Апостол-ы 3

            Выношу на суд читателя работу «Апостол(ы)» из цикла «Картинки с выставки». Здесь рассматривается статья Лева Николаевича (Толстого) «Почему христианские народы вообще и в особенности русский находятся теперь в бедственном положении.» (1907), где он достаточно подробно излагает свои христианские убеждения и своё понимание «учения Христа». Увлекаясь, он увлёк и меня настолько, что расчёт на простые замечания обернулся в повествование. Объём материала большой, поэтому решил публиковать его частями. Конечно, теряется общая канва суждения, однако мысль автора становится доступнее читателю, что считаю важнее.

ЭТО ЧАСТЬ3.


                «… и главное, в том, что всегда именно
                непонимающие люди желают толковать учение и
                своими толкованиями извращают
                и ослабляют его» Л.Н.Толстой.


ЧЕЛОВЕК.
               Для религии нужна личность, а не народ, человек, а не человечество и хочет она перестраивать человека, а не формации общественно-экономические и двигает она его, человека, только в одну сторону – к Богу, а не к объединению в народы и массы.

«Он же, обратившись и взглянув на учеников Своих, воспретил Петру, сказав: отойди от Меня, сатана, потому что ты думаешь не о том, что Божие, но что человеческое.
И, подозвав народ с учениками Своими, сказал им: кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною.
Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее.
Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?» (15) (Мк.8:33-36).

Смотрите, приобретёт не то что богатство или славу, или власть, а весь мир, т.е. всё это и ещё сверху и душу даже не потеряет, а лишь повредит, то всё это становится ему не нужным, бесполезным всё одно, как «… мёртвых лечить». И это сказал не я и даже не Лев Николаевич, а Тот, Кто знает точно, без сомнения, подобно тому, как трава - зелёная. От себя добавим, когда зуб измучил нас болью, какими радостями и утешениями заглушим её? А здесь не тело, а душа повредилась. И ещё по теме о душе напомним лишь два фильма: «Остров» и «Восхождение», где герои даже ради жизни приступили ею (душою, совестью), а потом не знали, куда эту «жизнь» девать. Это лишь отзвуки сказанного Им, но даже и они впечатляют.

Поймаем себя на мысли, что каждый из нас имеет чисто свою индивидуальную особенность. Вот человек умный, а вот не очень, добрый, обидчивый, а вот гордый, а тот весёлый, или отзывчивый и так до бесконечности оттенков характера – сколько людей столько и оттенков. Причём, человек только входит в этот мир, делает первые вздохи, а уже видны черты его как личности. Даже находясь в одинаковых житейских условиях люди в своей натуре мало переменчивы. Каин и Авель – дети одних родителей, воспитание для каждого одинаково, даже общением с Богом никто из них не обделён и совершенно разные жизненные позиции.
Ученики Христа: Пётр – пылкий, Иоанн – ласковый, Фома – недоверчивый, Нафанаил -  простодушный и все остальные, т.е. каждый со своей неповторимой личной особенностью, так и вошли они в Святые Апостолы и ничто не отнялось у них – не обезличились, не обратились в однородное, шаблонное.

А как вы думаете, у нас, таких разных, вера одна? Я имею ввиду не вероисповедание, а как чувство, как переживание.

«Услышав это, ученики Его весьма изумились и сказали: так кто же может спастись?
А Иисус, воззрев, сказал им: человекам это невозможно, Богу же всё возможно.» (17) (Мф.19:25-26).

А вот что говорили на подобные расспросы современные святые, например, преподобный Лаврентий Черниговский.
«Как, Батюшка, спастись?», — спрашивает женщина старца. «Ходи да пой: «Слава в вышних Богу и на земле мир». Нужно, чтобы в душе был мир. Спасение не тяжелое, но мудрое. При этом времени нужно быть мудрым, и спасешься», — сказал старец». … ;;
«И еще говорил, что другой дерется, как жаба на корчь, и хочет спастись, а тогда «бух!», и рукой показал вниз — ад.
;;;А иной живет как попало, и раз — и там, и Батюшка указал рукой на небо, как по ступенькам.» (Поучения, пророчества старца Лаврентия Черниговского и его жизнеописание. М.1994.)

