The Universe Под покровом ночи

The Universe: Под покровом ночи

Часть 1
На берегу Темзы

Глава I
“Reportage”

   Удивительно, но в большом Лондоне есть место не только для значимых иных, но и для тех, кто любит более скрытую, незаметную жизнь. Среди посетителей Тёмного Квартала есть те, кто прячется за тёмными кирпичными стенами волшебных зданий и плетёт такие сети, какие не сплетёт за всю свою жизнь самый ответственный паук. И есть те, кто в эти сети вот-вот попадёт. Прямо сейчас! В этот момент! Или он уже попал в них? Или только-только подходит к ним, нащупывает в темноте верный путь, но ошибается и попадает в ловушку...

   София жила рядом с Тауэрским мостом на улице Шэд Тэмс. Ту квартиру, в которой она находилась уже 10 лет, подарила ей мать на совершеннолетие. Она посчитала, что это именно то, что нужно её дочери. Определённо, квартира в таком элитном месте была не лишней, но Софи предпочла бы ей что-нибудь более простое. Совместную поездку с матерью куда-нибудь в Грецию или США. Это сначала. Прожив в квартире пару лет, София поняла, что лучшего подарка её мать сделать не могла бы, и успокоилась. Мечты о совместном отдыхе покинули её сознание.

   Рита Хьюстон, мать Софи, родилась в Глазго в семье Роузфлэш, но после нескольких неудачных браков решила стать никем иным, как мисс Хьюстон. Уже не миссис, но хотя бы не Роузфлэш. Художница, которой в 2007 году исполнилось 45 лет, ненавидела всё, что связывало её с родными, включая Глазго, поэтому старалась избавиться от всего, напоминающего о тяжёлом детстве и одинокой юности. Сначала она переехала в Лондон, потом сменила фамилию дочери, затем стала рисовать причудливые и уродливые сюжеты, заевшие в её подсознании, как сломанная пластинка в граммофоне… Она дождалась, пока её верная Сьюзи отправится в собачий рай, и специально приехала в Шотландию, чтобы похоронить её там. Оставить в полном одиночестве среди зелёных холмов… Потому что так надо было, таковы были правила бессмысленной игры под названием «Жизнь». Рита всегда была строга к себе и к дочери, что пагубно сказывалось на их отношениях. Последние два года они вообще не общались.

   Отец Софии бесследно пропал до её рождения. И то ясно, но, конечно, непростительно — на момент рождения дочери Рите было всего 17 лет. О том «мимолётном романе» женщина не вспоминала, и на любые вопросы дочери отвечала однобоко: «Он ушёл.»

   Годы сменяли друг друга, и всё в жизни Софии летело куда-то в никуда, словно только что напечатанная газета, попавшая в руки бездомного бродяги, желающего только согреться. Один абзац. Второй. Третий. Громкий заголовок. Сводка новостей. Потом ещё пару некрологов… Ничего, за что можно уцепиться. Ни одного достаточного крепкого фундамента, чтобы построить свой дом...

   От отчаяния молодая Софи начала вести дневник. 

- Здравствуй, это снова я, - каждый вечер возвращаясь с учёбы писала она.

   Страница за страницей, выпуск за выпуском, репортаж за репортажем.

- Тук, мой друг, - придумала она новое, альтернативное приветствие, когда ей наскучило каждый вечер говорить «здравствуй».

   Но ничего не изменилось. Всё шло так же, в ногу со временем, быстро и неостановимо. Пока, однажды, Софи не завела свой блог.

   В этом блоге она наконец-то нашла ту плодородную почву, которую искала всю свою жизнь. Почву для разбития сада, рядом с которым очень быстро выстроится её полный любви и счастья дом. Она начала переписывать все свои записи из дневника в холодный, на первый взгляд, компьютер. И вскоре не только обнаружила настоящую себя, но и смогла дать себе звучное, живое имя. Её имя, имя обычной Софии Хьюстон казалось ей глухим и пустым. А то, что она ввела с помощью клавиатуры в цифровую анкету, стало для неё настоящим.

- Софи Дарк, ваш друг и союзник, - красовалось в её биографии.

   Софи нашла друзей. Её жизнь перестала быть отрывистой новостной сводкой, зачитываемой в эфире какого-нибудь федерального канала раз в два часа. А холодный компьютер стал ближе матери... И всё могло бы на этом и закончится. Счастливый конец наступил.

   Но действие пошло дальше. Антракт завершился, и наступил второй акт...

   И очень быстро это действие превратилось в круговорот событий, которые в последующем оказались значительными не только для самой Софи, но и для таких известных личностей, как Эльвентиус Даркшейд, например. Как и всё в этой жизни это произошло не сразу. Это росло, как снежный ком, катящийся с горы в пропасть, а потом было слишком заметным и важным, чтобы его игнорировать.

Глава II
“Круг Нессэт”

   Утро. Шум на улице. Машины. Темза. Ветер. Софи натянула на себя пальто и судорожно начала искать ключи. Где же? Где же? Нашла. Дверь открывается. Скрип. Тяжёлый шаг. Дверь закрывается. В замок, словно в живую плоть, впивается холодный ключ. Шаги. Учтивое «доброе утро» соседям. Шаги. Шаги… И вот она — свобода. Осенний воздух Лондона. Осенний ветер. И этот запах воды… Этот запах Англии. Рядом с домом проезжает кеб. Жест рукой. Машина останавливается. Щелчок. Сара оказывается на заднем сиденье. Называет адрес. Кебман послушно начинает следовать только что заказанному маршруту.

   Вот так просто и плоско. Так быстро. Так зыбко… София уже поняла, что что-то в её жизни идёт не так. Что-то не достаточно достоверно и глубоко. Всё вокруг словно плохо написанный ситком. И даже её подруги, основательницы и активные участницы круга Нессэт, выглядели слишком картонно.

   Хотя, может быть сегодня всё будет по-другому?

   Этот вопрос таился в душе Сары Джонс, Аллисант Стардаст, и Софию он так же мучил день ото дня. А вдруг сегодня? А вдруг случится? А вдруг…

   Но это вдруг не случалось и не случалось, отдаляя Софи от её воздушных мечт. «Сны ведь не происходят наяву, да, Соф? Это потому, что они не несут в себе ничего настоящего.» - говорила ей Рита Хьюстон, которую она с детства не называла мамой. Рита. Просто Рита. Просто жизнь. Просто ничего запоминающегося, что можно было бы рассказать…

   А потом всё резко изменилось. Таков закон жанра — противоположности притягиваются, и на любую скучающую личность рано или поздно набредёт её приключение.

   Так и случилось, но чуть позже.

   Машина тормозит. Деньги гремят. Софи выходит на свободу. Опять ветер теребит её длинные светлые волосы… Опять она недовольно их поправляет. Где-то вдалеке гремит гром. София заворачивает за угол здания и очень быстро вбегает в хорошо знакомое кафе. Внутри, за тем самым, за их, столиком её уже ждут её верные помощницы в борьбе с обыденностью. Её круг Нессэт.

   Софи, сверкая своими серыми глазами, усаживается между чуть похудевшей Наташей Джонс и вечно тощей Терезой Своун. Напротив неё сидит Сью Кантри, рассказывающая об очередных своих любовных похождениях.

