действительно должен быть счастлив. Но не потому, что так сказал какой-то огонёк из случайного сна, а потому, что несчастье его было слишком неправильным, несправедливым. Всё чаще сталкиваясь с новыми проявлениями депрессии модельера, Элис узнавала его ближе, и указание из сна всё громче звучало в её голове.
Вторым тёмным пятном, вернее тёмной тенью, падающей на идеальный мир Стардаст, стал Грэбэлл. Судя по всему он заранее отчаялся вернуть Алису через Агентство(так красиво она от него убежала) и принялся возвращать её другим способом. Всё началось со звонка, раздавшегося утром 19 сентября. Звонила Маргарет Паулс.
Образ жестокой спившейся женщины долго жил в памяти Алисы, но тем утро на его место пришёл другой, более страшный и коварный.
- Привет, милая моя, - заботливо начала женщина. - Узнаёшь? Это твоя мама…
Добрый голос звучал ужаснее крика, страшнее ругани, ведь в нём чувствовалась специально наигранная радость. Что было нужно женщине, самостоятельно бросившей своего ребёнка на руки Агентству? И когда она перестала пить? Если перестала, конечно.
- Молчишь? Знаешь, я долго не решалась тебе позвонить. Я проходила реабилитацию…
«Реабилитация» - это слово звучало как-то странно, возможно Маргарет произносила его так, чуть неверно и искажённо, от чего оно звучало так чужеродно.
- Я многое увидела. Я многое поняла. Мне очень жаль, что в прошлом мы были в ссоре. Вот теперь, когда я вернулась к жизни, я постоянно думала о тебе, доченька. Я не решалась на первый шаг, потому что… Ты сама знаешь почему. И тогда мне позвонил Люциус.
На этом разговор резко оборвался. Алиса была тут не при чём — в доме резко выключили электричество, и домашний телефон, на который позвонила её заботливая мать, тоже отключился. Люциус Грэбэлл решил зайти с неожиданной стороны, подумав, что вернуть недалёкое прошлое может лишь древнее, полностью забытое и вычеркнутое из биографии, минувшее. После Маргарет(или глава Агентства, использовавший её как инструмент) делала несколько попыток ещё раз позвонить Элиссант, но Аллисант больше не отвечала. И не только потому, что не желала встречаться с давно забытым, но и потому, что домашний телефон сломался, а мобильного Стардаст не имела(из-за неизвестных никому убеждений).
В любом случае, октябрь начался недурно. И вот, несясь по хорошо знакомым улицам, Стардаст уже не вспоминала ни родственницу, внезапно объявившеюся по просьбе Грэбэлла, ни будоражившие её сознание письма, ни даже работу, которая действительно ей нравилась. Перед ней стояла задача — вовремя придти в Библиотеку. И ей уже было не важно, что ожидает её внутри — ни Марсианин, ни его дневники, ни сама, по-настоящему великолепная библиотека, ни даже те, кто её туда пригласил. Главным в сознании вырвавшейся на свободу девушки была цель, а не средство. Это было последствием резко сменившейся обстановки: взамен нервных переживаний Аллисант пыталась поставить всё, что только могла себе представить. Но скоро это должно было закончиться. По-крайней мере так случалось всегда.
Глава XVIII
“Говорящее зеркало”
В библиотеке всё пахло книгами — и потёртый пол, и скопившаяся на высоких шкафах пыль, и тяжёлые длинные столы, и даже тишина несла в себе этот запах бумаги, ставшей жертвой жестокого и острого пера. Высокие потолки, принимавшие выпуклую вверх форму, уходящие вверх тёмные стены, огромные, закрытые чем-то изнутри, длинные окна и дрожащие огни висящих в воздухе свечей — всё, буквально каждый сантиметр Тёмной Библиотеки нёс в себе часть какого-то загадочного пазла, был великолепной деталью чего-то большего… Ночной мир захватил это здание полностью, стал чудесным дополнением к его атмосфере уюта и спокойствия.
В Квартале была одна единственная библиотека. Тёмная Библиотека. Библиотека с большой буквы. В ней хранились сотни, тысячи различных книг, некоторые из которых невозможно было читать из-за выцветших чернил. Другие же просто не имели перевода, ведь языки, на которых они были написаны, были настолько древними и сложными, что никто просто не мог вспомнить кто и когда на них писал и говорил. Однако каждая книга, любая, даже не имевшая перевода, была особенной. В ней жила история, долгая и, конечно же, таинственная, как и всё здесь. Огромные шкафы окружали главный читальный зал, словно королевские стражники; они нависали над выставленными в ряд столами, как часовые, и молча следили за всем, ожидая чего-то особенного.
Сегодня, седьмого октября, двери Библиотеки были закрыты. Она ждала приглашённого переводчика, и все не переведённые книги волновались, надеясь, что идут именно к ним, что именно с ними будут вести немые разговоры, именно их страницы будут листать, вдохновенно переводя и читая, наполняясь смыслом и мыслями, что именно они, забытые многими из-за своей сложности книги, станут главными в этот день. И вот, когда волнение достигло предела, когда все книги замерли, молча устремив свои взгляды на дверь, раздался робкий, глухой и почти не слышный стук — это пришла переводчица.
Хранитель Библиотеки, немолодой седой иной Чарльз Ф.(фамилия которого не упоминалась нигде), поспешил к двери, как обычно согнувшись и спрятав руки за спину. Он ходил, уронив свой взгляд в пол, постоянно думая о чём-то, и лишь иногда, услышав что-то дурное, приподнимал голову, чтобы нахмурить свои пышные чёрные брови. Однажды кто-то из посетителей Библиотеки нарисовал карикатуру на мистера Эфф, изобразил его, как Чёрного Всадника Пьеддэ, с длинными руками, тёмным взглядом и выразительным орлиным носом. Карикатура была уничтожена самими Чарльзом Эфф, возмущённым подобным издевательством над фигурой хранителя Библиотеки, однако и он сам, и все прочие любители почитать книги, долго помнили этот выразительный рисунок. Нос у Чарльза правда был длинный и острый, но он пытался не обращать на это внимание. По словам Даркшейда, лицо Эффа не имело бы такого строгого и важного вида, если бы нос его был маленьким и неприметным. Но Мастеру Квартала было легко говорить — о его внешности некоторые особо восхищённые личности писали романы и, порой, даже стихи. Блондин с переливающимися глазами привлекал к себе всех не только своим жизненным опытом, статусом, но и внешностью. Скуластый, бледный, вечно-молодой иной многих оставлял опустошёнными душевно. Наверное именно поэтому Чарльз ему не верил. Мастер Квартала говорил много умных и абсолютно гениальных вещей, но его попытки уверить хранителя Библиотеки в неважности его огромного носа, Эфф воспринимал как искусную попытку лести.
Дойдя до двери, поседевший хранитель чуть выпрямился и достал из кармана большую связку ключей. Чуть-чуть помедлив он провёл рукой по огромной деревянной двери и вставил ключ в скважину. Раздался скрип, и после нескольких движений ключом внутри замка, дверь отворилась. Перед иным предстала полная энтузиазма и желания переводить Аллисант Стардаст. Хранитель удивлённо поднял брови.
- Простите за мою прямоту, но, кхм, - начал он, говоря как обычно чуть хриплым и тяжёлым голосом. - Я всю жизнь думал, что Аллисант — это мужское имя.
- Видимо тот, кто меня так назвал, об этом не знал, - улыбнувшись, ответила Алиса. - Или же сначала назвал, а потом уже понял, кто я и что я из себя представляю.
- А что, разве не ваши родители вас так назвали? - ещё сильнее удивился Чарльз, пропуская девушку внутрь.
- Нет, - ответила Элис. - Насколько мне известно, кто-то хотел меня удочерить. Но потом…
Стардаст внезапно замолчала, и хранитель, затворявший дверь, обернулся, чтобы взглянуть на переводчицу.
- Сложная история? У вас тоже? - спросил он.
- Можно и так сказать, - тихо пробормотала задумавшаяся Элис. Недавно вспомненные моменты из прошлого шли в разрез с тем, что много лет ей говорили все её родственники.
- Что же, не буду вас нагружать своими, кхм, вопросами, - указывая на арки ведущие в главный зал, сказал Эфф. - Нам туда…
Хранитель вновь наклонился и спрятал руки за спину. Аллисант послушно последовала за ним, отдавшись посетившим её внезапно мыслям. «...Она никогда не узнает, что он мечтал её забрать. Что он плакал, стоя на коленях, что он умолял её отдать...»
Шаги эхом раздавались в опустевшей на день Библиотеке. Огромный зал встретил двух одиноких созданий тихо, позволив им пробраться к столам, дабы начать работу. Нет, никогда Библиотека не была так взволнованна. Каждый её кусочек дрожал, мечтая скорее стать чем-то новым. На глазах древнейших писателей истории должна была открыться новая её глава. Но неужели перевод любимейшей комедии многих иных был этой главой? Может он был лишь предлогом?
Вежливый хранитель указал Аллисант место за столом, на котором как раз лежали две книги — оригинал и будущий литературный перевод.
- Прошу начинать, - произнёс чёрствый Чарльз.
- Благодарю, - буркнула в ответ Алиса.
Всё так же спокойно и невозмутимо Эфф скрылся во тьму Библиотеки, продолжая прятать свои руки за уже немного горбатую спину. Девушка осталась наедине с тишиной, торжествующей и волнующейся по поводу её прибытия. Вздохнув, Элис решила немного осмотреть место, в котором она оказалась.
С недавних пор входить в Библиотеку и читать книги, многие из которых считались запретными, могли лишь граждане Тёмного Квартала. Посетителей у Библиотеки заметно поубавилось, и это было не только из-за неимения у большинства заветного гражданства, но и из-за нежелания лишний раз писать своё имя при посещении какого-либо заведения. Будь им даже безобидная на первый взгляд Библиотека. Стеклянный воздух, окружавший огромное помещение, стоял плотно и недвижимо, создавая атмосферу лёгкого напряжения. Рядом непоколебимыми столбами стояли книжные шкафы, с интересом наблюдавшие за каждым движением желанной гостьи, и, совсем недалеко от стола, находилось старинное зеркало. Что оно тут забыло?
- Подобные зеркала, это лишь старинные древности, - внезапно начал говорить знакомый голос. - Это подбросила мне Академия. У них, кажется, намечается второй кризис зеркал. Сама наверное догадываешься — из-за Грэбэлла…
Не сразу найдя силуэт говорившего с ней иного, Аллисант вертелась вокруг своей оси, разглядывая тёмные уголки большого читального зала. Наконец, когда девушка увидела на вершине одного из шкафов тёмную тень, посетивший её внезапно собеседник перестал прятаться, и незаметно, почти мгновенно появился возле столов. Способы, с помощью которых иной перемещался из одного места в другое за секунды, мало кому были известны. Некоторые из них просто потерялись во времени, другие же в нём ещё не появлялись. В любом случае, Эльвентиус Даркшейд был прекрасен, и он это прекрасно понимал.
- Будете преследовать меня, мистер Даркшейд? - спросила чуть смущённая Алиса.
- Брось это, брось! - подходя всё ближе к девушке, воскликнул Эльвентиус. - Я тебе не Грэбэлл. Я скромный великий гений, а не… Неважно. И не отводи взгляд. Я пишу тебе письма, говорить со мной ты можешь откровенно. И просто.
- Я постараюсь, - краем глаза взглянув на зеркало, ответила Элис.
- Как я уже говорил, это всё Академия. У них хранятся многие зеркала. Какие-то более опасные, какие-то менее…
- И Люциусу это не нравится.
- Опасности повсюду, милая. Он ведь не может бросить это просто так.
- Не может, конечно же.
- И он приказал избавиться от этого и ещё нескольких зеркал…
- И ты поставил его в Библиотеку?
- Уже говоришь менее официально, это прекрасно, Аллисант. Да, я оставил его здесь, но, думаю, скоро придётся искать ему новый дом. Случайно не ищешь себе зеркальце?
«Зеркальце?» - подумала девушка, рассматривая большое и красивое зеркало.
- Так называемое зеркало в пол, - пояснил Даркшейд. - Естественно непростое. Но не настолько сложное, чтобы быть под постоянным присмотром. В любом случае, можешь поработать рядом с ним, а потом либо забрать его с собой, либо… Если будет болтать лишнего игнорируй. Там внутри… Не очень простой сидит персонаж.
Эльвентиус, словно окружившие переводчицу шкафы, склонился над Алисой и смотрел ей в глаза, волшебно улыбаясь. С момента первой встречи, самой волнительной и судьбоносной, для них обоих, двух по-своему одиноких и таинственных личностей, прошли не дни, и не года. Прошли тысячелетия. В двух маленьких(в масштабе вселенной) мирках произошло слишком много изменений, за слишком короткое(по меркам Земли) время. Было ли это катастрофой? Нет, скорее всего нет. Но как сильно это меняло жизнь, её обычные сценарии и сюжеты, её шаблоны и стереотипы…
- О чём ты там думаешь? - окликнул отключившеюся от реальности Элис Даркшейд.
- ...давшей ей имя иной скончался… - пробормотала Алиса.
- Ей? - удивился иной.
- М?
- А…
- Просто мысли вслух. Ты что-то спросил?
В глазах уверенного в себе блондина блеснули сиреневые ниточки.
- Нет… Вернее да, но… Я не должен отвлекать тебя от работы… Библиотека три раза ко мне обращалась, чтобы я разрешил им тебя принять.
- Вот как…
- Да, да. Я, наверное, вернусь к своим…
Эльвентиус задумчиво начал обходить стол, а потом остановился и вновь посмотрел на Алису.
- Тебя что-то тревожит? - внезапно спросил он.
- Я пока не знаю.
- Вот как… Не разговаривай с зеркалом, хорошо?
Иной печально улыбнулся и, войдя в тень, падающую на пол от шкафов, быстро растаял в затаившейся глубоко вдали темноте. Алиса осталась в полном одиночестве. Загадочное зеркало смотрело на неё, чуть поблёскивая. «Самое время приступить к работе...»
Слово за словом, предложение за предложением, страницу за страницей переводила Аллисант, заполняя чистую книгу. Марсианин писал достаточно просто, но были в его текстах и каламбуры, и особые шутки, напоминавшие английский юмор в целом, и уморительные сравнения. Даже говорящие фамилии имелись — две, но действительно говорящие — Многоглаз и Слухоух(в переводе). История, описываемая в дневниках, происходила в Тёмном Квартале. Двое друзей (некий Смьюти и собственно Марсианин Б.) решили продать только что украденный у Академии томик заклинаний. Естественно дело это сложное — краденое не каждый покупает, да и если бы кто и купил бы, то кто-нибудь из бывших хозяев обязательно услышал бы, и закончилось бы всё не очень хорошо. Пока товарищи искали надёжного скупщика, на них напали, и томик был украден повторно. История завертелась — друзья бегают в поисках томика, от них убегает некий вор, Тёмный Квартал полон удивительных персонажей, и даже несколько строчек о Мастере Квартала в дневнике имелось. Достаточно интересная книга, весёлая, а главное простая в переводе. «Удивительно, что никто не мог её перевести...» - думала Элиссант, заканчивая работу. «Дневники Марсианина» были полностью переведены за неполных три часа, и Библиотека, давящая на девушку своими стенами, перестала быть такой таинственной и враждебной. В воздухе повисли нотки некого уюта, и в помещении стало как-будто светлее.
Наконец последняя буковка была дописана, и переведённый текст окончательно получил звание законченного произведения. Аллисант приподняла голову и взглядом наткнулась на зеркало. Оно всё так же молча стояло возле шкафов и следило за переводчицей. Отражение как-то странно покачивалось, сияло и одновременно потухало, словно за стеклом что-то двигалось, дотрагиваясь до воды, в которой собственно и отражался читальный зал.
- Умная переводчица, - дрожащим голосом произнесло зеркало. - Умная…
Элис дрогнула, но решила последовать совету Даркшейда и просто игнорировать зеркало.
- Я вижу, что ты имеешь кровные связи с моими ненавистными поданными… И со мной тоже, - продолжало зеркало.
Отражение медленно растаяло, и вместо него в стекле появилось какое-то тёмное помещение, абсолютно чёрное, словно глухая ночь, в непроглядной тьме которого сидел какой-то плохо различимый силуэт. Глаза этого неизвестного поблёскивали фиолетовым цветом.
- Молчание тебе идёт, но это лишнее. Точно лишнее. Что сказал этот древний старик? Мы с ним, к слову, ровесники. Бредит ли он? Или это я брежу? Если со мной нельзя разговаривать, то зачем дарить своему новому предмету воздыхания это зеркало? Просто так? Нет, нет… - бормотал неизвестный. - Даркшейд переходит из одного состояния в другое, но при этой выраженной растерянности продолжает мыслить логично. Ты меня услышишь, поговоришь всё-таки, а потом… Потом начнётся веселье.
Алиса стоически молчала, разглядывая кромешную темноту, живущую в Зазеркалье.
- К тебе ведь приходил этот… Синий? Приходил, я точно знаю. Он пытается предотвратить раскол времени, но уже слишком поздно. Вы с Даркшейдом хорошо сработаетесь, если он придёт в себя. А он без минуты в своём рассудке. Меня не волнует, как вы справитесь с возвращением нашего любимого Акадона. Нет! Это не моё дело. Меня волнуют демоны, - говорил силуэт. - После моего ухода им стало совсем трудно жить…
Девушка дрогнула, и тьма, затаившаяся в зеркале, приняла более отчётливые черты. В тёмном помещении сидел кто-то высокий и худой.
- Везде одно и то же, да? - спросило зеркало. - Загадки, умопомрачительные истории и одинаковые силуэты? Мы все жили в одно время, выглядели похоже, но никогда не были едины…
- О чём вы? - прошептала ошарашенная Стардаст.
- Заговорила? Это прекрасно. Очень мило с твоей стороны. Может возьмёшь к себе это зеркало? И меня заодно? Эльвентиус никогда не узнает, что ты говорила со мной, обещаю… Хотя ему это и было нужно. Бедный старик. Бедный мальчик. Нет, об этом позже. Ты переводишь старые писания?
- Не то чтобы старые…
- Ах, они не дали тебе что-нибудь стоящее? Пожалели книг? Нда, нда… Я был о них лучшего мнения.
Зеркало резко скрипнуло, закачалось, и силуэт стремительно выбрался из Зазеркалья. В отражении больше не было ничего, ведь главный житель старинного предмета был на свободе. Надолго ли? Элис вспрыгнула со стула, задела его, и случайно уронила на пол. Сделав несколько быстрых движений, она прижалась к ближайшему шкафу. У стола стояла уже не тень, не тёмная фигура с блестящими огоньками глаз, а настоящий человек(вернее тот, кто его изображал), бледный и такой же молчаливо загадочный, как и всё вокруг. Одет он был в какой-то древний фиолетово-чёрный костюм.
- Не стоит меня бояться, я был заперт в зеркале не просто так, я не могу его покинуть по своему желанию, разве что могу вот так выбраться, чтобы поболтать, - разглядывая собеседницу сообщил неизвестный. - И, ох, я так невежлив…
Моментально растаяв в воздухе, некто появился возле Аллисант и протянул ей свою руку.
- Король демонов, - произнёс он. - Имя моё, я надеюсь, вы знаете…
- Разве вы не умерли? - удивилась Алиса, пожимая протянутую ей руку.
- Умер, но я всё равно остался должен своему народу.
- А вы…
- Я их ненавидел. При жизни. И до сих пор не в восторге от того, что мне пришлось променять науку на… На… На весь этот дурдом. Но такова моя судьба, и я обязан ей следовать. Они ищут наследника.
- Наследника?
- И я, к сожалению, тоже. Я мёртв, а демонам нужен король. Или королева. В зависимости от того, кто сейчас несёт в себе нужные энергии. Когда наследник будет найден, демоны вернутся в Крашэльтайн, займут своё место и перестанут скитаться среди людей.
- Вы сказали..
- Сказал, я много чего сказал. Ты моя родственница. А следовательно и их тоже. Умная девочка, ты понимаешь, что это значит?
- Меня ждут ещё несколько тысяч нераскрытых тайн…
- И это тоже.
Король улыбнулся, а затем сразу же нахмурился.
- Значит, вы Артувалентиус Валентгрэбэлл? - спросила Элиссант.
- Именно. И ты должна мне помочь.
- А…
- У демонов нет больше самого главного — разума. Кто-то отнял у них кристаллы, самые главные, их личные амулеты. И хаос стал только сильнее…
- Люциус…
Аллисант замерла в искреннем испуге, вспоминая совсем недавние указания Агентства. «Никому не входить в 517 кабинет. Там находятся ОСОБЫЕ предметы.»
- Кто-то массово рушит равновесие. Ты его знаешь?
- Д-Да… Мы давно знакомы.
- Чудно. Тогда ты сможешь попросить его вернуть то, что он украл.
- Боюсь, он не отдаст.
- Тогда…
Король на мгновение закрыл глаза.
- Тогда он пожалеет о том, что родился на этом свете.
- Ох!
- Иначе Крашэльтайн не вернётся в руки демонов, - задумчиво пробормотал Артувалентиус. - А кто этот твой Люциус?
- Люциус Грэбэлл, он глава Агентства, организации, которая «следит за порядком и спокойствием Земли. С недавних пор Агентство защищает Землю от влияния иных и прочих созданий, чуждых этому миру», - вспоминая формулировки из брошюры, выданной ей на работе, ответила Алиса.
- Хм, как его далеко занесло, - удивился Король.
«Это точно.» - подумала Элис. Люциус всегда был не очень здоров, но последнее время совершенно потерял чувство меры. Буквально несколько дней назад Аллисант услышала, что Агентство проводит расследование в Академии. Их интересуют работы Мастера. «Слишком много созвучного в имени опасного тёмного мага и Мастера Тёмного Квартала, не находишь?» - видимо решило Агентство, отправившись к волшебникам и чародеям, в надежде найти что-нибудь большое и ужасное, чтобы закрыть всё раз и навсегда.
- Он ведь тоже наследник… - продолжил Валентгрэбэлл.
- Люциус!?
- А кто же? У нас с ним даже фамилии похожи…
- Вот это будет новость…
- Будто он сам этого не знает. Использует свои способности направо и налево!
- Не может быть!
- Ха, и творит незнамо что. Столькими артефактами обложился… Прекрасный будет Король. Но в тебе силы больше.
Демон посмотрел на свою собеседницу, и та удивлённо подняла брови.
- Много чего нужно сделать, - выдохнув, произнёс Артувалентиус. - Но сначала закончи с Библиотекой…
Алиса посмотрела на упавший стул и хотела было спросить о чём-то гостя из зеркала, но обернувшись никого не увидела. «Вернулся в зазеркалье.» - подсказало ей подсознание. Перед ней раскрылись интересные карты, каждая из которых несла в себе много интересной информации. Оставалось лишь дослушать историю от начала до конца. Историю демонов, Королей, замков и прочего. Тогда и слова о наследниках, и о расколе времени будут иметь больший смысл, и происходящее станет намного понятнее.
- Значит я беру себе это зеркало, - вслух произнесла Элис, глядя на своё отражение. - Чтобы за этим не последовало.
Тишина вновь вернулась в читальный зал Библиотеки, забрав с собой детали только что произошедшего диалога. Вот и свершилось — легенда Акадона подтвердилась ещё раз. Теперь конец света стал ещё ближе и вероятнее.
Глава XIX
“Восстановление контакта”
Жизнь менялась слишком стремительно — сначала за день, за два случалось столько всего: звонки, встречи, исследования, новые знакомства, и, под вечер, как традиция письма; а потом всё резко замедлилось. Спокойствие стало заменой быстроте изменившейся жизни, и это было очень заметно. Меньше шаблонов( записанных в тетрадь дел), но так же, как парадоксально это бы не звучало, меньше случайных событий. С нервозностью исчезли и звонки коллег из Агентства, попытки Грэбэлла восстановить утерянный контакт с уволенной работницей, и загадочные записки под дверью( о которых, к слову, Аллисант узнала лишь тогда, когда их стало около двадцати трёх штук), и даже таинственность Эльвентиуса Даркшейда. Что же ещё случилось? Плана нет, и именно поэтому всё идёт по плану. Парадокс на парадоксе — от Трафальгарской площади до Бекенхема. Внезапности и неожиданности перестали вызывать отторжение, ведь они приняли правильную форму, форму, которую имеют обычные ежедневные дела. Аллисант каждый день слышала много новых историй, узнавала не только о том, какое восхищение вызывает имя Мастера Тёмного Квартала у его жителей, а и о истории демонов, о том, как они потеряли Крашэльтайн, о том, как их Короля заперли в зеркало, и даже о том, что некоторые считают, что якобы всё тот же вездесущий Даркшейд имеет прямое отношение к демонам и втихаря помогает им. Зеркало же, несмотря на все свои обещания, больше не говорило. «Много чего надо сделать. Да! И я даже с чего я начну!» - выкидывая в окно очередную партию забродивших фей, которую ей как обычно подсунул Даунинг, думала Алиса. Как изменилась выстроенная по особой формуле жизнь! А ведь совсем недавно весь этот хаос, вырвавшийся на свободу, вызывал только страх.
Аллисант Стардаст в очередной раз проводила вечер за столом, разглядывая красивую бумагу. Шероховатая, чуть блестящая и очень плотная, она каждый раз несла в себе что-то новое. К тому, что в текстах, аккуратно выведенных на этой бумаге, было написано, Алиса привыкла не сразу, как и к тому, как заветные конверты попадали к ней на стол. Несколько раз она сама видела, как письма влетали в окно, но когда похолодало и окна стали закрываться, как и балконные двери, летающие письма перестали попадаться Элис на глаза, и видимо нашли другой способ проникнуть внутрь квартиры. Девушка гадала как новое послание попадёт ей в руки, но больше не могла увидеть ни одного конверта, пролетающего мимо окна. Оставалось лишь придумывать фантастические истории о том, как красивые письма преодолевают миллионы препятствий, сбивают по пути голубей и даже залетают в Fish&Chips, чтобы поглазеть на жаренную картошечку. Мысли, написанные в этих удивительных письмах, стали менее обрывистыми, и, как подумала Стардаст, её новый друг тоже, как и всё вокруг, пришёл в себя и больше не метался из состояния глубокой влюблённости в состояние холодного отрицания себя самого и своих чувств. Он стал задавать больше внятных вопросов, больше писал о своих мыслях, и их общение с Элиссант стало приятнее и безмятежнее. Загадочный взгляд, который каждый раз, читая письма, вспоминала девушка, больше не давил на неё, в неприятной и, даже недовольной, неприятной ухмылке она научилась читать искреннюю улыбку и просто поняла самое главное — Эльвентиус Даркшейд ведёт себя строго, сдержано и очень грубо тогда, когда ему надо выглядеть сурово, чтобы оказать на кого-либо давление( то самое, которое Алиса перестала брать на свой счёт), а в другое время, когда он находился с теми, кто ему действительно нравился, он был мягкий и ласковый, словно уличный кот, после многих лет скитаний наконец-то нашедший приют. Несколько раз Аллисант даже ловила на лице Эльвентиуса, порой приходившего проведать её в выходные, двойную эмоцию — смешанную с нахмуренными бровями улыбку. Да, её новый знакомый был очень ответственен и если работал, то уходил в дело с головой, но даже тогда, когда его мысли шли одна за другой, не впуская в его голову ничего лишнего, он был способен на добрые чувства.
Все новые открытия привели Алису к сегодняшним посиделкам над письмами. Она несколько раз перечитывала первое и последнее письмо, полученные в прошлом месяце, сравнивала их и серьёзно думала. Зеркало молчало, и это тоже долгое время было предметом её размышлений. Да, ей, по словам Короля, многое надо было успеть, однако дальнейший инструкций не поступало. Девушка искала их, эти инструкции, но никак не могла их найти. В один из своих коротких визитов Эльвентиус сообщил ей, видно заметив её волнение, что всё находится и сообщается лишь в тот момент, когда это нужно, и спешить не надо.
- Это не ты не можешь найти что-то важное, а вселенная ещё не знает куда поставить нужное событие, - разглядывая Алису своими разноцветными глазами, говорил Даркшейд. - Не суетись, милая, если бы что-то и должно было случиться, оно бы случилось, и ты заметила бы. В нужное тычут пальцем, чтобы точно увидели.
- А если не видят? - спросила тогда Стардаст, думая о том, есть ли какая-либо закономерность в изменении цвета глаз её собеседника.
- Видят. Если не видят, значит ничего не происходит. В нужное, как я уже сказал, тычут пальцем. Ты не сможешь не заметить. Так работает этот мир.
После этого разговора Аллисант отбросила попытки раскрыть тайну молчаливого зеркала и принялась за другое, более важное дело. Модельер Кэрол Джэрол становился всё хуже с каждым днём, с каждым новым визитом Алисы к нему он бледнел, и бледность эта становилась всё холоднее и холоднее. Сидя за столом и читая письма, Элис говорила сама себе: «Кэрол Джэрол должен быть счастлив. И я точно знаю как его осчастливить. В теории. Возможно...» Она даже составила формулу, в шутку названную ею же Точной Формулой Помощи. Все эти подготовления — анализ писем и составление формул — Алиса делала сегодня лишь потому, что на пятое ноября была поставлена последняя их с модельером встреча. Затем следовал лишь бал. Бал, до которого Кэрол мог и не дожить, учитывая его стремительное и не останавливающееся потухание.
...Кэрол ожидал свою модель, несчастно уставившись в одну точку, почему-то в этот раз оказавшуюся на серой безжизненной стене. Его глаза, замершие и неживые, даже не видели то место, где находился модельер. Всё для него было одинаковым — и стены, и здания, и комнаты, и встречи, и люди, и прошлое, и даже он сам, когда-то давно( на самом деле совсем недавно) живой и яркий, казался каким-то простым и обычным, ненужным и скучным. Настроение его лежало на дне глубокой морской впадины, оно было подкопано под огромный тяжёлый камень; вслед за ним в песке закопались и мысли Джэрола, они зарылись в серый песок отчаянья, пытаясь спрятаться или просто исчезнуть. Путь по которому шёл модельер, путь любви и надежды оборвался, и ошарашенный и напуганный иной упал в тёмный овраг потерянных, сломанных и полностью несчастных влюблённых. Сможет ли он когда-нибудь выбраться от туда? Увидит ли снова этот прекрасный луг счастья, полный ярких цветов чувств? Или он до конца своей жизни будет бродить в густом, обволакивающем сыростью тумане, пытаясь на ощупь найти выход из лабиринта страданий?
Депрессивную тишину нарушил тихий, почти незаметный скрип. Это скрипели доски в коридоре. По ним только что прошёл прозрачный призрак. Он бродил по дому, по мастерской, он был везде, и при этом никогда не попадался модельеру на глаза. Или, по крайней мере, пытался не попадаться. Этот призрак проклинал Эльвентиуса Даркшейда, саму себя, жизнь, всех мыслимых и немыслимых богов, любовь и чувства, грусть и обиду. В нём каждый день закипала злость, вечерами превращавшаяся в остывший солёный раствор, обычно выплёскивавшийся из глаз в кромешной ночной темноте. Никто никогда не слышал, как Энитурд-Готос стонала от боли и отчаяния, однако последнее время она делала это постоянно. Она не пыталась говорить, на это у неё не хватало смелости. Это очень тяжело подойти к самому дорогому тебе человеку и сказать ему, точно зная его реакцию, о том, что вся любовь, горящая между вами, все чувства и всё счастье, живущие в ваших сердцах, всё это, вся ваша жизнь это лишь случайность. Ведь если бы тогда, когда-то совсем давно, наверное в другой жизни, этот маленький лилипут не вызывал у грозной, огромной и жестокой сакуавай чувство жалости, чувство совести и некого раскаяния, то не было бы ничего — ни Кэрола Джэрола, ни спасения миллионов лилипутов, ни свадьбы, ни счастливых лет совместной жизни, ни всей этой тяжёлой истории. Как могла поступить Готос Мэнфэйн, наследница самой кровожадной из всех семей сакуаваей северного побережья, как могла она оставить эту мелочь, этот мусор в живых? Зачем она стала играть в чувства? Когда она действительно ощутила это странное биение сердца? Когда перестала играть? Или не перестала? Тысячи вопросов как град сыпались на голову Энитурды. Она пряталась от них, но с каждым разом найти новое убежище было всё труднее и труднее. В один прекрасный момент одна градинка проломила бы ей череп…
Наверное, увидев Алису, Кэрол сильно удивился. Он не забыл о её существовании, хотя несколько раз с ним это уже случалось, его просто поражало её желание приходить постоянно в одно и то же гиблое место, выслушивать крики и плач несчастного умирающего влюблённого и пытаться что-то изменить. Ей было его так сильно жаль? Почему её это вообще беспокоило? Существует ли в этом мире привязанность? Дружба? Любовь? Любовь точно нет, это он уже уяснил. Или существует? Или нет? Голова Джэрола гудела, и он с трудом думал, пытаясь понять что же происходит вокруг него. Вот она пришла. Вот села. Аллисант Стардаст. Самое главное не забыть её имя. Она твоя модель. Ты делал ей платье. Ведь совсем скоро Бал Красной розы…
- Как там погода? - медленно проговаривая каждую букву, произнёс модельер. Его голос дрожал, и если бы Элис не знала, что он в принципе здоров, то подумала бы, что он сильно простужен.
- Погода? Ох, ветер ужасный! Всё сносит. Листья падают с деревьев, ветер их подхватывает и несёт прямо в лицо! - немного ёжась, представляя сегодняшний поток листьев, рассказала Элис. - Ты бы видел какая там Темза…
- И какая же? - без интереса спросил Кэрол.
- Серая! Волнуется… Со дня на день должен выпасть снег. Но это в Лондоне. В Квартале спокойно. На первый взгляд. Хотя там наверняка что-нибудь происходит. Не может не происходить…
Алиса подошла к столу, за которым почти не дыша сидел модельер, и присела на свободный стул. Джэрол посмотрел на неё, и на его лице впервые за долгое время появилось некое подобие эмоции — он нахмурил брови, и глаза его чуть заблестели.
- Зачем ты продолжаешь сюда ходить? - спросил он то ли недовольно, то ли расстроенно.
- Я анализирую, - честно ответила девушка. - Мне было дано указание, и я его выполняю.
- И кто приказал тебе анализировать?
- Не приказал, и не анализировать. А кто это был, я, правда, не знаю.
- Ходишь и выполняешь волю незнамо кого?
- Да.
- И как, исполнила?
- Пока нет…
- Шансы есть?
- Без понятия.
- Тогда зачем продолжаешь?
- За тем, что это не в моём характере бросать умирающих в одиночестве.
Модельер закрыл глаза руками и облокотился о стол. Возможно он вспомнил, где находится. Или же понял, что происходит. Хотя, скорее всего, его голова стала болеть ещё сильнее, и он просто не выдержал этой боли.
- Я знаю, что тебе надо делать, - тихо сказала Элис, наблюдая за тем, как шевелится лицо Кэрола за руками.
- Да что ты? - так же бесчувственно пробормотал Джэрол.
- Насколько я понимаю, после того, как у тебя закрались сомнения, ты не высказал их. Они стали перерастать в паранойю, которая постепенно стала нависать над тобой и, скорее всего, и над твоей… Кхм… Подругой? Вы оба ходите под тучами из своих мыслей, и ни ты, ни она… Вы оба молчите! Вы ничего друг другу не сказали. Ни слова укора, ни оправдания… Вы бродите возле друг друга и ничегошеньки, ни капельки не знаете, что вообще случилось и как вам с этим быть. Вы оба, скорее всего всё-таки оба, готовы нырнуть с головой со скалы в морскую пену, разбиться насмерть, но не узнать, что же происходит, как это что-то можно исправить…
- И что ты предлагаешь?
Кэролу сразу же наскучил этот разговор. Он уже не помнил ни как зовут его собеседницу, ни кто он такой, ни зачем они оба тут собрались.
- Я предлагаю тебе просто с ней поговорить.
Модельер дрогнул и убрал руки от лица. Кажется он был изумлён. Или шокирован. Или же это так выглядело его желание прогнать Алису из комнаты.
- О том, что я, что она мне… Что… О том, как… Ты что, совсем из ума выжила? А если…?
- Если что? Вы и так уже… Скажем так, оба не в очень хорошем состоянии.
- Откуда ты знаешь в каком она состоянии? Ты ведь её не видела.
- В том то и дело, если бы ей было наплевать, она бы… Бегала? Прыгала? Но она скрывается.
Джэрол нервно рассмеялся. Он затряс головой и был готов бить ей по столу или по стене. «С чего ты вообще взял, что она что-то скрывает?» - спросил он сам себя.
- Я понял, - произнёс модельер, и в его глазах появилась та самая искра, которая горела в них с самого его рождения. Возможно он ожил. А может просто перед смертью пришёл в сознание. - Я всё понял…
Помнил ли он, как ушла Алиса? Помнил ли, как наступила полночь? Помнил ли, что происходило с ним, пока он пытался привести свои мысли в порядок, чтобы задать один, самый главный, вопрос? Нет, да и надо ли ему это? Он шёл по коридору, тёмному и мрачному, он шёл, и пол скрипел под его шагами, мешая сосредоточиться. Что было там, снаружи маленького домика? Снаружи маленького кукольного домика, который Готос заказала специально для него? Домика, для которого она специально нашла место на большой красивой каменной тумбочке, самой далёкой от входа и окна, чтобы внутри не было холодно. Специально следила, чтобы никто его не трогал и не сбивал, ведь там, внутри жил самый важный иной в её жизни. Её смысл жизни. Её маленький секрет. Что же было в холодной комнате огромного замка? Что жило там? Что там осталось? Была ли там та, кто смогла отказаться от заложенной в неё природу ярости и смогла познать уничтожающее слово любви? Или от неё уже ничего не осталось?
Открыть маленькую дверь было труднее всего, ведь за ней конец — тот самый ответ. Жалкий, мелкий, ненужный, последний, совершенно бессмысленный, а главное решающий ответ. Зачем ты задал этот вопрос самому себе? Зачем ты дал ему захватить своё сознание? Куда ушло чувство любви? Кто его забрал? Смог ли Эльвентиус, в ярости крича обрывки слов из своих самых страшных мыслей, уничтожить целый мир, живший в тебе? Стало ли после этого лучше?
Когда же раздался заветный скрип, не тот щемящий сердце звук, раздававшийся в коридоре, а резкий и быстрый, убивающий все нервы, звук, Кэрол перестал бояться. Ведь вот он — последний шаг перед прыжком в морскую пену. Либо всё будет хорошо, либо хуже уже не будет. Либо всё станет как раньше, либо не станет. Хотя мог ли он надеяться? Мог ли думать о чём-то кроме болящей от грусти груди?
В зале было темно. Темно и холодно. Тут всегда было холодно, но обычно Джэрол этого не замечал. Он всегда тут мёрз. Но обычно рядом был тот, кто его согревал. Этот кто-то всё ещё был здесь. Он лежал на полу, там, в мире совсем других размеров. В мире, в котором лилипуты, такие же, как и Кэрол, имели размер рост в шесть сантиметров.
- Я пришёл, чтобы задать тебе вопрос, - неуверенно произнёс модельер. Он пытался говорить максимально громко, чтобы его услышали, но его голос дрожал, и он сам не был уверен в том, что понимает, что только что сказал.
В комнате что-то зашевелилось. «Сакуаваи древнейшие и самые сложные из иных. Их разнообразность создаёт опасность — они могут иметь и крылья разной формы, и рога, и когти, и всяческие хвосты, и щупальца, и даже клешни...» - вспомнилось Джэролу что-то из 18 томов Таурга. Читал ли он их? Или это что-то что когда-то цитировал Даркшейд? Света не было, но лилипут точно знал, что происходит там, в кромешной тьме. Его подруга, как обычно запутавшись в самой себе, пытается встать. Раньше это вызывало улыбку, но сейчас лишь заставляло сильнее трястись от холода.
- Я удивлён, что ты всё ещё здесь, - сухо произнесла темнота. Этот голос был хорошо известен лилипуту, он знал все его звуки, то как он произносит каждую букву, каждое слово… Но сейчас этот голос был чужим. - Думаю, ты зря пришёл. Тебе лучше уйти…
Огромное лицо легло на край тумбы, печально моргая глазами. Одно из щупалец, самое маленькое, обычно не путавшееся с другими, легонько указало модельеру путь к дому. Однако он не собирался уходить.
- Я никуда не уйду.
- Тогда ты замёрзнешь. Тебе лучше вернуться в дом…
Кэрол задрожал ещё сильнее, но уже не от холода. Он не думал, что его не будут слушать. Лицо решительно направилось обратно в тьму, но лилипут не собирался сдаваться. Джэрол из последних сил ухватил ещё находившееся над тумбой щупальце, почувствовав как с каждым мгновением ему становится всё холоднее и холоднее. Готос обернулась, и лилипут увидел на её лице выражение страха.
- Прекрати!
Сакуавай не решалась потрясти щупальцем, ведь она прекрасно знала, что одним своим движением может уничтожить то самое дорогое, запрятанное в маленький красивый домик, подальше от всех глаз, то самое, сейчас зачем-то выбравшееся наружу.
- Я не прекращу! Я много лет назад дал тебе обещание, и я его нарушил! Я… Я засомневался в тебе. В чём-то. Я не знаю в чём. Мне было страшно. Мне кажется, я сошёл с ума. Я…
Голос замёрзшего модельера стал дрожать ещё сильнее. Каждое новое слово давалось ему труднее предыдущего, потому что он пытался удержаться на ногах и не упустить из рук холодное щупальце, а это требовало огромных усилий.
- Я виноват в том, что думал, что прошлое может быть опасным. Но разве оно может? Я… Я не могу больше так жить… Я не хочу…
По безжизненному лицу несчастного опять потекли слёзы. Ему самому казалось, что их больше не могло быть — они должны были уже давно кончиться. Но они остались, и их было очень-очень много.
- Кэрол…
Огромное лицо с волнением смотрело на маленькую фигуру, такую родную и такую далёкую. Неужели всё может просто так взять и кончиться?
- Был ли я прав в своих сомнениях? - наконец спросил модельер.
Ответа не последовало. Был ли он в холодном молчании? Или его просто не существовало?
- Был ли я…
Джэрол громко раскашлялся, и из под тумбы к нему направились большие заботливые пальцы. Большие и холодные. Они пытались хоть как-то его согреть, но это было бессмысленно. В этом огромном замке замёрзло всё — от чувств, до стен.
- Я не знаю, в чём именно ты сомневался, - пытаясь не смотреть на лилипута говорила Готос. - Но… Вряд ли твои сомнения были беспочвенными.
Это был ответ. Да, это были те слова, которые он так хотел услышать. Но что они давали? Что они меняли? Всё было так же — Кэрол Джэрол был всё тем же модельером, Энитурд-Готос Джэрол-Манфэйн была всё тем же заботливым сакуаваем, вокруг было всё так же холодно и темно, и ничего, абсолютно ничего не изменилось. Кэролу с самого начала было наплевать, что было раньше. Он никогда бы не отказался от своих чувств из-за прошлого, ведь это было когда-то тогда, тогда, когда всё было по-другому.
- А мне это уже и не важно, - пошатываясь, пробормотал лилипут.
В его словах не было скорби — там была лишь грусть. Он мог потратить всю жизнь на какие-то пустые страхи, которых не было. Которые его никогда не пугали и не задевали.
- Кэрол, прошу, вернись в дом…
Шаги. Много шагов. Что случилось тогда, когда погибла мать Люциуса Грэбэлла? Что случилось, когда мальчик остался один в опасности? А была ли опасность? Что он увидел ночью в зеркале? Что его так напугало? Почему он убил самого себя, став кем-то другим? Мог ли он стать обратно самим собой? Мог ли он исцелиться? Мог ли увидеть свою ошибку, сделанную много лет назад? Или же тогда, когда тысячи шагов раздавались в маленьком бедном домишке на окраине Лондона, всё кончилось? Неужели спастись могут лишь те, кто лишь в самом начале сложного пути уничтожения своей жизни? Неужели? Был ли шанс у сына сестры Валентгрэбэлла? Осталось ли у него в голове хоть что-то живое? Почему Кэрол смог? Почему он вырвался из водоворота? Почему смог понять? Почему не смог остаться на веки один? Потому что он любил? А кого мог любить Грэбэлл? Кого, если не себя? Кого, если не ушедшую мать? Кого? И зачем? Ведь любовь — это просто часть системы. Просто деталька. Её спокойно можно выкинуть. Правда ведь? Зачем же тогда Кэрол Джэрол, вбегая в дом, абсолютно холодный и, как бы это не было странно, счастливый, смеялся, задыхаясь от слёз? Что побудило его совершить такой нелогичный поступок? Почему жизнь нельзя систематизировать? Почему нет формулы счастья? Ответ прост. Его просто нет. Нет смысла в логике и нелогичности. Это просто жизнь. И она просто идёт. Криво. Неправильно. Но лишь в силах живущего её повернуть.
...Тем утром Алиса проснулась в пять часов, потому что ей написали письмо. Оно с грохотом влетело в окно, разбив его. Это было необычное письмо. Маленькое, не похожее на те, что писал Даркшейд. В нём не было тысячи абзацев и эпитетов. Там было лишь несколько не менее искренних слов: «Спасибо, что спасла меня. Кэрол Джэрол.»
Глава XX
“Бал Красной Розы”
Белые мраморные стены, покрытые залитыми лаком многолетними трещинами, грустно толпились, подняв свои руки к стеклянной дугообразной пластине, тысячи лет назад назначенной главным окном огромного зала. Лунный свет, блеклый и почти невидный, пропадал в горящем сотнями летающих свечек зале, но атмосфера ночи жила в каждой детальке торжества. Звёзды отражались в зеркальном блеске пола, свежая прохлада как-то проникла внутрь согретого свечами помещения, а цветы( да, именно они), совсем недавно яркие и бойкие, грустно опустили свои головы, будто поддавшись усыпляющим песням ночи. В воздухе висело напряжение — вот-вот должен был начаться бал. Красивый, пышный, сбивающий с ног, такой, какой обычно устраивают где-нибудь в Импералии, светлый и насыщенный событиями бал, уже давно получивший своё название. «Бал Красной Розы» готовился стать самым ярким цветком этого полугодия, и не только потому, что причиной для этого бала была шумная история, а ещё и потому, что Эльвентиус Даркшейд, редко мелькающий на подобных несильно изысканных мероприятиях, решительно согласился присутствовать среди пока ещё не очень знаменитых историков, моделей и модельеров.
Причиной для подобного внезапного согласия стала как раз та шумная история, послужившая причиной всего торжества. Издавна среди иных существовало два сильных и влиятельных семейства. Оба они занимались цветами и магией, связанной с ними. Блэкроузы и Рэдроузы с давних пор враждовали — одни растили чёрные мёртвые розы, другие живые красные; одни отдали жизнь на благо смерти, другие же были рождены, чтобы создавать живое; одни мечтали уничтожить мир, а другие хотели его улучшить. В один момент их пути пересеклись, и с тех пор спокойствие не возвращалась ни в дом Чёрной розы, ни в дом Красной. Долгое время силами различных влиятельных домов удавалось сдерживать войну, начавшуюся бы, если бы обе стороны не шли на компромисс, однако последнее время места компромиссам в этой истории не осталось. Камнем преткновения стали два особняка.
Старинные фамильные особняки принадлежали сначала Блэкроузам, а потом, спустя несколько страшных кризисов, перешли в собственность Рэдроузов. Фактически, оба дома могли принадлежать обеим фамилиям, поэтому ситуация сильно усложнялась. «Отдайте нам дома нашего родоначальника Люмьера Блэкроуза!» - кричали представители Чёрной розы. «Не имеем права! Мать нашего рода Терея Рэдроуз владела этими особняками!» - отвечали дети Красной розы. Спор шёл долго, и в какой-то момент, когда напряжение достигло своего апогея, внезапно закончился. Вернее нет, он никуда не пропал — особняки всё ещё принадлежали Красной розе, и Чёрную это всё так же не устраивало, но в дело вмешался владелец земель, правящий там иной. Он быстро развёл семьи по двум комнатам, заявив, что если решение не будет принято за полгода, то особняки перейдут в его собственность, и что он с ними сделает — неизвестно. Эта беспочвенная угроза отрезвила фамилии, и они решили разделить особняки — родину Люмьера — Чёрным, дом Тереи — Красным. Заверить договор, к которому семьи пришли, было решено на балу. Так, среди приглашённых, позванных лишь для «массовки», договор заключили бы спокойнее. Тем более владелец земель тоже решил присутствовать. Безопасность со всех сторон… И тайна, разрушающая конфликт изнутри.
...Это было синее, красивое, воздушное платье, переливающееся всеми оттенками голубого, хрустящее и блестящее, с открытыми плечами и длинной юбкой. На зеленоватый блеск, перемешанный с голубым и синим, неровно ложился свет, и платье выглядело словно вода — медленно текущая куда-то. Кэрол Джэрол крутился вокруг своей модели, поправляя платье и расправляя складки ткани. Никогда он так не волновался: долгий перерыв, работа, постоянно прерывавшаяся и сбивавшаяся, кризис, пережитый им недавно, и молодость модели, неопытной ещё в подобных показах — всё это сводило его с ума, у него чуть тряслись руки и кружилась голова, как когда-то давным-давно, когда он сам был молод и неопытен. Сердце внутри него билось трепетно и быстро, желая вырваться из груди, но модельер старался держать себя в руках. Отойдя наконец на небольшое расстояние, он пристальным взглядом оглядел свою работу.
- Прекрасные плечи… - пробормотал Кэрол, рассматривая Алису. - Юбка… Достаточно пышная. Или недостаточно? Уже поздно об этом думать… Шуршит. Да, немного громко, но, с другой стороны, подчёркивает объём платья… Хм… Вроде бы я ничего не забыл… А! Туфли! Ты надела туфли, милая?
Девушка отвлеклась от разглядывания платья и подняла взгляд на модельера.
- Да, - спокойно ответила она.
Лицо Элис не выражало ни одной эмоции, так же, как и её незаметно дрожащий голос. Что-то определённо должно было произойти, что-то неправильное, что-то пугающее и страшное, что-то такое, что перевернуло бы события всего бала с ног на голову, и это что-то было определённо важнее туфель. Джэрол улыбнулся и с облегчением вздохнул.
- Ты готова выйти в свет? - весело спросил он.
- В зависимости то того, что это значит…
- Какие сложные предложения. Какое недоверие. У вас на Земле всё принято принимать в штыки?
- Нет, может это я просто слишком нервный человек, или меня окружали те, кто не мог принять что-то просто так.
- Вот как… Кхм… Интересно… С другой стороны, Агентство — место не из приятных.
- Как и его глава.
- Да. Но давай вернёмся к главному. Платье на месте, туфли на месте… Улыбка?
Алиса мгновенно улыбнулась, и улыбка эта, хоть и абсолютно неискренняя, выглядела красиво и вежливо.
- Чудно. Напомню, что ты будешь танцевать…
- Со всеми подряд?
- Ну… Зачем же так. Каждой модели даётся три танца, иногда пять, а в Импералии и вовсе один. Танцевать можешь с кем угодно, главное чтобы платье произвело фурор.
- Хорошо.
- Итак, пойдём?
- Конечно…
- Что за задумчивое лицо? Всё ведь прекрасно! Платье, бал…
- Просто в голову приходят разные мысли.
- Прогони их куда подальше, Эльвентиус со своими мыслями превратился в сама знаешь кого…
Модельер открыл дверь в коридор и, что-то бубня, начал движение в сторону главного зала. Аллисант молча следовала за ним, каждым шагом проверяя пол на прочность. Люциус Грэбэлл оставил достаточно большой отпечаток в её душе, ведь вся жизнь, которую она помнила, происходила под его контролем. Он был строг, никогда не улыбался, всех во всём обвинял, и, самым страшным его качеством, являлось желание выглядеть особенно хорошо «на людях». В различных компаниях, формальных и не очень, везде «снаружи» он был холоден и апатичен к Элис. Люциус не часто говорил с ней, а когда говорил, то нёс откровенный бред, однако его повадки хамелеона полностью вводили в ступор. Сегодня мы дружим, а завтра уже нет. Сегодня ты у меня хороший, а завтра уже плохой. Сегодня я тебя люблю, а завтра нет. Да, глава Агентства вешал на всех выдуманные ярлыки, ведь ни дружбой, ни любовью во всех его отношениях даже не пахло, и, конечно, Эльвентиус Даркшейд не был Грэбэллом, отличался от него не только внешне, но и внутренне, однако стереотипы из прошлой жизни( уцелевшие после полного уничтожения системы) продолжали давить на Алису. Пугающие голоса вырывались откуда-то из самой глубины подсознания и говорили ранящие вещи. Помимо этого какое-то внутренне волнение, предчувствие чего-то дурного, заставляющее оглядываться по сторонам, занимало большое место в голове девушки. Ей было трудно ступать по богато отделанному коридору, трудно осознавать, что через несколько мгновений она войдёт в большой красивый зал, но она держалась хорошо — улыбалась и делала вид, что всё просто прекрасно.
Наконец двери открылись, и в зал, полный гостей, вошёл ещё один модельер. Красные и чёрные увлечённо наблюдали за наплывом странных, сухих и скучных гостей. Обе стороны понимали, что бал будет ярким лишь из-за заключения договора, а никак не из-за дерзких заявлений или бурных танцев, однако одинаковые модельки, историки и никому не известные модельеры вызывали разочарование. Единственным ценным гостем был Кэрол Джэрол, ходили слухи, что он шил одежду самому Даркшейду, и следовательно являлся не самым простым гостем.
- Раз его одежда понравилась Мастеру Тёмного квартала, значит он что-то из себя представляет, - обсуждая с подругой предстоящее торжество, говорила Вингелья Блэкроуз.
- Ах, а его моделька, ты только взгляни! Ещё совсем дитя… - схватившись двумя руками за выступающий каменный забор, воскликнула восхищённая Тарари. - Такая миленькая!
- Бедная, не знает наверное, как это ужасно быть моделью: все на тебя смотрят, все желают прикоснуться, а интересует их всех не твоё милое личико, не то, что происходит у тебя в голове, а платье… - пробормотала графиня, отпив немного шампанского из высокого стакана.
- Ты погляди! А платье-то! Платье! Ох… Какая прелесть! - не унималась певица.
- Да, платье не дурное. Но интриги никакой. С кем танцевать будет? С историками этими? Фи!
- Ох, как она ступает!
- И как же?
- Так красиво… Явно профессионал!
- В осьмнадцать лет? Больше ей не дам.
- Ох… Ах!
- К чему эти вздохи, дорогая? Всё тут предсказуемо. Разве что провал сына нашего Маэстро
стоит посмотреть. Помни про план Гастео — отравить Мастера, ха, Красных и…
- Она так красива! Прекрасна… И… Ох! Смотри, это же Даркшейд!
- Где?
Графиня Вингелья живо отвела взгляд от стакана и посмотрела вниз с балкончика.
- Вот!
- Мда, красавец ещё тот.
- Ему ведь уже мильон!
- Мильон? Мальчишка. Да, почти всё его поколение вымерло, и вообще нынче возраст решили омолодить, миллионеры уже старики, однако…
- Он подходит к ней! Смотри же!
- Диво како… Жаль будет, если Гастео пошутит удачно. Глупый малец, не понимает, что отравить-то легко, а последствия…
- Кажется он намеревается с ней поговорить!
- Да? Тогда может бал будет не таким скучным.
Аллисант разглядывала большое окно, расположенное по центру уходящего куда-то вверх потолка — сквозь него было видно звёзды, загадочно мерцающие на холодном ночном небе. В Лондоне стоял ноябрь, седьмое число, а какое время года была тут? Мир иных, самая маленькая его часть, предстал перед Алисой. Да, ночное небо было определённо прекрасно — такое глубокое и странное, зовущее к себе. Ночная тихая тоска, это мрачное мерцание звёзд, надменное молчание, откуда-то взявшийся запах ночи — лишь взгляд в неизвестное смог отвлечь модель от сложных мыслей. «Как долго страхи живут в наших головах? Даже если мы их прогнали, они почему-то остаются... - подумала она, - Если ты всё много раз перепробовал, а всё равно испытываешь подозрение… Что может тебя переубедить? Разрушение стереотипов?» Звёзды молчали, и Элис не была готова ждать от них ответа. Она вернулась в зал, увидела перед собой его белые, блестящие стены, и, чтобы начать бессмысленное движение, показывающее красивые переливы платье, обернулась. Внезапно лицо её загорело, мысли спутались, а в ушах зашумело — высокий цветной силуэт предстал перед ней слишком неожиданно.
- Удивительно, но даже сейчас ты не перестаёшь думать, - улыбаясь заметил Эльвентиус Даркшейд, медленно подходя к Аллисант. - Торжество, спокойствие и мир во всём мире, чудная ночь, а ты всё бегаешь среди каких-то тёмных аллей мыслей…
На ином, сегодня игравшем не последнюю роль в заключении заветного договора, красиво сидел пиджак: от рукавов его к основной части наряда шёл фиолетовый цвет, превращавшийся в нежный розовый. За пиджаком скрывались фиолетово-синяя жилетка и белая рубашка, уходившие в почти синие брюки. Мастер Тёмного квартала одевался эффектно, особенно когда ему предстояло принимать активное участие в чём-то.
- Как я вижу, ты вытащила Кэрола с того света, - продолжил Эльвентиус, подойдя в плотную к перепуганной модели. - За это тебе моё личное спасибо…
Даркшейд настойчиво смотрел Алисе в лицо, и она, страшно испуганная, пыталась спрятать свой взгляд, чтобы не вспоминать своё недавнее прошлое, в котором каждая лишняя улыбка в сторону «друга» была возмутительна.
- Что ты? В который раз мне нужно вспоминать про письма…
- Я привыкла к странным людям, к их странному поведению, к неожиданным и неприятным реакциям, и я не могу просто так от этой привычки избавиться, - почти шёпотом протараторила Элис, голова которой закрутилась вокруг своей оси.
- Вот оно что. Опять говорим длинными и заумными фразами… Этот Грэбэлл… - спокойно ответил Эльвентиус. - Чтобы там не творилось в твоей голове, сегодня я буду тебя от этой привычки избавлять…
Два маленьких, выпученных от ужаса, глаза взглянули в лицо уверенному иному, и он, широко улыбнувшись, ухватил свою подругу за руку.
- Я приглашаю тебя на танец, - заявил он. - Насколько я понимаю, твоя цель как модели, блистать. В платье, естественно. Так что…
Даркшейд закрыл глаза, и улыбка его стала более нежной.
- Предлагаю тебе блистать в моих руках.
- А…
- Тогда логика всего происходящего сохраняется, правда? Будем ходить по нужному кругу, чтобы пыль улеглась, да?
Аллисант нервно улыбнулась и кивнула. Сердце её начало биться быстрее, так быстро, как никогда наверное не билось.
- Жить в мире логики и бессмысленных причин, знаешь, это свойственно только одному человеку. Мы оба знаем кому. Не стоит лезть в его спутанные идеи… Так что, ты согласна потанцевать?
Девушка дрогнула, и рука иного сжала её руку сильнее.
- ...Обычно за такими предложениями таится опасность…
- Я похож на кого-то обычного?
Глаза Эльвентиуса заблестели, и он продолжал улыбаться, от чего его внутренне волнение было совершенно незаметно.
- Брось все эти попытки…
- Попытки чего?
- Попытки поступать по правилам. Правил нет. Пойдём-же, потанцуем!
- А что будет если я откажусь?
Лицо Даркшейда резко помрачнело, а потом снова стало томно-загадочным.
- Ты не хочешь отказываться, и никто тебя не заставит отказаться, как и не заставит согласиться… Даже если ты вдруг мне откажешь, поверь, я не остановлюсь просто так. Да, тебя сковывают чьи-то длинные цепи, но от этого ты не перестаёшь мне нравиться. Отбрось все сомнения — если понадобиться встать на колени, чтобы пригласить тебя на танец, я сделаю это. Я не из тех, кто намекает и печально вздыхает. Я действую. Всегда… Более того, уверен в тебе тоже горит этот дикий огонь…
Элис тихо рассмеялась. Нет, происходящее не казалось ей смешным. Ей было очень страшно. Раньше ей казалось, что если что-то подобное и произойдёт, то в какой-то момент события повернутся против неё, она станет заложницей жестокости и грубости. Однако когда всё яснее и ближе стал истинный образ происходящего, она испугалась ещё сильнее. Конечно, это было очень страшно — обнаружить, что не все вокруг тебя готовы уничтожить тебя одним своим взглядом, и что не все вокруг негодяи, особенно те, лица которых вызывают у тебя искреннюю симпатию.
Эльвентиус молча протянул Алисе свою вторую руку, и та дрожа всем телом протянула ему свою. В этот момент сказка должна была рухнуть и разрушиться, но этого почему-то не случилось. Иной уверенно повёл партнёршу в танец, и модель, не делая ни одного особого движения, последовала за ним. Он вёл её чётко и аккуратно, и даже когда она стремилась споткнуться и упасть из-за внезапно подкосившихся ног, он, переместив свою руку на её талию, вытаскивал её обратно в танец.
Кэрол Джэрол сделал удивительно очаровательное платье — как оно кружилось, как блестело, как шуршало… Никто бы так не подумал, всем было ясно, что дело не в платье — дело в том, кто в него одет. Элиссант Стардаст достаточно неплохо танцевала: она изучала древние танцы, постоянно двигалась под музыку дома, и очень-очень часто бывала одной из засланных гостей на балах. Конечно, когда она танцевала с Эльвентиусом Даркшейдом, и юбка длинного сине-зелёного платья развевалась словно на ветру, она почти ничего не делала и просто ступала вслед за партнёром, который предпочитал молча вести, не давая никому волноваться. Быстро двигаясь по ослепительно-белому залу, Аллисант достаточно скоро устала разглядывать мелькавшие вокруг неё лица, и стала рассматривать маленькие блестящие пуговицы костюма её партнёра. Ей было очень сложно поднять голову, но она всё- таки её подняла.
Все вокруг — представители двух враждующих семейств, случайные гости и сам Кэрол Джэрол были в восхищении. Это был очень красивый танец: неожиданный, яркий, живой, какой-то не такой как остальные, попросту искренний и трепетный.
- Стоило ли тебе так бояться?
Пять слов прозвучали среди музыки, внутреннего шума и чего-то ещё. Это был конец для прошлого. Сильные руки, сильный голос и сильный пронзительный взгляд переливающихся глаз — что-то неземное и невероятное. «Этого не может быть!» - кричали злые привычки. Но это было. И это продолжалось. И всё не кончалось и не кончалось…
Танец закончился так же резко, как и начался. Удивлению окружающих не было предела — Эльвентиус Даркшейд, никогда не танцевавший с моделями, внезапно вытащил одну из них на центр зала, в мир полный музыки и движения. Что взбрело ему в голову? Может он поменял свои убеждения? Может бросился в отчаянный поиск? Может просто заскучал? Конечно, все ожидали, что он станцует с кем-то ещё, но он больше ни к кому не подходил. А модель, с которой он так красиво и чувственно танцевал, словно ничего и не было, продолжила ходить по залу. В какой-то момент к ней подошла художница Люлье Блэкроуз, и между девушками завязался диалог. Эльвентиус Даркшейд же отправился общаться с Красной розой, и никто точно не знал, о чём он говорил с моделью. Да, он мог просто приказать ей танцевать, но что он сказал ей когда всё закончилось? Он бросил какую-то фразу посреди танца, и напоследок что-то произнёс… Всем было интересно, что управляло серьёзным иным, и никто даже не думал спросить о своих догадках модель. Удачно для неё.
- И давно вы стали моделью? - спросила Люлье, когда Алиса перестала смеяться.
- Нет, совсем недавно, - ответила развеселившаяся Элис. - Это чистая случайность…
- Но вы так хорошо танцуете…
- Я? Я ничего не делала — он танцевал.
- Но… В танце оба двигаются. В любом. Иначе не бывает.
- Возможно меня не было там, когда мы танцевали. Я точно не знаю… - Алиса загадочно улыбнулась и решила сменить тему разговора, - У этих стен очень долгая история. Удивительно, что никому не пришло в голову просто поглядеть на них! Такие интересные записи…
- Все собрались здесь не для этого.
- Вот оно что… И зачем же?
- Ради договора. Знаете, у нас тут маленькая война.
- Вот как… Война. Однако, к чему же всё идёт?
- К развязке.
- Это хорошо.
- Да, мисс…
Художница тряслась от волнения. Минута, и ей надо было произвести очень аккуратную, ювелирную, операцию. Магический подлив яда — опасное занятие. Особенно на подобном торжестве. Но Гестео ведь знает, что делает. Разговор с милой моделью был лишь попыткой перестать нервничать. Милая девушка, как раз такая, что вызывает в Люлье чувство лёгкости и восхищения. У этой незнакомой модели были чудные глаза, красивое лицо, безусловно прекрасные плечи… Она чем-то напоминала Люлье статую — так она была красива.
В зал вошли наряженные слуги, они несли подносы с высокими бокалами. Вот он — момент истины.
- Вам взять напиток? - учтиво спросила Элис.
- Эм… Да, если вам не трудно…
Алиса поплыла к одному из слуг, а художница сжалась и пристально стала следить за бокалами. Один из них должен был попасть в руки Эльвентиуса Даркшейда, и именно он через секунды должен был его отравить. Взгляд Люлье бегал туда-сюда, и вот наконец-то ей удалось сфокусироваться на одном бокале. Вернее на двух. Они стояли один за другим, но художнице казалось, что она может отличить один от другого. Мгновение — и вот две руки потянулись к двум тоненьким ножкам… Секунда. Тяжёлый выбор. Но ты ведь уверена, что знаешь какой спереди, а какой сзади? Одно незаметное движение рукой, и яд оказался в нужном бокале. В последний момент художница решила отравить тот напиток, что был ближе к энергетике Эльвентиуса Даркшейда. Так шанс на ошибку повышался, но ей казалось наоборот.
Не прошло и минуты, как Аллисант вернулась с заветным бокалом.
- Прошу, - произнесла она, протягивая напиток Люлье. Та, почему-то, нервно улыбнулась.
- Это вишнёвое шампанское? - спросила художница. - Или персиковое? Не можете попробовать?
Элис кивнула и поднесла бокал ко рту. Напиток был очень странный — кислый, горький и очень шипучий. Этот вкус не был похож ни на вишню, ни на персик. Девушке показалось, что содержимое бокала было каким-то неправильным, невкусным и, возможно, ядовитым. Последнее, что Алиса успела увидеть, это то, как лицо Люлье белеет, и вытягивается от изумления. Потом всё резко и стремительно потемнело.
Всё-таки ошиблась…
...Элиссант пришла в себя в какой-то тёмной комнате. Ей было тепло, на ней лежало толстое и мягкое одеяло, а напротив кровати, в камине живо играл огонь. Она не была в этой комнате раньше, она была здесь впервые. На стенах висели большие картины, разглядеть что было нарисовано на них из-за отсутствия верхнего света было невозможно, но сразу было видно, что они очень хороши. Девушка попыталась приподняться, чтобы осмотреться, и испытала сильную боль в районе груди. «Что же произошло?» - спросила она сама себя, глядя на чуть блестящую от слабого света камина люстру.
Раздались тихие, глухие шаги, и на стене появилась узкая полоска света. Очень быстро она выросла, расширилась, а открываемая дверь издала негромкий недовольный скрип. В комнату вошла высокая фигура, черты её были очень хорошо узнаваемы. Руки Алисы похолодели, и она ещё раз вспомнила какой-то неприятный момент, спрятавшийся в коридорах памяти.
- Пришла в себя? Чудесно…
Эльвентиус присел на край кровати и взглянул девушке в глаза. Эти напуганные, маленькие глаза. За ними было столько всего интересного, а они всё прятались и боялись. Конечно ему сразу были видны перемены — его новая знакомая изо всех сил пыталась вырваться из коварных рук холодных мерзавцев, завладевших её фантазией и воображением. Она справлялась лучше, и после каждой их встречи становилась всё живее.
- Прости, - чуть подождав произнёс иной. По его серьёзному лицу бегали огненные языки уютного камина, но от этого он не выглядел менее бледным. - Я о многом подумал, но об этом не успел.
Элиссант с трудом улыбнулась.
- Удивительная история, - ещё помолчав продолжил Даркшейд. - Две семьи. Борются друг с другом, готовы друг друга на куски разорвать. Ещё эти два особняка…
- Там был какой-то договор? - хрипло спросила Элис.
- Даже успела вникнуть в дело? Милая моя… Кто же знал что этот идиот Гастео решит выступить наилучшим образом — отравить меня и вырезать часть Красной семьи… Тем более доверить отравление такой ветреной натуре…
- Она художница.
- Художница? Нет, таким лицам такие дела доверять нельзя. Я не удивлён, что она промахнулась. Но почему в тебя? Я долго над этим думал. Знаешь, возможно ты была ближе всех. Так я сначала подумал. Однако выяснилось, что всё было проще. Она решила кинуть ядом в ближайшую ко мне по духу энергетику. Естественно она промахнулась — о ком думал я, и чем я вообще был занят… Обидная случайность. Мне очень жаль, что я эту «художницу» упустил…
Глаза Эльвентиуса залились голубым цветом, и сам он сильно погрустнел. Немного подумав, он положил руку Алисе на лоб.
- Жар спал… Хорошо… Лучше было бы, если бы тебя не отравили, однако…
Иной наклонил голову и печально улыбнулся.
- Подумать только, во что я превратился… - пробормотал он, хмуря брови.
- И во что же? - спросила Элис, нащупав под одеялом какой-то холодный камень.
- А ты не видишь?
- Увы, здесь слишком темно, мистер Тёмная Тень, не все умеют видеть в темноте…
Даркшейд тихо рассмеялся и ещё раз прикоснулся ко лбу Алисы. Он аккуратно заправил её
буйную чёлку за маленькое ушко и задумчиво вздохнул.
- И ведь окончилось всё так неумело — его связали свои-же, вместе с помощниками наказали…
- А особняки?
- Особняки? О… Я тебе расскажу, что с ними было. Чёртовы eveteii(эветеи — запутанные предметы, вещи)! Тем более времени у нас полно…
Следующие полчаса неудачно отравленная модель выслушивала очень яркий и детальный рассказ Мастера Тёмного Квартала о том, как супруг предал супругу, и они разбежались, так и не поняв, что всё ещё любят друг друга, о том, как их дети решили, что они принадлежат разным семьям, о том, как они решили уничтожить друг друга, о том, как долго сражались, и о том, как в итоге встретились в двух особняках.
- Конечно, теперь-то им будет не до этого, - закончил Эльвентиус. - Я им устрою «тёплый приём»…
- А что будет с особняками? - спросила заинтересованная Элис.
- Особня… А… Не знаю. Скорее всего перейдут кому-нибудь третьему в собственность…
- Например тебе?
Иной усмехнулся и ещё раз дотронулся до уже остывшего лба Аллисант Стардаст.
- Вот оно вмешательство иных в нашу жизнь! - воскликнула она.
Даркшейд лишь улыбнулся.
- Полежишь здесь до завтрашнего утра, а потом отправишься домой. Там тебе тоже придётся с недельку полежать. Я буду тебя навещать. Не хватало, чтобы это всё на тебе как-то сказалось в последствии. Надеюсь никто не будет против… - говорил он, вставая и медленно отдаляясь от кровати.
- Я тоже надеюсь, - пробормотала Элиссант, внезапно вспомнившая о встрече, назначенной ей Агентством на восьмое число.
Эльвентиус сделал вид, что не услышал её последних слов и вышел из комнаты, чтобы дать Алисе отдохнуть. Камин потух, и вместо уютного тепла в комнате повис усыпляющий холод. «Вот это будет сюрприз, когда я не явлюсь. Хотя, он назначил встречу сегодня ранним утром… Мог подумать… Ладно, не мог. Но я всё равно не собиралась идти...» - думала девушка, медленно погружаясь в сон. «В любом случае Маргарет Паулс снится мне в кошмарных снах. Мы достаточно часто видимся...» Глаза модели закрылись, и она окончательно оказалась в объятьях ночного мира.
Часть 3
Великая Миссия
Глава XXI
“Две конфликтующие стороны”
В ноябре Лондон сильно изменился — прохладный дождь поливал столицу королевства ежедневно, то стуча по крышам и по окнам, словно яростный барабанщик на рок концерте, то едва постукивая по мостовым, так, как скучающий ребёнок стучит камешками по асфальту в попытке развеселиться. Ветер носил лежащие на улицах листья, то и дело роняя их в скользкие лужи, гонялся за кошками, шлёпал прохожих по щекам, и всё это под дождём, яростным и крупным, гремящим под вспышки молний.
Самым безопасным в подобную погоду местом, конечно же, был тёплый родной дом. Оставались дома не только ненавистники непогоды, но и случайно заболевшие под дождём люди. Одной из таких несчастных, вынужденных лежать днями дома с температурой, была Аллисант Стардаст. Конечно, она «заболела» не под дождём, да и болезнью её состояние было трудно назвать, но факт есть факт — девушка целые дни проводила в своей маленькой квартирке на Трафальгарской площади.
Эльвентиус Даркшейд сдержал своё обещание и правда навещал Алису, которая к утру восьмого ноября чувствовала себя гораздо лучше, и которая вечером того же дня слегла дома с высокой температурой. Он приходил утром, уходил сначала поздним вечером, после и вовсе оставался ночевать, и Элис недоумевала, как он успевает делать все свои важные дела, находясь постоянно в одном месте. Иной, однако, не жаловался, и наоборот был очень бодр — он активно носился по квартире, каждые пол часа меряя девушке температуру, несколько раз в день варил какие-то бульоны, и не забывал при этом под вечер найти какую-нибудь интересную книжонку, чтобы прочесть её «больной» Аллисант.
Постепенно Стардаст приходила в себя, и к двадцатому числу( хотя Эльвентиус надеялся, что она оправится от отравления раньше) уже могла медленно передвигаться по квартире. Тут короткая идиллия и закончилась. Люциус Грэбэлл, почему-то позабывший о не пришедшей на встречу Алисе, внезапно вспомнил о её существовании, и решил наведаться к ней утром, без приглашения. Что и кого он там застал очевидно… Однако ужас ситуации дополняли несколько небольших, но важных деталей.
За двенадцать дней нахождения в одном помещении с Мастером Тёмного Квартала, Элис составила маленький сборник его повадок, сильно облегчивший ей жизнь. Этот воображаемый сборник мог бы облегчить жизнь ещё многим, возможно даже самому Даркшейду, но Алиса решила о нём никому не рассказывать - она лишь, каждый раз замечая то или иное движение своего друга, молча открывала в своей голове среднего размера книгу, и делала вид, что читает, вспоминая что значит его поведение. Например она выяснила, что иногда(а случалось это несколько раз за всё время прибывания Даркшейда в квартире), особенно под вечер, обессиленный иной терял сознание(или, скорее всего, просто засыпал) и оказывался верхней частью своего тела на кровати. Его тяжёлая голова обычно лежала на правой руке, брови даже во сне были сведены и напряжены, а нос тихо посапывал, изредка резко задираясь вверх. Конечно, в этом не было ничего необычного, усталость и волнение делали своё дело… Но в последний раз Эльвентиус уснул прямо на полу, прижавшись своей спиной к кровати.
- Так ты тоже заболеешь, - заглянув в лицо полу-сонного иного с кровати, произнесла Элис.
- Это не важно… Тем более, я ведь не могу просто так лечь к тебе на кровать… Это дикость… - в ответ пробормотал Даркшейд.
- Почему же? Я могу дать тебе второе одеяло. Оно было у меня где-то в комоде…
Иной посмотрел на Алису поражёнными глазами, а она лишь непонимающе пожала плечами. Для неё, сражавшейся с высокой температурой, не было ничего странного в её предложении. Для Эльвентиуса-же оно звучало недопустимо. Мнение своё он, к слову, вскоре поменял.
Элиссант так активно боролась с какими-то злыми образами из своего сна, вызванными последствиями, возникшими после отравления, что упала с ночью с кровати. Она пролежала всю ночь на полу, и после этого ещё сильнее простудилась. Это событие заставило иного оставаться с Элис и по ночам — он обнимал её и не давал свалиться с кровати, просыпаясь несколько раз по среди ночи и проверяя её лоб. Для случайного посетителя картина показалась бы странной, и для каждого сумасшедшего сплетника всё сразу же стало бы понятно, все посторонние наблюдатели бы сразу же всё осознали и наболтали бы лишнего, однако, как говорил сам Эльвентиус, ничего особенного не происходило. Иной просто ухаживал за своей больной подругой. Она же размышляла, будет ли Даркшейд проводить свои ночи в её квартире, когда она выздоровеет, и что будет, если кто-то внезапно решит её навестить. Вопросов бы возникло много. Но это были просто мысли.
Двадцать первого числа эти мысли материализовались. Случилось это обычным хмурым лондонским утром, когда дождь только закончил ночные водные процедуры и начинал готовиться к утренним. Вставшее из-за горизонта и спрятавшееся за тучами солнце неярко освещало сырой воздух, и за окном постоянно мелькали какие-то тени. В небольшой квартирке всё было тихо — молчали шкафы, набитые различными интересными книгами, спало зеркало, в процессе ухода за Элиссант подключившееся к активному Эльвентиусу Даркшейду, отдыхали и важные недоделанные работы, документы и прочие очень серьёзные и сложные вещи. Кругом были спокойствие и тишина.
Этим необычным утром Алиса проснулась раньше всех. Она попыталась сесть, но ей не удалось вырваться из крепких объятий полностью погружённого в сон иного. «У него обычно бессонница, а это значит что будить его не стоит — обратно он не уснёт...» - говорило девушке её уставшее от болезненного состояния подсознание. В этих мыслях была доля правды. Эльвентиус правда в последнее время страдал от бессонницы, но при этом когда спал, спал очень крепко. Как бы тревожно он не выглядел, как бы не дрожал, и что бы не бормотал во сне, его было практически невозможно разбудить. Самое трудное для него было уснуть.
Откуда-то снаружи раздался негромкий гул. Это шумели машины. Элис аккуратно приподнялась и медленно подняла руку спящего иного. Ей удалось положить её рядом, на подушку, и наконец-то сесть. В комнате было чересчур тихо, ничего не происходило, никто не волновался. Аллисант Стардаст привыкла жить в режиме полной боевой готовности, постоянно следя за мельчайшими колебаниями воздуха, и подобное спокойствие заставляло её переживать. Может эта тишина пришла в квартиру вместе с Даркшейдом, который своим безрассудством и невероятной серьёзностью сильно успокаивал Алису, а может она всё ещё не могла придти в себя. «Что же это был за яд?» - спрашивала девушка саму себя, разглядывая причудливые углы давно знакомой комнатки.
Внезапно тишина была нарушена громким звоном. «Входная дверь!» - мгновенно вскакивая, подумала Элис. «Вот и привычные нервные потрясения — незваные гости! Ну наконец-то!» - кричала болящая голова. Но счастье резкого волнения длилось не долго — сильные руки схватили девушку и не дали ей броситься к звонящей двери. Эльвентиус пробормотал что-то невнятное и положил свою голову Алисе на плечо. Звон повторился. Стардаст сделала несколько неудачных попыток вырваться, и, обессилив, прижалась к мягкой подушке. Дверь всё продолжала шуметь.
- Мне нужно… - пытаясь оттянуть руки спящего иного, начала Элис. - ...открыть дверь…
- Зачем? - сонно пробормотал Эльвентиус. - Всё мирно — никто не погибает, небо не падает и звёзды всё ещё светят…
- Утро! Звёзды уже не светят!
- Остальное тебя не смущает? Значит ты согласна. Чудно. А звёзды, между тем, светят. Просто ты не видишь…
Аллисант вздохнула.
- Кто-то пришёл и настойчиво звонит в дверь.
- Это повод открывать?
- Но…
- Утром? В дверь? Ты ведь никого не ждёшь?
- Нет…
- И я никого не жду. Более того, никто не ждёт, что я буду ждать его здесь… Так что всё. Отбросить панику! Продолжаем спать…
Эльвентиус размеренно засопел, а дверь ещё раз громко и пронзительно зазвенела.
- Я же не могу просто так не открыть, - размышляла Элиссант.
- Мжш-пш-пш… - пробормотал иной.
- М?
- Спи… Ты так прекрасно спишь… И ты болеешь… Тебе нужен отдых…
Входная дверь на мгновение замолчала, и Алиса насторожилась.