ЦЕРКОВЬ (ИЛИ НЕМНОГО О ПРЕДМЕТЕ ПРЕТКНОВЕНИЯ).
                В эпоху социализма, торжества идей коммунизма, мы были молоды и нам хотелось в самом начале своей бесконечной жизни примкнуть к истинно прогрессивному, оказаться в рядах настоящих «борцов за счастье трудового народа». Это было время, когда основные жестокие репрессии, зачистки, войны были позади, религия существовала как пенсия лишь для «несознательных» стариков и убогих. В общем, пришла пора потомков счастливых и благодарных, но отчего-то дети и внуки героев-строителей «лучшего будущего» не спешили к высоко сознательному образу жизни, а большею частью, по слову Лева Николаевича, становились теми «горячими угольями» на головах только не своих врагов, а своих отцов-героев. Почему-то обилие материальных благ, у них оно уже было, не приводило к высокой сознательности, а порождало иждивенчество, социальный паразитизм. Но не об этом. Путь тогда был один – хочешь помогать людям, послужить на благо – тебе прямая дорога в партию. Комсомольцы и коммунисты той поры были действительно люди сознательные и отзывчивые, по крайней мере для меня. Конечно хватало везде всего, но подавляющее большинство рядовых партийцев были люди хорошие. Однако не надо думать, что это заслуга партии – от лицемеров и карьеристов не может уберечься ни одна структура, какие бы жёсткие и строгие отборы не существовали, тем более эти качества приобретаемы, как говорит классика: «Каждый человек способен на многое, но, к сожалению, не каждый знает на что он способен» (К\ф «Бриллиантовая рука»). Скажу одно, если кто-то не был комсомольцем или коммунистом, это было видно сразу. Поскольку не я определял достоин я этого звания или нет – собрания коллективные или просто люди, рядом с тобой живущие и работающие, они давали характеристики и рекомендации. Но что интересно, при посещении парткомов, райкомов, обкомов и прочее я всегда ощущал неуютность, была некая дистанция и всячески это указывалось и подчёркивалось – мы можем снизойти, но только и не более. Одним словом, иерархия – это наше везде. Всякие организации, партии, армии, даже семья, не говоря уже о государстве все имеют свою иерархию и вопросов не возникает. И церковь, конечно, являясь сообществом людей одного вероисповедания, не может обойтись без иерархического устройства. Разрушение иерархии любого объединения ведёт к его распаду.

«Если царство разделится само в себе, не может устоять царство то; и если дом разделится сам в себе, не может устоять дом тот; и если сатана восстал на самого себя и разделился, не может устоять, но пришел конец его. (Мк.3:24-26).

Мы должны иметь образ Царства Небесного ещё на земле, чтобы воспитать в нас чувство сопричастности к Великому, а по-другому страх Божий. И как икона величает в нас образ святого, так и церковь земная отражает в нас лик Царство Небесного.

«… Теперь мы видим как бы сквозь тусклое стекло, гадательно, тогда же лицем к лицу; теперь знаю я отчасти, а тогда позна;ю, подобно как я познан.» (1Кр.13:12).

Любовь есть признак Совершенных – вершина восхождения. Пророчества, языки, знания – это удел Подвизающихся. Совершенный по своему состоянию: ощущению, рассуждению, опыту и силе, так отстоит от Новоначального (а таковы мы все), как муж от младенца. Сейчас мы судим и рассуждаем «гадательно»: очертания, тусклые силуэты дополняем своим воображением и чего здесь больше, зависит от «прозрачности», от восхождения. Чем выше мы, чем полнее, яснее очертания, тем меньше воображения и тем слабее в нас суждения и осуждения. И в конце всё переходящее в ясное, очевидное, как в зеркале – «лицом к лицу». И как я теперь «познан», виден со всеми своими мыслями, переживаниями, желаниями, слабостями и пороками, прошлым и будущим, низменным и высоким, …, в общем, со всем этим перед Ним как на ладони, так в будущем увижу также ясно Его полноту благодати, человеколюбие, смиренномудрие, долготерпение, милосердие, сострадание, а у других – родное, близкое, одним словом, своё и себя.
А пока мы убеждены и нас не сломить, хотя «знаем отчасти», что это «рука», а совсем не «нога», в будущем же узнаем точно, что это было ни то, и ни другое.

(Продолжение в «АПОСТОЛ(Ы) 4»).