- ...А потом она такая: «Я папе позвоню.» И я думаю… Милая моя, ради чего, ради какой выгоды? Чем он лучше меня? Вот чем? Я — красивая, молодая студентка, а он… Он твой отец. И толку от него? - завершила Сью, поправив свои стоящие, словно оловянные солдатики, белые волосы. - Привет, Соф.

- Привет-привет, - кивнула Наташа, улыбаясь своими круглыми зелёными глазами. - Угадай, что сказал мой муж сегодня утром.

- Добрый день, - повернулась к подруге Тереза, поправляя очки. - Хотя, было утро…

- Очень рада вас всех видеть, девочки. Так что же? - оглядывая подруг, протараторила София.

- Он сказал, что… Дословно: «Твоя подруга Соф так неплохо пишет...» И я так удивилась. А он так и говорит: «Ты оставила компьютер не выключенным и я решил посмотреть...» Ооооо, как же ему досталось сегодня… - закончив свой небольшой рассказ смехом, произнесла Наташа. Её объёмные, карие волосы словно опять зашевелились, смеясь так же громко, как их хозяйка.

- Бедный мистер Джонс, - покачала головой Своун. - Если бы вы скандалили бы в моей библиотеке…

- Но мы скандалили на кухне, милая Тереза, - перебила её миссис Джонс.

- А как же дети? - ухмыльнулась София. - Неужто ты, мать-героиня, могла при своих детях…

- Никак нет, - возмутилась Наташа. - Они уже ушли — кто в школу, кто в сад…

- Мдааааа, - протянула Сью. - Пока я встречаюсь с новыми молодыми дамами, не знающими манер, вы скандалите на кухне.

- Я не скандалю, - отрезала Своун.

- Я тоже, - поддержала её София.

- А могли бы, - ухмыльнулась Кантри и отпила немного чая.

   Разговор за столом стал таким же скучным, как обычно. Стоило Софи прийти, как все весёлые истории резко заканчивались, и начинались рассказы о серых, тяжёлых буднях. Сначала девушка думала, что дело в ней, но потом она поняла, что те истории, что казались ей хоть отдалённо весёлыми, были ничем иным, как продолжением рассказов о тяжёлых, но чуть более интересных, чем обычно, буднях. И вот день за днём, каждый раз радуясь встречи с подругами, София терялась в пустых словах и сплетнях, не находя того, что искала.

   Однако очень быстро завтрак заканчивается, подруги, смеясь, выходят из кафе. Их встречает громкая гроза. Они очень быстро ловят проезжающие мимо кебы… И вновь всё однообразно. И вновь нет ничего живого. Ничего настоящего. Просто одна большая настольная игра.

Глава III
“Газета”

   Машина проезжает по сырому Лондону. Сменяются кварталы. И вот, наконец, редакция газеты. Можно сказать, безымянной газеты. Редакция, в которой Софи работает уже три года.

   Расплата. Бег под дождём. Скрип двери. Учтивое «доброе утро». Шаги. Лестница. Однообразные лица сотрудников. Второй этаж. Коридор. Ещё несколько учтивых приветствий. И вот София входит в кабинет.

   Раньше тут работали трое — она, Югенд Рисшехт и молчаливый китаец. Теперь в кабинете остался лишь китаец, имя которого Софи не считала важным для запоминания. Югенд же потерялся в череде однообразных дней и недель после того, как потерпел удачу на любовном фронте. Не то чтобы он был не во вкусе мисс Хьюстон, но она не была готова начать отношения с обычным рыжим немцем, стремившимся вырваться из Лондона и переехать в Шотландию. Может именно нелюбовь матери Софи к Шотландии расстроила отношения Рисшехта и молодой, но крайне задумчивой Дарк, однако это так же не имело значения.

   Работа. В этом слове не было ничего приятного. Лишь иногда, прорвавшись через ряды обыденности, на стол Софии попадали интересные заголовки. Громкие не доходили до неё не только потому, что она была редактором, но и потому, что ими занимались более значительные люди. Их имена красовались с именами авторов статей, а имя мисс Хьюстон пропадало в безвестности.

   Исправляя глупые ошибки, переставляя запятые с места на место, Софи всё время норовила написать что-нибудь в свой интернет дневник. Её тянуло к себе домой, в её чудный мир интересных историй, выдуманных сказок и простых заметок из жизни. Она даже наловчилась прятать от начальника отделом правок свою самодеятельность. Раз, два, возле дверей послышались шаги, значит нужно сворачивать боевые действия. Три, четыре, сделать важный вид, пока голова начальства не скроется за дверью. Пять, шесть, и снова ринуться в бой.

   Всё это происходило обычно до обеда. Когда наступал тот счастливый час перекуса, мисс Хьюстон(и Софи Дарк, прятавшаяся за её именем) спускалась вниз, в небольшое кафе, такое же обычное, как и то, в котором она завтракала. Там она встречалась со своим кругом, вела пустые разговоры. Иногда молча расшифровывала его название: «Нессэт — Наташа, Сью, Софи, Тереза». Это было интереснее всего того, что происходило с Софией в остальное время. Что, определённо, печально.

   Обед заканчивался, и Софи, тяжело ступая по серому асфальту, возвращалась к работе. Дверь, лестница, второй этаж… И всё сначала.

   Вероятно, если бы ничего не случилось бы, то Софи оставалась бы на этой скучной работе, общалась бы со своими подругами и никогда, возможно ни разу за всю свою жизнь, не смогла бы прикоснуться к своим далёким, но таким желанным, мечтам. Однако, на этот вечер, а было это 8 октября 2007 года, у мисс Хьюстон был запланирован поход в театр. И не в простой!

   Безымянная газетёнка, издававшаяся только по пятницам и вторникам, знать не знала, какой это был театр, и какой спектакль в нём собирались играть. Ей, да и всему окружению Софи, было невдомёк зачем идти куда-то в «сомнительное», как сказала бы Тереза Своун, место. А София всем своим нутром рвалась туда. Ещё полчаса, ещё часик, и вот она вспорхнёт, как бабочка, выбравшаяся из сачка, и окажется там, где оказалась Алиса, провалившаяся в Страну Чудес. Ещё немного… Совсем чуть-чуть…

   Ещё одна статья была отредактирована, и София тяжело вздохнула. Очередной рабочий день подходил к концу, и всё, до этого движущееся быстро и легко, начинало тормозить. Словно с утра время было, скажем, кузнечиком, а под вечер становилось улиткой.

   До конца рабочего дня оставались считанные минуты, когда на стол мисс Хьюстон, рядом с табличкой с её именем, купленной, судя по всему, из жалости,   как всегда, по традиции, кидали только что напечатанную завтрашнюю газету. Софи брала её в руки, не читая, доносила до первой мусорки… И дальнейшая судьба газеты оказывалась в тысячи раз интересней, чем всё то, что происходило во время её создания.

   Вот та первая мусорка оказалась позади, и София, словно избавившись от лишнего груза, уверенно зашагала в сторону дороги. Ей нужно было перейти улицу, чтобы там поймать кеб и отправится в театр… Почему именно так?

