Глава 10 Война персов с греками. Часть 2

Перед сражением в Фермопилах 480 г. д.н.э.
 
Когда войско Ксеркса подошло к проливу, где был построен мост, обнаружилось, что сильная буря снесла и уничтожила всю постройку. В ярости Ксеркс приказал отрубить головы плотникам, сооружавшим мост и бросить в воду тяжёлые цепи, чтобы усмирить море. Затем царь послал палачей заклеймить Геллеспонт.
Ксеркс видел в море непокорное одушевлённое существо, он повелел наказать море тремястами ударами бича и приговаривал при этом:
– О, ты, горькая влага Геллеспонта! Так тебя карает твой владыка за оскорбление, которое ты нанесла ему. Хочешь или нет, злое море, а по твоей спине он все-таки перейдёт на ту сторону.
По приказу Ксеркса быстро построили новый мост и выполнили все приготовления к торжественному переходу. На середине моста жрец зажёг в особом сосуде курение и посыпал его ветками мирта. Благовонный фимиам поднялся к небу. С восходом солнца наступила тишина.
Раздался возглас жреца и все народы Азии, исполненные благоговения, пали на землю. На реке Стримон маги принесли жертву, умертвив над ней белых лошадей. Узнав, что местность эта называется «Девятью путями», персы закопали здесь в землю девять юношей и столько же девушек из местного населения. Предметы, принесённые в качестве жертвы Геллеспонту имели тесную связь с загробным миром.
Как только заалел восток, Ксеркс взял в руки золотую чашу и излил в море заранее приготовленную жертву. Перед своим войском он помолился восходящему светилу, чтобы солнце даровало победу персидскому оружию. После молитвы правитель бросил чашу вместе с мечом в море и подал знак к движению. На вершине высокого холма для царя был поставлен золотой трон.

К владыке обратился Пифий, сатрап Лидии. Он пользовался благосклонностью царя за то, что предложил ему для похода все свои огромные богатства.

 – О великий царь! Все пять моих сыновей идут на Грецию. Я прошу оставить одного из них, старшего, чтобы он заботился об отце.

Услышав такие речи, Ксеркс разгневался:

«– Негодяй! Ты ещё решился напомнить мне о своём сыне, когда я сам веду на Элладу собственных сыновей, братьев, родственников и друзей. Разве ты – не раб мой, который обязан со всем своим домом и с женой сопровождать меня? Ты сделал мне, правда, доброе дело и изъявил готовность сделать подобное же, но не тебе хвалиться, что превзошёл царя благодеяниями. А ныне, когда ты выказал себя наглецом, ты всё-таки не понесёшь заслуженной кары, но меньше заслуженной. Тебя и четверых твоих сыновей спасает твоё гостеприимство. Но один, к которому ты больше всего привязан, будет казнён! Твои слова говорят о том, что ты не веришь в победу персов!»

Ксеркс велел начальнику царской охраны тут же привести к нему старшего сына сатрапа Лидии.

– Я приказываю, – гневно изрек царь, – разрубить его тело на две части. Положите их по двум сторонам пути там, где пойдёт войско. Пусть это взбодрит всех вас, чтобы вы поняли, что мы затеваем серьёзную войну, а не идём развлекаться на охоту.

Ксеркс жёстко посмотрел на полководцев и сказал:

– Я не позволю в самом начале, когда мы должны быть все едины, предаваться слабости и жалости, – изрёк царь, сурово глядя на своих подданных. – Но я смогу всё же удерживать порядок в армии при помощи жестокости и страха. Эта сила удержит воинов в надёжной упряжке.

Он свысока глядел на проходившие у подножия холма пёстрые толпы конных и пеших воинов. Подобно извержению вулкана, сотни тысяч воинов разноплеменного полчища устремились к мостам и стали переправляться. Без перерыва на ночь семь суток войска переходили в Европу и весь этот страшный поток хлынул на Фракию. По северному берегу Эгейского моря всю весну и лето продвигалась масса вооружённых людей, пока не вступила на территорию Северной Греции. Для снабжения армии и поддержки на море, войска сопровождал большой галерный флот.