- Видишь? Все поняли, что никого нет дома, и ушли, - прижимая девушку к себе произнёс Даркшейд. - Продолжаем спать…
Элис была готова согласиться на уговоры своего друга, но теперь вместо звона от входной двери до неё донёсся громкий стук.
- Это очень важно! - вскрикнула она, резко поднимаясь.
Крепкие руки ослабели и не полностью отбили атаку Элис — девушке удалось сесть.
- Почему же ты не можешь просто так полежать? Тебе нужен покой, а ты… Кто, вот кто к тебе мог внезапно придти? Насколько я помню, до этого никто не являлся. Кто из твоих знакомых на подобные визиты способен? - сонным голосом бормотал недовольный Эльвентиус.
- Кто? Люциус Грэбэлл, - спокойно ответила Алиса.
Иной дрогнул, но не ослабил хватку.
- Чудно. Пошумит и уйдёт… Не будет ведь он там целый день стоять… Ничего не будет, если ты ему не откроешь.
- У него ключи есть!
- Клю… Боги…
Даркшейд невольно потянулся, и Стардаст вырвалась из уютного плена. Спрыгнув с кровати, она, чуть не упав, побежала к входной двери.
- Ты только подумай, у него ключи есть, а у меня… - зевая, говорил Эльвентиус. - У меня нет… Гадость какая этот Грэбэлл.
Оказавшись возле двери Алиса не думая открыла её. В квартиру быстро пробрался мокрый уличный холодок, дверь, словно книга, распахнула серый коридор большого здания, и перед девушкой появился глава Агентства. На нём очень неприятно сидело потрёпанное временем чёрное пальто; пальцы его что-то нервно перебирали в карманах, а взгляд был такой дикий и несчастный, что Элис показалось, будто её бывший начальник несколько лет скитался по арктической пустыне без еды и воды, потом попал в плен к жестоким пиратам, был дважды продан в рабство, а после стал жертвой несчастной любви. Люциус натянуто улыбнулся, и Алиса задумалась о том, как столько лет она проработала в компании такого отвратительного типа и не сошла с ума. «Или всё же сошла. Наполовину.»
- Я так рад, Аллисант, - начал печальный Грэбэлл. - Ты открыла мне дверь. Знаешь, я так опечален, что ты не пришла на встречу. Я… Я так волновался… И… Эм… Метался…
«Это хорошо. Но зачем надо было скитаться по арктической пустыне, мистер Грэбэлл?»
- Я войду?
- Э… Да…
Глава Агентства сделал неуверенный шаг внутрь квартиры, прикрыл за собой дверь и как-то странно вздохнул.
- Дело в том, - начал он громко.
- Тише! Он спит… У него бессонница… Если он проснётся, то не сможет уснуть! - шёпотом тараторила Элис, на которую вновь напала высокая температура.
- Он?
- Да!
- Кхм… Интересно. Дело в том, что мы с твоей матерью…
«...Решили скрепить свои отношения узами брака… Тьфу-ты! Чёртовы книги...»
- Мы проанализировали кое-какие документы. Нужно кое-что уточнить…
«Бюрократия? Ну слава Богу! Хотя-бы не все эти заморочки со свадьбой...»
- Тебе надо будет явится к нам в Агентство, чтобы… Эм… Уточнить кое-что с твоим свидетельством о рождении.
Аллисант замерла в непритворном изумлении. «Вот это да...»
- Кстати, насколько я помню, одна из копий… Или оригинал… Должны быть у тебя. Как я помню, где-то там…
Люциус сделал два уверенных шага в сторону комнаты, но Алиса, осознав какой величины трагедия обрушится на Лондон, если Грэбэлл увидит то, что увидит, бросилась на его шею со спины и попыталась его остановить.
- Кхм… Кх… Аллисант! Я так… Эм…
- Он спит! Туда нельзя!
Глава Агентства легко снял девушку со своей спины и расплылся в ещё более странной улыбке.
- Он? Хм… Вряд ли я помешаю…
- Помешаете!
- Я так не думаю…
Грэбэлл спокойно отбросил Алису в сторону и мгновенно оказался возле двери. Секунда — и дверь распахнулась. Входя внутрь комнаты, Люциус двигался уверенно. Раз, и он уже был возле кровати… Но вот, один случайно брошенный взгляд…
Элис вбежала в комнату, и застала очень интересную картину. Чуть согнувшись, совершенно изменившись в лице и даже постарев, Люциус стоял, опустив свой взгляд на кровать. Руки его тряслись, а лицо нервно дёргалось. Что он чувствовал? Отвращение? Ненависть? Какую-то резкую обиду и недовольство? Чувство несправедливости? Подавленное восхищение? В его голове всё смешалось в огромный клубок из мыслей и эмоций, и он стоял, покачиваясь от злобы, мысленно проклиная всё на свете.
- Как… Какая… Какая низость! - с трудом выговорил он, протерев лоб. - Это… Это просто возмутительно! Дико! Недопустимо!
Эльвентиус, уже до этого разбуженный звонком в дверь и последующим стуком, сел в кровати и, словно ни в чём не бывало, взглянул на свои ноги.
- Я понимаю, - серьёзно произнёс иной. - Я всё понимаю…
На правой его ноге отсутствовал прозрачный гольф, прозванный у иных «lenatte ture»(полуночный чулок). Этот «чулок» был неотъемлемой частью ночного костюма, и его отсутствие считалось дурным тоном.
- «Чулок» не на месте, - бормотал Даркшейд. - Стыд, да и только…
- Чулок!? Какой… Да… Я… Что вы себе позволяете?! Вы… Я…
- Мистер Грэбэлл, я уважаю вас, максимально, насколько возможно, но я, простите, не врываюсь к вам в спальню с криками возмущения. А! Вот и «чулок».
- Какой же это чулок, если это гольф!
- Гольф? Без понятия, о чём вы. У нас это «чулок». Есть длинный женский чулок, а есть…
- Какой же бред вы несёте! Вы не имеете права тут на… Да вы… Вы…
Иной аккуратно натянул «чулок» на ногу и посмотрел в лицо покрасневшему от переполнившему его ярости Люциусу Грэбэллу. «Дело тут явно не в «чулке»…» - подумал Эльвентиус и загадочно ухмыльнулся.
- Успокойтесь, прошу, - произнёс он, сохраняя при этом тихое спокойствие. - Даже если дело не в чул..
- В гольфе, попрошу вас!
- Хорошо. Даже если дело не в гольфе, я не понимаю вашего… Негодования.
- Не понимаете? Ах! Интересно почему?
- Вот и мне интересно, почему вы так возмущаетесь.
- Я? Ох! Я никогда бы не подумал, что встречу вас здесь.
- Видимо мы не думали об этом вместе.
- Превосходно! Тогда объясните мне, что вы, «Мастер» Тёмного квартала, делаете в квартире моей бывшей подопечной Аллисант Стардаст?
- Ключевое слово «бывшей», мистер Грэбэлл. Более того, вас не касается моя личная жизнь.
- Ах вот как!
- Да.
- «Личная жизнь»!
- Именно.
- Но она, как я вижу, касается кое-кого другого.
- Это не имеет к вам никакого отношения.
- Вот как?
- Я не лезу к вам в постель, и вы ко мне не лезьте.
- Вот только это не ваша постель! Это кровать Аллисант Стардаст.
- Это вас волнует больше всего, как я понимаю? Договор я не нарушаю…
- Договор? Договор!? Ваше нахождение здесь — это вмешательство…
- Мне разрешили.
- Разрешили вмешаться?
- Какой вы всё-таки смышлёный…
Грэбэлл уже ели стоял на ногах, дыхание его перехватывало, он трясся и готов был кинуться на Эльвентиуса и разорвать его лицо в клочья своими тонкими пальцами, но всё не решался сделать последний рывок. Его собеседник, напротив, был чересчур холоден и спокоен. Он упивался происходящим. «Ревность. Ну конечно-же ревность...» На его красивом, но уставшем лице застыла едва заметная торжествующая улыбка. Алиса же, наблюдавшая за всем издалека, на время выпала из реальности, и просто стояла в своей комнате, не понимая, что происходит.
- Кто же вам разрешил? - выкрикнул Люциус. - Неужто Аллисант?
- Она, конечно же, - томно ответил Эльвентиус. - Кто же ещё, мистер Грэбэлл? Кто?
Разгневанный мужчина обернулся и посмотрел своим горящим взглядом в испуганные глаза Элиссант.
- Это правда? - спросил он.
- ...мимолётные слова пролетали у них над головами, - бормотала Алиса. - И все они говорили правду. Удивительная история.
- История? - переспросил Люциус, надеясь услышать от Элис что-то менее неясное.
- Да. Это из Грюбрика, кажется. Там дело шло о свадьбе. Странная история. Поразительная и странная.
- Но всё же… Кхм…
Грэбэлл бросил недовольный взгляд в сторону Даркшейда, а потом повернулся к Элис.
- Это правда, что вы…
- Да, - не дав разъярённому безумцу договорить, ответила девушка. - Мистер Даркшейд имеет полное право посещать мою квартиру, в любой момент когда ему вздумается.
Люциус мгновенно побледнел, и глаза его наполнились тяжёлой печалью.
- Вот оно что… - произнёс он скрипящим голосом. - В таком случае я не буду вам мешать, мистер… Кхм… Дааакшэйд…
Грэбэлл сделал несколько шагов к двери, но перед тем как выбежать из комнаты и вырваться из резко осточертевшей ему квартиры, остановился перед дрожащей всем телом девушкой.
- Я надеюсь ты всё же придёшь к… Кхм… Ко мне, и мы разберёмся с… Эм…
- Конечно.
- Чудно…
Несчастный грустно улыбнулся и удалился. За ним громко хлопнула входная дверь, и квартира вновь погрузилась в чуждое ей спокойствие. В воздухе повисла тревожная тишина. Аллисант вышла в коридор, закрыла дверь, а потом вернулась в комнату, и посмотрела на Эльвентиуса, уже вставшего с кровати и внимательно разглядывавшего себя в зеркале.
- Чтоб его. Ворвался, нашумел… А толку? Он сказал тебе что-нибудь? - не отворачиваясь от зеркала, спросил иной.
- Ты сам слышал…
- Нет, до этого, в коридоре.
- Он не успел…
Услышав нотки отчаянья в голосе Алисы, Даркшейд обернулся и замер, положив руку себе на грудь.
- Я наверное пролежу дома до декабря, - пробормотала Элис.
- С чего бы вдруг? - подлетев к девушке, произнёс Эльвентиус. - Ты ведь почти…
- Он наверняка теперь что-нибудь вытворит…
- Это не твоя вина. Я думал, о том, что может происходить в его голове. Но я даже не мог
представить, что там всё так… Запущено.
Стардаст тяжело вздохнула.
- И всё же он тебя не ненавидит, - прошептала она.
- Ты тоже это заметила?
Элиссант молча кивнула.
- Тебе определённо нужно лечь, - немного помолчав, сказал иной. - Ты устала. Ты болеешь…
Он аккуратно взял Алису за руку, подхватил за талию и уложил в кровать. Рассматривая её встревоженное лицо, Эльвентиус медленно дотронулся до горящего лба.
- Нужно было ему ворваться и… Не сидится ему на месте. Кругом опасность. Тоже мне…
Аллисант закрыла глаза и спрятала руки под одеяло. Внезапно ей стало очень холодно.
- Только не думай о нём много. Он не стоит твоего внимания, - продолжал говорить тёплым обволакивающим голосом Даркшейд. - Если и устроит что-нибудь, я с этим справлюсь. Поверь, его выходки ничтожны. Что он может сделать? Чем напугать? Запретит мне появляться в Лондоне? Тогда я выкраду тебя, чтобы ты не умерла тут от этой гадкой простуды. Предъявит мне претензии? Решит тебя спасти от «рабства»? Думаю, если я предложу тебе стать моей женой, он не сможет этому помешать…
Алиса открыла глаза и встревоженно посмотрела на иного.
- Я люблю тебя, очень сильно, я знаю, что когда-то раньше я тебя видел. И не раз. И эта встреча… Или встречи… Они меня сильно поменяли. Очень. Слишком, я бы сказал. Мне кажется от этого зависит вся моя жизнь…
Эльвентиус протянул Алисе руку, она молча достала из под одеяла свою.
- Что бы не случилось… Я не оставлю тебя в одиночестве.
Элис кивнула, и глаза её резко закрылись. Ей был необходим сон. Много сна. И как более меньше подобных резких встреч.
Глава XXII
“Ограбление века”
Дождь лил, лил и превращал всё вокруг в одну большую лужу, серую, грязную и невероятно грустную. Сырость пробралась всюду — даже в тёплых домах всё пропахло этим чудным запахом дождя. Улицы Лондона в это время всё равно оставались такими же живыми и наполненными, что всегда удивляло Алису, но с годами она привыкла к такой особенности столицы. «Люди повсюду. Даже когда кругом вода. Так мы живём.» - говорила когда-то давно ей её дальняя родственница. Да, дождь — это неприятность, но что делать, если тебе внезапно вздумалось, например, сходить в гости; или у тебя появилось какое-то неотложное дело? Конечно идти! И не важно, что на дворе уже декабрьский холод, работа и развлечения превыше всего!
Это было третье декабря. Аллисант, как и предполагала, пролежала дома до конца ноября. Она ещё не до конца чувствовала себя олимпийский спортсменом, но уже ходила и говорила так, как обычно. Это не отменяло ежедневных визитов Эльвентиуса Даркшейда, однако теперь он приходил ближе к вечеру, задерживался на пару часиков и уходил, оставляя Элис в компании говорливого зеркала. Посреди ночи он возвращался, а утром опять исчезал.
- И не лень ему таскаться? - поражался Артувалентиус Валентгрэбэлл, после трёх попыток Алисы произнести его имя разрешивший называть себя просто Артуром.
- Он ещё молод… - отвечала Аллисант.
- Ему уже миллион!
- Ещё нет!
- Но почти…
- В мире иных это совсем немного. Ах, и, на сколько я помню, ты не очень-то хорошо к нему относился. К чему все эти разговоры?
- Я изменил своё мнение. Пока ты тут трагично умирала… Мы пообщались.
- Эльвентиус ведь тоже был против того, чтобы я с тобой разговаривала.
- Он тоже поменял своё мнение. У нас с ним теперь взаимное равнодушие.
Более-менее придя в себя Элис сразу же решила отправиться в приключение. Но она не отважилась навестить Агентство, чтобы разобраться с бумагами. Её интересовало совсем другое…
И вот она целеустремлённо шла под дождём, считая номера домов, и мечтая быстрее дойти до нужной двери. У неё с Королём появился гениальный план — выкрасть украденные амулеты и раздать их несчастным демонам. «Так поступали древние паломники. Не совсем богомольцы, но те, кто поклонялись правителям и мечтал получить их благословение.» - пояснило зеркало. Для исполнения этого простого плана требовалось много усилий: во-первых, необходимо было ворваться в Агентство и достать кристаллы, которые явно охранялись, да ещё как; во-вторых, требовалось обучить Алису хотя бы нескольким простым заклинаниям, чтобы она смогла совладать с взбешёнными демонами; и, в-третьих, начать миссию по возвращению демонов в Крашэльтайн, что было самой трудной частью плана. Начать нужно было с простого — с визита к фее. У неё, по словам Артура, можно было выторговать необходимые для ограбления предметы.
Наконец-то перед Элиссант оказалась нужная розоватая дверь, на которую были прибиты кривые цифры 2 и 9. Алиса встала возле двери, поднявшись по маленькой лестнице, и громко постучала. Откуда-то из дома играла приглушённая музыка, и из приоткрытого окна пахло то ли духами, то ли выпечкой; в доме был кот — он несколько раз мяукнул, промелькнув перед окном, а хозяева этого необычного дома жили неторопливой жизнью. Все эти детали девушка заметила, четыре минуты простояв в ожидании хозяйки дома, той самой феи. А она всё не шла и не шла. Как только прошла ещё одна минута, кот, чёрный и очень толстый, каким-то волшебным образом выбрался из окна и сел на мокрый наружный подоконник.
- Мяу, Ди-Ди совсем не спешит сегодня, - не спеша произнёс он.
- Это заметно, - ответила Алиса.
- А вы к ней, мяу, по какому вопросу? - поглядывая на гостью своими зелёными глазами, спросил кот.
- По… Волшебному. Зачем мне ещё приходить к фее?
- О… Мяу! По волшебному… Хозяйка будет очень рада, хи-хи… Столько, мяу, лет без волшебства и вот вам, пожалуйста. А ты, мяу, с чем пришла? Кавалер нужен?
- Эм, нет. Это у меня уже есть. Мне нужно кое-кого ограбить.
Глаза кота расширились, и он, с предвкушением, уставился на девушку.
- Но вы не подумайте, товарищ Кот, мне нужно украсть краденное и вернуть тем, кого ограбили.
- Товарищ Кот? Меня так ещё никто не называл. Приятно. Мяу… А цель у тебя благородная, ничего не скажешь…
За дверью началось какое-то шебуршание, и кот быстро запрыгнул обратно в дом. Раздалось какое-то недовольное бормотание, и дверь с большим трудом открылась. Фея, о которой говорило зеркало, оказалась высокой, тощей и ужасно уставшей женщиной с бледно-жёлтыми волосами, собранными в неаккуратный пучок, глазами, спрятанными за морщинами, и необъяснимо плохим чувством стиля — на ней было надето какое-то старое мятое синее платье, под ним были домашние розоватые спортивные штаны, на её ногах были надеты белые и пушистые тапочки, а на шее красовался разноцветный платок. Женщина, явно не спавшая несколько дней, удивлённо подняла свои тоненькие бровки и улыбнулась.
- И вновь солнце на моей улице заливает всё вокруг тёплым светом! - восторженно пробормотала она. - Фея Ди-Ди, к вашим… Кхм… Дождит. Заходи.
Хозяйка отошла от двери и Аллисант оказалась в причудливом тёмном коридоре, заставленным скульптурами и какими-то картинами, почему-то стоявшими на полу. Входная дверь заскрипела и закрылась.
- Удивительно, правда, что вы ко мне. Ко мне никто уже давно не ходит… - бормотала Фея. - Как звать тебя?
- Алиса.
- Алиса… Помню я одно произведение искусства, была там одна Алиса. Плохо кончила. А всё из-за чая…
Элис с трудом сдерживала смех, слушая странную речь феи. «Может со всеми феями на пенсии такое случается?» - подумала она.
- И так… Опустим все эти глупые разговоры. Ты пришла ко мне… И зачем? - невнятно пробормотала женщина.
- Она пришла за помощью, мяу, - буркнул Кот, внезапно оказавшийся на одной из скульптур.
- Ах! И чем я могу помочь такой милой… Особе?
- Мне нужно кое-кого ограбить.
- Ох! О… Нет, я подобным не занимаюсь. Нет! Нет!
- Украсть нужно краденное, - пояснил Кот. - Чтобы вернуть.
- Ах… Как благородно. Как… Иди за мной на кухню, я посмотрю, что могу сделать…
Фея бодро зашагала по тёмному коридору, а Алиса громко чихнула. Вокруг неё висел душный, пропахший чем-то воздух, зачем-то щекотавший её горло и нос.
- Будьте здоровы! Идите за мной!
Аллисант взглянула на кота, тот лишь улыбнулся и спрыгнул с скульптуры. «Не знала, что коты улыбаются...» - пронеслось в голове у девушки. Место, в котором она оказалась, было чудным. Таким чудным, как Страна Чудес. Таким, как Тёмный квартал. Только маленьким. Быстро преодолев коридор, Элис оказалась на кухне. В отличии от коридора эта комната была светлой и свободной. На стенах висели маленькие картинки, у дальней стены стояли плита, холодильник и тумбочки; огромные окна находились рядом с плитой и вели в сад, утопающий под слезами декабрьского дождя; широкий стол стоял посредине комнаты, к нему были приставлены шесть разных стульев. Войдя, фея сразу же села за кухонный стол и предложила гостье чай, девушка присела рядом.
- Ограбления бывают разные, - начала хозяйка дома издалека. - Мне нужны, кхм, детали.
- Детали?
- Что, у кого, как… Знаешь, такие глупые мелочи…
- Что же…
Фея достала сигарету и закурила. Алиса ещё раз чихнула, и женщина загадочно улыбнулась.
- Курить вредно, - произнесла она.
- Хорошо, что вы знаете, - ответила Элис.
- Вернёмся к делу. Твоё ограбление.
- Да. Мне нужно что-то, что позволит мне пробраться в здание незамеченной. Ещё какой-нибудь бездонный мешок. Ну и не знаю… Сапоги-скороходы.
- Конкретика… Это хорошо. Дай подумать…
Сигаретный дым ровной полоской поднимался вверх к потолку, лицо феи становилось всё серьёзнее и серьёзнее, и в какой-то момент в её увлечённых мыслями глазах девушка узнала присущую одному её знакомому деталь. «Томный взгляд, означающий некое волнение и заинтересованность в каком-либо вопросе… Игривость. Иногда желание запутать и загадать какую-нибудь загадку. Порой сомнение, но чаще всего занятость.» - открывая в голове заветную книжечку, молча читала Алиса. Внезапно откуда-то сзади раздались громкие шаги. Фея резко пришла в сознание, чуть не выронив из рук свою сигарету.
- Джек! Хватит так громко стучать своими сапогами! - закричала она.
- Диана, - входя в кухню, начал невысокий полный мужчина, одетый как пират, чёрная борода которого была спрятана в сильно затянутый пояс. - Я, чёрт тебя подери, предупреждать тебя не обязан.
- А я об этом и не говорила. Я попросила тебя просто ТИХО врываться в мою кухню. Тихо, понимаешь? - размахивая руками возмущалась Ди-Ди.
- Я пират, мадам, я правилам не подчиняюсь, - рассмеялся Джек.
- О! За что мне все эти страдания, все эти пиратские состязания и прочий бред! - закрыв лицо руками, воскликнула фея.
- За что? За наглость. Наколдовала себе принца, потом кукольного раба… Думала, что будешь жить припеваючи! Ха! Раб сбежал, принц, полюбивший его сильнее тебя, убежал за ним. Попыталась вернуть их — получила учёного, который сидит в своей малюсенькой каморке теперь, и, простите, колдует над техникой! Ищет он их, понимаете. Решила, что учёный идиот. Нужно чтобы принца вернули быстрее. Пожелала гениального следопыта — и вот он я! С собакой и попугаем. Что тебя не устраивает-то? То что принца не нашли? Ну так… Мы ищем! - ответил на возмущение Дианы пират. - А ты, мадам-номер-два, что тут у нас делаешь?
Алиса мило улыбнулась. Ей всегда нравились пираты.
- Я сижу, - сказала она.
- Я вижу, - захохотал мужчина. - А зачем?
- Я колдовать ей буду, - уставшим голосом сообщила фея.
- Ты? О! - пират поправил свою бороду, сделав очень важное лицо. - Колдовать… Это дело хорошее. А главное прибыльное!
- Кстати о прибыли, - перебила пирата Ди-Ди, убрав руки от лица. - Чем будем платить?
Элис кивнула и достала из кармана небольшой мешочек. Этот мешочек, как и один кристалл, подарил ей Эльвентиус. В мешочке было 2300 невермалов, тех самых, к сбору которых девушка стремилась.
- Две триста? - поразилась Диана.
- Этого недостаточно? - спросила взволнованная Аллисант.
- Более чем достаточно, - улыбнулась фея. - Я даже не ожидала… Так, теневая сфера, собирательная сумка и ускоряющие туфли… Сейчас принесу!
Женщина спрыгнула со стула и умчалась в ту дверь, из которой только что вышел в кухню пират.
- Тысяча чертей, как побежала! - воскликнул Джек. - Две триста это очень даже неплохо. В нашем то… Кхм… Положении…
Чёрный кот, незаметно пробравшийся на кухню и подслушавший весь разговор, запрыгнул на стол и взглянул на заполненный деньгами мешочек.
- Приходи к нам почаще, мяу, - произнёс он.
- Тоже мне! - рассмеялся пират. - А сам говорил: «Моральные принципы для котов это важнейшее!»
- Мяу, так я не про деньги, - обиделся Кот. - Она единственная, кто относится ко мне уважительно.
- НАШЛА! - вбегая в кухню, кричала Диана.
Почти мгновенно на столе оказались хрустальный шар, внутри которого двигался фиолетово-розовый дым, чёрный мешок, чем-то напомнивший Алисе обычную сумку, и красивые блестящие мужские туфли на невысоком каблуке.
До двери Агентства оставалось всего несколько десятков шагов, но Элиссант всё никак не могла решиться на них. Её лицо было закрыто маской и чёрным капюшоном, её в любом случае никто бы не узнал, но при ближайшем рассмотрении мысль об ограблении вызывала в ней очень странные отвратительные чувства. Несмотря на то, что Люциус Грэбэлл был, мягко говоря, не самым приятным человеком в жизни Алисы, она всё ещё была благодарна ему за то, что он принял её в Агентство тогда, когда она могла оказаться на улице. Было ли этой благодарности достаточно для того, чтобы отменить грандиозное ограбление? Элис глубоко вздохнула и закрыла глаза. Перед ней вновь предстала неприятное утро двадцать первого ноября...
Люциус устало глядел на Кэйт Ньюэл, судорожно звонившей кому-то и виновато улыбавшейся из-за стойки. Ему было скучно и омерзительно быть здесь, среди построенного его руками мира, ведь он лишился самой главной его части. «Эльвентиус Даркшейд на Трафальгарской площади... - думал Грэбэлл, и лицо его становилось грустнее, - Она должна бояться его, а не разрешать ему входить в её дом.» Раздался очередной раздражающий звон, и Кэйт тихо ругнувшись побежала отвечать на телефон, оставив Главу на неопределённое время. «Чтоб вас всех. Я задал один вопрос и не получил на него ответа. Где Аллисант? Где моя Аллисант? Она не пришла, не звонила, не писала… Она стала жертвой этого психа с разноцветными глазами. Неужто он так восхитительно хорош?» - размышлял Грэбэлл.
Стеклянная входная дверь заскрипела и открылась, и в здание проник какой-то неопределённый запах чего-то волшебного. Ветер быстро добежал к стойке, задел Люциуса, а потом убежал куда-то в сторону лифтов. Глава Агентства обернулся, чтобы поприветствовать вошедшего, но никого не увидел.
- Что за день… - недовольно пробормотал он.
- Мистер Грэбэлл! - воскликнула Кэйт, наконец разрешившая вопрос с телефонами. - По поводу Алисы…
- Да? - с надеждой спросил Люциус.
- Есть две новости. Первая, Таяки Ёширо заявил, что увольняется к чертям собачьим…
- Он так и сказал?
Ньюэлл покраснела и кивнула головой.
- Прелестно, - прошипел Грэбэлл. - А вторая?
- Ни одной новости от Алисы больше не поступало.
- Замечательно…
Люциус закрыл глаза и нервно рассмеялся. Он хотел было что-то сказать, как вдруг над его головой зашумела сирена.
- Ой, - проговорила поражённая Кэйт.
- А это ещё что за… - начал Грэбэлл.
- У нас ЧП! - закричал взволнованный Майкл Виссенштафлер, подбегающий к стойке.
- ЧП!? - взвизгнула Ньюэлл, прячась за стойку.
- Вот это день! - рявкнул Люциус. - И что случилось?
- К нам ворвались.
- Кто?
- Не знаю…
- Зачем?
Ветер вновь потрепал волосы Люциуса, и, бросив печатку, находившуюся ранее на двери кабинета 517, быстро подбежал к двери, открыл её, чуть не разбив стекло, и скрылся в серой неизвестности. Глава Агентства взял в руки печатку и ещё раз рассмеялся.
- Это демоны, - гробовым голосом произнёс он.
- Вы уверены? - переспросил Майкл. - Может…
- Либо демоны, либо Даркшейд, выбирай что тебе нравится больше, - начав отдаляться от стойко бросил Грэбэлл.
- Но…
- Иди сюда, нужно проверить, что осталось…
- Ух…
- Сюда я сказал!
Майкл, ещё не отдышавшийся после своего короткого забега от лифтов к стойке, вздохнул и с трудом поплёлся к Люциусу. Это было невероятно — Агентство ограбили. И Виссенштафлер, и Грэбэлл, и даже испуганная Ньюэлл были уверены в этом. Никого не убили, а значит что целью были какие-то предметы.
Кабинет 517, как и предполагал Глава, был опустошён. Не осталось ничего, даже пылинки. Вор вытащил все кристаллы демонов, взяв с собой ещё два магических плаща, забранных у Академии в качестве штрафа. Ни на камерах, ни на полу, ни на стенах — нигде не осталось и следа таинственного вора. Агентство зашумело и задвигалось, начав работать над новым делом. «Кража демонических кристаллов» была беспрецедентным событием. Как можно было взломать камеры? Как так быстро попасть внутрь? Как сбежать незамеченным? И только Аллисант Стардаст удивлялась другому. В её голове ещё несколько дней звучал вопрос: «Почему это было так просто?»
Глава XXIII
“Тёмная сторона”
Это было определённо странно - уже не первый день Аллисант проводила под землёй. Лондонский метрополитен встречал её спокойно и дружелюбно, как и остальных людей, вечно спешащих по своим невероятно важным делам. Алиса, в отличии от них, не спешила. Ей не нужно было попасть с одного конца города на другой, её цель была здесь — в подземном городе быстрых поездов. Наверняка каждый прохожий считал её сумасшедшей: она доходила до платформы, останавливалась и начинала ждать, игнорируя проходящие мимо неё поезда и разглядывая всё вокруг. «Никто никогда не приходит в метро, чтобы посмотреть на поезда!» - бросила ей однажды темнокожая женщина с тяжёлой сумкой. «Никто и никогда, конечно, - ответила ей Алиса, - Я жду кое-кого.» Женщина недовольно пробубнила что-то невнятное и быстро запрыгнула в только что пришедший поезд. Да, Элис спустилась в подземный мир Лондона не для того, чтобы смотреть на скоростной транспорт. Внутри её джинсовой курточки висели амулеты, и когда один из них чувствовал рядом своего хозяина, он давал девушке особый знак. Она сразу же срывалась с места и садилась в нужный поезд. За пять дней подобной практики Элиссант научилась сразу же находить нужный ей вагон и опознавать в бледных высоких людях демонов. Больше того, она даже привыкла к их отстранённым и удивлённым взглядам. Каждый из них глядел на неё, как на что-то абсолютно абсурдное, дикое и явно несуществующие. Однако всех их приводила в чувство одна и та же фраза: «Крашэльтайн должен быть в ваших руках.» Услышав её демоны менялись в лице, расплывались в кривой улыбке и брали в руки кристаллы, которые изначально всячески игнорировали и избегали. Аллисант очень нравилось возвращать демонам украденное. За эти пять дней она не раздала и половины, но каждая новая встреча мотивировала её продолжать свою великую миссию.
Ещё один поезд прошёл мимо, и всё на станции стихло. Нового потока стремглав несущихся напрямую к путям людей, почему-то долго не было, и Элис начала скучать. «Ни причудливых шляпок, ни ярких курток… Какая жалость.» - подумала она. Откуда-то из тоннеля повеяло неприятным холодком, и девушка застегнула свою джинсовку. Аллисант Стардаст никогда не одевалась в декабре по погоде, и из-за этого часто болела. Раньше это никого не волновало, и она об этом не думала, но теперь каждый раз, когда она начинала мёрзнуть, перед её глазами возникал силуэт заботливого Эльвентиуса Даркшейда, и все болезни быстро исчезали. «Самое страшное — это когда сильнейшие показывают миру свою слабую сторону...» - писал кто-то в какой-то очень заумной книжке. «Может это был сам Эльвентиус.» - пытаясь вспомнить автора давно забытого произведения, пробормотала Элиссант. В ней вновь пробудилось трепетное чувство восхищения и радости, и она, закрыв глаза, улыбнулась. Прошла минута, другая, третья… Но вокруг всё было так же тихо и спокойно. «И куда все подевались?»
Ветер из тоннеля усилился, что обычно говорило о том, что скоро к платформе подойдёт поезд, однако ни стука колёс, ни чего-либо похожего на обычный шум метро за этим не последовало. Встревоженная Алиса открыла глаза и замерла в изумлении - внезапно сама платформа начала увеличиваться в размерах — она расширилась и стала похожа на московские станции метро, которые Аллисант видела всего несколько раз в жизни.
- Что за чертовщина… - произнесла шокированная девушка, пытаясь понять, что происходит.
Из-за угла на огромную платформу вышли трое — в них Алиса сразу же признала демонов. «Это интересно. Сразу трое? Что-то происходит. Что-то нехорошее...» Мужчины дошли до середины платформы и Элис удалось рассмотреть их получше. Один из них был выше всех, бледный и худой, с острыми чертами лица, серьёзным взглядом и длинными пальцами. На нём свободно висел красно-белый плащ из плотных тканей, из под него робко выглядывали рукава его пышной белой рубашки. У него были красные волосы, и это очень удивило Аллисант — обычно все демоны брюнеты. Рядом с ним были двое демонов пониже. Самый низкий из них был одет в чёрную рубашку, чёрные брюки и чёрные мужские туфли, у него было типичное лондонское лицо, тёмные короткие волосы и тёмные глаза. Последний из демонов был также тощ и бледен как его товарищи; на его плечах лежали золотистые волосы, а его лицо имело особые черты, присущие большинству иных из высшего общества (трудно объяснить, что так сильно выделяло скуластых блондинов от других представителей элиты других миров, может быть взгляд или улыбка, но это что-то определенно было сокрушительно прекрасно). Демоны стояли возле путей и говорили о чем-то, то и дело оборачиваясь и глядя на Алису. "Стоит ли подойти?" - судорожно спрашивала она сама себя.
- Прошу прощения, мисс, но если вы ждёте поезд, то я должен вас огорчить - он не придёт, - произнёс спокойный тихий голос внезапно появившегося за спиной у Элис демона.
Девушка обернулась и кивнула.
- Это печально, - сказала она. - Но я здесь не ради поездов, а ради тех, кто в них разъезжает.
- Ждёте кого-то?
- Ищу.
- Ждать и искать на этой станции некого, видите - все ушли.
- Но вы остались.
- Нас уж тем более ждать и искать не надо.
- Конечно, вы ведь уже здесь.
Аллисант улыбнулась, и лицо её собеседника помрачнело.
- Мисс...
Возле демона и на его груди, начал расплываться фиолетовый рисунок. "Да, он действительно из тех иных, которых все почему-то называют демонами. И у него есть имя. Он достаточно сильный, чтобы иметь собственный кристалл..."
- Гексли Фурнье, среди демонов известный, как Кромешник... Значит черный.
- Что?
Алиса достала из куртки связку амулетов и начала копаться в ней. Гексли Фурнье вздрогнул и нервно улыбнулся. "Об этом ли говорил Кэх'уи?"
- Вот! - воскликнула Элис, протянув своему собеседнику черный, как уголь, кристалл. - Крашэльтайн должен быть в ваших руках...
Кромешник взял холодный амулет в руки и посмотрел Элис в глаза.
- Кто вы? - спросил он, побелев.
- Я - Алиса, но это не имеет значения. Я...
- О, если Зэрклиньор и Фэршлингер узнают... Кто рассказал тебе про кристаллы? А про Крашэльтайн?
- Артур.
- Кто?
- Король. Или ваши имена не переводятся?
- Не... В каком смысле?
- Вы - Нэйтэрс, Кромешник. Ваши товарищи - Путеводитель и По...
- Я понял. Нет, обычно нет.
- Хорошо... Тогда...
- Послушай, я должен тебя от сюда увести. Особенно теперь. За нами гоняется Отряд Экзорцистов...
Фурнье не успел закончить свою короткую речь - на его плечо упала тяжёлая рука. Это сзади подошли двое его знакомых.
- Нэйтэрс гэльдэхра нэнор путрэдт? (Дословно: Кромешник не может решить простую проблему?) - спросил высокий красноволосый демон.
- Тэрод, Фэршлингер! Лахэ... ( Никак нет, Пожиратель! Я начал...)
Связка амулетов начала качаться. Два кристалла своими концами указывали в вверх — они тоже нашли своих хозяев.
- Мэхдэ? (Что это?) - удивился Зэрклиньор. - Дэ вэль ми торо... ( С кем это ты связался...)
- Двэл ми торос... ( С кем это ты связался?) - повторил глядя на кристаллы Фэршлингер.
- Нахлоур, мэо, порис. Эрдс! (Ты не понимаешь. Она не опасна!) - начал тараторить Найтэрс. - Таробис! Гейро! (Она посланник! Видящая!)
- Тарбис? (Она посланник?) - удивился Фэршлингер.
Демон нахмурил свои орлиные брови и взглянул на Алису. Этот маленький человек не мог быть посланником Короля. Или мог?
Внезапный шум откуда-то с лестниц, ведущих к платформе, прервал разговор демонов с девушкой. Мужчины обернулись и взглянули на открытые проходы к станции.
- Экцистос! (Экзорцисты!) - прокричал Зэрклиньор, отбегая в сторону. Его руки засияли и вскоре проходы к станции покрылись чем-то похожим на паутину, а лестница удалилась и вела теперь куда-то во тьму — станция стала ещё больше.
- Экзорцос? - вторил ему Нэйтэрс, разгонявший тьму по углам платформы. - Экзорцос! Тен майо экзорцос. (Экзорцисты! Попадут по самое не хочу.)
Закончив с препятствиями для наступающих людей, демоны бросились к путям и стали пристально смотреть в тёмный тоннель.
- Нам надто поймадть йэвго, и тогтда мы сможуэм уйдти, - с трудом произнёс Фэршлингер.
- Вам нужна помощь? - спросила Элис.
- Лахтонг. (Вероятно.)
Аллисант улыбнулась и ещё раз восхитилась сложностью языка демонов - «Одни говорят одно, другие говорят то же самое, но чуть иначе; кто-то говорит мягче, кто-то жёстче… Не имеют никакого отношения к нашей религии, но горят при приближении к любым храмам. Удивительные создания!» Фэршлингер кивнул и подошёл к своим товарищам. Он сказал им что-то и они разбрелись по платформе. С лестниц донеслись громкие крики экзорцистов:
- Когда уже кончится эта чёртова лестница!?
- Я говорил вам, господа, что иные и прочая чертовщина, за которой вы, к слову, охотитесь пагубно влияет на наш мир.
- Вы свихнулись, Люциус.
- О, Джозэф, не говорите так. Я не сошёл с ума…
- Да, вы правы, мистер Грэбэлл. Вы всегда были психом.
- Но вы отдали мне на воспитание свою дочь!
- Не я, а Маргарет Паулс, будь она проклята. И эта лестница тоже! Тьфу-ты!
Оба голоса были до боли знакомы Элис. «Интересно, что они делают вместе? Глава Агентства и один из самых главных экзорцистов Отряда. Очень странный день...»
В тоннеле произошло какое-то шевеление.
- Поезд? - вслух подумала Алиса, подошедшая к демонам. Край платформы находился у неё под ногами.
- Мэрт. (Ни в коем случае.) - бросил ей в ответ Пожиратель. - Энгуэднс. (Соратник.)
- Микул сэ о питрас! (Мне их больше не удержать!) - воскликнул Зэрклиньор, отходя от края платформы. - Гоус та флайр! (Придётся готовится к битве.)
- Гос тар флай, рэн тор флайр. (Придётся, значит придётся.) - ответил ему Нэйтэрс, недовольно фыркнув. - И кто только придумал этих чудиков… Носятся из стороны в сторону, борются с опасностями… Академию хотят закрыть. Видимо не знают, что её существование сдерживает возвращение Мастера… Чёртовы химеры!
- А вы хорошо говорите по английски, - заметила Элис.
- Благодарю, мисс Алиса. Ох, эти экзорцисты… Своей нечисти им мало… - отходя ближе к лестницам, бормотал Кромешник.
Из тоннеля донёсся какой-то хриплый гул, и воздух стал заметно холоднее. Фэршлингер ухмыльнулся и взглянул на Алису.
- Немр бэр вайн, лор тобиус. (Я никогда не встречал людей, способных понимать наш язык.) - произнёс он, загадочно двигая кистью правой руки. - Миторист дэй варн. Горин. Мор… Алвенграбелл мурстадэйн. Грутос. Лам дэйн вар. Бистод. Хурн. Ворс. (Я многих людей видел. Сильных. Слабых… Артувалентиус всегда был к ним ближе. Предатель. Они ему казались лучше. Но пострадали мы. Сильнее тех, кого он любил. Хуже, чем когда-либо.)
Возле демона будто из неоткуда появились три большие широкие собаки. Их шерсть и кожа, вернее то, что от них осталось, имели белый цвет, такой же белый, как кости. Мяса на собаках было мало, их кости торчали во все стороны; но выглядели звери устрашающе — их огромные клыки, громкое шумное дыхание и гигантские когти давали понять, что несмотря ни на что они не утратили своей боевой силы. По команде Пожирателя собаки бросились к проходам и замерли в ожидании. Из тьмы, образовавшейся в углах платформы, к собакам вышли высокие безликие существа, тощие и совершенно странные: их руки были чуть ли не длиннее ног, туловище было небольшим усаженным на длинные ноги кусочком плоти, а головы и вовсе казались лишней и ненужной частью тела. Демон выпустил из руки красные искры, и тела его прислужников местами покраснели, налились кровью. Только сейчас в голове Аллисант всплыла глава из одной книги, которую она давно спрятала вглубь своего любимого стола. Эта книга повествовала как раз о демонах, о самых кровожадных и опасных. На одной из страниц был красочно описан монстр, призывающий за собой смертоносных созданий, не знающих пощады. Он приходил по ночам, приносил всем лишь горе и страх, и после его кровавых походов не оставалось ничего, кроме кусочков изуродованных тел. Его имя Алиса запомнила надолго и, как бы то не было парадоксально, забыла, потерявшись среди обыденных дел. «Фэршлингер — демон крови и плоти.» Девушка дрогнула и взглянула на стоящего рядом с ней демона. Он подмигнул ей и взглянул на своё маленькое войско.
- Нарн бэлл о диз? (Не знаешь, сколько их там?) - спросил демон.
- Им а о тусс. (Зависит от того, как долго они за вами гнались.) - ответила Алиса.
- Инг орос. (Достаточно долго.)
- Нарон ур пэлл го тэлл ир мэлл, инго им о тур.(Тогда может быть двадцать, или тридцать, или вовсе сорок человек.)
- Ломорн тэ экзорцис? (Ты хорошо знакома с экзорцистами?)
- Ма о Аженсил, о Саленсер, о Каптис стрейлон, о Турд о Экзецис, о рмур тел генрал. (Я была и в Агентстве, и The Silence, и в Космических отрядах(имеется в виду Космическая академия и Космический патруль), и в Отряде Экзорцистов, я везде побывала.)
- Тэ дра ми о марол? (Тогда зачем тебе помогать демонам?)
- Эд росс не Крашэльтайн ур мар тар эрэ. (Чтобы Крашэльтайн был в ваших руках.)
Фэршлингер рассмеялся, и Алиса подумала, что все книги, которые она читала о демонах немного приукрашивают их мрачность и жестокость. «Хотя может они и правы, а я просто привыкла к томно-загадочным взглядам...» Из тоннеля вновь повеяло чем-то зловещим, и из связки амулетов показался ещё один острый конец кристалла.
- Я могу оставить их вам, и пока вы… эм… не оторвётесь от экзорцистов… отнести его ему? - спросила девушка. Её вопрос звучал больше как предложение или простое утверждение.
- Харошоу, - ответил демон, принимая от Элис связку амулетов. - Най дэ фригнос. (Будьте осторожнее.)
Аллисант встала на самый край платформы, сжимая в руках черно-синий кристалл. Всё вокруг стало таким обычным и спокойным, будто всё происходящее было чем-то совершенно нормальным. Отряд Экзорцистов вместе с Грэбэллом был в одном шаге от битвы с тремя сильными тёмными созданиями, Элис, раздававшая демонам амулеты, была в шаге от прыжка на железнодорожные пути, в воздухе пахло зимним холодом — и всё это было так хорошо знакомо, так не странно и прекрасно…
Раздался громкий вой. Экзорцисты выбежали на платформу, выкрикивая какие-то пустые слова или заклинания. Но это не они так громко орали. Нечто тёмное из тоннеля, похожее на огромную плотную тень побежало по путям со скоростью поезда, издавая дикие звуки. И Алиса прыгнула. Она даже не думала в тот момент о чём её учили всё её детство. «Не прыгай под поезд, милая, это меня очень расстроит.» Она не думала о том, что Люциус Грэбэлл увидел её бешеные горящие глаза и вскрикнул от шока. Она не думала о том, что теперь он стал совсем другим — скучным и нервным психом, ведшим теперь войну вовсе не за безопасность вселенной. Она ни о чём не думала. Она каким-то непонятным для себя образом оседлала теневое нечто и умчалась на нём в тёмные тоннели лондонского метро. Её сознание улетело куда-то далеко, и перед ней предстали странные образы и силуэты. Знакомый голос из ночного кошмара закрыл ей глаза и произнёс странные слова: «Слёзы в глубине мечты...»
...Это был красивый кабинет. Алисе нравились кабинеты, и они это знали, поэтому постоянно заставали её врасплох везде, где только хотели. И даже тут, в этом бессмысленном потоке чьих-то воспоминаний их было много. Они сменяли друг друга, ведя Аллисант по дороге чьего-то сознания. Каждый из них был особенным, но все они казались лишь отражением друг друга. Наконец-то всё замерло. Девушка оказалась в небольшом помещении, показавшемся ей очень знакомым.
- Добро пожаловать на Тёмную сторону, - произнёс кто-то, открывая дверь в плохо освещённую комнатку, в которой как цветы из пола росли книжные стопки. - Добро пожаловать, Маргарита.
Силуэт неизвестного мужчины растаял в воздухе и перенёс Элиссант в другую комнату. Странно, но ей показалось, что это был тот же кабинет. Он только стал более тёмным. Комната, полная шкафов с книгами и какими-то сосудами, стала похожа на тюрьму. В ней было так пусто и одиноко. Внутри никого не было. Здесь было пусто и тихо. Чуть приоткрытая дверь вела в, как Алисе показалось, гостиную, на полу которой лежало неподвижное тело.
Движение и вот перед Элис вырос тронный зал — такой же мрачный и отвратительный как пустой кабинет. Здесь было холодно и так же пусто, так же одиноко. Возле трона лежал неизвестный, наверное король, в чёрной пышной мантии, его лицо закрывали чёрные волосы и руки. Кажется, он плакал. Алиса сделала шаг к страдающему, и его плечи показались ей такими же знакомыми как тёмный неизвестный кабинет.
- Вы знали друг друга очень давно, - произнёс голос из сна. - Он обещал сгореть за тебя. Если понадобится.
Тронный зал погас и на секунду Элиссант оказалась в полной темноте. Это был сон. Но какой-то странный — Алиса ведь не спала. «Может быть я оказалась в этой книге, в той самой, которую мне постоянно читали перед сном...» - подумала она. Яркий свет ослепил девушку и перед ней возник красивый сад.
Среди высоких квадратный кустов стоял сервированный стол. За столом сидел кто-то небольшого роста, и кто-то очень высокий с длинными светлыми волосами. Между красивыми стульями бегала маленькая девочка.
- Время — вещь удивительная. Оно течёт так быстро, так стремительно… Все самые главные события в их жизни происходят мгновенно, и люди об этом не задумываются. Но это лишь единичные вспышки скорости. Трагедия случается тогда, когда важных событий становится много. Очень много. Стоит череде событий пролететь со скоростью ветра, как люди бросаются в реки отчаянья. Они в панике… Всё ведь идёт не по плану. Им так кажется.
Сад потух и сменился на какое-то озеро. Ночь захватила лес и озеро, она стала их частью — они отражали звёзды, сияли и радовались. С неба в воду падал кто-то очень маленький. Внутри холодной воды его ждала опасность. Алиса стояла на мосту, уставившись на эту страшную картину.
- Я прожил не свою жизнь, я ломал время столько раз, пытался доказать самому себе, что я могу править судьбой, что я смогу найти способ её изменить… Но я ошибался. Я был болен. Все мы были. И Мастер, и даже Тёмная тень. Он особенно. Ничего не помнит. Но вспоминает. Как всё просто и очевидно…
Озеро высохло и превратилось в горы. На вершине одной из низ стоял кто-то. Этот кто-то оттолкнулся от холодных камней и устремился в воздух.
- Даже когда ты думаешь, что упадёшь, ты не знаешь, нет, ты даже не можешь себе представить…
Мгновение — и неизвестный силуэт превратился в дракона. Он устремился куда-то вдаль.
- ...что ты полетишь. Или что тебя поймают. Судьба движется так, как надо. Так, как оно этого требует. Я был глупцом и считал, что это можно изменить. Позже я думал, что всё можно предсказать. Но я ошибался. И сейчас, когда умер… До сих пор постоянно ошибаюсь.
Горы спрятались в землю, образовав реку, возле которой сразу же вырос город. Алиса вновь оказалась в Лондоне. Рядом с ней стоял кто-то. Этот кто-то и говорил с ней. Тот синий огонёк, принявший в этот раз форму человека. Но она не могла обернутся и взглянуть на него.
- Я недооценил Люциуса Грэбэлла, его безумия и его страшной любви. Он не станет другим, хотя, как бы это не было парадоксально, он уже стал лучшей версией себя. Больше никакой гордости — он продал её за грош. Только страх, любовь и безумие. Как и у твоего друга… У нашего друга — я с ним очень давно дружу. Только у него эти качества маршеруют в другом порядке — сначала любовь, потом безумие и лишь в самом конце страх. Интересная история…
Лондон стал блекнуть и терять свои краски, превращаясь в что-то серое, не такое серое, как глубокое осеннее небо, а в абсолютно неживое и нарисованное серое, в серый цвет асфальта.
- Слёзы в глубине мечты… История о том, как некто Акадон искал Аллисант Стардаст. Искал имя, потерянное во времени. Акадэлиус Оуден, удочеривший маленького человека, сломленный и обезумевший… Ужасная история, но поучительная.
Рисунок сгорел в голубом огне. За ним всё это время пряталась Академия. Красивый замок на возвышенности, окружённый опаснейшим лесом. Такой же волшебный, как описанный в книге про волшебника с молнией на лбу. Такой же невероятно загадочный. Настоящий. Живой. Такой, как все его себе представляют.
- Время не в моей власти. Ты тем более. Кристаллы уже в нужных руках, об этом ты можешь не беспокоится. Трон возьмёт за тебя на себя тот, кто был назван предателем. А Мастер… Боги… Как всё закружилось. Зашумело рекой. Я этого не видел. Грэбэлл совсем сломал время. И меня. Хотя что во мне ещё можно было ломать? Тебе стоит навестить мир зеркал. Эту чудную крепость магии и знаний. Всё слишком быстро. Через чур быстро.
Алисе на плечо упала тёплая рука.
- Никакой логики — всё смешалось в одну неясную кучу. Я думал, что могу систематизировать мир, но я ошибался. Я постоянно ошибаюсь с такими мелочами. Но тогда, когда я хотел бы быть неправым, я всегда вижу всё чётко… Это обидно. А ты ведь меня не помнишь. Нет… Нет, я всё сделал не так. И теперь мир готовится умереть. Каждый из миров. Так грустно… Хотя…
Элис наконец-то смогла обернутся и увидела своего собеседника. Да, это был он — Акадон, возвращение которого несло бы смерть каждому живому существу. Но он, как и демоны, не был страшным. У него было круглое приятное лицо, коричневые короткие волосы, зеленовато-голубые глаза и аккуратный нос. Когда-то он был иным, и у него было имя. Но потом он его потерял.
- Ты ведь уже на ЕГО стороне, - улыбнулся Акадон.
- На его?
- Ну конечно. На Тёмной стороне, милая… Кхм… Я никогда не знал, что он сильнее меня. Но он… Он действительно может двигать миры. Я думал смогу, а он мог всегда. Просто не говорил об этом. Удивительный тип.
- А кто он?
- Я могу говорить сколько угодно, этим они меня наказали, но не могу указывать тебе на реальные имена. Упоминать Мастера — сколько угодно. А его нет. Потому что он слишком близок к тебе… Судьба хочет, чтобы ты сама догадалась. Ведь всё, что я тебе говорю, говорил или буду говорить теряет смысл через секунду после того, как я это произнесу. Время сломано. Судьба идёт криво… Так как обычно, кажется. Но это меня пугает. Я не могу найти точек начала и конца, я потерялся. Я искал имя, потерянное во времени, но сам им стал…
- И мне нужно идти в Академию?
- Кругом вода, но ты находишь в ней мёд… Что за бред я несу…
Акадон закрыл глаза и нахмурился.
- Я их ненавижу — отпустили к тебе, но я и слова не могу связать так, чтобы… Боги миров имеют такие отвратительные… Привычки… Ужасно. Кошмарно… А мне не стоит тебя больше задерживать. Время вышло. Прости. Ты хоть что-то поняла?
Алиса пожала плечами.
- Надеюсь, что хотя бы одно слово. Может два. Или три…
Лицо Акадэлиуса стало расплываться и таять, пропадая. Видение покидало голову Аллисант и она запутывалась в только что произнесённых словах всё больше и больше…
Станции сменяли друг-друга, и всё вокруг то погружалось в непроглядную тьму, то озарялось ярким светом. Призрачная тень неслась по тоннелю, догоняя уходящий поезд. Алиса открыла глаза и сразу же увидела перед собой причудливый фиолетовый рисунок. «Демон. Сильный. Есть кристалл… Хотя это было ясно и до нашей встречи. Есть имя. Валмодор. Демон заклинаний… Обезумел. Тоже очевидно...»
Валмодор нёсся по путям, взлетая и огибая поезда. Всё не те, всё не те… Где же тот, пустой, уходящий за город… Не то, не то…
Аллисант посильнее схватилась за тень правой рукой и стала аккуратно отводить в сторону левую. Алиса чувствовала, что уже однажды, хотя нет, много раз подобным занималась. Седлала, летела и отводила в сторону руку. Может быть когда-то она была драконьей наездницей? Ничему нельзя было удивляться — голова кружилась, и всё в ней принимало новые чудаковатые формы.
Наконец кристалл оказался в достаточно близком расстоянии от «головы» несущейся по тоннелям тени. Валмодор увидел это и резко свернул с путей. Секунда; и он покинул мир быстрых поездов, вылетев на свежий воздух. Снаружи шёл снег — невысокие холмики покрылись белым слоем замёрзшей воды, и большинство британцев испытало приятное новогоднее настроение. Тень поднималась всё выше и выше, воздух становился всё холоднее и холоднее, Элис крепче сжимала демона, чаще закрывая глаза.
Поднявшись выше облаков, Валмодор на мгновение замер на высоте, а потом бросился вниз, обратно к запорошённым снегом холмам. Сделав круг над железнодорожными путями, он приземлился на самом высоком холмике. Алиса спрыгнула с тени и судорожно застегнула расстегнувшуюся джинсовку. Оказавшись на холме, демон принял своё обычное состояние. Он поправил свои седые волосы и безумным взглядом посмотрел на Элис. Она громко фыркнула.
- И надо было мне влипнуть в такую историю! Акадон, Академия и Мастер! Который должен вернутся. Или не должен? Загадки и приключения на каждом шагу! Нет, я не против… Но носиться в декабре под снегом в одной несчастной джинсовке! - выпалила девушка. - В Агентстве нам хотя бы выдавали куртки с подогревом…. Хотя это моя вина — я решила, что на улице достаточно тепло… А Эльвентиус сегодня ещё хотел устроить что-то невразумительное. Я не против, правда, мне это очень даже интересно… Но если я опять заболею… Это будет похуже той битвы заключённых со знатью — танцевали, устроили побег, прилетел дракон, сжёг город и библиотеку!
- Ламхэ урн дэльюр? (Зачем вы потревожили меня?) - спросил Валмодор, странно покачав головой.
- А… Ты ещё тут? - удивилась Алиса. - Эд росс не Крашэльтайн ур мар тар эрэ. (Чтобы Крашэльтайн был в ваших руках.)
Элис протянула демону кристалл. Его глаза загорелись ярким зелёным цветом, и вскоре амулет уже висел на его шее.
- Орнуд. (Благодарю.) - помолчав, произнёс он.
Затем он сделал несколько шагов и спрыгнул с холмика, в одно мгновение вновь став тенью. Усилившийся ветер, несший снег, поймал его, и Валмодор скрылся из виду, оставив Алису в полном одиночестве.
Глава XXIV
“Как Алиса попала в Зазеркалье”
Аллисант внимательно следила за тем, как Кэйт Ньюэл копалась в своей стойке, периодически оборачиваясь на шум большой машины, заменившей громкие телефоны. Машина то и дело издавала компьютерный «бзыньк», и Кэйт сразу же подбегала к ней, нажимала какие-то кнопки, говорила что-то и вновь возвращалась к поискам. Искала она документы. «Агентство без документов — не Агентство!» - бросила Кэйт в начале разговора, до того, как ей пришлось рыскать в поисках важной бумаги. Алиса улыбалась и делала вид, что ей определённо важно всё происходящее, хотя на самом деле думала она совсем не о документах и не о Люциусе Грэбэлле, к которому ей нужно было отправиться. Элис вспоминала вчерашний вечер: как она уставшая и замерзшая вернулась домой; как целый час Зеркало расспрашивало её о случившемся; как после громкого восторженного крика демона она пила чай, выслушивая новые указания; как затем наблюдала за пришедшим к ней в гости Эльвентиусом Даркшейдом; как он показывал ей какую-то охранную сферу, якобы потерянную в Академии самими волшебниками; как они вдвоём говорили о всякой ерунде; как вечер закончился неожиданным подарком…
- Он подарил тебе часть своей души!? - поразился Артувалентиус.
- Он сумасшедший, - подтвердила Алиса.
- Может это план по…
- Нет, ты ведь слышал, что он сказал, что не думал об этом.
- Да… Им двигало чувство любви.
- Не думаю что им двигала только любовь.
- Ну да. Им двигало чувство любви и безрассудство… Ты с ним поаккуратнее, а то он… У него 38 титулов, он может как размахнуться…
- Я вообще ничего не делала, ты же знаешь.
- Главное чтобы он про нашу «миссию» не узнал. И про то, что к тебе явился твой «папаша».
- Мне кажется он про всё это догадывается.
- Неужели? Догадается, всё равно ничего не скажем. Нам надо искать «Ключник», «Глаз» и, собственно, «Ключ». А ещё тебе нужен фамильяр…
- Перед тем как мы всем этим займёмся, я должна прийти к Грэбэллу и разобраться со своим свидетельством…
- Конечно! Вот весело будет, если внезапно ты в родственники получишь ещё и Мастера.
- Особенно весело будет Люциусу.
- ...И Эльвентиусу.
- И Маргарет.
...Кэйт громко вздохнула и вытащила из стопки различных бумаг зелёную папочку.
- Наконец-то! - воскликнула она. - Я-то думала, потеряли…
- Значит я беру её и иду к Ёширо? - перебила её Аллисант.
- К Ё… А… Он тут больше не работает. За него отдувается Фрай…
- Значит к Фраю?
- Значит к Фраю.
Элис нахмурилась и взяла в руки тоненькую папочку.
- Только этого мне и не хватало… - пробормотала она.
- Да! И вот тебе талончик. Сегодня… Девятое, да? - не слушая её, тараторила Кэйт.
- Да.
- Чудно… Держи! Виссенштафлер будет счастлив тебя видеть, если ты к нему зайдёшь. Кажется, ты ему нравишься. Ты вообще всем, как оказалось, нравишься. По тебе все скучают.
- Приятно слышать.
«На самом деле нет.»
- Ах, и… У нас тут, как ты наверное уже заметила, перестройка. Ну, после ограбления.
- Ограбления?
- Ну… Да. Нас… Ты разве не слышала?
Алиса изобразила удивление и покачала головой.
- Может тебе ещё не успели рассказать. Ладно! Не буду больше задерживать…
- Спасибо, Кэйт.
- Всегда пожалуйста!
Люциус постучал по столу пальцами, будто бы сыграв что-то короткое на рояле, и тяжело вздохнул.
- Значит некто Акадэлиус Оуден… - произнёс он с трудом.
- Именно, - кивнула Маргарет Паулс, уставшая женщина сорока лет, перекрасившаяся в блондинку и красившая своё морщинистое лицо так, словно каждый день вечером она выходила на улицы Лондона «работать». - Он усыновил мою дочь…
- Удочерил, Маргарет, - поправил её Джозэф.
- Какая к чёрту разница? - вспылила женщина.
- Значит он её удочерил, - продолжил Люциус, смотря то на Мисс Паулс, то на Мисс Стардаст.
- Он… Не только. Она была в реанимации и… Не то чтобы он что-то сделал… Хотя он сделал… - бормотала Паулс, опустив глаза.
- Он её спас, Люциус, - перебил её экзорцист. - Она там полумёртвая лежала, он один раз её навестил… И вот она стоит перед нами. Выжила. Хотя шансов не было.
- То есть он спас её жизнь, удочерил и… - начал Грэбэлл.
- И украл у нас. Я была против! Я хотела разорвать этот чёртов договор! - закричала Маргарет.
- Почему? С чего вдруг? - перебил её Люциус. - Вы ведь не хотели ребёнка от Мистера Валлентгарбэрга?
- Не хотела. Но она была… Я… - сбилась женщина. - Вы знаете, кто был моей первой любовью?
Глава Агентства показательно округлил глаза и пожал плечами.
- Это должно меня волновать, Маргарет? Я думал, что вы действительно беспокоитесь о дочери, именно поэтому я решился вам помочь, но… Но вы думаете только о себе, и о том, как бы прикрыть свою задницу, ведь в договоре прописаны… Наказания… За оставление ребёнка себе, - спокойно сказал он. - Вам нет оправдания.
- Я думала она не ЕГО дочь, - пробормотала Паулс.
- Не чья дочь? - переспросил Грэбэлл.
- Не ЕГО дочь. Не… Я задам вопрос ещё раз, Мистер-Важный-Стул! Вы знаете, кто был моей первой любовью?
Аллисант тихо рассмеялась. Нет, происходящее не казалось ей смешным. Ей было страшно неприятно находится в кабинете скучного Люциуса Грэбэлла, изо всех сил корчившего из себя весёлого Эльвентиуса Даркшейда, в компании своих родителей, никогда не пытавшихся сохранить их маленькую семью. Однако события поворачивались интересным боком — теперь у неё было целых три отца. Очень интересный поворот событий. Конечно, ни Акадон, ни Даркшейд, вообще никто не мог предсказать, что дальше будет что-то такого размаха. И ладно отцы… Но родственники… Количество вероятных дедушек, бабушек, тёть и дядь увеличивалось в геометрической прогрессии.
- Важный стул… Ладно… Хорошо… Я слышал, что в молодости вы водились с тёмной компанией, но… - немного помолчав, начал Грэбэлл.
- Мастер! ДА! Мастер! Я была его единственной звездой на небе отчаянья! И хоть он и был… Не самым… «Белым» волшебником…. - прервала его разъярённая Маргарет.
- Значит вы думали, что он отец Алисы, а когда УЗИ показало, что у вас будет мальчик, вы решительно спихнули её некому Акадэлиусу Оудену! Я понял. Спасибо. Вас это не оправдывает, - перебил её глава Агентства. - Тем более когда ДНК-тест показал, что Аллисант всё-таки не его дочь…
- Он показал только то, что в ней есть гены Джозэфа Валлентгарбэрга! - закричала Паулс. - Я уверенна что и от Мастера там что-то есть…
- Там… Тьфу-ты! Каким я был идиотом в молодости, - пробормотал Джозэф.
- Заткнись!
Вновь наступила тишина. Люциус продолжил играть что-то на своём столе, а бывшие супруги погрузились в тяжёлые раздумья. Кристалл, подаренный вчера Эльвентиусом, всё это время висевший у Аллисант на шее, немного качнулся и засиял. Девушка посмотрела на Грэбэлла, и он довольно улыбнулся.
- Ты решил пригласить его сюда? - неуверенно спросила Алиса.
- Всё для тебя, милая, - кокетливо ответил Люциус.
Маргарет задрожала от злости, а её бывший супруг удивлённо пожал плечами. Они оба понимали о ком может идти речь, но не могли признать тот факт, что ради каких-то бумажек с анализами крови Люциус Грэбэлл мог позвать в своё логово Эльвентиуса Даркшейда. Этот поступок вызывал у них уважение к его персоне. Элис этот фокус не впечатлил.
Минута — и в дверь постучали. Люциус нажал на какую-то кнопку и стук прекратился. Мартин Фрай, одетый в чуть великий ему серый костюм, робко открыл дверь и попросил важного гостя войти. В кабинет Главы Агентства вошёл высокий иной. Эльвентиус Даркшейд выглядел сегодня как никогда красиво — он предпочёл вышитым костюмам с большим плотным пиджаком обычный «людской» костюм, чёрный и гладкий; вместо пышной рубашки надел простую белоснежную; оставил пиджак, который обычно лежал у него на плечах и по которому его все везде узнавали, дома. Он стал на два размера меньше, и лет на двадцать моложе. По изменившемуся лицу Грэбэлла стало понятно, что он совершенно не ожидал увидеть Эльвентиуса в подобном наряде. Маргарет громко фыркнула. Джозэф Валентгрэбэлл стал думать, что даже если по словам Люциуса этот иной собирается женится на его дочери, то он не против. Совсем не против. Даркшейд подошёл к столу и поставил на него какой-то толстый чемоданчик; он чем-то напоминал старенький саквояж или докторскую сумку 19-ого века. Глава Агентства перестал стучать и натянуто улыбнулся.
- Я рад, что вы смогли прийти, - выдавил из себя он.
- Странно, что после нашей последней встречи, вы меня пригласили, - ответил Эльвентиус. - Привет, Элис. Давно не виделись.
Иной очаровательно улыбнулся и, перед тем, как начал открывать свою сумку, посмотрел на её шею.
- Мне приятно, что ты его носишь, - произнёс он.
Маргарет Паулс, считавшая личного врага своего бывшего возлюбленного своим врагом, побагровела от ненависти, но ничего не сказала. Её бывший супруг покачал головой. «Да, для неё это будет ударом...» - подумал экзорцист.
- Что же, - вытащив из чемоданчика маленькую коробочку, или что-то, напоминавшее коробочку размером чуть больше ноготка, произнёс Эльвентиус. - Насколько я понял, вы собираетесь разбираться с документами.
- А вы нам помогать будете, да? - рявкнула Маргарет.
Даркшейд повернулся к ней и вежливо улыбнулся.
- Не вам, - сквозь зубы промычал иной. - Алисе.
- С чего бы это вдруг!? - поразилась Паулс, поворачиваясь к дочери, стоявшей возле Люциуса Грэбэлла. - Милая…
- Мир во славу страждущим, - перебил её Эльвентиус. - Да забудутся ссоры на время битвы с крылатым стражем этих земель, и да пусть вечным станет мирная помощь обоих сторон… Это из Тауэрра. Двадцать седьмой том.
- Какой вы… - буркнула Маргарет.
- Какой же, мисс? - улыбнулся Эльвентиус. - Я готов принять любые комплименты…
- Высокомерный... - пробормотала женщина.
- Благодарю, сердечно благодарю…
Эльвентиус обошёл родителей Алисы и подошёл к ней вплотную.
- Привет, - прошептал он. - Как я понял, у вас тут атмосфера постоянного противостояния.
- Можно и так сказать… Честно, не ожидала тебя сегодня увидеть.
- Я ведь говорил, что люблю делать сюрпризы. Ручку, пожалуйста…
Элис протянула иному свою руку. Тёплые пальцы Даркшейда внимательно изучали её, пока Люциус и двое когда-то женатых людей замерли в ожидании.
- О, но, Люциус, ты ведь сказал, что вы изучили эту технологию крови, - внезапно начала Маргарет. - Так ведь?
- Да, но «добывать» кровь мы пока не можем. Поэтому Мистер Дар…
Эльвентиус недовольно буркнул, отчего Люциус чуть не упал со стула.
- Мистер… Кхм… В общем… Надеюсь вы меня поняли, Маргарет, - продолжил Грэбэлл, заметно покраснев.
Маленькая коробочка распалась на две части, из одной из которых торчала маленькая игла.
- Может быть немного больно, - спокойно пробормотал Эльвентиус. - Ner pus o lattis hryg lauytahh… (Не думал, что у них возникнут трудности с такой глупостью…)
Игла уколола палец Аллисант, и коробочка изменила цвет. Мгновение, и то «сверхъестественно опасно-важное» дело, ради которого все собрались в этом несчастном кабинетике, было сделано. Даркшейд сложил две части в одну, и передал собранный инструмент Люциусу.
- Жаль, что ты сегодня уезжаешь, - прошептал он Алисе. - Мне так много хотелось бы тебе рассказать…
- Я вернусь, - тихо ответила девушка. - Через день, если не раньше.
- Обязательно… Но это ожидание будет для меня тем ещё испытанием. Ты ведь знаешь, чего я страшусь больше всего…
- Конечно…
Мастер Тёмного квартала улыбнулся, и эта улыбка, его улыбка застыла в памяти Алисы. Ещё раз. Сколько раз она это делала? Сколько будет делать? Неизвестно никому, даже самому Даркшейду...
...Поезд прибыл к Хотэнхэллу вовремя. Хотэнхэлльские холмы были полностью засыпаны снегом, хотя в Лондоне снег уже успел растаять. Здесь всё было по-другому — и воздух был более холодным и мягким, и снег более белым и сладким. Одним словом — магия. Да, здесь всё было пропитано ей, каждый уголок этого чудесного места.
Замок Мон-Коньексмент виднелся на одном из высоких холмов, но чтобы до него добраться нужно было посетить Вирьенбург, или, как его привыкли называть ученики академии, Сказочное ущелье. Пригород Хотэнхэлла, маленький городишко, состоящий из лавок и маленьких заведений, был отчасти похож на Квартал — в нём было много стоящих и интересных вещей, например сладкий лёд, внутрь которого прятали сумеречный огонь или ватного единорога; но больше он напоминал Алисе Хогсмид, маленькую деревушку, расположенную недалеко от Хогвартса. Вообще многие вещи из мира иных напоминали Элис какие-то места из фантастических романов. Впервые оказавшись в Тёмном квартале она пыталась найти маховик времени(так и не нашла), ведь посчитала, что в подобном сказочном мире он обязательно должен существовать. Академия вызывала в ней противоречивые чувства — что-то звало её туда каждый раз, когда она переступала порог магического мира, спускаясь с поезда на станции «Хотэнхэлл», но каждый раз ей приходилось отбрасывать все мысли о поступлении в это милое заведение, ведь всё время она была занята заданиями Агентства, от чего ей было очень грустно бывать здесь. Подобное чувство возникает у детей, которые видят на полке сладкую конфету, или глядят сквозь витрину на какую-нибудь игрушку. Им страшно хочется заполучить желаемое, но голос родителей твердит им: «Нельзя. Не сейчас. Не сегодня. Когда-нибудь потом.»
И вот это потом наступило. Алиса шла по каменной дороге, разглядывая яркие гирлянды небольших домиков. Снег заполнил всё вокруг, но теперь он был ей не страшен. Девушка надела на себя самое тёплое пальто, которое у неё было. Его, к слову, на днях ей занёс Эльвентиус Даркшейд. Он посчитал, что это пальто ему больше ни к чему, и даже хотел его выбросить, но Элис удалось спасти пальто от гибели.
Вокруг всё «пахло» новогодним настроением — яркие витрины, весёлые прохожие, пушистый снег и стучащие камни широкой дороги. Аллисант шла к Мон-Коньексменту, слушая обрывки чужих разговоров, и улыбалась.
- Не тронь его! Это тритон!
- Сладкие палочки? По сколько? Бежим скорее!
- ...и тогда он взорвался! Профессор на меня ТААААК посмотрел…
- Да знаю я! Глупый мальчишка, думает он мне нравится… Хи-хи… И ведь он прав!
- Тик-ток, тик-ток, кто прогуливает урок?
- ...то есть я старался. Я пытался изо всех сил. Но мне всё равно выписали предупреждение!
- Сырные печенья! Сырные печенья!
- Меня убьют, если я принесу на алхимию дохлого жука…
- Да не переживай ты, мы все когда-нибудь сжигали что-нибудь. Просто ты первый за долгое время сжёг усы преподавателю…
Хотэнхэлл сверкал и пел. «Это по-настоящему волшебное место.» - думала Алиса, слушая его песню.
...Профессор Уитглоу-Саффер ходил по кабинету, поглядывая на брата, озадаченного новым посланием из Агентства.
- Уважаемый Уитглоу-Оутом, просим вас… - бубнил директор Академии. - ...Передать нам… Зеркала… Для полного уничтожения…
Тихо тикали часы, и их тиканье отражалось в каждом из сотен зеркал, висящих в главной комнате замка. Каждое из зеркал Академии имело свою историю, своё проклятье и свои особенности. «Никто не имеет права владеть этим богатством, даже я...» - сказал как-то Мастер, рассматривая своё отражение в одном из них. И он был прав. Никому не были подвластны зеркала Мон-Коньексмента. Даже его духам.
- Этот псих выводит меня из себя, - произнёс Генри Уитглоу, магистр тёмных искусств. - Юлиан, разве ты не думаешь…
Директор не отвлёкся от бумаг и лишь недовольно вздохнул.
- Мы уже переменили половину всего учительского состава, позволили ему провести ревизию в наших кабинетах, даже показали ему кухню, а он всё не уймётся… - пробормотал он.
- У нашей школы два директора, - напомнил Генри. - Но пилил он пока только тебя.
- Потому что я магистр СВЕТЛЫХ искусств. И так как с прошлой среды мы обучаем только СВЕТЛЫХ, черт побери, волшебников, тебя он просто игнорирует, - ответил брату Юлиан Уитглоу. - Успокойся.
- Успокойся? Он рубит сук, на котором мы не то что сидим, а живём уже больше сорока лет, и я должен быть спокоен? - закричал второй директор.
- Я… Я имею в виду то, что вы, дорогой мой брат, слишком громко обсуждаете нашего врага, и я не могу нормально прочитать его письмо! Вот что я имею в виду. Хочешь орать — ори в другом месте!
- Ах, простите, господин Директор, мне жаль, что я вам помешал. Могу ли я вернутся в своё академическое крыло и закрыться в своей маленькой комнатушке, чтобы поплакать в подушку?
Юлиан ударил по столу кулаком, и его брат злобно ухмыльнулся.
- Иди и делай что хочешь!
- Я вывел тебя из себя, как мило…
В дверь кабинета постучались. Это была Мигея Мур, Профессор Мур, столетняя волшебница, заведующая школой и учитель магической психологии. Она рисовала своими заклинаниями портреты великих волшебников и помогала ученикам Академии с домашним заданием по магической истории. Её курсы пользовались большой популярностью во все годы, даже тогда, когда ей было всего двадцать три.
- Входите, - крикнул недовольный Юлиан.
Невысокая женщина с длинными волосами в тёмной мантии и большой стереотипной остроконечной шляпе вошла в кабинет, попросив кого-то постоять за дверью.
- А вот и вы, всё те же молодые хулиганы, высокие мальчишки с одинаковыми лицами, - произнесла она, улыбнувшись. - Помню, как вы таскали у меня свитки с заклинаниями… Столько лет прошло…
Мигея подошла к столу и взглянула на директора.
- К вам, мальчики, гости, - сказала она негромко.
- Вы ведь помните, Профессор, что после последнего визита к нам гениального реформатора Люциуса, покарай его Смерть, Грэбэлла, мы обязаны обращаться друг к другу на вы и никогда не называть друг друга… Ну… Кхм… - начал Генри.
- Конечно, милый, именно поэтому я говорю тихо, чтобы он не услышал, - перебила его волшебница.
Братья улыбнулись, и старушка выпрямилась, поправив свою шляпу.
- К нам прибыла Алиса, - громко произнесла она.
- Алиса?
- Наша Алиса?
- Никак с заданием?
- Да какое задание… Ты не помнишь, как этот болван сказал, что она его покинула…
- Это он её уволил.
- Сам виноват.
- Мальчики!
Директора замерли и посмотрели на строгую заведующую.
- Простите, - выдавил из себя Юлиан.
- А вы удивляетесь, что я к вам обращаюсь, как к детям. Вы и есть дети, просто подросшие… И ни Грэбэлл, ни кто-либо ещё этого не изменит. Ладно… Вы готовы её принять? - мило улыбнувшись, спросила Мур.
- Д-да, конечно, - пробормотал Уитглоу-Саффер.
- Тогда я её сейчас приведу… Ожидайте…
Волшебница быстро шмыгнула за дверь, оставив братьев наедине с тиканьем старинных часов. Они, будто вновь став детьми, ожидали чуда. И оно свершилось — дверь отворилась и перед директорами появилась Аллисант Стардаст, в этот раз носившая на себе не форму Агентства, а красивое длинное пальто.
- Алиса! - воскликнул Генри.
- Здравствуйте, Профессор, - поздоровалась девушка. - И вас, господин Директор, я тоже приветствую.
- Лихие пришли времена, Алиса, - печально произнёс Юлиан.
- Я слышала… Ужасно, конечно.
Элиссант присела на стул, на который обычно садились преподаватели, вызванные к директору, или провинившиеся ученики.
- И с чем ты к нам? - нетерпеливо протараторил магистр тёмных искусств. - Не от Агентства ведь, и явно не от Даркшейда, хотя я слышал, что он с тобой танцевал. К чему это я…
- Я больше переводчик, чем танцовщица и модель, - произнесла Алиса. - Но я и правда ни от первого, ни от второго. Я от кого-то по-круче.
- По-круче? - удивился Юлиан, с трудом сдерживавший улыбку. - Интересно.
- Очень, - согласился его брат.
- Мне тоже, - кивнула Элис. - Но дело не очень-то светлое. И радостное. Думаю, стоит позвать Профессора Найткроу.
- О, так серьёзно… - пробормотал Генри.
- Очень серьёзно, - добавила Аллисант. - Возможно разговор пойдёт о Мастере.
- О Мастере!? - воскликнул Юлиан, по выражению лица которого было понятно, что он не испуган и удивлён, а скорее счастлив.
- Да. И о Акадоне.
- О…
- Да.
- Боги…
- Именно они. Так что, позовёте Людевика?
Директор потянулся к перу и быстро написал маленькую записку на обрывке бумаги. Он сжёг её волшебным пламенем свечи, тем самым отправив её по адресу.
- Остаётся лишь ждать, - произнёс он, когда записка пропала.
- У нас ведь есть время? - спросил Алису Уитглоу-Саффер.
- Не знаю…
Уже седой, покрытый глубокими морщинами, Людевик Найткроу был всё так же велик и удивителен, как двадцать-сорок лет назад. Невероятный гений, чудесный алхимик и преподаватель, скряга с самых юных лет и сокрушительно обаятельный злодей — он никогда не был старым и никогда бы не постарел. Убрав свои недлинные волосы с плеч, волшебник загадочно улыбнулся. Рассказ Аллисант Стардаст, девочки, семь лет назад чуть не отданной в Академию на обучение, девочки, которая возможно была дочерью его любимого ученика, девочки, которую он так сильно хотел обучать и считал своей внучкой, поверг его в изумление.
- Если всё действительно так, как ты рассказала, - начал он своим хриплым глубоким басом. - Если Акадон, умирая, или только сходя с ума, тебя удочерил… Если Мастер… Нет. Если Люциус сломал время… Если Акадон вот-вот вернётся… Знаешь, Юлиан, нам правда стоит избавиться от зеркал.
- Что значит «избавиться»? - вскрикнул Генри. - Если не будет зеркал, не будет магии, не будет магии, не будет Академии, а это, уж простите, дикость! Убить всё, все эти вековые знания, все достижения… Потому что какой-то шизик так захотел!
- Не только поэтому, уважаемый, не только поэтому, - спокойно продолжил Людевик.
- Если Акадон, вернее нет, если безумие этого великого учёного-волшебника вернётся, а был он болен и очень, поверь, все эти зеркала ему послужат. И как послужат! А мы ведь не хотим умереть и убить остальных живых созданий? Не хотим ведь?
- Я полностью согласен, - произнёс Юлиан. - Но… Бить зеркала…
- Бить? Разве я сказал бить? Я сказал избавиться. Это означает совсем другое…
- И как же мы…
- Послушайте меня, Генри, послушайте и не перебивайте…
Профессор Найткроу вздохнул и поправил свои буйные волосы.