   Театр, как говорилось ранее, был непростой. В нём иные играли постановки для иных. Каким образом билет на их спектакль попал в руки Софии трудно сказать, но, судя по всему случившемуся в дальнейшем, это было нужно всей вселенной. Просто необходимо. И это случилось. Необъяснимо, но факт.

   Этим вечером играли «Анэбэл», пьесу, повествующую о жившей однажды леди Ростон, о её несчастной судьбе и о том, как любовь может всё разрушить. Эпоха Франч-Маузера, эпоха интриг и скандалов таких высоких и загадочных, эпоха, давно ушедшая эпоха… И вот о ней будут играть спектакль. В Лондоне. За четыре года до повторения этой истории под куполом Юфербеллира…

Глава IV
“Бельэтаж”

   София аккуратно прошла мимо иного, занимавшего крайнее место в её ряду, не зная, что он иной, думая, что он просто ценитель высокого искусства. Настолько ценитель, что смог позволить себе билет в Бельэтаже. Откуда у Софи был такой же ценный билет, она не ответила бы даже, если её бы спросили. Но её не спросили.

   Зал наполнялся иными разных форм и размеров — тощие и бледные пожиратели душ, упитанные(или тощие, что тоже не редкость) упыри, широкие и мощные оборотни, представители более благородных типов, такие как аулафаны. Софи потеряла счёт времени. Ей казалось, что всё вокруг движется не как обычно. Но медленно или быстро? Медленно или быстро? Вероятно то так, то так. Смены были незаметны, к слову, их никто и не искал.

   К мужчине, сидевшем на крайнем стуле, подсел другой иной, крупный, с небритым лицом. Он начал что-то тихо ему пересказывать, и постепенно, нескоро, продолжил разговор уже громче. Софи, сидевшая почти посередине ряда, смогла услышать то, о чём один иной рассказывал другому. Тут-то она и поняла, что необычный спектакль гораздо более необычный, чем ей казалось.

- ...и в этом и есть проблема, Нэйд, он становится каким-то серым, - говорил второй мужчина первому. - На него волнами накатывает эта усталость или болезненность, я могу ошибаться…

- С ним такое бывает, - ухмыльнулся первый. - Эльвентиус никогда не был стабилен. Только в тех случаях, когда был совсем плох. Если он вдруг остановится в одном настроении на долгое время, ты мне сообщи. Я возьмусь писать свою предвыборную программу!

- Не смешно, Нэйд. Я… Я обеспокоен. Вероятно, вскоре перестану, но сам факт…

- Успокойся, Джо.

- Он и сюда может не прийти! На спектакль, в котором впервые главную роль играет ГЛОТ!

- Придёт, явится, как только свет погасят. Или чуть раньше.

- Ты уверен?

- Я ни в чём никогда не могу быть уверен, милый мой, особенно в тех, кто мне ненавистен. Но в одно я верю — Эльвентиус Даркшейд, Мастер Тёмного Квартала и кое-каких ещё тёмных дел, умеет держать себя в руках, и когда нужно воскресает из пепла.

- Нэйдалон, прошу тебя…

   Джо Даунинг громко рассмеялся.

- Я не прав? - поднял левую бровь Нэйдалон Арвианский, известный в кругу самых именитых и великих иных, как Король Шантажа.

- Спорить не возьмусь, но чтобы он… Нет, ты точно шутишь, друг мой, - Виктор закачал головой. - Ох… Ох… Хотя, я и про этот спектакль сначала думал, что он шутка. Иные в центре Лондона! Что скажет этот… Как его…

- Грэмл? Или… Гримл! А, нет… Грэ…

- Вот он, он, да!

- Ну… Скажет. Вякнет, я бы попросил. Именно, что вякнет. И заглохнет.

- Если. Если, мой друг…

   Слева от Софи села дама в пышном платье. Она держала в руках объёмный веер, сделанный из чёрных перьев, и загадочно улыбалась.

- Не узнаю вас, дорогая, - произнесла она томно. - Вы из знакомых Даркшейда?

- Извините, но нет, - усмехнулась София. - Я здесь случайно.

- Случайно? Надо же, - барышня громко рассмеялась. - Таких случайностей не бывает, дорогуша. Никогда не поверю, чтобы просто так…

- Но это так и есть, - перебила её мисс Хьюстон. - Я думала, что иду на самый обычный спектакль…

   И тут она чуть-чуть приврала. Вернее, даже не чуть-чуть. Она конечно же глубоко верила и надеялась на то, что сегодняшний вечер будет феноменальным, но не могла даже представить…

- Обычный спектакль! - Жанна-Зоуи засмеялась ещё громче. - Ох, как неприлично… Вы и про Тёмный Квартал не слышали?

- Что вы, я живу самой обычной жизнью. Работаю в газете… - Софи начала чувствовать, как её груди загорается новое, невиданное до этого момента ощущение. Какое-то дикое, живое. Живее, чем всё то, что она испытывала до этого.

- В газете! - воскликнула Кракэнн.

   Бурный разговор захватил мисс Хьюстон, и она превратилась из обычной работницы безымянной газеты в леди Дарк, загадочную и прекрасную, такую же, как, например, Жанна. Слова, мысли, всё шло так быстро и интенсивно, что Софи едва заметила, как к стоящему справа от неё стулу подплыла бледная худая фигура. И если бы Кракэнн не воскликнула бы гордо и радостно: «А вот и он!», то не обратила бы на это никакого внимания. А так она обернулась.

   Обернулась, и увидела лицо. Возвышенное и строгое, и при этом чем-то неприятное, какое-то жестокое. Красивое? Да, этого слова тут было мало. И если Аллисант Стардаст, в пылу своих страхов и сомнений, не увидела истинной красоты Эльвентиуса Даркшейда, или была близка, чтобы увидеть, но не успела, то София увидела всё и сразу, словно через прозрачное стекло. Тонкий нос, изящные брови, острые скулы, томный взгляд, наполненный усталостью и скукой, губы, сведённые в какую-то не то улыбку, не то оскал. И глаза! Глубокие, такие же уставшие, как и взгляд, их наполняющий, и такие прекрасно цветные. Такие радужные…

   «Странный тип.» - подумала София. «Наверное дикий зануда...»

- Может быть и зануда, - выдохнул Эльвентиус как-то раздражённо и безучастно. Читать мысли ему было не впервой.

- О, Эльвентиус, она такая милая, - словно не слыша его сухих слов, затараторила Жанна.

- Ничуть не сомневаюсь, - присыпав свои слова сарказмом, улыбнулся Эльвентиус. - Ничуть.

- А Кэрол с вами? - поинтересовалась Кракэнн.

- Кэрол? Он… - Даркшейд обернулся, но не увидел своего знакомого модельера. - Он шёл за мной, но видимо был увлечён очередными модельками…

- Да, я его понимаю, - рассмеялась Зоуи.

- Я нет, - покачал головой Эльвентиус. - Я мало чего и кого понимаю последнее время. Вы тоже.

   Последние два слова иной обратил Софии. Она тоже ему не понравилась. Их взаимная неприязнь была видна невооружённым взглядом. Однако, Жанна решила об этом умолчать.

