Глава 12 Прозрение Ксеркса. Часть 1

Бой тигров со львом. 475 г.до н.э.

Ксеркса не переставало угнетать пережитое им поражение в войне с греками, он не смог стать властелином мира, как завещал ему отец, но тешил себя тем, что всё-таки предал огню Афины в отместку за сожжённые Сарды. Ксеркс старался заполнить свои мысли другими впечатлениями, в чём ему рьяно помогали его придворные, придумывая всевозможные развлечения и забавы. Но несмотря на все их усилия, Ксеркс был в подавленном состоянии. Словно пытаясь компенсировать постигшее его империю поражение, он окружил себя поистине царской роскошью. Но даже во время зрелищ яркими сполохами в сознании возникали воспоминания о пережитых сражениях. Ксеркс старался не показывать придворным своё настроение и восседал на золотом троне с надменным видом.

На арену выпустили льва с прекрасной густой гривой. Сама природа помогла бойцу с рождения, одарив его гривой, как средством устрашения и защиты. Князь Габриас пытался привлечь внимание царя к предстоящему зрелищу и рассказывал:

– Повелитель! Лев самец прекрасный боец и в этом умении не имеет себе равных. Опыт жизни в естественной среде помог ему выработать свою тактику – нападение сзади. Тигры не применяют эту тактику. Смотрите внимательно, зрелище того заслуживает!

Следом за львом на арену выбежали несколько больших и сильных тигров. В этом впечатляющем зрелище актерами были молодые сильные животные. У льва были сильные противники. Царь природы, как опытный воин, наносил ложные удары и заставлял противника промахиваться, а затем заставлял тигров ползти по арене и в это время наносил сильные удары. Он постепенно вызвал на бой всех тигров и побеждал их по отдельности.
 
Габриас рассказывал о подготовке этого зрелища:

– О Владыка! Зрители думают, что среди больших кошек самые страшные – тигры, которые выглядят коварно, но самые опасные хищники – львы. Один лев защищает целую стаю львиц до тех пор, пока не прогонит его другой лев, даже его собственный сын. Львицы подчиняются льву и когда убивают добычу, сначала отдают её самцу-льву, а потом доедают, что остается.
 
Ксеркса это зрелище не развлекло, а привело в ярость:

– Так кто же из нас лев, а кто тигр? – вызывающе спросил царь.

Габриас и Бахрам недоуменно посмотрели на правителя. Ксеркс повысил голос:

– Я имею в виду нас, персов и их, афинян! Кто из нас лев, а кто тигр? Один лев победил нескольких тигров. У нас была огромная тренированная армия, у нас было войско бессмертных, которые шли впереди и первыми погибали! Мы – тигры, нас было больше, но нас перехитрили! Этого спартанского царя звали – львенок! Если бы не помог нам предатель, мы бы не пробились через Фермопилы!

Габриас пытался утихомирить царя:

– О царь царей! Лев – царь зверей. Но он уступает тигру и размерами, и весом. И для льва охотятся львицы, а он отдыхает, царствует. Зато тигр – сам и боец, и охотник. Тигр может загрызть льва насмерть. Но в природе вовсе не лев и тигр самые опасные и сильные, а слон и носорог. Носорог может напасть без всякой причины, крушит всё на своём пути, даже выстрелы его не останавливают. Слон же ещё страшнее. И не потому, что он такой большой, а потому, что очень умный. Всеми способами он старается обмануть, сбить со следа своего врага, будь то зверь или человек. А если не удаётся, слон сам начинает "охотиться", подстраивает всякие ловушки и сам становится совершенно беспощаден. Особенно страшен раненный слон. Индийские охотники рассказывают о слоне-разбойнике, который убивал людей и разрушал целые деревни. Когда его сумели всё-таки подстрелить, возле бивня обнаружили застрявший осколок стрелы, причинявший слону невыносимую боль. От неё-то он и взбесился, и стал настоящим убийцей. Так что рассуждать, кто на свете самый сильный и опасный – напрасное дело. Никто никогда не узнает, слон сильнее или кит, потому что они никогда не встретятся, чтобы посоревноваться.

– Вы этим представлением снова напомнили мне о войне и о нашем поражении! Я и без вас знаю, что война еще не скоро закончится. И нужна будет совсем другая тактика. Я уверен, что моему преемнику удастся расширить пределы нашей империи до завоеванных отцами и дедами. А у меня, как у раненого слона, возле бивня старая рана, которая причиняет невыносимую боль.

Бахрам, понимая, что не может успокоить Ксеркса, заметил:

– Тигр – хищник, как боец и как охотник он использует разные тактики. Битва его не привлекает, он может получить ранение, а это для него означает голод.

– В античных легендах тигр ассоциируется с Дионисом, как символ силы, гнева и жестокости. Греки признают превосходство тигра, – постарался сгладить разговор Габриас.

– Диких кошек готовят к тому, чтобы зрелище было впечатляющим! – снова добавил Бахрам.

– Самое впечатляющее зрелище было, когда персы карабкались по трупам павших персов и не могли победить! – резко сказал Ксеркс и покинул арену.

Оставшиеся на трибунах первый министр Бахрам и князь Габриас в замешательстве пытались понять поступок царя.

– Он не может примириться с поражением. Вчера я видел, что Ксеркс возвращался после посещения гробницы отца. Он всё перечитывает «Бехтунскую надпись».
Первый министр смотрел на Габриаса, стараясь понять его теперешнее отношение к правителю.

– Я уже не знал, что ему говорить про тигров, которых он ассоциировал с персами, поэтому перевёл разговор на слонов или носорогов. Невозможно предвидеть, в какой момент он взорвётся. Сколько можно думать о поражении. Война ведь ещё не закончилась. Мы не должны терять контроль над ситуацией в мире, и над царём, – глядя прямо в глаза Бахраму, произнёс Габриас.

Бахрам понял, что Габриас осмелел. Раньше он не говорил так открыто. Лицо Бахрама напряглось, его сжатые губы выражали убежденность в том, что этот период нужно пережить и Персия ещё покажет миру своё величие.

2009 г.