- Алиса, - он повернулся к девушке и печально улыбнулся. - Я верю тебе, и я верю в то, что писал Акадон. Я верю в то, что мой ученик Винсент Даркблуд не был сумасшедшим. Я верю в то, что мы в опасности. Я знаю, что мы можем сделать. Мы можем попросить хранителей-создателей спасти Академию — временно разбить зеркала, лишить здание былой мощи и… Кхм… Но я… Я хотел бы… Увидеть… Своими глазами… Не в обиду тебе, но…
- Отвести её к Главному зеркалу? К Окулусу? - перебил его Юлиан. - Простите, но…
- Это опасно, да, как говорит этот Грэбэлл, опасно, но это важно и необходимо. Они ведь знакомы… - вмешался Людевик.
- Знакомы? - удивилась Алиса.
- Да, - покачав головой, ответил старик. - Да, знакомы. Твои родители… Твоя мать, Маргарет, внучка великого волшебника Мениргелиуса Педерт-Паулса, основателя Академии. И она, естественно, имела право как волшебница привести тебя сюда. Случилось это… Кхм… Не помню… Тебе было кажется лет двенадцать…
- Двенадцать… - пробормотала девушка.
В её голове ярким пламенем вспыхнуло воспоминание того дождливого дня, холодного и страшного. Дня, когда её повели в Агентство.
- Да, но потом… Маргарет почему-то передумала. После смерти Мастера она вообще стала… Не важно. Пойдём-те же к Окулусу… - то и дело соскакивая с одной мысли на другую пробормотал Профессор алхимии.
Зеркала — это то, чего в Академии было много. На каждой стене каждого коридора помимо больших живых картин висели зеркала. Все они были разными — громадными и крошечными, прямыми и кривыми, круглыми и квадратными… Были даже зеркала на ножках! Однако главным зеркалом Мон-Коньексмента был Окулус. Это было невероятных размеров зеркало, по форме напоминавшее не то овал, не то прямоугольник. Сделано оно было из живого дерева, иногда цвело, но чаще было мёртвым. Обычно размер Окулуса в высоту составлял около четырёх метров, в ширину всего лишь один с половиной, но зеркало часто меняло свои формы и поэтому находилось в отдельном большом зале. Там Окулус мог расти и уменьшаться сколько угодно.
Юлиан вставил старинный ключ в замочную скважину и повернул его несколько раз. Дверь заскрипела и открылась.
- Прошу, - произнёс Директор, указывая своей рукой на дверь.
Алиса вошла в зал и сразу же удивилась его огромностью. Стены зала уходили куда-то в небо, в треугольную крышу, которая нигде не кончалась. В зале было прохладно, но не так холодно, как на улице. Снега внутри не было, несмотря на то, что в зал вели не застеклённые окна, и сам зал выходил на балкончик. Казалось, что тут царило прохладное лето, и что декабрь был только снаружи.
- Вот и он! - воскликнул Юлиан, подходя к закрытому какой-то тканью зеркалу. - Окулус!
- Напомню, что Окулус — это главная часть Академии. Возле него происходит первый вступительный экзамен, все меж-курсовые экзамены, финальный экзамен и награждение, происходящее после окончания учёбы. Именно Окулус решает, на какой курс отправится ученик и… - начал Генри.
- Даже не знаю, что более сложно — говорящая шляпа или зеркало… - пробормотала Элис.
- В любом случае — это великое зеркало, - закончил Уитглоу-Саффер.
- Чудно, этого достаточно, - поблагодарил мага за речь Людевик. - Теперь о мерах предосторожности. В зеркало смотреть не отвлекаясь, иначе то, что там отражается, отразиться в зал. Ни в коем случае не уходить в зеркало. Не слушать просьб мертвецов. Не отходить от самой главной цели… Понятно?
- Вполне, - ответила Аллисант, на шее которой слабо засиял кристалл.
«Он каждый день видит меня только вечером. Я уехала, и он это время почему-то провести спокойно не может… Для него это будет… Есть… Испытание. Странно. Очень...» - подумала она, совершенно забыв о том, где находится.
- А что мы собственно хотим увидеть? - спросил Юлиан, крепко схвативший край пыльной ткани.
- Мы? Ах, да. Алиса! - вновь поправив волосы вскрикнул Найткроу. - Покажешь нам… М… Твоё видение. Которое ты видела.
- Я попытаюсь, - неуверенно произнесла Элиссант.
- У тебя столько магии в крови, обязательно справишься, не волнуйся. Главное помни — не отвлекайся, не уходи в зеркало, не слушай мертвецов, не отходи от главной цели…
Директор резко сдёрнул ткань с зеркала, и Алиса увидела своё отражение. Её лицо выглядело очень бледно, а кристалл на её шее сиял так ярко, что казалось, если смотреть на него больше минуты, можно ослепнуть.
- Покажи нам своё видение, - произнёс Людевик.
Аллисант попыталась представить то, что проносилось в её голове до того, как видение началось. «Кажется… Это были кабинеты...» В отражении стали появляться тёмные полосы, напоминавшие свисающие откуда-то с потолка длинные кусочки мокрой ткани. «Этого там не было.» Алиса продолжала смотреть в зеркало, и в какой-то момент услышала какой-то тихий шум. Это был шёпот. Невнятный, тихий, жующий звук. Был ли это голос зеркала или кого-то другого, девушка не поняла. Черты стен и пола стали размываться, стоящий возле зеркала Юлиан Уитглоу-Оутом смазался с задним фоном. Окулус занял всё место, которое мог занять.
- Это так приятно наблюдать тебя вновь… - произнёс шёпот, ставший чуть громче. - Так приятно вновь слышать, как бьётся твоё сердце…
Длинные кусочки ткани стали ярче и выглядели уже не как ткань, а как какие-то длинные щупальца.
- Не говори с мертвецами? Этот маньяк тоже так сказал, да? Зеркала — очень интересный предмет. Сквозь них можно протянуть время. Старик Акадон так и делал, пока не построил свою сферу. Гадкий тип. Они оба…
Свет от кристалла стал медленно потухать.
- Пришёл сюда. Тоже боится упустить из виду. Это тоже заключение в каком-то смысле… А как брал кровь… Ба! Нет бы сделать это спокойно… Ты бы видела как колотились его сердца. Все три. Стареет, а умнее не становится.
Стены, отражавшиеся в зеркале вместе с Алисой, начали таять, и их место занимал тёмный лес и свистящий ветер.
- Не говори с мертвецами… Глупость. А если мертвецы сильней? Ха… Мой любимый учитель, а так опрометчиво бросил тебя на растерзание кучке самодовольных трупов. Фи…
Откуда-то издалека до Элис долетали какие-то слова. Она не слышала их, она не могла их расслышать, но ощущала, как они ударяются об её шею, словно ветер. «Не отходи от главной цели.»
- Показать им то, что ты видела? Хм…
Окулус помрачнел, отражение стало прозрачным. К стеклу с той стороны подошла какая-то тень.
- Показать им, что ты видела?
Аллисант кивнула головой.
- Услуга за услугу, я тебе, ты мне…
- Что ты хочешь?
- Я хочу умереть. Но… Я не знаю смогу ли…
Алиса сделала шаг к зеркалу, и силуэт из зазеркалья стал чётче.
- Думаешь я знаю, кто ты? Нет… Я читаю то, что могу прочесть. То что успеваю, пока открыты двери. Пока я не безумен. Пока я ещё жив. Я просто зову. И пойдёшь ли ты на этот зов?
- АЛИСА!
Зеркало оказалось слишком близко. Кажется, Элис коснулась его лбом. Сначала было холодно. Потом она словно утонула - её поглотила тёмная субстанция, напоминавшая воду. Алиса отправилась куда-то далеко-далеко…
- Ни в коем случае не уходить в зеркало...
Аллисант зажмурилась и задержала дыхание. На мгновение ей показалось, что она и вправду оказалась в каком-то водоёме, но потом всё стало сухо. Девушка открыла глаза — перед ней была едва-тёплая гостиная. Та самая гостиная,на полу которой лежало неподвижное тело.
Глава XXV
“Мастер и Маргарита”
Аллисант всегда задумывалась о том, как сильно отличаются лица Эльвентиуса Даркшейда и Люциуса Грэбэлла. И дело было вовсе не не в том, что они были представителями не только разных семей, но и разных миров — их характеры словно кто-то нарисовал на их лицах, придав обоим мужчинам свой особый шарм.
Люциус Грэбэлл унаследовал у матери длинный худой нос, вечно-синие круги под глазами и болезненное подёргивание плечами. Он всегда был мрачен, молчалив и задумчив, но когда говорил превращался в злобного монстра, давившего своими гнилыми словами на собеседников, превращая их в маленьких провинившихся детей. Люциус был параноиком, страшно нервным и неприятным типом, хотя в детстве был чудным мальчишкой. Он хулиганил, учился колдовать и подавал большие надежды. Когда-то в раннем детстве он даже хотел стать таким же, как Эльвентиус Даркшейд… Но потом его мать умерла, и мальчик стал медленно превращаться в холодного и черствого человека. Люциус Грэбэлл основал Агентство, надеясь уничтожить всё то, что осталось от его прошлого — иных, убивших его мать, и магию, принявшую в этом не меньшее участие. На его лице отпечаталась ненависть, перемешанная со страхом, завистью и печалью. Алиса часто принимала Грэбэлла за тощего и потрёпанного временем ворона без клюва. Или худого голубя без крыльев.
Эльвентиус Даркшейд, в отличии от своего «главного» врага, имел выразительные и яркие черты лица — разноцветные глаза, на которые падала тень от пышных тёмных элегантных бровей, правильный нос, выразительные скулы и приятные губы, постоянно изгибавшиеся в блестящие улыбки. Он был стабильно весел, уверен в себе, при этом в меру строг, скрытен. Он не гонялся за тенями, не старался кому-то что-то доказать. Эльвентиус делал то, что считал нужным, и никогда ни с кем не советовался. Часто советовал. Когда молчал, выглядел глубоко задумчивым и углублённым в какие-то размышления. Действительно думал. По лицу мастера Тёмного Квартала бегала загадочность. Он что-то скрывал, играл с людьми и иными в свои игры, всё знал, но, несмотря на это, оставался абсолютно спокоен. Внутри него бушевал океан страхов и сомнений, но он был достаточно умен, чтобы это не показывать. Его внешняя уверенность сражала наповал, и лишь единицы понимали, как тяжело она ему даётся…
Оба этих типа, две полные противоположности, часто мелькали у Алисы перед глазами. Через чур часто. Однако девушка никогда не думала, что однажды ей придётся вспомнить каждую деталь их образа, сравнить все эти детали и застыть в оцепенении.
...Неподвижное тело лежало за диваном, лица его не было видно — труп лежал на животе, голова была прижата к полу, чёрные мокрые волосы прилипли к лицу, скрыв все его черты и сделав голову похожей на помятую ткань, наброшенную на что-то круглое. Элис сразу поняла, что мужчина, лежавший в этой странной гостиной, был мёртв — он не двигался, не дышал. Однако, чтобы убедиться в этом, она подошла к нему, присела и дотронулась до его руки. Пульса не было. Труп, определённо. Алиса хотело было встать, но внезапно безжизненное тело шевельнулось — мужчина перевернулся на спину и взглянул на незваную гостью дикими глазами. Худой, скуластый, мрачный, и по лицу бегает эта пресловутая загадочность. Мертвец напоминал Люциуса Грэбэлла своей болезненной слабостью, при этом походя чем-то волшебным на Эльвентиуса Даркшейда. Нет, его лицо не было ни на капельку похоже на их лица, но отпечаток характера на нём был похож на те отпечатки, что Алиса видела почти каждый день на лицах своих знакомых. Неужели таинственный незнакомец мог быть их смесью?
Мужчина резко сел, и Элис отпрянула от него, чуть не упав на пол.
- Ах… - прошипел некто. - Хм… И с чего бы ты… Ох…
Лицо неизвестного искривлялось от боли каждый раз, как из его уст вырывались слова и короткие хрипящие звуки. Он быстро и тяжело дышал, качал головой и часто закрывал глаза.
- ...Такая встреча… Интересно…
Мертвец громко рассмеялся.
- Кто тебя позвал? Кт…
Аллисант удивлённо молчала, пытаясь проанализировать всё только что произошедшее.
- Молчишь? Кхм… Кх… Ладно…
По лицу незнакомца растеклась уставшая улыбка.
- Ты меня позвал, - внезапно произнесла Элиссант.
- М?
Уставший мужчина взглянул в глаза Алисе, нахмурив брови.
- Ты…
- О, так значит я сам себе обеспечил такую компанию. Мило. Сам себе пожму руку.
Некто произнёс эти слова спокойно и легко, будто сняв с себя всю усталость. Он мгновенно посвежел и будто налился силой.
- Давай устроим чаепитие — в честь этого прекрасного…
Неизвестный прервался и, схватив Алису за руку, поднялся на ноги. Девушка оказалась на ногах рядом с ним.
- Прекрасного знакомства, - закончил некто.
- Но мы ведь… - начала Элис, в голове которой всё смешалось в кучу. - Не знакомы. Совсем.
- А… - протянул мужчина, посильнее схватив Аллисант за руку. - Меня зовут Мастер. Да. Мастер. Ты ведь должна знать… Меня многие знают… Я…
Мастер остановился и усмехнулся.
- Я умираю, - тихо пробормотал он. - Не важно. Чай!
Мужчина сделал шаг. Под его ногой заскрипела старая половица. Мастер сделал ещё один… Внезапно его нога подвернулась, и он чуть не упал. Алиса, рука которой всё ещё была в руке Мастера, удержала уставшего волшебника.
- Благодарю, - произнёс маг. - Видимо с чаем ничего не выйдет… Кхм…
Он ещё раз рассмеялся.
- Тебе нужна была помощь, чтобы умереть? - более-менее придя в себя спросила девушка.
- О, определённо, - бормотал Мастер. - Я уже четыре часа пытаюсь и…
- Четыре часа? - поразилась Аллисант. - За это время…
- ..можно было умереть и не раз, знаю, знаю… Если бы всё было бы так просто, я бы не звал на помощь. Я бы просто умер и всё, но… Но я не могу! Я сам в этом виноват, виноват, но...
Алиса замерла и глубоко задумалась. «Вы знаете, кто был моей первой любовью?» - громко, с вызовом спросила сорокалетняя женщина, на лице которой морщинами выступили самые тёмные её тайны. Сцена короткой встречи в Агентстве вновь предстала перед глазами. Люциус переметнулся на сторону мисс Стардаст, отбросив свой план по воздействию на неё с помощью матери. Эльвентиус спокойно вошёл в здание и вышел из него точно так же — беспрепятственно. Ему никто не помешал. Джозэф Валентгрэбэлл восхитился своим «врагом». Всё пошло совершенно не так, как обычно. И лишь Маргарет Паулс сохраняла в своих поступках обыденность. Она была нелогична, груба и жестока. Грэбэлл изменился (надолго ли?), а Маргарет всё продолжала быть той злостной фурией…
- ...но я… Я слишком многое сделал не так. Я был плох. Слишком плох. И опасен. Определённо опасен для всего мира. Я любил, но я ошибался. Я думал, что любовь это чувство прекрасного. Но на самом деле…
Мастер. Тот, ради кого Маргарет готова была свернуть свою собственную голову. Тот, кто умер много лет назад. Тот, кто сейчас стоял перед Алисой, бледный и больной, смертельно уставший. Почему он был без неё? Она предала его? Она бросила его так, как бросила когда-то свою дочь?
- ...на самом деле, любовь — это смешанные эмоции. Приятные, безусловно приятные. Но никогда не чёткие. Всегда яркие и яростные. Такие бурные эмоции… Они могут быть вызваны не только к прекрасному. Не только прекрасно порхать у тебя в лёгких. Нет… Если ты любишь прекрасно, значит ты полюбил кого-то ужасного. Не бывает красивой и идеальной любви. Она красива лишь тогда, когда искренна и жива, а такая любовь не может быть правильной. Она может быть настоящей лишь когда… Когда дышит. Когда не одинока…
«Я верю в то, что мой ученик Винсент Даркблуд не был сумасшедшим.» - произнёс алхимик, печально и гордо одновременно. Когда его любимый ученик вселился в него и заставил отдать дорогую гостью в качестве жертвы? Жертвы ли?
- Я понял это лишь тогда, когда остался один, - закончил свою речь Мастер. - Я понял это лишь сейчас, когда сошёл с ума. Когда остался брошен. Как жаль, что именно сейчас…
Почему этого человека(или иного) боялись миллионы? Он пытался сломать время и пробить портал в параллельную вселенную. Но Люциус сделал почти то же самое, и его никто не боится. Да, его недолюбливают…
- О, я не дал тебе представится! - внезапно воскликнул Мастер. Он протянул Элис свою руку и улыбнулся. - Мастер… А ты?
- Алиса, - автоматически ответила девушка.
«Люциус Грэбэлл стал тем посланником Акадона, о котором безумный волшебник писал в своей рукописи.» - подумала Аллисант. «Мастер провалил задание, данное ему вселенной. Но время идёт именно так, как должно, и конец света всё равно наступит. Если его не остановить. Но как...»
- Алиса! - восхитился маг. - Алиса… Моё любимое имя. Не зря. Ах…
Мастер отпустил руку гостьи и, обойдя диван, сел на большой стул, который, как вскоре поняла Элис, стоял посреди гостиной далеко не просто так.
- Умереть от рук прекрасной носительницы этого пречудеснейшего имени! Моя мечта… Всей жизни, можно сказать. Если эти мгновения можно назвать жизнью…
Алиса подошла к стулу и в который раз удивилась. Она случайно стала актёром безымянного театра и играла в одном знаменитом спектакле важнейшую роль. «Я была его единственной звездой на небе отчаянья!» - вскричала бешеная Маргарет. «Я была его единственной звездой на небе отчаянья!»
- И потухла… - пробормотала девушка.
- Кто потухла? - заинтересовался Мастер.
- Единственная звезда на небе отчаянья, - пояснила Элис. «Стоит ли сказать, что моя сумасшедшая мать считает, что он...» Стардаст замерла. «Она считает, что он твой отец.» - произнес её внутренний голос. «И что если она права?»
- Жаль, что звёзды тоже смертны. Очень, очень жаль, - покачав головой, сказал мужчина. - Но я жажду этого убийственного… Молчания. Молчания, да. Поможешь?
- Я здесь для этого.
- Чудно. Прекрасно. Знаешь «expatio»(опустошение, в данном случае приглашение наружу) и «lameru»(воскрешение)?
- Экс…
- Expatio o mer snakke, (Приглашение змей наружу) - прошипел Мастер, хитро ухмыльнувшись. - Или в Академии этому больше не учат? Я ведь тебя там поймал.
- Я не училась в Академии, - печально сказала Алиса.
- Вот как… А я то подумал… Кхм… - волшебник дёрнул рукой и быстро заморгал. - Уж прости за наглость, но почему я не могу…
Элис задумчиво приподняла левую бровь.
- ...прочитать твои мысли?
- Мои мысли?
- Да. Ты закрыла все двери. Возмутительно!
- Двери?
- Я вижу, ты совсем не имеешь понятия о магии.
- Почему же? Я знаю заклятье успокоения и подчинения.
- «Naver»(Успокоение) и «Map'ur»(Подчинение)?
- Нет, это одно заклятье…
- Почему ты говоришь заклятье, а не заклинание? Я всё понимаю, но…
- Ты при смерти, почему тебя это вообще волнует?
- Действительно…
Волшебник тяжело вздохнул.
- Я на грани отчаяния и безумия, - прошептал он. - Я никогда не был так хорош в бреду. И вот… Настал момент триумфа!
Мастер хотел было вскочить со стула, но его ноги не послушались его и не помогли ему встать, лишь слегка дёрнувшись.
- Убей меня!
- Чт…
- Ах, прости, ты ведь не знаешь…
- Вообще ты выглядишь слишком бодро для мертвеца.
- Только что заметила? Умная девочка. Что я тебе такого наговорил, чтобы ты залезла в зеркало?
Мастер сбивался с мысли, говорил все слова чётко и понятно, быстро перебегая с вопроса на вопрос. «Ты бы видела как колотились его сердца.» Умирающий был слишком живым. Он веселился и упивался своим состоянием. Он играл в игру со Смертью, играл и наслаждался. Он словно наркоман хватался за иглу, кололся и смеялся, пытаясь затуманить свой рассудок и забыть о той боли, что сковывала его сердце.
- Ты бы видела как колотились его сердца… - пробормотала Элис.
Улыбка Эльвентиуса засияла на лице много лет мёртвого безумца.
- М? Так и сказал? Чьи сердца, не напомнишь?
- Нет.
- Жаль… Так, о чём мы… Ах, да! Expatio o mer snakke! Изгнание змей!
- Змей? Откуда?
- Отку… Ах, ты моё маленькое дитя. Такая светлая и наивная. Из меня, конечно-же.
Мастер живо закатал рукав и показал Алисе своё запястье. Ярко сини-чёрные вены двигались в чём-то тёмно-зелёном.
- Змеи… Гадкие твари. Волшебные паразиты. Они появляются, когда тебя проклинают. Показывают, собственно, проклятья на тебя наложенные. У меня их много. Очень.
Элис дотронулась до руки Мастера, и змеи живо спрятались, убежав куда-то в район локтя.
- Чтобы их выманить нужно использовать «expatio», а чтобы после того как ты их вытащишь меня воскресить и продолжить…
Аллисант нервно рассмеялась. «Мы можем попросить хранителей-создателей спасти Академию — временно разбить зеркала, лишить здание былой мощи и…» Вот тут это произошло. Тут он ворвался в сознание своего учителя. А когда голова Алисы опустилась в омут захваченного зеркала, в зал вбежал Эльвентиус Даркшейд, напросившийся к Грэбэллу в компанию.
- МАСТЕР!? - прокричал Люциус, схватившись за волосы.
- Кто если не Винсент, - расстроенно бормотал Найткроу. - Мой любимчик…
- Это я уже понял, вы, вы все тут любите «особенных». Особенно опасных, я имею в виду. Но как вы могли допустить… Как вы…
Глава Агентства ненавидел весь мир — от себя до Даркшейда. Та, которую он хранил как зеницу ока, попала в руки к самому грязному негодяю… С другой стороны, не к Эльвентиусу. Хотя Грэбэлл не знал, что хуже. Или лучше.
- Вы! - заорал Люциус. - ВЫ ВСЕ! Ещё и спрашиваете почему… О, я просто в ярости! Эльвентиус, чёрт вас подери, почему…
Иной отвернулся от зеркала и взглянул на разгневанного агента красными, как огонь, глазами.
- Злоба убивает страх, но поверьте мне, это не единственное, что она может прикончить, вырвав глаза и перерезав горло, - громко и чётко произнёс Даркшейд. - И я тоже на многое спокоен.
- Успокойтесь, оба! - воскликнул Генри. - Два героя-спасителя! Где вы были, когда она отправилась сюда, в руки к… Это ведь из-за вас, Люциус, мы сняли всю защиту с разума учеников и учителей и прочих посетителей этого чудного замка. А вы, мистер Даркшейд, не помогли нам, и совет…
- Совет? - удивился Люциус, мгновенно успокоившись.
- Совет иных и прочих, - добавил Юлиан. - Это как… Верховный суд, что-ли
.
- Интересно… - восхитился Грэбэлл. «Вот куда я внесу свой законопроект о запрете меж-видовых браков.»
- Он признал вас, Эльвентиус, виновным в том, что вы не оказали помощь, - продолжил Уитглоу-Саффер. - Ни магам, ни Академии и лишь ухудшили…
- Не в первый раз и не в последний, - перебил его Даркшейд. - Я не намерен это обсуждать. Как и ту дуру-советницу, которая считает себя моей фавориткой.
- Дуру? Она председатель совета… - начал Найткроу, заинтересованный сложившимся разговором. - Жена знаменитого…
- В том-то и дело, что жена, а всё никак не угомонится! - закричал Эльвентиус. - И вообще мы не об этом должны говорить! Алиса в Зазеркалье, и…
- Там ей и место, - бросил алхимик. - Будем спорить с Льюисом Кэрроллом?
На лице обычно спокойного и сдержанного иного проявился звериный оскал.
- Да, - тяжело произнёс Эльвентиус. В его голове зажужжали давно забытые больные мысли, и он на мгновенье сам ужаснулся своего твёрдого и хриплого голоса. «Я болен… Снова… Слишком поздно… И Акадон… А если она узнает? Если она узнает, кто я на самом деле? Если она испугается и...»
Алиса вытащила из руки Мастера очередную змею и кинула её в рядом стоящую «купель», внутри которой подобных тварей было уже больше тысячи.
- Умная девочка, - промычал умирающий. - Родители тобой, наверное, гордятся.
Элис подняла глаза.
- Я бы гордился, - улыбнулся Мастер. - Я бы всё отдал, чтобы иметь такую дочь.
«Я думала она не ЕГО дочь.» - пробормотала Паулс, громко шмыгнув носом. «Но она в итоге оказалась его...» - произнёс ей в ответ неизвестный Алиса голос. «Ирония. Очень смешно. Правда, Эл? Эл?» Аллисант замерла в странной позе и с интересом слушала монолог красивого голоса, который вскоре прекратился.
- Твои родители ведь… - начал Мастер. - Они ведь любят тебя, так? Переживают о том, куда ты запропастилась.
- Вряд-ли, - грустно ответила Стардаст.
- Вряд-ли волнуются, потому что не знаю, что ты…
- Вряд-ли любят и переживают. Я не знаю, играю ли я в их жизни какую-то важную роль… Мои родители — необычные люди.
- Вот оно что…
Волшебник вздохнул. Его изрезанная вдоль рука резко затряслась.
- А… Хм… Ты случайно не знаешь, - произнёс он, вновь заулыбавшись. - Маргарет Паулс… Моя… Знакомая… Она…
Мужчина замолчал и, страдая, закачал головой.
- Как ты думаешь, она была хорошей… Будет… Хорошей матерью? - спросил Мастер с трудом.
Элиссант помолчала, но потом отрицательно покачала головой.
- Нет, - тихо сказала она.
- Но почему!? - вскрикнул умирающий. В его голосе собралась вся скорбь и всё отчаяние жившее внутри волшебника последние полгода. - Она ведь отреклась от меня и от магии, от меня и от магии ради… Ради нашей дочери! Нашей дочери!
«Нашей дочери...» Алиса сглотнула и закусила нижнюю губу. «Вы знаете, кто был моей первой любовью?»
- Я думал она… Но… Откуда ты можешь знать?
Отчаянье сменилось недоверием и надеждой. Мастер трясся всем телом и по лицу его текли холодные слёзы. Алиса промолчала.
- Откуда…
Девушка вздохнула и посмотрела на измученного волшебника. Он всю жизнь шёл к великой цели. У него была великая миссия — покорить время и пространство. Он ломал себя и других, пытаясь достичь её. Потом он влюбился. Влюбился в девушку, которая была на семь лет его младше. В юную Марго. Он называл её Маргаритой, потому что однажды слышал название какой-то русской книги. Он не читал Булгакова, но продолжал звать свою любовь Маргаритой. Маргарет это нравилось. Ей нравилось, что её любят. Но стоило целеустремлённому волшебнику отвести от неё взгляд, как она превращалась в настоящего монстра. Мастер действительно её любил. Правда любил. Но этого ей было мало. Маргарет Паулс желала уничтожить его, забрать его душу и сердце, не дать ему смотреть на что-то помимо неё. А когда он с надеждой глядел на неё и уверенно говорил: «У меня будет дочь.», она тихо усмехалась. Джозэф думал, что внутри неё его ребёнок. Он даже колдовал. Один раз в жизни. Лишь для того, чтобы хоть на часть стать отцом маленькой Алисы… Дальнейшая история девочки сложилась странно — её удочерил Акадон. Не только удочерил, но и благословил, оставив её душе частичку себя. «Агент. Человек. А что внутри...» Эльвентиус не мог знать всего, но он видел достаточно, чтобы полюбить странного ребёнка, брошенного взрослыми в большой и опасный мир. Стоило ли Мастеру знать всю правду? Он ведь при смерти…
- От…
- Потому что мне довелось видеть, как она…
Алиса сбилась и заплакала.
- Ты…
Мастер смолк и задумался. Клубок запутывался всё больше и больше.
- Конечно… Конечно… Как я только…
Элис взглянула на умирающего и увидела на его груди сине-голубой полу-прозрачный рисунок.
- У тебя ведь её глаза! - воскликнул Мастер, громко рассмеявшись.
Он смеялся и плакал, всё сильнее путаясь и путая при этом Алису.
- Удивительная встреча. По этому поводу надо выпить чаю… Обязательно…
Мертвец встал со стула и заключил дочь в объятья. Время в этой точке сломалось, и над камином неярко засиял один из знаков Акадона.
Эльвентиус следил за тем, как в зеркале двигаются мрачные тени, и думал, что если он вновь увидит Алису(а он боялся, что это может и не случится), то сначала он крепко-крепко её обнимет, а потом обязательно сделает всё для того, чтобы заключить с ней брак и больше никогда не боятся того, что её кто-нибудь куда-нибудь похитит. «Мужья имеют право накладывать на жён сильнейшие защитные заклятья...» - говорил он сам себе.
Внезапно Окулус затрясся. Иной отринул от зеркала и взволнованно вздохнул. Зеркальная поверхность стала вздуваться, и, превратив зеркало в шар, лопнула. На пол полетели осколки стекла и капли холодной воды. Вслед за ними из зеркала выпала Аллисант. Её маленькая фигурка упала в руки Эльвентиусу Даркшейду, не двигаясь и не крича.
- Алиса! - воскликнул Люциус, вошедший в комнату с Джозэфом Валентгрэбэллом. Небольшой отряд экзорцистов уже прибыл в Мон-Коньексмент, чтобы спасать девушку из зеркала, а она, как назло всем планам Грэбэлла, спаслась сама. И упала в руки ему… Этому неприятному выскочке из Тёмного Квартала. С другой стороны, это ведь лучше, чем жить внутри зеркала?
- Не вздумай умирать… - бормотал Эльвентиус, осматривая Элис. - Даже если не собиралась, даже не думай…
Волшебники Академии молча стояли у двери в зал, размышляя о дальнейшем будущем их любимого замка. «Даже если с ней всё в порядке, Люциус не даст нам и шанса.» - подумал Уитглоу-Саффер. Его коллеги думали так же.
Элиссант повисла на руках иного, всё ещё находясь в продолжительном и очень странном сне. Смерть Мастера уже не кружилась у неё перед глазами, её место заняли другие очень невнятные отрывки чьих-то воспоминаний и мыслей. Алиса ничего не понимала. Единственная мысль, что более-менее устоялась у неё в голове была проста: «Акадон залез им в головы. Вокруг происходит что-то очень быстрое и сокрушительное. И да — теперь я знаю, что подарить Эльвентиусу на день рождения.»
Глава XXVI
“Внешняя угроза”
Десятое декабря выдалось шумным и запутанным днём. Утром Алиса проснулась не у себя в квартире, и это было объяснимо — взволнованный Эльвентиус Даркшейд решил оставить её у себя. Элис не была против. Наоборот, после того, что она увидела вчера пройдя сквозь зеркало, ей совсем не хотелось остаться одной в своей уютной(но после неприятных приключений мрачной) квартире. Девушка проснулась из-за кошмара. Её преследовал вчерашний день. Тяжёлый, грустный и смешанный.
Вчера Мастер смотрел на неё несчастными глазами, нервно сжимая в руках покрывало. Настал момент, которого он так ждал. Момент убийственного молчания. Но волшебник передумал умирать. Его жизнь продолжилась в самом конце, стала такой глубокой и насыщенной, и он определённо не хотел её отпускать.
- ...и мы могли бы ходить вместе в парк. Ты и я. Я бы водил тебя на аттракционы и покупал бы тебе сахарную вату… Лето длилось бы вечно, и ты была бы самым счастливым ребёнком на свете… А Маргарет…
Он впервые назвал её Маргарет тогда. Назвал и содрогнулся. Он увидел начало конеца. Смерть была так близко, она буквально стояла на пороге комнаты и следила, ждала, надеялась.
- Это совершенно не важно, - буркнул волшебник. - Перед тем как я… Ты могла бы…
Умирающий потянулся за чем-то в тумбочку, стоявшую возле кровати. Ящик скрипнул и открылся. На его дне лежал какой-то блестящий кристалл интересной формы.
- Передай ему это, - взяв в руки кристалл, произнёс Мастер.
- Ему? - едва слышно спросила Алиса.
- Эльвентиусу Даркшейду. Я… Я плохо себя повёл. Мне жаль…
- А что…
- Это часть его души. И его памяти. Его частичка. Такая же яркая и…
Мастер остановился и посмотрел дочери в глаза.
- Не думай ни о чём, ладно? Просто будь счастлива. Будь им всем назло. Просто так…
Маг протянул руку Алисе, и та послушна её пожала.
- Пусть моё имя будет забытым. Пусть я буду именем, потерянным во времени, а ты Мастером…
Волшебник дышал всё тяжелее и тяжелее, а в его глазах всё ярче загорался огонёк жизни. Его тело погибало, а душа только начинала дышать.
- Я люблю тебя, Алиса, - прошептал Мастер. Прошептал и умер.
На его лице застыла бесконечная печаль и радость. Он был счастлив и при этом был самым несчастным человеком(или иным?) на свете. Он умер, так и не исполнив цель вселенной. Умер и не унёс никого с собой…
Если бы зеркало вернуло Элиссант в этот момент, если бы больше ничего не случилось… Если бы Акадон(а именно он привёл её в прошлое, ибо никому кроме него этого не сотворить) бросил её обратно в реальность, она бы не проснулась утром в странной комнате квартиры Эльвентиуса Даркшейда. Она бы не увидела то, что увидела. И мир был бы обречён.
Аллисант села на кровати и судорожно осмотрелась. Тихо и темно. У Эльвентиуса в спальне было тихо и темно. Его не было — он ушёл куда-то. И при этом он был везде, в каждой маленькой вещице своего дома. Каким странным была его комната — большая кровать у стены, какие-то картины над нею, пышная люстра, громадный шкаф… И какое-то вечное одиночество. Уют и одиночество.
- Как только он умудряется всё превращать в парадоксы… - пробормотала девушка.
И действительно — как? Как он, будучи выходцем из высшего общества и одним из лучших выпускников Академии, смог попасть в изгнание на целых двести тысяч лет? Как он из преступника стал королём Кристальных Пещер? Как умудрился? Как? Потерять память, обрести её, потом снова потерять… Он много раз менял цвет своих волос. Сначала любил рыжий, потом стал его ненавидеть. Когда был проклят, отрезал все свои щупальца кроме семи. Потерял сознание, но если был бы в силах — отрубил бы и их. Играл в шахматы со Смертью. И Смерть ему проиграл.
- Смерть тоже интересный предмет для размышления, - бормотала Алиса. - Она, вернее он, или всё же она, постоянно меняет свою сущность, и в отличии от Жизни, который(или которая?), не желает убивать людей и прочих(иных и так далее) пачками. Парадоксы! Сплошные парадоксы…
«С другой стороны, - подумала Алиса. - я знаю, что подарю Эльвентиусу на день рождения. Я соберу кусочки его души и...»
В дверь постучали.
- Мисс уже проснулась? - спросил чей-то голос.
Элис юркнула под одеяло. «Меня было слышно? Надеюсь, что нет.»
- Я вхожу! Мисс…
Дверь скрипнула и в спальню вошёл Магнифет Черберт, верный слуга Эльвентиуса Даркшейда, много лет назад получивший имя Чарльз Германн. Он только что окончил полив цветов и оставил свой любимый кувшинчик, выполненный то ли из серебристого золота, то ли из платины, в гостиной на тумбочке возле дивана. Эту гостиную Алиса увидела минутой позже. Сначала она недолго поговорила с Магнифетом, и, пожелав вернутся в Лондон, проследовала за сердобольным слугой.
Малая гостиная представляла из себя перевёрнутую трапецию, малое основание которой находилось у входа — если взглянуть на комнату с этой, открывающей новый мир, точки, то можно увидеть три дивана, расположенных лежащей своей головой вправо буквой «П», между ножками и головой которой находились специальные тумбочки, на одной из которых и остался стоять кувшин. За диванами виднелись три двери, расположенные на большем основании трапеции, уходившем куда-то вправо. Слева от первой двери, возле боковой стороны трапеции, из пола рос золотистый заборчик, за которым виднелось громадное помещение. Возле заборчика, на всё той же боковой стороне, находилась дверь: за ней пряталась винтовая лестница, по которой несколько минут назад в малую гостиную вошёл Магнифет Черберт, и которая спускалась в высокий Великий Зал. Стены комнаты имели приятный зеленовато-желтовато-изумрудный цвет, и уходили в ровный светлый потолок. Когда кто-нибудь, например тот же старик Черберт, входил в гостиную из замка, он сначала видел перед собой длинный коридор, ведущий к дверям в спальню(слева) и кухню(справа), получалось, что стена кухни была второй боковой стороной воображаемой трапеции, представляемой всеми гостями вместо комнаты. Хозяин даже хотел убрать эту стену, чтобы доступ в кухню был из гостиной, но потом передумал. Эта комната произвела на Аллисант впечатление — такая необычная и интересная… Как и Эльвентиус Даркшейд.
- Хозяин в кабинете, - произнёс старик, заметив тень раздумий на лице своей временной спутницы.
- Я думала, что он ушёл, - сразу же ответила Алиса. «Я была в этом уверена.»
- Он ушёл, - согласился Черберт. - Но он и остался.
Кабинет, в котором заперся один из Эльвентиусов, являлся небольшим помещением, заполненным книжными шкафами, на полках которых творился хаос. Посередине комнаты лежащей головой влево буквой «Т» располагался письменный стол, к нему с двух сторон были приставлены тяжёлые массивные кресла на колёсиках, имевшие красивые зеленоватые спинки. На столе были разбросаны какие-то важные бумаги и документы, письма и ещё Бог знает что. За столом сидел Мистер Даркшейд. Мастер Тёмного квартала, вернее одна из его частей, работал с бумагами.
- Вот как он всё успевает, - услышав от слуги короткий рассказ о магических трюках Эльвентиуса, пробубнила Алиса.
- Именно так, мисс. Кхм...
Магнифет не скрывал своё отношение к Элис — она ему не нравилась. Она была агентом, а агенты не были желанными гостями в доме Эльвентиуса Даркшейда, в его квартире, уходившей в древний замок. Несмотря на свою раздражённость, слуга проводил девушку к выходу, и она скрылась сначала в Тёмном квартале, а потом в шумном Лондоне. Её ждало много встреч, много новостей и много событий… И это была лишь малая часть грядущей лавины.
Алиса несколько раз всё перепроверила и с облегчением вздохнула. Девять дней пролетели незаметно. Балы, переводы, встречи с Агентством, с Отрядом, поиски частей души Эльвентиуса, сам Эльвентиус… «Этот мир ожидает катастрофа.» - говорила сама себе девушка, несмотря на то, что всё вокруг неё было тихо и мирно, и её руки начинали трястись. «Ах, как жаль, что тебе приходится разбираться с бумагами… - говорил Люциус. - Я не могу помочь. Мне правда жаль, что тебе придётся всё сделать самой...» Документы волновали её меньше всего. Акадон, который продолжал водить её по чужим воспоминаниям, паниковал, и вместе с ним паниковала сама Аллисант. Он приглашал её в чужие вселенные, в миры, располагавшиеся в чьих-то головах, говорил, но потом о чём-то вспоминал, вздрагивал и запинался. Тот, кто видел всё, что только могло произойти и уже однажды произошло, не мог предсказать чем закончится их короткий диалог. Акадон обеспокоенно ворковал о чём-то, пытался не сбиваться с мысли, но терялся в своих собственных размышлениях и умолкал. Мир остался без единственного помощника в борьбе с неизбежным. И это было ужасно. Грэбэлл не знал о всём этом, как и Эльвентиус, которого резко заняли какие-то разборки в Совете Волшебников и Иных(СВИИ). Даркшейд определённо предчувствовал конец света, говорил о нём с Кэролом Джэролом, таранил СВИИ своими советами и (позже) мольбами, однако когда его отвергли отстранился от решения конфликта. Его заинтересовали другие вещи.
Бывший агент, ныне полу-модель, полу-переводчик и полу-непризнанная-пассия Сами-Знаете-Кого(как называли её опытные модели и элегантные неженатые дамочки), вышла из лифта и оказалась в длинном коридоре. Коридоры, лифты, странные побегушки за бумагами и прочие мелочи обычной жизни в Агентстве(Отряде экзорцистов, The Silence, любом офисе, нужное подчеркнуть) стали ей новыми и даже увлекательными. Алиса делала вид, что не была вечером ни на каком балу, не беседовала с важными персонами, имена которых ею мгновенно забывались, не переводила потом до обеда ничьи дневники и письма, не носилась по Тёмному Кварталу, как бешеная, не общалась с зеркалом, и, о Боже!, не говорила с Эльвентиусом Даркшейдом по ночам(ведь последние дни девушка наблюдала его только ночью), она просто надевала на лицо лёгкую улыбку и никому не говорила о том, о чём думала. Аллисант не сражалась больше ни с кем, а просто переживала, наблюдая за тем, как с каждым днём жизнь становится всё короче и короче…
Дойдя до нужной двери, Элис, не задумываясь, вздохнула. Изображать перепуганную девочку из прошлой жизни ей удавалось очень хорошо. «Лишь бы никто не наболтал лишнего Люциусу. Он человек старый, нервный...» Стук. Скрип. Яркий свет.
- ...А вот и она! - рассмеялся Джонни-Гарри Розбэн, рыжий учёный, «хамелеон» этой лаборатории. - Стоит вспомнить и вот… Милая Алиса!
- Стардаст! - воскликнул Виссенштафлер, посетивший сегодня британскую лабораторию The Silence по чистой случайности. - Какая встре…
- Очень рада, очень рада, но мне, простите, надо, - перебила его Элиссант, вдруг заговорившая стихами. - Очень надо документы отнести. И я их отношу. Прошу…
Девушка красиво достала из сумки синенькую папочку и протянула её Микаэлю Фротту, стоявшему рядом с двумя учёными.
- О… Как… Поэтично! - восхитился Розбэн, наблюдая за тем, как папка перелетает из рук юной переводчицы в руки темноволосого практика Микаэля. - И с каких это пор вы стихи плетёте, милая?
- Сти… А, с тех пор как посетила Поэтический вечер в Г'наальском саду. Там много народу, и все, ну и ну!… Тьфу! Говорят стихами. Не скажешь фразу рифмой и тебя покарают… В общем у иных много разных привычек. Это одна из них, - сбиваясь, ответила Элис. - Всё-таки странный народец эти иные…
- Но ты всё же с ними, - покачав головой, произнёс Майкл. - Как там Элвэнтиусс Даакшейд?
- Эльвентиус? Без понятия.
- Вот как…
Фротт тихо хихикнул и поправил очки, всегда желавшие соединится в страстном поцелуе с его усами. Джонни удивился.
- А нам казалось, - начал было он, но умолк.
- Как мама? - спросил Виссенштафлер.
- Ма… Мама никак. Мы не общаемся, - Алиса подошла к большому столу и стала нагло глазеть на лежащие на нём документы.
- Вот как…
Изобретатель качал головой и думал о чём-то своём, не отваживаясь сказать или спросить что-то очень важное.
Неожиданно в комнату вошли двое — Ларри Спрут, глава отдела, заведующего бумагами, и Ламэирас Монок, агент, иной и попросту гуляющая везде и всегда фанатка двух противоположностей.
- …а Алиса, - говорила Ламэ, поправляя свои вьющиеся светлые волосы. - Ах, а вот и она. Собственной персоной.
Лицо иной исказилось, и она недовольно фыркнула.
- Слышали, что Катэйн-Рэно вытворяет? - прервал Монок Ларри. - Та которая Джэрокс, ну, Саншайн…
Учёные пристально следили за Спрутом, ожидая от него чего-то невероятного.
- Она заявила, что является фавориткой знаете кого? - продолжил мужчина, не замечая, как его губы раздуваются в напыщенной улыбке.
- Эльвентиуса Даркшейда? - не отвлекаясь от бумаг, спокойно спросила Элис.
Спрут опечалился и обиженно нахмурился. Монок побледнела и разозлёно покраснела.
- У него в «любовниках» сотни персонажей — от Мастера, до главы Агентства. Поговаривают, он был в тесных отношениях с королевой Великобритании. Какой именно не упоминается, но… Это ведь слухи, а они не могут врать! - увлечённо глядя на засекреченные материалы, будто читая с листа, произнесла Аллисант. - Так ведь?
Виссенштафлер и Фротт рассмеялись. Покосившись на них одним глазом, Розбэн тоже принялся хохотать. Вскоре к ним присоединился и Спрут. Не смеялись только Стардаст и Монок.
Когда смех умолк, учёные будто специально позабыли о новоприбывшей и начали беседовать о работе. Монок, сгорая от ревности и определённа зная, кто танцевал на последних балах с Сами-Знаете-Кем, подошла к «сопернице» и громко кашлянула.
- Будь здорова! - наконец-то отлепившись от бумаг, воскликнула Аллисант.
- Ах, благодарю, - сжимая зубы, прошипела Ламэирас. - Ты ведь наверняка знаешь, что Эльве…
Монок запнулась, раскраснелась и, сглотнув, продолжила.
- Знаешь, что Мистер Даркшейд сегодня здесь, в лаборатории?
Алиса удивилась, но, не подавая виду, утвердительно кивнула.
- Твой любимый всё тебе рассказал, да!? - взбесилась иная.
- Да, - не уточняя кого именно имела в виду Ламэ, согласилась Элис. - Он так занят, но всегда находит время для меня…
- Люциус?
- И он тоже.
Агент тихо прорычала что-то, а потом, будто ни в чём не бывало, рассмеялась.
- Он ведь тебя не любит, а-а! Ты не вызываешь у него никакого интереса, - всё так же не уточняя, о ком идёт речь, провизжала Ламэирас.
- Он мне вообще безразличен, - улыбнувшись, сказала Аллисант. - А то, что ты себе там напридумывала, это чистое перенимание чужих мыслей и злословия. Прости, но ты очень глубоко ошибаешься. Мне жаль, что ты обо мне так думаешь. Надеюсь в будущем все недоразумения уйдут на задний план... А мне пора!
Девушка быстро обошла красную Монок, попрощалась с учёными и вышла. Ламэирас осталась стоять возле большого белого стола с душащим чувством стыда и волнения. «Она ведь наверное и не хотела...»
Алиса стремительно завернула за угол, отдаляясь от только что посещённого кабинета. «Эльвентиус в The Silence – это интересно. Но интереснее то, что моя новая тактика общения с людьми даёт результат. Да ещё какой! А ведь я даже не играю чужие роли...» Свет в коридоре внезапно замигал, и по лаборатории разбежался громкий гул сирены.
- ТРЕВОГА! ТРЕВОГА! ВТОРЖЕНИЕ В СЕКТОР «Б» СЕВЕРНОГО КРЫЛА… ТРЕВОГА! ТРЕВОГА! ВСЕМ СРОЧНО ПОКИНУТЬ СЕКТОР «Б» СЕВЕРНОГО КРЫЛА! ТРЕВОГА! ТРЕВОГА! ЕСЛИ ВЫ НЕ ВНЕСЕНЫ В БАЗУ КОМПЬЮТЕРА…
Элис дёрнулась и остановилась, прижавшись к стене.
- ...РОБОТЫ-ОЧИСТИТЕЛИ МОГУТ ПРИНЯТЬ ВАС ЗА ВТОРГНУВШИХСЯ НАРУШИТЕЛЕЙ! ТРЕВОГА! ТРЕВОГА! СРОЧНО ПОКИНЬТЕ…
Стардаст на мгновение перестала дышать и с силой вцепилась в свою чёрную сумку. «Внесли ли они в эту чёртову базу своего гостя?»
- ...ЕСЛИ ВЫ НЕ ВНЕСЕНЫ…
«Или Люциус решил, что это слишком опасно, допуская иного в место, где глушится всё — мобильная связь и прочие волны, вписывать его в список добрых посетителей?»
- РОБОТЫ-ОЧИСТИТЕЛИ МОГУТ ПРИНЯТЬ ВАС ЗА ВТОРГНУВШИХСЯ НАРУШИТЕЛЕЙ!
В голове Стардаст пронеслись трагические события прошедших лет. Обычная лаборатория изучает инопланетный камень, из него наружу рождается чёрная жидкая масса, способная принимать любые формы… Исследования, опыты… И вот это нечто взбесилось. Сбежало. И в тот день в лаборатории гремела сирена, и кричал заранее записанный голос; по коридорам разъезжали роботы-очистители, которые из-за случайного сбоя в программе убивали всех живых людей(и не людей), попадавшихся им на глаза. И с тех пор никто не решился даже чуть-чуть изменить программу…
Что-то громко затрещало, и где-то вдали послышались звуки выстрелов.
- Ста...Стадааааст! Стаааааа…
Загадочный хрип полз по стенам, жужжал в воздухе и заставлял всё вокруг дрожать от ужаса. Аллисант удивилась, услышав злобный шёпот.
- Отесстор… Теосстас… Ахадон…
«Эш — древний язык, открытый неким Акадэлиусом Оуденом… Звучит как неразборчивый шёпот. Иногда созвучен с Эхлоу...»
- Алихант… Весстесс веусдисвэс Алихант Стадаст!
«Вспомни, что ты учила в школе. Все ведь в школе проходят едва-существующие языки...»
- Отесстор теосстас Ахадон! Весстесс веусдисвэс Алихант Стадаст!
Сирена шумела, воздух вибрировал, и неприятный хрип всё глубже вгрызался в сознание Алисы. «Этот мир ожидает катастрофа.» И вот она пришла. Тело затряслось, сердце застучало, как скоростной поезд по путям… Из-за угла показался рукав ветхого балахона.
- Иэрой-сэторс-сэус тессвелатор! Отесстор теосстас Ахадон!
«Фанатики опаснее всего, - говорил Акадон. - Они следуют моим, вернее… Не моим, но и не… Они следуют указаниям, и есть лишь… Они есть лишь марионетки. Они ищут тебя, и они найдут. Они быстро справятся, если им не помешать. Они найдут способ…»
- Весстесс веусдисвэс Алихант Стадаст!
Вслед за рукавом, из-за угла стал появляться чей-то неприятный силуэт. Алиса решила не дожидаться его появления и, отпрянув от стены, бросилась к лифту. Подбегая к заветным дверям, по какой-то случайности открытым, она, не раздумывая, кинула свою сумку в стену. За секунду до удара на стене появился загадочный знак, вписанный в окружность, и сумка, попав прямо в него, растворилась, упав на кровать в квартире на Трафальгарской площади. Оказавшись в лифте, девушка нажала на кнопку нужного этажа и закрыла глаза. «В любом случае, меня хоть чему-то научили. И Артувалентиус, и Акадон, и Мастер… А они вполне хорошие учителя… Наверное мне этого хватит, для того, чтобы добраться до северного крыла. И, всё же, жизнь — гениальный режиссёр. Несколько лет назад там же...» Элис открыла глаза и глубоко вздохнула. Её давний друг, погибший из-за учёных, представал перед ней в открывшихся воспоминаниях, как наяву.
Эльвентиус с самого начала положил свои ноги на стол, и всё время переговоров поглядывал на своих «коллег», ухмыляясь. Их лица изображали недовольство, страх и, как ни странно, зависть. Грэбэлл тоже, может быть, хотел так вальяжно класть ноги на чужие столы, но сдерживался. Джозэф Валлентгарбэрг, зачем-то втянутый в очередную авантюру Главы Агентства, стоял в сторонке и пожимал плечами. Битва двух сверх-людей(или сверх-иных?) начинала его нервировать. Директор лаборатории, Михаэль Турок, сидел за столом и поправлял седые зализанные назад волосы, боясь найти в них муху или, что хуже, жабу. Помимо этих четверых в комнате находились двое охранников, лаборантка Татти Сью, неясно как имевшая отношение ко всему происходящему, помощник Люциуса Мартин Фрай и тёмный загадочный чемоданчик, расположившийся возле ног Эльвентиуса Даркшейда на столе. Атмосфера стояла напряжённая. Впрочем, как и всегда.
- ...Насколько я понимаю, - после долгого раздумья начал Мартин. - Мы пришли к соглашению.
- Вы да, я нет, - спокойно произнёс Эльвентиус. Происходящее начинало его утомлять.
- Кхм… Но… Даже если речь идёт о, простите, «делёжке» территорий и сфер влияния…
- продолжал Фрай, протирая лицо салфеткой. - Я не понимаю, как к этому всему… Эм… Причисляется наша… Аллисант Стардаст.
- Не понимаете? Я тоже, - улыбнулся Даркшейд. - Это у вашего начальника нужно спрашивать.
- У на… Да вы там совсем обнаглели у себя в Квартале! - разозлился Турок. - Она человек, а вы лезете в её жизнь!
- В личную, это не запрещено. Тем более до меня там никого не было, - рассмеялся иной.
- Откуда вы знаете!? - возмутился Люциус. - Простите, конечно, но…
- Мы обсуждаем сферы влияния и территории, на которых обе стороны не должны, или наоборот, имеют право появляться. Впишем туда её квартиру? Глупости. Это не обсуждается, - скрестив руки на груди, усмехнулся Даркшейд.
- Такое ощущение, что вы двое не поделили эту Аллисант, - тоненьким раздражающим голосом заметила Татти. - Но это ведь вне политики, как спорт!
- Определённо, - согласился Эльвентиус. - Вернёмся к списку?
За дверью в небольшую комнатку что-то зашумело. Иной насторожился и его упорядоченный разум вновь вспомнил о надвигающемся конце света. «И лишь когда имя, потерянное во времени коснётся Тёмной тени откроется потайная дверь в мир хаоса, и вселенная падёт жертвой моего безумия...» Эти мысли из его головы вытеснила любовь. Да, она убила его, чуткого и напряжённого гроссмейстера, но подарила столько приятного…
- Вы ведь внесли его в список? - внезапно спросил один из охранников, высокий и плотный темнокожий мужчина.
- В спи… - обернувшись протянул Люциус. Он мгновенно взглянул на Михаэля, тот побледнел и дёрнул усами Чарли Чаплина и отрицательно покачал головой.
- Куда? - переспросил Эльвентиус.
- В список, сэр. У нас есть база, в которую записаны все, кто посещает лабораторию. И у нас есть роботы, сэр. Они… Можно сказать они помогают нам с ней, - охранник указал на свою смуглую коллегу, стоявшую у второй двери, - вершить правосудие. Всех тех, кто в базу не попал, они, сэр, истребляют.
- Насколько хорошо?
- О, сэр, они лучшие роботы из всех себе-подобных. Даже когда система отключается, они продолжают нести службу. Выпускают до трёхсот пуль в одну цель. А пули, пули, о, это просто нечто… У нас, вернее у Мистера Грэбэлла, есть один чудик-учёный. Он странноват по моим меркам, но пули делает отменные. Так вот, его пули, они проходят даже сквозь древесину, некоторые сплавы железа… А самое главное, сэр, внутри того, в кого они попали, они взрываются, при этом лишая нарушителя и малейшего шанса на выживание.
- И часто они остаются в жертвах?
- Нет! И это лучшее — после битвы их можно собрать и использовать снова. Как вам такой изобретатель-молодец, а?
Грэбэлл, Турок и Фрай не слушали разговор охранника и иного, они перешёптывались, обсуждая сложившуюся ситуацию. Дослушав мужчину, явно гордившегося чудо-пулями, он кивнул и криво улыбнулся. «А ведь без всего того, что я умею, я предстаю перед роботом наилегчайшей целью.»
- Но не переживайте, - заметив смущение на лице гостя, добавил охранник. - Роботы включаются лишь при ЧП. А у нас всё, слава Богу, слажено и тихо.
Стоило мужчине это сказать, как за дверью вновь что-то зашумело. Эльвентиус вспомнил, что у него нет завещания, нет родственников, которым он мог бы что-то завещать, а его возлюбленная…
Внезапно завыла сирена, да так громко, что Татти подпрыгнула на стуле и громко завизжала. Игра на выживание началась.
Алиса была уже в северном крыле, когда ей встретились первые Стражи Порядка. Они выглядели обеспокоенно и встревоженно, шептались о чём-то, громко ругались и то и дело поглядывали на своё оружие.
- Говорят, этот Грэбэлл не вписал своего гостя в списочек.
- Вот это я понимаю гостеприимство.
- Ага, а ввалят потом нам, за… Кхм…
- Гадкий тип. Честно.
Элис попыталась просочиться между мускулистыми мужчинами, но один из них схватил её за руку.
- Эй, мисс, у нас тут тревога и опасность, вы куда? - спросил он.
- В северное крыло, спасать утопающих.
- Утопа… Так они не тонут, мисс.
- Плевать, вдруг начнут…
- Эй! Да вас там убьют!
- Вам какое дело?
- Вас убьют, а меня уволят, а мне ещё семью кормить… Мисс!
Аллисант вырвала руку из руки охранника и бросилась бежать. В её распоряжении были лишь печати, которые, хоть с трудом, но появлялись. Нанести какой-то урон кому-то с их помощью было очень нелегко. Однако она и не собиралась нападать, у неё был совсем другой стратегический план…
Раз, два, три! Пули свистели над головами сбегающих «дипломатов», но до спасительной двери оставалось совсем немного…
- Стадааааааассссссст….
Раздался выстрел, и шёпот прекратился.
- Сэр, - обращалась к Грэбэллу женщина-охранник. - Тот, которого заметили в западном крыле, тоже уничтожен. Можно быть спокойными…
- Не уверен, - перебил её Эльвентиус.
- Да с вами всё будет в порядке, уверяю вас! - воскликнул Турок. - Может быть мы внесли вас в список…
- А если нет? - спросил Даркшейд, в сердцах которого постепенно нарастало волнение.
- Давайте не будем об этом думать! - улыбнувшись, предложил Фрай.
Коридор вёл в, скажем так, перекрёсток. Пути расходились вперёд, назад, вправо и влево. «Дипломатам» нужно было налево.
Раз, два…
«Дипломаты» пересекали перекрёсток, когда их нагнал один из роботов. Он вышел из стены, став ещё одним воином за порядок. В отличии от своих товарищей, он не собирался стрелять выше голов, его вообще не интересовали головы, он любил стрелять в туловище. Люцус обернулся, услышав шипение шины, на которой ехал робот, и в его голове всё спуталось. Что делать? Бежать останавливать робота? «Эй, вы не стреляйте, мы просто забыли внести его в список!» Попросить охранников выстрелить? А если он решит убить и директора лаборатории и остальных её законных гостей? А если его сейчас убьют? Если Мастер Тёмного Квартала умрёт? Люциусу что-то за это будет?
«Дипломаты» не останавливаясь бежали к лифту, рядом с которым находился выход в промежуточный сектор. Зачем бежать, если всех опасных нарушителей уже устранили? Сбой в программе мог случится в любой момент, и поэтому никто не решался остаться с роботом-очистителем наедине.
- НАРУШИТЕЛЬ! НАРУШИТЕЛЬ!
Механический голос сливался с гулом сирены, становился такой-же привычной частью шума, жужжащего в коридорах The Silence.
- Скорее! Ещё немного! - крикнул охранник. - Вот и лифт!
Эльвентиус сбился с мысли. Впервые за долгое время. Мысль просто не дошла до конца. Он сам удивился. «Как так вышло?» - подумал он. В воздухе повисли сотни маленьких железок. Это было лишь мгновение. Одно из сотен тысяч. Это был застывший на мгновение момент. Момент убийственного молчания.
Странно, что люди бежали быстрее всех. Спасались, бились в истерике, но бежали, позабыв обо всём. Бежали, боясь смерти. Двери лифта закрылись быстро, очень быстро, и пули ударялись в них, громко стуча. Сколько их было? Как и говорил охранник, около трёхсот. «Как ты мог согласиться на это безумие? Неужели ты не подумал о том, что может случится? Это всё чувства… Они тебя убили. Привели тебя к смерти...»
Даркшейд улыбнулся. «А есть ли смысл жить в мире в котором всё известно заранее? Где нет интриги? Тайны? Любви? Привязанности?» Он не сразу ощутил, что в его теле прорезали сотни маленьких отверстий. Хотя как такое можно не заметить?
«Самое страшное не умереть, а оставить кого-то живого в полном одиночестве...»
Раз, два, три, четыре… Безжизненное тело упало на белый пол, делая его всё ярче и ярче. Робот подъехал к кровавой луже, взглянул на свою прекрасную работу и, получив новую программу, удалился.
Дверь в промежуточный сектор собирались закрывать. Охранники получили сигнал о том, что «дипломаты» в целости и сохранности отправляются в сектор «А», и, на всякий случай, решили запечатать активных роботов на какое-то время.
- Есть кто-то раненный? - спрашивал по рации высокий блондин.
- Пш-Бр-Трр-Пр-ПШ! - отвечали ему.
- Хорошо… Ребята, закрываем сектор «Б»!
Охранники кивнули и были готовы нажать на нужную кнопку, как вдруг, будто из неоткуда, к двери подбежала невысокая девушка. Она мгновенно пересекла запретную линию, находившуюся у круглой двери, и быстро побежала по коридору.
- Вот ведь! - крикнул кто-то из охраны. - Какая бодрая…
- Но мы не в праве останавливать психов, да?
- Не в праве. Закрывайте…
Этот коридор Аллисант знала наизусть. Особенно хорошо ей запомнился знаменитый «перекрёсток». Сейчас она бежала с «передней» стороны, то есть спускалась к развилке, ведщей к одному промежуточному сектору и лифту и (уже к счастью закрытым) кабинетам по исследованию волн и их влияния на объекты. Если бы девушка пробежала бы развилку, то оказалась бы в зоне дипломатии, в которой иногда проходили встречи с представителями других планет и прочими важными личностями. Но она не пробежала.
Раз, два, три… Раз, два… К Алиса подъехал робот. Его она узнала сразу — побитый бок выдавал в нём ветерана трагической катастрофы.
- ПРЕДЪЯВИТЕ УДОСТОВЕРЕНИЕ.
Элис взглянула за спину роботу, и её сердце на секунду остановилось. «Вот это я понимаю гостеприимство.»
- Аллисант Стардаст, 2-7-0, 3-4-5, 72097781, - протараторила девушка, огибая робота.
Робот задумался и встал на месте, пыхтя и жужжа.
Алиса плохо что-то понимала. Она уже видела труп, совсем недавно, да так близко и подробно… Он тоже был в крови, но та кровь не была такой красной и страшной, как та, что лилась из пулевых ранений.
Лицо, в отличии от всего остального(ног, рук и туловища), было чистым и ясным. На нём всё ещё читалась эта загадочность, бегающая и прыгающая то там, то сям.
- Эльвентиус…
Но тело уже охладело. «Так быстро?» Может быть прошло больше времени, может меньше, но факт был фактом — Эльвентиуса Даркшейда уже не было среди живых.
Элис суетилась и думала, хотя мысли всё никак не хотели складываться одна к одной. «Что делать? Что делать? Что делать? Что де…» Робот жужжал, сирена гудела, в воздухе хранился хриплый шёпот. Девушка закрыла мокрое лицо руками, и внезапно в её голову пришла безумная идея. «Он подарил тебе часть своей души!?» - вскрикнуло Зеркало. Да, именно так. И эта часть души всё ещё висела у Аллисант на шее, покачиваясь от содраганий её тела.
Стардаст сорвала с шеи амулет и на мгновение ослепла от его яркого сияния. «Что делать? Что делать? Что...» Кристалл был разбит об пол, и всё то сияние, что хранилось в нём, как кровь, растеклось по полу. У трупа зашевелились глаза. «Удивительный фокус.» - сказал бы Люциус, хладнокровно бросивший своего главного врага умирать.
- Ясно… Прекрасно… - шептала Алиса. - Теперь нужно отправиться туда… Туда… А куда? Туда, где можно будет всё исправить… Туда… Ты ведь знаешь куда, правда?
Окровавленная рубашка зашевелилась. Робот внезапно пришёл к конечному решению и, скрипя шиной по полу, повернулся.
- УДОСТОВЕРЕНИЕ. ПРЕДОСТАВЬТЕ УДО…
Аллисант уже не было в базе. И робот её там не нашёл. Сколько времени до того, как он начнёт стрелять? Сколько?
- Помнишь, как он расстрелял этого несчастного пришельца?
Голова трещала, но девушка изо всех сил пыталась создать своими трясущимися руками нужную печать.
- ПРЕДЪЯВИТЕ УДОСТОВЕРЕНИЕ! ПРЕДЪЯВИТЕ!
На полу возникла окружность, и белый коридор растаял, исчезнув из вида. То место, в котором Алиса оказалась вместе со своим еле-живым товарищем, было очень странным. Здесь было темно, тихо, и вокруг в воздухе висело ощущение уюта и одиночества…
Рядом была вода. Элис заметила её и сделала ещё одно безумное решение, третье на сегодня. Первым было решение бежать в опасный сектор, вторым разбить драгоценный кристалл, а третьим…
Тело Эльвентиуса Даркшейда погрузилось в воду, и Аллисант осталась в полном одиночестве.
- Помнишь, как он расстрелял этого несчастного пришельца? Помнишь, как он звал на помощь, а ты не пришла?
Глава XXVII
“Серьёзные решения”
Полукруг трибун шумел — все собравшиеся обсуждали грядущее выступление. Высокие и низкие, толстые и худые, одетые в яркую или, напротив, в блеклую одежду, волшебники и иные, имена которых очень многое значили в свете, раз за разом пересказывали друг-другу всё, что им было известно о конфликте знаменитого Эльвентиуса Даркшейда и очень неприятного(по поступкам своим и характеру) человека-беды Люциуса Грэбэлла.
В левом отделении зала, на третьем снизу ряду, оживлённо беседовали семеро представителей высшего общества. Мужчины редко видели друг друга, но каждый раз, когда они встречались, им было о чём поговорить.
- А ещё, для вас, друзья мои jamurre(временные, случайные), - понизив голос и чуть опустив свою голову, произнёс Никло Мой-Нэфэ, седой длинноволосый волшебник, много лет носивший зеленоватую робу «смешанных» сил. - ...не станет новостью то, что Сами-Знаете-Кто, уж простите, в последнее время стал вести себя geperto o pusstenne(растерянно и неряшливо), что, увы, не есть хорошо.
- Да, за ним это многие заметили, - согласился Родинэл Аливичи, богатый рыжий коллекционер, волосы которого имели привычку завиваться в милые кудряшки. Он покрутил свои усы и, бросив взгляд в сторону нерадивого сына, всё время сидевшего рядом и молчавшего в знак какого-то очередного протеста, вздохнул. - Что-то интересное с ним делается.
- Ещё как, ещё как! - воскликнул Касимон Кэшкьери, мастер оружия. Мужчина в теле начал размахивать руками, отчего его длинные волосы и борода весело затряслись. - Я, вот как солдат, считаю, что подобная политика сведёт нашего благоверного в могилу. И тактика, если это она, а не болезнь тела или ума, тактика, которую он выбрал, очень-очень nafetu(не пригодна, неверна). Я бы даже сказал netre skop'je la granyu(наш генерал встал на путь монаха-сумасшедшего)!
- Если бы только nafetu, милый Касимон, если бы только nafetu… - прервал возгласы военного светловолосый модельер Люлье Микьур, случайно оказавшийся сегодня в зале совета. Всем своим видом(а именно длинной причёской, костюмом, напоминавшим платье, а так же многочисленными украшениями на руках и шее) он напоминал эльфа, хотя на самом деле был самым простым и скучным иным. Рассуждать о политике модельер не умел, его привлекали другие темы. - Наш kazzete(командир, направляющий) на балах появлялся в сопровождении одной и той же hezanium(прелестной девушкой, милой дамой)! А она, nemeur sobat(друг нашего врага), может не только представлять опасность всему обществу, но и kazzete лично. Вдруг она соблазнила его и теперь…
- Что вы несёте, уважаемый модельер!? - возмутился тёмный маг Бладай Зэкруэлэст. Чёрные волосы его скрывали бледное лицо, а тёмный плащ и широкая роба тело. - Naharu tez kazzete puss lagruta! Enerame hezanium nafetu? Lamy jura ge sdebras. Helevra. Nalaye toy massave? (Вы утверждаете, что наш командир попал в беду! Его сразила эта миледи? Не смешите меня, прошу. Глупость. Или вы завидуете тому, что она не ваша модель?)
- Верно подмечено! - усмехнулся Аливичи. - Тем более ему давно пора остепенится… Месяц, другой, и он уже не будет так молод, как раньше.
Коллекционер громко рассмеялся.
- Но позвольте же, может быть вся эта hezanium, как вы выразились, есть ни что иное, как план Грэбэлла! Уж простите, но… Это очень даже вероятно! Юная модель таскается за ним, как за хозяином! Не мог же он так быстро заставить её влюбится… И даже если заставил, то зачем ей, nemeur sobat, быть рядом с ненавистным… - тараторил Никло, перебирая в руках разноцветные ниточки.
- А может быть, - вмешался в диалог Эльмэр Аливичи, внешностью похожий на отца, а характером на истеричную мать. - Может быть он заставил её за собой таскаться. Взял свой статус и пригрозил ей чем-нибудь, а она, бедная, носится из стороны в сторону, не зная куда себя деть. Может у неё выбора не было…
- Эльми, прошу оставь свои убеждения где-нибудь там, а не рассказывай их тут. Статус играет большую роль? Я бы ни за что в жизни не сыграл бы свадьбу с тем, кого не любил бы. И уже точно не таскался бы…
- Да, отец, зато стоило Эльвентиусу Даркшейду один раз топнуть ножкой, и ты примчался, как мышь за бесплатным сыром. Действительно, статус не имеет никакого веса в нашем обществе…
- А ну-ка замолчи, наглый мальчонка!
Родринэл стукнул сына по голове, и тот недовольно отвернулся.
- Но всё же, состояние у нашего совета критическое. Тем более эта дура Джэрокс… - продолжил разговор Кэшкьери, сделав вид, что выступление Эльмэра Аливичи не имело место быть. - «Мы ДОЛЖНЫ, нет, ОБЯЗАНЫ помочь сохранить баланс в жизни людей. И Люциус поможет нам...» Тьфу! Лезет куда не надо, делает, что не просят, и устраивает хаос там, где всегда был порядок…
- Конечно, - согласился маг Абульстор Свитче, время от времени возвращавшийся к разговору с важными иным. В голове его крутились новые изобретения, и ему было трудно говорить с кем-либо, но он очень старался. - Люциус Грэбэлл — зло из недр Земли.
- Вот как… А вы не думали, что в его словах присутствует логика? - вмешался Люлье. - В его жизнь вторгаются, его любимую таскают за собой всюду, и он что не имеет права возмутится?
- Имеет, - поддержал его Бладай. - Вот только пусть сначала перед тем, как кричать, объяснит, как вышло так, что Эльвентиус Даркшейд чуть не умер, посетив его… Использует грязные методы, и потом вскакивает и возмущается!
- Помолчите, прошу, - перебил его Родринэл. - Их отношения — это их отношения. Но то, что это может коснутся и нас…
Седьмой участник разговора, древний и великий Эллиауодор Хэльстасвентэнн грозно нахмурил седые брови, и закачал головой. Седые пряди волос падали ему на лицо, но волшебник не обращал на это внимание. Он задумчиво заплетал длинную бороду в косичку, думая мозгом, а не языком.
- Тараторите и тараторите, а ни у одного из вас нет ни одной умной мысли. Умножаете слухи и глупости, врёте и придумываете, делаете вид, что разбираетесь в серьёзной ситуации и решаете проблемы мирового масштаба… Ах, как жаль, что таких как вы весь зал и больше, а единственный иной, с которым я могу поговорить по душам младше меня в пять раз и, в последнее время, безрассудно болен болезнью, которая называется любовь. Но в сторону сожаления. Сегодня день великих свершений. Ваши голоса могут перевернуть многие судьбы, и я надеюсь, что вы сделаете выбор в правильную сторону, и никто не пострадает, - серьёзным тоном отчитал собеседников старец. - В начале нашего с вами разговора я думал, что вы умнее. Жаль, очень жаль…
Волшебник повернулся к кафедре, у которой появились две небольшие фигуры. Его временные друзья сделали так же, и бурный разговор прекратился.
Люциус долго расспрашивал Аллисант, но в итоге так ничего и не понял. Он громко и тяжело вздохнул, а потом, решив, что всё могло быть значительно хуже, улыбнулся. Улыбка пятидесятилетнего мужчины не произвела на девятнадцатилетнюю леди должного впечатления.
- Он ведь чувствует себя лучше, да? - с трудом выдавил из себя Грэбэлл, заметив, что лицо его собеседницы стало ещё мрачнее.
Алиса кивнула и промолчала. «Конечно. Конечно, ему лучше. Вчера он сначала был совсем недвижим и холоден, потом мне удалось его утопить, и ему видимо стало лучше. Конечно, стало. Конечно...»
- Ладно… Я… - Люциус открыл рот, чтобы сказать что-то по-его мнению очень важное, но его прервали.
- Пора, сэр, вас уже ждут! - воскликнул Майкл Виссенштафлер.
- Да, я сейчас буду…
Грэбэлл неуверенно улыбнулся и попрощался с Алисой, отправившись к лестнице, ведшей к кафедре. Стардаст постояла минуту и проследила за тем, чтобы её бывший начальник успешно преодолел это страшное препятствие, а затем ускакала обратно на трибуны, совсем не изменившись в лице. «Если он думает, что его присутствие вводит меня в тяжелейший шок, то он ошибается.»
Эльвентиус Даркшейд сидел, как обычно, слева от центральных столов, за которыми уже несколько минут шебуршали члены совета. Ему, на удивление, сегодня было очень легко находится среди нелюбимых политиков, любителей скандалов и прочей ерунды. Сознание гения было занято другими вещами, и на глупости всего происходящего места в его голове не осталось. Умирать и возвращаться с того света оказалось очень весёлым и интересным занятием, по крайней мере до той части, когда ему пришлось несколько часов лицезреть слёзы и страдания юной Стардаст. Если бы не это, он бы повторил невероятное приключение.
- Столько всего интересного приходит в голову за мгновение до смерти, - произнёс он, когда его спутница присела рядом, вернувшись откуда-то снизу.
- Боюсь даже представить… - пробормотала Алиса.
- Нет, правда. Я вновь вернулся в беззаботную юность. Не помню, какой она была, но… Это чувство понимания, что страшнее смерти не может быть ничего… Оно успокаивает. Даёт стимул к жизни.
- Прекрасно, что ты это понял. Но можно в следующий раз без расстрелов, пожалуйста?
Иной негромко рассмеялся и погладил девушку по голове.
- Определённо можно. Даже нужно… Но по поводу того, что я тебе только что сказал, я соврал.
- Про смерть?
- Да. Самое страшное не умереть, а оставить кого-то живого в полном одиночестве! Вот, что я тогда подумал. И даже при этом… Нет, я не соврал. Смерть — это самое страшное, ведь мы оставляем кого-то в живых, а сами уходим и…
- Будешь писать новую книгу своих мыслей и высказываний?
- Я? Нет, и не надейся. Я не настолько выжил из ума. Но говорить лучше прекратить, я пока очень плох в плане размышлений и логики…
- Что не очень-то удивительно, учитывая то количество пуль, что прошло сквозь тебя вчера…
- А сколько их было?
- 274.
- 274? Неплохо…
- Тебе стоило остаться дома. Ты ещё недостаточно… Да ты не успел даже нормально поспать, а уже выступаешь.
- Не выступаю, а брежу, за меня выступать будешь ты. Однако, помни, если у них возникнут вопросы, отвечать на них буду я…
Алиса кивнула, и Эльвентиус ещё раз погладил её по голове.
- ...и всё же лучше всех справляешься ты. Ни истерик, ни криков. А могла бы и покричать, я бы понял.
К кафедре наконец-то вышел Люциус Грэбэлл, в честь которого и было назначено это собрание, за ним вышла Катэйн-Рэно Джэрокс, и началось очередное театральное выступление.
- Надеюсь, товарищи, что теперь, - сбиваясь, восклицал представитель дворянства Николас Фэйн. Полный иной сошёл будто с картин великих художников-портретистов — он сиял важностью, выглядел вылизано чисто и невинно; сошёл и бросился в ярое нападение. Критиковал он никого иного, как Майдена Тэтса, единственного иного, согласившегося на предложение Люциуса Грэбэлла запретить меж-видовые браки. - Когда мы увидели лицо предателя и, tyulo(извиняюсь), идиота, решение совета будет принято в пользу сильнейшей половины и…
- Какой половины? - возмутилась Анналиэ Луберкокс, жена одного интересного иного. - Только один тип вышел навстречу Грэбэллу.
- Другие ещё не проголосовали! - крикнул Майден. - А моя позиция, друзья, проста — нечего ни нам у них, ни им у нас делать. Идиотизм! Вот назовите мне хоть одного иного, который сможет влюбится в человека! Давайте!
Эльвентиус рассмеялся, и, услышав его смех, Тэтс неуверенно умолк.
- Найти можно кого угодно и когда угодно. Речь идёт о смещении свобод, и о смещении их в обе стороны. Иным нельзя выйти в Лондон, людям в Квартал. Вопрос — что такого иные делают в Лондоне и люди в Квартале, что их нужно изолировать друг от друга? Тем более я бы понял, если бы речь шла о защите населения, но нет! Наш коллега желает получить ключи от всех дверей и открывать их тогда, когда ему захочется. Оккупировать мир, упорядочить его и сделать управляемым. Глупость, не правда ли? - произнёс иной, оглядев зал.
- Эльвентиус, - обеспокоенно вздохнула Катэйн, сделав шаг в сторону от кафедры. - После того, что случилось с вами вы продолжаете борьбу… Я восхищена вашей отвагой, но…
- Мистер Даркшейд делает всё так, как обычно. Его дело. Но всё же, неконтролируемые браки… - перебил её Грэбэлл.
- Какие браки? - поразился Даркшейд. - Над вами навис лишь один возможный брак, и, так как возможный жених вам ненавистен, а возможная невеста напротив, вы решили его разрушить. А брак ведь даже и не грянул!
- Дело тут не в личных интересах… - отрезал Люциус.
- Ах!
Эльвентиус хотел вскочить со своего места и прочитать трёхсот-страничный доклад о том, какой Глава Агентства мерзавец, но Аллисант вовремя его остановила.
- Мистер Даркшейд имел в виду, что ваши действия кажутся ему не только абсурдными, но и также направленными не на благо человечества, а на своё собственное благо, - спокойным голосом сообщила она.
- Мисс Стардаст, - ревнивым голосом оскорблённой жены начала Джэрокс. - Я рада, что вы выражаете позицию Мистера Даркшейда, но мне кажется он не нуждается в подобной спутнице. Он сам способен говорить и…
- В таком случае встаньте и займите моё место, если Мистер Даркшейд вам это позволит, - не дав ей закончить, сказала Аллисант.
Саншайн умолкла, и Эллиауодор Хэльстасвентэнн, уже расплетавший косичку из своей бороды, по-волшебному улыбнулся. «Хорошая девочка. В меру напуганная, в меру смелая, в меру дерзкая, и очень умная. А главное — верная...» - подумал волшебник.
Эльвентиус устало плюхнулся в кресло и недовольно закачал головой.
- Вы только послушайте! «...признать правильным в связи с напряжённой атмосферой в меж-видовых отношениях.» Идиоты. Мерзавцы. Как же они меня раздражают… - бормотал он, тяжело вздыхая и хмуря брови.
- Господин, - обратился к нему Магнифет, обеспокоенный состоянием хозяина. - Вам не стоит так сильно нервничать, и прыгать по мебели тоже… У вас слабое здоровье!
- Здоровье? У меня? Мне уже почти миллион, а я ещё ого-го! - оскорбился Даркшейд. - И по мебели я ещё не прыгал.
Он хотел было вскочить на ноги, но что-то предательски закололо в боку, и героический прыжок пришлось отложить.
- Даже если не прыгали, - прошептал Германн. - Мне кажется нужно хотя бы попросить эту мисс удалится. Она ведь точно во всём этом замешана! И стресса от неё...
Глаза иного наполнились праведным гневом, и слуга, заметив это, извинился и тихо удалился.