- Я? - пролепетала София тихо.

- Вы. Не уверен, что даже понимали. Может, вам и не суждено понять…

   Эльвентиус прислонился к спинке стула и показательно закинул голову вверх. Взгляд его пал на большую люстру.

- Какая тоска… - прошептал он. - И нет ничего, что меня спасёт.

- Я есть! - воскликнул Кэрол Джэрол, выбравшийся из объятий моделей. - Ну что, значит «Анэбэл»!

- «Анэбэл»! - прокричал Джо своему другу.

   Он немного наклонился вперёд, и Софи заметила что иной, сидевший с краю, а теперь она знала, что он иной, чтобы это не значило, спрятал своё лицо в тёмных волосах и принял позу, схожу с той, что только что принял Мастер Тёмного Квартала. Что именно это значило, она не могла сказать. Да и придумать тоже.

   В зале потушили свет. Все разговоры смолкли, и началось представление.

Глава V
“Решилось”

   Софи выбежала на улицу, вся красная и непривычно взволнованная. Сколько чувств! Сколько эмоций! Ах, как хорошо! Она сжимала в руках обрывок какой-то бумажки, на которой криво был выведен номер. Не у всех великих актёров красивый почерк, но разве это важно, когда перед тобой стоит идеал?

   Вслед за Софи, тихо, медленно и беззаботно, как могло показаться на первый взгляд, вышли те, кого за спиной называли элитой Тёмного Квартала. Все они, все четверо, бросили беглый взгляд на странную девушку, и продолжили свой разговор.

- Костюмы они подобрали хорошо, но стиль! - возмущался Кэрол. - Это далеко не Франч-Маузер.

- Какой стиль? Друг мой, они взяли на роль старика этого юношу-глота. Кощунство! - перебил его Виктор-Джо Даунинг. - Я… Я в праведном гневе.

- А мне понравилось, - улыбнулась Жанна. - Такая хорошенькая любовь у них получилась. Ах…

- Ерунда, - вставил Эльвентиус, нахмурившись. - Никакой любви не существует.

- Да, конечно, говоришь так, словно не женишься никогда, не влюбишься и детей у тебя не будет, - протараторил разъярённый модельер. - Ты помнишь, что обещал мне, что когда будешь жениться, закажешь у меня платье?

- И костюм, - добавил Джо, усмехаясь.

- И костюм! - воскликнул Джэрол.

- О, я говорил не «когда», а «если». Если, понимаешь? То есть никогда. Я никогда не женюсь, но если вдруг случится… Ты будешь первым в очереди. Давай закроем эту тему, - Эльвентиус заметно помрачнел. - Закроем и забудем…

- Забудем? Ты о чём? - взбесился Кэрол. - Опять твоя хандра?

- Мне кажется, дело не в хандре, а в невыносимом характере, - улыбнулась Кракэнн. - Но ничего, мой Мастер, вы обязательно полюбите какую-нибудь девушку, а она вас и…

- Девушку? Женщину, может быть. В моём-то возрасте! На кой мне молодая и неопытная натура? Чтобы говорить ей: «Не думай об этом.» Чтобы защищать её от этого страшного мира, с которым я сам справится не в состоянии? Какая глупость… - Даркшейд обогнал своих знакомых и обернулся. - Или вы хотите сказать, что она, юная и неопытная, полюбит меня, а я полюблю её в ответ. И меньше через полгода мы сыграем свадьбу в… Юфербеллире! И, о, ещё, конечно, Кэрол сошьёт ей платье. И мне костюм. Ах, да, самое главное — после всего этого я сойду с ума, лишусь рассудка, а она не бросит меня, несмотря ни на что! Чушь, какая чушь!

- Не будь так категоричен, - усмехнулся Джо. - Я тоже думал, что…

- Но ты развёлся. Несколько раз, насколько я помню, - сбивчиво дыша, бросил Эльвентиус. - Любви нет. Если я полюблю, то будет то, что было и до этого. Я стану нудным, скучным, нет, нет… Если всё зайдёт настолько далеко, что я… Что я… О… Тогда нам всем придёт конец! Если я вернусь в то состояние, в котором я был, то…

- Эльвентиус! - хватая иного за руку, прокричал Джэрол. - Хватит!

- Поэтому я сказал «если», - тяжело вздохнул Даркшейд. - Ибо я не хочу, чтобы этот пагубный круг начался снова.

   Софи не слышала этого разговора. Она бежала, сжимая в руках самую дорогую, самую ценную бумагу. Да и что ей было до Эльвентиуса Даркшейда и его внутреннего мира? До его проблем?

   Машина. Лужа. Мокро. Не важно. Соседка. «Добрый вечер.» Входная дверь. Лестница. Ступеньки. Ключи. Дверь. Дома.

- Я дома! - крикнула девушка, хотя прекрасно понимала, что никого нет рядом. Нет. Пока-что нет.

   Бросая вещи на пол, она побежала к обеденному столу. На нём обычно всегда можно было найти одну-две синих ручки, брошенных туда специально для того, чтобы их быстро можно было найти. Схватила ручку(она, к слову, сегодня была без компании) и принялась писать. Да, на той самой бумажке. На бумажке, на которой был написан телефонный номер актёра. Того актёра, что играл главную роль.

- О! О! Ну вот это и случилось! - прокричала Софи. - Да! ДА! Приключения! Боже! Это случилось!

   Девушка бросила бумажку на стол. Теперь у ручки появилась компания. Софи подбежала к телефону и принялась звонить подругам. Такой повод, такая энергия, такие сильные чувства!

- Да! Я была на спектакле, а он... Он играл главную роль, такой красивый, высокий, о… Ты бы видела его лицо! Нет, он… Он как сын Керри и ДиКаприо! Нет, нет, я серьёзно! Да! ДА! И ему нужна квартира! А у меня свободна одна спальня… Да. Да я сдам ему эту комнату! Он дал мне номер! Он дал мне номер, да! Да, теперь у меня будет квартирант… ДА! ИМЕННО!

   Как интересно. Сюжет постановки, классика, основанная на реальных событиях — всё это стало неважно. Важным стало другое. Софи нашла то, что вызывает у неё интерес. И это что-то — никто иной, как Фэлиас Грей, первый актёр-глот, которого пустили на сцену.

   Имеет ли это значение, когда внутри играют чувства? Имеет хоть что-нибудь значение, когда в душе играет любовь? Когда глаза застилает пелена, которую некоторые называют «розовыми очками»? Когда страх и неуверенность сменяются счастьем? Когда всё становится по-другому? Или это будет иметь значение чуть позже? Будет ли?

Часть 2
Взаперти

Глава VI
“Мост”

   Холодно. Холодно и темно. Ноябрь. В Лондоне тучи. Много туч. И дождь. Или это снег? Нет, дождь со снегом. Софи стоит на мосту. Ей очень больно, а по лицу стекает одинокая слеза. Что случилось?

   Что случилось? Что случилось? Боже, что случилось? Почему так страшно? Почему столько отчаяния вокруг? Боже...