Хотя греки и объединили свои силы, такого войска, как вел за собой Ксеркс они выставить не могли. Но их объединял дух войска, они защищали свою отчизну, свои семьи, в армии греков соблюдалась жесткая военная дисциплина. Чтобы задержать натиск персов, они надеялись остановить их в узком Фермопильском проходе. Одновременно с планируемым сражением у Ворот тёплых ключей, должно было состояться и морское сражение около мыса Артемисий.

Персы нуждались в снабжении армии продуктами и получить их они могли на завоёванных территориях, поэтому стремились быстро прорваться через Фермопильское ущелье, открывающее путь в самое сердце Греции, где располагались населённые города – на равнинах сочные пастбища, виноградники, огромные поля с оливковыми деревьями.

Медленно и грузно продвигалась огромная армия Ксеркса. Сопротивление было бессмысленным. Города высылали землю и воду – знаки покорности победителю. Персидский царь присоединял к своему войску новые народы, армия его ещё увеличивалась. Вдоль берега благополучно продвигался флот, всё предвещало удачу и близость победы вдохновляла Ксеркса. Ему нравилась красивая, плодородная земля греков и он уже представлял у своих ног поверженные Афины.

Страшная опасность, подобная чуме, угрожала Греции. Пытаясь задержать персидскую армию у Пелопоннеса, Феспии и Фив, греки выслали городам Беотии войско в десять тысяч гоплитов. Отряды этих городов были готовы защищать в Фермопилах родную землю. Недалеко от Фермопил у мыса Артемисии заслоном персидскому флоту стала греческая флотилия.

Афиняне срочно снарядили все свои корабли, и эскадра отплыла к берегам Эвбеи. Командовать эскадрой поручили Фемистоклу. В проливе между островом Эвбея и материком, около мыса Артемисий, собрались более двухсот греческих кораблей.

Персы увидели совсем небольшой флот греков и решили, что победа неоспорима. Они стремились полностью уничтожить греческий флот и располагая сведениями о планах греков от перебежчиков, отправили двести кораблей в обход Эвбеи. Но во время сильного шторма по пути к мысу персы потеряли много кораблей.

Эллины не стали ждать, пока персы возьмут их в кольцо и напали на войско Ксеркса, причинив им большой урон. Остальное довершило не покорившееся царю море – ночью разыгрался шторм и двести персидских кораблей, находящихся в открытом море, разбились о скалы.

Морское сражение у мыса Артемисий не принесло решительной победы ни одной из сторон. Флот персидского царя был многочисленнее. После непродолжительного боя, протекавшего с переменным успехом, Еврибиад без существенных потерь сумел увести свой флот обратно.

***
– Эллинские военачальники выбрали удобное место для обороны, – сказал Мардоний. – Здесь они надеются остановить продвижение наших войск.

– У эллинов сейчас проходят семьдесят пятые олимпийские игры, – добавил брат Ксеркса Ахемен.

– А у спартанцев праздник Карнеи. Оба праздника обязывают греков к священному перемирию, поэтому нас, скорее всего, встретит небольшой отряд – мы легко сметем его с Фермопильского прохода, – ответил Мардоний.

– Они сражаются на своих олимпийских играх всего лишь за лавровый венок, – засмеялся Ксеркс. – Даже во время нашего грозного нашествия греки побоялись отказаться от празднеств, чтобы не вызвать гнев своих богов. У них столько богов, что можно запутаться. Один бог всегда сильнее, чем множество мелких божков. Тем более, что их боги грешат больше, чем люди.

– Будем надеяться, когда мы пройдем Фермопилы, дальше нас никто не посмеет остановить! – заключил Мардоний. – Путь в Среднюю Грецию будет открыт.

Персидское войско продвигалось по суше и вскоре остановилось перед входом в Фермопилы у города Трахина. Но, когда армия персов приближалась к проходу, Ксерксу доложили, что путь закрыт.

Царь громко расхохотался: – Мою армию пытается остановить ничтожная кучка людей!