Даркшейд мгновенно заскучал и, позабыв зачем он вошёл в гостиную, вернулся в свой кабинет. Там за столом, изучая какие-то невероятно древние и определённо важные карты, сидела нелюбимая Чарльзом мисс. Её глаза всё ещё были наполнены скорбью, страхом и неизлечимой печалью, но лицо стало чуть живее и чуть покраснело. «Это наверное от нервов.» - подумал Эльвентиус. Он тихо сел на «гостевое» кресло и взглянул на карты. На них красовалась горная местность уездного Холлоу. Там Мастер Тёмного Квартала родился и вырос.
- С чего бы то ты взялась за карты? - спросил мужчина.
Аллисант спрыгнула с хозяйского кресла и, взяв карты в руки, задумчиво покачала головой.
- Освободить место я тебя не просил, - подходя к своему креслу, произнёс иной. - Но спасибо.
Алиса положила карты на другую сторону стола и через мгновение вновь сидела, задумчиво склонив голову над высокими горами Кавелбэкк. Даркшейд усмехнулся и надел на нос небольшие очки.
- Не хочешь говорить, не говори, - произнёс он, вытащив из стола какие-то письма.
- В женщине должна быть загадка, - буркнула девушка, не отвлекаясь от гор. - Пусть это она и будет.
- Милая, в тебе так много загадок, что создавать новые для того, чтобы они были, абсолютно бессмысленно. С другой стороны, так будет веселее. Чем больше вопросов, тем больше неизвестных ответов. Чем больше ответов, тем больше страждущих их узнать. Ревность, страсть и приключения. Удивительная стихия любви… Это весело. Удивительно весело.
Элис взглянула собеседнику в глаза и, сама не ожидая, улыбнулась.
- А ты носишь очки?
- Эти я храню на всякий случай. Отец подарил их мне… Однажды. Он сказал, что однажды они мне пригодятся. И вот, может быть этот момент настал.
Иной распечатал письмо и приподнял брови.
- Надо же, правда хорошая штука. Не будь мой отец таким нелюбимым и нежданным гостем в моём доме, я бы давно достал эти очки из футляра.
- Значит у тебя испортилось зрение?
- При чём тут зрение? Очки непростые, они показывают истинную суть всего написанного. Вот только понял я это только сейчас. Сколько упущенного времени…
Элиссант кивнула.
- А у вас с отцом не очень гладкие отношения? - неуверенно спросила она.
- Мягко говоря, - взглянув на девушку через очки, ответил иной.
Мимо дверей кабинета прошёл верный слуга великого гения, и что-то неприятно зазвенело.
- Никак гости, - удивился Эльвентиус. - Надеюсь это не отец.
- Он может просто так явится без приглашения?
- Может. Но я уже давно не маленький мальчик, прячущийся от обезумевшего отца в кладовке, чтобы так реагировать на мысли о встрече с ним. Однако…
- А может быть это не твой отец, а… Твоя мать?
Даркшейд нервно дёрнулся.
- Не думаю. Вряд ли это он, и вряд ли это… Она. У меня достаточно сложные отношения с семьёй. У нас с ними взаимная неприязнь.
- Может это Кэрол, или Виктор, или Жанна…
- Жанна? Мне казалось мы с ней что-то вроде врагов.
- Но со мной она сдружилась, и я, кажется, немного изменила её мнение о тебе.
- Вот как? Проворачиваешь аферы за моей спиной?
Аллисант рассмеялась.
- И в конце в концов, - улыбнувшись, произнёс Эльвентиус. - Совет прошёл, старые страхи лишь играют на нервах… Ко мне никто не должен был прийти. А если пришёл, и с глупостью, а я думаю что именно с ней, и намеренно зная, что мне нужен покой и отдых…
- То что?
- Ничего. Вряд ли я в силах устраивать скандал. Да и к чему? Может это просто звонок барахлит…
Но звонок был в порядке, и Магнифет, встретивший неожиданного гостя, постучался в кабинет. Эльвентиус приказал входить. В комнату вошли двое — старик и гость, которым оказался никто иной, как Люциус Грэбэлл.
- Этого я не ожидал, - признался иной. - Какая встреча! Мне казалось, что мы уже всё обсудили, все вопросы закрыли и разошлись, ненавидя друг-друга, по разным углам.
- Простите, Мистер Даакшейд, - с натянутой улыбкой протянул Люциус. - Я тут не из-за вас, а из-за Алисы. Которая, как я вижу, всё ещё проводит время в вашей компании.
Грэбэлл бросил недовольный взгляд на Аллисант и на карту, лежащую перед ней.
- Девочка заинтересовалась географией, и я просто решил ей помочь, - пояснил Эльвентиус.
- Конечно, - не поверил ему Грэбэлл. - Конечно…
Он обошёл стол с правой стороны и протянул иному конверт.
- Что это?
- Это — результаты. И вам они должны быть интересны. Может быть… Наверное…
Даркшейд принял конверт и аккуратно его вскрыл.
- Прости, милая, но я думал зайти к тебе до визита в Квартал, - печально произнёс Люциус. - Кто же знал, что ты здесь. Для тебя эта новость тоже будет сюрпризом.
- Какая жалость, - пробормотала Алиса и вернулась к горам.
Разноцветные глаза бегали за двумя круглыми стёклышками, изучая белоснежную бумагу, на которой были напечатаны черные символы. Минута и глаза остановились. Даркшейд небрежно бросил документ на стол, одной рукой резко снял очки, и, неискренне улыбнувшись Люциусу, рукой указал на дверь.
- А… - начал Грэбэлл.
- Вон!
- Но…
- Вон, я сказал!
- Однако…
- О, Чарльз, укажите милому джентльмену где у нас находится дверь, прошу вас, мне кажется, он заблудился.
Слуга кивнул и сделал шаг в сторону Грэбэлла.
- Значит вы ничего не скажете? - возмутился агент.
- Ни слова. Мне всё понятно. Вопросов к вам нет.
- Но… Вы ведь сами говорили, что…
- Что? Я много чего говорил. А теперь прошу оставьте меня. Мне нужно отдохнуть после вчерашнего расстрела, который вы мне устроили.
- Я устроил!?
- Да, вы. Чарльз!
Старик подбежал к буйному гостю и, схватив его, повёл к двери.
- Горите вы знаете где! - выкрикнул Грэбэлл. - В АДУ!
- У нас в религии нет такого места, - произнёс Эльвентиус, наблюдая за тем, как закрывается красивая резная дверь.
Аллисант отвлеклась от карт и посмотрела на взбудораженного иного.
- Не переживай, всё так, как я и думал. Вопрос лишь в том, кто принялся колдовать — Мастер или Валлентгарбэрг.
- Колдовать?
- Ну конечно. Не может же быть так, что у тебя есть два отца. Хотя, по факту, их три.
- Три?
- Это ничего меняет, я всё ещё люблю тебя, сильно и страстно. Может расскажешь мне, зачем тебе эти карты?
Девушка замерла и отрицательно качнула головой.
- Нет? Хорошо. Осталось решить ещё один вопрос…
Даркшейд положил очки на документ, только что полученный из рук заклятого врага, и подошёл к Аллисант. Он улыбнулся, и по его милому лицу вновь забегала глубокая загадочность.
- Если наш общий знакомый получит разрешение на, по-моему скромному мнению, незаконные манипуляции, а дело к тому и идёт, мы внезапно можем оказаться по разные стороны баррикад. А меня эта мысль не тешит, - начал он тихо. - Совсем не тешит…
- И что ты предлагаешь? - так же тихо спросила Алиса, почувствовавшая, как по её телу пробежалось давно забытое волнение.
- Глупость. Люблю глупости. И ненавижу. У меня с глупостями всё так сложно… - продолжил иной. - Я предлагаю сделать следующее — пойти на опережение. Если я сделаю тебе предложение до того, как Грэбэлл подаст полный документ в Совет, то наша с тобой помолвка под список запрещённых не попадёт. Свадьбу можно будет сыграть в начале февраля… Это быстро, но…
- Хорошо. И что дальше?
- В каком смысле?
- Помолвка, свадьба, Грэбэлл впадает в депрессию. А потом?
Эльвентиус негромко рассмеялся.
- Значит ты согласна?
- Мы знакомы достаточно дольше, чем помним. И тем более помимо Грэбэлла есть более серьёзные проблемы.
- Ты про конец света? То, что напало вчера на лабораторию и вызвало суматоху, из той же оперы. Давай сначала разберёмся с маленькими трудностями, а потом вернёмся к Акадону.
- А…
Аллисант не успела задать свой вопрос, как сразу же получила на него ответ.
- Я знаю больше, чем ты думаешь, и значительно больше, чем он знает. На эту тему у меня было много мыслей, и каждую из них я хорошенько обдумал. Я не простой иной, и Агентство не зря пыталось украсть моё свидетельство о рождении. Однако отодвинем всё это в сторону… Вернёмся к свадьбе.
- Хорошо, вернёмся.
- Я безмерно рад, что ты согласна связать свою жизнь с моей. Сущее безумие, но я рад, что ты на него способна. Обычно предложения делают во время Бала Невест в Марте, но до того момента Грэбэлл сто раз успеет нас остановить. Значит нужно сделать тебе предложение раньше… И эффектно.
- Эффектно?
- Без этого никак. Джэрол поведёт тебя в Импералию?
- Да, двадцать седьмого.
- Чудно. С помолвкой уже разобрались…
Даркшейд закрыл глаза, и лицо его мгновенно повеселело.
- Зная меня так недавно, ты согласилась…
- Всё относительно, если считать прошлое, о котором ни ты, ни я…
- Я не об этом. Ты решилась сделать для любви самое большее и рискованное. Я так тебе благодарен…
Аллисант улыбнулась. А ведь совсем недавно весь этот хаос, вырвавшийся на свободу, вызывал только страх…
Глава XXVIII
“Декабрьские приключения”
...Маленький мальчик печально смотрел на закрытую дверь чулана. Глаза уже привыкли к темноте, и от этого каждый уголок жуткого места стал не только чётче, но и страшнее. Старая утварь, метёлки и совочки, книги и даже некоторые вазы из дорогого набора — всё это, словно назло укутанное паутиной, превращалось в отвратительные силуэты монстров и опасных чудищ.
Мальчик не первый раз был гостем старого чулана под лестницей. Его отец, приходивший в ярость после любых детских шалостей, частенько закидывал его сюда, предварительно громко крикнув что-то оскорбительное и ударив по светлой голове ребёнка своей большой взрослой рукой. Мальчику было больно, грустно и обидно.
Где-то среди старых книг, накрытых какой-то грязной серой тканью, зашевелились пауки. Ребёнок испугался и сделал рывок в сторону двери. Судорожно он начал тянуть острую металлическую ручку на себя. Но дверь не открылась. Она лишь натужно скрипнула, когда мальчик отпустил ручку, окончательно поняв, что чуда не произойдёт и в этот раз, и ему вновь придётся несколько часов просидеть в этом отвратительном чулане.
Белокурый мальчик подошёл к большому шкафу, на котором расположились старые поломанные тарелки, чашки, стаканы и чайнички. Он, как обычно, сел рядом с ним, отодвинув дырявый казан, внутри которого хранились кастрюли и сковородки.
- Eleher tel a kejor da meno? (И зачем только отец хранит весь этот мусор?) - пробормотал мальчик, кладя голову на колени. Детские плечики задвигались, и по ногам потекли тоненькие ручейки слёз.
Так случалось каждый раз, когда маленький мальчик устраивал какие-то безобидные авантюры. Сначала отцовский крик, потом резкая боль в районе затылка, затем невыносимые минуты боли в ухе, потом удар о стоящие в чулане предметы, после чего страх, ложная надежда, отчаянье, грусть и наконец полное душевное опустошение. Всего десяти раз подобных приключений хватило, чтобы попав в небольшую тюрьму мальчик перестал плакать. После двадцать третьего он перестал чувствовать боль. После сорокового боятся. А когда количество часов, проведённых в компании пыли и паутины, превысило 70, юный искатель приключений перестал считать отца достаточно значимым для того, чтобы на него обижаться. «Этот странный черноволосый чудак, постоянно сидящий в кабинете и кидающий в мою сторону презрительные взгляды, не имел больше власти надо мной. Я научился игнорировать его удары, стал достаточно сильным, чтобы заглушить чувства и забыть о них. Наверное тогда я впервые научился врать.» - написал он много лет спустя в одной из своих книг.
Высокий иной запер чулан и, успокоившись, выдохнул. Теперь можно заняться бумагами, визитами высокопоставленных гостей и прочими очень-очень важными делами. Усмехнувшись, Винсентос Даркшейд начал напевать свою любимую песню. Звук его шагов быстро стих, и всё в доме сделало вид, что ничего особенного не произошло…
Аллисант перелистнула очередную страницу невероятно нудной книги и недовольно вздохнула. Нет, ни снег, ни холодная лавочка, ни страшная суматоха перед праздниками, одним словом ничто её не раздражало. Ничто кроме книги, конечно.
- В следующий раз я схвачу не первую попавшуюся мне книжку, а что-нибудь действительно стоящее, - закрывая неудавшееся произведение, пробормотала она.
- А что, тебе не интересны битвы под Кальтэ? - спросил кто-то сзади.
Алиса обернулась и увидела, что за лавкой стоял парень, рыжие кудри которого настойчиво лезли из под вязанной шапки.
- А подглядывать это некрасиво, - сказала девушка, вставая.
- А я и не подглядывал, - обойдя лавку произнёс парень. - Я подчитывал.
- Ах подчитывал!
- Да, мисс, подчитывал. Сначала я подумал, что вы, наверное, самая скучная леди во всём Лондоне…
- Вот как!
- Да, так и подумал. Но потом, когда услышал, как вы возмущаетесь всему происходящему в книге, я мнение своё поменял. Жаль, правда, что вы до битвы не дочитали. Может быть там бы и началась сама книга, сам сюжет и действие!
- Может быть, но скорее всего и битва описана… Непрофессионально.
- Может быть и так. Но всё же жаль, что вы книгу не дочитали.
- Почему же?
- Да потому!
Рыжий парень схватил Аллисант за руку и мило улыбнулся.
- Потому, что вы не дочитали книгу, встали и ушли! А я так хотел последить за вами подольше… Ещё хотя бы полчаса! - протараторил он. - Вы ведь совсем не самая скучная леди во всём Лондоне. В этом я уже убедился. Может… Может у вас есть хотя бы несколько свободных минут? Или часов? Мы тут с моими друзьями…
Молодой человек обернулся и показал на толпу смеющихся людей.
- Мы гуляем. Только приехали из Штатов, и вот смотрит достопримечательности. И людей… Может быть…
- Нет, простите, - перебила его Элис, разглядевшая у парня на плече герб американской Академии. - Я… Я очень занята и спешу… Меня кое-кто ждёт… Вернее я его жду, но он опаздывает и…
- Так вот пока он опаздывает, мы и погуляем! - не отпуская руки девушки произнёс парень. - А то вы мерзните, а он там где-то шляется! Не порядок!
- Не буду я с вами гулять!
Аллисант толкнула навязчивого незнакомца в сугроб и нервно сунула книгу в
рюкзак.
- Я очень-очень занята! Простите!
Она хотела было бросится прочь от проклятой лавки и от неизвестного рыжего американца, на куртке которого красовалась эмблема школы мутантов, но не успела — её схватили чьи-то руки.
- Это кто это толкает нашего Эдди в сугроб? Только мне и Гарри Сноуду это позволено!
Стардаст посмотрела вверх и увидела, как один из друзей Эдди Сарэса без посторонней помощи висит в воздухе.
- Простите, не знала, - пытаясь сохранять спокойствие, бросила Алиса. - Можно я пойду?
- Куда это? - спросила подошедшая к лавке девушка. - Люция, а давай-ка используем твои силы на практике…
- На ней? Миа, ты серьёзно? Я вам не гипноз-машина. И вообще, кто в здравом уме гипнотизирует жителей той страны, в которую приезжает? А ну-ка отпуски её, Кэл! - ответила ей худая блондинка по фамилии Тараверэ.
Кэл Смусти отпустил куртку Аллисант Стардаст и, так и не спустившись на землю, достал своего товарища из сугроба.
- Вот ведь… - пробормотал Эдди.
- Зато не скучная, - рассмеялась Миа. - А Питер тебе говорил: «Сегодня не лучший день для любовных похождений!» А ты что сделал?
- Как тебе английский снег, Эдди? - крикнул Кэл.
- Фу, ты ещё и издеваешься… - пробурчал парень.
- Ах, простите его, - произнесла Люция, взглянув на испуганное лицо Аллисант. -
Он у нас немного глупенький…
- Немного!? - возмутился Сарэс.
- Ну ладно тебе, идиот! - крикнула Миа. - Не немного, а очень даже прилично…
- Мы наверное немного не вписываемся в ваше представление о приличных людях, - продолжила Тараверэ.
- Да, наша компания — это смесь всех стереотипов о американцах! - воскликнула Чколски.
- А теперь, - перебил её рыжий. - Когда всё уже случилось, можно и познакомиться по-настоящему! Меня зовут Эдди Сарэс.
- Я Миа Чколски.
- Кэл Смусти.
- Люция Тараверэ.
Молодые люди один за другим протягивали руки ошарашенной англичанке. Наконец, когда знакомство было уже почти закончено, к лавке вышел последний из туристов — Питер Грот. Он вежливо извинился за своих друзей, так же вежливо представился и поцеловал протянутую для рукопожатия руку Алисы.
- А вы? - спросил он, мило улыбнувшись.
- Аллисант Стардаст, бывший агент, в данный момент модель, переводчик и временный сопровождающий одного очень важного господина, - ответила Элис, мечтавшая как можно скорее покинуть злополучный парк. - И я всё ещё спешу. Уже сильнее, чем до этого.
- А куда? - поинтересовалась Миа Чколски, по смуглому лицу которой забегал живой интерес.
- Не куда, а к кому! - поправил её Эдди. - Этот неизвестный кто-то где-то шляется, а она его ждёт. Ну или теперь он ждёт, а она…
- В любом случае, - прервала его Люция. - Ты поступил нехорошо, когда пытался задержать мисс Стардаст. Очень, к слову, красивая у вас фамилия.
- Спасибо, - произнесла Аллисант, чувствуя, как все её планы медленно рассыпаются на маленькие кусочки.
- Да, а имя такое замороченное… - пробормотал Кэл.
- Разве это важно? - спросил его Питер, в глазах которого запылал какой-то необъяснимый огонь. - Аллисант, не хочу показаться грубым или навязчивым, но…
- Не хотите, тогда молчите, - перебила его Аллисант. - Я правда очень спешу! Мне было приятно с вами познакомиться, но…
- Может быть он хочет дать вам предсказание! Да, Питер? Он у нас самый крутой предсказатель! - возразила Миа.
- Да, Миа. Дело в том, что я вижу, что тот, кого вы считаете другом, скрывает от вас что-то очень важное...
За спиной Алисы послышались скрипучие звуки чьих-то шагов. Через мгновение девушка почувствовала чьё-то отчётливое присутствие, а затем на её плече оказалась чья-то голова.
- Прошу прощения, что прерывая сие важнейшее действие, - произнёс приятный голос.
- Но я уже устал искать свою любимую Алису по этому заснеженному парку. Мы договаривались, что после того, как она полчаса посидит над книгой, мы встретимся у одного фонарного столба. А вы нарушили все наши планы!
Предсказатель смутился, так же как и окружавшая его компания молодых туристов.
- Извините, - произнесла Люция.
- Извиняю. Алиса?
- Д-да?
Неизвестный взял Аллисант за руку и повёл её к заветному фонарному столбу.
Мужчина шёл быстро, и Алиса с трудом успевала за ним. Её ботинки скользили по снегу, и, делая каждый следующий шаг, Элис думала о том, что сейчас упадёт. Но в каждый раз, когда её маленькие ножки собирались разбежаться в разные стороны и уронить свою маленькую хозяйку, сильная мужская рука, не отпускавшая её ни на секунду, поднимала девушку вверх, спасая от неприятного падения.
Наконец побелевший от холода фонарь встретил своих гостей. Мужчина остановился, потряс головой, и с верха его потрёпанного пальто вниз посыпался белый снег.
- Неприятная погода…
Странник поправил волосы и взглянул в лицо спасённой от американский туристов девушке.
- Удивительно, но у нас всё ещё есть время, - весело произнёс он. - Поезд ещё не покинул платформу…
Аллисант неуверенно кивнула. Очередное приключение началось.
Эльвентиус спокойно сидел в своём кабинете, когда к нему, не обратив внимание на бойкого стража гостиной Чарльза Германна, ворвались Виктор-Джо Даунинг и Кэрол Джэрол. Модельер с порога заявил громкую новость:
- Грэбэлл застал Аллисант на вокзале с неизвестной личностью! - воскликнул он. - И эта личность вызвала у него много вопросов.
- Была бы эта личность женского пола, - добавил Даунинг, на лице которого застыло удивление. - Скандала можно было бы избежать. Но он…
- Он, эта личность, высок, хорош собой, молод…
- И представляет опасность для отношений Грэбэлла.
- И для ваших, скорее всего, тоже.
Даркшейд молча достал из стола очередное письмо и улыбнулся.
- А с его вы взяли, что Алиса собирается крутить с кем-то романы? - спросил он.
- Это не мы, это Грэбэлл, - крикнул Кэрол. - И знаешь, это значительно хуже. Он наболтает об этом в совете… А там её уже считают не просто сопровождающим, а…
- Не такая великая проблема, как вы её описываете, джентльмены, - перебил его Эльвентиус. - Тем более, я уверен, что этот неизвестный, ревность к которому испытал наш общий знакомый, не имеет к романам никакого отношения.
- Ты так уверен? - поразился Виктор. - Вот это я понимаю доверие! При чём знаешь, когда они, ну Аллисант и этот загадочный тип, пробежались по платформе, я там был по одному делу, я даже не удивился — подумал, что это ты с ней развлекаешься. Но потом я пригляделся, и понял, что он, то есть ты, по возрасту немного старше и…
- Обеспокоился. Как и я. Эльвентиус, поверь, мы оба уверены, что ни ты, ни Алиса ни за какие сокровища друг от друга не сбежите, хотя, я конечно в этом и сомневаюсь, но… - протараторил модельер. - Не до такой же степени…
Эльвентиус открыл письмо и, сразу же отложив его в сторону, поправил свои круглые очки.
- Что бы там не было, - произнёс он, и его глаза залились неприятным лиловым цветом, а на его лице вновь появился грубый и жестокий оскал. - Это скорее всего глупость, возведённая до конфликта.
Элиссант отодвинула громоздкий чемодан и устало упала на пол.
- Нет, хотел чтобы мы опоздали, какой тип! - возмутился её спутник, снимая с себя пальто.
- Его зовут Люциус, он очень сильно обо мне беспокоится, - пояснила Алиса.
- Ах, Lucisto! Какая гадость! Мы ведь могли опоздать! И тогда всё насмарку!
Мужчина кинул пальто на сиденье и протянул руку сидевшей на полу подруге.
- Не стоит сидеть на полу, можешь простудится, - сказал он, мило улыбнувшись.
Алиса поднялась на ноги, воспользовавшись помощью друга, и взглянула на окно, за которым быстро таяли снега и появлялись какие-то причудливые холмы.
- А куда мы едем? - спросила она.
- В Воркерг, конечно же! - ответил мужчина. - Мне кажется ты должна знать, что там живёт Мастер.
- Жил, - поправила его Алиса.
- В данный момент времени живёт. И он, кстати, уже болен, достаточно болен, чтобы нам помешать. Ещё годок другой и он уничтожит зал Кальтского собора, а потом и сам погибнет от тяжёлой болезни…
- О, это я помню.
- Вот как?
- Да, я была с ним в тот день. Жуткое зрелище.
- Помогла ему умереть? Хорошая девочка.
- Вряд ли это как-то повлияло на историю…
- Почему же? Как раз повлияло… Но не будем о грустном.
Мужчина запрыгнул на нижнюю полку купе и достал из своего небольшого саквояжа толстую книгу.
- Эта будет поинтереснее, чем та, которую ты читала в парке, - произнёс он, усмехнувшись.
Алиса аккуратно присела напротив странника и пододвинула к себе книгу. На ней красовался узорчатый знак. Он напоминал букву Z, посередине которой проходила волнистая линия.
- Это… - только и смогла сказать Аллисант.
- Рукописи Акадона, - закончил за неё мужчина.
- Но…
- Отданы мне на хранение много лет тому назад. И мною же, к слову, утеряны.
- А ты, значит, ничего об этом не помнишь.
- Почему же? Я-то помню.
- Но тот ты, который несколько дней тому назад попал под обстрел, не помнит.
Значит ты всё-таки что-то забыл.
- Я много чего забыл, Алиса. А ты помогаешь мне вспомнить.
- Фактически так оно и есть — я собираю кусочки твоей души и собираюсь подарить их тебе на день рождения, но…
Черноволосый Эльвентиус Даркшейд, ещё не окончивший Академию и даже не переступивший порог третьего курса, схватил Аллисант за руки и громко рассмеялся.
- Я не самый интересный фрагмент из тех, что тебе предстоит увидеть! - воскликнул он, улыбаясь во все 32 зуба. Его улыбка выглядела странно — неправильный прикус, острые клыки и кривоватые резцы никак не были похожи на то, что много раз в день показывал Эльвентиус Даркшейд важным персонам.
- Значит ты и зубы поправил, - пробормотала Алиса.
- Конечно, - ответил иной. - Нарциссизм сделал своё дело — я не мог быть неидеальным.
- Ох…
- Да, и именно поэтому я растерял своё прошлое и настоящее. Чтобы не помнить недочётов.
- Может тебе нужно было просто сходить к психологу?
Эльвентиус скорчил недовольную гримасу.
- И стать для всех психом? Чтобы отец вновь кинул меня в этот поганый чулан? Ни за что!
Причудливые холмики сменились высокими горами, острые носы которых царапали небо, прячась за плоскими облаками. В поезде стало теплее, и Аллисант сняла свою курточку. Ещё немного, и она вместе со своим новым-старым знакомым окажется в далёком прошлом, чтобы найти нечто утерянное и очень необходимое.
- А разве Мастер не отдал мне… - задумчиво начала она.
- Есть ещё несколько. Я много раз в Воркерге был. И однажды как раз из-за тебя.
Иной прищурился и снова улыбнулся. Томная загадочность почему-то не бегала по его лицу.
Эльвентиус ходил по кабинету, то и дело спотыкаясь о уроненные книги. Как бы он уверенно не говорил о чём-то, как бы не произносил свои слова, он не мог избавиться от тяжёлых мыслей и навязчивых идей.
Кто навязал ему эти мысли? До желанного бала оставалось два дня, и заветная мечта уже почти сбылась. Что же так омрачило радость от счастливого события?
Даркшейд остановился и взглянул в зеркало, почему-то повешенное в его кабинете. Зачем он его тут повесил? Ради чего? Из зеркала на него смотрели злые и скучные глаза. Это был недобрый знак, и он означал только одно — сейчас мальчика снова закинут в чулан.
Аллисант наклонилась и заглянула под мост. Там, среди камней, по которым бежала прозрачная вода, сидел высокий бледный человек. Он наклонился над чем-то и увлечённо разглядывал рыбок, подплывших к нему, в надежде получить кусочек хлеба. Но хлеба в руках у мужчины не было.
- Как я тебе и говорил, - подойдя к Алисе, прошептал Эльвентиус. - Недостаточно болен, чтобы умереть, но находясь далеко не в своём рассудке уже кормит рыбок своими депрессивными мыслями.
Алиса посмотрела на юного Даркшейда и удивилась — он совершенно не был похож на самого себя. Чересчур весёлый и безрассудный. А ещё эти странные круги под глазами…
- Знаешь, я потерял его задолго до этого времени, - шептал иной. - Но именно этим летом он оказался у берегов… В Воркгерской глуши.
- Глуши?
- Да, в этом огромном тёмном лесу. Мастер частенько там бывал и...
Эльвентиус резко замолчал. Бледный человек поднялся на мост и решительно следовал куда-то по каменной дороге. Дойдя до середины моста, он остановился и взглянул на Алису. В его уставших глазах что-то заблестело, а затем мгновенно потухло.
- Простите, - с трудом произнёс Мастер. - Я, кажется, обознался.
- Бывает, - буркнул Даркшейд, рука которого быстро схватила Аллисант за запястье.
Он вновь перешёл на шёпот. - Будь готова бежать, хорошо?
Больной волшебник ещё несколько секунд смотрел в лицо своей дочери, не понимая, что заставило его остановится возле неё на этом странном мосту. Внезапно из-за угла выбежала какая-то девушка в пышном сине-красном платье.
- Винсент! - кричала она, подбегая к мосту. - Винсент!
Мастер взглянул на бегущую к нему фигуру и улыбнулся.
- Я вас перепутал, вы так похожи друг на друга, - пробормотал он, отходя от путешественников во времени. - Простите.
Марго подбежала к своему возлюбленному и, угодив в его объятья, стала живо рассказывать ему о чём-то только что произошедшем с ней.
- А это, насколько я понимаю, - тихо произнёс Эльвентиус. - Мама?
- Мама.
- Интересно, конечно, как всё в этой жизни странно поворачивается.
- Очень интересно, но обычно печально.
- Согласен…
Иной отпустил руку Элиссант и взглянул на площадь, на которой стояли главные лавки и забегаловки Воркгерга.
- Знаешь, мы так забегались… Пойдём перекусим. Как раз время позволяет… До шести ещё полчаса…
- Конечно.
Эльветиус усмехнулся и достал из кармана какие-то помятые цветные бумажки.
- У меня и деньги есть. Хватит на что-нибудь небольшое и вкусное.
Иной вновь схватил свою подругу за руку, и они вдвоём побежали в сторону главной площади небольшого городка.
Он сидел уже в гостиной, накрытый пледом, и пил какао.
- Нет, эти мысли, Чарльз, они так утомляют…
- Определённо, сэр. А я сразу говорил вам, что мисс…
Эльвентиус бросил гневный взгляд в сторону своего слуги, и тот испуганно замолчал.
- Она тут не при чём. Я не чувствую зла с её стороны, я не вижу, а я, уж простите мой верный слуга, достаточно хороший наблюдатель.
- Я имел в виду то, что…
- Что она агент, а агентам нельзя доверять, тем более человек, а люди давно погрязли в пороках. Я знаю, что ты хотел сказать. Если бы я был ей ненавистен или, того хуже, безразличен, то она бы не согласилась играть в моей игре. Она бы отказала мне сразу же — у фонтанов. Но я ей интересен, как и она мне. Просто мы оба действуем в рамках тех сценариев, что были навешаны на нас с детства. И у обоих из нас есть точки kampette(замедления, капитуляции). Вопрос лишь, что приводит их в действие.
Чербрерт кивнул и, всем видом показав, что он не намерен больше ничего
говорить, отправился на кухню готовить ужин.
- El rebou ben pus redoy, hetol ue wer (Лишь запутавшись в себе, мы можем понять душевные метания других), - пробормотал иной, ставя чашку на тумбочку. - Der summoh gebrella suzin?(Вот только как с этим справится?)
Ягодный пирог оказался тёплым и вкусным. Несмотря на то, что снаружи уже несколько минут дождь, настроение у путешественников было прекрасным. Вкусная еда, какао и прекрасная компания — что может быть лучше?
- ...естественно, после того, как Lucisto возмутится, я наверняка приду в негодность, - отставив от себя чашку, заявил Эльвентиус.
- Почему же? - удивилась Алиса, неустанно боровшаяся с кусочком пирога по средствам ножа.
- Потому, что я иной kell o batho(созданный из нервов и домыслов), и сильно травмированный в детстве, так что подобные тихие волнения могут вызвать у меня… Menghau.(Нервный срыв), - глядя в чашку говорил иной.
- А кто тебя так травмировал? - спросила Элис, уронившая нож на тарелку.
- Наверное отец, - вновь отодвинув чашку, ответил Эльвентиус. - Как он любил закидывать меня в чулан…
- А было за что?
- В том-то и дело, что не было. Если бы было за что, я бы, наверное, так не дёргался. Хотя, кто знает…
- И твоя мать никак на это не реагировала? Ей было так легко смотреть на то, как тебя бросают в чулан?
Эльвентиус странно улыбнулся и отрицательно качнул головой.
- Ешь пирог, пока не остыл, - произнёс он. - Кроме отца у меня никого не было. Был только Натаниэль, но он сбежал, как только мне исполнилось пять лет.
- М?
Аллисант наконец-то смогла отрезать ещё один кусочек от пирога, и удивление теперь могла изображать только отдельными звуками.
- Не вздумай подавиться, - рассмеялся Эльвентиус. - Я что не рассказывал тебе историю моей kell lafe(несчастной жизни)?
- М-м, - отрицательно покачав головой, промычала Элис.
- Вот как. Значит тебе её расскажет кто-нибудь другой. Старшина, например.
- Кто?
- Старшина. Вы с ним определённо встретитесь. Или Заключённый. А может и Волшебник…
- Эльвентиус-Старшина, Эльвентиус-Заключённый и Эльвентиус-Волшебник?
- Ага, и это ещё не полный список. Кушай, Алиса, кушай. Как раз дождь закончится…
...В квартире было тихо и холодно. Зеркало увлечённо жгло свечи, пока обогреватель валялся под кроватью. Войдя в спальню, Алиса сразу же рухнула в любимое кресло, предварительно бросив рюкзак на пол.
- Ну как там твои приключения? - спросил Король, не отвлекаясь от свечей, расставленных на полу, на шкафу и даже на столе.
- ...я больше никогда не соглашусь идти в этот чёртов лес! - устало крикнула Элис, подняв голову. - Ладно вся эта желающая убить меня и его нечисть, но потом озеро, мертвые любители поплавать и… Нет, всё было бы хорошо, если бы он не сошёл с ума. Оказалось, что он сидит на… как его? А, на oligerfone. И вот, в тот момент, когда злые демоны-русалки собирались меня убить, его накрыло!
- Кого его? - переведя взгляд на Аллисант, спросил демон.
- Эльвентиуса!
- О, мне казалось, что он не покидал Квартала…
- Это был… Это был он, но молодой. Он собирался переходить на третий курс, кажется…
- Вот значит как. Интересно… И чем его накрыло?
- Ломкой.
- Ах, ты в этом смысле…
- А вы так спокойны, Ваше Величество!
Алиса недовольно развязала шарф и бросила его на пол.
- Я просто не считаю побегушки с молодым Эльвентусом Даркшейдом интересным делом. Вот и всё, милая, - вернувшись к свечам, произнесло зеркало.
- Не считаете?
- Не считаю.
Элис взяла в руки рюкзак, и, вскочив с кресла, показала демону его содержимое. На дне, переливаясь всеми цветами радуги, лежал один из 28 фрагментов души Эльвентиуса Даркшейда.
- Он сошёл с ума дважды.
- Трижды. У меня есть ещё один. Мне дал его Мастер.
- 2 из 28. Вот это уже интересно… Значит поисками фамильяра ты заниматься не собираешься?
Алиса громко и весело рассмеялась.
Глава XXIX
“Старые знакомые”
Эльвентиус отложил в сторону деловые письма и снял с носа круглые очки. Кабинет казался ему страннее обычного — в воздухе повисло дикое волнение, и книги по истории и географии резко заходили ходуном. Всё это значило одно — в дом иного пожаловал любитель изучать всё его окружавшее и окружающее на данный момент. Из знакомых Даркшейда лишь один учёный обладал таким необъяснимым чувством, направленным в сторону гуманитарных наук. Им был Сведерик Смоукстарэсс, весёлый(и по мнению некоторых безрассудный) иной, светлые волосы которого постоянно блестели, несмотря на плохую погоду, скудное освещение и прочие трудности. Хотя дело было не только в волосах — сам историк сиял всегда и везде. У него было много разных привычек — носить дорогую, качественную и красивую, но самое главное зелёную, одежду, в основном костюмы; постоянно читать цитаты из научных трудов своих коллег; порой вспоминать стихи покойной сестры Юрье Бидеччи; часто путался в собственных записях; и, конечно же, постоянно вмешивался в чужие планы, сам того не зная.
И в этот раз, 26 декабря, он был как обычно некстати. Эльвентиус бродил по чужим письмам, при этом путешествуя по лабиринту своих тёмных мыслей. Этот лабиринт располагался в старом грязном чулане, заставленном всяким мусором. И в этом лабиринте, страшном и невероятно отвратительном, хранились самые жуткие мысли гения, самые ужасные догадки и самые печальные настроения. Даркшейд сидел и делал вид, что работает, на самом деле нервно дёргаясь, предвкушая размах завтрашнего бала в Импералии, и тут, в самый напряжённый и ответственный момент, мебель в его кабинете запрыгала, забегала и чуть ли не завизжала от восторга — в гости ворвался любимец библиотек Сведерик Смоукстарэсс.
- Эльвентиус, надеюсь я не отвлёк! - радостно воскликнул загорелый историк, вальяжно подходя к Т-образному столу. - У меня тут такое дельце…
- Nefe-lette(Непереводимая игра слов, означающая недовольство, негодование)… - пробурчал Эльвентиус.
- Ха, прости, мой лорд, я опять некстати, как, к слову, и всегда, - как будто извиняясь произнёс Сведерик. - Вот как я вижу, ты всё письмишки почитываешь…
- Не письмишки, а… - начал было Даркшейд, побагровев, но остановился.
- Ты бы лучше женился, - честно сказал Смаукстарэсс. - Я до тебя зашёл к Кэролу — он меня как всегда расцеловал — и знаешь, в его глаза, в этих чудных зеркалах его тонкой душевной организации, как писала моя сестра: «Вот такой сенсации!», я заметил нотки тоски и печали. Ты его в могилу сведёшь, пока женишься. А мальчик ведь так хочет сшить тебе парадный костюмчик…
Эльвентиус тяжело вздохнул и, сам того не хотя, улыбнулся. Обаяние сумасшедшего искателя приключений всегда вводило его в лёгкий приятный ступор.
- Я уже на пол пути к tell da amyu(алтарю бракосочетаний), - произнёс Эльвентиус. - А Джэрол пускай подождёт. Как я вчера выяснил, моя невеста не слишком уж ему нравится.
- А у тебя и невеста есть!? - поразился Сведерик. - Не знал, не знал. И чтобы наш модельер был против? Тьфу! Сказки.
- Есть, mon fertess(мой приятель), и модельер, которого ты ласково называешь мальчиком, мало того, что уже давно замужем, так и старше тебя втрое, как и меня. А вчера, когда Виктор покинул нас, он наедине мне преподнёс вот что: «Вы с ней красивая пара, но я боюсь твоя профессия и твой характер убьют её до того момента, когда ты решишься подать ей руку с кольцом.»
- И был абсолютно прав. Вы, как писала моя милая сестра: «Мужчина ярких смешанных тонов — то ночью плачет, то в бой готов.» А прошлая ваша невеста, та, которая до той леди-обманщицы, чуть не затащившей вас под венец, до сих пор томится где? За решёткой. «И всё ей кажется смешным — солдаты, марши, генералы…» А почему, не напомните?
Эльвентиус отрицательно качнул головой, довольно усмехнувшись. Его собеседник, как и близкий друг-модельер, не подозревал, что помолвка и свадьба будут сыграны в ближайшие сроки.
- Ладно, в сторону слова! Я к вам за делом. Забудем про любовные дела, перейдём к деловым… - Смаукстарэсс нежно улыбнулся и плюхнулся на «гостевое» кресло. - Я, как историк, собираю экспедицию. Вы, как активный деятель искусства и магии, а так же политики, можете мне помочь.
- Никогда, - спокойно произнёс Даркшейд. - Норьикову я уже помог, и где он теперь? Не напомните?
- Да Яков это другое дело — покинул Киев и стал бунтовать. В Одессе так же не нашёл себе места. Был и во Франции. А потом случайно познакомился с вами, и всё — мечта вернутся на родину и стать аферистом, а затем может быть экстрасенсом-шарлатаном, накрылась медным тазом, как выражаются у него в Киеве! Это вы во всём виноваты! - рассмеялся историк.
- Да, и это я Якова закинул сначала в Голландию в клуб волшебников-экстремистов, а потом и в тюрьму в Германии усадил. Плетёте интриги не хуже Грэбэлла.
- Кого-кого?
- Грэбэлла. У него, к слову, машина времени, на которой наш общий знакомый улетел в прошлое. И как его оттуда вернуть, ума не приложу.
- А Грэбэлл машинку не отдаст?
Эльвентиус показательно поднял брови и, улыбнувшись, ещё раз отрицательно потряс головой.
- Ну дело плохо, прощай Норьиков, прощай милый друг! А по поводу моей затеи, я многого не прошу, мне бы переводчика и… - наклонившись над столом запел Смаукстарэсс, мысли которого были уже совсем не об Эльвентиусе и не о переводчике. - Со мной Аннэль Бирьюди, наш француз-взломщик, Корд Юдисэс, солдат самой главной гвардии союза магический республик, и, конечно-же, Мими Гардэс!
- Интересно, как ты Мимианэлло на это уговорил.
- Он, ставши психиатром, решительно согласился. Так и сказал: «Я буду лечить ваши физические травмы и наблюдать психические!» Вот демон!
- И от меня тебе нужен переводчик…
- Именно! Но, главное чтобы разбирался в древностях. Самых популярных не предлагай — они тупы, как сомы. А как писала моя сестричка…
- Забудем о покойной Юрье, я знаю одного переводчика.
«Но она моя невеста, и в путешествие с тобой-сумасшедшим я её не отпущу.» - подумал Эльвентиус, взглянув на одно из писем Аллисант, полученных им в ноябре.
- И как его имя? - сгорая от любопытства спросил Сведерик, чуть ли не прыгающий на кресле от волнующей новости. - Прошу тебя, Эльвентиус, не будь занудой! Я… Я такую штуку откопал! Вернее пока только нашёл, но откопать-откопаю, только если ты…
- Имя я её не скажу, - скептически отмахнулся Даркшейд, уже знающий, что будет происходить дальше.
- Ах, это дама? Ну прошу-же!
- Нет.
- Но…
- Её — никогда.
- А если я тебе расскажу о том месте, в которое я собираюсь отправится?
- О всех его опасностях? Хочешь угробить свой последний шанс…
- Пожалуйста!
- Нет.
- Эльвентиус! Если она переводчик, да и с такими знаниями, она оценит мою идею!
- Конечно…
- Так что же ты отворачиваешься!
- Люблю наблюдать за тем, как ты вертишься, словно уж на сковородке.
- Опять эта яковщина! Эльвентиус!
Иной громко захохотал, и все дурные мысли его отошли на задний план. Их место заняло жгучее удовольствие, приносимое властью.
Алиса давно не видела Сару Джонс, и даже не думала о том, что та случайно попадётся ей на улице, как раз в тот момент, когда Стардаст будет бессмысленно бродить по заснеженному Лондону, надеясь поймать хотя бы ещё одного Эльвентиуса, чтобы успокоиться перед завтрашним насыщенным днём.
Сара Джонс, британка, 10 лет проработавшая в лабораториях The Silence, вернулась на родину, потому что ей внезапно дали отпуск. Сара была девушкой среднего роста, с приятными зеленоватыми глазами и аккуратными коричневыми волосами, в которых почти постоянно блестели рыжие волоски. Из-за травмы на производстве во время критического момента(так в The Silence обозвали последствия двух ЧП, произошедших примерно в одно время) девушка уже пять лет носила очки, но это не мешало ей оставаться в списке самых продуктивных работников лаборатории. Вместе с ней отправилась её подруга и коллега Хелен Киприс, афроамериканка, ставшая учёной вопреки всем запретам своих родителей. Хелен всегда прятала свои тёмно-карие волосы в пучок, никогда не одевалась в платья и не носила юбок, ходила в старых любимых красных кедах и очень сильно любила общаться с людьми своего пола. Учёный-экспериментатор из неё был практически никакой, но в технической сфере лабораторий ей не было равных.
Подруги прогуливались по снежной набережной, как вдруг одна из них замерла в оцепенении, а потом резко бросилась на случайную прохожую. Сара узнала Элиссант, а Элиссант узнала Сару. Хелен, только что рассказывавшая о своих недавних похождениях, ничего не поняла.
- Я и не думала, что увижу тебя, - ошарашенно произнесла Джонс, поправив свои очки.
- Я тоже, - пробормотала Алиса, из мыслей которых сразу пропал и конец света, и злой Люциус Грэбэлл, и даже Эльвентиус Даркшейд. - Как там дела за океаном?
- О, очень даже неплохо. Вернее, нет, плохо, но не так плохо, как тогда… Ты ведь помнишь двух неизвестных из Долины Смерти?
- Стараюсь забыть.
- Я тоже.
- А твой проект?
- О, мой, да, мне выделили чуть-чуть финансирования. И я, естественно, его потратила. За несколько часов.
- Насколько должно быть маленькое финансирование, чтобы Сара Джонс потратила его настолько быстро?
- Знаешь, если так подумать, это не такие маленькие деньги, двести тысяч долларов, но учитывая то, что я «потратила» их используя оборудование, то есть технически заплатила за электричество, это, можно сказать, буквально ноль без палочки.
- Вот ведь… А больше они тебе не дали?
- Куда! У нас ведь главный учёный-исследователь это генетик-сумасшедшая, из-за которой, частично, и произошло то, что произошло…
- Приоритеты…
- Да, Элис, это просто невозможно!
За спиной двух бывших коллег раздался недовольный кашель. Девушки обернулись и посмотрели на явно утомлённую Хелен Киприс.
- Очень рада, что вы двое наконец-то встретились, но на улице, мягко говоря, не июль. Может продолжите свои разговоры где-нибудь в кафе? - спросила она, показательно пряча руки в карманы.
- В пабе! - воскликнули Джонс и Стардаст.
- Британия! В пабе, так в пабе, только давайте пойдём туда поскорее!
Аллисант схватила Сару за руку, та вытащила руку Хелен из кармана, и группа великих учёных весело понеслась по набережной в сторону ближайшего паба.
Там, в тепле, мнение Киприс по поводу внезапной встречи двух хороших знакомых изменилось. Отогревшись и попробовав настоящий Fish&Chips, а так же немного выпив холодного эля, Хелен уже не только с интересом слушала разговор Алисы и Сары, но и активно в нём участвовала.
- Да, а эти «маги», у вас тут в Англии своя атмосфера, - сказала Киприс, когда речь зашла о мутантах. - Наши бы сказали, что все они мутанты, и мутанты тоже так бы сказали, но вот «маги»…
- Они бы возмутились, - закончила за неё Стардаст. - Тёмный квартал и Академия, вернее то, что от неё осталось, восстали бы и уничтожили бы того, кто это сказал.
- Академия? - удивилась Хелен.
- Да, у магов есть своя Академия. У нас, скажем так, Академия имени М. Ардина, расположенная в штате Мэриленд, а у них просто Академия. И она появилась значительно раньше, - объяснила Сара, сделав глоток чая.
- Вот ведь как всё заморочено… А Ардин знал, о том что потом будет такая путаница? - спросила Киприс. - Или он не думал?
- Ему в сороковые-то годы и думать. Война захватила Советский союз как раз тогда, когда он был на задании в Штатах. Вернутся не смог — вся его семья погибла, а лаборатория, в которой он работал была срочно закрыта и запечатана. Так что ему пришлось действовать в Мэриленде, - рассказала Джонс, явно хорошо знавшая тему разговора.
- Но это, допустим… А вот вся эта толпа иных-демонов-русалок… - начала Хелен.
- Русалок я, к слову, ещё не встречала, - перебила её Аллисант. - А вот сакуАвайев…
- Кого!? - вскрикнула Киприс. - Боги!
- Пока произнесёшь, язык сломаешь, - рассмеялась Сара.
- Ну что поделать! Я и не такое перевожу… Как вам - “Kes tes les mes nes pus os fos tos!” Это детская считалка времён какого-то хитрого короля, точно не помню - “Мальчик вдруг пошедший в лес, станет статуей рассвета, и покинет мир чудес, это проклятое лето!” - улыбнулась Стардаст.
- Звучит как статус подростка в соц-сетях, - неодобрительно буркнула Киприс.
- Да, мрачненько… - согласилась Сара.
Девушки сменили тему, и в этот раз заговорили о Люциусе Грэбэлле. Он, по мнению Хелен, был слишком глуп и заносчив. Девушка критиковала его направо и налево, а когда узнала, что ему уже 52 года, завопила от изумления.
- Я думала ему нет и тридцати! Оооо, какой шедевр! Нет, я должна его увидеть, пока мы в Лондоне! Запиши в наш список достопримечательностей - «Люциус Грэбэлл, 52-ух летний мужчина интересного поведения.» - воскликнула она, ударив рукой по столу.
Последующие слова разговора многим покажутся скучными, поэтому я их опущу. Закончив разговаривать и расплатившись по счёту, весёлые уже не просто знакомые, но ещё и не лучшие подруги, выходили из паба. Аллисант решила напоследок обернутся, чтобы попрощаться с гостеприимным заведением, и на мгновенье выпала из реальности. Около столика, за которым только что сидела весёлая компания стоял невысокий силуэт, очень сильно напоминавший шамана. Подняв левую руку и указав на Элис, он произнёс:
- Анни надуут тээбья… Ахадон вже блисско...
Глава XXX
“Бал в Импералии”
Зал сиял как никогда — ледяные скульптуры, сделанные специально под заказ, красивая мебель, тоже выполненная из льда, люстры, такие же прозрачные, как и столы и стулья, пол, специально залитый и охлаждённый за два дня до бала… Импералия блестела, скрипела, горела и нервно ждала. Высшее общество всегда любило сюрпризы, и Импералия каждый раз их преподносила. Но не всегда это было задумано заранее, и не всегда о планах мастеров неожиданностей знали все. И в этот раз красивый зал не мог даже представить, что его ожидало, как и не могли сделать этого высокопоставленные гости Импералии.
Кэрол носился по комнате, что-то раскидывая и постоянно громко ругаясь. Фразы его были очень отрывистыми, поэтому Аллисант, ушедшая далеко в лес своих тревожных мыслей, не понимала одним словом ничего — что-то она слышала, но не понимала, а что-то модельер не договаривал. Текст выходил забавнейший.
- Как посмели! Лёд, а я на коньках… Если бы сказали раньше, я бы застрелился! И его бы застрелил! Чёртовы варежки! Где моя малина? Ах, ох… Воот онаа! Нет, но какая наглость… Коньки под цвет… Подходят. Нет, ах! Я потерял пятую запонку! Запасную. Это скандал! А эта стерва Саншайн…
Наконец, разобравшись со всеми делами, свалившимися на голову Джэрола как снег в середине сентября, модельер встал посреди комнаты и громко вздохнул. Модель, печально наклонившая голову влево, этого не заметила.
- Аллисант! - встревоженно крикнул Кэрол, подбегая к белоснежной лавочке, на которой сидела его модель, одетая сегодня в пламенно-искристое платье нежно-голубого цвета. Платье, как обычно, вышло великолепное — открытая спина, крепко зажатая талия, длинные обтягивающие рукава, пышная юбка и полу-прозрачная мантия без рукавов. Однако лицо Алисы совсем не вписывалось в чудную атмосферу бала. - Аллисант!
Джэрол аккуратно дотронулся до лба своей подопечной, стараясь не испортить её причёску. Сегодня короткие волосы Стардаст были зализаны назад. По какой причине, модельер решил ей не сообщать.
- Алиса! - отчаянно воскликнул иной, и девушка будто проснувшись ожила.
- Да? - робко крикнула она, не сразу увидев перед собой Кэрола. - Пора идти?
- Нет, ещё нет, - вздохнул Джэрол. - Что с тобой, милая, на тебе лица нет! У тебя болит голова?
- Нет.
- Может коньки жмут?
- Нет…
- Душевные волнения?
- Не думаю.
- А что же тогда с лицом, Алиса? Это выражение не только не подходит к платью, но и волнует всех окружающих. Хорошо, что я рядом один, а если бы ещё кто был! Все бы ужаснулись и перенервничали бы. Так что же?
- Это всё процесс раздумья.
- О!
Модельер протёр пот со лба своим беленьким платочком и плюхнулся на белый диванчик.
- Нет, это святое, конечно… - пробормотал он, подумав что причиной этих раздумий стал никто иной, как Эльвентиус Даркшейд.
Зал был уже почти полон, когда в дверях наконец-то появились интересные Эльмэру Аливичи люди. Невысокий модельер, вечно неприятно радостный и какой-то нервно прыгучий, вёл за руку самую прекрасную модель из всех существующих на свете. Молодой человек отвлёкся от разговора с друзьями и замер. Его сердце застучало быстрее, и на лице его проявилось волнение.
- Вы взгляните только… - пробормотал Тод Лумэнсон, сын одного знаменитого и богатого воина, страстно любивший лошадей. - Никак опять…
- Ler ab tur! (Точно так и есть!) - воскликнул Анисэль Лобинэрто, юный художник и поэт, обожавший скандалы и романы, особенно когда и первое и второе кончалось драматично и ужасно. - Nih Alivichi ene rays! Ten lahy or fays? (В глазах Аливичи снова любовь! Неужто влюбится подумал он вновь?)
- Да что вы, - перебил их Идэр Смэрк, волшебник, рьяно боровшийся за права вызванных с помощью заклинаний созданий. - Эльмэру просто понравилось платье!
- О да, этот Зорон Клозелберг просто гениален! И с каждым платьем становится всё гениальнее и гениальнее, - нарочно путая имена двух враждующих модельеров, тихо хихикая, воскликнул Шабэтто Плуст, сын одного невзрачного географа.
- Что ты! - возмутился высокий и плотный по сложению эльф в очках. Кордэлл Бэнйорис был старше всех друзей Эльмэра Аливичи, и из-за этого редко понимал их шутки. - Негодник!
- Замолчите все! - вскрикнул молодой человек, всё ещё не сводивший взгляда со своей любимой модели.
Парни замолчали и вопросительно посмотрели на своего предводителя.
- Как она прекрасна! - пробормотал тот. - Как прекрасна…
- Ger eo bitsa eneklia, (Вот только рука её у великого,) - напомнил Анисэль. - Ene Daakshade kem nu rye. (И Даркшейд вряд ли её кому отдаст.)
Лицо Аливичи налилось краской, и он недовольно топнул ножкой.
- Не позволишь ему стать для неё мужем? - неуверенно спросил Кордэлл, сильно увлечённый личностью Мастера Тёмного Квартала.
Эльмэр обернулся и грозно рассмеялся.
- Надо будет, вызову его на дуэль, - гордо заявил он. - А сегодня пусть отдыхает… Я не люблю сражаться на льду.
Компания громко и весело рассмеялась и сразу же вернулась к предыдущему разговору о политике СВИИ и Люциуса Грэбэлла. Аливичи ещё минуту-две разглядывал свою мечту, элегантно плававшую по залу, а потом присоединился к разговору друзей.
Аллисант кружилась среди высоких и низких, толстых и худых иных, то и дело здороваясь и кланяясь им, а порой и говоря с ними, даже не зная имён тех, с кем разговаривает. Разговоры с представителями высшего общества были короткими, и Алиса не запоминала ни одной их детали — ей это было неинтересно. От всей этой беготни по льду у девушки быстро закружилась голова, и она решила на время покинуть центр событий. Толпа цветастых и пышных платьев и костюмов очень быстро осталась позади, а сама Стардаст спряталась за высокую колонну. Однако за этой колонной ей не удалось остаться наедине с собой.
Там, возле красивой стены, на которой гордо висели горящие синим пламенем длинные белые свечи, стояла высокая леди в пышном красном платье. Её лицо, аккуратно обведённое тёмными волосами, собранными в пучок, было закрыто красным веером, но даже сквозь него виднелись нездоровая бледность кожи и ярко выраженная острота черт лица неизвестной дамы. Глаза её горели кроваво-красным огнём, и в совокупности с другими деталями её образа, давали понять каждому, кем является женщина в пышном платье. Увидев её, Алиса вежливо поклонилась. Леди убрала от лица веер и улыбнулась.
- Lebbet ner pus o belles, (Не вся молодёжь потеряла манеры,) - произнесла она с приятным северным акцентом. - Nebetto lari o bug. (Это определённо приятно.)
- Ger o by belles o ternol ene, menter? (Разве молодёжь так неграмотна(в отношениях), мадам?) - спросила Аллисант.
- Nefer o buy degel, lori, (Ещё как, милая,) - подойдя поближе к модели произнесла дама. - Nef ker el gadre, tobu rul belles. (Дерзка и не воспитана должным образом, такая у нас сейчас молодёжь.)
- Elber set, menter, jur neb furko. Melle rul kebros. (Странно, но, мадам, я мало с ней(молодёжью) знакома. Я чаще вижу взрослых иных.)
- Tember lu de varfo! Jarol lamer belles. (Ничего удивительного! Джэрол игнорирует молодёжь.)
- Ner bost. (Не знала.)
Женщина дотронулась до элегантной юбки своей собеседницы и восхищённо ахнула.
- Keber mester! (Какая работа!) - воскликнула она. - Elesto emenos? (А принимает ли он заказы?)
- Er o lus, kempenro. (Насколько я знаю, принимает.)
- Lobrane! (Восхитительно!)
Леди широко улыбнулась, и показала собеседнице свои острые клыки.
- А откуда вы родом? - спросила она неожиданно для Аллисант на английском.
- Из Лондона, - ответила Стардаст.
- Ах, туманный Альбион, - пробормотала женщина, восхищаясь. - Давно там не была. Лондон всё так же хорош, как и раньше?
- О да, мадам, - кивнула Алиса.
- Это хорошо. Но знаете, милая, что нехорошо?
- Вряд ли, мадам.
- Нехорошо то, что мы с вами, так и не представились друг-другу. Это невежливо и грубо, так что давайте скорее познакомимся. Я графиня Бавэтта Блудэрнар, а вы, милая?
- Меня зовут Аллисант Стардаст, графиня.
- Чудно. Чудно… Не та ли Аллисант, о которой многие говорят?
- Может быть и та, мадам.
- Скромность… Нет, вы, мисс Стардаст, не похожи на нашу молодёжь. Ни на Пусэтрас, ни на Габристу… Мне так приятна ваша компания. Начинаю понимать, почему выбор Эльвентиуса пал на вас. Он ведь далеко не дурак…
- А вы с ним знакомы?
- Можно и так сказать. Временами моё вампирское общество попадает под некоторые санкции, так же, как и общество пожирателей душ или демонов или ещё всяческих не самых красивых и элегантных существ. Увы, но мы отпугиваем большинство иных. Тогда мы с Мастером Тёмного Квартала особенно знакомы. Удивительный иной, правда, удивительный. У мальчика сердце разбито пополам, а он столько лет держится…
- Дело в том, что у него не одно сердце, графиня.
- Ах! Это всё объясняет!
Вампирша рассмеялась, и Алиса наконец-то улыбнулась.
- Знаете, как бы я не была далека от ваших дел, и от дел самого Даркшейда, но мне кажется, что наверное известная вам Саншайн ведёт себя неподобающе жене и… И матери, - начала Бавэтта.
- Матери? - удивилась Аллисант.
- Да, матери. У неё с мужем должен быть ребёнок. А она всё никак не уймётся. Гоняется за Даркшейдом, как бешеная. Ведь он тоже от неё устал.
- Наверное очень даже.
- А он вам не говорил?
- Мы об этом не разговаривали. У нас есть много других тем…
- Конечно, конечно…
Графиня улыбнулась, и, взяв Элиссант за руку, загадочно мигнула глазами.
- Не буду отвлекать вас, милая Стардаст, - почему-то шёпотом сказала она. - Мы с вами ещё свидимся, я уверенна.
- Буду рада, - тихо ответила ей Элис.
Женщина вновь раскрыла веер и очень быстро стала частью разноцветной толпы. Аллисант вздохнула и взглянула на место, на котором стояла её новая знакомая. Возле стены, прячась за рядом стоящей колонной, стоял уже слишком хорошо знакомый девушке силуэт. Фанатик усмехался и качал головой, будто слыша какую-то красивую музыку.
- Скольо фсё станит прахом пот ево щахгами, - прошептал он, почему-то не как обычно ясно. - И нассстанет новий рассссвет…
Элис кивнула, из механической вежливости, и, так и не подумав свои мысли, решительно отправилась к толпе.
Танцы, красивые, невероятно изысканные и поразительно воздушные, исполняющиеся на льду, сменяли друг друга, и бал шёл уверенной твёрдой походкой. Аллисант периодически взглядом встречалась с графиней Блудэрнар, каждый раз нежно улыбавшейся ей, как старому другу. Эти мимолётные встречи успокаивали её. Графиня, по разговорам окружающих, была достаточно строга и жестока, но лишь от одного её взгляда у Элис становилось хорошо на душе. Быть может когда-то такого доброго взгляда ей не хватало от матери, и теперь, когда все хорошие воспоминания и близкие отношения с семьёй были окончательно разрушены, он заполнял собой пустоту в сердце юной девушки. «Наверное, - думала она, - дети очень любят графиню.» Но детей у Бавэтты не было.
Один за другим танцы подходили к концу, а главного гостя, по мнению многих, самого главного и ожидаемого, всё не было.
- Что-то не спешит наш герой на бал, - произнесла какая-то полная дама.
- Да-да, - согласилась с ней другая, не менее худая и озадаченная. - Мистер Даркшейд как-то запозднился. Может дела?
Алиса проезжала между иными, то и дело вступая в ненужные светские беседы. Разговор она всегда сводила к самому главному — к платью, и этим его и заканчивала. Уже около пятнадцати дам заинтересовались её описаниями работ великого модельера и даже обещали к нему обратиться. Элис делала свою работу, стараясь не обращать большого внимания на окружающие её разговоры. Однако один из них ей проигнорировать не удалось.
Катэйн-Рэно Джэрокс-Саншайн стояла рядом с высоким бледнолицым супругом, что-то громко обсуждая с Анналиэ Луберкокс, явившейся на бал вместе с мужем, уже ускакавшим куда-то в толпу.
- Но то, что вы, будучи женой, назвали себя, - удивительно спокойно рассуждала Анналиэ, - кхм, его фавориткой…
- Я назвала себя той, кем являюсь, - перебила её Катэйн. - И мой супруг прекрасно осведомлён о моих с Эльвентиусом отношениях.
- Вас это не огорчает? - имея в виду поведение Рэно, спросила Саншайна Луберкокс.
- Нет, - коротко ответил мужчина. На его лице не было не одной эмоции, и он делал вид, что его не интересует ничто, даже его супруга и факт её беременности.
- Он уже смерился, - пояснила Джэрокс.
- А как же ребёнок? Всё это хорошо, но разве вы думаете, что Даркшейд будет воспитывать чужого ребёнка? - аккуратно спросила Анналиэ.
- А откуда вы знаете, что это не его ребёнок? - спросила в ответ Катэйн, побагровев и став похожей на стереотипную злую ведьму.
Элис, проходившая мимо, покачала головой и вздохнула, пробормотав что-то вроде: «Скорей бы отправиться в далёкие развалины, подальше от этого всего...» Её слов никто не разобрал, однако Луберкокс, узнавшая её, мгновенно схватила её за руку.
- Вас это тоже не огорчает? - спросила она.
- Может быть и огорчает, - ответила Алиса. - Но смысл копаться в чужих проблемах? Я не психолог, в чужие головы не лезу… Был бы у меня знакомый психиатр могла бы посоветовать его навестить, но, увы…
Джэрокс стала ещё краснее и злее, но ничего не сказала. Элис быстро спаслась из рук сердобольной Луберкокс и отправилась вглубь яркой толпы. Ничего особенного в этом разговоре не было сказано, но любые неприятные беседы, даже такие короткие, производили на Алису один и тот же эффект — она становилась грустнее, мрачнее и бледнее. Хотя при её сегодняшней бледности и мрачности этот эффект был почти незаметен.
Наконец, когда из программы оставалось всего десять танцев, все собравшиеся начали думать, что предновогодний бал не будет нести в себе никаких сюрпризов и немного огорчились. Кэрол Джэрол отъехал от основной массы гостей в сторону, прихватив с собой случайно оказавшегося на празднике Виктора-Джо Даунинга, и завёл с ним беседу. Беседа быстро переросла в дружеский спор.
- Не женится он на ней, - говорил Кэрол. - Я точно знаю. И она ему… Не лучшая пара. Да, они красиво смотрятся вместе…
- Общение у них чудесное, они оба сумасшедшие, и если ты думаешь, что наша Алиса спокойная и пугливая серая мышка, то ты ошибаешься, - перебил его Даунинг, лицо которого становилось всё веселее и веселее.
- Я так не думаю, но Эльвентиус с его трудным характером и вечной депрессией…
- Он не был так грустен до разговора с тобой.
- Сам виноват. Не надо было доводить дело до… Не важно. Не женится он. Ему не до этого. Как бы он её не любил, у него на первом месте Грэбэлл.
- Ты его недооцениваешь. Наш Эл хоть и злостный дипломат, но…
- Это ты его переоцениваешь. Уверен, что он и на бал не явится.
- Это мы ещё посмотрим! Давай так, если он сделает ей предложение, ты… Ты выкупишь у меня всю партию этого гадкого сыра, который никто, даже я, видеть уже не может.
- А если не сделает, то я сошью тебе самый светский костюм…
- Боги!
- И ты будешь его носить.
- Хорошо. Спорим?
- Спорим!
Товарищи пожали руки и после этого продолжили свой разговор, углубившись в проблемы демонов и прочих не самых светлых иных.
Аллисант, всё ещё кружившаяся среди ярких платьев и костюмов, начала уставать. Импералия была такой большой и такой скучной, светской и чересчур серьёзной, что она с трудом сдерживалась от соблазна подойти к преследовавшему её фанатику и заговорить с ним о пришествии самого Акадона. «Это было бы интереснее, чем рассказывать иным о платьях.» - думала она. Вся эта суматоха с танцами, с ожиданием какого-то чуда и недовольством отсутствием Эльвентиуса выбила у неё из головы всё волнение. Элис забыла о том, как терзали её душу возможные последствия сегодняшнего бала и просто бесцельно бродила по залу, всё ещё встречаясь взглядом со своей новой знакомой. Графиня представляла для неё больший интерес, нежели все окружающие, но подойти к ней она, как модель, не могла. Кэрол бы это не одобрил, как и все окружающие. Вот если бы вампирша сама вновь вернулась к разговору… Но ей это тоже было не дозволено.
В программе осталось три танца, и скука заменилась ещё более невыносимой беготнёй по льду. Дамы вопрошали своих кавалеров: «А где же он?» Они отвечали: «Не знаем.» И всё это повторялось, повторялось и повторялось… Алиса отъехала к краю зала и ждала конца всего действия, которое, к её удивлению, становилось всё активнее и активнее.
И вот случилось то, чего все так ждали. На лестнице появился Эльвентиус Даркшейд, лицо которого, как обычно, изображало на себе спокойствие и вездесущую уверенность. Он, на удивление многих, не носил коньков, хотя очень уверенно шагал по ледяной лестнице без всякой посторонней помощи. Толпа перестала бегать из стороны в сторону и образовала круг. Иной спустился в его центр, и его сразу же засыпали бессмысленными вопросами. Отвечал он на них избирательно, чаще всего только бросая в сторону вопрошающего иного свой взгляд, полный томной загадочности и какого-то живого раздражения.
- А вы будете сегодня танцевать интегралью? - спросил Кордэлл Бэнйорис, трепетавший и дрожащий всем телом.
Эльвентиус ждал этого вопроса. Он сразу же засиял и довольно улыбнулся.
- Тогда вам нужен партнёр, - произнесла какая-то дама.
- Определённо, - согласился Даркшейд.
- И с кем же вы будете танцевать? - спросила светловолосая модель в пышном белом платье.
- Я думаю, что это очевидно, - оглядывая собравшийся возле него круг, ответил иной.
Катэйн-Рэно, стоявшая недалеко от Мастера Тёмного Квартала, кивнула.
- И с кем же? - спросил Мистер Луберкокс, уже довольно сильно выпивший и весёлый.
- С Аллисант Стардаст, - громко и чётко произнёс Даркшейд. - Правда, я не вижу её в этом кругу…
Молоденькая иная в облегающем платье быстро выехала из круга, и, мгновенно схватив отдалившуюся от всех Аллисант за руку, ввела модель в круг.
- Ах, вот и она! - воскликнула мать Эльмэра Аливичи, заставившая сына стоять рядом с ней.
- Неужели, - бросил Эльвентиус, найдя наконец-то Аллисант. - Как я рад…
Элиссант внезапно вспомнила всё то, что сейчас должно было произойти, и мрачность её заменилась лёгкой радостью и волнением. Всё вокруг сразу же стало сном, и из головы девушки пропали все мысли. Особенно те, которые касались реакции не самых приятных людей на всё происходящее.
Эльвентиус взял модель за руку и вывел её в центр круга, заметно расширившегося. Он загадочно улыбался, и уверенная улыбка его нагоняла на Алису страх будущего. Может быть эта улыбка должна было успокаивать её, но действовала на неё совсем наоборот.
Иной сделал шаг в сторону, и лицо его приняло серьёзное выражение. Стардаст зачем-то кивнула, и ненадолго закрыла глаза, чтобы окончательно попасть в чудной сон, внутри которого всё было так весело и красиво. «Как расстроится Грэбэлл.» - подумала она, мгновенно просыпаясь. «А есть ли тебе дело до того, что с ним будет?» - спросил её чей-то голос. И волшебный сон вновь захватил её в свои объятья.
- Перед тем как мы будем танцевать, - громко и уверенно начал Эльвентиус. - Я хотел бы сделать одну важную вещь. Как говорится, nemre le bessor(важны детали), и berelu dementos k'ur(их отсутствие огорчает), поэтому…
Иной взглянул в глаза озадаченной девушке, внутри которой вновь разгорелась война одних мыслей и мнений с другими, абсолютно им противоположными. «Даже если ты вдруг мне откажешь, поверь, я не остановлюсь просто так.» - произнёс уверенный голос, и противостояние мыслей стало ещё страшнее. В битву вступили и Маргарет Паулс, и Джозэф Валентгрэбэлл, и даже Инториус О'Брайан, сгинувший в небытие много лет назад. Алисе стало трудно дышать, и сердце её решило сбежать куда подальше, может в пятки, а может и вовсе наружу, в белоснежный зал. Наступал момент, которого Элис всегда боялась. Момент, когда выбор между собой и окружающими становился слишком сложным. Часто ей удавалось его избежать, сказать ни «да», ни «нет». Не обидеть никого, сделав шаг куда-то в среднюю сторону. Сейчас этот путь был закрыт, и послушная девушка паниковала. Согласие ею было уже дано, но оно было дано наедине, в тишине большого старинного кабинета. В четырёх стенах, где не было лишних глаз и ушей, где можно было спокойно отдаться своим чувствам и не думать о других. В зале Импералии это никак не удавалось. Огромная ответственность свалилась на плечи Алисы, её душили длинные злые руки, нападавшие на неё уже много раз. Шаг вправо, шаг влево, и всё — всё рухнуло. Радость переросла в страх, а страх в дикий парализующий ужас…
Но тут вдруг перед глазами Аллисант предстала реальность. Самая страшная и самая жуткая реальность. Уверенный иной, в словах и действиях которого всегда было то, чего не было ни в Грэбэлле, ни в Маргарет Паулс. Логика. Эта логика была правильной, уверенной, направленной в нужное место, неподвластной безумию. Эта логика жила с чувствами в мире и согласии. Она не давала ранить невинных и всегда наказывала виновных. Эльвентиус Даркшейд был идеальной картиной порядка в хаосе, и хаоса в порядке. Его тёмные стороны гармонировали со светлыми, создавая его сложный характер. Из этого многогранного характера шли поступки. Из поступков последствия. Из последствий ответственность. Мастер Тёмного Квартала никогда не был таким, как тот же Люциус Грэбэлл. Он никогда не был туманно размытым, всегда говорил своё мнение и выражал свои чувства. С ним в душе рождалось спокойствие. Тебя не обидят. Тебя не бросят. Ты можешь говорить и не думать о том, какое слово сказать. Ты можешь чувствовать. Ты можешь быть. Наперекор всем мыслям и поступкам, просто быть. Существовать в удобной для себя форме, и быть важной частью чужой жизни именно в ней. Жить счастливо. Любить…
Как глубоко ушли корни гнилых деревьев манипуляций! Сколько они захватили, сколько испортили. Как сильно повредили всё, даже уже много раз залеченное и переделанное. И как сильно хотелось от них избавиться. Не бояться радости, не бояться чувств, играть в свою игру спокойно, счастливо и размеренно, по своим правилам, не пугаясь возможного урагана истерик и возмущения, вызванного теми, чьи правила были проигнорированы. Оставалось сделать шаг. Один. Самый страшный. Шаг к свободе. Разрушающий и создающий. Решительный. Быть может в этот раз последний...
Эльвентиус улыбнулся своей невероятно чувственной улыбкой, и, на удивление всем, встал на колено.
- Если бы я только имел право, - говорил он, и лицо его, менялось, становясь неуверенно нежным и живым. - Право просить и верить. Быть тем, кто просит. На это нужно право, каждому, хоть некоторые так и не считают. Просить и получать ответ на свою просьбу. Самый искренний ответ…
Толпа цветных платьев заволновалась, а Алиса, окружённая этой толпой, внезапно посветлела. На её лице заиграла живая и уверенная улыбка. Счастье залетало в груди…
- Я имею смелость просить вашей руки, - произнёс Даркшейд, совсем не так, как в своём кабинете, с волнением и неким страхом. - И не имею права верить… Но верю… Defeltemos...(Глубоко и с чувством надежды…) Аллисант…
Катэйн, вновь покрасневшая, дрожала и переживала. Её мечты с жутким треском падали, превращались в пыль. «Если она скажет «да», ах, если она скажет «да»...»
- Ты станешь моей женой? - спросил знакомый голос, и Элис потерялась в потоке своих мыслей.
Забавное чувство посетило её в этот момент. Весёлое и приятное. А сколько вопросов возникло, сколько идей… Как ей стало хорошо! Как прекрасно! И в этом состоянии невероятной лёгкости и весёлости она не могла отвечать так, как некоторые знаменитые невесты, долго и серьёзно, с сложным выражением лица и страшной наигранностью в голосе. Она с трудом могла вспомнить слова, не то что строить из них предложения. Вздохнув, Алиса кивнула и произнесла самое сложное слово в своей жизни.
- Да, - достаточно уверенно и искренне произнесла она. И все вокруг зааплодировали.
Эльвентиус выглядел невероятно довольным. Что происходило в его мудрой голове? Может быть он так же изучал войну своих мыслей, может быть боялся и трепетал… В нём так же жили страшные идеи, от которых он периодически избавлялся, и которые возвращались, чтобы вновь уйти. Но как ему было хорошо! Он достал из кармана маленькое колечко, и, забыв обо всём на свете, надел его на руку своей невесте.
- Всё таки в нашем с тобой общении ещё присутствует некоторое смущение, - пробормотал Даркшейд. - Дослушать меня в кабинете ты не решилась.
- Если ты начнёшь говорить что-нибудь умное и глубокое, как обычно, я тебя не пойму, - произнесла Алиса. - Можешь даже не начинать.
- А я и не… Хотя какая разница? Станцуем?
- А если я с перепуга откажусь?
Даркшейд поднял брови и вздохнул.
- Главное согласие ты уже огласила, так что… И ты ведь знаешь, что я не…
- Танцуем, Мистер Даркшейд! Танцуем!
Аллисант резко схватила иного за руки. Он удивлённо посмотрел на неё, но Элис проигнорировала его взгляд и, не дожидаясь дальнейшей реакции, сама начала вести танец. Музыканты быстро спохватились, и зал наполнила музыка.
- Вот что бывает, если тебя напугать! - крикнул Эльвентиус, смеясь.
- Это случайность, знаешь, я не уверенно, что это потом ещё раз сработает, - ответила Стардаст, жизненное мировоззрение которой изменилось категорически и окончательно. - Но ты ведь всё равно потом попробуешь?
- Обязательно, - улыбнулся Даркшейд, с трудом выбивший у своей партнёрши право вести интегралью.
- Слушай, тут на январь одно дело намечается, - начала Алиса, сама удивившись своей бодрости. - Экспедиция.
- И он тебя уже успел найти? Вот тип…
- Да, я собираюсь поехать.
- Останавливать тебя я не буду.
- И хорошо!
- Очень. Только прошу, будь осторожна…
- Буду. Обязательно!
- Вот и чудно…
Аллисант сделала попытку вернуть контроль над танцем, но она не увенчалась успехом.
- Ишь, - буркнул Эльвентиус. - Как ты…
- Грэбэлла просто разорвёт, - пробормотала Элис, резко изменившись в лице.
- Я буду рад это увидеть, - рассмеялся иной.
- Нет, вряд ли это будет интересным зрелищем, а вот что будет с Маргарет…
- Какая ты однако общительная, Аллисант, когда не занимаешься сама знаешь чем.
- Сама поражаюсь. Слушай, а что будет когда мы закончим танцевать? Они ведь все наверняка что-нибудь то и…
- Можно убежать.
- Убежать? По льду? Как романтично!
- Только не вздумай это потом повторять.
- А почему нет?
- Чтобы ты взяла и сбежала со свадьбы? Мне это не надо. Я иной уже не молодой…
- Есть иные и постарше.
- Но я не в их числе.
- Это пока что…
- Прости, что перебью, но ещё один круг, и мы побежим.
- Ладно, Мистер Даркшейд. Из этой вашей важности и строится всё смущение!
- И хватит…
- Мне очень нравится, как тебя это возмущает. Если перестанешь возмущаться, то я тоже перестану…
Последний круг был завершён, и, когда музыка, заигравшая на мгновение позже начала танца, смолкла, Эльвентиус уверенно схватил свою подругу за запястье, жестом попросив толпу разойтись. Та, не подозревая дурного, разошлась, и в круге образовалось свободное пространство. Танцор рванул вперёд, не отпуская руку своей спутницы. Быстро, почти мгновенно жених и его юная невеста исчезли из поля зрения яркой толпы. Наступило вопрошающее молчание.
...Алиссант плохо соображала, что произошло с ней и что продолжало происходить вокруг неё.
- Это просто шоковое состояние, - отпивая из горла бутылки ещё один глоток вина, говорил Эльвентиус. - Я уверен, что скоро тебе будет лучше. И учитывая ту твою активность...
Алиса присела на диван, на котором расположился её друг, и, ещё раз поразившись тому, как много эмоций вызывает у неё его образ, нежно улыбнулась.
- Знаешь, я даже думала идти к психологу, - сообщила она. - А потом как-то передумала.
- Видишь, я тебе помог, - довольно ответил Даркшейд, продолжая пить вино.
- Скорее окончательно свёл с ума. Но это даже к лучшему.
Эльвентиус спокойно отложил бутылку и улыбнулся своей загадочно приятной улыбкой.
- Ах... Я вновь возвращаюсь в юность. Я, кажется, тебе об этом говорил... - пробормотал он. - Как все таки приятно встретить кого-то настоящего среди толпы разукрашенных манекенов...
- Ты точно не собираешься писать новую книгу?
Иной усмехнулся.
- Я уже об этом тебе говорил.
- Ну вдруг ты изменил своё мнение. И тем более вино...
- Нет, Аллисант. Я все ещё ничего не собираюсь писать. Кроме приглашений.
- На свадьбу?
- Конечно. Куда ещё?
- А список приглашенных у тебя уже есть?
- Этим я тоже займусь. Сразу скажу, Грэбэлла приглашать я не стремлюсь...
- Тогда стремись позже.
Стардаст сделала сложное лицо, и её лежащий на диване собеседник громко рассмеялся.
Конец света становился все ближе и ближе... Это не мешало одному из хранителей равновесия крутить бурный роман, а другому с трудом сдержать желание отрубить ему голову, как в старые добрые...
- Так не должно было случиться, - говорил Акадон. - Свадьба, это хорошо, конечно, я очень рад, но то, что у него творится в голове!
- А ты не лезь к нему в голову, - буркнул демон, сидевший рядом на шкафу, мирно допивая вторую чашку чая. - У меня в голове тоже может быть беспорядок… Ты смотри на поступки!
- На какие поступки? Он на грани безумия, время почти развалилось, а я сижу тут как идиот и ничего не могу с этим сделать! Я даже не вижу, не вижу, понимаешь, что происходит на самом деле или что может произойти. Меня обезоружили! Передали всё, что у меня было, моему безумию… Как я зол!
