Объятия опунции Глава 1

Объятия опунции
Я не знаю второго такого несуразного и бесполезного растения на Земле, как опунция.
Огромная растительная биомасса, из которой нельзя сделать ничего. Вот зачем Бог создал такое уродливое растение, эти жирные лепехи, усеянные иглами?! А на кой черт людям сдалась опунция – этот бешеный монстр? Остановить или убить опунцию невозможно, у неё такой зверский вид – сама уничтожит всё вокруг себя, и будет дальше разрастаться.
Люди трепетно выращивают опунцию дома, в горшках на подоконнике. Посмотрели бы они на неё в дикой природе!
Растения сплетаются в объятиях и впиваются ядовитыми иглами в тела друга щедро делясь ядом, собранным на концах этих игл с крючками.
(ЖЖ)

Очень сложно договориться с тем, кто не желает вас слушать. А если это ваш близкий человек, пытается доказать вам, что вы все сделали неправильно. А вы уже не находите в себе сил любить и понимать его. И тогда этот человек отправляется на поиски любви, или наслаждения, или денег, или покоя, а может, просто, плывет по течению. Кое-что о безусловной родительской любви. И, да, если вы о романтике, ее здесь нет, если вы о понимании его здесь нет. Есть любовь и ненависть, но на грани, где одно легко перепутать с другим. Все события вымышлены, совпадения случайны. 494 000 знаков. Роман окончен, публикация главами. 18++