   Это ноябрь 2009. Два года прошло с тех пор, как София вбежала в свою квартиру с чувством восторга. Постепенно оно сменилось ожиданием чуда, а потом приятным восхищением, которое переросло в повседневную радость. Однако последнее время всё это отошло на задний план. Серая будняя жизнь вернулась, и мисс Хьюстон стала скучать.

   Сначала, когда Фэлиас только начал снимать комнату у Софи, всё было тихо. Как в глухом лесу — где-то вдалеке поют птицы, но обрывисто, редко, а среди толстых, вековых деревьев ни звука. Звенящая тишина. София вела обычную жизнь, изредка вспоминая о том чувстве, что вспыхнуло в ней после спектакля «Анэбэл». Той энергии, что появилась в ней в тот вечер, хватило на то, чтобы четыре месяца оживлённо писать и работать, не покладая рук.

   Первый контакт, если можно так выразиться, произошёл 13 февраля, поздней ночью. Сара вернулась домой позже обычного, и, как бы это не было удивительно, застала своего квартиранта бодрствующим.

   Фэлиас учил текст какой-то пьесы, но был рад прерваться на разговор. Странно, что он не сделал этого раньше. Не хотел, или не думал об этом? Впрочем, скорее даже не мог представить…

- ...и тут на сцену выхожу я, в чёрном ehavleto, это, ммм, такой, как пиджак, но длинный, словно пальто, и из кожи. Из драконьей кожи. Не важно! Я выхожу в этом ehavleto, и режиссёр меня мгновенно останавливает. Я спрашиваю — что не так? А он говорит: «Rell bella o rinia, yren lodreffano!», что значит, дословно: «Дело не в тебе, проста эта актриса!». И он поменял её. Её — звезду! На другу, не менее знаменитую, но дело не в этом. Он изменил главную героиню, потому что она мне не подходила. Не я ей не подходил, а она мне! Мне, актёру, который и на сцене театра не был ни разу! - Грей рассказывал это с таким восторгом, словно в том, что с ним случилось, была его большая заслуга. - И мы так и играли. Я — Ромэлла, она — Ростон. Анэбэл ведь носила эту фамилию до того, как вышла замуж. Трагическая история… Но красивая.

- Очень красивая, - улыбнулась Софи. В её голове возникла безумная мысль. Времени на её обдумывание не было, поэтому она поступило нагло и дико — выскользнула из головы девушки наружу. - Как и вы.

- Да, - на лице Фэлиаса появилась игривая улыбка. - Вы тоже не лыком шиты, просидеть весь спектакль рядом с главой Тёмного Квартала. Я бы не смог.

- Просто я не знала, кто он такой, вот и всё.

- Но теперь знаете?

- Теперь знаю.

   В тот момент Софи раскрылась, словно роза на рассвете, окроплённая утренней росой, и вместо робости и страха, которые, как она всегда думала, обязательно должны были возникнуть в подобной ситуации, испытала удовольствие. «В игру, Софи, в игру...» - подумала она. И начала играть.

   Эта игра увлекла и её квартиранта. Всё чаще они стали встречаться вечером, в столовой, перетекавшей в кухню. Милые колкости, внезапные кокетства и короткие диалоги стали обычной частью жизни Софии. Она возвращалась домой после работы, всё чаще задерживалась, ибо её любимый собеседник приходил к восьми, а она, после перевода в другой отдел из-за смены начальства, заканчивала в шесть. Два часа Софи тратила на блог — приходила в кафе и печатала, а потом, дома, публиковала. Но не сразу. Сначала он, потом уже блог. Фэлиас увлёкся Софией не из-за её красоты, ума или чего-либо ещё. Он мечтал быть обожаемым и стал таковым. Ему нравилось внимание. Ему нравилось, когда им восхищаются.

   В конце июня общение Софи и мистера Грея, как она называла его в телефонных разговорах с подругами, перешло на новый уровень. Актёр позвал её на ужин в какой-то ресторан. София не запомнила в какой, ведь ей это было неважно.

   Потом всё пошло ещё интереснее — постоянные сюрпризы, встречи посреди рабочего дня, вечерние спектакли… Софи не смутило даже то, что её возлюбленный был не человеком. Ей наконец-то стало интересно жить, в её обыденности появилось отражение радуги, и она была счастлива. До определённого момента.

   Это ноябрь 2009. Два года прошло с тех пор, как София вбежала в свою квартиру с чувством восторга… Фэлиас оказался скучнее, чем думала Софи. Он был самовлюблённым иным, драматизирующим направо и налево. Его любимым поводом для трагедии был факт того, что он — глот. Глот, то есть ему нужно периодически, подобно вампирам, оборотням и пожирателям душ, выходить на охоту. А он не хочет вредить живым созданиям! Он светел, как светел обезумевший Эльвентиус Даркшейд в минуты отчаянья. И он не может позволить себе…

   Сначала это было забавно, в некоторой степени Софи даже сочувствовала своему любовнику. Когда он, победив себя(или проиграв себе?), возвращался после охоты, ему приходилось несколько дней носить свой бесформенный свитер, ибо только в нём был почти не заметен его изменившийся после приёма пищи живот. София ему сочувствовала, он иногда принимал её сочувствие, а иногда пытался оттолкнуть её от себя, крича что-то на подобии: «Я монстр! Ты не должна видеть меня таким!» Да, это было интересно. Но быстро наскучило, а потом стало лишь раздражать.

- Я готова принять тебя таким, какой ты есть, Фэл.

- Нет, нет, ты не должна видеть меня таким… Я ужасен!

   Ещё одной неприятностью, сильно подкосившей столпы доверия Софи к Грею, стали его измены. Красивые актёры привлекают к себе внимание многих глаз, особенно глаз влюбчивых и неразборчивых. Друг Фэлиаса, Николас Ребриант О'Нарст, учёный-иной(не глот, в отличии от его товарища) несколько раз прикрывал факты подобной связи. Однако Софи была слишком умна и недостаточно влюблена в Грея, чтобы верить каждому его слову и, тем более, словам его друга.

   Последней каплей в море разочарования стала мать Софии. Рита вернулась из своего путешествия в Индию, узнала о романе дочери, и, внезапно испугавшись, решила напомнить ей об одном очень неприятном эпизоде из её прошлого, связанного именно с глотами…

   Всё это и привело Софи на мост. Тауэрский мост, по которому не ходят туриста, а лишь ездят машины. На мост, на котором в эту тёмную ночь не было никого, кроме неё. Или ей казалось, что там никого не должно быть.

   Софи было тяжело. Особенно тяжело именно сегодня, потому что Фэлиас, вернувшись с очередного спектакля, рассказал ей о том, что среди его зрителей оказался один «очень влиятельный и заинтересованный иной», желавший узнать о ней побольше.

- С чего бы то это вдруг? - бросила София, не отрываясь от блога.

- Ну… Он назвал девичью фамилию твоей матери, сказал, что был у неё на выставке, но застал только её любовницу, - кружа вокруг своей подруги, говорил Грей.

- Любовника, - поправила его Софи, глядя в экран. - Эндрю считает себя мужчиной.

- Это не имеет значения, главное — это то, что он не застал там Риту…

   София удивлённо посмотрела на Фэлиаса. В присутствии её матери он ни разу не называл её Ритой.