Акадэлиус Оуден стукнул кулаком по столу, на котором были разбросаны страницы из его рукописей, и, упав в своё кресло, закрыл лицо руками. Его собеседник, бог демонов Дэзлокк, правивший в параллельном Земному мире, только тихо покачал головой, поставив чашку на рядом висящую полку.
- Знаешь, вся эта ерунда, этот Грэбэлл, прочие типы… Ты ведь сам прекрасно знаешь, что их существование, их истории — всё это лишь ради того, чтобы наша история, история, которую ты предсказал, история конца света, случилась, - произнёс Дэзлокк, спускаясь со шкафа. - Да, будут жертвы. Да, возвращение твоего безумия только начало всей этой… Но это не повод, вовсе не повод так убиваться.
Акадон поднял уставшие глаза на своего товарища и отрицательно покачал головой.
- У тебя нет того, за кого бы ты готов был сойти с ума, - пробормотал он. - А я вынужден часами глядеть на зал Импералии, на другие комнаты, надеясь лишь на то, что всё то, что я видел и предсказал, обойдёт самого дорогого мне человека.
Часть 4
Перед бурей
Глава XXXI
“Сквозь зимний дождь”
Лондон, внезапно решивший избавиться от снега, потеплел и наполнился сыростью и невзрачностью. Каждый день шёл дождь, хмурый, грустный, крупные капли которого падали на здания, дороги, людей, окрашивая всё в глубокий шершавый серый цвет.
Такая погода началась уже после наступления 2011 года. Стоило Биг Бену пробить полночь, как вместе с радостью праздника в города Великобритании начала приходить внезапная оттепель.
Эта оттепель, принёсшая с собой дожди, подарила Лондону не только привычную влажность, но и ещё несколько не очень приятных историй…
Аллисант спокойно ожидала возвращения полицейского, ушедшего вглубь огромного здания Скотланд ярда на поиски некого очень важного и крайне опытного детектива. Кабинет, в котором девушка оказалась, был светел и полупуст. В нём не было навязанной атмосферы волнения и тревожности, хотя, как думала сама Стардаст, именно тут она и должна была быть. На новеньком столике следователя красовалась небольшая табличка. На ней красивым шрифтом было выведено несколько слов: «Уважаемый инспектор А.Лестрейд»
- Неужели тот самый? - подумала вслух Элис. - Только этого мне и не хватало…
Успокоив себя мыслями о том, что Люциус Грэбэлл, пославший её сюда, никогда бы не связался с ожившими персонажами великой классики, Алиса принялась разглядывать красивые, такие же новенькие, как и стол, книжные шкафы. Затем она принялась за газету, небрежно брошенную судя по всему самим А. Лестрейдом на стол. Там на первой странице красовалась жуткая история с не менее жутким заголовком: «С НОВЫМ ГОДОМ, ПОЛИЦИЯ! ИЛИ ЧТО ИМЕЛ В ВИДУ МАНЬЯК ИЗ ТЕМЗЫ?» В самой статье было описание найденных утром 1-ого января тел двух молодых людей. По мнению следствия они праздновали Новый Год, напились и отправились гулять. Что было дальше пока неизвестно, но помимо первых двух жертв появилась третья, молоденькая дамочка с собачкой. Собачку неизвестный маньяк, как его уже успели прозвать газеты, не тронул. Удивительная история. Какое же отношение к этому имел Грэбэлл? Сам он сообщить постеснялся. Глава Агентства просто отправил свою бывшую коллегу в полицию.
- Эльвентиуса это тоже коснётся, - намекнул он, потирая уставшее лицо небольшим синим платочком. - А вы ведь с ним теперь близки…
Последние слова Люциус сказал с отвращением и некой тяжёлой скорбью. Новости о помолвке его любимой Алисы с его самым заклятым врагом дошли до агента в канун Нового года. Это сильно подпортило ему праздники, но, наверное, не так сильно, как загадочные убийства.
Наконец, в тот миг, когда Аллисант увлечённо читала статью из газеты, наклонившись над столом, полицейский, или, как гласила его табличка, инспектор, вернулся в кабинет. Он произнёс что-то невнятное, видимо ведя разговор с тем великим детективом, за которым и отправился минутами ранее, и, увидев тот интерес, с которым девушка читала об убийствах, громко рассмеялся.
- Да! Теперь-то я понял, что имел в виду Лью, когда говорил об крайне отданном своему делу агенте, - произнёс он.
Алиса улыбнулась и, отложив газету, взглянула на Лестрейда и молодого человека, стоявшего у него за спиной.
- А вы случайно не были знакомы с Конан Дойлем? - спросила у полицейского она.
Инспектор ещё раз громко рассмеялся и, указав своему спутнику на свободный стул, сел за стол.
- Знаете, Алиса, это очень смешная история, - сказал он. - Очень. Лью о ней, наверное, знает…
- Не вижу ничего смешного инспектор, - прервал его радость бледный и высокий молодой человек, серые глаза которого нервно бегали по девушке. - У нас уже три трупа, а вы вместо того, чтобы искать убийцу, смеётесь.
- О! Вам-то не смешно! Живёте сами знаете где, у сами знаете кого, да с такой фамилией… И имели право сменить, но нет, только возмущаетесь. И я сейчас не только о месте жительства и фамилии. Но и о… Компании. Пошли бы маляром или психиатром, так вы всё не уймётесь! - ответил ему Лестрейд. - Или я что-то неверно понимаю, Шерлок Холмс?
Молодой человек скорчил недовольную гримасу, и Аллисант, до этого момента надеявшаяся, что имя инспектора и нежелание Грэбэлла самому расплетать дело с убийствами это лишь простое совпадение, тяжело вздохнула.
- И как это так получилось? - только и спросила она, понимая, что вот-вот либо рассмеётся, либо заплачет.
- Долгая история, - коротко ответил Холмс. - И совершенно не смешная.
- Кому как, - произнёс полицейский. - Лью, как я понял, очень даже смеялся. И до сих пор смеётся над нами.
- Вы называете Люциуса «Лью»? - удивилась Стардаст. - Он бы вам голову оторвал.
- Так и хорошо, что его нет! - воскликнул инспектор. - И, о, моя дорогая, я совсем забыл о самом главном…
Инспектор указал на небольшую табличку.
- Артур Лестрейд, - сказал он, протягивая руку Аллисант.
- Очень приятно, - ответила девушка, на лице которой появилась улыбка.
- А это — наш детектив. Сам Шерлок Холмс! Не тот, конечно, но тоже упрямый… - продолжил Артур. - И умный.
- А ещё кто-нибудь из Конан Дойля у вас есть? - поинтересовалась Элис, в голове которой всё смешалось.
- Да, - весело ответил полицейский. - Но не важно! Перейдём к делу!
- Давно пора, - согласился детектив.
Лестрейд посерьёзнел и достал из стола несколько фотографий.
- Это они, - сказал он, протягивая фото Алисе. - И у всех троих интересный знак на шее… Что-то похожее на змею и на…
Аллисант углубилась в фотографии и уже не слушала инспектора, сошедшего со страниц великого произведения. Раны, которые Артур обозвал знаком, очень напоминали букву Z, посередине которой была проведена волнистая линия. На лицах жертв неизвестного убийцы замер страх.
- ...смерть явно была мучительной и ужасной, - говорил Лестрейд. - Это видно и по глазам, и по…
«Знаки Акадона, а именно знак, означающий некое событие с несколькими ветками развития. Учитывая данную ситуацию, это плохо...» - думала Алиса.
- ...позже выяснилось, что помимо этих убийств было несколько нападений странно выглядящих граждан в костюмах то ли шаманов, то ли ещё кого, на людей. И мы предполагаем, что это одна организация, которая, из религиозных побуждений, убивает и просто пугает людей.
Стардаст отрицательно качнула головой.
- Вы со мной несогласны? - поразился полицейский.
- Фанатики не убивают, а забирают к себе. Им не нужны трупы. Пока что. Им нужны союзники, - пробормотала девушка в ответ. - А что вы ещё находили…
Аллисант не успела закончить свой вопрос, как в комнату ворвался перепуганный мужчина.
- Артур! У нас ещё один! - рявкнул он. - Темза, те же знаки, и…
Стардаст подняла глаза, всё ещё пытаясь понять, как всё это связано с Агентством и Тёмный Кварталом.
- ...и на этот раз она одна из них. Ну… Не из иных, а…
- Из Агентства?!
Инспектор вспрыгнул со стула, схватил своё пальто, и, встретившись взглядом с Алисой, произнёс:
- Надо ехать, Мисс. Может вы поможете нам не только как специалист, но и как человек, знавший жертву.
Она лежала на холодном камне, среди луж и горящих фонарей, абсолютно белая и неподвижная. Мёртвая. Светлые волосы её были спутаны и испачканы в уличной грязи. Длинные руки изрезаны. «Видимо защищалась.» - подумали полицейские. На ногах были синяки. Лицо было ярко красным, на нём так же виднелись ранения. А на шее… Аккуратно вырезанный знак, Z с волнистой чёрточкой.
Лестрейд, Холмс и Стардаст, прибывшие на место преступление практически мгновенно, увидели самую неприятную картину. Красивая девушка, напуганная, изуродованная и убитая. Детектив и инспектор сразу же начали работать, а Алиса, трупы видевшая всего лишь несколько раз в жизни, замерла возле двигавшейся из-за ветра ленты «POLICE LINE DO NOT CROSS». За ней, на асфальте, лежала Лилит Анджеликс.
Что она могла делать в этом месте? Возле Темзы, поздним вечером… Одна. Что привело её, не имевшую ничего общего с приключениями, кроме страсти к ним, сюда? Кто мог напасть на неё? И почему она, строгая сама по себе и очень серьёзная, пошла домой(или куда-то ещё), а не села в первый попавшийся кэб?
Аллисант вспомнила сентябрь, голос Лилит Анджеликс, то, как она вручала ей сиреневую папку, длинные коридоры Агентства, всех тех, кто в этом Агентстве работал… От этих мыслей ей стало дурно, и она сделала шаг назад. Девушке на плечо упала чья-то рука.
- Значит вы её знали? - произнёс тёплый голос. - Ужасная трагедия. Такая же ужасная, как и две предыдущих. Надеюсь, что это не война между Грэбэллом и Даркшейдом, не она привела к подобному… Ужасу.
Стардаст обернулась и увидела перед собой высокого мужчину. У него были рыжие кудряшки, нахмуренные тёмные брови, невероятно холодный и строгий взгляд, серые глаза, маленькие губы, изображавшие вечное недовольство, и, абсолютно неподходящий к его внешнему виду, нежный и добрый голос.
- Удивлены? Или просто стоите в замешательстве? - спросил незнакомец. - Я-то всё знаю. Такова моя профессия. Увы…
Аллисант никак не могла понять, что показалось ей во внешности мужчины знакомым. Незнакомые кудряшки, незнакомые скулы, незнакомое пальто, незнакомый зонтик, незнакомый голос…
- Тебя тут только не хватало! - воскликнул детектив, отправившийся за Алисой по просьбе Лестрейда. - Не сидится в парламенте?
Холмс сделал несколько шагов в сторону девушки и неизвестного мужчины, его лицо попало под свет фонаря, и Алиса всё внезапно поняла. Глаза. Да! Конечно, глаза! Такие же уставшие и серые…
- Ещё как сидится, Шерлок, - ответил на возгласы детектива неизвестный. - Но нам, увы, нужно не только работать с сухими бумагами. Иногда приходится выходить под зимний дождь.
- Без этих сложных хитросплетений ты не можешь? Ну конечно! Великий и невероятный Майкрофт Холмс, такой же, как и все мои знакомые, как из книжки! - возмущался детектив.
- Тише, мой мальчик, тише! Неужели тебя даже не интересует бедная леди…
- Мёртвая? Ни капельки. Ничего интересного — раны не смертельны, умерла, как и другие двое, от ужаса. Знак, скорее всего, это работа твоего любимого чудика…
- Я не о ней.
Майкрофт взглядом указал на Аллисант, и его брат криво улыбнулся.
- Вам там делать нечего, - сказал Шерлок, обращаясь к Алисе. - Скоро подъедут наши герои… С ними может быть и поговорите. Хотя, вы ведь и так хорошо знакомы.
Детектив решительно направился обратно за полицейскую ленточку, и, не дойдя до тела Лилит Анджеликс, на мгновение остановился, вспомнив указания Лестрейда. Он обернулся, взглянул на брата, вечно портившего ему настроение, и, решил, что приказания инспектора не стоят тех нервов, которые он потратит, поговорив с ним. Холмс быстро пропал из виду.
- Негодный ребёнок, - пробормотал Майкрофт. - Фанатизм матери его так огорчает, но это не повод… Нет, не повод закатывать истерики каждый день, рассказывая о том, как ему ужасно живётся с таким именем и фамилией. Никто не мешает сменить…
- Лестрейд говорил, что тот и проживает, - начала Алиса.
- На Бейкер стрит, да, милая, вы очень наблюдательны.
- Но там ведь музей…
- Двадцать лет музей, милая, двадцать лет. Это не мешает Лизэтт колдовать и создавать видимость того, что её дом расположен на том самом месте…
- А кто такая Лизэтт?
- Лизэтт? А вы сами подумайте.
- Вряд ли я сейчас могу думать…
- Понимаю…
На лице Майкрофта появилась слабая улыбка.
- Лизэтт Торинс, больше известная после брака с неким Джеком Хадсоном, как Миссис Хадсон, - начал мужчина. - Не только искусная волшебница, но и прекрасная женщина. Столько у неё историй… А я у неё учился заклинаниям, когда она преподавала два года в Академии…
- А вы значит тоже, - пробормотала Аллисант. - Волшебник?
- Да, милая, история распорядилась таким образом, что моя мать, с детства представлявшая особые надежды в области психических расстройств, полюбила произведения, как вы наверное уже поняли, несравненного Конан Дойла. На той улице, где она росла, - рассказывал Майкрофт. - Были и другие, очень одарённые в этом же плане, девочки. И они, все вместе, создали кружок. Они читали «Приключения Шерлока Холмса», писали по нему свои истории и продолжения, и тем самым усугубляли болезнь. Видимо, она у них была одна на всех.
- И потом они выросли и решили называть своих детей…
- Не совсем так. Они росли, и, в момент обострения болезни, поклялись выйти замуж за мужчин с фамилиями Холмс, Лестрейд, Ватсон и так далее, чтобы воплотить свои записки в реальность. Шли годы, и каждая из них, осознавая важность своей клятвы, создавала своего героя. Кто Холмса, кто Ватсона, кто Мориарти…
Девушка удивлённо вздохнула.
- И мой отец, увы, стал одним из тех, кто эти нездоровые увлечения поддерживал, - окончил Холмс. - Своим существованием. И ещё кое-чем.
- Значит ваш отец тоже был волшебником? Волшебником по фамилии Холмс?
- Вы очень близки, дорогая. Он был… Чем-то средним между волшебником и мутантом. Поэтому я, его первенец, волшебник. Моя средняя сестра, так же как и он, полукровка. А Шерлок…
Майкрофт покачал головой.
- Самый несносный мутант из всех тех, что я когда-либо видел, - окончательно завершил свою речь мужчина.
Он убрал свою руку с плеча Алисы, и та, поняв, что никогда не поймёт, что творится у некоторых людей в голове, сочувствуя, закивала головой.
Дождь усилился, и некоторые полицейские побежали за специальными зонтиками, чтобы закрыть тело от дождя.
- Ужасная трагедия, - произнёс Холмс-старший. - А вам, милая Аллисант, нужно скорее найти кого-нибудь с зонтиком, чтобы не простудится.
Стардаст кивнула и, вновь обернувшись, чтобы попрощаться с новым знакомым, поняла, что он так же быстро, как и появился, бесследно пропал.
Люциус не приехал на место происшествия, так же, как и Эльвентиус. Кто-то из полицейских предположил, что два великих главы испугались дождя. Однако эти предположения не имели ничего общего с реальностью. Появляться там, где был обнаружен труп, для своей безопасности и Грэбэлл, и Даркшейд сочли недопустимым.
Они встретились этим же вечером, но чуть позже, в морге. Там над телом умершей активно кружился Шерлок Холмс и инспектор Лестрейд. Им обоим не понадобились никакие навыки и знания Аллисант, поэтому она просто стояла у входной двери в морг и старалась не смотреть на всё происходящее. Рядом с телом крутились не только полицейские, но и врачи-патологоанатомы. Правда, когда важные гости прибыли, вскрытие временно прекратили.
- То, как вы превращаете всё в доказательства опасности Тёмного Квартала, иных и меня в частности, поражает, - произнёс Эльвентиус, выслушав долгий рассказ Грэбэлла о том, как иные и связаны с убийствами.
- Но эти знаки! - закричал Люциус. - Это ведь только вы можете знать, что они связаны с этим Акадоном! И фанатиками. Теми, например, что напали на лабораторию.
- А вы уже успели узнать… - пробормотал иной. - Удивительно. Просто удивительно. Но, могу вас уверить, эти убийства не имеют никакого отношения к…
- А к чему же имеют? - перебил его Холмс. - Кто убивает людей, имевшее косвенное отношение к Агентству, а так же его сотрудников?
Эльвентиус выпрямился, вздохнул, и, посмотрев в глаза молодого мутанта, грустно улыбнулся.
- Уж точно не я, - сказал он. - У меня своих дел по горло. Например, свадьба.
- Свадьба! - крикнул Грэбэлл. - Ах, вы только об этом и думаете! Решили поступить грязно, так поступайте! Но просто так вам с рук это не сойдёт!
Лестрейд удивлённо посмотрел на раскрасневшегося агента и закачал головой.
- Складывается ощущение, - начал инспектор. - Что вы больше переживаете из-за свадьбы Мистера Даркшейда, нежели из-за убийств.
- Так и есть, - согласился Эльвентиус. - У нас тут небольшой любовный…
- И поэтому люди должны умирать? - возмутился Шерлок. - Мистер Даркшейд, будьте любезны объяснить…
- Я не обязан объяснять что-либо обиженному на весь мир мутанту, - произнёс Даркшейд. - Мне не до этого.
- И не до смертей!? - воскликнул инспектор. - Хорошо, а если вашу невесту…
- Мою невесту попрошу не трогать, - мгновенно перебил его иной. - Убийца вряд ли имеет к ней отношение.
- Ну почему же… - пробормотал Люциус. - Она, как минимум, такой же агент, как и Лилит.
- Бывший, - сквозь зубы произнёс Даркшейд.
- Ах, так и Анджеликс тоже! Уволилась три дня назад. Устала и решила начать новую жизнь. Начала, как видите! - закричал Грэбэлл, покраснев ещё сильнее.
- Дело не в том, что происходит, - внезапно вмешалась в разговор Аллисант, подошедшая чуть ближе к спорившим. - Дело в том, что за этим стоит. Или кто. Акадон, как вы могли подумать, подобной мелочью не занимается. Убивает, так берётся за миллионы. И его фанатикам это не нужно. Убийства может и умеют религиозный… Подтекст… Но… Они очень похожи на то, что называется, “emblemys re barnots”.
- Эмлемус… Что? - произнёс Лестрейд. - Алиса…
- Ритуал по возвращению мёртвого в этот мир, - перевёл для него Эльвентиус, ставший на мгновение похожим на Майкрофта, серьёзным и холодным.
- Ритуал по… Вы что спятили?!
Артур закрыл лицо руками, потом вздохнул, затем убрал руки от лица и посмотрел на всех присутствующих безумными глазами.
- Акадон возвращается, - пояснил Эльвентиус.
- И кое-кто ещё, - добавила Алиса.
Даркшейд посмотрел на неё с немым вопросом в глазах, заведомо зная ответ на свой вопрос.
- Мастер, - тихо произнесла Аллисант. - Для него это лучшее время.
В морге воцарилась тишина.
- Мастер… - прошептал кто-то, и этот сиплый голос, до ужаса знакомый Аллисант, прозвучал в тишине, как скрип пенопласта по стеклу для обычного человека.
Эльвентиус начал пристально вглядываться в темноту, Люциус переглянулся с Лестрейдом, а Шерлок быстро обошёл стол и встал рядом с Алисой, всем видом показывая, что при первой возможности он будет спасать почему-то именно её.
- Масссстер… - повторил голос.
Раздался тихий смех. За ним последовал невыносимо громкий скрип. Он длился несколько мгновений.
- Что за… - только и смог сказать инспектор.
- А вы взгляните, - указывая на белую стену, произнесла Алиса.
- Боже… - пробормотал Артур. - Шерлок…
- И речь тут не только об иных, - обращаясь к Грэбэллу, начал Эльвентиус. - Речь идёт о времени, по некой причине сломанном…
- Мистер Даркшейд! - перебил его Люциус. - Даже не думайте…
- Успокойтесь, - одёрнув агента, произнёс Холмс. - Ваше дело сейчас заходит очень далеко за рамки обычного противостояния…
На белой стене морга, на которую уставились все, включая недовольного Грэбэлла, кто-то пальцем вывел простые слова.
«ЕГО ТЕНЬ УПАДЁТ НА ГОРОД
И НАЧНЁТСЯ ХАОС ВЕКОВ
И ПОГИБНЕТ ДАЖЕ КТО МОЛОД
И ПРИДЁТ К НЕМУ ТОТ, КТО СЛУШАТЬ ГОТОВ...»
- Стихи Акадона, из рукописей, - спокойно произнёс Эльвентиус, глаза которого стали переливаться всеми оттенками фиолетового. - Нам снова нужно созывать совет…
Дождь шёл всю ночь. Это портило многим водителям дорогу. Темно, мокро, да ещё и эти разводы… Не меньше водителей страдали и обычные прохожие. Они, задержавшиеся допоздна на работах, они, пропустившие последний автобус, они, гулявшие в праздники все дни и ночи на пролёт, все они проходили возле реки, каждый из них мог стать новой жертвой неизвестного убийцы. Но тот не убивал. Ему нужно было всего лишь два тела… Два последних тела… Однако, это должны были быть непростые люди. Далеко не обычные, не скучные, а могущественные и сильные. Они бы дополнили список слабых жертв, нужных лишь из-за крови. Да, из-за крови. Одной группы. В ритуалах всегда нужен порядок.
Глава XXXII
“И имя ему...”
Хаос пророс в его голове, и каждое движение, каждая мысль, каждая идея давались всё труднее и труднее. Эмоции перекрыли путь к мудрости, забытой и превращённой в немые домыслы.
- И если всё то, что происходит, дойдёт до ТОЙ точки, - говорил внутренний его голос. - Тогда…
В голове вновь наступала тишина. Это была мёртвая, холодная и пугающая тишина. В ней таились додуманные ответы на вопрос, что же произойдёт ТОГДА. И вновь болезнь волнами нападала на рассудок, на разум, такой чистый и смелый, такой невероятно умный и приятный. Начиналась очередная борьба. Эту борьбу усугубляли люди, иные и прочие создания, то и дело попадающиеся под руку.
Каждый раз, уходя в свои мысли, отдаляясь от своих чувств и от тех событий, что творятся перед самым его носом, он терялся и отдавался той болезни, что напала на него снова. Она заставляла выйти за рамки, злиться, мешать другим, огрызаться… Но она не захватывала контроль над головой. Болезнь поступала умнее — она раздражала, оглушала и приводила его в то нужное для истерик состояние. Он его игнорировал. Переживал не вынося наружу. От этого всё стало так трудно, как ТОГДА.
- Если ты дойдёшь… - продолжал голос. - Если ОН дойдёт.
Страх в этот момент обгонял раздражение и злобу.
- Его ведь все боятся. И ты тоже.
Сердца начинали отбивать какой-то дикий яростный ритм, глаза блестели самыми разными цветами, а брови хмурились, и на лице пропадали почти все эмоции.
- Мы с ним слишком близки… Эта связь никогда не порвётся… И имя ему…
- ...Пожиратель миров! - выкрикнула Аллисант, увлечённо изучавшая толстый том Древней магической энциклопедии.
Эльвентиус, в это время аккуратно выводивший текст приглашений, резко перестал хмурится, дрогнул всем телом, отчего рука его нарисовала на плотной бумаге длинную прямую, побледнел и сильно занервничал. Глаза его залились всё тем же фиолетовым цветом, одновременно ярким и тусклым.
- Что? - спросил он, и круглые очки начали сползать с его носа.
- Я нашла то, что искала, - живо произнесла Стардаст. - Я разбиралась с картами, помнишь? Так вот, мне пришлось вновь к ним вернутся. И там я обнаружила кое-что… Одно место. Я изучила его историю…
Иной внимательно слушал приятный женский голос и надеялся, что тот в итоге скажет ему что-нибудь хорошее.
- ...И я нашла причину всего того, что там происходило, - указывая на большую картинку, сказала Алиса.
- И это… - начал Даркшейд.
- Пожиратель миров! - опередила его Элис. - Правда здорово?
Эльвентиус отрицательно качнул головой и улыбнулся.
- Моя нервная система… - только и произнёс он.
- Ваша нервная система, - резко вмешался в диалог Германн, мгновенье назад вошедший в комнату. - Страдает. И вам, сэр, это очень не полезно.
- Интересно от кого она страдает больше, Чарльз, от вас или от Грэбэлла? - недовольно буркнул Даркшейд, поправляя очки.
- Может быть от… - начал слуга, но сразу же остановился. - А чем это вы заняты, мисс?
- Ничем, - ответила Элис, углубившаяся в изучение самого Пожирателя миров.
- Но…
- Это секрет.
- Секрет?
- Именно. Он будет однажды раскрыт. Но не сегодня…
- Я понял вас, мисс…
Лицо Магнифета Черберта изобразило на себе отвращение и негодование, но потом вновь приняло спокойный и холодный вид.
- Я зашёл сообщить, - произнёс старик. - К вам, господин, гости.
- Гости? - удивился Эльвентиус водивший напряжённой рукой над бумагой.
- Да, Виктор-Джо Даунинг, Кэрол Джэрол и… Жанна-Зоуи Кракэнн.
Эльвентиус снова дёрнулся, и листок бумаги резко почернел.
- Тьфу ты! - выкидывая испорченное приглашение, крикнул иной. - Очень кстати.
- А кому ты писал приглашение? - поинтересовалась Аллисант.
- Догадайся с трёх раз, - улыбнувшись, ответил Даркшейд.
Его лицо вновь стало таким, как обычно — увлечённым, глубоким и чрезмерно уверенным. Так влияло на него милое общение с невестой.
- Так что сказать гостям? - спросил слуга, не дождавшись догадок Алисы.
- Ничего не говорите, мы сейчас к ним выйдем, - ответил Эльвентиус раздражённо. - Выйдем же?
Последние слова были направлены в сторону Элис, которая, услышав их, молча кивнула головой. В последнее время они с Даркшейдом резко поменялись ролями — Алиса перестала боятся глупостей, а Эльвентиус с этими глупостями внезапно познакомился. «Интересное положение…» - сказал по этому поводу Король. «Быть может у него просто появились секреты. Либо же, скорее всего, те секреты, о которых он давно забыл, оказались в зоне риска раскрытия. И это наверняка что-то гнусное, тёмное и отвратительное. Что-то что сможет тебя до смерти напугать, например. Чего ему ещё боятся, кроме побега единственной любимой невесты?»
Кэрол Джэрол, что-то громко крича, стоял на диване. Увидев хозяина дома, он, взмахнув рукой, громко ругнулся.
- Что-то интересное случилось, судя по шуму, - удивительно уверенно и громко произнёс Эльвентиус. Те глупости, с которыми он познакомился, обитали только в тех областях его интересов, что были связанны с Аллисант. В других делах он был неизменно спокоен.
- И не просто что-то! Кэрол выкупил у меня весь этот гадкий… - начал было кричать Виктор Даунинг, на лице которого сияла довольная улыбка.
- К чёрту сыр! - перебил его модельер. - У нас тут Великий Инквизитор нагрянул…
- Меня, уважаемый Эльвентиус, - эмоционально начала Жанна. - Меня, меня и моих девочек, милых танцовщиц, самых невинных созданий на этой грешной Земле… Нас обвинили! Обвинили, и так грязно, так…
Она на мгновенье остановилась, а потом, сделав глубокий вдох, продолжила.
- Люциус Грэбэлл, понимаете ли, возомнил, что он теперь КОРОЛЬ! Или ещё что хуже… Решил, что раз его идиотский закон взяли на… Неважно. Решил, решил и, простите, припёрся! А с чем? С обвинениями! С такими гнусными… С такими… - Зоуи ещё раз остановилась, и, вдохнув, продолжила. - О, Эльвентиус! Если бы вы только знали, как мне противно… Это… Да… Ох…
- Что же случилось? - не желая больше слушать громкие эмоциональные возгласы спросил Даркшейд.
- Он обвинил меня в содержании борделя, а моих танцовщиц в занятии проституцией!ь- с искренним возмущением выдохнула Кракэнн. - Вы только подумайте…
- Главное интересно, что его на эти мысли подвигло? - весело произнёс Даунинг. - Может наш джентльмен в белом пальто САМ пришёл, САМ увидел и…
- Так себе и вижу — Грэбэлл в Тёмном квартале! - воскликнул Кэрол.
- Дальше беспочвенных обвинений это не пойдёт, - спокойно пообещал Эльвентиус. - Это всё? Ради этого вы закатились ко мне? Все вместе?
- Не совсем, Эл, - признался Джо. - Я готов предоставить свои услуги…
- Я тоже! - радостно крикнул Джэрол, после вчерашнего вечера в компании вина и Даунинга резко переосмысливший свои идеи насчёт свадьбы Аллисант и Эльвентиуса.
- Я лучше промолчу… - буркнула Кракэнн.
- Ясно, - вздохнул Даркшейд.
Аллисант взглянула на жениха, и тот вновь побледнел.
- А у тебя, как я помню, экспедиция… - тихо пробормотал он.
- Да.
- И когда ты…
- Сегодня.
- Боже…
- Так что репетиции речей и танцев нужно будет отложить.
- Отложим. Я как раз успею подписать приглашения… И обсудить другие очень важные вещи…
Даркшейд оглядел своих гостей, представив на мгновенье что-то неприятное, и грустно улыбнулся.
- Надеюсь, - напоследок решила сказать Аллисант. - Что в этот раз будет не так, как с Академией.
- Я тоже, - кивнул Эльвентиус. - Но я всё же буду скучать…
...Сведерик что-то живо и очень весело рассказывал, пока группа отчаянных исследователей направлялась к вершине большого цветущего холма, там, среди больших деревьев, виднелись стены какого-то огромного строения из сине-фиолетово-чёрного кирпича.
- …и сгинул! - окончил Смоукстарэсс.
- Так и было! - подтвердил Корт Юдисэс.
- Ну даёте! - крикнул один из молодых людей, взятых историком с собой на всякий случай.
- И это не самое интересное, - перебил его восторг Сведерик. - Потом, когда шумиха стихла…
Аллисант шла возле иных, на которых помимо лёгкой брони были надеты тяжёлые рюкзаки, и думала совсем не о том, какая красивая вокруг природа, какие увлекательные приключения её ожидают и как этот её поход может помочь ей в поисках фрагментов души её друга, а о самых неприятных и сложных событиях. Грэбэлл, политика, ссоры мутантов с демонами и The Silence, убийства, скандалы… Всё это мешало ей воспринимать экспедицию на все 100% и сильно тревожило её душу. Запутавшись во всех тех историях, что были вокруг, девушка споткнулась, но не упала — её поймал строгий высокий психиатр Мимианэлло Гардэс. Он молча кивнул ей и, убедившись, что Алиса больше не собирается падать, пошёл вперёд. «Вот к чему это всё приводит. Никаких больше размышлений о чужих злоключениях.» - решила она, и её настроение резко улучшилось.
Переводчица вырвалась вперёд к весёлому историку, и тот сразу же заметил её изменившееся настроение.
- Вот это я понимаю! - воскликнул он. - А что так переменило ваше лицо, Аллисант? Не поделитесь? Моя сестра, как сильно люблю я её, записывала все рецепты всего в стихах, книгах… И это очень ей помогало. Тем более те советы, что касались настроений.
- Да-да, поделитесь! - весело крикнул Аннэль Бирьюди, наконец-то разглядевший красивое лицо его спутницы.
- На самом деле ничего сложного. Я просто решила не забивать голову всеми вероятными проблемами. И всё сразу же стало… Лучше! - так же весело ответила Элиссант.
- Прекрасно! - зааплодировал Сведерик. - Вот молодец!
- Нечего нечего потому что хорошим леди портить настроение, - поддержал его взломщик.
Экспедиция зашумела, закричала, и заметно повеселела.
- Вот и у всех у нас всё резко стало хорошо! - крикнул Корт. - Действенный метод, мисс Стардаст.
- Очень даже! - кричали молодые люди.
- Как же я рад, что я вас взял с собой! - восхитился Смоукстарэсс.
Люциус сидел в своём кабинете. Его лицо выражало спектр эмоций — от страха и горя до ненависти. Грэбэлл начинал возвращаться в детство, в те дни, когда его пугали действия его отца и спокойствие матери, в те дни, когда он начинал верить в чудеса и колдовать, но его сразу же останавливали, в те дни, когда он ещё не был тем человеком, которым был сейчас.
Дела, всё не заканчивавшиеся и не заканчивавшиеся, падали на его больную голову, лупили его по шее и, не останавливаясь, копились. Если бы Грэбэлл смог хотя бы половину из них решить, хотя бы половину исправить, то ему стало бы легче, но он не был способен даже пережить разочарование от грядущих неудач, поэтому лучше ему не становилось. Руки великого агента опускались, и он погружался в депрессию.
Если бы он только знал, что сейчас, именно сейчас, когда он больше всего надеялся на поддержку и любовь Аллисант Стардаст, она его окончательно мысленно бросила, то он не нашёл бы лучшего выхода из ситуации и просто бы застрелился, благо пистолет всегда был при нём. Но им двигали пустые страхи, надежды и мечты. Он купался в них, страдал и восхищался…
- И если всё то, что происходит, дойдёт до ТОЙ точки, - говорил внутренний его голос. - Тогда…
- Всё уже дошло до туда, и хуже быть не может, - отвечал Грэбэлл, с трудом дыша.
- Если ты дойдёшь… - продолжал голос. - Если ОН дойдёт.
- Нет...
- Его ведь все боятся. И ты тоже.
- Прошу… Исчезни...
- Мы с ним слишком близки… Эта связь никогда не порвётся… И имя ему…
Акадон? Эльвентиус Даркшейд? Люциус Грэбэлл?
- ...Пожиратель миров! - восторженно окончила свою речь Аллисант. - Интересно, что они имели в виду.
Огромная стена, на которой были выбиты строки из какого-то странного произведения, произвела огромное впечатление на всю экспедицию. Особенно впечатление это увеличилось, когда Стардаст перевела красивые знаки на английский.
- Очень и очень интересно! - с искренним восторгом и некой влюблённостью в древние и загадочные слова произнёс Сведерик. - Я слышал, что Пожиратель миров имеет и физическое воплощение…
- В виде огромного червя? - перебила его Элис.
- ДА! Вернее нет… Ещё одно. Помимо этого гигантского червя с рогами, плотной бронёй из охватывающих его тело пластин, гигантским круглым ртом с тысячью лезвий, существует и ещё одно предполагаемое его состояние, - начал свой рассказ историк. - Есть предположения, что он, Пожиратель миров, приходил в пожираемые им миры юношей, обычно очень и очень прелестным. Всё узнавал, изучал, а потом, поняв что мир достоин или недостоин жизни, совершал или не совершал нужные действия…
Элис кивнула, и перевела взгляд с историка на стену. Смоукстарэсс продолжал свой рассказ.
- Вот только не каждый юноша, друзья мои, уничтожает миллиарды, - говорил он. - Согласны? Конечно! И, у, повторюсь, предполагаемого состояния нашего Пожирателя были некоторые особенности. А именно: обязательная мудрость, строгая уверенность, глубокие познания в магии, обычно вспыльчивый и активный, скажем так, характер, невероятно приятная внешность и томная загадочность, особенно видная в глазах. И имя ему...
«Эльвентиус Даркшейд!» - подумала Аллисант.
- Непереводимый набор неизвестных нам символов, - закончил свою речь историк.
- Какая жалость, что их не разобрали! - крикнул юноша.
- Да, но их обязательно разберут. С такими переводчиками, как Аллисант… Обязательно! Чтож, перед тем как изучать всё это подробнее, предлагаю устроить перевал! Выходим обратно! Нам ведь не нужно, чтобы нас завалило!?
Экспедиция направилась к выходу, и Элиссант, внезапно вновь ставшая задумчивой, перехватила историка почти у самого выхода наружу.
- Простите, - неловко произнесла она. - Вы сказали томная загадочность…
- Да, сказал, - согласился Сведерик. - А что, моя дорогая?
- А что вы имели в виду?
- Ам… Ну… Знаешь, я сам плохо понимаю... Моя сестра писала: «Лучшие из нас, но в башке лишь ананас!» Так вот, написали они хорошо, но что имели в виду…
- Значит вы не знаете?
- Ну… Я изучаю этот вопрос… Но сейчас…
- Ничего, я просто… Из любопытства.
- Понимаю. Понимаю…
Историк улыбнулся и рассмеялся.
- Столько тайн лежит перед нами! - воскликнул он.
«И некоторые принадлежат самым близким нашим друзьям.» - подумала Аллисант. Экспедиция разбила лагерь прямо под большими деревьями, окружившими древнюю постройку. Все, включая капитана похода Сведерика Смоукстарэсса, веселились и обсуждали грядущие открытия. Погода в этой местности стояла потрясающая — было тепло, но не жарко, дул приятный прохладный ветер, и насекомых почти не было. Кругом цвели цветы, пели птицы… Но душа Аллисант Стардаст погрузилась в глубочайшие размышления. На этот раз далеко не случайные.
Девушка отошла от лагеря и уставилась на реку и горы, уходившие куда-то за горизонт. «Томная загадочность...» - повторялось в её голове, раздаваясь эхом в сердце и душе. «Либо же, скорее всего, те секреты, о которых он давно забыл, оказались в зоне риска раскрытия. И это наверняка что-то гнусное, тёмное и отвратительное.» - повторил Король, вновь высунувшись из Зеркала. Страх, ужас и самые грустные мысли хотели было напасть на Элиссант, но она не поддалась их влиянию. Размышления привели её к новым мыслям. Её голову наполнило восхищение, а сердце быстро застучало от удовольствия.
- И имя ему Пожиратель миров, - прошептала она. - Самое красивое и прекрасное имя на Земле…
Стены забытых древних руин, как оказалось, хранили в себе не только записи о Пожирателе миров, но и другие интересные заметки. Например, на той стене, что была перпендикулярна уже изученной, кто-то много лет назад вёл летописи, записывал все события, имена всех жителей, судя по всему, исчезнувшего города или деревни. Параллельная этой стена рассказывала о каких-то знаниях, которые никто и никогда не должен заполучить. Та же стена, что прилегала к входу, была покрыта маленькими неразборчивыми рисунками. Посреди большой комнаты с высоким потолком стоял пьедестал с лестницей, который так же был изучен экспедицией. На нём были написаны некоторые правила, одно из которых гласило: «Лишь тот кто связан кровью получит ключ»
- Хм… - выслушав Аллисант, усердно переводившую всё, попадавшееся ей на глаза, промычал Мимианэлло. - Значит ключ к глубинам лежит через жертвоприношение?
- Нет, друг мой, как писала Юрье: «Тих мой ход, но честен взор — их поход сплошной позор! Нет ни стати, нет и знаний, с какой стати состязаний силы пали вдруг на них? Это, друг мой, сущий стих!» Если мы будем додумывать исторические факты, основываясь на своём воображении, то ничего у нас не получится! - с довольным лицом произнёс Сведерик.
- И что же делать? - спросил Корт молодёжь, которая уже думала взрывать дальнюю стену.
- Можно попробовать взломать, - задумчиво сказал Аннэль. - Но…
- К чему все эти трудности, друзья? - вспрыгивая на ступень небольшой лестницы. - Можно просто последовать указаниям, написанным на пьедестале!
- И пролить на него кровь? - удивился Гардэс. - Я на это с удовольствием посмотрю. Главное не подхватите чего, Сведерик, а то придётся руку ампутировать…
- Нет-нет! Я… Да что вы! «Бледный доктор с характером воина, забывший напрочь про подвиги Троина!» Я… Мы аккуратно!
Быстро Смоукстарэсс достал из кармана своей кожаной куртки маленький ножик, кольнул им указательный палец, и, когда из малюсенькой ранки появилась кровь, поднёс его к пьедесталу. Пара капель упала на тёмный камень, и буквы, выведенные на пьедестале, загорелись розовым цветом.
- Элхэлэрье! - донеслось откуда-то сверху, и свет погас.
- А? - удивился Сведерик. - И это всё? А где же…
- И что это было за бормотание? - обратился к Аллисант Юдисэс.
- Он сказал: «Недостоин!», - дословно перевела девушка.
- А давайте тогда… - начал было историк.
- Сначала дай мне свою руку, я наклею тебе на палец пластырь, - перебил его доктор. - Так… Хорошо. Теперь можешь дальше беседовать. Посинеет — сообщи.
- Да что вы сразу «посинеет»! - вырывая руку у доктора, возмутился Сведерик. - Я крепкий малый, не сломаюсь!
- Но что же делать? - спросил какой-то юноша.
- Аллисант, - посмотрел на переводчицу историк. - Может…
Доктор, мгновенно понявший, что сейчас будет происходить, резво запрыгнул на ступеньку, находившуюся возле пьедестала, и, чуть не упав, сунул Элис в руку какую-то маленькую бумажную упаковку.
- Мими!- воскликнул Юдисэс. - К чему ты…
- Я, как врач, должен предотвратить любые заболевания, - пояснил врач. - Особенно если вы вдруг решили колоться одним и тем же лезвием. Неизвестно чистым, или нет.
- Чистым! - протирая ножик, крикнул Сведерик.
- Не уверен, - брезгливо бросил Гардэс, поворачиваясь к Аллисант. - Продолжайте.
- Ладно, - кивнула Элис.
Девушка обошла пьедестал и встала на то место, где мгновение назад находился историк-весельчак. Она аккуратно открыла лезвие и, вздохнув, кольнула свой палец. Кровь закапала на тёмный камень, и буквы, вырезанные на нём, вновь загорелись, в этот раз уже не розовым, а сине-фиолетовым цветом.
- Тахато, - произнёс кто-то сверху, и большая стена, на который была написана история о Пожирателе миров, задвигалась.
- Потрясающе! - воскликнул историк. - Нет, чтобы мы без вас делали! Аллисант! А, Аллисант!
Доктор повторил операцию с пальцем переводчицы и, что-то пробормотав, отошёл в сторону. Экспедиция подошла к стене. Кирпичи, из которых она состояла, перегруппировались и окружили небольшое пространство, где стена стала чистой и гладкой. Из гладкого камня выехал корешок какой-то книги, обложка которой, судя по цвету, так же была сделана из камня.
- Удивительно… - прошептал историк. - Это книга-ключ, прямо как у Акадона! Быть может эти древние катакомбы… Может быть Акадон строил их, или они были построены по его приказанию… Либо же он вдохновлялся ими и…
Элис подошла к стене и вытащила книгу из неё. Та сразу же открылась на первой странице. На белом листе, явно бумажном, забегали красивые знаки. Ключ был готов к использованию.
- Чтение книг-ключей — это самая высшая и сильная магия! Я, по-крайней мере, так считаю! Великое мастерство… - не унимался Сведерик. - Аллисант, не уж то вы…
Стардаст изучила бегающие по бумаге знаки, и, передвинув некоторые из них, перевернула страницу. На ней сразу же начали появляться какие-то схемы, вместе напоминавшие карту. Элис перелистнула книгу на её середину, и, вновь дотронувшись до каких-то символов, уставилась на гладкую часть стены. Та тихо скрипнула, и поступила так же, как и кирпичи — раздвинулась в стороны.
- Оооо…. - только и смог произнести историк. - Какое… О… Ну вы… Потрясающе! Божественно! Невероятно!
Экспедиция была в восторге, и Аллисант, державшая в руках древнюю книгу, почувствовала тот азарт, который испытывал Смоукстарэсс с самого начала похода. Исследовать всё, узнать все тайны, изучить и записать… Девушка взглянула на причудливые символы. Среди полного текста внезапно появились странные слова: «Королева муравьёв»
Однотипные коридоры и небольшие комнатки, все не кончавшиеся и не кончавшиеся, начинали утомлять всех, даже самого Сведерика Смоукстарэсса. Он не так живо радовался узорчатым стенам из блестящего сине-фиолетово-чёрного камня, фигурным дверным проёмам и полу, совершенно обычному. Всё это было из-за того, что в коридорах и небольших комнатках не было ничего. Ни мебели, ни пыли, ни осколков чего-то интересного, ни скелетов, ни следов битв или предыдущих экспедиций — одним словом ничего. Когда за спиной осталась тридцатая пустая комната, историк окончательно потерял надежду найти то самое НЕЧТО, что он откопал.
- Мы тут уже четыре часа, - сказал он расстроенно. - И ничего! Я разочарован.
- Как и в прошлый раз, - вздохнул солдат. - Когда мы нашли целую сокровищницу.
- Ну… Это было тогда, а сейчас, - печально произнёс Сведерик. - Аллисант, а у тебя в этой книжице случайно нет общего плана…
- Нет, - отрезала Аллисант, изучавшая очередную стену с загадкой.
- Не мешайте ей, она же переводит! - попросил кто-то из оптимистичной молодёжи, тащившей на своих спинах большущие рюкзаки.
Смоукстарэсс смолк. Молчание продолжалось около трёх минут. Её нарушил уже привычный для всех скрип кирпичей, разбегающихся в разные стороны. Обычно, когда стена раздвигалась, перед путниками появлялся очередной длинный тёмный коридор, но в этот раз всё было иначе.
Из прохода на экспедицию с живым интересом смотрел громадный золотисто-серебристый зал, низ которого, судя по всему, уходил глубоко-глубоко вниз(по его середине была огромная дыра, огороженная красивым резным забором, в которой можно было увидеть серые скалы, водопад, какую-то сине-фиолетовую растительность и нижние этажи, один в один повторявшие этот), был полон красивых арок, возле которых лежали древние останки солдат, которые, к слову, так сильно хотел найти Сведерик, какой-то посуды, украшений и ещё чего-то очень старого и красивого. Из зала пахло приятной влажностью и какой-то свежестью. Так свежо обычно бывает после дождя. Потолок зала уходил на этаж-два вверх, так же, как и вниз.
- Вот и нашли… - прошептал Корт, будто боясь нарушить своим голосом хрустальную атмосферу спокойствия в этом чудесном месте.
- Нашли… - повторил за ним Смоукстарэсс.
Поход на несколько минут остановился, не желая двигаться с места, и просто наблюдал за тем, как подсвеченная голубым светом вода бежит по скалам вниз, как в воздухе летают кусочки причудливых растений, и как забытый зал встречает их своим таинственным молчанием.
- Да, да, - придя в себя, начал историк. - Чудесная находка… Как раз та, что я и… О… А… Но, увы, всё настолько хорошо, что экспедицию нам придётся прекратить.
- Как прекратить!? - возмутились юноши.
- Так, джентльмены! У нас, увы, не самые лучшие… Политики. Не самые лучшие политические решения, ими принимаемые. С недавних пор Агентство, будь оно проклято!, как я понял, контролирует любые масштабные изучения древностей. Люциус Грэбэлл, как я узнал, после раскрытия убийств в Лондоне занялся археологией… Чёрт с ним, но нам теперь поизучать это всё не удаться! - громко произнёс Сведерик. - Хотя я и сам не рад, но к изучению этих… Развалин? Катакомб? Нужно подходить ответственней. Я думал увидеть небольшие комнатки с древностями, но нашёл что-то больше. И один я не справлюсь.
Аллисант не слушала Сведерика. То, что изучение интересного зала закончится так и не начавшись, её не удивило. И новость о том, что Грэбэлл отправился в историю и археологию тоже. Напротив, ей стало легче оттого, что она сможет вернутся к Концу света, возвращению Акадона и своей свадьбе. Свадьба для неё перестала представлять большую опасность, но всё то, что крутилось вокруг неё…
Поход благополучно вышел из глубин неизвестной постройки, вновь оказавшись под высокими большими деревьями. Сведерик рассказывал всем о прошлых своих экспедициях и уверял всех, особенно Мимианэлло Гардэса, надеявшегося увидеть хотя бы один труп и одного сумасшедшего, в том, что подобная практика, когда исследователь сначала что-то находит, потом, оставляя на месте, несётся оформлять глупые бумажки, и, оформив их, возвращается, распространена по всему Земному шару и среди всех миров иных.
- И это правда так часто бывает? - спросил юноша историка.
- Очень часто! Главное научится терпению, вот и всё! И тогда жизнь историка или исследователя станет лучше! Пока переведёшь, пока изучишь, пока задокументируешь… - отвечал он, рассказывая очередную долгую, но интересную и весёлую историю. - Вот один мой коллега Яков...
Приключение, окончившееся раньше, чем все думали, подошло к логическому концу. Аллисант, проследовала за Сведериком в Агентство, не встретив никого из своих знакомых(просто повезло), где она не только сдала найденную во время «вскрытия» гробницы, как написали в документах, но и подписала бумаги, в будущем давшие бы ей разрешение на автоматическое участие в последующих раскопках.
Была уже глубокая ночь, когда уставшая Аллисант вернулась в Лондон. По старой привычке Алиса сначала посетила свою квартиру на Трафальгарской площади, а потом, опомнившись, вернулась в Тёмный квартал.
В квартире Эльвентиуса Даркшейда, а именно так он называл свою малую гостиную и комнаты к ней прилегающие, было тихо и темно. Но стоило Элис переступить порог, как светильники мгновенно зажглись, и к ней, нехотя, подошёл Магнифет Черберт.
- Я думал, - тихо начал он. - Что вы проведёте там не меньше недели…
- Увы, - пожала плечами Алиса, мило улыбнувшись.
- А что, ничего не нашли? - спросил слуга, чуть прищурившись.
- Нашли, но, - покачивая головой, ответила Элис, так и не сказав, что именно помешало экспедиции затянутся на одну-две недели.
- Ясно. Господин уже спит, - сообщил Чарльз. - Можете вернутся завтра утром…
- Конечно, - направляясь к спальне, произнесла Алиса. - Я просто сообщу ему, что я вернулась. Иначе он будет бунтовать, а вам ведь этого совсем не нужно?
Германн промолчал, внезапно вспомнив, что с недавних пор мисс проживала в квартире, и, дождавшись когда Аллисант уйдёт в спальню, потушил свет.
Эльвентиус, как и сказал старик, уже спал, или делал вид, что спал. Элис тихо подошла к пышной кровати, и, наклонившись над своим женихом, взглянула в его закрытые глаза. Те мгновенно открылись и посмотрели на неё одновременно с радостью и с недоумением.
- Так ты у нас ещё и Пожиратель миров, - прошептала девушка, увидев в сонном выражении лица иного те самые черты, которые несколько часов назад описывал Сведерик.
Даркшейд побледнел, и мир его резко разрушился. Он не мог сказать ни «ДА», ни «НЕТ», но и определённо не собирался врать. Минута тишины показалась ему вечностью. Страх, истерика, ужас…
Алиса нежно улыбнулась и погладила иного по голове. Его светлые мягкие волосы почти сразу же запутались в худеньких маленьких пальцах.
- ...И ты правда убиваешь миллионы? Поэтому у тебя бессонница? Или может быть ты делаешь это по ночам, - с живым интересом спрашивала Элис. - Поэтому не высыпаешься? Или…
Иной резко изменился в лице. Всё то волнение, что копилось в нём годами, куда-то пропало, глаза засияли привычными зелёными, розовыми и приятными рыжими оттенками, среди которых то и дело блестел ярко голубой, и Эльвентиус вновь обрёл ту сногсшибательную уверенность, что была неотъемлемой частью его образа.
- Тебя это не пугает? - довольно спросил он.
- Значит да, - оживилась Аллисант. - Нет, приключения определённо веселее, чем вся эта работа с документами в Агентстве… Пожиратель миров!
- Всё не так радужн…
- Настоящий! Мама мне говорила, что тебя не существует. Хотя она много чего говорила…
Даркшейд громко рассмеялся.
- Не верь ей, - посоветовал он. - Если меня не существует…
- Но ты ведь есть!
- Определённо.
- Знаешь, в детстве я хотела, чтобы ты, как Король гоблинов, украл меня навсегда.
- Вот как…
Иной широко улыбнулся.
- И я это делаю, - пробормотал он. - Удивительно, да?
- Грэбэлла точно разорвет! Теперь я в этом уверена!
Ночная тишина была прервана весёлым смехом. Этот смех был смертельным для многих страхов, всё ещё витавших в холодном воздухе. «Тебя никто не полюбит!» - кричал Винсент Даркшейд, кидая в сына какие-то книги. «Такого как ты даже родной отец не выдержал, не то что кто-то чужой!»
Счастье заслонило собой всё то, что мечтало проникнуть в головы влюблённых, рассорить их и заставить страдать… Кэрол Джэрол уже был счастлив, но это было не важно. Его счастье было нужно Акадону лишь для того, чтобы болезнь безумных страхов не поразила других. И этого не случилось, хотя он уже и не мог этого знать.
Глава XXXIII
“Всё ближе к катастрофе”
- Они ушше нашли те руины… - шептал хриплый голос.
- Но не того, кто там живёт, - отвечал из темноты нежный звонкий голос.
- Вассс они тошшше скоро обнарушшат! Пошшширатель уше в сознании, слишшшком сильно окрушён её любовью… Мы мошем…
- Можем, но не станем. Всё идёт так, как нужно. Старик ошибался, терялся и путался, поэтому никто не знает, что будет дальше. А я знаю.
- Господин, прошшшуу…
- Всё уже достаточно расшатано — мост качается из стороны в сторону и вот-вот упадёт. Не будем ему мешать. Ты слышишь меня? Не будем!
- Да, госссподин.
- И, перед тем как мы вновь расстанемся, пообещай, что дашь мне знать, когда ОН решит…
- Конешшшно, госсподин. Конешно.
Люциус нервно следил за тем, как работники Вестминстерского дворца сменяли друг друга, то подходя к стойке, гордо носившей название «Информационный пункт», то отходя от неё. «Информационный пункт», который, по мнению Грэбэлла, ничего осмысленного не мог предложить не только ему, но и другим людям, был словно тонущий корабль, пытающийся изо всех сил добраться до ближайшего берега. Он то подходил к нему, то потом вновь оказывался вдали, в океане… Никакой пользы от этих движений не было уже около получаса, и агент страшно скучал, хотя это было совсем не связанно ни с Вестминстерским дворцом, ни со стойкой, ни со сменяющимися работниками… Люциус несчастно и устало глядел на часы — его сердце уже не волновалось. Всё волнение пропало после того, как Аллисант, абсолютно счастливая и весело задумчивая, принесла в Агентство что-то из экспедиции, в которую она отправилась вместе с иными, и не навестила его, не сказала и слова, даже злого, просто безразлично отправилась в вольное плаванье… Туда, в то море, в которое уносило корабль, то есть «Информационный пункт», но не окончательно, а лишь частично, ведь именно от большой воды он скрывался.
Мысли о кораблях и воде закружили Грэбэлла, и он уже начал было страдать от морской болезни, как вдруг за стойкой появился новый человек. Он уже был знаком Люциусу, но его появление агента не обрадовало.
- Здравствуйте, Мистер Грэбэлл, - негромко произнёс Майкрофт Холмс, сегодня работавший не совсем по своей специальности. - Я знаю, быть может это прозвучит странно…
- Мне наплевать, - перебил его Люциус, выглядевший сегодня на все 70, голосом несчастного старика.
- Кхм… Диана Фартен прибыла в парламент, и… - чуть повысив голос начал Холмс, но мгновенно замолчал. Он заметил небольшую бумагу, торчащую из кармана мятого пиджака его собеседника. Это бумага была документом, подписанным ранее сегодня утром. Майкрофт смог разглядеть на ней всего лишь несколько слов, но и этого ему было достаточно. - Вы передали демонические артефакты в Академию!?
- Да, - спокойно ответил агент. - Но это не ваше дело.
- Вы ошибаетесь, именно что моё. Если бы вы отдали их магам, но… Это ведь печать Ардиновской… - Холмс не успел договорить, потому что раздражённый его словами Грэбэлл затолкал бумагу поглубже в свой карман и громко и недовольно хмыкнул.
- Я понимаю, что вы очень заняты своей работой, вас это волнует, конечно, делайте, что вам надо, но в мои дела, а так же в дела сами знаете кого, не лезьте. Это всё находится далеко за сферой вашего влияния… И понимания вашего тоже! - прошипел Люциус. - Диана на месте, да? Я могу её увидеть?
- Конечно, - максимально вежливо, насколько это было возможно, ответил Майкрофт. Спорить было бессмысленно. Да и дело было вовсе не в спорах, не в самом процессе ссоры, нет, такими делами Холмс-старший не занимался. Его разум был занят другими мыслями. Диана Фартен имела такую же склонность к ментальным болезням, как и его мать. Это, вместе с безумием Люциуса Грэбэлла, могло дать удивительный результат, особенно если артефакты демонов оказались там, где демоны их легко могут достать. Катастрофа была всё ближе и ближе, и он никак не мог её остановить. Это его страшно угнетало… Оставив свои мысли на мгновение, Майкрофт повёл агента к Миссис Фартен. Он, конечно, не хотел подливать масла в огонь, и жаждал остановить начавшийся только что спектакль, в котором, как и всегда, главную роль играл Люциус Грэбэлл. Если бы он только мог оттянуть момент опасной встречи! Но как? Холмс, подобно брату, перебирал в голове все возможные варианты дальнейших действий Дианы, Люциуса и его самого. Быстро всё стало ясно. Холмс улыбнулся — в голову ему пришла гениальная мысль. Он подвёл своего собеседника к лестнице, и, встав на первую её ступень, резко обернулся. - А вы слышали, куда отправилась мисс Стардаст?
Эти слова, сказанные совсем некстати и абсолютно внезапно, вывели Люциуса из лёгкого транса, в котором он находился последние несколько дней, и заставили его сердце слабо тлеть.
- Нет, - произнёс Грэбэлл. Голос его заметно потеплел. - А что? Какое мне до этого дело?
- Она как раз в Америке. Кажется собирается урегулировать какой-то конфликт… В Мэриленде, - выделяя последние два слова, сказал Майкрофт. - Вы случайно не знаете?
- В Мэ… - буркнул Люциус, сбиваясь с мысли. Его голова заработала с невероятной скоростью. Мэриленд — это Академия. Академия — это мутанты. Мутанты — это договор. Договор — это артефакты. Артефакты — это взбешённые демоны. Взбешённые демоны — это, скорее всего, смерть. А там, в Мэриленде оказалась она — Алиса! Грэбэлл громко закричал: - В Мэриленде!?
- Да, сэр, - довольно кивнул Холмс. Ему в голову тоже приходила мысль о том, что сейчас Аллисант может находится в смертельной опасности, но, так как помочь ей он никак не мог, эта новая для него мысль сразу же отошла на задний план, тем более когда в игру вошла его сестра и её возможный договор с главой Агентства. - В Академии. В той самой, которой вы отдали артефакты. Хотя, это совсем не моё дело, не моя сфера влияния и не тот факт, который я могу понять.
Люциус замер, побелел, потом покраснел, а затем принял тот вид, который имел обычно во время встреч с Эльвентиусом Даркшейдом — строгий, яростный и абсолютно невменяемый.
- Я… Боже! - схватился за голову Грэбэлл. - Я… Она… Но… У неё ведь есть лучший друг и защитник, ныне жених и...
- Эльвентиус Даркшейд? Они не имеют права встречаться. Древние традиции — жених и невеста, - начал Майкрофт, уловивший направление, по которому шёл их разговор. - Не видят друг друга с момента определения места свадьбы, рассылки писем и начала свадебных приготовлений. Таковы обычаи.
Агент нервно усмехнулся, и внезапно стал не похож сам на себя. В его слабом и испуганном лице проявились острые черты лица отца. Дух авантюризма загорелся в его глазах чем-то зеленовато-жёлтым, а чёрные волосы стали переливаться фиолетовым цветом. Люциус внезапно стал чертовски похож на своего главного врага.
- Значит, - неожиданно глубоко и уверенно произнёс он. - Я займусь Аллисант. И тем, что уже успел сделать.
- А как вы, простите за наглость, успеете к ней? Она ведь… - начал Майкрофт, характер которого не позволял ему оставить такой важный вопрос не отвеченным.
- Смотрите, Мистер Холмс, - ответил Люциус.
Грэбэлл щёлкнул пальцами, и за его спиной загорелся фиолетово-синий круг.
- Так вы ещё и…
- Практикуюсь. Но редко, работа…
- Боже милостивый…
- Магия — это всё же часть моей жизни. Увы.
Люциус вошёл в только что созданный портал и мгновенно исчез, оставив опешившего Майкрофта наедине с прибывшей в парламент Дианой Фартен и прочими проблемами.
Заснеженные холмы оказались далеко позади, и Аллисант стояла на пороге большого и красивого особняка. Он был сделан из красного кирпича, во многих местах потемневшего, опирался своими верхними этажами на белые колонны и смотрел на мир через многочисленные высокие окна. Его крыша уходила в голубое тёплое небо, по которому бегали с трудом различимые бело-синеватые полоски. Здесь, под «куполом», как говорили мутанты, царили вечное лето, прекрасная погода и полное спокойствие. Конечно, долго стоять под яркими лучами солнца было не очень удобно, но Алиса с трудом определяла время, поэтому для неё всё происходило быстро, и те полчаса, что она простояла на пороге Академии имени Профессора Ардина, пролетели для неё незаметно. Ровно в три часа дня главная дверь наконец-то распахнулась, и Элис вместе с водителем, вёзшим её из Аннаполиса сюда, вошла в большую светлую комнату, в которой её уже давно ждали.
- Ну наконец-то! - воскликнула невысокая женщина с розовыми волосами. - Я думала вас там русские похитили по дороге… Или ФБР…
Стоящие возле неё мутанты рассмеялись. Их было пятеро — темнокожая низкая девушка с разноцветными дредами, чуть более высокая королева розовых волос, одетая в скромный женский костюм с галстуком, бодренькая бледная бабушка, носившая модные дырявые джинсы и белую футболку, высокий молодой человек на вид лет 25-30, выглядевший очень по-американски, и серьёзный джентльмен. Бледная старушка, выглядевшая слишком хорошо для своих лет, что-то шепнула шутнице, и та сразу посерьёзнела. Смех быстро стих.
- Очень приятно, что вы решили нам помочь, - произнесла пожилая женщина, с загадочными зелёными глазами, взглянув на Аллисант. - Ардин будет очень вам благодарен…
- Определённо, как и все мы! - перебил её мужчина в модной кожаной куртке. - Но не будем отходить от дела, все эти банальные условности…
- Майки, прошу не начинай, - с явной раздражённостью в голосе промычала темнокожая девушка. - Ты ведь у нас супер быстр, а не супер серьёзен?
- Я не о серьёзности, Игнут, я не о… Я о том, что мы возможно немного не в безопасности, и меня это удручает, - ответил ей Майкл Фэйнс.
- Нас всех это удручает, - поправила его пожилая женщина. - Нас всех…
- Сарэтт, если это всё так серьёзно, может быть перейдём к делу? Да и Питера задерживать не стоит, - глядя на утомлённого водителя, протараторила дама с розовыми волосами. - И нужно же представиться по человечески, да Николас?
Бледный мужчина в чёрном костюме, молча кивнул, затем грозно взглянул на водителя, и Питер Подс, парень, привёзший Аллисант в Академию имени М. Ардина, быстро удалился куда-то на второй этаж особняка.
- Приятно, очень приятно, - весело продолжила женщина, пожимая обе руки Аллисант. - Меня зовут Лит Айдан, я Зеркальце, так меня называют ученики. В 40-ых я была совсем ребёнком, но я до сих пор помню и войну, и нападения The Silence… Не важно… Я очень рада вас видеть! Очень рада. Я вообще люблю новых людей и… Кхм… Кажется я немного заболталась…
- Да, Лит, хотя это не удивительно, - улыбнувшись, произнёс Майкл. - Я — Ракета. Наши ученики очень любят называть нас смешными именами. Иногда они перебарщивают, но…
- Это Майкл Фэйнс, наш любитель скорости, - перебила его старушка. - Я Сарэтт, в 1932 году случайно созданная в одной из лабораторий The Silence. Кодовое название проекта - «Ящерица». Ученики предпочитают имя «Игуана». А это…
Сарэтт взглядом указала на молчаливого и бледного мужчину. Тот сделал шаг вперёд и взглянул на Элис сквозь свои круглые чёрные очки.
- Майкл Николас Уферд-Фастер, - произнёс он. - Очень приятно.
- Очень, - кивнула в ответ вежливая Стардаст, чувствующая себя не в своей тарелке.
- Чтож, раз все уже представились, я - Семёрка, - пожав руку Элис, произнесла афроамериканка. - Или же Игнут Арт. Преподаватель информатики, механических технологий и магнитных теорий. Рада, что среди крыс Грэбэлла есть достойные люди.
- Игнут… - недовольно прошипела Игуана.
- Простите, не умею следить за своим языком. Надеюсь, вы к Грэбэллу любви не испытываете, потому что… Не могу я не говорить о нём плохо. Вас это не обидит? - немного смутившись, пробормотала Арт.
- Говорите, что считаете нужным. Однако я не могу обещать, что Грэбэлл об этом не узнает, - криво улыбнувшись, ответила Алиса. - И дело даже не в том, что я могу ему донести, хоть я и не собираюсь, а в том, что у моего старого друга уши везде, даже там где нет стен. Могу лишь посоветовать вести себя осторожнее. И сдержаннее.
- Вот и славно! - с трудом дослушав слова Аллисант до конца, воскликнул Фэйнс. - А теперь идём скорее к Профессору, он наверняка уже готов.
- Как обычно, - кивнула Айдан. - Ракета летит туда, куда хочет! В этот раз я тебя обгоню!
Майкл рванул вверх по лестнице, и Лит, резко принявшая его вид, понеслась за ним. Профессор Уферд-Фастер покачал головой, вздохнул, а затем превратился в летучую мышь и полетел куда-то наверх. Семёрка, явно не рвавшаяся участвовать в гонках, подошла к зелёной стене и, нажав на невидимую кнопку, вызвала лифт.
- Вы со мной? - спросила она, уже зная ответ на свой вопрос.
- Нет, я покажу нашей гостье Академию. Хотя бы маленькую её часть, - ответила Сарэтт, с умилением взглянув на Аллисант. - Мы пойдём через сад.
- Хорошо…
Мгновенно Игнут пропала за дверьми лифта, умело сделанными под цвет стен, и старушка, взяв Алису за руку, повела её к стеклянной двери, ведущей на улицу.
- Прости, что всё так быстро и скомкано, я вижу на твоём лице недоумение. У нас всегда так — весело и непринуждённо, даже чересчур. Видимо в Лондоне всё не так… Радужно, - выводя Элис во двор, говорила Сарэтт. - Когда Люциус отправил нам эти камни, Максим был очень даже рад. Он любит подобные штуки, в Советском Союзе, видимо, стекляшки очень ценили… Хотя, может быть, дело вовсе не в этом. В любом случае, с этими штуками и той бумагой, что Кэрол подписал сегодня утром…
- Кэрол? - удивилась Стардаст. «Не Джэрол ли случайно? А-то он мог...»
- Да, Кэрол Стоун, - продолжила женщина. - Он наши глаза и руки на территории Великобритании. Не важно. Важно, что эти камушки, мало того, что пришли мгновенно и с помощью, как говорят у вас, магии, так и стали излучать не только то, что ожидал изучить Ардин. Они посылают сигналы…
- Сигналы?
- Именно… Мы готовы ко всякому, даже к самому гадкому, однако лучше узнать из проверенного источника о том, что Грэбэлл нам подсунул.
- А почему же ваш представитель подписал бумаги, если вы…
- Он сделал так, как посчитал нужным. Девочка, в этом мире всё не так просто, совсем не так просто, тем более Люциус…
- Поверьте, я знаю.
- Да, я и не сомневаюсь, Алиса, я не сомневаюсь. Прости, мы уже знаем твоё имя, так что… Не дали тебе представится. Такая суматоха с этими… Хорошо, что Грэбэлл тебя послал.
«А это был вовсе и не Грэбэлл.» - подумала Элис, вспоминая сегодняшнее утро. Король демонов разбудил её в шесть часов утра, чтобы сообщить о том ужасе, что творится вокруг. Под ужасом Артувалентиус имел в виду новую авантюру Люциуса Грэбэлла. Тот решил сильно усложнить жизнь Аллисант, усердно собиравшей осколки души своего будущего супруга и так же усердно готовящейся к свадьбе, и подписал договор с американской Академией. Надо сказать, что двумя днями ранее, когда СВИИ перенёс заседание, организованное по просьбе Эльвентиуса Даркшейда, он так же подал какие-то документы в совет, всё для того же, а потом, видимо чтобы развлечься, решил отдать третьим лицам вновь украденные у демонов амулеты. Это он сделал ради того, чтобы не повторилась история с ограблением, якобы совершённом всё теми же несчастными демонами. Однако он ни о чём не подумал, поэтому всё это дело стало не только опасным, но и абсолютно непредсказуемым. Тем более Диана уже ждала его для заключения ещё одного договора…
- ...А это бассейн, - указывая на прямоугольник заполненный водой, говорила Сарэтт. - Там находятся дома, в которых живут ученики. В самом особняке только кабинеты и… А! Это небольшая спортивная площадка…
Аллисант слушала свою новую знакомую в пол уха, углубляясь в свои мысли. С самого утра( с того момента, как Зеркало её разбудило) она никак не могла избавиться от мысли, что сегодня что-то случится. И даже не с демонами, хотя конфликт с ними был очевиден и неизбежен, а с Люциусом Грэбэллом. Конечно, можно было предположить, что его поступки приведут к чему-то нехорошему, но голоса из головы Алисы говорили о другом. Она с трудом могла понять их слова - они были похожи на какой-то случайный набор звуков, хотя несколько предложений она всё же смогла разобрать. «Снова сумасшедший ребёнок. Такой же, как раньше. Милый Люциус Грэбэлл из детского интерната. Чудаковатый мальчишка...»
Маленькая экскурсия постепенно превращалась в историю особняка, домов, расположенных рядом с ним, а так же в историю тех, кто в них жил. Элис уже не слушала Сарэтт, рассказывавшую всё с таким большим надрывом в голосе, что некоторым ученикам показалось, что их Игуана вот-вот заплачет от счастья. Всё вокруг отошло для Стардаст на задний план — звуки природы стихли, контуры зданий и предметов начали расплываться. Это значило одно — очередное видение. Видения часто возникали у Алисы перед глазами. Особенно часто это случалось тогда, когда она бегала сквозь время вместе с Эльвентиусом Даркшейдом, вернее с частями его души. Каждое видение несло в себе какую-то историю, обычно страшно поучительную. Но что Акадон мог( и хотел) показать Аллисант в Академии?
Чистое небо, ставшее внезапно далёким и неприятно холодным, стало быстро приближаться к Элис. Красивый пейзаж, на котором были изображены элегантные здания, лес и ухоженный газон, исчез. Его место занял отрывок из чьего-то прошлого.
Громкий скрип двери привёл мальчика в сознание. Кабинет директора Зоуи Бастерд был всё таким же серым и унылым, а её толстое старое лицо всё таким же уродливым и злым. Она неотрывно смотрела на мальчика своими маленькими крысиными глазами, а потом, услышав скрип, подняла их и взглянула на дверь. В комнату вошёл высокий и бледный врач, которого все называли «психом» или как-то так, по-крайней мере его должность начиналась с «псих», а чем она заканчивалась мальчик не хотел ни знать, ни помнить, поэтому помнил лишь то, что этот Югэн Свелст — врач, и что если он приходит, значит всё очень и очень плохо.
Отец и мать поссорились три месяца назад. Это была редкость, обычно мать просто молчала или улыбалась.
- Ты сломал тому прохожему бродяге спину, дорогой? Ну ладно. И собаку съел? И Люциус всё это видел? Мило, очень мило. Садись скорее ужинать, иначе еда остынет… Как там твой ритуал? Хорошо? Хорошо. Хорошо… - говорила она в тот вечер.
А потом с ней что-то случилось. Тогда, в тот момент, когда с мамой что-то случилось Люциус полюбил её так сильно, как никогда больше никого не любил. Она сошла с ума. Она восстала против мужа. Она достала нож и…
- Пгливет, Люсиус, - неуверенно пробормотал картавый, шепелявящий и вечно заикающийся доктор. - Ка-аа-к там тв-вои д-дела?
- Плохо, - громко ответил мальчик. - А вам какое дело до меня? Колдовать не дают, жить не дают, от матели отоблали… Вы нельюди! Нельюди вот!
- Даже слово не можешь нормально произнести, а уже бунтуешь! - крикнула недовольная Бастерд. - Что там с ним, а, Югэн?
- Сссначчалаа нушно провесссти тээээст, - ответил психиатр.
- Так пловодите! - почти одновременно с директрисой воскликнул Люциус.
И Югэн Свелст провёл. И в тот день, и через неделю, и через пять лет… Когда много тестов спустя его холодное тело несли в открытом гробу под дождём, Люциус Грэбэлл был единственным человеком, решившим провести сумасшедшего старичка в загробный мир. Югэну было ровно 70, когда он умер от сердечного приступа. Это случилось в августе 2010. И тогда безумие Грэбэлла усилилось. Тогда он, можно сказать, лишился своего личного психиатра, сдержавшего его многие годы. Хотя это, скорее всего, было просто совпадение. Обычное совпадение. Наверное.
- Навеглноэ тууут вссё в поглятке, - собирая свои небольшие карточки, сказал Свелст. - П-плосто п-плохой х-хаааглактел, да, Люсиус?
Мальчик натянуто улыбнулся, кивнул, и его отпустили. Он, как обычно спустился в общую комнату, такую же серую, как всё в этом интернате, и, не глядя на таких же худых и бледных как он детей, сел на подоконник, вновь углубившись в изучение холодной осенней погоды.
Сначала ему казалось, что его оставили тут на лето. Пока отец с матерью не вылечат отца. Но потом отец умер. Мать, кажется, отправили куда-то на отдых. Югэн так сказал или пытался так сказать. Никто ещё не знает, что через две недели её почему-то выпустят из той клиники, куда её поместили, и маленький Люциус вернётся домой. А затем, в двенадцать лет, вернётся обратно. Но до всего этого, сегодня, в этот серый пасмурный день случится кое-что важное. Именно для этого Акадон пригласил сюда свою любимую Стардаст.
Аллисант вошла в общую комнату, проследовав за маленьким Люциусом Грэбэллом. Она мгновенно узнала его по лицу, в детстве почему-то чуть более острому и живому. Ещё в кабинете директрисы, в котором Алиса была почему-то незаметна окружающим, она увидела его уставшие, но ещё живые, глаза, скулы, тонкий нос… Теперь он сидел спиной к миру и к ней в частности, глядя в старое большое окно. Что-то должно было случится. Девушка чувствовала это с самого утра. Половицы заскрипели под её лёгкими шагами, и черноволосый мальчишка обернулся, взглянув сразу на Алису. Другие дети не обратили на скрип никакого внимания.
- Ты кто? - спросил он негромко. - Ты тихий ангел?
- Может быть, - неуверенно ответила Элис.
- Мой тихий ангел! - вскакивая ногами на подоконник закричал Люциус. - Мой настоящий тихий ангел! Я знал, что ты плидёшь! Я знал!
Семилетний ребёнок обнял Стардаст своими маленькими руками, прижался к ней, и Элиссант услышала как бешено бьётся его маленькое сердечко.
- Ты ведь научишь меня колдовать? Научишь ведь, плавда? - отлепившись от груди Аллисант завопил Грэбэлл.
- Я… А я разве похожа на…
- Конечно похожа! Иначе ты бы не была тут. Сюда никого не пускают. Даже лодителей. И плочих… Нельюдей.
Девушка неуверенно улыбнулась. «Столько лет прошло, а ты совсем не изменился.» - подумала она.
- А… А ты… - немного подумав, начал мальчик. - А ты видела его?
- Его? - удивлённо переспросила Аллисант.
- Эльвентиуса Далкшейда! Великого и неповтолимого! Самого лучшего и…
«Странная история. Очень странная. Зачем же мне смотреть на то, как Люциус…» - пронеслось в голове Стардаст. Ответ поступил быстро, из уст её юного собеседника.
- ...и самого главного! Ты посмотли на меня, я так хочу быть, как он. И я буду! Любой ценой. Так мой папа говолил. Любой ценой, даже если я стану самым скучным Эльвентиусом Глэ… Далкшэйдом, я им стану! Ну или попытаюсь… Так ты его видела?
- Видела.
Элис вспомнила маленький чулан, в котором она побывала совсем недавно. Там, в этом чулане, сидел такого же возраста ребёнок, такой же несчастный и побитый, только белокурый и слегка плаксивый. «Они похожи друг на друга, но так сильно отличаются.» - произнёс голос Акадона. «И объединяет их одно. В этом загадка. Загадка, которая уже давно разгадана. И ты знаешь ответ. Пусть он покажет тебе то, что ты не видела. Пусть даст тебе понять это отличие, прочувствовать его всеми своими костями...»
- Хочешь, хочешь я покажу, как я умею? - внезапно закричал восторженный мальчишка. - Я сейчас отклою окно…
Аллисант резко потеряла контроль над телом и превратилась в того молчаливого бесплотного наблюдателя, которым была в большинстве подобных видений. Она следила за тем, как маленькие пальчики снимают с оконной ручки небольшой давно сломанный замок, и как небольшая рука Люциуса Грэбэлла, сильно ударившая о стекло, открывает большое старое окно.
Мальчик обернулся, чтобы что-то сказать своему тихому ангелу, но она словно растворилась в воздухе. Его глаза горели зелено-жёлтым огнём, а по его коротким волосами вниз на подоконник бежали фиолетовые яркие ручейки энергий.
- Смотли! - произнёс ребёнок, делая шаг в осеннюю неизвестность.
- Вы в порядке? - заметив бледность на лице посланника главы Агентства, спросила Сарэтт. - Аллисант?
- Д-да, да, да! - быстро протараторила Алиса, оказавшись на той каменной дорожке, по которой они вместе с старушкой шли в сторону Максима Ардина. - Просто… У меня немного… Голова кружится. Эти телепортации…
- Понимаю, понимаю, я до сих пор их терпеть не могу, а мне ведь уже 79 лет… Ладно. Хорошо, что мы уже пришли. Сюда, пожалуйста.
Быстро осмотревшись, чтобы хотя бы чуть-чуть понять, куда её привели, Аллисант поняла, что сейчас они вместе с Сарэтт входят в небольшую обсерваторию, незаметную со стороны дороги. Они прошли в небольшой лифт и доехали до полукруглой крыши. Там и находилась лаборатория легендарного учёного.
Ардин не сразу заметил, что желанная гостья переступила порог его убежища, потому что углублённо изучал демонические амулеты. Те самые, украденные, потом возвращённые демонам, а потом вновь украденные. «Сигналы… Ну конечно. И я даже знаю кто их услышит. Или уже услышал...» - подумала Аллисант, глядя на длинный прямоугольный стол с подсветкой, на котором расположились все артефакты.
- Макс, - довольно позвала Профессора Сарэтт. - Смотри, кого я к тебе привела.
- А? - оставив кристаллы, удивился Ардин. Увидев Алису, учёный широко улыбнулся и быстро пожал ей руку. - Очень рад, правда, очень. У меня тут некоторые затруднения… Пройдёмте, Аллисант. Или мне стоит называть вас Алиса? Так более… Интересно. Кроличьи норы, шляпники, королевы… Да, пройдёмте.
Максим Ардин, не очень высокий мужчина среднего телосложения с короткими аккуратными седыми волосами, немного уставший от возраста, но в целом очень жизнерадостный и увлечённый, быстро обскакал свой стол и почти мгновенно был готов к любым взаимодействиям с ним.
- Эти артефакты, вы наверняка знаете, были украдены у Грэбэлла, и когда они вернулись к своему законному хозяину, он решил отдать их нам, дабы подобное ограбление не повторилось, - сказал Профессор. - Вот такая вот история.