Увидев преграду, Ксеркс послал в лагерь греков лазутчиков и узнал, что греки устроили лагерь за невысокой баррикадой, выложенной из тяжёлых камней. Разведчики доложили, что греки спокойно готовятся к бою, не выказывая беспокойства. Эта новость удивила персидского царя и вселила надежду на быструю победу.
 Однако шедший с ним в поход, изгнанный спартанский царь Демарат сказал ему, чтобы он не радовался:
– Тебе противостоят лучшие люди Греции. И если ты, Ксеркс, сможешь победить их, больше в Греции тебе бояться некого.
– Кто ими руководит? – спросил Ксеркс.
Демарат с достоинством ответил:
– Спартанский отряд возглавляет царь Леонид. Он сын Анаксандрида, и потомок Геракла в двадцатом поколении.
– Сколько ему лет? У него есть наследник? – стал выяснять Ксеркс.
– Ему сорок лет, и он имеет несовершеннолетнего сына Плистарха. – ответил Демарат и посоветовал Ксерксу направить к берегам Лаконии часть кораблей для того, чтобы вынудить спартанцев отказаться от поддержки афинян.
–  Я против такого предложения! – заявил Ахемен, сын Дария. Он не доверял Демарату.  – Нам не стоит разъединять сухопутные и морские силы. Действуя совместно, они будут при необходимости помогать друг другу.
Брат Ксеркса принимал активное участие в греко-персидских войнах, возглавляя египетский флот, поэтому царь согласился с ним и сказал:
– Отправьте к спартанскому царю послов. Пусть греки немедленно выдадут оружие!

Послы поспешно направились по маленькой горной тропинке в тыл греческого отряда.

Вскоре они вернулись и принесли дерзкий ответ спартанского царя Леонида:

– Придите и возьмите.

Мардоний возмутился: – Они безумцы! Сражаться с нами, верная смерть!

Послы узнали, что при Фермопилах собралось до шести тысяч гоплитов. В отряде Леонида триста достойных мужей, уже имеющих детей. После окончания празднеств остальные спартанцы собираются присоединиться к войску.

Артабаз возмутился:

– Может задать им такой же ребус, какой придумали скифы? Прислать птицу, мышь, лягушку и пять стрел – от стрел грекам не уйти, даже если они улетят, подобно птицам, зароются в земляные норы, подобно мышам, или спрячутся в воду, подобно лягушкам. Спартанцы хотят говорить языком стрел?

Ксеркс решил проявить великодушие и сказал:

– Отправьте снова послов к спартанцам. Пусть они передадут им, что персы своими стрелами закроют солнце!

Послы снова направились в лагерь спартанцев и вернулись с ответом спартанского царя Леонида:
 
– Тем лучше, мы будем сражаться в тени.

– Я дам им на раздумья четыре дня, – сказал Ксеркс. – Они должны уйти, если хотят остаться живыми. Пусть уйдут, куда хотят. Я не буду их преследовать. Мне нужны Афины.
За четыре дня, которые Ксеркс дал на раздумья грекам, царь собирал в кулак свою волю, чтобы не поддаться сомнениям, которые уже закрадывались в его душу. Почему-то мысли его возвращались снова и снова не к великим победам, а к досадным неудачам его предшественников.

Он вспоминал, когда стремление к новым завоеваниям привело Дария к походу за Дунай (519 и 512 до н э), огромная армия по специально построенному мосту несколько месяцев переправлялась через Босфор. В нижнем течении Дуная другой новый мост поручили охранять отрядам вассальных греков-ионийцев и приказали ждать царское войско ровно шестьдесят дней.

Для надежности правителям малоазийских городов и Фракии, вассалам Дария, был дан ремень с шестьюдесятью узлами. Каждый день они должны были развязывать по одному узлу, а затем, если войско не появится, могли уйти со своими отрядами.

Однако верные Дарию правители ионийцев не ушли и после этого срока, несмотря на уговоры скифов. Мильтиад был родом из Афин и не захотел охранять мост для Дария, а спустя годы он был среди греков, сражавшихся с персидской армией.

Несмотря на столь тщательно прикрытые тылы, поход Дария оказался неудачным. Умелые действия скифов и их союзников привели к тому, что в армии не стало воды и фуража. Это измотало войско, где к тому же вспыхнули болезни. И всё же благодаря помощи правителей малоазиатских и фракийских городов Дарий сумел переправить через Дунай остатки своего войска и отступить.
 
Известно, что из личной гвардии царя осталась лишь половина воинов, среди прочих потери были ещё большими. Это была крупная неудача Дария, который для всех стран был завоевателем мира, и Ксеркс постоянно возвращался мыслями к тому времени, он думал, что сейчас очень похожая ситуация, но отгонял мысли о неудачах, настраивая себя только на победу.

2009 г.