- Я имел в виду мисс Хьюстон… Или она уже миссис Хэмшфорт, как Эндрю? - актёр подавился своей самоуверенностью и стал говорить чуть медленнее. - Твою мать. Её я имел в виду.

- Так в чём дело? - устало спросила София.

- Он не застал её, но узнал о тебе и…

- Ближе к делу, я не Анэбэл и не Акадон. Не надо мне читать монологов.

- Кхм… Он сказал, что он твой отец.

- Что, прости?

- Вероятно. Он сказал: «Вероятно.» Ты ведь хотела увидится с отцом?

- Да, но это было достаточно давно. Я уже выросла.

- Но… Шанс! У тебя появился шанс и…

- Мне всё равно, Фэл.

   Софи тяжело вздохнула и вернулась к блогу. Она опять соврала.

   Если бы ей было всё равно, она бы не стояла на проезжей части и не смотрела бы в тёмные воды Темзы. Ей было очень больно. И тяжело. И неприятно. Она хотела испытать чувства, но не такие. Другие. Никто не предупредил её, что будет так смертельно невыносимо. И это расстраивало её сильнее всего.

   «Шаг в бесконечность. Если я прыгну, ничего не изменится. Я просто перестану страдать...» - бормотала она. Нет, конечно, в её жизни были приятные моменты, но если раньше для них стоило ждать конца рабочего дня, утра, жить в целом, то теперь они лишь немного смягчали ранение, каждый день наносимое судьбой. «Никому не будет больно. Всем станет легче...» - шептала София. Где-то за ней замигал фонарь, но ей было не до этого. Снежинка попала во второй глаз, отчего Софи быстро заморгала.

- Вперёд, пока еще есть время, - подумала она, бросив свой последний взгляд на дорогу, на Лондон, на почти родную квартиру.

   Только сейчас она поняла, что промокла насквозь, что дрожит и что вот-вот упадёт без сознания, то ли от страха, то ли от холода.

- Последний шаг…

   Девушка зацепилась обледеневшими руками за ограждение, была готова поднять ногу, но вдруг, резко, словно камень, брошенный на спор, чтобы доказать, что он пролетит дальше, что-то пролетело над её головой. София зажмурилась. На её запястье огнём загорело чьё-то прикосновение. И чей-то тяжёлый голос прошептал:

- Не этой ночью. Не сегодня.

Глава VII
“Спаситель”

   Софи очнулась на коричневом диване под красно-бардовым пледом, на котором был вышит причудливый узор. Она лежала напротив камина, и ей было очень тепло. И страшно. Неожиданно страшно, словно она вышла не на той станции, обронила свою перчатку в лифте, а он поехал дальше, или просто заблудилась. Не невыносимо страшно. Не так, как тогда, на мосту. А когда это было?

- Доброй ночи, - пробормотал тяжёлый, грубый голос. Софи приподнялась и увидела, что за камином, там, куда свет от огня не попадал, стоит кто-то высокий и широкий. Его глаза блестели каким-то нежно оранжевым огоньком.

- Доброй, - с трудом сказала София осипшим голосом и закашляла.

- Да, пижаму стоило сменить на что-нибудь потеплее, - усмехнулся незнакомец.

- Это не… пижама…

- Не пижама? А мне показалось, что именно она. Такая лёгкая, абсолютно не греющая пижама.

- Нет…

- Жаль.

   Софи заметила, что рядом с диваном стоит небольшая тумбочка. На ней, вернее на разложенных на ней журналах и газетах, стояла чашка с, предположительно, чаем. У девушки жутко запершило в горле, и она предприняла попытку добраться до чашки.

- Не утруждай себя, - покачал головой неизвестный и взял с камина какую-то бутылку с красно-розовой жидкостью, в которой плавало что-то похожее на гранат и большой стеклянный стакан. - Прошу.

   Он протянул Софии стакан с тёплой жидкостью, и она спокойно приняла его. Все родительские наставления, связанные с незнакомцами и вещами, которые они предлагают, вылетело у неё из головы. Понюхав странный напиток и не учуяв ничего неприятного, Софи сделала глоток. На вкус предложенный напиток был похож на гранатовый сок, перемешанный с каким-то крепким чаем. В горле стало тепло, и боль ушла.

- Спасибо, - сказала Софи, её голос стал звучать чуть громче. - Но зачем вам…

- Зачем? Зачем приносить первую встречную с улицы к себе домой и поить её тёплым чаем? - улыбнулся мужчина. Он присел на ковёр, располагавшийся возле камина. В свете огня стали видны его лицо и одежда. Первое было достаточно грубо, но приятно. Лицо его закрывали тёмные волосы, длиной примерно до плеча или чуть ниже. Острые нос, скулы, лоб, выпирающий подбородок делали его похожим на какого-то матёрого скандинавского бога или волка. Скорее волка, потому что его широкие ноздри могли принадлежать только зверю, но не богу. Или какому-нибудь кровожадному богу, не милосердному. Но милосердия незнакомцу хватало. Второе, его одежда, было абсолютно простым — серая кофта, помятая и давно не стиранная и чёрные протёртые джинсы. На ногах у незнакомца не было ни обуви, ни носков. На его массивных пальцах росли острые давно не стриженные ногти, напоминавшие больше когти. Однако, несмотря на всё это, он выглядел достаточно доброжелательно, насколько в данной ситуации подобный человек может выглядеть. - Знаешь, каждому, даже самому гадкому злодею, хочется иногда сделать что-то хорошее. Перевести старушку через дорогу, кинуть попрошайке пару фунтов… Да и тем более настроение у меня было не лучшее, ты его мгновенно подняла.

- Я? Я хотела спрыгнуть, - Софи отпила ещё чуть-чуть, и её голос стал почти таким же, как и обычно.

- Это я понял, - ухмыльнулся мужчина. - Как тебя зовут?

- С… Сьюзен, - соврала девушка.

- Сьюзен? Забавно. А те права, что были у тебя в кармане, были на имя Софии, - незнакомец довольно заблестел своими тёмными глазами. - Эти права, наверное, были единственным, что смутило меня в твоей пижаме. С другой стороны, я могу представить себе человека, который спит с водительскими правами в кармане. Ты на него совсем не похожа.

- Просто это не пижама! - крикнула Софи и сразу же схватилась за горло.

- Ну хорошо, хорошо… - мужчина с трудом сдерживал смех. - Скажи мне, Сьюзен-София-это-не-пижама, если я отпущу тебя, ты снова пойдёшь на мост?

- Да, - подавилась София и принялась жадно пить чай.

- Чудно… Тогда, если ты не против, я подожду, пока это желание у тебя пропадёт. Ты ведь не против?

- Нет.

- Вот и славно. У меня где-то был один матрас… Если хочешь, можешь остаться на этом диване.

- М?

   Софи поставила опустошённую чашку на тумбу.

- Я не совсем… - начала она, но потом остановилась. В ней вновь появилось то самое чувство, что несло её чрез весь Лондон каких-то два года назад. Но теперь оно играло в её душе насыщеннее и дольше. Живее, если оно вообще могло быть живее. - Я даже не знаю вашего имени.

- Давай на ты, - улыбнулся мужчина, вставая. - Меня зовут Энджэл Дарк.