- Вы забыли упомянуть про сигналы! - воскликнул Фэйнс, стоявший поодаль от стола в компании Лит Айдан.
- Не забыл, молодой человек, - не оборачиваясь, ответил ему Ардин. - Я только хотел сказать… Мало того, что это прекрасные энергетические источники для изучения, так и ещё и загадочные источники… Некоторых… Эм…
- Сигналов! - воскликнула Лит.
- Да, сигналов, - согласился Максим. - И эти сигналы…
- Я знаю, - перебила его Аллисант. - Всех нужно эвакуировать, а эти «артефакты»…
- Эвакуировать? - удивилась Сарэтт. - То, что они дают некоторое излучение или… Это так опасно?
- Они сигнализируют, а любая сигнализация направлена на определённого слушателя. И если этот слушатель, - продолжала Алиса, чувствующая, как по её спине начинали бегать мурашки. - Получит эти сигналы…
- Значит Грэбэлл подсунул нам кота в мешке? - спросил обескураженный Ардин. - Потрясающе!
- Можно и так сказать, - ответила Элис. - Просто сделайте, как я говорю, а о том, что это и почему…
- Просто сделайте, да, конечно, сделаем! Однако… Может быть вы хотя бы уточните тот уровень опасности, что нас ожидает. Я нервничаю, конечно, переживаю, но я всё же надеялся, что всё не так ужасно! - протараторил Майкл. - Когда я говорил о опасности, я имел в виду…
- Игнут, что там на панели? - перебил его пожилой учёный, в глазах которого появилось лёгкое волнение.
- Ничего необычного, - откуда-то сзади ответила Арт. - А, нет! Вот… У нас гости. Один у крайней границы купола, а второй в главном холле. Придётся возвращаться вниз и…
- Чёрт подери! - вскрикнул Ракета. - Так значит…
- Не важно, давайте действовать последовательно! Итак, у нас есть кристаллы, сигналы, человек, утверждающий, что они опасны и две точки на главной панели. Лит, сообщи Николасу, чтобы он отвёл детей в убежище, хорошо? - перебил его Профессор, лёгкое волнение которого быстро превратилось в настоящий страх. - Чтобы это не было, мы должны быть готовы. Грэбэлла мы ещё проклясть успеем и не раз.
- Я мигом, - вскакивая с места, прокричала Лит, быстро скрывшаяся за дверьми лифта.
- Майки, - обратилась к товарищу Сарэтт. - Ты мог бы помочь стрелкам…
- Конечно, я думаю им моя помощь лишней не будет. Игнут, ты с ними? - подбегая к небольшой двери, ведущей к лестнице, ответил Ракета.
- Я… - начала было Арт, но её перебили.
- Сара, ты идёшь к нашим великанам, собери атакующих у главного здания. Игнут, оставайся тут и передавай нам если что-то вдруг увидишь… Я и Алиса, мы пойдём и посмотрим что там случилось в холле. Всем всё ясно? - Ардин схватил побледневшую Аллисант за руку и оттащил её к какой-то небольшой металлической платформе. - Молчание знак согласия, хорошо… Чтобы это ни было, я оторву Кэролу голову! Если ещё свидимся, конечно.
Сарэтт грустно рассмеялась и побежала к лестнице. Где-то вдалеке заиграла громкая сирена. Ардин нажал на какую-то кнопку на стене и металлическая платформа зажужжала. Почти мгновенно плохо освещённая комната осветилась ярким белым светом. Секунда, и перед Аллисант предстал главный холл. Ровно десять минут назад она стояла на том самом месте, где теперь был взволнованный Профессор.
- Тут ничего, - произнёс он, и Алиса заметила, как сильно затряслись его руки.
- Не может быть! - послышалось из динамика, располагавшегося в ухе учёного. - Я вижу, что у вас там кто-то или что-то есть.
- Точно?
- Точно!
- Хорошо… Фух… Я ничего не вижу. Аллисант?
Девушка отрицательно покачала головой, а затем услышала какой-то странный гул.
- Вот ведь, - буркнул старик, доставая что-то из кармана своих серых брюк. - Игнут, что, напомни, ты видишь?
- Красная точка в главном холле, сэр.
- Красная? Значит нарушитель границ, так?
- Именно.
- И где же он?
- Вам виднее.
Гул резко усилился, и в зелёной стене, как раз в том месте, где был расположен один из лифтов, в воздухе появились синеватые искры.
- Ох, что я сделаю с Грэбэллом, - подходя к Аллисант, пробормотал Ардин. - Может всё-таки скажете, чего нам ожидать? Мы готовы к нападениям The Silence, к нашествию пришельцев, к потопам и торнадо…
- Просто эвакуируйте всех, вот и всё. И лучше куда-нибудь подальше, - ответила Алиса, наблюдавшая за тем, как красивый фиолетовый рисунок расползался по зелёной стене.
- Подальше? У нас есть убежище под…
- Дальше, а не глубже.
- Но там безопаснее, чем в бункере президента!
- Вы хотели моего совета? Мой совет таков — бегите куда подальше, а кристаллы…
- Сэр, у меня тут какие-то сбои, в той точке у края купола, - перебила Аллисант Игнут. - Он как будто… Распадается, что-ли.
- Чудно, - вздохнул Максим. - А вам, Алиса, как бы я вас не уважал, я скажу — мы не уйдём отсюда. У нас достаточно сил и…
- Вы просто не знаете…
- Я знаю. Я много лет живу, и, поверь, я знаю.
- Но…
Синие искры задребезжали, и в стене открылся небольшой портал. Раздался неприятный скрип, и сквозь фиолетово-синие волны в холл вбежал Люциус Грэбэлл. Он чуть не сбил с ног профессора Ардина, и упал на пол.
- Добрый день, Профессор, - вскакивая на ноги, протараторил агент. - У нас тут непредвиденные обстоятельства…
- Ах, так вы знаете, - поразился Максим. - Я-то думал вы нас тут поубивать решили.
- Никак нет, я просто… Привет, Аллисант, - увидев Алису, Люциус криво улыбнулся, и лицо его приняло крайне глупое выражение. - Я пришёл, чтобы…
- Очень хорошо, - глядя на зелёно-жёлтые глаза своего бывшего начальника, произнесла Стардаст. - Вы поможете профессору, а я посмотрю, кто там желает попасть сюда под купол. Будьте готовы отдать ему амулеты, Люциус.
Грэбэлл изобразил непонимание последних слов Алисы и хотел что-то ей возразить, но девушка не стала ждать его ответа и бросилась на улицу.
- Что там у вас!? - закричала Арт, следившая за главной панелью. - Сарэтт говорит, что видит какой-то силуэт…
- Грэбэлл, у нас тут Грэбэлл, - ответил ей Ардин. - Аллисант сказала готовиться отдать амулеты. Ничего не хотите сказать, Люциус? Объясниться?
- Я думал, она не так быстро бегает, - пробормотал агент. - А амулеты останутся у вас, поверьте мне. Аллисант старается сделать всё путём меньшего сопротивления, но я-то знаю и другие пути…
- Конечно, - улыбнулся Максим.
Особняк был уже далеко позади, когда Элис услышала неприятный шёпот. Голоса из её головы начали обсуждать что-то, но Аллисант не хотела обращать на это внимание. Её сердце застучало с бешеной скоростью, когда она увидела второго нарушителя границ. Это был уже знакомый ей Фэршлингер со своими адскими гончими и безликими стражами. Подбежав к границе купола вплотную, Алиса заметила, что на шее демона нет амулета. «Значит он, скорее всего не в сознании...»
- Ахлор дэ вакур, тарбис. (Очень рад вновь тебя видеть, посланник.) - произнёс сухой голос демона. - Кэндиро эблос тон кабрис, хэмри. Лабэн хур. Мохрис? (Настали тяжёлые времена, дорогая. Но я слышал о вашей помолвке. Это правда?)
- Ор, нэл бэ… (Да, ваши амулеты…)
- Гор дебло ур, тарбис. Нехрос телл о брато. Эр Грабил? Грабил о лур би стан. Гистабэлл. Бурнел… Макрос хэз шор гниул… (Не стоит беспокоиться, посланник. Тот кто их забрал ответит. Это ведь Грэбэлл? Грэбэлл, прибывший чтобы сражаться. Глупый вор. А эти создания… Их красивое здание падёт…)
- Невэ...(Неужели…)
- Эм ор ти проскел. Лабин то. Ахалон то. Орину гэто субрий. Момнелиус Грабил эл гес тай. Нем о де дэло у дэ анзжар. Лапи? (Вам не стоит об этом думать. Это не ваша работа. Это всё заботы Акадона. И то, дела демонов ему не интересны. Важно, чтобы Грэбэлл научился принимать на себя удары ответственности. Вы уже и так слишком много на себя взяли. Неправда ли?)
- Лор… (Я не…)
- Лабэн, уралос гор дэ Даакшайд, нем о прусто? Хол би стар о ник он баро, тарбис? Хемео рубис.(У вас свадьба, жених носит гордую фамилию Даркшейдов, а вы пытаетесь сражаться? Вы не должны этого делать, посланник. Это не ваша задача.)
- Табито, ор дэ… (Если вы так думаете, то чья же?)
Демон поднял свои брови и улыбнулся. Его уставшее лицо на мгновенье ожило и заиграло яркими красками.
- Ал о лор! (Моя!) - воскликнул он. - Нел о лор о бетрос, ким о та! Гамлос о руби ле мартон. (Моя и моих братьев, это наше призвание! Это то, что заставляет нас жить.)
- Эл… (Но…)
- Кэл о крастис эн оборос, там фамир о гель бен, тарбис. Лобин гейло пур. Дэрлос! (Даже если вы и хотите помогать нам, то за вами должен следовать фамильяр, посланник. Он бы защищал вас от этой грязи сражений. Воистину!)
- Вы не понимаете, вы…
- Хуатит нести чууушие кости, Аллиссант. Ты не муошешь помочь эму. Грабил сам сьебя убилл. Помоги тому, кому мошешь.
- Я…
- Ты ведь знаешь его имя.
Пожиратель прошептал что-то, а затем рассмеялся.
- Эм о рус, каб дело. Нер о лоу. Ор лоу нок эбас. Бали о фис, тарбис. Гол ну сто хейро! Хамо о лабэн! (Я вижу в ваших глазах удивление, но это понятно. Всё равно вам тут делать нечего. Тот кто вас послал ошибся. Вам не нужно делать эту работу, посланник. Не играйте в героя! И счастливой вам свадьбы!)
Демон поднял свою левую руку, и вокруг Аллисант появился чёрный туман. Главная защита Академии сломалась под натиском демонического войска. Последним, что Алиса увидела, были десятки огромных собак, вбегающих под купол.
...Телевизор громко вещал о том кошмаре, что произошёл в парламенте.
- Диана Фартен, прибывшая в парламент для заключения некого договора с организацией, носящей странное название “Агентство”, в данный момент находится в больнице. Напоминаем, что на Вестминстерский дворец было совершено нападение неизвестных лиц. На данный момент нам неизвестно... - говорила какая-то молоденькая ведущая. - А! Простите. У нас есть включение с места событий. Наш репортёр Барноби Свон уже на месте. Что вы можете нам сообщить, Барноби?
- Добрый день, Катрина, если его можно назвать добрым, - произнёс появившийся на экране полный рыжий бородатый мужчина. - Мне уже известны некоторые подробности нападения. Мисс Фартен собиралась встретиться с неким Люциусом Грэбэллом. Он является главой загадочного “Агентства” и главным подозреваемым в нападении. Неизвестные люди напали на парламент около восьми пятнадцати утром. Их цель пока что остаётся загадкой для полиции и обычных граждан, но это, предположительно, теракт. Стало известно, что уже 120 человека пострадали от нападения, а 27 человек убиты. Среди убитых числится Майкрофт Холмс, хорошо известный нам по своей профессиональной работе с местными конфликтами. Полиция передаёт искренние соболезнования семьям погибших. Расследование продолжается…
Аллисант приподняла голову и увидела свой любимый старый шкаф, свой письменный стол и древнее зеркало; на Трафальгарской площади, как обычно, было много людей, и до окон небольшой квартиры доходил громкий уличный шум. Всё было так, как всегда. Всё, кроме одной маленькой детали.
- Очнулась? - спросил голос древнего демона, вошедшего в комнату с маленьким подносом. - Это прекрасно.
- Что случилось? - в ответ спросила Алиса.
- В парламенте или в Академии? Хотя, знаешь, я подробностей не знаю. Нападение. И там, и там. Может быть мне и не стоило тебя туда посылать, - ставя поднос на стол, говорил Король. - Я о многом подумал…
Элис села в кровати и взглянула на своего собеседника. Тот повернулся к ней и пожал плечами.
- Тебе точно нужен фамильяр, и срочно! - заявил Артувалентиус, хитро ухмыльнувшись.
- Сначала мне нужно закончить с осколками… - пробормотала Алиса. - А зачем ты включил телевизор в гостиной?
- Сейчас выключу, - ответил демон, щёлкая пальцами. В квартире наступила тишина. Аллисант показалось, что даже уличный шум стал тише, незаметнее. - Значит осколки…
- Именно! - произнёс знакомый голос.
В спальню бодрым шагом вошёл высокий молодой иной со странной причёской. Его волосы доходили до плеч, и всем были похожи на обычную укладку. Всем, кроме цвета. Правая часть волос имела глубокий чёрный оттенок, а левая горела ярким рыжим огнём. Лицо внезапного гостя имело обычную для аристократическую бледность, а глаза, один зелёный, а другой голубой, периодически дёргались и моргали.
- Ардэйн Дикамилло, - увидев на лице демона недоумение, произнёс иной. - С кем имею честь?
- Аллисант, скажи мне, пожалуйста, - отодвинув правую руку Ардэйна, которую он только что подал для рукопожатия, начал Валентгрэбэлл. - Почему я каждый раз не могу его узнать?
- Быть может потому, что его личность расколота на разные кусочки, каждый из которых представляет отдельную черту его характера? - улыбнулась Стардаст.
- Вот оно что… - пробормотал демон. - И с чем вы к нам, уважаемый Дикамилло?
- Я? А вы так и не соизволите представиться? Как жаль, как жаль. Я здесь с единственной целью… Отдать свою душу в руки сей прелестной леди, - сказал иной, взглянув на Элиссант. - Я...
- Это понятно, а имя такое дурацкое зачем? - перебил его Король. - Я каждый раз удивляюсь, но в этот раз… Это чересчур.
- А вы думаете мне стоило отправиться в изгнание под своим именем? Кристальные пещеры не терпят таких, как я. Завтра меня поведут на казнь, и, о, знаете, моему отцу, да и другу детства, им будет легче не знать моей участи…
- Боже, а как строит предложения… Боюсь представить, что с ним будет, когда ты соберёшь все его частички, Алиса.
- Вам нет смысла бояться. Волк страшнее без глаз, ведь когда он слеп, его действия неизвестны ему самому и никто, даже сам волк, не может остановить то, что…
- Я всё понял, спасибо. Аллисант, давай поговорим о фамильяре…
Эльвентиус Даркшейд недовольно фыркнул и присел на кровать.
- Речь идёт о жизни и о смерти, а вы брезгуете даже одним разговором со мной! - воскликнул он.
- Прости, дорогой, но у нас с Аллисант есть более важные делишки. Так ведь? - подходя к Элис, начал Король. - Так ведь?
- Не знаю, - ответила Элис, внимательно изучавшая своего гостя. - Кто-то стучит в дверь?
- В дверь? Никто никуда не стучит, Алиса. Вернёмся к тому, с чего мы начали… - продолжил Артувалентиус. - Я…
Речь демона прервал громкий стук в входную дверь.
- Я же говорила! - воскликнула девушка, вставая с кровати. - Интересно, кто это!
- Может быть твой психический модельер? - предположил Артувалентиус.
- Он не психический, просто он всё хочет сделать идеально, а это идеально недостижимо, и он страшно нервничает! - выходя в коридор, произнесла Алиса.
- У неё есть личный модельер? - удивился Ардэйн.
- Можно и так сказать…
Элис открыла входную дверь, надеясь увидеть за ней хоть кого-то знакомого, однако её надежды не оправдались. За дверью стоял ещё незнакомый ей человек — мужчина среднего возраста с приятным лицом. Он был высок, худ и бледен. На его тёмном пальто блестела какая-то эмблема. В руках у него был чёрный зонт. Неизвестный джентльмен сделал шаг и вошёл в квартиру, вежливо улыбнулся и протянул Аллисант свою руку.
- Мне очень приятно наконец-то с вами познакомиться, я — Виктор Халпхэйн. Скорее всего моё имя вам неизвестно, но, поверьте, я знал вашего отца. Он хотел, чтобы вы были в безопасности после его смерти. Быть может я немного опоздал с поисками, но… - произнёс мужчина, пожимая руку Элис. - Я был фамильяром вашего отца и я обязан был… Я… Кхм… Я могу показать вам печать…
- Не стоит, - перебил его демон. - О, и как у тебя это только получается, а, Аллисант? Тебе так не хочется спокойно выйти замуж?
- Хочется, - рассмеялась Элис. - Но всё же, хоть я и не воин, у меня тоже есть своя задача.
- Неужели? - удивился Король. - И какая же?
- Как минимум, если не остановить возвращение Акадона, то помочь тем, кто способен его остановить. А именно…
Девушка повернулась и взглянула на Дикамилло, вышедшего вслед за демоном в коридор.
- ...Пожирателю миров.
Глава XXXIV
“По следам чужой души”
Это случалось ежесекундно. Не было и момента, когда ей удавалось отдалится от мыслей о кристаллах и забыться, просто поплыть по течению шумной реки, стать частью вселенной и не думать о надвигающемся конце света. Акадон наводил её на новые истории, показывал ей чужие воспоминания, учил её чему-то важному. Это происходило незаметно для чужих глаз. Раз — девушка заходит за угол, два — раздаётся почти неслышимый скрежет, три — девушка выходит обратно, словно ничего и не случилось. Конечно, порой видения наступали очень не вовремя — во время разговора, при важной встрече. Три раза они заставали Аллисант в тот момент, когда перед ней стоял самый внимательный к деталям иной на Земле. И даже он ничего не заметил. Или сделал вид, что не заметил. Один раз, за день до отправки последнего приглашения, Даркшейд спросил свою невесту о том, куда она постоянно так мчится. Та смущённо улыбнулась и произнесла что-то невнятное. Возможно всё тогда ему всё стало ясно.
Элис стояла на краю высокой скалы. Вокруг не было никого, рядом были только серые волны и чёрные тучи, гонимые ветром в сторону берега. Жёлтая трава била девушку по ногам, а морской воздух душил её своей влажностью. Тут был последний кристалл. Она точно знала, что последний. И он был самый трудный.
Аллисант Стардаст успела посетить многие эпохи. Ей были знакомы и великий мудрец с длинными светлыми волосами и строгим пустым взглядом, и отбывавший наказание в Кристальных пещерах Ардэйн Дикамилло, и засыхающий на глазах Король, однажды сошедший с ума и отрезавший все свои щупальца… Все, кроме семи.
«И это был один и тот же человек…» - шептал яростный ветер. «В Париже на коне с кудрявыми волосами и нежным французским. Мальчик, проживший много времени в чулане… Генерал безумной армии… Сумасбродный студент..» Тучи громко грохотали, стучали и выпускали молнии. Молнии, словно змеи, бежали к воде и ударялись о неё, заставляя небо греметь от боли.
Самым страшным для Аллисант был тот, что жил на скале. Он был тем Эльвентиусом, что бросил обыденную жизнь на долгие годы, ещё задолго до постройки квартала став отшельником. На нём было проклятье, и не одно - по его рукам бегали многочисленные змеи. В его пустых чёрных глазах не было жизни, но так же и не было ни тени смерти. Этот отшельник жил в пещере и писал какую-то книгу. Элис не могла точно сказать, о чём он писал, ведь почерк его был слишком неразборчив. Единственное, что девушка смогла понять, так это то, что заперший себя на вершине высокой горы Даркшейд был смертельно одинок. И чересчур жаждал жизни. Он жил парадоксами даже тогда, когда лучшим выходом из ситуации было умереть. Долгое время Эльвентиус спал мёртвым сном... И, что самое странное, он ожил. Когда Алиса спустилась откуда-то сверху в тёмную пещеру, стараясь вести себя максимально тихо, чтобы не потревожить жившего там отшельника, он увидел её и узнал. Элиссант запомнила его страшные уставшие глаза, в которых загорелась надежда. Мгновенно потухшая надежда заменилась страхом. Страх гневом… Эльвентиус метался по своему дому, раскидывая страницы своей книги, громко крича что-то и плача. А потом он резко остановился. Призрачная Аллисант, ставшая немым наблюдателем в самый неподходящий момент, услышала, как откуда-то издалека ветер принёс тревожное пение траурного колокола. Это пение было ей хорошо знакомо, потому что именно она заставляла колокол маленького городка при Кристальных пещерах петь. Но как два несвязанных события, два разных по возрасту Эльвентиуса Даркшейда могли быть в один день в одном месте? Лишь если бы они могли помочь друг другу… Но как? Казнь Ардэйна Дикамилло сорвалась из-за заговора, город загорелся, а потом прозвенел колокол и огромный дракон… Отшельник уронил на пол исписанные чернилами листки и бросился в бездну неизвестности. Мгновение — и он превратился в прекрасного чёрного дракона. Дракон бешено понёсся к городу на зов колокола. В этот момент история повторилась. Или началась заново…
Больше всего Элис запомнился студент Академии, юный и совершенно ничем(кроме времени) неисправимый Эльвентиус. Он был заносчив, высокомерен, даже слишком, крайне холоден и ужасно сильно измотан. В первые годы обучения он ещё как-то пытался учиться, но потом понял, что не выдерживает тех нагрузок, что Академия сваливала на него каждый день, отчаялся и бросил всё. Его не отчислили. Только один раз он был одной ногой дома, в особняке ненавистного отца, это случилось на четвёртом курсе. Тогда у него были трудности с одним предметом. Другие он кое-как знал на три, а этот, алверединамику, не мог сдать даже на два. За день до сдачи судьбоносного экзамена, вечером Эльвентиус до полусмерти напился пива из еловых шишек. Он заранее проиграл и сдался. На следующее утро он сдал алверединамику лучше всех учеников параллели, и, как после выяснилось, лучше всех предыдущих и последующих учеников Академии. Что помогло ему выйти сухим из воды? Одно чудное заклинание, подкинутое в нужный момент руками Аллисант, позволило юному Даркшейду получать знания из книг даже не читая их. Конечно, это можно было назвать нечестным, но для того, чтобы произнести это заклинание хотя-бы один раз требовалось огромное количество энергии и знаний, поэтому Эльвентиус, справившийся с ним и не раз, и не два, почти честно заработал свою оценку по алверединамике и другим предметам. Другой случай, сильно запомнившийся Аллисант, всё из той же студенческой жизни был связан с Акадэлиусом Оуденом. Акадэлиус учился с Эльвентиусом на одном факультете, дружил с ним с детства, и постоянно попадал в неприятные истории по вине своего товарища. Однажды он даже попал в госпиталь с нервным срывом после того, как Эльвентиус заставил своего нервного и необщительного друга поговорить с одним из заводил курса. Но та история, о которой Элис вспоминала с особым теплом, была не похожа на другие. Это произошло в выпускной год — Эльвентиус и Акадэлиус ходили на свои последние занятия, сдавали последние экзамены… Руководство Академии сообщило о том, что выпускники, как и все предыдущие и последующие, обязаны будут найти себе пару на прощальный вечер для танца. Молодой Даркшейд мог найти пару, просто выйдя из класса в коридор, а Оуден не был на это способен. Тогда Эльвентиус пошёл на достаточно храбрый поступок — он станцевал свой выпускной танец с другом. Это вызвало бурю эмоций у преподавателей и учеников, однако спустя годы(тысячи и тысячи лет) это было забыто даже самим Даркшейдом.
Интерес у Аллисант вызывал тот Эльвентиус, что прокладывал пути в Тёмный Квартал в ещё не до конца построенном Лондоне. Он работал с Виктором-Джо Даунингом. Тот ещё в молодости был достаточно резв для того, чтобы ввязаться в подобную авантюру и отвоевать себе кусочек земли для постройки знаменитой «Блохи». Джо привнёс в портрет Эльвентиуса несколько новых элементов — молодой человек рассказал Алисе о том, что тогда уже Мастер Тёмного Квартала не правильно произносил и писал некоторые слова.
- Вот например сакуАвайи, как он говорит, на самом деле никакие не сакуАвайи, а сакуавАи. Или вот пишет он мне письмо. Послушай: «...дело будет простым, главнАЕ не забуТЬ про пОраллельные прЙАмые.» Ну не академик ли? - живо рассказывал он, размахивая руками.
Так же Элис узнала некоторые очень интересные и щепетильные подробности личной жизни своего отца. Случайно. Она абсолютно не жаждала ничего о нём узнать, однако девушка не могла предположить, что когда-то давно Мастер, юный наглый волшебник, пытался соблазнить Мастера Тёмного Квартала. Это было до того, как они стали врагами, и являлось главной причиной их вражды. Мастер решил позабавиться и играл в чувства с Эльвентиусом. Тот сомневался, но играл что-то в ответ. В итоге Винсент Даркблуд украл у Даркшейда кусочек души… А потом, умирая, положил начало зимним похождениям Аллисант.
Как бы не были забавны и интересны части характера великолепного Эльвентиуса Даркшейда, но приключения, обычно происходившие в крайне напряжённых отрывках времени, не вызывали у Аллисант особого восторга помимо того восхищения, что вызывал у неё жених. Некоторые детали его жизни она и вовсе хотела бы не знать, а другие, такие, как тайна его рождения, напротив изучала бы под микроскопом, но увы не могла найти в бурном потоке информации.
Теперь же, 15 января, Элиссант находилась в самом опасном месте — в «гостевом» дворе самого Пожирателя миров. Он был Эльвентиусом Даркшейдом, а Эльвентиус Даркшейд был им. Вот только эти двое не могли ужиться вместе — нарциссу Эльвентиусу было невыносимо принимать себя огромным змеем, постоянно уничтожающим чужие миры, а страшному и ужасному Пожирателю было отвратительно считать себя одним целым с высокомерным сумасшедшим блондином из какого-то там квартала. Поняв, что совместные отношения невозможны, эти двое разошлись кто куда… И совсем вскоре должны были вновь встретится. «Может быть мои восторженные восклицания как-то поменяли его отношение к себе?» - думала Алиса, стоя на краю мира. «Может быть...»
Ветер усилился, и девушке пришлось сделать шаг назад, чтобы не упасть с отвесной скалы. Тучи мчались к берегу, заполоняя серо-голубое небо мокрой мрачностью грозы. Вот-вот откуда-то из-за горизонта должен был выплыть огромный зелёный змей(или червь?), но он всё не появлялся и не появлялся. Холодные слёзы дождя начали падать на сухую землю, измождённую многовековым безразличием Пожирателя миров. Однако хозяина земель всё не было. Прошла минута, другая… Дождь усиливался и уже не моросил, а так же как и трава хлестал молодую путешественницу, подталкивая её к краю.
Минута, другая, третья…
Гроза гремела, шумела и игралась со своей новой куклой. Кукла с трудом сдерживала её атаки, закрывая голову и лицо руками. Однако, сколько можно сражаться? Как долго можно биться со стихией? И можно ли её победить?
Аллисант, отчаявшись увидеть последнего из Эльвентиусов, расправила плечи и взглянула на грозу, не пытаясь от неё отбиться. Ничего — просто вода сыпалась с неба, словно песок, всё не кончаясь и не кончаясь. «Может быть завтра?» - подумала Элис и резко сделала ещё один шаг назад. Она внезапно ударилась о кого-то, мирно стоявшего всё это время у неё за спиной. Алиса обернулась и увидела высокого мужчину в тёмно-зелёном чешуйчатом костюме. Его недлинные светлые волосы намокли и прилипли к лицу, а зелёно-жёлтые глаза с кошачьими зрачками бегали туда-сюда, рассматривая свою гостью.
- Дождь — это красиво, - сказал хриплый голос, и Пожиратель миров улыбнулся. Его острые зубы совсем не были похожи на зубы Эльвентиуса Даркшейда, так же, как и его острые черты лица. Да, что-то отдалённо знакомое чувствовалось в образе хранителя равновесия, но Элис точно не могла сказать что именно. Даже не взгляд, холодный и загадочно-заинтересованный, и не кривая улыбка, не волосы, более рыжие и короткие. - Прости, но я решил, что нам стоит начать именно с этого. С дождя. Я вижу, ты промокла, но не переживай, в моём замке всегда сухо и хо… тепло. Думаю, для тебя я разожгу наконец-то свой камин. Мой дворецкий будет очень рад.
Девушка кивнула. Лицо стоящего перед ней создания, его мимика, тело и движения губ ничем не были похожи на Эльвентиуса Даркшейда. Это стало понятно тогда, когда Пожиратель миров попытался вежливо извиниться. Нет, возможно, когда-то он и Эльвентиус были одним целым, но сейчас… Аллисант взглянула на нагрудник своего собеседника и удивлённо захлопала ресницами. Её впечатлили не блестящие чешуйки, не красивая и элегантная броня, нет, её впечатлил тот рисунок души, что живо бежал по телу Пожирателя миров куда-то вниз. Тот самый рисунок, яркий, блестящий, абсолютно хаотичный и невероятно красивый. Он вызывал у Алисы столько чувств, столько мыслей и все они были направлены в сторону одного иного. Эльвентиус Даркшейд был могущественен, и даже не из-за того, что владел многими землями и имел своё место в высшем обществе. Сквозь него проходила самая сильная из возможных энергий — яркая, весело переливающаяся всеми цветами радуги, самая хаотичная и самая прекрасная. Та же энергия бегала по Пожирателю миров. Элиссант улыбнулась и взглянула в кошачьи глаза хранителя.
- Мне говорили, что вы страшнее, - неловко пробормотала она.
- Если я тебя не пугаю, это не значит, что я не страшен, - ответил Пожиратель. - Быть может ты смогла принять то, что я не смог принять. Что Эльвентиус не смог принять. Но, давай продолжим наш разговор где-нибудь где нет дождя. Он меня уже утомил.
Хранитель протянул Элиссант свою холодную бледную руку и, сжав небольшую человечью ручку в своих длинных пальцах, направился в сторону далёких гор, в которые уходило бескрайнее поле. Шагал Пожиратель миров быстро, и Аллисант с трудом за ним поспевала, однако в какой-то момент она поняла, что угнаться за ним практически невозможно, ведь он идёт настолько быстро, что далёкие горы для него в мгновенье становятся близкими, и, успокоившись, медленно следовала за ним.
Замок Пожирателя миров оказался больше, чем Элис его себе представляла. Он выглядел действительно устрашающе — готические крыши, тёмные окна, чёрный кирпич и полное одиночество, ощущаемое в каждом сантиметре убежища великого хранителя, произвели на Алису нужное впечатление. Замок так и говорил: «Ты знаешь, кто во мне живёт.» И эти его слова эхом раздавались в ушах немногочисленных гостей Пожирателя миров.
Огромные ворота с треском и скрипом отворились, Пожиратель миров вместе со своей гостьей зашёл в большой высокий тёмный зал, подошёл к своему трону, сел на него и жестом подозвал к себе слугу, тот подошёл, выслушал своего хозяина и затем разжигать камин. Аллисант стояла подле громадного трона и разглядывала чешуйчатые сапоги хранителя равновесия, размышляя о том, что именно ей предстоит сделать. Обычно она помогала Эльвентиусу Даркшейду, решая какие-то проблемы, с которыми он сам не мог справиться. Это были проблемы психологического характера. Однако девушка не знала, чем она может помочь практически всесильному созданию, уже много веков живущему в отдалении от всего живого.
- Наверное мне стоило предложить тебе присесть, - произнёс Пожиратель, щёлкнув пальцами. За спиной девушки появился небольшой стул, и она молча села на предложенное место. - Ты здесь для того, чтобы вернуть моему врагу целостность души, я так понимаю?
- Да, всё верно, - ответила Аллисант, думавшая над тем, что ожидает её в этот раз. - Но я не совсем понимаю…
- Почему я зову его врагом? - перебил её хранитель, хитро улыбнувшись. - Может быть потому, что он очень долго мешал мне сохранять равновесие вселенной, ориентируясь на свои никчёмные пустые убеждения. Он боялся самого себя и меня в том числе.
- Наверное, на то были причины, - предположила Стардаст, и её собеседник недовольно покачал головой.
- Назови мне хотя бы одну весомую причину, по которой он боялся дать мне делать то, что я обязан делать. Хотя бы одну.
Элис кивнула, задумчиво нахмурила брови, а затем почти сразу улыбнулась.
- Безумие, которое вам обоим даровал Акадон, - произнесла она, и Пожиратель странно дёрнулся. - Та война, которую он устроил. И те войска, которыми вы вдвоём руководили… Или вернее сказать втроём? Столько безумия, столько смерти, столько страха и столько злости!
- Эльвентиус считал, что он болен.
- Он…
- Но я — не болезнь. И то, что я делаю требуется вселенной, как больному лекарство. Если бы я был болезнью я бы не лечил, а уродовал и убивал бы. Но я лечу... Конечно, если Эльвентиус не желал и не желает кривить своё бледное личико ему этого не понять.
- Не думаю, что дело тут в лице.
- Правда? А отчего же он тогда избегает всех конфликтов? Ради чего? Из-за чего? Он держал меня на короткой цепи и не давал мне грызть тех, кто отпиливал ему руки, ноги, голову… Теперь он и с Грэбэллом не борется. Он просто ждёт и…
- Вы не правы! Если бы Люциус Грэбэлл был простым человеком…
- То что? Он бы его убил? По-твоему Эльвентиус Даркшейд на такое способен?
- Он…
- Он не зол, и ему никогда не были близки те методы, что я использую. Я ему отвратителен. И знаешь почему?
- Из-за страха.
- Именно. Страх! Сила, которую мы все не до конца осознаём. Удивительно, правда? Самый великий иной боится. Боится! Но чего? Или кого? Даже если он выйдет из себя и нагрубит кому-то…
- Он боится разрушений.
- Ты так думаешь? Интересно. И что он боится разрушить? Я разрушаю, постоянно разрушаю. Меня он тоже боится?
- Я не знаю, боится ли он вас, но… На основе того, что я видела, я понимаю, что он боится, что с ним произойдёт тоже, что произошло с Акадэлиусом Оуденом.
Пожиратель ещё раз неестественно дёрнулся, и глаза его погрустнели. Он взглянул на огонь, разожжённый дворецким, и замолчал.
- Вас это тоже тревожит? - удивилась Аллисант. - Вы ведь Пожиратель миров, вы спокойно уничтожаете миллиарды…
- Поэтому он и был нужен мне, для того, чтобы я не был одинок, - пробормотал хранитель, не глядя на Аллисант. - Эмоции для бессердечного убийца. Но их план был нарушен. Он его нарушил… Глупый мальчишка.
- Почему вы думаете, что Эльвентиус не может или не хочет…
- Не стоит задавать вопросы, на которые ты не хочешь знать ответа, девочка. Может быть ты и представляешь для меня нечто большое, нежели другие и…
Фраза, начатая с злостью и негодованием, резко оборвалась, и в большом зале повисла гробовая тишина. Пожиратель миров задумчиво разглядывал огонь. Его лицо изображало печаль и недовольство чем-то, но он больше не кричал.
- Равновесие, - наконец произнёс он, взглянув на Аллисант. - Мы были созданы, чтобы его хранить. Но как мы можем хранить то, чего сами не имеем? Чего сами не знаем?
- Возможно… - начала девушка, но сразу же остановилась.
- Ты берёшь на себя чужие дела, хотя тебя об этом и не просят. Иногда это в помощь, а иногда наоборот. У тебя тоже нет спокойствия. У тебя нет равновесия. И ты не сможешь помочь нам его обрести…
- Но если…
- Каждый из нас идёт своей дорогой. Я не хочу чувствовать то, что чувствует он. И он не желает делать это. Зачем же…
- И вы будете продолжать бегать? Он от вас, а вы от него? Каждый от своей тени или отражения, как вам будет угодно. Если вы считаете, что можете справиться с Грэбэллом, нарушающим равновесие всей вселенной, так почему же вы ещё от него не избавились? Если вы ненавидите Эльвентиуса, критикуете его, так почему же вы не сделаете того, на что он не способен? Почему вы…
- Страх правит нами, и теперь я чувствую его. Это отвратительное ощущение. Ты его вызываешь.
- Так значит вы оба боитесь меня? Но…
Элис замолчала, и её собеседник утвердительно покачал головой.
- Любовь не всегда прекрасна, Аллисант. Часто в неё вгрызаются мечи предательства, мечи боли и ужаса... Однажды познав их силу, ты ищешь их везде, для того чтобы предотвратить момент удара. А если любовь переходит границу, становится слишком сильной, то этот страх заполоняет всё оставшееся в душе место. Он душит. Он доводит до тошноты и изнеможения… - говорил хранитель, шевеля своими пальцами и создавая в руках шары чистых энергий. - И уничтожает в конце концов. Раз и навсегда нанося смертельный удар, боль от которого не стихает никогда… Тем более, если этот удар будет нанесён кем-то вроде тебя…
- Но я не собираюсь вас убивать. И Эльвентиуса тоже, - перебила его Элиссант.
- Ты будешь готова признать то уродство, что хранится за нашими душами? Не смеши меня, девочка, - ухмыльнулся Пожиратель. - Никто на это не способен.
- А если я уже его признала? Чтобы вам было известно, я с детства ждала того момента, когда увижу вас. И я мечтала о том, чтобы увидеть вас во всей красе. Мечтала! Мне было страшно, конечно, но это чувство интереса и некого азарта… Оно заполонило страх. А потом на место этого чувства пришла любовь.
- Ты не знаешь, о чём говорит.
- Не знаю? Я видела, как вы уничтожали чужие миры. Я видела! И это было невероятно… Кошмарно, но… Так красиво…
Пожиратель миров вздохнул и вновь взглянул на огонь, резвящийся в старом камине. Аллисант опустила голову и задумалась о том, что только что говорила. Её разговор с последней частью Эльвентиуса Даркшейда зашёл в тупик, и из этого тупика не было выхода. По крайней мере в этот момент. Сердце девушки стучало с той скоростью, с которой оно билось на бале Красной розы, и зимой в Импералии. Все мысли в голове смешались, и начатый спор с хранителем равновесия становился для Элиссант всё сложнее и сложнее, пока в какой-то момент не превратился в полную запутанных идей кашу.
Зал большого тёмного замка молчал. Молчали и те, кто в нём находился. Абсолютная тишина, мёртвая и всемогущая, захватила мир Пожирателя миров, сделав его своей пешкой. А ведь он был более значимой фигурой на шахматном поле судьбы.
- Какая ирония, - произнёс наконец бледный хозяин замка, отвернувшись от огня и своих глубоких раздумий. - Играет кругом голова того, кто никогда не чувствовал ничего кроме злости. Это многое объясняет.
Стардаст подняла свои уставшие глаза и уставилась на своего собеседника. Тот как-то неожиданно повеселел и стал больше похож на самого себя - в его глазах появилась так сильно любимая девушкой томная загадочность.
- Когда в голове такие страсти, - улыбнулся Пожиратель. - Даже я бы… Да я и уже…
Глупая улыбка захватила серьёзное лицо хранителя, и он расслабленно упал на спинку своего трона.
- Равновесие… - пробормотал он. - Определённо не помешало бы…
Аллисант задумчиво нахмурила брови. Она вздохнула, и, встав, подошла к трону. Пожиратель миров взглянул в её глаза, и глупая улыбка, резко взявшая контроль над его сухим и холодным лицом, стала ещё глупее.
- ...что же ты делаешь? - без упрёка, с неким восхищением в голосе спросил мужчина. - ...все мысли в кучу, а ещё этот стук сердца…
- У вас одно сердце? - удивилась Элис.
- Это то, что ты хочешь у меня узнать? Я ожидал большего… Хотя, учитывая то, как и что я тебе говорил... У меня нет сердца. Это-то меня и смущает…
Хранитель закрыл глаза и тихо рассмеялся. Аллисант неуверенно улыбнулась в ответ. «Один и тот же человек...» - пронеслось в её голове.
- Как я поняла, вы против, чтобы я, - начала Алиса, и почти мгновенно кошачьи глаза взглянули на неё с недоумением и обидой.
- Нет, - произнёс Пожиратель. - Уже или ещё… Пока что нет.
- Что же заставило вас поменять своё мнение? - удивлённо, с некоторой издёвкой, спросила Стардаст.
- То, что в его крови — привычный элемент, а во мне — запертый в подземелье монстр. Как удивительно устроенна вселенная, и те миры, что в ней обитают. Ты только взгляни!
Мужчина вскочил с трона, и, ухватив Аллисант за руку, повёл её к большому тёмному окну.
- Взгляни! - повторил он, и Элис заметила, что его голос перестал быть хриплым. - Эти горы, эти страшные горы… А за ними огромное бескрайнее поле, бескрайний океан… И ни души! Идеальная тишина. Ни звука, ни крика…
- Всё ясно, - прервав вдохновенную речь Пожирателя, пробормотала Аллисант. - Вы сдерживаете друг друга, строя стены, а в тот момент, когда сил у вас не остаётся, срываетесь и…
- Может быть, но я не уверен, что наш уважаемый Даркшейд когда-либо был на грани от того, чтобы…
- Был и не раз. Мне Кэрол рассказывал…
- Кэрол?
- Да, один модельер. Вы его знаете. У него не очень стабильные мысли по поводу нашей свадьбы. Кажется один раз он это высказал вам на прямую…
- Нет, я точно не общался ни с какими модельерами…
- Вы — нет, а он — да. В общем встреча, судя по всему, была жаркой. Так что вы зря считаете, что ваш злейший дру… враг так беспомощен и…
- Значит ты здесь для этого?
- М?
- Я не против. Уже нет. Определённо.
- Странно, что вы оба…
- Живём парадоксами? Это бывает. Стоит лишь подумать и…
Пожиратель на мгновение отвернулся, взглянул на свой трон, а потом, усмехнувшись, вновь посмотрел на Аллисант.
- Я был бы очень рад увидеть тебя в свадебном платье, - произнёс он, и лицо его стало таким же, каким было при их последней встречи. Эльвентиус Даркшейд, во всей своей красе, прощался со своей невестой. И прощание это, хоть и не было последним, но давалось ему с таким большим трудом…
Аллисант влетела в свою спальню так неожиданно, что Король, вышедший из зеркала, чтобы попить чай, не только чуть не уронил чашку, но и сам чуть не упал на пол.
- Что там? Победа? - без энтузиазма спросил демон. После недолгого общения с Виктором Халпхэйном, его настроение надолго испортилось.
- Ещё какая! - воскликнула Элис. - Я всё поняла. Всё-всё! Это простая психология. С самого детства он сдерживал себя то тут, то там, а потом, когда стал сам знаешь кем и сдерживаться ему было нужно постоянно, потерял все те части себя, что сдерживаться не могли. Из-за этого стал ещё несдержанней. Парадокс!
- Ох, - вздохнул Артур. - Это, конечно прекрасно, Аллисант…
- Нет, это восхитительно! - вытаскивая из под кровати средних размеров чемоданчик, произнесла девушка. - Двадцать восемь… И все так на него похожи!
- Двадцать восемь? Не уж то ты их…
- Именно, ваше уважаемое забывательство, именно что!
- Вот это да… Я и не думал… Вернее…
- Пейте чай, уважаемый товарищ демон, пейте-пейте. На этом наши приключения не заканчиваются.
- О, конечно…
- Как там Ворон?
- Виктор? Не знаю. Я его изгнал.
- Изгнал!?
Аллисант отвлеклась от чемоданчика и взглянула на короля демонов. Тот, отпив немного чая из своей чашки, пожал плечами.
- Отвратительный тип. Просто отвратительный. Он тебе совершенно не подходит. Мастеру, быть может, а тебе… - начал Король. - Никак.
- Отчего же? - вернувшись к сложному замку, спросила девушка.
- Он, прости, такой же разгильдяй как и твой отец. Ни к чему нам такие фамильяры… Я, конечно, всецело за… Но против, - продолжил он, поставив чашку на стол. - Тебе помочь?
- Если тебе не трудно…
Король присел к Элис, уже несколько минут сидевшей на полу, и лёгким движением открыл черный чемодан. Внутри, переливаясь всеми цветами радуги лежали кристаллы разных форм и размеров. Все они помещались в специальные отверстия, сделанные специально под их размер. Конечно, заказать такой чемоданчик с нужным количеством места для каждой части души Эльвентиуса Даркшейда было невозможно, поэтому Артувалентиус Валентгрэбэлл научил Аллисант одному интересному заклинанию. Оно позволяло видоизменять разные предметы, делая их очень удобными и полезными в использовании. В чёрном чемодане осталось лишь одно незанятое место. Туда Стардаст положила только что добытый кристалл, и, в который раз пересчитав своё сокровище, улыбнулась.
- Вот и всё, - заключил демон, закрывая чемодан. - Я тобою горжусь.
- Спасибо.
- Теперь, я надеюсь, ты займёшься своей свадьбой.
- Свадьба только шестого февраля, а сейчас пятнадцатое января… У меня есть ещё много времени.
- И где же ты его собираешься провести? На репетициях и лекциях по древнему языку?
- Никак нет, мой друг. Я проведу его в Квартале.
- А как же запрет на встречи?
- Я совсем недавно узнала, что у Тёмного Квартала есть один очень-очень отдалённый район, находящийся в отдельном, скажем так, пространстве…
- Ты про Тёмный рынок? Мир волшебников…
- А ты всё знаешь! Да.
- Хочешь поступить в Академию?
- В закрытую Академию? Нет, хотя… Мы с Джун…
- Джун?
Демон скривил гримасу удивления, и Аллисант громко рассмеялась.
- Джун Феберлис… Это долгая история. Возможно потом расскажу…
Лондон, переживший этой зимой холодные дожди, медленно погружался под холодные сугробы. Снег невероятно быстро захватил столицу Великобритании, и, несмотря на то, что скорее всего несколько дней спустя он, как и всегда, растает, британцы взволнованно начали излучать весёлое зимнее настроение.
Глава XXXV
“Предзнаменование”
Яркие огни большого города медленно потухали, отправляя Аллисант в спокойный мир снов. Холод, снег и обычные дневные дела остались позади, их место заняли сновидения.
Над Алисой было красивое и глубокое серое небо. Где-то блестели молнии, где-то сквозь дыры в облаках проглядывало голубое небесное полотно… Девушка не могла сделать ни одного движения — она лежала на чём-то мягком и неприятно прохладном. Её руки безвольно были зажаты в районе груди, а ноги смотрели носками вверх. Откуда-то издалека слышался чей-то обеспокоенный лепет и плач. Грома не было слышно.
Странное чувство тревоги заиграло в сердце Элис в тот момент, когда её своеобразный корабль был поставлен на какой-то стол. Люди в чёрных нарядах смотрели на неё сверху вниз, глаза их были полны слёз.
- ...И так закончилась наша история, - произнёс кто-то. - Никто не ожидал, что всё обернётся так… Трагично.
- Учитывая то количество иных и людей, что погибло, это неудивительно, - буркнул кто-то в ответ.
- Да помолчите вы! Дайте родственникам погоревать — девушка, ещё почти ребёнок, и такая смерть… - прервал их третий голос.
Наступила тишина. Аллисант, подумавшая о том, что она вероятно находится в гробу, попыталась встать. Но у неё это не вышло. К ней стали подходить люди. Все они, в той или иной степени, были знакомы девушке. С кем-то она пересекалась во время работы, с кем-то виделась на балах, а кто-то, хоть и не знал Элиссант при жизни, был знаком с ней заочно и пришёл, чтобы почтить память великой героини.
Люди и иные сменяли друг-друга — мимо Аллисант уже прошли Бавэтта Блудэрнар, Жанна-Зоуи Кракэнн, Виктор-Джо Даунинг, Кэрол Джэрол и прочие личности. На лицах всех друзей и знакомых Аллисант стоял хорошо узнаваемый отпечаток траура и скорби. Но на лице всегда эмоционального Кэрола Джэрола не было слёз. Он выглядел пустым и полностью уничтоженным — под его непривычно мёртвыми глазами были чёрные круги, губы его были обездвижены, а на его нездорово бледное лицо падала недлинная седая прядь волос. Джо Даунинг, следовавший за модельером, бросил на него взволнованный взгляд, но не получив на него никакого ответа, тяжело вздохнул.
- Сколько они сказали их всего умерло? - спросил он негромко кого-то.
- О, много… Кажется, несколько миллионов, - ответил незнакомый мужчина. - Или ещё больше… Хотя сейчас они продолжают умирать, сэр. Точных цифр у нас нет…
Толпа скорбящих всё не кончалась и не кончалась… Люциус Грэбэлл, необычно сгорбленный и опечалено нахмуренный, с трудом заглянул в «гроб», вздохнул и покинул свою любовь. Маргарет Паулс, в компании какого-то смуглого молодого человека, ревела, утирая слёзы чёрным платком.
- Я… Я никогда не хотела потерять тебя… Чтобы я не делала… Как бы я не говорила… Кому бы не перечила… С кем бы не… Я не хотела… - прерываясь на слёзы, тяжело дыша шептала она, шагая возле гроба.
Джозэф Валлентгарбэрг, невероятно спокойный и тощий, прошёл мимо Аллисант, взглянув на неё лишь одним своим глазом, видимо, чтобы вновь не разрыдаться. На похороны пришли даже почти незнакомые с девушкой братья Холмсы. Майкрофт, которого похоронили все, включая официальные СМИ, и его младший брат что-то тихо обсуждали между собой, разглядывая мёртвое тело.
- …и это было зря.
- ...если бы закрыть дверь…
- ...он был бы заперт…
- ...сколько смертей избежать…
- ...и она тоже…
Последним перед «гробом» прошёл Эльвентиус Даркшейд. Его левая рука была спрятана за спиной, и он, в отличии от остальных, смотрел на Аллисант так, как обычно, будто не веря в то, что она умерла. Его лицо было мрачно, как никогда, а глаза, полностью черные, утопли в нескончаемом потоке слёз. Иной молча склонился над безжизненным телом и, закрыв глаза, тяжело вздохнул.
- Если бы эта жертва хоть что-то бы изменила, - прошептал он. - Я бы мог принять её. Но нет.
Даркшейд выпрямил спину и ещё раз вздохнул.
- Глупость, - пробормотал иной, поправляя свой чёрный галстук. - Сущая глупость…
Эльвентиус отошёл куда-то в сторону, и Аллисант осталась одна. Над неё всё ещё было серое беззвучное небо, и она всё ещё не могла пошевелится. Ветер гнал тучи куда-то вверх, подальше от того места, где на белом мраморном столе стоял гроб и где сотни скорбящих ожидали последней, самой грустной церемонии. Всё ярче блестели молнии, и всё реже проглядывало сквозь облака небо.
- Я… - начал кто-то из толпы. - Я боюсь даже предположить, что ждёт нас всех дальше. Такая потеря… И сколько подобных нас ожидает?
- Столько же. Может больше… - ответили ему.
- Возвращение самого Акадона, его ужаса, его безумия… Лишь посвящённые смогут выжить. Или, может, они только оттянут свой конец… - пробормотал кто-то другой.
Голоса стали говорить свои речи, не называя своих имён, не спрашивая и не отвечая. Они будто рассказывали умершей о том, что произошло, вводя её в курс дела, и, может, надеясь на то, что она, ожив, скажет им за это спасибо.
- Тот ужас в Министерстве… И американская катастрофа… А потом ещё эти ночные нападения… Мы должны были понять раньше…
- Я точно помню, когда всё произошло. Это началось 12 марта. За день до этого собрание наконец было собрано…
- Было слишком поздно. Слишком… Уже всё было упущено.
- Академия, великая магическая Академия, стала жертвой его безумия. Подвал и библиотека стали порталом в древние руины…
- Акадон начал своё возвращение с жатвы. Сколько людей и иных погибло тогда…
- Раз, два, три, четыре… Армии верных фанатиков набрасывались на нас, на Квартал, на Совет, на всё… Даже на другие миры иных. И на Землю, на незнающую ничего Землю…
- Я помню, как мой товарищ погиб. Они его разорвали. Оружие акадонцев так невероятно жестоко и остро. Никогда не забуду.
- А в полночь всё смолкло. Отряды направились в Академию. Высшие из нас отправились в логово самого Дьявола… И многие из них не вернулись.
- Что случилось в руинах? Ужасное дело. Акадон вернулся. И лик его узрели все. Даже она… Аллисант была нужна ему, как ключ. Ключ к той адской двери. И он её открыл. И тогда у нас уже не было спасения…
- Мистер Даркшейд остался без руки, я без ноги, а кто-то и вовсе без головы…
- Конец стал настолько близок, что когда запертые духи и демоны из прошлого вырвались наружу, мы все почуяли запах смерти.
- Мастер был одним из тех, кто вернулся, чтобы стать марионеткой Акадона. Он и убил Аллисант.
- Сколько ужаса… Сколько страха…
- И теперь мы не можем даже устроить настоящие похороны… Они найдут нас и…
Наступила мёртвая тишина. Где-то вдали послышались шаги. Небо перестало двигаться и начало своё падение. Вместе с небом, облаками и молниями падали и сотни тысяч звёзд. Они падали на землю, разбивались и заливали всё невероятно ярким светом. После звёзд вниз полетели планеты… А потом и всё мироздание упало. Не осталось ничего — ни звука, ни души.
Аллисант очнулась в своей кровати. Кошмары всегда давались ей с трудом, и в последние дни их становилось всё больше и больше. Быть может причиной этому служили некие манипуляции Люциуса Грэбэлла, отчаянно пытавшегося сорвать свадьбу своего злейшего врага, а может возвращение самого Акадона… Девушка взглянула на часы, а потом на небольшой календарь, лежавший у неё на столе. «5 февраля.» - прочитала она. День до свадьбы, восемь до заветного дня рождения, и месяц с небольшим до катастрофы.
Глава XXXVI
“Свадьба”
Свадебные приготовления всегда занимают много времени и сил, особенно если речь идёт о свадьбе знаменитых и имеющий вес в обществе людей(или иных). Подготовки к свадьбе Эльвентиус, как ни странно, начал значительно раньше предложения руки и сердца своей избраннице. В первый раз увидев Аллисант, мистер Даркшейд внезапно, но очень верно почувствовал, что его, хоть и лёгкая тогда увлечённость, перерастёт в что-то большее. Он пытался потушить разгорающийся пожар любви, но, как вы знаете, у него это не вышло. Потеряв контроль над эмоциями, он начал размышлять о будущем, и даже собрал некоторые важные документы… Но об этом чуть позже.
«Свадьба… Сколько волнения и сколько радости в этом слове! Свадьба ведёт нас по тропинке счастья к цветущему лугу семьи, дарит нам ключик к совершенно новой жизни. Свадьба — это пролог к вашей новой истории. И мы хотим, чтобы он был самым ярким и запоминающимся!» - гласил немного потрёпанный оборот журнала.
Алиса перевернула страницу «Свадебных прелестей», изданных много лет тому назад, и увидела большое скопление дам в белых пышных платьях. Каждый из праздничных нарядов выглядел искусственней и мертвей предыдущего, и так было в каждом журнале, оказывавшемся в руках девушки.
- Ну что? - нервно спросил Кэрол, тонкие пальцы которого быстро стучали по круглому столу, на котором расположились уже отвергнутые невестой журналы.
- Этот ещё хуже, - спокойно произнесла Элис, отложив журнал. - Можно я просто…
- У меня есть ещё! - перебил её модельер, вскакивая и подбегая к шкафу. Он быстро достал оттуда стопку ещё более старых и не совсем свадебных каталогов и подбежал к Аллисант. - Вот…
Пыльные каталоги упали на стол, и Джэрол взглянул на Алису с надеждой на то, что хоть одна модель из описанных в них ей понравится. Стардаст отрицательно покачала головой.
- Можно я просто покажу тебе то, что мне понравилось? У меня есть с собой рисунок, - спросила она, устав от бессмысленных метаний перевозбуждённого модельера.
- Можно, - кивнул Кэрол, выдыхая, и сел на ближайший к девушке стул. - Показывай!
Девушка устало улыбнулась и вынула из внутреннего кармана своей жилетки вырезанный из старой книги рисунок свадебного платья.
- О… Это же… Франч-Маузерский стиль… - со знанием дела и некоторым недовольством произнёс Джэрол. - Это… Это что, платье Анэбэл? Это… Аллисант!?
Модельер резко изменился в лице и из встревоженного фаната свадеб превратился в возмущённого чьим-то уверенным незнанием историка.
- Ты, я надеюсь, знаешь ту историю… - начал он.
- Конечно, - кивнула Элиссант. - Мне очень нравится это платье…
- Но… Учитывая все… Кхм… Детали той истории и… Эм… Тонкости вашего с мистером Даркшейдом брака… - продолжил модельер, называя своего старинного друга официально для того, чтобы потом уши Грэбэлла не донесли главе Агентства о некоторых нарушениях во время подготовки к свадьбе. - Это будет нелегко, тем более мне придётся изменить детали и…
- Но это возможно?
- Возможно.
- Прекрасно!
Кэрол нервно улыбнулся и ещё раз посмотрел на рисунок. На нём была изображена Анэбэл, скандально известная невеста Хельеруса Ромэлла, девушка, вышедшая из самого низшего сословия в самое высшее. Дама с тёмными длинными волосами, собранными в пучок, стояла, чуть приподняв свою правую руку и держась левой за юбку. Само платье было лунного оттенка, едва-едва синее, но совсем не белоснежно белое. Шея невесты опиралась о длинный стоящий воротник, похожий по своей форме на месяц. Воротник спускался вниз по спине, превращаясь в мантию, которая едва укрывала плечи девушки. Вакхэлл Франч-Маузер, имя которого Джэрол произносил с явным отвращением и негодованием, был любителем земного готического стиля, поэтому почти все его поздние работы были похожи на костюмы средневековья. Платье Анэбэл не было исключением. Месяц, спускавшийся в мантию, держался на закрытых плечах. Плечи уходили в локти, локти в кисти рук, и делали они это по прямой линии ткани, прилегавшей к коже дамы. Грудь была спрятана в волнистой широкой ракушке, усыпанной маленькими брильянтами. Рёбра, талия и бёдра жили вместе, в юбке, будто шедшей по всем выпирающим частям фигуры чуть ли не от шеи. Подол платья был достаточно пышен. На невесте, помимо платья, были красивое ожерелье, белые перчатки и почти непрозрачная лунная фата. Платье Анэбэл было достаточно узнаваемым — легенду о старике Ромэлле(которому было всего лишь двадцать три миллиона лет) знали все образованные аристократы и некоторые обычные обыватели.
История юной мисс Ростон, а именно это фамилию носила скандальная Анэбэл, началась в маленьком городке Хэстэвут. Городок располагался у реки, разделявшей две большие древние горы. Под подножьем гор рос дикий лес, а за ними очень-очень редко и только с определённого ракурса(самого высокого пригорья) виднелся далёкий озёрный край. Места эти были очень красивы и дики(особых законов тут не было), что и привлекло в Хэстэвут богача Хельеруса. Когда он приехал в эту местность, Анэбэл было только семнадцать, она жила на окраине небольшого городка и работала в местной таверне. Там она впервые увидела господина Ромэлла. Тот её сразу же заметил — его поразила красота девушки, занимавшейся чёрной работой. Между ними закрутился роман, длившийся на протяжении двух лет. Богатый господин то приезжал в озёрный край, то покидал его. В какой-то момент, в тот год, когда Ростон исполнилось девятнадцать, её мачеха(заменявшая ей умершую при родах мать) решила выдать её замуж. «Негоже быть при господах, ежели не служить им. Ты сье занятье брось живо!» - сказала она ей за ужином. Завидный жених, сын хозяина гостиницы, толстый и неуклюжий Брав Тамирсон был предложен Анэбэл первым. Влюблённая девушка отказалась от предложений мачехи и, как только её возлюбленный приехал в Хэстэвут, сообщила ему о ситуации. Хельерус выслушал свою любовь и спокойно сказал ей: «Ежели дела настолько плохи, то прошу ехать со мной. Завтра утром.» Так Анэбэл оказалась в столице аулафанов — Нэвэтэйле. Подготовления к свадьбе производились стремительно, так как Ромэлл хотел избежать лишнего шума и попыток родственников его невесты сорвать торжество. Увы, у него это не вышло. О девушке из простого народа заговорили сразу все(это, к слову, было одной из причин, почему отказывавшийся ранее от свадеб Франч-Маузер взялся за её платье и потом начал одевать знаменитых невест — он любил эпатировать), что конечно же усложнило проведение церемонии. Однако она всё же состоялось. Это было в Юфербеллире, красивом и величественном замке, не имевшем постоянного хозяина и бывшим главной частью многих нехороших дел Энглории(страны аулафанов, светлых иных). История могла иметь хороший конец — все злые языки повержены, Ростон добилась титула и стала женой великого Хельеруса… Но судьба распорядилась иначе — через неделю после свадьбы Анэбэл сгорела в пожаре, устроенном в фамильном особняке ненавистниками её мужа. Сам Ромэлл остался жив и после этого не женился.
Модельер смотрел в глаза своей модели, а сейчас ещё и клиентки, пытаясь увидеть в них хоть грамм сомнения или шутки.
- Ты ведь уверена? Анэбэл плохо кончила, и вся эта скандальная игра, устроенная ею и её мужем в СВИИ… - бормотал он, разглядывая платье. - Ты точно уверена?
- Как никогда! - воскликнула внезапно ожившая Аллисант, затем в мгновенье ставшая такой же спокойной как и до этого. - Тебе что-то не нравится?
- Мне? О! Моё мнение тут неважно, свадьба ведь у тебя… Я хороший специалист, платье я тебе сошью… Я просто беспокоюсь о Л… А, ладно! Чёрт с ним. Сделаю тебе Франч-Маузера. И мистера Даркшейда под него подгоню, - бормотал Джэрол, глядя то на Алису, то на картинку, находившуюся в его руках. - Будет тебе Франч-Маузер, будет тебе...
- Тогда… Я пойду?
- А как же мерки… Ах, я забыл… Прости, вся эта суета. Да, ты свободна. Увидимся в четверг.
...Письма, о, как много было писем! И каждое из них он подписывал своей рукой! Каждое проверял, бережно запечатывал… А потом отправлял. Его руки, руки трепетного жениха, несколько раз уколотые острой бумагой, несмотря ни на что делали одни и те же движения, раз за разом выводя одинаковые буквы, одинаковые слова и предложения. Лишь тогда, когда все письма были отправлены, его руки смогли отдохнуть. Но это был не тот отдых, о котором они мечтали. Они мечтали пробежаться по её волосам, дотронуться до талии, вдохнуть жизнь в её пальцы… Однако было поздно — час ожидания настал. И это ожидание сводило с ума. Но как он писал эти письма! Как красиво волновался и сомневался, как часто и отрывисто дышал! Будто женился он впервые…
Большой дворец, служивший когда-то настоящим королям и королевам, носил красивое имя Юфербеллир. В переводе с Эхлоу оно значило: «Замок расцветающей розы», но роз в нём никогда не было, как и в окрестностях дворца. Юфербеллир состоял из нескольких частей. Три башни(одна главная, находившаяся по центру, напоминавшая своей верхушкой расколотый пополам меч, и две маленькие, располагавшиеся по бокам, выглядевшие точь-в-точь как маленькие кинжалы) были соединены снизу и сверху — их «ноги» словно держали большое укреплённое здание, уходившее в небо прямоугольной пирамидой, а бока были прислонены к колоннам, взятым будто из амфитеатра, расположенным в порядке от самых не высоких к высоким и опять к низеньким(получался своеобразный полукруг, соединявший две башенки и являвшийся неким хвостом, для большой башни, не доходившим до верха своеобразной пирамиды). Множество колон держали окна, выходившие на небольшую площадь с фонтаном, пристроенную к замку. Юфербеллир являлся произведением древнего искусства, самым ярким представителем веков Эбихаста.
Когда большую часть территории Энглории заняла одна королевская династия, Юфербеллир потерял свою важность и стал обычным дворцом для приёмов. Былая боевая слава была стёрта с его стен, но осталась намертво прикована к его истории. Энглория жила, развивалась, и в какой-то момент аристократия, ставшая выше монархов, решила использовать дворец в своих целях. Балы, приёмы и прочие развлекательные мероприятия стали для Юфербеллира ежедневной рутиной. Потом в Юфербеллире стали играть свадьбы… Одним из первых иных, сыгравших там свадьбу, был великий волшебник Сефтэм Войн. За ним последовали многие знаменитости, в том числе и политические деятели. После того, как Ромэлл сыграл свою свадьбу в этом замке, Юфербеллир решили отгородить от общественности. Только «истинно великие аристократы» могли пользоваться дворцом. И как раз таким аристократом оказался Эльвентиус Даркшейд.
Даркшейда любили и уважали с самой юности — он нёс в мир слишком много парадоксально упорядоченного хаоса, чем поражал всех. Его дикие выходки(танец на выпускном в Академии, нападение на рыцаря королевской армии, пьяное вторжение в личные покои правящего императора) шли вместе с невероятными и героическими поступками(участие в обороне Нэвэтэйла от демонов, работа над печатями для Акадонских артефактов, восстановление давно забытых документов, переворот в Кристальных пещерах), что не давало общественности понять, кто стоит перед ними — отъявленный мерзавец или безумный святой. Конечно, Эльвентиус не был ни тем, ни другим. Он представлял из себя серебряную чашу, в которую налили отравленное вино или же брошенную на тёмную дорогу платиновую монетку. В его светлом образе было что-то тёмное, и в его тёмном взгляде всегда было что-то светлое. И в этом не было его вины.
Запутавшись в себе после длительного правления Кристальными пещерами, иной решительно принялся за поиски невесты. Аллисант Стардаст, то и дело случайно появлявшаяся в его жизни, а потом также внезапно исчезавшая, будоражила его воображение, но так же заставляла его страдать, из-за чего он забывал всё, что было с ней связано. Чувство влюблённости от этого никуда не девалось — оно лишь принимало аморфную форму. Поэтому несчастный Даркшейд шатался по Энглории и Кристальным пещерам, ища то, что всегда находилось у него под носом. Он искал, и нашёл. Хотя, как показало время, он перепутал драгоценный камень с раскрашенной стекляшкой.
Смуглокожая Вандас О Бралос была второй невестой Эльвентиуса. Ей было около тридцати, она уже давно засиделась в девках, и её мать, слывшая ведьмой, сварила для дочки приворотное зелье. Это зелье каким-то неясным образом попало в напиток Даркшейда… И потом, когда всё уже шло так, как должно было идти по плану О Браласов, зелье внезапно подвело их. Купель, в которую по традиции опускали руки влюблённые, не только показывала ложь, но и так же определяла чиста ли любовь жениха и невесты, а порой и вовсе рассказывала о них больше, чем они хотели бы услышать. Волшебная купель сняла с Эльвентиуса чары, наложенные Вандас, а так же указала на её тайную помолвку с двоюродным братом. Случился скандал. Невероятный скандал… Юфербеллир долго потом стоял на ушах.
Однако в тот день, когда ещё не разлученные Стардаст и Даркшейд посещали его для того, чтобы определиться с масштабом мероприятия, он молчал. Или только делал вид, что молчал.
- У вас, как я понимаю, - говорил невысокий Юджин Амбраско, владелец Юфербеллира, рыжий и крайне улыбчивый иной. - Дорогой мой Даркшейд, страсть к особенным местам. Вы ведь уже пытались играть тут свадьбу… Дважды! Обе окончились… Мы знаем, как они окончились. Я надеюсь вы тоже, мадам...
Юджин взглянул на задумчивую невесту и та, заметив его взгляд, кивнула.
- Так зачем же испытывать судьбу? Может Юфербеллир просто не терпит вас или… - произнёс Амбраско небрежно.
- Я не терплю таких, как вы. А дворец, видевший многие войны и махинации самых неприятнейших королей, терпит многое. Меня тоже. Хватит меня отговаривать, - сурово ответил Даркшейд, с детства имевший огромные планы на Юфербеллир.
- Да что вы! Я… Я всего лишь предположил… Не хотелось бы, чтобы такая красивая пара распалась. Тем более в таком месте… Было бы очень некрасиво, понимаете ли.
- Понимаю. Но моё мнение непоколебимо.
- Как желаете. Пройдёмте тогда к алтарю… Я покажу вам зал, вернее не вам, мой друг, а вашей невесте. Она ведь тут, в отличии от вас, впервые.
Юджин заспешил к закруглённой арке, ведшей в большой зал, и Эльвентиус молча побрёл за ним. Аллисант же стояла на месте. То помещение, в котором она находилась, раньше было залом приёмов, часто используемым для проведения больших пиров. Здесь, в прямоугольном пространстве, украшенном античными колоннами, было слишком много холодного воздуха. Сквозь него духи прошлого заглядывали в настоящее, мечтая найти уши, выслушавшие бы их. И они их нашли. Сотни тысяч глаз смотрели на девушку, шепча и напевая что-то. История одного места, долгая и временами очень мрачная, лилась из их уст шумной рекой. События сменяли друг друга, так же внезапно, как и рассказчики начинали и заканчивали говорить. Вот возле Алисы стоит какой-то королевский советник, как вдруг он исчезает, и свою историю уже говорит важный полководец. Все рассказы сопровождались яркими выступлениями мёртвых, желавших донести все детали до своего слушателя. Огромные армии вторгались в зал, родственники убивали друг друга на дуэлях, свадьбы кончались смертями молодожёнов… Что только не происходило в Юфербеллире! И всё это, все ужасы и все дикости этого места, все они одновременно пролетали перед глазами у и так перегруженной информацией Стардаст. Её голова немного кружилась, а руки уже давно похолодели и стали похожи на кусочки льда. Алису пугали движения мертвецов, но больше её пугало то, что за всеми ними, вдалеке от всего действия, стояла едва-различимая фигура, чем-то напоминавшая ей кого-то из знакомых.
...Эльвентиус мало чего успел за то время, пока он мог видеть Элиссант. Он так сильно был занят формальностями, своими дурными мыслями и попытками прийти в себя, что не провёл с ней ни одного урока. Впоследствии иной страшно переживал из-за этого, корил себя и изливал свои чувства Кэролу Джэролу, который, к его же глубочайшему сожалению, не мог его утешить — он не знал ничего о том, чем Аллисант занималась до и после их встреч. А мисс Стардаст занималась, и очень активно. Она путешествовала во времени, готовя подарок своему жениху. И эти путешествия, как ни странно, помогли ей освоить все те мелочи, нужные для вступления в брак. Алиса выучила 38 титулов Даркшейда на древнем языке, разучила особый свадебный танец, изучила все традиции и обычаи иных, чтобы на церемонии вести себя подобающе невесте. Единственное, что её волновало — это кристаллы и видения, особенно те, что напали на неё в Юфербеллире. Ещё в этот список неофициально входили поступки Люциуса Грэбэлла, но они волновали Аллисант почти всегда, потому, что касались её в большинстве случаев, поэтому и отошли на задний план.
На одной из последних примерок Элис некстати сказала:
- А что будет, если я вдруг убегу?
Модельер поперхнулся, побелел и обеспокоенно дотронулся до лба девушки.
- Ничего хорошего, - дрожащим голосом произнёс он, поправляя её волосы. - А почему ты об этом спрашиваешь?
- Потому, что... - начала Аллисант, вздохнув, и не продолжила. - Потому, что меня могут позвать.
- Позвать? Кто?
- Кто-то из тех, кто там живёт.
- Где живёт? Кто живёт?
- ...И если я уйду за ними, что тогда с ним станет? Он ведь этого не переживёт..
- Кто не переживёт? Аллисант, о чём ты!?
Алиса посмотрела в глаза Кэрола и покачала головой.
- Не знаю, - соврала она. И он ей поверил.
Чуть позже, на примерке у Даркшейда, Джэрол обмолвился об этом случае, и Эльвентиус, невероятно грустный и задумчивый из-за неприятных сновидений, мгновенно загорелся и ожил. В нём проснулись предсвадебная радость и некая неосознанная ярость, потом перешедшая в страх. Он расспросил своего друга о словах невесты, но услышав его достаточно эмоциональный ответ попытался не принимать слова переменчивого модельера близко к сердцу, хотя, несмотря на это, к его волнениям присоединилось ещё одно. Затем, когда разговор был почти закончен и Кэрол вновь упомянул имя Аллисант, Эльвентиус почувствовал неприятное жжение в левой руке, однако он не обратил на это должного внимания. Всё его внимание ушло на то, что по сути своей было внутренним разговором человека, не связанным с реальностью.
Утро шестого февраля выдалось очень морозным. В январе такой холод не обрушивался на Лондон, видимо ожидая наступления последнего месяца зимы, чтобы разгуляться во всю. Трафальгарская площадь ещё была пуста, и Аллисант, смотревшая на неё из закрытого окна, чувствовала в этой пустоте какую-то приятную и мистическую радость. Пусто — значит нет ничего, о чём стоит волноваться. Пусто — значит всё спокойно. Пусто — значит хорошо. Сложные мысли наполнили голову девушки ещё вчера после странного сна, в котором чёрным по белому были описаны похороны. Её похороны. Предсвадебное радостное волнение заменилось тревогой перед неизвестностью. Каждый час, каждую минуту Элис ловила себя на мысли о чём-то ужасном. Ей с трудом удавалось выйти из состояния паники и страха, даже успокоительные, надёжно спрятанные на полке одного из кухонных шкафчиков, не спасали её. Но мысль о простоте пустоты, заполнявшей Трафальгарскую площадь, её наконец-то успокоила. Нет ничего дурного в том, чтобы не усложнять свою жизнь. Истина, которая уже приходила Алисе в голову, в этот раз пришла в другой форме. «Пусть всё идёт даже не совсем по плану, главное, чтобы закончилось всё так, как надо...» - говорила она. И Элис приняла её слова, хоть и осталась в полу-грустном состоянии.
- Ну что? - спросил Даунинг, активно помогавший во всех свадебных приготовлениях Кэролу Джэролу. - Готовы выходить замуж?
- ...Я думаю, это не надолго, - пробормотала Аллисант, отходя от окна.
- Ты про свадьбу? Да, всего каких-то три с половиной часа. А потом всё — прощай платье, сшитое с таким трепетом и такой любовью! - рассмеялся Джо.
- Ни слова об этом! - воскликнул Кэрол, поправлявший платье на принесённым из мастерской манекене. - Только ради всего святого, прошу, милая, не дай Эльвентиусу его сжечь. А то он может.
- Даже если сожжёт, поверь мне, это платье останется в памяти иных на долго! - ударил друга по плечу Виктор. - Ладно, не будем мешать тебе переодеваться. Я к слову, такое вино нашёл…
Мужчины вышли на кухню, и Элис осталась наедине с собой. Зеркало, занавешенное простынёй, молчало. Король покинул её на некоторое время — у него возникли какие-то сложности с демонами. Они, по его словам, вышли на след «Ключника». Мысли о грядущем приключении грели душу Аллисант, однако их тепла не хватало для того, чтобы заставить льдины новых страхов растаять.
Платье быстро было надето, и вскоре Кэрол вносил последние поправки в образ невесты. Виктор-Джо Даунинг увлечённо наблюдал за его работой, весело улыбаясь. Аллисант стояла возле небольшого зеркала, которое модельер, как и манекен, принёс с собой. На лице невесты не было радости, хотя она изо всех сил старалась её изобразить.
- Мда, - буркнул Даунинг. - Кракэнн была права — вы оба, как две каменные статуи. Что же вас так тревожит-то обоих…
- Я уверен, что они оба рады, - ответил ему Кэрол. - Просто Эльв… Мистер Даркшейд, например, уже имел несколько… Эм… Неудачных опытов в этой области…
- А мисс Стардаст? - пародируя серьёзный тон, спросил Джо, обращаясь к невесте.
- М? - обернувшись на говорящего, удивилась Элис. Её взгляд уже давно был где-то далеко-далеко за пределами этого мира.
- Всё ясно. Мисс Стардаст-с тоже, наверное, имела опыт в это, как ты сказал, сфере…
- Я сказал области!
- Да разве это важно? Одно и то же…
- Важно, неважно… Не мешай мне! Я работаю.
- Ага… Над платьем, в котором и поправлять-то нечего…
Модельер бросил яростный взгляд на своего друга, который мгновенно расхохотался и чуть покраснел от смеха. В входную дверь постучались.
- Я открою, - быстро выходя в коридор сказал шутник. Почти мгновенно он вернулся вместе с Жанной-Зоуи Кракэнн. Она была одета в милое бардовое платье, чем-то напоминавшее кимоно или халат, в её волосах виднелись небольшие розовато-красные цветочки, и вся она сияла от радости.
- Приветствую юную невесту! - входя в комнату, воскликнула она.
Аллисант посмотрела на неё, улыбнулась, и вернулась к зеркалу.
- Вижу, вы уже почти готовы, - посмотрев на Кэрола, произнесла Жанна. - Знаешь, я больше никогда тебе не разрешу устраивать у меня в «Валькирии» просмотр моделей. Такую девочку у меня увёл!
- Это не я, это Даркшейд, - попытался оправдаться Джэрол, не отвлекаясь от платья.
- И ему тоже! - улыбнулась Зоуи. - Аллисант, что-то я не вижу у тебя на лице счастья…
- Мы тоже, - кивнул Джо. - Но это нормально. Как сказал наш товарищ модельер, это всё из-за опыта…
- О! Опыт губит женщин так же, как алкоголь! - рассмеялась Кракэнн. - Но всё же…
- Успокойтесь оба наконец! - крикнул Кэрол. - Тем более я уже почти закончил.
...Юфербеллир был красив, как никогда. Его башни сияли, утопая в солнечном свете, и весь он радовался грядущему мероприятию. Но это было лишь снаружи. Внутри величественного дворца, по его многочисленным коридорам и пустым комнатам бродили призраки, беззвучно звавшие кого-то. Прошлое заполнило замок, как пустой бокал заполняют до краёв изысканным напитком. Шаг влево, шаг вправо, и человек(или иной) хоть немного открытый особым искусствам, но не защищённый от них в достаточной степени, мог потеряться в событиях, давно прошедших и начисто забытых. В Юфербеллире двигалось всё — от воздуха, но стен. Едва ощутимые вибрации и почти неслышимый шёпот охватили здание, будто утянув его под воду. Кто-то очень хорошо постарался, чтобы это устроить. И этот кто-то был приглашён на грядущую свадьбу.
Эльвентиус прибыл на место раньше гостей и своей невесты. Он проверял много раз проверенные украшения, думал, молчал и пытался избавиться от той тоски и того ужаса, что внезапно напали на него. Удавалось это с трудом. Юджин Амбраско крутился у него под ногами, постоянно спрашивая неуместные вопросы и говоря какие-то слова невпопад. Даркшейд игнорировал его, делая вид, что очень сильно занят. Всё это продолжалось около двух часов и длилось до того момента, как начали подъезжать первые гости.