Глава первая. Побег

Татьяна проснулась ранним утром. Нельзя сказать, что её мучили смутные предчувствия, или вещие сны. Толчок, глаза открылись сами и какой-то необъяснимый, липкий страх сковал тело на несколько секунд.
В эти несколько секунд Татьяна вспомнила вчерашний набивший оскомину скандал с дочерью. Хильда традиционно, до глубокой ночи, маялась дурью, зависая в смартфоне, не готовилась к тестированию, где-то бродила днями, на вопрос о ближайших перспективах на жизнь, например, какое учебное заведение привлекает, какая деятельность манит, отвечать не желала. Как всегда, молчала, с вызовом глядя на мать. Этот текст Татьяна повторяла почти каждый день кое-что добавляла, кое-что убирала лейтмотив оставался неизменным. Почему спросонья вспомнился, именно, скандал с дочерью объяснить не удалось, накрыла необъяснимая, тихая истерика. Муж Владимир спал рядом. Обычно тихое сопение останавливало тревогу и страхи, на этот раз созерцание спящего супруга не возымело успокаивающего эффекта. Захотелось выпить чаю, или проглотить снотворное, чтобы просто отключиться.
Татьяна поднялась с кровати и прошла на кухню, мимо пяти закрытых дверей по темному холлу. Включила свет и замерла, осматривая помещение. На краю кухонного стола возле чашки с остатками чая лежал смартфон дочери под ним сложенный вдвое лист бумаги.
Сердце оборвалось и понеслось сквозь тело куда-то вниз, голова закружилась женщина мгновенно подскочила к столу выхватила лист отодвинув смартфон. Читать не решилась. Задыхаясь помчалась в спальню по пути включая свет.
– Володя, прочти, – Татьяна испуганным шепотом вырвала мужа из сна.
– Что читать? – спросил Владимир смахивая остатки дрёмы. Пытаясь навести резкость, яркий свет слепил.
– Вот, – протянула она лист офисной бумаги, исписанный где-то на четверть. Автоматически отметив почерк неразборчивый, некоторые слова исправлены, некоторые зачеркнуты и несколько ошибок.
«Мама, я знаю, когда уходят из дома записок не оставляют, но я не смогла уйти, не высказав свои претензии. Ты хотела, чтобы я ушла, я ухожу. Твои скандалы меня достали. Смартфон оставляю, делай с ним теперь что хочешь, раз он так тебя мучил, карточки забираю, ключи найдёшь под ковриком за дверью. Хильда».
– Что за херня, я в пять утра видел Хильду, выходящую из туалета, одетую в пижаму? – сознание Владимира отказывалось вместить полученную информацию.
Владимир и Татьяна метнулись в комнату дочери. Неубранная кровать, сиротой стояла у стены, одеяло валялось на полу, на письменном столе примостилась скомканная пижама и сверху почему-то один тапочек.
Владимир выскочил в прихожую отрыл дверь, раздался гулкий звук на пустой лестничной клетке, поднял пыльный плетеный коврик и достал ключи.  Все сошлось. Смартфон без карточек, ключи под ковриком и отсутствие дочери в доме.
– Я заварю кофе, – осиплым голосом предложила хозяйка дома, посмотрела на ключи с приметным брелоком и зарыдала в голос, проглотить комок из слез не получилось. Плакать не хотелось, наоборот, она попыталась сохранить спокойствие, но именно попытка оставаться невозмутимой сорвала её с катушек. Ещё осознание, что шестнадцать лет потрачены впустую, не дало принять удар стоически и повести себя рассудительно, не впадая в бесполезную истерику. На Владимира слезы жены подействовали отрезвляюще, и он начал действовать четко и правильно.
Вымыл руки и ключи, тщательно вытер всё и повесил полотенце на крючок у раковины.
– Я вызываю полицию, не такая дура наша дочь, чтобы что-то с собой сделать, и не думаю, что она стала жертвой обмана. Ей всё же шестнадцать с хвостом, никаких суицидальных наклонностей не замечал, в городе ориентируется нормально, скандалите вы регулярно, вряд ли состояние аффекта, деньги есть немного, странно в таком возрасте уже не бегают, – очень спокойно сказал Владимир и набрал номер полиции.
Обстоятельно рассказал всё известное на данный момент, заварил кофе и сел напротив жены в ожидании полицейских чинов.
– Таня, ты что правда, выгнала Хильду из дома? – муж всё же задал убийственный вопрос жене, вспомнив текст записки.
– У меня всегда один набор требований, чтобы она отлипла от смартфона, вынырнула из своих сетей, готовилась к независимому тестированию, определилась с профессией. Вчера еще попросила, чтобы она прошлась, подышала свежим воздухом, третий день сидела сиднем дома, не отлипая от экрана. Ну, ещё пригрозила разбить смартфон, если она не пересмотрит свой график в сторону уменьшения времени, проведенного в телеграмм инстграмм фейсбук, или где они там еще влипают. В ответ получила, что она желает, чтобы мы оплатили курсы вождения автомобилей и подобрали ей автомобиль, дали разрешение на татуировку на всю спину. Потому как она нашла способ самовыразиться. На остальные предложения по обучению ей насрать.  Именно, это мерзкое слово «насрать». Подожди, Володя, ты сейчас упрекнул меня в том, что я выгнала дочь из дома, или намекнул что я ней не занимаюсь? Володя, ты в уме? Она год как рехнулась, такое впечатление у нее на плече устроился мелкий бес и нашептывает какие ещё гадости сотворить, именно, нам на зло. И сделать нам, в частности мне, максимально больно. В глазах пустота. На весенних каникулах в прошлом году, последний проблеск вменяемости, ездили по бутикам выбирали платье на выпускной, туфли, чтобы не перед самым выпускным и выбор больше и цены не запредельные. Потом выпускной, ты вспомни, что она творила. Танцы на парапете, в обнимку с парнями. А потом как отрезало ни с кем из класса не встретилась ни разу, парней нет, а своих подружек доченька надежно прячет, – начала оправдываться Татьяна и отчетливо осознала, её слова звучат неубедительно.
Сразу после окончания школы, Хильда изменила внешний вид, на крайне странный. Татьяна попыталась выяснить, почему такое преображение, и получив в ответ абсурдный текст о том, что она не видит себя в ни в качестве жены или матери, и вообще она лесбиянка. Татьяна промолчала, переговорила с мужем, и опешившие от признания, родители, решили не акцентировать на этом внимание. В конце концов, гормональный возраст, протестное настроение. Незаметно пролетели полгода, никаких подвижек в сторону улучшение не произошло, только в сторону ухудшения. Хильда завалила тестирование и начала вести паразитический образ жизни. Ожидание не оправдались, замалчивание проблемы не принесло никакого результата. Кульминацию добрые родители получили сегодня.
– Танюша, мы же договорились не акцентировать внимание на её ориентации, – робко произнес Владимир.
– Нет, дорогой, именно об этом я давно хочу поговорить. Она уже не играет в лесбиянку. Она и есть, грязная лесба в ошейнике, – настояла Татьяна и осознала она дочь не выгоняла, но почти каждый день представляла, как избавится от такой жизни. На первом месте, естественно, слезы дочери и скупое «прости», после возвращение к нормальной жизни. На втором, что греха таить, Хильда уходит к своей любовнице. Татьяна никому не озвучивала крамольные мысли и гнала их от себя, но они постепенно начинали вытеснять все остальные.
Пару месяцев назад Хильда заявилась домой в кожаном ошейнике и не снимала эпатажное украшение даже на ночь. После этого Татьяна постоянно возвращалась к мыслям об избавлении от дочери, со всеми её проблемами и идиотизмами, и где-то на самом краешке примостилась надежда, что Хильда рассмеется, объявить свое поведение шуткой и жизнь войдет в привычное нормальное русло.
– И тем не менее, – не сдался Владимир.
– Хорошо, но тебе придется принять и признать очевидное. Её побег только начало, – Татьяна, произнеся этот текст не сомневалась, ничего уже не наладится при любом раскладе.
Сами по себе события разбросаны во времени, и ничего не поясняли, а складывать их в логическую цепь в патовой ситуации не имело смысла. Осмысление событий не могло помочь в поисках. Требовались связи, живые друзья и свидетели.
– Володя, а ведь мы ничего о нашей дочери толком не знаем. Она нырнула в смартфон, навесила пароль, как замок на шкатулку с драгоценностями, а мы снаружи. Я проверяла, даже пыталась попросить доступ, получила отказ. Вот догнала нас её игра в тайны. Виновата, не проявила должной твердости, понадеялась на то что человек не должен работать на свое уничтожение. Её отлучки и шатания по городу не вызвали у меня подозрения, большая часть молодежи так живет. Почему не потребовала имена ее новых друзей подружек? Теперь не догадываюсь есть ли у нее какая-то более-менее постоянная подруга из нетрадиционно ориентированных, не просто по переписке, а влюбленность, хотя бы одностороння, – Татьяна признала свою вину.
– Таня, думаешь я не пытался что-то выяснить? Так что виноваты оба, так кто же мог представить, что она сбежит в шестнадцать, ну в четырнадцать, нормально, бред, в таком возрасте уже говорят, а не бегают, оставляя записку, – Володя не стал доводить супругу расспросами. Он оказался таким же несостоятельным в этой ситуации, как и она.
Процесс поисков запустили усилиями полиции и реальность изменилась. Люди, назвавшиеся семьей, вдруг осознали они не семья. Пока реальность позволяла жить в расслабленности, все всех устраивало, а вот перед лицом сложностей, возникли взаимные претензии, но самое сложное озвучить список никто не решился. И каждый член семьи начал выруливать из неприятной, неразрешимой ситуации в одиночку. Искать способ минимизировать, в первую очередь, свои потери и переложить вину на другого. Никто не выставлял претензий вслух

Продолжение следует: http://proza.ru/2022/09/25/1073