- Забавно, - пробормотала Сара.

- Очень, - согласился Дарк. - Ты не голодна? Могу разогреть брокколи.

- Нет, спасибо.

- Хорошо. Если будет мешать камин, ты мне свисти… Или прохрипи, как тебе будет удобнее. Я услышу.

   Мужчина скрылся вглубь плотной темноты, и Софи осталась одна. Опять. Но теперь она была не на улице, не среди холодного дождя со снегом, а в какой-то тёмной загадочной квартире возле тёплого камина. Паниковать было бессмысленно, поэтому София просто опустила свою голову на подушку, с которой она поднялась пару минут назад и уснула. Она была уверена, что всё, что случилось, это просто странный сон. Коих за всю её жизнь было всего пять.

Глава VII
“Красавица и…”

   Однако, это был не сон. София проснулась утром в незнакомой квартире, но не почувствовала тревоги. Не в этот день, не через день, не через неделю. Вероятно, дело было в том, что она заболела и находилась в лёгком забытье.

   Когда туман болезни спал, Софи страшно испугалась. Ковёр, камин, диван, тумбочки — всё вокруг неё было незнакомым. Солнце освещало гостиную холодным светом, и ничего в этой комнате не было ей известно. Вот тут и появился страх. Настоящий. Никаких сомнений.

   Девушка вскочила с дивана, подбежала к окну, но снаружи оно покрылось тонким слоем льда, а изнутри запотело, и разглядеть улицу Софии не удалось. Она попыталась открыть его, но и это тоже не вышло. Софи решила ещё раз осмотреть комнату.

   Большая, с тёмными обоями, она старалась создать какое-то подобие уюта, но походила больше на гостиную одинокого, далёкого от общества человека, впрочем, так оно и было. Слева от камина располагалась небольшая кухонка. К ней выходило ещё одно окно, но и оно, на первый взгляд, было замёрзшим, запотевшим и, что самое главное, закрытым. Напротив камина, у другой стены стояли книжные шкафы, заставленные книгами, которые были изрядно потрёпаны своим хозяином и жизнью.

   Глаза Софи машинально искали выход. Выход, не изучая причудливых книжных полок, не пытаясь больше выглянуть в окно. Ей нужно было просто выйти. Просто оказаться на улице. Улица! Свободное пространство, в котором можно делать всё, что угодно. Идти, бежать, звать на помощь. В закрытой комнате тебе  никто не поможет. Никто не услышит.

   То, что из гостиной две двери уходили куда-то ещё, Софи не взяла в расчёт. Она вообще ничего не брала в расчёт. Она оказалась в том положении, в котором была много лет назад, когда на неё напал обезумевший глот и проглотил её. Выхода нет. Времени на размышления нет. Ничего нет. Но нужно что-то делать.

   …Рита обзванивала все больницы Лондона, все полицейские участки, всех, кто хоть что-нибудь мог знать о её пропавшей дочери.

- Ушла ночью и не вернулась, а где ты был!? - кричала она на Фэриаса, когда тот пытался объяснить, что он не при чём. - Убил её и спрятал? Или сожрал? Да как ты можешь смотреть мне в глаза, тварь!?

   Эндрю подключил к поискам своего брата, работавшего в полиции. Тот добрался через своего хорошего знакомого до детектива, носившего фамилию Холмс. Однако, даже с его участием, выяснить ничего не удалось.

   Шло время. Прошёл месяц, когда полиция смогла найти пропавшую на записях с камер видеонаблюдения.  Проблема заключалась в том, что все записи по неясной причине были затемнены до такой степени, что разобрать что именно на них происходило(и происходило ли вообще) было невозможно. Лишь один раз Софи сумели обнаружить и опознать — в тот момент, когда она вышла из дома и куда-то быстро побежала.

   ...Софи не было плохо. Она удивлялась, каждый раз удивлялась, но взаперти она чувствовала себя лучше, чем на воле, среди своих друзей и семьи. Её отношения с Энджэлом складывались достаточно необычно — начиная от того, что он буквально похитил её и держал в заложниках(но не вредил ей), заканчивая тем, что она начала чувствовать себя рядом с ним лучше, чем чувствовала себя рядом с тем же Греем до этого.

   Он купил ей ноутбук, и Софи смогла возобновить блог. Странно, что никто из её знакомых(даже тех, кто знал о его существовании) не вспомнил о нем и не увидел, что она делает публикации, рассуждает о жизни и даже о своём нынешнем местоположении. Если посмотреть на это всё со стороны, то это выглядело как попытка скрыть убийство — мы не знаем где она, про блог не слышали, про её любимые места даже не задумывались. Вот только София не была убита. Она жила. Возрождалась, как феникс, из пепла.

- Вероятно, что это Стокгольмский синдром, - сказала Софи как-то за ужином. Дарк обычно не ел, а лишь составлял ей компанию. Изредка он пил загадочный чай со вкусом граната, но чаще всего просто слушал свою соседку по квартире.

- И что это значит? - удивился мужчина. - Это как клаустрофобия, боязнь клоунов? Или… Нет, подожди…

- Это когда жертва начинает любить того, кто причиняет ей боль, - спокойно произнесла мисс Хьюстон, отпив немного из стакана с апельсиновым соком.

- Разве я делаю тебе больно? - нахмурился Энджэл.

- Нет, но сама ситуация, в которой я оказалась. Я практически в плену…

- Ты можешь уйти, когда захочешь.

- Когда ты посчитаешь нужным.

- Нет, нет, вовсе нет. Ты меня не правильно поняла. Вероятно. Возможно я неправильно выразился… Ты свободна делать всё, что хочешь.

- Всё, что хочу?

- Именно. Ты ведь свободный человек, правда? В свободной стране.

- Но…

- Ключи всё время висят на крючке при входе. Всегда.

- Интересно.

- Что именно?

- Как я их не заметила?

- Мне тоже интересно. Может быть ты просто не искала?

   София подняла свои недовольные глаза из тарелки с едой и посмотрела на говорящего с ней мужчину. «Может быть мне легче играть в плен, чем возвращаться в ту скучную невыносимую жизнь, которую я сама себе создала?» - подумала она.

- Мне ведь было страшно сначала, я искала, - сказала Софи, пытаясь оправдать себя. «Я жертва. Он маньяк. Я жертва. Он маньяк. Выхода нет...»

- Но не нашла, я так понял, да? - улыбнулся Дарк. - Знаешь, это всё так наивно и забавно. Я её спас, сказал сгоряча, мол, не отпущу, и она решила, что она пленница. Она наивно сидит на месте и никуда не уходит. Я купил ей ноутбук. Я ей уже почти друг, но точно не враг… И тут она понимает, что…

- И ты говоришь это всё с таким серьёзным лицом? - рассмеялась София. - Да, мне здесь лучше. Да, я, возможно, специально…

- Но это не повод меня выгонять, ты это хочешь сказать?

- Именно. Ты мне нравишься.

- Вот как. Представляю, как мы будем объяснять историю нашего знакомства детям…

- Ну не настолько же.

- А насколько?

   София рассмеялась и уронила вилку в тарелку.