Главный зал, или большой зал, как его называли братья Амбраско, владевшие Юфербеллиром, был тем местом, где и должна была пройти церемония бракосочетания. Она, к слову, состояла из нескольких важных моментов. Сначала, уже тогда, когда все гости прибудут на свадьбу и займут свои места в зале, жених и невеста должны исполнить танец, имеющий название «Танец встречи». Будущие супруги увидят друг-друга впервые за долгое время, и эта встреча должна быть яркой и чувственной. Затем, после танца, жених и невеста приветствуют гостей. Гости дарят молодым подарки. В это время все желающие могут выпить вина, пообщаться друг с другом и обсудить мероприятие. После этой формальности все вновь возвращаются на свои места. Сидящие наблюдают ещё один танец, «Танец верности», показывающий чувства влюблённых. Это второй из трёх танцев, которые молодые должны исполнить. Когда танец кончается, начинается самое интересное. Жених и невеста подходят к купели(в Юфербеллире она находится выше уровня пола и к ней ведёт белая каменная лестница), священник, исповедующий обычно традиционную религию иных, начинал читать долгую речь, после которой требовал от молодожёнов зачитать клятвы. Те их зачитывали, при чём обращались к своему будущему супругу(или супруге) на древнем языке, перечисляя все их титулы. У Эльвентиуса Даркшейда их было 38 и все они имели очень трудное произношение. После произнесения клятв молодожёны опускают руки в воду купели и ждут её ответа. Если купель благословляет иных на брак, то из воды вверх начинают выходить голубоватые извилистые линии, они быстро растворяются в воздухе, наполняя помещение запахом свежести. Если купель по какой-то причине не благословляет иных на брак, то вода окрашивается в кроваво-красный цвет, и в воздух из воды выходят линии цвета ржавчины. После получения благословения молодые обмениваются кольцами, и священник читает длинную речь, дослушав которую, супруги целуется. За этим следует последний танец - «Танец молодожёнов». Когда церемония завершается, обычно происходит недолгий бал. Однако в случае свадьбы Аллисант Стардаст и Эльвентиуса Даркшейда всё было немного иначе. Эльвентиус презирал традиционную религию иных, поэтому все три раза брал с собой в Юфербеллир священника-лавенеиста Ханса Стапэо. Лавенеизм — это религия, основанная на теории учёного Лавенея, описавшего много лет назад состояние вселенной. Теорию признали недоказуемой, а Лавенея сумасшедшим, однако у него всё же были последователи, создавшие на основе его теории целую религию, тоже не признаваемую общественностью. Помимо этого, после завершения церемонии не будет никакого бала — так распорядился жених. Почему? Потому что в прошлые два раза до него не доходило, и Эльвентиус решил избавиться от бала, как от абсолютно ненужной части хорошо-продуманного плана.
Вернёмся в Юфербеллир. Главный зал представлял из себя закруглённое с одной стороны помещение с очень высоким потолком, общим для двух этажей(нижнего, где располагалась купель, и верхнего, лестницы от которого так же спускались в зал) и большим красивым витражом, занимавшем всю изогнутую стену. На витраже была изображена вселенная. Свет, проходивший сквозь витраж, окрашивал зал в невероятно красивые цвета, делая всё вокруг волшебно прекрасным. Возле лестницы, шедшей от купели, находившейся недалеко от изогнутой стены, было много свободного места(для танцев), за которым всегда стояли каменные лавки для гостей. Сегодня всё тут было украшено весенними цветами, купленными в самых известных ботанических садах Энглории, летающими свечами нежно-бежевого цвета и разноцветными лентами. Красота архитектуры Юфербеллира сводила с ума, и украшения, подобранные специально для торжества, добавляли ей элегантности.
Гости достаточно быстро заполнили зал, потому что их было очень и очень много. Среди них были и высокопоставленные иные, такие как семейство Аливичи, графиня Блудэрнар в компании молодых(и не очень) знатных вампиров, чета Ропсэрсов, вся фамилия Гюлье, многие Рэдроузы, учителя закрытой на время Академии(братья Уитглоу, профессор Найткроу, Мигея Мур, мистер О'Брайан, обучавший когда-то юную Аллисант и недавно начавший преподавать в Академии, и другие), самые богатые и знаменитые пожиратели душ, оборотни, вампиры(не красные, как графиня), некоторые найткуиры и глоты(что просто поразительно), а так же друзья Даркшейда и представители Тёмного Квартала, люди, среди которых были и родственники невесты, и некоторые личности из «весомых» людских организаций. Демонов Эльвентиус решил в этот раз не приглашать, сославшись на их сложное политическое положение в обществе. Стоило всем гостям удобно усесться, как с левой лестницы вниз начал спускаться жених. Он выглядел серьёзно, но взволнованно; на нём был превосходно сделанный чёрный костюм, напоминавший английский военный мундир морской обороны и выполненный в ярко выраженном Франч-Маузерском стиле. Спустившись вниз, Эльвентиус улыбнулся гостям неестественной улыбкой и сказал несколько слов на Эхлоу. Многие гости громко рассмеялись, однако почти сразу же в зале воцарилась тишина — вниз начала спускаться невеста.
В голове Аллисант гудел громкий ветер, он был одним из предвестников бури. За ветром следовал гром и смерч, дождь и град, а так же вездесущий шепот, который, как казалось Стардаст, был громче самого громкого крика. Силуэты из прошлого бродили везде, даже там, где было невозможно пройти — они ходили по головам гостей, танцевали в купели и посетили витраж. Лестница, по которой спускалась Элис, была будто бесконечной — сколько бы шагов не делала невеста, облачённая в великолепное платье, она всё не кончалась и не кончалась. Алиса старалась вести себя сдержано и радостно, и внешне ей это удавалось, но внутренне нет, и это было большей проблемой. Маг, наславший весь этот морок на Аллисант, был где-то поблизости. Наконец-то лестница кончилась, и Элиссант оказалась возле гостей. Они смотрели на неё, чуть ли не раскрыв рты от восхищения, но она этого не видела. Она мало что видела — единственное, что ей виделось чётко — это история из прошлого, тёмная и мрачная, связанная с войной и какими-то королевскими скандалами.
Невеста подходила к Эльвентиусу, в душе которого воцарялась идиллия — всходило солнце, расходились все тучи, пели птицы и расцветали цветы. Он отдался чувствам, глядя на своего самого любимого человека, и улыбка, полная нежности, украсила его лицо. Вставая в начальную позицию танца и не доходя до купели, Аллисант не видела лица своего жениха, но выражение её лица, направленного в его сторону, давало всем понять, что она счастлива так же, как и он.
Заиграла музыка. Оркестр, находившийся на втором этаже, играл одновременно медленную и быструю мелодию, начинавшуюся как грустную, но стремящуюся к веселью, композицию. Эльвентиус сделал шаг вперёд и вытянул свою левую руку вперёд. Аллисант, не ощущая земли под своими ногами, сделала похожее движение, но более плавное и элегантное. Танец начался. Шаг за шагом, движение за движением влюблённые приближались друг к другу, избавляясь от той тоски, что нависла над ними за время ожидания этого великого праздника. Шаг, другой… И вот они взялись за руки. Началась самая красивая часть этого танца — партнёр и партнёрша танцевали вместе, глядя друг-другу в глаза и как-будто отдаляясь от окружающего мира. Один круг, второй, третий… Музыка начала стихать, и пара медленно остановилась напротив купели. Влюблённые поклонились друг-другу, и гости громко зааплодировали.
Эльвентиус быстро выпрямился и взял Аллисант за талию. Девушка странно кивнула и подошла к нему поближе. На её голове, в отличии от головы Анэбэл, не было вуали, и жених смог взглянуть в её глаза. Они смотрели на него, но видели что-то совершенно не похожее на него и не имевшее к нему никакого отношения.
- Ты в порядке? - тихо спросил Даркшейд.
- Да… - тихо ответила его невеста.
Гости стали по очереди подходить к влюблённым, преподнося им свои подарки. Каждого из них Даркшейд приветствовал длинными и красивыми речами, и о каждом тихо нашёптывал что-то Аллисант. Она его не слышала, но выглядела так, словно понимает каждое его слово. Мимо проходили высокие и красивые, богатые и знатные иные. Все они имели честь быть здесь и подходили к жениху на поклон, трепеща и волнуясь, понимая, какое место он занимает в обществе. Невеста не видела важных лиц, элегантных походок и льстивых комплиментов гостей — их всех затмила страшная история Юфербеллира. Одна война, наверное, самая кровопролитная и жестокая, пролетала перед её глазами во всех подробностях.
Некий король, имя которого нельзя было называть, правил небольшой страной, столица которой располагалась здесь, в этом большом древнем замке. Рассказывавшие о нём придворные тряслись от страха и постоянно оборачивались, боясь наговорить лишнего. Образ, представший перед Аллисант, был кошмарен. Его Величество развязал войну, перед этим узурпировав трон государства, и, судя по рассказам мертвецов, не сильно беспокоился о её исходе. Его шаги были тяжелы и громки, как гром, а взгляд, то и дело мелькавший среди теней, загадочно серьёзен. Король часто устраивал сцены в главном зале, в котором сейчас располагалась купель: метал столы, на которых лежали карты и важные бумаги, и стулья, принесённые советниками, кричал, казнил придворных и, что странно, танцевал, нередко над чьим-то свежим трупом. Юфербеллир был мрачной тюрьмой для многих иных, ведь судьбы попавших под контроль Короля были предрешены — их всех рано или поздно ждала мучительная смерть.
Пышные платья и красивые мужские костюмы сменяли друг-друга, и вот среди незнакомых лиц появились лица, на которые Аллисант смогла обратить внимания. Первым вытащил её из сна Кэрол Джэрол, подошедший к Эльвентиусу с супругой.
- Красиво, очень красиво! - живо и радостно говорил модельер. - Знаешь, я всё же неплохо поработал. А эти стены!
- Возможно, милый, ты чересчур эмоционален, - произнесла Энитурд-Готос, на лице которой было заметно нервное волнение. - Мистер Дарк…
- Да брось ты! - перебил его Кэрол. - Ну сказал он что-то в порыве чувств, ну был немного груб, но эта свадьба…
- Я рад, что она тебе по вкусу, - улыбнулся Эльвентиус.
- Я тоже очень рад… Аллисант? - внезапно сбился Джэрол. - Да, теперь ты выглядишь определённо… Веселее…
- Благодарю, - сама того не замечая, произнесла невеста.
- Вы оба прекрасно выглядите, - невпопад бросила Мэнфэйн, криво улыбнувшись.
Диалог шёл быстро и обыкновенно, отчего всем его участникам на мгновение показалось, что никаких серьёзных традиций или барьеров между ними не было. Это мгновение почти сразу же кончилось, но оставило в душе всех их особых отпечаток. Аллисант сильнее прижалась к Эльвентиусу, и тот, немного удивившись, сказал что-то о сложности разных культур, но она плохо его расслышала.
Гости сменяли друг-друга с невероятной скоростью, и вот перед Даркшейдом и Стардаст появились родители невесты. Маргарет Паулс, одетая в максимально траурное белое платье, печально трясла головой и пыталась успокоиться, а её бывший муж Джозэф Валлентгарбэрг выглядел чинно и благородно, возможно даже чуть радостно и благодарно.
- Поздравляю, - сказал он, подойдя к Эльвентиуса. - Надеюсь вы не навредите моей дочери, потому что если навредите, то мало вам не покажется.
- Это лучшее поздравление из всех когда-либо слышанных мной, Джо! - возмущённо воскликнула Маргарет. - Я надеюсь это ненадолго. Да, Аллисант?
Девушка, лицо которой изображало искреннюю радость, кивнула.
- Да, мама, ещё каких-то два часа… - пробормотала она.
- Спасибо, что пришли, - кивнул Эльвентиус, желавший как можно быстрее попрощаться с неприятными людьми.
- Спасибо, что пригласили, - буркнула Паулс, отходя в сторону.
- Всегда в ваших услугах, - рассмеялся Даркшейд, пожимая руку отцу своей невесте.
- Я тоже, - произнёс Валлентгарбэрг и скрылся вслед за своей бывшей супругой.
Самыми последними к молодым подошли двое мужчин. Ими были Винсент Даркшейд, иной пожилого возраста, седой и усыпанный морщинами с тёмно-зелёными глазами и грубым голосом, и Натаниэль Ламенурис, высокий светловолосый иной средних лет с голубыми глазами и нежными чертами лица. Оба выглядели достаточно раздражённо, но оба пытались изобразить на своих лицах подобия вежливых улыбок.
- Я рад, - начал Винсент, подойдя к сыну. - Рад видеть тебя в добром здравии и… В таком виде. В виде довольного самим собой ребёнка. Это у тебя хорошо получается. Наверное, ты уже знаешь, как я отношусь ко всему этому празднику…
- Не имею ни малейшего желания знать, - отрезал Эльвентиус, резко изменившись в лице. - А вы, как я понимаю, резко воскресли из мёртвых?
Последние свои слова он обратил в сторону Натаниэля, перебиравшего своими худыми пальцами белый носовой платок. Тот криво улыбнулся и отрицательно покачал головой.
- Я и не был мёртв, молодой человек, - сказал он. - Но если вы думали так, то да, тогда я воскрес и ожил. Специально для вас.
- Не стоило утруждать себя, - злобно буркнул жених, и его свободная рука сжалась в кулак.
- Давайте не будем о прошлом, - начал Винсент. - Что сделано, то сделано, а что будет сделано — вот вопрос. Я надеюсь, что вы оба понимаете ту ответственность, что берёте на себя. И вы, мисс, тоже…
Аллисант кивнула, увидев черты лица уставшего старика. Он был очень похож на своего сына, вернее сын был похож на него. Единственное, что было будто чужим в образе отца — это его тёмные глаза. Их Эльвентиус перенял от кого-то другого. Элис взглянула на Ламенуриса, стоявшего рядом, и его глаза показались ей той самой деталью, что отсутствовала у Винсента Даркшейда. Голубые светлые глаза, задумчивые и как-то странно весёлые. Но как такое могло быть? Откуда у Эльвентиуса его глаза?
Вскоре все глупые вопросы отошли на задний план — Король вернулся во дворец, и Элиссант стало не до ерунды. Можно ли считать ерундой теоретически возможную связь двух иных и последствия этой связи? В случае Аллисант да, ведь ей приходилось думать о слишком большом количестве вещей одновременно, и такие незначительные тонкости просто вылетали из головы.
Когда все гости вновь вернулись на свои места, Эльвентиус, отпуская талию своей невесты, негромко ухмыльнулся. Люциус Грэбэлл решил к ним не подходить. «Но это исключительно его проблема...» - подумал Даркшейд.
Сверху начали доноситься звуки музыки. Оркестр начал играть совсем другую, иную мелодию. «Танец верности» был очень ярким и быстрым танцем, поэтому музыка, его сопровождающая, должна была быть соответствующей. И она была таковой.
Эльвентиус схватил Аллисант за запястье, и та, словно пластилин, приняла нужную форму. Танец выглядел значительно живее, чем предыдущий, и публика это оценила. Жених и невеста кружились с бешеной скоростью, почти не глядя по сторонам. В этом танце они были ближе друг к другу и двигались не параллельно, а одновременно и практически одинаково. От движения Эльвентиуса шло движение Аллисант, от его шага шёл её шаг, от его взгляда… И всё это не имело никакого смысла для них обоих — все эти формальные движения ради движений, дань традициям! Будто без этого они не могли любить друг-друга.
Музыка начала стихать, и пара стала замедлятся. Раз, два, три, четыре, пять… И вот всё кончилось. Даркшейд отпустил Аллисант, и она как-то искусственно поклонилась ему. Всё вокруг замолчало и задрожало от волнения - началась самая главная часть свадьбы.
Эльвентиус взглянул на свою невесту, и не увидев в её пустых глазах ничего, неуверенно погладил её по плечу. Алиса машинально кивнула. Иной задумчиво нахмурился, а потом, ничего толком не поняв, взял девушку под руку. Она никак не отреагировала на это и просто начала медленное движение по лестнице, ведшей к купели. Ханс Стапэо уже занял своё место за ней и держал в руках священную книгу лавенеистов. Все видели в этом что-то светлое и великое. Все, кроме Аллисант.
Кровавые пиры в Юфербеллире продолжались, и с каждым шагом оказываясь всё ближе к тёмному трону, Аллисант волновалась всё сильнее и сильнее. У невесты появилось неприятное желание броситься бежать, и подавить его обычными сухими аргументами не удалось. Вот он — Кровавый Король Юфербеллира, великий и ужасный. Вблизи он казался менее жутким, как и все те «страшные» создания, возле которых Алиса смогла постоять. Кто-то что-то явно приукрашивал или преувеличивал, но кто — писатель, художник или зритель и слушатель?
- Tencheus herletsha youtess hurtesslean, (Я рад приветствовать вас в этот прекрасный день, дети мои,) - произнёс Стапэо на древнем языке. - Nechets skurshen hershentaah! (Да будет он светлейшим в вашей жизни!)
Лицо злодея было похоже на лицо Пожирателя миров — такое же острое и опасно мистическое. Его взгляд напоминал взгляд Эльвентиуса Даркшейда… А его голос…
- Nehrest sen o tchuren rell a bagtos? Negres techyriela hgearulsa... (Готовы ли вы к грядущему испытанию судьбы? Ответ на это мы скоро узнаем…)
Аллисант узнала сидевшего на троне Короля. Его лицо, как и лицо многих Даркшейдов, которых она видела во время путешествий во времени, принадлежало одному иному. В каждое время оно изображало отдельную часть его характера — строгость, веселость, безумие, одержимость, сдержанность, высокомерие, спокойствие… Жестокость.
Священник говорил, но его слова, сложные и сухие, как и весь древний язык, на котором он говорил, не доходили до ушей невесты. Её внимание было далеко-далеко в прошлом, но оно, всё же, было направленно на её жениха. Вопрос в том, чувствовал ли он это и нормально ли всё происходящее.
Король приподнялся, ухмыльнулся и, в свойственной ему манере, протянул своей гостье руку. «Боюсь вам не место среди этих стен...» - произнёс он, и его длинные чёрные волосы будто попав в водоворот из ветра, поднялись в воздух. Эльвентиусу, как заметила Аллисант, шло всё — рыжие, чёрные, коричневые, светлые волосы; тёмные, светлые или вовсе разноцветные глаза. Он всегда выглядел прекрасно, даже если сражался или был при смерти. Все ли это замечали? Алиса часто об этом думала, но так и не смогла найти на свой вопрос ответа. «Скоро весь этот мир сгинет. Как и другие до него, и после него тоже...» - говорил Король, спускаясь в Аллисант по лестнице. «В следующий раз не приходите сюда без приглашения. Вы ведь знаете, я могу неосознанно вам навредить. А мне бы не хотелось этого… Но я не могу не отметить вашу храбрость — так нагло и уверенно вломиться в дом Пожирателя миров...»
- Heness steflass xhstaesh – helsehhas nehslatte. (Но бросим в сторону лишние слова — настало время вам дать друг-другу клятву.)
Эльвентиус, державший всё это время Аллисант, опустил её руку в купель. Вода в ней была ужасно холодной, но девушка даже не дёрнулась.
- Что же с тобой такое… - почти беззвучно прошептал иной.
Церемония продолжалась. Священник зачитывал долгий и не очень интересный текст, философствуя и задавая влюблённым вопрос - «Готовы ли вы стать мужем и женой?» Закончив с речью, Ханс повернулся к Эльвентиусу. Тот улыбнулся и чётко, почти не останавливаясь зачитал свой текст. Он произнёс своё имя со всеми 38 титулами, обратился к невесте, признался ей в вечной любви и выразил своё искреннее желание стать её супругом. Выслушав это, Стапэо обратился к невесте. Та хладнокровно, почти не дыша, зачитала сложнейшие титулы, признания и обращения. Слова вылетали из её рта, как монеты из чеканочного аппарата. В них не было чувств, не было смысла и не было мыслей. Это были пустые заученные слова, произнося которые Аллисант не приходила в себя. Но они звучали очень хорошо, и почти все в зале( кроме жениха) в них поверили. Даже немая купель, обычно строгая и жестоко правдивая, влюбилась в них и дала паре право на брак. Вода засияла, и в воздух взлетели голубоватые полосы. Священник разрешил влюблённым обменяться кольцами.
Руки Элис дрожали, и жених это заметил. «Наверное от холода...» - подумал он, понимая, что ему не удастся обмануть себя пустыми мыслями и отговорками. Что-то явно было не так. Но что? Небольшое тоненькое колечко, усыпанное малюсенькими разноцветными камешками, аккуратно было надето на бледную руку невесты. Она, словно не заметив этого, помогла такому же красивому, но уже большому кольцу попасть на руку Эльвентиуса. Зал наполнился громкими аплодисментами, молодожёны поцеловались.
Оркестр, будто проснувшись от недолгой дремоты, заиграл вновь. Даркшейд быстро спрыгнул с лестнице вниз, и Аллисант последовала за ним. Она чуть не упала, споткнувшись о последнюю ступеньку, но муж её поймал.
- Аллисант… - только и успел прошептать он, до того, как вновь понёсся куда-то, танцуя хорошо заученные движения.
«Танец молодожёнов» был стремительнее «Танца верности». Он был резче, короче(в плане переходов) и менее пышным — все движения выполнялись практически на одном месте, пара не кружилась, меняя своё положения, а лишь выполняла различные обороты. Переставляя свои ноги с небывалой скоростью, Эльвентиус обеспокоенно смотрел в глаза Аллисант. Она не смотрела на него в ответ, её голова чуть поникла, и лицо стало белым и безжизненным. Иной взволновался и гневно покраснел. Что-то явно было не так.
Алиса крутилась, перелетая из одного мир в другой, теряясь и страшно боясь упасть в воронку времени и затеряться среди прошлого, будущего и настоящего. Танец, как ей казалось, длился вечность. Она видела одни и те же лица, выстроенные в ровные ряды. Они глядели на неё горящими глазами, полными радости и некого сопереживания. Эта странная картина должна была иметь какой-то глубокий смысл, но смысла в ней не было. «Как только он умудряется всё превращать в парадоксы…» - подумала Аллисант, увидев краем глаза руку своего мужа. Мгновение, и вместо одних и тех же лиц перед ней предстало другое, невидимое почти всё время лицо. Люциус Грэбэлл, словно находясь в церкви, в которой отпевали его ближайшего родственника и товарища, скорбел, изображая на своём лице всю грусть человечества. Его взгляд был так же пуст, как и взгляд невесты, но он, в отличии от неё, не терялся в мирах. Он просто ненавидел и боялся, страдал и не мог ничего с этим поделать. Губы его как-то странно дёргались, превращаясь то в месяц, смотрящий на белоснежный пол Юфербеллира, то в неприятную ухмылку, как-будто говорящую: «Я вам ещё покажу!» Вот он — тот самый маг. Вот он — злодей-фокусник. Но был ли от его попыток обмануть народ и сотворить самый никчёмный фокус толк? Это что-нибудь изменило? Никак нет. Поэтому он и скорбел. Поэтому и молча ненавидел весь мир. Однако всем было наплевать.
Оркестр, разбушевавшийся и развеселившийся до такой степени, что мог упасть со второго этажа вниз, резко начал замолкать, словно кто-то подошёл к нему и крикнул: «Хватит!» Эльвентиус, уже и не надеявшийся на то, что это всё кончится, уже придумал куда ему бежать после того, как музыка закончится. И, когда она смолкла, поклонился гостям и, бросив что-то вроде: «Спасибо, что пришли.», помчался вперёд в прямоугольный зал, всё это время пустовавший. Гости не удивились подобному манёвру — их мысли были заняты переживанием трогательной истории любви, им было совершенно не до этого.
...Аллисант очнулась в малой гостиной. Тут было светло и тепло, а самое главное спокойно. По стенам не бегали мертвецы, певшие песни об ужасных войнах, по диванам не прыгали обезумевшие шуты, бешеные короли не казнили никого на потолке — одним словом идиллия.
- Привет, - произнёс давно следивший за девушкой Эльвентиус. - Ты в порядке?
- А что-то случилось? - удивилась Алиса. - И Кэрол говорил, что до свадьбы…
- До свадьбы? Ясно… - пробормотал стоявший возле диванов Виктор. - Она ничего не помнит. Все старания коту под хвост!
- Нет, я помню! И казнь, и войну, и как потом королевство пало, и Юфербеллир был на грани смерти… - возмутилась Элис.
- Королевство? - поразился Джо.
- Очень интересно, - прошипел сквозь зубы Даркшейд.
- Да, особенно тот момент с покушением на Короля. Это был бунт!
- Бунт?
- Бунт! И они его чуть не убили… Но он потом всех казнил. А вы разве не знали? «Дворец цвета роз»! А какого цвета розы?
Эльвентиус погладил Аллисант по плечу, и та замолчала.
- Что-то не так? - спросила она почти сразу.
- Боюсь, что да, - ответил Даунинг. - Понимаешь, после завершения великолепного торжества, которое, по-моему мнению, удалось на славу, ты никак не могла прийти в себя. Твой новоиспечённый супруг это пытался исправить… Потом начал говорить о том, что во всём виновато третье лицо, Кэрол этого не выдержал, сбежал за вином, и вот всё еще не вернулся. Но ты пришла в себя, а это уже хорошо.
- Третьего лица? - поразилась Алиса. - Или это вы Грэбэлла имеете в виду?
- Грэбэлла? - произнёс Даркшейд, и глаза его покраснели. - А он к этому как-то причастен?
- Он… Может быть и нет, но… Страшное место — Юфербеллир. И духи там… - закрывая глаза, сказала Алиса.
- Духи? Эльвентиус, какие… - начал Виктор, но сразу же остановился.
- Мне всё понятно, спасибо, - тяжело вздохнув, закончил Эльвентиус. - Бросим это в сторону. К чёрту всех этих…
- А кто был тот мужчина с голубыми глазами? - внезапно спросила Элис. - С твоим отцом?
- Натаниэль Ламенурис, но это вряд-ли тебе о чём-то говорит, - ответил Даркшейд. - Я был уверен, что он уже много лет назад сыграл в ящик…
- У тебя его глаза, - заметила Аллисант. - Это определённо.
Девушка вздохнула и улыбнулась.
- Я сейчас усну, - сообщила она, за секунду до того, как отключилась.
Виктор рассмеялся и подошёл к своему товарищу.
- Неплохой поворот сюжета, Эл, - сказал он. - Невеста, которую мучает враг её мужа. Что-то мне напоминает ту историю с…
- К чёрту все эти истории, - перебил его Эльвентиус. - Если бы я мог его убить…
- А что-то тебе мешает? - удивился Джо. - Они тебя за это что, в тюрьму бросят? В Кристальные пещеры отправят? Так ты там король…
- Мешает, - пробормотал Даркшейд. - Боги играют в свои и игры со смертными, и никто, даже они, не в восторге, когда их игрушки ломают.
- Ах, ты мой философ! - восхитился Виктор. - Хорошо, я не буду больше об этом… Всё же признай, что ты счастлив, иначе мне начнёт казаться, что свадьба для вас с Аллисант была ничем иным, как простой формальностью!
- Я счастлив. Мы оба, - улыбнулся иной. - Но это была простая формальность.
- Тьфу ты!
Магнифет Черберт, вежливо открывший дверь запыхавшемуся модельеру, вошёл обратно в гостиную и, охая, закачал головой.
- Что вы, Чарльз, это ведь так хорошо! - воскликнул Кэрол, уже успевший выпить во время свадьбы и после него. - Любовь — это прекрасно.
- Господин Германн не сильно жалует мою невесту, - пояснил Эльвентиус, принимая от товарища принесённое им вино.
- Да вы что!? - крикнул Джэрол. - Я был о вас лучшего мнения!
Кэрол сделал шаг и, споткнувшись, упал на пол.
- Модельеру больше не наливать, иначе его муж нас казнит! - рассмеялся Даунинг. - Кстати о казнях…
- К чёрту казни! - воскликнул Эльвентиус, ставя вино на тумбочку. - А перед тем, как начать безумие, джентльмены, я предлагаю спасти мою жену от нашего безрассудства…
- Ишь как заговорил, - прошептал Джо, присев на пол к модельеру. - Нет, ему это всё вредно… Все эти заговоры с участием Люциуса Грэбэлла…
- Не вздумай! Не вздумай! У него везде уши! - закричал Кэрол, хватая друга за рубашку. - Везде, ты понимаешь?
- Оооо…
- Я, я сам не хотел бы… Но так оно и есть!
- Да, ты переборщил сегодня с вином, мой друг.
- Но я могу работать!
- Шить платья? В таком состоянии?
- И это тоже! Слушай…
Эльвентиус взял Аллисант на руки и унёс её в спальню. Там, в тишине и полной темноте, он уложил её в кровать и, щёлкнув пальцами, освободил её от праздничного наряда. Костюм оказался на манекене, а Алиса в своей обычной пижаме. Укрыв свою жену одеялом, Даркшейд довольно улыбнулся.
- Спасибо тебе, - прошептал он, погладив девушку по голове. - Спасибо…
Глава XXXVII
“Некоторые встречи”
Аллисант, потерявшая вчера сознание и проспавшая около суток, бодро бегала по малой гостиной, что-то бубня себе под нос. Эльвентиус, несколько раз напоминавший ей о том, что вчерашний день принёс в его дом много свадебных подарков, которые нужно срочно открыть, сидел на диване и от скуки изучал газету Тёмного Квартала. От вчерашнего бешенства не осталось и следа — Даркшейд сделал всё то, что собирался сделать, и блаженно ждал результатов, не волнуясь об исходе ситуации. Более того, сегодня ему было о чём подумать.
- Ты точно уверена, что не хочешь стать королевой? - с долей разочарования в голосе спросил он, взглянув на жену, застывшую в странной позе посреди комнаты.
- Уверена, - ответила Аллисант. - Какая из меня королева? Я и с пылью на полках с трудом справляюсь… А тут целое королевство.
- Знаешь, я ведь им тоже не управляю, - перевернув страницу газеты, заметил Эльвентиус. - Я просто король и всё. Тем более я собрал все документы…
- Может они ещё для чего-нибудь пригодятся, - подойдя к дивану, на котором иной читал газету, предположила Алиса.
- Может быть, - пробормотал Даркшейд. - Но против твоей воли я не пойду. Кстати, а к чему вся эта суета?
- Стоило мне стать твоей женой, как ты сразу же резко поскучнел, - рассмеялась Стардаст. - Я отправляюсь в путешествие!
- Я скажу тебе так — я не поскучнел, я просто перенервничал и устал, - улыбнулся Эльвентиус. - Теперь я веду жалкое существование уставшей улитки. А по поводу путешествий, ты, я надеюсь, помнишь о той глупой традиции моего народа?
- О какой именно?
- О той, которая заставляет нас сегодня провести вечер в компании не самой приятной и любимой родни.
- А… Конечно.
- Чудесно.
Аллисант вытащила из спальни свой чёрненький дипломат и, задумавшись, села возле него.
- А если, - вдруг начал Эльвентиус, которого никак не увлекала утренняя газета. - Если я вдруг стану скучным… Ты от меня уйдёшь?
- Только в том случае, если ты станешь таким же скучным, как наш знакомый Грэбэлл, - ответила ему Алиса, и лицо иного искривилось в гримасе отвращения.
- На это я вряд ли способен…
- Вот. Значит никаких походов и уходов… Разве что путешествия.
Даркшейд улыбнулся.
- Только не вздумай пропадать, я буду скучать, - сказал он, когда Аллисант подошла к мужу, чтобы поцеловать его на прощание.
- Позвольте мне напомнить, мой уважаемый господин Даркшейд, все те два раза, что я отправлялась в путешествия, я не провела и дня в отдалении от вас. Всё заканчивалось так и не начавшись! Есть у вас совесть, или её у вас нет? Ни капельки? - ответила улыбчивая девушка.
- Я просто очень тебя люблю.
- Я тоже тебя люблю. Но я не саботирую твои… А есть ли у тебя путешествия?
- Постоянно.
- Так вот, их я не саботирую, а ты…
- Я постараюсь, но ничего обещать не могу.
- Нахал!
- Определённо.
- В таком случае увидимся сегодня… В десять?
- В восемь.
- В восемь! Увидимся!
Девушка подбежала к двери, чуть поклонилась вышедшему из неё Чальзу Герману, и, помахав рукой Даркшейду, выбежала на лестницу. Ступеньки этой обычно длинной и тёмной лестницы быстро оказались позади, и Аллисант вышла в ночной волшебный мир Тёмного Квартала.
В феврале здесь всё стало по-другому. Зима, с её холодными и даже временами жестокими ночами, медленно уступала место весне, и тонкие нотки запаха тёплого весеннего воздуха всё чаще слышались в Квартале. В Лондоне всё было наоборот — весна будто отступала, словно французы, надеясь потом отомстить весне своей Жанной Д'арк, а зима праздновала свою победу.
Выйдя к Трафальгарской площади, Аллисант ощутила морозный ветерок, прогуливавшийся по городу. Она сразу же подумала: «Хорошо, что мне не придётся пересекать весь Лондон в эту погоду.» Подумала, и исчезла за ближайшим поворотом.
- Ощщень блисско… - говорил сиплый голос в темноте.
- Я чувствую. А этот глупый союз, - отвечал ему кто-то. - Ах…
- Он расслаадиттся… Расслатиттся…
- Ах! Как это смешно и грустно. Но не будем о будущем. Как там фанатики?
- Отлищщщно…
- Восхитительно! Иди тогда, веди их во имя меня, и не забудь о моей девочке.
- Не сабутту…
Артувалентиус Валентгрэбэлл сидел на лошади, глядя на прекрасную столицу Эдеона Эвакавт. Тут, в мире демонов, он чувствовал себя максимально комфортно, даже несмотря на то, что он не был его жителем и что громоздкое зеркало было привязано к кобыле, и побряцывало каждый раз, когда животное двигалось.
- Тут хорошо, - заметила Алиса, тоже сидевшая на лошади.
- Это иной мир. Тут дэмос — народ, а не демоны. Люди делают из нас зверей, и иные, что зря, конечно. Мы такие же иные, но, быть может, более мощные, - углубился в размышления Король. - Дэмос могут за себя постоять, особенно те, что перешли грань между мирами. И поэтому мы их пугаем. Но не тебе мне это рассказывать, ты-то всё знаешь.
Демон рассмеялся и, погладив лошадь, взглянул на Аллисант.
- Мы идём к королю Эдеона, - сказал он гордо. - Тебе он точно понравится.
Аллисант приняла слова Короля на веру, и, перед тем, как ехать, ещё раз взглянула на грандиозный пейзаж.
Эдеон был отделён от материка Надрэттиса Северным суровым океаном и располагался на острове Эллавер. Скалистые берега этого острова переходили в горы, разделённые низменностями, на которых росли пышные леса, и немногочисленными болотами. Эвакавт, окружённый горами с запада и востока, лесами с севера и морем с юга, был центром культуры и торговли и находился на севере Эллавера. Совсем недавно после совета всех государств были снята запреты на межгосударственные отношения, а так же были заключены некоторые договоры, и научившийся жить без помощи Эдеон стал сильным(и отчего крайне опасным) соседом для материковых империй Темеоса и Каштэона.
У городских ворот странников остановили солдаты. Высокие темноволосые бледнолицые демоны, облачённые в тёмную узорчатую броню, были немного смущены диссонансом внешнего вида одетого в элегантную одежду демона с его родом занятий, а именно с большим зеркалом, которое он тащил практически на себе. Осмотрев лошадей, солдаты приказали Аллисант открыть плащ и, увидев под ним такую же аккуратную одежду, свойственную аристократии, окончательно озадачились. Немного помолчав, они обратились к Валентгрэбэллу.
- Elbern o te klu? (Цель визита?) - спросил «старший» солдат, единственный из них носивший шлем.
- Nelbern te klu so to kangens, (Цель визита — встреча с королём.) - коротко ответил Артур. - Eneo dell tamen. (Он знает о нашем прибытии.)
- Kangens el o ramo? (Король принимает гостей?) - удивился «старший», прекрасно знавший о том, что Его Величество не вёл активный переговоров с дипломатами и уж тем более не занимался пустым выслушиванием требований народа. - Onor, hem te le bratto? (В любом случае, у вас ведь есть приглашение?)
- Ler, (Конечно,) - улыбнулся демон, достав из сумки небольшой конверт. - Tur lobus. (Прошу смотреть.)
Солдат взял в руки конверт, достал из него красивое письмо, прочитал его и почти сразу вернул Артуру.
- Hernsoll. (Проезжайте.)
Ворота отворились, и две лошади въехали в Эвакавт. Там, на первой же конюшни, они остались ждать своих хозяев в стойле. Путники продолжили путь вдвоём.
Эвакавт был прекрасным городом. Высокие трёхэтажные здания с крышами, по форме напоминавшими крыши Лондона, обступали неширокие улочки, уходившие в сторону порта и двух больших площадей. Незнающий человек, случайно очутившийся тут, подумал бы, что вернулся в Средневековую Европу, так архитектура Эдеона походила на архитектуру средневековья.
- Нам нужно обойти почти весь город, чтобы попасть во дворец, а это задачка не из простых, - указав на зеркало, теперь ехавшее на его спине, сказал Король. - Но выбора у нас нет.
- Погода хорошая, - рассматривая улицы, ответила Элис. - Самое время для прогулок…
- А что с глазами? - поинтересовался Артувалентиус, заметивший манеру девушки смотреть на всё словно сквозь стекло.
- С глаза… Ты ведь помнишь, у меня вчера была свадьба.
- Я-то помню. Но по тебе и не скажешь, что вчера ты вышла замуж за богатого и знаменитого иного, которого при всём его великолепии ещё и любила.
- Может быть я ещё в это не верю. Вчерашний день я практически не помню, словно я провалилась в кроличью нору, и всё так быстро пролетело у меня перед глазами, а я всё ещё падаю, а нора всё не кончается…
- Я понял. Я всё понял. Конец света, Акадон и прочие неприятности. Но какое это дело имеет к вашей свадьбе?
- Грэбэлл.
- Ах Грэбэлл…
- Понимаешь, если он что-то делает…
- Если он что-то делает, то его кто-нибудь остановит. Твой муж, например. Тебе нет смысла об этом думать.
- Но если он делает это из-за меня, то…
- Ты его не остановишь. Не думай о нём — его дела, это его дела, и к тебе это не имеет никакого отношения. Он просто сумасшедший.
- Сумасшедший… А если он…
- Если что-то и случиться, то у тебя есть, даже если не Эльвентиус, то как минимум я. Тебя в обиду не дадут.
- Хорошо.
- Вот и я говорю — хорошо. И на всё вокруг перестань смотреть, как на редкое дикое животное. Да, это может быть в новинку для тебя, но всё же не стоит так напрягаться. Расслабься. Ты меня поняла?
Демон нахмурился и посмотрел на Алису. Она улыбнулась, и Артур улыбнулся ей в ответ.
- Вот и чудно. Напоминаю — мы идём на встречу к Винсенту Даркнайту, королю Эдеона. Тут его все называют Тёмным королём, и не зря, потому что он холоден и расчётлив, и всякие мелочи как жалость и добро его не волнуют. Однако, не так страшен чёрт, как его рисуют, - весело сказал Валентгрэбэлл. - Ты сама знаешь.
- Определённо, - согласилась Аллисант. - Значит ты приходим к нему…
- Да. Говорить буду я. Ещё в нашей переписке он проявлял к твоей персоне интерес, а это значит, что сейчас, когда он увидит тебя, о которой я практически ничего не писал, то захочет говорить с тобой. Не будем давать ему этой возможности. Вернёмся к нашей легенде. Я — учёный, выходец Арфиса, а ты моя ученица…
- И наши исследования зашли в тупик.
- Да! Поэтому нам и нужен Кристеолисс, артефакт, помогающий в различных делах. И мы пришли к Его Величеству, чтобы попросить помощи.
- А он нам её окажет?
- Всё зависит от того, поверит ли он нам. В особенности тебе.
- Но я ведь должна молчать, так ведь?
- Да, молчать и выглядеть так, словно ты представляешь из себя что-то большее, чем на самом деле. Короче говоря — будь собой, Аллисант, и следи за нашим разговором.
Жители Эвакавта с интересом смотрели на чужеземцев. Их язык казался им крайне интересным, несмотря на то, что они не могли понять и слова.
Когда странники подходили к таверне «Серый дракон», расположенной перед самим портом, их разговор шёл настолько бурно, что все прохожие, даже те, что спешили по своим делам, оборачивались, чтобы посмотреть на них, желая узнать, чем кончится непонятная для них словесная перепалка. Двое демонов, один худой и высокий, а другой полный и низкий, особенно пристально разглядывали гостей столицы. Они говорили на языке демонов, едином для двух миров.
- Что это за народец шляется по нашему городу? - бормотал толстяк в красном пышном наряде, поправляя свою красную шляпу с зелёным пером. - Мне казалось, Винсент сказал их всех проверять.
- Наверное, они прошли проверку. Я бы сам лично пустил бы её, - взглядом указывая на Аллисант, негромко отвечал ему молодой темноволосый демон в длинном зелёном костюме.
- Ах, Джек! Куда идут твои мысли! Хулиган!
- Я не это имел в виду, Фонтер. Взгляни на этого джентльмена, он несёт с собой зеркало, а это подозрительно, я бы его…
- Ты бы его! Ха! Конечно…
- Хотя, меня волнует даже не их внешний вид. Помнишь, Винсент недавно говорил о своём видении…
- А, видение! Неужели ты думаешь…
- Именно! Взгляни — девушка со странным спутником, зеркало…
- Нет, это наверное… Хотя…
- Стоит посмотреть, куда они идут. Тогда мы…
- Смотри! Скрылись за поворотом, значит идут через площадь! Дэзлокк меня побери! Это точно они!
- Осторожней с выражениями, барон. Упоминать имена забытых Богов, да ещё в таком контексте...
- Да замолчи ты, зануда!
Толстяк рассмеялся и снял свою шляпу, достав из неё небольшую бумажку.
- Вот о чём нам надо думать, - сказал он, и его собеседник молча кивнул.
Демоны продолжили свою беседу, очень быстро забыв о странной паре, гулявшей по Эвакавту.
Дворец, высокий, красивый и масштабный, с остроконечными крышами и выступающими балконами, он очень сильно напоминал готические строения Земли, поэтому не казался Аллисант страшным и чужеродным. Эвакавтский Замок был гордостью страны, её чёрной жемчужиной.
Стража, охранявшая дворец, ещё раз досмотрела и расспросила гостей Эдеона, и, не заметив в них никакой потенциальной опасности, впустили их во дворец.
Винсент Даркшейд, высокий и бледный демон с длинными чёрными волосами, сидел на троне, забросив свою правую ногу на один из подлокотников, и бросив левую на пол. Король опустил голову на правую руку и о чём-то думал. Приход гостей не нарушил его мыслей, и лишь когда привратник громко объявил имена пришедших, Его Величество поднял свой взгляд на гостей.
- Merlen, lurren Artur, (Приветствую вас, уважаемый Артур,) - начал Винсент немного устало, и его манера разговора сразу же напомнила Аллисант голос Эльвентиуса. - Nemroll o buytiss, el re tel getorvas? (Вы хотите говорить на этом языке, или предпочтёте тот, на котором я просил вас писать ваши письма?)
- Ker ken, dobur lemah, er logeklaus kangens, ( Я оставлю этот выбор вам, Ваше Величество,) - ответил Артувалентиус, чуть наклонившись. - Em o bur el tedra? (Неужели вы изучили английский?)
- Никак иначе, как да, - с серьёзным лицом произнёс Даркнайт. - Если бы я не мог его воспроизвести, я бы не дал вам выбора. Я являюсь большим поклонником иноземных языков, и мне приносит удовольствие их изучение. Как иначе я могу изучить язык, не тренируясь и не говоря на нём? Мне нужна практика.
- Но вы ведь, простите мою наглость, изучили его не слыша не разу, я писал вам, а вы, - удивлённо произнёс Валентгрэбэлл.
- Не стоит задавать вопросов, на которые я не хочу отвечать, - сказал Винсент, и его тёмные глаза как-то неприятно заблестели. - Вернёмся к делу.
- Конечно, Ваше Величество, конечно… Я пришёл, чтобы просить у вас помощи. Мои исследования зашли в тупик…
- Это я уже понял из ваших писем. Что-нибудь ещё?
- Вы моя последняя надежда!
- Ещё?
- Я… Мы… Мы преследуем высокие цели…
- Определённо. И почему я должен вам помочь?
- Во имя…
- Во имя добра? Во имя Богов? Во имя кого?
- Во имя мира, Ваше Величество. Я начал замечать неприятные факты, которые могут говорить о надвигающемся конце света и…
Нога демона громка упала на пол, и он вскочил с трона.
- Вот оно что, значит вы тоже, - произнёс он, подойдя к Артуру. - Это хорошо. Что именно вы обнаружили?
- Записи о тех печатях, что наложены на большинство древних руин, - ответил ему Валентгрэбэлл, почувствовавший, что их разговор с монархом пошёл в нужном направлении.
- Прекрасно! И что в них?
- Ничего утешительного.
- Что-нибудь ещё?
- Да, старинные рукописи и…
- А она тоже? - резко повернувшись к Алисе, спросил Винсент. - Я хотел сказать… Как вас зовут?
- Её зовут Аллисант Стардаст, - ответил Артувалентиус. - Нас представил ваш привратник.
- Я не слушал. Почему мисс не может говорить со мной сама? Она не знает языка? - обернулся к демону, король. Его лицо странно изменилось и выражало теперь не безразличие, а дикий не удовлетворяемый интерес. - Аллисант? Аллисант, вы сказали?
- Она не будет говорить с вами, - отрезал Валентгрэбэлл.
- Почему? Вы запрещаете?
- Запрещаю. Я не вижу смысла моей ученице говорить о таких вещах с посторонним демосом, тем более с королём и…
- Прошу, я… Она… Я не думал, что… Мои мысли так спутались, простите…
Винсент подошёл к Аллисант и взял её за руку.
- Зачем вы являлись ко мне во снах? - спросил он, будто забыв о словах Артура. - Вы ведь являлись?
- Я… - произнесла Элис и замолчала. Чёрные глаза пронзали её насквозь, но их внимание было ей неинтересно, и даже как-то неприятно. - Простите, я не могу…
- Ваше Величество! - воскликнул недовольный демон.
- Простите, - опустив Аллисант и вернувшись к трону, пробормотал Даркнайт. - Я… Что это со мной? Нет, нет, нет… Простите. Я… Вы…
- Если вы считаете мои исследования ерундой, так и скажите, я пойму, - сменив тон с недовольного на печально-понимающий, сказал Валентгрэбэлл.
- Что вы! - воскликнул король. - Я просто немного… Я видел сон, и там вы… Ваша ученица… Вы пришли ко мне, и она… Она просила меня спасти её народ, народ Чёрного короля и сумасшедшего Змея от смерти. На них шло такое-же проклятье, как и на наши земли… Какой-то ворон был рядом с ней, но вы старались его отогнать, а потом тени и…
- Вряд-ли вам стоит доверять видениям, Ваше Величество, - перебил монарха псевдоучёный.
- Нет, я чувствую. Я… Вы ведь пришли за Кристеолиссом? - говорил Винсент, и его лицо принимало нервно-печальное выражение. - Так ведь? Вы о нём писали…
- Да, - кивнул Артувалентиус. - Но, как я понял, вы…
- Вряд ли вы меня поняли, и даже если и поняли, то поняли скорее всего неправильно, - перебил его Даркнайт. - Аллисант? Вы… Нет, вы оба…
Демон выглядел абсолютно растерянным. Та тактика, которую выбрал Валентгрэбэлл, действовала безотказно — Артур знал о слабостях Его Величества и давил на них, хотя это было плохо видно со стороны. Аллисант не понимала, что заставляет строгого правителя вести себя, как испуганного ребёнка, и разговор, заведённый Артувалентиусом, переставал ей нравиться.
- Ваше Величество, - спокойно обратился к королю псевдоучёный. - Вернёмся к делу…
- Конечно, - бросил Винсент и сел на трон. Его бледное лицо покраснело, и он выглядел так, словно только что участвовал в ожесточённом сражении. - Вам нужен Кристеолисс?
- Именно, Ваше Величество, - кивнул Артур. - Ради спасения миров…
- Len herk louy tebrell, (Это я прекрасно понял,) - нахмурился Даркнайт. - Я не понимаю лишь того, отчего так сильно шумит моя голова…
- Быть может море, Ваше Величество, - абсолютно фамильярным тоном предположил Валентгрэбэлл. - Или те сны…
- Сны?
- Вы говорили, что видели сны, Ваше Величество.
- Да, да… Вам нужен Кристеолисс?
- Именно, Ваше Величество, ради спасения миров и всеобщего благополучия.
Алиса переводила взгляд с Тёмного Короля на Короля земных демонов, пытаясь понять что происходит между ними, что заставляет одного из них теряться и путаться. И, когда весь разговор между дэмосами свёлся к повторению одних и тех же фраз разным тоном, поняла. «Истеричные родители пугают своих детей своей непредсказуемостью, и эта непредсказуемость дальше пугает их даже тогда, когда никакой опасности с её стороны нет. Повысьте голос — и ребёнок истериков сойдёт с ума. Манипулировать такими личностями легче всего, особенно тогда, когда они не видят своей особенности быть восприимчивым к подобным вещам.» - вспомнила она текст какой-то заумной статьи. Его Величество Винсент Даркнайт впадал в абсолютно неконтролируемое состояние полной потерянности, испытывая дикий страх перед говорящим. Что-то в его прошлом толкало его к этому, но ни Алиса, ни Артур не могли точно знать что. Валентгрэбэлл просто заметил, как манера говорить разные фразы по-разному влияет на правителя Эдеона, и решил этим воспользоваться. Его не волновали причины страха Тёмного короля, его волновал только Кристеолисс.
Через несколько минут, наполненных одними и теми же словами, король встал с трона, и, подозвав к себе советника, потребовал, чтобы тот принёс ему заветный артефакт. Очень быстро тот оказался в руках псевдоучёного, и странники покинули монарха, выходя из замка случайно встретив двух придворных Его Величества.
Артувалентиус не понимал, почему Аллисант была им недовольна. Она же не понимала, почему он не понимал её недовольства.
- Я сделал то, что должен был сделать, - спокойно говорил он, разглядывая Кристеолисс. Артефакт представлял из себя кристалл тёмно-розово-фиолетового цвета, по форме напоминавший сердце с круглым отверстием посередине, и использовался обычно для ответов на каверзные вопросы и поиска предметов.
- Но ты довёл его! - воскликнула Алиса.
- У меня не было выбора — я действовал исключительно в интересах своего народа. А то, что за строгостью и жестокостью Винсента таятся подобные не самые приятные подробности, меня не касается. Я использовал возможность, и теперь мы можем искать «Ключник», «Глаз» и, собственно, сам «Ключ». Теперь уже точно.
- Но…
- Аллисант, я понимаю твою способность сочувствовать всем и вся…
- Дело не в этом!
- Не в этом? А в чём же? Хочешь сказать, тебе не было его жалко? Он не понравился тебе своей… Мягкой и светлой душой, запертой в клетку жёсткого образа?
- Мне было его жаль, но лишь потому, что я знаю…
Алиса начала говорить, но не закончила своей мысли. Она расстроенно взглянула на часы, и, словно проснувшись, рванула к шкафу.
- Прости, - только и сказал Король, до сознания которого дошла одна важная мысль. - Тебя это тоже прихватило?
- Не совсем, - вытаскивая из шкафа пальто, пробормотала Элис. - Хотя, если бы мне сегодня не предстояло бы встретить своих родителей, это бы меня не побеспокоило.
- Я не хотел, - начал демон, но Алиса не стала его слушать и быстро выбежала из комнаты.
- Извини, я уже опаздываю! - крикнула она из коридора.
- Удачи тебе! - напоследок крикнул Артувалентиус, усевшийся в любимом кресле Стардаст. Он, довольный своим сегодняшним манёвром, стал немного грустен и печален. Однако эта грусть не продлилась долго — уже через час демон занялся делом, а именно вернулся в зеркало и принялся работать с Кристеолиссом.
Было уже ровно 8 часов. Винсент Даркшейд молча рассматривал Маргарет Паулс, яро сетовавшую на то, что заключённый вчера брак — это глупость и ерунда. Джозэф Валлентгарбэрг смотрел на свои новые ботинки, а Натаниэль Ламенурис переглядывался с Эльвентиусом Даркшейдом, на лице которого застыла наигранная улыбка. Все они стояли возле большого и красивого здания театра «Nemrellet», внутри которого, помимо самого театра находился так же и шикарный ресторан, часто используемый для проведения званых ужинов.
- Мне интересно, - говорила Паулс, злясь. - А вы не следите за тем, чем занимается ваша новоиспечённая супруга? Вот где она? Почему опаздывает? Может она в беде? Вы, случайно, не знаете?
- Я знаю, где она, и то, что она немного задерживается, по-моему скромному мнению, не трагедия, - максимально спокойно, насколько это было возможно, произнёс Эльвентиус.
- Тем более не она одна опаздывает, - пробормотал Джозэф, не сводя взгляда со своих ног.
- Не она одна? - переспросил Винсент Даркшейд, подняв брови.
- У меня… У нашей стороны есть представитель, - пояснила Маргарет, внезапно став слишком спокойной.
- Представитель, - пробормотал Натаниэль. - А…
- Прошу прощения за опоздание! - воскликнул до боли знакомый большинству присутствующих голос. - В Лондоне пробки…
Эльвентиус, с трудом сдерживающий закипающую в нём ненависть, изменился в лице — его губы искривились в ещё более неприятной улыбке, чем до этого.
- Меня не перестаёт удивлять ваша манера появляться там, где вас не только не ждут, но и не хотят видеть, - произнёс он, обращаясь к только что пришедшему Люциусу Грэбэллу.
Люциус ухмыльнулся, но ничего не сказал. Паулс вновь начала свою тираду.
Не прошло и пяти минут, как откуда-то сбоку послышались чьи-то быстрые шаги. За то короткое время, что Грэбэлл и Даркшейд провели рядом друг с другом, оба эмоционально настроились на продолжение войны, поэтому лёгкие спешащие шаги выбили обоих из этого состояния, но, правда, совсем ненадолго.
- Простите, - подбегая к собравшимся, произнесла Аллисант. - Я не хотела нарушать договорённостей, извините, что я немного опоздала…
Эльвентиус положил руку на плечо Алисы и прижал её к себе.
- Всё хорошо, - сказал он её, гневно взглянув на Грэбэлла. - Что же, теперь мы можем начинать.
Званный ужин, заседавший сегодняшним вечером в «Nemrellet», напоминал скорее встречу Сталина и Гитлера за столом переговоров во время Второй Мировой, нежели семейное торжество. Колкости, отпускаемые всеми участниками мероприятия, летали по воздуху, то и дело ударяясь о железные панцири, которыми спасались друг от друга гости. Разговоры, крайне неприятного содержания, лучше не описывать. Всё было настолько плохо, что Эльвентиус решил покинуть ужин с Аллисант спустя полчаса после начала. Родственники и их представитель остались пировать в ресторане — им было что обсудить.
- Вот поэтому я и не люблю такие праздники, - сказал, оказавшись на улице, Даркшейд. - Но, благо, мы уже выполнили все наши обязанности молодожёнов. Разве что подарки не вскрыли.
Он посмотрел на Алису своими блестящими радужными глазами, и она почувствовала ту разницу, самую главную, между ним и другими живыми существами. Эльвентиус Даркшейд никогда бы не стал ей скучен только потому, что его интерес к ней не был смыслом его жизни. Он мог жить параллельно ей, при этом не упуская деталей её жизни, и желая(не фанатично) в ней участвовать. Мастер Тёмного Квартала был глубоким сосудом, наполненным тысячами разных историй, каждая из которых была интересна Аллисант Стардаст только потому, что он имел к ним непосредственное отношение. В отличии от Винсента Даркнайта, Люциуса Грэбэлла и других великих(и не очень) личностей, он был горяч и внутри, и снаружи — его душевный огонь не терпел препятствий, отчего контролировавший себя иной часто срывался, создавая всё новые и новые парадоксы. Он был абсолютно непредсказуем, но непредсказуем в хорошем смысле. Это не пугало, а завораживало. Ему хватало контроля для того, чтобы не вредить ближним, и всех дальних он уничтожал до пепла лишь в том случае, если они выводили из его из себя. Эльвентиус был очень терпелив, даже чересчур терпелив, но когда его терпение кончалось, он превращался в зверя. Тогда огонь его души играл во все аккорды, и тогда он был максимально опасен. Но его непредсказуемость не пугала. Уже нет.
- Что будем делать этим вечером? - спросил Даркшейд, заметив в глазах Аллисант какую-то растерянность.
- Не знаю, - улыбнулась Элис. - Наверное вскрывать подарки. Им ведь нельзя долго быть без присмотра?
- Определённо, милая, - рассмеялся Эльвентиус, а потом сразу же стал серьёзней обычного. - Надеюсь с тобой всё хорошо? Твои приключения окончились без лишних…
- Без, - кивнула Алиса и схватила мужа за руку. - Возможно я тебе о них расскажу что-нибудь…
- Я буду очень рад.
Лондон засыпал спокойно. Спокойно засыпал и Тёмный Квартал, и его хозяин. Не спали лишь звёзды — они, кружась в вечном танце вселенной, с печалью смотрели на Землю и на другие миры. Скоро случится она — самая страшная встреча. И эта встреча изменит всё.
Долго ли её ждать? Нет, она уже совсем рядом. Она мчится со световой скоростью, преодолевая громадные расстояния за секунды. Случилась ли она 7 февраля? Нет, ещё нет, увы…
Лондон спал, спал и Тёмный Квартал, и его хозяин. Спал и Эдеон. Только его правитель не спал. Тёмный Король смотрел на ночной город, пытаясь понять, что случилось с ним сегодня, и кто были те двое, что приходили к нему. Воспоминания покидали его, но он пытался ухватиться за них, чтобы не потерять важные ниточки, связавшие его мир и другой. С каждой минутой это становилось всё труднее и труднее, и в итоге Винсент с горестью бросил это занятие. Был кто-то, кто приходил к нему, или их уже не было — это не имело значения.
Планеты, звёзды, галактики и бесконечный космос — всё исполняло вечный танец вселенной, всё дрожало и волновалось, всё видело и понимало. Но никто из живых, даже те, кто имели представление о Акадоне, даже не могли подумать о том, что случиться. И случиться совсем скоро. До 12 марта осталось 33 дня.
Глава XXXVIII
“День рождения”
Виктор-Джо Даунинг негодовал, его возмущение поддерживал Кэрол Джэрол, который всё ещё оставался в состоянии куража после свадьбы. Эльвентиус молча их выслушивал, улыбался и всем своим видом показывал, что ему всё равно. Малая гостиная стала местом диких разборок, и Чарльз Черманн изо всех сил старался остановить разгорячённых мужчин, однако у него это не получалось.
- Значит ты её отпустил? Туда! К её стерве! - кричал Джо, голос которого уже начинал сипеть.
- Она рванула туда, а ты остался без неё! Какая дикость… Какая наглость! Какая жалость!!! - стонал Кэрол, ползавший сначала возле дивана, потом под диваном, а теперь уже и на нём.
- Нет, друг мой, так не годится! Тебе сегодня миллион, а ты ведёшь себя, как… - начал Виктор, но потом остановился. - Это возмутительно! Лишать Аллисант праздника…
- Я её его не лишал, - произнёс Даркшейд, немного нахмурившись. - Я её отговаривал, но…
- Да что с тобой сегодня? Ты как… Как… Да чтоб тебя! - сбился с мысли Даунинг. - Взял и отпустил свою жену к её психическим родственникам. Разве так можно?
- Ты бы видел, что она мне подарила, - бормотал Эльвентиус. - Ты бы тоже не смог бы потом ей отказать, если бы находился в моём положении.
- А в каком ты положении!? - воскликнул Джэрол, перебравшийся с одного дивана на другой, и стоявший на четвереньках в нескольких сантиметрах от сидящего именинника.
- Уже не в том, но ещё и не в этом, - произнёс Даркшейд.
- Ооооо! - завопил Джо. - Как глубокомысленно! Ты уже начал праздновать?
- А я и не прекращал, - улыбнулся модельер.
- Ты-то да, но он-то! - рассмеялся Виктор. - Знаете, к чёрту Грэбэлла!
- А он тут причём? - удивился Кэрол и посмотрел на Эльвентиуса, на лице которого отобразилось искреннее блаженство.
- Празднуем, господа, - сказал Даркшейд. - А наши с Аллисант отношения, это наши отношения, и ни вы, ни Грэбэлл, ни кто-либо ещё к ним не причастен. И не имеет права вмешиваться в них, даже под предлогом жизни и смерти. Я её люблю, и не желаю ограничивать её свободу. Если что-то случиться, я буду первым, кто прибежит ей на помощь. Надеюсь, вопрос закрыт. Празднуем, господа!
Аллисант была в приподнятом и одновременно с этим печальном настроении. С одной стороны её сердце грела мысль о том, как счастлив был сегодня её лучший и самый близкий друг, а с другой на её душу падала тень, которую ничем иным кроме как «тенью Грэбэлла» она назвать не могла. Утром 13 февраля, ещё до того, как сердобольная Алиса вручила своему мужу самый главный подарок, ей позвонила Маргарет Паулс. Их разговор не продлился и минуты, но оставил на настроении Элис такой отпечаток, что этим день можно было бы и закончить, даже не начиная. Есть у некоторых людей такое свойство — всё портить. И Маргарет Паулс была одним из тех одарённых людей, способных на вездесущее уничтожение всего хорошего и прекрасного. Она называла это изменением мира к лучшему, а Даркшейд, который к счастью об её последних выходках не знал(Алиса специально о них умалчивала), назвал бы это hembeterros(издевательством) и убил бы одарённую деву Марго.
Отдав Эльвентиусу подарок, который ему очень и очень понравился, Стардаст поспешила к матери. Та почему-то перебралась за город, и жила теперь в небольшой «деревне» рядом с Лондоном. Добраться до неё было нетрудно, но и не совсем легко. Аллисант пришлось сесть на автобус и два часа провести в глубоких размышлениях, а так же в пути. Дабы не скучать и не унывать, загрузив своё сознание теми идеями, что были высказаны Паулс в коротком телефонном разговоре, и помимо этого заняться чем-то полезным, девушка взяла с собой Кристеолисс. Она начала настраивать артефакт, изучать его и пытаться подстроиться под его особенности. Кристеолисс любил говорить, но не всегда и не обо всём, и чтобы попросить его найти «Ключник», «Глаз» и «Ключ», ей надо было сначала войти к нему в доверие.
Оказавшись вдали от Лондона, и Тёмного Квартала в частности, Аллисант уныло зашагала по улочкам небольшого поселения. Ещё не цветущие иссушенные зимой деревья царапали небо своими колючими ветками, серые облака неслись куда-то неясно куда, и ветер, стремительный и неприятно жёсткий, гнал Алису по печально старой дороге в сторону дома с алой крышей.
Снаружи дом Маргарет Паулс не выглядел страшно ужасным, он выглядел неприятно, категорически неприятно, быть может даже чуть отвратительно, но не ужасно. Любой обычный человек, житель этой же деревеньки, сказал бы, что Паулс живёт в очень милом и опрятном домике с красивым внутренним двориком и ухоженным(хотя ещё и не зелёным) газоном.
Номер дома «76» вгонял Аллисант в стресс, как и красивый тёмно-зелёный заборчик, огораживавший небольшую каменную дорожку и крыльцо от посторонних людей, как и аккуратный почтовый ящик, на котором водостойким маркером было выведено: «М+П», как и холодный февральский воздух, как и весь мир, почему-то чересчур парадоксальный сегодня.
Алиса постучала в белую дверь, на которой так же, как и на стене дома, была нарисовано число 76, и в доме сразу же кто-то зашевелился. Так шевелятся тараканы, когда кто-то случайно или нарочно тревожит их, замечая их тайное убежище. Мысль о тараканах острыми когтями впилась в сознание Элис, и когда дверь открылась, и за ней стоял самый обычный человек, девушка не на шутку удивилась. Потом, правда, забыв о жуках, она удивилась ещё раз — перед ней стояла не Маргарет Паулс.
- День добрый, - улыбнулся ей смуглый молодой человек с коричневыми кудряшками и пышной бородой, носивший голубую рубашку в белую клетку и синие джинсы. - Мы тебя уже заждались, Алиса. Что, пробки?
- Пробки, - пробормотала Элис, подумавшая о том, что она, наверное, ошиблась адресом.
- Да, Лондон — город больших возможностей, но, при этом и больших оплошностей, - рассмеялся мужчина.
- Питер? - донёсся откуда-то сверху женский голос. - С кем ты разговариваешь?
- С кем? С твоей дочерью, милая! - ответил ей, обернувшись Питер.
- Что!? - завопила Маргарет, быстро спускаясь вниз. - Ах ты испанский чёрт!
Паулс прибежала к входной двери, приобняла Питера, и, положив голову ему на плечо, улыбнулась Аллисант.
- Вот ты и приехала, - сказала она непривычно весело. - Всё нормально?
- Да, - коротко ответила Алиса. - Более чем.
- Тогда — входи, - рассмеялась Паулс.
Алиса послушно вошла, и Маргарет с неким Питером, о существовании которого Аллисант не могла и догадываться, зашевелились и засуетились, громко обсуждая куда им лучше повести гостью. Определившись, они позвали Элис на кухню.
Кухня, как и весь дом Маргарет Паулс, была не так ужасна, как предполагала Стардаст, но и никак не шла в сравнение с её кухней или с кухней того же Даркшейда — она была шаблонно чиста и правильно составлена, в ней не было ничего особенного, и она ничем не могла удивить, со временем это, возможно, начало бы раздражать, но Аллисант не жила в доме с алой крышей под номером «76», и её это мало волновало.
- Вот мы и встретились! - воскликнул Питер, когда мать и дочь уселись по две разные стороны стола. - Я так ждал этого момента, Элис, так ждал! Это надо отпраздновать, у нас как раз где-то было шампанское…
- Я не пью, - прервала поток радостных речей Алиса, которую напрягала искусственная атмосфера любви и понимания, царившая в этом доме.
- Оооо! Такая серьёзная и правильная… Моя девочка! - умилилась Паулс, и Аллисант криво улыбнулась. - Знаешь, возможно я была чересчур… Токсична? Скажем так… Но… Времена меняются…
- Теперь ты не против моего брака? - предположила Элис, почувствовавшая, как по её спине побежали мурашки.
- Нууу… - протянула Маргарет. - Можно и так сказать.
Мужчина, достававший из шкафа бутылку не самого дорогого шампанского, рассмеялся.
- Поиграешься с ним и успокоишься, это нормально, - подмигнула дочери Паулс. - Мы все так делаем…
- Марго! - воскликнул Питер, открыв бутылку шампанского и повернувшись к столу.
- Да ладно тебе, Пит, мы, женщины, все такие! - рассмеялась женщина. - Да, Элис?
Аллисант молча кивнула, стараясь не делать лишних движений, чтобы не стать жертвой двух страшных неадекватных чудовищ.
- Вот, я ведь тебе говорила! Говорила? Да! - воскликнула Марго, наблюдая за тем, как Питер разливал шампанское в три бокала.
- Я не пью, - повторила Алиса.
- Да ладно тебе, - подмигнул ей Питер.
- Мы не скажем Эльвентиусу, - ухмыльнулась Паулс.
- Дело не в нём!
- А в ком же ещё? Никак у тебя появился кто-то ещё?
Маргарет Паулс смотрела на Алису игривым взглядом, и от этого взгляда девушку тошнило. Наигранная, фальшивая и абсолютно отвратительная лояльность, с которой женщина обращалась к ней, вызывала брезгливый страх. Однако ни Маргарет, ни Питер не воспринимали реакцию Элис всерьёз.
- Что ты! - увидев некое смущение в глазах дочери, крикнула Марго. - Чувствуй себя, как дома. А, Элис? Кстати, я не познакомила тебя с Питером. Алиса — Питер, мой муж, Питер — Алиса, моя дочь.
Питер пододвинул женщинам бокалы и громко рассмеялся.
- Да, мы женаты, - подтвердил он таким же неприятно восторженным тоном.
- И счааааастливы! - протянула Паулс, отпивая из бокала шампанское. - Вы с Элом тоже?
- Его зовут Эльвентиус, - поправила Маргарет Алиса.
- Значит не очень, - сделал вывод из её слов Питер. - Если бы меня моя жена называла Питер Хаустер, я бы повесился!
- Да, я тоже бы подобное не пережила, - улыбнулась Марго, отпив из бокала ещё немного алкоголя. - Но, все люди разные… Дома у всех разные, традиции и так далее, и так далее…
- Мне казалось, что ты позвала меня, чтобы, - начала Элис, желая как можно быстрее покинуть неприятный дом.
- Ах! Милая, все эти… Да, конечно, я помню, - перебила её женщина. - Питер, можешь, пожалуйста, проверить как там наш…
- Конечно, - не дослушав жену, ответил Хаустер, быстро ретировавшись с кухни.
Смуглый мужчина скрылся вглубь дома, напоминавшего страшный тёмный лес, и Маргарет резко изменилась в лице. Наигранная радость растворилась и показала её истинное настроение — элегантные губы сжались, большие глаза уменьшились под натиском нахмурившихся бровей, и Паулс стала похожа на саму себя.
- Мы с Грэбэллом подали документы в СВИИ, - сказала она то же самое, что и говорила несколько часов до этого. - И эти документы на многое способны, милая.
- Например? - спросила Аллисант, вспомнившая о том, что действия Грэбэлла уже волновали её сознание.
- Например… Кхм… Ну… Мы с Люциусом хотим, чтобы ваш глупый брак признали незаконным и чтобы ваше общение было сведено к нулю, то есть чтобы СВИИ решил отодвинуть момент свадьбы, оставив вас в положении ожидающих жениха и невесты, а потом, поняв, что бракосочетание не может состояться, вас просто раскинули подальше друг от друга, - с большим удовольствием принимая новую дозу шампанского говорила Маргарет.
- А зачем? - спросила девушка, внутри которой всё оборвалось от одной мысли, что злой план Грэбэлла может стать реальностью. А он мог, ведь СВИИ…
- Затем, милая, - продолжила говорить Паулс. - Затем, что вы оба… Особенно ты. Нет, он. Неважно! Вы не подходите друг-другу. Иной миллионер и…
- Он далеко не миллионер.
- Далеко не! К чёрту его! К чёрту Эльвентиуса Даркшейда! Зачем он тебе? Его тайные делишки, этот гнилой квартальчик… И вся эта ерунда. Затем мы и спасем тебя от него. Незачем. Но ради идеи…
Тёмный Квартал, его Мастер и прочая «ерунда» имела в жизни Аллисант более важную роль, чем думала Маргарет Паулс, однако тогда и поведение Люциуса Грэбэлла имело более сложный посыл, нежели простое следование идее. Разговор за столом закончился небольшим скандалом, во время которого Аллисант Стардаст успешно удалось сбежать из клетки под номером «76»
...Чарльз сказал Аллисант, тихо и очень нервно, что господин ушёл «к водам». Девушка сначала не поняла, что именно имел в виду слуга, но, когда он напомнил ей о событиях, произошедших 19 декабря в одной из лабораторий The Silence, молча кивнув, отправилась к мужу.
Эльвентиус лежал в воде, и на поверхности находилась только его голова. Руки, ноги и само туловище плавали в прохладной прозрачной жидкости и не двигались. Он не тонул, а уютно и расслабленно проводил время на камне, выходившим в комнату. Даркшейд выглядел так, словно спал, но на самом деле был в полном сознании и слышал и чувствовал всё, что происходило вокруг.
Когда Алиса переступила порог закрытый для многих гостей знаменитой квартиры комнаты, её неизменный посетитель дрогнул и улыбнулся, не открывая глаз.
- Nemur lebest – stadast o rum nemelo… (Когда всё небо почернело — звёздная пыль спустилась на землю…) - пробормотал он. - Где тебя мотало эти 5 часов? Ты столько всего пропустила…
- Там, где даже тени танцуют похоронный марш, - ответила уставшая девушка, подходя к купальщику. - В доме под номером «76».
- Звучит красиво… И одновременно с этим зловеще, - открыв глаза и взглянув на Алису произнёс Эльвентиус, необычно спокойный сегодня. - Знаешь, чтобы я не делал, я всё думал о том, что ты скитаешься по этому тёмному миру, скитаешься и всё ищешь эту проклятую ведьму…
Стардаст села на прохладный пол и улыбнулась.
- И это было бессмысленно, ничего большего я от неё не узнала, - вздохнула она, погладив именинника по голове.
- Ну и дамочка… Столько времени ты провела в пути к ней, а она решила просто над тобой поиздеваться. Дикость, чистая ди… Ты, наверное, хочешь есть?
- Не знаю.
- Определённо, столько времени ты ходила по чужим местам и…
- Маргарет умеет отбивать любой аппетит, так что нет. Как всё прошло?
- Хорошо. Но с тобой было бы лучше. Уже лучше. Раза в три. Нет, в четыре!
Алиса тихо рассмеялась. Слова Маргарет Паулс вгрызались в её голову, никак не желая из неё уходить. Повторять их Эльвентиусу девушка не имела никакого желания, однако это, по их мнению, было единственным способом избавиться от головной боли. Мнение злых слов Стардаст не интересовало, и она просто молчала тогда, когда они требовали от неё разговора. Эльвентиус это замечал, но, чтобы не пугать своими мыслями супругу, делал вид, что всё вокруг него мирно и спокойно. Его знания, та забытая им самим мудрость, вернувшаяся сегодняшним утром, была сильнее и могущественней всех тех глупых затей Грэбэлла, всех его планов и желаний, однако над ним, как успел выяснить Даркшейд, стоял кто-то, кому его поведение нравилось, и этот кто-то мешал любому вмешательству в его жизнь. Иной смотрел на Аллисант своими разноцветными глазами и видел, как её лицо, всегда задумчивое и чем-то увлечённое, следило за ним, но теперь открыто, не исподтишка. И это его завораживало.
- Что ты… - шепнул он. - Если они и хотели бы…
Эльвентиус прервался и вновь принял случайно слетевший с него вид ничего незнающего существа.
- Они это сделают, - ответила ему Алиса.
- И что от этого? Думаешь кто-то в силе остановить Пожирателя миров? - спросил Эльвентиус, чуть мрачнея. - Я сам не могу. Боги, и те…
- Я просто не знаю, что их сумасшествие принесёт в мир.
- Они сами не знают.
- А что, если…
Даркшейд, не выходивший из образа незнающего мир существа и выглядевший максимально невинно, улыбнулся.
- Я разорву их на части, - сказал он. - И от них не останется ничего. Никто и не посмеет мне перечить. Уже нет, Аллисант. Не думай об этом.
Эльвентиус приподнялся, и его плечи оказались на воздухе. Элис устало легла на одно из них, и иной закрыл свои глаза.
- С днём рождения, - пробормотала Алиса, забывая неприятности сегодняшнего утра.
- Спасибо. Ещё раз за всё.
Глава XXXIX
“На политической арене”
Ситуация в мире накалялась. Об этом, правда, писали только британские и российские газеты. США, якобы чтобы не сеять панику, а на самом деле из нежелания лезть в невыгодные конфликты, говорили о том, что всё произошедшее трагическая случайность, и что подобное не повторится. Германия, Италия и Франция старательно усиливали гражданскую оборону, нанимали новых солдат, обучали полицейских особым приёмам, хотя всё это вряд ли помогло бы, если бы атаки повторились бы вновь. Япония абсолютно спокойно молчала, делая вид, что ничего не было.
Что же произошло? Первым удар принял Лондон. 13 января фанатики, именуемые русскими «шаманистами» из-за их причудливой одежды, разгромили Вестминстерское аббатство. Точного количества пострадавших СМИ не называли, однако любой человек мог предположить, что их было много. Очень много.
Вслед за этой трагедией шли другие: Нью-Йорк, Санкт-Петербург, Париж и Берлин подверглись подобным атакам. После недолгого перерыва фанатики напали снова, в этот раз в их список вошли Глазгоу, Вашингтон, Москва, Рим и Токио. Общественность бурлила, трещала по швам и на каждом углу кричала о том, что новая террористическая организация мечтает стереть цивилизацию с лица Земли. Они были отчасти правы, но, из-за узкости своего мировоззрения, не видели главного — на поле играли не обычные люди и даже не экстремисты, а подвластные высшим силам марионетки.
Переживало и то сообщество, что простым смертным казалось выдуманным и просто несуществующим. К нему относились и «людские» организации.
Агентство реагировало на всё парадоксально, впрочем, как и обычно — Грэбэлл давал своим людям разные указы, агенты бродили по Лондону, а потом и по Глазгоу, делались какие-то попытки что-то узнать и изменить, но все они ни к чему не приводили, потому что сам Люциус не был взволнован грядущими смертями, его мысли были направленны в другое место… Он подавал документы в СВИИ, спорил сам с собой, смеялся, оставаясь наедине со своим неврозом, а по ночам горько плакал, но несмотря на всё это не сдавал позиции.
Отряд Экзорцистов перелопатил всю столицу, но так и не нашёл для себя ничего интересного, поэтому решительно занялся своими делами. Однако, после трагедии в Глазгоу, обнаружил какой-то артефакт, взволновался и принялся ловить фанатиков в сети. То ли сети были дырявые, то ли фанатики не желали быть пойманными, но из этой «рыбалки» ничего путного не вышло.
В The Silence сначала не думали о проблемах Британии, у учёных было много своих дел, связанных, например, с Вандемаром, но и их внимание «шаманисты» привлекли. Это случилось после нападения в Нью-Йорке, в тот момент, когда на оборудовании многочисленных лабораторий забегали неясные сигналы. Учёные, тяготевшие к физическим явлениям, бросились изучать фанатиков. Удавалось это плохо, но The Silence занималась делом.
Академия Максима Ардина оплакивала погибших 13 января. Среди них были многие ученики Академии, а так же Лит Айдан и Питер Подс. Уже виденные смерти заставляли мутантов беспокоиться и изучать проблему фанатиков максимально упорно. Результатов, а именно какой-либо определённости, это не давало, однако мутанты изо всех сил пытались сделать смерти своих собратьев не напрасными.
Мир иных тоже переживал, по-своему, но переживал. Волшебники из закрытой на замок Академии, богатые и не очень иные, создания ночи(глоты, найткуиры, вампиры и так далее) вспоминали старые истории и предсказания, пытались предупредить дальнейшее распространение «заразы» фанатизма по людскому миру, но ни с чем не справлялись.
Совет Волшебников и Иных проводил многочисленные заседания, походившие больше на постановки деревенского театра, играя активную деятельность. В этом не было смысла, но все, включая Катэйн-Рэно Джэрокс-Саншайн, чувствовали себя прекрасно. Роль героя, спасающего мир от беды, нравилась всем без исключения.
Тёмный Квартал, а так же прилежащий к нему с северной стороны Тёмный рынок, на котором продавались исключительно товары для тёмных волшебников, практически никак не действовал. Да, на стенах висели плакаты, сообщающие о грядущей беде, да, народ учили вести себя в критических ситуациях, да, всё это было, но это не шло ни в какое сравнение с слаженной работой других организаций. Эльвентиуса Даркшейда даже обвиняли в занятии ерундой, но он это игнорировал.
Если говорить о Даркшейде, ему, после его дня рождения, стало значительно труднее. Не хуже, но труднее. Определённо, встреча с самим собой пошла ему на пользу, однако проблем у него не убавилось, а наоборот стало больше. Собранная душа стала привлекать разбежавшиеся много лет назад маски, а те, в свою очередь, лезли в личное пространство и так раздражённого иного.
Пожиратель миров, которым Эльвентиус являлся всегда и везде, протестовал против каждого движения своего вынужденного брата, и делал это не из-за потребности, а ради протеста. Иной боролся с самим собой, но уже внутри себя, отчего эта борьба становилась чуть сложнее. Тут, внутри, ударить по стене не удастся — она треснет, рухнет, и потом целый день(а то и два, и три, и четыре) будет болеть голова. Пожиратель миров бастовал, Эльвентиус с ним не спорил, а просто пытался отстранится от его криков и избавиться от лезших отовсюду масок, что получалось плохо. В какой-то момент Даркшейд устал от постоянного шума и, чтобы отдохнуть, нырнул в своё личное «озеро» с головой. После этого, чуть не задохнувшись и не погибнув буквально у себя дома, Пожиратель умолк и лишь изредка бубнил что-то невнятное себе под нос. Маски тоже на время отступили.
Эльвентиус проводил всё своё свободное время, не занятое борьбой с самим собой и со своими масками, с Аллисант. Она часто пряталась в свою квартирку на Трафальгарской площади, но когда приходила в малую гостиную Золотого Замка доставляла ему столько приятных чувств, что часто после этого он целую ночь не спал, приходя в себя. Странно, но после свадьбы отношения Стардаст и Даркшейда стали ещё менее похожи на «традиционные» принятые в обществе отношения. Эльвентиус старался не ограничивать свою жену, временами выражая своё бешеное беспокойство, а Алиса не задавала лишних вопросов тогда, когда внутренняя борьба её супруга выходила за границы его подсознания. Они оба, и Элис, и Эльвентиус, играли в интересную игру по общим правилам, и именно поэтому эта игра существовала и имела такой успех. Отбросим в сторону эмоции — есть только шахматное поле. Фигуры двигаются по нему в определённом порядке и по определённым законам. Если их нарушить, то игры не будет. Часто партнёры не берут это в расчёт и играют так, как им хочется. Из-за этого отношения разрушаются.
Однако шахматная партия Эльвентиуса и Аллисант всё не кончалась и не кончалась. Даже тогда, когда у их игры появлялся наблюдатель, желавший выкрикнуть: «Шах и мат!», они умудрялись не останавливаться и продолжать играть. Их целью было не количество побед, а длительность процесса, и различные условности их мало волновали.
Трудности в их отношениях, как и везде, были, но они не мешали им играть. Даже политическая ситуация, становившаяся всё опаснее и опаснее, даже авантюры сумасшедшего главы Агентства, даже конец света — ничто их не останавливало. Возможно их успех состоял в том, что они были обращены друг к другу, а не к миру, и в том, что несмотря ни на что они продолжали оставаться самими собой, а не превращались в одинаковые части единого целого. Нельзя сказать, что они не пытались создать что-то общее — они работали в симбиозе, поэтому их союз был хоть и не всепоглощающим, но крайне приятным им обоим.
Никто не мог почувствовать тонкость душевных взаимодействий в паре Эльвентиуса Даркшейда и Аллисант Стардаст, но почти все ощущали тревогу и нарастающую с каждым днём опасность.
Фанатики, терроризировавшие мир, переставали скрываться, просто бродили по улицам, пугали прохожих, нападая на них… Вот-вот на арене должен был появится главный герой, но его всё не было. Ожидание чего-то большого и ужасного в некотором смысле расслабило иных и людей. «Если что-то грядёт мы заметим» - думали они. Думали и просчитались. Акадон пришёл тогда, когда никаких видимых предпосылок к этому не было. И застал всё человечество врасплох.
Глава XXXX
“Добро пожаловать в ночной кошмар”
Оглушительный смех сводил с ума. Самый сильный иной смеялся, хотя в том, что только что сказал Эльмерто Приврилли, высокий пожилой иной, являвшийся главой СВИИ, не было ничего смешного. Его слова пугали, вводили в ступор, но не смешили никого, кроме Эльвентиуса Даркшейда. Хотя и он смеялся не из-за ситуации, а из-за того, что снова оказался прав. Чудовищно прав. Прав тогда, когда уже ничего нельзя было сделать.
Зал, в котором находился полукруг, состоящий из трибун, собрал немногих влиятельных созданий сегодня, однако их встреча была важнее всех предыдущих и, возможно, последующих за ней собраний. Грэбэлл, Виссенштафлер, Фрай, Валлентгарбэрг, Шахэнбэстэрр(глава Отряда Экзорцистов), братья Уитглоу, Найткроу, Мур, чета Саншайнов, Даркшейд, Стардаст и Приврилли встретились сегодня спонтанно, внезапно и быстро. Эльмерто сообщил всем пришедшим о том, что Акадон, много тысяч лет назад проклятый и забытый, вернулся или пытался вернуться, и что его действия приведут к ближайшей гибели большинства существующих миров. Выслушав его пламенную речь, Даркшейд рассмеялся.
- Эльвентиус, - пробормотала Катэйн-Рэно, после свадьбы Даркшейда ставшая ещё более одержимой по отношению к нему. - Прошу, сейчас не время…
- Нет, нет, - покачал головой Шахэнбэстэрр, невысокий полный мужчина средних лет с заметной залысиной и пышной седой бородой. - Его Ве… Кхм… Он прав.
- В этом нет ничего смешного, - раздражённо буркнул Грэбэлл. - Это конец вселенной! Что прикажете нам делать, наш смешливый господин?
Эльвентиус перестал смеяться и посмотрел на Люциуса.
- Господин? Похвально, вы учитесь на ошибках, мой друг, - сказал он немного хриплым голосом. - Но приказывать я вам не буду. Я уже пытался — я кричал, я стонал, я бился головой об стены, и никакого эффекта это не дало.
- Не время для старых обид! - воскликнула Джэрокс. - Эльвентиус!
Фанатичная дива упала на колени перед своим идолом, а тот, не поняв её жеста, с омерзением отошёл от неё.
- Скажите, прошу, я вас правда очень прошу, Эльвентиус… - начал Эльмерто, выйдя из-за кафедры. - Расскажите нам об Акадоне или… Просто о том, что мы могли бы…
- На это есть время? - ухмыльнулся Даркшейд. - Вряд-ли. Мой совет всем вам — хватайте вилы или факела и молитесь. Он любит молитвы.
- И что, вы ничего не собираетесь делать? - возмутился Саншайн.
- Я уже делал, я устал от этого бессмысленного карнавала, от этих… Вот если бы вы все были больной heplette(планетой), я бы вам помог. А так, увы…
Эльвентиус подошёл к краю сцены, а потом обернулся и посмотрел на Аллисант. Она, стоявшая в окружении странных неестественных фигур, выглядела обескуражено и абсолютно потерянно — так выглядят люди, только что пробуждённые ото сна, и не понимающие, что есть реальность, а что есть ночной кошмар. Вид этого несчастного маленького создания заставил его остановиться.
- Мы слишком редко видимся, - сказал Даркшейд, словно забывшись.
- Будете действовать так же, и вовсе не увидитесь, - заметил Люциус. - Не будет ни вас, ни её, ничего не будет.
- Я буду всегда, - вновь захрипев сказал иной. - Если всё так плохо, хорошо, вернёмся к политике. Акадон всегда бьёт хаотично, никогда не действует наперёд — у него есть только набросок будущего сражения, который он видоизменяет в зависимости от ситуации…
- И как нам поможет вся эта ерунда? - перебил его Фрай. - Будем лупить по фанатикам вашими словами? Или речами? А, нет, у вас ведь есть книга… Ей и будем лупить!
- Мартин, - одёрнул его Виссенштафлер.
- Всё уже слишком плохо для подобных речей, - начал Найткроу. - Академия в его руках, и он переместил в неё какие-то старые руины…
- Ах! Чудесно! Почему же вы тогда не там? - спросил у него Даркшейд, лицо которого из радостного становилось взбешённым.
- Я решил, - начал Приврилли.
- Ах, ты решил! Он решил! Божественно! Край мира уже виден из окна, а он, видите ли, решил! У вас обоих голов нет на плечах? Или она у вас одна на двоих? - прокричал Эльвентиус, обратившись к братьям Уитглоу.
- Мы… - начал было Генри.
- О, забудем об этом. Где он сейчас?
Виссенштафлер достал из кармана какой-то прибор и печально вздохнул.
- Где-то там, - имея в виду Мон-Коньексмент, сказал учёный.
- Тогда мы пойдём туда, или те, кто хочет туда идти или все, - кивнув, сказал Эльвентиус. - Я уже сообщил Чарльзу, и он… Да, он уже… Хорошо. Одной проблемой меньше…
Иной ходил по кругу, и его лицо изображало самый глубокий мысленный процесс.
- Вы ведь не против стать героями угасающего мира? - спросил он, остановившись, и оглядев собравшихся.
Эльмерто открыл рот, чтобы что-то сказать, но не произнёс ни звука. Откуда-то сверху в его голову прилетел большой кристалл. Разбившись и снеся голову главы СВИИ, он упал на пол. Подписавшие своим молчанием согласие на войну с синим безумием дёрнулись и посмотрели в сторону, откуда прилетело оружие.
- Топппроо посшаллофать в нащнои кааашмааар, - прошептал «шаман», стоявший на последней ступеньке трибун.
- Hetreu gell danres, (Значит будем играть по вашим правилам,) - даже не взглянув в сторону убитого, произнёс Даркшейд. - Lerb ven o marto sen Akadon! (Да начнётся война с сумасшедшим Акадоном!)
Глава XXXXI
“Его крепость”
Голубой цвет, вечный спутник Акадона и главный признак его прихода, осветил здание СВИИ так, как молнии освещают темное грозовое небо. Окна здания одновременно разбились, и из них наружу выпрыгнули небольшие синие зверьки — их тела напоминали собак, а морды обезьян. Улица, полная иных, стала местом ожесточённого сражения между живыми созданиями и магическими иллюзиями, вокруг воцарил хаос, всё задвигалось и зашевелилось, задышало тем адским безумием, что нёс в себе Акадон. Сквозь всё это, уверенно и слишком спокойно, словно отстранёно, пробирался Эльвентиус Даркшейд. Его левая рука крепко впилась в запястье Аллисант Стардаст и не отпускала её ни на секунду. Периодически иной оборачивался, чтобы посмотреть на девушку, и тогда он видел её напуганные потерянные глаза. В эти короткие моменты он терял свою уверенность и становился сам не свой, словно кто-то хватал его за горло и не давал дышать, отчего его лицо чуть-чуть синело.
Добежав до Молчаливого переулка и спрятавшись за большими металлическими коробками, в которых обычно лежали какие-то особенно ценные товары для магазинов, Эльвентиус и Алиса, оба, не договариваясь, закрыли свои рты руками.
- А ты знаешь, что это значит? - спросил удивлённый иной, не убирая руку ото рта.
- Не знаю, - ответила Элис и быстро одёрнула руку. - А что?
- Забавно, - улыбнулся Даркшейд, положив руку себе на плечо. - Это знак истинных… Знак Акадона, один из.
- Кажется, я помню что-то похоже…
- Да, есть три, которые мы с тобой в теории можем использовать, и это один из них.
- Странно.
- Я бы сказал интересно.
- Но странно.
- Конечно.
Эльвентиус тяжело вздохнул и весело рассмеялся.
- Я много времени думал, что умру, когда это всё случится, умру от бессилия и собственной бесполезности, - говорил он, и за его спиной тёмной тенью двигалось что-то инородное. - Но мне не страшно и даже не больно, мне смешно. Хотя, ничего смешного в этом нет.
- Да, - медленно протянула Алиса, следя за странными телодвижениями тени.
- Кстати, - опустив руку, начал иной. - Я совсем забыл…
Элис кивнула, нахмурившись, а странное нечто замерло, прижавшись к стене. Алиса следила за ним, и прошло около двух минут, когда она поняла, что её собеседник молчит. Он стоял напротив неё, смотрел на неё и молчал. Впрочем, как и обычно.
- Что ты забыл? - заметив на себе заинтересованный взгляд Даркшейда, спросила девушка.
- Когда у тебя день рождения? - улыбнулся Эльвентиус.
- А… - сбилась Алиса. - 19 мая.
- 19 мая… Точно! Как я мог…
- Это так важно?
- Конечно, я не простил бы себе, если бы забыл и…
- Но ведь Акадон…
- Да, Акадон! Слушай, а ты планируешь его пригласить? Я просто имею не очень хороший опыт по приглашению ближайших родственников на подобные мероприятия и…
- Они сказали, чтобы мы следовали за ними, как только выдастся возможность, а…
- Грэбэлл сказал, милая, а ещё он говорил, что не использует магию, и он же переместил всех к Академии. Иронично, не правда ли?
- Но…
- Ты боишься конца света? Неужели ты думаешь, что я позволю им…
- Нет, нет, я не… Наверное, я не его боюсь.
Иной дрогнул и странно улыбнулся. В его увлечённом уверенностью спокойствии появилась небольшая брешь, и через неё в его душу стали проникать сомнения. За сомнения, как за последнюю надежду, цеплялись его выгнанные много лет назад маски… Настроение Эльвентиуса резко испортилось.
- А кого же ты боишься? - спросил он, чуть взволнованно и злобно, готовясь приступить к мгновенной расправе над тем, кто посмел напугать его любовь.
- Того, кто стоит за твоей спиной, - тихо ответила Алиса. Тень расстроенно покачала головой, и Даркшейд, обернувшись, увидел это.
Собранная воедино душа была готова вновь расколоться, но присутствие рядом Аллисант Стардаст спасло ситуацию — Эльвентиус только неуверенно усмехнулся.
- Gerben taer lebesskut… (Чёртовы маски…) - пробормотал он. - Верно, нам и правда пора последовать примеру нашего общего знакомого…
- Что с тобой? - спросила Алиса, услышав в голосе иного лёгкое удивление и даже страх.
- Это не я, хотя они и считают, - взглянув на Элис, начал Даркшейд, но сразу же замолчал. С улицы в переулок начинали забегать фанатики. - Нам пора. Возможно я объясню тебе позже. Мы оба всё друг другу объясним…
Замок Мон-Коньексмент сегодня был необычно прекрасен. Волнения, ужас, страх — всё это делало его величественнее и красивее. Закрытие Академии и ворот замка привело к тому, что Мон-Коньексмент остался без присмотра на время, которое нужно было Акадону для того, чтобы превратить его в своё убежище. Определённо, если бы Академия оставалась бы в руках магов сегодняшних жертв можно было бы избежать, но, увы…
Снаружи замка собрались «солдаты». Это были иные, в основном маги, узнавшие о нападении Акадона и принявшие решение сражаться с ним лично, не на местах, а в самом эпицентре событий. Помимо решившихся на отчаянный поступок энтузиастов, пред вратами Академии оказались и эльфы. Эльфы, а именно их главный генерал Вернер Суитси и его личные отряды, собрались защищать и так шаткий мир от полного уничтожения. Ко всем этим поистине храбрым иным присоединились Грэбэлл в сопровождении Фрая, Валлентгарбэрг и Шахэнбэстэрр, Уитглоу-Оутом и Уитглоу-Саффер вместе с Мигеей Мур, а так же супруги Саншайн. На месте их уже ждал Майкл Виссенштафлер, трепетно расстанавливавший какие-то электрические приборы возле эльфийских шатров.
- Вот и вы, как хорошо! Боюсь, вот-вот всё начнётся, - произнёс учёный, встречая главу Агентства.
- Мы не готовы к этому, - печально произнёс Вильгельм. - Никто не готов…
- Ier lenna hagiri(Прошу прощения, что прерываю ваш разговор), я должен искать Даркшейда, где он? - вмешался в их беседу Суитси, единственный иной предпринявший должные меры после заявлений Эльвентиуса в СВИИ. - Вы знать?
- Он должен был следовать за нами, - достав из кармана часы и посмотрев на них, произнёс Фрай. - А знать где быть наш верный товарищ, мы не знать!
Мартин неприятно рассмеялся, но эльф не понял его шутки.
- Вы ведь знать опасность его прихода? - тихо спросил генерал.
- Мы знаем, - кивнула Катэйн-Рэно. - И Эльвентиус обязательно…
- Да где же он тогда!? - воскликнул Саншайн, лицо которого, как обычно, не выражало никаких эмоций.
- Там, где звёзды, - загадочно предположил Вернер и отошёл от новоприбывших.
Братья Уитглоу отошли к стенам родного замка вместе с Найткроу и Мур. Волшебники тихо обсуждали что-то и нервно поглядывали на небо, в то время пока эльфы строились в ровные ряды и готовились к атаке.
- Так тихо и спокойно, - заметил Валлентгарбэрг, помогавший главе Отряда отправлять посланников в важнейшие центры. - Даже и не скажешь, что…
- Лондон, однако, уже полон фанатиков. Как и то место, где мы имели честь быть, - перебил его Шахэнбэстэрр. - Наверняка демоны уже воспользовались случаем и…
Возле двух шатров появился радужный шар, заполнивший пространство ярким светом. Эльвентиус, бледный и мрачный, держа Аллисант за руку, ступил на землю пред убежищем главного врага мира и непоколебимо направился к эльфам. Его лицо не выражало удивления, хотя он, конечно, не ожидал увидеть здесь кого-то помимо фанатичных волшебников.
- If ger ne… (Что вы…) - начал он, подойдя к Вернеру, но его речь прервал резкий гул из Академии.
Над замком появились бледно-синие круги, такие, что были на сфере Акадона и изображались на стенах великих храмов. Издалека на Мон-Коньексмент начал двигаться холодный резкий ветер, и фанатики, неясно откуда взявшиеся, начали бросаться на стоявших пред зданием иных. Двери Академии отворились.
- Temir ler ir sillten ger nemma! (Настало время нам стать героями сегодняшнего мира!) - прокричал генерал, направляя войско к замку. - Henit rille! (Вперёд!)
Эльфы, не попавшие под первый удар фанатиков, огромной толпой побежали на ворота. Грэбэлл и его верные друзья бросились за ними, так же, как и Саншайны, и экзорцисты, и волшебники…
Эльвентиус медленно и спокойно шёл среди солдат, не отпуская руку Алисы. Всё окружающее для него стало ещё более размытым и неважным, чем до этого. Его спутница оглядывалась по сторонам, пытаясь понять, что происходит, но её рассудок решил не воспринимать реальность до тех пор, пока она вновь не станет достаточно безопасной для восприятия.
Суматоха, начавшаяся ещё снаружи, быстро переросла в сражение, быстро переходящее с места на место. Первый этаж Академии стал иным — вместо большого зала солдат ждал узкий коридор, ведущий к огромной древней стене, являвшейся ничем иным, как дверью. Она, тяжело и со скрипом, поднималась вверх, давая воюющим новое помещение для сражения. Огромный золотой зал, посреди которого виднелась дыра, встретил фанатиков и их противников холодным затхлым воздухом, влагой, и тысячей древних костей, разбросанных повсюду.
- Это же… - прошептала Алиса, вцепившись в руку Эльвентиуса.
- Его крепость, - закончил за неё иной. Он взглянул на девушку с немым вопросом, но она на него не ответила. Вокруг царил хаос, он уходил вглубь крепости, бегал по его стенам и разливался по полу, жил в воздухе и пугал своей масштабностью… - И он уже почти тут… Пойдём.
Даркшейд двинулся вниз, сквозь золотые арки, прижимая к себе Аллисант. Крепость Акадона начала оживать — старые ловушки, древние печати, заснувшие навеки стражи просыпались, и фанатики, всё быстрее и быстрее заполнявшие помещение, ликовали. Начался конец света.
Глава XXXXII
“Лондон, прощай”
Улицы города были полны туристов и местных жителей, но люди не радовались празднику и не шли в победном марше, а бежали, поражённые и напуганные. За огромными толпами гнались фанатики, бешеные, громко смеющиеся, стучащие зубами и бросающие в людей синие магические шары, желающие уничтожить всех неверных, во имя Акадона.
Здание Агентства было одним из тех зданий, на которые фанатики напали раньше остальных. Разбитое стекло, лужи крови и мёртвая тишина — это всё, что осталось от великой организации. Все выжившие покидали Агентство стремительно, не задерживаясь и не оборачиваясь, не глядя под ноги на разбросанные документы и мёртвые тела коллег. Живые бежали, перепрыгивая через трупы, ползли, периодически прячась за опрокинутые столы, медленно передвигались от одного убежища в другое, и все они не знали, что Акадон уже выжал из Агентства всё, что хотел, и больше не вернётся сюда…
Отряд Экзорцистов, располагавшийся в разных точках столицы, долго держал удар, отбиваясь от толп обезумевших фанатиков, пронзая их стрелами, пробивая их цепями и пулями, отрубая им головы серебряными мечами, кидаясь в них горящими книгами и бумагами, обороняясь мебелью и своими собственными руками. Однако и их оборона прорвалась — стены зданий дали трещины, и через них, через дыры в камнях, фанатики смогли проникнуть в сердца отряда и разбить его, оставив в живых единицы профессиональных уничтожителей нежити.
Тёмный квартал, двери которого были снесены силами фанатиков, не сдавался до последнего. Иные, все, даже те, кто скрывали от своих знакомых факт посещения Квартала, стояли за ночной волшебный мир, жертвуя своими жизнями во имя места, которое они называли домом. По тёмным камням реками текла кровь, безжизненные тела падали друг на друга, образуя пирамиды, фанатики погибали и рассыпались в пыль, из которой вновь восставали и начинали атаковать. Все ужасы силы Акадона увидел Квартал, хозяин которого не смог встать на его защиту. Он прорывался вглубь крепости злодея, дабы остановить его навсегда. Но удалось ли ему это?
Глава XXXXIII
“Вглубь Академии”
Лестница, ведшая на второй этаж, оказалась позади. Логово Акадона шло вниз, словно змеиная нора, и извивалось соответственно. Холодное золото, являвшееся главным материалом, использовавшимся для строительства всех подобных храмов, дрожало и трещало под натиском фанатиков и иных, сражавшихся за свою свободу. Воздух нагревался, становился тяжелее и плотнее, запах железа чувствовался всё сильнее… Неожиданная для большинства война шла быстро, сметая всё на своём пути. Времени на раздумья и разговоры почти не было…
- Его величество, - оббегая фанатиков и распыляя в воздухе маленькие красные частицы, говорил Уитглоу-Саффер, обращаясь к Суитси. - Наверное оторвёт вам голову за ваше самоуправство…
- Lit. (Возможно.) - кивнул генерал, отрубив очередному фанатику голову. - Elri bin rufus. (Но я буду этому сопротивляться.)
Эльфийские солдаты бились не на жизнь, а насмерть. То тут то там постоянно падали погибшие — то фанатики, то иные… Магические клинки или шары летали в воздухе, направляясь не то в стены, не то в противника. Напряжение то и дело выливалось в вспышки молний, мелькавшие над головами гостей смертоносной крепости. Смесь тьмы и света, смерти и борьбы за жизнь, движения и посмертного спокойствия, опьяняла, заставляла всё вокруг кружиться в безумном танце, сгибаться и выпрямляться, теряться и находиться, путаться и…
Аллисант не попала ни под один удар фанатиков - Эльвентиус укрыл её своим пиджаком и вёл сквозь сражение куда-то вглубь Академии. Её руки дрожали, а сердце билось в ритм жесткой непрекращающейся битвы. Все сны и видения оказались совсем не похожи на реальность, они были лишь тенью того страха, что сковывал тело и разум Стардаст сейчас. И все приготовления оказались абсолютно ни к чему, ничто не могло остановить машину Акадона… Мог ли это сделать хоть кто-то из когда-либо живших на Земле?
Глава XXXXIV
“За океаном”
Белый дом окрасился в красивый бардовый оттенок, и американский президент до самого последнего своего вздоха не мог поверить в то, что всё происходящее это не шутка и не проверка. Фанатики застали его сидящим за круглым столом в кабинете, вскоре превратившимся в грязную комнату, по которой были разбросаны бумаги и мебель. Президент звонил по телефону, кричал что-то в трубку, но это не помешало посланникам Акадона подарить ему его благословение.
Нью-Йорк стал похож на себя во всех тех фильмах-катастрофах, что снимали люди до этого. Он загорелся, задымился, облился кровью и слезами, стал серой могилой для тысяч ни в чём неповинных людей. Но никто, даже те, что пали последними, не верил, что это правда. Что всё может быть так грубо, так глупо, так не по-настоящему. Создания в древних неряшливых костюмах из порванной ткани ворвались в размеренную жизнь Соединённых Штатов и просто так её снесли, просто так уничтожили, разбили и смешали с грязью.
Почти вся страна пылала. Армия, американские солдаты, танки и самолёты пытались отразить внезапную атаку, но у них это не удавалось. Словно в кино, их пули немощно проходили сквозь тела чудовищ, не нанося им никакого урона. Гражданские, ждавшие армию, как миссию, пугались её беспомощности и становились главными сеятелями паники. Паника питала хаос, и Акадон становился всё ближе к Земле, к её физике и её пространству.
...Глубоко под землёй, в одной из секретных лабораторий The Silence, один единственный фанатик был замечен в закрытом секторе. Учёные быстро направили в место проникновения роботов-очистителей, и потом почти сразу вернулись к размеренной жизни. Её постоянно прерывали новости, крутившиеся почти по всем телевизионным каналам и радио-станциям, но учёные не собирались паниковать и отвлекаться от важных опытов. Определённо, жителям подземелья было побоку всё то, что переживала Америка в эти страшные часы. Смерть президента, бессилие армии, невозможность остановить фанатиков… Всё это пролетало мимо ушей великих учёных, и лишь Хелен Киприс, глядя на цветные репортажи из Нью-Йорка и Вашингтона, тихо прошептала: «А ты где-то там на Вандемаре, Сара… А мы в аду, как ты и говорила...» Её слова, однако, никто не услышал.
Ардиновская Академия, находившаяся в Мэриленде, не стала сильней с момента встречи с демонами. Её барьер, словно стекло, треснул и развалился, и ни один мутант не мог сравняться в силе с фанатиками. Смерть, мрак и немыслимое одиночество — это всё, что осталось в памяти у тех, кто смог остаться в живых. А ведь это было только начало…
Глава XXXXV
“Раздор”
Эльвентиус держал Аллисант за руку, тянул её за собой, двигался быстро, но осторожно, чтобы не потерять её, но этого оказалось недостаточно. На третьем этаже логово злодея начало рушиться — арки падали друг на друга, стены врастали в потолок, а пол ходил ходуном, то и дело обваливаясь на этаж ниже. В один из тех моментов, когда всё вокруг затряслось и задвигалось с бешеной скоростью, маленькая женская ручка соскользнула с сильных мужских пальцев, и огромный камень, упавший с потолка, разделил неразлучных спутников.
...Когда Алиса открыла глаза вокруг было тихо. Тихо и темно. Сражение, судя по всему, либо ушло в низ на этаж, либо поднялось наверх. В воздухе пахло пылью и песком, из-за того, что крепость медленно разрушалась, рассыпалась и превращалась в пепел.
- Здесь кто-то есть!? - произнёс женский голос, когда Стардаст привстала и задела своей ногой какой-то камень. - Ау!!!
Голос принадлежал Катэйн-Рэно. Аллисант отошла от камня и наткнулась на перевёрнутую арку.
- Эй! Я знаю, что ты здесь! - кричала Саншайн. - Но кто ты? ЭЙ!
Элис старалась отойти от источника звука на максимально дальнее расстояние, но стоило ей сделать это, как звук вновь становился всё ближе и ближе. «Видимо нам по пути...» - подумала девушка и ускорила шаг, не желая встречаться с Джэрокс.
Шаг, ещё один… Вдалеке появился свет. Нет, он не зажёгся по чьему-то велению и не был зажжён чьими-то руками, он спускался вниз по золотой стене, откуда-то сверху. Он напоминал приятный холодный лунный свет, хотя никакой луны наверху не могло быть. Не думая о происхождении света, Алиса уверенно следовала к нему. Чем ближе становился свет, тем ближе звучал знакомый женский голос, и тем яснее становилось, что встречи избежать не получится.
- Эй! - воскликнула Катэйн, хватая Аллисант за плечо. - У тебя что, ушей нет?
- Есть, но мне кажется, что голосить там, где могут быть не очень дружелюбные создания, нелогично, - обернувшись, ответила Алиса.
- Ах, это ты… - с явным отвращением пробормотала Саншайн. - Чтож… Видимо оно так и должно быть.
- Может быть, - кивнула Элис и решительно двинулась вперёд.
- Куда ты!? - взбудоражилась Джэрокс, сильнее хватая Алису за плечо.
- А нам не по пути? - задумчиво спросила девушка. - Я хотела сказать… Если не хочешь, я пойду одна и…
- Ну уж нет! Ты меня отсюда выведешь.
- Давно я хотела сыграть роль Сусанина…
- Кого!?
- Ну… Это долгая история.
- Слушай, Стардаст, если ты сейчас не…
- Фанатики будут очень рады с тобой встретиться.
Алиса спаслась от мёртвой хватки Рэно и смогла прорваться вперёд.
- Стой! Стой ты, дурашливая! - кричала ей вслед разъярённая Саншайн.
Аллисант не останавливалась, хотя прекрасно понимала, что скорее всего им придётся встретиться ещё раз — дорога вперёд была только одна.
...Удивительно, как только что собранная душа умеет разбиться и вновь собраться, поссориться и помириться, навсегда проклясть саму себя, умереть и восстать из пепла, как птица Феникс. Парадоксы всегда были свойственны Эльвентиусу Даркшейду, но, хоть часто они и играли ему на руку, сегодня они пожирали его изнутри и мешали ему двигаться в нужном направлении.
Он её потерял. Он потерял ту, которую ждал бессонными ночами на протяжении миллиона лет, которую страстно любил и боялся потерять. Было ли ему страшно теперь, когда она осталась где-то там, далеко, одна, совсем беззащитная и, скорее всего, очень напуганная? Нет, Даркшейд не боялся. Он ненавидел. Ненависть к самому себе была свойственна ему с детства, с тех времён, когда его отец кидал его в тёмный чулан и запирал там за плохое поведение. Было ли это поведение настолько плохим? Если бы однажды Эльвентиус зарезал бы отца, тот всё равно бы смог закинуть его в пыльную маленькую комнатушку, полную старых ненужных вещей? В любом случае, традиция закидываться в чулан, винить себя и одновременно с этим яростно ненавидеть, прошла с ним весь его жизненный путь и, тогда, когда ситуация была и так безрадостная, вылезала наружу и душила его, со страстью, с невероятным сильным желанием наказать. Так было и сегодня.
Эльвентиус лежал, прижавшись к большому камню спиной, его светлые волосы закрывали лицо и печальные сине-голубые глаза, а руки почти незаметно дрожали. Страх, который он думал ощутить перед возвращением Акадона, напал на него сейчас. Паника, отчаянье и всепожирающее чувство вины — это всё, что осталось внутри великого иного. Шаг за шагом он уничтожал самого себя, и ничто не могло его остановить… Но тут в пустой темноте раздался знакомый голос.
- ...нет, чтоб его этого… - бормотал Грэбэлл, спотыкаясь о камни.
Даркшейд никогда не думал, что его злейший враг станет его спасением. Однажды, единожды, но станет его спасителем. Ведь если бы Люциус случайно не оказался бы рядом, неизвестно, насколько далеко зашёл бы раздор, разбушевавшийся в душе Эльвентиуса.
Глава XXXXVI
“Иуда”
Шёпотом был наполнен весь четвёртый этаж. Фанатики шушукались, пыхтели и тихо, сипло пели, славя своего Бога, своего Дьявола, хозяина времени, великого и ужасного. Тьма свисала с потолка и падала на пол, временами исчезая под натиском светло-сине-голубых волшебных шаров, парящих в воздухе. Холод и сухость гнали эльфов наверх, выгоняли их из святыни фанатиков, освобождая место для тех, кого Акадон желал видеть непременно.
Четвёртый этаж, словно четвёртая ступень, последний и самый загадочный. Тут было столько же разрушений, сколько и наверху, если не больше, но одновременно с этим здесь было так спокойно… Песни, молитвы, тихие засады, устроенные фанатиками, хоть и звучали здесь, но не мешали этому спокойствию. Возможно оттого, что все те, что дошёл до сюда, уже знали неизбежность конца, им не нужны были бессмысленные метания, единственное, что требовали их души, это уютное спокойствие. Последнее перед смертью.
...Грэбэлл шёл неровно, постоянно спотыкаясь о большие и совсем маленькие камни, иногда тихо ругался, но следовал по пути Эльвентиуса. Этот путь Эльвентиус прокладывал буквально на ощупь, он не хотел нарушать временную дрёму фанатиков, поэтому двигался в абсолютной темноте. Временами на его пути попадались летающие волшебные шары, они на некоторое время ослепляли его, но так же давали возможность увидеть хоть что-то.
Сделав очередной шаг, Даркшейд остановился. Люциус не увидел этого и продолжил идти, из-за чего вскоре врезался в спину иного.
- Что такое? - шёпотом спросил Грэбэлл.
- Hesss… Ничего хорошего, - тихо ответил Эльвентиус. - Впереди много свободного места, эти арки заканчиваются, и идти так просто больше не выйдет… Скорее всего там-то они и сидят.
- Ох… А если…
- Нет, их много. Я слышу, их много…
Иной обернулся, и его глаза едва заметно блеснули в кромешной темноте. Грэбэлл это заметил. В его душе что-то со скрипом задвигалось, словно кто-то вошёл в старую запертую на семь замков комнату и начал собирать веником пыль и паутину, чтобы добраться до древних часов и, смазав их шестерёнки маслом, завести их.
- И что де… - начал говорить агент, но почти мгновенно сильная рука закрыла его рот.
- Шшшш… - прошипел Эльвентиус. - Тише… То, что ты ничего не видишь и не можешь разглядеть не значит, что там ничего не происходит.
В темноте что-то зашевелилось. Шёпот фанатиков стих, и посередине пространства загорелся яркий синий огонь. Стали видны стены и потолок, а так же залитый чем-то пол. Около дести тёмных фигур стояли на коленях в кругу, молясь. Их голоса были не слышны, но они не переставали молиться. Из одной из стен к ним вышел высокий тёмный силуэт. Он вышел медленно, не спеша, оглядел всех сидящих, и, тихо усмехнулся. Несмотря на то, что огонь горел достаточно ярко, он не мог осветить ни фанатиков, ни того, кто к ним вышел.
- Совранны во вэкы, да ни навэкы, - грубым сиплым голосом произнёс вошедший. - Алихант сел шэх тасахт?
- Тесс фе нестлаусс, - отвечали молящиеся, не вставая с колен.
Даркшейд изменился в лице.
- Это Эш, - почти беззвучно произнесли его губы.
- Эш? - повторили за ним губы Люциуса.
- Эш…
Шёпот фанатиков вернулся. Он стал громче и невнятнее. В дести шагах от того места, где прятались Эльвентиус и Грэбэлл происходило что-то непонятное — неизвестный ходил возле синего огня, периодически останавливаясь возле фанатиков и что-то им тихо говоря.
- Они не видят нас? - спросил Люциус, когда гость прошёл мимо них и отошёл в самый дальний угол зала.
- Вряд ли, - ответил Эльвентиус.
- А…
- Я не знаю.
- Но я ведь даже…
- Тише, прошу.
- Ты даже…
- Тише!
Даркшейд взглянул на Грэбэлла злыми огненными глазами.
- Если тебе не дорога своя жизнь, хотя я это понял и раньше, это не значит, что… - начал говорить он, но замолчал.
- Откуда тебе знать? - оскорбился Люциус. - Я…
Иной снова закрыл рот агента. В этот раз Грэбэлл решил сопротивляться — он вцепился в руку Эльвентиуса всеми своими дестью пальцами, но это не дало никакого видимого результата.
- Успокойся, - прошептал Даркшейд, ослабляя хватку. - Не время…
- А когда будет время!? - вскрикнул Люциус, отталкивая от лица руку своего врага. Он давно стал считать Эльвентиуса Даркшейда врагом. Очень давно. Он считал его виновным во всех бедах человечества, во всём, что только могло случиться плохого с ним и с другими… И причиной этому была раздавленная отчаяньем и разочарованием детская любовь в светлый идеал, способный на всё. Эльвентиус не был идеальным, поэтому все, кто верил в него, как в святого, рано или поздно начинали его ненавидеть. Даркшейд не следовал правилам и никогда не обещал их соблюдать. Лишь изредка его загоняли в рамки, от которых он всегда(хоть и не сразу) избавлялся. Он не был героем, но и не был злодеем. Это и разочаровывало. Где он, рыцарь на белом коне с белыми крыльями и нимбом над головой? Нет его, есть только тёмный, едва-едва светлый, запутавшийся в себе иной, который часто меняет мир вокруг себя. Люциус давно мечтал отомстить своему сломанному идолу за всю ту боль, что он заставил его испытать. Вернее, нет, Эльвентиус никого ничего не заставлял испытывать. Грэбэлл сам себя заставил, сам себя истязал и сам себя ненавидел. Но ненависть его, переполняя его внутренний бокал, выливалась наружу. Когда же настанет время для мести? Когда? Когда? Вот оно настало. Но стоило ли оно того? Бессмысленный крик, удар и вновь тишина.
Даркшейд оттолкнул от себя кричащего человека, и стал единственным, кого фанатики вытащили к огню. Единственной праздничной жертвой.
И месть свершилась.
Очень скоро, быстро, почти мгновенно, уставшее старое тело поднялось к потолку. Из его спины с треском наружу вылетели крылья. Не белые, а серовато-жемчужные, переливающиеся и блестящие каким-то невероятно красивым лунным блеском. Они расправились и оказались все в крови.
- Эльвиус Даакшэйд, - произнесла высокая фигура, и её лицо наконец-то стало видно. Древнее, страшное, злое и абсолютно невменяемое лицо. Лицо Акадона. Лицо его безумия. Его проклятья. - Эльвиус Даакшэйд… Ахатас стэш шасс о стахахл…
Голова Эльвентиуса была вздёрнута вверх, и он не видел лица своего старого товарища. Однажды, а может быть и дважды, он сам становился жертвой его безумия, становился его верной марионеткой, но он не желал, никогда не желал, вновь стать одним из фанатиков, их командиром, их бешеной змеёй на привязи, их личным оружием, их Пожирателем Миров.
- Хэсста сашэ схато с? - спрашивал Акадон, выкручивая руки своей любимой игрушке. - Шэс? Хас то сшэс тэ слашхоо?
- Нет, - донеслось ему в ответ хриплое сипение из напряжённого горла.
- Эшт? Шэс тэш ахасте… Лашахстан!?
- Не…
Крылья иного резко потянули вниз невидимые руки, и мгновенно все кости в его окончаниях с жутким треском сломались.
- Мушшат тэ ещщо? Лос. Хасттарталла стэш ханаст… Пуст тлеет тфой черэп среть тихых камнэи, - щёлкая пальцами произнёс Проклятый Бог. Фигуры фанатиков растаяли в воздухе, пропал яркий синий огонь. Измученное тело упало в глубокую яму. - А тыс… Тыс…
Акадон взглянул на лежащего между арками Грэбэлла.
- Тыс танэшь еко спуутникэм на вэк страсстааанииией, - произнёс Бог, и мгновенно Люциус оказался возле него, затем взлетел под потолок, и так же, словно камень, упал в тёмную бездну.
Аллисант плохо слышала что-либо из-за громкого шёпота, царившего на этаже. Ей было очень темно, даже несмотря на то, что синий волшебный шар плёлся за ней всё время, что она была здесь. Девушка внимательно слушала всё происходящее вокруг, чтобы успеть вновь спрятаться, если фанатики вновь догонят её и Джэрокс. Да, ей удалось случайно спасти её ненавистнице жизнь, но она это не одобрила, и Стардаст продолжала путь к центру хаоса в одиночестве. Алиса остановилась и приложила ухо к стене. Единственное, что она различила среди какофонии звуков, это какой-то странный писк, а потом шум ветра. Она не знала, что это значит, и не могла догадываться, что это Люциус Грэбэлл выкрикнул своё последнее «Но» в споре с Эльвентиусом Даркшейдом.
- А вот и ты! Какая встреча… Что, думаешь я стану к тебе лучше относиться? Никак нет. И отдай мою пуговицу! - воскликнула Катэйн, подбегая к Алисе.
- Тише, - прошептала девушка, оборачиваясь.
- Не указывай мне, что делать.
- Ты разве не слышишь?
- Что?
- Шорох.
- Шорох?
- И шёпот?
- Шёпот?
- И трепет.
- Чт…
- Он здесь.
- Кто он?
Голос Саншайн опустился до шёпота, но было уже поздно. Тяжёлые шаги послышались откуда-то спереди.
- Прячься! - успела сказать Элис, перед тем как броситься за ближайшую дверь. Она, к её счастью оказалась открыта.
Аллисант оказалась в небольшой комнатке, заваленной камнями и кусками красивого резного золотого покрытия стен. Шар света остался за дверью, и Алиса очутилась в полной темноте. Её сердце тряслось и билось, словно птица в клетке. Рассудок, не возвращавшийся к ней с момента начала всего этого кошмара, тихо плакал. Его слёзы обжигали лёгкие и мешали дышать. «Раз, два, три… Раз, два, три… Что-то будет. Что-то будет. Что-то будет.» - это единственное, что было в голове у Стардаст последний час. Паника всё нарастала и нарастала, а потом обрывалась, словно швейная нитка, потому что ничего страшного не происходило. Элис избегала всех ужасов фанатиков Акадона, каким-то образом огибая их засады, обходя их скопления стороной. Быть может это был тот волшебный шар, или простое везение… Но Элиссант точно знала, что если бы Акадон хотел её уничтожить, он бы её уничтожил и никакое «везение» ему бы не помешало. Она вспоминала рукописи Акадона, всё то, что она успела в них прочесть. И ей становилось страшно.
Пожиратель Миров сильнее Акадона, но Акадон безумнее. Безумие решает эту битву, выигрывает эту войну и становится решающим фактором в истории, полной хаоса и парадоксов. Аллисант вспоминала, с ужасом, с содроганием сердца вспоминала всё — все старые письмена, все старые идеи. Они принадлежали Акадэлиусу Оудену, но не тому, кого он создал. Та тень болезни, тень безумия, что сейчас бродила по старым руинам давно великой крепости, давно святого храма, не верила его идеям, искривляла их, уничтожала и превращала в что-то кошмарное, отвратительное, до горечи на языке болезненное.
Что случиться, когда откроется дверь? Откроется ли она? Войдёт ли сюда Акадон? Увидит ли Аллисант того, кто спас её не один раз? Увидит ли она забытый образ отца? Или тот, кто стал называться Акадоном это не он, а кто-то другой? Как выглядит лицо Смерти? Алиса часто встречалась с ним, владельцем большой страшной косы, но не помнила его лица. Столько глупых вопросов и желаний возникало в её голове в эти минуты, что она находилась в темноте.
Тем временем Саншайн не двигалась. Она стояла и смотрела на то, как из тьмы в слабо-освещённый коридор ступали чьи-то тёмные страшные ноги. За ногами следовало платье, вернее балахон, изорванный и много раз испачканный кровью. Это был ОН. Его безумие. Его проклятье. Но не его знания. Не его мудрость… Высокая фигура, уродливое лицо которой скрывал капюшон, ступала по разрушенному полу, всё приближаясь и приближаясь к побелевшей Джэрокс. Как только чудовище подошло максимально близко, Рэно упала на колени. В ней заговорил страх. Дикий животный страх.
- Нет, нет, - бормотала она, и её голова наполнялась проклятым безумием. - Нет, нет! Не убивайте меня! Я могу стать одной из ваших… Из тех, кто поклоняется вам! Я отброшу всех… Я выкину из головы даже ЕГО… Даже Дарк… Да… Я… Прошу! Оставьте меня в живых… Я не верила… Никто не верил, но теперь я вижу…
По бледному лицу катились полные обжигающие кожу слёзы. Катэйн просила о милосердии того, кто забыл это слово раз и навсегда много тысяч лет тому назад.
- Шох, стесс… Саххааа… - говорил Бог, поднимая мученицу с колен. - Скашши мнэ хтэээ онаа… И тыы пуутэш шииииить…
- Она? - вскрикнула Джэрокс, внезапно ощутив невероятную надежду, словно увидев самого Иисуса или кого-либо из божьих пророков. - Вы хотите, что… А… О… Она… Аллисант?
- Таааа…. Алихант.
- Аллисант? Она здесь, я укажу вам….
Женщина показала рукой на закрытую дверь. Её душа наполнилась успокоением. Момент смерти обошёл её стороной. Она спасена.
- Хэш… Шстааан… - ухмыльнулся Акадон. - Я нэ ишу тэх, кто слушшиит мнохим, меняэт вэру, кокта услышит чушое тыханье. Ты — нэстаахаар. Сташэхлоус. Лос хэшосэситса… Шсааск!
Саншайн билась в счастливой истерике и не слышала слов Проклятого Бога. Он положил свою руку, напоминавшую больше лапу какого-то чудища, на плечо будущей матери. Она взглянула на него пустыми белыми глазами, и он, стерев с её лица своей второй рукой слёзы, вырвал из её тела душу, разломал её хребет и оставил её мёртвую тушу раздуваться и гнить во влажной пустоте темноты крепости. Крепости, которую он называл домом.
Дверь открылась. Резкий запах железа и холода наполнил комнату. Аллисант закрыла глаза и вжалась в острый камень. Она чувствовала, как двигался воздух, и как всё ближе подходил к ней Акадон. Страх сковал её тело, и уставший рассудок громко застонал, пытаясь спрятаться от всех тех ужасов, что творились у него перед лицом. Алиса вспоминала Агентство, Тёмный Квартал, Академию, мутантов, демонов… Всех, лишь бы не видеть и не слышать поступи его безумия.
Но было слишком поздно. Акадон опустился на колени и погладил свою дочь по щеке.
- Саш стааас… Стадаст… Ста… Дааст…
На левой руке Аллисант сквозь грязь и кровь проступил образ сине-голубого ключа.
- Имя, потерянное во времени, - произнёс кто-то, и его голос прошёл сквозь время и пространство. Его голос не был похож на голос Акадона. Он был молодым и звонким… Таким, как… - Имя, которое я зову, чтобы открыть двери. Дитя моего предшественника, моя светлейшая невеста…
Монстр в лохмотьях поднял Алису с пола. На мгновенье девушка открыла глаза. Тёмная комната была полна синего света. Вокруг на месте стен, пола и потолка плавали звёзды, бушевал океан ночного неба, космоса, чего-то великого и прекрасного. И тут же, тут же наравне со звёздами стоял он — жуткий образ жестокого чудовища. Акадон, хранитель времени, в грязном балахоне.
- Время сломано, - произнёс звонкий голос. - Закрой глаза…
Аллисант увидела яркую вспышку, и мгновенно провалилась в глубокий сон. Тот, кто вернулся, был сильнее. Сильнее даже того, кто его однажды остановил.
- Настало время новой истории. Нового века. Нового мира, - говорил кто-то издали. - И ты станешь его самой главной звездой, моя Аллисант. Моя Стардаст. Мой ключ и моё спасение… Моя немая погибель… Моя дочь… Моя невеста… Хозяйка тёмного змея и бездушных фиолетовых демонов… Та, кого они звали в честь девочки, потерявшийся в кроличьей норе.
Глава XXXXVII
“Сквозь время”
Антахааст стоял в свете белого дня, как прилежный ученик стоит у доски, с гордостью и диким рвением к знаниям. На одном из открытых балконов находился кабинет Акадэлиуса Оудэна, тогда уже не обычного паломника, пришедшего сквозь время в поисках следов великого Акадона, а самого светлого и чистейшего божества из всех на тот момент существующих. Ещё не было сферы, не было уничтожающего всё греха, не было безумия и одержимости, была лишь мудрость и чистота…
На красивом массивном столе лежали недописанные рукописи, чернильница и перо, покусанное с обоих сторон, лёгкая мантия, небольшой белый посох и маленький детский рисунок, написанный поверх какой-то скучной записи про вечность и бытие. На стуле, стоявшем близ стола, расслабленно и вдохновенно сидел сам Акадон. Его светлое молодое лицо было украшено лёгкой улыбкой, нежной и заботливой, в его глазах трепетала любовь, а в душе пели соловьи. Рядом с ним, на другом, длинном столе, обычно использовавшимся для просмотра длинных карт, увлечённо разбирая цветок белой розы, практически в позе лотоса сидела маленькая девочка. Ей не было ещё и трёх лет, но она уже знала много всего и достаточно хорошо говорила. Очень часто она щебетала о чём-то с Акадоном или с его верным другом-волшебником Даркшейдом, но сейчас почему-то молчала.
Карие глаза ребёнка внимательно изучали цветок и каждый оторванный от него лепесток. Белая роза падала на стол, на пол, улетала под песню ветра куда-то вдаль, к высоким тонким горам, или, остановившись на краю храма, падала на письменный стол великого святого. Мир царил в каждой частице воздуха, в каждом предмете, в каждом существе…
- Ты ещё не устала мучить бедный цветок? - вбегая на балкон, спросил Эльвентиус Даркшейд. Его длинные золотые волосы раздувались, словно парус, и часто падали на его молодое томно-загадочное лицо, сиявшее мудростью и спокойствием.
- Я не мусяю его, - возмутилась Аллисант Стардаст, подняв взгляд на иного.
- Не мешай ребёнку, - усмехнулся Акадон. - Иначе она опять полезет в источник…
- Твоя беда, не моя, - пробубнил Эльвентиус и упал на колени перед длинным столом. - Неужели это так интересно?
- Осень, - кивнула Алиса и положила оторванный лепесток на нос своего друга.
Эльвентиус сморщился и чихнул. Лепесток белой розы отправился в долгий полёт. Раздался громкий звонкий детский смех.
- Мда, с белыми розами я не лажу… Но, как ты знаешь, Лис, у меня есть целый сад красных, самых-самых красных роз. Может бросим нашего старика-зануду и отправимся туда? Я как раз чай заварил… - глядя в глаза ребёнка, спросил Даркшейд.
Аллисант отрицательно покачала головой.
- Не хочешь идти со мной, моя невеста? Что такое? - удивился Эльвентиус.
- Фетел идёт, а если он уйдёт, пока мы пьём сяй? - вернувшись к цветку, произнесла Алиса.
- И то верно, - вставая сказал Акадон. - Можно попить чай и тут… С ветром…
- Сяй с фетлом? - удивилась девочка.
- Нет, нет, - рассмеялся святой. - Чай с ромашками, ты ведь помнишь их, белые такие цветочки, а ветер…
- Ветер просто так, - закончил за него Эльвентиус, вставая с колен.
Акадон кивнул. Его верный товарищ посмотрел на него и загадочно улыбнулся.
- Если бы это могло длиться вечно, - пробормотал Акадэлиус.
- Увы, - печально вздохнул Даркшейд.
Святой вышел с балкона и ушёл в храм за чаем. Аллисант и Эльвентиус остались наедине друг с другом. Очень редко Акадон оставлял их одних, потому что однажды они впутались в одну очень интересную, но очень опасную историю, и с тех пор Стардаст не оставалась на попечение Даркшейда.
- А ты бы хотела, - вновь присев, начал Эльвентиус. - Чтобы всё это длилось вечно?
- Нет, - коротко ответила девочка.
- А почему? - удивился иной.
- Потому сто… Потому сто дазе фетел не дует всегда. Он уходит. Всё уходит. Одназды мы все уйдём… Нисто не песно.
- Не вечно?
- Не песно.
Аллисант оторвала последний лепесток от розы и отправила его в долгий дальний полёт.
- И дазе роза… - произнесла она. - И дазе фетел… И дазе мы…
Ветер унёс белый лепесток в цветущие леса Хастэлисии.
- Тебя это не печалит? - серьёзно спросил Эльвентиус.
- Сто? - хлопая ресницами в ответ спросила Алиса.
- То, что ничто в этом, да и в других мирах, не вечно?
- Нет.
- А почему?
- Потому сто… Тогда бы мы не пили сяй, когда фетел, потому сто было бы тихо. Всегда. И нааброот.
- Но…
- Да, мне было бы глустно… Навелное… Когда-нибудь. Но и глусть тозе не песна. И это холосо.
Акадон вернулся на балкон, поставил чайник и три чашки на стол, и присоединился к беседе своих друзей.
- Сезоны сменяют друг-друга, как и погода, как и года, как и люди… Время быстротечно, оно уходит и не возвращается. Но это даёт нам возможность выбора — либо тратить время напрасно, на пустые волнения, страх и гнёт, или идти сквозь всё с огнём в сердце… - произнёс святой, разливая чай по чашкам.
- Эх, мудрец, - бросил Эльвентиус.
- Тебя что-то не устраивает? - усмехнулся Акадон.
- В тебе? Нет. Меня единственное беспокоит…
- И что же?
- Да то, что ты однажды можешь взять и…
- Не будем об этом, Эл, пожалуйста…
Аллисант следила за двумя самыми близкими своими знакомыми и улыбалась. Кругом была весна, мир и тишина. Возможно, хоть Алиса и думала наоборот, для неё всё это было вечным — чай, храм и белые розы. И это вечное было настолько приятным, что забывать его совсем не хотелось, как и другие подобные дни, как и другие приятные вечера…
Но Алиса всё забыла. И Эльвентиус всё забыл. И Акадон тоже…
Ничто не вечно.
Даже безумие.
Глава XXXXVIII
“Врата хаоса”
Кругом было всё так же темно и сыро, когда Аллисант очнулась. Везде пахло кровью и слезами, холодом и неприятной тишиной, мёртвой тишиной и страхом. Образ светлой весны исчез из головы так же незаметно и быстро, как и появился. Всё стало другим — Алиса, Акадон, воздух… Неизменно было только место действия. Крепость. Его крепость.
Стардаст приподнялась и увидела странную невысокую колонну, конец которой напоминал позолоченную египетскую пирамиду. За пирамидой виднелась огромная дверь, гигантские древние врата. Врата Хаоса. Рядом с ними, на полу, что-то чертил хозяин времени, проклятый Акадон.
«Последняя битва.» - пронеслось в голове у Алисы. - «Она и в рукописи была такая...» Никого уже не было в Академии. Все, кто не умерли, сбежали. Остались лишь двое. Ключ и ключник, дочь и отец, живой и мёртвый, Алихант и Акадон. Так выглядит конец.
- Ты оссчуулась? - спросил глухой неприятный голос. Акадон приподнял голову и перестал чертить.
Алиса не ответила. Она не двигалась и глядела на огромные двери, представляя то, что скрывалось за ними во всех подробностях. «Страница 698-ая, отрывок о диких душах Хаоса...» - мысленно читала Стардаст.
- Мне нушшна твая кровь… - произнёс Бог, и начал двигаться к Аллисант.
Аллисант молчала и думала. Дверь, её открытие, возвращение тех, кто не может уместиться в этом мире и в других, смерть, конец, всё — тишина. Надо было что-то сделать. Но что?
Монстр положил руку Алисе на плечо.
- Твая кровь… - повторил он и провёл пальцем по едва различимому образу ключа на левой руке дувушки. - Печччатть. Кляяятфа…
Стардаст кивнула. Она придумала. Она знает, что делать. И ей уже не страшно. Всё было решено ещё до того, как она встретила Эльвентиуса в Агентстве, до дня, когда она попала в руки Грэбэлла, до её рождения… Оставалось лишь исполнить приговор, поступить так, как требовало предсказание.
Или не совсем так.
Алиса встала. Она погладила дрожащей рукой руку чудища и, что-то произнеся губами, направилась к пирамиде.
«Быстро. Нужно действовать быстро.»
Нежная женская рука легла на острый конец золотой пирамиды. Из неё быстро вылез небольшой острый клинок. Он дал крови попасть в вырезанные в золоте полоски и пропал. Замок, висевший на огромных вратах, заблестел сине-голубым светом.
«Теперь ключ. Быстро. Очень быстро. Чтобы он не успел...»
Уверенными шагами Алиса подошла к старейшей двери в этих руинах. Она поднесла левую руку, из которой фонтаном струилась синяя энергия и кровь, к замку. Он, словно горелый уголь рассыпался. Двери застучали. Наружу желали вырваться тысячи, миллионы проклятых и забытых душ. Акадон, всё ещё стоявший за пирамидой, ликовал. Но его счастье было преждевременным.
- Все двери открываются в две стороны, - произнесла Аллисант дрожащим голосом. - И если потерять ключ, открыть их туда, куда вам надо, будет невозможно.
Девушка резко нажала своими руками на врата, и они распахнулись. За ними было фиолетово-розовое пространство, по которому плавали чёрные сгустки душ, сине-красные призраки и белые огоньки, служившие единственным источником света в мире Хаоса. Не дожидаясь момента, когда Акадон схватит её за плечо или за руку, Аллисант сделала шаг в пустоту. В измерение, из которого не было выхода живым.
- Стадаст! - прокричал Бог, бросаясь к двери.
Алиса начал свой полёт по не созданному для неё миру. Она двигалась легко и быстро, словно не первый раз ступая по невидимым дорожкам Хаоса. Вслед за ней, медленно и неповоротливо, плыл Акадон, проклятый и забытый, такой же, как и души, запертые здесь. Тёмные бросались к ногам Бога, кидались на него, желая попасть в его удушающие объятья, но он отбрасывал их и гнался за ключом. Ключом, что открыл дверь не так. Ключом, что не дал выйти всем тем, кто был посланником безумия и хаоса. Ключом, что становился всё дальше и дальше…
Чёрные субстанции стали подбираться к ногам Стардаст. Дальше двигаться было опасно. Закрыв глаза, Алиса развела руки в разные стороны. Перед ней образовалась трещина. Она росла и росла, пока не поглотила девушку, после чего мгновенно схлопнулась. Отпертая дверь резко захлопнулась. Мир Хаоса был заперт отныне и навсегда — ключ от него был утерян во времени…
- Ты допустил ошибку, мой друг, - начал говорить звонкий мужской голос. - Я просил тебя отвлечь их, а не ловить самого себя в ловушку. Ах… Если бы я только знал…
- Хоссяин… - шептал проклятый, поднимая руки вверх.
- Ты мне больше не нужен. Всё и так готово… Больше половины жертв будут возвращены — они не понадобились, а для равновесия это важно. Мне не нужно приходить в мир, который вот-вот рухнет. Я создам новый, но для этого мне нужны не руины старого, а весь он целиком… - продолжал говорить голос. - Что же до неё… Мне будет очень жаль узнать, что она погибла из-за тебя.
- Хоссяин! - молило чудище.
- Я просил тебя стеречь её, а не…
- Хоссяин! Хоссяяяяин!
- Ты и так сдохнешь здесь, но я бы предпочёл добавить тебе чуть больше мучений…
- Хоссяяяя….
Балахон проклятого загорелся красным пламенем.
- Гори вечно, до тех пор, пока не умрёт время. Это будет твоя расплата за грехи, - произнёс голос и ушёл.
Свет померк в мире Хаоса. Акадон покинул его и полетел дальше, туда, где его фанатики готовили всё к его приходу.
А Алиссант Стардаст, имя потерянное во времени, отправилась в долгий путь по реке вечности, оправдав наконец данное ей когда-то предназначение.
Глава XXXXIX
“Молитва сильнейших”
Полёт сквозь время… Сквозь воспоминания… Он был таким изматывающим, что когда Алиса переступила порог небесной канцелярии, она уже готова была погрузиться в вечный сон, а не бороться за жизнь. В большом двухэтажном зале, напоминавшем чем-то зал собраний СВИИ, собрались многие божества. Забытые и юные, ещё только узнаваемые миром, боги глядели на длань Акадона, и сам он был среди зрителей её прихода.
Аллисант опустилась на пол своими босыми ногами и ощутила прохладу красивого пола, её одежда превратилась в белоснежное платье, касавшееся своим подолом пола, и достающее своими рукавами до самых кистей рук, а волосы стали длинными, как когда-то в детстве. Глаза Алисы были полны голубого света, такого, что излучал сам Акадон когда-то.
Ближе всех к Аллисант стояли трое — Акадон, Жизнь, высокий светлый мужчина в белом костюме, и Смерть, такой же высокий, как и Жизнь, но абсолютно чёрный, с бледной кожей и кругами под глазами, хранитель равновесия. Стардаст вспомнила его лицо — лицо молчаливого посланника умиротворения, оно очень часто мелькало перед её глазами, особенно в детстве, но всегда, даже тогда, когда всё было неизбежно, Алиса умудрялась выигрывать у него в догонялки. И выживала.
Получится ли это снова?
- Вот мы и встретились вновь, - произнёс Жизнь. - Меня ты, скорее всего, помнишь не так хорошо, как моего друга, Алиса, но я тоже вношу вклад в существование мироздания. Надеюсь, ты знаешь об этом. Сегодня произошло нечто из ряда вон выходящее… Ты вновь умерла.
- Неужели? - из вежливости спросила Стардаст, хотя она и так это знала. - А как остальные?
- Хм… Смотря кого ты имеешь в виду, - неприятно улыбнулся Жизнь. - Люциус в полном порядке — на нем пара царапин. Эльвентиус Даркшейд остался почти без крыльев, почти без руки, без рассудка и в крайне неуравновешенном состоянии, но, как бы я не хотел бросить его в этой паршивой крепости, его вытащили наружу. Жаль, я очень разочарован…
Жизнь бросил гневный взгляд в сторону Смерти, а потом снова взглянул на Алису.
- А вот что с тобой будет, не знаю, не знаю, - пробормотал он. - Не мне решать…
- Не стоит врать, - сказал Смерть, проведя своей рукой по косе. - Я лишь выполняю твои указания.
- Не всегда, чаще всего ты отказываешься и всё портишь, а мне приходится потом насылать на людей разные несчастья… Но, не будем о личном. Алиса?
Жизнь улыбнулся ещё шире, и от его улыбки у Аллисант побежали мурашки по спине.
- Мне жаль, - вставил Акадон, на котором и так не было лицо. - Я, если бы мог…
- Я обращался к ней, а не к тебе, - прошипел Жизнь. - Так что, Алиса?
Аллисант сжала руки в кулаки и молча следила за речью самого жестокого и самого неприятного создания во вселенной. Он говорил и наслаждался, наслаждался и говорил… Но Элис не играла по его правилам.
- Что может обмануть Смерть? - спросила она.
- А? - удивился Жизнь. - Ты о чём?
- Вспомните о старой легенде.
- О какой ещё легенде?
- Её написал один… Учёный…
Алиса взглянула на отца, и тот печально улыбнулся.
- Он писал: «Смерть была просто в ужасе тогда, когда странник, вместо того, чтобы дать ей свою руку и отправиться в последний путь, встал и побежал...» - продолжила она.
- Догонялки, - скучающим голосом произнёс Жизнь. - И что? Опять бегать будешь? В прошлый раз, насколько я помню, мой друг почти тебя хап…
- Нет, - отрицательно покачала головой Аллисант. - Хотя, быть может, и да… Я не об этом. У легенды было продолжение.
- Допустим.
- «...И следующий мертвец лежал один в церкви...»
- Можно побыстрее?
- «Он был единственным выжившим из тех, что держали Стащэлтейм...»
- Алиса…
- «Он был плох, так плох, что Смерть уже опускалась над его лицом, чтобы подарить ему свой поцелуй. Но молитва...»
- Молитва? Ах, но это тут не поможет. Бросай этот рассказ и…
- «Молитва оглушила Смерть. Смерть ослепла, и мертвец ожил. Перед ним открылась дверь, через которую он вернулся обратно...»
Акадон внимательно слушал свою дочь, и внезапно его осенило.
- Так ты обманула эту безумную тень, молодец, но, - пытался остановить Аллисант Жизнь.
- «И Смерть не видела ничего, пока он не начал дышать...» - не унималась Алиса.
Проклятый Бог аккуратно завёл руки за спину. Он щёлкнул пальцами, и возле Стардаст появилось голубое облако. Оно захватило её и начало сиять.
- Удачи! - крикнул Акадон и хлопнул в ладоши.
Аллисант растворилась в воздухе. Смерть, увлечённый рассказом, удивлённо посмотрел на Жизнь, а тот в свою очередь взглянул на Акадэлиуса Оудена.
- Что это? Бунт? - вскрикнул Жизнь.
- Догонялки. Или молитва, - загадочно ответил Акадон, на лице которого появилась нежная светлая улыбка, полная любви.
- Ах ты так…
Жизнь недовольно топнул ногой, но был уже не в силах что-либо сделать.
- А ты что стоишь на месте, как… - обратил он свой гнев в сторону Смерти.
- Ты знаешь, - спокойно произнёс Смерть. - Я слабее многих вещей. Слабее жизни, слабее молитвы, слабее любви…
- Особенно любви, - кивнул Акадон.
- Особенно любви, - согласился Смерть.
- Да чтоб тебя! - крикнул Жизнь. - Я, быть может, не верю в любовь!
- А она есть. И её много. Очень много, - говорил Смерть, поглаживая свою косу.
- Всё равно это её не спасёт — всё уже свершилось… И, о, что будет дальше… Зря ты её не забрал, дальше будет столько… Охо… Хо…
Жизнь потёр свои руки и рассмеялся.
Путь во времени начался снова. Аллисант бежала, не зная, что за ней не гонятся, бежала так быстро, как никогда, и за её спиной появлялись и исчезали миры, века, эпохи, люди и события… Но она бежала не оборачиваясь, следуя за немой молитвой того, кто звал её. Того, кто ждал её больше миллиона лет. Того, чьё имя было…
Глава XXXXX
“Возвращение Акадона”
Небо над Академией было приятного голубого цвета. Ни облачка не осталось на ровной ткани небосклона, как ни осталось ни одном напоминании о прошедшей битве. Число умерших было значительно меньше изначального, и многие, если не все, люди позабыли о тех страшных минутах, когда мир падал в пропасть безрассудного безумия и хаоса…
На поляне перед замком ещё стояли эльфийские шатры. Вокруг них были многие агенты, экзорцисты и иные, прибывшие из Квартала спасать выживших. Никто не знал, что случилось, и всеобщая амнезия, в некотором смысле, помогла избавиться от лишней паники. Всё было спокойно, так, как спокойно бывает после трудного боя — армия разбита, все устало лежат, кто на траве, кто на камнях, кто подле замка, есть те, кто обсуждают произошедшее, есть те, кто плачут… Но нет хаоса.
В одном из шатров, бывшим личным шатром Вернера Суитси, на деревянном стуле сидел Эльвентиус Даркшейд. Его обычно загадочное или улыбчивое лицо было каменным, его радужные глаза потускнели, а левая рука, пострадавшая больше всего, словно тряпка свисала вниз. Разломанные крылья всё ещё были у иного за спиной, но и они больше походили на какой-то шарф или палантин, чем на настоящие крылья.
- Мистер Даркшейд, - обращался к измождённому иному врач. - Нам стоит как можно быстрее отвезти вас в Квартал, пока…
- Они нашли Аллисант? - перебил его глухой уставший голос.
- Нет, но вам…
- Я не могу идти без неё.
Эльвентиус отвернулся от врача и взглянул на отверстие в ткани, служившее дверью. Из этого отдалённого от замка шатра хорошо было видно всё, что происходило близ Академии. Кто-то заходил в здание, кто-то из него выходил, но ни среди первых, ни среди вторых не было Аллисант Стардаст. И, что самое ужасное, Даркшейд не мог даже посмотреть где она — среди мёртвых или среди живых.
К шатру подошёл Грэбэлл. Он пострадал меньше всех и активно участвовал в спасении ещё не спасённых. Переговорив с Фраем и Виссенштафлером, он решил подойти справиться о здоровье Даркшейда. Врач встретил Люциуса строгим взглядом, а тот, ради кого Люциус вошёл в эльфийский шатёр, даже не взглянул на него, лишь изобразив на лице гримасу отвращения.
- Есть новости? - через силу спросил Эльвентиус. В его голосе чувствовался сдерживаемый гнев.
- Нет, - пожал плечами Люциус. - Но они обязательно будут.
- Когда будут, тогда и приходи. И лучше не сам, а… - начал иной, и лицо его становилось всё мрачнее и мрачнее.
- Мне жаль, - перебил его агент.
- Нет, тебе не жаль, - усмехнулся Даркшейд. - Тебе наплевать. Тебе было и будет, таков ты. Я дурак, раз думал, что в тебе всё же есть хоть что-то… Нет! Ты пуст. Смысл мне было спасать тебя? Я мог так же бросить тебя и уйти…
- Но я же вернулся…
- Ты — нет.
- Я позвал на помощь…
- Нет, они сами меня нашли. По чистой случайности.
- Но я…
- Хватит оправдываться, тем более Аллисант тут нет, она не услышит твоих…
- А с чего вы взяли что я…
- Потому что мне это неважно. Ей — да, мне — нет. Не мешай, мне и так дурно.
Грэбэлл сделал шаг назад и, вздохнув, направился в сторону Академии. Его мучило какое-то неприятное ощущение, нечто среднее между виной и угрызениями совести. Однако, не сам его поступок вызывал его, а что-то другое… Люциус размышлял и брёл по двору Академии, не глядя по сторонам.
- Мистер Грэбэлл! - одёрнул его кто-то.
- А? - удивился он и обернулся. Перед ним стоял полный высокий мужчина с пышной шевелюрой и такой же пышной недлинной тёмной бородой. - Вы…
- Геннис Стэвальд, раньше заместитель главы, ныне глава Совета Всех Волшебников и Иных, - представился мужчина, подав правую руку Люциусу. - Приврилли хватил сердечный приступ сегодня утром…
- Ах, - пожав руку Стэвальда произнёс Люциус. - Какая жалость…
- Да, я думал, что он так и кончит, но… Кхм… Я здесь по вашим бумагам, - сбился Геннис. - Вы ведь подавали…
- Да, и много, - оживился Грэбэлл. - И что? Есть ответ?
- Увы, - печально кивнул мужчина, доставая из-за пазухи какой-то большой квадратный конверт. - Там всё необходимое… И бланк тоже.
- То есть…
- Да.
- Благодарю! Сердечно благодарю!
Странное чувство покинуло душу Грэбэлла. В ней теперь поселился азарт, дикий и необычайно сильный.
Люциус хотел продолжить свою прогулку, но не успел он ступить и двух шагов, как кто-то издалека закричал:
- Нашли! Вот она!
Грэбэлл резко повернулся к Академии и увидел, что возле входа лежала она — Аллисант Стардаст. Мужчина немного покраснел, но, взглянув на конверт, вновь повеселел и помчался в сторону замка.
Из эльфийского шатра, словно смерч, вылетел Эльвентиус. Через мгновение он был уже возле Аллисант. Он глядел на её лицо, на её почему-то длинные волосы, глядел и шептал что-то. Дотронувшись до её левой руки и увидев на ней большую рану, Даркшейд поник головой и прижался к груди Стардаст. Он продолжал шептать, и слова его были всё невнятнее и невнятнее. По каменному лицу на белоснежное платье стекали крупные слёзы.
- Отойдите, отойдите, - твердила доктор, Стэфанис Гарчиллэ, темнокожая женщина с кудрявыми волосами. - Простите, мне надо…
Иной бросил печальный взгляд на Стэфанис и взял Алису на руки.
- О, вы… Кхм… Мне казалось, что ваша рука,- начала было Гарчиллэ, глядя на раненного Эльвентиуса с беспокойством.
- Не важно, - глухо ответил Даркшейд. - Куда?
- А, да, следуйте за мной, спасибо… Только аккуратнее… Сюда, да…
Доктор спускалась к машине скорой помощи. Когда она и её случайный помощник были уже почти у неё, над Академией резко проявился какой-то знак. Это был круг, внутри которого было шесть или семь таких же, только поменьше. На каждом кругу в разном порядке были нарисованы разные знаки — круги, звёздочки, треугольники… Стремительный порыв ветра ударил по траве и по деревьям. В воздухе запахло холодной свежестью.
- Rulyen… (Всё коту под хвост…) - пробормотал Эльвентиус. - Хоть я и не знаю, что там случилось...
- А? - обернулась Гарчиллэ.
- Жертвы были бессмысленны. Опять, - печально сообщил Даркшейд, прижав к себе Алису.
- Как и всегда, - так же печально согласилась доктор. - Сейчас я открою дверь, и вы положите её на носилки… Вот так… Спасибо.
- Я могу поехать с вами?
- А… Не стоит. Мы… Вы…
- Хорошо.
Эльвентиус отошёл в сторону, изображая полное хладнокровие, и Стэфанис залезла в машину. Вскоре скорая тронулась, и очень быстро пропала из виду. Даркшейд смотрел на всё это, не меняясь в лице, хотя внутри него бушевала буря.
Любовь сделала с ним страшное. Опять и ещё раз. Пожиратель Миров, с трудом успокоенный и соединенный с ним воедино, рвался наружу с такой силой, с какой никогда раньше не сражался в бою и не поедал миры. Это была сила, неведанная ему ранее, сила страсти, сила тревоги за ближнего, сила любви. Если её направить в нужное русло — она спасёт миллионы, если же отпустить идти куда глаза глядят, то она наведёт на вас ещё большую беду… Но Эльвентиус не думал об этом. Он уже ни о чём не думал. Рассудок покинул его так же, как он покинул сегодня Аллисант. Остались лишь голые инстинкты, дикие нравы и неуправляемые желания.
Иной тяжело вздохнул. Рука не болела, не болели и крылья. В целом Даркшейд чувствовал себя отлично — мешала лишь тревога. Но чтобы избавиться от неё нужно было одно — добраться до Аллисант. И он собирался это сделать. Пешком или другим способом, он сделал бы это, несмотря ни на что.
Эльвентиус сделал шаг и почувствовал, как его ноги слабеют. Он попытался взмахнуть своими крыльями, но и это у него не вышло — они только больно скрипнули и словно загорелись изнутри. Врач, безуспешно беседовавший с Даркшейдом до этого, подбежал к раненному и что-то недовольно воскликнул.
- Аллисант… - повторял иной, сопротивляясь попыткам врача положить его на землю.
- Мы повезём вас туда же, - говорил врач, имя которого было Виртус Хэйн. - Не переживайте…
Даркшейд оказался на земле и сразу же хотел встать, но Хэйн опередил его и аккуратным движением воткнул иглу медицинского шприца ему в шею. Успокоительное подействовало мгновенно, и иной на время уснул.
- Вот ведь, - буркнул Виртус. - Чтоб тебя, Хэмиш, больше заменять тебя я не буду…
Хэмишом звали личного доктора Эльвентиуса Даркшейда. Доктор Клоуд, как называли его пациенты, умел лечить элегантно и быстро, а что самое главное качественно. Сегодня Хэмиша вызвали куда-то к Академии. День был спокойным, если не считать нескольких больших ДТП в центре Лондона, поэтому Клоуд решил остаться на рабочем месте и попросил своего друга патологоанатома его заменить. Этим другом был Виртус Хэйн, с трудом совладавший с бешеным темпераментом Мастера Тёмного Квартала.
...В больнице была настоящая суматоха. Врачи и медсёстры бегали туда сюда, что только нагоняло волнения на Эльвентиуса. Он лежал, прикованный к кровати. От его руки к какому-то прибору шла небольшая прозрачная трубка. Вокруг всё пахло медикаментами и раздражало внимание, а его Даркшейд хотел сфокусировать на одном — на ней. На Аллисант Стардаст, которую он случайно потерял и страшно хотел найти снова.
В палату тихо вошёл Люциус Грэбэлл.
- Мне казалось, - резко начал Эльвентиус. - Я всё высказал по поводу новостей…
- Я не с новостями, а с документами, - ухмыльнулся агент. - Это дело чрезвычайной важности.
- Мне всё равно, - холодно отрезал Даркшейд.
- О, нет, это дело и тебя… Эм… Вас… В общем дело важное. Очень.
- И?
- Есть один документ… Мне нужно…
- Подпись? Давай его сюда и не мешай больше…
Агент не мог поверить своей удаче. Он быстро всучил иному бумагу и ручку, и тот, даже не читая документ, что было ему абсолютно несвойственно, поставил на нём свою подпись.
- Спасибо, - забирая ценнейший договор, произнёс Люциус. Его глаза засияли радостью и азартом, тем самым, напавшим на него чуть ранее. - А печать я поставлю чуть позже…
- Конечно, - буркнул Эльвентиус.
Грэбэлл быстро покинул палату, и Даркшейд вновь направил всё своё внимание на Аллисант. Раздражающий фактор в виде главы Агентства очень быстро покидал помещение больницы Тёмного Квартала, унося с собой важный документ. Он начинался красиво, и заканчивался так же… Но главными в нём были слова: «...является прямым фамильяром и носителем сдерживающей печати...» И эти слова относились к Эльвентиусу Даркшейду. СВИИ дал Грэбэллу разрешение на подобную дикость. Дал, и Люциус её мгновенно сделал. Так же, помимо этой страшной бумаги, агент имел при себе ещё одну. В ней было заверено обнуление брачного договора между Даркшейдом и Стардаст и определение между ними предсвадебного общения, то есть ни жених, ни невеста не имеют права видеться. Ну и на десерт СВИИ подали Люциусу прекрасный документ, позволяющий ему не только контролировать внутреннюю работу Тёмного Квартала, но и не пускать туда его любимую Стардаст.
Однажды Эльвентиус и Пожиратель Миров поссорились. Пожиратель повёл себя не предусмотрительно, из-за чего они оба попали в беду. С годами это забылось, Эльвентиус разделил свою душу на части и перестал уметь жить с ними всеми в ладу… Однако всё случилось вновь. Печать контроля была наложена на Эльвентиуса Даркшейда повторно, теперь руками его злейшего врага.
А Акадон… Акадон понаблюдал за созданным самим собой монстром, после чего совершенно спокойно и беспрепятственно вернулся в этот мир. Он очнулся в своём гробу, крышка которого была снята его преданными слугами. Фанатики окружили своего Бога и радостно выкрикивали различные слова. Перед ними был он — Акадон. Новый Акадон, лицо которого было так же молодо, как и он сам. Это был не тот Акадон, что однажды был Акадэлиусом Оуденом. Не тот Акадон, что сошёл однажды с ума. Это был Акадон, силу которого ещё не видел ни этот мир, ни другие.
Время сломалось и породило копию того, кто уже существовал. Всё изменилось, и пути назад не было — можно было идти только вперёд. Акадон вернулся, и с ним вернулось всё то, что иные много тысячелетий пытались забыть…
- ...Красивый конец, и очень красивое начало. Никто не знает, что скрывается за поворотом, даже время и то сошло с ума. Хитрый разум Грэбэлла взял на себя интересную задачу — оседлать проклятого змея. Справится ли он с этой задачей? Умрёт ли время, или мир вернётся в равновесие? - читал Дэзлокк, сидя на шкафу в кабинете Акадэлиуса Оудена. - Но самое интересное… Кто станет тем героем, что остановит катастрофу? Вновь и опять.
- Это ужасно, - закрыв лицо руками простонал Оуден.
- Да? Мне казалось, что очень даже красиво…
- Я не о твоём стиле, а о… Хотя что я буду тебе объяснять, ты ведь…
- Успокойтесь, мой друг, успокойтесь.
Бог демонов слез со шкафа и подошёл к склонившемуся над столом Акадоном, чтобы погладить его по спине и приободрить.
- Испытания порождают сильных, ты ведь сам писал, - произнёс он.
- Я знаю, но…
- С ней всё будет хорошо.
- Эльвентиус под печатью, а она…
- Ты сам знаешь. Помимо тебя, если что, есть и другие могущественные создания, которым она интересна. Её не бросят просто так.
- Я просто не могу перестать тревожится.
- Но она уже не ребёнок.
- Нет, я…
- Всё идёт так, как идёт. Ты сам говорил.
- И пусть идёт. Пусть… Но если ЕГО возвращение обернётся чем-то более… Более… Опасным, чем планировалось…
- То что?
- То я нарушу закон и…
- Я понял.
- Да, ты понял. И я понял. Мы все всё поняли…
Акадон встал из-за стола и печально вздохнул.
- Ах да, - вспомнил Дэзлокк. - Тебе ведь теперь за ту шутку выкручиваться надо…
- Не выкручиваться, а отвечать, и не за шутку, а за…
- Ох, представить не могу, как Даркшейд тебя так долго терпел… Ты такой зануда!
- Я…
- Да, ты!
- Да я…
- Пойдём, пока ты не разразился новой долгой речью. Вот… Теперь, когда ты замолчал — послушай…
Несмотря на все страдания и испытания, что приготовит ещё судьба, путь, по которому идёт герой(или злодей) никогда не ровен. Только в сказках всё понятно и ясно, только там всё чисто и невинно, как первый снег. В реальности всё по-другому. Зло и добро сменяют друг-друга, герой становится злодеем, а злодей превращается в героя. Иногда и вовсе трудно провести ту черту, за которой кончается одно и начинается другое…
Самое главное, в ночи, когда ни звёзды, ни Луна не светят боле, не потеряться среди высоких и тёмных деревьев, выросших из семян сомнения, и днём не ослепнуть от палящего солнца и не увязнуть в зыбучих песках вины. Нужно стойко принимать удары судьбы и не копаться в самом себе, ища причину того, почему сегодня пошёл дождь, а завтра снег. Иногда мы бессильны перед судьбой. Иногда, но не всегда.
Если есть возможность — используй её. Если упустил — будь начеку и ищи следующую. Не унывай и бреди по лабиринту своей жизни не останавливаясь, не боясь сделать что-то не так, потому что даже если ты зайдёшь тупик, ты сможешь повернуть назад и найти новый путь.
И, что самое главное, не поддавайся страху и беспочвенным угрызениям совести, ибо они уничтожают тебя изнутри сильнее, чем уничтожает тебя пуля или стрела.
Иди и не бойся. Иди и не думай глубоко. Иди и живи. Иди, пока можешь идти. Ведь если Акадон вернулся, а он ступил своими ногами на эту грешную землю, то времени жить остаётся всё меньше и меньше, и каждая минута для тебя будет дороже всего золота, всей платины…
Всё же есть в его приходе что-то полезное. Благодаря ему, мы, ослепшие, забывшиеся в суматохе вечных будней, увидим свет. Далёкий, прекрасный и интересный, вечно убегающий от нас. Этот свет и есть жизнь. Не упусти его. Насладись им, пока ещё есть время.
The Universe Возвращение Акадона
© Copyright: София Ко, 2022
Свидетельство о публикации №222092500133
Свидетельство о публикации №222092500133
Рецензии