- Достаточно, чтобы не пытаться сбежать обратно, - сказала она, и отпила ещё сока. - Люблю апельсины.

- Ненавижу апельсины, - скорчив смешную гримасу, пробормотал Энджэл.

- Да что ты говоришь… А ведь если задуматься, у меня и с Фэлиасом история знакомства была… Интересной.

- Судя по тому, что ты рассказываешь, у тебя вся жизнь была… «Интересной».

- Эй! Вообще-то она была скучной.

- И ты на мне решила оторваться.

- Нет, я не…

- А что не? Что не? Поселилась у меня, а я не способен выгнать.

- Поселилась? Ты меня похитил!

- Ключи возле двери! Всегда!

   Любой серьёзный разговор, заведённый на кухне квартиры на Канон Роуд, превращался в балаган после нескольких минут беседы. Но после этого разговора, по традиции ставшего балаганом, Софи начала выходить на улицу.

   Она гуляла, доходила до магазинов, иногда здоровалась с полицейскими, которые делали вид, что её искали. Часто удивлялась, как ей удалось исчезнуть из своей собственной жизни в другую так, чтобы её не могли найти в городе, в котором камеры висят почти на каждом углу. Но больше её удивляло то, как удачно сложилось её знакомство с найткуиром… А ведь он был найткуиром. Тем чудищем, что под покровом ночи уничтожает десятки людей. А она его полюбила, придумала историю про плен…

   Разве такое бывает?

   Некоторое время назад Софи сказала бы, что нет. Но теперь, если вы спросите её, она, не задумываясь, ответит: «Да!»

Глава IX
“Чудовище”

   Единственной проблемой(небольшой, терпимой и практически незаметной) стал тот факт, что Энджэл Дарк был, как раз таки, найткуиром. Софи везло на странные знакомства последние несколько лет, но такова была её судьба. Очень скоро она станет(и сама не заметит как) центром большой паутины, связывающей многих иных между собой… Но до этого момента ещё должно произойти несколько событий.

   Найткуиры. Кто они такие?

   Этот вопрос Софи поставила перед читателями своего блога внезапно, удивив их сильнее обычного. Да, она взялась просвещать обычный народ, ведь, обретя, как дальше выяснится, счастье всей своей жизни, София решила не останавливаться на достигнутом и поразить весь мир. Чтобы он стал счастлив так же, как и она.

   София не сразу смогла обуздать сущность своего нового знакомого. Он был похож на глотов, но только на первый взгляд — и те, и те поедали людей, но в разных количествах и из разных побуждений. Если глоты, даже самые отверженные, к которым себя относил мистер Грей, ели ради того, чтобы не умереть с голоду, то найткуиры делали великую миссию.

- То есть ты как герой спасаешь человечество от лишних людей?

- Почти.

- Но, Энджи…

- Представь себе ситуацию — в мире повышается количество зла. Это как… Когда кладёшь на весы чуть больше, чем надо, и баланс рушится у тебя на глазах.

- В этом случае на помощь приходишь ты?

- И Империя. Империя сохраняет баланс подобным образом. Моими руками.

- И руками других найткуиров тоже?

- Некоторыми. Есть и те, кто отказался от своей сущности или был создан для других целей. Как Нэйдалон Арвианский. Он питается не тушами, а информацией. Всё очень просто.

   Стоило Софии понять, что за миссия стоит перед её другом, ей стало легче воспринимать его ночные(а иногда и дневные) похождения. Более того, ей стали понятны многие его повадки.

   Найткуиры часто принимают ванну, потому что их щупальца нужно увлажнять. Найткуиры отдают «дань» Империи раз в несколько лет. Под «данью» имеется в виду нечто неопределённое точно. Найткуиры могут, как и глоты, сохранять своих ближних или врагов в своём втором желудочке, предназначенным специально для подобных операций. Найткуирам свойственно выбирать «объекты интереса» и защищать их ценой своей жизни. Найткуиры часто страдают от вспышек гнева, ревности и т. п. Найткуиров боятся из-за их большого количества способностей(той же силы) и их неуправляемости…

   Список, предоставленный Софи миру, был достаточно объёмным. Вряд ли большинство прочитавших его приняло его всерьёз, но для тех, кто смог поверить в него, поистине открылся новый мир.

   ...Столы и стулья летали в тот день, когда Рита встретилась с тем мужчиной, что подарил ей дочь. Грей даже не пытался вмешиваться. Он и Эндрю( а так же Николас, ведь ни одна подобная разборка не обходилась без него) стояли в стороне.

   София не видела этого, потому что встретилась с теми, кто искал её, лишь месяц спустя.

   Было ли важно всё то, что с ней случилось?

   Вероятно, когда она оказалась в плену своих мыслей(в первый и, возможно, последний раз), её история начинала иметь глубокий, тяжёлый смысл… Но всё было проще, чем думали всевидящие Боги.

Глава X
“Долго и счастливо”

   Софи стояла перед отцом и оживлённо рассказывала ему о том, как прошёл её отдых в Японии. Роберт Кембритж слушал её, не забывая о грядущей встрече с Августом Ролтейном. Наконец-то в жизни глота, исцелённого светом великой и прекрасной Элианны Остер, наступило равновесие. Он нашёл потерянную дочь и был крайне спокоен. Спокойнее, чем все годы до этого.

   Беседа закончилась быстро, София чмокнула отца в щёчку и заспешила в редакцию газеты. Уже другой, не безымянной газеты. Газеты, которую издавали в Тёмном Квартале.

   «Вестник» не пользовался большой популярностью, потому что в нём писали в основном правду, а не интересные всем интриги и скандалы. Зато ему доверяли. Софи была главным редактором — от неё зависело то что, как и под каким соусом будет преподносится многочисленным иным, населяющим большой тёмный волшебный мир. Ей очень нравилась эта работа.

   Отсеяв недостоверные новости, Софи позвонила матери. Рита была рада слышать звонкий голос дочери, справилась о её делах, после чего вернулась к рисованию.

   Во время обеденного перерыва, София забежала к подругам. Они собирались в одном очень приятном кафе, не том, что обычно, а новом, но уже так же ставшим почти родным местом. Наташа судачила о детях и о муже, Сью о своих любовных похождениях, а Тереза о библиотеке. И для миссис Дарк не было большего счастья, чем выслушивать эти обыденные истории. Да, иногда они приедались ей, но тогда она могла ворваться на место своей работы не просто с целью издать самые правдивые новости, а с более ответственной миссией — поднять волнения в обществе.

   После работы Софи возвращалась домой. Но не на Шэд Тэмс, а на Канон Роуд. Там её ждал её уставший(обычно он очень сильно уставал к вечеру) муж, найткуир по имени Энджэл Дарк. С ним она обычно обсуждала что-нибудь серьёзное, но весёлое. Последнее время они стали чаще говорить о детях.

   Такая простая и приятная обыденность. Живая. Игривая. Дышащая свободой…

   Возможна ли она для других людей? Иных? Демонов? Для других живых или мёртвых? Софи не могла знать наверняка. И это её не беспокоило.

   Всё шло тихо и мирно, как и любая другая жизнь. В сказках это называется - «Жили долго и счастливо».

   Долго и счастливо, пока не вернулся Акадон.